Заход солнца
Августовский день медленно передавал свои полномочия вечеру. Конец августа, восьмой час вечера. Солнце, уставшее греть село, тихо заходило за горизонт. На крыльце дома сидели двое. Дом стоял первым на сельской улице, и ни другие дома, ни деревья с опавшими листьями не мешали любоваться заходом солнца. Впереди тихо плескалась река. Окно было открыто, из него звучала прекрасная музыка.
«В небе и реке – такая синева – посмотришь, посмотришь, посмотришь вокруг – кружится голова. … Как хорошо мечтать вдвоём, когда вам двадцать лет», - пела Лидия Клемент. К тому времени певицы не было в живых уже двадцать лет (умерла она 16 июня 1964 года), но её чарующий голос продолжал волновать благодарных слушателей и после её ухода из жизни.
Песня эта, переданная по радио по заявкам радиослушателей, взволновала и молодых людей, сидящих на крыльце дома. Они её слушали молча. Тишину нарушил только Мусик, верный друг хозяйки Маши.
- Мусик, у меня больше конфет нет, - говорила ему Маша, - иди проси у Валеры.
Мусик обратился по «адресу». Получив заветную конфетку, он отправился на своё место к воротам охранять тех, кто так щедро угощал его сегодня конфетами. Он очень любил их, но Маша его не баловала. Но на этот раз она расщедрилась. Конфет у неё было много. Их вечером принёс сосед, Валера Шатунов. Двадцатилетний курсант военного училища, уезжая завтра утром, пришёл попрощаться со своей соседкой, двадцатилетней Машей Михайловой, студенткой педагогического института. И Маша, и Валера, приехавшие на летние каникулы к родителям, ходили в один класс, но друг друга не замечали. Тогда. Первой любовью у Маши был одноклассник Лёня, а у Валеры – одноклассница Тамара. «Заметили» они только тогда, когда оба приехали каждый в свой отчий сельский дом на каникулы после второго курса и «прямиком» попали на свадьбу Лёни и Тамары. Там и «познакомились», хотя все десять лет обучения в школе Валера проходил каждый раз мимо калитки Маши, откуда та выходила гордо, не замечая своего одноклассника.
На этот раз вечером, как и пела Клемент, на плече Маши лежала рука Валеры. Они вдвоём продолжали любоваться заходом солнца.
- Смотри, смотри, Валера, какое красивое небо, - удивлялась Маша.- Как красиво дневное светило опускается низко над селом, над землёй. Смотри, на вечернем небе появились разноцветные полоски, как будто бы кто-то взял волшебные краски и нарисовал постель для солнышка. Я только сегодня это заметила. Как жаль, что завтра мы этого чуда природы здесь вдвоём с тобой не увидим.
- Да, Машенька, я тоже заход солнца заметил только сегодня вечером, сидя с тобой рядом.
Сказав эти слова, Валера посмотрел в глаза своей подруге: в них были слёзы. Вытирать он их её не стал, нашёл другой способ. Он иссушил слёзы своим горячим поцелуем.
- Валера,- попросила Маша, - пока солнце совсем не зашло за селом, пойдём к реке. Я устала сидеть.
Но Маша не устала. Причина ухода с крыльца была совсем другая: ей хорошо было видно, как на крыльцо соседнего дома вышла и села мама Валеры и внимательно за ними стала наблюдать. Валера нарушил её запрет ходить к соседке. Маша ей не нравилась.
Пока сидели у реки, совсем вокруг стало темно. Только появившиеся звёзды на небе не позволяли влюблённым грустить. Однако грустить им обоим приходилось совсем по другому поводу: предстоящее расставание. Валера ехал учиться на последнем курсе высшего военного училища, а Маше предстояли ещё два долгих-долгих, по её словам, года обучения в институте на педагога. Что ждало их впереди – они смутно себе представляли. И даже прозвучавшая песня не сильно им в этом, казалось, помогала: «Для сердца, полного любви, преград на свете нет, и все дороги – впереди, когда вам двадцать лет».
- Валера, а почему ты не поступил со мной в педагогический институт?- допытывалась его подруга.- Вот как было бы хорошо: завтра мы с тобой уехали бы вместе и никогда не расставились. Переведись к нам на исторический факультет, у тебя же военно-политическое училище. Политработник должен знать историю. Или я не права?
- Права, Машенька. Но изменить уже в этом плане ничего нельзя. У меня не гражданский институт, я человек военный, бросить просто так военное училище мне никто не позволит. Есть воинская дисциплина.
- А если эта воинская дисциплина забросит тебя в какую-нибудь глушь, что наше село покажется раем? Тогда что?
- Надеюсь, Маша, ты со мной в эту глушь поедешь?
- Не знаю, не уверена. В конце двадцатого века жить в далеке от цивилизации ? Не знаю, не знаю… .
Валера быстро перевёл разговор на другую тему. Взяв Машу за руку, они спустились к самой воде, выяснять «ложится ли спать на ночь рыба?».
- Давай, Валера, лучше помолчим в такой чудесный летний августовский вечер,- предложила Маша.- Я счастлива сейчас быть с тобой, оказаться в твоих объятиях, наслаждаться твоими сладкими поцелуями.
- Сейчас? А потом?
Ответа не последовало. Сомнения Валеры были оправданными: он как-то подслушал разговор своей матери с Машей и запомнил её слова «Куда ты лезешь, дурочка, его в Среднюю Азию определили, на самую Богом забытую полоску советской земли». Однако Маша открыто не спрашивала Валеру, правду ли ей сказала его мать, её будущая свекровь. Ехать ей на край земли, даже с любимым, не хотелось. И она решила, будь что будет, впереди ещё два года учёбы. Лучше подождать год и проверить, права ли оказалась мама Валеры.
"Решающий" год пролетел незаметно. Маша, приехавшая после четвёртого курса к родителям в село на каникулы, так и не дождалась своего любимого. На том крыльце, где они сидели прошлым летом вместе, где он её целовал, теперь сидела одна Маша и читала письмо от Валеры. Оно было со Средней Азии. Отвечать не стала. Валера же продолжал писать ей письма и дальше, не зная о том, что через несколько месяцев его любимая вышла замуж за того самого Лёню, который к тому времени успел уже развестись со своей Тамарой. Первая школьная любовь словно магнитом соединила их вновь. Надолго ли? Об этом Маша не знала. Зато она жила после окончания института в самом цивилизованном городе со всеми городскими прелестями.
Прошло пять лет. Капитан Шатунов приехал в очередной раз в отпуск к своим родителям.
- Соседка-то бывшая твоя слёзы по тебе льёт, всё замучила меня вопросом, женился ли ты. Я сказала, что не знаю, - открыла секрет мать сыну.
- С чего бы это вдруг?
- Да муж-то её в прошлом году вернулся снова к своей бывшей жене, оставив Машу с двумя детьми. А она вернулась к родителям. Сынок, не унижайся, она тебе не нужна, предала твою любовь один раз, предаст и другой. Да она мне никогда и не нравилась. На вот лучше почитай. Сегодня ходила в магазин мимо нашей школы, мне передали школьники этот конверт для тебя.
Раскрыв незапечатанный конверт, капитан прочитал: «Уважаемый Валерий Александрович! Приглашаем Вас первого сентября в наш второй класс на урок мира». Далее было указано время урока и подпись « Учительница 2 класса В.М. Никифорова».
- Пойдёшь, Валера? – спросила сына мать.
- Если второклассники приглашают, надо идти.
- Да уж, я тебе так и поверила, что тебя интересуют именно вторклассники, а не их учительница.
- Мама, а откуда она в нашей школе взялась?
- Вероника-то Максимовна? Направили после института по направлению, как учителя начальных классов. Пойдёшь? Иди, но мой совет: опасайся там пакостей со стороны учительницы истории.
Сын не стал уточнять у матери, о какой учительнице идёт речь, он точно знал, о какой.
Урок мира в школе во втором классе, как и в остальных, состоялся и был признан директором школы лучшим уроком за всё время их проведения.
В тот вечер, когда сентябрьское, ещё по-прежнему ласковое солнце, заходило за село, за ним наблюдали двое: Валера и Вероника. Они сидели на крыльце отчего дома Шатунова. Сидели в полной тишине, любуясь друг другом. Однако, как только солнце спряталось полностью за горизонтом, тишину внезапно нарушила музыка. На полной громкости пела Лидия Клемент: «Как хорошо мечтать вдвоём, когда вам двадцать лет». Песня доносилась со двора соседки Маши Михайловой. В школе она не стала подходить к Валерию, но дома вечером таким вот образом решила вернуть к себе свою прежнюю вторую любовь, в виду того, что с «первой» у неё ничего не получилось. Одного только не могла угадать соседка: в отличие от неё, Валера напрочь выбросил из головы свою вторую любовь, место которой только за один осенний день прочно заняла неизвестная Валере, но хорошо известная его маме, учительница Вероника Никифорова. Уезжая по окончании отпуска с ней к себе в Ленинград, куда был переведен преподавателем военного училища, он не догадывался, кому был обязан своим нынешним счастьем. Его мама, работавшая дежурной в школе, с самого начала прибытия в школу новой учительницы стала к ней самым внимательнейшим образом присматриваться. Быстро она пришла к выводу: «Это – моя сноха». Очень изобретательно мама заманила сына в школу к ней, используя для этого ежегодный урок мира.
Что касается соседки, то она в порыве гнева проводила их словами: «Дура, езжай к мусульманам, они тебя научат кое-чему». О том, что Валера служит уже не в Средней Азии она не знала.
Тот августовский закат солнца, так и остался для Михайловой закатом, зато сентябрьский заход солнца для Валеры и Вероники превратился в чудесный и долгожданный рассвет-чародей.
Петр Панасейко
2015-11-18 18:12:35
Русское интернет-издательство
https://ruizdat.ru