Сказки были. сорок - сороков Три сосны

Сказки были. сорок - сороков Три сосны

 

 Бродит в трех соснах,

 И что-то ищет ветер,

 Грезит в нежных снах,

 Хотя совсем не  вечер.

 

 Милый друг, проснись,

 Ещё ночь не за горами,

 Ты о иголки не колись,

 А побеседуй с нами.

 

 И смеются хохотушки,

 Запрокинув, ветви рук:

 Оглядел, и до макушки…

 И кого узнал ты вдруг?

 

 Без души они смеются

 Ветру буйному в лицо:

 Слезинки тихо льются

 На коре, от них светло.

 

 Зычно каркнула ворона,

 Проглотив тот час язык:

 Знать, молчание - корона,

 Она любой украсит лик….

 

 Нет цены молчанию,

 Сильно, тягостно оно,

 И короною венчанье,

 Старой вороне не дано.

 

 Полилась речь гортанна,

 В переливах и в захлеб,

 Сладка и всем желанна:

 Что мёд на тонкий хлеб.

 

 Если надо, слушай сказку,

 А не надо: тоже помолчи,

 Уже накипело под завязку:

 И дятел слушай - не стучи!

 

 Еще тюкнул для острастки,

 Набок тихо голову склонив,

 И притих, работник бойкий,

 Невинно, перышки, сложив.

 

 Не вспугнуть бы нам ворону:

 Невольно скажешь, помолчи.

 Та говорит всё про сторонку,

 И что-то про горячие калачи.

 

 Всё смешала, не охватишь:

 Речь сыпет точно в решето,

 И захочешь - не поймаешь,

 Но и так обидно, всё равно….

 

 Заколдованы злые сестры:

 Странник всех заколдовал,

 На язычок те больно остры,

 Вот иглой он их и обметал.

 

 Но пришёл заветный срок,

 Сестры плачут и смеются.

 По часам и наговор истёк

 Но герой всё не найдется:

 

 А ведь надо всего немного,

 Эти три сосны поцеловать,

 И склонить пред ними ноги,

 И ещё, словцо одно сказать.

 

 И вот тогда случится чудо:

 Три сестры вдруг оживут,

 И, как ночь, исчезнет худо:

 Наш облик сёстры обретут…

 

 Так скажи мне это слово?

 Мне тут стало невтерпёж,

 Ведь ты знала и молчала?

 Проболтался - вот хорош!

 

 Зычно вскрикнула ворона:

 Лезешь в печку, и с огнем,

 И не к лицу тебе корона,

 Так втроем мы и помрем.

 

 И дятел сильно испугался,

 Ладным телом как-то сник:

 Я в речах ведь не тягался,

 И в тайны ваши не проник…

 

 Вмиг от нас отмежевался,

 Вот хитрющий же старик!

 И только я не стушевался:

 Я отвечать за всё привык.

 

 Наказанья гром не грянул

 Злое чудо не свершилось

 Тут я духом и воспрянул,

 Раз беда вся не случилась.

 .

 

 Даже рассказчица ожила,

 А ведь была - чуть жива:

 Вот делов бы натворила,

 Я чуть-чуть не померла.

 

 И крест на пузо наложила,

 И губки вытерла платком,

 Удобно пёрышки сложила

 Вот теперь-то всё ладком...

 

 Все стороны ты знаешь:

 Но в которой, не знаю я,

 Их всёравно не угадаешь,

 А жила-была одна семья.

 

 И жили вроде не богато,

 Но достаток в доме был,

 Ещё, как водится, ребята,

 Бог детьми, не обделил.

 

 Парни дюжие с картинки,

 Сами работяги, хоть куда!

 Граблёй не чешут спинки,

 И в работе с раннего утра.

 

 Траву косить, рожь сеять,

 Трудно равных им найти,

 Хлеб убрать или повеять,

 И погулять, как не пойти.

 

 На Руси, ведь как гуляют:

 До полной утренней росы,

 Или пока ноги их таскают:

 А были те парни холосты….

 

 А с утра - росой умылся

 И вот оттуда сила вдруг,

 Как будто заново родился.

 Ты сам ведь знаешь - друг?

 

 А это дятел тут вмешался:

 Он прекраснейший старик,

 Героем стал и распушился.

 Всей душой в Россию вник.

 

 В бою сошлись кулачном:

 Там стенка ломит на стену,

 Я может вам о непонятном

 Так сейчас я всё и объясню.

 

 Что снопы лежат ребята,

 Все побиты словохвасты,

 Всех братья сшибли враз,

 Вот вам, и сила на показ.

 

 Ещё не раз потом в бою

 Те защищали мать свою.

 От набегов Русь стонала,

 А всё врагов, не убывало….

 

 Однажды был ужасный бой:

 Отовсюду враг валит стеной,

 И без просвета: только тьма!

 Держитесь, братья, Русь жива!

 

 Крикнул старший и замолк,

 Уложил он супостатов полк.

 Но и его костлявая достала:

 Тяжко мать-земля стонала.

 

 Не горюй - Россия-мать,

 Значит, доля нам лежать:

 Умирал - второй так брат,

 Был он ранен много крат.

 

 Ну а младший был Иван,

 Тот весельчак, и гулеван,

 И его смерть поджидала

 Вся на конце копья сияла.

 

 Вот это работка: это да!

 Лежат все мертвые тела,

 Слугам не надо и косы,

 Поспевай лишь относи….

 

 Сами колют - сами режут:

 Вой и стон стоит кругом.

 Кто же Родине поможет,

 Если все мы здесь умрем?

 

 И лишь Иван подумал,

 Как посыпалась земля,

 Что перину подложила,

 Уже под мертвые тела.

 

 Видно, хотел Всевышний,

 Так, злой бой остановить,

 И понял враг поспешный:

 Святую Русь, не покорить!

 

 Её люди просты и святы,

 И в доброте своей сильны

 И даже на кресте распяты,

 Не сдадут своей Отчизны

 

 Спят герои под курганом,

 Но порой прорвется стон,

 Это зов на поле бранном,

 И зовет героев в битву он….

 

 Но сёстры, те не тужили,

 Видно, жизнь берет своё,

 Все разделили: твоё - моё,

 И замуж все повыходили.

 

 Стали жить они богато,

 Не растут у них ребята,

 Это сёстрам - ни к чему,

 Вот и богатеют потому.

 

 В общем - нет у них помех,

 И не слышен детский смех,

 О своих родителях забыли:

 Вдоволь ели и сладко пили.

 

 И горек родителям калач,

 Нету Ивана и нету Романа

 И нету Прохора - хоть плач,

 Хотя и нет уж басурманов.

 

 Им бы с внуками водиться,

 А тут и род их прекратится,

 Так погибнет русская земля:

 Без внуков старикам нельзя….

 

 Кто заменит нам сынов:

 Взметнёт в полет орлов?

 Кто взрастит богатырей

 И оседлает лихих коней?

 

 Слезы льются, по щекам:

 Жаль сыночки наши там.

 А героям и там не спится,

 Весёлый Иван им снится.

 

 Папа, мама, что не рады?

 Скоро свадьбы ведь у нас,

 И мы внуков полны хаты,

 И ещё нарожаем про запас.

 

 И водой веселье льется

 Но потом и слезы вдруг:

 Да невесты не найдутся,

 Подрастеряли мы подруг…

 

 Как-то странник появился,

 И побывал в гостях у них,

 На свою долю не винился,

 А расспрашивал про всех.

 

 Слушал молча, без печали,

 И был его бесстрастен лик:

 Вы, говорите, коль начали,

 И, Господь ведь многолик.

 

 Он ушел, как растворился,

 Словно там и не было его.

 Но воды ковшом напился,

 А другого и нет там ничего.

 

 И чудеса пошли вершиться:

 Стала живность плодиться,

 И коровка, хоть стара была:

 Но вдруг и тройню родила.

 

 Земля тоже - как никогда,

 Три урожая за сезон дала,

 И мальчик к ним пришёл,

 В лесу сиротку дед нашел….

 

 - Добры люди, отзовитесь!

 Внук еле-еле так кричал.

 И не судите, не рядитесь,

 А только кто его послал?

 

 Сестры слушали, и млели,

 Не того бы ушлые хотели,

 Чтоб богатства дал им Бог

 Даже больше, чем бы смог….

 

 Пусть растет себе Иван,

 Им не мил он и не ждан,

 Пусть утешает стариков,

 Был решен вопрос таков.

 

 Скоро странник появился,

 Сам у сестер и объявился,

 Дружно хором те роптали,

 Да горько бедные стонали:

 

 - Тяжко-тяжко нам под час,

 Хлеба нет и жидкий квас.

 Предложили бы напиться,

 А сестры - опять рядиться.

 

 Вроде дубов стоят мужья,

 Статью прямо, что князья,

 А послушать, голодранцы,

 Без совести те самозванцы.

 

 А как тут нищих назовешь?

 Если те ногтем давят вошь,

 Пообрядились все в рядно,

 А где совесть? То-то и оно.

 

 Все это странник замечает,

 И седой головушкой качает.

 Не хотите вы детей рожать,

 Выходит, в поле вам стоять.

 

 И стоять-то вам до срока,

 Коли нет от вас тут прока,

 До той самой лихой поры,

 Когда сами станете стары.

 

 И мужьям стоять до срока,

 И от этих не видно прока,

 Пусть дубами милые стоят,

 И рядом с соснами шумят.

 

 И шумят-то пусть шумят,

 Так и здесь им нет ребят,

 Нет побегов, нет ростков,

 Нет травинки, ни цветков.

 

 Пусть глянет добрый люд

 На лгунишек и лизоблюд:

 Разным людям в назиданье,

 Нету скрягам оправданья.

 

 Ведь забыли про народ

 И про братьев позабыли,

 Скоро вымрет ихний род,

 А те всё барахло копили.

 

 А барахло-то ведь зачем,

 Коли вымрет вся Россия?

 Россия для меня - дитя!

 Вы меня о том спросили?

 

 И странник растворился,

 Будто вовсе не было его.

 Больше дед не появился,

 Но люди запомнили его.

 

 И рассказчица умолкла,

 Оглядев притихших нас,

 Дерева ведь - не иголка,

 И не укроешь их от глаз.

 

 Кто пройдет и зло плюнет,

 А другой просто помолчит.

 Но бывает, и сердце стонет:

 Ох, и тяжко крест влачить.

 

 А слово? слово знаю,

 Нету проще на Руси,

 И себя порой пытаю:

 Ты Добро произнеси….

 

 Пожалеть их горемычных,

 Тоже взять на душу грех,

 Ведь нет людей обычных,

 Но меня удерживает страх.

 

 Дятел тоже оживился,

 На меня, уставил взор:

 Ты ко времени явился,

 Расколдуешь наговор.

 

 И с виду я не стушевался.

 Хотя под кожей – холодок,

 Видят пусть, не испугался:

 Пусть пернатым невдомёк.

 

 И на слабеньких ножонках,

 Робко направился к сосне,

 А душа то ведь в печенках,

 Да не приснись еще во сне.

 

 И я сделал всё как надо,

 Не забыл сказать: Добро.

 И меня понять ведь надо,

 Не помочь опять грешно.

 

 Не хочу о сестрах больше,

 Не хочу опять я про мужей,

 Таких пусть будет меньше,

 Мне добро творить нужней.

 

 А с вороной не расстанусь,

 И дятла не денешь никуда?

 Я, может, с ними и останусь:

 Их мудрый сказ - не ерунда!

 

 15 сентября 2000 г.

Хохлов Григорий
2017-06-30 20:41:10

---

Русское интернет-издательство
https://ruizdat.ru