Командировка

КОМАНДИРОВКА

                                          

 1

 

Зиборец  успел выпить две рюмки коньяка «Шустов», когда в бар вошла красивая женщина в лиловой блузке, черной короткой юбке с сумочкой на узком ремешке, перекинутой через плечо. Незнакомка была стройна, изящна, чуть выше среднего роста. Она присела за столик у окна, положив левую ногу в черных ажурных колготах на правую.

Он почувствовал на себе ее заинтересованный теплый взгляд и смущенно улыбнулся. Она ответила ему сдержанной улыбкой едва коснувшейся ее четко очерченных перламутровой помадой губ. Было ей лет двадцать - двадцать пять от роду. Подошел вежливый официант, и женщина заказала кофе. Он быстро заварил и принес чашечку. Зиборец пересел на свободный стул, чтобы лучше видеть незнакомку.

– Мне кажется, что вы грустите?– произнес он сочувствующе.

– Вы не ошиблись, мне действительно грустно,– призналась она, и доверчиво подняла на него карие с золотинкой глаза.  

– Прошу к моему столику,– пригласил он.– Мне тоже сегодня невесело, но думаю, что вдвоем мы сможем скрасить этот вечер.

Она поднялась, взяла сумочку, он услужливо предложил ей стул. Незнакомка села, поблагодарив его кивком прелестней головы.    

– Позвольте представиться, Витольд  Акимович,– назвался он.– Но можно по имени, это меня молодит.                           

– Елизавета, Лиза,– произнесла она и заметила.– Вы хорошо выглядите. Очень импозантны и загадочны.

– А как вам живется, Лиза?                                           

– Я,  одинокая женщина,– вздохнула она.                                   

– Одинокая? Это при ваших данных топ-модели?– не поверил Витольд.– Тогда все мужчины слепцы. Почему я вас раньше не встретил? Я чувствую, что вы та самая женщина, которой мне не хватает в жизни.

– Ой, не надо клятв и обещаний,– улыбнулась Лиза.– все мужики из одного теста, только бы затащить в постель. Не родись красивой, а родись счастливой, так мне мама говорила. 

– Вы мне действительно, симпатичны,– искренне признался Зиборец.– Не  отчаивайтесь, у вас все впереди. Надо уметь серые будни превращать в яркие праздники. Выше голову, Лиза. Сейчас мы устроим праздник, чтоб душа ликовала и пела.                     

Он жестом подозвал официанта и сделал заказ. Вскоре тот принес бутылку шампанского, два бутерброда с балыком и часть торта. Услужливо наполнил фужеры.                                           

– За вас, прелестная незнакомка,– Витольд предложил тост. Тонко зазвенели сдвинутые фужеры. Они выпили. Ему приятно было наблюдать как ее жемчужно-белые зубы надкусили бутерброд. Глаза излучали теплоту и нежность. Он наполнил фужеры, и на сей раз Лиза, одарив его  кокетливой  улыбкой, охотно огласила свой  тост:

– За приятное знакомство,– и, чуть помедлив, продолжила.– Приятно, что не перевелись настоящие мужчины, рыцари без страха и упрека.            

 – Мне не хочется с вами расставаться,– спустя несколько минут, признался Зиборец и смело взглянул на женщину.        

– Мне тоже,– многообещающе улыбнулась она.            

– Предлагаю продолжить вечер в гостинице.  У меня одноместный номер, никто не помешает. А здесь мы словно в аквариуме. Мне не нравится, что посторонние мужчины пожирают тебя глазами. Я ревнив и поэтому могу не сдержаться.   

– Витольд, подумай, что ты мне предлагаешь?– обиделась Лиза.– Гостиница, меблированные номера? Я дорожу своей репутацией, меня хорошо знают. Завтра по городу поползут сплетни... Я ведь не из тех...

– Прости, я кажется, сглупил,– покаялся он.– Ты, действительно, эффектная, очень яркая женщина, из тех, что у всех на виду. Я об этом как-то не подумал. Что же нам делать?  Не хочу тебя отпускать.                       

– Эх, Витольд, никакой изобретательности и фантазии,– усмехнулась она снисходительно.– Привык, наверное, все проблемы перекладывать на хрупкие женские плечи. Если бы ты мне не приглянулся, то я бы и пальцем не пошевелила. Но мне грустно и одиноко. Я живу одна, здесь неподалеку. Поэтому приглашаю в гости, если конечно, не возражаешь?

– Не возражаю. Это самый идеальный вариант!– с восторгом ответил он.– В гостинице мы бы чувствовали себя неловко. Кругом столько глаз, швейцар, администратор, дежурная по этажу, горничная... А я тоже дорожу своей репутацией, деловой и моральной...   

– Разумно, ни  при каких обстоятельствах не следует терять  разума,  не поддаваться  соблазнам, – похвалила Елизавета и, указав ему на пустые фужеры, предложила:– За нас, наливай по полной, чтобы жизнь была такой же полноценной и яркой.  

                                       

                                          

 2

 

Она выпила шампанское, а он остатки коньяка. Велел официанту принести для нее чашечку кофе и расплатился.  

– Может взять такси?– предложил Зиборец, когда они вышли на освещенную фонарями и вымощенную красной и серой плиткой улицу.

– Зачем тратиться, я живу в десяти минутах ходьбы,– заметила она.– Пройдемся по Ленинской. Ночные прогулки очень полезны...      

– Как прикажешь,– улыбнулся Витольд, слегка сжав ее теплую ладонь. Налетевший со стороны набережной морской ветер освежил прохладой. Они проходили вдоль ярко освещенных витрин магазинов, кафе, баров. Лиза неожиданно остановилась, виновато взглянула на него.        

– Вот, дуреха,– спохватилась она.– Приглашаю человека в гости, а у самой холодильник пустой. Тебе же предстоит восполнить предстоящую  потерю энергии, страстей и эмоций.

Ее откровенные намеки на жаркие объятия и хмельную ночь воспламенили в нем чувства. Он нежно привлек ее к себе и прошептал в розовое ушко с рубиновым камешком золотой серьги:

– Дело поправимое, сейчас управимся.                          

Он увлек ее за собой в призывно открытую дверь. Пробежал веселым взглядом по стеллажам с напитками и велел приблизившейся хорошенькой девушке в фирменной одежде:

– Бутылку шампанского, мускатное,  коньяк «Марсель», баночку красной икры,  две пачки сливочного масла, палку сервелата, лимоны, апельсины и большой пакет.        

– А хлеб у нас есть?– обернулся он к своей спутнице.  

– Есть,– ответила Лиза, довольная его щедростью.       

– Тогда полный порядок.                                                

Расплатился и девушка подала сдачу, но Витольд изобразил протестующий жест.– Купите себе шоколадку.         

Продавец благодарно улыбнулась. «Все складывается прекрасно, как в сказке,– подумал он, довольный собой и этой неожиданной встрече.– Сидел бы сейчас, словно бройлер в клетке и скучал. Пялил бы глаза в телевизор. Без женщины жизнь лишена всякого смысла. Общение– великое благо».                     

– Витольд, ты слишком щедрый,  а ведь копейка рубль бережет,– то ли похвалила, то ли упрекнула она.                

– Деньги– зло,– изрек он равнодушно.– Сколько их не копи, все равно не хватает. Поэтому с ними надо расставаться с легким сердцем, пускать в оборот. Это главная функция дензнаков.

– Конечно, деньги - зло,– согласилась женщина.– Из-за них столько бед и трагедий, но и без них жизнь не в радость.         

– Будет у нас радость,– запальчиво пообещал Зиборец.

– В этом я не сомневаюсь, ты мужчина крепкий, сексуальный,– польстила женщина.– Я это сразу поняла, ты мне приглянулся.

Ему приятно было слышать это признание. Оказывается, есть категория мужчин, которые, подобно женщинам, любят, чтобы их слух ласкали теплые и нежные слова, чтобы восхищались их мужскими способностями.

Витольд был из этой категории. Они прошли мимо театра Пушкина через сквер к  подножию Большой  Митридатской лестницы с технологической копией склепа Деметры, к зданию картинной галереи.

– Главная достопримечательность города,– пояснила Лиза, устремив взгляд вверх, где на вершине горы виднелся контур обелиска Славы.– Знаешь, сколько в ней ступенек?             

– Не имею представления. Я всего четыре часа, как в Керчи,– ответил он.– Но обязательно выкрою время и посмотрю все достопримечательности: Пантикапей, Царский курган, склеп богини плодородия Деметры...         

– Я тебе составлю компанию,– пообещала она.             

– Буду очень благодарен. Так сколько ступеней?          

– Четыреста тридцать две. Больше, чем в Потемкинской, что в Одессе,– не без гордости произнесла Лиза.– Здесь у нас, кроме Черного иАзовского морей, есть на  что посмотреть.   

– Довелось мне побывать в Одессе, а знаменитом пивном баре «Гамбринус»  и в ресторане «Братислава»,– похвалился он.– Ох, шальная молодость моя,  веселые студенческие годы.

 

                                         

 3

 

Вскоре они свернули в один из темных дворов стандартной пятиэтажки из крупных блоков. В подъезде было темно и мрачно.

– Увы, лифта нет,– сообщила женщина.– Придется подняться по лестнице на четвертый этаж.                                           

– За тобой, Лизонька,  хоть на край света,– прошептал он, не отнимая руки с ее тонкой талии.– К тому же это не Митридатская лестница.                   

Преодолев пролеты, они остановились на лестничной площадке. Она порылась в сумочке и отыскала ключ. Открыла дверь и вошла первой, щелкнула выключателем и вспыхнул  свет.

– О-о, уютная квартира, прекрасное гнездышко для любви!– оценил Витольд со вкусом подобранные под дерево обои, прихожую с вешалкой и шкафами, на полу ковровая дорожка.

– Ты за услуги… сколько берешь?– невольно сорвался с его языка вертевшийся в голове вопрос.                                      

– Как  смеешь об этом говорить?– обиделась Лиза.– За кого ты меня принимаешь? За  «ночную бабочку», путану что ли?

– Прости ради Бога, я не хотел тебя обидеть,– покаялся он, прикоснувшись губами к ее изящной руке.– Просто мне пришло в голову тебя отблагодарить, чтобы не выглядеть жлобом.

– Я не нуждаюсь в подачках, но у тебя есть шанс.        

– Какой-нибудь подарок. Косметику, духи...                  

– Сначала поглядим, на что ты способен,– уклончиво ответила она.– Давай пакет, а сам пройди в гостиную. Я сейчас на скорую руку накрою стол, чтобы все было по высшему разряду.

В гостиной со стандартной мебельной стенкой «Кипарис», диван-кроватью, двумя креслами и журнальным столиком, телевизором «Фотон», Зиборец  присел в кресло. Он  разглядывал  посуду, чайные сервизы и хрустальные изделия за стеклом мебельной стенки. Лиза принесла на подносе бутерброды с маслом и икрой, порезанные дольками лимоны и апельсины, аккуратно расставила на столике. Достала из серванта два фужера. Он разлил шампанское.                   

– За тебя, несравненная!– и полез к ней с поцелуем, норовя прикоснуться к  соблазнительным губам, но она позволила поцеловать себя в бархатисто-нежную щеку. Витольд расстегнул несколько верхних пуговиц на ее блузке и увидел жасминовую белизну груди.              

– Какой ты, однако, нетерпеливый, похоже, что проголодался, —пожурила она его.– Погоди, я приготовлю постель.         

Она вышла в спальню и щелкнула выключателем. Вспыхнул золотисто-оранжевый абажур. Щелкнула еще раз, и свет погас. Затем вновь включила. Разобрала постель, взбила пуховые подушки. Переоделась в белый велюровый халат и возвратилась в гостиную.                 

– Наливай!– велела с азартом. Он с готовностью, не сводя глаз с ее сочных губ, упругой груди и роскошных бедер, наполнил фужеры. Выпили, и женщина мягким жестом поманила его за собой. Едва он успел раздеться, предвкушая блаженство близости, как услышал шум в прихожей.

– Кто это? Кого-то ждешь?– насторожился Зиборец.    

– Ума не приложу,– вздохнула она. В тот же миг в спальню ворвались двое крепких мужчин, лет тридцати от роду. Один высокий, кудрявый,  другой - коротко остриженный с играющими под сорочкой бицепсами. У Кудрявого в руке нож со сверкающим лезвием.               

– Ах, ты, сука!– прорычал он.– Только муж за порог, а она с хахалем в постель. Все бабы стервы, похотливые, как кошки.

– Мужики, я с ней не успел ничего сделать,– взмолился Витольд.– Давайте разойдемся без скандала. С кем не бывает, бес попутал, захотелось разнообразия. Керчанки  у меня еще не было. Хотелось, чтобы осталось приятное воспоминание о городе.

– Во, блин, мандарин, еще и огорчается, что не успел. Порасторопнее надо было действовать, по принципу: пришел, увидел, завалил … А ты, старый боров, слюни глотал. Надолго тебе запомнится эта встреча,– надвинулся на него Кудрявый.– А, может, и успел, разве сознаешься. Придется экспертизу проводить.

– Не надо никаких экспертиз,– взмолился Витольд.       

– Ему проституток мало, снял бы в любом кабаке за двадцать-тридцать  гривен, так нет, к замужней полез, чтобы мне рога наставить. Твое счастье, что не успел, иначе бы я вас обоих прикончил,– бушевал оскорбленный  изменой супруг. Зиборец потянулся за брюками, намереваясь одеться и быстро ретироваться.                                                             

– Погоди, Дон Жуан, половой разбойник,– крепко перехватил его руку второй мужчина.– Пока не возместишь моему другу моральный ущерб, одежды не получишь. Нагишом за порог выброшу и еще тумаков надаю, чтобы впредь неповадно было чужих жен соблазнять и портитьвсякую заразу разносить. Живо заберут в психушку.              

– Лиза-а, ты же говорила, что живешь одна, не замужем?– упрекнул Витольд женщину.                                                      

– Красивая женщина не может быть одинокой,– заметила она.– Муж собирался в командировку. Ты же сам предложил устроить праздник для души и тела.        Вот я тебя и пожалела.

– Я вам щас покажу командировку и праздник,– распалялся Кудрявый.– Хорошо устроились, Шампанское, коньяк, красная икра. А мы денатуратом и кабачковой икрой давимся. Ух, кровопивец, буржуй, весь капитал заграбастал и мою бабу на спину положил. Думаешь, что все продаемся и покупается.   

Он бесцеремонно налил в фужер коньяк, выпил и закусил бутербродом с красной икрой. Взглянул  на  подавленного Витольда. Перевел взгляд на женщину и неожиданно произнес:

– Молодец, Жанна, очаровашка моя. Разогрела клиента, закипел и запыхтел, как самовар. Развела лоха по полной программе.                 

– Ты меня недооцениваешь,– ухмыльнулась она.– Я любого импотента способна превратить в производителя. Никто не устоит перед  сладкими  женскими чарами.                                             

– Значит, ты меня заманила в ловушку,– наконец, прозрел Витольд, осуждающе глядя на женщину.                       

– Да, чайник,– ответил за нее Кудрявый.– Утешься, ты не первый и не последний. У каждого свой бизнес. Давай деньги за удовольствие и выметайся отсюда, пока я с другом не превратил тебя в боксерскую грушу и не намял,  как следует, бока.

– Удовольствия не было,– ответил Зиборец.                  

– Надо было действовать расторопнее, у тебя была куча времени,– парировал его претензии Кудрявый и сам достал из кармана его портмоне. Открыл– доллары и гривны.                    

– О-о, е мое, крупную дичь, Жанна, подстрелила,– довольная улыбка просияла на его смуглом лице. Он выгреб купюры, оставив мелочь и деловито, не считая, положил в свой карман, а портмоне бросил  обескураженному  Витольду.

– Это грабеж, оставь хоть минимум, я в командировке.

– Мне начихать, что ты в командировке,– огрызнулся Кудрявый.– Много вас прытких гастролеров развелось. Чужую жену в постели мял, это как называется?  Изнасилование, статья 117 Уголовного кодекса, до восьми лет лишения свободы.      

– Я же пальцем  ее не тронул,– обернулся Витольд за поддержкой к женщине.– Так ведь Лиз... Жанна?       

Она, промолчав, отвела взгляд в сторону.                      

– Пальцем может и не тронул, хотя  еще неизвестно. Тебе все сейчас объяснят в популярной форме, мой друг соображает в юриспруденции,– произнес обиженный супруг.                       

– Да, с учетом обстоятельств,– глубокомысленно промолвил тот.– При большом желании можно даже узреть признаки статьи 118, удовлетворение половой страсти в извращенных формах, что грозит еще шестью годами лишения свободы.                  

– Никаких форм и соития  не было,– возмутился Зиборец.

– Будут самые яркие признаки насилия. Достаточно изорвать блузку, юбку, причинить телесные повреждения потерпевшей и загремишь на нары,– предупредил «юрист».– Так что помалкивай и уноси отсюда ноги, пока не отметелили, костей не соберешь.

Витольд почувствовал себя загнанным в глухой угол. Поначалу возникла, было, мысль обратиться в милицию, но представил последствия скандала, тягостные объяснения в семье. «Меня же и возьмут в оборот, доказывай потом, что ты не верблюд,– с тоской подумал он.– Замучают повестками на допрос, очными ставками и экспертизами. Противно и унизительно. Жаль, конечно, провели, как лоха, долларов триста умыкнули. Но гори они синим пламенем, не в деньгах счастье. Действительно, я не первый и не последний».

В этот миг он дал себе зарок– впредь не соблазняться чужими женщинами. Но … зарекался кувшин по воду ходить. Женщина– сладкая отрава, от которой одно спасение– импотенция или  монастырь. в глухом месте. Хотя, судя по рассказам Декамерона, и  в монастырях  и обителях предаются  земным  утехам.

  

Владимир Жуков
2016-12-19 09:19:04


Русское интернет-издательство
https://ruizdat.ru

Выйти из режима для чтения

Рейтинг@Mail.ru