С боями до Берлина
С БОЯМИ ДО БЕРЛИНА
прошел дорогами войны наш земляк кавалер орденов славы М.Г. Папакин.
Михаил Григорьевич считает из всех ныне существующих праздников самым значительным День Победы. Слишком дорогою ценой достался он советскому народу. У наших ветеранов войны стало традицией отмечать этот праздник у обелиска воинам-землякам, павшим в Великую Отечественную войну. Не был исключением и нынешний юбилейный День Победы.
Михаил Григорьевич пришел на праздник при всех регалиях: два ордена Славы, орден Отечественной войны и около десятка боевых медалей... Наград у М.Г. Папакина могло быть и больше. Он был представлен командованием прославленной в боях 96-й гвардейской дивизии к награждению орденом Славы I степени, но по каким-то причинам эта награда не дошла до нашего земляка.
В составе 295-го гвардейского стрелкового Гумбиненского Краснознаменного полка 96-й гвардейской стрелковой дивизии М.Г. Папакин прошел с боями более 12500 километров от Москвы до Берлина, очищая родную землю и страны Европы от фашистской нечисти. Удивительный рассказчик, М.Г. Папакин поделился с нами своими воспоминаниями. В начале, когда речь шла о житье-бытье, Михаил Григорьевич улыбался. Оптимист по натуре, он утверждал,что нынешняя непутевая жизнь -это временное явление. Все наладится и мы будем жить лучше Но, когда разговор зашел о войне, ветеран посуровел. Брови сдвинулись, лицо стало жестким. С минуту он молча смотрел на трепещущие языки вечного огня. Мыслями был далеко...Теперь много, очень много пишут о той воине писатели и историки. Опубликовываю! мемуары и воспоминания профессионалы военные. Нюрнбергский процесс высветил чудовищные кровавые преступления Гитлера и его окружения. Многие нацистские главари понесли суровое наказание. Весь мир осудил кровавые злодеяния Вермахта, но, к сожалению находятся авторы, которые пытаются как-то обелить, уменьшить вину Гитлера.
- Я прошел войну с первого дня до Победы и видел все ее ужасы глазами солдата. Нет прощения Гитлеру и его палачам, - считает Михаил Григорьевич.
...После двухдневных боев бойцы 295-го полка первыми ворвались в село под Белой Церковью И увиденное ошеломи то уже видавших виды солдат. У околицы села Фашисты расстреляли большую колонну наших беженцев Жуткая картина. На обочине в траве лежал мальчик лет пяти с распростертыми руками. Открытыми застывшими в ужасе глазами он смотрел в небо, а в них - немой вопрос "За что?". Шедший рядом с Папакиным старый солдат, стиснув зубы, щелкнул затвором автомата...
Это лишь малый штрих из богатой, боевой биографии Михайла Григорьевича Папакина.
***
...До начала Великой Отечественной войны оставалось не более двух месяцев. Обстановка в частях Красной Армии была сложной и напряженной. Только за последний месяц 393-ий стрелковый полк трижды менял место своей дислокации. И вот снова многокилометровый марш-бросок при полной боевой экипировке.
На этот раз расположились в небольшом лесу недалеко от Белой Церкви , Начались боевые учения, как говорится, до седьмого пота. В полку особенно отличались подготовкой боевые расчеты пулеметчиков Валеева и Тимофеева и орудийный расчет сержанта Папакина, который мог в считанные минуты подготовиться к бою и отстреляться точно по намеченной цели.
...Папакин проснулся рано. На востоке едва начинала алеть заря. Свежий хвойный воздух сразу же взбодрил спросонья. Слабый ветерок доносил медвяный запах цветущей липы. Утро было на редкость прекрасным.
Михаил бесшумно соскочил с топчана, чтобы не потревожить глубокий сон солдат, не разбудить товарищей. Надо было на¬поить лошадей, чтобы сэкономить время для подготовки выезда расчета на полигон.
Возвращаясь с водопоя, он вдруг услышал сигнал боевой тревоги. До подъема солдат оставалось еще несколько минут.
Сборы были быстрыми. Запрягли лошадей, погрузили боеприпасы, продовольствие. Через полчаса полк пришел в движение. Уже в пути объяснили, что в полутора километрах от лагеря высадился немецкий десант. Это было 22 июня 1941 года.
Папакин шагал под палящим июньским солнцем по родной земле за своей "сорокопяткой", погруженный в тяжелые раздумья. Первое, о чем он тогда подумал - это нужно распрощаться с мыслью о демобилизации, до которой оставалось всего-то полгода.
Полк двигался пока на запад. Но пройдет совсем немного времени и Папакин со своими односельчанами познает горечь отступлений. Фашисты теснили и теснили их в глубь страны. И только под Москвой, оказав сопротивление, Красная Армия остановила фашистов. Дальше отступать было некуда.
На передовой под Солнечно-горском установилась обманчивая тишина. Сюда к северным пригородам столицы прибывали новые и новые войсковые подкрепления, которые вливались в состав 1-й ударной армии генерала В.И. Кузнецова. Сюда же и прибыла 43-я Урало-Сибирская отдельная стрелковая бригада, куда вошел сильно потрепанный в боях 393-ий стрелковый полк, где служил Михаил Папакин.
Декабрь выдался особенно морозным. Ртутный столбик опускался ниже нуля на 30 градусов. Москва как бы сжалась, напрягая мускулы для достойного отпора врагу.
****
Освобождение Донбасса
Ранним июльским утром начали штурмовать высоту 277,9 из гвардейских минометов. "Катюши" известили о начале артподготовки на "Саур-Могилу". Над ней возникла непроницаемая черная туча песка, земли и пыли. Артиллеристы били точно по намеченным целям. Немцы даже пытались контратаковать, но безуспешно.
Минут через двадцать после начала артподготовки Папакин приказал ездовому запрячь лошадей и менять артиллерийскую позицию. И команда была не напрасной. Не успели отъехать метров сто, как немецкие снаряды стали падать на бывшие позиции артиллеристов:
- Не судьба, подумал Папакин, - какая же быстротекущая ситуация на войне. Сменив позицию, расчет вновь стал посылать сна¬ряды на "Саур-Могилу", а тем временем наша пехота возле деревни Мариновка пошла в атаку. Кричала громкое "У-р-р-а" и кое-что другое в адрес фашистов. И опять, вдруг, тишина. Что такое? - Крикнул Папакин, вытирая грязные сгустки пота с лица. Окинул взглядом свою сорокопятку - это противотанковое орудие - цела и понял, что война продолжается дальше. Прибывшие в этот момент разведчики сказали: впереди дот - это долговременная оборонительная точка, построенная из металла и бетона. Совсем рядом разорвался снаряд, но погибли только лошади, люди остались целы. Пушки тоже были повреждены.
Папакин сказал своему расчету: "По-моему нам здесь делать нечего, нужно уходить и браться за карабины". Папакинцы влились в стрелковую роту. Тяжелые бои за деревню Мариновка и Степановка продолжались несколько дней, и они проходили с.переменным успехом - то у немцев, то у наших. Но, наконец, правда была восстановлена - селения остались у советских войск, и, как оказалось, это было ненадолго. Фашисты предприняли самый подлый прием: мирных жителей, детей гнали перед собой и это увидели папакинцы.
- Не стрелять, - по заранее выкопанным траншеям пронесся его голос. Пулеметчики стрелковой роты выдвинулись во фланг фашистам и кинжальным фланговым огнем отсекли их от мирных жителей. Сейчас же бойцы роты открыли огонь. Огонь был смертельным, от которого, наверное, пострадали тысячи фашистов, но и наших по¬гибло огромное количество. Толь¬ко войдя в рукопашную, наши действительно победили. Дрались упорно, жестоко. Папакин раскроил череп здоровенному фашисту прикладом автомата, а потом короткой очередью уложил еще не¬скольких. И тут же он увидел двух немцев, один из которых направил ствол автомата на Михаила, но весь богатый опыт войны сыграл ему на руку. Мгновенно упал, и очередь немецкого автомата про¬летела выше. В тоже время боец из его расчета Ринат, уроженец Башкирии, не теряя времени врезал из своего автомата по фашистам, тем самым спас своего командира. Бой между тем продолжался, падали немцы, падали наши. - За две недели кровопролитных боев 295-ый полк потерял значительную часть своего боевого состава, основную часть которого составляли бойцы с Урала. С 26 по 31 августа вершина горы "Саур-Могила" переходила из рук в руки. Артиллерийский расчет Папакин выжил в этих боях.
Потом знаменитый гвардейский 295-й полк прорвал юго-западную оборону противника, занял все высоты и стал главенствовать над всем полем боя.
"Миус-фронт" доживал последние свои дни - фашисты поняли, что им не устоять. Хваленая гитлеровская армия изо дня в день стала двигаться назад. В этих кровопролитных боях погибли капитаны В.Титов, Т.Верещагин, А.Князев.
В 9 часов 31 августа 295-й полк спустился с северных высот "Саур- Могилы", и как показывает хроника войны, бои на реке Миус были закончены. Но высота 277,9 до на-стоящего времени остается у Михаила в памяти, хотя ему уже идет восьмой десяток лет.
Для многих участников боев на реке Миус эта высота, расположенная в нескольких километрах от поселка Снежное Донецкой области, для наших солдат осталась как Мамаев Курган под Сталинградом. Сейчас на этой высоте стоит бронзовый памятник- монумент - советский солдат с автоматом в руке, как символ стойкости и мужества русского солдата, как символ советскому оружию.
96-я стрелковая дивизия, не давая опомнится фашистам, продолжала их преследовать по донским степям, сбивала их с промежуточных рубежей и отвоевывала у немцев все новые и новые населенные пункты. Утром 4 сентября дивизия овладела городом Иловайск. За успешные действия приказом Верховного Главнокомандующего всем гвардейцам дивизии была объявлена благодарность, а дивизии было присвоено наименование Иловайской.
И снова марш-бросок. Утопая в раскисшей грязи лошади при по¬мощи солдат еле тащили по грязи пушки. Несмотря на смертельную усталость, настроение у бойцов было хорошее - фашистов гнали к западным границам Советского Союза.
- Я говорил вам, что придет время и мы погоним фашистов с родной земли, - произнес Папакин.
- Драпают, гады, - поддержал Папакина Валеев.
Колонна растянулась на не¬сколько километров. И вся эта гудящая лавина людей и техники медленно двигалась по направлению к Днепру.
Колонну го и дело обгоняли тяжелые тягачи, машины доверху нагруженные ящиками с боеприпасами. Ревут моторами танки и широкие приземистые самоходки. Вдруг все как по команде сползают с дорог, пропуская вперед странные машины с какими-то огромными коробками наверху. "Понтоны" - определили знающие солдаты, и им первым предстоит подойти к Днепру. Бойцы это понимают и потому охотно уступают дорогу.
К днепровскому берегу подошили поздно ночью. Получасовой отдых, перекур - и снова за дело. Папакин со своим расчетом грузит на плоскодонку боевое снаряжение: ящики со снарядами. Когда все было загружено, Михаил предложил:
- А что, ребята, может, подкрепимся? На том берегу фашисты вряд ли предоставят нам такое удовольствие.
Расселись прямо в лодке на ящиках и бойцы принялись за свой только что полученный сухой паек.
- А судак-то жирненький, красота, сказал Валеев.
И тут же со смаком рассудил:
- К такому судаку пивка бы холодненького.
Папакин зачерпнул каской воды Днепра и протянул Валееву:
- Вот, свеженькая, чистая днепровская вода холодненькая, аж зубы ломит. Не уступит твоему пивку. Попробуй!
Не ведал Михаил в это миг, что эта днепровская вода и соленый судак выбьют его и из колеи на целый месяц.
Конечно, не без труда, под обстрелом, таким жестоким, что от снарядов и осколков, казалось, кипела вода, бойцы переправились на западный берег Днепра, разгрузились. Тут Папакин и почувствовал огромную слабость во всем теле, его пробирал внутренний озноб. Не только озноб, а какая- то неведомая лихорадка скручивала тело. Пришлось обратиться к фельдшеру, который направил его в медсанбат. После обследования признали малярию. С высокой температурой, уже в беспамятстве, его отвезли в прифронтовой госпиталь. Только через 20 дней Михаил пошел на поправку. Молодой здоровый организм все же переборол эту противную болезнь. Папакин уже думал о возвращении в свою часть. С этим вопросом он обратился к начальнику госпиталя майору Павлову, но получил отказ - слаб, мол, еще.
И тут среди вновь прибывших раненых Михаил встретил своего однополчанина сержанта Анатолия Егорова. Он ему и рассказал, что после форсирования Днепра их стрелковая рота сразу вступила в бой. Наши освободили лежащее на пути село Михайловка и отбросили немцев на 20-25 километров. Но тут пришел приказ о передаче 258- й стрелковой дивизии в состав 28- й армии первого Белорусского фронта.
-Так что, наших в Белоруссию перебрасывают? - оживился Папакин.
-Не позднее как завтра или послезавтра уйдут последние эшелоны.
-Где грузятся эшелоны? - спросил Егорова Михаил.
-Забыл точно название станции, или Знаменка, или Зимянка, - ответил Егоров. - Это недалеко, ки л омет ров пятнадцать отсюда.
Папакин твердо решил от своих не отставать и осуществить свое решение немедленно. Направляясь в госпитальную палату, он заметил, что шофер госпиталя ефрейтор Витя Рябов возится с мотором своей полуторки.
-Ты что, Витя, ехать куда собрался?
-Вот именно, ехать надо, а она, проклятая, не заводится, - ответил раздраженно Рябов.
Папакин осмотрел двигатель, покрутил что-то в динамо и приказал: "Заводи!" Машина завелась.
-А тебе что, ехать куда нужно? - спросил Рябов Михаила.
-Надо, в Зимянку.
-Не в Зимянку, а в Знаменку, - поправил Михаила Рябов.
Сумерки спускались на землю, когда полуторка подкатила к небольшой станции. Михаил поблагодарил Рябова за услугу и направился к стоящему на запасных путях эшелону. Михаил стоял и смотрел по сторонам, выискивая коого- нибудь из знакомых. И вдруг, чего конечно, Папакин не ожидал, из теплушки на землю спрыгнул майор Гуринов, командир артдивизиона. Он сразу увидел Папакина подошел к нему и громко Крикнул: "Ты что здесь шляешася? Михаил знал, что после полученной контузии майор хуже стал слышать, а потому разговаривал громко, почти кричал.
- Да я вот из госпиталя в свою часть прибыл. - тоже громко ответил Папакин.
- Где выписка? - спросил майор,и Папакин стал рыться во всех карманах, разыскивая несуществующий документ.
- Да, ладно тебе, - остановил его командир артдивизиона. - Знаю ведь, что сбежал. Вон, видишь, платформа с пушками, а за ней два вагона-теплушки. Так вот, садись в последний, скажи, что я приказал.
И Папакин побежал к последнему вагону, радуясь в душе тому, что все идет хорошо, именно так, как он задумал. Не прошло и часа, эшелон тронулся, с каждой минутой набирая скорость. "Еще немного и опоздал бы, - думал Папакин. Дальше его мысли уже были о предстоящих боях за освобождение Белоруссии.
****
НА ВОСТОЧНО-ПРУССКОМ НАПРАВЛЕНИИ
Хмурый морозный день 12 января 1945 года. Бойцы 295 полка заняли исходные позиции для прорыва обороны врага, а именно мощно укрепленного Губминненского района. В сумраке дня виднелись черепичные крыши города Швантакемена.
Ночью повалил густой снег. Саперам и связистам он был кстати. Они в эту ночь проделали несколько проходов в немецких заграждениях и прервали линии связи уже за проволочными заграждениями. Связисты упрятали под землю телефонный кабель, чтобы его не повредили танки, а артиллеристы между тем установили орудия на прямую наводку. Папакин несколько раз обошел свою пушку, чтобы убедиться, готова ли она к бою.
Позиции фашистов были хорошо укреплены. Еще в августе 1944 года были подготовлены около трех с половиной тысяч километров траншей и окопов, более двухсот километров противотанковых рвов, множество блиндажей, долговременных оборонительных точек.
Перед гвардейцами стояла задача прорвать оборону противника, для чего прибыло подкрепление: минометный полк, два дивизиона 234 артиллерийского полка, пехотные части.
13 января в девять часов утра началась артподготовка. Когда огонь орудий и минометов перекинулся вглубь обороны немцев, пехота по¬шла в атаку. В первый день фашисты шесть раз принимались контратаковать наши позиции, но безупешно. Это было похоже на агонию. Но немцы все-таки пытались сбить наших с занимаемых позиций. На левом фланге прорвались несколько танков. Их первым заметил опять же Папакин. Наводчик Абрамов поймал головную машину в перекрестье прицела.
- Огонь! - скомандовал Папакин.
Грохнул выстрел. Снаряд попал в гусеницу, танк закрутился на месте и застыл, подставив артиллеристам бок. Грянул еще выстрел. Машина загорелась.
Прошло двое суток. Гвардейцы ожесточенно бились с врагом и смогли продвинуться на 4-6 кило¬метров. Из-за тумана и низкой облачности нельзя было применять авиацию. Только в ночном бою наши смогли пробиться на левую окраину Ной-Тракенена, а правую занимали фашисты. Лишь к утру, 14 января, немцы были выбиты из города, и наши буквально по пятам преследовали врага.
В боях за город папакинский расчет потерял коней, теперь приходилось тащить пушку, как говорится, на руках, и бойцы вымотались до предела. Но, воодушевленные успехом, они, казалось, не замечали усталости. А впереди были новые оборонительные, более укрепленные, рубежи с дотами и дзотами, минными полями, надлобами, рогатками, проволочными заграждениями
К обороне было приспособлено все: каменные дома, фольварки, берега рек Писы, Алла, Ангерапп. Кровопролитные бои шли за каждую пядь земли. Но гвардейцев остано¬вить уже было невозможно. В районе Гумбиннена они прорвали оборону немцев в направлении на север и северо-восток, затем перерезали железную и шоссейную дороги, продвигаясь в западном направлении в сторону Инстербурга.
Во взаимодействии с другими частями, ударами с фронта и флангов полк овладел городом Гумбинненом. За отличные боевые действия при овладении этим городом приказом Верховного Главнокомандующего И. Сталина полку была объявлена благодарность и присвоено наименование Гумбинненского.
В тяжелых боях на этом направлении 295 полк понес большие потери. В боях за Ной-Тракенен погиб близкий друг и земляк Папакина Валеев. Похоронили его в затишье между боями. Когда над могилой вырос небольшой холмик, бойцы, прощаясь со своим другом, сняли шапки. Но когда приготовились дать прощальный салют, Михаил Папакин их остановил:
- Друзья, салют необходим, но не стоит тратить заряды вхолостую. Я предлагаю дать салют по цели. Уничтожить лишний десяток фашистов - это и будет лучшим салютом в память о нашем боевом друге.
И гвардейцы опустили оружие...
****
В ФАШИСТСКОМ ЛОГОВЕ
28 ударная армия, в которую входил 295 гвардейский полк, блестяще выполнила свою задачу по разгрому Восточно-Прусской группировки врага на побережье Балтийского моря в районе порта Бальга и города Хайлингенбайля. Согласно приказу Ставки Верховного командования, 28-ая ударная армия была передана в состав 1-го Белорусского фронта для участия в Берлинской операции. Для этого 96-ой гвардейской дивизии предстояло совершить комбинированный марш-бросок более чем на 300 километров и выйти в район города Барут, что в 50 километрах от Берлина. Гвардейцы восприняли эту весть с радостью.
- Вот и настал тот день, когда нам поручили почетную и ответственную, конечно же, нелегкую задачу - добить фашистского зверя в его собственном логове, - так думал каждый.
Теперь уже вслух говорили о скорой победе.
24 апреля танковые корпуса 1-го Белорусского и 1-го Украинского фронтов соединились юго-западнее Берлина и тем самым завершили окружение главных сил 9-ой немецкой армии. Неутомимые пехотинцы двигались вперед к своей заветной мечте, к которой шли долгих четыре с лишним года дорога¬ми войны. Спешили и танкисты, и артиллеристы, все рода войск. Совсем уже скоро будет развеваться над поверженным рейхстагом советский флаг.
Пропитанные потом, покрытые пылью бойцы не чувствовали усталости. Папакинцы шли и тянули свою видавшую виды пушку-сорокопятку.
- Эх, жаль, что Валеев не дожил до этих счастливых дней, - грустно произнес Михаил.
Бойцы вспоминали своих погибших товарищей...
В 11 часов утра 25 апреля гвардейцы внезапно натолкнулись на выходящего из окружения противника. Завязался бой. И лишь на другой день от пленных немцев командование 96 дивизии узнало, что это была большая группировка противника, прорывающаяся из района Коттбуса. Что это за группировка и какова ее численность, точно установить не удалось. Приблизительно только знали, что в ней - около четырех тысяч немецких солдат и офицеров, у них имеется немало танков "Тигр" и тяжелых самоходных орудий "Фердинанд'.
Командир дивизии приказал 295 полку следовать в направлении города Барум, развернуться фронтом на восток и юго-восток на рубеже Клаусдофор-Барум и вступить в бой на линии Гольсен-Раделанд, чтобы не допустить прорыва фашистов в Берлин, к окруженному гарнизону.
.. До рассвета еще далеко, но в небо взвилась зеленая ракета - сиг¬нал к атаке. Загрохотала артиллерия, вдоль дороги двинулись танки. Пошла вперед и пехота. Фашисты оказали сильнейшее сопротивление, открыв в ответ танковый и артиллерийский огонь. Наша головная "тридцати четверка врезалась во вражеский обоз.
То же сделали и другие танки.
Автомашины с гитлеровцами были раздавлены танковыми гусеницами.
Из-за косо¬гора появился немецкий танк.
- Врежь ему!
- прокричал Папакин.
Наводчик Абрамов прильнул к прицелу орудия. Два выстрела пришлось сделать, чтобы танк вспыхнул. Из люка стали вылезать танкисты которых гут же расстрелял из автомата заряжающий Галлямов.
Лишь глубокой ночью гвардейцы разгромили прорвавшуюся группировку врага. На поле боя валялись сотни убитых немецких солдат и офицеров. Повсюду - сгоревшие автомашины и бронетехника. Полк занял населенные пункты Дороневальде, Раделанд и железнодорожную станцию Барут.
Вечером, 30 апреля, в ожесточенных боях в предместьях Берлина наши солдаты овладели городом Лукенвальде, где было взято в плен более 2500 гитлеровцев. Встречая сильное сопротивление контратакующих немцев, они настойчиво продвигались вперед, то и дело отражая контратаки фашистов. Вдруг в расположении полка появились автомашины, оборудованные армейскими радиоустановками, которые передавали самые последние новости: Гитлер и Гебельс покончили с собой. Положение фашистских войск в Берлине безнадежно.
2 мая Берлинский гарнизон капитулировал. Однако в районе столицы Чехословакии Праге оставалась более чем миллионная группировка фашистов под командованием фельдмаршала Шернера и она не думала сдаваться.
****
ПОБЕДА
Ставка Верховного Главнокомандующего решила в кратчайший срок разгромить группировку Шернера и по¬мочь восставшему населению Праги
закончить освобождение Чехословакии. Войска Первого Белорусского фронта шли через Рудные Горы. Нужно обязательно сделать так, чтобы не допустить разрушения старинного го¬рода оккупантами. Круто повернув на юг, 295 полк сходу освободил населенный пункту Лобау. Немцы особенно яростно сопротивлялись на подступах к городу Хернхуту. Командование решило взять его, несмотря на значительные людские и материальные потери. Надо спешить на помощь жителям Праги. В штурмовые группы подобрали самых опытных бойцов, поставили пе¬ред ними конкретную задачу.
Артиллеристы, минометчики и под-разделения "Катюш" обрушили шквал огня на позиции немцев. Десятки за¬ходов сделала и наша авиация - самолеты-штурмовики "Ил-2". После третьей артиллерийской подготовки под¬разделения полка пошли в атаку с по¬мощью и поддержкой соседнего 291 полка на город Хернхут, который вскоре был взят.
Далее, не останавливаясь, полки пересекли границу Чехословакии в районе Ойби и двинулись в направлении Праги. Именно здесь они услышали - германский рейх повергнут. Командование Вермахта издало свой последний приказ: "9 мая в 00 часов всем видам вооруженных сил и на всех театрах войны прекратить военные действия против прежних противников Наши бойцы, услышав это сообщение уже в Праге поняли, что пришла долгожданная Победа. Но фашисты Пражского окружения, несмотря на приказ, не хотели сдаваться. Еще 10 мая под¬разделения 96 дивизии вели бои ja полное освобождение Праги, освобождая все новые и новые населенные пункты - Ной-Яблонь, Мишонь Бела, Яблонец.
11 мая гитлеровцы были выбиты из города Млада-Болеслав. Наши войска вышли к реке Эльба, соединились с частями наших войск, наступающими с юга. 295 полк рассредоточился в населен¬ном пункте Хладно-Костельно. Гвардейцы расположились в полуразвалившемся здании барачного типа, собрали все имеющиеся запасы и как могли "сервировали" стол. Получилось неплохо, русская тушенка, трофейные консервы, русский хлеб, который вовремя подвезли фуражиры, и, главное, сало. Ели, как никогда не ели за годы войны. Нашлось и фронтовых сто грамм. Папакин сидел в кругу своих боевых друзей. Выпив по первой, все стали обниматься, и, глотая слезы, вспоминать погибших в этой кровопролитной войне...
Иван Попков
2017-10-07 10:57:22
Русское интернет-издательство
https://ruizdat.ru