Тайна Порфирия Иванова

                Тайна Порфирия Иванова

                    Роман-исследование

                               Роман- игра

 

 

 

                          Юрий Ермаков

 

 

 

          «Говорю вам тайну: не все мы умрём, но все изменимся вдруг, во мгновение ока, при последней трубе; ибо вострубит, и мёртвые воскреснут нетленными, а мы изменимся; ибо тленному сему надлежит облечься в нетление, а смертному сему – облечься в безсмертие. Когда же тленное сие облечётся в нетление и смертное сие облечётся в безсмертие, тогда сбудется написанное» (Исайя 25:8)

  А я, Паршек, говорю, вдруг ничего не бывает, только сам человек может измениться, только сознательная эволюция сделает человека Человеком.

«Поглощена смерть победою». (1 Кор.15: 51-54) пророк Иеремия (16, 19):

 «Господи! к Тебе придут народы от краёв земли и скажут: «только ложь наследовали наши отцы, пустоту и то, в чём никакой нет пользы». 

 

«Всё это дам Тебе, если, падши, поклонишься мне» (от Матфея, 4,)  А я, Паршек, говорю: всё это дам тебе, если встанешь, проснёшься и попросишь меня с Любовью.

 

«Великие личности не созданы природой, а самостоятельно сделали себя тем, чем они были; они стали тем, чем хотели быть, и остались верными этому своему стремлению до конца жизни.»

Гегель

«Истинные Наставники человечества, которые создают сами себя, которые пишут сами себя, переворачивают всю землю только одним своим присутствием, потому что через них видны и слышны все цвета, все поэмы и все мелодии мира.

    Человек, создающий самого себя, который сам пишет свою собственную книгу, делает гораздо больше для человечества, чем все библиотеки, все музеи и все шедевры искусства, потому что они мертвы, а он является живым!»

                        О.М. Айванхов (Михаил Иванов)

... Надо жить в Природе, а вся цивилизация — это обман... 

                                                                                    ... Если мы не изменим поток сознания на новый — наши дети нас изобьют... 

                                                                                                П.К. Иванов

«Истинная ценность человека определяется тем, насколько он освободился от эгоизма и как он этого добился.»

Альберт Эйнштейн

Здравствуйте!

    Вы, наверняка, читали в детстве повесть Александра Грина «Блистающий мир». Какое впечатление произвёл Друд на людей в цирке и на площади, где показывали летающие аппараты! В цирке был ужас, на площади – восторг!

    Сегодня очень трудно кого-либо чем-либо удивить. Все насмотрелись спецэффектов в кино, начитались фантастики, поэтому второе пришествие Христа или появление Будды вряд ли кого-то удивит, и они никак не смогут доказать, что они именно Христос и Будда. Да и нужно ли это – доказательство? Поэтому существование Джасмухин или Зинаиды Барановой, женщин, которые перешли на праническое питание, о котором мечтал П.К. Иванов, людьми встречается скептически, более того, многие уверены, что это обман. Не может человек обходиться без пищи и воды. Не может и всё тут! И появляются материалы, разоблачающие этих

«праноедов». И очень мало людей действительно задумываются над этой проблемой всерьёз.

   Я уверен, что книга, которую вы держите в руках или читаете на компьютере, вряд ли заинтересует большинство людей ни во что не верящих и существующих, а не живущих.

    Эта книга предназначена живым людям, людям, которые проснулись и готовы изменять себя и своё тело в соответствии с требованием Времени. Это книга о Человеке, который всю свою жизнь отдал на то, чтобы показать пример и направление Эволюции Человека. Путь, который указал П.К. Иванов, лежит в направлении примирения с Природой. Путь этот не простой и не лёгкий, но Единственный. Поэтому книга и называется – Я пришёл помирить вас с Природой. Кто на этот мир не способен, закройте книгу и не читайте её. Она вам не поможет – существуйте дальше.

    А кто чувствует, что этот Путь, единственное что у нас осталось – читайте, вставайте на этот Путь и идите смело. Учитель вам поможет. Дорога открыта и открыл её наш русский Человек – Порфирий Корнеевич Иванов – Паршек!

       В Путь и доброго вам здравия! 

 

  

 

  Второе предисловие к роману о П.К. Иванове

    «Причины противодействия системе Иванова очень глубоки: они уходят в глубину тысячелетий и в генетику самого человека, в личностное и даже в физическое состояние многих людей, которое можно охарактеризовать как неприродное, больное и конфликтное.» Так пишет Ю.Г. Иванов последователь Иванова Порфирия.

   Очень расплывчатое определение – что значит «неприродное»? Тут нужно чётко и ясно сказать – технократическое. Только тогда, когда ясен основной конфликт, тогда определения становятся ясными. А основной конфликт состоит в борьбе Технократической и Биологической цивилизаций. Основное отличие Биологической цивилизации от Технократической состоит в том, что Биологическая цивилизация отвергает инженерные технологии воздействия на материю, пользуясь только духовно-энергетическим потенциалом самого человека.  А если посмотреть с другой точки зрения, то это борьба Потребительской и Творческой цивилизаций. Всё, что создаёт Творческая цивилизация, Потребительская цивилизация считает своими ресурсами и пользуется ими.

    Тогда возникает следующий вопрос: а для чего или для кого Творческая цивилизация всё это создаёт? А ответ очень интересен – ни для кого и ни для чего! Потому что для Творческой цивилизации главное – процесс созидания, во время которого она познаёт саму себя. Поэтому во многих мифах отражены эти процессы и существуют как Боги Созидатели, так и Боги Разрушители. И заметьте, что они не тождественны Добру и Злу. Это тоже самое, как дети строят песчаные замки на берегу. Их интересует процесс строительства, а набежавшая волна смывает их работу, но дети не впадают в отчаяние, а строят новый замок, лучше прежнего. Он им не нужен, как собственность, потому что дети прекрасно знают, что всё материальное временно. Так же и художник пишет картину не для того, чтобы её продать, а потому что так велит его душа, которая хочет Творить. Это уж потом приходят дяди и назначают цену этой картине. И многие художники, полотна которых сейчас стоят больших денег, умерли в нищете.

    Итак, конфликт ясен. Так откуда же возникает Потребительская цивилизация, если Творец, как нам говорят, есть Свет и нет в нём никакой Тьмы? Тут, вероятно, надо рассмотреть вопрос о Времени. Когда процесс

Творения разворачивается во Времени, то становится ясным, что есть Время

Созидания, как говорят на востоке – время собирать камни, а есть Время Разрушения творения – время разбрасывать камни. И тогда становится ясно, что Потребительская или Технократическая цивилизация – это процесс разрушения и в это время действуют Боги Разрушения. Потом наступает время Созидания и действуют Боги Творчества. И кто же виноват, что нам повезло жить в эпоху Разрушения Мира?

  Однако, и в эпоху Разрушения можно Творить, а в эпоху Творения – Разрушать. Это так же как при взаимодействии Инь и Янь, в Инь есть частица Янь, а в Янь есть частица Инь. Так и в эпоху Разрушения существуют Творцы, а в эпоху Творения – Разрушители. В конце концов это просто разные стороны одного и того же Живого Существа под названием Вселенная.

   А теперь рассмотрим эти процессы с точки зрения превращения одних видов материи в другие. Тонкая материя уплотняется, превращается в грубую и этот процесс мы называем Созиданием, а грубая материя, разрушаясь, превращается в тонкую и этот процесс мы называем Разрушением.

    Семечко попадает в землю и через некоторое время из него вырастает дерево – это удивительный процесс превращения тонкой материи в грубую, затем дерево срубают и отправляют в печку. Дерево превращается в огонь и тепло – тонкие материи. Всё это – естественные процессы! Трагизм ситуации придаёт человек, который, не зная о том, как устроен Мир, хочет продлить либо процесс Созидания, либо процесс Разрушения. И в том и другом случае возникает драма. Так же человек не может смириться со смертью, не зная о том, что смерти не существует, а есть только переход из одного качества материи в другой. Зацикленность мышления и желание какой-то стабильности, остановка нормального хода вещей: «Остановись мгновенье, ты прекрасно!», вот где возникает драма, драма, человека, пожелавшего остановить мгновение, в то время, как закон Природы говорит о непрерывном Движении.

   Конечно переходы от Созидания к Разрушению и наоборот не происходят механически. И те, и другие процессы проходят с помощью и через определённых, конкретных живых Людей. И наиболее драматичными становятся именно Поворотные моменты, когда привычное дело вдруг осознаётся, как нечто несуразное и человек, начинает искать дело, соответствующее конкретному Времени. Инициатором Поворотов конечно же является Творец, который находит среди Людей помощников и те начинают жить по другим правилам.

     В этом и состоит заслуга П.К. Иванова, что он один из первых услышал призыв Творца и провозгласил о поворотном моменте.

   Теперь об известной фразе: «Дохлая рыба плывёт по течению, а живая – против». Если Течение организовано Творцом, то плыть против течения глупо, поэтому эту фразу можно переписать так: «Умная рыба плывёт по Течению, а глупая – против». А куда плыть каждый человек выбирает сам, ибо ему дана свобода Воли.

     И вот теперь мы переходим к проблеме возникновения болезни. Если рассматривать болезнь, как процесс разрушения организма, то становится ясным откуда берётся болезнь. Как только человек начинает участвовать тем или иным образом в процессе разрушения, то естественно в его организме начинаются эти процессы. Если же человек участвует в процессах созидания, то его организм остаётся здоровым и более того, этот организм участвует в процессе эволюции и таким образом усложняется, совершенствуется и приобретает новые, доселе невиданные, качества. Именно это мы и видим на примере П.К. Иванова и других людей, которых в наше время уже довольно много, таких как Джасмухин, Зинаида Баранова, которая, между прочим, тоже начинала работу над собой по системе П.К. Иванова и теперь полностью перешла на праническое питание, в то время, как Паршеку Природа говорила, что это делать рано. Значит теперь Время настало!

    Итак, если человек хочет быть здоровым, ему надо перейти от разрушительной деятельности к созидательной. Любая созидательная, творческая деятельность – лучшее лекарство от всех болезней. Выяснить где идёт созидание, а где разрушение не так просто. Ясно, что, употребляя алкоголь, человек разрушает свой организм. Это легко, гораздо сложнее проанализировать свою деятельность, свою профессию, взаимоотношения с людьми, с природой. Абсолютно уверен, что люди тем или иным образом связанные с войной, обязательно приобретут разрушающие их организм болезни. О других профессиях подумайте сами.

    Теперь немного о музыке. Вы, наверно, заметили, что музыка может быть Созидательной и Разрушительной. Уже все учёные уверенно утверждают, что тяжёлый рок – разрушительная музыка. Почему она появилась в наше время, а не сто или двести лет назад? А потому что наше время – это Пик, Кульминация процесса Разрушения, и поэтому именно сейчас появляются произведения искусства, разрушающие души и тела людей. Это Трагично, но естественно. После того, как этот мир будет разрушен, родится Новый Мир, появятся Новые Люди. Ростки этого Нового Мира уже появились в наше время. И П.К. Иванов – это человек Нового Мира. Сколько времени понадобится, чтобы разрушить этот мир и построить Новый неизвестно, во всяком случае, судя по тому, как яростно сейчас идёт разрушение, старый мир будет разрушен очень скоро. А вот как долго будет строиться Новый Мир зависит от того насколько быстро люди сообразят включиться в процесс строительства, но то что это будет, это точно.

   Итак, вашему вниманию предлагается роман-исследование, основанный на фактах биографии П.К. Иванова с включением его прямой речи и речи воспоминаний о нём его сподвижников и учеников. 

   Внимание!

 Вы, наверняка заметили, что в подзаголовке написано: роман-игра. Что это такое? Об этом вы узнаете в конце романа.

       

   

 

 

 

  

 

Часть I

 В психушке

    «Когда я был в психбольнице, то не принял их порядок. К кровожадным людям я попал и стал у них учиться. А сначала взял, да и отказался выполнять их порядок, а взялся за свою апрельскую закалку. Первый день прошёл, врачи не противостояли, а тут заведующий, Алмаз Резаевич в это дело вмешался, стал по-своему делать. Когда в кабинет свой зазвал после прогулки у Иванова и спросил:

-  Ты знаешь, где ты находишься? Это психбольница и не просто, а спецбольница. Я тебя обстригу, да обрею. Ни на что не посмотрю.

    Я, Иванов, и прикусил свой язык. Что поделаешь? Надо извиниться. И поновому надо шагнуть, чтобы другие этого не делали. Моё одно выиграет!  Я перед Алмазом извинился, признал свою ошибку, что других ставил вслед за собой бежать. А больным покажи дорогу, они лоб разобьют. Это люди зависимые – у них руки делают, а ноги носят. А у независимого человека Иванова ни на ногах, ни на плечах, ни на голове, а только трусы одне с ним встречаются и провожают.  Дорога одна и богова она есть, но не людская – одно время пожить, а другое – умереть. Бог умирает, но за свой поступок умирать не будет. Прежде чем самого себя объявить богом, надо завоевать своё место в Природе, для того, чтобы Природа тебя не беспокоила нигде и никак. Я два месяца и два года 770 дней подготавливал, трудился практически и шёл против природы, против нехороших дней, не боялся. Я считал это время нехорошим, а шёл и думал про себя – лишь бы я был хороший человек природы. Самоволие не проявлял, убивать не собирался, воровать тоже не хотел. А любить Природу приходилось в любое время года. И весну, и лето, и осень, и зиму. Летняя пора проходит, наступает осень. Бог не боится осени, не хоронится от зимы. А люди прячутся – недолюбливают Природу. А раз недолюбливают, значит жизни нету. В Природе этого нема – есть одна для всей Природы любовь неумираемая. А я люблю, как бог,

Природу, не боюсь её, не страшусь никого. Вот какие мои Природные дела.

    Мы только молимся и просим у Бога, а вот сделаться им не хотим.»

(Справка: под шизофренией в медицине понимается психическое заболевание, при котором больной чаще всего имеет два узловых симптома – манию величия и бред преследования. Заболевание имеет прогрессирующий характер и обычно заканчивается шизофреническим слабоумием. Для шизофреников и шизоидов характерны размытость суждений и высокомерное выпячивание своих суждений как мирового открытия. Вопрос сбивающий с толку: откуда вы это знаете?

Шизофреник не может на него ответить. Все они хотят одного – чтобы им беззаветно верили. Они не способны к научному анализу, логическим построениям и скурпулёзному сбору фактов; они руководствуются какими-то глубинными чувствами, которые у них возникают при встрече с чем-то необычным, и шизоиды искренне верят в правомерность своих чувств.)

     А может быть шизоиды – духовно более продвинутые люди? Любая эволюция имеет свои неудачи, свои корявости. Шизофреники и шизоиды являются такими «неудачами» эволюционного процесса развития духовного начала в человеке. У них и в самом деле существует духовное начало, но оно ущербное, не приносящее пользы. Эти «жертвы эволюции» способны чувствовать что-то глубинное, духовное, но они не могут осознать смысл и значение этого.)

   Удивительные люди попадают в психбольницы и далеко не все из них действительно больны. Иногда они намного здоровей, чем те, кто их туда сажает. Вот с одним из обитателей психбольницы и познакомился Порфирий Иванов. В своих воспоминаниях он называет его Философом (Ф). Будем и мы придерживаться этого имени. Времени, чтобы поговорить по душам, у них было предостаточно. Вот некоторые записи их бесед:

О зависимости.

Ф. Итак, Порфирий, вы стремитесь к независимости. Вся ваша жизнь, как вы говорите, посвящена этой идее. Сначала вас, как бедного человека, угнетала зависимость от богатых. Революция освободила бедных от богатых, но принесла новую зависимость от диктатуры пролетариата, которая, как вы рассказывали, хотела заставить вас стать убийцей с револьвером. Вы отказались от этого, но зависимость осталась. Кстати, на каком основании вы отказались стать убийцей? Я считаю, что отказались вы потому, что зависимы от своей Совести. А можно ли избавиться от этой зависимости? Да сколько угодно существует на свете людей, которые преодолели эту зависимость. Далее ваша мысль пошла в сторону независимости от болезней. Вы посчитали, что, избавившись от этой зависимости, станете свободным человеком. Однако, избавившись от болезней, вы не избавились от людей, которые живут за счёт того, что люди болеют. Вот тут мы подходим к очень интересной теме – оказывается, человеческое общество существует благодаря тому, что люди зависят друг от друга и горе тому человеку, который хочет эту зависимость ликвидировать. Я, знаете ли, читал Карела Чапека, и он в одном из рассказов высказал интересную мысль. Иисус Христос накормил пятью хлебами тысячи человек и хлебопёки возмутились – он лишил их заработка. И, когда Пилат вопрошал: «Что сделать с этим праведником?» Хлебопёки первые кричали: «Распни его!» Я так думаю, что   не молчали и лекари, которых возмущал метод лечения Иисуса, который даже платы за лечение не брал. И наверняка ещё многим он перешёл дорогу, не говоря о правителях.  И вот теперь вы, Порфирий, хотите избавить человечество от смерти! Да знаете ли вы сколько зарабатывают гробовщики? Они первые придут и убьют вас без суда и следствия. Да вы просто Дон Кихот какой-то. Помните, как он освободил закованных цепью узников? И что они сделали в знак благодарности? Они побили его камнями. Вот так и вы, Порфирий, освобождаете человечество от оков, а оно вместо благодарности, побивает вас камнями. Успокойтесь! Если вы хотите освобождаться от зависимостей, то освобождайтесь себе на здоровье, но человечеству это предлагать глупо!

П.К. Неужели людям приятно быть рабами? Они просто не знают, что они рабы, а когда узнают, то непременно захотят стать свободными. А на счёт Совести это ты верно заметил, Философ, вот от Совести я с удовольствием буду всегда зависим. Зависимость зависимости – рознь. Зависеть от высокого, человеку не стыдно, да и не зависимость это. Я так понимаю, что Совесть – это доверие Бога Человеку. Он мне доверяет и стараюсь оправдать его доверие. И становиться независимым я никого не заставляю, а прошу. Низко кланяюсь и прошу попробовать хоть немного, но стать свободным от болезни, еды, одежды, крыши над головой. Я понимаю, как это не просто, моя независимость мне не с неба упала, я сам прошёл этот путь, своими босыми ногами. Нелёгкий этот путь, но «лучше умереть свободным, чем жить рабом» - так говорили наши предки. А я умирать не предлагаю, а предлагаю жить и жить долго – сколько хочешь. А знаешь, Философ, почему ты так раскипятился? Ф. Почему?

П.К. Потому что у тебя внутри живёт Страх. Страх смерти. Он во всех людях живёт. И только тот, кто побеждает этот страх, становится независимым.  Пусть он ещё боится холода, голода, но преодолев страх смерти, он уже вступил на Путь! И Путь этот – Путь к Богу!

    После этого разговора Философ долго размышлял о словах Порфирия. Порфирий же, видя, что Философ мучительно обдумывает его слова, не приставал к нему. Да и не собирался он к нему приставать, ибо давно уже привык к тому, что люди к нему приставали, а не он к ним.

 

                          Дедушка Паршека

     Дедушка Порфирия Корнеевича (Паршека) погиб на глазах внука в 1905 году, когда Паршеку было семь лет. Ему было 72 года, следовательно, он родился в 1833 году. А его дедушка, который рассказывал ему сказки про

Ярилу, умер в 1842 году в возрасте 87 лет, то есть родился он аж в 1755 году. В те времена люди ещё помнили сказки о Яриле, тем боле, что жители южных областей свято хранили наследие предков и на новую веру – христианство – особо падки не были. И вот сказка, которую так любил слушать Паршек в детстве дошла до него от прадедушки, а до того ещё от его прадедушки. Вот и получается, что Паршек слушал сказки чуть ли не от тех людей, что жили ещё в те времена, когда всё это происходило на самом деле, а уж потом обратилось в сказку. Много сказок рассказывал Паршеку дедушка, за что и был любим внучеком, но особенно врезалась в память Паршека сказка о Яриле – боге Солнечном.

    Зимний вечер. За окном гуляет вьюга, а Паршек с дедушкой на печке лежат, и дедушка ему сказки рассказывает.

   -  Полюбилася богу Велесу Дива дивная, что была супругой Перуновой. И пошёл тогда Велес на хитрость – обратился весенним ландышем. Дива же в ту пору весеннюю погулять по лесу вышла. Увидала она ландыш беленький, изумилась красоте его, запаху. Наклонилась она и понюхала, а потом ручкой белою сорвала тот ландыш-Велеса, положила на грудь свою белую. И как только это случилося, зачала Дива сына от Велеса. Пролетели денёчки весенние, все цветы в плоды обратилися. И пришла пора осенняя, урожаями богатая. Срок пришёл и Диве прекрасной от бремени разрешиться. И родился светлый Ярила – Солнца внук, сын Велеса с Дивой.

    Под счастливой звездой родился Ярила! Славься Божьей Силой, светлый бог Ярила! Ты весенней силой полон! На головушке твоей венок из ландышей да подснежников. Весь ты в белых одеждах, да на белом коне златогривом. Ты босыми ногами коня понукаешь, да в чистое поле выезжаешь.

    У Ярилы кудри качаются, скатным жемчугом рассыпаются. У Ярила глаза голубые, бездонные, словно неба кусочек синего. Брови у него чёрна соболя.

     Только взглянет Ярила на молодца – и любовью тот обуян, и без хмеля хмелён, и без пива пьян. Коли взглянет на красну девицу – та как маков цвет разрумянится, по любви её сердце мается.

    Не спишь ещё, Паршек?

    И дедушка, усмехнувшись в усы, рассказывает:

   От Хвангурских гор явилась Чёрная Ламия, извергающая из пасти пламя. И стала грозить Царьграду:

    Для Сивы жертв не жалейте! На требушках кровушку лейте! Чтоб море от стен отступило и город не затопило!

    И сколько в те годы скотины погибло, на требы всю скотину погубили, а море всё наступало. Уж нечего было в жертву принести.

   А Чёрная Ламья опять летает и огонь извергает:

   Стали бросать тогда люди жребий и жребий пал на Ярину, дочь воеводы Царьграда.

    Сбиралась Ярина скорёшенько, умывалася белёшенько. Венком главу украшала и к синему морю ступала. Там приковали её к скале цепью златою и оставили одну одинёшеньку. Яринушка цепью прикована плачет о судьбинушке своей горькой, плачет и причитает и мольбы свои к Вышню посылает. Молит она о спасении. 

   Услышал Вышний моление и позвал Ярилу – бога весеннего, на помощь Ярине несчастной.

    Явился тотчас Ярила на белом коне – златая грива в огне. Узрел на скале

Ярину – младую деву в цепях золотых. Она же едва держалась, силушки в ней совсем не осталось. Стал Ярила деву утешать, да на свирели играть. И как только он заиграл, то камень тот всколыхал – цепи златые так и посыпались. Открыла глаза Ярина, слёзы в глазах её высохли.

    И отвечает Ярина:

   Но бог успокоил Яринушку:

    Сказал так Ярила, да и заснул сном богатырским. Яринушка рядом присела, да в синее море глядела. И вдруг всколыхалося море и ветер поднялся сильный. То летела с Хвангура Чёрная Ламия! Ярина в великом горе заплакала, зарыдала – будить Ярилу стала. Но тот всё спит, не проснётся, а сердце Ярины бьётся, слёзы текут горючие. Упала одна слезинка прямо на щёку Ярилы. От этой слезы жгучей проснулся, вскочил Ярила. Взнуздал коня златогривого и меч достал свой огненный.

   Стал Ярила биться с Ламией Чёрной. Мечом своим огненным машет. Она же огнём отвечает. Никак одолеть не может Ярила ту Ламию Чёрную в этой безумной схватке.

    Яринушка стала плакать, рыдать в горе великом. Стал Ярила её утешать, да на свирели играть.

    И только дудочка заиграла, змея стала виться, кругами летая, плясала она под дудочку всё уставая и ослабевая… И вскоре силы она совсем лишилась, упала на камень и в клочья разбилась. Ярила свой меч золотой вынимает и чары с драконицы снимает. И Ламья сама словно ото сна очнулась, от чар Марены мечом спасённая Ярилиным, так возгласила:

   И рёк Ярила Яринушке:

    И взял Ялила Ярину за руку и повёл к Царьграду. А народ уже навстречу бежит, славу Яриле кричит.

     Снарядили Яриле большой корабль, нагрузили его богатыми подарками, и поплыли Ярила с Яриной по морю, а потом среди звёзд и в скором времени оказались в Ирии. И там, в персветлом Ирии, женились Ярила с Яриною. Ярила – Солнце Красное, Яринушка – будто Месяц, сестрицы её – часты звёздушки. И все на свадьбе на той плясали и молодых величали.

    Дедушка закончил сказку, а Паршек уже спал и видел во сне, как Яриле славу поют и почитают младую Ярину. Личико Паршека светилось в темноте, будто он и сам был богом Ярилой.

 

В психушке (продолжение)

И вот через некоторое время Философ вновь обратился к Порфирию. 

О природе и зависимости 

Ф. Послушай, Порфирий, мне интересно, что ты скажешь об этом - знаешь такого философа – Гегеля?

П.К. Маркса читал, Энгельса читал, а вот Гегеля не приходилось.

Ф. Так вот слушай, что Гегель говорит: «Природа – это абсолютная идея в виде инобытия вообще, в виде безличностной, внешней предметности и конкретного, индивидуализированного осуществления своих моментов, т.е. абсолютное существо и становление природы – это становление духом.»

П.К. Вот кого надо в психбольницу сажать, так это твоего Гегеля. Уж очень он мудрёно про Природу говорит. Однако, здравая мысль и у него есть – Природа - это абсолютное существо, т.е. Природа есть наша матерь, которая дарует нам Жизнь!

Ф. Таким образом, вы хотите сказать, что в сознании человека Природа обретает личностную реальность?

П.К. Вот, вот. Природа – она живая и неумирающая сущность, объединяющая нас, человеков, в единое целое. Послушай, друг дорогой, наше тело состоит из огромного числа клеточек. И все они живые и мыслящие. Так и люди – это клеточки Природы.

Ф. Смело, смело. Выходит, мы все в одном теле живём? Почему же мы воюем друг с другом?

П.К. Дак по неразумению. Кабы все знали, что они есть клеточки одного организма, то разве б воевали? Как можно воевать за свободу правого глаза от левого? Ф. Абсурд.

П.К. И этот абсурд много тысячелетий длится.

Ф. Значит существуют силы, которым выгодно, чтобы люди воевали друг с другом?

П.К. Значит существуют, а может и нет. Да и воюют-то между собой тела, в которых разум ещё не проснулся. Всё дело в зависимости человека от еды. Когда её мало, то люди ополчаются друг на друга. От холода и от жары – ктото живёт в тёплом доме, а кто-то мёрзнет на улице – опять раздор; от врага – у врага есть оружие, которым он вынуждает другого тоже браться за оружие; от болезни – один человек здоров, другой болен, больной обижается на здорового; от тяжёлого труда – один с утра до ночи спину гнёт, а другой лежит себе на пуховой перине и в ус не дует. А если телу ничего этого не надо будет, то и войны прекратятся.

Ф. Очень интересно вы рассуждаете. А вот природные стихии – ветер, наводнения, пожары?

П.К. И от них тоже человек зависим, а страшнее всего зависим от самого себя. Ведь я помню, руки на себя наложить хотел, потому что боли боялся. Не мог с собой справиться.

Ф. Да, победить себя – это проблема! Бороться с самим собой (с животным разумом), со своим невежеством и постепенно совершенствоваться, приобретая опыт быть Любящим Богом (Бог – это Любовь!) конечно же трудно. И что же делать?

П.К. Выходить из зависимости и учиться любить, любить по-настоящему, – другого пути нет.

Ф. И как же из этой зависимости выходить?

П.К. Экспериментальным путём. Пойти собственным телом и собственной душой и преодолеть эту зависимость. Ф. На это не каждый решится.

П.К. Жить захочешь – решишься.

Ф. Значит, по-вашему, люди и жить не хотят?

П.К. По-настоящему не хотят. Существовать хотят, в прятки с Природой, да с собственной Совестью играть хотят, а Жить – не хотят. Мало Людей на Земле.

Ф. Да, помнится, ещё Диоген днём с фонарём ходил – Человека искал. Мне тоже приходило на ум, что соотношение пропорций захвата Природы человеком и его способности проникать в свой внутренний Мир сейчас далеко не в пользу последнего, поэтому общее поле мышления людей сейчас довлеет над отдельными представителями человечества, для которых внутренний мир человека является интегралом, а внешний – производной от него. Но, учитывая ваш опыт, я думаю сначала постепенно, а потом и лавинообразно, этот процесс познания Природы в самом себе всю социальную жизнь развернёт в иное русло. Сменятся ценности, упразднится обман, переосмыслится жизнь, уйдут болезни, а далее – смерть. И это будет происходить в осязаемом будущем. Я, как и вы, тоже Маркса изучал и запомнились мне такие его слова: «Воздействуя на окружающий мир и изменяя его, человек в то же время изменяет свою собственную природу. Он развивает дремлющие в ней силы и подчиняет игру этих сил собственной власти».

П.К. Полностью с Марксом согласен.

Ф. Однако, к сожалению, человек не в ту сторону «изменяет свою природу» и совсем не «развивает дремлющие в ней силы», как вы, Порфирий Корнеевич. Плохо люди Маркса читают, но вы действительно прямо по Марксу действуете. Хорошо бы было, чтобы и другие тоже пошли по этому пути.

П.К. Так оно и будет. Всё верно ты сказал, Философ. Ну что, пойдём холодной водичкой обольёмся? Только, если тебя спросят, то скажешь, что сам захотел после прочтения Маркса, а то Алмаз опять на меня подумает.

Ф. Это вы пока без меня. Я ещё не готов.

П.К. Ну готовься, готовься. Маркс он тоже теоретиком был, а я – практик.

   Порфирий пошёл совершать свои процедуры, а Философ ещё долго размышлял о том, что ему открылось в разговоре с этим удивительным человеком. И тысяча новых вопросов роились в его голове.

 

 

                                            Смерть дедушки

 

     Паршеку было тогда лет семь, но он на всю жизнь запомнил свои ощущения и мысли по этому поводу.

     Стояла жаркая погода – время сенокоса. Убирать сено вышли всей семьёй. Маленькому Паршеку тоже дали грабли, и он с удовольствием сгребал скошенное сено в небольшие стожки, а взрослые подхватывали эти стожки на вилы и бросали на большой стог.

    На самом верху этого большого стога работал дедушка. Он никому не доверял укладку стога, потому что стог должен был простоять до зимы, а то и всю зиму. А если стог сложен плохо, то его быстро растреплют ветра и коровам нечего будет есть зимой. Корова – она кормилица, если корове нечего кушать, то и люди могут умереть с голода.

     Паршек в свои семь лет это прекрасно понимал, поэтому старался не показывать виду, что устал, а продолжал сгребать пахучее сено.

    Все так увлеклись работой, что не заметили, как на горизонте появилась чёрная туча. Дедушка, поскольку он был выше всех, первым заметил грозу.

     Все посмотрели в сторону тучи и работа остановилась.

     Все дружно принялись за работу. Пучки сена взлетали в воздух и опускались на большой стог, дедушка ловко укладывал сено и стог поднимался всё выше и выше.

     Послышались дальние раскаты грома, на горизонте сверкали молнии. Туча с большой скоростью приближалась к работникам. Подул ветер и через некоторое время он уже начал превращаться в хороший ураган.

      Ветер набрал силу и огромный стог сена, на котором стоял дедушка, как лёгкое пёрышко взлетел в воздух. Дедушка хотел лечь на стог, но было уже поздно – мощный вихрь поднял стог в воздух, и стог, несколько раз перевернувшись в воздухе, рассыпался на мелкие клочки, а дедушку тоже несколько раз перевернуло и бросило на землю.

    Всё это видел Паршек из-под маминой руки, которая прижимала его к земле – как только ветер усилился, мать подбежала к Паршеку, повалила его на землю и легла сверху.

    Туча уже висела прямо над ними. Полил сильный дождь, но мать и не думала вставать. Она закрывала своим телом Паршека и от дождя. Она знала, что такие сильные дожди идут не долго. Так и случилось. Скоро дождь кончился и все побежали к дедушке.

    Он лежал на земле неловко подвернув левую руку под спину.  Лицо его было синим как видно от удара об землю. Глаза закрыты, а в волосах запутались травинки. Он не дышал. Корней опустился к нему и приложил ухо к груди, потом встал, отвернулся и утёр рукавом набежавшие слёзы. Дедушка был мёртв.

    Паршек было бросился к дедушке, но мать удержала его.

-   Почему дедушка не встаёт? Почему не шевелится? Почему не ругается? – проносились в голове Паршека вопросы, потом до него дошло, что его любимого дедушки больше нет, что дедушка больше не встанет, не расскажет ему перед сном сказку про Ярилу. Паршек заплакал от горя и обиды. Мать погладила его по головке и прижала к себе. Сказать ей было нечего.

     Прошло много лет, но Паршек, вспоминая этот случай, понимал, что именно тогда у него вместе с горем и страхом зародилось и загорелось зёрнышко идеи необходимости познания Природы и самозащиты от неё.

В психушке (продолжение)

    Прошло несколько дней и Философу снова выпала возможность поговорить с Порфирием, который очень много времени уделял своим братьям по заключению.  Некоторые добровольно начали обливаться холодной водой и ласково здороваться с надзирателями, особенно с Никитичем – самым строгим из них.

 О религии. Закалка-тренировка.

Ф. Порфирий Корнеевич, а как вы относитесь к религии? Я вот, например, атеист. События последних лет твёрдо уверили меня в отсутствии какой-либо высшей силы и власти, попускающей то, что творится в нашей стране. Во многом я согласен с Лениным.

П.К. Хорошо, что ты от этого свободен.

Ф. Вот вы рассказывали, что Паулюс дал вам документ, в котором написано, что вы – Русский Бог или Бог Земли – так называют вас люди. П.К. Не важно кто я, важно кто во мне.

Ф. Поясните, пожалуйста, что вы под этим понимаете.

П.К. Если смотреть на человека, который победил Природу, то можно назвать его Богом. Каждый человек может стать Богом. Тело моё испытывает огромные мучения и беды, а дух мой этому только радуется. Не тому, что тело страдает, а тому, что ему удаётся преодолевать эти испытания. Меня ведь никто не заставляет идти в морозную ночь в поле или под воду на многие часы. Я сам себе даю задания, выполняю их, а потом делаю выводы.

Ф. Выходит, что внутри вас живёт дух, который ставит эксперименты над вашим телом? Таким образом ваше Я не отождествляется с телом, как у многих людей?

П.К. Выходит так – Я внутри меня, а не снаружи. Что же касается Бога… если из моего учения сделают религию, как это сделали из учения Христа, то дело моё пропало и жизнь моя прожита зря.

Ф. Так вы тоже считаете, что Иисус Христос тоже не создавал религии?

П.К. Он показал пример – как надо жить и делать, что говоришь. А его «ученики» да жиды превратили его пример в религию, да ещё всё что он говорил переврали.

Ф. Интересно, а какие именно слова они переврали?

П.К. Да вот возьми хотя бы слова о том, что «если тебя ударили по правой щеке, то подставляй левую».

Ф. А как же Христос говорил?

П.К. А говорил он так: «Если ты повёл себя так, что позволил ударить себя по правой щеке, то тебе ничего не остаётся делать, как подставлять левую!» Ф. Очень занятно! Откуда же вам известно, что именно говорил Христос?

П.К. Сердце подсказывает, когда читаешь эту галиматью под названием «Евангелие». Я ещё когда в школе учился, то многому удивлялся, читая эту книжонку.   Потом, как и вы, атеистом был – читал и Маркса, и Энгельса и с Лениным во многом сходился. Я ведь до 35-ти лет был как все. А вот 25 апреля 1933 года со мной встретилась такая мысль, какой ещё не было в Природе: почему люди так устроены, что лишь полжизни у них проходит в благополучии – пока молоды, а достигли зрелости, казалось бы, жить да жить на пользу другим, но не тут-то было – наваливаются на человека болезни, делают его неполноценным, заставляют больше думать не о деле, ради которого он пришёл на Землю, а о себе. Болезни делают человека эгоистом. Не от того ли многие беды людские происходят, что человек не умеет победить свою немощь? Сколько не кутайся, всё рано это не спасёт от недугов.

Ф. Да, да, полностью с вами согласен. Уж больно мы своё тело балуем и теплом, и сытной пищей, а уж про женщин я и не говорю, особенно тех, что в городах живут.

П.К. И подумал я – а что если сделать наоборот: не прятаться от Природы, а пойти ей навстречу, стать ближе к Природе, слиться с ней!

Ф. Гениально! Но как это осуществить на деле? Не всякий пойдёт и выльет себе на голову ведро холодной воды, как это делаете вы, уважаемый.

П.К. Конечно, по началу страшновато было, но потом… Вот у меня случай был – зуб разболелся. Силы нет терпеть. Лежу на печке и вою. А потом подумал: а что если пойти навстречу боли! И пошёл, иду, боль усиливается, как против ветра – чем быстрее идёшь, тем сильнее он тебя в грудь толкает. Уже готов был назад повернуть, как вдруг раздаётся хлопок – будто-то что-то лопнуло. И боли как не бывало! И с тех пор зубы не болят. Ф. Потрясающе, я бы так не смог.

П.К. Жизнь припрёт – сможешь.

Ф. Возможно, но всё-таки в чём же суть вашей, как вы говорите, закалкитренировки?

П.К.  А вот в чём – размягчаясь в тёплых изнеженных сторонах человеческой жизни, я сознательно меняю их на суровые качества и благодаря постоянной практике всегда чувствую нужный момент перехода. Это же в нашей, русской, традиции – пропарился в парной, а потом – в прорубь! Такая закалка не даёт возможности созреть и растечься по организму болезням, которые одолевают человека в тепличных условиях, - состояние сходное с закалкой стали. Поэтому я не болею и не простуживаюсь, имею крепкое сердце, ясное сознание. Это моё здоровье, которое я пробрёл благодаря постоянной практике в Природе. Такая практика на многое раскрыла мне глаза, обогатила и развила моё сознание.

Ф. И какой от сюда вывод? Что все должны идти вашем путём?

П.К. Один из выводов такой – мы, люди, зачастую сами виноваты в том, что теряем своё здоровье из-за неразумной жизни, хотим только тёплого и хорошего, а от плохого и холодного бежим, прячемся. Закаляться не хотим, находимся постоянно в тёплом, разжиженном состоянии. В результате по нашему организму растекаются болезни, здоровье идёт на убыль, сердце слабеет, сознание угасает, наступает безволие.

Ф. А как же медицина, которая радеет о нашем здоровье?

П.К. Если бы она радела о нашем здоровье, то все бы были давно здоровы. Никакие таблетки здесь не помогут, так как организм человека напоминает стоячее болото. И никакие искусственные физические упражнения без крепкой естественной природной закалки не в силах разогнать это болото, а дальше ещё хуже и хуже, и в результате всё больше и больше больниц… Слово-то какое – больница! Раньше это место называлось здравница, а теперь – больница, то есть там, где больные, а о здоровье и речи нет!

Ф. Это вы верно подметили, я как-то не задумывался над этим названием. Да ведь и работают в больницах врачи, а раньше целители были, знахари. Врачи – это что? От слова «врать» что ли получается?

П.К. Вот и я говорю – получается заколдованный круг.

Ф. Так что же делать?

П.К. У людей должно расти сознание на своё здоровье. Кто же будет радеть о твоём здоровье, кроме тебя? Какой врач войдёт в твои проблемы? У него своих проблем выше крыши. Здоровье – это твоя высшая драгоценность и не только твоя, но и всего нашего общества. Ты болеешь, подводишь своих товарищей по работе, напрягаешь родных тебе людей. Только безсовестный человек может позволить себе болеть, то есть быть в тягость обществу. А врачи и рады! Они постоянно разглядывают и изучают болезни на человеке. Конгрессы и конгрессы по болезням. Всё новые и новые лекарства, всё новые и новые болезни, и этому уже, очевидно, никогда не будет конца. Ф. Так вы же говорили о сознании.

П.К. Вот именно – этому не будет конца, если мы не изменим поток нашего сознания, связанный с оправданием роста числа болезней, как неизбежного зла современной цивилизации, и не встанем на путь восстановления здоровья максимально простыми и одновременно наиболее эффективными средствами самой Природы.  

Ф. И что же это за средства такие?

   Спросил Философ и зашёлся в сильном кашле.

П.К. Это природная закалка. Всё, Философ, пора приниматься за дело. Пойдём, если хочешь, я тебя приму. Только ты сам меня попросить должен, я тебя насильно лечить не могу.

Ф.(прокашлявшись.) Теперь, кажется, я готов. Пойдём, Учитель, дай мне здоровья, а то в этих казематах и до свободы не доживёшь.

П.К. Вот так бы давно. Пойдём, Философ, навстречу здоровой жизни! Сегодня я тебя оболью, а завтра сам начнёшь всё это делать и потихоньку вернёшь себе своё здоровье.

       И они вышли на двор, и Порфирий вылил на голову Философа ведро ледяной воды, а потом, уже в помещении, Порфирий положил Философа на скамейку и приложил одну руку к голове, а другую к ногам Философа – пропустил, как он выразился, «магнето». И когда это «магнето» прошибло Философа, а ощущение было действительно такое, будто от макушки до пяток прошёл электрозаряд, что Философ на секунду даже сознание потерял, но потом, когда пришёл в себя, ощутил во всём теле необычайное тепло и лёгкость. Он открыл глаза и увидел грязный потолок, но этот грязный потолок показался ему великим произведением искусства, которое напомнило ему о безконечности вселенной!

     Философ сел на лавку рядом с Порфирием и заплакал. Порфирий обнял его, как маленького ребёнка, а потом погладил по голове и сказал:

-  Поплачь, поплачь, детка, это поможет.

     Тут появился Никитич и велел расходиться по палатам. Порфирий хотел было попросить Никитича погодить, но тот показал ему кулак, и Порфирий попрощался с Философом. Когда Философ ушёл, Порфирий тоже показал свой кулак Никитичу, а потом пошёл в свою палату и стал писать свои воспоминания и размышления о жизни.

 

 

                               Кулачный бой

     Паршек запомнил этот день на всю жизнь и с тех пор никогда ни на кого руку не поднимал. Зарок себе дал. Случилось, правда, один раз сорваться – играл с сыном дома, возились ради потехи, а сын нечаянно и сшиб рамку с его портретом.  Рамка разбилась – стёкла брызнули. Не сдержался Порфирий и дал сыну подзатыльник, но тут же опомнился – достал из кармана 25 рублей и стал сына утешать да прощения просить. И больше за всю жизнь ни разу не срывался, хотя были моменты и с женой, и с друзьями, когда нужно было пустить в ход кулаки, но Порфирий всегда вовремя осаживал себя – «Нельзя! Зарок помнишь?» - говорил он сам себе и тут же остывал. А зарок этот он дал вот в какой ситуации.

    Было это как раз в год начала первой мировой войны, на Масленицу. Как всегда, главным развлечением ребят были кулачики – кулачный бой, а Порфирий уже третий год был атаманом. И уже два года подряд его ватага побеждала противника. Все ждали – как будет на этот раз. Атаманом его выбрали не только за большой рост и силу, но и за ум. Умел он грамотно расставить бойцов и объяснить тактику боя. Башковитый – говорили про него. В его ватаге были, в основном, шахтёрские ребята и молодые мужики – крепкие, выносливые, не один год проработавшие в шахте и силушкой их Бог не обидел.

    Ещё со вчерашнего дня было расчищено и размечено поле. Народу поболеть за своих набралось много. Против шахтёрских выступали городские – извозчики, носильщики, мастеровые и другие желающие показать свою удаль. На этот раз получилось – полсотни на полсотни. Славный должен быть бой, да и природа в этот день благоволила – светило весеннее солнышко и ветра почти не было.

    Ватаги выстроились друг против дружки, и судья дал сигнал сходиться. Побежали и началась битва. Порфирий перед боем дал команду – в первой стычке особо сил не тратить, а стараться стенкой задавить противника и постараться вытеснить его за потылье. Так его ребята и сделали – особо кулаками не махали, больше уворачивались от ударов, но строя не теряли и шаг за шагом теснили противника. Те сообразили, что так можно быстро выдохнуться, и их атаман крикнул: «Надёжа!» Цепь расступилась и «надёжа», который был в тылу, с разбега врезался в ватагу шахтёров. Был этот малый огромного роста и веса – разорвал цепь шахтёров. Однако, те не растерялись и лишь несколько городских успели проскочить вслед за «надёжей». Шахтёрская цепь сомкнулась, а «надёжа» и ещё несколько городских оказались в кольце шахтёров. И против «надёжи» уже стоял

Порфирий-атаман, который тут же произвёл «укол оружием» прямо в лоб «надёжи». Тот, однако, устоял на ногах, хотя на мгновение потерял ориентацию, тогда Порфирий другой рукой ударил под микитки. Дыхание у «надёжи» сбилось, и он согнулся пополам, и Порфирий рубящим ударом опустил свой кулак правой руки на затылок «надёжи». Тот упал в снег лицом и дрыгнул ногами. Все, кто был рядом, видели, что «надёжа» лежит и не шевелится. Судья сунул два пальца в рот и свистнул. Бой замер. Все расступились, и судья подбежал к «надёже», перевернул его на спину. Рядом на снегу расплылось пятно крови. Судья прислонил ухо к груди «надёжи», послушал, потом поднялся и сказал: «Живой!» Все выдохнули, а Порфирий стоял в столбняке. Он сам не понял, как это у него получилось – сбить такого громилу. Кто-то из зрителей крикнул: «Закладка!» И все кругом тоже заорали: «Закладка, закладка!»

    Судья подошёл к Порфирию и осмотрел его руки – закладки не было.

     Порфирий, как во сне, схватился за носилки, и вместе с напарником они отнесли мужика на извозчика. Тут же откуда ни возьмись появился городовой и велел Порфирию ехать вместе с «надёжей».

   В больнице Порфирий долго сидел в коридоре и ждал приговора. Вышел доктор в белом халате, испачканном кровью, сказал коротко:

    У Порфирия гора свалилась с плеч. Городовой погрозил ему кулаком, и Порфирий пошёл на улицу. Он вышел из больницы и пока шёл домой всё время твердил про себя:

   На следующий день Порфирий купил апельсинов и пошёл навестить «надёжу». Тот лежал на койке и заулыбался, когда Порфирий подал ему апельсины.

Этот урок он запомнил на всю жизнь. 

 

В психушке (продолжение)

Пророчество Ведуньи.

  Было в психбольнице и женское отделение. Мужчин туда не пускали, но Никитич, после того как проникся к Порфирию полным уважением, рассказал Порфирию об одной странной женщине, которая часто беседовала с невидимым собеседником. Беседы её были трудно понять, они больше походили на бред сумасшедшей, но иногда Никитич улавливал какой-то смысл. Рассказал он об этой женщине Порфирию в надежде, что тому удастся что-то понять из её бреда, а для этого он тайно провёл Порфирия на женскую половину переодев его в женский халат. Они приблизились к женщине, и Порфирий услышал:

«Никогда не спеши обращать своё знание в трубный глас: для одного - это солнечный свет, для другого – грозное оружие. Встретившись в жизни с чёрной силой, мешающей тебе жить, не искореняй её, а посмотри на себя её глазами в кривое зеркало, найди в себе то, что привлекло её к тебе, за что она может тебя ухватить и чем держать, и скажи себе: «Сила разума помогла мне найти в себе грязь и уродство, сила духа поможет мне преодолеть и исправить себя, сила любви не даст прорасти во мне злобе, ненависти, мстительности и суеверию». И увидишь в себе не букашку – исполина. Живи дольше.»

Женщина помолчала, потом посмотрела на Порфирия и, глядя ему в глаза, произнесла: «Есть ещё вопросы?»

-  Нет, - ошеломлённо ответил Порфирий и они с Никитичем покинули женское отделение.

Вернувшись в свою палату, Порфирий взял свою тетрадь и записал:

«В каком бы месте ни жил человек, он должен чувствовать себя СМЕЛО и РАДОСТНО и любить нашу МАТЬ-РОДИНУ. Любовь соединяет и питает жизнь, а страх, отвращение и ненависть вырывают человека из жизни, как цветок их земли.»

Когда Философ узнал о том, что Порфирий побывал на женской половине и встретился там с удивительной женщиной-прорицательнецей, то он попросил Никитича тоже отвести его к ней. Никитич выполнил его просьбу. 

-Только не долго, - сказал Никитич и встал на стрёме.

Философ приблизился к женщине. Она даже не посмотрела на него, но тут же заговорила:

- Ты много занимаешься развитием своей материи мысли. Ты мало обращаешь внимания на совершенствование своей физической материи биологической формы проявления твоей личности на данном этапе поля времени твоей жизни. Контроль и регуляция собственного здоровья – немаловажное условие для успешного решение главной задачи.

Женщина замолчала. Философ ждал, но она больше ничего не сказала. Казалось она заснула. Никитич поторопил Философа и тот быстро пошёл за ним на свою половину.

П.К. Ну что, Философ, получил ценные мысли?

Ф. Получил. Завтра сам начну заниматься своим здоровьем по вашей системе.

Дело в том, что после первого обливания Философ начал колебаться. А его ли это путь, а может быть можно как-то по-другому обрести здоровье? Такие мысли мучали Философа. Да, ощущение было чудесное, но делать это каждый день, да ещё утром и вечером было лень и страшно. И вот пророчица вернула его к мысли, что всё-таки надо продолжать, раз начал. П.К. А почему завтра, а не сегодня?

Ф. Хорошо, сегодня.

П.К. Тогда пойдём.

Ф. Пойдёмте, только сначала несколько вопросов, - Философ специально оттягивал время. Страх холодной воды ещё держал его. П.К. Хорошо. Спрашивай.

Ф.  Я хотел спросить о Свободе. Что такое по-вашему – свобода? И как это связано с вашей идеей о независимости?

П.К. Так ты же Маркса читал, а Маркс пишет, что Свобода – это осознанная необходимость, а я бы ещё добавил: осознанная необходимость творить добро.

Ф. Хорошо, что такое Добро?

П.К. Добро – это то, что делает человека чище, выше и светлее.

Ф. А, это как Чехов говорил: в человеке всё должно быть прекрасно – и душа, и тело, и мысли.

П.К. Вот-вот, правильно Чехов говорил. Ещё вопросы есть?

Ф. Пока нет, - Философ понял, что назад дороги нет.

П.К. Тогда пойдем, Философ, прочистим наше тело, душу и мысли.

   И они снова вышли на двор и приняли по три ведра холодной воды, а потом пробежали по десять кругов, и Философ старался не отставать от Учителя. Сегодня он победил Страх, и даже получил огромное удовольствие и сам себя зауважал. Потом разошлись по палатам. Порфирий почему-то вспомнил о том, как он партизанил в гражданскую.

 

 

                            Подвиги Паршека

    Командовал партизанским отрядом профессиональный военный, бывший штабс-капитан царских войск, поэтому дисциплина в отряде была, как в регулярных войсках. Многие партизаны ворчали по этому поводу, но понимали, что без воинской дисциплины много не навоюешь. Были случаи открытого неподчинения, но все они плохо кончились, поэтому, те кто остался ещё в живых, дисциплину уважали.

      Строились по росту и Паршек стоял первым, потому что выше его в отряде была только дозорная вышка.

    Все замерли.

   Когда Сашка с Порфирием прибыли в землянку командира, Иван и Костя уже были там. Командир кратко изложил суть нового задания. Нужно было пробраться в тыл белых и уничтожить как можно больше аэропланов. Разведчики доложили, что поле, с которого взлетают аэропланы находится в 25-ти верстах на запад от расположения лагеря партизан. Расположение на карте капитан показал карандашом. Чтобы туда добраться, нужно было преодолеть две речки. Сашка крякнул, но сделал вид, что закашлялся. В населённые пункты заходить командир строжайше запретил. Кроме взрывчатки командир велел взять побольше разрывных патронов. Аэропланы лучше всего минировать и взрывать на земле, но при необходимости, можно стрелять по взлетающему, но целиться лучше в пилота. Командиром группы капитан назначил Порфирия. Животов Иван, который в прошлой вылазке был командиром, обиделся, но ничего не сказал, однако, капитан заметил это и сказал Ивану:

    Загрузились взрывчаткой, взяли еды на трое суток, не забыли и про разрывные патроны.

    Все спустились в свою землянку и через полчаса из землянки уже раздавался богатырский храп Кости, остальные спали тихо.

   Чуть свет Порфирий разбудил товарищей, и они отправились в путь. За день им предстояло одолеть вёрст двадцать. Шли без отдыха часа два, потом сделали привал, перекусили немного и снова пошли. Через два часа снова устроили привал. На этот раз поели более основательно. Ещё через час пути дошли до первой речки. Стали искать брод, но брода не было. Речка была хоть и не широкая, но довольно глубокая. Что делать? Вплавь с таким грузом не переплывёшь. Нужно делать плот. И вдруг Сашка увидел вдалеке коров.

     Сбросили груз на землю, стали ждать. Коровы приближались к реке.

     Все залегли, а Порфирий чуть приподнялся и стал наблюдать. Коровы подошли к реке и стали пить. Одна корова зашла по брюхо в воду, но совсем недалеко от берега, что показывало большую глубину реки. Показался пастух на лошади, он щёлкнул кнутом и всё стадо начало переправляться на другой берег. Самое глубокое место коровы переплывали, но место это было совсем не широкое – метров десять. Пастух перегнал последнюю корову и всё стадо удалилось от берега.

    Порфирий поднял ребят, и они отправились к броду. Первым пошёл Порфирий – сначала налегке. Самое глубокое место ему было по грудь, значит Сашке – по шейку. Годится! Порфирий велел Ивану, который был чуть пониже его, становится в цепь. Костя сам сообразил и пошёл вперёд к другому берегу. Сашка подавал котомки. Иван принял первую котомку и передал её Порфирию, тот передал её Косте. Костя отнёс котомку на берег и вернулся на место. Так они перетащили весь груз и оружие. Осталось переправиться только Сашке. Он пошёл и, когда вода была ему по горло, вдруг оступился и с головой ушёл под воду. Иван, который был ближе всех к Сашке, тут же нырнул и, поймав Сашку за ворот, вытащил его на поверхность.

Подскочил Порфирий и они вдвоём с Иваном вытащили Сашку на берег.  Сашка кашлял и хлопал глазами.

    Все рассмеялись.

    Они закинули котомки за спины, подобрали винтовки и потопали по полю.

Через два часа сделали большой привал. Хорошенько перекусили, полежали. Было уже далеко за полдень.

     К вечеру они добрались до второй реки. Эта река была и пошире, и поглубже. Долго искали брод, но брода опять не было. Решили заночевать, а утром решить – как преодолеть эту реку. Спустилась ночь. Застрекотали кузнечики. Где-то далеко были слышны то ли раскаты грома, то ли залпы орудий. Небо было звёздное. Порфирий лежал на спине, сон не шёл. 

    Костя спорить не стал и скоро его храп вплёлся в стрекотанье кузнечиков.

    Далеко за полночь Порфирия потянуло в сон. Он разбудил Костю, а сам свернулся калачиком и заснул. Разбудил его Сашка. Чуть брезжил рассвет.

    Взвалили поклажу и пошли вверх по течению. До моста дошли где-то к полудню. Залегли и стали ждать ночи.

    Пока ждали ночи, разговорились про женщин. Оказалось, что только Сашка не был женат, а у остальных уже были жёны и дети. Порфирий похвалился, что его сыну уже целый год, а у Ивана их оказалось двое. Константин ушёл в партизаны, когда жена уже была на сносях и теперь он гадал – сын или дочь его ждёт дома. Сашке только-только исполнилось девятнадцать, поэтому о жене он только мечтал.

 

 Чего-то вы, ребята, темните, - Сашка посмотрел на Порфирия, - а ты чего молчишь?

      Стемнело. Движение через мост прекратилось. Порфирий послал Ивана проверить – всё ли тихо и можно ли переправляться. Иван вернулся и доложил, что около моста дежурит какой-то мужик с винтовкой. И на той стороне, тоже кто-то костёр разжёг.

   Ночь была довольно тёмная. Луна слабо просвечивала сквозь тучи и в пяти шагах уже ничего не было видно. Они тихо подошли к мосту и залегли. Мужик занимался разведением костра, и Порфирий с Иваном как раз оказались у него за спиной. Только мужик встал на четвереньки, чтобы раздуть костёр, как сзади навалился Иван и прижал его к земле, потом быстро перевернул на спину и заткнул рот рукавом. Мужик брыкался, но тут Порфирий быстро скрутил ему ноги верёвкой и тот затих. Иван показал ему нож и приложил палец к губам, что означало – заорёшь – зарежу. Мужик попался сообразительный и согласно закивал головой. Иван связал ему руки, а Порфирий для надёжности отрезал кусок материи от его рубашки и затолкал её мужику в рот.

Семён! – раздался голос с той стороны моста, - ты куда пропал, Семён?

    Двое мужиков у костра на той стороне вглядывались в темноту. Порфирий с Иваном залегли и ждали что будет дальше. Один из них взял ружьё на перевес и пошёл по мосту на другую сторону.

    Ответа не было, и он осторожно двинулся дальше. Порфирий с Иваном расползлись в разные стороны. Идущий по мосту услышал шорох и нажал на курок. Пуля просвистела у Порфирия над головой.

   Он уже перешёл мост и оказался рядом с Порфирием, тот подставил ему ногу, и Игнат повалился вперёд. Хорошо ещё, что на курок не успел нажать! Порфирий навалился на него сзади и ткнул Игната мордой в мягкую мокрую землю. Подбежавший Иван скрутил ему ноги и руки. Снова засунули кляп в рот, и Иван побежал по мосту на ту сторону.

     Иван скрылся в темноте. Порфирий перевернул связанного на спину и обшарил карманы. Махорка нашлась во втором кармане, а в первом Порфирий нашёл и бумагу. Пока Иван бегал за ребятами, Порфирий скрутил четыре козьих ножки и одну из них прикурил от уголька из костра.

 Эх, тех двоих не обыскали, - пожалел Порфирий.

    Закинули за спины котомки, взяли свои винтовки и скрылись в темноте. Костёр, что горел на берегу, почти совсем погас, только последние угольки едва светились в темноте.  

    Шли без остановки примерно около часа, в хорошем темпе, иногда останавливались и слушали. Тишина! Луна, наконец, вылезла из-за туч и идти было легко, однако, груз за плечами не давал увеличить скорость. Устали и прилегли отдохнуть.

Про баб, - подтвердил Порфирий и улыбнулся, - соскучился я по ним.

      Попили водички из фляг и снова пошли вперёд. До пункта назначения оставалось, наверно, вёрст пять. Так про себя думал Порфирий и действительно, через два часа пути показалось село, возможно то самое, около которого они должны были найти аэропланы. Залегли недалеко от села и стали ждать.

     Подождали ещё немного и дождались – с той стороны села раздался характерный звук и вскоре они увидели летящий на восток аэроплан, за ним второй, а потом и третий.

    Перекусили и занялись подготовкой взрывчатки.

 

    Как только стемнело, пошли вокруг села и скоро увидели три костра, около которых сидели люди с оружием. В свете костров можно было рассмотреть и аэропланы. Пять штук было видно, остальные скрывались в темноте, а может их и вообще не было. Костры располагались по одной линии и расстояние между ними было метров по двадцать. Около каждого костра сидело по три человека.

   Те, что у костров, как видно пекли картошку, потому что иногда выкатывали что-то из костра и ели.

     Через некоторое время у костров осталось по одному человеку, остальные поднялись и отправились в сарай, что стоял на конце взлётного поля.

    Караул около костров сменялся каждые два часа. Был и разводящий, значит охраны было десять человек, вместе с командиром. Утром из села приехала подвода – привезли пятерых пилотов, их легко можно было узнать по кожаным курткам и шлемам, и провизию.

     Три аэроплана завели моторы, разбежались по полю и взлетели. Около двух оставшихся копошились пилоты. Из охраны осталось двое бойцов. Остальные, как видно, пошли отсыпаться.

    В это время на поле зачихали оставшиеся два аэроплана и через некоторое время уже летели в сторону лесу. На поле остались только двое часовых. Они развели костёр и снова стали печь картошку.

   Через два часа все были готовы и на своих местах. Показался первый аэроплан, он вылетел из-за леса и стал садиться на землю. Минута и он уже запрыгал по кочковатому полю. За ним показался второй и только он пошёл на снижение, как раздался выстрел и бензобак вспыхнул за спиной пилота. Аэроплан рухнул на поле. Двое охранников побежали было к упавшему аэроплану, но один из них взмахнул руками и упал замертво – это стрелял Иван. Второй тут же залёг на землю и стал палить во все стороны. Дверь сарая открылась и из неё выскочили двое солдат, но тут же упали, подкошенные меткими выстрелами Порфирия и Сашки. Больше из сарая никто не показывался. Первый пилот сидел в аэроплане и не вылезал, но достал наган и тоже стал стрелять куда попало. Показался третий аэроплан. Его пилот заметил горящий на поле аэроплан и сделал над полем круг.

  В это время Порфирий с Сашкой подкрались к сараю, зажгли фитили и бросили к дверям взрывчатку. Окон у сарая не было, а то можно было бы бросить в окно. Они успели проползти десять шагов – сзади раздался взрыв и дверь сарая снесло взрывом, сарай загорелся и из него выскочили шестеро человек. Они тут же залегли цепью недалеко от горящего сарая.

    Третий аэроплан развернулся и хотел было скрыться за лесом, но тут Костя опять показал, что он действительно снайпер. Бензобак третьего заполыхал – не зря они взяли разрывные пули. Аэроплан, не дотянув до леса, рухнул на землю. Второй их охранников не выдержал и, бросив винтовку, поднял руки и побежал в сторону леса, думая, что именно там скрывается враг. Через несколько мгновений он уже скрылся в лесу.

  Наши бойцы лежали тихо и ждали что будет дальше. Их было четверо, а врагов семеро, считая пилота. Наступила страшная тишина. Нервы у всех были на пределе. Одно неверное движение и гибель неминуема. Порфирий достал гранату, вынул чеку и швырнул её по направлению догорающего сарая. Граната взорвалась, посыпались комья земли, но как видно цели она не достигла. Порфирий поглядел на аэроплан – пилота в кабине не было. Вылез и куда-то убежал. На том конце поля поднялся Костя и быстро перебежав, плюхнулся рядом с Иваном. Раздались запоздалые выстрелы, но Костя уже был на земле. Иван сооружал обманку. Надел на штык свою кепку и велел Косте приготовиться. Обманка пошла вверх, раздался выстрел, Костя тоже выстрелил на звук. Раздался вскрик, и Иван пожал руку Косте. Шесть! Их осталось шесть!

     Вдруг Сашка не выдержал и, поднявшись во весь рост, с криком Ура! бросился в сторону врага, Порфирию делать было нечего, как поддержать Сашку, а за ними поднялись Костя с Иваном, тоже кричавших – Ура! Они успели сделать на бегу по два выстрела, с той стороны тоже стреляли и, вдруг, Сашка упал на землю, а Порфирий, добежавший до врага, уже в упор расстрелял двоих из пятерых, а на третьего бросился с ножом. Двое врагов побежали, но подоспели Костя с Иваном и прикончили ножами. Порфирий бросился к Сашке, а Костя метнулся к аэроплану. Там он нашёл мёртвого пилота – как видно граната, которую бросил Порфирий, всё-таки сделала своё дело.

      Сашка лежал, уткнувшись носом в землю. Порфирий перевернул его и увидел расплывающееся бурое пятно на животе Сашки. Приложив ухо к груди, Порфирий услышал, что сердце ещё бьётся. 

-Живой, слава Богу! Потерпи, Сашка, - сказал Порфирий, - потерпи маленький.

      Подошли Костя с Иваном, увидели рану и покачали головами – плохо дело.

    Сашка открыл глаза.

    Порфирий скатал и раскурил козью ножку, дал затянуться Сашке. Сашка затянулся два раза и улыбнулся.

    В это время из-за леса вылетел четвёртый аэроплан. Сделал круг над полем и скрылся за лесом.

     Они подняли Сашку и понесли на опушку леса, там вырыли ножами неглубокую яму и положили туда Сашку. Забросали землёй и прикрыли еловыми ветками. Встали вокруг могилы и с минуту помолчали, опустив головы.

     Они взорвали оставшийся аэроплан и через два дня снова были в отряде. Порфирий доложил командиру, как было дело.

     Пятеро бойцов нажали на курки и отсалютовали в честь погибшего бойца тремя залпами. Ура на этот раз не кричали. «Махорочка» был всеобщим любимцем и трудно было представить, что его уже нет и он больше не подойдёт, не толкнёт в бок и не попросит махорочки.

   Ночью Порфирий убежал из отряда и вернулся к семье. Он больше не хотел никого убивать, а тем более терять своих товарищей.

  

В психушке (продолжение)

Прошло два месяца, и Философ каждый день выполнял урок, заданный Порфирием. За эти дни они обсуждали только ощущения Философа от выполнения процедур. Потом Философа снова потянуло на более обширные темы.

 О Природе. О питании. О будущем.

Ф. Вы знаете, Порфирий Корнеевич, я, когда начал обливаться, очень слабо верил, что это как-то поможет, но вот уже два месяца я обливаюсь, и замечаю, что кашлять стал меньше. И сплю уже лучше.

П.К. Молодец, Философ, на правильную дорогу вышел. Только одного обливания мало. Природа ждёт, когда ты по всем статьям здоровым станешь. Гордыню свою усмиришь. Вот ты на санитаров, да врачей злишься, а это не хорошо. Это тот же холод – плохая сторона жизни. И её надо принимать.

Ф. Вы хотите сказать, что это тоже часть Природы? Как же вы понимаете слово – Природа?

П.К. Природа – это народ, мы, люди. Природа – она же наша Мать, она же нас родила. Она же нас представила на белый свет для того, чтобы мы вот именно жили, а раз она нас представила, мы должны её, как таковую Мать благодарить. А мы ей не доверяемся. Даже не хочем понять, что в Природе есть такие силы, которые могут всё сделать. Природа есть всему дело, у неё есть всё: у ней есть воздух, у ней есть вода, у ней есть земля – самых три главных тела, которые в одно прекрасное время нам всё дадут.  Мы, таковые люди, всё получили, всё сделали, но вот одного мы не сделали – естественного характера в Природе получить – это здоровье. Мы с вами в бою нашей жизни, нашего труда, нашего дела. Мы, народ, часть Природы. Мы воюем, и Природа воевать начинает. Меняются социальные условия в обществе, и Природа меняется. Если мы хотим, чтобы Природа нас любила, то веди себя в Природе вежливо. У человека же есть Совесть, Разум и Любовь! Абсолютная сила – есть общество. В общих силах преобладает жизнь и здоровье, Любовью вся жизнь покрыта, без Любви нет жизни, она неизменная, чистая, сознательная, как дева, это есть идея, которая заключает в себе все исторические идеи.

Ф. Да, глубоко вы копнули. И вас, такого борца за Любовь, в психушку засадили… хотя куда им до Любви!

П.К. Да, я борец и меня за это гонят, но я борюсь не за то, чтобы мы вот именно свои тела теряли на фронте своей борьбы. Я борюсь за то, чтобы обязательно нам пришлось жить так, как никогда не пробовал человек. А наши люди, те, которые живут, так сказать, «цивилизованно», то есть те люди, которые вооружённые живут, технически самозащищённые, они говорят: нам это не нужно. У нас есть, чем самозащищаться.

Ф. Да, таких у нас большинство. Они уж лучше умрут в своих дворцах, квартирах, но лить себе ведро холодной воды на голову – не будут.

П.К. Я никого не заставляю, но прошу, это же надо хоть немножечко попробовать этими путями пойти, а раз попробовать, значит надо делать. Моё дело такое – любить Природу.

Ф. А вы знаете, что я вспомнил – ведь Христос тоже пример показывал – 40 дней постился и говорил, что Он есть Путь. А кто из нынешних священников может 40 дней ничего не кушать?

П.К. И в христианской вере есть подвижники, только они не в храмах жируют, а в уединении и тоже многое могут. А 40 дней поститься – это не предел. Я у Природы спрашивал – может мне совсем ничего не есть? А она отвечала – рано ещё. Не мне рано, я-то могу, а для всех людей ещё время не подошло.

Ф. Вот про это вы мне ещё не рассказывали. Значит человек и без пищи может обходиться?

П.К. Может и без пищи, и без воды. Надо только свой организм настроить и подготовить.

Ф. Позвольте, а за счёт чего он будет жить? Откуда энергия возьмётся?

П.К. Человек не паровоз, ему твёрдой пищи не нужно. В воздухе есть всё, в Природе. У меня адское терпение на то, чтобы всё на себе испытать лично и понять, а потом на себе и других применить, чтобы от всего этого была польза.

Ф. Да вы просто учёный!

П.К. Это ты про каких учёных, которые всё на мышах, да на собаках испытывают? Нет, я другой учёный, я всё на себе испытываю. Всё делаю постепенно, аккуратно и осторожно с режимом пищи сознательно, чтобы жить за счёт условий воздуха, воды и земли. Три тела, которые имеют в себе азот… В чём причина болезни – клетка твоя мёртвая. Чем поднимешь? Пробуждением… Живое качество холода все клетки поднимет. Это самое главное в жизни – холод. Тело неумирающее, а при холоде жизнь раскрывается. Живое тело никогда неумираемое, его надо воспитать… Надо бы давно бросить кушать, но не приходило такое время, такое уверенное качество.

Ф. Чем больше я вас узнаю, тем всё больше вы меня удивляете. Хочу подобрать название сему феномену, но никак не получается. Может быть вы жрец Природы?

П.К. Я не жрец, не поп, не знахарь и не врач – я практик Природы. Моя закалка-тренировка – это Эволюция Святого Духа. Святой Дух находится в Природе – в воздухе, в воде и в земле.

Ф. Да, наверно, это так и есть. Вы знаете, я своё время занимался мифологией. Очень интересная тема. И вот к какому выводу пришёл – в глубинах, изначальных пластах любого мифа лежит какое-то рациональное зерно. В то время, когда эти мифы создавались, эти зёрна для людей были также реальны, как для нас, скажем, электричество. И в реальную (но, увы, не всегда постигаемую нами) истинность мифа можно верить, как в любой факт земного бытия. И на основе этих мифов была культура! Отправление культа считалось такой же необходимой работой, как выпас скота или обработка хлебного поля. К чему я это? Ах, да, суть в том, что до эпохи «цивилизации» человеческая культура была предельно связана с жизнью, с

Природой, по-вашему. И когда люди жили в гармонии с Природой, во время Праздников они объединялись с силами Природы – с солнцем и водой, воздухом и землёй. Они для них были такими же живыми, как для нас с вами, скажем, рыбы, птицы и звери. И, судя по фактам истории, люди болели намного меньше, чем сейчас.

П.К. Правильно говоришь, философ. Наше тело – жизненный цветок, а его окружило мёртвое и с краю и изнутри. Запаха такого, как хотела Природа, нету на человеке, от него внешняя и внутренняя вонь полилась рекой, он плохое, вонючее несёт…

Ф. Да, я заметил, что ваше тело издаёт, я бы сказал, приятный аромат. И цвет вашего тела бронзовый. Вы всегда такой загорелый были?

П.К. Не всегда, а постепенно стал… от холода всё это изменилось. Моё тело только с виду такое же, как у всех. На самом деле оно уже совсем другое. Я своей закалкой-тренировкой построил новый дом для Святого Духа, чтобы ему было хорошо. Моя плоть совсем другая, неумираемая, она пересоздала себя для новой жизни без потребления. 

Ф. Да, были в истории такие случаи, когда человек, чаще всего святой, умирал, а плоть его не разлагалась. И таких святых очень почитает церковь.

П.К. Да, церковники это любят, но таких святых единицы, да и к церкви они во время жизни никакого отношения не имели.

Ф. Согласен. Достоевский в своём романе «Братья Карамазовы» об этом очень хорошо пишет: «А старец-то твой провонял, Алёша, говорит ему брат Иван.» А Алёша думал, что он святой.

        И что же дальше? Вы как-то прогнозировали будущее человека? П.К. В будущем человек станет невидимым.

Ф. Как это невидимым?

П.К. Плотное тело ему уже не нужно будет. А голос направит – себя покажет. По воде пойдёт, как ваш Христос, своим лёгким зонтом в воздухе себя поднимать станет. А я ему покажу иные миры и иного творца, дающего душу всему тому, что любит жарким сердцем всё сущее на земле: будь то камень или цветок, человек или червяк.

Ф. Да вы – поэт, батенька. Стихи писать не пробовали?

П.К. Почему же, писал! Вот к примеру:

     Навеки запомню, пока существую,

     Как в зимнее время, в погоду лихую

     С одним человеком Природа сразилась,      В борьбе, побеждённая им отступилась,      И в ноги босые ему ПОКЛОНИЛАСЬ! Ф. Это из вашего личного опыта?

П.К. Так оно и было. Только не с Природой я сражался, а со своими страхами да болячками, но тут в стихе для красивости так написал. В молодости ещё не всё понимал, вот и написал, что с Природой, а самом деле кто же со своей Матерью воевать станет?

Ф. Да, вы говорили, что Природа – это Мать наша, поэтому эти стихи меня удивили.

П.К. Потом я уже другие стихи писал.

Ф. Что-то помните?

П.К. Я всё помню, что когда-то писал.         Вся сила, сыночек, в огромном желанье         Всё слить в единое слово – дерзанье.         Зазнайство, капризы, гордость – пороки         Ты все побори в кратчайшие сроки.

        Будь вежливым всюду со старым и малым,

        Всё это послужит, сыночек, началом.

        Здоровье тебе даст уход за собою.

        Ты должен быть в дружбе, сыночек, с водою.

        С Водою холодной, водой ключевою,         Тогда ничего не случится с тобою.

         Простуды любые и прочие хвори

         Ты всё уничтожишь сознанием воли.

         В сознанье, - терпенье, в труде твоём слава.

         Не думай, что жизнь – это просто забава.

         Всех слабых Природа крепко стегает,          Запомни, а разум всегда побеждает.

         А в разуме сила. Кто ею владеет,          Тот смело без страха по жизни шагает. Ф. Это вы своему сыну писали?

П.К. Для меня любой человек, как сын или дочь, хотя и моему тоже.

Ф. А сколько у вас детей?

П.К. Двое сыновей

Ф. И что? Они тоже, как отец, закаляются?

П.К. Да нет, они в мать. Та холода боится.

Ульяша.

     Порфирий замолчал. Видно было, что это очень болезненный для него вопрос. Он вспомнил постоянный разговор со своей женой:

 

  Может ты Бог?

      После этого Порфирий выходил в сад и разговаривал с Природой.

И Природа отвечала: Твоё терпение – мать учения. Стерпишь – победишь, не стерпишь – погибнешь.

 

       Шёл 1918 год, Порфирий возвращался домой. В прошлом году его, по собственному его желанию, забрали в армию, и он поехал на фронт, но революция поменяла все планы и Порфирий, так и не доехав до фронта был подхвачен революционным ветром. Он почти год искал своё место в революции, то примыкал к большевикам, то к анархистам, то к каким-то бандитам, но никак не мог найти того, что было бы ему по душе. В конце концов решил вернуться домой, а уж там решить – что делать и чем заниматься. Ему уже исполнилось двадцать лет, и он чувствовал себя очень взрослым, прошедшим огонь и воду, человеком. По дороге домой он оказался в Сулине, или как его теперь называли – Красном Сулине. До дома оставалось совсем немного, но доехать туда было сложно при всей той неразберихе, что случилась в Российском государстве.

     На вокзале толпилось много народа. Все куда-то ехали: кто домой, кто, наоборот, из дома. Кто по делам, а кто в поисках какого-либо заработка. Мужики, бабы с детьми, юноши и девушки, старики и старухи – все томились на вокзале. 

     Вот в этой толчее и встретил Порфирий свою Ульяшу. Как только он её увидел, то внутри у него как будто что-то щёлкнуло: вот человек, которому я могу помочь. Привлекла она Порфирия своим жалким видом и покорностью. Это была девушка, почти девочка, лет семнадцати-восемнадцати. Одета она была в чёрное платье, которое было ей велико и волочилось по полу, и в чёрном платке.

    Она ходила от одной группы людей к другой, низко кланялась и просила подать ей хлеба. Некоторые подавали монеты, но большинство гнали её и она, ссутулившись, сжавшись, как от ударов, шла дальше. Так она дошла до Порфирия, который расположился на полу около стены. Она поклонилась и попросила хлеба. Порфирий развязал свою котомку и достал четвертинку буханки хлеба. Взвесил её на руке и протянул девушке. Она вспыхнула, но протянув руку, отклонила хлеб.

     Порфирий поднялся и решил проследить – куда пойдёт девушка. Она вышла из вокзала, перешла улицу и скрылась за углом дома. Порфирий пошёл за ней. Он завернул за угол и снова увидел её. Она торопливо жевала хлеб, который ей дал Порфирий. Увидев его, она повернулась и побежала по улице.

    Но девушка не останавливалась, и Порфирию пришлось тоже перейти на бег. Вдруг девушка остановилась, повернулась к нему лицом и вытянув руку с хлебом, крикнула:

    Девушка кивнула.

  Ульяна я.

    Порфирий подошёл к ней, обнял и сказал:

   До поезда надо было чем-то заняться. Сначала они пошли домой к Ульяне и она собрала свои вещи. Тётка, упёршись руками в бока, молчаливо наблюдала за происходящим. Собрав вещи, Ульяна поклонилась тётке и сказала:

 – Прощайте, больше вы меня не увидите.

  Дверь тёткиного дома захлопнулась и Ульяна с Порфирием пошли по улице. Пока было светло они бродили по городу, заходили в дома и просились на ночлег. Хозяева смотрели на них, как на врагов и тупо отказывали, отказывали, отказывали. Уже начало вечереть, и они уже отчаялись найти ночлег. Повернули к вокзалу. По пути им попалась церковь. Они поглядели друг на друга и не сговариваясь вошли. Церковь была пуста, почти все иконы были сняты, везде валялся мусор и только каким-то чудом уцелевшая икона божьей Матери светилась, подсвеченная тремя свечами. Порфирий с Ульяной подошли к иконе. Богородица ласково на них смотрела и как бы приглашала в другой мир, где нет войны, нет разрухи.

   Они взяли в руки по свече. 

  В самые тяжёлые дни своей жизни, когда Ульяна досаждала Порфирию своим «материализмом», Порфирий вспоминал это венчание и старался держать слово данное Божьей Матери. Ульяна же само венчание помнила, но что она говорила и что обещала вспомнить не могла. Для неё это событие было завешано туманом. Да и в словах ли дело? Главное, что она всю жизнь была верна Порфирию, а «материализм»… Что с ним поделаешь? Такова была её природа. 

    Через два дня они, наконец, добрались до дома. Порфирий вошёл в дом отца и представил Ульяну.

    Вышла Матрёна, обняла сына, посмотрела на Ульяну, и сказала:

   Вроде справная девка, молодец Паршек. Ну проходите, закусите чем бог послал, небось с дороги-то оголодали.

    Вот так Ульяна стала женой Порфирия. 

 

   Порфирий посмотрел на Философа и мягко улыбнулся. Философ почувствовал, что сейчас Порфирию не до разговоров, встал и отправился к себе в палату. А Порфирий вспоминал свою нелёгкую жизнь.

   Ещё лет тридцать назад, когда со всех сторон стекались люди, и Порфирий всех принимал и многие благодарили его за помощь и науку, случилось с Ульяной вот что: проснулась она как-то ночью и чувствует, что правая рука её не слушается – лежит, как мёртвая, и шевельнуть ей Ульяна не может. Испугалась Ульяна, но Порфирию ничего не сказала. Уснула с мыслью – утром пройдёт.

      Утром поднялась – рука, как плеть висит. Попробовала другой рукой поднять её и такая боль пронзила её, что она закричала благим матом и страх охватил её.

      Порфирий в это время был на дворе – зарядку свою делал. Услыхал он крик, пошёл в дом. Видит сидит Ульяна на постели белая, как снег, руку висячую гладит, а из глаз слёзы текут.

    Подошёл Порфирий к жене и, ни слова не говоря, повалил её на постель, на живот перевернул, а сам начал своими руками по позвоночнику бегать. Побегал, побегал, нашёл точку, да как надавит на эту точку. Из глаз Ульяны искры посыпались. Боль страшная всё её существо пронзила.

     Сказал и пошёл на двор продолжать зарядку делать. А Ульяна села на постели и с удивлением и страхом стала «больной» рукой двигать. А та двигается и даже памяти о той боли, что только что была, не оказывает. Будто и не болела вовсе. И не висела только что плетью.

    И вот сейчас, по прошествии тридцати лет, лёжа в постели, и уже полгода не вставая, Ульяна вспомнила тот случай. И вспомнила она не чудесное излечение руки, а ту страшную боль, что предшествовала выздоровлению. И страх этой боли затуманивал её разум. Соседка, что ухаживала за ней, сколько раз просила её усмирить гордыню.

     Но не гордыня тут руководила Ульяной, а страх, животный страх перед болью. Да и всю жизнь, пока она жила с Порфирием, никак она не могла взять в толк – чего это люди к нему идут, да ещё и благодарят за здоровье и науку. Сама она, так же как боли, как огня боялась холода и всегда уходила, чтобы не смотреть как муж её своих пациентов водой обливает. Да ещё на снегу и на морозе.

    Как страшно выйти во двор, набрать ведро воды и вылить его на себя, стоя босиком на холодном снегу, точно также страшно забыть себя и целиком отдать себя людям или своему самому близкому человеку. Эгоизм основан на страхе потерять себя, страх заболеть после обливания сродни эгоизму. Всю жизнь Ульяна была благодарна Паршеку за спасение, за заботу о ней и детях, но благодарность это не Любовь. А Любить, то есть потерять себя и слиться в единое целое с другим человеком, - очень страшно.

    Так всю жизнь и не смола она переступить ту черту, за которой её ожидала Любовь. Страх потерять себя был сильнее. И так за всю жизнь она не поняла, что жить в Любви намного лучше, чем в Страхе. Такова её природа, такова её судьба. Жалко её было Паршеку, но он ничем не мог ей помочь. А передать свой опыт, рассказать о том прекрасном чувстве, о той прекрасной стране, в которой он жил, он не мог. Переступить эту черту может только сам человек!     И Порфирий никак не мог понять этого её упрямства.  Ему невдомёк было, что Ульяна, выросшая в городе, оказывается до мозга костей была пропитана городской отравой, где каждый сам за себя.  Не случайно фамилию она носила – Городовиченко и не захотела сменить её на Иванову, когда они свой брак с Порфирием регистрировали. А городские люди, испорченные и развращённые благами «цивилизации», ни в какую не желали быть здоровыми по системе Иванова. И Ульяна умом-то понимала, что Порфирий прав и видела результаты его работы, но семейная, глубоко уходящая психология, не давала ей преодолеть этот барьер.

 

   И действительно, Ульяна и сыновья болели очень редко. Она думала, что это её заслуга, а самом деле Порфирий каждый день просил у Матушки Природы здоровья не только себе, но всем своим родным и близким. И Природа выполняла его просьбу.

    Порфирий вначале пробовал приобщить её к своему делу, но потом понял, что Ульяну не переделаешь, а сама она вряд ли сможет преодолеть тот животный страх, что поселился в её предках, которые ушли от Природы в город. А когда открылось ему другое зрение, он своими новыми глазами видел ту чёрную змею, ту Чёрную Ламию, про которую дедушка ему рассказывал, что сосала из Ульяны её жизненные силы. Сколько раз спрашивал он у Матушки-Природы – можно ли как-то порубить этих змей? И сколько раз Матушка-Природа отвечала:

   И тогда Порфирий послушался. И змея высосала все силы Ульяны. Это только недалёким людям ясно было, что Ульяна ушла из этого мира, потому что упала со скирды и расшиблась. На самом деле падение произошло значительно раньше. Страх смерти заставил её попросить Паршека вылечить её, но он сказал: «Иди в Природу, проси меня». Не пошла и не попросила, а у Природы блата нет. И ушла Ульяна в мир иной. Горько горевал Порфирий от безсилия. 

  Сын Порфирия, Яков, утверждает, что мать умерла легко и всю жизнь, после того как Порфирий занялся своей закалкой тренировкой, почти совсем не болела. Однако, другие люди говорят, что умерла она после падения со скирды. Сильно расшиблась. А теперь вспомните сон Порфирия про скирду, которую ему удалось победить. Вот так и получается, если взять этот образ: один человек победил скирду, а другого человека скирда победила.

В психушке (продолжение)

О человеке. Об эволюции. Ведическая философия.

П.К. Я уж давно понял, что за мной пойдут немногие. Человеком очень нелегко быть, а многие лёгкой, тёплой жизни ищут. Я ведь холод, может быть, посильнее их чую, но терплю и не боюсь его, а они боятся – вот и болеют. Человек же должен быть в первую очередь ко всему жизнерадостный и здоровый. Когда в Природе солнышко, то он успокаивается, человеку нравится уютное и приятное. Он стремится создавать себе на завтрашний день своими действиями нужные условия. Но Природа начинает ему мешать в его делах. Начинает идти дождик, становится сыро и неуютно, атмосферное условие изменяется, и человек становится обиженный на Природу. А раз появилась обиженность, то до его тела пролезла болезнь. Найти путь-дорогу, идя по которой, болезнь не станет проникать в организм, он пока не научился. Постоянно с Природой человек идёт на рожон.

Ф. А вы считаете, что нашли этот путь?

П.К.  Нашёл.

Ф. Но вы же сами сказали – за вами пойдут не многие.

П.К. Именно так.

Ф. Значит, ваш путь не панацея?

П.К. Чего?

Ф. Не универсальное средство, не всем оно подходит. Вот вашей жене, например, он не подошёл. Давайте возьмём Африку. Там ведь тоже много болезней, а холода нет. Как быть?

П.К. Я русский человек, но в Африке своя Природа и с ней тоже воевать не надо, а надо её понять. Холода там нет, значит есть какие-то другие стороны, которые человек не принимает, от сюда и болезни. А потом, в Африке тоже должен свой Иванов появиться, и в Америке, и в Австралии. По всей земле это делать надо. Вот мы в России революцию совершили, а по всей земле она не пошла, поэтому и война началась и люди друг друга убивать стали. Очень много от самого человека зависит. Вот я в революцию пошёл, большевиком сделался. Мне в руки наган дали и велели идти людей убивать. Я не пошёл, наган сдал и отошёл от большевиков.

Ф. На это надо смелость иметь. Я, честно говоря, большевиков всегда побаивался. В семье моей все учителя были – и отец, и дед. И я, по началу, тоже в учителя собирался, но увлёкся философией, университет закончил, вот тут революция и случилась. И философы стали не нужны.

П.К. Я так понимаю – сначала дело, а уж потом философия, то есть осмысление этого самого дела. Понимание, так сказать, глубины происходящего.

Ф. Да, вероятно, так и должно быть, но нас учили по-другому. Ведь рождение мысли и её обдумывание – это тоже в своём роде дело.

П.К. В любом разе практика нужна. Пусть сначала мысль, но потом – практика.

Ф. Ну философы тоже кое до чего додумались. Нас тоже эти вопросы мучают. Как так получилось, что в своей истории человек попал в зависимое состояние от Природы? И было ли когда-либо на Земле так, что он был независим от неё? Сейчас существуют два взаимно противоположных взгляда, которые рассматривают и доказывают вектор развития человека. Одно направление – это общепринятая теория эволюции человека. А второй взгляд – гипотеза его деградации. С точки зрения классической науки в нашем сознании укрепилась мысль, что все мы произошли от зелёных водорослей, которые развиваясь, прошли все стадии до примитивных существ, вплоть до обезьян, и далее – до современного человека. Однако, есть и другая теория, прямо противоположная – Ведическая теория эволюции. У человека Ведической традиции противоположное восприятие времени и истории. Для него эволюция – это регресс – переход от совершенных существ к менее совершенным.

П.К. Э-э, Философ, а ты кому-то об этом рассказывал?

Ф. Вот за эти рассказы я здесь и очутился. Когда я во всеуслышанье объявил это в научном мире, меня и сочли умалишённым. П.К. Понимаю тебя, ох, как понимаю.

Ф. Я знаю одного человека, который уверен, что на Земле периодически появлялись и уходили целые цивилизации людей, которые никоим образом не были связаны с животными, неандертальцами, корманьольцами и т.п. Те же неандертальцы, как он утверждает, это деграданты от людей высшей самоорганизации. Более того, он доказывает, что на Земле сосуществуют совершенно разные виды людей, не связанных между собой общей генетикой.

П.К. Это что же за наука такая – генетика?

Ф. Это запрещённая у нас наука. Вы, пожалуйста, никому про это не говорите.

П.К. Были у меня мысли на этот счёт, Философ, я так думаю, что обезьяны – это бывшие люди.

Ф. Совершенно верно!

П.К. Было, было такое время, когда человек жил и ничего не творил. Его окружало живое, ток электричество, магнето. А когда ему пришлось менять в жизни свою форму, он кровью облился. Он наполнил своё тело чужим. Один попробовал, и другому понравилось это делать. Ничего лучше этого не нашли и стали применять. Так началась история жизни человеческой, воровская и убийственная.

 Ф. Наверно, история об Авеле и Каине, что в Библии описана, в аллегорической форме об этом и говорит.

П.К. Паршек это давно понял. Он людей не стал слушать, а избрал свою дорогу, природную, живую, самую плохую и холодную. Мы в природе родились для жизни и взяли своё направление и ритм, стали для самих себя дело делать, да не одно, а много. В этом деле человек ошибся и погиб. Это в людях нехорошее развитие. До этого люди жили без труда и не кушали. Им было легко. А когда они стали это делать, они на веки веков умерли. Этой смерти раньше не было, её развили люди в процессе жизни.

Ф. Вы прямо бальзам мне на душу льёте. Это же и есть Ведическая философия! Вот в чём историческая ошибка человека, из-за которой он от коллективной природной жизни высшего уровня перешёл к индивидуальной, частной жизни, приведшей его к болезням и смертям!

П.К. А не пора ли, дорогой Философ, принять холодной водички на голову?

Ф. Пора, Порфирий Корнеевич, с превеликим удовольствием и радостью. Честное слово, я уже не могу обходиться без этой процедуры. Так, знаете ли, оживляет весь организм и мышление в том числе.

    И они пошли на «процедуры» или, как называл их Порфирий – купание в волнах Природы. Он объяснил Философу, что это не просто «процедуры», а священнодействие. Чем отличается человек от существа в образе человека? Тем, что Человек – священнодействует, то есть наполняет любое действие высшим смыслом, а не механически выполняет какое-то телодвижение. И поэтому Человек не может, например, убивать, потому что убийство есть разрушение того, что создано Богом и его никак невозможно сделать священнодействием. На что Философ возразил, что и убийство некоторые «священнослужители» оправдали принесением жертвы Богу. Даже в Новом Завете сказано, что Бог сам принёс в жертву своего сына Иисуса Христа. На что Порфирий ответил просто:

 - Значит –то не Бог был, а его противник.

     И Философ согласился, помня о том, что многое в этих книгах перевёрнуто с ног на голову.

Искупавшись в волнах Природы, они разошлись по своим палатам. Порфирий вновь принялся за свои мемуары.

 

 

                                               Порфирий и море 

 

       Если бы Порфирия спросили, почему он пошёл именно в это место, он вряд ли мог ответить на этот вопрос. Он просто доверился своему чутью и шёл туда, куда несли ноги. Он знал, что ноги несут его туда, где он в данный момент нужен Природе. Он уже был её частью, и они совместно делали необходимые дела. Так он очутился в одном селе на берегу Чёрного Моря.

       Чтобы очутиться в этом селе, ему пришлось долго идти по горным тропинкам, сначала вверх, а потом вниз. Тропинки много раз разветвлялись, но Порфирий без колебаний сворачивал именно на ту, которую надо, и, в конце концов, вышел к этому селу. Оно располагалось недалеко от моря. Море в этом месте образовывало удобную бухту, в которой лодки и корабли находили своё пристанище.

      Как только Порфирий появился на улице села, его сразу заметили мальчишки. Его голый вид произвёл на них впечатление. Сначала они удивлённо раскрыли рты, но потом с криком побежали по селу. Они кричали, что Бог сошёл с гор. Пока Порфирий дошёл до середины села, вокруг него уже образовалась толпа любопытных мальчишек и девчонок. Однако, близко подойти к нему они побаивались. Порфирий шёл и улыбался. Повстречав на пути старую женщину, Порфирий ласково пожелал ей здоровья. Она ответила ему тем же.

    Тем временем со стороны моря на село надвинулась огромная чёрная туча. Подул сильный ветер, начался дождь. На море понялся шторм. Волны набегали на берег и с грохотом обрушивали водяные валы. Ветер был такой силы, что начали падать телеграфные столбы. Порфирий понял, что от него требуется. Он спустился на берег, прошёл по каменному пляжу и вошёл в море, прямо в набегавшую волну, которая хотела выбросить его на берег, но Порфирий нырнул под неё и погрузился в море.

Мальчишки на берегу наблюдали борьбу человека с морем. Как только Порфирий исчез под водой, шторм прекратился, ветер утих, туча исчезла и засияло солнце.

     Это Бог! – выдохнули мальчишки.

    Порфирий шёл по дну и с интересом наблюдал подводную жизнь. Дно было устлано большими камнями, и Порфирий плавно прыгал с одного на другой. Камни обросли водорослями, и они мягко обволакивали босые ноги Порфирия. Рыбы уплывали от Порфирия на почтительное расстояние. Наконец, Порфирий дошёл до песчаного дна. Он ступил на песок. Здесь растительность была пореже, но зато вовсю ползали крабы и морские звёзды. Порфирий наклонился и взял одного краба в руку. Краб замахал своими клешнями и выпучил на Порфирия свои глазки. Порфирий отпустил краба и тот быстро убежал и спрятался под камень. Солнце просвечивало воду, но та ещё была мутновата после шторма. Порфирий пошёл дальше.

    А в это время на берегу началась суматоха. Мальчишки сбегали за взрослыми и кричали, что человек вошёл в море и не показывается. Наверно утонул! Мужики недолго думая сели в лодки и поплыли, они были рыбаками и знали свою бухту, как пять пальцев. Отплыли от берега на приличное расстояние и раскинули сеть.

      А Порфирий в это время наблюдал за морской звездой. Ему было интересно – каким образом она перемещается. Это так увлекло его, что он не заметил, как попался в сеть рыбакам. Он хотел избавиться от неё, но не тутто было. Рыбаки были опытные – они потащили Порфирия наверх. Порфирий перестал сопротивляться и дал рыбакам вытащить себя на берег. 

     Мальчишки и народ окружили Порфирия, думая, что он утонул. Рыбаки освободили его от сети и тогда Порфирий открыл глаза и встал. Все сначала в ужасе отпрянули от него, но потом, видя, что он живой и улыбается, кинулись к нему и начали обнимать. Мальчишки кричали:

-  Это Бог! Это Бог!

     Подошедшие старики предложили Порфирию пойти с ними и рассказать его историю. Он согласился. Его привели к одному дому. Там, прямо во дворе, уже суетились женщины – накрывали стол. Порфирия усадили на почётное место и стали угощать вином, но Порфирий отказался, попросив просто виноградного сока. Ему дали сока, накормили и стали ждать его рассказа. Порфирий поблагодарил радушных сельчан и начал свой рассказ.

Утром около дома, где ночевал Порфирий, уже стояла толпа людей, ждавших его пробуждения. Порфирий понял, что это больные, которые хотят, чтобы он их принял. Целый день к нему шли люди, и он всех их принимал и давал советы – как быть здоровыми.

    На следующее утро он пошёл обратно в горы, надо было возвращаться. И всю дорогу до самых гор, за ним бежали мальчишки и кричали:

     Бог, Бог – приходи ещё!

     Порфирий шёл и улыбался с чувством выполненного долга. Он сделал то, что должен был сделать.

 

Злоключения

 Я обратился со своим письмом к секретарю Кировоградской области – он распорядитель, чтобы он в моей идее помог. Люди прослышали про такого Учителя. Мне люди пишут со всех сторон письма, создают очередь не десятками, а сотнями для того, чтобы я по их просьбе приехал и не как врач или знахарь.

    От моего эксперимента человек делается здоровым, делается из нетрудоспособного в трудоспособного. Здесь деньги не надо, нужна истина – верить своей душе, сердцу.

   11 марта 1963 года я поехал туда, где меня знают, как Учителя – это Бобринский район Кировоградской области. Туда врачи приезжали, проверяли меня, я с ними делился своим опытом практическим на людях.

    Я от людей не отвернулся и не огородился неправдою. Учитель не выбирает людей – у него учение одно перед всеми. Меня люди просили и умоляли, чтобы я их принимал. Они стояли кучечкою, слушали меня. Я им вроде лекции прочитал, чтобы они знали, кто их и для чего принимал.

   Я напрасно их принял: в результате всего этого вышли меня судить эти люди. Меня схватили блюстители милиции и в психприёмник в Знаменке в воши бросили.

     В Знаменку, в КПЗ, приезжает ко мне начальник Бобринецкой районной милиции, прокурор области Скрипко и областной начальник, генерал милиции – трое их. Они решили посадить меня, их была такая воля над моим телом.

Я попадаю в Кировоградскую тюрьму, меня встречают, как больного человека. Они окружили меня политическим режимом. Мне маленечкая есть льгота в режиме, я с врачами в дружбе, но в тюрьме есть экспертиза – она находится в Одессе, при институте есть изолятор №14.

     Я туда конвоировался через одесскую тюрьму, где меня побрили, постригли и передали меня на переделку врачу Алле Павловне Криницкой – заведующей 14-м отделением совсем не гражданской больницы.

    Оно отдельно окружено милицией, и не допускается никто, кроме самого профессора – он же директор института. Алла Павловна в своей больнице со своим умным персоналом продержала меня 35 дней как здорового человека, одна из всех признала и сказала, что я – здоровый человек. Я этим словам не знал, как был рад, я и не был больной.

     Ей хотелось мою личность осудить – сделать меня фокусником, тунеядцем. Она меня одела, она меня обула, она всех опровергла, сказала: «Их определение неправильное – правильное моё». А закалку мою выбросила. Она говорит: «Я посылаю на суд здорового человека, и пусть он доказывает на суде: то ли он закалён, то ли нет».

     Меня люди хотели убить – они организованно поставили этот вопрос в жизни. Следователь сказал: «Доказывай суду – твоё будет право».

     Суд состоялся в Бобринцах 9 августа 1963 года. Я от адвоката получил предупреждение, чтобы на суде не говорить, так и получилось. Я на вопросы прокурора старался не отвечать. Я их своим молчанием заставил направить меня в Москву, в институт им. Сербского. Без учёных это дело не обошлось.

     Я не боялся ехать к учёным. Я своею идеей борюсь с Природой для всего земного человечества – это международное здоровье.

     Меня этапом через Харьков, через тюрьму повезли. Меня не одевали, меня не прятали, я каким был, таким остался. Еду я конвоем в Москву через Бутырку. Я недаром такое вот дело переживаю, такую историю мне не забыть. За что мытарства по мукам?

    Меня во второй раз принимает этот институт. Итак, они меня уже знали по истории. Там люди, профессора, с моим нездоровьем встретились, они мне помогли от своего диагноза не отказаться. Я перед ними выступал – об истине говорил, я это проходил, говорил, как анализатор этого дела.

    Я им доказываю одно это, а они – своё, я им говорю «белое», а они

«чёрное», они говорят «белое». Сюда людей напрасно не привозят, с ними занимаются учёные не напрасно: это их продукт – они принимали, они и отпускали. Мне сказали: «Поживёшь два годочка да подлечишься, а потом выйдешь». Я понял, что они как считали, так и считают меня больным.

    Природа гнала меня дальше, она меня хранила везде и всюду. Меня стали готовить к переброске в республиканскую больницу. Чего я боялся – меня эта дорога и окружила. 16 февраля 1965 года меня отправили в это условие для изучения.

     В Бутырке ж дали путёвку в Казань. Я был очень крепко этим взволнован, я ждал слова: куда попаду, то ли в республиканскую, то ли в местную. А делали всё по-тюремному: скрыто от обиженного лица, я был людьми обижен. 

    Меня спускают в Казань, меня туда везли принудительно, с проводником. Еду конвоем в вагоне заключённых – этого я от учёных не ожидал, чтобы они по моей болезни и моего дела в казанскую больницу отправили.

     К психиатрам я приехал свердловским поездом. На дворе мороз, ниже нуля 30 градусов. Конвой казанской системы не берёт моё тело. Я сказал конвою: «Бери, не бойся! Не подведу я вас». Как же им не испугаться, ужас был перед конвоем.

    В Казани есть такая больница психиатрическая, специальная, она возглавляется врачом Анной Ивановной Балашовой. В ней одиннадцать отделений.

     В больнице меня обслуга такого признала – и на переделку: стричь, брить, купать. А медсестра – маленькая, рябенькая лицом – прибегает, кричит: «Стойте, ребята, не стригите, не брейте!» Тут же я понял, что мне есть какието льготы по приказу врача.

    Меня определили в первое отделение. Маргарита, врач мой лечащий, она испытательница с моим здоровьем. Если бы она не дозволила в своём отделении писать, я б не писал, а то я ей за своё любимое здоровое сердце и «Победа моя» написал.

   Эта вот история, она мною сделана, чтобы люди видели и старались опознать, а она рождённая Природой через человекову Мысль. Этого человека, о ком идёт речь между людьми, учёные знают, но они молчат. Он сам лично написал, кто он есть, - он обдуманно своими словами рассказал людям про свою победу.

 

 

 

В психушке (продолжение)

О природе и народе. О смерти и безсмертии. Про Библию. О Вере.

Ф. Сегодня уже третьи сутки, как мы с вами Порфирий Корнеевич, не потребляем пищи.

П.К. И как ты себя чувствуешь, Философ?

Ф. Вы знаете, когда мы с вами воздерживались от пищи по одному дню -  это было сначала тяжело, а потом я привык и даже ждал субботы, чтобы отдохнуть от этой баланды, которой нас кормят. И вот вы предложили не кушать четверо суток… Сначала я испугался, но потом решил, что раз вы уверены в результате, то надо попробовать. Один день прошёл привычно, потом, в конце второго дня, очень захотелось что-нибудь кинуть в рот, но я это искушение преодолел. И вот на третьи сутки я ощутил удивительную лёгкость во всём теле, в мыслях. Наступило как бы просветление. Захотелось даже стихи написать или музыку сочинить, но пока не сложилось. И вы знаете, мне даже показалось, что Никитич, наш санитар, не такой уж и злой и даже немного жалкий. Я сегодня с ним поздоровался и он, вы знаете, мне ответил и улыбнулся! Я ещё не говорю, что мне в этом состоянии комфортно и легко, нет - пока трудно, но терплю и надеюсь, что получится.

П.К. Полегчает, обязательно полегчает. Мы с тобой, Философ, ещё и летать вместе будем.

Ф. Я вот тут на досуге делал кое-какие записи ваших слов и мне немного не понятно вот что – сначала вы говорите, что Природа – это народ, общество, потом, что у Природы есть вода, воздух и земля. А при чём здесь народ?

П.К.  Так всё же едино. Ты, Философ, не скажешь, что человек – это голова. А где же руки, ноги? В человеке всё едино, так же и в природе – и человек, и вода, и воздух, и земля – это единое тело. Беда-то как раз в том, что человек отделился от этого тела и хочет быть обособленно. А попробуй изолируй свою руку от тела. Что получится? Отсохнет рука! Так и человек болеет и умирает, отделённый от общего тела Природы.

Ф. Вот как? Теперь мне всё ясно. И как всё просто!

П.К. Да, это не твоя философия. Слов много, а на самом деле – пустота, словоблудство.

Ф. Обижаете, Порфирий Корнеевич…

П.К. Прости, Философ, наболело. Нам такие люди, как ты, нужны. Наш путь учёных людей в Природе. Мы исследуем сами себя и пробуем понять, что с нами происходит на этом пути. Ты правильно решил записывать то, что я говорю, я тоже записываю, что думаю. Это хорошее дело. Загадка Природы находится в теле человека. Нам эту загадку надо разгадать. Нас должно окружить Знание!

Ф. Совершенно с вами согласен – тут нужны и философы, и социологи, и политики, и экономисты, в общем все люди, вся Природа.

П.К. Башковитый ты, Философ, побольше бы таких на земле.

Ф. Ну будет нас много и как же мы жить будем?

П.К. Дальше мы так жить не будем, как отец с сыном жили, то есть капитализм с социализмом, Земля нам не будет нашим источником, мы пахать перестанем землю, сеять зерно мы не будем, потребление с колеи уйдёт, и мы будем с вами естественные в жизни люди. Вся техника с искусственными предметами и химией нам уже не понадобится. Дух Святой нас всех освятит, и мы такими уже не будем. Чужого у нас не станет, и не будет у нас мёртвого, мы поделаемся живыми людьми, что мы ни попросим у Природы, она нам не откажет, а нам всем она жизнь нашу даст, да в Природе практическое учение. Мы станем все люди мудрецами. Капитал и вся экономика уйдут, закалка-тренировка же на землю пришла не хозяйничать, она окружит людей силою и энергией, смерть прогонит, жизнь во славу введёт, люди поделаются богами, любовь воспрянет, уходить от неё никто не будет.

Ф. Хотелось бы верить, что так оно и будет. Я вижу вера ваша в это крепка, а как же Бог? Вот вы говорили, что церковники против вас сильно настроены.

П.К. Паршек говорит всем верующим людям о том, что они про бога хорошо знают, что он в жизни есть и ему надо крепко верить, как таковому. Но спросите у них, как выполняют? Он сказал свои слова – пожелай такому человеку того, чего сам не хочешь выполнять, а раз ты не выполняешь, то лучше совсем не верь. Или вот сказано – не убий! А кто выполняет? Так у Паршека сложилась мысль о том, что, бог-то - бог, не будь сам в этом деле плох. Надо себя в людях в своём деле показать, что ты есть в Природе бог, тебя, как бога, знают люди, просят тебя, он помогает во всём, это есть багаты(й). Ни один человек по богову слову не жил. Не нашлось такого в своей жизни человека, чтобы он от своего имения отказался. Это надо другим пожелать того, чего сам не хочешь. А у нас в жизни такие люди не рождались, и нет их, кроме одного Паршека. Он один пока рождён таким.

Его дела самородка, его источник жизни обрела закалка-тренировка. Паршек – это я, человек пришёл на эту планету, на нашу Землю за местом, за условиями, за возможностью каждому нашему человеку остаться в природе без всякой потребности. Это место райское, неумираемое, слава человеку – безсмертие. Вот он зачем пришёл. Его силы – это наши людские силы. Нам, всем людям надо в жизни, в природе сделать полную революцию, которая должна сделать из мёртвого живое. Я один такой на белом свете, тружусь на благо всех людей.

Ф. А люди в благодарность за это сажают вас в тюрьму, в психушку!

П.К. Я, Паршек, это делаю, но она – психиатрия, на меня своим теоретическим знанием набросилась, меня окружила сама не знает за что, что я ненормален и делаю это при своём паранойном развитии личности, шизофрении. Она дала инвалидность в труду, первую группу. Я испугался, а Природа меня увидела такого и говорит мне: «Чего ты пужаешься, я тебя  не делала таким, а сделали учёные, они будут передо мной отвечать, я одна за тебя заступлюсь, ты такой у меня один, ты хочешь людям истину донести, а тебе не дают, они идут против твоего дела, не они являются самородками, а ты. Пусть они делают что хотят, но они технические люди, безсильные они, а ты, Паршек, естественного порядка. Я за тебя за такого одна, ничего они не сделают, они против Природы пошли.

Ф. Ваша история напоминает историю Христа.

П.К. Конечно, я то сделал, о чём Он говорил. Вера без дел мертва. Паршек на землю пришёл для того, чтобы в людях не было смерти. А блюстители порядка на это дело проявили свой гнев. Но об этом теперь люди узнали, а их за это дело обвинять надо, они больные люди, им нужно здоровье, но они не умели его получить, обозлённо выступили, хотели своею неправдою убить человека. Но истина была за Паршеком, он для этого дела проходил полвека по природе. А врачи, вся юстиция и административные лица обозлились, против природы пошли. Она же мать наша, а мы на неё обиду положили, мол, она наш враг, она простуживает нас, мы болеем в этом.

Ф. На Христа тоже в основном церковники обозлились. Он у них власть над народом отнимал, проповедовал о новой церкви. История повторяется теперь уже на новом витке спирали.

П.К. Не дай Бог и из моего дела религию сделают, тогда пропало моё дело.

Ф. Неужели вас на кресте распинать будут?

П.К. Ну уж нет, этого они не получат. Прикажу, чтобы после моей смерти простой холмик был с цветочками и всё. Никаких крестов.

Ф. Так всё-таки думаете умереть? А говорили о безсмертии.

П.К. Это уж как Природа пожелает. Природа Паршека любит. За его такой поступок, за его всё им сделанное она его с душою и сердцем полюбила. Он у неё такой один так ходит без всякого чужого. Если мы с вами это не сменим в жизни своей, то мы все поодиночке уйдём в землю. Так оно было, так оно есть, так оно и останется между нами такими, кто не захочет любить Природу.

Ф. Вы правы, Порфирий Корнеевич. На протяжении всей истории люди болеют, им тяжело приходится зарабатывать деньги, но всё-таки они имеют недостаток, Природа их укладывает в постель на больничную койку, а медицина ищет болезни, работает за деньги, брезгует больным человеком. А люди продолжают искать в жизни удовлетворения, но не находят.

П.К. Деньги – это есть в жизни ничто. А вот жизнь должна остаться без всяких миллионов. Здоровье есть Природа, оно не должно покупаться. Живое есть природное. Чужое же, мёртвое, делается людьми, и будет оно делаться, и каждое сделанное дело ошибочное. Мы её, Природу, копаем, кулупаем на кусочки – это всё есть убийственное дело. Мы, люди, всё это делаем. А что из этого всего получаем – смерть. Ну что, Философ, очень тебе кушать хочется?

Ф. Да я бы не сказал, что хочется. Вот беседуем с вами и этим сыт. Сегодня ещё потерпим, а завтра видно будет.

П.К. Ну ладно. Ты у меня, Философ, молодец, хорошо держишься. Не зря нас с тобой Природа свела. Может какой толк будет. А сорок дней, как Христос, смогёшь?

Ф. Там видно будет, может и смогу. Раз уж мы про Христа заговорили, то давайте я вам одну загадку загадаю. П.К. Загадки я люблю.

Ф. Слушайте: Этот персонаж одновременно был и бог, и человек. Его непорочное рождение возвестила звезда на востоке, а свидетелями его стали пастухи. Он был крещён в возрасте 30-ти лет человеком, которому позже отсекли голову. Он изгонял демонов, исцелял больных, вернул зрение слепому и успокоил морские воды. Он был распят (вместе с двумя преступниками), похоронен в гробнице и воскрес через три дня. Его побуждающие к действию условия спасения двигали человечеством не одну тысячу лет: дай хлебе голодному, воды страждущему, одежду нагому.

  О ком идёт речь?

П.К. Хитрый ты, Философ. Ясно, что о Христе ты говоришь.

Ф. А вот и нет. Спаситель человечества, о котором я только что вам поведал – это древнеегипетский бог Гор.

П.К. Так и знал, что тут какая-то заковырка. Выходит – всё в истории повторяется? Я ведь тоже и слепому глаза открывал и волны морские усмирял, и больных лечил. Так что, значит мне тоже на кресте висеть? Ты это хочешь сказать?

Ф. Я надеюсь, что на этот раз сценарий изменится…  Я вам больше скажу: точно такая же история была и других богов разных стран – у Митры из Персии, Адониса из Финикии, Аттиса и Вакха из Греции, Осориса из Египта, он, кстати, был отцом Гора, Кришна из Индии, да наш Коляда тоже имеет схожую историю. П.К. Вот дела!

  Они немного помолчали.

Ф. Так вы, Порфирий Корнеевич, и библию изучали?

П.К. Мы же церковно-приходскую школу окончили. Там про библию поминали, потом сам читал. Помню Иов-то что жене сказал, когда Бог его испытывал? «Неужели только хорошее мы будем принимать от бога, а плохого не будем?» Потом библия гласит: отложить прежний образ ветхого человека. И облечься в нового человека. От одной жизни надо отказаться, а другую принять. Иными словами, наше решение и действие бога. Наше решение – отложить ветхого человека. Все мы знаем ветхого человека, живущего в нас. Уж с детства он является нашим спутником. Он

воспринимает всякое искушение, готов на всё плохое, являясь противником Совести и призыва божьего. Грех – это большой обман, и наш плотский человек готов верить в этот обман. Но на бога уповать не хочет. Как легко обманывает нас наш ветхий человек. Молодой человек думает, что он попал в руки искусителя за неимением опыта. Молодой и неопытный – говорят для извинения. Это тоже обман. Всякое падение совершается по неверию, недоверию к правильному пути.

Ф. Как хорошо вы это сказали, надо это обязательно записать.

П.К. Слово божие предупреждало такого молодого человека. Но он не поверил, его предупреждала собственная совесть. А он не обращал на неё внимания. И так он упал не по невежеству, не потому, что не видел правильного пути. А потому, что у него не было доверия к правильному. Насколько мало помогает опыт в грехах, показывает простой факт, что падающие падают не только раз, и второй, и третий. Плоть увлекает человека на край пропасти и безпощадно низвергает в пучину. Опыт в грехе не спасает, а опыт в боге спасает. Познай же, что это обман греха, заставляющий хоть раз испытать грех в интересах опыта и мудрости. На краю гибели всё ещё играет эта обманчивая иллюзия, которая была уже во времена апостола Павла. Те самые чары, которые соблазняли людей тогда, соблазняют и увлекают их ещё и сегодня, тот же блеск золота и драгоценностей, та же красота, толки и дурман вина, увлекательные улыбающиеся лица, и надежда на достижение счастья. Но и прежде соблазны в дурмане, увлечение идеи дальше, до тех пор, пока нравственная поверхность под ногами становится настолько тонкой, что обрывается, и человек опускается в омут греха. После первого падения голос шепчет ему тихонько в сердце, поздно, но и это был обман греха. Теперь в жизнь заблудшего вступает библия, которая свидетельствует, что человек может идти по пути праведности.

Ф. Но библии уже 2000 лет, а человек всё никак не идёт по этому пути. Или церковь неправильно учит?

П.К. Она учит, что Христос взял все грехи на себя. И теперь у нас все безгрешные, а это неправда! Если человек согрешил, то и тогда для него есть выход из положения. На любой ступени падения есть спасение, но только при условии, если человек сразу делает решение: отложить ветхого человека!

Ф. А на западе церковники прямо бизнес на этом сделали – индульгенции стали продавать. Отпущение грехов за деньги.

П.К. Опять обман! Бог ждёт от нас решения. А тогда, обращённый к богу человек, вновь попадает на путь гибели. Он должен снова сделать решение. Без решения нет спасения! Бог считается с таким намерением принять решение. Встану и пойду к отцу моему, сказал блудный сын. Только после такого решения у него началась новая жизнь.   

Ф. Ох, как вы правы, ведь давно всё написано, а всё человечество до сих пор не может принять решения вернуться в Отцу своему, как вернулся блудный сын.

П.К. Господь говорит, желающий пусть берёт воду жизни даром. Опыт тысяч верующих показывает, что один решительный момент может изменить всю жизнь веры, на многие годы дальше. Один момент в Дамаске изменил Савла – гонителя церкви. Один момент в Милане изменил полностью жизнь Августина. Одно единственное богослужение изменило жизнь Сперджена, мне о нём баптисты рассказали, и он стал новым человеком. Что может сделать для твоей жизни сегодняшнее богослужение? Что может произойти с тобой от сегодняшней встречи со Христом? Я знаю, что трудно верить в мгновенное исцеление. В то, что сегодня мы можем стать новыми людьми. Но ты верь неуклонно, твёрдо сию же минуту будь готов, тогда господь будет готов дать тебе. Скажи богу, что ты веришь в его силу освобождения тебя от служения греху. Здесь в этот момент кульминация противоборства плоти против духа. Ветхий человек протестует, то ты от лжи отстрани его, и прими своё решение, и всецело доверься Богу. Тогда в твоей жизни проявятся действия Бога, его сила. В своей прежней греховной жизни ты уже не увидишь ничего красивого и пленительного. И с радостью готов отказаться от неё. Дело Божие – обновление. Наше дело отложить ветхого человека. И тогда Бог своей силой будет творить в нас нового человека. Но кто найдётся, освободиться от греха своего собственной силой, своими стараниями, рано или поздно вынужден будет сказать, желание добра есть во мне, но чтобы сделать Оное – того не нахожу. Но Господь даёт нам силу облечься в нового человека, созданного по Богу. Облечься в человека нового, то же самое, что облечься в Иисуса Христа. Новый человек уже существует. Нам не надо его больше искать. Наша единственная задача – принять его. Созданного по Богу. Первый человек был создан по образу Божьему, но не остался таковым. Второй человек, сохранивший на земле образ Божий – Христос. В конце своей жизни Христос предстаёт перед нами как герой, который боролся против греха, не на жизнь, а на смерть, и победил. Третий человек по образу Божьему новый человек в нас рождённый свыше Духом Святым. Никто в глазах божьих не может жить полноценной жизнью, если в нём нету этого нового человека. Не должно бояться жить полноценной жизнью, так как он создан по Богу и праведности и святости истины. Новая жизнь от Бога вселилась в нас. Но это ещё не всё – Бог сам печётся об этой новой жизни в нас, постоянно обновляет её. Нам самим только надо отложить ветхого человека, предать его смерти, как велит библия. И через молитву верой отдаться в руки господа. Тогда он будет обновлять нас изо дня в день. Наша духовная жизнь теперь связана с источником силы – Духом Святым. Мы полностью отдались Богу, и дверь нашего сердца широко открыта для него.

Веришь ли ты, возрождённый человек, что ты теперь свободен от служения ветхому человеку?

Ф. Верю! Верю, господи, спаси, сохрани и помилуй!

П.К. Ведь ты создан для праведности и святости Истины.

Ф. Истинно так!

П.К. Я верю делу своей жизни, никто из людей не делал этого и не делает. Люди этому не хотят верить, они считают, что это не богова сторона, а так мною придумано. Я для этого дело делаю. Моё дело есть в жизни. Знаю – вера без дел мертва и делаю!

Ф. Спасибо, Учитель! Как я вам благодарен. Такой бальзам на душу. Теперь и умереть не страшно!

П.К. А ты атеистом себя называл. Какой же ты атеист? Ты Истинно Верующий Человек. Мы ещё с тобой поживём, Философ, мы ещё им покажем – кто прав, а кто виноват.

    Прошло несколько месяцев. Интересные события произошли за это время. Большинство «психов» начали заниматься по системе Иванова, даже некоторые санитары приобщились к этому делу. Причем Никитич был в первых рядах. Врачи пока ещё терпели и не вмешивались в этот процесс, хотя и среди них уже нашлись такие, которые начали прислушиваться к тому, что говорил Порфирий. Сложнее всего было Алмазу. Он видел, что ситуация уже вышла из-под его контроля, но не мог ничего придумать, чтобы как-то переломить её в свою сторону. Обращаться в органы он уже не мог, так как за то, что происходило в спецбольнице, он мог быстренько оказаться в числе пациентов, а никак не в роли заведующего. «Больные» потребовали, чтобы им выдали бумагу, кисти и краски. Так же по требованию больных были приобретены музыкальные инструменты. И спецбольница превратилась в дом творчества. По вечерам «психи» пели песни в сопровождении организованного оркестра, читали свои стихи и прозу, демонстрировали картины. Один из психов сочинил песню о холодной воде и теперь они все пели её, как свой гимн:

Если хочешь быть здоров – закаляйся,

Позабудь про докторов, водой холодной обливайся, Если хочешь быть здоров.

Здоровье «психов» стало намного лучше. Продукты, которые не были съедены, в дни сознательного терпения, Алмаз реализовывал на сторону и получал при этом хороший прибавок к своему жалованию. Это было ещё одно обстоятельство, по которому Алмаз мирился с тем, что происходило в его спецбольнице. Единственное, чего боялся Алмаз, так это инспекторских проверок, но и тут был найден выход. В эти дни все «психи», проявляя незаурядные актёрские способности, ловко играли «психов». Так что инспекторы ни о чём не могли догадаться и всегда давали положительные отчёты своему руководству, правда умалчивая о том, что получали от Алмаза некоторую сумму денег в качестве вознаграждения за положительный отзыв.

   А Порфирий и Философ продолжали свои беседы уже не один на один, а в присутствии почти всего состава спецбольницы. Правда была договорённость, что говорят только Порфирий и Философ, а остальные слушают. Все же вопросы, которые возникали у слушателей, было договорено задавать раз в месяц на специальной конференции.

   Много раз Порфирий писал заявление, чтобы его выписали из больницы, как полностью здорового человека, но ответ всегда был отрицательный, особенно после разговора с врачами.

                               Разговоры с врачами

Много раз беседовал Порфирий с врачами, но толку от этих бесед никакого не было. Они относились к нему, как к больному психически, ибо он не вписывался в рамки нормального, по их понятию, человека. Вот примерно один из таких разговоров.

 

Так и уговорил. Вот я сейчас с вами разговариваю, а тогда с ним разговаривал, убеждал, что нечего ему делать на моём теле, и уговорил – ушёл он.

Мрачная картина.

     Разорвали человека на части, оторвали от Природы и думают, что занимаются лечением, а сами рады, когда новые болезни появляются. Чем больше больных, тем лучше – это наша работа.

Да, и как только Он мне скажет, что болезнь там-то и там-то, то начинаю с этой болезнью работать. Либо выгоняю её, либо к себе забираю и в своём организме её уничтожаю. И человек выздоравливает.

Какие у меня болезни?

 Давно уж поставил. Вы, доктор, считаете себя очень умным, компетентным человеком, хотя на самом деле довольно узкий специалист с соответствующим кругозором, поэтому у вас проблемы со зрением.

    Тут Порфирий коснулся проблем доктора в половой сфере, поэтому мы не будем приводить дословно, что он сказал, но профессор покраснел, как рак и остановил Порфирия.

Я к снегу, к зиме, к холоду бегу – они (врачи) мне изолятор показывают. Я им свою молодость даю, то, что в жизни надо, а они мне – безсрочное заключение. Они не понимают до сих пор, к чему эта закалка нужна людям. Три года десять месяцев я пролежал да проговорил с врачами. Я их называл бедными людьми. Они у меня спрашивают: почему я их так величаю? Я им говорю: вы ничего такого не сделали и не умеете делать, вам надо болезнь, а роль не она играет. Надо человеку помогать так, как я помогаю людям, через свой организм током убиваю боль. Любая болезнь исчезает из-за этого. А меня, такого здорового человека, как больного у себя держите. Разве это всей медицине не позор?

     Возьмите дело в Бобринцах. Им хотелось убить Паршека, не посчитавшись с моим, таким, не как у всех, здоровьем. Медицина не дура: признать здоровым человеком Паршека, а народному суду представили, как тунеядца. Одели, обули, сделали чучелом. В этих условиях написал: «Моя победа» - и многое другое. Надо научиться, чтобы всем ко врачу не появляться. Я все специальности проследил, но, чтобы с врачебной науки была польза – я не нашёл. Меня за это всё, что делала природа, учёные держали в психиатрической больнице. Я с ними не спорил. От этого крепко терпел. Очень тяжело было, что хотели, то и делали со мной, но я вытерпел. У меня до сих пор осталась одна нога не такая, как другая, - это сделали условия психиатрические. Ох, и жизнь моя тяжёлая. Вы, люди, поймите её. А учёные недопонимают, что истинное моё учение, в жизни неумираемое.

 

 

                          Деньги

 

       Вопрос о деньгах давно занимал Порфирия. Объяснение, которое он нашёл у Маркса – товар-деньги-товар, не устраивало Порфирия. Что-то ещё скрывалось за деньгами и это что-то Порфирий никак не мог уловить. Способы добычи денег Порфирий пробовал на себе. Узнал, что деньги даёт Бог и стал просить их у Бога, но Бог денег не дал. Узнал, что в карты можно выиграть много денег, научился играть лучше всех, но и тут больше проигрывал, чем выигрывал. Занимался грабежом, добывал немало денег, но эти деньги не приносили счастья. Работал в разных местах, получал зарплату, но опять денег не хватало. Тогда он решил познакомиться с богатыми людьми и выведать у них секрет их богатства. Знакомился, но быстро с ними расставался, потому что узнавал, что деньги можно нажить, только обманывая других людей, только наживаясь на чужом горе.

   Как-то Порфирий ехал в поезде и рядом с ним ехала молодая мамаша, которая никак не могла успокоить своего ребёнка. Порфирий попросил у мамаши разрешения и взял ребёнка на руки. Ребёнок почти сразу успокоился и заснул. Мамаша стала благодарить Порфирия и предложила ему кусок сала с хлебом, но Порфирий отказался. Ему неудобно было брать плату за такую малость.

    Ехавший рядом человек обратил внимание на Порфирия. Он оценил его способности, а также похвалил за безкорыстность. Порфирий разговорился с ним и оказалось, что это был человек по финансовой части, а вернее работал бухгалтером в одном кооперативе. Тогда Порфирий, которого вопрос денег очень интересовал, спросил у бухгалтера, что тот думает по этому вопросу. А бухгалтер оказался думающим человеком и тоже давно интересующимся вопросом о деньгах, как таковых. И вот что поведал бухгалтер Порфирию:

     Потом начинаю думать о том, что вот отдам я кому-то деньги, например, за какой-нибудь товар, а этот человек вдруг возьмёт меня и обманет – подсунет какую-нибудь дрянь вместо товара. И деньги пропадут и товара нет. Или вот ещё – придёт ко мне мой товарищ и попросит денег в долг, и я ему их дам, а он возьмёт и не вернёт. Жалко! Вот какие мысли начинают бродить в моей голове.

самый Золотой Телец. Библия об этом предупреждает, а люди это предупреждение игнорируют! Помните песню такую:

«Всюду деньги, деньги, деньги,   Всюду деньги, господа.

  А без денег жизнь, поверьте,

  Не годится никуда..»

    Тут бухгалтеру уже надо было выходить, так как поезд подошёл к его станции, а Порфирий поехал дальше и долго ещё переваривал всё, что наговорил ему этот бухгалтер.

   Потом, когда Порфирий начал лечить людей, то ему приходилось много раз сталкиваться с вопросом денег. Люди благодарили его деньгами, и он иногда деньги брал, а иногда нет, потому что всегда помнил и думал о чистоте денег, которые ему давали. Был у него богатый сосед, который предлагал ему много денег, но только чтоб он его вылечил, но Порфирий сколько раз прогонял его и не соглашался его лечить. И вообще он решил – никогда не делать ничего ради денег. Если ему на роду написано – лечить людей и пробивать дорогу в будущее, то причём здесь деньги? Да и смешно это – исцелять человека, возвращать ему здоровье ради денег. Да и его ли это заслуга, что человеку возвращается здоровье, если он является лишь проводником Высших сил! Имеет ли он право брать деньги? С другой стороны, у него семья, которую надо кормить. И тогда он решил брать ровно столько, сколько необходимо для жизни. Никаких кубышек, никаких запасов на «чёрный день», никаких излишеств. Надо избавиться и от этой зависимости! И с тех пор у него не стало проблем с деньгами. Деньги стали приходить как бы сами собой и в достаточном количестве. А он занимался тем, чем должен был заниматься – лечил людей, учил их быть здоровыми, разрабатывал свою систему оздоровления, испытывал своё тело всё в новых и новых тяжёлых условиях. И понял Порфирий, что деньги не имеют власти над человеком, если он занимается тем, что ему предназначено Природой.

   Иногда приходило много денег, и Порфирий все эти средства велел тратить на людей, которые к нему приходили. Кормили всех безплатно.

   И всю жизнь Порфирий размышлял о деньгах и пришёл к такому выводу:

деньги – это та же зависимость, если человек освобождается от этой зависимости и делает своё дело, то проблем с деньгами у него не существует. Если же человек зависит от денег, то рано или поздно они его губят.

Раз встретился ему ещё один человек, который шибко был увлечён художниками и их картинами. Он был коллекционер. И вот что он поведал Порфирию:

Картина становится искусством тогда, когда она продана, когда получает цену. Кому нужна картина, которая ничего не стоит? Никому! Возьмёшь ты такую картину, повесишь на стенку и будешь любоваться один. Ну может быть твой друг придёт посмотреть на неё и ему она тоже понравится. И ты предложишь ему взять эту картину себе. И он, конечно, спросит – а сколько она стоит? И, когда ты ответишь, что она досталась тебе даром, друг не поверит тебе, потому что картина, как и любая вещь в нашем мире, должна иметь цену. Если она не имеет цены, то не картина, не произведение искусства. Точно так же и ты, Порфирий, ты не ценишь своё искусство - искусство врачевателя. Ты лечишь людей задаром, да ещё учишь быть здоровыми. А существуют тысячи врачей, знахарей и т.п., которые в подмётки тебе не годятся, а берут хорошие деньги за свою работу. И их уважают, к ним стоят очереди, государству они платят налоги и государство их уважает. А с тебя что взять? Ты лечишь безплатно! В наше время  - это абсурд!

 

   Порфирий положил карандаш, вышел в коридор и сначала прошёлся по нему шагом, а потом побежал лёгкой трусцой. Побегав по коридору, он снова вернулся в палату и продолжил свои записи. Он вспоминал свою жизнь и писал.

 

 

                                                      Загулы

 

      Как обычно в конце рабочего дня в разделочной появились друзья Порфирия – Пахом и Сашка – собутыльники. Они работали тут же в магазине грузчиками, а Порфирий был мясником. Мясников все уважали, тем более, что их было всего двое – Порфирий и его сменщик Иван – здоровенный мужик с пудовыми кулаками. Порфирий был пожиже, но зато ростом под два метра.

   Уважение Порфирия сегодня исчислялось тремя бутылками водки, которые были тщательно замаскированы какой-то ветошью. Благодарные товарищи, которые заходили в разделочную со служебного входа, оставили это уважение в условленном месте и взамен получили хорошие куски мяса из филейных частей.

     Пахом и Сашка быстро вскрыли тайники и нашли три бутылки.

    Пристроились на скамейке около бочки с водой. Магазин уже закрылся, и все продавцы разошлись. Остался только сторож Васька, но он принципиально не пил на работе, но другим не мешал.

Пахом достал три солёных огурца, Сашка – кусок чёрного хлеба -  вот и вся закуска. Выпили по стакану, понюхали хлебушек и закусили огурцом.

      Налили ещё по стакану. Выпили, закусили.

     И они ещё долго обсуждали все детали ограбления. Домой Порфирий пришёл поздно. Дети уже спали, а жена сидела и штопала детскую одежду.

   Три дня ушло на подготовку – достали какое-то тряпьё, сделали маски. Порфирий с Сашкой всё гадали – что Пахом придумал, чтобы «изолировать» Ваську, но тот молчал, как партизан.

Наконец, настал день «операции». Был конец рабочего дня, да ещё пятый день шестидневки – самая большая выручка перед выходным днём. Как обычно директор в сопровождении Васьки отправился снимать кассу. Заговорщики заскочили в подсобку и быстро переоделись, надели маски. Одежду надёжно завалили всяким барахлом, которого в подсобке было полно.

    Притихли и стали слушать – шаги директора и Васьки уже приближались к подсобке. Как только они прошли мимо, все выскочили из подсобки. Пахом накинул на Ваську мешок и ударил его чем-то тяжёлым по голове. Васька осел и завалился на бок. Директор от неожиданности остолбенел. Двое здоровых мужиков в масках подошли к нему вплотную и стали вырывать мешок с деньгами, но директор так вцепился в мешок, что сразу вырвать его не удалось, тут подскочил третий разбойник и замахнулся на директора огромным ножом – тот разжал пальцы. Разбойники тут же исчезли из коридора.

    Директор некоторое время стоял, прислонившись к стенке, потом очнулся и бросился к себе в кабинет. Схватил телефон и стал звонить в милицию.

   Директор назвал адрес.

    Только после этого директор вспомнил про Ваську. Он бросился в коридор, снял с головы Васьки мешок и стал трясти его, но Васька лежал без признаков жизни. Тогда директор сбегал в кабинет, принёс графин с водой и вылил его на Ваську. Васька зашевелился.

    А разбойники в это время были уже далеко. Как и договаривались заранее – все разбежались в разные стороны и встретились в условленном месте на берегу речки. Там была припрятана их одежда. Они переоделись. Скатали всё тряпьё и маски и спрятали это большим камнем, который заранее свернули с места.

    Наконец, открыли мешок с деньгами и стали подсчитывать добычу.

Оказалось, что каждому достанется по 372 рубля - почти годовая зарплата! Неплохо! Пахом раздал деньги.

      Все нервно рассмеялись.

     И они разошлись по домам. Порфирий запрятал деньги под кровать, в чемодан. Ульяна в это время была на дворе, а ребята гоняли по улице.

    Будто бы бежит он по полю и вдруг видит стоит бык и грозно смотрит на него. Потом медленно начинает бежать прямо на него. Он бросается бежать от быка, но тот уже близко. Он ускоряет бег и видит, что ноги не его, а страусинные. А бык уже вот-вот нагонит. Тогда он взял и опустил голову в песок – страус он и есть страус. Бык куда-то пропал, а Порфирий чувствует, что голова его не в песке, а в болоте и ноги тоже начинают погружаться в болото. Пробует он голову из болта вынуть, а не получается – болото засасывает. Задыхаться он стал и… проснулся.

Сел на кровати – никак раздышаться не может. И всё сон-то в голове вертится. К чему бы такой сон? Не понятно, однако страху он натерпелся.

    На дворе стояла тёмная ночь. Небо заволокло тучами – звёзд не видно, а луна ещё не взошла. Вышел Порфирий на крыльцо, закурил и задумался. То, что сон как-то связан с их разбоем, он понимал. Но как? Пойди пойми эти сны. Может уже на них началась охота? Может этот грозный бык – милиция, что идёт по следу? И прячься не прячься, как страус, тебя всё одно найдут? Может и так, а может и что другое? Докурил и пошёл в дом. Ребята спали, Ульяна сопела у стенки и не слышала, как он вставал. Уставала за день и спала, как убитая, Порфирий лёг рядом с Ульяной, и закрыл глаза. Спать не хотелось, и он продолжал размышлять о своём сне. Через некоторое время сон всё-таки одолел его, и он заснул на этот раз без сновидений.

    Через день утром, когда он пришёл на работу, его сразу позвали в кабинет директора. Там, за директорским столом, сидел милиционер и что-то писал на бумаге. Милиционер поднял голову и велел Порфирию садиться. Тот присел на стул около стола. Милиционер приступил к допросу: когда ушёл с работы? Где был вчера вечером? И т.д.

   Порфирий спокойно отвечал на все вопросы, а милиционер всё записывал. Потом дал Порфирию расписаться в протоколе и отпустил.

    Порфирий пожал плечами и вышел из кабинета. Там его уже ждал Пахом.

     Закурили. Подошёл Сашка, попросил закурить. Его угостили. Они сидели и молча курили, на душе у всех скребли кошки.

   Через месяц все трое закатились в ресторан и спустили половину добычи. Остальные деньги были отданы жёнам и представлены, как неожиданная премия. Милиция ещё какое-то время навещала магазин, но никаких результатов не получила. Дело закрыли, директору влепили счтрогача,

Васька через неделю после этого случая уволился – от греха подальше.

   Порфирий иногда вспоминал тот сон, но так и не понял – о чём он. Он еще не знал, что Сила ищет его, что ему предстоит обуздать эту Силу, огромную и мощную, как у быка, Силу Земли. 

 

Порфирий снова вышел в коридор и, попросив разрешения у дежурного,  немного побегал. Подошёл к дежурившей медсестре и поговорил с ней немного о погоде. Медсестра велела ему идти в палату, и он пошёл писать дальше.

    Вспомнился ему самый главный момент его жизни, тот самый момент, который перевернул всю его жизнь окончательно и безповоротно.

  

 

                                        Посвящение.

      Навеки запомню, пока существую,

     Как в зимнее время, в погоду лихую

     С одним человеком Природа сразилась,      В борьбе, побеждённая им отступилась,      И в ноги босые ему ПОКЛОНИЛАСЬ!

   Вот так кратенько, без похвальбы, Порфирий Корнеевич описал своё посвящение. Да, да именно Посвящение! И после этого Посвящения Сила, которую он называет Природа, стала ему послушной. Что же это за Сила? А это Сила Земли, нашей с вами планеты. Поэтому его и назвали Богом Земли, потому что он овладел этой силой, он укротил её, как укрощают дикую лошадь. Это очень мощная Сила.  В чём её суть вы узнаете немного попозже.  А теперь попробуем представить себе, как происходила эта битва Человека с Природой.

Посвящение это по форме действительно напоминало битву, битву Человека с Силами Природы. Силы Природы нападали, а Человек противостоял им. Сам он не нападал, а только старался выдержать напор этих сил. При этом тело Человека испытывало ужасные боли и самым сложным было не поддаться страху боли, не пойти на поводу у тела, а силой Духа протерпеть все удары Стихии.

      Вот Порфирий вышел в степь. Специально отошёл далеко, за десять километров, чтобы не было искушения заскочить в тёплый дом и спрятаться от мороза. Силу Порфирию давали не всю сразу, а постепенно, небольшими порциями. К тому времени, как женщина, не ходившая 16 лет, вдруг встала и пошла, у Порфирия уже была часть Силы, но всю Силу он ещё не укротил, не принял в себя. И вот, женщина пошла, а Порфирий дал слово снять обувь и слово надо было держать.

     Порфирий снял сапоги и встал ногами в снег, который был почти по колено. Тысячами иголок мороз вонзился в голые ноги. Заломило пальцы. Тогда Порфирий пошёл. Каждый шаг давался с трудом, начало казаться, что не по снегу он идёт, а по раскалённым угольям. Подошвы горели, пальцы ломило, колени еле-еле сгибались, но Порфирий шёл. Тут ещё, в добавок, подул ветер – Природа применила ещё одно своё оружие.

    Порфирий давно уже ходил без шапки, поэтому голова у него не мёрзла, а вот телу пришлось туго. Несмотря на то, что одет он был тепло, ветер продувал его одежду насквозь и Порфирию показалось, что он совсем голый. Особенно ломило пальцы на ногах, казалось, что они вот-вот отвалятся.  Тутто он и вспомнил свой сон про голого человека. «Так это про меня сон-то был!» - подумал Порфирий. Ветер усилился, идти стало труднее, Порфирий грудью встречал порывы Ветра и разговаривал с ним:

     Ветер ударил Порфирия в грудь, и Порфирий завалился на спину.

Порфирий хотел встать и вдруг увидел прямо перед своим лицом морду быка. Бык внимательно смотрел Порфирию прямо в глаза, потом опустил голову и нацелил свои рога на Порфирия. Порфирий вскочил и вцепился в эти самые рога двумя руками. Бык замотал головой и Порфирию стоило неимоверного труда, чтобы не отлететь в сторону, он всем телом навалился на шею быка и стал гнуть его к земле, бык сопротивлялся и, наконец, так махнул головой, что Порфирия отбросило в сторону, в снег. Бык начал разбегаться, чтобы протаранить Порфирия, но и тут Порфирий не растерялся – отошёл шаг в сторону и, когда бык уже был около него, снова схватил его за рога и быстро запрыгнул быку на шею. Бык взвился на дыбы, но это был уже не бык, а лошадь. Порфирий крепко вцепился в гриву лошади, а та начала скакать по полю и подкидывать задом, но Порфирий крепко держался за гриву. Порфирию показалось, что они отрываются от земли. Он крепко зажмурился и потом открыл глаза. Ветер бил ему в лицо, а лошадь перевернулась вверх ногами, и Порфирий не удержавшись полетел на землю. Хорошо, что снегу было довольно, а так бы он разбился об землю, как дедушка. Лошадь упала на него сверху и придавила его к земле. Только это была уже не лошадь, а огромный медведь. Порфирий хотел оттолкнуть его, но медведь навалился на него всем своим весом. Тогда Порфирий изловчился и, согнув ноги, оттолкнул медведя ногами. Медведь заревел и растворился в воздухе. Порфирий немного полежал, вспомнил свой сон про быка. Теперь было понятно, что это был за бык. Порфирий поднялся на ноги и увидел свою тень на снегу. Сзади шёл свет! Порфирий обернулся, думая увидеть луну на небе, но увидел светящуюся женщину. Лицо женщины было прекрасным, от всего её существа исходил Свет, особенно сверкали её глаза. Именно такой представлял себе Порфирий хозяйку медной горы, когда читал сказы Бажова. Женщина, однако, была вооружена – в деснице она держала меч, который медленно понимался. Меч описал круг над головой женщины и просвистел над головой Порфирия. Порфирий невольно присел и вдруг увидел в своей руке меч.

Сильная боль в сердце заставила Порфирия очнуться, он открыл глаза. Прямо над ним было огромное чёрное небо, усеянное звёздами. Всем своим существом Порфирий ощутил свою сопричастность этому огромному мирозданию. Да, он малая, но необходимая частица этого огромного Мира. Запах мокрой травы проник в его ноздри. Порфирий сел и огляделся, пощупал траву, на которой лежал – холодная, но снега не было. Вокруг снежная степь, а в том месте, где он находился снег растаял. Боль в сердце отпустила. Меч! – вспомнил Порфирий и стал щупать кругом, но его не было. Нащупал только свои сапоги. Ещё раз взглянул на небо и ему показалось, что одна звезда ему подмигнула.  Порфирий протёр глаза. Он уже не понимал, что происходит наяву, а что в видениях. Состояние было непонятное, странное – ни сон, ни явь. Конечно, женщина ему пригрезилась! И только он это подумал, как снова увидел её. На этот раз она смотрела на него ласково и улыбалась. Меча в её руке не было. Порфирий еле-еле поднялся на ноги, а женщина подошла к нему и поклонилась в пояс. Порфирий хотел тоже поклониться, но женщина остановила его жестом. В руке её появились три ржаных колоска. Она подошла к Порфирию и вручила их ему. Порфирий принял их и почувствовал, что вся усталость тут же оставила его и внутри него поселилась огромная сила, и сила эта подвластна ему. Женщина исчезла, но он услышал её голос:

     Порфирий повернулся кругом, но её нигде не было. Он посмотрел на колоски, но они тоже исчезли – в руках он держал свои сапоги.

   Порфирий обулся и пошёл домой. О том, что с ним произошло, он никогда никому не рассказывал и мы можем только догадываться как это было на самом деле.

Валентина  (Леонтьевна Сухаревская)

  В молодости она была красивой, полной энергии девушкой. Не раз участвовала в скачках на лошадях. Однажды ей не повезло, и она упала с лошади. В последствии падение привело ко многим заболеваниям:

эпилепсия, менингит, травма позвоночника. Ей помогали врачи, помогали знахари, сама лечилась, как могла, но болезни не отступали. Вот как она сама рассказывает о предыстории встречи с Учителем:

«Был у меня еще дошкольный возраст, я была маленькая, на печи сидела, и приходил к нам дядька Михайло (так звали все в селении М. Шевченко, деда Валентины Леонтьевны). И как-то раз слышала я, как дядька Михайло рассказывал, что у моих предков был поселен один писатель. Что это был за человек, никто не знал. Чужой. Он неожиданно откуда-то пришел в селение и прожил в нем несколько лет. Он много чего-то писал или с кож, или на кожах, не могу точно сказать. И так же неожиданно ушел из села неизвестно куда.

 

Этот человек много описал того, что сейчас мы видим на земле. Он писал, что будут такие времена: там (в одном месте) будут говорить, а там (в других местах) будут слышать; весь белый свет будет проволокой обмотан. Будут летать железные птицы. И будет очень много людей, которые станут изобретать ученых. Даже сказано было о том, что будут искусственные мозги.

И придут те самые времена, где не будет ни стыда, ни почитания старших, ни уважения. Будут дети, непокорные родителям и непослушные: отец на сына, сын на отца, мать на дочь, а дочь на мать. И про войну, и державы великие он писал, и про революцию.

 

И еще он писал, что придут времена, и будет ходить по земле человек. Он будет ходить голый, в одних трусах, и проходит так сорок лет. Будет он в это время безгласный, в униженном и оскорбленном состоянии, будет на него гонение, никакого почета, одни насмешки. А он будет исцелять больных и еще много сделает для людей. И сорок лет будет над ним беззаконие, после чего люди признают его Богом. Войн до этого будет небогато, но после признания Бога будет такая война, после которой никогда не будет войны, и будет жизнь мирная, и люди поделаются братьями.

 

И все это было рассказано моим предкам. А они передавали это своим потомкам, из уст в уста, и так из поколения в поколение. Куда потом подевались эти записи, никто не знает.

 

Моя мать была неграмотная, но она знала о том времени, когда явится на землю Господь. Однажды она увидела в Дебальцево: босиком шел человек в сером костюме с чемоданчиком в руках. Это было в 1936 году. Она сразу кинула умом по временам и поняла: «Это идет Господь по земле». Она не поехала тогда домой, а сразу приехала ко мне: «Валя! Господь уже на Земле! Я его сегодня видела точно все, как рассказывал дядька Михайло». И сидит, мне рассказывает, что дядька Михайло говорил.

     В другой раз моя мать ехала к своему сыну (моему брату) в Гуково. И является туда этот человек, уже в трусах, нет на нем никакого костюма. Подошел к буфету, взял стакан чаю и булочку. Платить ничего не платил, выпил полстакана чаю, раза два откусил булочку и ушел. Тут подъехал паровоз «кукушка», народу набежало за этим человеком очень много. А моя мать бежала по его следам самая первая. Он сел на «кукушку» и уехал. И так она меня заверила: «Господь уже на земле!»

     Все это мне моя мать с детства вложила в голову, что на землю должен прийти сам Бог. Когда я в 1954 году встретилась с Учителем и потом сказала ему, что пришла к нему не как к Учителю, а как к Богу, то он спросил у меня: «Откуда ты это взяла?» Я ему говорю: «Мне моя мать с детства это вложила в голову, что на землю должен прийти сам Бог». Учитель строго сказал: «Валентина, не время! Смотри, не оброни!»

    И вот встреча с Порфирием Корнеевичем… Явившись к Иванову на костылях, она не удивилась его вопросу, последовавшему вслед за приветствием:

    Но был один необычный момент, который заметили многие. После всего, что надо было сделать, Порфирий Корнеевич, сказал Валентине Леонтьевне: «Я помог тебе, ты будешь здоровой, но вот, когда вернёшься домой, то сейчас же пойди по всему хутору, подойди к каждому дому и… попроси прощения.»

    Не все понимали такой совет Порфирия Иванова, не все понимают его и сейчас. Но тогда Валентина Леонтьевна не могла его не выполнить. В каждый дом заходила она и у каждого просила прощения… Жители хутора (а это было большое село) удивлялись и даже посмеивались над ней, мол, она не в своём уме… У всех тогда попросила Валентина Леонтьевна прощения…

    Зачем всё это было надо? Немногие и сегодня не могут понять зачем, что увидел Порфирий Корнеевич? А дело в том, что он знал, как жила Валентина Леонтьевна. Не всё в её жизни было тогда гладко. Муж её был бригадиром, а как жили такие люди, мы знаем. Было много завистников, многие были в какой-то степени обижены. Вот Учитель и предложил выполнить основное условие – снять обиду и у обиженных, и у самой Валентины Леонтьевны. Без этого условия не было бы успеха даже в помощи Учителя.

     После выздоровления Валентина Леонтьевна вернулась в родное село, собрала вещи и, попросив прощения у мужа и родных, приехала к Учителю и стала помогать ему во всех его делах. После смерти жены Учителя – Ульяны, Валентина Леонтьевна стала его женой и после его смерти продолжила его дело. 

Валентина Леонтьевна несколько раз рассказывала эту историю и каждый раз по-разному. Вот ещё один вариант.

 Приехала я к Учителю в Сулин в 1954 году. Сама я здешняя, из Шарапкина. Больна была сильно: эпилепсия больше двадцати лет мучила, да ещё менингит с тромбофлебитом.

    Приехала, поздоровалась. Он спрашивает:

   Учитель говорит:

     А я больше двадцати лет босиком даже на пол не вставала. На ногах носила специально пошитые бурки, ноги сильно болели – тромбофлебит ведь. А через эти припадки я вся избитая была, до сих пор рубцы остались. Нагибаться совсем не могла, только приседать. А в руки что ни возьму – ничего не держат, столько посуды перебила… Но тут я не растерялась – разулась. Учитель мне ноги помыл холодной водой, вывел меня во двор, поводил по снежку босую. Приходим в дом, он спрашивает:

   Я нагнулась свободно. И мне стыдно стало, стала я такая красная, и говорю ему:

     Он принял меня, как всех принимал, кто к нему обращался: наложил свои руки, пробудил мой организм. Снова вывел на снег и там сказал:

    Приехала я на хутор. Все, с кем я ездила в Сулин к Учителю, пошли домой, а я пошла по хатам: приду, поклонюсь, попрошу прощения. А люди-то смотрят, они же меня хорошо знают и говорят моему мужу:

    Муж несмотря на свою строгость, ни слова тогда мне не сказал. А припадков с тех пор нету и по сей день.

    Я часто стала ездить к Учителю в Сулин и его приглашала к себе домой. С его семьёй мы подружились ещё в 1950 году. Тогда я ещё не могла встретиться с Учителем – в то время он был взят в казанскую психбольницу на исследование. Я четыре года его ждала, все лекарства забросила.

Учитель меня спросил, когда принимал:

Я говорю:

Учитель: «Валентина меня так считает Богом. А Богом считать могут все. Для этого надо к нему душу и сердце. Она это всё имеет. Так, без дела имя Бог не получишь, это даром не даётся. Надо для этого много трудиться, чтобы труд виден был.»

Валентина рассказывает:

   Давление на Учителя со стороны властей началось такое, что выдержать было невозможно. Вызывают меня в исполком. Председатель Чернышков говорит: Почему он у вас находится? Чтоб его тут не было! Он позорит нашу область!

Я говорю: Старику 82 года, и его выгнать?! Куда? Зачем? Убейте меня, повесьте меня, зарубите, чего хотите делайте, но люди зимой даже собачёнку из дому не выгоняют!

      И ушла.

      Приезжают на хутор все начальники – и областные, и районные – за этой самой подпиской о тридцати метрах. Крик подняли. Учитель был такой взбудораженный, я его таким никогда не видела. Я – меж ними, их уговариваю.

   А потом к этим ребятам:

     Еле успокоились. Уехали, взяв расписку. А Учитель пошёл в сад и там под яблоней со слезами просил и умолял Природу, чтобы она дала ему терпение. И Природа сказала ему:

     Три с половиной года длилась эта «пустыня», которую Учителю надлежало пережить… И письма, и люди пошли потом, тогда же пришла ты самая молодёжь, которая теперь трудится на этой арене.

 А вот ещё один случай:

    Помню, солнце всходило. Слышу: собаки на улице лают. У нас на хуторе была непроезжая зимой дорога. Мы с осени заготавливали всё. Только кто идёт, выставляет палочки, чтобы не заблудиться. На работу – только по палочкам. Я думаю: «Господи, да кто же это пришёл на хутор в такую раннюю пору, да ещё зимою, непроезжую дорогой?» У нас никогда никого не бывает. Глянула – мужчина, зелёный плащ на нём, без головного убора, дубинка у него в руках. Я подхожу и спрашиваю: «Что вам надо?» «Да, вот я приезжий, и мне не хватает денег на дорогу». Я побежала, схватила сколько – сама не знаю, принесла, отдала ему и пошла во двор, а сама думаю: «Куда он ещё пойдёт?» Глянула, а его нет. И в голову мне влезло: «Учитель! Но как он пришёл?» Поезда с Лихой так рано ещё не ходили, был один – единственный. Ведь мы сами на нём уехали и приехали, а Учитель остался, с нами не поехал. Да откуда он тут взялся?» Я молчу, никому ни слова не говорю.

    А потом через много лет Учитель спросил меня: «А помнишь мужика, который у тебя денег на дорогу просил?» И тут я точно поняла, ведь это Он и был. Тогда уж я понимала, как он на нашем хуторе оказался, видела, как он бегает. Не бегает, летит над землёй, едва её касаясь. И многие это видели и могут подтвердить. А попробуй 150 километров пробеги простыми человеческими ногами – не получится, а Учитель пробегал, вернее пролетал.

..Прменингит Больная была сильно: эпилепсия больше двадцати лет мучила, да ещё ехала я к Учителю    с тромбофлебитом.в Сулин в 1954 году. Сама я здешняя, из Шарапкина.

 

В психушке (продолжение)

     Порфирий закрыл тетрадь и лёг на койку. Надо было немного поспать. Заснул мгновенно. На следующий день Философ снова нашёл его, и они продолжили свои беседы.

 

С чего всё началось? Мысли о будущем. О Змее и технократии. Гипотеза Поршнева. Майя – иллюзорность мира. Сверхчеловек. Йог Миларепа.

Ф. Итак, с чего всё началось? Откуда взялась мысль о том, чтобы раздеться?

П.К. Я начал изучать свой организм. И прежде всего стал заниматься закаливанием, чтобы все природные условия использовать на самом себе. Я ничего не взял с потолка, читал Энгельса, Карла Маркса «Капитал», о природе брал сочинения Ленина, и, самое главное, я коснулся нашей народной медицины. Слушал лекции о вреде табака и вина, прочитал труд украинского президента Академии наук Богомольца о продолжении жизни, а также доктора Ранке «Человек». Я шапку с головы снял, ботинки на ногах не носил, все остальное сбросил. Тело мое в природе освежилось. Я стал ходить в трусиках. А люди свое отношение ко мне тоже переменили, стали смотреть на все это неравнодушно...

Ф. Значит, вы занимались самообразованием? Но ведь вы иногда такие вещи говорите, что вряд ли это вы из книг почерпнули. П.К. Что не из книг, то Природа мне подсказала.

Ф. Порфирий Корнеевич, я вот тут кратенько изложил ваши мысли о будущем. Послушайте и, если что не так, поправьте, хорошо? П.К. Читай, послушаю.

Ф. «Человек в Природе умирать не станет. Человек научится летать. Если на Земле поднимется вода, то долг человека – уйти под воду. Человек будет невидимым, однако, если скажет слово, то проявится в людях, они его увидят. Для такого человека не будет страшно даже нейтронное оружие. Люди будут общаться друг с другом, как по телефону, находясь в разных местах. Единым языком общения будет русский язык.» Вот тут у меня вопрос – почему русский?

П.К.  Во-первых, потому что все языки произошли от русского. Во-вторых, все люди на земле думают по-русски, а говорят на разных языках, потому что в своё время, в разных местах искажали его, коверкали, потому что не все звуки могли произнести.

Ф. Понятно, дальше – «количество людей на Земле уменьшится, а их качественный заряд возрастёт. Люди научатся владеть природными силами и будут перемещаться большими группами с планеты на планету.» Вот тут тоже вопрос – почему группами?

П.К. Потому что, это только в арифметике 1+1=2, а когда люди складывают свои усилия, то тут совсем другая математика.

Ф. Понятно, то есть энергетически легче существовать группами?

П.К. Так и сейчас это есть – общиной можно горы свернуть, а в одиночку – тяжело.

Ф. Ясно. «Желудка у человека не будет. Тело постепенно будет становиться лёгким и светящимся.» Это я у Циолковского тоже читал о светящемся человечестве.  «И самое главное: у людей проявятся лучшие чувства, они будут очень любить друг друга, помогать своему окружению. Они изменят атмосферу Земли: по Природе аромат пойдёт, начнётся комплектование духовных пар, и таким образом, как не было раньше на Земле. Человек будет видеть свою историческую жизнь, делать выводы и уходить от ошибок прошлого, сознательно формировать своё будущее. В результате этого начнутся большие изменения природного ландшафта, человек усилием воли будет изменять климат и тому подобное.»

П.К. Добавь ещё, философ, - «люди станут красивыми, естественными. Снег будет их согревать, а не морозить, как сейчас. Люди, увидев друг друга, будут радоваться встречам.»

Ф. Я вот, когда записывал всё это, то ловил себя на мысли, что многие люди это могут воспринять, как фантасмогорию, блеф, бред сумасшедшего.

П.К. Да, таких много будет, особенно те, на которых лежит вина и кровь, и те, кого Природа наказала уродством и врождёнными недугами. У Природы будет очень непросто и даже невозможно выпросить прощения за предательство Природы.

Ф. Я тоже об этом думал и пришёл вот к какому выводу: идея отчуждения человека от Природы, провозглашение его «венцом творения» с передачей в его ведение и безраздельное пользование всего доступного ему мира живой природы и ресурсов Земли – всё это явилось первым в истории

«идеологическим заблуждением» человечества. «И да владычествуют они…» написано в библии. И сейчас пришло время расплачиваться за эту совершенно не обоснованную идею верховенства человека, с одновременным провозглашением себя «царём природы» со всеми полномочиями наглого и жёсткого самозванца. Довладычествовались!.. П.К. Ты спокойней, Философ, всё уже позади, а новая жизнь впереди!

Ф. Как тут быть спокойным, когда именно из-за таких высокомерных представлений о человеке, как об особом разумном сверхсуществе Земли, которому подвластна вся Природа, и прозябали все науки о человеке. «Нам некогда ждать милости от Природы!..» сказал Мичурин. Признавая всю уникальность и специфичность человека (труд, абстрактное мышление и т.п.) необходимо ответить на основной вопрос: почему человек стал трудиться, изготовлять орудия, МЫСЛИТЬ?! Зачем ему всё это? Чего ему не жилось без всего этого?

П.К. А потому что человек стремится стать хозяином на Земле, присваивает себе продукты, вводит торговлю, базар, и таким образом совершает ошибку! Первоначальный человек был нагой, но он стал на технический путь и окружился не тем. Ввел собственность. По написанному этот человек был Адам. А кто был Адаму отец? Если люди взяли природное добро, отец в людях остался вожаком, он был хозяин в этом деле.

Ф. То есть вы хотите сказать, что создатель Адама тоже был разбойником в Природе?

П.К. Нет, Философ, ты меня не так понял. Отец, то есть Бог, он же предупреждал Адама – сюда ходи, а туда – не ходи. А Ева взяла, да послушала змея. И Адама подучила, вот и выгнал их Бог из рая.

Ф. Вот, наконец, мы пришли к самому интересному. Значит кто-то, в данном случае змей, сбил человека с пути истинного? П.К. Выходит так.

Ф. А кто такой змей?

П.К. Противник Бога.

Ф. Значит это он научил человека идти против Природы, против Бога, то есть строить дома, выращивать злаки, разводить огонь? П.К. Выходит, что змей и есть технократ.

Ф. А откуда он на Земле взялся?

П.К. Он не с Земли, он с другой планеты. Таких планет много во Вселенной. И все они ищут такие планеты, как наша Земля-Матушка, чтобы кровь из неё сосать.

Ф. Вот оно как выходит. Значит, те люди, которые нас мучают и не дают ходу нашему делу, потомки того самого змея?

П.К. Ух и башка же у тебя, Философ. Я много об этом думал, а ты враз додумался. Молодец!

Ф. Да это не я, Николай Бердяев, он так про это думал: «Земной дух человечества, пошедшего по пути змия, загипнотизировал человека заманчивой идеей прогресса и грядущего в конце прогресса земного рая, и так обольщён был человек, что не заметил безумия своего служения прогрессу и своего подчинения счастливцам грядущего рая. Прогресс цветёт на кладбище, и вся культура совершенствующегося человечества отравлена трупным ядом. Все цветы жизни – кладбищенские цветы. В природном порядке, в жизни человеческого рода всё подчинено закону тления; каждое поколение съедается поколением последующим, и унавоживает своими трупами почву для цветения молодой жизни; каждое лицо рождает будущее и умирает в акте рождения, распадается в плохой бесконечности.»

П.К. Точно подмечено, но Человек же не трава или там дерево какое-нибудь.

Ф. Слушайте дальше: «Вся человеческая энергия направлена вовне, на созидание несовершенной, дурной множественности, направлена на поддержание прогресса, закрепляющего закон тления, эта энергия направлена не внутрь, не в глубь вечности, не на победу над смертью и завоевание всеобщей, полной и вечной жизни.» П.К.  О победе над смертью я и мечтаю.

Ф. Об этом не один вы мечтаете, только вы хотите победить смерть, как человек, а они – как машина. П.К. Как это?

Ф. Я начну немного из далека. Чем отличаемся мы от наших предков? Тем, как мы действуем, мы действуем механически, не отдавая себе отчёта за все наши действия. Предки же наши всегда священнодействовали. Они пахали землю и это был не труд, а священнодействие, они сеяли зерно с молитвой.

    Посев зерна – был Праздник, сбор урожая – Праздник. А в чём суть наших праздников? Отдых от ежедневной механической жизни: нажраться, напиться и забыться – вот наши праздники. Даже срубая дерево, наши предки священнодействовали – просили духа дерева перейти в новый росток и только после этого срубали бездушный ствол. А мы сейчас рубим огромное количество деревьев с помощью бездушных машин и сами превращаемся в эти машины.

П.К. Ты прав, ох как ты прав, Философ, я ведь тоже сколько деревьев погубил и даже тогда не задумывался о том, что они тоже живые. Сколько грехов на мне. 

Ф. Богатые мечтают о безсмертии, продлевая себе жизнь, заменяя живые органы на протезы. Безсметрный, бездушный робот – вот их мечта! У робота нет Совести, у робота нет связи с Богом. Его «жизнь» - это удовлетворение свих низменных потребностей – власть, деньги, чем больше, тем лучше. В чём смысл жизни? Где там Бог? Существовать!!! Безконечно долго, потому что всё, что ими движет, это страх Смерти. Потому что они прекрасно знают, что за всё, что они тут натворили, придётся ответить! Вот почему они хотят жить Здесь! Там ничего нельзя купить, там никого нельзя обмануть, там… Что говорить? Спросят, обязательно спросят – почему ты из человека превратился в тупую машину? Тебе были даны все возможности, а ты выбрал путь тупой машины, потому что это Лёгкий путь. Человеком быть Тяжело. П.К. Точно! А ещё сложней из Человека стать Богом.

Ф.  И вот эти механические «люди» всю Землю, все государства превратили в машину. Они так и говорят, не скрывая – государственная машина. И множество людей участвуют в этой ужасной машине. Человек часто даже не понимает, что он лишь винтик в этой машине, а эта машина уничтожает людей. Она заставляет их убивать других людей. Трудится какой-то винтик, исправно оформляет документы, получает за это своё жалование и не задумывается, что он часть машины, которая уничтожает людей. «Не виновных не бывает! – главный лозунг этой машины под названием правосудие. «Здоровых людей нет, есть недообследованные» - это машина здравоохранения, вернее здравозахоронения. «Мы должны воспитать из ребёнка исправного потребителя» - машина образования.

П.К. Ты прав, Философ, поэтому я всю жизнь положил на поиск живых людей.

Ф. А вспомните миф о Прометее – его нам как героя показывают. Вот, мол, какой молодец, людям огонь принёс. Сам на муки пошёл, а о людях позаботился. Ну разве не технократ?

П.К. Это ты, Философ, не те мифы читал. Прометей дал людям внутренний огонь, божественную искру. Мифы тоже у нас во многом искажены. 

Ф. Выходит, что на земле разные люди были – одни, о которых говорите вы – сильные, независимые, способные летать и мыслить. Другие слабые и жалкие. Выходит, что Творцов людей много было?

П.К. Я так понимаю, что на нашей Земле люди с разных планет появились. И все разные – и умные, и жестокие и даже такие, которые людей слабых себе в пищу добывали.

Ф. Это вы про каннибалов говорите?

П.К. Вот-вот, о них самых. Тяжёлая история у народов земли. Я бы даже назвал её «историей болезни». Конечно, каждому хочется, чтобы его родители были благородными и божественными, но тут всё гораздо сложнее. Человечество – это не единый вид, а семейство, состоящее из разных видов.

Ф. Да-да-да, это я читал, это Борис Фёдорович Поршнев такую гипотезу высказал. По Поршневу существуют два хищных вида и два нехищных. Дай

Бог памяти. Значит так: хищники – суперанималы – потомки «первоубийц», «адельфагов» и суггесторы (псевдолюди) – агрессивные и коварные приспособленцы. Киплинг хорошо вывел эти типы в образах тигра Шерхана и его постоянного спутника – шакала… забыл, как его звали. Ну не важно. Далее – нехищные виды – диффузный – люди, легко поддающиеся внушению и неоантропы менее внушаемые люди, обладающие обострённой нравственностью. Вот так по Поршневу. Вы не слыхали про это?

П.К. Нет, не слыхал. Это выходит, что только неоантропы могут понять мою идею?

Ф. Нет, почему же? Диффузники тоже вполне могут приобщиться.

П.К Вот почему эти начальники и врачи, и церковники против меня – они же хищники!

Ф.  А может быть – машины?! Я, когда изучал историю религий, познакомился со многими великими подвижниками, многими богами, которые вроде бы хотели блага для человечества. Например, индусы называют наш мир Майей, то есть они обоснованно считают, что это не реальный, а иллюзорный мир. П.К. Как это иллюзорный?

Ф. Поясню на примере. Лягушка обладает органами зрения, в достаточной мере обеспечивающими её существование. При этом она, безусловно уверена, что видит окружающий мир в полном объёме. Учёные, смоделировав её орган зрения, пришли к выводу, что в сравнении с человеком, она воспринимает мир во много раз более ограниченным. Человек, замкнувшийся на удовлетворении телесных потребностей, так же уверен, что воспринимает мир в полном объёме и заблуждается в этом не меньше лягушки. Вот это и есть Майя (иллюзия), что зафиксировано в уставе храма Озириса: «Кто живёт рабом своей плоти, тот живёт во мраке.»

П.К. А кто становится хозяином своей плоти, тот становится Богом и видит истинный Свет. Вот об этом-то и речь – о пробуждении.

Ф. Именно о пробуждении, кстати Будда, он есть будящий!

П.К. И я будящий, только на русской почве.

Ф. Да, вы наш Будда! Дело в том, что направление развития нашего общества определяется людьми весьма далёкими от истинной мудрости, устремлёнными к призрачным (искусственным) ценностям и человечество всё больше отрывается от породившей его Природы, и уже многим стало понятно, что оказалось на пути деградации и самоуничтожения, поэтому и возникла необходимость в приходе Сверхчеловека, который указал бы заблудшему обществу путь к возврату в лоно Природы. И этот Сверхчеловек – вы Порфирий Корнеевич!

П.К. Сверхчеловеком меня ещё никто не называл. Победитель Природы, Русский Бог, Бог Земли – это было, а сверхчеловеком только ты, Философ, додумался.

Ф. И знаете почему вы действительно Сверхчеловек? Потому что вам удалось весь свой опыт свести к простым действиям. Конечно, они не исчерпывают всей работы человека над собой, но как первый шаг очень доступны каждому желающему вступить на Путь возвращения к Природе и поправке собственного здоровья. То, чего достигли вы, достигали многие, например, жил в Гималаях такой йог, по имени Миларепа. Благодаря постоянному контролю за своим физическим телом Миларепа мог жить в условиях арктического климата гималайских высот, на простой, и скудной пище, и нередко не имея никакой другой пищи, кроме той, которую он получал из воздуха, воды и солнечной энергии способом, подобным растению, вырабатывающему хлорофилл. В его пещере не было отопления, кроме того, которое создавалось в его телесной обители с помощью йогической практики туммо… Миларепа учил, что цель жизни в человеческом теле, не в том, чтобы погрязнуть в трясине довольства и комфорта, привязывающих к миру, но удаляться от него, каким бы изобильным, благоденствующим и помирски счастливым ни становился он благодаря открытиям западной науки. Человек, обладающий такими небывалыми способностями, какими обладал Миларепа, как например, способностью летать по воздуху, не нуждается в автомобилях, самолётах и других средствах передвижения и, следовательно, ему не нужны были материальные блага индустриального общества, приобретённые ценой изнурительного труда в угольных копях, на железоплавительных заводах и фабриках массовой продукции… Как видите, Порфирий Корнеевич, этот йог совершенно с вами согласен, но где он этот йог? Почему не идёт в народ, как вы?

П.К. Потому что это такой же эгоизм – я умею, а вы, как хотите. А у меня другая мысль – я ради людей стараюсь. А летать как-то не пробовал, не было такой мысли. Надо будет попробовать. Мне ещё на Луну придётся слетать, но это ещё когда будет!

Ф. Вы что же и свою жизнь наперёд знаете?

П.К. Кое-что мне иногда открывает Природа-Матушка. Вот ты, Философ, откуда свои знания берёшь?

Ф. Книги читаю, сам размышляю, у вас вот много чего узнал, у других людей умных.

П.К. А знаешь такую пословицу – много будешь знать – скоро состаришься? Не боишься постареть раньше времени?

Ф. Так это же заложено в человеке – инстинкт познания мира. Это так же как пить, есть, дышать.

П.К. И тебе едино – что узнавать?

Ф. Нет, сейчас меня больше всего интересует вопрос – куда нам плыть?

П.К. А знаешь, Философ, в чём большая беда наша?

Ф. В чём?

П.К. Много знаем, да мало делаем. У Природы есть одно свойство: если ты что-то узнал, а не выполняешь – Природа с тебя спросит. Заболеть можешь. Если человек поглощает чужие знания, не оценив их свойств, становится ненасытным в этом деле, то результат для него может быть весьма плачевным. На самом деле человек действительно что-то может узнать только через собственный опыт. Тогда это действительно его знание, а всё остальное – это только информация, груз ненужный. От него голова может распухнуть.

Ф. Намёк понял – пойдём обливаться?

П.К. Пойдём. Запевай, Философ.

Ф. Если хочешь быть здоров – закаляйся

Вместе. Позабудь про докторов, водой холодной обливайся,

                Если хочешь быть здоров.  

 

          Услышав, знакомую песню «психи» потянулись за Порфирием и Философом. Они подхватили песню и радостно высыпали на двор. Шёл снег, но многие уже привыкли к этому и смело хватали вёдра с водой и обливали друг друга с весёлым хохотом. «Сумасшедшие,» – шептал Алмаз, глядя на эти забавы своих подопечных. Тут во двор выбежал главный санитар – Никитич. Он быстро скинул одежду и присоединился к «психам». Этого Алмаз уже не мог выдержать, он задёрнул штору и отошёл от окна, однако радостный смех «психов» проникал даже сквозь закрытое окно. Алмаз зажал уши руками и повалился на диван. «А что, если и мне попробовать?» - посетила его шальная мысль, но он тут же отогнал её.

    После купания в волнах Природы, все занялись своими делами, а Порфирий продолжил свои мемуары.

                                     Шапка или на ловца и зверь бежит.

      В 1931 году Иванов с семьёй перебрался в Армавир. Устроился на работу в Армлеспромхоз. Взяли его туда потому, что он имел почти годовой опыт валки леса в Архангельской области, где он отбывал наказание за неуплату налогов, о которых он понятия не имел. Дали ему два года, но за примерное поведение и хорошую работу он был освобождён досрочно. Работа Порфирию понравилась – он ездил в командировки по Кавказу, отбирал нужный лес и докладывал начальству. В дороге он всегда читал, занимался самообразованием, разговаривал с разными людьми. Вот и в эту поездку он взял интересную книгу под названием «Человек» автор –Ранке. В последнее время Порфирия как раз очень интересовал этот вопрос – что же такое человек? Книга Ранке его немного просветила, но ответ на вопрос о сути человека пока он не получил. Приехал домой, бросил книгу, получил новое задание и снова поехал в командировку. И на этот раз ему повезло. Он встретил человека, который показался ему новым человеком, то есть таким, каким должен быть человек на самом деле.

   Вы бы, наверняка, прошли мимо, встретив человека без шапки зимой, а Порфирий не прошёл мимо, более того он поговорил с этим человеком и посчитал его Новым человеком. О чём это говорит? Ясно, что каждому человеку посылается именно то, что он ищет. Порфирий искал и нашёл. И так всю жизнь!

     Было это в январе 1933 года. Порфирий прибыл в одно село и, как обычно, направился в сельсовет, чтобы объяснить им цель своего приезда и получить проводника, который бы показал ему местные леса. Явился человек средних лет, грузин, назвался Федотом Леонтьевичем. Вышли они из сельсовета и направились в лес. Было довольно морозно и дул неприятный влажный ветер. Порфирий натянул шапку на уши и пошёл за Федотом. А Федот шёл впереди и шапку не надевал и в руках у него её не было.

    Дед согласился. Пушкин, а этот барин как раз и был Пушкин, велел принести ведро холодной воды. Налили таз, и Пушкин велел этой водой деду ноги вымыть – вымыли. Потом Пушкин спрашивает:

       Принесли льда, накололи и снова ноги в таз со льдом уже велел Пушкин опустить. Потом положили деда в постель и ко лбу тоже льда положили. Потом дед заснул. Наутро дед был здоров, а Пушкина уже и след простыл.

   И вот с тех пор в нашей семье передаётся обычай – мыть ноги утром и вечером холодной водой. А я вот ещё дальше пошёл – шапку снял. И что такое простуда – не знаю.

     Пока вот так беседовали, то уже дошли до леса. Федот Леонтьевич показал Порфирию разные деревья и посоветовал – какие лучше и где брать. Порфирий всё это записал и отбыл в свою контору, в Армавир. А про Пушкинскую науку он на всю жизнь запомнил. И сделал вывод: закалённый человек может не бояться Природы, в самом человеке есть силы сопротивляться Природе. А раз так, то и я, и каждый человек может и должен эти силы иметь и развивать ещё дальше. 

    Тут как раз и случай выпал испытать этот метод. Простудился Порфирий, температура поднялась. Что делать? Вспомнил он Федота, да Пушкина и решил на себе этот метод испытать. Только вместо того, чтобы ноги мыть, почему-то придумал холодной водой целиком облиться. Дело было зимой.

Взял он ведро с водой и вышел на двор. Морозец был градусов десять. Вышел, стоит над ведром и никак решиться не может. Набрался храбрости, схватил ведро и вылил себе на голову. Ощущение было мощное, будто пропустили через него ток в тысячу вольт. Облился и бегом домой, забился под одеяло, подрожал немного и заснул. Утром проснулся – здоровый. Вот тебе и Пушкин! 

   Исцеление слепого

     После того, как Порфирий выздоровел, он пробовал тот же метод применить к другим людям. Некоторым это не помогало, но те, кто хотел выздороветь – выздоравливали и благодарили Порфирия за науку. Метод, от раза к разу, совершенствовался, и Порфирий, чтобы убедиться в его действенности пошёл по сёлам, чтобы показать себя людям и выработать выверенную методику лечения. Вера в себя и свою миссию у Порфирия росла. Особенно укрепилась вера его, когда встала и пошла женщина, которая 17 лет не ходила. Порфирий исполнил свой обет – снял обувь и пошёл по земле босиком. Теперь он зимой и летом ходил босиком и без шапки. Он ходил от села к селу и спрашивал – есть ли безнадёжно больные? Такие почти всегда находились. И он шёл к этому больному и, убедившись, что тот действительно хочет выздороветь, ставил его на ноги. Все, кто выздоровел, были ему благодарны и с радостью рассказывали всем о своём выздоровлении. Порфирий же убеждал их, что только они сами виноваты в том, что выздоровели. Молва уже бежала впереди него и многие больные отправлялись в путь, чтобы встретить Порфирия. Так случилось и с этим слепым. Он не был слепым от рождения – когда-то, в детстве, он видел, но потом болезнь поразила его глаза, и он перестал видеть, но детская память о том прекрасном мире, который окружал его, не давала ему покоя. Сколько врачей он обошёл, сколько лекарств не испробовал – ничего не помогло. И вот, прослышав о Порфирии, он взял свой посох, уговорил своего поводыря – мальчика-сироту Сеньку, и они отправились в путь.

             Встретились они на дороге. Порфирий ещё издали заметил слепца и его поводыря. Он сразу понял – слепец ищет его. Они сошлись.

      Слепой тут же упал на колени и, схватив Порфирия за руку, стал просить:

      Прошло где-то около часа. Пока слепой спал, Порфирий размышлял о слепых и зрячих. Он вспомнил то время, когда он тоже был среди слепых и сам был слепым. Не в физическом смысле, а в духовном. Сколько времени, до 35-ти лет, он блуждал в потёмках, пока в один миг вдруг открылись его духовные очи, и он обрёл истинное зрение. Сидел и думал Порфирий – вот сейчас откроет слепец глаза, увидит своего поводыря, увидит это дерево, голубое небо. А станет ли он на самом деле зрячим, откроется ли его сердце навстречу людям? Дай-то БОГ! Дай-то Бог!

     Наконец, слепой зашевелился, открыл глаза. Сенька присел и посмотрел на Георгия.

      «Слепой» повернулся к нему и слёзы брызнули у него из глаз.

     Они стояли обнявшись, и оба плакали. У Порфирия тоже навернулись на глаза слёзы – слёзы радости.

     Они простились и каждый пошёл своей дорогой.

А вот как ещё один случай исцеления слепого описывает сам Иванов:

«Я шёл по колючкам, набрёл на овечье стадо с пастухом. Овцы при виде меня окружили своего хозяина и стоят, а пастух не видит меня – он был слепой, по ощупу своих ног стадо пас. Я говорю: «Здесь есть человек». Он повернулся ко мне лицом: «Да без хозяина и товар плачет». Я в свою очередь свои слова говорю ему: «А хозяин Природы подходит?» Он отвечает: «Если вы хозяин Природы, то помогите моему зрению, чтобы я так смотрел, как до этого.» Я полез к нему через овечье стадо. Спрашиваю: «Что ты за человек?» Он обиженно был раскулачен. Я взял под свои руки его руки и устными словами открыл физически его глаза. Он смотрит. От радости он мне кусок зачерствелого хлеба дал. Я эти дары заработал.» Костыли.

    Когда Порфирий работал на железной дороге, то дежурный по станции Бондаренко пришёл просить за свою жену. Она прослышала про Паршека и прислала мужа просить, чтобы он помог ей на ноги подняться. Уже 17 лет прошло, как отнялись у неё ноги. Сколько врачей она прошла, сколько лекарств пробовала – ничего не помогло. И к знахарям обращалась – тот же эффект. Паршек согласился её принять.

    Три для ничего не ел и не пил. Беседовал с Природой. Давно у него мысль в голове гуляла – разуться и ходить босиком, однако, страх заболеть и простудиться ещё не давал этого сделать. И договорились они, что если всё удачно пройдёт, то снимет он свои ботинки и пойдёт по земле босиком. А дело было зимой, кругом снега нанесло по колено, а то и по пояс. Через три дня явился он к этой женщине, а сам про себя думает – если эта женщина сама себя поднимет, то я пойду по снегу разувшись. Она, как договорились, просила его помочь ей. Увидел Паршек, что он последняя её надежда и увидел, что верит она в него. Принял он её – сделал массаж, «магнето». Поговорил о страхе боли, что мешает ей встать на ноги. Женщина внимательно его слушала, вернее даже впитывала каждое его слово. И

Паршек видел, что вера её растёт. Взял он её костыли и забросил на чердак.

Велел встать. Женщина поднялась и ступила на правую ногу, как велел Паршек.

   Женщина на левую ногу оперлась, да стала падать. Подхватил её Паршек и посадил на лавку.

    И ушёл. 

    Побежали они до Бондаренко. Заходят в хату, а жена его, как увидела Паршека, на грудь ему бросилась, слезами обливается и благодарит за спасение.

    У Паршека волосы дыбом встали, - что Паршеку делать? Снимать сапоги, да босиком по снегу? Страшно, но что делать, коли слово дал? Вышел в степь километров за десять, разулся и пошёл по снегу разувшись. Мороз был не большой, градусов семнадцать. Холод, как иглой, ноги пронзает. Больно! А Паршек идёт и думает про себя:

Чёрт меня за язык потянул. Нет, раз Природе сказано было – надо делать! Природа на тебя надеется, а ты в кусты? Нет уж, милок, назвался груздем, так полезай в кузов.

  Боль в ногах поутихла. Ломило суставы пальцев на руках, но было терпимо. Потом организм приспособился и по всему телу разлилось приятное тепло.

И мысли потекли уже по-другому.

           Походил по снегу, вернулся в дом. Пока до дома дошёл встретил соседей, те, увидев его босого, только посмеялись, да пальцами у виска покрутили. Зашёл в хату - ноги красные, как уголья горят. По всему телу жар разливается. Не замёрз и ноги не замёрзли! И самое главное – страха перед холодом как не бывало. Вот так после шапки он снял сапоги, а до трусов ещё было далеко.

 

В психушке (продолжение)  

      Прошло ещё несколько недель. Философ снова встретился с Порфирием.

Свои люди. Человек- Бог. Гол, како сокол. О хищниках. О Святом Духе. Бытие и сознание. О будущих людях

Ф. Вот какой вопрос мучает меня в последнее время: то, что сделали вы, Порфирий Корнеевич, это грандиозно, однако, вы ещё тоже находитесь на пути, так сказать, к тому совершенству, о котором вы говорите.

 П.К. Конечно, я ушёл вперёд, по сравнению с людьми, которые сейчас живут, но постепенно таких как я будет становиться всё больше и больше. Может я и не дождусь, когда появится человек, который опередит меня. Тут важно сдвинуть сознание человека, показать ему пример и направление. Поспешать за мной надо медленно. Одно дело, когда отец учит сына добывать материальные средства любым путём, а другое, когда он учит овладевать человеческими возможностями. Сколько людей с моей помощью на ноги встали, в себя поверили. Я ведь, Философ, не лечу, я своих ищу! Ф. Каких это своих?

П.К. Попутчиков. Все в одну сторону идут, а я в другую. Вот я их и ищу, которые со мной в одну сторону идут.

Ф. Понимаю, понимаю – все люди по технократическому пути двигаются, а вы вместе с Землёй и Природой в другую сторону. Так?

П.К. Так.  Ведь Христос тоже говорил, что он не нарушить закон пришёл, а исполнить. Он не воспитал себе подобного, а только дал направление мысли и усилий человека. Мне подсказывала моя мысль спросить у Иисуса Христа, самого верного друга жизни, кто мне это всё оставил? Я так думал: когда Христос ходил по земле, не таскал санки в шахте, не гонял железные вагоны, не рубал зарубку каменную, не бурил бурки для угля. А Паршек этому делу инициатор. Ему через всё это выпала гора – сделаться через свою закалкутренировку богом жизни. Бог-то бог, но будь сам не плох. Любой человек может занять своё место в Природе и быть богом. Бог – учёный в Природе, практически делает всё в ней, физически закаливается. Он познаёт Природу, чистым энергичным своим телом испытывает её. Бог пребывает не на небе, а на земле – в людях, кои сумели одержать победу над собой. Я бы тысячу раз мог умереть, но мысли о смерти не допускал в голову. И сколько, кроме Христа, приходило учителей и каждый внёс свою лепту, каждый одержал свою победу.  Вот и я вношу свою лепту. Ведь я пришёл только для того, чтобы продемонстрировать людям только одну пословицу: Гол, како Сокол! Ф. Как это? Не понимаю.

П.К. Сокол – это не птица, это человек! Знаешь такую русскую сказку – «Финист - ясный сокол»?

Ф. Да, читал в детстве. Помню он там соколом оборачивался, да к любимой своей летал, а потом сёстры её натыкали в окно ножей острых, он поранился. И пошла его любимая искать за тридевять земель. Что-то вроде этого… И что эта сказка нам показывает?

П.К. Много, ох, много чего показывает, но главное, что Сокол - это стремление человека к высшей людской святости. А когда человек достигает этой святости, то может ходить ГОЛЫМ! ГОЛ КАКО СОКОЛ! Ф. Это вам что, Природа так объяснила?

П.К. Да нет. Сидел я в другой психушке, там один человек со мной сидел.

Тоже шизофреник, по-ихнему. Так вот он мне и разъяснил. Ананий его звали.  Удивительный человек. Он мне про будущее рассказывал и тоже говорил, что скоро на земле никаких машин не будет. Будет биологическая цивилизация! Так он сказал. То есть – Божественно Правомерная! Так он объяснил.

Ф. И что ж, он тоже, как вы обливался?

П.К. Нет, не обливался. Он и так мог многое. Он побыл, побыл немного, а потом исчез. Его долго искали, но найти не смогли. Как будто его и не было. А потом и совсем про него забыли. А я запомнил.

Ф. Какие люди у нас в психушках сидят! Выходит, что может быть и другой путь овладения своим телом, кроме обливания?

П.К. Может и есть, только я его не знаю. Я этот путь нашёл и на нём стою. Тут дело не в обливании, а в единстве с Природой. А как ты с ней объединишься, это уже твоё дело. Вот ты про йога рассказывал, как бишь его там? Ф. Про Миларепу?

 П.К. Да, про Миларепу. Ведь тоже свой путь нашёл, но другим не рассказал, а я рассказываю и показываю. Важно народить в себе безпокойного человека, который заставит тело показать его настоящие возможности! Ф. Да, тут нужна воля, сознание и разум.

П.К. Вот-вот, и вера, что Природа – она же наша Мать и, если ты идёшь ей навстречу, то она обязательно поможет.

Ф. Да, вот тут у меня пока не очень получается.

П.К. Дак у меня тоже не сразу получилось. Это долгая история – целых полвека на это ушло. Главное, верь и делай, а там обязательно получится. Вот ты, Философ, всё у меня выспрашиваешь, как шпион какой, а теперь я тебя спрошу – вот скажи мне, ты, верно, больше меня книг-то прочёл раз в десять, так?

Ф. Ну, положим, и что? 

П.К. Так почему же не тебе, а мне в голову такая идея пришла, что надо всё на своём теле испытать? И есть ли такая книга, которая учит этому?

Ф. Книг-то много, например, много учебников по йоге – это такая специальная зарядка для тела. Восточная философия очень много этому вопросу уделяет.

П.К. Так что же они по своей философии не живут?

Ф. Да, вы правы, Порфирий Корнеевич. Философия-то восточная, а живут позападному. А вы как думаете, почему вам такая доля выпала?

П.К. Я так думаю, что надо не распыляться, не читать много книг, а выбрать свой путь и топать по нему.

Ф. А это то, про что Христос говорил – узкий путь.

П.К. Вот – узкий путь! Это правильно. (Помолчали.)

     Значит, если исходить из идеи Поршнева, то хищников на Земле развелось больше, чем не хищников?

Ф.  И самое главное, что ими захвачены все жизнеопределяющие отрасли – образование, промышленность, даже в культуре сейчас очень много хищного. И получается, что хищник навязывает не хищнику свою философию. Некоторые тоже становятся хищниками по образованию, а не по типу и всю жизнь мучаются, так как понимают, что делают что-то неправильно, а приходится делать, потому что таковы правила в обществе. Вспомните

Достоевского «Преступление и наказание»…

П.К. Не читал, к сожалению.

Ф. Не важно, ведь там Родион Раскольников заставляет себя вести, как хищник, по натуре своей являясь не хищником. А если бы на его месте был хищник, то был бы совсем другой роман. Он же себя в Наполеоны метил, в этого сверххищника.

П.К. Беда с этими хищниками. Однако, если не хищники пойдут по моему пути, то хищники ничего с ними сделать не смогут и пожрут друг друга! Так Земля и очистится.

Ф. Действительно, я где-то читал, что добро не должно воевать со злом. Зло само себя уничтожит, а добро должно делать добрые дела. П.К. Вот эту книжку я бы почитал.

Ф. А что далеко ходить – ведь проповедовал же Лев Толстой непротивление злу насилия.

П.К. Ну, это тоже не годится. Где бы мы были, если бы немцу отпор не дали, да не напрягли бы все силы для отпора врагу? Иногда очень даже надо сопротивляться злу.

    Тут Порфирий замолчал и погрузился в воспоминания о войне. Философ терпеливо ждал, когда Порфирий вернётся.

О немцах

Немцы заняли Красный Сулин зимой 1942 года. К тому времени Порфирий уже ходил в одних трусах и учился управлять силами Природы.

    Естественно, немцы очень скоро обнаружили Порфирия, так как его голый вид сразу бросался в глаза. Сначала они приняли его за сумасшедшего, однако, допросив его соседей и других жителей села, пришли к выводу, что столкнулись с очень интересным человеком. Они взяли его в Гестапо.

Из разговора с немцами.

Без пищи, и без одежды, и без дома могу жить. Я самородок по делу.

Источник закалки. Тружусь я один на благо здоровья. Учусь в Природе.

   Они продержали его две недели в холодном подвале, периодически выводя на улицу и закапывая его в сугроб. Порфирий всякий раз выходил из сугроба, как из бани – немцы удивлялись, говорили: «Гут пан!» и решили посоветоваться с центром.   Соответствующий доклад был отправлен в вышестоящие инстанции и очень скоро этот доклад лежал на столе одного из офицеров «Ананербе». Изучив доклад, тот доложил вышестоящему начальству. Тут же был отдан приказ доставить этого феноменального человека в Берлин. Порфирия поместили в специальный вагон, приставили к нему двух сопровождающих и повезли в Берлин. Однако, сам Порфирий совсем не желал стать подопытным кроликом немецких учёных. Он стоял около окна, смотрел на заснеженную степь, а сам мысленно просил Природу помочь выбраться из этой ловушки. Поезд набирал скорость увозя Порфирия всё дальше и дальше от дома. Порфирий продолжал просить, но Матушка Природа на этот раз не спешила с помощью. Наступила ночь. Порфирия уложили спать, но он только притворился спящим, а сам продолжал свои просьбы. Наконец, устав от напряжённой работы, он провалился в чуткий сон. 

   Проснулся от сильного толчка. Поезд остановился! Глянул в окно – там с фонарями бегали немцы и что-то кричали. Один из сопровождавших Порфирия пошёл узнать – в чём дело? Вернулся и велел Порфирию выходить. Вышли из вагона и пошли вдоль состава в хвост поезда. Кругом бегали и ругались немцы. Порфирий оглянулся и увидел горящий вагон, а паровоз лежал на боку. «Наверно рельсы партизаны подорвали,» -  подумал

Порфирий.  Утром пришла машина и Порфирий снова оказался в подвале Гестапо, в Красном Сулине. Ждать пришлось ещё неделю. Ровно через неделю из Берлина в Красный Сулин прибыл младший офицер, где и встретился с Порфирием. Дальше события развивались так – Порфирия вызвали на допрос. Он явился, конечно, в одних трусах. Офицер, следуя инструкции, даже не стал с ним разговаривать, а велел облить его водой из ведра и посадить в коляску мотоцикла. Что и было исполнено. Офицер сел руль мотоцикла и повёз Порфирия по улице. Мороз был не очень сильный, наверно, градусов 20. Проехав всё село и вернувшись обратно, офицер вновь велел облить Порфирия водой. Он спокойно дал всё это с собой проделать и только улыбался и с сожалением смотрел на немца, который после поездки начал немного дрожать от холода, несмотря на то, что одет был довольно тепло. На второй круг офицер велел хозяину мотоцикла ехать самому. И снова Порфирия повезли по улице и снова вернулись на место. Офицер к этому времени уже изрядно озяб. Порфирий спокойно вылез из коляски и подошёл к нему. Тот обошёл Порфирия кругом и похлопал его по спине, желая убедиться, что перед ним живой человек. Порфирий спокойно спросил:

    Немец успокоился и снова велел облить Порфирия водой и везти на мотоцикле. Тот от мотоцикла отказался, а просто побежал по снегу, мотоцикл поехал за ним следом. Порфирий пробежал всё ту же дистанцию и вернулся к немцу. От его тела шёл пар.

     В тот же вечер младший офицер составил подробный отчёт о своём эксперименте и отправил его в Берлин. Ответ пришёл через неделю, он был удивительный. В конверте, кроме приказа об освобождении Порфирия от дальнейших испытаний, было вложено ещё удостоверение, в котором чёрным по белому было написано: «Податель сего документа – Порфирий Корнеевич Иванов, является Русским Богом. Оказывать всяческое содействие». И, конечно, стояла подпись и печать со свастикой.

    Порфирия вызвали к немцу и тот вручил ему сей документ. Порфирий поблагодарил и ушёл, улыбаясь в усы. Если бы знали немцы кого они отпускают на самом деле.

    Паршек не сидел сложа руки и ждал, когда придёт Красная армия и освободит его город. Он воевал! Но воевал очень хитро.

     Немцы очень боялись партизан и периодически устраивали облавы. Вот и на этот раз несколько машин с солдатами поехали в лес, чтобы прочесать окрестности. А Паршек тут как тут. Только немцы высадились из машин и рассыпались цепью, как откуда ни возьмись началась метель. Да не простая метель, а с обильным снегопадом. Через четверть часа немцы уже не могли понять – где земля, а где небо. Вихри налетали на них, кружили и даже валили с ног. И мороз не отставал от метели. Те немцы, что выбрались на дорогу и нашли свои машины, не могли уехать - моторы чихали, но работать отказывались. Мороз крепчал. К утру всё было кончено. Все немцы были надёжно похоронены под снегом. Приехавшие поутру мотоциклисты нашли только пустые замёрзшие машины. Когда мотоциклисты уехали, из-за ели вышел Паршек и пошёл домой. Вот так воевал Паршек с немцами, а они объявили его Русским Богом.

   *     *     *

   Немцы были в городе полгода. 14 февраля 1943 года Красный Сулин освободился от немцев. Пленных немцев вели по Советской улице. И когда перед ними появился Иванов, все пленные вместе с конвоем упали на колени и сказали:

-  Вот Русский Бог. Скоро конец войне.

                                   *      *      *

Встреча с сыном (из воспоминаний В. Карапыша, майора в отставке. Г. Днепропетровск)

 «Был февраль 1943 года, тогда командиру отдельной роты охраны штаба Пятой Украинской армии, доложили, что по шахтёрскому посёлку Дьяково, где размещался штаб, ходит голый человек и выспрашивает у бойцов, где находится командующий.

     Я приказал его задержать. Через несколько часов предстал передо мной рослый мускулистый человек с длинными волосами, с выразительным лицом и умным взглядом. Я попросил его объяснить, почему он в пляжном костюме.

    Он сказал, что в природе есть бактерии-враги человека и бактерии-друзья. Он стремится доказать это личным образом жизни. На вопрос, зачем ему генерал-полковник Цветаев, ответил уклончиво, это мол, его личное дело.

   С внутренней стороны трусов был пришит карман. Он извлёк оттуда паспорт и «охранную грамоту». Она была напечатана на бланке академии Наук СССР. Когда я ознакомился с документами, мне всё стало ясно. Я позвонил командующему. Как и ожидал, телефонную трубку взял его адъютант. Говорю ему: «Задержали голого человека, как с ним поступить?» Адъютант радостно воскликнул: «Батя! Не выпускай его! А то ещё кто-нибудь задержит. Я сейчас подъеду.»

    Признаться, позавидовал я тёплой встрече отца и сына Ивановых, хотя один был в полушубке и валенках, а второй стоял только в чёрных трусах. Такое явление на фронте было очень редким.»

     Вот так Порфирий встретился со своим сыном Андреем. Больше Порфирий его не видел, тот погиб в 1944 году.

    Порфирий грустно улыбнулся и выплыл из своих воспоминаний.

В психушке (продолжение)

П.К. Что ты говоришь, Философ?

Ф. Я говорю о сопротивлении злу. Да, это не такой простой вопрос и однозначного ответа на него быть не может. 

(Помолчали.)

     Итак, мы с вами пришли к выводу, что несмотря на то, что человек не достоин быть «царём природы», тем не менее, он всё-таки оказывает влияние на природу. Человеческое мышление – это физическое явление, в результате действия которого происходят пока не совсем видимые изменения атмосферы, воздуха, воды и земли. Так?

П.К. Так-так – чем окружишься, то в жизни и получишь!

Ф. Да, я понимаю, что каждый человек своими эмоциями, чувствами, мыслями создаёт вокруг себя атмосферу, которая притягивает подобные эмоции, чувства, мысли других людей. Так?

П.К. Так оно и бывает, только беда в том, что человек ещё не овладел всем этим. Я слыхал есть такая книга - «Горе от ума» называется. Не знаю, что там написано, но сказано верно. Через ум мы природу коверкаем.

Ф. Точно, часто эмоции, плохие мысли владеют нами, а не мы ими…

П.К. Вот от сюда и вся беда. Природа через человека проводит свою мощную энергетику. Состояние природных людей, которые окружают себя природными силами, Духом Святым, делают общую атмосферу Земли лучше.

Ф. А состояние слабых, больных, то есть закрытых от Природы людей, влияют на общую атмосферу негативно.

П.К. Правильно. Я тебе вот что скажу, Философ – терпение больше суток без еды природного человека равно энергии целой толпы людей, идущих на демонстрацию с флагами и знамёнами.

Ф. Вполне вероятно, это ещё надо как-то измерить. А вот такой вопрос, Порфирий Корнеевич, скажите – бытие определяет сознание или сознание бытие?

П.К. Конечно сознание определяет бытие. Тут и думать нечего. Это раньше думали, что наоборот, а я давно это понял.

Ф. Правильно, Порфирий Корнеевич, это, если по библии, у ветхого человека бытие определяло сознание, а у нового человека – наоборот! Однако, всё что натворил ветхий человек, все его грехи, куда делись? Новый человек за них разве не отвечает?

П.К. Ни отец, ни сын, никто, кроме Духа Святого, не раскрыл в этом истину, чтобы у нас, таких людей простились грехи, и больше мы этого не делали. Техника за них не заступилась, искусство ничего не дало, и химия не прибавила здоровья. Как был преступник, так и остался. Никакая единица в этом не помогла, кроме одного сознания эволюции… Эволюция не заставляет, а больше всего просит, вежливо поступает и умело. Вот чего людям надо – не отец с сыном, а Дух Святой! Грубо себя вёл отец, а также сын не изменил форму. А Дух Святой в природе выпросил, чтобы она довольна осталась.

Ф. Под отцом и сыном вы всё капитализм с социализмом понимаете?

П.К. Их, миленьких.

Ф. И что же будет происходить, если люди возьмутся совершать в себе эволюцию?

П.К. Вот чего нам эволюция приносит: сознание одно. Пройдёт по Земле дружная между людьми вежливость. Люди возьмутся за холодное и плохое в Природе, за естественное и устремятся вслед за человеком одним. Поновому будут жить люди в Природе. Ни самолёты, ни спутники – люди этого достигнут. Природа их за это не будет наказывать. Люди от неё заслужат внимание. Природа сделается для людей Матерью. Кормить, одевать перестанет. Дом не нужен будет. Вот жизнь где начнётся новая – небывалая. Мы не будем нуждаться. Аппетит совсем уйдёт от людей. Тепло проявится в энергичном теле, больше оно умирать не будет. Такие дела у нас настанут. Люди людей полюбят. Войны больше не будет. Вот чего мы достигнем в

Природе. Бог всех нас простит. В его идее не будет преступного мира, не будет простуды и болезни. Люди прибылью не будут заинтересованы, индивидуального и частного места не будет. Теория и закон от людей уйдёт. Будет Любовь! Мы все будем боги, как один.

Ф. Однако, богам пора купаться в волнах Природы. Пойдём?

П.К. Пойдём, Философ.

   Порфирий и Философ с песней пошли на двор. Остальные больные уже были на дворе. Снова обливали друг друга водой, бегали и смеялись. После купания разбрелись по палатам и занялись творчеством. Кто рисовал, кто писал стихи, а музыканты сочиняли музыку. Порфирий опять писал свои мемуары. Сегодня он решил описать самое главное событие в своей жизни.

                                       Первая любовь

    Они дружили с детства. Вместе ходили в церковно-приходскую школу, вместе гуляли зимой – катались на санках с Чивилкина Бугра, девчонки закапывали ребят в сугробы, а те потом вылазили из сугробов, будто медведи из берлоги, а девчонки с визгом разбегались в разные стороны и мальчишки их ловили и валяли в снегу. Всем было весело, смеху было много – детство. Летом всей гурьбой купались в Колдыбани – их родной речке. Здесь тоже не обходилось без игр. Плавали, ныряли, хватали девчонок за ноги, а те с криком выбегали из воды. Водяного боялись! Это всё было детство!

    Потом повзрослели и наблюдали, как старшие ребята играли в горелки по весне. И ждали, когда подойдёт пора и им играть в горелки. И дождались.

   Когда Паршеку исполнилось четырнадцать, оставил он школу и пошёл работать – надо было помогать семье, в которой он был старшим сыном. Однако, молодость есть молодость. И настала весна, когда и ему уже можно было играть в горелки. Шёл ему уже семнадцатый год и работал он на шахте вместе с отцом. Уставал, но пропустить Светлую неделю – это всю жизнь себе испортить. Мишка, его друг и сверстник, хоть и не работал на шахте, как Паршек, но тоже был из бедной семьи и тоже помогал отцу чем мог. Вот Мишка-то и подкатил к Паршеку после смены:

 И они пошли. Вот в этот вечер всё и произошло. Выпало Паршеку водить.

    Он разжал руки, но она не двинулась с места. Так они и стояли друг против друга, боясь поднять глаза. Сколько это продолжалось – может минуту, может целый час, Паршек не понял. Очнулся он только тогда, когда услышал Мишкин голос – играть-то будете, али нет?!

     Паршек взял Лизу за руку, и они встали в ряд. За весь этот вечер Лиза больше не произнесла ни звука, глаз не поднимала, но руку свою из Паршековой руки не вынимала. И Паршек не мог её руку выпустить – ему казалось, что разожми он руку и Она исчезнет, потому он крепко её держал. И уже казалось, что руки их срослись на века. И представить себе было невозможно, что руки эти разъединятся и он не будет чувствовать, как тепло её руки переливается в него, а его тепло прямо из его сердца течёт через её руку прямо в её сердечко. Он даже слышал, как трепещет оно в её груди, будто птичка, пойманная в сети. Ничего другого в мире не существовало – только эти две руки, сросшиеся навсегда.

      Потом, когда Паршек стал взрослым, когда прошло много лет, он никогда не забывал этот момент. И он всегда знал, что Лиза всегда держит его за руку, хоть они и далеки друг от друга. В самые трудные моменты жизни, а их у него было немало, он всегда чувствовал её руку, и она всегда ему помогала.

    Игра закончилась. Паршек проводил Лизу до дому и всю дорогу они не могли сказать друг другу ни слова, но разговаривали молча. И прекрасно понимали друг друга. И только около её дома Паршек, наконец, разжал свою руку и спросил:

    Больше до лета Паршек её не видел и не знал, что и думать. Каждый вечер он бродил около её дома, но она не появлялась.

     Наступила пора сенокоса. Паршеку выпала счастливая роль – возить скошенное сено на двор. Он уже свёз несколько возов, и отец велел напоить лошадь и дать ей отдохнуть. Стояла жара и лошадь притомилась. Паршек распряг лошадь, сел на неё верхом и поехал к речке. Вот тут Лиза, которая вместе с подругами полоскала бельё, и увидела Паршека. Он ехал на белой лошади, сам одетый в белую одежду. Ей показалось, что это сам Ярила едет ей навстречу. Как увидела его Лиза, так сразу и забыла обо всём. Вспомнилась весенняя пора, горелки и рука в руке.

   Паршек спрыгнул с лошади и отпустил её напиться, а сам пошёл к девчатам, но девчат не видел, а видел только Лизу. Они сошлись и опять без слов поняли друг друга. Они поняли, что уже ничто не сможет их разлучить.

        Неведомая сила подхватила Паршека, он вспрыгнул на лошадь, и поскакал по полю. Ветер подхватил эту игру и подул в спину Паршека – у того выросли крылья, и он полетел над полем. Копыта цокали: Топ! Топ! Топ! А сердце Паршека пело: Она! Она! Она!

    Вечером они встретились около её дома. Паршек долго ждал, когда она выйдет. Она выбежала к нему и быстро-быстро заговорила:

     И с этими словами поцеловала она единственный раз Паршека и скрылась в своём саду. А Паршек стоял остолбенело и никак не мог прийти в себя от такого поворота. Ждал он совсем другого, а оно вон как вышло.

    Утром Порфирий собрался, объявил родителям, что едет на войну и отправился воевать. Больше всего ему хотелось погибнуть на поле боя, чтобы не мучиться больше от ударов судьбы. Уж больно мучительными они были, но судьба у него оказалась совсем не такая, которую он желал, а такая, какую он и представить себе не мог.

     Паршек полюбил Лизу, а она полюбила его, но не судьба была стать им мужем и женой. Выдали Лизу за богатого жениха, а Порфирий женился на Ульяне, но всю страсть свою, всю Любовь свою, он отдал не только своей жене и детям, а людям, ради которых испытал столько мук, но не сдался. И всю силу своей Любви передал ученикам своим, которые и продолжают его Дело. 

 

В психушке (продолжение)

 

                        Визит майора

   Психбольница строгого режима располагалась на окраине города. Двое суток добирался из Москвы особый уполномоченный. Это был майор КГБ Жирнов Владимир Михайлович. Задание, с которым он ехал в эту психбольницу было строго секретным. Перед отъездом ему на полчаса дали дело, чтобы он вкратце ознакомился с ситуацией, которая возникла вокруг некоего Иванова (фамилия конечно не настоящая.). За эти полчаса он узнал, что этот «Иванов» уже три раза побывал в аналогичных психбольницах и в общей сложности отсидел уже 10 лет. Ещё майор узнал, что этот «Иванов», в промежутке между отсидками, собирает народ и ведёт какие-то речи о ненужности конституции, призывая всех обливаться холодной водой и т.п. В общем майор мало что понял за эти полчаса – больше ему не дали, посадили в машину и велели через неделю доложить, что там происходит на самом деле.

Наконец, машина въехала во двор психбольницы и большие железные ворота захлопнулись за ней со страшным скрежетом. Из двери, на которой была табличка «Приёмный покой» выскочил санитар и помчался к машине. Майор вылез их машины, опершись на руку санитара, немного прошёлся взадвперёд, разминая затёкшие ноги. На крыльце главного входа показался заведующий спецбольницей – Алмаз Резаевич. Майор подошёл к нему, и они поздоровались, протянув друг другу руки.

Майор расстегнул шинель и присел на стул около стола. Через полчаса отогревшийся майор уже нервно ходил по кабинету и думал – с чего начать? Решил начать с главного и велел привести к нему «Иванова». Он сел за стол и принялся перелистывать его историю болезни, которую заблаговременно ему приготовил Алмаз. В дверь постучали.

  Дверь отворилась и на пороге показался санитар, который встречал майора, а следом за ним шёл огромный детина с длинными волосами и бородой, как у Деда Мороза. Детина немного нагнул голову и вошёл в кабинет. Из одежды на нём были только трусы до колен. Тело у него было бронзового цвета. Майор несколько опешил, увидев великана, но быстро взял себя в руки.

  Великан сел на стул. Он смотрел на майора спокойными, совсем здоровыми голубыми глазами. Майор отвёл взгляд.

 Вышли во двор. Майору дали стул, и он устроился на крыльце. Во дворе уже были приготовлены десять вёдер воды. Некоторые из них уже подёрнулись коркой льда, остальные ещё парили.

Порфирий подошёл к вёдрам, разбил корку льда на первом, поднял ведро над головой и вылил его себе на голову. Вода потекла по его бронзовым плечам, по всему телу на землю. Порфирий побежал по снегу двора и, пробежав целый круг, вновь оказался около вёдер. Со вторым ведром произошла та же история, что и с первым. И снова он побежал по кругу. Когда было вылито пять вёдер, майор уже не сидел, а стоял на крыльце и бил ногу об ногу – замёрз. А Порфирий на седьмом кругу уже разогрелся и от него валил пар. Он снова подбежал к вёдрам и уж было взялся за восьмое, как майор, стуча зубами, сказал:

-Печёночка твоя скоро много тебе хлопот доставит. Брось пить, займись своим здоровьем. Будешь здоровым, и конституция тебе не понадобится.

Отчёт майора Жирнова В.М. о пациенте спецлечебницы Иванове П.К.

   Выполняя ваше задание по проверке спецбольницы, могу доложить: Иванов П.К. действительно является уникально закалённым человеком. Может находиться без одежды на морозе и даже обливаться холодной водой. Что касается умственного здоровья, то по свидетельству заведующего спецбольницей А.Р. …, взгляды и высказывания его мало соответствуют взглядам здорового человека. Например, он утверждает, что, если обливаться холодной водой, то такой человек уже не нуждается в «Конституции». Явный бред сумасшедшего. Считаю, что освобождение Иванова П.К., пока нецелесообразно.

      Число, подпись. 

Полковник ещё раз перечитал рапорт майора и велел вызвать специалиста по внедрению. Через полчаса в кабинете полковника стоял щуплый человечек с прыщавым лицом.

                                     Прыщ

   По ночам Порфирий писал свои мемуары и, как обычно, он вышел в коридор побегать и отдохнуть от своих мемуаров. Подошёл к дежурному.

Порфирий побежал по коридору, сначала медленно, а потом всё ускоряясь и ускоряясь. Дежурный устроился в кресле и закрыл глаза, однако спать ему не дали. В конце коридора послышался шум и дежурный быстро выскочил из кресла. Оказалось, что привезли нового клиента. Двое санитаров держали его за руки, а тот извивался, как червяк на крючке. Порфирий бежал на встречу. И тут новенький вырвался и бросился к Порфирию.

Санитары, опытные ребята, оттолкнули Порфирия и схватили новенького. Тот опять стал вырываться, и несмотря на то, что был маленький и щуплый, опять вырвался и побежал по коридору. И тут дежурный сработал чётко – он подставил ногу бегущему, тот упал на пол, а дежурный навалился на него сверху. Подбежали санитары и опять взяли его под руки. Новенький, как видно уже устал с ними бороться и покорно пошёл между санитарами.

    Постепенно Прыщ вошёл в доверие Порфирия и даже попросил называть его учеником. По всему было видно, что Прыщ дорожит дружбой с Порфирием и готов выполнить любое его задание. Порфирию нравилась исполнительность Прыща, и он часто поручал ему мелкие задания, типа распределения продуктов и денег, которые непрерывно поступали на имя Порфирия. Были даже посылки из-за границы. И Прыщ с удовольствием делил эти богатства между заключёнными, не забывал и врачей, и медсестёр, а себе ничего не брал. Это тоже нравилось Порфирию. Имя Прыща было Тарас, а Порфирий звал его ласково – Тарасик, так как тот был маленький ростиком и едва доходил Порфирию до груди. Скоро Тарасик удостоился чести присутствовать при беседах Философа с Порфирием, однако, также, как другие, пока слушал молча, и не встревал в разговор умных людей.     Через некоторое время Порфирий узнал историю Прыща. Тот открылся только Порфирию и никому просил не рассказывать. Порфирий пообещал и Прыщ, то есть Тарасик, поведал Порфирию фантастическую историю о том, как Тарасик побывал в подводном царстве, познакомившись с одной русалкой. По специальности Тарасик был биологом и занимался морскими животными. И вот в одной из экспедиций ему удалось поймать русалку. И каково же было удивление Тарасика, когда эта русалка вдруг заговорила с ним человеческим языком. Более того, она пригласила его побывать у неё в гостях. После посещения морского дворца, Тарасик написал обстоятельную научную статью о нравах морского народа, об условиях их жизни и о том чем они там занимаются. Ни один научный журнал не брался печатать эту статью, а советовали опубликовать её в альманахе научной фантастики. В конце концов научный руководитель Тарасика обратился за помощью к медикам, а те, недолго думая, отправили его в спецбольницу. Для Порфирия рассказ Тарасика не был откровением, так как его собственный опыт подтверждал слова Тарасика. Тарасик был безмерно рад, что Порфирий ему поверил.

 

Здесь мы немного остановимся и выскажем кое-какие соображения по поводу сути явления Иванова Порфирия Корнеевича.

 

Иванов П.К.- ипостась Ярилы.

  Сколько бы ни стремились верующие в Христа привязать П.К. Иванова к их Богу, но всё-таки древние корни побеждают.

  П.К. Иванов родился 20 февраля 1898 года. И скорее всего восьмимесячным!  Таким образом зачат он был в день Купалы. А все рождённые после этого дня унаследуют частицу солнечного бога Ярилы.

  Я и раньше догадывался, что именно с этим богом связана судьба Паршека. Вернее, сначала мне подумалось, что он является Купаличем, но потом по зрелом размышлении я всё-таки склонился к Яриле. Итак, Паршек – есть ипостась Ярилы.

   А февраль, как известно, это месяц Водолея, т.е. это суть России. Вот вам и Русский Бог, как назвали его немцы, а они тоже кое-что в астрологии понимали.

  Именно поэтому Паршек пользуется водой, воздухом и землёй, а об огне не упоминает. Он сам – Огонь!

   И все последователи Иванова должны посмотреть на свой день рождения и определить – к какой стихии они принадлежат и с какими стихиями им нужно работать.

Например, Козерог, это земляной знак, значит работать ему нужно с огнём,

водой и воздухом, т.е. ходить босым по земле не обязательно.                                          

Почитаем про Ярилу:

   Внешний Вид

Ярила может появляться в двух человеческих ипостасях – в мужской и женской. Мужская ипостась Ярилы представлена юношей, все существом своим воплощающим и излучающим пылкость, страстность, влюблённость. Юноша Ярила – небесный жених. На нём белые одежды и на ногах нет обуви. Белые одежды означают чистоту, а босые ноги символизируют близость к матушке земле. Нередко светлые волосы Ярилы в мужской ипостаси увенчаны венком из первых весенних цветов – ландышей и подснежников. Ландыш олицетворяет собой тот цветок, в который обернулся Велес, чтобы зачать Ярилу; а подснежник олицетворяет мать Ярилы – Диву-Додолу, которая, желая скрыться от посягательств змея подземного обернулась именно этим цветком, и змей не мог найти ДивуДодолу, запутавшись в весенних лесных разноцветьях. Плешь Ярилы нельзя не упомянуть как важную деталь его облика. Иногда в мужском образе Ярила может выезжать на белом коне.

    Другая человеческая ипостась Ярилы – женская. Эта ипостась весьма необычна хотя бы уже тем, что Ярила-женщина одет(а) в мужской наряд – в белые штаны, в белую рубашку. Ноги и в этой ипостаси у Ярилы  босы. Зато заняты руки: в правой руке своей Ярила держит чучело человеческой головы, означающей любовь бога к людям, а в левой – сноп ржаных колосьев, символизирующих плодородие, обильный урожай. Голову же Ярилы украшает, как и в мужской ипостаси, венок из цветов. Только теперь это цветы полевые: васильки, ромашки и колокольчики. И в этой ипостаси Ярила тоже часто выступает на белом коне. Вообще, белый цвет, как цвет чистоты, традиционно относится к Яриле.

    Вот так-то. Живы ещё древние Боги, хотя многим хотелось бы, чтобы их не было и они, как Ницше, утверждают, что боги умерли или оставили нас.

                                                        Штудии

        После своего волшебного исцеления холодной водой Порфирий заинтересовался методами закалки. Ему удалось достать книгу СаркизоваСеразини И.М. «Основы закаливания». И там он с удивлением прочёл следующее:

   «По постановлению ЦК РКП(б) о физической культуре от 13 июля 1925 года физическая культура не должна исчерпываться лишь физическими упражнениями в виде спорта, гимнастики, подвижных игр и пр., но должна обнимать и общественную и личную гигиену труда и быта, использование естественных сил природы, правильный режим труда и отдыха и т.д.»

    Порфирий ещё раз перечёл эти строки и потёр затылок. Ничего подобного в окружающей его жизни он не замечал. Ладно, подумал Порфирий, почитаем дальше.

«Знание методики применения естественных сил природы чрезвычайно важно не только для физического воспитания, но и для организации всей системы работы по профилактике и оздоровлению трудящихся нашей страны.

   Закаливание организма человека составная часть советской системы физического воспитания.»

     Порфирий остановился и посмотрел на обложку книги, чтобы узнать год её издания. На обложке стояла дата – 1927 год. А на дворе стоял уже 1932 год и Порфирий понял, что эта книга является мечтой учёного, пока ещё не воплощённой в жизнь. Воплотить эту мечту было предназначено ему, но он об этом ещё не догадывался.

    «Необходимо отметить, что основной особенностью многообразного воздействия природных факторов на организм человека (при рациональном и систематическом использовании) является их способность восстанавливать нарушенные функции в организме физически ослабленного и больного человека, а также укреплять и совершенствовать физиологические функции у здорового человека.»

    Тут Порфирий снова остановился и присвистнул – так вот как я свою руку вылечил! А доктора говорили – резать, резать немедленно. Порфирий снова обратился к книге и глаза у него становились всё круглее и круглее.

«К разрешению этой последней задачи и стремятся советские учёные, развивающие идеи профилактического направления в медицине. Эти идеи, впервые высказанные замечательным русским клицинистом начала ХIХ века М.Д. Мудровым, считавшим, что нужно «лечить не болезнь, а больного». Мудров писал: «Взять в свои руки людей здоровых, предохранять их от болезней наследственных или угрожающих, предписывать им надлежащий образ жизни есть честно и для врача покойно. Ибо легче предохранять от болезней, нежели их лечить. И в сём состоит первая его обязанность.» Спустя 50 лет эту же мысль высказал другой великий русский врач – Н.И. Пирогов, сказав: «Будущее принадлежит медицине предохранительной.»

       - Прошло уже ещё полвека, а это «будущее» пока не наступило, - подумал Порфирий, но слова эти врезались ему в память на всю жизнь. И всю последующую жизнь он старался воплотить эти слова в практику.

   Мы не будем более утомлять читателя цитатами из этой замечательной книги, она вполне доступна и каждый желающий может её сейчас прочесть, а Порфирий проглотил эту книгу за две ночи. Эта книга и вдохновила его на подвиги. Он не только воплотил в жизнь многие страницы этой книги, но и пошёл гораздо дальше, намного дальше и глубже.

                            О врачах

Я к снегу, к зиме, к холоду бегу – они (врачи) мне изолятор показывают. Я им свою молодость даю, то, что в жизни надо, а они мне – безсрочное заключение. Они не понимают до сих пор, к чему эта закалка нужна людям. Три года десять месяцев я пролежал да проговорил с врачами. Я их называл бедными людьми. Они у меня спрашивают: почему я их так величаю? Я им говорю: вы ничего такого не сделали и не умеете делать, вам надо болезнь, а роль не она играет. Надо человеку помогать так, как я помогаю людям, через свой организм током убиваю боль. Любая болезнь исчезает из-за этого. А меня, такого здорового человека, как больного у себя держите. Разве это всей медицине не позор?

     Возьмите дело в Бобринцах. Им хотелось убить Паршека, не посчитавшись с моим, таким, не как у всех, здоровьем. Медицина не дура: признать здоровым человеком Паршека, а народному суду представили, как тунеядца. Одели, обули, сделали чучелом. В этих условиях написал: «Моя победа» - и многое другое. Надо научиться, чтобы совсем ко врачу не появляться. Я все специальности проследил, но, чтобы с врачебной науки была польза – я не нашёл. Меня за это всё, что делала природа, учёные держали в психиатрической больнице. Я с ними не спорил. От этого крепко терпел. Очень тяжело было, что хотели, то и делали со мной, но я вытерпел. У меня до сих пор осталась одна нога не такая, как другая, - это сделали условия психиатрические. Ох, и жизнь моя тяжёлая. Вы, люди, поймите её. А учёные недопонимают, что истинное моё учение, в жизни неумираемое.

 

Отчаяние.

        После очередной отсидки, то есть пребывания в психолечебнице, где над ним ставили опыты, как над какой-нибудь обезьяной, моральные силы Порфирия были на исходе. Он вернулся домой, но и тут не нашёл понимания и поддержки. Ульяна опять начала свою шарманку про простых людей, про позор, который Порфирий навлекает на всю семью. Порфирию было горько и обидно, что его никто не понимает. Те люди, что искали его, как избавителя от болезней, хотели только одного – вылечиться, а про то, чтобы понять – кто он на самом деле, им дела не было. Плюнул Порфирий на всё и решил закончить свою жизнь. И почему-то ему пришла мысль – утопиться в Азовском море, а Порфирий внимательно прислушивался к своему внутреннему голосу. Ну в Азовском, так в Азовском, решил он и отправился на вокзал, взял билет и поехал. И вот тут опять повторилась история с ребёнком. Опять у молодой мамаши не мог успокоиться ребёнок, и опять Порфирий взял его на руки, и ребёнок успокоился и заснул. На этот раз это был мальчик. И опять один из пассажиров, старенький, довольно в годах, дедушка, похвалил Порфирия и предложил выпить с ним чаю. Разговорились, и Порфирий почему-то выложил все свои беды этому дедушке. Дедушка очень внимательно его выслушал, а потом и говорит.

    Порфирий так и ахнул:

 

 Так я о них и думаю, об их здоровье, о здоровье всего нашего народа. Конкретные шаги в этом направлении предлагаю. Если весь народ пойдёт по этому пути, там и до безсметрия недалеко. Письма пишу, устно беседую с разными руководящими товарищами, а они меня по психбольницам затаскали. За что же они нападают на меня, если я блага желаю?

                                           Андрей

    Никогда не хотел Порфирий встречаться с Андреем, мужем Лизы. Она так решила и Порфирию не хотелось нарушать её решения. Однако, судьба всётаки свела их на одной дорожке.

      Хозяйство Андрею досталось от отца немалое и он пошёл по стопам отца год от года хозяйство это приумножая. Но наступили и для него тяжёлые времена – попал он под раскулачивание. Хозяйство отобрали, а самого его вместе с семьёй выслали в Сибирь. В то время у них с Лизой уже двое сыновей было, также как у Порфирия. Долгое время никаких вестей о них Порфирий не получал, да и не до этого было – он своей системой-закалкой занимался.

     Вернулись они в село только через десять лет, как раз перед войной. Сибирь Андрея не исправила, как он был он прожжённый «материалист», так и остался. «Материалистом» Порфирий называл тех людей, которые только о деньгах, да материальном достатке думали.  Даже в Сибири удалось Андрею сколотить немалый капитал. Видно так был устроен человек, что только о деньгах и думал, и не гнушался никакими способами их добычи. Приехали, справили новый дом, а тут и война началась. Как Андрей исхитрился – неизвестно, но на фронт он не попал, а остался в колхозе заместителем председателя. Когда немцы подошли, Андрея уже и след простыл – он опять в Сибирь укатил, благо, у него там друзей осталось много. А как война кончилась, он опять тут как тут. Дом его целым остался – немцы в нём свой штаб устроили, богатый был дом.

    Порфирий в это время опять попал в психолечебницу, а когда вышел, то и произошла эта самая встреча, которую им судьба уготовила. Отнялись у Андрея правая рука и правая нога – врачи диагноз поставили – инсульт. Лечили его, но прошёл год, а сдвигов не было. Дали ему инвалидность, на этом и успокоились. Хозяйство его разваливаться начало. Андрей стал искать выход, тут ему и посоветовали обратиться к Голому. Что за Голый? Да Порфирий Иванов. Дак я ж его знаю. И пошёл Андрей на поклон к Порфирию, денег ему посулил, если вылечит. И промеж них такой разговор произошёл:

Ты должен понять самое главное, что твоё здоровье в твоих руках и никто, ни я, ни доктор какой, тебе твоё здоровье вернуть не может.

    И ушёл Андрей не солоно хлебавши. Пришёл домой, взял бутылку водки и выпил её в одиночку. Лизе ничего не сказал, но понял, что Порфирий что-то важное ему сказал, но он, Андрей, это важное никак не мог уловить. Совсем по-другому в его голове жизнь была устроена и переделать это своё мировоззрение ему было не под силу. «Материалист» одним словом.   

     Если бы он знал, как близок был к истине, но покричав так, он заснул и на утро забыл о разговоре с Порфирием, но злоба на него осталась. И он, недолго думая, написал письмо, и отправил его в райком партии.

    Прошло две недели и может быть это письмо возымело действие или ещё по какой причине, но за Порфирием приехали, и он снова попал в психолечебницу.

 

В психушке (продолжение)

                                               Стукач

     Алмаз Резаевич хорошо знал своё дело – руководить закрытой спецлечебницей и не иметь своих агентов среди врачей и больных – это было бы очень непросто. В спецлечебнице, в этом маленьком государстве, всё было как в большом – руководство, преданные руководству люди; люди, которые были недовольны руководством, но не выражающие своего недовольства – опасные; открыто выступающие с критикой руководства – неопасные. Преданные обычно докладывали Алмазу об опасных и Алмаз всегда знал - что с ними делать и как их прижать. Наконец, контингент, то есть больные – эти, в основном, были неопасны, но попадались и среди больных бунтари, за которыми нужен был глаз да глаз. Именно к таким бунтарям причислил Алмаз Порфирия Иванова. Это был не обычный больной-сумасшедший, а вероятно здоровый человек, но с закидонами. Алмаз долго присматривался к нему и постоянно анализировал информацию, которая поступала к нему от преданных. Скоро, однако, этой информации ему стало мало, и он решил, что надо приставить к Порфирию постоянного человека, который бы докладывал движение мыслей Порфирия. Выбор пал на Альберта Николаевича Оленина – тихого и тоже скорее всего здорового человека. Алмаз хорошо изучил его историю болезни и понял, что попал он сюда по недоразумению, а вернее по прихоти своих коллег-философов, которые сочли его точку зрения бредом сумасшедшего. Преданный Никитич доложил Алмазу, что Альберт Николаевич часто беседует с Порфирием – о чём? – неизвестно! Может чего замышляют. Алмаз похвалил Никитича за бдительность и велел привести Философа.

    Способов заставить кого бы то ни было докладывать о своих товарищах у Алмаза было множество – от подкупа едой, угрозой медикаментозной атаки, до прямого использования средневековых пыток. Какой именно способ применить к Философу Алмаз решил выяснить при личной встрече.

Заходите, заходите, Альберт Николаевич, - Алмаз встал из-за стола и пошёл навстречу Философу.

    Тот зашёл в кабинет и встал около двери, как будто готовился в любой момент покинуть помещение.

 

 Да вы что с ума сошли? Хотя по статусу вы сумасшедший, но я-то, да и вы прекрасно знаете, что вы вполне нормальный, здоровый человек.

    Они немного помолчали. Каждый думал о своём.

Я отказываюсь рассказывать вам свои беседы с Ивановым. Вы их неправильно истолкуете.

    Вошёл Никитич и принёс большие клещи. Алмаз взял клещи и велел Никитичу держать Философа. Никитич посадил Философа на стул, а правую руку его положил на стол Алмаза. Алмаз взял указательный палец Философа и защемил клещами самый ноготь. Философ взвыл от боли, Алмаз нажал ещё раз, и Философ потерял сознание. Никитич взял графин и плеснул Философу в лицо – тот очнулся и с ужасом посмотрел на Алмаза. Алмаз улыбался точно такой же улыбкой, как в начале беседы. Никитич снова усадил Философа на стул и снова положил его правую руку на стол. Философ вырвался и спрятал руки за спиной. Никитич хотел было опять усадить его, но Философ набычил голову и тихо сказал:

    Никитич взял клещи и вышел их кабинета.

     Вот так Философ стал стукачом. Он исправно каждые три дня ходил к Алмазу и рассказывал о своих беседах с Порфирием. Алмаз всё выслушивал, а потом велел Философу подавать доклады в письменном виде. Философу выдали карандаши и бумагу. Так появилась идея записывать всё, что говорит Порфирий. Более того, когда Порфирий сам изъявил желание записывать свои мысли, то Философ достал карандашей и бумаги и на его долю.

   Мысль о том, что он предаёт Учителя, всё время мучала Философа. Он много раз пробовал признаться в этом Порфирию, но никак не решался. Однако, он знал, что рано или поздно это надо будет сделать. Но как? И как отнесётся к этому Учитель? Неужели сочтёт его Иудой? Философу очень не хотелось играть эту роль, и он внутренне страдал о этого. А события в психбольнице принимали серьёзный оборот.

В психушке (продолжение)

     Беседы Философа с Порфирием продолжались.

О Вере. Сердце-Солнце.

Ф. Вы знаете, Учитель, мне подошёл ваш метод закалки-тренировки, но все ли люди согласятся идти этим путём? Ведь существует масса других методов и средств. Как говорится – все дороги ведут в Рим.

П.К. Тебе, Философ, подошёл этот метод, потому что ты поверил. А вот у меня жена всю жизнь со мной бок о бок прожила, а не поверила. Или вот Вера, жена моего сына, говорит: «Как же я могу поверить, что мой Яша (это сын мой) гений или даже бог, если я ему носки стираю, знаю все его болячки и прочее. Когда человека близко знаешь, то в этого человека не будешь верить.» И никого здесь не заставишь и не обманешь. Вера, она или есть, или нет её.

Ф. Значит всё дело в вере?

П.К. Ещё Христос говорил – будь у вас веры с горчичное зерно, вы бы горы сдвинули.

Ф. Да, Христу тоже до сих пор не верят, а только притворяются. Тысячелетия люди блюдут традицию, а практического результата не видно. Люди, как болели, так и продолжают болеть, в кого бы они ни верили, смерть, кажется, уже навсегда поселилась на нашей планете.

П.К. Тайна Природы заключена в теле человека! Узнает человек эту тайну, значит воскреснет его тело, и, тогда откроются для него иные миры – вопрос лишь времени. Когда об моём учении узнают все люди, живущие на Земле, тогда наступит физическое безсмертие!

 

Ф. Да, чем больше я вас слушаю и делаю, как вы просите, Учитель, тем больше утверждаюсь в том, что, только забросив мысль вперёд, как это делаете вы, Учитель, можно что-то сделать и доказать правоту самим собой.

П.К. Меня копировать не надо, не надо слепо брать с меня пример, без мысли о моём Деле, ибо я шёл от Бога к «Детке», а вы пойдёте от «Детки» к Богу. Закаливание организма подразумевает в первую очередь закалку нашего сердца во всех передрягах, в которых мы можем оказаться. Выходить и закалить своё сердце мы можем, если начнём принимать весь груз проблем, которыми больно наше общество. Сердце – это наше ядро, наше солнышко, начальное пламенное ядрышко, и если оно отроется, то успех будет уже во всём.

Ф. Вот оно что? А я-то всё думал, - почему Учитель про воду, про воздух, про землю говорит, а про солнце не упоминает. Давно хотел спросить об этом, да случая не было. А теперь я понимаю – солнце, оно внутри человека, это его сердце!

П.К.  Однако, сделать это очень непросто, открыть то, что давно, как закрытый сундук, на дереве висит. Дерево – это наше тело. И опять помогает наше сознание. Сознание рождается через опыт конкретных действий. Только Человек, который откажется от потребительства в Природе, возьмёт в ней только небольшой прожиточный минимум, сможет открыть тот сундук, и тогда откроются его душа и сердце.

Ф. Выходит, что человек, который это не понял и не принял, здоровье себе не приобретёт, даже если обливаться будет?

П.К. Как был больным, так и останется. Душу сначала лечить надо. Главное в закалке не насилие, а радостное и лёгкое состояние. Мы говорим, что мы КУПАЕМСЯ в Природе, а не принимаем процедуры.

Ф. Да, купание всегда волнующий момент. Устремляясь вглубь Вселенной, а потом вглубь Земли, мы пропускаем через себя все силы Природы, которые в данный момент нас окружают.

П.К. Купаясь в Природе, человек становится естественной динамо-машиной. В нём вихрем крутятся природные волны, снимая все физические и психические напряжения.

Ф. Да-да, я помню – при этом нужно с высоты атмосферы потянуть в себя до отказа три раза воздух ртом и проглотить его. Остальное время дышать экономно и носом. А кашлять-то я совсем перестал!

П.К.  Значит всё правильно делал и главное – ты поверил в это Дело!

   (Совет между строк: Если вы хотите кому-то помочь, если вы хотите потратить время и силы на исцеление ближнего; прежде всего задайтесь вопросами: «А хочет ли сам этот человек избавиться от болезни? Не застыл ли он в страдальчестве и мазохизме самосожаления? Не стала ли болезнь для него привычным элементом мироощущения? Не является ли заболевание удобным предлогом для самооправдания в кризисной ситуации? Готов ли он к труду душевному и телесному? Готов ли он к выбору новых ориентиров и целостному самообновлению?»

                                                  Сельчонк К.

   «Это большая ошибка считать, что человек может, потому что хочет. На самом деле верно обратное: человек хочет именно того, что он может совершить, чего может достичь, к овладению чем он ПОДГОТОВЛЕН!»

                            Шри Рамакришна)

   

   

                   Авдотья или девять дней одного года.

      Только Порфирий успел распрячь лошадь, как услышал:

     Делать нечего – похлопал Порфирий коня по боку и пошёл к директору – Мазилке – так промеж себя называли директора заготовители. А называли его так потому, что фамилия его была – Мазилкин.

    Порфирий действительно давно не стриг своих волос, ибо пришёл к мысли, что волосы – это антенны, которые принимают сигналы, ловят мысли, но рассказывать об этом Мазилке было безсмысленно.

Денег нет на перукарню, - сказал Порфирий, - жена, дети – кормить надо.

     Так Порфирий снова оказался безработным, но он не унывал – у него появилась возможность пройтись по Донбасу и показать себя людям. Нуждающихся в его помощи было много. Он принёс домой мешок картошки, который ему выдали в счёт зарплаты, собрал свою котомку и пошёл, сказав жене, чтобы скоро его не ждала. Ульяна вновь осталась одна с сыновьями.

   Был май, погоды стояли тёплые, иногда налетал дождичек, но в основном светило солнце, и Порфирий часто ночевал под открытым небом. Питался он тем, что давали ему люди, которых он лечил. Он ходил от села к селу, прошёл город Шахты, был в Новочеркасске. Везде он искал тяжело больных, от которых отказались врачи, и помогал им встать на ноги. Так прошло три месяца. И вот наступил август. Порфирий попал в одно село, где его давно ждали. Молва о народном целителе быстро распространялась по краю, и слух этот дошёл до Авдотьи Панкратовны, которая давно уже обезножила. Как только Порфирий вошёл в село и обратился к первому встречному мужику, так тот сразу повёл его к Авдотье. По дороге Порфирий узнал, что Авдотья только на него и надеется. Мужик привёл его к большому дому и вся семья, а было их человек десять, сошлась посмотреть на целителя. Порфирий поздоровался и попросил провести его к больной. Его привели к дородной женщине, которая сидела за столом и перебирала ягоды. Рядом стояли костыли.

     И он попросил, чтобы его отвели в баньку и девять дней не беспокоили, а Авдотье велел все эти девять дней утром и вечером мыть ноги до колен холодной водой. Кроме того – с вечера пятницы и до полудня воскресенья приказал ничего не кушать и в туалет не ходить. «Тебе очень будет хотеться покушать, но ты терпи ради твоего здоровья. Слюну, что будет копиться, не выплёвывай – глотай. И всё время думай обо мне.»

      Девять дней вокруг баньки крутились внуки Авдотьи и всё старались подсмотреть – что там Порфирий делает, но в баньке было темно и тихо.

    А Порфирий в это время лежал на полке и непрерывно размышлял и анализировал все случаи его помощи людям. За три месяца путешествия по Донбасу разные больные попадались ему, не всем ему удалось помочь. И вот Порфирий думал – почему? Почему одним его помощь даёт выздоровление, а другим – нет? И пришёл он к выводу, что на самом деле не он им помогает, а их вера в него, как в целителя, помогает им избавиться от болезней. Конечно, какой-то толчок, какой-то импульс исходит от него, но главное – сам человек. Если у него нет веры, то ни о каком здоровье и речи быть не может. Вот и теперь – получится у него поставить на ноги Авдотью или нет? Для её семьи и для неё самой, я, конечно, необычен. Девять дней ничего не есть и не пить – это для них потрясение. И с каждым днём вера в меня у них растёт. Да ещё вода холодная своё дело делает. Да голод тоже помогает. Уверен, что они в точности исполняют мою рекомендацию. Надо ещё укрепить их веру, надо такой поступок сделать, чтобы они уверовали до конца. Думай, Порфирий, думай. И он придумал, Природа ему подсказала. Далее Порфирий углубился в организм Авдотьи и стал искать причину болезни. Долго копался он в нервной системе, проверял сердце, лёгкие, но причину пока не находил. «Может девяти дней и не хватить,» - подумал Порфирий. И он продолжал копаться в больном организме. Напряжение росло, но результата не было. Он устал и заснул. И во сне ему явилось решение. Приснилось ему страшное чудовище – сверху вроде как человек, а внизу – колёса вместо ног. И это чудовище этими самыми колёсами всех давит: много людей подавило. Ужас! Проснулся Порфирий и стал размышлять над этим сном. Размышляет и думает об Авдотье – как это с ней связано? И уже наяву показали ему картинки – то Авдотья на телеге, то она же на грузовике, в кузове, потом на велосипеде. И тут до Порфирия дошло – она же ходить не любит, вот ноги и отказали!   И ещё он понял, что Авдотья привыкла командовать людьми, привыкла использовать их, вместо того, чтобы самой что-то сделать. А когда человек использует других людей для достижения каких-то своих целей, то его собственное тело перестаёт ему служить. Вот, например, хочет человек выпить стакан чаю и вместо того чтобы самому поставить чайник, он просит сына или дочку – поставь чайник!

Вот тебе и результат – ножки отказываются ходить!

     Прошло девять дней. Порфирий отворил дверь баньки и, прищурившись от яркого солнца, вышел на волю.

     Сын взял два ведра и пошёл за Порфирием. Подошли к колодцу. Порфирий достал ведро воды и вылил его в первое ведро, потом достал второе и вылил во второе. Затем снял с себя всю одежду, кроме трусов и велел сыну Авдотьи лить на него воду – с головы до ног. Сын сделал, как просил Порфирий. Порфирий достал ещё два ведра, снова велел лить. Пока он это проделывал, внуки и дочки Авдотьи наблюдали всё это издали и крестились, а самый быстрый внук побежал к бабушке и всё ей рассказал. Та тоже стала креститься.

     После десяти вёдер, Порфирий взял свою одежду и пошёл к Авдотье.

Вошёл в хату и велел всем выйти, а сам подхватил её и положил на кровать.

Та и ахнуть не успела, как он приложил свои руки к голове и ногам её. Авдотья вскрикнула и потеряла сознание. Порфирий велел принести кружку воды. Набрал воды в рот и прыснул на Авдотью – та очнулась.

    Та села на кровати. Порфирий взял в руки сначала её правую ступню, потом левую и сильно их растёр.

   Она легла на живот, и он прошёлся своими руками по позвоночнику. Несколько раз Авдотья ахала.

     Он снова посадил её на кровати и сказал:

  Авдотья сделала как он велел, и Порфирий взял её за правую руку, прижался своей левой щекой к её щеке, потом, прислонясь грудью к её груди, встал так, что его сердце пришлось против сердца Авдотьи. 

Авдотья, опираясь на его руку прошла несколько шагов.

    Дверь отворилась, и вся семья набилась в комнату.

   Она поднялась с коленей и пошла по кругу, демонстрируя своим домочадцам пока ещё не очень уверенную походку. Порфирий подошёл к ней и велел идти за ним. Они вышли во двор.

  Авдотья и это проделала с удовольствием. Все домочадцы стояли на крыльце и внимательно смотрели на Авдотью и Порфирия.

    Авдотья послушно пошла на мост и принесла Порфирию простокваши. Все домочадцы смотрели на это как заворожённые. Маленький мальчик подошёл к Порфирию, посмотрел на него снизу вверх, и спросил:

   Порфирий погладил его по русой головке и ответил:

А Порфирий допил простоквашу, поблагодарил и сказал на прощанье:  

       Порфирий оделся в свою одежду, попрощался со всеми и ушёл в степь. 

 

Мысли о Новой Стране (Из Агни-Йоги).

    Быть может кому-то покажется странным, что в книге об Иванове, вдруг появляется глава из Агни-Йоги. А ничего странного в этом нет. Дело в том, что П.К. Иванов был Иваном Стотысячным – первым, а вторым был Иванов Михаил (Айванхов), болгарин, который внёс неоценимый вклад в учение Белого Братства. Однако, о нём вы узнаете из следующей книги. А то, что они – Иваны Стотысячные делали одно дело ясно как белый день.

     «Иногда человек подменяет самоанализ или самокритику просьбой о помощи, вымаливанием помощи. Это тоже хитрость, идущая от саможаления, но от нежелания строго спросить с себя за свои поступки. Сколько бы мы ни просили Учителя, получим лишь то, что заслужили.

      Всегда, кто бы ни был перед тобой, верь ему. Ведь человек, которому верят, меняется у тебя на глазах, он стремится оправдать твоё доверие, но при условии твоей искренности. Неискренне думающий человек не вызывает в другом человеке очищения добром. Для того, чтобы помогать людям, надо самому стать истинным, искренним, правдивым и тогда твоё добро порождает вокруг тебя добро и справедливость, где вы и в каких бы ситуациях ты ни находился. Иногда даже не столь существенно, что ты говоришь, а важно, что ты собой представляешь, сколько в тебе чистоты, искренности и доброжелательности.

   Мудрость – пусть будет в моей жизни то, что я заслужил! Надёжно успокаивает и даёт возможность человеку занимать своё, заслуженное им место в природе, то есть в обществе.  

    Победа над болезнями в немалой степени зависит от сосредоточенности мыслей человека на болезнях, недомоганиях, смерти. Победить болезнь закалкой-тренировкой можно при условии: освободить свои мысли от болезни. Человек вверяет своё тело природе и тем самым перекладывает заботу о выздоровлении на плечи природы. Изолированный от природы человек вынужден исцеляться только за счёт внутренних резервов, которые ограничены.

  Труднее всего самоотверженность. Личность, эгоизм, самость – явления, ограничивающие сознание малым кругом нереального мирка недействительной жизни. Насколько личные мирки нереальны, можно судить по тому, что все они погружаются в полное забвение со смертью их обладателя. И лишь то, что выводит человека в сферу сверхличной активности и интересов, может длиться веками и даже тысячелетиями. Каждый великий человек велик постольку, поскольку он живет интересами коллектива. Благо всего человечества, или Общее Благо, и приверженность к нему, оно лишь одно может служить мерою величия духа. Сколько малых сознаний жило лишь только собою – и все они забыты, и все они из жизни ушли, не оставив следа по себе. Жить интересами Общего Блага можно в любых условиях жизни. Внешние обстоятельства значения не имеют, ибо человеку дана мысль, и человечество можно благодетельствовать мыслью. Йог, живущий в далекой пещере, в горах, мыслями служит Общему Благу. Мысль, отрешенная от себя, покидает своего породителя и улетает в пространство, промышляя там проявлением. Можно каждодневно лучшие мысли посылать миру. Можно мыслью поддерживать каждое благое начинание в любом уголке земного шара. 

 

      Сейчас, когда наступает Новая Эпоха, раскрепощается мысль. И интересы всего человечества яро касаются каждого. Уже нельзя сидеть, замкнувшись в кругу малых интересов своей личности, так как происходящие на планете события затрагивают буквально всех. Жизнь огромного человеческого коллектива планеты становится общей, и в ней принимают участие все, вольно или невольно втягиваясь в круговорот интересов всех обитателей планеты. Порадоваться можно тому, как разрушают заодно с миром старым барьеры личных, ограниченных мирков самости, эгоизма и отделенности. Люди: хорошие и плохие, добрые и злые, знающие и невежды, молодые и старые, друзья и враги – все втягиваются в круговорот мировых событий. И впереди всех идет Новая Страна, планомерно и сознательно вовлекающая сынов своих и все народы земли в сферу интереса всего человечества и Общего Блага, которое связано с ним неразрывно. Долг каждого человека – добровольно и сознательно выйти за ограду своей самости и приобщиться к жизни великого коллектива и внести в нее свою светлую долю, свой дар планете своей, своему космическому дому, который можно улучшить, украсить и сделать прекрасным садом земным, дающим радость и счастье всем его домочадцам. Каждый мыслью своею строительству новому может помочь, где бы он ни был и что бы ни делал. В стороне от великого планетного переустройства остаться нельзя, ибо можно очутиться за бортом жизни космического корабля, которым является наша планета в мировом пространстве.

 

      Служение может не выражаться в действиях внешних, но проходить под знаком внутренней активности. Пример тому – отшельники в далеких горах.

Может оно очень деятельно происходить даже во сне, на плане Надземного Мира. Общая целеустремленность сознания и ограниченность внешних возможностей обуславливают такой вид активности. Если на дальних расстояниях видят во сне такого деятеля, то это служит лишь подтверждением такой возможности. В сфере мыслей обычных ограничений не существует. Далекого друга так легко поддержать мыслью, насыщенной энергией сердца. И не только друга, но и людей посторонних, и целые группы людей, и даже народы. Мы шлём стрелы мыслей в Новую Страну. Многому и многим Помогаем Мы мыслью. Учитесь и вы, следуя Нашему примеру, действовать мыслью, особенно когда окружающие условия другого вида деятельности не позволяют.

 

      Насколько же отдалилось человечество от понимания и признания Основ. Отсюда все беды и неупорядочение жизни. Разъединение достигло крайних пределов. Война везде и во всем, и даже внутри семьи. Кали Юга кончается в сгустившемся мраке. Спасительницей народов будет Новая Страна, Родина Ваша. Несмотря на все ее несовершенства, она приняла основы взаимоотношений между народами и ей даны будут самые широкие возможности повести человечество к сотрудничеству всех и во всем. Трудно ей сейчас невероятно, ибо враги кругом. Не народы враги, но правители темные этих народов, захватившие власть при помощи обмана и денег. Но власти темных приходит конец. Принципы международных взаимоотношений, провозглашенные вашей Страной, войдут в жизнь и станут ее незыблемыми основами. Мирное, кооперативное, невраждебное сосуществование утвердится на планете. Утвердится сотрудничество всех и во всем. Будет мир на Земле и счастье народам. Эпоха Майтрейи людям счастье несет.

 

      Не Даем и не Дадим барсу прыгнуть и уничтожить вас. Точно так же не Даем и не Дадим темным уничтожить Родину вашу, чего они яро хотят. Страшен заговор против нее, но не так страшен черт, как его малюют. Не дали сделать это Гитлеру. Не дадим и идущим за ним, какими бы одеяниями они ни прикрывались. Их сущность все та же, и так же хотят смести с лица Земли оплот Нового Мира. Да, да, несмотря на все свои несовершенства и недостатки, надеждой на спасение планеты и ее человечества остается Новая Страна, и через нее утвердятся новые формы общественной жизни. Неизжитое и несовершенное изживется, а нужное и ценное останется, и поможет она, неся на себе бремя мира, всем народам Земли выйти на новую дорогу. Сложно положение международное. Перемешаны среди человеческих масс сторонники и противники Нового Мира, но Знамя Победы незримо реет уже над воинством Света.

 

      Всякий, кто ополчится на народ русский, почувствует это на хребте своем. Не угроза, но сказала так тысячелетняя история народов. Отскакивали разные вредители и поработители, а народ русский в своей целине необозримой вырывал новые сокровища. Так положено. История хранит доказательства высшей справедливости, которая много раз уже грозно сказала – "Не замай!"

 

      Об этом можно бы написать поучительное историческое исследование. Будет в нем сказано о том, как народ русский не только умел претерпеть, но и знал, как строить и слагать в больших трудах славное будущее своей великой родины. Ох, хотели бы стереть с лица Земли пятую часть Света! Искажаются гримасами враждебные личины, слыша сведения о достижениях русских. Судьба неуклонно слагает великий путь народов русских необъятностей – не замай!

 

                                                "Сильна  ли  Русь?

                                                Война и  мор,

                                                И бунт, и внешних бурь напор, 

                                                Ее,  беснуясь,  потрясали

                                                Смотрите ж: все стоит она". (Пушкин)

 

                                                                   Н.К.Рерих  НЕ  ЗАМАЙ!

  10 Июня 1940 г. Гималаи                                                      

 

 

                                                     На Русь – извечно нападали,                                                      несли уроны, отступив,                                                      но внове, внове тёмны силы –                                                      войной заходят в днях иных.

 

                                                     Поработителей желанье –

                                                     над Русью встать, всех взяв в полон, –                                                      вновь испытания проходят,                                                      но путь России – в Света Дом!

 

                                                     И всем народам – в том спасенье,                                                      и претерпеть дано не раз,                                                      и новые открыть истоки,

                                                     с Сокровищ – в времени рассказ…

 

                                                     И ворог всякий будет изгнан,                                                      и темень в небытие сойдёт,                                                      и «Не замай!» – давно сказали,                                                      а кто не внял – сломал хребёт.

 

 

В психушке (продолжение)

  Близилась конференция. Все «психи» готовили вопросы. Философ продолжал беседы с Порфирием. Не все вопросы можно было выносить на всеобщее осуждение.  

О тех, кого можно лечить. О политике. О государстве и личности.

Ф. А вот как вы решите такую задачу? Больной, нуждающийся, обиженный человек обращается к здоровому за помощью. Здоровый человек, зная, что просьба больного является в обществе антигуманной, отказывает в помощи больному. Кто из двоих нарушает принцип добра?

П.К. Здоровый человек. Надо любить людей и верить им, но я понял твою мысль, Философ. Много раз я помогал людям не готовым принять мою помощь. Я принимал их и велел делать так-то и так-то. Приходит, спрашиваю – делал? Отвечает – нет. Тогда я тебе помочь не могу, говорю, коль ты сам не хочешь выздороветь.

Ф. А как же любовь к ближнему, сострадание, милосердие, самопожертвование, сопереживание?

П.К. Какая же это любовь, если я заместо этого человека буду его болезнь побеждать. Это не любовь, а воспитание паразитов. Я ему пример показываю, я могу дать направление, могу даже какую-то часть его работы выполнить, но тащить его на своём горбу – это уж увольте. Мы же с тобой, Философ, уже давно поняли, что за мной пойдут не многие.  Ф. А что же будет с остальными?

П.К. Мне про это ничего не известно. Жалко их, бедные они люди.

Ф. Немного о политике: Коммунистический социализм беспощадно топтал всех, кто не «шёл в строю», кто «неправильно» выполнял свою роль. Да и сейчас действительность беспощадна ко всем, кто не может или не хочет «ходить строем», то есть «правильно» играть роль.

Человек-Личность действительно не нужен обществу, поскольку он своей жизнью (как примером!) обращает внимание всех «других» на то, что эти «другие» не живут, а лишь играют роли соответствия и такое осознание действительности обидно для «других» людей.

Лучше бы он (Личность!) своим примером не показывал им на их недостатки,- ведь так хорошо и покойно плыть по течению «как все»! (Живая рыба плывёт против течения, а дохлая – по течению). Не нужно самостоятельно принимать решение и взваливать на себя ответственность за реализацию этого решения, поскольку все «нужные» (кому-то!) решения уже приняты, поэтому власть беспощадна ко всем, кто не может или не хочет «ходить строем», то есть «правильно» играть роль.

П.К. Да, с личностью государству очень сложно, поскольку в государстве, очень непростом механизме, ведь именно так и понимают государство все правители, Человек-Личность не желает быть винтиком этого механизма. А раз он не хочет быть винтиком, то его и притесняют, и уничтожают. А вот когда появится такой правитель, который будет считать государство живым организмом, тогда Личности и понадобятся. Ф. И когда это будет?

П.К. Когда люди захотят быть Людьми, а не винтиками.

Ф. Значит прав был Жан Жак Руссо, когда призывал: «Назад, в природу!»?

П.К. Зачем же назад? Вперёд к Природе и вместе с Природой!

Ф. А вы знаете, Учитель, как Вольтер ответил Руссо?

П.К. Не знаю.

Ф. Он сказал, остроумный был человек: «Вернуться в природу можно, но только на четвереньках.»

П.К. Может быть он и был «остроумный», но бедный был человек. И Природу, наверно, воспринимал, как кучу растений, животных и обезьян.

Ф. Да, он был из тех, которые считали Природу не храмом, а мастерской, в которой человек должен трудиться в поте лица своего, добывая хлеб насущных знаний. А современные люди уверены, что научно-технический прогресс необратим, и потому звать человека «назад в природу» равносильно для них призыву «назад в утробу».

П.К. А оказалось, что Природа это ни храм, ни мастерская, а живое существо и Человек в этом существе является составной частью и частью очень даже важной.

Ф. Однако, пока в большинстве своём люди не страдают избытком смирения перед матушкой-природой. Они не привыкли ждать от неё милостей. Научное познание и сопутствующее ему активное «покорение» внешнего мира сейчас исполнены драматизмом, равного которому ещё не знала история культуры. Продолжается настоящая война с природой. И вы, Учитель, показали это всей своей жизнью.  И с вами, как с частью природы, воюют и врачи, и чиновники, даже церковники, то есть государство.

П.К. Победа всё одно на нашей с Природой стороне будет. Другого и быть не может. А если они победят, то все и погибнут, всё человечество.

Ф. Как ни прискорбно это говорить, но третьего не дано. Я тут одну книжицу раскопал, а там написано:

«Все вы ЗНАЕТЕ, что сейчас жизнь биологического тела человека ограничена продолжительностью в 120 лет (Бытие, 6, 3).

Однако вы мечтаете о телесном бессмертии, и наука в последнее время усиленно работает в этом направлении. Но при этом, практически никто из вас не желает жить даже 120 «законных» лет и поэтому вы творите со своими телами всё что угодно, кроме того, что нужно. И проживают ваши тела всего 40- 80 лет и умирают в мучениях жизни от различных болезней.

При этом никто не отрицает истины о том, что для того, чтобы жить долго, нужно быть здоровым, а для этого нужно хотя бы не терять здоровье!

Но что вы творите со своим здоровьем?! Вы создали промышленность и города, которые убивают воздух, воду и естественные продукты питания.

Вы создали систему здравоохранения, которая отбирает у людей последнее здоровье и заставляет людей жить в полной зависимости от неё!» Это же ваши мысли, Учитель!

П.К. Слава Богу, есть ещё люди, которые глядят в корень. А что, Философ, хочешь ты до 120 лет дожить?

Ф. Было бы очень интересно, посмотреть какая жизнь тогда будет.

П.К. Тогда, вперёд, - Купаться в Волнах Природы!

Ф. (запевает) Если хочешь быть здоров, закаляйся

Вместе. Позабудь про докторов, водой холодной обливайся,

                  Если хочешь быть здоров.

 

                             Алмаз заёрзал

      В очередной раз, когда Философ пришёл к Алмазу и принёс материалы бесед с Порфирием, Алмаз, посмотрев записи, сказал:

     Философ лихорадочно вспоминал – был ли у него с Порфирием разговор о бунте?

    Алмаз углубился в рукопись Философа.

  Философ вышел из кабинета Алмаза, пошёл к себе в палату и долго не мог решить – что делать? Потом решил – будь, что будет. Порфирию он ничего не сказал, уж больно Порфирию хотелось с людьми поговорить.

Конференция. Откуда болезни берутся? Победа над раком. История развития мысли о здоровье. Снять шапку – Пушкин. Сон про скирду. Лечение больных. Босиком! Создание метода. Бог-Любовь.

  И наступил день, когда состоялась конференция. Все «психи» собрались в большом зале спецбольницы. Обычно там проходили собрания медперсонала, а также встречи с вышестоящими товарищами, но сегодня набился целый зал «психов». Председательствовал Философ. Он и начал эту конференцию с вопроса:

Философ. Уважаемый, Порфирий Корнеевич, вот вы много людей на ноги поставили, дали им инструмент в руки, чтобы они здоровыми были, а не задумывались ли вы над вопросом – откуда вообще эти болезни берутся?

П.К. Как же не задумывался, я всё время об этом думаю. Вот я, например, до 35-ти лет был, как все. Не сверхъестественный я был человек, меня не надо честным человеком величать. Я был одно время разбойником в природе, грабил её, убивал жизнерадостность, не считался ни с чем, а себе строил благо. Всевозможные штуки я строил для того, чтобы все люди знали о том, что можно будет сделаться из плохого человека хорошим. Работал на шахте и в других местах, то есть отдавал своё здоровье, чтобы добыть себе кусок хлеба. И доработался до того, что сильно заболел. И так эта болезнь меня измучила, что я готов был уже руки на себя наложить… Однако, спасла меня холодная вода.

Никитич. Как так?

П.К. А вот как – жить мне невмоготу стало, а в петлю лезть, или ножом в сердце – это боязно было, вот и придумал я замёрзнуть. Вышел зимой на улицу и облился водой из ведра. Всё, думаю, завтра окочурюсь. Лёг спать. Утром встаю – живой! Ах, ты, думаю, ну ладно. Пошёл на улицу и два ведра на себя вылил. Походил ещё для верности по снегу. Опять лёг, жду, когда конец настанет. Заснул опять. Просыпаюсь, а боль-то и ушла. Э-э, думаю, это ж я выздоравливать начал. И опять заснул с этой мыслью. Потом проснулся – опять на двор, опять обливаться, но уже с надеждой на выздоровление. Вот так и поправился.

Голос из зала. А что за болезнь была у вас?

П.К. Рак на руке образовался. Сильно ударил я её, когда на шахте работал.

Никитич. Неужто и рак вылечить можно?

П.К. Так я его, голубчика, и второй раз победил. Это было 12 марта 1967 года, я обнаружил этого небывалого в Природе, пришедшего для испытания рака. Я почувствовал его деятельность изнутри и с внешности его белые губы чёрно-синего опухшего места. Это заболевание так даром от человека не уходит, я им заболел не напрасно.

    Нас если эта болезнь встретит, то тяжело придётся оставаться в живых – такая привязчивая штука, он ничем не упраздняется, какие силы несмолкающие – убьёт сразу человека. Как в Природе бывает, лишь бы он сел и укоренился – ему недолго из-за человекова незнания; он не говорит, а тихонько прокладывает свои энергичные силы, хочет тело опутать, с внешности и внутри мышцу сворачивает, твёрдое, как склянка, делается мясо. У него щупальцы смертельные, и медицинский нож не сможет удалить это. Учёные люди на меня смотрели, только моим золотым рукам они не поверили, что они могут творить чудеса. Природа моя, она мне помогает. 13 марта я весь день продумал своею Мыслью в цель этого места, где рак определился – не бросал ни на минуту, чтобы забыть его. Я свои силы пустил в ход, я не растерялся пригласить к себе на помощь человека, не курящего в природе, кто может недостаток промассировать до боли. 14 марта тоже промассировал – не помогалось, а всё делалось для того, чтобы этому врагу дать отпор.

    15 марта я и Яшка вместе в другой палатке на Яшкиной койке это всё делали на глазах всех людей. А боль была и крепко чувствовалась в теле – улучшения до 20 марта не было, враг жив и энергичен, наступает на своё место.

     Я был бессилен что-либо сделать. Чтобы успокоиться – этого рак не делал, а своё всё то, чего делалось им, он делал. Тело пугалось и не делало то, чего надо.

     Больные и персонал не отвлекались следить за такою историей – она мною делалась. У Алмаза не было к этому доверия, он говорил: «Пусть умирает, он человек такой же невыделяющийся, нет у него того, чего надо. Мы все люди простые и обыкновенные, зависимые».

Никитич. Завтра у Алмаза спрошу – так это было или нет?

П.К. Спроси, спроси.

Философ. И как же вам удалось одолеть эту болезнь?

П.К.  Этот рак навязался на моё такое тело, в котором приходилось терпеть очень и очень крепко. Чуть он не говорил моему телу, что я опоздал с ним. Я гнал с тела болезнь, а она сопротивлялась. Мои силы делались не такие уверенные, как было до этого. Я надеялся на всё своё в Природе, что никто не поможет, кроме как воздух, вода и земля.

    Я уже устал и пытать, и надежды на всё сложил – неужели пришла моя такая кара в этом деле себя потерять? Думаю: не сдамся врагу.

Голос из зала. Да не мотай ты душу, говори скорее – как победить удалось.

П.К. Спасения никакого, кроме как одна дорога лежит. Не в силах наши специалисты это сделать. Я эту тайну у себя опознал, сам это всё своими руками проделываю: ему головку – самую силу – пробуждаю, не даю ему дальше браться, опускаться вниз, а поднимаю его энергию вверх. Надо делать осторожно руками, естественно, а умом владеть, глазами стрелять – будет правда. Только этим странным пробуждением можно удалить любую боль. Я головку ему мял и мну до тех пор, пока от этого получается успех: враг сдавался. И легко так для человека проходит с помощью воздуха, воды и земли. Тут можно сказать за снег да за морозную, крепкую сторону. Через ноги по холодному условию – по снегу, по морозу, как никогда уходит любое заболевание. Восемь дней он рвался в ход, мы его давили – с этого всего образовалась водянка и как гноем оттуда убралась.

    15 дней мне пришлось применять свои естественные меры для того, чтобы враг сдался. Мои силы это делали для того, чтобы испытание оставалось для меня и для всех в Природе. Они делали чудеса человеку, а мы этому не верим, не хотим поверить истине, что она есть пробудительность человекова тела.

Голос из зала. Легко сказать, да трудно сделать.

П.К. Надо поверить, что у Природы есть всё, а у человека есть вся жизнь из-за Природы. Человек – мыслитель, а Природа – создавательница, она рождает новое. А Человека дело одно – сделать то, чего в жизни не было!

   Я терплю за всех больных, особенно думаю про заключённого, умалишённого. Такое время придёт: в одни двери зайдут, а в другие за мною все люди выйдут…

    В зале поднялся шум, каждый хотел что-то сказать, как-то выразить свои мысли по поводу будущего времени, но Философ постучал по стакану ложкой и утихомирил аудиторию.

Философ. И что было дальше?

П.К. А потом, когда повстречался с мыслью, она мне скажи: почему люди одеваются, почему люди кушают и в доме живут, а фактически умирают. Я тут понял, что неправда с ними живёт. Я их оставил на их пути, а сам взялся за новую дорогу.  С раннего детства я был очень впечатлительным и любознательным ко всей Природе, ко всей окружающей жизни и страшно, до слёз, жалел людей, особенно бедных. Я видел вокруг себя, как люди болеют, страдают и умирают до времени, потому они не имеют средств и не умеют сопротивляться Природе, её страшным силам – холоду и болезням. Ещё когда мне было 7 лет и мой дедушка на моих глазах упал и погиб от вихря в степи, во мне вместе с горем и страхом зародилось и загорелось зёрнышко идеи необходимости познания Природы и самозащиты от неё. Я чувствовал в себе силы быть для народа героем, но не знал, как применить свои силы за людей против Природы. Меня учила сама жизнь и я сам. Моя идея не только выросла, но ясно раскрылась для меня только на практике жизни. В 1933 году зимой я увидел одного человека, который ходил без шапки и не боялся морозов, простуд и болезней. Меня вдруг озарила мысль, что закалённый человек может не бояться Природы, в самом человеке есть силы сопротивляться Природе, и что эти силы и я, и каждый человек может и должен иметь, и развивать ещё дальше. Эта мысль день и ночь стучалась в мою голову, и вот однажды, в 1934 году, когда я сидел ночью за книгами и на мгновение забылся от усталости, я увидел во сне человека прекрасного вида, который смело шёл по снегу совсем обнажённым. В этом же году ещё в одном взволнованном и ярком сне проявилась скрытая работа моей мысли. Сон этот такой: я видел, что я влез один на край большой скирды, сложенной из чистых зёрен пшеницы. И вот скирда поднялась другим концом, и зерно лавиной стало засыпать меня со всех сторон. Но я не погиб под ним, а, в конце концов, оказался на чистой вершине целой горы драгоценных зёрен. Я понял этот сон так: что скирда – это Природа, а зёрна – её условия и силы, и они есть её богатства. Если я смело пойду в Природу, она обрушится на меня со всех сторон своими условиями и силами. Я не погибну под ними, останусь на вершине целой огромной груды этих богатств, как хозяин. Из всего этого в 1934 году во мне созрела идея и смелое решение – найти и выработать в самом себе силы не бояться Природы, а идти в Природу, чтобы овладеть её богатствами, её условиями и силами, чтобы шли они не во вред и ужас, а на пользу народа, чтобы человек не боялся Природы, не зависел и не страдал от Природы из-за своего тела, а стал хозяином своего тела.

Голос из зала. Стать хозяином – это хорошо. А как?

П.К. Закаляться! Я начал свою закалку в 1934 году, живя в Армавире. Никакого учителя у меня не было, не у кого даже было спросить совета, с чего начинать, и что знать; книг об этом не было. Были только цель и желание во что бы то ни стало её достигнуть. Отличаясь с детства характером смелым и отчаянным на всякое дело, я бросил на жертву своё тело, чтобы найти и передать людям способ и путь закалки и здоровья в их борьбе против Природы.  То ходил в шапке, а потом стал ходить без шапки. Это было 25 апреля 1935 года. Я решил её не одевать ни при какой погоде, холоде или дожде. Я впервые встретил человека, ходившего зимой без головного убора, по национальности он был грузин. Имя его и отчество – Федот Леонтьевич. В мире моём он показался мне как новый человек. С открытой головой не только не простужался, не чувствовал головных болей, но, наоборот, стал чувствовать себя лучше, особенно при дожде и тумане.

Голос из зала. А ноги обливал?

П.К. Конечно, как Пушкин научил. Голова моя стала ясной, я чувствовал прилив здоровья и сил. Поэтому я решил не одевать шапку даже зимой, и зиму 1934-35 года проходил без шапки.

Голос из зала. Надо будет попробовать. А то утром встанешь – башка трещит.

Другой голос. Меньше пить надо.

П.К. Правильно – пить водку и курить надо бросать. От них один вред Природе. Я в течение одного года навсегда отказался от дурных и губительных привычек всей моей прошлой жизни: пьянства запоем, курения, невоздержанности на словах и ругани, буйства, азартной игры в карты, эгоизма, невоздержанного и невежливого отношения к людям, нечестности, религиозности, половых (извиняюсь) излишеств и распущенности. И все свои чувства, желания и страсти подчинил воле и сознанию. Ф. И что было дальше?

П.К. Видя такие успехи, что мороз не вредит моей открытой голове, а прибавляет ей здоровья, бодрости и сил, в эту же зиму я решил расширить свой фронт закалки и начал пробовать выходить на мороз по ночам без рубашки, но ещё в валенках. На морозе без рубашки я оставался сначала по 10-15-30 минут, причём чувствовал себя после этого так хорошо и бодро, как после холодного душа. Так выходил без рубашки целый месяц.

   В декабре 1934 года я переехал из Армавира к себе домой в Красный Сулин. Я на время прервал своё занятие закалкой, чтобы не смущать родных и знакомых своим необычным поведением, чтобы меня не посчитали за сумасшедшего. Жил и работал, как все. Но это меня не удовлетворяло. Поэтому, когда в мае 1935 года меня, посчитав попом, уволили с работы, с запрещением поступать шесть месяцев на работу, я решил всё бросить и целиком отдаться своей новаторской работе.

   Сбросив всю одежду до трусов, я всё лето 1935 года проходил по степям Донбаса, изучал действие на организм различных условий и сил Природы: воздуха, ветра, дождя, Солнца, утренней зари и вечерней, атмосферного электричества во время грозы. Проверял и развивал силы и способности своего организма, особенно желудка и нервной системы как хозяин всего.  Ф. А когда же вы свои целительские силы почувствовали?

П.К. Так в это же время я начал проповедовать, хотя попом не был, свой метод закалки и оздоровления всем встречным и помогать больным и бессильным побеждать свои болезни и поднимать с постели. За этот летний период я укрепил своё здоровье и развил защитные силы своего организма до такой степени, что стал хозяином своего тела. Осенью 1935 года, когда закончились 6 месяцев моей вынужденной безработицы, я, чтобы помочь семье, вернулся домой, оделся, поступил на работу, только ходил без шапки.        Целый месяц, пока осваивал новую работу, я своей закалкой не занимался, а только проверял свои силы и метод, помогая больным. Всё это время я не переставал думать о том, как достичь своей цели – закалиться до конца, так, чтобы всё моё тело не боялось зимы и снега. Но осуществлять это прямо и сразу я ещё не решался.

Голос из зала. А как решился-то? Кто помог?

П.К. Случай. Успешное излечение многих, многих и разных больных показывало мне, что я уже обладаю необычайными силами и способностью управлять скрытыми силами своего организма и даже силами организмов других людей. Это ободряло меня на достижение своей основной цели – закалки. 

     В начале декабря 1935 года знакомый начальник по станции, дежурный станции Овечкино, Бондаренко, зная, что я лечу больных, попросил помочь его больной матери, которая 17 лет не ходила. Мне ещё никогда не попадалась такая тяжёлая больная, и, взявшись победить её болезнь, я решил сам для себя, что, если во мне есть силы и я справлюсь с этой болезнью, в эту зиму я пойду по снегу босой.

Голос из зала. Смело!

П.К. Взявшись лечить эту больную, не ходившую 17 лет, я легко добился того, что на второй день она смогла ходить по комнате, а через неделю начала ходить уже как все здоровые.

Голос из зала. Это ж просто чудо какое-то!

Другой голос. А босиком пошёл?

П.К. Пошёл. Как узнал, что она ходит, у меня волосы дыбом встали. Значит мне босиком по снегу идти? Это было в январе при -12 градусов я разулся в степи и в течение часа ходил по снегу босиком. Никакой простуды и болезни я не получил, напротив, получил очень хорошее ощущение в ногах. Удивление, непонимание и насмешки людей заставили меня обуться, но я узнал, что могу ходить без вреда босиком по снегу, и с тех пор босиком мог ходить и ходил во всякую погоду летом и зимой.

Голос из зала. И всякий так может или только вы?

П.К. В моей личной практике все достижения моей закалки я получил не столько благодаря постепенной тренировке и особой системе, сколько потому, что я от рождения обладал особыми силами и способностями. Я сразу же получил большие результаты. Но это не значит, что я один таков, и что это больше ни для кого невозможно и не нужно. Напортив, это возможно и нужно каждому человеку, потому что такие силы и способности в скрытом состоянии заключены в организме каждого человека, только он их не знает и не может их узнать и владеть ими по своей воле.

Ф. Могу подтвердить – за полгода, что я занялся своим здоровьем, действительно многое для меня открылось во мне самом о чём я даже и не подозревал.

П.К. Полгода – это не срок. После того как я проявил эти способности у себя, на протяжении 16 лет развивал их, овладевал ими, изучал всё то, что в Природе ослабляет и разрушает, и всё то, что укрепляет и развивает. Я нашёл приёмы, знания, метод развивать и руководить ими для себя и для каждого человека.

Голос из зала. А человек болен и болен неизлечимо, как говорят врачи?

П.К. Такие способности в скрытом состоянии находятся даже у больных, годами лежащих в постели в самом безсильном и безпомощном состоянии. Многие люди по природе и в более благоприятных и здоровых условиях жизни обладают этими же силами и способностями, причём даже большими, чем у меня, но сами об этом не знают.

Голос из зала. А как узнать?

П.К. Делать всё по моему методу. Мой метод закалки даёт не только обычную закалку организма против холода и простуды; он заключается в пробуждении и развитии всех внутренних скрытых защитных сил, механизмов организма, благодаря которым человек может без вреда и даже с пользой переносить любые неблагоприятные условия, может предупредить любую болезнь, включая заразные, и даже болезни, причины, источники которых ещё совсем неизвестны. Ф. Если кратко – в чём суть вашего метода?

П.К. Главное в моём методе – не обычное постепенное приучение организма к неблагоприятным внешним условиям и не система внешних физических упражнений и воздействий на организм, что является длительным и малоэффективным, а психотехнические приёмы пробуждения, развития и сознательного управления внутренними силами и способностями нервной системы, особенно её резервными силами и механизмами обогревания и иммунитета.  Самым главным из этих психотехнических приёмов закалки по моему методу является приём прямого пробуждения и включения в действие всех этих сил и механизмов, потому что они были и есть готовые, и могучие в каждом человеке, но только находятся в заторможенном и скрытом состоянии, не известны человеку и не подчиняются его воле и сознанию.

Голос из зала. И на это на всё надо 16 лет?

П.К. Дорога пробита и вам продолжительность полного курса закалки – один год, но первые, решающие успехи в закалке можно получить за 30 часов и даже почти моментально. Всё зависит от самого человека – один может получить для себя такой результат почти моментально, другой – за полтора дня работы над собой, а третий – только за год или больше. 

Голос из зала. А моментально кто может?

П.К. Во-первых, в данный момент человек должен быть физически и душевно здоровым, не пьяным или отвлечённым чем-либо посторонним.

Тот же голос. Значит, это нам не подходит – мы тут все психи.

П.К. Далеко не все. Некоторые из вас поздоровей тех, кто на воле.

Тот же голос. Тогда гони дальше.

П.К. Во-вторых, этот человек должен быть уверен, что у него есть скрытые силы. Он должен страстно желать их пробудить. Третье, он должен иметь решимость и силу воли с этого момента отказаться от вина, спирта, курения, всяких других наркотиков, а также от половых излишеств.

Голос из зала. Однако!

П.К. Идти на это надо без всякого, даже тайного, обмана со своей стороны и сомнений внутри себя. И самое главное – я должен быть рядом. Всё остальное зависит только от меня.

Голос из зала. Ребята, становись в очередь, чур я первый.

Ф. Сегодня мы не будем этим заниматься. Мы даём вам срока столько, сколько каждому надо, а сейчас продолжим беседу. Расскажите, Порфирий Корнеевич, как дальше развивалась ваша мысль.  

П.К. А дальше и стал я думать так: человек полжизни работает, здоровье своё тратит, а потом полжизни мучается до смерти от болезней разных. И почему? Потому, что не о своём здоровье думает, а о куске хлеба. И не понимает, что здоровье его тоже людям нужно. Заболел человек – другим людям больше работать приходится, чтобы план за него выполнить. А если болезнь тяжёлая, то все родные и близкие надрываются, чтобы этого человека на ноги поставить. И чего в этом хорошего, спрашиваю я вас?

Голоса из зала. Хорошего-то мало. А что делать? Запретить болеть!

П.К. Вот возьмём крестьянина – он весной землю пашет, удобряет, потом сеет всё, что ему надо, чтобы осенью урожай собрать. Как всё расти начинает, он за этим ухаживает, поливает, пропалывает и так далее. А здоровье – это тот же урожай, если ты об нём не позаботишься, то чего же тебе урожая ждать?

Голоса из зала. Верно, верно. О здоровье своём мы всегда в последнюю очередь думаем.

Ф. Значит получается, что человек сам себя до болезней доводит?

П.К. Именно, а ещё потому, что с Природой воюет. Законы её нарушает. Природа о человеке заботится, а он её заботу не принимает, сам, своими силами хочет о себе заботиться, ан не выходит.

     Вот возьмём, к примеру, города. В городах люди чаще болеют, чем в деревне. Почему? Да потому что ни воды, ни воздуха, ни земли там в городах нет настоящих. Посади в банку сто мышей – они же задохнутся, а люди в городах, что мыши в банке. Болеют и дохнут, а всё в город стремятся.

А почему? Внушили им, что в тепле, да в сытости жить лучше. Вот и стремятся. А то, что холод, да голод могут здоровье дать – этого они не знают и знать не хотят. И направления эволюции человека не понимают. Всё хотят, как паразиты, украсть у Природы, да обогреться, да насытиться. Вот и болеют. Духовно болеют сначала, а потом уж на тело перекидывается.

Голос из зала. А дети больные откуда берутся?

П.К. Так от больных родителей. Где это видано, чтобы у здоровых родителей больные дети рождались?

Ф. Совершенно с вами согласен. Я вот анализировал свои ощущения, после того, как мы с вами стали по снегу бегать. Сначала было страшно. Я прекрасно помню это ощущение страха, когда вышел первый раз на мороз. Но глядя на вас, я этот страх переборол. По природе, как вы говорите, человек не должен бояться холода, но мы же находимся в поле людей, которым внушили, что холодное – это плохо, а тёплое – хорошо. И после того, как я переборол этот страх, то у меня изменилось сознание.

П.К. А раз у тебя изменилось сознание, то и земная атмосфера изменилась.

Голос из зала. И у нас в спецбольнице атмосфера изменилась.

П.К. Правильно. А если так будут думать сотни людей, то людей будет бросать в жар, и они будут бросаться в воду, чтобы охладить своё тело. Вода пробуждает чувства человека, но не изменяет условие его жизни. Человек сам должен позаботиться о себе. У него есть выбор: или он будет жить сознательно, по принципу – сознание определяет бытие, или приспосабливаться к изменяющимся условиям, то есть его бытие будет определять его сознание. Вот такая эволюция сознания будет у человека. Правильно я говорю, Философ?

Ф. Всё верно. Другими словами, проблема эволюции человека лежит в области его сознания. До того, как ты стал человеком за эволюцию отвечал Бог, а раз стал человеком, то теперь ты отвечаешь за эволюцию. Любые факторы внешней среды могут рассматриваться, как производные сознания, если человек, обретая целостность в Природе, осознаёт себя её единицей и, если, познав свойства Природы, он становится её Победителем. Человек, который считает неизменной сущность материи, воспринимает ход и энергетику внешнего Мира, как изначальную данность и адаптируется к внешним условиям, который плывёт по течению устоявшихся представлений, не желая изменять Природу, а, желая лишь, всего лишь, иметь с ней гармонизацию – это человек детерменированный, зависимый в Природе. Так я говорю?

П.К. Так, Философ, только уж больно умно.

Голос из зала. Так он же Философ, он по-человечески говорить не может.

Ф. Я не обижаюсь. Да, я философ, и привык облекать свои мысли в слова и пользоваться научными терминами. Привык так. Теперь – самое главное: слушайте и не перебивайте. Предложенная Порфирием Корнеичем сознательная эволюция позволит осуществить переход от потребительской (экзоприродной) энергетики, к излучающей (эндоприродной) форме жизни. Этот переход можно осуществить постепенно, эволюционно, вовлекая в сознательный процесс трансформации всё общество через собственный пример, через терпеливую просьбу, через интеллектуальное накопление идей, через культуру отношений и воспитание. Это позволит остановить на Земле экологический кризис, решить энергетическую проблему, военный захват и многое другое. Раскроются неведомые пока свойства и возможности человека, как вида. Новая безконфликтная организация социальной жизни будет соответствовать новому алгоритму мышления человека, в котором будет преобладать равновесие, а не поляризация. Автотрофность человека станет реальностью, то есть человек эволюционно сам в себе сможет синтезировать всё необходимое для жизни и структуры. По Промыслу Творца Человек на планете Земля в форме биологического тела должен пройти лишь очередные уроки, прежде чем сможет не потенциально быть, а действительно стать Образом и Подобием Творца, а затем и реально быть богом. Быть Богом – это значит стать достойным Бога и поступать только как Бог-Любовь, это значит дать Богу проявиться в тебе и через тебя! Стать Богом - это значит «взвалить» на себя ответственность не только за свой промысел, но и за промысел всех, на кого ты оказываешь влияние, при этом, не претендуя на «вознаграждение».

  Настанет век Биологической Цивилизации или Золотой Век, о котором мы знаем из истории Земли! Теперь дело за нами!

   Бурные продолжительные аплодисменты.

П.К. Молодец, Философ, как всё гладко изложил. Хочу только добавить: никакие красивые слова не могут в полной мере удовлетворить человека, потому что в человека от сотворения заложено такое качество, как любознательность, направляющая его всё испробовать на личном опыте. Запомните: из чужих рук здоровье не получишь, исцелить себя человек может только сам, исцеление можно получить только через осознание! И раз дело за нами, то пойдёмте купаться в волнах Природы и получать этот безценный опыт!

Ф. Пойдём, Учитель.

   Запевают песню о здоровье, и все «психи» во главе с Порфирием идут на двор купаться в волнах Природы. Алмаз с завистью наблюдает из окна за происходящим. Так проходили дни за днями. Многие из «психов» у которых закончился срок «лечения», не хотели уходить из спецбольницы, их выгоняли насильно и тогда Порфирий, провожая их, просил продолжать закаляться и рассказывать об этом всем желающим. 

Больные разъезжались по домам, и там рассказывали об удивительном человеке – Порфирии Иванове. Так по всему Советскому Союзу распространилась весть об удивительном человеке и в народе уже начали складывать о нём легенды. Из уст в уста по всей стране идут рассказы о человеке, который творит чудеса. Огромное количество людей, искалеченных невыносимыми условиями жизни, собственной глупостью и безответственностью. Людей, которым внушили, что болезнь человека - это норма жизни. И эти люди мечтают о здоровье, как о несбыточной реальности, вдруг слышат от знакомых, что есть такой человек, который действительно может избавить от болезни. И у них появляется надежда, что он поможет. И люди пускаются в путь, в надежде на то, что этот человек вылечит их. И те, что побогаче, несут свои деньги – только помоги. А те, кто победнее, едва набирают средства на дорогу. И вот они приходят к этому человеку. И вот он соглашается их принять. И оказывается, что он действительно помогает. И многие больные чувствуют себя заново рождёнными. И тут наступает следующий этап – человек этот учит их быть здоровыми, просит научиться управлять своими мыслями. Это не так просто. И многие просто не понимают – что он хочет. Особенно те, что побогаче. «Я тебе заплатил – будь добр, сделай меня здоровым!» И продолжают болеть и начинают говорить своим знакомым, что никакой он не целитель, а просто шарлатан. Деньги берёт, а здоровье не даёт. И за всех них страдает Иванов. Он на своём опыте обрёл своё здоровье. Он своими босыми ногами исходил полстраны. Он всем своим видом демонстрирует людям – что нужно делать, чтобы стать здоровым. Он твердит о Матушке Природе, к которой нужно вернуться всем людям. Он просит прекратить войну против Природы. А люди слепы и глухи к его призывам. В Природе есть две стороны – тёплое и холодное. Человек выбирает только одну сторону – тёплую, а холодной боится. А Природа, она цельная, её нельзя делить, её принимать надо целиком. И тогда у человека будет здоровье и счастье! 

    

       После того, как прошла конференция, казалось бы, Философу и спросить было не чего у Порфирия, но Философ был не истощим на вопросы.

 

Метод лечения. Тайна Учителя.

Ф. Я всё никак не могу понять каким образом вы лечите человека, вы же медицинского образования не имеете, а результаты у вас намного лучше, чем у врачей, закончивших ВУЗы?

П.К. Перед тем как принять больного, я с неделю ничего не ем, много хожу по степи, прошу у природы совета и помощи. Без еды тело становится чистым изнутри. Магнетизм мой усиливается, я сам переполняюсь здоровьем и могу передать его больному. Как болезнь можно передать, так и здоровье... Грязь наружная не страшна. Вот берег реки сырой, «грязный». Но эта грязь — мой лучший помощник, она лечебная. Страшна грязь внутренняя, слизь. Нужно очищаться изнутри от слизи. Голод очищает желудок, кишки, кровь, кости — все, что есть в человеке!

А курцы, пьяницы, обжоры, развратники, любители валяться в постели и те, кто тепло кутаются, — они и болеют, слабнут, изнеживаются. Тело у них грязное изнутри, засоренное. Мочалкой и мылом эту грязь не отмоешь. Болезней теперь дюже много в людях развелось.

Еда не вредная, но надо есть в меру: поднимайся и уходи из-за стола, когда еще голоден. Не наелся досыта — отвлекись, побегай. Один день в неделю совсем не ешь, не пей, вот что я толкую! Ведь и это не все. Нужно еще очищение добром. Очищение духа!

Ф. То есть вы сами не понимаете каким образом человек становится здоровым?

П.К. Ну при чём тут Я, если это делает сама Природа. А в Природе Я инициатор всему делу. Меня просите, ибо Я больше прошу человека, чем он просит меня. У просьбы есть вежливость. Не будешь просить, не будет дела.

Ф. Значит – исцеление человека для вас тоже тайна?

   П.К. Да, я и сам иногда хочу понять – что происходит? Человек обращается ко мне с просьбой, я тоже желаю помочь человеку, но что конкретно я буду делать, я не знаю. Какая-то сила руководит мною, моими действиями. Зрение моё обостряется, появляется кругозоркость, я начинаю «видеть» причину болезни и стараюсь её устранить. Человек, который верит мне, тоже впадает в какое-то странное состояние, в котором он полностью доверяет мне. Если человек не доверяется, то я ничего не могу сделать.

Насильно кому-то помочь невозможно. Либо мы вместе боремся с болезнью, либо…

Ф. Да, доверие целителю, это очень важная вещь. Тут я вам одну интересную вещь процитирую. Написал эту вещь Сирано де Бержерак, удивительная, я вам скажу, личность. Так вот у него в рассказе «Государство Луны» написано следующе: «Вы говорите, что люди выздоровели чудом, и не знаете того, что воображение в силах излечивать все болезни благодаря наличию в нашем теле некоего естественного бальзама, который состоит из множества начал, противных различным недугам, пожирающим нас; так случается, когда воображение, возбуждённое болью, вызывает в нас особую силу и направляет её на тлетворное начало. Именно поэтому опытный врач нашего мира советует больным предпочтительней обращаться к врачу незнающему, которого, однако, считают весьма опытным, чем к весьма опытному, но слывущему знающим, - ибо он считает, что воображение, работая на пользу здоровью, может исцелить нас, лишь бы ему пришли на подмогу лекарства; зато даже самые сильные снадобья оказываются слабыми, если воображение не подкрепляет их. Разве вас не удивляет, что первобытные люди вашего мира прожили столько веков, не имея ни малейшего понятия о медицине? А что ж, по-вашему, могло быть этому причиною, как не то, что их организмы ещё находились в полной силе, а внутренний бальзам ещё не был уничтожен всевозможными лекарствами, которыми вас изводят врачи? Тогда у людей не было другого средства поправиться, как только пылко желать этого и воображать, что уже поправились. Итак, их мощное воображение, погружаясь в живительное внутреннее масло, извлекало из него элексир, накладывало активное на пассивное, и люди в мгновение ока становились здоровыми, как прежде; несмотря на испорченность человеческой природы, это наблюдается и поныне, хотя, правда, довольно редко. А простонародье приписывает это чуду.»

П.К. Молодец Бержерак, всё правильно написал. Мы этот бальзам называем имунной системой, а то что человек сам себя лечит, это я всю жизнь всем объясняю, но это ещё не главная тайна.

Ф.В таком случае можете поздравить меня, Учитель, я разгадал вашу тайну.

П.К. Поздравляю, Философ. И в чём же, по-твоему, моя тайна?

Ф. Помните, что вы упоминали о книге, которую читали в начале своего пути, книге Саркизова-Серазини «Основы закаливания»? П.К. Читал такую книгу, очень полезная книга.

Ф. Так вот, вы удивитесь, но в нашей библиотеке я отыскал эту книгу!

П.К. Да ну?

Ф. (показывает книгу.) Вот она!

П.К. Точно она! Чудеса!

Ф. Я немного полистал её и что же я там обнаружил…

П.К. Тайну моего метода.

Ф. Точно, вернее отправную точку вашего метода. Слушайте! Павлов пишет: «… большие полушария являются органом анализа раздражений и органом образования новых рефлексов, новых связей. Они – орган животного организма, который специализирован на то, чтобы постоянно осуществлять всё более и более совершенное уравновешивание организма с внешней средой, - орган для соответственного и непосредственного реагирования на различнейшие комбинации и колебания явлений внешнего мира, в известной степени специальный орган для беспрерывного дальнейшего развития животного организма.»  

П.К. Молодец, Философ! Докопался до истины.

Ф. Таким образом мы получаем, что вы, узнав об этом, применили этот вывод на практике и действительно стали развиваться дальше.

П.К. Правильно. А все остальные люди, мы уже много раз об этом говорили с тобой, Философ, остановились в развитии или ещё того хуже – стали деградировать. И все тёпленькие условия, которые они сами себе создают, ведут в деградации этого самого животного организма. Ведь Природа и создана со всеми морозами, дождями и сыростями для развития организма, а все от неё отгораживаются, как поросята от Злого Волка.

Ф. Читаем дальше: «По Павлову, кора мозга высших животных является носительнецей замыкательной функции, т.е. функции приобретения, образования, творчества новых связей между организмом и средой, функции развития нового жизненного опыта, функции онтогенетической адаптации, приспосабливающей организм к условиям среды, а среду к потребностям организма.»

П.К. Вот-вот, я, когда под водой хожу, приспосабливаю среду для своих потребностей.

Ф. Далее: «При закаливании устанавливается временное отношение между деятельностью известного органа и внешними предметами. Это временное отношение и его правило – усиливаться с повторением и исчезать без повторения – играет огромную роль в благополучии и целости организма; посредством его изощряется тонкость приспособления, более тонкое соответствование деятельности организма окружающим внешним условиям.»  Теперь до меня дошло, почему вы, Учитель, настаивали на постоянном, систематическом обливании. Только систематическое обливание устанавливает в мозгу постоянную связь.

П.К. Верно. Систематически и постепенно – это главные условия. Никаких революций не надо, только эволюция.

Ф. Читаю: «Несомненно, что при систематическом воздействии температурных раздражителей на организм человека с течением времени начинает изменяться характер ответных реакций на раздражения, изменяются и перестраиваются функции отдельных органов и систем, изменяются взаимоотношения между ними.

Таким образом, всякие, даже ранее безразличные для организма, факторы внешней среды, в том числе и климатические, при известных условиях могут воздействовать через мощный рецепторный аппарат на центральную нервную систему и через неё производить самые разнообразные и глубокие изменения в организме.»

Тут ещё он подробно описывает как это происходит, но вы-то, Учитель, это прекрасно знаете.

П.К. Конечно знаю и много раз предлагал учёным исследовать мой новый организм, но они ничего, кроме отклонений от нормы, не нашли и посчитали меня сильно больным как физически, так психически.

Ф. Значит ваши внутренние органы сильно отличаются от органов обычного человека?

П.К. Естественно, иначе как бы я мог обходиться без пищи такое продолжительное время. Ф. А каков ваш рекорд?

П.К. 108 дней, но я бы мог и больше, а то и совсем без пищи, но Природа сказала, что пока рано.

Ф. Потрясающе! А у меня, как вы думаете, уже пошёл процесс изменения внутренних органов?

П.К. Конечно пошёл. Надо только не останавливаться, а продолжать. Составь свой план, Философ, и двигай дальше.

Ф. Спасибо, Учитель, обязательно с вами посоветуюсь на счёт плана. А теперь главная ваша тайна: Тайна в том, что вы, Учитель, очень послушный ученик. Вы читаете про Христа и делаете то, чему он учит. Вы читаете Павлова и применяете это к своему организму, в то время как другие так называемые учёные, проводят опыты на собаках. Вот и вся тайна! Вы и стали Учителем, потому что были послушным Учеником.

П.К. Вот-вот, я так и других учил: прочёл – делай! Но главная моя тайна тобой, Философ, не разгадана.

Ф. Так откройте её. В чём она ваша тайна?

П.К. В Любви… Любить надо людей – вот и вся тайна. Любовь – это основа всего, а всё остальное только прилагается.  Что-то мы с тобой, Философ,  долго говорим, давай-ка займёмся практикой, пока деградировать не начали.

Ф. С превеликим удовольствием. (Запевает.) Если хочешь быть здоров, закаляйся!

Вместе. Позабудь про докторов, водой холодной обливайся,

                Если хочешь быть здоров.

  А пока они купаются в волнах Природы, я тоже открою вам одну тайну Учителя. Тайну о том какой силой овладел Порфирий Корневич Иванов. Так вот, это Сила Земли. 

 В древности эту Силу обозначали руной Уруз. Вот кратко её описание:

 Уруз - руна Силы.

 Древние относились к этой руне очень почтительно. Они любили и одновременно побаивались Божеств, связанных с Уруз. В ней слиты инь и ян, женская и мужская силы. Уруз придает мужественность мужчинам и женственность женщинам.

В настоящее время получить живое ощущение Уруз очень

нелегко. Цивилизация сделала все, чтобы лишить людей связи с этой Силой, согнала их в города, засунула в искусственные жилища, отрезала бетоном и асфальтом от всего, что является естественным для человеческой природы. Непросто ощутить ее еще и потому, что очень глубока эта Сила. Она не грохочет, не дымит, но она существует и очень активно вмешивается в жизнь людей.

СИМВОЛИЧЕСКОЕ ПОЛЕ

Упорство, настойчивость, волевая мощь, вызов, мужество, готовность, здоровье и инициатива. Сила Уруз исцеляет через трансформацию и восстанавливает здоровье через глубинное преобразование человека. Отсутствие Силы приносит слабость, недостаток воли, неумение сфокусировать усилие и, как следствие, болезнь.

Жизненность Уруз символизирована диким туром. Она вовсе не является мирной, ласковой, готовой к сотрудничеству с людьми мощью. Эта Сила противостоит небесному влиянию. Это - воля, находящаяся в оппозиции любви. Но человек находится между ними, он не может выбрать волю, отказавшись от любви, или любовь, отказавшись от воли. Он гармонично примиряет их внутри себя.

Силу Уруз воспевал великий Ницше. Именно этой Силы недостает тем людям, которые хотят что-то совершить и не совершают. Ее можно назвать очень просто - Великая Мощь Земли. Молиться ей нельзя. Имеет смысл ее побаиваться. Но не учитывать ее или сторониться еще более глупо, потому что без этой Силы движение жизни прекратится. Сила эта символизирована не только диким туром, но и лошадью, которую понесло, и обидевшимся зубром, и медведем, которого зимой разбудили в берлоге. Прямая Уруз разрушает отжившие формы. Она приходит как знак трансформации.

Уруз соответствует Прозерпина, не доброе и не злое Божество. Оно просто сильное и не привыкло обращать внимание на людей, не учитывающих ее присутствие на Земле. Это Божество мстит невнимательным людям, но может быть использовано людьми культурными и упорядоченными. В том и величие человека, что он способен усваивать энергии мироздания. Сколь бы велика ни была Уруз, она также подвластна человеческой воле, укорененной в знании цели, в знании идеи, ради которой стоит пожертвовать старыми формами. Если человек не боится могущественного, неукротимого влияния руны Уруз, он способен не только противостоять ей, но и овладеть ею. Препятствовать действию Уруз просто невозможно. Великая Мощь Земли врывается в то, что застыло и покрылось гнилым налетом. Уруз призывает оставить старую форму, не цепляться за нее, говоря словами Христа, "влить молодое вино в новые мехи". Она дает человеку понять, что новое содержание не может вместиться в старые рамки. Приходящая Сила требует уважения, почтения, благоговения и готовности человека предоставить ей подобающее вместилище.

Когда выпадает прямая Уруз, нужно быть готовым к принятию Силы, к пробуждению воли, причем не в глубине сердца, а воли, проявленной в конкретной ситуации, в событиях. Многие люди опасаются этой Силы, потому что привыкли цепляться за старые формы, вросли в уютное, безопасное существование. А прямая Уруз призывает: "Живи опасно! Если хочешь жить, ты должен привыкнуть менять оболочки и отказываться от отжившего!"

Прямая Уруз - это новый приток Силы, новый всплеск. Обратная Уруз может рассматриваться как указание на неправильные действия. Обратная Уруз столь же сильна, но свидетельствует о дезорганизации Силы, которая приводит к событийному хаосу. Сила не отнимается, но она хаотизирует жизнь человека. Оставаясь столь же большой, Сила начинает разрушать то, что мы пытались неправильно выстроить.

Уруз требует уважения к форме, в которую ее приглашают. Человек обязан ответственно относиться к тому, что он делает. Когда же нарушения переходят некоторую грань, приходит обратная Уруз.

Люди не привыкли к Силе. Они осуждают Силу, потому что не умеют с нею обращаться, не умеют уважительно и корректно взаимодействовать с нею, почитать ее, воспевать ей хвалу и использовать те дары, которые она приносит. Люди пребывают в некотором инфантильном состоянии: тепло, светло и мухи не кусают. Однако человечество, народ, индивидуум, лишенные Уруз, рано или поздно загнивают, высыхают, отпадают. Сила эта через человека неукротимо возносится к небу. И именно в человеке она сливается с Любовью, указующей путь и позволяющей выстраивать новые формы. Относясь безответственно к действующей в себе живой Силе, человек подрывает корни собственного существования.

Он лишает себя надежды на продвижение.

Когда было утеряно священное знание, были потеряны ритуалы Уруз, то люди попросту стали закрываться от любых ее проявлений. Так возникла механичная цивилизация и страусиное поведение, которое характерно для большинства рода человеческого. Но Уруз остается. Ее никто не отменял. Она проявляется в извержении вулканов, в изменении климата, в ураганах и войнах. Уруз невозможно вычеркнуть из жизни. Можно попробовать спрятаться от нее. А можно пойти ей навстречу, принять во внимание и учиться ею овладевать. Овладевать Уруз во все времена учились воины. Воинское искусство - это искусство работы с Силой Уруз. И когда человек входил в контакт с этим Могуществом, которое заведомо выше его, глубже, величественнее, он становился героем, непобедимым вождем. Через него проходила не присмиревшая, но упорядоченная мощь воли. Она вовсе не исключает любви. Напротив, без любви невозможно овладеть Уруз.

Иванов Порфирий Кореевич овладел этой Силой и последователи Порфирия Корнеевича Иванова занимаются освоением Силы Уруз. Идя ей навстречу, они получают чудесные исцеления, обретают чудесную защиту. Уруз действует в людях, которые занимаются марафонским бегом. Частично с Уруз работают спортсмены, все люди, занятые тяжелым физическим трудом.

Великая Мощь Земли - это мощь воскресения, возрождения, восстановления. Она способна разрушить все, что угодно. Но она же способна все восстановить. Этот процесс не является прерогативой небес. Небо своей Любовью может наставлять, указывать, просить. И только Мощь Земли императивно совершает те перестройки в теле и в душе, на которые человек не дает согласия. И если он не в состоянии принять эти изменения, он гибнет: заболевает и уходит с земного плана в совершеннейшем хаосе и расстройстве. Если же человек понимает, что он имеет дело с мощью Персефоны и осваивает ее богатства, то Сила поворачивается к нему лицевой стороной. Тогда приходит прямая Уруз и естественно происходят все желаемые изменения.

Уруз - не мужская и не женская. Мужчинам она дарует смелость, выдержку, отвагу, решительность, причем непреклонные и неодолимые. Женщинам, с другой стороны, она также дарит силу, силу плодородия, возможность рождения ребенка, наделяет выносливостью, способностью перенести любые лишения, любые тяготы. Очень часто мужчин и женщин разделят по силе: мужчины сильные, а женщины слабые. Это разделение в корне неверно. Сила присуща и мужскому и женскому началу. Различны лишь формы проявления этой Силы. Нередко женщина оказывается могущественнее мужчины. Но очень часто женщина делается весьма слабой, выставляя свои слабости напоказ и называя их женскими.

Уруз - это жажда полноты жизни. Уруз - не показная, а интимная тайна планеты. Это сокровенная мощь Геи, нашего планетарного тела. И ею нельзя хвастаться, кичиться, демонстрировать другим. Уруз не приносит человеку внешних достоинств, которыми он мог бы бахвалиться перед другими. Но она дает власть, могущество и возможность совершить задуманное. Без этой Силы нет ни любви, ни дружбы. Часто отношения между людьми становятся вялыми, безвольными, тусклыми. Они ни к чему

не зовут нас. И мы считаем эту слабость и субтильность нормой, возвышенным духовным состоянием. Однако без Уруз человек нежизнеспособен.

 Чистая Уруз - это зоологизм, однако она является нашей неотъемлемой частью. Человек - это синтез мощи и порядка, синтез высоких духовных стремлений и возможности осуществить их в земной жизни. Но мы забываем об этом, не обращаем внимания на развитие своих сил и тем самым оскопляем себя. Есть мудрые мыслители, которые не в состоянии ничего сделать, и силачи, которые тупее зайца. Это - очень серьезная проблема. Мы разорваны пополам. Мы не в состоянии соединить свои цели и идеи с могуществом их исполнения. Мы живем на Земле, как в санатории для умалишенных, но не как в своем доме. Чтобы человек почувствовал себя хозяином Земли, чтобы он питался ее соками и мог направить ее могущество на обустроение жизни, он должен как минимум осознавать необходимость контакта с Силой. Этот контакт должен быть непременно сознательным. Просить о Силе нужно разумно, в определенное время, при определенных обстоятельствах. Тогда человек сможет хотя бы нащупывать знаки приближения Силы. И рано или поздно он обретет Уруз, без которой не бывает ни групповой деятельности, ни брака, ни настоящей любви, ни рождения детей. Без Уруз ничего не происходит. И чем больше люди от нее отворачиваются, тем механичнее, марионеточнее и бесплоднее они становятся.

 

    Прочитали? А теперь прочитайте ещё раз, только выделенное жирным шрифтом. Теперь вы понимаете какой Силой овладел Иванов Порфирий Корнеевич? Теперь вы должны понять к чему он призывает всех людей – овладеть этой Силой, Силой Матери Земли! И, когда мы овладеем этой Силой, как владели ей наши пращуры, тогда рухнет технократическая «цивилизация», тогда люди станут Людьми.

Революция в психушке

Конференция прошла успешно. Ничего не случилось и Алмаз, а за ним и Философ успокоились. Нюх у Алмаза был звериный, но тут он напрасно успокоился и дал разрешение на вторую конференцию.

«Психи», воодушевлённые первой конференцией, продолжали свои творческие поиски. Перед началом второй конференции к Философу подошли двое психов и попросили разрешения исполнить сочинённую ими песню. Философ подумал и решил, что это будет прекрасное начало второй конференции.

 Собрались опять в зале и на сцену вышли двое «психов» - один с гитарой, другой с листком бумаги, на котором был текст песни.

«Псих.» Здравствуйте, товарищи! Мы тут с товарищем песню сочинили, и товарищ Философ разрешил нам её исполнить. Песня на мотив всем известной песенки Утёсова «Всё хорошо, прекрасная маркиза.» Слушайте.

Тот «псих», у которого в руках была гитара, заиграл, а потом они запели дуэтом:

Увы! Увы, вам не поможет Ни Дон-Кихот, ни Ланцелот.

Теперь легенды о героях

Уходят в вечность, но идёт Эпоха личного спасенья! Теперь героем должен стать,

Убив в себе червя сомненья,

Ты сам, сам должен обуздать

Свои поползновенья к неге,

Обжорству, похоти… И взять

Всё под контроль. Купаться в снеге, Ходить босым, босым и только  И тело ветру подставлять.

И вместе с телом нужно будет

Работать над своей душой. Учить её Любить и Верить, А как научишь – ты Герой! Ты сам себя поднял из грязи, Из зверя – Человеком стал.

И разве это трудно? Разве

Не сам Господь к тебе воззвал?

Он, только Он в тебя поверил,

Он поддержал тебя тогда, Когда никто в тебя не верил, Когда случилася беда.

И неужели ты отступишь?

Уже ли повернёшь назад? Ценой предательства ты купишь Обжорство, негу и разврат?

И будешь по ночам тихонько

В подушку плакать и стонать. И будешь горько, очень горько Не Жить, а су-существовать.

Ты выбирать, конечно, волен.

Ты сам куёшь свою судьбу.

Весь мир сегодня сильно болен.

Лечись, пока ты не в гробу!

  «Психи» закончили петь и сначала была гробовая тишина. Все переваривали только что услышанное. Потом раздались робкие хлопки, а затем зал разразился бурными аплодисментами. Раздались крики: «Браво!» и «Бис!»  

Философ был доволен, конференция началась удачно. Когда зал успокоился, то Философ поблагодарил «артистов» и пообещал, что после окончания конференции «артистам» снова дадут возможность порадовать публику. Конференция началась.

   Некоторые врачи тоже участвовали в собраниях и беседах философа и Порфирия. Постепенно атмосфера на этих собраниях накалялась. Многие больные, которые почувствовали себя здоровыми, начали выступать и произносить речи. Врачи тоже не молчали и завязывались горячие диспуты.

На сегодняшней конференции первое слово попросил доктор по фамилии Шикаданц.

Шикаданц.  Позволю себе крайне важное отступление и приведу пространную выдержку из доклада американского психотерапевта Джея Хейли на Международной психотерапевтической конференции.

   Шикаданц протёр очки, водрузил их на нос и начал читать:

«Существует ли терапия?

... Приступив к изучению психотерапии, я обнаружил, что весьма смутно представляю, что нужно изучать и как это делать. Вполне серьезно встал вопрос: а существует ли в самом деле терапия в том смысле, что она способна вызывать необходимые изменения в человеке? Существует ли взаимосвязь между поведением терапевта и желаемым изменением? Или психотерапия иллюзорна? Последнее предположение отнюдь не сводится на нет тем, что терапия существует уже на протяжении веков и ею занимались весьма выдающиеся личности. Мы знаем ряд нашумевших научных открытий, которые в итоге оказались заблуждением. Взять хотя бы френологию — изучение личности по форме черепа и расположению на нем выпуклостей. Считалось, что эта наука зиждется на фактах. У нее было немало горячих сторонников среди университетских ученых. На протяжении многих лет все научные открытия в этой области публиковались в научных журналах всего мира. Теперь мы признали ошибочность френологии. Из этого следует извлечь урок: большое количество умных людей могут заблуждаться на протяжении длительного периода времени.

Можно ли сказать, что, по сравнению с 50-ми годами, у нас сейчас больше оснований утверждать, что терапия существует? Появились тысячи новых клиницистов и множество терапевтических школ, но это не прибавило нам уверенности относительно достоверности терапевтической теории и практики. Нас все еще тревожит вопрос: способны ли терапевты воздействовать на кого бы то ни было?

В 50-х, когда я начинал исследования, появились первые данные, говорящие о том, что терапия не вызывает изменений. А наряду с этим в ряде работ описывался любопытный феномен — спонтанная ремиссия. Наблюдения за пациентами, стоящими в очереди на лечение, показали, что от 40 до 60 процентов из них избавились от своих симптомов, даже еще не попав к терапевту. Одновременные наблюдения за семьями пациентов позволяют предположить, что спонтанные изменения могли бы быть еще более значительными.

Правда, высказывались сомнения в достоверности подобных исследований, и, тем не менее, учитывая несомненную весомость доли пациентов, избавившихся от своих проблем без терапевтического вмешательства, они кажутся мне чрезвычайно важными. И вот почему: произойди такое спонтанное изменение во время лечения, терапия не преминет записать это достижение на свой счет. При 50-процентном самовыздоровлении любой терапевт прослывет весьма преуспевающим специалистом, в прямом смысле ничего для этого не делая. Таким образом, есть соблазн посоветовать коллегам не мешать своим больным, и это будет вполне здравым терапевтическим подходом. Выздоровление половины пациентов укрепит веру терапевта в эффективность практикуемого им метода лечения. А это позволит ему и далее пребывать в своей финансово стабильной иллюзии. В последнее время система предварительной записи перестала существовать, возможно, к лучшему.

Упомянутые выше исследования, помимо всего прочего, вызвали интерес к семьям спонтанно выздоровевших пациентов и процессам изменения в них, что еще более усилило сомнения в эффективности терапии.» 

  Шикаданц сложил листки бумаги, снял очки и победно посмотрел в зал. Голос из зала. Ну и что? Что вы этим хотите сказать?

Шикаданц. Вы хотите узнать какой вывод мы можем сделать из этого? А такой, что ваш Учитель, как вы его называете, никого на самом деле не лечил. Мы просто имеем дело с эффектом «плацебо».  

П.К. А я никогда и не говорил, что это я лечу. Природа лечит! И никой выгоды мне лично с выздоравливающего человека не надо, кроме его здоровья.

 И тут больной по кличке Прыщ, претендующий на главенство среди больных, произнёс такую пламенную речь:

Прыщ. А вы, Учитель, не оправдывайтесь. Перед кем тута оправдываться?

    Затем он повернулся к Шикаданцу.

Прыщ. От тут-то вы и попались, товарищ доктор! Сами признались, что напрасно зарплату получаете. Ведь признайтесь честно, как на духу – у вас нет истинного желания вылечить человека. Вами руководит дух исследования болезни, вы с удовольствием изобретаете лекарства и смотрите как они действуют. Помогает – хорошо, так и запишем, не помогает – плохо, будем новое лекарство изобретать. А хирурги, которые творят чудеса – им интересно что там у человека внутри. Как всё устроено, как это работает? А ну-ка отрежем ему кое-что – шо будет? Ах, помер несчастный, ну значит судьба у него такая – умереть на операционном столе. Я не встречал ещё ни одного врача, который бы хотел избавить от болезней весь мир, как хочет наш Учитель. И это понятно – не будет болезней, не будет и врачей. Так что все вы в глубине души боитесь действительно вылечить человека, чтобы не пойти с сумой по миру. Это же ваш хлеб – больные люди. А если они станут здоровыми, к чему призывает нас наш Учитель, то где же вы свой хлебушек заработаете? А идея Учителя для всех и для врачей, и для больных – избавиться от зависимости – от еды, от одежды, от дома, от болезни, от смерти! Да здравствует Учитель! Если идея Учителя победит, то и волки будут сыты и овцы целы. Ведь вы, врачи и есть волки в овечьем стаде. Впрочем, так в Природе и устроено – волки они санитары, уничтожают больных и слабых, ну бывают случаи и здоровых режут, так это от голода. И никто волков не осуждает за такую их работу. А вы, врачи, прикрываясь маской милосердия и сострадания, уничтожаете людей, только скрытыми методами. Вы вступили в сговор с теми, кто строит города-душегубки, машины-убийцы. Под лозунгом индустриальной революции, под маской технического прогресса, направленного якобы на благо человечества, скрывается наглая рожа врага рода человеческого, готового истребить весь род людской.  Долой врачей, долой убийц в белых халатах, долой учёных, долой инженеров. Вся власть здоровому человеку! Вся власть независимому человеку! Да здравствует Учитель! Да здравствует Бог Земли!

 

        Что тут началось! Бедные доктора не знали куда им бежать. Они прятались в своих кабинетах, но больные настигали их там и, связав, относили в подвал. Порфирий и Философ призывали больных к спокойствию, просили не трогать медперсонал, но революция уже началась, и кто знает, чем бы всё это кончилось, но тут в психбольницу ворвалась милиция и навела там порядок. Во главе милиционеров, подавивших восстание больных, был майор Ежи Побигущий. Алмаз был отстранён от управления больницей, Прыщ, он же Стецко Тарас Константинович, оказался провокатором, специально засланным работником органов, получил повышение по службе. Философа, как человека Алмаза, пожалели и выписали из больницы, но предупредили, что, если ещё раз попадётся, то уж точно – тюрьмы не миновать, а с остальными Побигущий разделался в течение недели: кого-то отправили в тюрьму, кого-то в лагерь, а некоторых в другие спецбольницы. Особая статья была у Порфирия. Его не стали отправлять в тюрьму, а посадили в холодный карцер, где привязали ремнями к кровати. Мороз был под тридцать градусов, полопались все трубы. Порфирий просил выпустить его на Природу, но мучители, продержав его там пять дней, сделали укол с мышьяком и отправили умирать домой. Ежи был крут, но закон блюл. Управляющим спецбольницы был назначен доктор Шикаданц, который оказался информатором Побигущего, он и вызвал милицию.

Никитич вместе с ещё одним санитаром вынесли Учителя на носилках и погрузили в крытую грузовую машину. Тут откуда ни возьмись появился Философ.

   Философ быстро забрался в кузов и накрылся брезентом, что лежал в углу.

  Машина поехала. Никитич стоял и смотрел вслед. Слёзы, что текли из его глаз, он не утирал. Так стоял он до тех пор, пока машина не свернула за угол, и он перестал её видеть. Никитич медленно повернулся и пошёл, но не в спецбольницу, а домой. 

 В кабине сидел Сан Саныч – ученик Порфирия, его вызвали, чтобы он забрал Учителя. Подъехали к дому. Валентина выбежала встречать. Открыли борт и тут увидели Философа.

 

 

 

 

 

 

 

 

Часть II.

  Спасение Учителя

    Если бы я был художником, то написал бы такую картину: трое мужиков в трусах стоят по колено в снегу. Яркое солнце поднимается из-за горизонта. Мужики с радостными улыбками приветствуют восходящее светило. Один из мужиков, тот что в центре – это Порфирий Корнеевич Иванов, другие – его ученики. Вся картина насыщена светом Жизни и, глядя на них, тоже хочется жить и радоваться Солнцу.

     А случилось вот что:

Это было в 1975 году. Порфирий Корнеевич послал письмо в адрес ХХV съезда КПСС. В этом письме он предлагал свою систему закаливания для оздоровления советского народа. Органы среагировали, и Учитель оказался в Новошахтинской психиатрической больнице. Там к нему применили самые жёсткие меры: содержали в изоляторе привязанным к кровати, без одежды, без воды, без еды в течение нескольких суток подряд. При этом постоянно кололи ему медикаментозные препараты содержащие смертельные дозы мышьяка. Учителя привез Сан Саныч (Сашка) вечером из психбольницы в полумёртвом состоянии. Расчёт «врачей» был на то, что в течение суток он отправится в мир иной. Они даже постоянную охрану сняли, так были уверены в его смерти. Особенно плохо было с левой ногой, которую всю искололи «лекарствами» и вроде уже началась гангрена. Порфирий лежал и молчал. Он был в полузабытьи. Все ученики собрались вокруг. Философ таился в углу. Наконец, Учитель открыл глаза и сказал еле слышно:

Ученики вместе с Учителем сделали первый круг по двору. Все были одеты только в трусы.

    На четвёртом круге Учитель поднял голову и сказал:

    Учителя подхватили Петро и Сашка. Сделали ещё два круга. Учитель уже сам стал перебирать ногами. Кашель больше не повторялся, но на теле выступил пот. 

   Валентина сбегала в хату и принесла трусы. Ещё раз облили Учителя водой и переодели.

    Марк с Валентиной уже отдохнули и повели Учителя на седьмой круг. Тут подскочил Философ и спросил у Валентины:

  Валентина уступила ему своё место и Философ с Марком повели Учителя.

Вот так, меняя друг друга, они кружили по двору до самого рассвета. Постепенно Учитель приходил в себя и к рассвету уже твёрдо стоял на ногах и сам делал круги, а ученики бежали рядом. Левая нога уже порозовела и было видно, что она уже почти здорова. Начиная с восьмого круга Учитель твердил:

    На рассвете ученики отвели ещё слабого Учителя в дом и уложили в постель. Он заснул. Проспал полдня. Опять попросился на Природу. В течение трёх суток ученики помогали Учителю вернуться к жизни. И всё время повторяли:

    И Матушка Природа помогла. Учитель окончательно выздоровел, хотя был ещё довольно слаб. Все воздели руки к небу и сказали:

     Вот этот момент я бы и запечатлел на картине, если бы был художником. Поблагодарили и пошли чай пить. Сидят пьют чай. Учитель поблагодарил учеников, попросил прощения за своё малодушие. Ученики успокоили Учителя, сказав, что у всякого могут быть моменты предела сил. Тут Философ не выдержал, бухнулся Учителю в ноги и заплакал:

   Философ вытер слёзы и подсел к столу, Валентина налила ему чаю. Чаепитие было в самом разгаре, когда в дверь постучали. Валентина открыла дверь. На пороге стоял фельдшер из психбольницы.

    Фельдшер с милиционером вошли в дом и остолбенели. Учитель сидел за столом и дул на чай в блюдце.

   Они сели за стол и не могли оторвать глаз от Порфирия. Валентина налила им чаю. Они пригубили стаканы и поставили нас стол. Порфирий встал из-за стола и прошёлся по дому, демонстрируя гостям своё здоровое тело. Фельдшер с удивлением смотрел на ногу Порфирия. Ещё три дня назад он сам, своими глазами видел, как начавшаяся гангрена пожирала ногу, а сегодня она была немного красноватая, но совершенно здоровая!

     Милиционер и фельдшер покинули дом, а Порфирий вместе с учениками стали записывать в тетради всё, что произошло за эти три дня. Прощённый Философ спросил разрешения остаться ещё на три дня.

 

                                       Чивилкин Бугор

        Чивилкин Бугор для Порфирия Иванова – это символ единения всех людей земли. Он мечтал, что наступит время, когда все люди земли соберутся на этом Бугре, возьмутся за руки и начнётся совсем другая, новая жизнь. Люди подружатся с Природой, перестанут её уничтожать, жить будут без всяких технических костылей, наступит всеобщая Гармония.

     Ещё в юности отец завещал ему этот Бугор, когда соседи спрашивали – когда отделишь старшего сына? То отец отвечал – вот этот Чивилкин Бугор и есть его вотчина.

   Именно на этом Бугре 25 апреля 1933 года родилась Идея Порфирия Иванова. Именно здесь мысль его повернулась в сторону Природы, именно здесь родилась мысль о Безсмертии. На этом Бугре собирались все его ученики и единомышленники 25 апреля и пели гимн во славу Природе.

«51 человек они пришли на этот вот бугор с любовью. Кто как стал ему, этому бугру, поклоняться, на его вид смотреть. Это наше общего блага достояние нашей всей жизни. Вся в людях его любовь неумираемая это жизнь. Мы ехали на автобусе, нас вёз легко святой дух, это была чистая неумираемая правда. Ореховка возсияла этим вот приездом. Нас окружило сияющее красное солнышко. Мы в один голос закричали «ура», все до одного человека. Это была в природе международная любовь. Мы на этом бугре вспомнили про нашего одного мученика. Про заключённого да про умалишённого человека всего мира. Их надо давно как таковых всех простить и освобдить. В жизни виноватые не они, а мы такие вот есть люди, которые заставили этих людей быть такими, а теперь им будет такая слава, она нами будет удовлетворена. Если мы этого в жизни сделаем, то у нас знание будет иное. Учтите вы, если бы не вы со своим карманом, со своей ненавистью, вы бы не увидели такого человека. Он вами рождён через свою ненависть.

    Чужое не дало вам здоровья, а отобрало его, положило на койку. Он окружённый администрацией. Его дело лежать и подчиняться. Кому? Да тому лицу, кто не заслужен во славе, а сами единственно возопели это слава всем, а те люди, которые не заслужили?

   Бугор это место, моё родное оно каждого удивит. Люди на это всё придут и скажут ему, как таковому: «Не делай, ибо жизнь твоя коротка» Учти мои слова есть орган всех людей. Они меня встречают, и они своей любовью провожают. Мне мою идею представили на любом, на каждом месте – он был, он – есть, он – будет! Люди этакие, а они всегда думают они сами хорошо знают для чего они сюда приезжали. Вот какие такие дела, нас как таковых условие заставило. Мы сюда все, как один, приехали через Учителя, он нас таких нуждающихся больных привёл. Мы приехали сюда ради здоровья своего. Здесь для этого дела бугор на этом месте сохранился людям, кругом его окружился жилыми построенными домами. Воздуха здесь очень достаточно, нету в жизни близких вредных условий. Земля никем не тронута лежит зелёной целиной, одна только живая скотина там по нему ходила. А вода родниковая сюда она поступила с много расположенных ключевых колодцев. Так что здесь, в таких условиях лежит одно для человека богатство – одно Здоровье. Кто этому делу верит, это не наука медицинская, здесь нет никакого подчинения такого, чтобы живому телу кто-либо делал свою неприятность. Тут, в этих условиях, в этом деле вредного для жизни нет. Есть минерал. Вы должны знать, что в природе нет естественного ножа. Это вот такое есть место, к которому все идут дороги, они делаются людьми. Их дело одно – обязательно на этом месте быть. Учитель это место избрал. Он практически изучил как такового с запада до востока и от юга до самого севера, где люди живут, да много размножаются.

Их дело одно, чтобы делать, а в природе делов не начатых больше, чем делается.»

   «Чивилкин бугор это 25 апреля, он всего мира, всех людей земного шара, он есть полумесяц красный крест, международное здоровье. Сюда пришёл Учитель со своими силами для того, чтобы спасти от нашего врага всё человечество, чтобы между ими всеми зародилась в их теле любовь. Она должна принять всех нас таких обиженных, больных в природе людей. Их научит Учитель, что будет надо в жизни делать, чтобы люди нашей всей земли не болели и не простуживались, а жили в своих условиях продолжительно, чтобы их природа считала в себя через их поступки заслуженными людьми. Их Учитель учит на благо всего дела. Они должны это делать. А в деле вся наша жизнь, она нас всех сохраняет.»

 

 Рождение нового человека

     Решение родить нового человека на Чувилкином бугре пришло Иванову, в тот момент, когда его тело в результате тяжелейших испытаний стало препятствовать мысли развивать идею вечной жизни. Ему явилась мысль о том, что необходимо вновь родиться человеку без потребностей, которому уже не потребуется разделять со всеми утробную жизнь, а сразу отделить своё развитие от общепринятого и далее овладеть в полной мере практикой вечной жизни. Этот человек сможет отрезать генетическую связь человека со старым миром, вырвав с корнем зависимость от потребления. Необходимо, чтобы это рождение всё-таки состоялось, хотя природа может найти трагическое решение для этой задачи, разделив мир новый и старый с кровью и страданиями.

     Иванов знал наперёд, чем закончится любая его задача и любой его замысел. Когда приехали на Чувилкин Бугор, где должна была родить ребёнка женщина в присутствии Учителя, получившего официальное разрешение на это рождение со стороны властей, Сан Саныч (Брыжанёв) обратил внимание, что Порфирий Корнеевич всматривается вдаль, приложив руку козырьком к глазам, как будто кого-то ожидает. Не прошло и получаса, как появилась милицейская машина и скорая помощь. Женщину отправили рожать в больницу, а Порфирия Корнеевича в очередной раз в милицию.

     Работник сельсовета грубо толкал П.К. Иванова, заставляя его быстрее сесть в машину милиции и не обратил внимания на слова Учителя: я сам пойду к машине, я подчиняюсь всем приказам власти, только не толкай, пожалуйста, меня, лучше не прикасайся даже. Порфирия Корнеевича оштрафовали на 30 рублей за нарушение общественного порядка, а работник сельсовета вскоре скончался от внезапно нагрянувшей болезни, поглотившей за два месяца его жизнь (рак крови). Порфирий Корнеевич, видимо, предчувствовал реакцию природы в ответ на насилие и вмешательство в её замысел, по-своему предупреждая упоённого властью чиновника о возможных последствиях. И каким-то образом знал о помехе задуманному эксперименту.

   Каждый раз Порфирий Корнеевич предупреждал, что природу не обдуришь, она всё видит и жестоко наказывает за нарушение её замысла. Но разве люди принимали всерьёз проводимый Ивановым эксперимент? Они даже стыдились оказаться причастными к этому труду в природе и к его испытаниям. Видно, прав был Иванов, написав, что болен род людской и что природа будет мстить бездуховным через землетрясения, наводнения, засухи и прочие стихийные бедствия.

    Эта история опять напоминает библейскую, когда весть о рождении Мессии вызвала гнев царя Ирода, который велел убить всех младенцев, чтобы этот Мессия не смог родиться и уничтожить его царства. Страх власть имущих перед новым, небывалым огромна. Так и мысль о том, что родиться ребёнок, которому не нужна будет грубая пища, которому не нужна будет одежда и крыша над головой, эта мысль никак не могла поместиться в головах чиновников. Ещё удивительно то, что Учителю каким-то образом удалось получить разрешение на эти роды. Интересно было бы узнать кто была эта смелая женщина и какова судьба родившегося ребёнка. Попробуем смоделировать эту ситуацию. 

     На этом Бугре должен был родиться Новый человек, который в будущем, по Мечте Иванова, в 2000 году, должен был повести человечество к Новой Жизни, но не дали навуходоносоры осуществиться этой мечте. Увезли Раю рожать в роддом, а там подменили ей ребёнка – мальчика на девочку. Где теперь этот мальчик? Жив ли? Должно быть жив. Светлые силы должны хранить его, также, как хранили Исуса. Сколько младенцев было тогда уничтожено, а Сын Божий остался жить.

    А дело было так. Пришли к Порфирию двое молодых людей – Юра и Рая. Проблема у них была – безплодие Юрия – так им медицина сказала. Пять лет они уже были вместе, а детей завести никак не могли, но очень хотели. Врачи старались, но помочь ничем не смогли и в конце концов поставили диагноз. Очень сильно расстроился Юра, а Рая, узнав про Порфирия, предложила Юре обратиться к нему, но Юра не верил в это и не захотел.

Решили попробовать вымолить ребёнка у Бога. Поехали по святым местам. Сколько свечек поставили, ко скольким мощам приложились – ничего не помогло. Оставался один выход – искусственное оплодотворение. Юра серьёзно этот вопрос обдумал и предложил Рае. Рая готова уже была согласиться, но снова вспомнила о Порфирии и на этот раз Юра согласился, хотя надежды особой не питал.

   Приехали, отстояли очередь, наконец, попали к Порфирию.

    Рая с надеждой посмотрела на Порфирия. Тот походил немного по комнате, видно что-то решил для себя и принял их, и сказал – будет у вас ребёнок. Я помогу вам, только и вы мне помогите. И договорились они, что ребёнок этот должен родиться на Чивилкином Бугре и дать начало Новой Жизни.

     Уехали Юра с Раей домой и начали заниматься – утром и вечером обливались, дышали на свежем воздухе, босиком на травке стоя. 

Здороваться со всеми стали. Простили всех своих обидчиков и врачей. Часто навещали родителей и помогали по хозяйству. 

      А в это время Порфирий собрал своих учеников и объявил им о начале нового эксперимента.

     Я помню, как меня готовили к попу, чтобы он мне дал ко дню рождения имя. А природа в эту ночь как будто всё с высоты сбросила на землю, весь снег и понаделала сугробы выше хат. Я же вижу, своими глазёнками луп-луп, понимаю, что делалось вокруг, но не могу, как оратор, выступить и сказать им как взрослым: что вы делаете? Вы не знаете, что творите. Моя жизнь вся впереди, а вы уже почву подготовили, чтобы я со своим делом утомлялся. Это всё ваше для меня нехорошее. Я же перед вами есть маленечкий мальчик, что вы только захотите надо мной сделать, то и будет. Заставили моё тело тряпкой огородить – огородили, я не имею права возразить. Ваша рука владыка надо мною. Посчитали вы, как будто я у себя разработал аппетит, вы ему создали вкус, чтобы ел. Я уже кушаю. Меня заставила рука материнская всё делать, подчиняюсь всем телом. Для матери я служил и буду служить подчинённо. Сказала она, чтоб я больше не кричал своим криком, я перестал, не стал кричать. Говорит она сама себе: «Слава тебе, Господи!» Она способная всё для своего дитя сделать. Часто она его к себе на руки берёт, всё ей хочется сделать для того, чтобы дитя был доволен.

     У дитя своя дорога, а у матери своя.

    Я это говорю вам, чтобы вы знали, откуда я такой человек на белом свете появился, и кто меня родил для этого. Я говорю вам спокойно и вежливо, что я не неба падал, а также, как и все люди рождаются от матери, но только отца – великого работяги.

    Не сверхъестественный я был человек, меня не надо честным человеком считать. Я одно время был разбойником в природе, грабил её, убивал жизнерадостность, не считался ни с чем, а себе строил благо. Всевозможные штуки я строил для того, чтобы все люди знали о том, что можно будет сделаться из плохого человека хорошим.

  А теперь настало другое время, настали другие обстоятельства, настала пора родиться Новому Человеку - надо нам заставить общими силами подготовить такого отца и такую родительницу-мать, которые согласились бы такую любовь проявить. Мы через это всё от Природы добьёмся. Это будет рождённый не одной матерью человек, а будет рождённый общими силами всего человечества. Мы за него будем думать всё и будем ждать его с самого его зарождения. И не будем заставлять, чтобы он рубаху надевал или грудь сосал. Мы его должны, как вновь рождённого, да ещё и такого на своих руках сохранить. И вырастет он не для того, чтобы он у нас вонял, он у нас будет пахнуть Ароматом, а когда будет от человека пахнуть, он будет жить, да ещё как жить! Не будет умирать, мы его сохраним путём общего дела. Вот что мудрость предлагает, и нам надо обязательно это в жизнь провести. И это не жульверновская фантазия, а человекова, независимого человека, продуманного умом, сделанного практикой, самим проверенной на себе лично.

    Ученики, а также Валентина послушали Порфирия и согласились помочь.

    Прошёл месяц – Рая с Юрой снова к Порфирию. Тот отвёл Юру в сторону и сказал:

     Подошла Рая, и Порфирий велел им зачать ребёнка на Чивилкином Бугре.

   Обрадовались Юра с Раей и, как только наступила ночь, отправились на Чивилкин Бугор. Целую неделю они каждую ночь туда ходили. А днём Рая о чём-то шепталась с Валентиной и часто улыбалась и даже смеялась. Сам же Порфирий вместе с учениками мечтали о Новом Человеке. Наконец Порфирий позвал их и сказал:

     Уехали Юра с Раей домой и стали ждать. Прошёл почти месяц и Рая призналась Юре, что она забеременела. Юра от счастья поднял Раю на руки и закружил по комнате.

    Через неделю вся в слезах Рая сидела перед Порфирием и рассказывала об исчезновении Юры. На следующий день после их решения поехать к Порфирию, Юра ушёл на работу и вечером домой не вернулся. Кинулась Рая его искать, обратилась в милицию, но никаких следов Юры обнаружить не удалось. 

     Посмотрел Порфирий на Раю, прижал её к своей груди, погладил по голове. Ясно ему стало, что произошло с Юрой. Те силы, что всю жизнь преследовали его, снова показали свои зубы.

     Труп Юры нашли через три месяца на берегу реки. Как сказал следователь – его связали и бросили в воду. Так что Рая правильно почувствовала, что Юра «канул в воду».

     Прошло девять месяцев и пришла пора родиться Новому человеку. Порфирий заранее договорился с начальством об этом событии и даже получил разрешение на этот эксперимент. Как ему это удалось сделать? – неизвестно.

  Настал день родов. Раю привезли на Чивилкин Бугор. Она с радостью ждала появления своего сына и уже решила, что звать его будет Юрой.

    Валентина была рядом с Раей, а Порфирий стоял у подножия Бугра и смотрел на дорогу. Он чувствовал, что силы, с которыми ему всю жизнь пришлось бороться, опять зашевелились. Так оно и случилось. Показались сразу три машины: скорая помощь, милиция и председатель райисполкома. Подъехали – Раю забрали в скорую помощь, Порфирия повели в милицейскую машину. Председатель райисполкома немного подтолкнул его, но Порфирий посмотрел на него и сказал, чтобы тот даже не прикасался к нему.

   Привезли Раю в больницу. Там была суматоха. Однако, роды прошли нормально, только Рая потеряла сознание и не видела кого она родила.

-  Мальчик, - сказал доктор, но его быстро увели в кабинет.

    А утром Рае принесли девочку. Куда делся мальчик? Неизвестно.

    Порфирия оштрафовали на 30 рублей и отпустили. Председатель предупредил – скажешь где об этом слово – засажу!

   Вот такая история с Чивиликным Бугром. А когда Порфирий сам ушёл, то могилу ему тоже хотели вырыть на этом Бугре, но власти не разрешили.

   Однако, история продолжается – каждый год 25 апреля съезжаются на

Бугор люди, поют гимн, вспоминают Учителя. И Дом Здоровья продолжает функционировать – его ученики продолжают дело, начатое Ивановым Порфирием Корнеечем. Так что есть ещё надежда, что сбудется мечта Порфирия – соберутся на Бугор люди со всей Земли, возьмутся за руки и начнётся Новая Жизнь!

 

                            Операция «Иванов»

    Гуляли в центре Софии в ресторане «Москва».

    Они снова опрокинули по рюмке и трижды, по-русски, расцеловались, как любил целоваться вождь страны Советов. Гуляли по поводу отъезда Софронова на родину. Две недели Анатолий Николаевич изучал местную достопримечательность – бабу Вангу. В Советском Союзе было много слухов об этой болгарской колдунье. И вот, Леонид Ильич попросил Софронова поехать в Болгарию и лично убедиться в её способностях. В последнее время здоровье Ильича сильно пошатнулось и даже Джуна уже слабо помогала. Посоветовали обратиться к Ванге. За две недели Софронов насмотрелся и наслушался всякого, но больше всего его потрясло личное посещение Ванги. Как только он вошёл к ней, она тут же замахала руками и закричала:

    Софронов хотел было уточнить, что она имела ввиду, но та снова завопила:

    Потом, на встрече с болгарскими товарищами, Софронов узнал, что она иногда выделывает подобные фортели, но, в основном, работает исправно. КГБ Болгарии плотно работает с ней, и она много раз оказывала неоценимую помощь этому ведомству.  С ней можно было договориться, но не всегда. Этот случай был как раз из тех, когда они были безсильны.

     Болгарские товарищи очень подробно посвятили Софронова в систему работы с Вангой, и у того родилась одна идея. По приезде домой, Софронов дал задание своим помощникам представить список людей, которые были известны, как народные целители. Через неделю этот список был готов. Софронов передал этот список Ильичу, а тот велел Комитету посмотреть – кто из этого списка может подойти на роль целителя Вождя. Выбор пал на Иванова П.К. Софронова вызвали в Комитет и там он поделился информацией о том, как работают болгарские товарищи с колдуньей Вангой. Оказалось, что Комитет давно следил за деятельностью Иванова и был в курсе всех его приключений. Сообщили также, что в данный момент он находится под домашним арестом и целительской деятельностью не занимается. Софронов попросил разрешение на ознакомление с документами по Иванову. Ему разрешили, так как сам Вождь направил его к ним. И, когда Софронов ознакомился с документами, у него созрел план по привлечению Иванова к деятельности подобной деятельности Ванги. Он поделился своими соображениями с Ильичом и тот поощрил:

    И Софронов принялся за реализацию своего плана.

Кресло главного редактора «Огонька» давно качалось под Софроновым создателем «Стряпухи». Только этим он и был знаменит, а все остальные его пьесы никуда не годились, да «Стряпуха», честно говоря, была не высокого качества пьеса. И Софронову приходилось двумя руками держаться за это кресло. Так что операция «Иванов» должна была сильно укрепить позицию Софронова. При условии, что план Софронова будет исполнен, а если нет… Об этом он старался не думать.

   Итак, к Иванову были посланы надёжные ребята, которые через четыре дня положили на стол Софронова интереснейший материал. Так появилась в «Огоньке» статья о Порфирии Иванове, где он представал героической личностью. Вот эта статья:

 

Эксперимент длиною в полвека  Сергей ВЛАСОВ. 

         Как жить, не болея? Об этом мечтали поколения и поколения. Но и сейчас, несмотря на потрясающие успехи медицины, мы с огорчением должны признать, что болеть человечество меньше не стало. Не будем говорить о сложных болезнях, возьмем элементарную простуду. По статистике более половины всех заболеваний приходится именно на нее. Множество есть разнообразных способов, помогающих человеку оставаться здоровым, среди них на первом месте стоит закаливание. К сожалению, воздействие холода на человека изучено еще весьма слабо. Между тем целебные свойства ледяной воды известны давно, тысячелетия. И этот опыт народной медицины сегодня с успехом перенимают врачи. В Калуге, например, в первой городской больнице холодом лечат неврозы и бронхиальную астму; в ялтинском санатории имени С. М. Кирова с помощью зимних купаний в море избавляют от гипертонии и неврастении. Механизм благотворного влияния холода на организм И. П. Павлов объяснял "встряской нервным клеткам", резким воздействием на центральную нервную систему. Но по-прежнему многие вопросы влияния холода на человека остаются открытыми. Вот почему, на наш взгляд, так ценен эксперимент, который вот уже почти пятьдесят лет ставит на самом себе житель Ворошиловградской области Порфирий Корнеевич Иванов. Он настолько приучил себя к холоду, что часами может в одних шортах — и босиком! — находиться зимой на улице. Ему пошел 85-й год, за полвека, что он дружит с морозом, ни разу не простужался, не болел ни ангиной, ни гриппом. А раньше хворал, как все... О Порфирий Корнеевиче я узнал от писателя В. Г. Черкасова, который стал ярым приверженцем простой системы оздоровления, разработанной Ивановым. И не он один: только в Москве знаю теперь десятки инженеров, врачей, ученых — последователей Иванова. По примеру Учителя, как все они его называют, бегают по снегу босиком; о болезнях забыли, хотя когда-то частенько болели, и благодарны судьбе, что свела их с Порфирием Корнеевичем. Еще до поездки на хутор Верхний Кондрючий, где он живет, прочел о нем в книге двух врачей, Н. Агаджаняна и А. Каткова, "Резервы нашего организма"" "В любой мороз он прогуливается босиком по снегу... и не ощущает при этом никакого холода". Показалось странным — неужели и правда не чувствует холода? Этот вопрос был первым, который я задал Порфирию Корнеевичу. 

— Как это не чую холода?! — воскликнул он. — Чую, да еще шибче вас. Только вы все его боитесь, а я не боюсь. Из вечного врага человеческого я сделал друга. 

— И вы в самом деле никогда не болеете? 

— Почему же? Все время болею. Болею мыслью, что я умею, а мне не дают передать свое умение людям. 

—Говорят, что вы в бога верите?

 — Брешут. Верил когда-то, пока не понял, что бог пребывает не на небе, а на земле — в людях, кои сумели одержать победу над собой. 

    Интересна судьба этого необычного человека. Родился в бедняцкой семье; как и отец, стал шахтером. Впервые спустился в шахту в пятнадцать лет. Здесь был и плитовым, и катальщиком, и зарубщиком, и отбойщиком. В 1917 году забрали в армию. — До фронта доехать не успел, — рассказывает Порфирий Корнеевич,— царя скинули с пути. Повоевать все-таки пришлось, в партизанах. Пускал под откос эшелоны интервентов, однажды спалил английский самолет, за что получил благодарность от командования. После войны восстанавливал шахты в Донбассе, участвовал в колхозном движении, руководил артелью лесных рабочих. Сейчас, когда ему идет девятый десяток, он поражает смелостью своих рассуждений. Он всегда был таким — дерзким, смелым, думающим. Вот так однажды (было это на Кавказе, стоял он над морем, на высокой скале) пришла к нему мысль: "Почему люди так устроены, что лишь полжизни у них проходит в благополучии — пока молоды; а достигли зрелости, казалось бы, жить да жить на пользу другим, но не тут-то было: наваливаются на человека болезни, делают его неполноценным, заставляют больше думать не о деле, ради которого он и пришел на землю, а о себе. Болезни делают человека эгоистом. Не оттого ли многие беды людские происходят, что человек не умеет победить свою немощь? Сколько ни кутайся, все равно это не спасет от недугов. А что, если сделать наоборот — не прятаться от природы, а пойти ей навстречу, стать ближе к природе, слиться с ней!" И Порфирий Корнеевич решил доказать — сначала самому себе, что "нехорошие силы природы" (его выражение) можно приручить и обратить их себе на пользу. Он стал выходить на мороз раздетым. Сначала на несколько секунд, потом на полминуты. С каждым разом все больше и больше. Дошло до того, что в метель уходил в одних шортах за околицу и часами гулял в поле среди ветра и стужи. Он возвращался весь заиндевевший, в клубах пара, и селяне не могли надивиться: неужели завтра не сляжет в постель с крупозным воспалением легких, а то и с чем-нибудь похуже? Но это в прошлом. Сейчас, когда вышел на пенсию, Иванов одержим идеей передать свой уникальный (несомненно, уникальный!) опыт закалки людям, ученым. А что ученые? Не спешат пока. Может быть, не знают об Иванове? — Я обращаюсь к людям,— говорит Порфирий Корнеевич.— Дорогие вы мои, все ваши болезни от нежести вашей: от тепла, от вкусной пищи, от покоя. Не бойтесь холода, он мобилизует, как нынче модно сказывать, защиту организма. Холод кидает в тело гормон здоровья. Пусть каждый покумекает, что ему важнее — дело или малые радости. На все должна быть победа. Человек должен жить в победе; если ее не получишь, грош тебе цена в базарный день... Зачем лечиться, когда можно и должно болезнь в тело не пускать! Еще Маркс говорил, что цивилизованный человек должен так же уметь противостоять природе, как это умели делать древнейшие люди. Порфирий Иванов умеет противостоять природе. Опорой ему в этом служит его система. Он шел к ней почти полвека и почти полвека неукоснительно ей следует. Система эта ыа первый взгляд удивительно проста, содержит всего семь правил, некоторые из них вроде бы отношения к оздоровлению организма не имеют. Судите сами. Первое правило. Живи с постоянным желанием сделать людям добро и, коли сделал, никогда не вспоминай об этом, поспеши сделать еще. Правило второе. Все старайся делать только с удовольствием, с радостью. И пока не научишься дело делать с радостью, считай, что не умеешь его делать. Казалось бы, не о здоровье речь, а по сути — о самом что ни на есть главном здоровье говорит старец — о здоровье души. Без него разве можно тело вылечить? Вот остальные его правила: Не пей ни вина, ни водки. Один день в неделю голодай, а в другое время ешь поменьше мяса и вообще ешь поменьше ("А то сегодня люди просто страдают обжорством, едят вдвое больше, чем природа их требует. Обильная еда голову ясности лишает"). Ходи круглый год босиком по траве и по снегу хотя бы несколько минут в день. Ежедневно, утром и вечером, обливайся холодной водой. (Нам обоим, фотокорреспонденту Эдуарду Эттингеру и мне, прелести этого правила пришлось испытать на себе. Сначала мы, конечно, наотрез отказались. Страшно было даже подумать; тем более, у меня болело горло и начинался насморк. Лишь когда мы увидели, как огорчился Порфирии Корнеевич ("Значит, и вы мне не верите?"), решили рискнуть — ради оздоровления человечества. Когда он вылил нам на голову и на плечи по ведру ледяной воды (на улице было около десяти градусов), мы поняли, что такое неземные ощущения. Но через полчаса, кстати сказать, от моей простуды не осталось и следа. Обливались мы каждый день, но лишь к концу нашего пятидневного пребывания в доме Порфирия Корнеевича почувствовали вкус к этой процедуре. Мы никоим образом, конечно, не призываем никого тутже следовать нашему примеру. Мы только излагаем факты. И последнее правило. Почаще бывать на воздухе с открытым телом, и летом, и зимой. (" Пусть тело дышит и учится брать тепло от холода"), а кому-то эта мысль Иванова покажется абсурдной, смешной. Но вот что по этому поводу говорит специалист в области термодинамики, один из последователей Иванова, кандидат технических наук И. Хвощевский: — В результате своего беспримерного опыта П. К. Иванову удалось показать, что в человеческом организме в условиях холода начинают проявляться процессы, связанные с постоянной выработкой внутренней энергии. Не исключено, что это перекликается с гениальной, возможно, но пока не получившей убедительного обоснования гипотезой К. Э. Циолковского о медленном и бесплатном отнятии энергии от окружающих холодных тел. Мы действительно очень мало знаем о человеке, о его резервных возможностях. Не исключено, что в необычных, экстремальных условиях в организме открываются неведомые нам качества; пока мы можем только догадываться о них. Вот почему так важен опыт, который в течение полувека проводит на себе Порфирии Корнеевич Иванов. Трудно найти другой пример подобной целеустремленности. На хуторе у Иванова много последователей. Первая из них — его жена, Валентина Леонтьевна. Когда-то она очень тяжело болела, теперь, в свои семьдесят, считает себя совершенно здоровым человеком. 

—Я боюсь, — говорит она, — зимой пропустить и одного дня, чтобы не выйти раздетой на мороз, не окатиться ледяной водой. А вдруг болезни опять нагрянут, как это было двадцать пять лет назад. 

    Валентина Леонтьевна, также, как и Порфирии Корнеевич, очень мало ест. И несмотря на то, что весь день в работе (как и любая крестьянская женщина), устает теперь значительно меньше, чем раньше, когда еще не дружила с холодом и не ограничивала себя в еде. Вполне возможно, что оба этих фактора каким-то парадоксальным образом связаны между собой — одно помогает переносить другое. Поистине, тайны человеческого организма неисчерпаемы! По дороге в аэропорт заехали в Свердловск, районный центр, в райком партии поговорить о Порфирии Иванове. Секретарь райкома Надежда Константиновна Ковалева, между прочим, сказала — К сожалению, у нас нет возможности оценить по достоинству этого уникального чело века. Нет здесь для этого специалистов. Да, откровенно говоря, и времени серьезно им заняться не хватает: район большой и сложный, уголь все-таки добываем. Вот если бы вы нам помогли привлечь к Иванову внимание общественности, ученых... Что мы здесь и попытались сделать. 

• В1982 году весь путь испытаний в Природе и природного эксперимента оформляется в ДЕТКЕ, в 12 заповедях. 

    Мне скоро исполнится 85лет. 50лет из них я отдал практическому поиску пути здоровой жизни. Для этого я каждодневно испытываю на себе различные качества природы, особенно суровые стороны ее. Весь свой опыт я полон желания передать молодежи и всем советским людям, это мой подарок им. 

   ДЕТКА,

 Ты полон желания принести пользу всему советскому народу, строящему коммунизм. Для этого ты постарайся быть здоровым. Сердечная просьба к тебе, прими от меня несколько советов в дополнение к тому, что написано в "Огоньке "№ 8, чтобы укрепить свое здоровье.

  1. Два раза в день купайся в холодной природной воде, чтобы тебе было хорошо. Купайся в чем можешь: в озере, речке, ванной, принимай душ или обливайся. Это твои условия. Горячее купание заверши холодным. 
  2. Перед купанием или после него, а если возможно, то и совместно с ним, выйди на природу, встань босыми ногами на землю, а зимой на снег, хотя бы на 1 — 2минуты. Вдохни через рот несколько раз воздух и мысленно пожелай себе и всем людям здоровья.
  3. Не употребляй алкоголя и не кури. 
  4. Старайся хоть раз в неделю полностью обходиться без пищи и воды с пятницы 18— 20 часов до воскресенья 12-ти часов. Это твои заслуги и покой. Если тебе трудно, то держи хотя бы сутки.
  5. В 12 часов дня воскресенья выйди на природу босиком и несколько раз подыши и помысли, как написано выше. Это праздник твоего дела. После этого можешь кушать все, что тебе нравится.
  6. Люби окружающую тебя природу. Не плюйся вокруг и не выплевывай из себя ничего. Привыкни к этому: это твое здоровье.
  7. Здоровайся со всеми везде и всюду, особенно с людьми пожилого возраста. Хочешь иметь у себя здоровье — здоровайся со всеми. 
  8. Помогай людям чем можешь, особенно бедному, больному, обиженному, нуждающемуся. Делай это с радостью. Отзовись на его нужду душою и сердцем. Ты приобретешь в нем друга и поможешь делу МИРА! 
  9. Победи в себе жадность, лень, самодовольство, стяжательство, страх, лицемерие, гордость. Верь людям и люби их. Не говори о них несправедливо и не принимай близко к сердцу недобрых мнений о них.
  10. Освободи свою голову от мыслей о болезнях, недомоганиях, смерти. Это твоя победа. 
  11. Мысль не отделяй от дела. Прочитал — хорошо, но самое главное — ДЕЛАЙ!
  12. Рассказывай и передавай опыт этого дела, но не хвались и не возвышайся в этом. Будь скромен. Я прошу, я умоляю всех людей: становись и занимай свое место в природе. Оно никем не занято и не покупается ни за какие деньги, а только собственными делами и трудом в природе себе на благо, чтобы тебе было легко. Желаю тебе счастья, здоровья хорошего. Иванов Порфирий Корнеевич

 Мой адрес : 349200, Луганская обл., Свердловскийр-н, n/о Должанское, хутор Верхний Кондрючий, ул. Садовая, д. 58, Дом Здоровья. 

 

 

   Софронов похвалил ребят, особо отметил, что они не побоялись применить столь дикие методы к себе. На что Власов сказал, что горло у него не болело, а написал он это для убедительности. Обливаться они, конечно, обливались, но особого удовольствия не получили, а так как статья должна быть в ключе «героический человек», то пришлось кое-что приукрасить. 

- Молодцы! – похвалил Софронов и помчался к Косыгину.

    Алексей Николаевич принял его, прочитал статью и одобрил, только попросил вычеркнуть слова о боге, в которого верит Иванов. Тогда и появилась правка, где Иванов отвечает: «Брехня!» Это вполне соответствовало атеистическому настроению руководства страны. 

  Когда Порфирий Корнеевичу показали статью и обратили внимание на эти слова, он сказал: «В каждой бочке с мёдом всегда есть ложка дёгтя. Кому надо, тот всё поймёт правильно. Главное – теперь об моём методе знает страна и местные начальники будут ходить на задних лапках.»

    Так Софронов сделал первый шаг своего плана. В журнал и самому Порфирию посыпались письма от граждан, желающих стать здоровыми. Софронов снова обратился к Косыгину и штат «Огонька» был расширен, а главный редактор получил солидную премию. Всё шло по плану и настало время привезти Иванова в Москву и проверить его способности на надёжных людях. Самое удивительное, что сам Алексей Николаевич, предложил себя в качестве испытателя. Вызвалось ещё несколько членов политбюро и был назначен день испытания.

     По такому случаю Порфирий Корневич был одет в костюм и доставлен в Москву на специальной машине. Сопровождали его сотрудники ЦК КПСС, а также капитан КГБ, но в штатском костюме.

    Две недели Порфирий занимался с группой «больных» и через две недели все они в один голос заявили, что стали чувствовать себя лучше, правда выполнять все советы Учителя пока не спешили. Один только Алексей Николаевич четко выполнял все задания Учителя и действительно расцветал на глазах. Бросил пить все таблетки и с удовольствием принимал холодный душ. Настало время представить Иванова Ильичу. Тот уже был в курсе событий и тоже с интересом ждал встречи с целителем. 

    Ильич удивился наглости целителя, но посмотрев в его голубые глаза, както сразу проникся к нему доверием.

  Ильич сел на диван и жестом пригласил Порфирия сесть рядом.

     Позже, когда Порфирия спросили, почему он не стал помогать Брежневу, он ответил, что трупы он не лечит. Через полгода Леонид Ильич умер.

   Планам Софронова не суждено было сбыться - Иванов категорически отказался работать по его плану. Тогда Софронов замыслил месть Иванову.

 

 

Порфирий на Луне (отрывок из книги Игоря Зенина)

  Апполон-14 – американцы высаживаются на Луну. До сих пор идут споры – было это на самом деле или они обманули весь мир. Вот подтверждение этому факту – они действительно были на Луне.

На борт спускаемого аппарата они взяли сорок пять килограмм лунного грунта. Обратите внимание на американскую дурость - соблюдать соотношение веса с точностью до десяти килограмм, а тут "жадность фраера сгубила"! Пристыковаться к основному модулю они не смогли: Сделав шесть

попыток, истратив всё топливо, Митчелл и Шепард поняли, что спускаемый аппарат, в котором они находятся, медленно превращается в окололунный саркофаг, в котором они загнут свои космические боты после того, как кончится кислород и сядут электрические батареи. То есть жить им оставалось максимум сутки. Вот тут и пригодились навыки Митчелла по передачи мысли! Он взмолился: "Господь, если ты существуешь, спаси нас!!!"

В иллюминаторе появилось изображение старика. Среди черноты космоса они увидели молочное изображение пожилого мужчины, который им приветливо улыбался. Картинка была подробной и чёткой, но не "густой" через изображение были видны звёзды. У космонавтов прекратилась истерика, появилось невероятно чистое и светлое ощущение радости. Этот старик мимикой лица стал подсказывать Митчеллу команды для стыковки. На последних каплях топлива основной блок и лунная кабина состыковались.

По возвращению на Землю астронавты не стали молчать, боясь психологической экспертизы, как наши космонавты (имеется ввиду феномен ФСС, впервые обнародованный членом отряда космонавтов Кричевским, и опубликованный в журнале "Вестник МИКА", г. Новосибирск. Я об этом написал в книге "Синклит Новосибирска". Отрывок об этом я помещу ниже). В НАСА они написали подробный отчёт, и даже составили фоторобот. Естественно, в условиях полной секретности. Нет, наверное, не совсем полной секретности, иначе бы мы с Вами об этом не узнали. В 1975 году астронавты привезли лунные камни в Союз. Мне не ведомо, какие города они посетили, но доподлинно известно, что кроме Новосибирска они посетили город Ворошиловград (сейчас это - Луганск). Астронавтам во время ознакомительной беседы показывали шикарные цветные фотографии местной знати - работники Обкома, их жёны и далее по списку. И вдруг в ворохе цветных профессиональных фото попалась небольшая чёрно-белая фотография Порфирия Иванова. Астронавты вцепились в неё, как утопающие за бревно.

"Так ведь мы его видели на Луне! — воскликнул Митчелл (Американский

 

астронавт, побывавший на луне), достал свою фотографию и надписал на ней: Господину Иванову с благодарностью за спасение! Фото отправили Порфирию на хутор Верхний Кондрючий Ворошиловградской области, где тот жил тогда."

"Получив от американца автограф, Иванов в своем дневнике записал, что

Природа была против присутствия человека на Луне и решила их оставить там навсегда». Но он упросил Природу отпустить их!"

 

 

Воцарилась гробовое молчание. Местные портагеносы пытались осмыслить услышанное. Наконец американцы разрядили ситуацию:

- Вообще-то, он нам знаком.

 

На хутор Верхний Кондрючий, где жил Порфирий Иванов, американцы передали цветную фотографию шестой лунной экспедиции с подписью: "Порфирию Иванову от Митчелла, Шепарда, Руса". Эту фотографию видели минимум десять новосибирцев, с которыми я разговаривал лично, кто был на хуторе и смотрел фотоальбом Учителя. Примерно в 1987-1988 годах фотографию кто-то вырвал из альбома. 

 

 

 

 

 

 

Завещание

«У нас с вами психическая ненормальность: верить неодушевленной тряпке, мертвому, а не живому. Не чуда ищу, а живого человека. Моя Идея, чтобы не было на Земле ни больниц, ни тюрем, этих самых невыносимых для человека мест. Надо жить свободно. Вот чему нас Бугор учит».

Однажды, на улице Горького встретились два давних знакомых: профессор Краснушкин и бывший его пациент с Матросской тишины. Врач, кутаясь в шубу, спросил:

— Порфирий Корнеевич, неужели твоим ногам не холодно?

— А ты проверь.

Профессор нагнулся. Ступни ног оказались тёплыми и розовыми, даже снежинки на них таяли.

— Раз ты моим ножкам поклонился, то придёт время, когда все белые халаты признают моё здоровье.

                    *    *   *

Это было в Москве, жила я тогда на Тополевом переулке, дом 12. Прихожу: полный переулок машин. В чём дело?

— Учитель приехал!

Стою в дверях, не раздеваюсь. Смотрю — седой человек с длинной бородой, большой такой, кажется, всю комнату заполнил.

— Деточка, что с тобою? А я тогда столько лекарств принимала, Боже мой! Как только та фабрика успевала их изготавливать?

Попросил принести ему тазик с холодной водой, помыл мне ножки и говорит:

— Иди на улицу, немножко постой, подыши.

Была Зима, снег. Я пошла без тапочек, без всего по лестнице со второго этажа. Стала всё делать, как сказано. Дышу, а сама думаю, что люди скажут, если увидят? Посмотрела — никого.

Вернулась, Учитель спрашивает:

— Ну, как?

— Хорошо.

— Вот теперь каждый день ты это делай.

Он тогда советовал ноги мыть холодной водой только до колена, холодная вода — это твоё пробуждение. Вечером в пятницу покушал и жди воскресенья, как праздник. В полдень выходи на Природу, с высоты мыслью тяни через гортань Воздух, проси: «Учитель, дай мне моё здоровье».

«Проси того, в кого веришь. Если веришь мне, как инициатору этого дела, то проси меня. Вы перед Природой не заслужили, она вас не слышит».

Моя соседка, когда заболела, не просила Учителя о своём здоровье, хотя он ей говорил:

— Проси меня!

— Ей родственники приносили разные лекарства, она их принимала, а он ей:

— Не принимай их, не надо. Не надо! Ну, попроси меня! — но она не просила, и сын не просил. Никто из них не просил...

Потом Учитель ещё приезжал в Москву, многих людей принимал.

Приходили к нему тысячи писем. Он их складывал в мешках на чердаке. Участковый однажды их все забрал.

Учитель стоял у открытого окна и читал письмо от женщины из Магнитогорска:

«На просьбу мою ты прислал мне своё учение. Я стала его упорно выполнять и у меня открылись глаза — теперь я вижу, теперь я здоровый человек. Ты есть Бог для народа по делам твоим. Мы всё теперь тебя называем Богом Земли».

Ворота отворились, вошёл мужчина с дорожным чемоданчиком.

— Учитель Иванов здесь живёт?

— Заходите, — Учитель отложил письмо и подошёл к нему.

— Скажи, кого люди называют Богом Земли?

— Мне ещё дед говорил по делам надо судить. А что?

— Да, ты проходи. Издалека приехал? — он принимал всех людей, кто к нему обращался. Обязательно накормит и уложит спать.

«Я живу не для себя со своим здоровьем, я жду молодёжь. Цель и задача перед всеми — изменить поток гнилой жизни, зависимость убрать, а независимость на ноги поставить. Пусть она между нами и Природой процветает. И капитал, вся экономика умрут от этого вот дела.

 

Рождение нового человека (вторая версия)

На Чивилкином Бугре на чистом атмосферном условии должен родиться человек так, как хочет сама Природа. Он родится не в мягких подушках, а в Природе: Воздух, Вода, Земля. Он признает меня, мой заложенный для этого труд и попытается остаться таким, как я.

Это будет веха для всех людей. Он не будет горд, а мы через него сделаемся родные, вечно живущие друзья. Он станет первое лицо и поведёт нас за собой на Бугор».

«Рая спросила согласия Учителя, чтобы убить в себе это семечко, а его Идея наметила это дитя сохранить. Люди стали мыслью его в чреве держать. Этот человек от аборта спасённый для Жизни».

Делалось всё открыто, и администрация, и хуторяне — все знали о задуманном. Сегодня он сам был в исполкоме, получил разрешение и поддержку у председателя, а назавтра у роженицы отходят воды.

Учитель спешит на полуторке, на такси, в голове Бугор и мать Рая.

— Куда я еду —  и сам не знаю. Что я могу сегодня доказать, если люди не верят?

15 июля 1975 года. На бугре всё готово. Мы все люди желаем видеть между нами такого человека.

Жара. Роженица на вершине Бугра, на обозрении всего села. Шесть часов вечера. Раю обливают водой, но пока принесут следующее ведро, она успевает высохнуть. Учитель поглядывает по сторонам. Власти ждать себя долго не заставили. Приехали милиция, скорая и люди в штатском. Председатель сельсовета набросился на Паршека с кулаками:

— Секта!

— Какая?

— Не знаю! Женщину в роддом, Иванова в отделение.

Мальчик родился в больнице. Все там переполошились приездом будущей матери под конвоем. Чем закончится?

Из дверей вышел быстрой походкой врач и на ходу произнёс:

— Мальчик!

Но врачу тут же дали сигнал, чтобы он замолчал. Он не знал, что мы здесь дожидаемся результатов родов. Врач ушёл, а за ним появилась санитарка:

— Передайте всему своему восьмимиллионному народу, что всё свершилось.

Учитель вернулся уже за полночь. Мальчика нет, Раи нет, Учитель оштрафован на 30 рублей за появление в исполкоме в трусах.

— Моего сына всё равно отдадут, это семя в Природе предназначенное. Он придёт в полном порядке сил — в 2000 году ему будет ровно 25 лет.

Наутро Рае принесли девочку. Она во время родов потеряла сознание и не видела, кого родила.

«Это есть тайна, тайна природная и нужно её сохранять. Всё скрыто тайной».

   

Гонения

Учитель собирается ехать в Москву, рассказать о своей Идее. Его снимают с поезда и помещают в Новошахтинскую психиатрическую больницу. Сначала даже гулять разрешали, но потом стали делать инъекции. Он их умоляет не колоть его:

— Вы же меня сюда как здорового положили.

А ему в ответ:

— Если мы тебе не сделаем прививку, и ты умрёшь, то нас посадят, а если ты умрёшь после нашей прививки, то нам ничего не будет.

Начались тяжелейшие дни его Жизни. Мороз за тридцать. Он лежит с высокой температурой на голой кровати, один матрац под ним. Холодина в палате невозможная — полопались трубы. К нему никого не пускают, и его не выпускают на улицу к его природному источнику. Условия складывались не к лучшему, а к худшему. Состояние такое, что думали, суток не проживёт. Испугались и выдали его на руки Валентине. Даже паспорта при выписке не дали, зачем он ему теперь?

Учитель посылает за близкими, чтобы проститься:

— Что я могу, если меня люди не пускают?

— Учитель, да как же это так? Ты же нас учил жить! Мы все поумираем, а ты будешь жить!

— А что мне делать?

— Идти в Природу!

— А вы со мной пойдёте?

— Да, Учитель.

Сам он не мог встать, такая слабость. Брали его под руки и выводили на одну–две минуты на крыльцо подышать. Выводили каждые два часа. Как только он почувствовал в ногах немного сил, стали спускаться вниз на снег и там его обливать.

На третий день он дошёл до калитки, развернулся и пробежался по дорожке. Двое суток продолжалась борьба за Жизнь. Рядом постоянно были Марк, Сашка, Петро, Валентина. У Учителя появилась свежесть здорового человека:

— Привезите ко мне главврача. Пусть посмотрит, как Природа и свобода способны дать Жизнь человеку.

Врач был очень удивлён, увидев во дворе бегущего по снегу Иванова. Сели пить чай, завязался разговор.

«Я шёл на смерть в холод и получил свои прежние качества. Все это видели, и лечащий врач Александр Иванович. Он стал меня своей техникой обстукивать, прослушивать. Сам врач эту снежную систему проверял. Он видел, как это всё завоевывается.

На Чивилкином Бугре жизнь даётся любому человеку, лишь бы он взобрался на этот Бугор. Он поднимет руки свои и скажет громко:

Моя Победа!

Сейчас я в это самое время нахожусь в маленьком хуторе Верхнем Кондрючем. Этот дом построен для всех тех, кто меня знает, но еще больше для тех, кто не знает и даже ещё не родился. Я сам мысль свою развиваю. Для меня, моего тела нет никаких преград. Мыслью своей могу быть везде и всюду.

Людям нужно многое. Они стараются иметь и то, и другое, и ещё стараются иметь третье. Но веревка может лопнуть, То, что мы с большим трудом создаём, может исчезнуть с лица Земли в одно мгновение. Кто тогда поможет человеку? Мы в жизни нашей не гарантированы, на авось надеемся.

Я тоже ошибаюсь, и Природа меня за это крепко стегает. Но, если человек Природе нужен, она его сохранит любыми средствами. Природу обмануть нельзя, скорей она обманет людей.

Мы смеёмся над ней. Посмотрите глазами, вы увидите правду. Вокруг нас растут города и села. Мы складываем наши спутники, атомные ледоколы. Это хорошо? Разве это счастье — эта надоедливая и однообразная жизнь? Рожаем детей и посыпаем их в бой в Природу. Сегодня мы её, а завтра она нас поодиночке, естественным порядком, один за другим, все там будете в прахе.

Люди раньше со своим знанием в Земле копались, а теперь в Космос пробрались. Летают там, в невесомости в мешках, с оружием в руках, с приборами. Это не достижение наше с вами. Никто не смог оставаться там в своём живом энергичном теле.

Чивилкин Бугор — он не на Луне, он не на Юпитере, он на нашей Земле, он друг всей Вселенной, всего бесконечного пространства, для жизни вечно неумираемое место.

История старого покроя заканчивается, сейчас перед всеми Истина раскрывается на живом факте. Эволюция. Моя Идея — сознательное бытие, а люди всё сделают, конца нет практическому Учению.

Вслед за Учителем взошла на Бугор Валентина.

Нас двое: Учитель и Валя. Пошёл третий месяц — мы не кушаем. Похудели телом, но зато силы естественные при нас остались. Чужое ушло, никаких нет заболеваний. Мы не едим сознательно никакой пищи, ни Воды никакой, кроме окружающего нас Воздуха. Нас только двое таких вот, за всё это сознательно терпим ради спасения всего нашего детского Мира. Ваше дело — как вы хотите: кушайте, пейте. А вот не кушать — это надо заслуги, да ещё какие — природные. Мы эту вахту несём правильно.

Умирать Валентина не будет за свою сделанную работу. Она первая пошла за Учителем».

Только в начале восьмидесятых стали приходить те люди, которых он ждал всю жизнь. В то время на него был наложен домашний арест. Выходить за ворота нельзя, принимать никого нельзя. Вся свобода — тридцать метров около дома.

Он пишет письмо на XXVI съезд партии о закалке–тренировке со словами: это мой подарок всей советской молодёжи. В ответ приехал на чёрной волге генерал из области с заготовленным направлением в дом распределения. Вы думаете, что это интернат для престарелых? Нет, это такое место, что хуже его нет нигде. Если человек туда попадает — полная изоляция: ни писем, ни посылок, ни свиданий, раз в год встреча с женой или детьми.

Валентина копала в саду и видела Учителя под яблоней. И так он плакал, так он умоляюще просил:

— Матушка, родимая ты моя Природа! Ты же меня родила, ты же меня представила на это место! Дай же мне силы, дай же мне моё терпение! От этой тяжести не отказываюсь.

Вечером, когда «гости» уехали, Учитель сказал Валентине:

— Просил я сегодня Природу, и она ответила мне человеческим голосом: «Тело твоё будет отдыхать, а в Духе истинном мы с тобою всё сделаем для Человечества».

Валентина слышала лишь Учителя, ведь голос Природы мог слышать только он сам.

Жил он среди нас до определённого срока. До последнего дня принимал людей, говорил:

— Скоро я уйду, но вас одних не брошу.

Апрель 1983 года выдался тёплым. Тело Паршека лежало на лавочке в тени сада.

Выполняя его волю, Валентина три дня обливала Учителя холодной водой. Люди приезжали проститься, целовали его и чувствовали запах весеннего дождя. Тело было живое, мягкое, под лавочкой играл котёнок.

Он, ещё перед уходом, говорил, что над домом загорится крест. Искали его на звездном Небе, а крест выступил у него на лбу на третий день. Даже на фотографии можно заметить. Дом в Кондрючем теперь называется Домом Здоровья. Нет таких мест, откуда бы не побывало здесь людей. Всех принимает Валентина. Она стала сохранительницей его дела.

А в этом году у нас в Ореховке был повод всем задуматься. Приехало море людей — тысячи две, а то и три. Праздник у них 25 апреля. День рождения Паршековой Идеи, когда Паршек в Природу пошёл. Встали у подножья Бугра, поклонились этому месту и, в один голос, сказали:

— За всё, наше сделанное, прости.

Пропели Учителев Гимн «Слава Жизни».

Потом уже, когда все уехали, вот где чудо было: ни одной бутылки, ни одной банки не осталось. Все они, как один, собрались с единой мыслью и не емши.

«Достичь надо верной цели, чтобы душа была свободной и чистой, чтобы все неприятности были сняты невидимым глазом без вмешательства постороннего и рук.

Милые мои, живущие на Белом Свете, люди! Взгляните вы на Солнышко, увидите свою правду, своё выздоровление: быть таким, как я  Победитель Природы, Учитель народа, Бог Земли.

Земля дождя ждёт, Солнца, снега — единое всё, нераздельное. Зёрнам прорастать надо. А люди живут в гордости, всяк считает дело своё делает и знает, через ум Природу коверкают. Где же сердцу место своё помнить, коль разумники все?

Не будь ни лучше и ни хуже, а таким, как есть, иди к ней с открытым сердцем и душою всеприемлющей. В учении моём держи себя в чистоте помыслов, а я помогу тебе здоровьем своим. Кто устоит, тому помогу.»

                                       Уход Учителя

       За день до ухода Учителя к нему приехали шесть человек. Учитель лежал на кровати и встать не мог. Валентина встретила людей и сказала им, что Учитель очень слаб и вряд ли сможет их принять. Тяжело ему. Учитель услышал, что кто-то говорит и позвал Валентину. Она сказала, что мол приехало шесть человек и просят их принять. Учитель хотел встать, но не смог. Потом он заснул. Люди остались ждать. Валентина разместила их в доме, накормила и спать уложила. Сама прилегла, но сон никак не шёл. Гдето часа в четыре Учитель проснулся и позвал Валентину.

    Она пошла будить людей и сказала им, что Учитель велел их принять. Люди согласились, и она приняла их всех, также как принимал Учитель – и водой обливала и массаж делала, и электричеством своим лечила. Потом каждому свой совет дала – что надо делать, чтобы быть здоровыми. И люди остались довольны и спросили – не надо ли чего помочь?

    Тут Учитель позвал её и сказал:

   А был апрель месяц, зелень-то только-только повылазила. Люди помогли ей нащипать зелени, и она сварила борщика. Как раз тарелочка получилась. Он его покушал. А пока он кушал, она яблочко испекла. Он и яблочко скушал, а через некоторое время говорит:

      Принесла она молока. Съел. Полежал немного, а потом с постели встал и сказал:

   Потом прошёл по комнате – туда-сюда, вертается и опять:

   Ещё раз прошёлся по комнате и строго так посмотрел на Валентину.

   А он и говорит:

   Тая – это была приёмная дочь Валентины и жила она в соседнем селе. Бросилась Валентина на двор, а там Юра – сосед.

     Поехали они туда, а там никого нет. На двери замок хитрый. Они его крутили, но открыть не смогли. Потом пришёл зять – Григорий, открыл и бегом за арбузами.

     Привезли они арбузы. Стала Валентина арбуз резать, да по маленькому кусочку давать Учителю, режет и даёт, режет и даёт. И только она отрезала ещё один кусочек, как вдруг Учитель начал сваливаться, то сидел и ел, а тут начал сваливаться… И ушёл! 

     Анна Петровна Тришина, одна из тех шестерых, которых принимала Валентина, подхватила Учителя с одной стороны, а Настенька Афонина – соседка – с другой. Положили на пол. Валентина стала делать ему искусственное дыхание, но он не оживал. Она в крик:

      Тогда Анна Петровна попросила нашатырю, Валентина принесла. Дали понюхать нашатырю, но и это не помогло. Только изо рта пошли кусочки арбуза, а потом немного, всего две ложки крови. Вынесли тогда его тело на двор за домом, положили на лавочку и стали поливать водой. Он лежал, как живой. Трое суток Валентина поливала его тело, как было завещано им самим. Понаехало много народа – подходили и целовали его. Тело его, несмотря на 25-градусную жару, было, как живое и пахло ароматом весеннего дождя. Всё тело было бронзового цвета, а на лбу проступил белый крест с равными концами. По чёрным потрескавшимся подошвам ползали муравьи и одна божья коровка, а под лавочкой играл котёнок - смертью совсем не пахло.

   Никому, кроме сына, ни слова не сказали. Откуда народ узнал? – Неизвестно! Приехал сын Яков «готовенький» - пьяный и говорит:

    Валентина перчить не стала. Что тут можно делать? Сын, он и есть сын, права его.

   Тогда Валентина послала в новошахтинскую больницу Юрочку и тот привёз справку от Раисы Александровны.

     На четвёртый день явились власти – милиционер и ещё какой-то начальник. И началось!

   И они его схоронили. Пётр Матлаев с ребятами вырыли могилу и похоронили его как есть, без всякого гроба. Многие кричали Валентине:

    Все приехавшие люди прекрасно понимали, что хоронят только тело Его.

    И Порфирий слышал эти слова, потому что присутствовал при этом. Он ещё два дня назад хотел было вернуться в своё тело, но Мать-Природа, которая встретила его в Другом Мире, сказала:

    И он смирился, тем более, что на третий день пришла к нему Лиза, его первая и единственная Любовь, и сказала:

  И он взял её за руку, как тогда в юности, и они пошли вместе по солнечной тропинке, которая вилась среди лугов. Они были в светлых одеждах – белых рубашках и штанах, а ноги их были босы.  На головах у них были венки из цветов – у него из ландышей и подснежников, а у неё из васильков, ромашек и колокольчиков. За ними шла белая лошадь, та самая на которой Лиза увидела Порфирия на речке.

   Разбирая тетради Учителя, Валентина прочла одну из последних записей Учителя: «… я нахожусь в тюрьме. Моё слово должно жить в людях везде и всюду, а мне не дают говорить…»

    Так у нас заведено, что только уход человека с земного плана, даёт возможность его словам дойти до людей. Так было, но так не должно быть! И кто знает доживём ли мы до тех Светлых Времён, когда Слова Паршека о будущем сбудутся. Дай-то Бог!

  Просто Земной Человек

 Наверно, у вас сложилось мнение, что Иванов действительно был Сверхчеловеком, однако, он был Земным Богом и Земным Человеком. Вот как вспоминает о нём его сын Яков.

 

Яков - сын Иванова 

"Яков — это мой сын любимый. Он говорит правду людям, что его любимый отец хочет. Он хочет, чтобы его сын был такой, как он есть сейчас. А сын говорит: "Нет, папа, я — твой сын, а ты мой отец. Но твоего здорового духа я не хочу знать. Я живу так, как живут все люди зависимые. Они злоупотребляют сами себе: курят папиросы, пьют вино. Я отказываюсь по дороге отца идти. Если бы он не мерз, я может быть, за ним пошел, а то он крепче всех мерзнет". П. К. Иванов. 

Знакомство 

(Вспоминает Виктор Орлин) 

      27 декабря 1990 года перед похоронами Валентины Леонтьевны Сухаревской было не до знакомства. Полторы сотни, приехавших в Дом здоровья, находились во власти совсем других мыслей. Оказавшись рядом с Яковом, я лишь протянул ему газеты с материалами об его отце, которые он принял с благодарностью. Однако Природа словно нарочно создавала начало нашему основательному знакомству. Когда среди толпы мы вновь оказались рядом, то естественно перебросились несколькими словами: 

— Вот вы все едете сюда, — говорил Яков. — В этот дом. Много про него говорите, а ничего-то про своего Учителя не знаете. У вас в понятиях все не то. Вы даже не хотите узнать в Иванове человека. Он разочарованно махнул рукой, обращаясь ко всем стоящим рядом. Этот искренний жест от сердца был красноречивее всякого слова. — Вы даже не задумываетесь, что в этом доме отец жил недолго. А ведь есть другой дом, где он прожил тридцать лет. Вы только подумайте: тридцать лет. Ваш Учитель там жил, купался, ходил, ел, спал. Это вам не так просто. Вот бы надо где всем побывать. Ничего вы про отца не знаете.

     Яков не просто приглашал всех в Красный Сулин. Он просил найти корреспондента, который приедет к нему, окунется в атмосферу дома и расскажет всем правду. Он похоже не догадывался, что корреспондент стоит передним. Яков просил приехать так искренне. И у нас состоялся об этом договор. После знакомства с Яковом поездка в Красный Сулин у меня не выходила из головы. Я достал водки, фотопленки, магнитных кассет и сахар для гостинца — все, казавшееся необходимым для сбора материалов и задушевных бесед. Главное же, я готовился внутренне, совершенно не зная, в каком ракурсе о сыне П. К. Иванова писать. 

 

Дом 

         Красный Сулин — город достаточно большой, чтобы в нем поплутать в поисках нужной улицы, особенно в темноте. Я спрашивал Первую Кузнечную 12, и люди мне объясняли, как лучше ехать, пересаживаясь с одного автобуса на другой. Невольно вспоминались утверждения Якова, будто его тут все знают. Люди затруднялись показать точно улицу, но стоило мне произнести фамилию Иванов, как все сложности исчезли в один миг. Моему приезду в доме Ивановых очень обрадовались. Якову и его жене Вере в большом доме явно не хватает людей. Мне набрали воды из подземной скважины ("кринички"), я тут же во дворе облился. Позже мне стало известно, что в доме еще есть водопровод, водяное отопление и даже ванна с горячей водой, газовая колонка, утепленный чешским линолеумом пол. Вера готовила пищу на газовой плите, домашняя печь осталась на случай не предвиденных стихий. Все эти блага были созданы добротно на века еще при Порфирии Корнеевиче, когда в Сулине о таких удобствах многие могли только мечтать. При отце были построены и летняя кухня, и большой гараж, которые смело можно назвать вторым каменным домом. По словам Якова, в доме было и есть все, кроме телефона, который не поставили потому, что была бы сильно перегружена междугородная линия связи. Именно в этот дом приезжали к Учителю много людей отовсюду, среди них москвичи и жители хутора Верхний Кондрючий. Отец принимал всех здесь. А скорые поезда, по словам Якова, останавливались часто недалеко от дома, не доезжая до железной станции. Такое уважение машинисты оказывали отцу, хотя он от людей совсем ничего не требовал. 

   — Сначала в Красном Сулине мы жили в другом доме, — рассказывал Яков,

— неподалёку от этого на улице Ленина. Тот дом купил еще до войны дед Корней, живший в Ивановке со своими детьми. Потом из Ивановки сюда стали переезжать братья и сестры отца. Этот же дом на Первой Кузнечной купил отец сразу после войны, оформил его на маму. Живем мы здесь с конца сороковых годов. Недалеко отсюда на речке Кондрючке (еще ее называют Гнилуша, это та же речка, на которой стоит хутор Верхний Кондрючий) рубили для отца прорубь. Тут есть большая плотина, где раньше рубили лед для холодильников. Отец часто купался в проруби. До войны он особо никуда не ездил. Был в этих местах. С соседями отношения умел строить исключительно хорошие. Помогал всем в трудную минуту, всегда, если было чем помочь. — Дядя Паша, троячок дай? — спрашивали. — На, — тут же доставал из кармана и отдавал. Никогда никому не отказывал, если у него были деньги. Детям — конфеты, шоколадки, московская карамель. А сколько соседей говорят, что дома свои построили благодаря его помощи! И в голодное время подкармливал всех, то кукурузной мукой поможет, то еще чем-нибудь.

 — Отец все время брал меня с собой, — говорил Яков. — Так, чтобы в степи оказаться, я с ним конечно не был. А вот в поезде в дорогу по городам или на машине брал часто. Еще когда был маленький, наступят каникулы, отец подойдет и говорит: "Поедем, сынок, со мной". Я был все время с ним. Помню, как приветствовали его разные руководители, однажды Ворошилов и Каганович — все его знали. Он никогда не говорил человеку: "Давай я тебя вылечу", — а говорил: "Закалкой-тренировкой ты можешь сам себя вылечить". Говорил: "Вот смотри, как делаю я — я же не болею ничем". Такой у него был смысл. В1933 году, когда отец начал свой эксперимент, мы жили в Армавире. Я ведь тогда был маленький, пухленький (родился 25 ноября 1925 года), только пошел в школу. Помню, в то время стоял страшный голод, разбой. Дом на запоре. Отец нам на всякий случай оставлял пистолет. Утром встаем, а почти под каждым домом лежат умершие. В холодце, купленном на базаре, находили пальцы человеческие. Ели щавель, крапиву, всякую траву. И боялись, чтобы я тоже не попал на холодец. Нас поддерживал отец. Он тогда работал снабженцем Северо-Кавказского военного округа. Мы получали паек отцовский. Еще он привозил то муки кукурузной, то крупы, то чего-нибудь другое. Сам он находился постоянно в разъездах. Мы жили больше втроем. Старший брат Андрей (1918 года рождения) ходил в школу сам, а меня возила машина ("эмка") или мама провожала, одного не отпускали никуда. Запомнилось, как однажды отец меня хотел забрать, он намеревался начать жить с другой женщиной.

Подъехала "эмка", отец заходит и говорит матери: "Я Якова заберу с собой ". А Андрей, как начал его ругать: "Никуда ты его не заберешь. Сейчас же уезжай отсюда". Выгнал отца, меня не отдал. Потом приезжает отец уже почти раздетый. Привез толстые книги ("Физиология" Гедона, "Человек" профессора Ранке в двух томах) и говорит: "Все. Я уже, Ульяша, не работаю. Поедем в Красный Сулин". И мы переехали сюда. 

Семья  

Об отношениях отца с матерью Яков рассказал следующее: — Я никогда за все годы не слышал и не видел, — подчеркнул он, — чтобы у них был скандал. Отец никогда на мать не повышал голоса. Мать ругала его, могла сказать: "Черт проклятый, бородатый". А он нет: "Уляшечка, Уляша, бабка", — он плохого слова на нее никогда не говорил. То, что было до меня, я не знаю, не могу сказать. Мать говорила, вроде, как могло у них по-другому быть, но все равно она больше командовала. Она рассказывала один случай, как отец привел однажды продавать верблюдов. И захотелось ему играть в карты с компанией, а она не давала. Тогда он запер ее вместе с верблюдами, где она плакала. В то время детей у них еще не было. Но мать говорила, никогда ее отец не бил. Он ее даже пальцем не тронул. В воду и огонь бежал за ней. Ведь отец всегда был лихой. Когда поджег английский самолет, то в хате стали дежурить жандармы, чтобы отца-партизана арестовать. Так отец не раз обманывал охранявших дом жандармов: залезал в дом через окно, чтобы только мать поцеловать. Вот он был какой. Как-то мать еще в начале его эксперимента остригла ему ночью полбороды. Она хотела заставить его постричься. Отец хотя и возмущался: "Что ты, бабка, наделала?" — но стричься все равно не стал, так и ходил, пока само не выровнялось. И мать больше его не трогала. Начиная с Армавира, отец уже ни на кого не надеялся, только на себя. И с того же времени его начали делать сумасшедшим. Ему говорили: "Брось! Зачем мучаешься из-за ерунды?" А он:

" Нет. Мне Природа сказала, чтоб я вот этим делом занимался". Не скажу, что он сразу пошел в Природу раздетым. В мыслях-то, может быть, и сразу, но людям он так показался постепенно. Сначала надевал при людях тапочки, рубашку, особенно если отправлялся в дорогу. Как он этот переход осуществлял, точно не могу сказать. У нас же как было: просыпаемся ночью, а его нет. Метель, пурга. Утром соседи едут на лошадях с Гуково, говорят: "Побежал ваш. Просил сообщить, чтоб не беспокоились". Раньше ведь, когда он был еще в брюках и с бородой, его часто забирала милиция. "Чего ты так ходишь?"- спрашивали и забирали, как шамана, заставляли одеться. Это позже, когда о нем узнали уже все, тогда он повсюду мог быть в трусах. А сначала и в Москве (на Казанском вокзале и по городу) проходил в рубашке и в брюках. Дойдет до квартиры Марии Матвеевны или к кому-то еще, там уж только разденется. В Москве милиция к нему хорошо относилась, но долгое время его просили одеться. А рано утром он всегда выбегал в трусах. Как выскочит, а там поливальщики, им интересно облить такого человека. Мой старший брат Андрей отца сильно стеснялся. Он вращался в обществе комсомольском и коммунистическом. Над ним там смеялись, говорили: "Ты отцу штаны не можешь купить". Андрей был видный, но скрытый, фактически всегда отдельно от нас. Он был руководитель и организатор. И в то время по сути отказался от отца, еще до войны сменил свое отчество, стал Андрей Павлович. В Красном Сулине Андрей работал токарем. Затем его комсомол послал в Ростов учиться, оттуда направили работать в Херсон. Помню, мы ездили к нему в Херсон в гости, где он был комсомольским секретарем при горкоме партии. Так отец даже одевался, чтобы попасть к нему. Там же Андрей женился. Он, как бы поточнее сказать, умел приспособиться. Имел жену и тут же мог завести дела с генеральской дочкой. Служил он сначала в Морфлоте, в Кронштадте. Потом был личным адъютантом командующего 5 Ударной армии генерал-полковника Цветаева, имел звание лейтенанта. Погиб под Ростовом, подорвался на мине. Жена его Татьяна Ивановна долгое время жила в Красном Сулине, в доме по улице Ленина, потом переехала с матерью и сестрой в город Шахты, где живет до сих пор. Всю жизнь она была и осталась преданной Андрею, замуж ни за кого не пошла — в мыслях и словах только о нем. Их сын Геннадий сейчас живет во Львове, на военной пенсии в чине полковника запаса. Так что в этом доме мы жили в основном втроем: отец, мать и я, а потом вчетвером, когда я в ноябре сорок девятого женился на Валентине Васильевне Резниченко. Получилось, что я как бы отбил Валю у своего товарища. Он меня с ней познакомил, пошли на танцы. Потом я говорю: "Зайдем к нам на чай. Поиграем в карты". Она и товарищ: "Пойдем". Пришли домой, попили чаю, а моя мать Валю спрашивает: "Тебе нравится Яша? А ты пойдешь за него?" " Пойду". Так мы и поженились с Валей, моей первой женой. Жили с ней долго. А с Верой мы поженились пять лет назад, после Валиной смерти. Детей, скажу прямо, к сожалению, у меня нет. 

Путь отца 

Беседуя с Яковом, я не мог удержаться от вопроса, как он относится к тому, что его отца многие называют Богом. Яков оказался в затруднении: — Я слышал, как отец про себя говорит: "Я — неумирающий человек". Я знаю, что такого отца и человека в мире больше нет. Есть хорошие и плохие, но такого больше нет. Я от него знал только хорошее. Для меня отец — это все, больше чем Бог, это сверхъестественный человек. Никто плохого слова не скажет за отца: "Это ж, — говорят, — Иванов!" И всем все понятно. Вообще-то мы воспитаны сталинизмом. Шли за Родину, за Сталина. Как наше поколение может за это забыть? Это раньше люди шли за Бога. А у меня и мыслей о Боге не было. И сейчас нет. Знаю точно, что отец никогда в политическую и религиозную сеть не влазил. Он думал только о человеке. Поэтому его всегда уважали: и руководители, и простой народ. Вот знаю один такой случай в Баку. Холодно было очень. А отец встал раздетый на базаре, скрестив руки, как Иисус Христос. Перед ним сразу целую кучу денег наложили. Людей невозможно много, богатых и нищих, толпа дивится на него. Отец спрашивает, указывая на деньги: "Это мое? Вы мне их дали? Значит, я могу этими деньгами распорядиться?" Берет их и начинает эти деньги всем

нищим раздавать. А одна бабка подбегает к нему, и давай ругаться: "Я, — говорит, — эти деньги тебе дала, а не нищим. Что ты делаешь?" Дескать, нищие для нее никто. Я сам не присутствовал, но слышал, как отец рассказывал это матери. Однажды читает отец, как один киевский профессор пишет о вреде курения. Говорит: "Я с ним согласен. Поеду до него". Поехал, а через два дня вернулся очень взволнованный и расстроенный. Рассказывает: "Приезжаю, прихожу к профессору, а он курит. Как же можно ему верить, если он сам курит, а людей учит, что это делать нельзя?". Отец всегда доказывал своим примером. Помню, холодина за сорок градусов. В газете писали, что рельсы лопались от такой температуры, а он раздет, да еще едет на площадке товарного поезда со Зверево. Железнодорожники дивятся: "Порфирий Корнеевич, как так можно?" А он подойдет к трубе для заправки водой паровозов, скажет: "Ну-ка, сынок, полей на меня". Тот, конечно, с радостью на него столб воды "бух". Волосы и борода отца схватывается льдом моментально, а тело горит и под ногами тает. Потом садится на заднее сиденье мотоцикла: "Яша, поехали". Я ему: "Пап, ты хоть обсохни немного в бытовке". Он: "Поехали, поехали". Никогда ничем не обтирался. Болеть он, конечно, никогда не болел. Только один раз, когда на бегу упал в открытый люк и очень сильно повредил ногу. Температура тогда большая у него поднялась, но отец не позволил с ногой делать никакой операции. Нога у него быстро зажила, хотя так и осталась толстой. Скажу больше, когда отец пошел по своей идее, у нас в семье никто уже не болел. Не только я, мама тоже болеть перестала. Даже умерла моя мама легко и моментально. Отец был хозяин: всегда все делал сам. Дома он ухаживал за коровой, косил сено, копал и садил огород, тяпал посаженное. Даже когда мать продавала молоко от коровы, он носил ей его на базар. В огороде папа сажал бахчу, выходил к ней по утрам, что-то подтяпывал. У него арбузы и дыни всегда были огромные, один к одному. Как он уехал, я тоже начал сажать, так у меня получается не бахча, а мячики. Что такое? Не пойму, вроде все так же делаю. Ел папа, как обычный нормальный человек. Но в субботу до воскресенья никогда. Он мог и по неделе не кушать. Мать ему: "Отец, что ты голову морочишь?" А он: "Я сказал". Тогда он старался большей частью находиться вне дома. В гости ходил: то там побудет немного, то там,- чтобы не было людям заметно. А ночью мог сказать: "Уляшечка, давай я буду кушать". И свое голодание прекращал. Кушал он все, что было в доме, но особенно любил окрошку с соленой рыбой. Гречка с молоком — тоже первая еда. Борщ, картошка, молоко — в общем, что мать готовила. Мясное он сильно не ел, но любил мясо жирное, возьмет маленький кусочек наполовину с жиром

и съест. Зимой сало соленое тоже ел немного. Как-то на курорте в Кисловодске врачи признали у меня диабет, назначали мне диету. Так отец говорит: "Выбрось это из головы. Ешь все, что хочется". Так я и делаю. И по сей день никакого диабета у меня нет. Из развлечений у отца первым было играть в карты. И еще писал свои тетради. Обычно сделает дела и обращается к матери: "Бабка, тебе что-нибудь надо делать? Нет? Ну, тогда я побегу до греков". Кругом нас живет много греческих семей, целый греческий поселок со своими традициями. С греками обычно и играл отец. Не забуду случай, как он также спросил, и пошел, а мать смеется: 

"Сейчас, — говорит, — он вернется. Вот увидишь, до греков не пойдет". Точно, через несколько минут отец возвращается: 

"Бабка. Ты взяла? Ну, отдай". 

Оказалось, он спрятал деньги в туалете, а мать эти его деньги нашла. Обычно у греков играли в "Шестьдесят шесть", играли на деньги, на мелочь, могли играть до самого утра. Но скажу, что отец привык всегда проигрывать. Ему было важно общение, хорошее расположение людей, и потому он не выигрывал почти никогда. Однажды я пришел с ним, сразу выиграл и собирался уйти. Так он говорит: "Больше не приходи. Разве так можно?" Для отца это была особая тяга. Но когда приезжали люди, он, конечно, не ходил никуда. Помню, в середине пятидесятых годов отец приезжает и привозит кожаный плащ на теплой подкладке. Я говорю: "Пап, откуда ты вещь такую богатую взял?" Он: "Сынок, ничего не мог сделать. Ехали со мной в вагоне летчики. Увидели меня раздетого и говорят: "Дарим тебе вот эту шубу". Я как только ни отказывался. Спрашивают: "Есть у тебя сын?" Отвечаю: "Есть". "Вот обязательно отдай ему. Раз ты не будешь носить, то сыну отдай"." Он привозил мне все дареное. Себе отец никогда не брал ни грамма лишнего. Мог взять только ткани себе на трусы и матери на платье. Больше ничего в жизни себе не брал. Но люди были готовы ему все дать. Ездили мы однажды с ним на рыбзавод на Азовском море. Как отец приехал, то люди там были настолько воодушевлены, что подарили нам бесплатно целый бочонок икры черной и красной. Директор выписал за счет предприятия. Денег же отец никогда ни у кого не брал. Наоборот, помогал всем, отдавал последнее. Когда нужно, он шел в организацию и просил выписать, если имеется возможность. Если нет, значит, нет. "Извините", — и пошел. Но обычно ему всегда шли навстречу. Отец ведь не обогащался. В его системе ни драки, ни зависти, — ничего плохого нет. Но скажу прямо: отца уважали до войны и сразу после нее больше, чем начиная с шестидесятых годов. Тогда руководители были другого порядка, еще не испорченные взятками. Отец прямо в трусах заходил до секретаря горкома партии, и его понимали. Тогда вообще люди были другие, чем теперь. В отце они все видели человека необычайного. Никто за отца плохого слова не мог сказать. Только те руководители говорили плохо, которые его преследовали. Плохие люди были всегда. Преследовали, потому что отец их "бил по козырям". Они не любили справедливость и правду, но хотели, чтоб народ шел за ними. Ведь еще деда моего Корнея они раскулачили по доносу за то, что у него было две коровы, две лошади и четыре кабана. А то, что в семье у него в это время было 18 душ, даже не посмотрели. Отец тогда ездил в Новочеркасск, куда деда отправили по этапу, и спрашивал: " Кого вы арестовали? Какой же это кулак, если на одного человека положена одна корова? " А после войны сестру отца Лидию Корнеевну, знаменитую партизанку "Аннушку", тоже они осудили. Два года человек провел в тюрьме. Потом о ней книжка вышла, вроде как оправдали, но годы-то не вернешь. О плохих людях и их службах вспоминать не хочется. Еще при Хрущеве приезжал в нашу страну высокий представитель из Америки. Отец решил с ним поговорить, взял билет в Москву. Так его на вокзале задерживают и в милицию. В доме обыск устроили, забрани пишущую машинку и тетради. Держали отца трое или четверо суток, пока американец не улетел из Советского Союза. То же самое было, когда отец собирался поговорить с проезжавшим по Украине Хрущевым. Тогда видно и появилась легенда про отцову пишущую машинку. Несу я ее обратно домой, а меня спрашивают по дороге: "Это та машинка, на которой деньги печатают?" Чего только не придумывали про отца.

Карикатуры и выступления местных газет вспоминать не стану. Они все равно ничего не могли сделать. Ведь у отца никакой политики не было. Вреда он никакого не делал. Эти люди считали его за шамана и отправляли в больницу, как нервно-психического человека. Но даже в больницах его принимали обычно исключительно. В Ростове отец лекции студентам читал. Я не раз его возил туда, нас встречал профессор. Разве сумасшедшему позволят читать лекции? Подумайте сами, разве это просто так?" Сам отец мне про это все говорил: "Яша, не трогай ты никого. Время придет, и они поймут, что они делали. Бедные они люди!" Он всегда называл бедными людьми тех, кто заблуждался. Независимо от звания. Раз приезжает и рассказывает: "Знаешь с кем я ехал в одном вагоне? С Шолоховым. С ним еще один писатель. Коньяк пили, меня в свое общество приглашали, а я с ними пить не стал. Эх, бедные они люди!" Сам он душой был богаче всех. 

Сыновья доля

 — Я не знаю, как это сказать, — утверждал Яков. — Но я чувствую, что отец во мне, а я в нем. Я не мог без него жить и до сих пор не могу без него жить.

Если я от него откажусь, я никто буду. Скажите, кто такой буду я без отца?

Меня никто не станет считать. А сейчас я иду, и все говорят: "Вон пошел Яшка Иванов", почет и уважение. Везде говорят: "Это же сын Иванова". Меня знают больше, чем какого-нибудь профессора или академика. Профессоров ведь сейчас много, они не сенсация. Для меня отец — это все. Я жил ради отца, и никто не может отнять или изменить этого. Я и сейчас могу с отцом пойти раздетым в любую пургу. У меня ведь тело, кожа, сложение — все его.

Голос тоже такой. Даже мизинец на левой руке сам изогнулся, как у отца. Очень большая сила воли. Вы вот у отца учитесь, закаляетесь. А у меня и без того ноги всегда теплые в любой мороз. Я живу только ради отца, у меня больше никого и ничего нету. Я не представляю, как отец мог в своей жизни все перенести? А я ведь с ним вместе окрошку ел! На этом самом месте! Меня он никогда не обидел. Вот бы он сейчас поднялся! Скажет: "Яшечка, чего тебе?" Никогда он не оставлял меня своей заботой. Даже когда я был в санатории в Пицунде, а он был в Москве, и тогда он умел помочь. А когда я был еще маленьким, играл рядом с ним на диване, случайно сбил со стены папин портрет, то отец невольным жестом толкнул меня. Но тут же достает из кармана 25 рублей и протягивает мне, мальчишке, с извинениями. Мать увидела такие деньги, у меня их отобрала, а отец: "Уляшечка, отдай. Он ведь заслужил. Я его ударил". После войны отец сразу позвал меня к себе в этот дом. Написал, что купил мотоцикл. Не забуду, как я сюда возвращался. Иду в костюме, с чемоданчиком, все меня приветствуют. Подхожу к дому на улице Ленина, а мне говорят: "Вы здесь больше не живете. Идите туда". Только выхожу из-за угла, а папа идет в другую сторону с ведрами по воду. Увидел меня, бросил ведра и бежать обратно ко мне. Никогда не забуду этого радостного до слез момента. Потом он поехал для меня за мотоциклом, кажется, в Москву. Скоро его купил. Он в то время начал ездить по городам.

А "Волгу", знаете, как достал? Они тогда только-только начали выпускаться. Выделили всего две машины на управление шахт всей области. Я в тот момент работал на шахте в Красном Луче. Характеристику мне сделали превосходную. Но первым на очереди на нашей шахте стоит главный инженер, поднимает он вопрос, что ему положена машина. Тогда ему сам начальник управления говорит:" Подождешь своего, а эта машина будет Иванову". Поехали мы с отцом за "Волгой" в Горький зимой. Так там чуть ли не весь завод работать прекратил, все шли на отца посмотреть и его послушать. Секретарь обкома партии с женой и дочкой за город — фотографироваться. Представляете, человек в трусах, а там зима. Отец тогда много с народом говорил, даже спать не ложился, все беседовал. Когда стали решать, какую машину нам выдать, то показывают:" Берите вот эту, в ящике. Она в Индию предназначалась, а теперь ваша". На этой машине я отца куда только не возил. На Кавказ, в Днепропетровск, в разных областях были. Сам отец за рулем никогда не ездил. На мотоцикле он пробовал несколько раз проехаться, даже мать однажды взялся прокатить. Ехали тихонько, но отец никак не мог остановиться, газ сбросил, а мотоцикл едет и едет. Матери пришлось прыгать. Отец же, наехав на стену, махнул на технику рукой и больше никогда за руль не садился. Отцу везде была дорога открыта. Открыта с ним она и сейчас. Ведь такого отца в мире больше нет. Я был плохой сын: его слушал, а систему его не выполнял. Но у меня все равно никогда ничего не болело, только попадал в аварии, разбивался. Раз появился на груди чирей. Отец потрогал его пальцем, и тот на другой день исчез. Как-то мы приехали с ним в Верхний Кондрючий, у меня голова разболелась до невозможности. Я ему: "Пап, у меня что-то голова". Он резко: "Пить надо меньше". "Да я, пап, вроде немного", — отвечаю. Он: "Иди сюда", — взял руками голову, подержал, и боль исчезла. Я хоть и не подчинялся системе, а все-таки тело свое ему отдавал. Знал, что он всегда поможет. И сейчас, когда мне плохо — а когда тяжело, всегда за конец хватаешься — я выйду: "Папа, помоги мне". Он мне все дает. И все знали, что я сын Иванова. Все меня знали и знают. Но я лишнего не делал, не игнорировал отцом. То есть, сильно не игнорировал. Я при обществе никогда не закурю и не выпью, не стану компрометировать. Он, конечно, касается меня: "Яков, не делай то". Или: "Туда не езжай". Все равно выходило по его, хоть я не всегда слушал. О том, если кто не выполнял, отец говорил: "Как я могу убеждать человека, который не хочет? Это ведь не принудиловка, а свое! Захотел — пожалуйста! Я тебе помогу. Но придет время для каждого человека. Он поймет, куда ему клониться: к левому или правому". Отец никогда от меня не отказывался. Он меня просил: "Брось все это. Особенно курить. Это еще хуже, чем немного выпить". Конечно, неудобно, что я этим занимаюсь. Но я не влезал в его систему. Он для меня не кто-нибудь, а отец. Мой долг был встретить, привести людей и проводить. Это я делал всегда, часто ночью, независимо от работы. Инстинкты сохранения у меня очень хорошо развиты. Представьте, в 4 утра встаем с отцом: "Яков, поехали в Москву". Садимся в машину и тысячу километров через Харьков. А в десять часов вечера я уже водку пью в Москве. Вот так ездил. А сколько раз совсем пьяный ехал? Отец отправляет меня с Кондрючего домой: "Ничего, сынок, езжай. Леонтьевна, дай ему сто грамм. Все будет нормально", — и никогда со мной после этого ничего не случалось. Всегда доезжал. Милиция к отцу относилась исключительно.

Меня милиционеры даже сами водкой поили, чтобы только не спешил ехать. Им бы с отцом подольше поговорить. С папой говорят, а мне: "Ты пойди погрейся в нашей будке". Часто в дороге бывало так: останавливаемся на заправку, я проголодаюсь. Холодно, а отец не хочет никуда заходить. Скажет мне: "Ну, ладно, ты иди кушай". Сам же по трассе обледенелой бегом. Машины обычно его не обгоняли, а колонной за ним шли. Пурга, метель. Водителям интересно сопровождать такого человека. Я колонну обгоняю, останавливаюсь. Отец садится в машину, и мы едем дальше. Стоит мне только сказать: "А вы знаете, кто я такой? Я — Яшка, сын Иванова, который зимой и летом ходит в трусах". Мне сразу отвечают: "Видели. Слышали.", — и всегда идут навстречу. Однажды я был хорошо выпивши. Меня задерживают в Шахтах, направляют на исследование в больницу. Врач проверяет и говорит: "Он трезвый". "Я же пьяный!" А он: "Нет. Вы трезвый. Вы Иванов? Да? Так вы трезвый совсем". Такого еще никто не видел, сам человек говорит:" Пьян", — а врач говорит и пишет заключение: "Трезвый". И права отдают отцу. Тот пришел и уже сидел в машине. Вот как люди относились к отцу. Врач ведь рисковал ради отца — а вдруг бы я сделал аварию? Когда я был в заключении на Урале после того, как в шестьдесят первом году задавил человека, отец с Марией Матвеевной приехал ко мне на станцию Лесная, привез шоколадного медведя — огромного, как плюшевый. Морозы стояли, не дай боже. Меня к нему на дрезине привезли, дали отдельную комнату. Стоят генералы и мне, заключенному, уважительно пожимают руку. И с ними все начальство. Такой у меня был отец! В тюрьме я жил лучше, чем на свободе, был безконвойный. Когда папа умер, мне многие говорили: "Да ты теперь останешься без штанов, как твой отец. Это тебя папа кормил". Я спрашиваю их: "А почему? Я ведь пенсию получаю. Это во-первых. А вовторых, у меня пока есть люди, которые мне кусок хлеба дадут". Разве я отказываюсь, что меня папа кормил? И его люди — не миллионеры, а последним куском делятся. Я всегда с отцом. Отец где-то далеко, а я все равно с ним. С ним в горе и в радости, в счастье своем и несчастье. Ведь он — совсем другого типа, отец. Я пил водку и коньяк — тоже был с ним. И в Сочах, и в Кисловодске — везде. Я — сын Иванова. Только ради отца я жил, и живу сейчас, и буду жить, что бы со мной ни делали, как бы в отношении меня ни поступали. Вот вы, все люди, сейчас уйдете, оставите меня одного, никому из вас не нужного. А я останусь с ним. И если я выйду на улицу, скажу: "Папа! Помоги!" — то вы все ко мне приедете.

    В тетради "Два пути" (1966 года 1 августа) П. К. Иванов пишет: "А кто с Богом, тот умирать никогда не будет. Вот вам Яшка. Он же мое дитя. Вы с него уже смеялись. Он же сила моя неумираемая. Он все понимает, чего я пишу, и то делает, чего я делаю в Природе. Он есть Бог жизни, но не сатана смерти. Это наше в этом деле незнание, умирают и умрут, и будут умирать. А Богова это независимая в природе сторона, она на любом человеке не будет умирать. Это Природа, она человека хранила, хранит и будет хранить. Если он будет делать по Боговому делу, любить Природу, и хорошее, и теплое, и холодное, и плохое, будет человек не однобокий, а кругозоркий во всем направлении. Тогда-то будет Бог Земли".

    Летом 1997 года Якова, сына П. К. Иванова, не стало. 

 

Иванов П.К. – как философ

  Когда Учитель ушёл, Философ написал статью и хотел опубликовать её в философском журнале, но печатать её не стали. Вот эта статья:

    Иванов, как философ, переплюнул и Маркса, и Ленина, и Троцкого и всех других философов. Он понял, что революционным путём, путём насилия, путём разделения на капиталистов и коммунистов, белых и красных и т.п., нового мира не построишь. Он пришёл к идее эволюции, целью которой поставил Любовь, как всеобщий принцип. Только изменив нравственную и физическую природу человека можно построить Новый мир. И менять эти качества должны сами люди, по собственной инициативе. Постепенно, медленно, плавно, ежеминутно, ежедневно: сегодня ты должен стать лучше, чем вчера, а завтра – лучше, чем сегодня – вот основная задача каждого человека, если у него есть Совесть.

Цитирую: «Идея действительности.

     Ужасное несчастье пережить самого себя. Это всё равно, что сойти с ума. Слово Идея – это есть как дыхание и мысли Единого Вечного Бога мудрости, обитающего в Природе. Дыхание и мысли – это есть вечное и безконечное и безначальное существующее безсмертие.

    Человек, постигший эту Идею, носит в себе тело и слово вечное и безконечное и безсмертное. Да постигает Человек своим умом вечную Идею.

   Душевный ум мужской и женский – образ совместного разума достигающего эту Идею. Мысли или тело есть человек внутренний, нравственный, духовный. Он познан Природой и вечно в нравственном законе. В этом Человеке душевный разум однокопеечный стоит на весах. Он безсилен и лёгок для нравственного разума. Нравственный разум занял место душевного.

    Итак, духовный разум судит то и другое – и душевное и свыше – духовное. Так и Человек постигающий вечное брожение в творчестве Природы. Кто так судит и умеет рассуждать, это есть Человек в Природе Новый, или является Новой Тварью в Природе. Когда мужчина и женщина, обе стороны, достигают этой Идеи Справедливости, когда ум и чувства, и одна воля, и одно сердце, и одни помышления, и одно направление к Вечной Идее, и один характер нравственного закона – они становятся как один Человек.

    Закон древний говорит: да будет двое одна плоть. Это есть Новый воскресший Человек, который является будущим миром. Новым миром нравственным, духовным миром, миром справедливым, в совершенной Любви. Любовь разрастается в своём могуществе. Когда человек постигает этот образ и идеал Вечной Жизни, тогда Природа в нём не будет иметь власти над ним, и займёт в нём место Любовь!»    Что тут можно добавить? Гениально и просто!

   А чем же тогда должно заниматься Государство? А Государство должно создавать условия и поощрять людей, живущих по Совести, по нравственному закону.

    Но, у каждого своё понятие о Совести – скажете вы. Да, разные люди находятся на определённом этапе развития и, поэтому ещё один немаловажный момент должны учитывать люди: более высокоразвитые, прошедшие Путь становления, должны быть Учителями тех, кто только идёт к вершинам Духовного Совершенства. В Государстве должен быть создан климат для того, чтобы Учителя передавали свой опыт Ученикам.

    Многие отрасли: культура, наука и образование должны в первую очередь заниматься воспитанием учеников, а уж потом обучению профессиональным навыкам.

    Даже преступников нужно прежде всего воспитывать, а не наказывать. Вспомните Достоевского, ведь его Порфирий Петрович занимается пробуждением Совести Раскольникова, а не просто поиском преступника. Он видит в нём Человека и старается всеми средствами вернуть его на Путь Истины. Он видит его заблуждение и выводит его на Светлый Путь.

    В чём же этот Светлый Путь для Иванова?

   Тут надо сделать маленький исторический экскурс. Рассмотрим историю с точки зрения деградации человека и постепенной победы технократии. Да, вся история человечества с этой точки зрения – постепенная технократизация не только в смысле создания человеком новых и новых машин, но постепенная механизация и самого Человека, его мышления. Нам морочат голову рабовладением, феодализмом, капитализмом, социализмом, коммунизмом. Это только внешняя сторона, а внутри происходит постепенная революция, если рассматривать частицу ре, как обратный ход, а точнее Деградация Человека, как живого существа и превращение его в машину, биоробота. Такова Суть истории человечества. А П.К. Иванов выдёргивает человека из этой плоскости, он даёт вертикаль роста Человека, он мечтает о Мире без машин, без домов, без одежды. Он бывал в других мирах и видел, как там живут Люди. И, когда его спрашивали – неужто там все голые ходят? Он отвечал: нет, они одеты, только одеяния у них Духовные.

    Запад быстрее поддался идее индустриализации в конце ХIХ века. Россия тоже пошла по этому пути с 1903 по 1913 год. И тут наступает очень интересный момент. Все страны тогда были в основном аграрные. Было перепроизводство сельхоз продуктов, т.е. совершенно спокойно можно было жить и не бояться умереть от голода. Как известно, крестьяне и фермеры очень спокойно сами себя обеспечивали и кормили ещё кучу нахлебников типа рабочих, учёных, писателей, чиновников и т.п. И эти самые крестьяне, и фермеры не нуждались ни в каких машинах. Поэтому, сначала на Западе, а потом и в СССР начинается индустриализация – производство машин. Сельхоз продукты обмениваются на машины. Крестьянство и фермерство давят разными способами. И часть крестьян и фермеров вынуждены переквалифицироваться в рабочих. А что такое рабочий у конвейера – это безмозглый винтик. Он каждый день выполняет одну и ту же операцию. От такой работы тупеют мозги и человек превращается в машину. И крестьяне, и фермеры были связаны с Природой. Они от неё зависели, поэтому относились к ней с уважением. Рабочий уже забывает – что такое Природа, а уж бюрократия и чиновники, тем более. Всё -  это Финиш! Дело сделано, процесс пошёл и пока его ещё никто не останавливал. До сих мы катимся в этом направлении. Вот тут и встаёт на этом пути П.К. Иванов и предлагает – остановись Человек, вспомни о своём Предназначении. Неужели Бог хотел, чтобы его создание превратилось в машину? Проснитесь, Люди, займитесь своим нравственным и физическим совершенствованием. Изменитесь вы, изменится и мир, в котором вы живёте. Не будет больше никаких революций, в которой пели: Никто не даст нам избавленья…

Теперь надо петь так: Ты сам достигнешь измененья

                                           И тем получишь избавленье,

                                           Получишь ты освобожденье,

                                           Достигнешь Мира превращенья                                            Своею собственной Душой.  

Будьте Здоровы, Бог вам в помощь!

Игра

А теперь, как и было обещано, начинаем Игру. Прочтите ещё раз роман, но не в той последовательности, как вы его читали, а найдите и прочтите такие места романа, которые соответствуют следующему плану:

Путь Паршека. Семь витков спирали.

Первый период

  1. Рождение – Ясность!
  2. Детство. Юность. Любовь. Затмение.

Второй период. Проверка

  1. Первый тупик. Желание смерти, желание избавиться от решения вопроса.
  2. Первое озарение. Серая мгла.
  3. Проявление себя. Мечта о скором решении вопроса о справедливости
  4. Второй тупик. Власти давят, народ не отзывается. Опять желание смерти.

Третий период. Первые уроки

  1. Второе озарение. Вселение Ярилы.
  2. Переход от лечения к учению. Воспитание учеников. Валентина.
  3. Психушка, как модель общества. Испытание метода. Первая Победа. Четвёртый период. Экзамены.
  4. Полное осознание своего места в Природе. Совместная работа с Природой.
  5. Чем победить врага? Война. Гитлер. Победа Вторая.

Пятый период. Университет.

  1. Дом здоровья. Чивилкин Бугор.
  2. Рождение Нового человека. Провал.
  3. Домашний арест. Жалоба Природе. Шестой период. Работа.
  4. Предотвращение третьей мировой войны.
  5. Спасение космонавтов на Луне.

Седьмой период. Работа в тонком плане.

  1. Уход в тонкий план.
  2. Дело продолжается!
  3. Поиск проводников и работа через них.
  4. Жизнь продолжается!

Если каких-то пунктов в романе нет, то поищите их в литературе о Паршике.

 Удачи вам и крепкого здоровья!

  

                                                           Переслегино. 2017-2018

         

   

 

 

 

  

                                Оглавление

Эпиграфы………………………………………………………………………………………….. 1

Здавствуйте……………………………………………………………………………………….. 3

Второе предисловие………………………………………………………………………….. 4

Часть I

В психушке…………………………………………………………………………………………  7

О зависимости…………………………………………………………………………………… 8

Дедушка Паршека………………………………………………………………………………. 10

В психушке(продолжение)…………………………………………………………………… 13

Смерть дедушки…………………………………………………………………………………… 16

В психушке(продолжение) О религии. Закалка-тренировка………………. 18

Кулачный бой…………………………………………………………………………………………. 22

В психушке(продолжение) Пророчество Ведуньи………………………………… 24

Подвиги Паршека……………………………………………………………………………………. 26

В психушке(продолжение) О Природе. О питании. О Будущем……………. 39

Ульяша……………………………………………………………………………………………………… 44

В психушке(продолжение) О человеке. Об эволюции. Ведическая

философия………………………………………………………………………………………………… 52

Порфирий и море……………………………………………………………………………………… 56

Злоключения………………………………………………………………………………………………. 58

В психушке(продолжение) О природе и народе. О смерти и безсмертии.

Про библию. О Вере……………………………………………………………………………………. 60

Разговоры с врачами.…………………………………………………………………………………69

Деньги…………………………………………………………………………………………………………. 75

Загулы…………………………………………………………………………………………………………. 82

Посвящение……………………………………………………………………………………………….. 88

Валентина…………………………………………………………………………………………………..  91 В психушке(продолжение) С чего всё началось? Мысли о будущем. О Змее и технократии. Гипотеза Поршнева. Майя – иллюзорность мира.

Сверхчеловек. Йог Миларепа…………………………………………………………………  97

Шапка или на ловца и зверь бежит……………………………………………………...  106

Исцеление слепого…………………………………………………………………………………. 108

Костыли…………………………………………………………………………………………………… 111 

В психушке(продолжение) Свои люди. Человек-Бог. Гол како Сокол. О хищниках. О Святом духе. Бытие и Сознание. О будущих людях………….113

О немцах …………………………………………………………………………………………………. 117 Встреча с сыном…………………………………………………………………………………………….  121 В психушке(продолжение)………………………………………………………………………122

Первая любовь…………………………………………………………………………………………. 124

В психушке(продолжение) Визит майора………………………………………………… 127

Прыщ………………………………………………………………………………………………………….. 130

Ипостась Ярилы…………………………………………………………………………………………. 132

Штудии………………………………………………………………………………………………………   133

О врачах……………………………………………………………………………………………………… 135

Отчаяние……………………………………………………………………………………………………. 135

Андрей……………………………………………………………………………………………………….. 137

В психушке(продолжение) Стукач. О Вере. Сердце-Солнце……………………  139 Авдотья или 9 дней одного года………………………………………………………………  146

Мысли о Новой Стране (из Агни-Йоги)…………………………………………………….. 152

В психушке(продолжение) О тех, кого можно лечить. О политике. О государстве и личности…………………………………………………………………………… 156

Алмаз заёрзал………………………………………………………………………………………….  159

В психушке(продолжение) Конференция: Откуда берутся болезни? Победа над раком. История развития мысли о здоровье. Снять шапку – Пушкин. Сон про скирду. Лечение больных. Сапоги! Создание метода. Бог-

Любовь…………………………………………………………………………………………………..  160

В психушке(продолжение)  Метод лечения. Тайна Учителя……………..  172 Революция в психушке………………………………………………………………………..  180

Часть II

Спасение Учителя……………………………………………………………………………………  186

Чивилкин бугор……………………………………………………………………………………….  190

Рождение нового человека……………………………………………………………………. 192 Операция «Иванов»……………………………………………………………………………….. 197

(Эксперимент длинной в полвека)…………………………………………………………. 199

Порфирий на Луне…………………………………………………………………………………… 207 Завещание……………………………………………………………………………………………….. 209

Рождение нового человека (вторая версия)………………………………………….. 211

Гонения……………………………………………………………………………………………………… 212

Уход Учителя…………………………………………………………………………………………….. 215

Просто Земной Человек……………………………………………………………………………. 218

Яков – сын Иванова…………………………………………………………………………………  218

Знакомство……………………………………………………………………………………………… 219

Дом…………………………………………………………………………………………………………. 220

Семья………………………………………………………………………………………………………  221

Путь отца………………………………………………………………………………………………..  223

Сыновья доля………………………………………………………………………………………… 226

Иванов П.К. – как философ………………………………………………………………………. 230

Игра……………………………………………………………………………………………………………. 234

Отзывы и пожелания отправляйте по адресу: aerm2003@mail.ru 

 

 

 

         

 

   

 

 

 

 

 

       

  

 

Юрий Ермаков
2018-09-18 22:05:35


Русское интернет-издательство
https://ruizdat.ru

Выйти из режима для чтения

Рейтинг@Mail.ru