Тысяча и одна

Освещается запад, а мы на восток
(да, малыш?) побредём, упадём 
на разнеженный к вечеру, тёплый песок
и уснём крепким сном, мы вдвоём.

Утром дунет самум, под слоями песка
обездвижутся наши тела -
вот тогда и оценим, какая тоска
друг по другу на нас налегла.

Восхитительны сказки востока, пока
удивлением жив Шахрияр.
Но прошли караванами эти века:
мы в плену, персиянка моя.

Средь пустячных, не нами затеянных, дел,
все восторги - надуманный пшик.
Там, на западе, нам уготован удел,
быть вдвоём, точно с бабой мужик.

Представляешь себе перспективу ночей:
в душной спальне - спиною к спине?
Пятьсот семьдесят знаков коварства - перстней* -
я, скорее, простил бы тебе.

Лучше нам ревновать, горевать, тосковать,
сказок - тысячу выслушать вновь...
Так умеют блесной рыбаки удивлять
серебристую рыбку Любовь.

* «Девушка достает ожерелье, на котором было пятьсот семьдесят перстней. Столько раз она изменила джину с разными мужчинам».

Из краткого содержания «Тысяча и одной ночи».

 

Олесь Григ
2019-03-25 17:09:56

---

Русское интернет-издательство
https://ruizdat.ru