Жертва

     Посмотрев поздним вечером американский фильм ужасов, Зверев плохо спал, а утром почувствовал себя совершенно больным. Причёсываясь перед зеркалом, остался недоволен изображением, черты лица были какие-то неяркие, словно размазанные плохо наведённой резкостью, или нарисованные дрожащей рукой импрессиониста.
     Весь день Зверев ощущал гнетущую силу, неизвестное приказание, тёмное и сильное желание. Захотелось напиться, но вспомнил, что пить вредно.
     Перед сном обычно долго сидел перед зеркалом, давя и «мазая» дерзко пахнущим лечебным кремом обильные юношеские угри. Он конечно был далеко не юноша, но прыщи, появившиеся в детстве, перманентно продолжились в юности, и без потерь просочились в зрелую жизнь взрослого человека. Пожилой врач ведомственной поликлиники говорил, что это связано с нервами и плохой экологией.
     Вот и сегодня всё происходило как обычно. Происходило, да не произошло. Взглянув на своё отражение Зверев забыл, чего хотел. Из зеркала, в упор смотрели холодные, смеющиеся чужие глаза.
     Зверев отпрянул, желая свежести воздуха открыл окно. Ночь была хороша, полная луна такая яркая, что свет её казался мерцающим. Она легко освещала безоблачное небо и дремлющую землю, делая ночные пейзажи необыкновенно красивыми. Потянуло на улицу.
     Зверев прислушался. Было так тихо, что можно было различить спокойное дыхание спящей в соседней комнате женщины. Где-то далеко ритмично лаяли дебильные псы.
     Опасаясь комаров Зверев закрыл окно и осторожно заглянул в зеркало. Почему-то снова хотелось увидеть эти глаза. Не увидел ничего, ни глаз, ни всего остального. Чтобы убедиться, что всё происходит наяву, а не снится во сне, стал щипать себя за руки, за шею, за лицо, и вдруг наткнулся на что-то твёрдое острое. Поранив указательный и несколько безымянных, Зверев понял, у него каким-то образом появились новые, не учтённые в медицинской карте клыки зубов. Они были сравнительно велики, так что во рту как следует не умещались.
     Ещё не успел понять, что происходит, как неукротимое желание сдавило грудь и заставило действовать. Медленно, словно преодолевая невидимое сопротивление, подошёл к спящей женщине, мысленно попросил прощения, и припал к нежно-розовому плечу. Почувствовал непривычный вкус, и понял, что именно этого хотелось всю жизнь.
     Когда Зверев почти утолил жажду, кусаемая зачем-то проснулась. Посмотрела тусклыми, ещё сонными глазами и прошептала:
     - Ах ты мой, упырёк.
     Зверев вздрогнул, вытер окровавленный рот, убрал клыки, которые, как оказалось легко складывались, попытался улыбнуться.
     - Не бойся, 100 грамм, не больше. При твоей полноте только на пользу.
     - Я знаю милый,- слабо ответила, согласная на всё, наверное, любящая женщина.
     - А ты не сердишься?
     - С бельём поаккуратней, не настираешься,- сказала и уснула крепким, лечебным сном.

Васько Фёдор Фёдорович
2015-06-19 19:10:03


Русское интернет-издательство
https://ruizdat.ru

Выйти из режима для чтения

Рейтинг@Mail.ru