Жилищный вопрос
(Отрывок из романа "ВРЕМЯ ШАКАЛОВ")
Группа бомжей, поселившихся в заброшенном доме, ожидающем сноса, августовским вечером мучилась безделием в ожидании ночи, чтобы предаться сну, освобождающему людей от всяких мыслей и забот, которые у бездомных людей были тягостными и тоскливыми. Вожак бомжей, по кличке Учитель, чтобы отвлечь соратников от бесполезных раздумий затеял разговор о частной собственности на жилье и начал так:
- В прежней нашей жизни в стране, под названием СССР, мы все имели собственное жилье, где и проживали. С уничтожением советской власти, чтобы отвлечь внимание от себя, мошенники, захватившие власть обманом, объявили частной собственностью всё жильё, в котором люди и проживали. Это жильё, формально являясь государственной собственностью, кроме частных домов, фактически являлось собственностью тех, кто там проживал: нельзя было только продать это жилье, но, также, нельзя было человека и лишить этого жилья, даже если проживающие не платили квартплату, весьма небольшую: 5 – 10 советских рублей за квартиру, в месяц, напоминаю, что жильё предоставлялось людям в порядке очереди и совершенно бесплатно.
По задумке мошенников, это жильё начали передавать в частную собственность проживающим там людям и теперь стало возможным продавать это жильё, как и кому заблагорассудится.
Вот и мы, сидящие здесь в разрушенном и заброшенном доме, стали частными собственниками своего жилья, полученного бесплатно от Советской власти в благополучные годы нашей жизни. Так почему же мы, обитаем здесь в развалинах, а не проживаем в своих квартирах: не хоромах, конечно, но вполне комфортных и благоустроенных собственными руками? Потому, что там, где появляется её «препохабие» - частная собственность, там следом появляются преступления по отъему этой собственности в пользу других, желающих и вожделеющих владеть этой собственностью.
Посмотрите наверх: там и через 20-ть лет продолжают делить нашу народную собственность – отнимают её друг у друга, убивают из-за неё даже родных и друзей и эти озверевшие собственники готовы на всё ради доходов, которые приносит частная собственность. Ведь чем больше этой собственности, тем больше дохода она может принести и значит, тем больше преступлений совершается по переделу частной собственности.
ЕБоН- Ельцин и Гайдар уже сдохли, но дело их живет и процветает, а что народ нищенствует и вымирает –так это нынешнюю власть, стоящую на охране частной собственности, нисколько не волнует.
Мы, все здесь присутствующие, были частными собственниками своего жилья и все его лишились. Пусть каждый из нас, снова и при всех, расскажет: как он лишился жилья и оказался на помойке, а мы послушаем и поговорим, - закончил Учитель своё выступление и предложил выпить водочки, что было принято с одобрением.
Он разлил из початой бутылки по стаканчикам благословенный напиток, народ выпил и закусил, потом все местные закурили: в молчании вспоминая каждый свою историю бездомства.
Учитель снова прервал затянувшееся молчание:
- Я предложил рассказать каждому свою историю с жильем, которое было и, как говорится, сплыло – поэтому я и начну с себя.
У меня было настоящее частное жильё ещё при советской власти: собственный кирпичный дом в небольшом городке, где я жил с семьей и работал учителем истории в школе.
Жена работала строителем и дом мы построили сами на участке, рядом со старым домишком, в котором жили прежде и который был получен мною от государства, когда я, молодой и холостой, начинал учительствовать там.
Строили дом мы вместе с женой своими руками три года, потом построили сарай, баню, гараж для машины «Запорожец» - в общем, по нынешним временам это был особняк: четыре комнаты и кухня, туалет в доме – что тогда было большой редкостью в нашем поселке. Дочка вышла замуж и жила неподалеку в своей квартире городского типа.
Потом наступили времена окаянной демократии с ЕБоНом во главе страны, вернее её обломка от СССР, названного Россией. Почти все жители городка стали безработными: предприятия разваливались сами по себе, имущество их растащили, в основном бывшие их руководители, а остатки были никому не нужны – даже новым собственникам. Жена стала безработной, заболела от переживаний за детей, и вскоре умерла.
Родилась внучка, но дочка с мужем тоже стали безработными. Зять начал пить, потом и дочка пристрастилась, а внучку я взял к себе в дом. Тут сын – тоже безработный, подрался по пьянке и получил 10 лет тюрьмы за побои, которые не наносил потерпевшему, а нанес его приятель, отец которого служил в милиции – он и отмазал своего сыночка. Я остался жить в большом доме вместе с внучкой.
Зять ушел от дочки и куда-то уехал, дочка продолжала пьянствовать – ничего не помогало. Прошло несколько лет. Сын вернулся из тюрьмы досрочно, почти сразу ограбил палатку какого-то лавочника, чтобы украсть водки, и снова загремел на десять лет в тюрьму.
Пару лет назад, я взял и написал дарственную на дом внучке: она уже стала женихаться, и я боялся, если что случиться со мной, то её мать – моя дочка, пропьет дом, получив его в наследство.
Оформил я дарственную на дом, а месяца через два меня уволили из школы – видимо потому, что я рассказывал на уроках как люди жили при советской власти: нынешняя молодежь ничего об этом не знает и думает, что все тогда сидели в лагерях, ели только черный хлеб, работали почти бесплатно и жили под страхом ареста ни за что. Чушь конечно, но дети верили, а я говорил им правду – за что и уволили.
Но формально меня уволили по сокращению: детей стало меньше – значит и учителей надо меньше. Жить стало не на что, я заболел на нервной почве и попал в больницу, где пробыл почти месяц. Внучка вначале меня навещала, а потом перестала.
Из больницы я вернулся домой, а меня не впускают: внучка за время моей болезни вышла замуж за местного лавочника, значительно старше её по возрасту, и они решили, что я им не нужен. Метнулся я туда – сюда, но оказалось, что всё сделано по нынешним законам: дом не мой, а внучкин и что он подарен мною, не имеет никакого значения – даже на порог меня не впустили.
Пожил я с неделю, рядом со своим домом у соседки – старушки, но жить - то не на что! И вспомнил про свою двоюродную сестру, которая жила в Москве в двухкомнатной квартире одна – она тоже учительница, но бывшая, на пенсии. Муж у неё умер, а дочка, окончив институт иностранных языков, уехала в Англию и работала там, но не говорила кем и где.
Позвонил я сестре, она и говорит: приезжай ко мне – места хватит, здесь и на работу устроишься. Я так и сделал, приехал к сестре, она меня зарегистрировала в своей квартире и начал я искать работу.
Учителем сразу найти не удалось, и пошел я охранником на склады, но сначала, надо было окончить месячные курсы. Так и сделал. Проучился на курсах две недели, а сестра взяла и умерла – прямо во сне. Просто уснула вечером, а утром уже не проснулась.
Позвонил её дочери, она приехала из Англии, организовала похороны матери, а на следующий день и говорит: давай-ка дядя ищи другое жилье, квартиру я сдам квартирантам за хорошие деньги, а когда вступлю в наследство, наверное, продам – эти деньги мне в Англии очень пригодятся и позволят начать собственное дело. И сроку дала три дня, пока она будет оформлять наследственные дела.
Так я и оказался на улице: без денег и без работы. На зарплату охранника квартиру не снимешь, комнату тоже, да и не успел я окончить курсы и окончательно оформиться на работу. И вот два года, почти, живу бомжом, привык: какая – никакая, а всё же жизнь, но через год, если доживу, достигну пенсионного возраста и поеду в свой городок оформлять пенсию, ну а с пенсией устроюсь к кому – нибудь на постой: к старичку или женщине в возрасте, одиноким.
Может потом и внучка пожалеет деда, да и дочка – пьяница, там же мыкается, сын через два года должен вернуться из тюрьмы – может сообща ещё и поживем и как-то наладим свою жизнь. Была семья и ничего не осталось – всё сгорело в этой демократии, будь она проклята.
Все помолчали, а бомж Михаил Ефимович, по кличке Тихий, подумал, что Учитель, оказывается, тоже ждет пенсионного возраста и тоже хочет вернуться в родные края – как и он. Значит, это верный путь возвратиться к нормальной жизни – надо только дождаться и перетерпеть нынешнее своё положение изгоя общества.
- Ладно, Максимыч, - сказал Черный,- давай я свою короткую историю с частной собственностью расскажу, если общество не против. Люди были не против, и Черный продолжил:
-Я – москвич, детей нет, и так оказалось, что остался жить один в пятикомнатной квартире. Работал инженером в НИИ, каком не важно, его закрыли и продали здание, а я устроился работать охранником – сейчас пол-Москвы работают охранниками.
Работа простая, но и зарплата простая. Можно было, конечно, дежурить ещё где-нибудь, но тогда вся жизнь будет проходить на работе, в охране. И решил я квартиру продать, купить однушку, а на разницу в деньгах вполне можно было прожить много лет, как добавка к зарплате, да и пенсия не за горами, а москвичам Москва доплачивает к пенсии – если пенсия меньше 12 тысяч рублей.
Стал я искать варианты продажи квартиры: тут же налетели эти самые риэлторы, я выбрал одного – он сказал, что подберет мне лучший вариант продажи и одновременно подыщет однушку для покупки, только нужна ему доверенность на ведение дел.
Зашли к нотариусу, составили доверенность, я подписал её, уволился с работы – решил отдохнуть и съездить к брату, двоюродному, в Смоленскую область. Риэлтор мне и денег дал на поездку – в счет своей будущей доли от продажи моей квартиры: договорились на 3% от суммы, а квартира тянула на 2 -3 миллиона долларов, потому что хороший район и близко к центру.
Уехал я, месяц прожил в деревне, а когда вернулся, оказалось, что моя квартира продана, даже уже два раза и деньги, якобы, я все получил, о чем есть расписка, подписанная мною.
Я кинулся к юристам: те говорят, что всё правильно: доверенность составлена с правом продажи, расписку можно отдать на экспертизу о подлинности моей подписи, но внешне подпись очень похожа, и видимо это я морочу им мозги, а доверенность подлинная, что подтвердил и нотариус.
Это я, не вчитываясь, подмахнул документы и лишился всего.
Пошел я в суд, там сказали: судитесь, но надо заплатить за услуги, а квартиру уже не вернуть, потому, что она продана два раза и второй покупатель не причастен к этой афере, если она и была, в чем судья сомневается.
Встретил я этого риэлтора, а тот уже других клиентов обхаживает, охранника себе завел, который посоветовал мне скрыться с глаз - иначе голову мне скрутит где-нибудь вечерком. Такой вот проделал я бизнес со своей квартирой, доставшейся от дедов и родителей, которые получили её от советской власти.
Думал уехать к тому брату в деревню: там много пустых домов – занимай любой и живи, но на что? Брат сам живет от подсобного хозяйства: огород и живность во дворе, да ещё пенсия его матери – моей тетки.
Так и мыкаюсь уже два года по подвалам и чердакам, так и туда стало не попасть: вы же знаете: идет борьба с терроризмом и все чердаки и подвалы теперь под замком. Летом ещё сносно, как сейчас, в этом доме, а зимой надо опять искать теплый закуток: всем вместе или по отдельности – как получится.
Правильно сказал Максимыч: где частная собственность – там обман и преступления. Хорошо, что не убили меня за квартиру. Читал недавно в «МК», что раскрыли банду риэлторов, которые увозили одиноких стариков в брошенные деревни, там оформляли с подкупленными нотариусами и судьями продажу их квартир, а этих стариков спаивали или просто топили в болотах, которых в Подмосковье достаточно – можно всех нас там перетопить.
Зимой, вообще: тюкнул легонько старичка по голове и бросил в лесу – сам замерзнет. Читал, всё в той же газетенке, что по весне, в Подмосковье находят до трех тысяч трупов, замерзших или убитых – в полиции их называют «подснежники».
Налей – ка водочки, ещё по стопочке, Максимыч, - почти стихами сказал Черный, - пока следующий исповедоваться не начал. Учитель аккуратно разлил остатки водки и сунул пустую бутылку под стол, но на столе, лаская глаз, стояла ещё одна, непочатая, бутылка – спасибо десантникам и их празднику. Все выпили и не поморщились.
Тут встрепенулся Хромой:
-Давайте, я расскажу свою историю с частной собственностью, потому что я и есть, фактически, тот самый «подснежник», о которых упомянул Черный.
Жил я в однокомнатной квартире, куда съехал из трешки, после развода с женой и размена на две квартиры. Дело это давнее, детей у нас не было, так что разъехались мирно, тем более, что квартира эта была моих родителей, как и у Черного.
Жена потом вышла замуж и родила дочь – значит дело было во мне, потому-то я больше и не женился, хотя женщины, конечно, были – приходящие. Работал я инженером в строительном тресте, а потом уже в частной лавочке, но тоже по строительству.
Шёл, однажды, я зимой в декабре позапрошлого года с работы пешком от метро «Динамо», где я жил, неподалеку. Было часов восемь вечера, так что народец на улицах был, но все торопились и кутались – морозило за минус 20 градусов.
Вдруг, ударили меня сзади по голове и больше ничего не помню! Очнулся: – лежу, голый, в сугробе снега за кустом, и слышу голоса: - Давай добьем его, а другой отвечает: - Не надо, пошли отсюда, а этот сам сдохнет от мороза,- и они ушли.
Я подождал немного, встал – от холода уже трясло: был в одних трусах и майке. Бросился к ближайшему дому: сунулся в подъезд – он закрыт, кинулся к другому – то же самое, но тут дверь отворилась и вышла женщина с собакой, погулять, наверное. Я ворвался в подъезд и стал стучать в двери и кричать: «Помогите»!
На первом этаже никто не ответил, на втором – тоже, а на третьем одна дверь открылась, выглянул пожилой мужчина и, увидев меня в одних трусах, хотел уже закрыть дверь, но я успел крикнуть, что меня ограбили и раздели тут, неподалеку.
Он впустил меня в квартиру, где была и его жена. Я объяснил им, в чем дело и они оставили меня ночевать у себя: портфель с документами и ключами тоже взяли грабители и попасть в свою квартиру я не мог, да и не в чем было туда дойти по морозу.
К утру у меня начался жар и озноб, хозяева вызвали скорую помощь и меня отвезли в больницу, где я провалялся более двух месяцев: воспаление легких и ещё сотрясение мозга - там что-то нарушилось и с тех пор я прихрамываю да и голова побаливает иногда и как бы теряю ориентацию – вы сами об этом знаете. Впрочем, когда выпью немного водочки, то всё проходит.
Выписался я из больницы, пришел домой, а там дверь новая стоит и замки новые. Стал стучать, открыл какой-то здоровенный жлоб и спросил: чего надо? Я ответил, что это моя квартира, а он говорит: пошел, мол, отсюда, бродяга – я эту квартиру купил у другого хозяина.
Надо сказать, что одет я был неважно: эту одежду, старую, мне дали мои спасители, и я обещал вернуть – когда поправлюсь.
Пошел в ЖЭК, объяснил ситуацию, а там говорят, что ничего не знаем, квартира продана лично вами, вот и копии договоров – всё чин – чином. Я говорю, что не мог продать свою квартиру: был в больнице – врачи могут подтвердить, что болел, на что в ЖЭКе отвечают, что идите и разбирайтесь сами, нам про больницу ничего не известно.
В общем, пришел я к знакомому, пожил у него с месяц, походил по юристам и судам и там сказали: да, квартиру вашу продали мошенники, но они её продали подставному лицу, а тот уже продал нынешнему владельцу. А этот нынешний является благонамеренным приобретателем и квартиру у него отобрать уже нельзя по закону. Ищите тех мошенников, а где их найдешь?
Написал, конечно, заявление в милицию, но прошло два года и ни ответа, ни привета. Заходил в милицию несколько раз, но результатов нет: видимо и не ищут никого. Правда, паспорт по справке, выданной в больнице, мне выдали, но без регистрации в Москве. С работы, за эти месяцы хождений, меня уволили. Хромого и дергающего головой – на работу нигде не берут, приятель тоже попросил съехать – у него появилась женщина, так и оказался я на улице, а потом и в вашей компании.
Как видите, лишиться квартиры в наше демократическое время, проще простого и никто не поможет, если ты не заплатишь.
Наверное, и ударили меня не случайно, а по наводке из ЖЭКа, как одинокого человека без жены и детей, чтобы убить и продать квартиру по паспорту, который мы в Москве должны всегда носить с собой. Да и подпись владельца в паспорте введена, по видимому, чтобы мошенникам было легче подделывать документы,- закончил Хромой.
- Позвольте и мне сказать, - неожиданно для самого себя, вмешался Михаил Ефимович, чем очень удивил Учителя и остальных: обычно, он слушал и поддакивал другим.
- Давай, Тихий, рассказывай,- разрешил Учитель.
- Я почему попросился за Хромым: потому что моя история похожа, на его. Я тоже жил один в коммуналке, где были ещё жильцы: кавказцы, которые купили вторую комнату в этой квартире у моей соседки.
Как я там оказался, неважно, но проживал я в этой квартире почти с победы Ельцина над Горбачевым, считай лет двадцать. Так вот, год назад я потерял паспорт – так я считал, а на самом деле его украли кавказцы, но я этого не знал и не сразу хватился и, обнаружив пропажу, написал заявление в милицию о выдаче нового паспорта. Сначала мне выдали справку вместо паспорта – вдруг найдется старый, а через месяц выдали новый паспорт.
Прошло ещё месяца два и мне приходит извещение из банка, что я не плачу денег по ссуде, взятой мною в этом банке, и они подают на меня в суд о возврате денег, путем продажи жилья, которое я указал в качестве залога за ссуду.
Я удивился и поехал в банк. Там показали договор с моей подписью, что я взял ссуду на три месяца в размере 300 тысяч рублей под залог комнаты. Я говорю им, что ничего не знаю, договора не подписывал, а паспорт был утерян мною и есть заявление в милицию.
Начал разбираться и оказалось, что ссуду дали до моего заявления об утере паспорта. Получалось, что я взял ссуду, потом спрятал паспорт и заявил об его пропаже, чтобы не возвращать деньги с процентами – уже набежало более 350 тысяч рублей. В общем, или отдавай деньги или продадим твоё жилье.
Денег у меня не было, банк подал в суд, который быстренько решил дело в пользу банка, тот не мешкая, продал мою комнату моим же соседям – кавказцам, якобы за сумму, чуть больше чем долг, хотя стоила комната раз в пять больше.
Я бегал по судам и адвокатам, но ничего не помогло и через месяц пришли приставы и охранники из банка и все мои вещи вынесли из комнаты и сложили прямо у подъезда. Вещи сложили в крепкие мешки для мусора, а мебель просто прислонили к стене у подъезда.
Я побежал в милицию, мол что да как, они неохотно пошли со мною часа через два, а когда мы пришли, то мешков и мебели уже не было – кто-то всё увез. Менты сказали, что, наверное, это приставы увезли моё барахло на хранение, но вскоре подъехала машина с приставом, чтобы увезти моё имущество на хранение и я понял, что это сделали мои соседи кавказцы.
Улик нет, ничего не докажешь и я оказался на улице: без всего, в том числе, и без документов – только паспорт при себе остался и тот вскоре потерял или опять украли, но мне это уже ни к чему: взять с меня больше нечего. Такая вот простая история,- закончил Михаил Ефимович, солгав, на всякий случай, про паспорт, который он спрятал в укромном месте на своем чердаке.
- Да, Тихий, удивил ты нас: оказывается тебя проще нас всех, как говорится, обули, а ведь ты из демократов будешь, сам говорил, что когда-то тебе Ельцин руку жал на митинге, - напомнил ему Учитель
- Что было, то было, - ответил Михаил Ефимович,- я и сейчас верю в демократию, только она у нас пока неправильная, а когда всё наладится, то будет закон и порядок.
- Ну и дурак же ты, Тихий,- сказал Учитель,- тебя выкинули на улицу, как использованную туалетную бумагу, а ты всё твердишь о законах и демократии.
Демократы, которые захватили власть и всё имущество страны, в том числе и наши квартиры, пишут законы под себя, чтобы удержать награбленное, а ты их защищаешь. Ничего, помыкаешься по чердакам и подвалам, может быть и в голове у тебя просветлеет, поймешь, кто тебя на самом деле загнал в бомжи: не было бы только поздно, - заключил Учитель и продолжил:
-Кто ещё остался у нас без исповеди? Иванов! Что молчишь, твое слово последнее.
Иванов, который сидел уже с носом, привычного ему красного цвета – вернее, свекольного цвета, встрепенулся и жадно посмотрев на бутылку водки, стоявшую на столе, ответил, глотая слюни:
-Моя история будет короткой и правдивой. Свою квартиру, честно заработанную при Советской власти, я честно пропил при власти демократов.
Жил я в соседнем областном городе, не буду говорить в каком, работал на заводе слесарем высшего разряда и получил квартиру – трешку на четверых: я, жена, дочка и тёща. Тёща умерла, потом и жену бог прибрал, дочка выросла, выучилась на врача, вышла замуж и уехала с мужем в Германию, где у него были какие-то родственники.
Она там работает санитаркой: даже медсестрой с нашим дипломом врача там нельзя устроиться, но надеется и иногда пишет, вернее, писала, что живет неплохо по нашим меркам.
Я остался один в квартире, приватизировал её, потом завод закрылся, а рабочих на улицу. Устроился в автосервис – руки-то есть, но вот с выпивкой был не в ладах: иногда запью на неделю – другую, так что на работе держали за мастерство. Но платили только за то, что сделал, а это получалось немного.
Тогда я продал свою трехкомнатную квартиру и купил однокомнатную, а на разницу прожил несколько лет, скажу прямо: выпивал, но не пропивал всё и сразу.
Потом деньги кончились, и я свою однушку тоже продал, и переселился в коммуналку в комнату. Ещё пожил на вырученные деньги, которые тоже закончились. Продал и комнату и переселился к приятелю, с которым вместе и выпивали и работали – когда могли.
Приятель как-то перебрал и замерз на улице – чуть-ли не у подъезда своей квартиры. Объявились наследники, меня выгнали, и я поехал в Москву к сестре. Сестра меня встретила без радости, но регистрацию сделала и подыскала общежитие за приемлемую цену.
Устроился снова в автосервис. Но проработал там до первой получки, с которой запил и был уволен. Из общаги тоже выгнали и уже год бомжую.
Пить стал меньше, сами знаете, да и здоровье уже не то. Хочу осенью совсем бросить пить и начать нормальную жизнь: найти работу и жилье, может быть и женщину какую-нибудь присмотреть – мне же ещё нет и пятидесяти лет, это выгляжу я старше.
Вот и вся история слесаря Иванова, - закончил он и предложил выпить по этому поводу. Его предложение было одобрено, люди выпили по стопочке, и Учитель подвел итог беседы, сказав следующее:
-Истории мы слышали разные, но результат у них один: все лишились своих квартир, своей частной собственности. Идет борьба за эту собственность, и мы эту борьбу проиграли, не смогли удержать то, что нам дала Советская власть, да и саму эту власть мы профукали под сладкие речи демократов о свободе и возможностях, которые эта свобода дает.
Оказывается, эти возможности свобода дает людям беспринципным, наглым и жестоким, готовым на любое преступление ради своей собственности и чтобы её удержать и приумножить за счет других.
Если миллиардер Абрамович, захватил обманом нефтепромыслы и присваивает себе доходы от продажи этой нефти, то он отнимает эти средства у всех нас, живущих на этой земле, которую господь бог и снабдил этой нефтью.
Другой, украл завод, построенный нашими отцами, а прибыль от работы завода кладет себе в карман или, что ещё хуже, просто распродает этот завод, как металлолом - выручки от продажи ему хватит, а то, что люди лишились работы и страна лишилась машин, станков, самолетов и всего прочего ему наплевать: интересы народа и всей страны несовместимы с интересами частного собственника.
Потанин с Прохоровым присвоили обманом Норильский комбинат за 200 млн. долларов, взятых в долг у государства и так и не отдавших этот долг, а комбинат этот, я читал, прибыли приносит в год около 5 миллиардов долларов в год. Раньше прибыль шла на всех, а теперь кладется в карманы этих собственников – вот почему народ и нищает.
Могли бы мы, лишиться своих квартир и работы при Советской власти? Конечно, нет, потому-то эти мошенники и лихоимцы и ненавидят Советскую власть и поливают её грязью, а многие, особенно молодые люди и дети, верят этой пропаганде.
Поэтому, частную собственность, как источник доходов, нужно уничтожить, оставив только личную собственность граждан и государственную собственность всего населения страны. Но пока не видно даже просветов пути по этому направлению.
Так выпьем же, граждане бомжи, за то, чтобы дожить нам или хотя бы нашим детям и внукам до тех времен, когда восторжествует снова справедливость, равенство и человеческое отношение людей друг к другу. Пусть времена шакалов сгинут как можно быстрее!
Бомжи снова выпили и стали вспоминать, кто и как жил при Советской власти двадцать лет назад. Оказалось, что и они уже не помнят многих подробностей той жизни, потому разговоры перешли скоро в споры - убеждая друг друга как было на самом деле.
Эти споры затянулись далеко за полночь, когда Михаил Ефимович ушел спать в соседнюю комнату, лёг на своё место прошлого ночлега и засыпая, слышал возбужденные голоса своих собратьев, похвалявшихся: как хорошо они жили тогда, при той власти, когда все они были моложе, здоровее и лучше самих себя нынешних.
станислав далецкий
2017-10-28 23:53:37
Русское интернет-издательство
https://ruizdat.ru