РЫБЫ

РЫБЫ

Пьеса в двух действиях с эпилогом.

 

ДЕЙСТВИЕ ПЕРВОЕ

 

Сцена I

Большая комната. Мальчик в золотом плаще стоит у окна.

По черным участкам неба – за окном – летят рыбы. Они бликуют чешуей, двигают плавниками, хвостами... Мальчик удивлен, он не предполагал, что рыбы могут летать. Широко открытыми глазами он смотрит в комнату, затем – за окно, затем – снова в комнату... Ищет объяснения феномену.  

А рыбы все летят... Не улетают. Их немного, и они приближаются, занимают все больше места в оконном проеме. Наконец – загораживают все окно.  

Мальчик протягивает руку и через стекло как будто прикасается к ближайшей рыбе. Та вздрагивает, бьет хвостом... Мальчик пугается, отскакивает от окна.

Появляется отец мальчика - в халате, с сигарой в руке. Останавливается рядом с сыном.

 

- Это что за привидения? Птеродактили какие-то.  

- Это рыбы!

- Почему они за окном? В воздухе?

- Я не знаю.

- Ты уроки сделал? – Отец выпускает кольцо дыма.

- Папа смотри, у них красные глаза...

- Много задано?

- Они что-то говорят. Давай откроем окно...

- Рыбы не умеют говорить. Сегодня - театральный кружок. Пойдешь?

- Я уже был. Мы репетировали в костюмах.

- Это оттуда? – Отец касается золотого плаща.

- Да. Смотри, одна рыба смотрит мне прямо в глаза. Папа, ну посмотри... 

- Вижу. И удивляюсь. Это ты их приманил?

- Никого я не приманивал. Просто стоял у окна – они подплыли. Сами... То есть, подлетели.

- И что? Теперь они здесь будут все время плавать? Свет загораживать... Отгоняй!

 

Отец машет руками, стараясь прогнать рыб. Мальчик дергает за халат.

 

- Папа, не надо!

- Ну, что ты в них нашел? В этих пучеглазых карасях... Кыш, кыш... Идите вон! Еды вам тут не дадут. 

- Папа, они не за едой.

- А зачем? Что им надо?

- Они что-то олицетворяют!

- О! Нашел словечко! О-лице-т-вор-яют! Ничего они не олицетворяют... Приплыли по воздуху и кружат около дома... Сейчас все деревья в саду переломают. Их надо отогнать... Нужно позвать маму.

- Одна рыба похожа на маму. Вот эта.

- Не похожа.

- А эта – на тебя.

- Не похожа.

- А вот – я!

- Не похож.

- Вон та – бабушка.

- Да, какая это бабушка? Не выдумывай... Рыбы, как рыбы... Смотри, как жабрами хлопают. Без воды–то, наверное, тяжко! – Отец с удовольствием выпускает еще одно кольцо дыма. Смеется. – Вот дурные... Вы чего приплыли?

- Они умные!

- Ага! Умнее нас с тобой. Я вот сейчас удочку закину и поймаю рыбку... На ужин. Во-он ту, маленькую. Она на твою сестру, как будто похожа... Давай попробуем поймать...

 

Отец всерьез собирается сходить за удочкой.

 

- Папа, да подожди ты... Это несъедобные рыбы, не водные. Они воздушные. 

- Пустые внутри что ли? Как воздушные шары? Тогда их надо из рогатки перехлопать. Есть рогатка?

- Нет!

- Ничего у тебя нет... У меня в детстве все было. – Отец выпускает третье кольцо дыма.

 

В комнату входит мать мальчика. В черном бархатном платье с тонким, серебряным пояском на талии. В руках - огромный веер.

 

- Как мой наряд? Пригласили в театр - в царскую ложу. Сейчас за мной заедут. Хочу пойти так.

 

Отец, оценивающе разглядывая, обходит жену по кругу. Разводит руки в восхищении.

 

- Ничего! А меня, почему не пригласили?

- В ложе мало места.

- Я бы где-нибудь и на галерке перекантовался...

- В халате?

- Мне одеться – три минуты...

- Одевайся.

- О-кей! – Отец целует маму в щеку и быстро уходит.

- Это что такое?

 

Женщина, наконец-то замечает за окном рыб. Роняет веер. Ищет где бы присесть. Мальчик подставляет стул.

 

- Мама, это рыбы. Ты только не волнуйся.

- Какие рыбы? Какие в небе могут быть рыбы! Ты их тоже видишь? Это - не галлюцинации?

- Не галлюцинации. Они настоящие.

- Откуда они взялись?

- Приплыли.

- По небу?

- Да, по черным участкам.

- И что теперь делать? – Мама поднимает веер и обмахивается им. – Мне уже дурно.  

- Я хочу выйти на улицу и познакомиться с ними.

- Даже, не думай... Мы сейчас уедем, а ты запрешь все двери и окна изнутри и будешь делать уроки. В девять выпьешь стакан йогурта, в половине десятого ляжешь спать. Когда мы вернемся, в доме должен быть абсолютный покой.

- А рыбы?

- Как приплыли, так и уплывут.

- Мама, они не уплывут.

- Откуда ты знаешь?

- Они приплыли к нам.

- В гости, что ли?

- С миссией!

- C какой ми-сс-ией? Не говори ерунды. Я сейчас задерну шторы, а ты забудешь про этих пришельцев, как будто их и не было.

 

Мать встает, подходит к окну, пытается задернуть шторы.

 

- Мама!

- Ну, что еще?

- Не надо... Пусть они смотрят. С ними не так скучно. Они же не наносят никакого вреда...

- Пользы тоже не наносят.

- Мама!

- Ладно. Пусть плавают. Но только предупреждаю – никаких контактов. Ты занимаешься своими делами.

 

Появляется отец в черном смокинге.

 

- Готов! Вырядился под стать тебе.

- Пошли.

 

Родители уходят, мальчик остается один. Он подходит к окну, усаживается на подоконник... Дышит на стекло и что-то рисует на нём пальцем. Стирает, снова дышит и снова рисует... Или пишет.

Рыбы, не двигаясь, внимательно следят за действиями человека.

 

Сцена II

Терраса дома. Утренний завтрак. Семья - в плетеных креслах, за большим столом.

Рыбы плавают совсем близко. Хватают крошки прямо из рук. Заглядывают в чашки с кофе. Кажется, они готовы заменить завтракающих людей.

 

- А ты говорил: не за едой! Лопают, как миленькие...

 

Отец вытягивает руку с печеньем. Рыбы, расталкивая друг друга, схватывают кусочки печенья губами. Стая рыб похожа на стайку прирученных голубей – вместо крыльев плавники, хвосты почти такие же. Вот только на головы и плечи людей рыбы не садятся – держат дистанцию.

Отец добавляет в ладонь еще печенья – вновь рыбий ажиотаж.

 

- Прекрати. Зачем ты их прикармливаешь? От них теперь не отделаться...

- Прикольно.

- И не надо этих молодежных словечек. Ты ведь взрослый человек... Сынок отгони их, пожалуйста. Позавтракаем тихо, спокойно.

- Почему они его слушаются? – Отец лукаво улыбается сыну.

- Потому что, мальчик их любит. Нянчится с ними, как с котятами. – Бабушка отмахивается от самой назойливой рыбины. – Ну-ка, иди отсюда... Отплывай, отплывай... Или отлетай... Не знаешь, как и сказать.

 

Мальчик встает из-за стола, спускается по ступеням, отводит стаю рыб в сад.

Рыбы расплываются в разные стороны, но затем вновь собираются вместе. Зависли над кустом роз. Издалека наблюдают за людьми. Мальчик возвращается на террасу.

 

- Интересно, когда лето закончится, они также будут плавать?

- Папа, осенью начнутся дожди. Вода - их стихия.

- А зимой, в мороз? Они просто попадают с неба, замороженные... Мы соберем их в морозильную камеру и будем варить из рыб уху.

- Ага, тройную... Я даже не знаю их породы... Может они ядовитые. Заразные. – Мама подливает себе кофе из кофейника.

- Они не ядовитые. И не заразные. И ухи из них не получится.

- Это почему же?

- Потому что эти рыбы не материальные. В них нет мяса.

- Здравствуйте, приехали... Жрут всё, и - не материальные... Это как? Куда же все это девается. – Мама указывает руками на еду.

- Я вам уже объяснял. Переходит в другое измерение.

- Рыбье, что ли?

 

Отец, не вставая, дотягивается рукой до широких перил, берет рукопись.  

 

– Сегодня воскресенье! Никому никуда не надо. Прочту вам свою новую сказку.

- Опять!

- Жена, не хочешь, не слушай. Наблюдай за рыбками... Смотри что вытворяют.

 

Рыба выстроились в круг над кустом роз и плавно движутся по кругу.

 

- Сказка называется «Остров лет».

 

Мальчик под столом толкает ногой ногу сестры и делает тайный знак рыбам. Рыбы прекратили свой танец, подплыли к террасе, замерли – приготовились слушать.

 

- Какие благодарные слушатели... Молчаливые. Вот им я и почитаю. А вы можете гулять...

- Нет уж... Мы тоже послушаем. – Жена гримасничает.  

- Вчера, когда костер догорал, я долго шевелил угасающие угольки. В небо взметались искры... Леты похожи на эти искры. Такие же яркие, горячие... Леты – это мысли. Живые мысли – разумные летающие сущности. Живут они на Острове лет... Вернее, живут они всюду, Остров лет – их как бы родной дом, родной остров. Там они рождаются, крепнут... С этого острова начинается их путь в мир... Но, я лучше почитаю.

 

Отец делает паузу, отхлебывает кофе, начинает читать.

 

- Далеко, далеко за горизонтом, в океане, среди вод стоит остров. Стоит он с первых дней земли, и образовался из вулкана. Склоны полого спускаются к воде, вулкан давно не действует и на острове очень красиво. Он весь утопает в зелени, в ветках деревьев поют птицы, а в остывшем кратере живут леты – маленькие светоносные существа. Они живут на острове с давних пор и подчиняются самой главной, древней и самой сильной мысли, которую зовут - Старец лет.

Взрослые леты носятся по миру в делах, а молодые и неокрепшие роятся вокруг острова – не смеют отлетать далеко. Гоняются друг за другом, играют, иногда сталкиваются и щекочут друг друга. И хохочут...

Старец лет ухаживает за ними, наставляет и воспитывает. Выпускает в мир только сильными, одетыми в слова и главное - понятными людям. Чтобы, когда лета попадет в человеческую голову, ее хозяин сразу это почувствовал.

- Понимание обязательно? – Жена демонстративно выковыривает изюм из булки.

- А как же! Это как между людьми. Будь лета самой прекрасной и самой правильной, но если она не научится раскрывать себя человеку, ее существование потеряет смысл.

На Острове лет, в глубоких тайниках вулкана хранится информация о мире, земле и небе. Обо всем, что происходит в жизни. О любви. Старец лет распределяет эту информацию между летами. Так, есть леты дружбы, леты любви, леты труда, леты мира, творчества и так далее... 

- Скука жуткая... Мертвечина. Абстракция... Где живые лица? Для кого эта сказка? Эти леты - будто высосаны из пальца - умозрительные, не настоящие. Ничто не вызывает сочувствия, соучастия... Заумно и смертельно пресно... Никаких эмоций. Как всегда у тебя, в последнее время. Я пошла.

 

Жена встает из-за стола и собирается уйти.

 

- А рыбы слушают внимательно. Не шелохнутся.

- Вот и читай своим рыбам.

 

Бабушка уходит вслед за мамой. Отец продолжает читать сыну и дочке.

 

- Каждое утро на Острове лет происходит общее построение, во время которого Старец лет назначает, где какой лете быть. Получив задание, миллионы лет вспархивают над жерлом вулкана и разлетаются по всей земле.  И действуют.

Полет мысли-леты стремителен. Ничто не может преградить ее путь. Она сообщает себя человеку растянуто по времени, подстраивается под его способности.

Лета может остановиться и улететь, только если сам человек не захочет ее принять, оттолкнет мысль. Но чтобы это произошло, человек должен узнать лету. Примерить ее к себе.  

Старец лет никогда не забывает оставленного без леты человека, посылает ему другую, потом еще другую... И так на протяжении всей жизни.

Когда человек принимает и оставляет в себе лету, предназначенную только ему - он может измениться до неузнаваемости. Может начать писать стихи, сочинять музыку, писать картины... Может влюбиться в другого человека, и совершать необдуманные поступки... Ну, как вам начало?

- Ничего.  

- Леты никогда не вредят людям. Они как эти рыбы. – Сын сияет от своей догадки.  

 

Хвосты рыб заиграли, плавники захлопали по воздуху - рыбы пришли в движение.

 

- Папуля, знаешь, почему мама тебя постоянно критикует?

- Почему, дочуля?

- Потому что она приучена к характерным героям. Чтобы у каждого был свой голос, свои привычки, своя идея... А у тебя - схема. Описание... Создай яркий образ хотя бы одной этой своей леты. Заставь ее влюбиться в человека, опиши ее действия и человеческие на них ответы... Вплесни жизни в свою сказку. Захвати сюжетом

- Странно. Мне кажется, что сюжет уже есть... Ты не дослушала до конца.

- Так я уже знаю, чем все закончится.

- Чем?

- Одна из твоих лет станет телой – то есть, летой с обратным знаком. Захочет захватить власть на острове и во всем мире. И это у нее почти получится... Но Старец лет со своими самыми лучшими ученицами раскроет заговор и расправится с бунтарями...

- Папа, так все будет? – Мальчик, жестами старается утихомирить рыб.  

- Примерно так. Но откуда она узнала?

- Это мне рыбы пересказали... Подсмотрели за тобой в окно, когда ты писал и все передали...

- Ах, вот кто виноват! – Отец машет кулаком. -  Я сразу предложил отправить их на мясо...

- Папуля, на самом деле рыбы здесь не причем. Ты сам виноват! Не можешь придумать захватывающую историю. Так, чтобы интересно было с самого начала. Я тоже удаляюсь. Спасибо.

 

Девушка встает из-за стола, быстро уходит. Младший брат бежит за ней следом.

Рыбы расплываются по пространству.

 

- На здоровье!

 

Отец семейства продолжает читать сказку самому себе. Молча.  

 

Сцена III              

Мама в своей комнате, на втором этаже дома.

Наряжается, но смотрит не в зеркало, а за окно. В глаза рыбе, похожей на нее. И разговаривает с рыбой вслух.

 

- А как тебе эта кофточка? Не очень... Мне тоже она кажется уже не модной. А вот эта? Только к ней нужна другая юбка, широкая...

 

Женщина подходит к шкафу, ищет... Перебирает наряды. Находит нужную юбку.

 

- Вот она. Отвернись, или закрой глаза. Я переоденусь.

 

Рыба закрывает глаза. Модница переодевается.

 

- Смотри! Можно... Во-от, и я о том же! Значит, в этом наряде я и пойду... Обожаю ходить в гости – на всякие юбилеи, дни рождения...  Сегодня юбилей у наших друзей – 30 лет совместной семейной жизни. Как не отметить такое событие... Ну-ка, загляни в соседнее окошко. Как там мой муж? Готов?

 

Рыба на мгновение отплывает от окна, быстро возвращается. Отрицательно машет головой.

 

- Не готов? Сколько же можно копаться?

 

Женщина подходит к стенке, стучит в неё кулаком. Показывает рыбе на часы...

 

- Опаздываем.

 

Входит муж в белой рубашке с двумя галстукам в руках.

 

- Какой?

- У нее спроси.

 

Мужчина обращается к рыбе с тем же вопросом. Уходит, удовлетворенный рыбьим ответом.

 

- Сейчас он вспомнит, что брюки не глажены, ботинки не чищены. Потом придет советоваться насчет запонок. Потом спросит про цвет носков. И так далее... Короче, полчаса у нас есть. Пока, расскажу тебе, какой ремонт я задумала в этой комнате.

 

Женщина раздвигает занавески, обеспечивая рыбе максимальную видимость.

 

- Вот эту стену выкрашу в красный цвет. Эти две – в белый. Потолок – золотом. Пол – черный лак. Хочу контрастный, современный интерьер. Здесь будет белая кровать, под шелковым покрывалом, здесь – столик из карельской березы. В углу – трюмо. А окно - без штор, как в Голландии принято. Для связи с природой...

И - теперь - с тобой!

Я надеюсь, ты никогда не уплывешь... Иначе – зачем приплыла.

Да... вот здесь будет телевизор, тут поставлю пару кожаных пуфиков... Ну, как тебе? В целом...

 

Женщине кажется, что рыба утвердительно кивнула.

 

- Вот и я думаю – живенько будет, оригинально... Сюда все равно никто кроме меня не входит.

 

Рыба не проявляет никаких признаков понимания.

 

- Знаешь, почему я каждый год делаю ремонт в своей комнате? А каждый месяц - двигаю мебель. Потому что, устаю от одинаковости. Вообще, не понимаю, как это можно жить в одном и том же!

Мне надоедает каждый день открывать одни и те же двери, хвататься за одни и те же, одинаковые дверные ручки. Расставлять перед завтраком одинаковые тарелки. И каждый раз мыть эту несчастную грязную посуду.

Я люблю путешествовать! Лететь на самолётах, плавать на пароходах, люблю даже трястись в каком-нибудь вагоне... Люблю, когда пространство вокруг меня движется... Когда я в каждое мгновение получаю новые ощущения. Тогда интересно жить!

Люблю выходить из гостиничного номера по утрам к шведскому столу и каждый раз устраивать себе новые завтраки. Не с приевшимися домашними кашами, или сырниками, но с чем-то новым. С какими-нибудь экзотическими йогуртами, желе, десертами… По-разному приготовленными омлетами, салатами и прочим. С невероятными напитками... В каждой стране есть свои фирменные напитки.

Я исколесила уже всю Европу и половину Азии! Теперь хочу в Австралию и в Америку... Но об этом пока никому не говорю. Только тебе.

 

Рыба, как будто поняла, моргнула.

 

- Мои домашние меня не очень понимают. Они ждут от меня вкусных обедов и ужинов, а я не терпеть не могу готовить... Хотя, готовлю вкусно. Ну, не мое это дело – стоять у плиты. Я лучше целый день – если уж никуда не выберусь - прокопаюсь в саду, буду обрабатывать цветы, кусты... Обрезать сушь на деревьях, ровнять клумбы... И то интереснее.

А обедать и ужинать надо в ресторане. На худой конец – в кафе. Чтобы не возиться потом с посудой... Вам рыбам – хорошо... Ничего не нужно ни варить, ни жарить... Ни убирать за собой...

 

Женщина подходит к окну и внимательно рассматривает рыбу. А та, будто отвечая на запрос, поворачивается то одним боком, то - другим... 

 

- Хочу шляпку из рыбьей чешуи. Чтобы также таинственно блестела золотом. И похожую сумочку. И перчатки...

Ты может, научишь меня плавать по воздуху... Почему ты не падаешь на землю? Хочу также!

 

Женщина подпрыгивает несколько раз, плавно взмахивая руками - изображая свой полет. Рыба, как будто улыбается.

Внезапно, нога в туфле на высоком каблуке, подворачивается. Женщине больно, она скидывает туфлю, трет пострадавшее место. На здоровой ноге скачет к кровати. Садится, зовет мужа.

Отец семейства появляется в дверях полностью готовым к выходу. Подходит к жене, пускается на корточки. Растирает подъем ноги, ступню. Целует коленку. Помогает привстать.

Но боль не стихает. Нужна тугая повязка. Болеутоляющая мазь или таблетка. И покой.

Женщина с укоризной смотрит на рыбу.

 

- Сходила в гости!  

 

Никакой реакции - рыба всматривается в происходящее, с какой-то своей думой.  

 

Сцена IV

Комната отца семейства. Темно – свет выключен, шторы на окне сомкнуты.   

Отец входит, растягивая узел галстука. Включает люстру. 

 

- Сходили в гости! С моей супругой никогда не знаешь, что произойдет в ближайшие полчаса. Ну, ладно... Не очень-то и хотелось на этот юбилей.

 

Мужчина подходит к окну, раздвигает шторы, свет полуденного солнца заливает комнату. Хозяин идет к двери и щелкает выключателем. Возвращается к окну, открывает одну оконную створку. Берет со стола сигару, закуривает, выдыхает в окно. Задумчиво всматривается в дали...

К окну подплывает рыба. Отец улыбается, подмигивает гостье, открывает вторую створку и приглашает рыбу к себе.

Гостья медленно вплывает в комнату, едва втискиваясь в раму окна. В комнате увеличивается в размерах настолько, что занимает треть пространства. Не пригнувшись, под рыбой не пройти.  

Отец продолжает курить, не обращая внимания на рыбьи манипуляции. Наконец, разворачивается лицом к гостье.

 

- Вот это по-нашему... Если в гостях - так самым большим и уважаемым гостем. Ну, ты хоть к потолку придвинься... Мне-то куда деваться? И чего это ты так раздулась? В тепле разнесло?

 

Рыба немного сокращается в размерах.

 

- Ладно, ладно – не обижайся. Живи, как хочешь...

 

Отец подходит к столу, берет рукопись, трясет ею и бросает обратно на стол.

 

- Какой такой сюжет им подавай? Какие яркие образы? Зачем лете влюбляться, если на острове не женятся и не выходят замуж? Яркие образы – это сам остров. Это - Старец лет, это - леты...

Никто до меня не додумывался рассказывать про место, где рождаются и живут мысли, про их общение, про наставничество... Про опыт мысли и мысленную молодость.

В этом новизна сказки! Ее оригинальность. И никакого социального реализма тут не требуется...

Они этого не понимают.

Они привыкли к тому, что уже есть. Все новое они меряют рулетками старого. С такими принципами в искусство не войти. Потому что искусство – это постоянное обновление. Постоянное сотворение небывалого. В этом его суть.

Конечно, яркие художественные образы необходимы! Как и запоминающиеся герои, и их поступки... Как и интересные захватывающие истории. Но, какая история в греческом орнаменте? Или в арабском геометрическом узоре? Или в вологодском кружеве? Никакой... Никаких сюжетов и героев... Никаких проявлений чувств!

Но, это искусство! Абстрактное, и гениальное! Как музыка.

Почему же подобного не может быть в изящной словесности? Почему субъектами творения не могут быть сами слова? Связки слов? Мысли, оформленные в слова и предложения...

Могут! Не только слова - звучания букв смешиваются в литературном тексте, как краски на палитре и на холсте. Героями сказки или стихотворения могут быть слова, звуки, мысли... Они должны играть свои роли, как актеры играют героев на сцене в спектакле.

Потому что слова, тем более мысли, леты – это не мертвые обозначения чего-либо. Это живые самостоятельные, самодостаточные сущности. У каждой мысли свой норов, характер... Своя конституция! Свои привычки и пристрастия.

Со словами - та же история. Не каждое слово можно поставить рядом с каждым.

Тебе известно что-нибудь про несовместимость слов? Это как у людей...

 

Рыба сжимается до совсем маленького размера.

 

- То есть, известно! Иначе и быть не может - прости за глупый вопрос. В таком случае ты мою новую сказку не отвергнешь! Наоборот, оценишь и похвалишь.      

 

Отец снимает пиджак, закатывает рукава рубашки, устраивается в кресле за столом.

 

- Прочитать тебе о том, что было дальше?

 

Сказочник разворачивается к рыбе лицом, всматривается в ее немые, холодные глаза. Рыба тыкается губами в лоб человека, играет хвостом, как доверчивый щенок.

 

- Не надо! Как – не надо? Значит, и ты не хочешь! А чего хочешь? Ничего! Тоже правильно. Тогда спи...

И я прилягу. Люблю поспать после обеда. В Испании послеобеденный отдых называется сиестой... Давай вдвоем надавим на массу.

 

Хозяин встает и закрывает окно. Раздраженно задергивает шторы. В комнате снова становится темно. По скрипу дивана можно понять, что человек прилёг. Ровное похрапывание свидетельствует о том, что он быстро заснул.

С рыбой происходит что-то невероятное. Меняясь в размерах, она начинает играть со светом. Увеличиваясь – излучает, уменьшаясь – словно, поглощает. Колебания неравномерные, как дыхание во время интервального бега: то сильное - глубокое, то едва заметное - поверхностное.

Свет не одинаков. Рыба сияет красками радуги. В четком соответствии с известной присказкой про охотника и где-то сидящего фазана. Пространство попеременно окрашивается в семь классических цветов - от красного до фиолетового.  

 

Сцена V

Комната старшей дочери на втором этаже. Много цветов, в углу - пальма.

Ранний, ранний рассвет. Девушка у раскрытого окна, разговаривает с рыбой, похожей на нее. Рыба плавно покачивается в воздухе из стороны в сторону, не сводит глаз с девушки.

На дальнем плане – большое озеро в туманной дымке.  

 

- Писать стихи – это, скорее всего, от папы. Он у нас главный литератор. Правда стихи он не пишет – в основном сказки, рассказы... Но меня в поэзию влюбил.

А началось все – с одного нелепого стихотворения... Я ехала на электричке за город, на день рождения к своему однокласснику... И захотелось его поздравить как-то по особенному. Думала, думала - как именно... И придумала стихотворение. Где были такие строчки: к нему на день рождения иду, там будет сладкий морс и шоколадный торт...

Конечно, читать не стала, потому как получилось, что на день рождения я иду, чтобы выпить морса и полакомиться тортом...

Но, зато с тех пор я постоянно что-то рифмую...

 

Девушка отходит от окна, к кровати, из-под подушки извлекает красную тетрадку.

 

- Не очень люблю читать свои стихи кому-то. Но тебе можно...

Вначале я писала в манере близкой к классической. Читала великих и настраивалась на их интонацию... Вот, например, «Фиолетовый закат».  

 

Я вижу фиолетовый закат,
и подо льдом мерцающие тени.
Не громко о насущем говорят
сюжеты ненавязчивых сомнений.

Над сонным озером скользит луна.
по небосклону, как по снежной горке.
Вечнозелёная стоит сосна
на облысевшем осенью пригорке.

Серебряный бликует поясок
на талии, такой упруго-гибкой...
И слышится весёлый голосок,
задорно спорящий с унылой скрипкой.

 

            Кстати, вот та самая сосна. У озера, на пригорке. Справа. Я всегда на нее смотрю. Она особенно красива зимой в мороз, когда косые утренние лучи восходящего солнца перекрашивают ее верхушку в золотисто-розовый цвет. Повернись, посмотри. Сейчас, в вечернем оранжевом свете - тоже неплохо.

 

            Рыба медленно поворачивается в указанную сторону. Но её взгляд на сосне долго не задерживается.

 

            - Серебряный поясок есть у мамы. Она его надевает на синее бархатное платье. А задорный голос – это голос моего брата. К нему однажды привели учителя музыки со скрипкой - хотели сделать скрипачом... Отказался!

 

            Девушка листает тетрадку.

 

            - Потом я стала писать более колючие – даже какие-то мужские - стихи. Искать свой стиль. Вот, например, такое - «Весна бьет»

 

Весна бьёт!

                    Весна куёт

лето из зимней стужи.

Брызжет соком береза…

Пьёт

небо синие лужи.

 

Весна бьёт!

                    Весна мнёт

теплым холодный ветер.

Птица пробует голос,

поёт.

в солнечных нитей сети.

 

Весна бьёт!

                    Весна льнёт

воздухом нежным к щеке.

Снова любовь мою душу

мнет,

пульсом стучит в виске.

 

            А затем появилось что-то более лирическое. Но жесткость слова осталась. Вот, например, стихотворение «Весенний тюль»

 

                                   Разбуженные запахи земли

                                   тонки как жерди.

                                   Прозрачных облаков рули

                                   скребут по тверди.

 

                                   И синь просвечивает сквозь

                                   холодный неба тюль.

Свист воробьев, летящих врозь

подобен свисту пуль.

 

Вода продавливает лед,

Рыхлит,

И сквозь него течет.

 

            Два раза «сквозь» - сквозь тюль и сквозь лед... Долго искала замену, но ничего не нашла. Ну, как тебе? Стоит мне этим заниматься.

 

            Рыбьи глаза улыбаются.

 

            - Вот и я думаю, что стоит. Когда получается строчка – я просто ликую. Вся дрожу от радости, всем телом... Это праздник какой-то. Читаю и не верю своим глазам – неужто, это из меня вылилось?

            Мне кажется, что в поэзии главное – это новый образ... Какой-то новый, с неожиданного ракурса, взгляд на старую вещь. Открытие в этой вещи никому не известных свойств, качеств. Не могут запахи быть тонки, как жерди. В поэзии – могут! И у облаков нет рулей. В поэзии – есть! Что такое тюль неба? Что он прикрывает? То, что за небом? Я, например, не знаю, но образ красивый.

А свист воробьев, как свист путь – это образ высшего порядка...

А вода, которая продавливает лед? Как продавливает? Как поршень в цилиндре насоса, ломая сопротивление среды? Так что ли? Или как рука человека продавливает податливую глину? Я понятия не имею - как.

Загадала загадку – пусть кто-нибудь отгадывает.

 

Девушка нежно касается пальцем рыбьего носа. Пытается погладить голову.

 

- Ты то, наверное, все отгадки знаешь...

 

Рыба вздрагивает, выходит из оцепенения, резко сваливается на сторону и, описав плавную дугу, уплывает в сторону озера. В воздухе за ее хвостом образуется шлейф каких-то странных оранжевых пузырьков.

 

Сцена VI

Балкон комнаты мальчика. Ажурная кованая решетка перил ограждения. Кованые кронштейны козырька. На кронштейнах разноцветные ленточки – следы недавнего Дня рождения.

Мальчик в белом свитере, бросает рыбам - целой стае - крошки хлеба. Рыбы, как чайки, хватают хлеб на лету... Не агрессивно расталкивают друг друга. Мальчик замечает, какой рыбине достается больше, какой – совсем ничего. Забрасывает кусочек за стаю и кричит:

 

- Это тебе! Тебе! Да шевелись же... Вот неповоротливая – опять проспала. Держи еще! Во-он туда брошу. Приготовься... Лови.

 

Рыбы пытаются перехватить хлеб, сталкиваются лбами, мальчик хохочет. Ему нравится такая забава.

Играя и одновременно дрессируя рыб, он кидает кусочки хлеба вверх, вниз, в стороны - ни один не падает на землю. Наконец, хлеб кончается. Рыбы выстаиваются полукругом у балкона, ждут.

 

 - Больше нет! А на кухню я спускаться не хочу. Да вы - вижу - и не голодные... Вон как бока золотом играют. Вас тут все подкармливают, жалеют... А, сначала - гнали. Никто вас знать не хотел...  Кроме меня... Ну, что, игре конец, расплывайтесь...

Хотя, стоп! Вы мне поможете сделать уроки! Математику.

 

Мальчик скрывается в комнате. Быстро возвращается с тетрадкой и задачником по математике. Присаживается на балконный табурет. На одной коленке раскрывает задачник, на другой - тетрадь.

 

- Задание 32. В корзине 40 яблок, вес одного яблока 200 грамм. Сколько банок компота можно заготовить, если на одну банку требуется 1 килограмм яблок?  Ну-у, что-о? Как вам? Давайте, считайте... Сколько можно заготовить?

 

Мальчик смотрит на рыб и усмехается.

 

- Задачка для третьего класса... Решается легко и просто. Что никак не догадаться? Ее можно решить двумя способами...

Что вы все молчите и молчите - как рыбы? Воды в рот набрали?

Тогда слушайте. Первый способ. Умножаем 40 яблок на 200 грамм. Будет 8 килограмм. Делим 8 килограмм на 1 килограмм. Получаем – 8 банок. Ответ – 8 банок. Второй способ. Делим 1 килограмм на 200 грамм – это 5 яблок. Которые нужны для одной банки компота. Делим 40 на 5 – получаем 8 банок. Ответ – 8 банок.

 

Мальчик записывает решение в тетрадку и победно встает. Облокачивается на перила.

 

- Папа идет с работы...

 

Рыбы поворачивают головы в сторону входных ворот. Одна (из IV эпизода) срывается с места и летит к отцу семейства.

 

- А вы? Летите тоже... С ним, наверное, интересней. Он вас не пресным хлебом, печеньем и кексами кормит...  Давайте, давайте... Не хотите. Тогда будем решать еще одну задачу. Номер 33. Из рулона ткани длиной 60 метров можно сшить 30 оконных занавесок.

Сколько театральных занавесов получится из рулона, если на один театральный занавес требуется ткани в три раза больше, чем на оконную занавеску?

            Вообще-то, для театральных занавесов нужна совсем другая ткань. Ну ладно, раз задали, будем решать... 60 метров делим на 30. Получается, что на одну занавеску нужно 2 метра ткани. 2 умножаем на 3 – равно 6. На занавес нужно 6 метров. 60 делим на 6 – равно 10. Ответ: из рулона получится 10 театральных занавесов.

 

            Рыбы играют плавниками – они довольны.

  

            - Не расслабляйтесь, не расслабляйтесь... Еще примеры... 40 прибавить 16 – получается 56... И разделить на 8. Получается 7. Ответ – 7. Так?

 

Рыбы соглашаются.

 

- 27 разделить на 9 – будет 3... И умножить на 4. будет – 12. Ответ – 12. Да?

 

Рыбы кивают головами.

 

- 25 плюс 15 – будет 40. Разделить на 7. Будет 5 и 5 в остатке. Правильно?

 

Рыбы виляют хвостами, как собаки.

 

- Что, надоела математика? Быстро! Хотя мне тоже надоела... И вот такой ерундой приходится заниматься каждый день.

 

Мальчик захлопывает тетрадку, учебник. Собрался уходить. Открывает балконную дверь. Оборачивается

 

- Ладно, ждите меня внизу, пойдем гулять по окрестностям. Покажу вам наши достопримечательности.

Сходим на озеро – вы ведь рыбы, должны знать, где вода... Только, чур, от меня не расплываться. Я, как в прошлый раз, за вами бегать не буду... 

 

Через несколько мгновений на первом этаже, под балконом, открывается входная дверь. Мальчик выходит на улицу, накидывая куртку и нахлобучивая на голову вязаную шапку. Застегнул молнию, пересчитал рыб.

 

- Все на месте, молодцы... Вперед!  

 

Сцена VII

Кухня на первом этаже. На плите в большой кастрюле варится суп.

Бабушка на разделочном столике режет лук и плачет. К ней - то справа, то слева – пытается подплыть рыба, похожая на бабушку. У рыбы ничего не выходит, лук действует на неё отпугивающе.

Наконец, бабушка закончила с луком, отправляет его в кастрюлю. Снимает очки, смахивает слезинки, присаживается к столу. Рыба – над столом. Кружит, играет хвостом, будто бы отгоняя луковый запах.

 

- Ну, спасибо, спасибо... И поплакать спокойно не дашь. Ты чего сегодня такая активная? Что случилось?

 

Бабушка пытается погладить рыбу по спине - как котенка. Та не даётся, выворачивается.

 

- Вот так, да? Ладно, виляй своим хвостом... А, мне нужно всю семью обедом накормить, рассиживаться некогда... Сейчас буду котлеты жарить. Только передохну чуток... С утра на ногах, еще не присела. Думаешь легко везде прибраться, за продуктами сбегать, посуду вымыть... Муж был жив - так он и пропылесосит, и в магазин сходит... А, вот не стало – так все одной приходится. Дом, ты видела, какой огромный – за всеми подтереть нужно. Хожу и подтираю.

Порядок люблю... Чтобы каждая вещь стояла на своем месте, чтобы пацан наш не разбрасывал варежки, сапоги и шапку по всей прихожей и не топал в уличной обуви по паркету... Чтобы отец не курил, где попало, и не оставлял свои окурки в цветочных горшках. А мама, чтобы приходила вовремя, и не бегала по своим театрам. И вот внучка туда же – пристрастилась ходить на какие-то литературные вечера. Что она там слушает, какую такую литературу... Сейчас и книг-то хороших никто не пишет...  

Что-то я раскудахталась... Сама тоже бывает - пыль сотру, а тряпку забуду...

 

Бабушка встает, устанавливает мясорубку, включает... Подает в нее кусочки мяса. Мясорубка визжит, дрожит... Вместе с ней дрожит и рыба, в панике отплывает в дальний угол кухни.

Наконец, фарш готов. Бабушка лепит котлеты и рассказывает то ли рыбе, то ли самой себе.

 

- Этот дом начал строить мой муж. Сам фундамент залил. По проекту – мы его полгода обсуждали. Сам венцы клал, полы стелил. Рамы, конечно, заказывал, но вставлял сам... Он умелый был, ловкий, все мог сделать... Работящий. Вагонкой начнет стенку обивать, я обернуться не успею, он уже заканчивает - под потолком последнюю дощечку прибивает... Все в руках горело.

А когда дочка замуж вышла, тогда молодой хозяин стал дом по-своему достраивать, перестраивать. Из двух комнат сделал большую столовую с камином, к веранде террасу притулил, второй этаж расширил – чтобы у каждого был свой апартамент... А, для себя – и для гостей, конечно – приладил еще большую бильярдную. Гоняет там шары вечерами. Бах, бабах... И все его пристройки в каких-то новых материалах, по каким-то евро-стандартам...

Но - мне что? Мне лишь бы красиво было и чисто. А у нас красиво. Ты ж заметила, наверное. На стенах картины, везде подсветка – как в музее... Не дом стал, а коттедж – это по-ихнему теперь так называется. И у меня своя комната есть. На первом этаже, чтобы по ступенькам больными ногами не скакать...

Так! Теперь их на сковородку и под крышку... Пусть жарятся. А мы поболтаем.

 

Бабушка подзывает рыбу.

 

- Тебе дать чего-нибудь? Хочешь, чего? Может кофейку... Тьфу, совсем с ума сошла... Ты же рыба, какой тебе кофеек... Извини, пожалуйста.

Вы – рыбы - стали уже, как члены семьи...  Совсем тут прижились.

 

Бабушка открывает форточку.

 

- Проветрю немного.  

 

Рыба в тот же момент вылетает в форточку и скрывается с глаз.

 

- Ты куда? Что стряслось? – Бабушка наклоняется к окну, всматривается. – А-а! Опять у вас хороводы... Рыбьи совещания... И чего вы там обсуждаете? Какие такие важные вопросы? И главное – как вы это делаете? Ничего же не говорите. Мысли, что ли по головам гоняете ... Чудно!

 

 

 

ДЕЙСТВИЕ ВТОРОЕ

 

Сцена I

Столовая на первом этаже. Горит печь-камин.

Отец подкладывает дрова. Меняет погасшие свечи. Мама на диване, в шерстяном пледе – она простужена, подкашливает и чихает. Детей – чтобы не заразить – к себе не подпускает. Дочь в кресле у стола. Сын на полу – играет. Бабушка ходит вдоль стены, периодически выглядывая через окна на улицу.

Отец присаживается к столу.

 

- Их нет уже второй день! Где они - неизвестно. Что делать – никто не знает. Как жить без них –  я тоже не знаю.

 

Отец встает, подходит к сыну.

 

- Ты их видел последним. Что они сказали?

- Они не говорят.

- Ну, намекнули… На что?

- Ни на что.

- Расскажи еще раз, как вы расстались.

- Папа, ну зачем?

- Рассказывай.

- Они собрались стаей... И уплыли в сторону озера. Все вместе.

- Зачем ты им показал, где озеро?

- Они это и без меня знали. Они появились с той стороны, со стороны озера.

- Они попрощались?

- Нет.

- Но при этом собрались и уплыли.

- Да! Как на прогулку...

- И где они теперь гуляют... Может их уже подстрелили... Какие-нибудь охотники.

- Никто не стрелял. Мы бы услышали... 

- Ну, может они свалились с воздуха на землю... Может быть, у них силы кончились...

- С чего это? Нормальные рыбы, здоровые...

- Тогда почему они не возвращаются? Мне что, в полицию звонить, заявлять о пропаже?

 

Отец выходит из терпения. Снова садится к столу, обхватывает голову руками. Кажется, еще немного и он от отчаяния начнет рвать на себе волосы. Дочка отрывает отцовские руки от головы, прижимает к столу.

 

- Папа, они появились у нас без приглашения... Сами по себе. Также и исчезли.

- Но зачем-то они приплывали! 

- Чтобы нам не было скучно.

- Нам до них и не было скучно. Мы жили нормальной жизнью. Как живут все! Зато теперь нам скучно... Мама даже заболела...

- Мама слишком форсила в своем новом платье перед гостями. На ветру... Вот и простыла. К рыбам это не имеет никакого отношения.

- Ну, хорошо – не имеет. Но отчего мы такие скучные...

- Ушло из жизни что-то важное.

- Рыбы!

- Получается так.

- Значит, чтобы не скучать, их надо вернуть.

- Как ты их вернешь?

- Пойду искать...

- По всему свету. Как в сказках ищут - то, не зная, что... Только людей насмешишь.

- А так сидеть я тоже не могу.

 

Отец вскакивает, подходит к окну, всматривается в небо.

 

- Ну, куда они могли уплыть?

 

Разворачивается ко всем.

 

- Значит так... Мы начинаем действовать. Сейчас каждый - честно, откровенно выскажет свою версию. Почему и куда уплыли рыбы... Давай, жена – твое слово первое.

- Я не знаю.

- Я тоже не знаю. – Отец раздражается. - Твоя версия?

- Мне и так тяжко... Ты еще со своими вопросами. Надо идти к озеру и искать. Оставлять знаки...

- Какие знаки?

 

Мальчик поднимает голову.

 

- Мама, какие знаки?

- Таинственные. – Женщина кашляет. – Которые смогут понять только рыбы.

- Мама я знаю, что нарисовать... Какой знак оставить. 

- Ну, так рисуй, если знаешь... Давно пора! – Отец вновь за столом. – Не знаки нужно рисовать, а башню строить.

- Какую еще башню? – Дочка смеется.

- Большую! До неба... Рядом с нашим домом. И установить на смотровой площадке круглосуточные дежурства... И следить за небом! Чтобы не пропустить их.  

- Совсем с ума съехал. – Жена встает, подходит камину, прижимается спиной и ладонями к печному щитку. -  Забирайся на крышу и следи.

- Съедешь тут...

- Короче – ничего мы не придумали. Я иду на озеро. Кто со мной? - Дочка подходит к двери, оборачивается, интригующе улыбаясь.

 

- Зачем? – Мать встревожена.

- Просто прогуляюсь...

- Я тоже. – Мальчик медленно встает с пола.

- И я.

- И я.

 

Все уходят, кроме простуженной мамы.

Женщина, какое-то время греется у щитка. Затем отходит к старинному секретеру. Нашла в нем бумагу и фломастеры. Садится к столу. Напевая любимую мелодию, что-то рисует.

На каждое окно – скотчем к стеклу - приклеила по рисунку.  Бумага просвечивает. Видны разноцветные изображения рыб.

 

Сцена II

Кухня. Включено радио.

Бабушка печет пироги. Руки в муке, мука на переднике, даже на щеке.

Входит внук. Всматривается в большой пирог, еще не отправленный в духовку. 

 

- Бабуля, это что? А рыбу похоже... Это с чем?

- С рыбой, но на рыбу ничуть не похоже... Обычная кулебяка.

- Ага, обычная... Посмотри, вот - голова, вот – тело... Хвоста только не хватает. Можно я добавлю?

- Добавь. Теста много... Только руки вымой и подвяжись чем-нибудь... А, то весь белым будешь.

 

Мальчик бежит к раковине, моет руки, подвязывает полотенце – быстро и криво затыкая его в брюки.  

 

- Так нормально.

- Не нормально! Но сойдет... Вот тебе тесто – на хвост.

 

Мальчик раскатывает тесто скалкой, вырезает хвост, прилаживает его к пирогу. Теста еще много.

 

- Я плавники сделаю.  

 

Приделывает к рыбе плавники.

 

- И чешуйки, можно? Чтобы все было как у настоящей...

- Делай, что уж теперь... все равно весь вымазался.  

- Надо подумать, как тут сделать. - Мальчик задумался. - Придумал!

 

Нарезает тесто тонкими полосками и укладывает их на тело пирога-рыбы крест-накрест. Скатывает шарик – устанавливает вместо глаза.

Бабушка подает нож.

 

- Хвост надрежь, вот так... Он у тебя, не живой... Сплошной.

 

Мальчик надрезает.

 

- И плавники тоже... Можно? Немного.

- Плавники лучше защипнуть... Хотя делай, как знаешь... Только, быстро.

 

Бабушка извлекает из духовки большую ватрушку. Выкладывает ее на блюдо, прикрывает чистым полотенцем. Берет пирог-рыбу.

 

- Бабуля, подожди… Вот здесь еще немного.

 

Внук на ходу доделывает задуманное. Наконец, пирог-рыба в духовке.

 

- Ну, вот... Иди, гуляй. Минут сорок будет печься.

- Нет, быстрее - я загадал.

 

Мальчик придвигает табурет и садится напротив духовки. Подпирает голову руками и собирается наблюдать за процессом.

 

- Нет уж... Зачем уселся на проходе, чтобы мне мешать? Делать нечего – лепи маленькие...

- Пирожки? – Внук рад заданию. – Давай! С чем они?  

- С рисом и яйцом.

- Будут в форме рыб! Ты заметила, что маленькие пирожки еще больше на рыб похожи.

 

По радио звучит блюз, мальчик начинает покачиваться и слегка подпрыгивать, в  ритме музыки. При этом его руки заняты пирожками-рыбками. Он рад происходящему и как будто светится от того, что делает. Его щеки, лоб, рубашка на груди – в муке.

 

- А перемазался, то как...

- Да, ладно. Как там? - Мальчик заглядывает в духовку через стекло на дверце. - Бабуля, да она уже готова! Сейчас подгорит...

 

Бабушка заглядывает тоже.

 

- И, правда! Как это она так быстро испеклась? Чудеса...  

 

Пирог-рыбу бабушка выкладывает на деревянный поднос с двумя ручками. Смазывает сливочным маслом, прикрывает белым рушником.

- Ну, что? Теперь пирожки... Давай, выкладывай...

 

Внук выкладывает пирожки на противень, не переставая плясать. Он даже подпевает музыке на корявом английском...

На кухне появляется мама.

 

-  Мама, а у нас - рыба! Смотри!

 

Мальчик срывает рушник с горячего пирога, хватает поднос за ручки и разворачивает его в сторону мамы.

 

- Не урони...

 

Мама, подхватывает поднос и возвращает его на стол. Изучает произведение кулинарного искусства.

 

- Ничего себе! Какая золотистая, пахучая... А, можно кусочек?

- Мама, ну со всеми вместе... Ставь чайник, я сейчас всех позову...

 

Мальчик срывает с себя полотенце, споласкивает руки, стряхивает муку с рубашки. Скрылся за дверью. В кухне слышен его звонкий голос, гремящий по всему дому.

 

- Все - на чай! Все - на чай! Пироги готовы... На сборы – две минуты.

 

Сцена III

Комната отца. Поздний вечер, за окном темно.

Горит настольная лампа, за столом - отец. Рядом – на стуле – дочь.

 

- Раньше - до этих наших рыбин – я считал, что мысли внешне похожи на змеек. А теперь думаю, что они похожи на рыб.

- Почему мысли вообще должны быть на кого-то похожи?

- Так они ведь живые! Значит, должны иметь какую-то форму.

- Что значит – живые? Мысли живые? Я мыслями думаю. Мысль – это функция моего мозга. Мозг – живой... Да! Но мысль... Мысль я произвожу, примерно так же, как кипящий чайник производит пар. Выбрасываю ее в пространство. Но я не могу сказать, что пар живее чайника... И мысль не живее мозга. Она возникает вследствие химической реакции и имеет свою природу, совсем не идентичную природе мозга.

- Откуда ты знаешь? Ты что ее видела, щупала? Эту свою мысль.

- Я ее ощущаю.

- Я недавно в Интернете нашел теорию, в которой утверждается что мысли – живые.

- Сказки.

- В моей сказке про остров Лет – они тоже живые. Но у меня они были живые гораздо раньше, чем об этом сказал автор теории. Значит, я обладатель приоритета...

- Да, какого приоритета? Для сказки можно придумать все, что угодно. В сказке мысли могут быть живыми, мертвыми, железными, деревянными... даже стеклянными. И что дальше? Качествами, которыми ты их снабжаешь, реальные мысли не обладают. Ты еще придумай, что мысли могут размножаться как рыбы. Или, как люди...

 

Девушка хохочет, просто заливается.

 

- Придумай, что одна твоя - такая толстая и неповоротливая - мысль-лета выметывает в воздух тысячи икринок. И из каждой икринки – в мир вылупляется новая мысль. Идея – супер!  Приоритет – за мной. Где расписаться?

- Смейся, смейся... Почему люди говорят: мысль пришла?

- Потому что приходит...

- Так в какой форме?

- В рыбьей!

- А что тут смешного? Мысли плавают в пространстве, как рыбы, и в головы к нам заплывают по-рыбьи...

- Как щуки! Держись мысли-караси... Не согласна, папочка... Мысль – это птица! Она летает в небе и в нас залетает по-птичьи. Не случайно же говорят птица-мысль.

- Ну, может, ты и права.

 

Девушка встает.

 

- Зачем, вообще, над этим думать? Какой формы мысль? Все мысли разной формы. Сколько в мире форм – столько и мыслей. Мысли материализуются в формы. А твои леты форм не имеют. Поэтому мама и называет их остров – мертвой схемой... Умозрительной!  

 

Дочка, с усмешкой, ласково и снисходительно, стучит пальцем по отцовскому лбу.

 

- Ладно, папуля, сиди тут - выдумывай. Я пошла к себе.

- Подожди. Тебе рыбы не снятся?

 

Девушка мгновенно делается серьезной, возвращается на свой стул. Вжимает ладони в сиденье.

 

- Снятся. И тебе?

- Да.

- Этой ночью снились.

- И мне.

- Расскажи, как снились.

- Я был рыбой... Или каким-то существом похожим на рыбу. Плавал среди них, как свой. А потом мне откусили плавник.

- Кто, папа?

- Тоже какая-то рыба. Хищная... Акула, наверное. Я, когда оглянулся – ее уже не было.

- Акула бы тебя просто проглотила... А, дальше? Что было после нее...

- Интереснее - что было до нее! После – я проснулся.          

- Расскажи.

- Ну, я плавал, плавал... По воздуху, как и наши рыбы. Вдруг заплыл в какой-то парадный зал. Огромный, как Георгиевский зал Кремля. Белые колонны, золотые занавески и, вообще – везде золото. Плыву, в окна выглядываю...

Вижу какой-то город - красивый, разноцветный... Вижу реку в гранитных набережных. Высокие стенки, лесенки, мраморные скульптуры. На набережных – дома. Желтые, красные, белые... Между домов – высокие башни. Под шпилями и куполами... И все, как будто нарисованное. Все линии четкие, цвета выверенные, везде чистота и порядок. Короче – идеальный город.

И вот, представь, вижу картинку. Плыву к другому окну, думаю: сейчас увижу тот же вид, только с другого ракурса... На самом деле – там вид совсем другой. Какой-то высокий мост, на холм поднимается широкая лестница. Другие дома, другие шпили...

В следующем окне - опять новая картина... И так - в каждом окошке. Я плыву и думаю: почему все не похожее? Будто я из одного зала заглядываю в разные города. Но такого ведь быть не может.  

- Во сне может... Здорово!

- А тебе что снилось.

- Летающий человек.

- Опять летающий... После этих рыб, мы что-то все время летаем.

- Короче, я сплю, и во сне будто бы посыпаюсь от яркого света из окна. Встаю, отодвигаю штору и вижу, как мимо нашего дома пролетает человек огромного роста, похожий на рыбу, в длинном плаще. Голова будто бы рыбья, а туловище и ноги человечьи. И будто бы он светится...

Пролетел слева направо, развернулся и - обратно... На меня смотрит и будто бы чего-то ждет.  И мне кажется, что он прилетел именно ко мне.

Я испугалась, от страха проснулась... Лежу в темноте с открытыми глазами. Только закрою - вижу внутри себя какой-то свет... И не знаю, что делать... Хотела даже тебе в стенку постучать.

- Надо было постучать.

- Как-то перетерпела страх... Потом свет исчез, я заснула.

- Да. После рыб, что-то с нами происходит... Непонятное!

- Мы меняемся.

- В какую сторону?

- В рыбью.

 

Отец не знает, что ответить. Дочь встает и уходит.

 

Сцена IV

Берег озера. Вдали виден дом, где живет семья.

Мальчик натаскал к озеру большую кучу строительного материала. Это - доски, бруски, дощечки, рейки, прутья, ветки, камни... Прикатил даже пустую деревянную бочку.

Строит непонятно что.

На ровной площадке установил бочку, доверху забил ее камнями. И камнями же – в странной композиции - ее обложил. Прибивая к бочке вертикальные бруски, и перевязывая их горизонтальными рейками, возвел несущий каркас. К нему – в некоторых местах - крепит большие доски и маленькие дощечки... Иногда кривые прутья. Отходит от своей конструкции в сторону и, как художник, всматривается в то, что получается.

Периодически греет дыханием - или в карманах куртки - замерзшие руки. Появляется мама.

 

- Сынок, ты совсем замерз... Почему шарф не взял, и перчатки?

- Забыл.

- Забыл он... Держи, я принесла.

 

Мальчик обматывает шарфом шею, надевает перчатки.

 

- Спасибо.

- Ну, не так же... Как канатом.

 

Мама снимает шарф, расправляет его и снова обматывает. Концами шарфа аккуратно прикрывает грудь мальчика. Застегивает до подбородка молнию куртки.

 

- Ветер усиливается... Домой пора.

- Я еще не закончил.

- Сегодня и не закончишь... Что это?

- Знак! Ты про него говорила на семейном совете.

- Ну, и что он обозначает?

- Не видно?

- В упор.

- А вот отсюда...

 

За руку сын отводит маму в сторону, на нужную точку. Разворачивает лицом к своей конструкции.

 

- Отсюда - та же картина.

- Присядь... До моего роста.

 

Мама присаживается на корточки.

 

- Рыба! – Женщина в восторге. – То есть, не рыба - ее скелет... Вижу!

- Будет рыба.

- Разве это знак? Это - памятник...

- Ты не понимаешь... Это живой памятник. Он будет испускать сигналы в космос... И принимать сигналы из космоса.

- Думаешь, рыбы там? – мама тычет пальцем в небо.

- Неважно, где... Там или не там. Важно, что знак будет. От него будут исходить волны... Какая-нибудь волна уткнется в рыб, и они это почувствуют. Поймут, что мы их ждем.

- Как он будет жить, если собран из неживой природы?

- Как это - неживой?

- Ты что, не помнишь? Мы вчера делали домашнее задание... Сам читал мне из учебника «Окружающий мир», что вот, к примеру, камни – это природа мертвая.

 

Мама пинает небольшой камушек, тот с брызгами падает в воду.

 

- Зачем мне помнить эти враки?

- Что значит враки? В учебнике - враки?

- То, и значит... Неживой природы не существует! В природе - все живое! Мне бабушка лично рассказывала, что камни растут... Нам кажется, что с лежащим огромным валуном ничего не происходит. А, на самом деле, он каждый год вырастает на один миллиметр. И все другие вырастают. Даже вот этот. – Мальчик поднимает камень с земли. – А если они растут, значит, они живые... И мой знак - живой.

- Ну, хорошо, хорошо, пусть он будет живым. Тогда у меня другой вопрос... Допустим, каждая деталь твоей конструкции испускает свои волны. Такие же волны испускают все другие живые части природы... Которые вокруг нас. Вон те - камни, деревья... Как же рыбы отличат одни волны от других.

- Мама, ну я же строю рыбу!

- И что это значит?

- То, что разные части соединяются в одно. В рыбу – которая тоже становится живой... В человеке соединены разные кости, мышцы, органы... И он живой. С живой душой. Вот и в моей рыбе - когда я закончу - поселится душа. Она и будет рассеивать рыбьи волны.

- У тебя, я смотрю, все продумано...

- Ладно, мама, не мешай... Скоро стемнеет, а мне хочется побольше сделать. Раз уж пришла сюда – прогуляйся по берегу, подыши чистым воздухом... А, я еще поработаю.

 

Женщина отходит, но недалеко. Присаживается на поваленное дерево и наблюдает за делом сына.

Мальчик, вдруг откладывает молоток, выпрямляется и внимательно смотрит в сторону мамы. Затем - идет к ней.

 

- Это у тебя, что на голове?

- Новая шляпка.

- Золотая... Что-то она мне напоминает.

- Она из того лоскута, который ты мне разрешил отрезать от своего театрального плаща.

- С этим-то понятно... Еще что-то.

- Я хотела, чтобы она напоминала розу. Нераспустившийся бутон.

- А получилась рыба.

- Как рыба. – Мама играет удивление.

- Как, как? Так!.. Вот ее голова, а вот завернутый хвост. Вот плавники... А, золотая ткань, сама по себе - уже чешуя.

 

Мама снимает с головы шляпку, рассматривает ее.

 

- Действительно!

- Знаешь, что я заметил... После того, как рыбы уплыли, члены нашей семьи начали их изображать. Каждый по-своему! Бабушка - в пирогах, я - в знаке, ты – в шляпке... Это неспроста.

- Наверное, мы скучаем... А, что изобразил папа?

- Пока не знаю. Они там с твоей сестрой о чем-то шепчутся...  

 

Сцена V

Утро. Дорожка перед входом в дом. На ней вся семья, кроме бабушки.

Отец с работающим ноутбуком в руках. Показывает на дисплее цветные картинки. Жестикулирует руками. Отвечая на вопросы и замечания громкими репликами, пытается убедить всех в своей правоте.

 

- Так перестраивать же совсем немного! Здесь – козырек над балконом. Это плавник. Там – удлинить скат крыши до земли, и немного завернуть его. Это хвост.

- Одна рыба, на берегу озера, у нас уже есть. – Мама сердится. – Вы хотите все тут превратить в рыбью ферму? Зачем?

- Для образа... Ну, как же ты не понимаешь? Приплывут они назад или нет – неизвестно. С ними или без них - пусть наш дом ассоциируется с рыбой.

- Зачем?

- Чтобы отличаться от других домой. В этом появится индивидуальность нашей семьи.

- Мы же не рыбацкая артель.

- Причем здесь это? Я говорю про художественный образ. Вокруг – все дома одинаковые, везде этот пресловутый евро-стандарт. А наш будет отличаться. Запоминаться!

- Выделяться! Я не люблю выделяться.

- Ага! Ты только и делаешь, что выделяешься...

- В одежде! Так поступают все женщины... Но никто не превращает дом в балаган.

- Хорошо, давай спросим у детей. Как тебе идея? - Отец обращается к дочери.

- По-моему, супер!

- А тебе?

- Слишком много золота. Я против золотой крыши.

- Не настаиваю. Пусть будет обычная, холодная жесть... Хотя жестью сейчас почти не кроют... Можно покрыть желтой черепицей. Она тоже будет напоминать рыбью чешую.

- Я не хочу жить под рыбьей чешуей. – Мама собирается уйти.

- Постой... Я еще не рассказал про бассейн... Вот здесь, слева от входа мы выроем бассейн, наш дом будет в него смотреться... Как в зеркало. И отражаться в нем. И тогда – вместе с отражением – образ рыбы станет полным.

- Как тебя несет... Еще и бассейн. У меня тут цветы, розы... Куда прикажешь их девать?

- Ну, пересадим. Я лично вскопаю тебе новые клумбы... Да, вот еще не сказал - здесь, графика на стене должна намекнуть на рыбьи жабры.

- Натурализм какой-то...

- И еще...

 

Отец передает ноутбук дочери и неожиданно отрывается от земли. Оттолкнулся и поплыл, как рыба. Вознесся над дорожкой, подлетел к крыше дома. Оборачивается к завороженным слушателям.

 

- Я долго думал о том, какой должна быть труба... Ее не срезать... Как ее влить в общий образ? И придумал!

 

Отец семейства подплывает к трубе.

 

- С трубой ничего не сделать – это функциональная вещь. А вот с оголовком – можно. Если крыша будет из жести, то и оголовок жестяной. В виде маленькой рыбки... Вот такой примерно.

 

Разведенными в стороны руками отец показывает какой именно.

 

Дочь передала ноутбук брату и восторженно аплодирует. Мама в смятении прижимает пальцы к губам.

 

- Это сумасшествие... Мы приплыли! Спустись, пожалуйста, на землю.

 

Отец медленно планирует вниз, занимает то место, откуда взлетел.

 

- Почему сумасшествие?

- Потому что нормальные люди по воздуху не летают.

- Папа, что это было. – Дочь сияет от восторга.

- Обычная левитация. – Сын возвращает ноутбук отцу.

- Папа, научи меня. – Дочь хватает отца за руку «мертвой хваткой».

- Еще чего! – Мама в шоке. - Чтобы ты грохнулся и переломал себе все кости? Я не разрешаю.

- Ну, мама... Я немножко... Вот на полметра, не выше...

- Рыбы изменили наше представление о мире. И мы стали меняться. В какой-то момент я вдруг почувствовал, что могу шагать по воздуху.

- Папочка, расскажи, пожалуйста... Как это было.

- На самом деле ничего особенного... Нащупал ногой первую ступеньку. Встал на нее. Потом - на вторую. Ну, и так далее... И пошел вверх по лестнице.

- По какой лестнице? По лестнице в небо? На какую ступеньку?

- Пространство над землей ступенчато. Лестницу глазами не увидеть, но она есть... Ее можно нащупать. В ступеньке плотность воздуха выше, чем над и под ней. Поэтому ступенька и держит человека... Вот собственно и все.

- А планирование. Свободный полет. – Мальчик указывает на трубу. – Оттуда ты спустился не по ступенькам.

- Лестница, с первой же ступени, лишает человека веса. Главное - сделать первый шаг. Дальше - можно идти по ступеням, можно летать свободно... Кому, что нравится.

- Папа, научи меня... прямо сейчас. Где эта лестница?

- Она везде. В любой точке мира... Ну, давай попробуем...

- Пойдем сынок, нам это не интересно.

 

Мама берет сына за руку и уводит в дом.

 

- Смотри и учись... Вот я нахожу ступеньку.

 

Отец поднимает одну ногу и водит ею по воздуху. Немного балансирует руками.

 

- Вот нашел. Опираюсь, отталкиваюсь от земли второй ногой... И вот – стою на ступеньке. Могу встать двумя ногами. Вот смотри.

 

Отец висит сантиметрах в двадцати от земли. Кажется, что он стоит на твердой опоре.  

 

- А пройтись по ступеньке можешь?

- Могу. Пожалуйста.

- Подожди. Я с тобой.

- Давай руку.

 

Девушка тоже оказывается на ступеньке.

 

- Па-а-па! Ты гений! Как это просто...

 

Сцена VI

Комната дочери. Вечер. Приглушенный свет, тихая музыка.

Девушка в центре, на пушистом ковре. Ищет ступеньку. Сначала ногой, затем руками... Присаживается на ковер, смахивает пот со лба. Уже устала и, кажется, что все ее усилия тщетны...

Вновь встает, сгибает ногу в колене, водит ею по воздуху... И вот, наконец, девушке кажется, что ступенька найдена.

Отталкивается второй ногой, взлетает на мгновение... и с грохотом падает на ковер.

На шум пришел брат. Открыл дверь, убедился, что сестра жива и здорова, подпер плечом косяк двери. Стоит, смотрит.

 

- Не получается. С папой получилось, а без него – никак.

- Тут, вера нужна.

- Какая?

- Железная. Стальная...

- У тебя есть?

- Нащупывается.

- Ходил?

- Ну, да. Пробовал...

- Покажи.

 

Мальчик выходит на ковер, взлетает над ним к потолку. Опускается.

 

- Как-то так.

- Почему же у меня не выходит.

- Когда рыбы были здесь – ты верила, что они по воздуху плавали? Что это были настоящие рыбы, а не наши глюки?

- Не очень. Мне казалось, что это чей-то хитроумный розыгрыш.

- И сейчас не веришь?

- Похоже на то.

- Значит, ничего не выйдет. Только синяков себе набьешь.

- Почему же с папой вышло?

- Его веры хватило на двоих.

- Как все скучно, занудно и прозаично... Надоело.

 

Девушка сходит с ковра, надевает тапки. Выключает приемник, садится на диван, щелкает пультом телевизора.

Брат исчезает, осторожно прикрыв за собой дверь. Входит мама.

 

- Дочка, ты чего здесь?

- Кино смотрю.

- Я слышала какой-то грохот.

- Да, это книжки со стола упали. Задела локтем...

- Ну-ка, покажи локоть.

 

Мать подходит, наклоняется к дочери.

 

- Ага! Кровь! Ну, что... Летала?

- Не начинай.

- Пойдет вниз, обработаем рану.

- Ма-ма!

- Ну, что мне с вами делать? Что вы во всякие сказки верите... Не может человек летать по воздуху. Это не понятно?

- Как оказалось, может! Папа может, сейчас братец головой чуть потолок не пробил...  Это мы только с тобой – тяжеловесы!

- Я тяжеловес? Смотри.

 

Мама, находит ступеньку и встает на нее обеими ногами. Обходит по ступеньке комнату по кругу. Опускается на пол около дочери.

Девушка – в изумлении. Не может произнести ни слова.

 

- Ты думаешь, отец сам нашел эту ступеньку? Как бы, не так... Я ее показала, еще до рыб.

- Так, значит, у тебя самая сильная вера! Значит, и рыбы к нам, поэтому приплыли!

- Не знаю, почему они приплыли...

- Мама... Но почему ты молчала? Мне-то, своей дочери, могла бы сказать...

- Человек может и должен все узнавать самостоятельно. Он для этого живет... Если человек удовлетворен тем, что использует свои потенциальные возможности только на 7 процентов – это его проблемы.

- Мы реализуем только 7 процентов?

- Да... Если не развиваем себя?

- Для чего же остальные 93?

- Это ресурс... Как ресурс двигателя автомобиля… Последняя цифра на шкале спидометра – 240, но папа никогда не разгоняется больше 110.

- Значит, я никогда не разгоняюсь больше 7?

- Ты и до 7 не дотягиваешь. Хотя, раньше – могла.

- А брат?

- Пока не вырос – может и больше. Поэтому и взлетает... А, вырастет, начнет увлекаться увлечениями, соблазнами – потеряет то, что имеет. Как ты – сейчас.

- Мама, я на тебя обижусь.

- Что на меня обижаться. Я правду говорю.

- Тогда делай что-нибудь. Вытаскивай меня из ямы... А, то, получается, что я в семье одна такая – недоделанная... А бабушка, как?

- Может.

- Ну, все! - Дочка вскакивает с дивана, подбегает к окну. - Сейчас прыгну... И пусть меня воздух держит. Не удержит – значит, разобьюсь.

- Прыгнешь, я за тобой прыгну. И не воздух тебя удержит, а – я!

- Намекаешь, на то, что я полное ничтожество.

- Ни на что, я не намекаю. Но дурить тебе не дам... Короче, начнем с сегодняшнего дня работать. Тренироваться! И пока ничего никому говорить не будем.

- Мамочка, я тебя люблю.

- Вот и люби! Расширяй сердце... Без этого – ничего не выйдет.

- Как это – расширяй?

- Ставь его везде... В теле, вне тела... Сердцем взлетай в небо... хоть до его границы. Сердцем носись над землей... Будь везде, и все в себя впускай... Научишься работать с сердцем, получится - с телом. Но только нужно работать все время... Потеря концентрации откидывает назад – сразу на процент, а то и - на все пять.

- Я и не знала, что выросла в семье сверхчеловеков...

- Будешь иронизировать... - Не окончив фразы, мать скрывается за дверью.

 

В дверном проеме тут же появляется голова брата.

 

- Я все слышал... Будешь иронизировать, ничем тебе не помогу.

- Хочешь помочь?

- Ну, да... Ты же моя сестра.

- Тогда зови всех – папу, бабушку... И начинайте помогать.

- Да, ладно... ты чего? – Мальчик подходит совсем близко. – Я серьезно, дай руку.

 

Девушка недоверчиво протягивает руку, ладонью вверх. Брат кладет на нее свою. Что-то происходит внутри мальчика, свободной рукой он будто бы управляет внутренним процессом. Закончил. Снял ладонь.

 

- Это была дозаправка в воздухе. – Брат улыбается. -  Теперь у тебя получится.

- Чем дозаправка?

- Верой, конечно же... В свои силы!

 

Сцена VII

Супружеская спальня на втором этаже. Раннее утро.

Одежда - мужская и женская - разбросана по всей комнате. Видно, что снимали - или срывали - ее второпях. Муж с женой спят на широкой кровати.

Сон отца семейства глубок и приятен, слышно какое-то благодарное нашептывание, вперемежку с причмокиванием. Жена спит более чутко, птичий крик за окном будит ее.

Женщина приподнимается на локоть, смотрит на мужа, усмехается. Садится, с удовольствием потягивается. Тихо встает, накидывает халат, подходит к окну, раздвигает шторы.

Солнечные лучи восхода веселят ее еще больше. Она открывает окно, оглядываясь на супруга: или боится потревожить, или - наоборот - хочет разбудить. Возвращается на кровать, ложится поверх одеяла.

Муж просыпается.

 

- Доброе утро! Уже утро?

- Утро, утро! – Женщина хохочет. – Ну, ты вчера и вдул... Посмотри, что мы натворили. – Обращает внимание на беспорядок.

- Соскучился.

- Я просто летала от счастья... Хоть так мужчинам говорить и не принято - я скажу. Почувствовала себя помолодевшей лет на пятнадцать.

- Мы все летаем...

- Не все!

- Ты о дочке? Так это у нее пройдет. – Муж садится на кровати. – Я тоже об этом думаю... Ты, понимаешь, слишком она у нас рассудочная... Логическая... Не сердцем живет.

- Надо придумать, как ее расшевелить.

- Влюбиться бы ей... Сама бы расшевелилась!

- Ой, сейчас молодежь, по-моему, вообще не влюбляется.

- Да, ладно... Далеко ли мы с тобой от них? Но у нас - все нормально.

 

Супруг встает, идет к шкафу. Из темного угла за шкафом извлекает букет роз. Жена ахает.

 

- Откуда? Как ты их пронес? Так незаметно?

- Оттуда!

- А почему вчера не подарил?

- Вчера было другое.

- Какие красивые!

 

Жена принимает розы, вдыхает их аромат. Встает, ставит цветы в вазу.

 

- Надо за водой спуститься.

- Не надо. За шкафом – в банке.

- Так ты еще и банку притащил... Шпион.

- Иначе засохли бы.

 

Жена справилась с цветами, возвращается на кровать. Взбила подушку, устроилась полулежа. Муж - рядом.

 

- Нам знаешь, что надо сделать?

- Что?

- Подарить ей аквариум.

- С рыбками! Гениально... Они будут постоянно напоминать о наших рыбах. Она будет учиться их движениям... Присматриваться, подражать... Да, но как это взбодрит ее сердце?

- Узнаешь... Позже. – Жена лохматит шевелюру мужа. – Мне сегодня такой сон приснился...

- Расскажи.

- Будто бы сижу я на огромном снежном утесе, на самом краю... И ножками болтаю. А подо мной - пойма реки. Слева река расходится на четыре рукава. Сквозь темный, но прозрачный лед видны будто бы блики играющих рыбок... А, за рекой – до горизонта тянутся снежные поля, холмы, деревни - почти по Питеру Брейгелю. Какие-то людишки, санки... Черные точки.

Справа в реке вижу прорубь. В ней будто бы люди плещутся... И среди них – ты! Мне хочется к тебе, но страшно – сижу-то я высоко. Смотрю вниз – снежный склон почти отвесный. Готова по нему, как по детской горке, съехать – но боюсь разбиться. А ты из проруби будто бы зовешь, руками машешь... Бред какой-то!

- А дальше?

- Ну, что дальше... Собралась с духом, зажмурила глаза. Будто бы начала съезжать... И проснулась.

- В проруби никогда не плавал... Я ведь не морж.

- А во сне – плавал?

- Как рыба.

 

ЭПИЛОГ

 

Небо. Под ногами - облака.

На облаках - как на земле – стоит воздушный дом, по очертаниям очень похожий на дом в 1-м и 2-м действии. Стены, двери, окна, элементы кровли, балкон, ограждение террасы - прозрачные, но по бликующим граням можно узнать архитектуру сооружения.

На террасе – рыбы. Сидя в прозрачных, плетеных креслах – также, как сидят люди, – рыбы пьют чай. Рыба похожая на мальчика, сплывает со своего кресла и пытается раздвинуть облака, пробить в них небольшую дырку.

 

- Зачем? – Рыба-отец потягивается плавниками, также как люди - руками.

- Хочу посмотреть на своего подопечного.

 

Дырка в облаках образовалась.

 

- Не видно. Наверное, уроки делает.

- А мой?

- И папаши не видно. Тихо в доме... Может быть, уехали куда-нибудь… В город...

- Мой вчера, такое вытворял! – Рыба-папа удовлетворенно ухмыляется.

- Помолчи! Это не для детских ушей. – Рыба-мама, грозит папе плавником. – Думай, о чем говоришь.

- Да, ладно... Наши дети, старше взрослых.

- Папа, мама! Они появились... Плывите сюда, посмотрите...

 

Рыба-папа остается в кресле, а вот рыба-мама заинтересовалась происходящим внизу. Подплыла к дырке.

 

- Ну, и что там? 

- Видишь, бабушка с корзинкой. В корзинке – овощи. Наверное - с рынка.      

- Из магазина.

- А вон – мальчишка. Выглядывает из-за угла... Да он - в доме был... Отец с букетом... Похоже у них там какой-то праздник.

- Не какой-то, а мой день рождения. – К дырке подплывает рыба-дочка.

- Поздравляю.

- Вот и мою там сегодня будут поздравлять... Но вот только особых побед она не совершила... Как не умела плавать, так и не научилась!

- Хотя бы, хочет научиться?

- Хочет!

- Уже это похвально... Ты бы спустилась, помогла...

- Не зовет.

- Не верит в тебя.

- Глупая! Играла со мной, стихи мне читала... И разуверилась, что я была рядом - в их реальности. Что это?

- Человеческое непостоянство.

- И что с этим делать?

- Тебе – ничего. А вот ей! – Рыба-мама машет плавником в дырку. – Ей придется тяжело.

- Давай поможем.

- Нет, не сейчас... Мы же договорились. Они год должны прожить без нас... Вот, через год – поможем. Если в этом будет необходимость. 

 

 © В.В. Хохлев, пьеса, сюжет, текст, 2018          

Владимир Хохлев
2019-04-02 09:59:49


Русское интернет-издательство
https://ruizdat.ru

Выйти из режима для чтения

Рейтинг@Mail.ru