Задушевный разговор

    (Отрывок из романа "ВРЕМЯ ШАКАЛОВ")
В понедельник, утром, бомж  Михаил Ефимович проснулся в своём убежище на чердаке заброшенного дома от чириканья воробьев, которые обсуждали какие-то события в своей стае и от этого возбужденно чирикали, перелетая с места на место.
 День обещал быть ясным, тихим и жарким: сквозь слуховое окно просачивались лучи солнца, а от крыши уже тянуло потоками тепла. Можно было вставать навстречу дня, но он продолжал лежать в удобной позе и незаметно снова задремал – благо воробьиный гвалт  прекратился, и стая серых мошенников улетела прочь.
Очнувшись от дремы, Михаил Ефимович стал размышлять о своих планах на сегодняшний день. Вчера вечером он удачно обошел дворы  новых домов, виднеющихся из слухового окна чердака – там, за рощей, где у мусорных контейнеров собрал больше десятка новых книг, модных нынче авторов стиля фэнтэзи – это когда мистические или нереальные события повествуются как реальности в жизни выдуманных или исторических персонажей.
Приметой нынешнего времени стало выбрасывание на свалку совершенно новых книг: молодые и успешные обитатели новых домов, имеющие достаточно средств, покупают новые модные книги, читают их, а прочитав, не ставят их на полку в шкафу, а выносят на свалку, чтобы не захламлять, как они, наверное, считают, свои новые квартиры.
 Книги эти, хорошо изданы, в красивых суперобложках и достаточно дорогие. Также поступают с чтивом одного дня, как он называл для себя многочисленные детективные или любовные творения различных писательниц: тоже примета времени – женские писания на уголовно – сексуальные темы.
 Как бы ни было, но такой утилитарный подход к книгам был ему на руку и обеспечивал сносное существование от продажи книг, хотя и по самым низким ценам, в чём заключался ещё один парадокс времени: рядом, в киосках, те же книги, что и у него, продавались по цене в десять раз больше, но чаще книги брали в киосках, проходя мимо его книжного развала.
 Уважающие себя  мелкие успешные менеджеры, как называют нынешних продавцов,  считали зазорным покупать книги, пусть и совершенно новые, с земли у торговца неопределенного вида. Его покупателями были, в основном, пожилые люди, сохранившие привычку к чтению, но не имеющие средств на покупку новых и дорогих книг, о которых они слышали по ТВ или читали в бесплатных рекламных газетках.
Итак, вчера он принес две связки книг, которые поставил рядом, в изголовье и сегодня их надо было вынести на продажу. Сам Михаил Ефимович этих книг не читал: на чердаке, в полутьме, даже днем книгу не почитаешь, а на улице было не до чтения. 
Однако, при торговле, разложив книги, он обязательно брал какой-нибудь томик в руки, раскрывал его  и, присев рядом, имитировал чтение, внимательно наблюдая за проходящими мимо потенциальными покупателями и мгновенно откликаясь на любое движение прохожего по направлению к его книгам. А как же иначе!  Иначе не продашь
 На свои торговые дела он выходил, обычно,  после полудня, когда толпы спешащих на работу или по своим делам, людей рассеивались и оставались только редкие прохожие, не гнавшиеся за временем: именно они и покупали по дешевке его книги.
 Михаил Ефимович предлагал, неоднократно, свои новые книги продавцам книжных киосков на реализацию по цене втрое ниже таких же книг, выставленных в киоске, но продавцы отказывались, говоря, что этот вопрос надо решать с хозяином, иначе их выгонят с работы за продажу чужих книг, пусть и с выгодой.
Повалявшись немного, он встал, сходил в туалет, который он устроил в противоположном углу чердака  в виде ведра из-под импортной побелки. Это ведро он выносил, по мере заполнения, на нижний этаж и выливал там, в отдалении от входа.
 Однажды, одно ведро с нечистотами он вылил  прямо у входа в подвал, из которого поднимался к себе на чердак: это было сделано для того, чтобы случайный посетитель, обшаривающий заброшенные дома, сразу столкнулся с грязью и неприятным запахом у входа и прекратил дальнейшее движение внутрь или, не дай бог, на чердак. Пока, как ему казалось, эта уловка действовала.
После туалета, он умылся из рукомойника, сделанного из пластиковой бутыли  с отрезанным дном и прибитой гвоздем к чердачной балке. Вода наливалась сверху через отрезанное днище, и, чуть открутив крышку, можно было вымыть лицо и руки под  тонкой струйкой воды.
 Умывшись, Михаил Ефимович начал готовить свой завтрак, состоящий из лапши «Доширак», бутерброда с килькой и стакана чая. Трудности были с подогревом воды, но, как уже говорилось, он – почти химик по образованию, приспособился использовать для подогрева воды сухое горючее в таблетках, продававшееся в хозмагазинах по умеренной цене.
 Налив с пол-литра воды в жестяную банку, выброшенную строителями и отмытую  его усердными руками, он достал из пакета одну таблетку горючего, положил её на лист кровельного железа, оставшийся на чердаке, может быть ещё с постройки дома сто лет назад, поджег эту таблетку зажигалкой и, прихватив банку с водой тряпкой за отогнутую крышку, стал держать её прямо над сиреневым пламенем, пока таблетка не прогорела полностью.
 Вода, конечно, не вскипела, но была достаточно горяча, и он залил этой водой пластиковый лоток с лапшой, а остаток вылил в кружку с пакетиком чая. Завтрак был готов.
Перекусив, с аппетитом, он сполоснул кружку и убрал её вместе с жестяной банкой на отведенное место. Михаил Ефимович любил порядок и чистоту и старался, по возможности, поддерживать их при любых обстоятельствах. Закончив трапезу, он снова прилег на заправленный лежак, размышляя, чем заняться далее.
Было девять часов утра. Солнце уже успело накалить крышу и тепло струилось по чердаку, прогревая все его уголки. Если так пойдет и дальше, то к полудню здесь станет невыносимо жарко и душно, что являлось недостатком его жилища, однако летние жаркие солнечные дни бывали в Москве нечасты – гораздо чаще на чердаке было прохладно, особенно по ночам, и приходилось кутаться в теплое одеяло: как человек, выросший на юге, Михаил Ефимович гораздо хуже переносил холода, чем жару.
 - Если так тепло с утра, то почему бы не устроить банный день – как раз прошла неделя с предыдущего помыва его бренного тела, - подумал Михаил Ефимович  и начал готовиться к процедуре очищения от грязи и запахов.
 Главное здесь: не пропускать банный день больше, чем на неделю, иначе, пропитаешься кислым запахом немытого тела, и от этого запаха невозможно будет избавиться, и прощай торговля книгами: кто купит книгу у бомжа?
 Вначале, Михаил Ефимович побрился безопасной бритвой «Жилетт», смочив лицо холодной мыльной пеной и глядясь в небольшое зеркальце, висевшее рядом с рукомойником.
 Затем он достал из своего угла две широкие низкие кастрюли, которые достались ему за банку кильки от бездомных соратников, собиравших металлический хлам для последующей сдачи в пункты приема.
 В большую кастрюлю он положил две таблетки горючего, налил воды в меньшую кастрюлю, зажег горючее и повесил кастрюлю с водой над огнем, так, что всё тепло от горящих таблеток обтекало её снизу и с боков, подогревая воду. Когда таблетки догорели, он повторил процедуру ещё раз, пока вода не стала достаточно горячей.
Тогда он разделся донага, взял с натянутой веревки три тряпки, смочил одну из них в горячей воде и тщательно протер этой тряпкой всё тело. Затем он повторно намочил тряпку, намылил её и этой мыльной ветошью снова протер всё тело.
 Взяв вторую тряпку, он также смочил её в теплой воде и, не отжимая, протер своё намыленное тело сверху вниз, наблюдая, как струйки мыльной воды стекают по ногам  и поглощаются керамическим утеплителем, толстым слоем покрывающего весь чердак: слой голубиного помета он убрал с этого места, чтобы избежать запахов выгребной ямы.
 Наконец, Михаил Ефимович взял большую сухую тряпку и насухо вытерся. Помывка тела была закончена.
 В остатке теплой воды он вымыл голову с мылом и прополоскал волосы в холодной воде, завершив этим банную процедуру. 
Использованную теплую воду он не вылил, а простирал в ней рубашки, бельё и носки, накопившиеся в грязном белье с предыдущего омовения. Прополоскав постирушки холодной водой, налитой в большую кастрюлю служившую очагом, он развесил бельё и тряпки на веревку, натянутую между стропилами, для просушки.
 Всё это он проделал, будучи абсолютно голым, чтобы высохнуть окончательно и не вспотеть в нагретом воздухе чердака – вот почему для помывки он выбирал день по- теплее.
 Обсохнув, Михаил Ефимович одел чистое бельё и рубашку из своего гардероба, сложенного в углу и обнюхал свои руки и плечи: тело пахло свежестью и мылом, без примесей запаха бездомности, разившего от его приятелей – бомжей, когда он посещал их жилище.
 Гигиенические дела заняли часа полтора, и было самое время попить чаю и идти на работу – то есть торговать книгами на тротуаре, чтобы заработать себе на пропитание. Михаил Ефимович снова разогрел воды, организовал кружку чаю и бутерброды, с остатками кильки в томате от утренней трапезы, поел и стал собираться.
Новые книги, принесенные вчера, он решил оставить здесь, а торговать сегодня теми, что остались в жилище его товарищей: может быть, и они принесли ещё что-нибудь из своих походов по мусоркам и свалкам, но для этого следовало зайти к ним.
Надев костюм, и аккуратно подоткнув куском рекламного полотна свой жилой уголок, чтобы он не бросался в глаза, если кто –нибудь, случайно или с умыслом, заглянет на чердак, он спустился вниз по лестнице, обошел нечистоты и вышел из дома в приподвальную дверь, которую, как всегда, прикрыл куском шифера, чтобы создать впечатление заброшенности этого места.
 Ступив на лестницу, ведущую на поверхность, он приподнял голову и осторожно огляделся: возле дома и поодаль никого не было. Тогда, быстро поднявшись, он завернул за угол и зашагал по тропинке походкой прогуливающегося человека, чтобы не привлекать к себе внимания. 
 Он очень дорожил своим летним жильем на чердаке и опасался его разорения местными алкашами или наркоманами, иногда появляющимися здесь в заброшенных цехах для уединения компанией с бутылкой водки или шприцом.
 Неторопливо шагая, Михаил Ефимович миновал ложбину с ручьем и одинокой березой, прошел по тропинке вдоль забора к железной дороге, перешел пути и через несколько минут ступил на тротуар у ближайшего нового дома, направляясь к заброшенному дому в трех кварталах отсюда, где и поселились его знакомые бомжи.
Вот и этот заброшенный дом. Войдя в дверной проем  без двери, и поднимаясь по лестнице, он предполагал встретить на месте только дежурного, что оставался в жилище, чтобы его не разорили местные подростки или кто-то ещё. 
Однако, поднявшись, он услышал возбужденные голоса и войдя в квартиру, застал всех жильцов на месте, ожесточенно споривших друг с другом: вместо того, чтобы собирать бутылки и банки в мусорных урнах и контейнерах для последующего их обмена на деньги, необходимые для приобретения еды и, если повезет, выпивки.
Михаил Ефимович поздоровался с обитателями логова, которые, не обращая внимания на него, продолжали  перебранку. Предметом спора, как, оказалось, были церковники в частности и религия, в целом.
 - Понимаешь, Тихий,- прекращая спор, обратился к нему Хромой,- здесь, неподалеку, есть церковь, а вчера был какой-то церковный праздник, черт их знает какой, но я, человек неверующий, решил потолкаться у входа в церковь: может православные в честь праздника и подбросят на бедность убогому и хромому.
 Так вот, встал я у входа, вынул из кармана кепку, что ношу от солнца и прихватил с собой и, положив её на землю, склонился, как бы молясь про себя. Народу в церковь подходило много и действительно: монеты и даже червонцы стали сыпаться в мою кепку, так что я даже не всегда успевал сказать спасибо – надо бы говорить что-то божественное, но я не знал, что.
Тут подошел какой-то церковный служка в рясе и стал прогонять меня от входа в церковь: мол, уходи, не мешай здесь своим грязным видом и не отпугивай людей от церкви. Я и говорю ему: 
- А как же божья милость – всегда сирые и убогие стояли на паперти у церкви, надеясь на сочувствие православных и их подаяние? Тот же Василий Блаженный, в честь которого назван храм на Красной площади, был бомжом, ходил зимой в одной рубахе, босиком, да и с умом у него было не всё в порядке – потому и назывался блаженным?
Но церковный служка, не слушая моих объяснений, продолжал гнать меня от церкви, жадно проглядывая на мою кепку с монетами. Я понял, что он прогоняет меня из жадности, чтобы эти монеты верующие давали не мне, а оставляли в церкви.
Служка позвал кого-то из церкви себе в помощь и вдвоем они прогнали меня от входа в храм. Я с ними ругаться не стал и вышел за ограду церкви и там, у входа, постоял с часок, пока моя кепка не наполнилась мелочью – так что у нас сегодня вечером тоже будет праздник, поскольку эти деньги я вчера попридержал.
 А спорим мы о церкви: что же это за церковники, что гонят убогих прочь ради денег и своей выгоды, но Черный говорит, что так и надо: неверующий, а просишь милости возле церкви – так нельзя.
 Михаил Ефимович тоже был неверующим атеистом, правда пассивным – он безразлично относился и к церкви, и к атеизму, потому он промолчал и пошел за своими книгами, а предводитель бомжей, по кличке Учитель, поскольку в прошлой жизни был учителем истории, сказал: 
-Кончайте этот спор, надо нам двигаться по своим делам, а вечером соберемся и обсудим за бутылкой и веру, и церковь, и чертей, и всё, что хотите. Ты, Тихий, тоже приходи, - сказал он Михаилу Ефимовичу. - А то прячешься там у себя на чердаке, как домовой – гляди не тронься умом от одиночества: держись людей и нашего общества. Мы хотя и бомжи, но тоже люди, вот и поговорим о боге и вере.
 - Конечно, зайду вечерком, - ответил Михаил Ефимович, взял свои две стопки книг в руки, и пошел на свою торговую точку развивать рыночные отношения в России, типа орально - сексуальных отношений Моники Левински и президента США Клинтона, о которых говорил однажды Учитель и которые развили рыночные отношения в Америке.
 Потому и Михаил Ефимович своей торговлей вносил вклад в развитие экономики России, хотя и не платил налогов, за что его гоняли милиционеры и иногда отбирали выручку. Что поделаешь: это и есть рыночная экономика и рыночные отношения между людьми: человек человеку -  волк или, в лучшем случае человек человеку – продавец и покупатель.
-Руководители России: депутаты, министры, губернаторы и прочие, тоже могли бы через таких Моник вносить свой вклад в развитие страны: по иному-то они не умеют и не могут – глядишь, страна бы и развивалась через оральный секс, может и ему бы досталось какое-то социальное жильё и пенсия, - подумал Михаил Ефимович.
          Добравшись до своего торгового места, где он решил разместиться сегодня с книгами, Михаил Ефимович организовал на тротуаре свою торговую точку, так, чтобы не мешать прохожим.
 И часа через три он, перед наплывом прохожих, возвращающихся с работы, свернул свою торговлю, увязав остатки книг в стопки: день выдался удачный, он продал почти половину книг, выручив 500 рублей.
 Вспомнив напутствие Учителя, он купил водки, круг краковской  колбасы, соленой кильки и хлеба для общества, а для себя и бутыль кваса и направился с покупками в жилище бомжей, которые оказались уже в сборе и накрывали на стол, расставляя и раскладывая добытые ими припасы и напитки. Ужин обещался быть обильным.
 Общество бомжей неторопливо насыщалось пищей, смачивая её небольшими порциями водки, подливаемой из стоящих на столе бутылок. Когда две бутылки суррогатной водки опустели, и на столе осталась только одна бутылка хорошей водки, принесенной Михаилом Ефимовичем, люди отодвинулись от стола и закурили.
 Михаил Ефимович не пил и не курил, а потому продолжал трапезу из колбасы с хлебом, запивая их квасом, который сам же и принес.
Учитель, раскрасневшись от выпитой водки, тоже закурил, как обычно, выбранным из коробки окурком, и откинувшись в кресле, сказал: «Пора вернуться к утреннему спору о религии и её служителях. Чем ты, Хромой, недоволен был у церкви? Изложи подробнее».
 Хромой докурил свой окурок до фильтра, выкинул его в окно и ответил так: «Недоволен я попами и всей их церковной братией, за то, что прогнали меня от входа в церковь из-за денег.
 Недоволен, также, и навязываемой попами религиозностью и как они хвалят нынешнюю власть и хают Советскую власть, хотя и говорят, что всякая власть от бога.
 А государство, в лице нынешних властителей, строит за счет народа церкви, мечети и синагоги, чтобы люди уповали на бога и не задумывались о том, кто виноват в нашей убогой жизни и что делать - чтобы изменить её к лучшему.
 Все и вдруг стали верующими, начальники вместе с ворами стоят в церквах и неумело крестятся, показывая свою набожность, и не сметь смеяться над ними: для этого придуман закон о защите прав верующих.
 Я вот, к примеру, атеист, а это тоже вера, но не в бога, а в его отсутствие и меня попы на улицах раздражают, но как атеист я под этот закон не подпадаю, и мои оскорбленные чувства никто не защищает.
- Хватит, Хромой, жалобиться, - прервал его Учитель,- давайте посмотрим в корень проблемы веры в бога, как бы он не назывался: Христос, Аллах или Иегова. Посмотри в окно, Хромой: что ты видишь? Ты видишь, что земля плоская и каждое утро восходит над ней солнце, проходит по небосводу и уходит куда-то, на западе, чтобы завтра снова взойти на востоке. Отсюда следует, что земля плоская и солнце крутится  над ней, не так ли?
Вот люди так и думали, но только недавно, лет 500 назад, узнали, что земля – это шар и она крутится вокруг солнца, а не наоборот.
 Люди, с древности, не умея объяснить явления природы, свои болезни, рождение и смерть, придумали себе божественных идолов, что  устроили этот мир, правят им и решают судьбы людей, которые должны безропотно покоряться воле богов. Все верования основаны именно на этом.
Потом появились служители богов: жрецы, попы, муллы и раввины, которые стали толковать волю богов и через себя, как посредников, якобы выпрашивая для других людей лучшей доли или судьбы и получая за это вознаграждение в виде пожертвований.
 Ну а где деньги – там всегда есть организация или учреждение, которое этими деньгами распоряжается: так появились концерны веры: христианской, мусульманской, иудейской и многих других, со своими штатами, молельными домами и другими предприятиями, которые существуют за счет средств отдельных людей и общества в целом.
 Взамен, эти церкви убеждают людей слушаться и подчиняться властям, надеяться только на бога и не пытаться перестроить жизнь по справедливости. 
 Большевики в России покончили с политическим влиянием церкви, отделили её от государства, что уменьшило доходы церкви и, конечно, вызвало злобу церковников, также как и помещиков, и капиталистов, тоже живших за счет других. Поэтому, церковь ныне клеймит Советскую власть и всегда, когда могла, вредила этой народной власти.
Зато сейчас, между церковниками, властью и ворами всех мастей установилось полное согласие и взаимопонимание.
 Власти и жульё обирают народ, а церковь призывает к смирению и покорности, ну а доходы от этого делятся между ними. Потому тебя, Хромой, и прогнали от входа в церковь, что ты встал на пути церковных денег – человек бросил в твою кепку червонец, который должен был оставить в церкви: такое у попов не прощается.
 Вот ещё факт. При Советской власти, где было много евреев? В науке, торговле и в попах – более половины всех попов в России были из крещеных евреев, а люди этого племени, как правило, кучкуются  там, где можно поживиться  без особого труда.
 Сейчас евреи бегут из науки, но в попах остаются и множатся: значит,  там есть чем поживиться. И кто же руководит нынче православной церковью? Нынешний патриарх Кирилл – Гундяев, его предшественник Алексий II – Ридигер: не правда-ли, какие хорошие русские фамилии? И дела их соответствуют фамилиям: Ридигер не остановил расстрел парламента ЕБоНом - Ельциным, а Гундяев и вовсе подторговывал водкой и сигаретами, чтобы пополнить церковную казну.
 Иудеями руководит раввин Берт Лазар, который специально приехал из США и говорил как-то Путину, что никогда евреи не жили в России так хорошо, как сейчас. Ну а что русские в России вымирают – так это мелочь и издержки рыночной экономики: не могут мол, русские, приспособиться к демократии, потому и мрут, как мухи осенью, а попы гоняют на «Мерседесах», строят виллы за рубежом и наедают животы, как и «новые» русские, в основном, нерусской наружности.
 Вот и ты, Хромой, пытался перехватить деньгу у попа на входе в церковь, да ещё и обижаешься! Не прав ты, Хромой, - заключил свою речь Учитель и предложил выпить за веру, но не в бога, а в человека и человечество в целом, которое преодолеет нынешнее время, сбросит с себя идиотизм и мракобесие церкви вместе с ростовщиками и частными собственниками и будет устраивать лучшую жизнь для всех, а не только для мошенников, проходимцев и попов, которые должны исчезнуть окончательно и навсегда в том далеком и, наверное, светлом будущем.
 Общество бомжей согласилось с тостом: водка была разлита и выпита молча.
 -Лично мне всё равно: есть церковь и её бог или нет, - сказал вдруг, Черный,- я, конечно, не верю в бога и, думаю, что мало кто в СССР был верующим. Были притворяющиеся в вере, в основном, попы и старухи, но я иногда заходил в церковь: постоять и помолчать в тишине, подумать о своей жизни, отрешиться от злобы,  зависти, жадности и суеты и выходил из церкви какой-то умиротворенный и успокоенный. 
Это помогало мне продолжать свою обычную жизнь дальше, пока не наступили эти проклятые времена шакалов, в которых превратились обычные люди в погоне за деньгами.
- Правильно, Черный, - поддержал его Учитель, - в церкви нет суеты, если обычный день, а не церковный праздник, полумрак, тишина, горят свечи: всё это настраивает на спокойное раздумье, снимает внутреннее напряжение и отвлекает от текущих забот и неприятностей.
 Церковники тонкие психологи - человека надо расслабить, успокоить внешней обстановкой, и уже потом, внушать ему: что он слаб и немощен; на всё воля божья; надо просить бога, чтобы тот помог в жизни; и прочая церковная чушь и тогда, расслабленный человек легко и незаметно для себя передает деньги для церкви, а на самом деле для церковной братии.
Посмотрите вокруг: народ нищает, а церковь богатеет, строятся новые храмы и хоромы за счет государства, а бездомных людей и беспризорных детей становится всё больше.
 Почему же бог, при таких усердных молитвах, не помогает сирым и убогим, а при безбожной Советской власти строились дома и заводы, санатории и школы и бог не возражал?
 Да потому, что бог придуман для слабых людей, которые потеряли надежду на себя, не стремятся перестроить свою жизнь и заставить власти заботиться о людях, Эти слабые люди надеются на всевышние силы, которые все проблемы решат за них.
 И чем хуже сейчас становится жизнь –тем усерднее люди бьют поклоны богу, вместо того, чтобы сменить власть негодяев и продолжить созидание лучшей жизни, которое пусть и медленно, пусть и с ошибками, но неуклонно проводилось при Советской власти.
 Ныне власть строит церкви вместо заводов и квартир, чтобы больше людей веровали в бога и ходили в эти церкви, чтобы слабых людей, надеющихся только на бога, становилось больше, и чтобы люди собирались в церквях, а не на площадях и в заводских цехах, с требованиями и протестами против нынешней жизни и нынешних властей, которые устроили народу такую шакалью жизнь.
 Ты, Черный, заходил в церковь, чтобы успокоиться и расслабиться, как говорится, душой. А попы тебе для этого были нужны? Нет. Так почему же попы встали посредниками между человеком и богом и внушают, что без церкви общаться с богом нельзя – это ересь и отступничество от веры по их церковным канонам, то есть законам? Пусть бы церковники учили людей, как нужно общаться с богом, чтобы он услышал каждого человека.
 Почему нельзя мысленно пообщаться с богом, например, в тишине своей квартиры или на садовой скамейке в парке, под тихий шелест листвы деревьев? Да потому, что церковь тогда будет не нужна, как посредник между человеком и богом, а если не нужна церковь, то не нужны и церковники, которые живут за счет посредничества.
 Сейчас полстраны – России живет за счет посредничества, перепродавая товары и услуги и ничего не создавая сами. Так и попы: перепродают услуги общения человека с богом, попутно приторговывая водкой, сигаретами и, конечно, различными атрибутами веры: иконы, кресты, молитвенники и прочее обмундирование веры, Тоже самое и у мусульман, и у иудеев, и прочих вероисповеданиях.
 И немного о самом боге. Меня всегда поражала жестокость бога: будто Иисус, Аллах, Будда и прочие божества. Священные писания толкуют нам, что всё сущее вокруг, весь мир, создан богом, а человека он создал по своему образу и подобию, следовательно, люди – это дети божьи.
 Почему же бог так жесток к своим детям: наказывает их с садистской жестокостью за их проступки и просто так, каждого в отдельности и всех скопом, постоянно создает безвыходные ситуации, чтобы люди зверели по отношению друг к другу и уничтожали сами себя?
 Если ты всемогущ, то воспитывай людей, учи их, а не уничтожай с настойчивостью маньяка!
Если всякая власть от бога – как твердят церковники, то почему власть, чаще всего, направлена против большинства людей, чтобы сохранить привилегии меньшинству избранных?
 Если ты, бог, то поставь во власть достойных людей, созданных по твоему образу и подобию, или же сам бог такой же, как и его, богом избранная, власть?
 Почему бог не наведет порядок в созданном им мире, чтобы люди жили достойно сейчас, а не в мифическом загробном мире, который наступит после конца света? Или бог не может этого сделать и, значит, не всемогущ?
 Ведь существует же, в христианстве, параллельно с богом и сатана, на которого власть бога не распространяется и по писаниям следует, что когда-то, в будущем, бог и сатана встретятся в решающей битве добра со злом и неизвестно ещё, кто из них победит.
 На все эти вопросы, нет ответа, а наши церковники твердят: всё от бога, покоряйся божьей воле, молись, плохо сейчас – хорошо будет потом, на том свете и прочая чушь, лишь бы отвлечь людей от реальных поступков за улучшение общества и своей жизни, но так, чтобы не за счет других и не во вред людям и природе, как части божьего промысла.
- Довольно, Максимыч, - перебил его Хромой,- меня ты убедил, а теперь пойди к церкви и убеди в этом прихожан и попов. Мне кажется, что попы тебя схватят и сдадут ментам за оскорбление чувств верующих, а там суд и каталажка будут ждать тебя.
 - В тюрьме я ещё не бывал, не знаю какая  там жизнь, но думаю, что не хуже чем здесь, в развалинах дома: там есть крыша над головой и питание не нужно добывать.
 Помню, в начале  90-ых годов, когда ЕБоН усиленно уничтожал страну, прочитал я как-то в газетке заметку. Одна пенсионерка из Магадана писала, что провела в сталинских лагерях 10 лет, конечно ни за что – это сейчас все бывшие лагерники твердят, но не в этом суть. Отбыв срок, женщина осталась жить в Магадане и вот, при ЕБоНе, жить на пенсию ей стало невозможно: пенсию отдает за квартиру, полученную бесплатно от Советской власти, а на еду и житье – бытье денег не остается. И эта пенсионерка просила: откройте, Христа ради, сталинские лагеря вокруг Магадана и возьмите меня назад в тот лагерь: там я всегда была в тепле и накормлена и жила лучше, чем сейчас.
- Может быть,  и нам всем попроситься в тюрьму? Хоть поживем по – человечески и помоемся, а то протухли совсем при этой демократической бомжовой жизни. Как общество смотрит на моё предложение?
 Общество промолчало, не будучи готовым самим идти в тюрьму. Черный заметил: - Чтобы попасть в тюрьму, надо это заслужить: что-то сделать, чтобы посадили.
 - А ты найди тех, кто обманом продал твою квартиру и убей их всех или хотя бы одного: и поквитаешься за обман, и в тюрьму попадешь, а за убийство сейчас не расстреливают и содержат в тюрьме в хороших условиях, по европейским стандартам, - сказал Хромой, улыбаясь щербатым ртом.
 - Действительно, - подхватил идею Учитель, - все мы лишились своего жилья – потому, отчасти, и находимся здесь. Я сам отдал, по доброй воле, свой дом недоброй внучке, Иванов пропил свою квартиру, а все остальные пострадали от мошенников. Так почему же вы, не отважились на поступок и не отомстили негодяям - пусть даже и попав в тюрьму по нынешним законам? Нет, вы поджали хвосты и подались в бомжи, вместо того, чтобы бороться со злом.
 Тебя обокрали – убей вора, глядишь, другие задумаются, прежде чем мошенничать: так поможешь другим, а сам будешь мучеником, и люди будут молиться за тебя. Так нет, вы смирились по-христиански, и теперь мы – бомжи, а мошенники и проходимцы жируют вместе с властью, которая их покрывает.
 -Что ж, ты, Максимыч, подбиваешь нас на преступление, чтобы отомстить за украденную квартиру, - проворчал, недовольно, Черный,- всю страну ограбили и растащили, и никто не поднялся на защиту, а ты хочешь, чтобы мы начали, а другие, может быть, подхватят. Нет, пусть другие начнут, а мы поможем.
 - Вот, все так и думают: пусть кто-то начнет, а я подсоблю. Как говорится: «Иван кивает на Петра». Все чего-то ждут, а ворюги тащат всё, что попало по руку из страны, власть набивает карманы, церковь тоже не отстает от них и призывает к социальному миру и божьему послушанию, а мы сидим по чердакам, как Тихий, пока нас не изведут окончательно, - ответил Учитель на замечание Черного и продолжил. – Всё дело во власти. Власть бывает политическая, экономическая и духовная.
Политическая власть – это наши правители, которым наплевать на страну и её жителей – лишь бы удержаться наверху.
 Экономическая власть – это наши олигархи, которые прихватили обманом всё достояние страны – СССР и теперь распродают трофеи оптом и в розницу, подбрасывая народу крошки со стола, чтобы люди не взбунтовались и не вернули силой всё утраченное.
 Власть духовная – это церковники, которые внушают людям, что всё от бога и то, что творится в стране – это тоже божий промысел и наказание нам за безбожные годы Советской власти, хотя простым людям вовсе и не запрещалось посещать церкви – если хочешь. Надо мол, молиться богу, а не бунтовать против предателей и воров и всем воздастся по заслугам: божьей,  а не людской волею.
 Ну что? Закончим беседу о церкви, в которую нас втянул Хромой,- спросил Учитель и, не услышав ответа, закончил так:
 - Человек, а не бог решает свою судьбу и выбирает свой жизненный путь. Это мы, свои неудачи и промахи, списываем на бога, совершив преступление, мы виним в этом не себя, а жертву и обстоятельства.
 Надо относиться к людям так, как ты хочешь, чтобы относились к тебе – тогда будет мир и гармония между людьми и не нужен будет никакой бог, как он мало кому был нужен при Советской власти, пропагандирующей человеческую мудрость, приписываемую богу. Как  божьи заповеди советской власти, под названием «Моральный кодекс  строителя коммунизма», но не всегда, к сожалению, их выполняющей, что и привело, в итоге, к нынешней власти шакалов и воронья, догрызающих и доклевывающих страну, лежащую в руинах и народ, прозябающий в нищете.
Предлагаю выпить за нас – бездомных безбожников, - закончил Учитель.
 И все потянулись к бутыли с остатками водки. Первым оказался Иванов, который и разлил напиток в стаканчики, осушенные тотчас, нетерпеливыми обитателями приюта.
 Осушив стаканчик, Черный спросил: «С церковью всё ясно, а что ты думаешь о человеческой душе, Максимыч? Есть она или нет, и какая она – если есть»?
Учитель помолчал, подумал и ответил так:
 -Никакой души, конечно, нет – это поповская выдумка, чтобы обнадеживать людей, обманутых и обобранных в этой  жизни или неполноценных и увечных людей, надеждой на какую-то другую жизнь души после смерти человека.
 Я тоже много думал об этом и решил так: пусть даже есть что-то такое – неведомое, где хранится вся жизнь каждого человека, что-то типа диска памяти в компьютере.
 Когда диск в компьютере и тот включен, можно воспроизвести эту память и совершать какие-то действия с ней, но если компьютер выключен или сломан, то ничего не получится.
Так вот, человеческий мозг – это компьютер с воспроизводящими, через тело, устройствами в виде органов чувств: зрения, осязания, слуха, обоняния и вкуса. Смерть означает поломку  мозга – компьютера и он выключается, а тело гибнет.
 Пусть душа, при этом, сохраняется, как диск памяти, но чтобы она что-то ощущала, нужен другой компьютер-мозг и тело, а их, других, у человека нет: значит и запись с его души нельзя воспроизвести.
 Именно поэтому, душа – даже если она и существует в каком-либо виде, будет бесчувственной и бесполезной с позиции памяти и чувств конкретного умершего человека, так сказать, вещью в себе, которая ничего не чувствует из-за отсутствия органов чувств и не вступает в контакт с нашим внешним миром по той же причине – отсутствие органов чувств. 
Это как в библиотеке: множество книг стоят на полках, но чтобы узнать их содержание, нужно, чтобы книгу прочитал кто-то посторонний, а сама книга, при этом, ничего чувствовать и ощущать не будет.
 Индусы придумали, что душа может переселяться в других людей и даже животных – подобно диску памяти, переставляемому в другой компьютер.
 Твоя душа в другом человеке, в этом случае, ничего не помнит о предыдущей своей-твоей жизни в этом человеке, следовательно, даже в этом случае память твоей души невозможно воспроизвести в другом человеке и жизнь твоей души в другом человеке начинается с чистого листа, а все предыдущие записи невозможно воспроизвести – они бесполезны.
 Ещё один вопрос: есть ли душа у животных или нет? Если есть, то у всех и у червей тоже? Тогда человеческая душа должна подсказать глисту, который живет в теле человека, чтобы этот глист не изнурял человека – иначе погибнет человек, а с ним и глист.
 А если душа не у всех животных, то где кончаются душевные животные и начинаются бездушные твари? А если душа только у человека, то почему? Он же устроен почти как обезьяна: только мозг – компьютер по-мощнее. И таких дурацких вопросов можно задавать без конца.
 Так что, тебе, Черный, будет без разницы: есть - ли у тебя душа и сохранится ли она где-то во Вселенной.
 Если твоя душа лишится твоего тела и твоих чувств, то  ты уже никогда не сможешь ощутить себя тем бомжом, какой ты есть сейчас и не вспомнишь ты никогда: ни своего детства, ни всей своей жизни, потому что, все твои мысли и все твои чувства уйдут в небытие, вместе с твоим телом и твоим мозгом – компьютером.
 И неужели ты веришь, что может быть душа у Горбачева, у ЕБоНа или Гитлера и ваши души встретятся на том свете и, может быть, даже подружатся? Конечно, нет, а потому успокойся и живи, как живется, независимо от того: есть ли у тебя душа или нет, и не уподобляйся тем несчастным людям, которые в церквях или из телевизора слушают всякий бред о человеческой душе и искуплении грехов своей души в каком-то ином мире.
 Вечер закончился в молчании и Михаил Ефимович, допив свой квас, пошел спать на, привычное ему, место в соседней комнате – возвращаться в душный чердак ему не хотелось.

станислав далецкий
2017-11-01 13:17:46


Русское интернет-издательство
https://ruizdat.ru

Выйти из режима для чтения

Рейтинг@Mail.ru