Рецензии и отзывы к "Иуда из Нового Уренгоя"

только документальная правда, читайте, может что-то поймете

НЕНАВИЖУ!

За селом трава по колено,
Дон течет, берегами сжат.
В мерзком смраде смертного тлена
Вражьи трупы лежат.

Где — в Варшаве или в Париже
Первый раз обагрил тесак
Этот нами убитый, рыжий,
Конопатый пруссак?

Будет гнить он вот здесь, в долине,
Или раков кормить в Дону?
Пусть рыдает жена в Берлине!
Мне не жалко жену.

Рядом с рыжим второй и третий —
Сотня, тысяча злых смертей.
Пусть их ждут в Дюссельдорфе дети!
Мне не жалко детей.

Стало сердце, как твердый камень.
Счет обиды моей не мал.
Я ведь этими вот руками
Трупы маленьких поднимал.

Гнев мне сердце сжигает яро.
Дай, судьба, мне веку и сил!
Я из дымной пасти пожара
Братьев раненых выносил.

Смерть! Гони их по мертвому кругу,
Жаль их тысячью острых жал.
Я ведь этими пальцами другу
В миг кончины веки смежал.

Ненавижу я их глубоко
За часы полночной тоски,
И за то, что в огне до срока
Побелели мои виски.

Ненавижу за пустошь пашен,
Где войной урожай сожжен;
За тоску и тревогу наших
Одиноких солдатских жен.

Осквернен мой дом пруссаками,
Мутит разум их пьяный смех.
Я бы этими вот руками
Задушил их, проклятых, всех.

Всех их с камнем пустил бы в воду,
Бил, пока есть свинец в стволе,
Чтоб ни племени их, ни роду
Не осталось на нашей земле.

Алексей Сурков.
12 августа 1942 года, "Красная звезда", СССР.