Чёрный человек (С) Сергей Есенин
Друг мой, друг мой,
Я очень и очень болен.
Сам не знаю, откуда взялась эта боль.
То ли ветер свистит
Над пустым и безлюдным полем,
То ль, как рощу в сентябрь,
Осыпает мозги алкоголь.
Голова моя машет ушами,
Как крыльями птица.
Ей на шее ноги
Маячить больше невмочь.
Чёрный человек,
Чёрный, черный,
Чёрный человек
На кровать ко мне садится,
Черный человек
Спать не дает мне всю ночь.
Чёрный человек
Водит пальцем по мерзкой книге
И, гнусавя надо мной,
Как над усопшим монах,
Читает мне жизнь
Какого-то прохвоста и забулдыги,
Нагоняя на душу тоску и страх.
Черный человек
Черный, черный...
"Слушай, слушай,-
Бормочет он мне,-
В книге много прекраснейших
Мыслей и планов.
Этот человек
Проживал в стране
Самых отвратительных
Громил и шарлатанов.
В декабре в той стране
Снег до дьявола чист,
И метели заводят
Веселые прялки.
Был человек тот авантюрист,
Но самой высокой
И лучшей марки.
Был он изящен,
К тому ж поэт,
Хоть с небольшой,
Но ухватистой силою,
И какую-то женщину,
Сорока с лишним лет,
Называл скверной девочкой
И своею милою".
"Счастье,- говорил он,-
Есть ловкость ума и рук.
Все неловкие души
За несчастных всегда известны.
Это ничего,
Что много мук
Приносят изломанные
И лживые жесты.
В грозы, в бури,
В житейскую стынь,
При тяжелых утратах
И когда тебе грустно,
Казаться улыбчивым и простым -
Самое высшее в мире искусство".
"Чёрный человек!
Ты не смеешь этого!
Ты ведь не на службе
Живешь водолазовой.
Что мне до жизни
Скандального поэта.
Пожалуйста, другим
Читай и рассказывай".
Черный человек
Глядит на меня в упор.
И глаза покрываются
Голубой блевотой.
Словно хочет сказать мне,
Что я жулик и вор,
Так бесстыдно и нагло
Обокравший кого-то.
. . . . . . . . . . .
. . . . . . . . . . .
Друг мой, друг мой,
Я очень и очень болен.
Сам не знаю, откуда взялась эта боль.
То ли ветер свистит
Над пустым и безлюдным полем,
То ль, как рощу в сентябрь,
Осыпает мозги алкоголь.
Ночь морозная...
Тих покой перекрестка.
Я один у окошка,
Ни гостя, ни друга не жду.
Вся равнина покрыта
Сыпучей и мягкой известкой,
И деревья, как всадники,
Съехались в нашем саду.
Где-то плачет
Ночная зловещая птица.
Деревянные всадники
Сеют копытливый стук.
Вот опять этот черный
На кресло мое садится,
Приподняв свой цилиндр
И откинув небрежно сюртук.
"Слушай, слушай!-
Хрипит он, смотря мне в лицо,
Сам все ближе
И ближе клонится.-
Я не видел, чтоб кто-нибудь
Из подлецов
Так ненужно и глупо
Страдал бессонницей.
Ах, положим, ошибся!
Ведь нынче луна.
Что же нужно еще
Напоенному дремой мирику?
Может, с толстыми ляжками
Тайно придет "она",
И ты будешь читать
Свою дохлую томную лирику?
Ах, люблю я поэтов!
Забавный народ.
В них всегда нахожу я
Историю, сердцу знакомую,
Как прыщавой курсистке
Длинноволосый урод
Говорит о мирах,
Половой истекая истомою.
Не знаю, не помню,
В одном селе,
Может, в Калуге,
А может, в Рязани,
Жил мальчик
В простой крестьянской семье,
Желтоволосый,
С голубыми глазами...
И вот стал он взрослым,
К тому ж поэт,
Хоть с небольшой,
Но ухватистой силою,
И какую-то женщину,
Сорока с лишним лет,
Называл скверной девочкой
И своею милою".
"Чёрный человек!
Ты прескверный гость!
Это слава давно
Про тебя разносится".
Я взбешен, разъярен,
И летит моя трость
Прямо к морде его,
В переносицу...
. . . . . . . . . .
...Месяц умер,
Синеет в окошко рассвет.
Ах ты, ночь!
Что ты, ночь, наковеркала?
Я в цилиндре стою.
Никого со мной нет.
Я один...
И - разбитое зеркало...
1923 - 14 ноября 1925
Анализ поэмы Есенина «Чёрный человек»
Первоначальный вариант был длиннее, и отличался большим трагизмом. Супруга поэта Софья Толстая-Есенина рассказывала, как он читал поэму сразу после написания: «Казалось, разорвется сердце». Неизвестно, что побудило Есенина уничтожить оставить сокращенный вариант, однако и он наполнен своей депрессивной силой.
Попытки воспаленного сознания проанализировать себя, раздвоение личности, алкогольный бред. Работа над поэмой длилась долго, «Чёрный человек» — это не поток мыслей, хлынувших в одночасье на бумагу. Замысел возник еще во время зарубежных поездок Есенина, где он, до исступления любивший родную землю, чувствовал себя чужим. Черная меланхолия, к тем дням все чаще одолевавшая поэта, усиливала это ощущение и дарила страшное вдохновение.
Год завершения поэмы — 1925 — последний год жизни Есенина. И только предчувствие окончания жизненного пути способно подарить произведению столь депрессивные краски.
В начале поэмы стоит обращение «Друг мой, друг мой», такое же, как в его последнем стихотворении, созданном перед смертью. Читатель сразу оказывается вовлеченным в действие поэмы, будто слушая исповедь друга. Герой поэмы не щадит себя и с первых строк признается, что причиной душевной болезни, прихода «черного человека» может быть алкоголь, а дальше говорит о распущенности и самообмане. И это признание заставляет искренне жалеть такого человека.
Болезненная метафора «Голова машет ушами, как крыльями птица», и ей «на шее ноги маячить больше невмочь», отсылает к суицидальным мыслям, и следующий дальше рефрен «черный человек» нагнетает настроение до предела, подготавливая к его появлению. Все, пришел! Садится на кровать… и дальше — россыпь неприятных, усиливающих мрачное настроение слов: «мерзкой», «гнусавя», «усопшим», «тоска», «страх».
Прямая речь «черного человека», этого второго «я» героя поэмы, воспринимаются как откровение, признание в том, что душа пытается скрыть. Не только поругание, но и похвала: «авантюрист самой лучшей марки», «поэт с ухватистой силою»… и дальше едкая насмешка — о «женщине сорока с лишним лет, скверной девочке, его милой». Герой слушает, не перебивая, а черный человек объясняет жизнь поэта и раскрывает самообман: в тоске и унынии изо всех сил казаться улыбчивым и простым, и пытаться выдавать это за счастье. Здесь его речь прерывается: лирический герой отказывается признавать в жутком портрете себя. И черный человек, глядя в упор, хочет назвать его жуликом и вором, но — пауза, страшный гость исчезает.
Вторая часть поэмы начинается с повтора начальной тоскливой строфы. Тихий зимний пейзаж, ночь, герой никого не ждет. И вдруг снова подкрадывается жуть: «зловещая птица», «деревянные всадники», и — «опять этот черный на кресло мое садится», теперь описанный более четко, в цилиндре и сюртуке. Повторяется обличение героя, россыпь слов «подлец», «ненужно», «глупо», «дохлая томная лирика». В кульминации поэмы черный человек нападает на самое важное, на суть вдохновения и поэзии. И чтобы уж не осталось никаких сомнений в том, кого имеет в виду незваный гость, следует точное описание: «мальчик в простой крестьянской семье, желтоволосый, с голубыми глазами… стал он взрослый, к тому ж поэт». И герой не выдерживает: взбешенный, разъяренный, бросает трость «прямо к морде его, в переносицу».
Далее — драматичная развязка, поражающая неожиданностью. «Что ты, ночь, наковеркала? Я в цилиндре стою. Никого со мной нет. Я один… И разбитое зеркало…» Две детали: цилиндр, который был надет на «черном человеке», и зеркало несомненно указывают, что страшный разговор герой вел с самим собой. Картина обличения, порицания становится более трагичной: как, сознавая все это и старательно пряча от себя, можно было не сойти с ума и продолжать писать?
Поэма — откровенное признание Есенина, близок и понятен становится он сам. И даже его гибель предстает в другом свете, после прочтения «Чёрного человека» — реквиема поэта себе.
Есенин Сергей Александрович
2016-10-28 16:44:38
Русское интернет-издательство
https://ruizdat.ru