Гадалка
Гадалка Еремея, полная шестидесятилетняя женщина, одетая во что-то неброское, бесформенное, серое, быстро семенила к панельному пятиэтажному дому, где в однокомнатной «хрущовке» принимала посетителей. Увидев у подъезда кучку людей, она безошибочно определила в них своих клиентов, в который раз подумав, что пора заканчивать с этой работой: летом жить на даче, зимой ходить по театрам, чаще видеться с сыном и внуками, ездить отдыхать на теплые моря.
В прошлой жизни Еремея, она же, Еремеева Ирина Николаевна, работала библиотекарем в центральной библиотеке. Все в жизни переменилось, когда сначала ушел муж, оставив ее с сынишкой, а потом страна, в которой она училась и выросла, тоже ушла в прошлое, а нарождающийся капитализм не мог дать бедной библиотекарше хоть сколь-нибудь достойного существования.
Вот так, в очередную минуту отчаяния, сидя на кухне возле пустого холодильника, раскинула Ирина Николаевна колоду гадальных карт, доставшихся в наследство от тетки, которая после смерти матери вырастила ее , как родную дочь. Тетка была знатной гадалкой, с трех деревень ходили к ней гадать, да и из города приезжали. Ирина была у нее на подхвате и постепенно, сама того не замечая, освоила науку гадального мастерства. Карты ей ничего хорошего не сулили, она уже успела в этом окончательно убедиться. В это время пришла к ней ее соседка Людмила.
Людмила в отличие от простодушной Ирины, быстро нашла себя в новой жизни: летала за шмотками в Турцию, лихо их продавала и жила безбедно на заработанную прибыль. Ирину жалела и часто помогала ей. Заметив на столе необычные карты, попросила раскинуть на удачу предстоящей поездки. Раскинутые карты предсказали отложить поездку до следующей недели, Людмила послушалась, и ее следующий закуп товара получился невероятно удачным – прилетела как раз к новому поступлению. Людмила щедро отблагодарила Ирину, привела к ней двух первых клиенток, и дело наладилось.
Сначала Ирина полностью копировала поведение своей тетки во время гадания, потом у нее появился собственный «подчерк», но кое-какие теткины законы гадания остались в силе: не со всех брать деньги - кому-то гадать бесплатно, не пытаться ввязываться с гаданьем в криминал, тяжелые болезни, с психически неадекватными людьми. Уметь отказывать, кому точно не поможешь и не оплакивать судьбу каждого клиента вместе с ним.
Поначалу она принимала клиентов у себя на кухне, потом сняла квартиру, а когда дела пошли в гору, выкупила съемную однокомнатную квартиру недалеко от дома. Обставлять квартиру в магическом, колдовском стиле не стала- посредине поставила большой письменный стол с двумя стульями, у окна - пару кресел и журнальный столик. Сидела она за столом, на котором горела свеча и лежала колода карт. Карты Еремея раскидывала не для всякого, часто хватало просто беседы. Были ,конечно, настойчивые клиенты, которые просили гадать на картах – что карты скажут. Но большинству нужно было решение проблемы, а как, с картами или без них, это было безразлично.
Чем больше занималась Еремея этим ремеслом, тем больше понимала, что в основе гадания лежит чистая психология – никто лучше самого человека не знает свое прошлое, настоящее и будущее, другое дело, как он оценивает все события и под каким углом рассматривает интересные факты своей биографии. Все это подвигло бывшую библиотекаршу закончить еще психологический факультет и даже поучиться в Вене психоанализу. Однако, менять название своих услуг с гадания на психологическое консультирование Еремея не торопилась, хорошо зная отношение русского человека к гадалкам и психологам.
Сегодня был для Еремеи обычный рабочий день, клиенты шли с рядовыми для нее проблемами: любил-разлюбил, пришел-ушел, удача-неудача. Последней на прием вошла полная женщина с неопрятной прической, одетая в чистую, но мятую одежду, будто только сняла ее с веревки, где она сохла: широкие брюки, серый с блестками трикотажный джемпер, красный застиранный шарф с разводами. Лицо ее, слегка опухшее, давно не знало косметики, серые губы потрескались, кожа на щеках шелушилась. Еремея знала, что так обычно выглядят люди , переживающие сильное горе либо тяжелую болезнь, когда нет ни моральных, ни физический сил для внешнего лоска или хотя бы для более менее приличного вида, когда человек не помнит, умывался ли он с утра и ел что-нибудь в течение дня. Нервное напряжение из острого перерастает в хроническое, и человек живет в своем тревожном враждебном мире, пока какое-нибудь событие не толкает его к смерти или не возвратит к жизни среди живых людей.
Поэтому, когда Еремея увидела новую клиентку, внутренне вся напряглась, чтобы настроиться на одну волну с ней. Что-то в ее чертах было для нее неуловимо знакомое, но что - гадалка пока не понимала.
-Сыночек мой…четыре года, как пропал, погиб, написали, но мы ждем его с отцом каждый день..,- тихо сказала она, протягивая фотографию молодого парня в военной форме.
Еремея взяла фотографию и сразу узнала в молодом военном одноклассника своего сына, с которым они до темноты гоняли футбол во дворе. К старшим классам интересы мальчишек разошлись, но они иногда встречались во дворе и долго беседовали, стоя у подъезда. От сына она узнала, что Сергей, так звали одноклассника, хочет уйти по контракту в армию, его не пугали чеченские войны, он считал, что так может быстрее прийти к обеспеченной жизни. Потом сын поступил в институт, студенческая жизнь затянула, Сергей уехал, несколько лет они не виделись. А позже, когда сын уже женился, и они ждали первенца, знакомые ребята передали, что Сергей погиб на второй чеченской. Ирина Николаевна тогда всю ночь не спала – ведь был момент, когда и ее сыночек порывался воевать.
И вот сейчас перед ней сидела раздавленная горем мать Сергея. Еремея понимала, что она пришла сюда от безнадежности, уже не зная, куда еще можно пойти и кто ей может помочь.
- Что вы хотите от меня?- тихо спросила Еремея, не глядя на женщину и изо всех сил вспоминая ее имя.
- Вы же владеете магией…передайте ему, что мы с отцом ждем его, в комнате его все так, как он ушел, и вещи, и гитара, компьютер и музыка его, забыла, как называется… даже обои не меняли. Вы уж скажите ему…И спросите его, как он там? Обвыкся? Мы даже на могилку прийти не можем, один раз только ездили…это в горах, где взорвалась машина и все сгорело, валун стоит, и высечены имена шести бойцов…, - прерываясь, бессвязно говорила мать Сергея.
- Не могу я этого сделать, Галина Ивановна. Не владею я магией…,- твердо сказала Еремея, неожиданно вспомнив ее имя и глядя прямо в глаза убитой горем матери.
- Вы меня знаете?- удивленно спросила та, вглядываясь в лицо гадалки.
- Сыновья наши в одном классе учились, все футбол гоняли,- проговорила Еремея.
-Ирина Николаевна? Вы же вроде в библиотеке работали…сколько времени прошло, все меняется. А я к вам со своим горем, надеялась,- с упреком и горечью в голосе произнесла она.
- И вам очень хотелось, чтобы вас в очередной раз обманули, подарили надежду, воскресили вашего мальчика? – жестко сказала Еремея, повидавшая за эти годы столько людского горя и знавшая, что не всегда надо слезливо жалеть. Иногда надо просто вернуть человека на землю.
- А вы злая,- удивленно произнесла Галина Ивановна, выпрямившись на стуле.
-И хочу, чтобы вы стали злой. Злой на себя, что ради светлой памяти сына не можете жить дальше, жить и помогать тем, кому еще хуже. Думаете, нет таких? Мальчик ваш сам выбрал свою судьбу и погиб. Погиб, как герой, не сбежав, не уронив воинской чести. Вот в это я верю. Надо помянуть его,- сказала гадалка, грузно поднялась, прошла в кухню и принесла початую запотевшую бутылку водки ( колени растирала ежедневно, а иногда, и во внутрь приходилось принимать при такой работе), пупырчатый соленый огурец, нарезанные кусочки сала и черный хлеб.
- Наливай, помянем, сыночек мой единственный,- прошептала белыми губами Галина Ивановна.
Выпили молча, холодная водка огненным шаром прокатилась в серединку груди, туда, где живет душа. Закусили, и слезы градом покатились по щекам обеих женщин.
-Царствие ему небесное! Вечная память! – сказала гадалка, щедро плеснув еще водки в граненые стопки.
- Если бы могилка рядом была – я бы приходила, убиралась, плакала там, вроде и легче было. Муж совсем сдал, сердце прихватывает, он же у нас поздний, долго лечилась, все не было детей, уже и не надеялись. А тут такая радость, сынок родился!- приговаривала Галина Ивановна над полной стопкой.
-В нашем городском музее зал большой сделали для героев локальных войн, там стенды о солдатах, личные вещи, даже свечи зажигают, когда молодняк на экскурсию приходит, матери приходят. Вы туда наведайтесь, может это и будет памятным местом для вашего сына, - сказала Еремея.
-Схожу,- ответила Галина Ивановна.
-Вы работаете? – спросила гадалка.
-Пытаюсь, я же воспитатель, их не хватает, немного поработаю и увольняюсь, тяжело мне на счастливых детей с мамами смотреть,- призналась Галина Ивановна.
- А вы идите в детский дом, там детям так любви не хватает! А у вас получится, я это точно знаю!- уверенно сказала Еремея.
- А вас как в гадалки занесло?- тихо спросила мать Сергея.
- Научилась гадать у тетки, осталась одна с сыном без денег, надо было зарабатывать. Вот бросить хочу, уже больше нет необходимости, - ответила Еремея, подумав в очередной раз об окончании своей деятельности.
- Ладно, пойду я, спасибо вам! Может еще свидимся,- сказала Галина Ивановна, и Еремея увидела, что ее лицо разгладилось, просветлело.
« Да и мне пора уходить отсюда. Навсегда. Ремонт сделаю, квартиру сдавать начну, а сама к внукам, к книжкам, к телевизору, на дачу!» - подумала гадалка, решительно сгребая карты, свечи в одну коробку.
Потом сорвала шторы, накидки с мягкой мебели, разобрала холодильник, мусор сложила в большие пакеты. За окном совсем стемнело, когда она собралась уходить. В последний раз окинула свои колдовские хоромы и улыбнулась.
Не было больше гадалки Еремеи, а была Еремеева Ирина Николаевна, пенсионерка, бывший библиотекарь, бабушка двоих непоседливых внуков.
Нина Валентиновна Атучина
2016-07-30 08:08:42
Русское интернет-издательство
https://ruizdat.ru