1. «Записки анонимного неудачника»
Псевдобиографический рассказ № 1
«Записки анонимного неудачника»
Но какой путь легче? Когда ты знаешь или остаешься в неведении?
(Джеймс Клеменс «Буря ведьмы»)
Посвящается В.В.В.
Вступление.
Ничего не меняется. Жизнь меня ничему не учит. Ах да, о чём это я… Существование! Существование меня ничему не учит. Когда-то недавно, хотя, вроде, и очень давно (примерно год назад) я уже описывал схожую ситуацию с той, которая будет здесь изложена, но так и не научился на ошибках, хотя иногда пытаюсь учить кого-то другого. Здесь тоже не будет счастливого конца, потому что эта моя рукопись – это смесь идеального и реального, и уже стало понятно, что в жизни больше реального. Также не следует идеализировать бытовое, приниженное, реальное и не нужно пытаться овеществить те мысли о чувствах, которые иногда витают в голове спонтанными отрывками, если не готов к такому повороту событий. Что же поделать, я же неудачник, «в понедельник меня мама родила». Я, конечно, не верю в приметы, только в некоторые, но в ту примету, согласно которой рождённые в понедельник – невезучие, уже начинаю верить всё сильнее и сильнее.
Часть 1. Спроси.Меня.
Есть в интернете один такой сервис вопросов и ответов, где определённому человеку анонимно можно высказать всё что угодно или что-то узнать. До сих пор не знаю, зачем мне нужно было пользоваться этим сервисом. Лучше бы нормально познакомился с той, с кем хотел, и не было бы этого рассказа, «нытья», как говорит мой друг. Но в этот раз в мои планы даже не входило знакомство, девушку я знал. Не так хорошо, конечно, но мне хватало и этого. В другой соцсети я просто увидел в друзьях друга её фото и оригинальную фамилию. Ассоциации, вызванные этой фамилией, требовали подтверждения, и я спросил анонимно, почему она взяла такую фамилию. Дальше, видимо, всё сделали недостаток общения и скука. Вместо одного вопроса уже появился целый диалог. Неужели я её так заинтересовал, чтобы она стала просить сказать, кто я на самом деле? Или просто ей нужно было удовлетворить своё женское любопытство?
Чувствуя, что морочу ей голову, я пожелал ей спокойной ночи и уснул. И надо же: она мне приснилась. Мой фрагментарный сон был о том, что она узнала, кто я, и мы разговаривали. Непонятно о чём. Да и неважно. Такие странные совпадения. Или просто думал о ней перед сном, и она приснилась. Такое бывает. Утром следующего дня я написал ей об этом, а потом наша анонимная беседа опять ни к чему не привела, кроме как её желания того, чтобы я раскрылся, «снял маску». Можно было уже тогда предположить, что из таких разговоров и начала знакомства ничего путного не выйдет, но я уже ни о чём не задумывался. Я был пьян. Задав последний вопрос, я уснул, не дождавшись ответа и забыв выключить интернет в смартфоне.
Часть 2. Из огня в полымя.
С приходом нового дня я в итоге решился продолжить с ней общение. Хорошо, что я был анонимом, а иначе, узнав кто я, она бы больше не могла бы со мной нормально общаться, как, собственно, это и произошло. Этакая таинственная оболочка анонимности удерживала её заинтересованность ко мне, и не давала ей вырваться на свободу.
В безымянной, но хорошо всем известной социальной сети у меня давно был второй аккаунт, которым я не пользовался. Наверно, у многих есть такие аккаунты. Видимо, после этого уровень нелепости ситуации стал бы зашкаливать, если бы был такой прибор как «нелепометр», например. Да, я продолжил общаться с ней, но всё равно я был анонимным, как бы смешно это ни звучало. Вернее, она позволила мне с собой общаться. До сих пор предполагаю несколько вариантов, почему она сделала это и не стала игнорировать. Как-то сразу же легко стало с ней общаться, она была дружелюбно настроена, несмотря на идиотские условия общения, созданные мной. Появилась возможность говорить обо всём, и я ей пользовался. Она – особенная, слова её звучали особенно, хоть и были только словами, выведенными на горящем экране. Не нужно было ничего, только телефон в руках, который вибрировал от пришедшего сообщения, и я жадно читал ответ. Всё было легко и просто, и поэтому не очень хорошо впоследствии.
Часть 3. Анонимизированность.
Всё время она не оставляла попыток выведать, кто же я на самом деле. Когда заходил разговор об этом, я всё объяснял тем, что, узнав, кто я на самом деле, она больше не захочет со мной общаться так, как сейчас. Настроение её портилось, она, может, даже психовала (внутренне, естественно), отвечала односложно и спрашивала всяческие детали. Нет, пока что никак нельзя было раскрываться. Проходило какое-то время, и мы опять мирно беседовали, перейдя на другую тему.
Особенно мне нравилось говорить с ней до утра. Было во всём этом немного романтического, можно сказать, киберромантического. Я прогонял сон, нажимая на клавиши и ждал, пока она ответит. Больше ничего не было нужно. Я представлял, что она тоже сидит, как и я, в тёмной комнате, у неё играет музыка, и ей тоже больше ничего не нужно.
Она сказала, что в итоге когда-нибудь «расшевелит» меня, заставит раскрыться. Я только ухмыльнулся. Я обязательно раскрылся бы, но только когда сам захотел бы. Мне и так было хорошо общаться с ней, и ей не нужно было что-то придумывать для ответа конкретное, специально для меня в том случае, если бы она знала настоящего меня. А так перед ней человек без лица, и тень создавала объём.
Часть 4. Ирреальность встреч.
Это общение началось у нас почти во время сессии, поэтому мы и могли общаться до раннего утра. Наступали дни консультаций и экзаменов в университете, и так как мы были из одного университета, то иногда мне удавалось её замечать, её чёрное пальто, шарф, волосы, глаза. Ещё миг – и я уже на улице, иду с музыкой в наушниках, прячу руки от мороза и думаю, насколько я неудачник. Потом прихожу домой, в общежитие, жду её, и снова улыбаюсь, как дурак, монитору или экрану. Даже видел когда-то, как она сидела на подоконнике, и с кем-то разговаривала, но тут же вспомнил про своё анонимное положение, и пошёл дальше. Хотя и не знал, что бы сказал ей.
Второй причиной того, что я скрывался, было то, что я хорошо владею письменной речью и плохо владею устной. Понятно же, что это был бред сумасшедшего, она это видела в качестве отговорки, но, заговорив я с ней тогда, я бы выглядел ещё большим идиотом, чем позиционировал себя таким в соцсети.
Мы перебрасывались только словом «привет», когда виделись, и то крайне редко. Увидев меня в очереди в буфет, по студенческому закону она подошла и купила то, что ей было нужно, а я стоял с колотящимся сердцем, и выдавливал из себя, как кровь из пальца, единичные слова.
Знаю, что подумает читатель, но такова суть моего общения с понравившейся девушкой, такова особенность моего поколения, знакомящегося в сети. Не знаю, есть ли ещё где-нибудь такие, как я. Во всяком случае, должны быть. Нет, это не конец рассказа, как может показаться. Дальше – больше!
Часть 5. Проиграно сражение, а не война.
Не знаю, зачем пишу всё это, но записать нужно, пока свежи воспоминания и впечатления. Я выяснил, что она неповторимая, оригинальная и яркая личность. Нет, это не слишком громкое заявление. Много времени, чтобы это понять, было ненужно. Мы общались долго и часто, с ней мне не было скучно, грустно, одиноко. Экран съедал эти плохие вещи, самообман рассеивал на несколько дней моё обывательское существование. Всё-таки настал день, когда анонимность ей надоела, моя красивая собеседница прямо заявила, что больше не сможет со мной общаться, ей некомфортно в такой ситуации. Даже после многочасовых диалогов, даже после бессонных ожиданий прихода ответного сообщения. Но даже это не подвигло меня на раскрытие, я знал, что это опять её каприз, а завтра мы опять будем говорить, всё будет хорошо, относительно хорошо. Но нет, всё стало серьёзно. Моя твердолобость была виновата, и мы прекратили общаться. Да, вспоминаю, когда она, шутя, говорила, что я ей нравлюсь, а я только улыбался, и писал, что обязательно ей скажу, когда она мне понравится. Ещё долго я буду помнить шутку про то, что наши дети были бы умными, ведь однажды я слишком зафилософствовался над темой её курсовой, хоть по легенде я был инженером. Много ещё чего буду помнить, никуда же это не денется.
Начались каникулы. Дома всё было как прежде, с другом мы впустую тратили время, как и полагалось этому быть. Я часто заходил на её аккаунт, она всё время была оффлайн. Я скучал, скучала ли она… Неважно. Я только знал, что так всё не должно закончиться, ещё не закончена война, хоть я и проиграл сражение. Скоро наступит следующий семестр, шестой, вот там и посмотрим.
Часть 6. На круги своя.
Всё возвращается на круги своя. Началась учёба, она снова была в интернете, я решил действовать. Не знаю, у меня же не было цели, для чего мне нужно было действовать? Однако я начал с того, что перечислял на её мобильный номер всяческие символические суммы в белорусских рублях, состоящие из одинаковых цифр Мне опять нужно было её внимание, мне нужно было её заинтересовать. В анонимной сети мы опять разговорились, опять она читала мои кажущиеся мнимыми отговорки, но, казалось, не была уже зла на меня. Притом можно было разговориться: день Святого Валентина был на носу, опять стало весело, сердце забилось немного быстрее.
Были другие слова, другие желания. Я уже так и видел, как мы целуемся на лестнице в университете или как я поднимаю её на руки. Только в действительности целоваться я плохо умел, но по её мнению, черепахи вообще не умеют целоваться, но это не мешает им быть вместе.
Какое «вместе?..» Ты же не ищешь отношений (как будто я их ищу). Ты даже не знаешь, о чём ты говоришь. Мы, разговорившиеся в соцсети и ушедшие туда с головой, придумали много письменных планов, а в реальности – перебрасывающиеся несколькими словами. Как?! Как я ещё мог упустить то, что ты не ищешь отношений, быть свободной для тебя так хорошо. Только потом я узнал это. Вероятно, это обычная ловушка, вероятно, я в неё почти попался.
Глава 7. Наконец-то.
Поезда определённо играют какую-то роль в моей жизни. Где как не там можно сидя и долгое время, слушая музыку, подумать о чём-то, пофилософствовать, пока за окном мелькают и мелькают посёлки, леса и поля. В такие моменты у меня наступают определённые озарения (иначе просто не знаю, как их назвать). В голову залетит какая-то мысль, а ты сидишь, её развиваешь, и точно уверен, что так и сделаешь. Я ехал поздним вечером в этот раз, и за окном была темнота. Но озарение наступило. Помню точно, что это было 15 февраля.
Мне захотелось раскрыться. Мне надоело быть анонимом. Я уже хотел как можно быстрее приехать, зайти в дом, подключиться к точке wi-fi и написать ей. Поезд всё приближался, волнение, которого было немного, начало нарастать. На такси я доехал до дома с мыслями о предстоящем раскрытии.
Сначала я не знал, что конкретно ей написать. Я просто спросил, ожидаемо ли было то, что это буду именно я. Сердце застучало, в висках пульсировало, наступила этакая мини-кульминация, и я нажал на кнопку «отправить». Ожидание длилось примерно полчаса. Странно, я отчего-то переживал, немного. И немного удивился, когда прочитал, что она мне ответила. Она догадывалась, догадывалась, что это был я, но, как сказала, только первые две-три недели. А потом догадки исчезли, ведь я её избегал.
Избегал… Да я даже и не думал об этом, я вёл себя как обычно, только иногда поглядывая на тебя. Да, я не признался сразу, но это тоже не значит, что я тебя избегал. Я избегал самого себя, своего идиотского характера и способа мышления, но никогда бы не вздумал избегать тебя.
Вечерний наш диалог стал таким же, как и раньше. Только теперь стал очевидным вопрос: что же делать дальше? Все эти шутки с разных сторон, видимо, в итоге и привели в тупик, а пока мы опять говорили, и я опять на некоторое время стал счастливым. Однако надолго ли?
Помню, это было 18 февраля. Только тогда я с ней встретился в университете и только тогда я с ней заговорил. По-настоящему, без социальных сетей, мы просто шли и говорили. Чувствуя некоторую неловкость, я пробовал её преодолеть, но боялся сказать лишнее. И вообще есть у меня такой недостаток: говорить не то или не так. А тогда помнился только коридор и она, её руки. Я почему-то смотрел на её руки. Было бы здорово взять её руку и поцеловать, как раньше, в эпоху прошлых столетий. Но мне не хватало смелости, я боялся всего. Покажись я напористым или глупым, может, я и не сожалел бы, ведь я рискнул сделать хоть что-то. Не было ни следа от наполовину шуточных моих заявлений о поцелуях на лестнице, мы прошлись и разошлись. Это был наш первый разговор в реальности. И далеко не последний.
Часть 8. Декаданс.
Наступили одни разговоры в социальной сети. Боясь быть навязчивым, я всё равно долго не мог быть без неё, писал каждый день. Что же за бред?! Что я пишу сейчас?! Что за время настало?! Стыдно..
Регресс. Чувствовался приближающийся регресс. Диалоги были не те, я, неанонимный, теперь казался навязчивым, глупо себя ведущим и уже, видимо, помещённым ею в психологический карантин. Я знал, с самого начала знал, что, узнав, кто я, всё пропадёт. Так и было. Медленно я терял её, терял её расположение, интерес, всю интригу, сформировавшуюся за такой небольшой период времени. Всё пошло не так, и я сам стал действовать не так. Но как надо было действовать, когда знаешь, что отношения ей не нужны, тебе они тоже не нужны, но с этим человеком хочется быть? Давно не державший никого в своих руках, никому не говоривший комплименты и не придумывающий сюрпризы и подарки, должен ли я был надеяться на что-то, и что это могло бы быть?
Чувствуя, что скоро моя чаша терпения переполнится, я заменял её односложные ответы своими двусложными вопросами, и опять в душе появлялось озарение, только это озарение уже, как казалось, не приведёт ни к хорошему, ни к плохому.
Я задал вопрос, на который заранее знал ответ: будет ли у нас с ней какое-то будущее? «Извини, но мы будем ходить и вежливо здороваться». Всё понятно: френдзона. Или не френдзона. Френдзону же выдумали неуверенные в себе слабаки, которые так и не дошли до своих целей. Это я услышал от какой-то девушки. Но это неважно, по крайней мере, я пытался.
Серьёзно, даже когда я расставался с девушкой в далёком 2011-м году, я не ощущал такой контраст ощущений. Когда я понял, что всё закончилось, к горлу подступил ком, вот-вот, и вырвутся бешеные слёзы, скупые, забытые в детстве слёзы. Я шёл вот так, задыхаясь, как от астмы, и думал, что даже со своей девушкой я расстался не так. Теперь было действительно обидно, а предъявлять обиды оставалось только себе. Такое состояние удушья длилось полчаса, после я написал последние слова: «спасибо, что общалась со мной, несмотря ни на что, за то, что ты такая вообще есть, прощай». Эта привычка рвать с корнем сохранилась у меня давно и не знаю, когда она исчезнет.
Часть 9. Три сна.
Три дня подряд после этого мне снилось три сна, в каждом была она. В первом сне мы шли по дороге, возле моего старого дома, я взял её за руку и держал. Я ощущал её руку, но потом сам её отпустил, специально, почувствовав злость на себя или на неё. Во втором сне она вела новости на каком-то канале, а я смотрел на неё, красивую, сколько бы раз ни повторял. Думаю, она и станет телеведущей, как она этого и хочет. Ну а третий сон состоял всего лишь из того, что я видел её боковым зрением, каким сейчас на неё смотрю и в реальной жизни. Мы просто сидели на паре по русской литературе, я всё время искал её глазами.
Всё так символично. Но это просто совпадения, жизненные совпадения, реализм в самом чистом его виде. Время от времени я посещаю её страницу, непонятно зачем. Легче-то мне из-за этого не станет. Что с меня взять, если я боюсь с ней встретиться даже глазами.
Часть 10. Ещё немного потерпите.
Что сейчас? Совершенно ничего. Она не прекратила мне нравиться, я не прекратил применять боковое зрение. Я её вижу только на одном занятии и иногда мы пересекаемся случайными образами. Судьба здесь совершенно не при чём.
Знаю, мой рассказ противоречит всем законам поведения, здравого смысла и логики. Мне уже нечего больше сказать, да и стоит ли. Может, ещё всё изменится, хотя вряд ли: я же не изменился, я остался всё тем же анонимным неудачником, который пишет свои записки. На память, что ли, – не знаю.
Конец. (22.03.2014)
Алесь Дворяков
2015-05-13 22:09:35
Русское интернет-издательство
https://ruizdat.ru