"Свой парень" или "Научи меня плохому!"
Я и мои приключения не можем долго жить друг без друга. Мячик, куклы и книжки заброшены... Я скучаю, я хочу на улицу. И бабушка, взяв с меня честное слово, что буду вести себя хорошо, отпускает погулять. Выхожу за калитку, и, о радость! У дороги стоит Коля с компанией друзей. Бегу к брату. Ребята, издали увидев, что я приближаюсь к ним на всех парах, отворачиваются, и только Коля смотрит вполне приветливо. Я понимаю, тут намечаются какие-то мужские дела, и сейчас он отошлет меня к сестрам Лиде и Нине. Краем глаза замечаю, что в его руке зажата пачка сигарет. Вот почему меня не берут в компанию, они курят тут. Если я проболтаюсь взрослым, Коле влетит. И остальным достанется, тетя Нюся никому спуска не даст.
Дядя Андрей часто «смолит» папиросы «Беломор». Иногда он посылает меня в магазин, дает монетки, которых хватает на одну пачку, и еще остается сдача. Я вольна ею распоряжаться: то мороженое куплю, то газировку, то петушок на палочке. Коле курить рано, он еще растет, и отец строго-настрого запрещает ему «баловаться» папиросами и сигаретами. Но брат ни в чем не может отставать от своих друзей, многие из которых старше него.
Я беру Колину руку, разжимаю его сжатые в кулак пальцы. Он поддается. Рассматриваю новенькую блестящую обертку сигаретной пачки. Ребята улыбаются, сейчас будут предлагать мне закурить. Все их шутки я знаю наперед. Вот если бы у них были конфеты, то я бы не отказалась. Не о чем мне с ними разговаривать. Возвращаю брату коробочку, пусть курит вместе со всеми, не то друзья его засмеют. Ухожу, сегодня мне с Колиной компанией не интересно. «Смотри не проговорись», - шепчет мне брат, а ребятам нарочито громко говорит: «Наташка – свой парень! Партизан - герой. Не продаст за пять копеек».
«Сам ты парень! Сам партизан и сам герой»,- улыбаюсь я Коле. Ни за что его не выдам, нам с ним еще дружить и дружить. Да и пять копеек – это слишком мало за тайну наших хлопцев.
Сергей захлебывается дымом и кашляет. Все смеются, стучат по спине. Мне ясно, сегодня его учат курить. Сережка в компании ребят самый младший, вот и его очередь наступила приобщаться к «мужским делам».
Удаляюсь в расстройстве… Почему я не мальчик? И я бы тоже сейчас стояла с ребятами, балагурила, смеялась над Сережкой, и мне бы дали сигаретку и похлопали по плечу. Уж у меня бы точно получилось закурить с первого раза… Наверное, это вкусно. Надо попросить Колю хоть один разочек дать мне попробовать покурить, - решаю я, - вот тогда и станет понятно, что же они в этом находят.
Но как долго придется ждать подходящего случая, неизвестно. И захочет ли брат иметь со мною дело - сомневаюсь.
Вечереет. На крылечке дома в шароварах и соломенной шляпе с огромными полями сидит Колин папа. Жара спала, и для него самое время взять в рот папиросу, вот только не хочется подниматься в дом за куревом. Здороваюсь, по просьбе дяди Андрея иду в хату, выуживаю из кармана его рубахи, висящей на крючке, коробок со спичками и папироску. Из пачки тихонько забираю еще одну беломорину для себя. Зажимаю ее в кулачок. Вот сейчас и состоится мое приобщение к курению!
Бегу к Тане со своей добычей. Сестренка делает большие глаза - это же преступление! Ей тоже интересно, но если кто-то застанет за курением, нам несдобровать…
Уходим с ней на задний двор, где никто не увидит. Рассматриваем папиросу со всех сторон, нюхаем. Белая бумажная трубочка набита жухлой травой. Ничем вкусным она не пахнет. Рядимся, кто первый закурит, кто второй… Жаль, что папироска всего одна.
«Ты только о себе и думаешь»,- упрекает меня Танюшка. Она немного постарше, но и ей не приходилось курить, а тут такая возможность попробовать запретный плод. К папам с этими вопросами лучше не подходить, сразу окажемся на подозрении. Обыщут, отберут имеющуюся единственную папиросу и накажут. Даже Коле, который старше меня на 10 лет, запрещают дымить сигаретками. Как же я не догадалась прихватить у дяди Андрея и вторую беломоринку для Тани? И спичек у меня нет. Не бросать же жребий? Уступаю ей первую затяжку в конце концов.
На таких условиях сестренка идет на кухню, забирает ненадолго спички, которые бабушка Фрося прячет подальше от детей. Но Танюшка их быстро находит и возвращается ко мне. Список наших преступлений растет как снежный ком.
Итак, проводим испытание! Чиркаем спичкой, обжигаем пальчики. Еще и еще раз. С третьей попытки удается поджечь папиросу. Она загорается, тлеет и дымит. Какая уж тут первая затяжка? Пахнет невкусно… В рот ее брать никто не решается. Что люди находят в курении, понять не удается. Может, потом, когда вырастем, разберемся.
Даем сигарете догореть, закапываем ее в ямку, засыпаем землей и притаптываем сверху своими босыми ногами. Таня бежит на кухню, а там ее бабушка уже ищет спички, надо зажечь газ, готовить ужин. Танюшка молча отдает ей коробочку. Теперь расспросов не избежать, хорошо, что папироска закопана. Вот если бы у нас отыскали беломорину! Страшно представить…
Обе мы стоим в углу. Наши бабушки родные сестры, они и радуются и расстраиваются одинаково. И обе никогда нас не ругают. Но сейчас встревожены не на шутку. А мы с сестренкой, не придумав никакого объяснения заранее, молчим как партизаны, как герои, о которых говорил Коля. Он не ошибся во мне. И Таня тоже оказалась «своим парнем», не способным на слезы и предательство.
Нас спрашивают, что мы делали со спичками? Нам объясняют, что ничего нельзя поджигать, потому что жара высушила траву, и, если что-то вспыхнет, огонь не остановить. Сгорят хаты, летние кухни, сараи. Не помогут пожарные машины. Вся улица погорит. Мы молчим и боимся поднять глаза.
Наконец, мы с Таней клянемся бабушкам больше не брать в руки спички, не ходить на задний двор и быть все время на глазах. Обещаем не наделать беды. Измученные расспросами и упреками бабушек, решаем про себя, что и пробовать курить мы тоже больше никогда не будем.
«Как все-таки хорошо, что мы девочки, да, Тань, - облегченно вздыхаю я, когда бабушки отпускают нас на свободу, - мальчишек ни за чтоб не отпустили, пока бы они не сознались про спички». Сидим с ней на улице, на дровах, сложенных у забора. Над нами свешиваются ветки клена. Листва дает тень и укрывает от чужих глаз. Но самим нам прекрасно видно всю улицу.
Из своей засады наблюдаем, как Колина компания, вдоволь накурившись и насмеявшись, на своих великах, мопедах и мотоциклах разъезжается по домам, чтобы поужинать, помочь дома с вечерними делами, и встретиться ближе к ночи, уже с гитарой и бутылкой «Портвейна».
«Плохо, что мы еще маленькие, - отвечает мне сестра, - ни тебе спички нельзя, ни тебе гитары, ни вина, ни сигарет, никакой свободы, одни только нельзя и нельзя. И спать нас уже совсем скоро позовут, не погуляешь, как следует».
Вмиг наша грусть улетучивается! Мы хохочем, представляя, как, прогуляв всю ночь, возвращаемся под утро к своим бабушкам пьяные и веселые, с сигаретами и спичками в карманах, как нас ставят в угол, а нам так хочется спать… но бабушки не разрешают спать, а все допрашивают и допрашивают нас, как мы докатились до жизни такой, где и с кем мы были всю ночь и что же мы делали со спичками.
…Курить мы с Таней так и не научились. Ни к чему нам это, мы же девочки. И любимым своим бабушкам обещали когда-то хорошо себя вести, быть умницами-разумницами и не наделать беды. Обещали! Выполняем...
Наталья Кравцова
2018-03-24 17:08:06
Русское интернет-издательство
https://ruizdat.ru