Завтра будет ясно

     С самого утра июльское небо насупилось, словно капризная девчонка, которая вместо долгожданной куклы с розовыми волосами получила в подарок на день рождения сандалии, а к обеду разразилось тяжелыми струями дождя. Быстрые ручьи бежали по тротуарам вместе с прохожими, забывшими дома зонты. Дороги стали похожи на неглубокие грязно-бежевые каналы, а медленно ползущие по ним машины – на маленькие суденышки, борющиеся с течением.
     - Отлично! – злобно процедил Андрей, глядя на потемневшие от воды туфли из нубука. – Просто хроническое везение. 
     До дома оставалось не больше двух кварталов, а одежда моментально промокла, будто была сшита из бумаги, потому Андрей не стал искать убежища, чтобы переждать грозу. Кроме того, по сравнению со всем, что обрушилось на него за последнюю неделю, яростный ливень казался сущим пустяком. Началось все в понедельник с серьезных неприятностей на работе. В четверг двигатель «мазды», которую Андрей купил совсем недавно, хриплым голосом сообщил о недомогании и приказал долго жить. В пятницу жена Виктория объявила, что один из инвесторов завода, на котором она работала переводчиком, датчанин Абсалон, предложил ей контракт на работу за рубежом.
     - Ты должен понять меня, Андрюшенька. Я всегда мечтала уехать отсюда, а у тебя такой возможности нет.
     - Но ведь и у тебя бы не было, если бы я тебя не устроил на этот завод! – запротестовал огорошенный Андрей. – И язык ты знаешь через слово.
     - Выучу, - гордо заявила Вика и принялась собирать вещи.
     - Что же, ты прямо сейчас уезжаешь к своему Абсасону?
     - Очень смешно! – злобно кинула она. – Надеюсь, ты дашь согласие на развод? У меня нет времени на суды.
     - Разумеется, дам. Катись к черту в свою Исландию.
     - В Данию, - поправила Вика.
     - Да хоть в Занзибар!
     Больше они не разговаривали.
     Низко опустив голову, чтобы холодные капли не попадали в глаза, Андрей прибавил шаг и через пять минут вынырнул из серого водопада под козырек подъезда. Погруженный в собственные мысли, он старательно пытался выудить ключи из кармана прилипших брюк и не сразу заметил, что под козырьком он не один. На невысоком бетонном парапете сидела смуглая девушка. Ее мокрые каштановые волосы, остриженные по плечи, вились мелкими кудрями и падали на лицо, будто темное кружево. Черные брови, видимо, никогда не знавшие пинцета, что совершенно их не портило, замечательно гармонировали с выразительными карими глазами. Под нижней губой таилась небольшая ямочка, придававшая лицу сосредоточенное выражение. Тонкое платье спокойного бежевого цвета, намокнув, прильнуло к ее нежному телу, словно любовник, который после долгих ухаживаний получил, наконец, повод овладеть объектом своей страсти. Андрей не удержался и скользнул взглядом по набухшим соскам, настойчиво выступавшим из-под полупрозрачной ткани. Заметив это, девушка скрестила руки на груди и улыбнулась краем губ.
     - Ненадежное убежище вы выбрали, - заметил Андрей, кивнув на старенький навес, под который то и дело залетали клочья дождя.
     - Выбирать особенно не приходится, - ответила девушка и кончиком туфельки слегка толкнула дорожную сумку, стоявшую рядом. – Я приехала к подруге, но мы, видимо, разминулись на вокзале. Телефон у меня увели в поезде. Везет, как утопленнице.
     - Если ваша подруга не появится в ближайшие полчаса, боюсь, это выражение придется понимать буквально.
     - Тогда сообщите, пожалуйста, моим родственникам. Вместо венка повесите здесь вот этот бублик, - она ткнула пальцем в пакетик, в котором лежал невидимый бублик.
      Андрей замялся. С женой он прожил пять лет и за это время совершенно потерял навык знакомства с женщинами. Просто уйти он тоже не мог. Открытое внимательное лицо в блестящих кудрях, уверенный взгляд девушки, стройное смуглое тело, так откровенно влекущее к себе сквозь мокрый шелк, не пускали его.
     - Мне кажется, вам еще рано умирать. Предлагаю свое скромное жилище в качестве альтернативы этому дырявому шалашу.
     В глазах девушки мелькнула тень сомнения.
     - Выбирайте: сухой бублик под дождем, а потом воспаление легких, или глинтвейн, а потом самая лучшая пицца в городе, – настаивал Андрей.
     - И то, и другое вредно.
     - Но второе гораздо приятнее.
     - Убедили.
     Андрей подхватил сумку, открыл двери и пропустил ее вперед.
     Через час они уже сидели за столом в гостиной и пили теплый ароматный глинтвейн. На Даше (так звали случайную гостью) была надета белая футболка Андрея, достававшая ей до самых колен. Просохнув, ее волосы стали пышными и непослушно падали на глаза и губы.
     - Значит, ты проехала тысячу километров ради того, чтобы посмотреть завтрашнее затмение?
     - Конечно! Ради солнечного затмения можно проехать и больше. Такое ведь бывает раз в жизни!
     От спиртного голос ее стал оживленным и искренним.
     - А если не прекратится дождь, то ничего не получится рассмотреть?
     - Не знаю, - она мило выпятила нижнюю губку, от чего лицо стало немного обиженным.
     - Не переживай, думаю, завтра будет ясно.
     Будто пытаясь оспорить последние слова Андрея, ливень за окном усилился. Сизое небо разрезала яркая острая молния.
     - Ты это видел? – восхищенная Даша подскочила со стула, словно ребенок. Край футболки завернулся, обнажив мягкий овал смуглого бедра, но она этого не заметила. Она уже стояла у окна, отодвинув занавеску, и ждала следующей вспышки.
     - Знаешь, что такое молния? – игриво спросила она, стоя спиной к Андрею.
     - Электрический разряд.
     - Банально!
     - А что же тогда?
     Он тоже встал и подошел к окну, остановившись позади нее.
     - Индейцы верили, что гроза – это летящая по небу огромная птица. Кажется, они называли ее громовая птица, потому что от взмахов ее крыльев получается гром. А когда эта птица моргает, из ее страшных глаз вылетают молнии. Интересно было бы увидеть такую птицу, правда?
     Даша говорила тихо, мечтательно, ее маленькая красивая рука взлетала в воздух, кончиками пальцев рисуя образы, известные только ей одной. Андрей вдруг представил, как эти пальцы легко скользят по его груди, затем по животу, опускаются к пуговице на джинсах и…
     - Правда интересно? – снова спросила Даша.
     - Скорее, страшно.
     Голос его изменился, будто стал ниже от неимоверного желания, которое возбуждала в нем эта открытая мечтательная девочка.
     - Нет-нет. Это было бы совсем не страшно! – запротестовала она. – Даже наоборот. Это было бы чудесно. Жить в мире, в котором тучи – вовсе не тучи, а птица. Земля – огромная черепаха. А мужчина, который поедает тебя глазами – твой прекрасный принц.
     Произнеся последние слова, она озорно подмигнула ему и снова отвернулась к окну.
     От неожиданного намека Андрею стало жарко. То, что он принял за наивную романтичность, было изящной игрой, вызовом.
     - Если хочешь, я могу на тебя не смотреть, - тихо сказал он и придвинулся ближе.
     Она повернулась.
     - Нет, не хочу. Смотри.
     Он поставил руки на подоконник так, что она оказалась между ними, но все еще не касался ее. Она была интересная, непредсказуемая и могла выпорхнуть от любого неверного шага. Случись так, он потеряет покой. Уже давно Андрею не хотелось обладать женщиной так, как он желал этого сейчас. Вдыхать ее запах, касаться губами ее высокой упругой груди, слушать ее прерывистое дыхание.
     - Ты говоришь неправду, - прошептал он ей на ухо. – Тебе было бы страшно.  А я прижал бы тебя к себе и не отпускал, пока не улетела бы твоя страшная птица.
     Она слегка запрокинула голову, так, что их глаза встретились. 
     - Мне уже страшно.
     Она провела пальцем по его груди, затем спустилась на живот, угадав его недавнюю фантазию.
     - Думаешь, я и есть твой прекрасный принц? – спросил он, задыхаясь, когда ее нежная рука прикоснулись к его плоти.
     - Завтра будет ясно, - прошептала она.

 Макс Потоцкий