Амброз Бирс Замещенная личность

Амброз Гвиннет Бирс (англ. Ambrose Gwinnett Bierce, 24 июня 1842 — 26 декабря 1913 или  11 января 1914?) — американский писатель, журналист, автор юмористических и «страшных» рассказов.

Участник Гражданской войны в США, Амброз Бирс отличался своеобразной репортёрской резкостью, неуступчивостью и прямолинейностью, которые выступали не только в его статьях и эссе, но и в художественной прозе и поэзии. Из-за этого он заработал прозвище «Беспощадный Бирс» (англ. Bitter Bierce). В старшем возрасте поддерживал и поощрял молодых литераторов, таких как поэт Джордж Стерлинг (1869—1926) и автор «страшных» рассказов Уильям Морроу Чемберз (1854—1923).

В конце жизни Амброз Бирс, разбитый личными трагедиями (преждевременная смерть двух сыновей, развод с женой, проблемы с работодателями), отправился в Мексику, где шла гражданская война. Последнее его письмо домой было датировано 26 декабря 1913, после чего писатель бесследно исчез. Место и время смерти Амброза Бирса и сейчас доподлинно неизвестны.

Амброз Бирс считается образцовым мастером короткой прозы, а его рассказ «Случай на мосту через Совиный ручей» считается классикой американской литературы.

Замещенная личность[1]

1. Появление – это тоже приветствие.

Он стоял на холме и не мог узнать местность. Была летняя ночь, светила полная луна, уже близился рассвет, и  небо серело на востоке. Белёсый туман крался, пряча черноту земли, скрывая неровности - овраги и ямы. Темный лес стоял частоколом, а выше – безоблачное небо. Две-три фермы стояли темные, беззвучные, без малейших признаков жизни. Только псы, равномерно гавкающие в ночь, подчеркивали отстраненность и одиночество подлунного пейзажа.

Вокруг для него все было новым, непознанным, непонятным. Смотрел вокруг, и не мог узнать: ни где он находится, ни что это за место. Как будто он воскрес, и ждал зова на Страшный суд. Чужие леса и поля чернели вокруг. В сотне ярдов впереди ослепительно белела дорога в лунном свете. Он медленно исследовал всю её и в квадратной миле на юг увидел серых и расплывчатых в тумане всадников, скачущих на север. За ними вышел походным строем полк, поблескивая над плечами дулами винтовок. Потом еще всадники, и еще полк, и еще, и еще - непрерывная змея армии ползла мимо холма, мимо человека. Следом за солдатами поехали пушки с обслугой на лафетах и зарядных ящиках - абсолютно беззвучно появлялись из тьмы на севере и исчезали во мрак на юге: ни звука голосов, ни конского ржания и всхрапывания, ни цокота копыт, ни скрипа колес.

Он не поверил своим глазам. Подумал, что спит и ущипнул себя. От боли вскрикнул, но собственный голос показался каким-то чужым, незнакомым. Что-то явно было не так... Но, главное, он не оглох... " Наверно, акустическая тень[2]!" - осенило его. Но не обрадовался: "Мой Бог! - воскликнул он, и опять звук собственного голоса неприятно удивил. - Если это та дорога, что я думаю, а они там, где я их вижу - мы проиграли битву. Они идут на Нэшвилл!!!" Он быстро отступил в тень дерева, а по дороге продолжала полсти змея войск, полков, всадников и пушек, по-прежнему не производя ни малейшего звука.

Южный бриз пробежал холодком по спине. Серая тень все отчетливей проявлялась на востоке над горизонтом. "Надо идти, - подумал он. - А то меня заметят и схватят!" Уйдя в рощу кедров с холма, он почувствовал себя в безопасности и оглянулся: не было ни полков, ни всадников, ни пушек - ничего, только белая дорога, абсолютно пустая в лунном свете. Он замер, потряс головой, схватился за ствол кедра и ущипнул себя - боль была – войск не было. Он ждал минуту, другую - все оставалось по-прежнему. Он стал искать хоть признаки, следы: колею, отпечатки, поднятую пыль, но все напрасно. Край солнца поднялся над холмами, а он окончательно запутался: были войска или не было их...

Вокруг стали видны обработанные поля без малейших признаков войны. Из труб на фермах тонкой струйкой пошел дым - начинался новый, мирный день. Псы выли на поблекшую луну, рабочие выводили  упряжки быков на поле. Он смотрел на все это и не понимал. В ужасе схватился за голову, ощупал ее всю: волосы, виски, подбородок, потом тщательно осмотрел ладони, пальцы - не помогло. Минуты шли, и вдох за вдохом он успокаивался. Придя в себя, он пристально оглядел и ощупал окружающие себя кедры, затем вздохнул и вновь двинулся к дороге.

1. Когда теряешь себя, лучше проконсультироваться с врачом.

Доктор Стайлинг Молсон возвращался на рассвете по Нэшвиллской дороге, задержавшись у пациента до ночи. Около места битвы у Стоун-ривер[3] на обочине появился мужчина в гражданской одежде и в обычной шляпе, но поприветствовал всадника по-военному: подняв правую руку к потертому козырьку серой шляпы. "Дурачится... - подумал доктор и кивнул в ответ, - из-за места..." Но человек вышел на дорогу и загородил путь. Доктор остановил лошадь.

 - Сэр, - сказал незнакомец. - На вас гражданская одежда... Вы - враг?

 - Я - врач! - последовал беспристрастный ответ.

 - Спасибо. Я - лейтенант из штаба генерала Хейзена, - он помолчал, ожидая реакции, - Федеральной армии. - Врач просто кивнул в ответ. – Пожалуйста, скажите мне: что здесь случилось? Где сейчас армии? Кто выиграл в битве?

Прежде чем ответить доктор осмотрел его более внимательно через полуприщуренные глаза, но, почувствовав затянувшуюся паузу, поспешил сказать, добродушно улыбаясь:

 - Простите, у меня один вопрос, прежде чем я отвечу на ваши: вы не ранены?

 - Мне кажется не серьёзно, - мужчина снял свою невоенную шляпу, запустил пятерню в волосы, провел по голове, поднес к глазам и придирчиво осмотрел. - Наверно, меня задело, и я потерял сознание. По касательной, что ли... Я не чувствую боли и не вижу крови. Мне не нужна медицинская помощь. Мне нужно знать: где находятся наши части? Любые части Федеральной армии? Скажите! Если, конечно, знаете...

Доктор судорожно вспоминал учебники, пособия, хоть что-нибудь о потере личности или об эффекте знаменитых мест. Ночь, дорога, луна - ничего не вспоминалось. Наконец, он, по-прежнему улыбаясь, взглянул в лицо и сказал:

 - Лейтенант, вы одеты не по форме соответствующей вашему рангу и званию.

Человек вздрогнул, и перевел взгляд вниз на свои неформенные штаны и китель.

 - Это правда. Я... - пробормотал он в замешательстве.

А доктор еще более резко, но не без симпатии, спросил:

 - Сколько вам лет?

 - 23. А причем здесь...

 - Вы выглядите значительно старше. Вы просто дурачите меня. Я только не понимаю: зачем?

 - Я не хочу этого знать, - нетерпеливо сказал незнакомец. - Я хочу знать: где находятся Федеральные войска? Меньше двух часов назад я видел колонну войск, движущихся в северном направлении по Нэшвиллской дороге. Вы их встретили. Какого цвета была их одежда? Скажите, и я оставлю вас в покое...

 - Вы абсолютно уверены, что видели их?

 - Уверен?!! Боже мой, Я их по головам пересчитать мог!

 - Да уж, забавно, - кивнул доктор, чувствуя свою схожесть со словоохотливым барменом. - Да уж, забавно... Забавно то, что я не встретил никаких войск по дороге.

Человек выпрямился  и холодно взглянул доктору в лицо:

 - Все просто. Вы - враг! Поэтому вы не хотите помогать мне! Идите к черту, сэр! - он развернулся и пошел прочь по влажным от росы полям.

А доктор сидел в седле, раскаявшись уже и в своих вопросах, и в напоре, и смотрел ему вслед. Когда тот исчез в предрассветном сумраке, задумчиво тронул лошадь дальше по Нэшвиллской дороге мимо места битвы на Стоун-ривер.

 3.Бойся рассматривать свое отражение.

Он шел, не разбирая дороги, прочь от доктора, от его предположений и подозрений, чувствуя все большую усталость. Спотыкаясь о кочки, он добрел до камня и сел на него, растирая колено, отзывавшееся тупой болью. И только сейчас заметил, как выглядят его руки. Худые, изможденные, покрытые шрамами и с выступающими дорожками вен; он мог проследить их путь от локтя до кончиков пальцев.

 - Так странно! - удивился он,  - Простая пуля и краткое касание смогли сделать меня такой развалиной. Я, наверняка, очень долго валялся в госпитале.  Ой, какой же я дурак! Битва же была в декабре, а сейчас - лето, - и с облегчением рассмеялся. - Да, неудивительно, что этот доктор счел меня лунатиком. Я - не лунатик, я - сбежавший пациент.

Впереди он увидел монумент огороженный стеной из камней. Не зная зачем, он пошел к нему. В центре находился четырехугольный монумент из тесаных камней. От времени они стали коричневыми, по углам стерлись ветрами и дождями, и покрыты пятнами мха и лишайников. Между блоками вылезла трава, зелеными полосками стараясь сломать монумент. Время уничтожало памятник, отправляя его «к Ниневии и Тиру»[4]. В именах на грани сооружения были знакомые фамилии. Он залез на ограду и, дрожа от волнения, прочел:

Бригада Хейзена

Памяти своим солдатам,

павшим в битве у Стоун-ривер, 31 декабря 1862 года.

Он вернулся на землю совершенно обессиленным. Увидев рядом лужу, полную после последнего дождя - пополз к ней умыться. Когда поднял верхнюю часть туловища на ней, увидел отражение своего лица в водной глади, как в зеркале. Из горла вырвался ужасный крик, руки дрогнули; он упал лицом вниз, в лужу, и расстался с жизнью, что мешала появлению новой.

[1] A RESUMED IDENTITY - Брайсонская «Замещенная личность» была опубликована впервые в журнале «Cosmopolitan»(Нью-Йорк) в сентябре 1908 года под названием «Человек», а также в сборнике рассказов «Может ли быть такое?» (Нью-Йорк: Кеасселл,1893/ New York: Cassell, 1893). 

[2] Акустическая тень - физический феномен, когда звук не проходит с одной стороны. Битву при Грейнс Мейл, одну из самых жестоких в Гражданской войне, с участием сотни орудий, видели очевидцы с другой стороны долины Чикхармони, но не слышали ни звука. В Сент-Огестин бомбардировку порта Роял и услышали, и прочувствовали в ста пятидесяти милях от него, но не в двух миля севернее. Бой между войсками Шеридана и Пикета, за несколько дней до капитуляции близ Апоматокса, не был слышен последнему, находившемуся всего в миле от фронта.

[3] Битва у Стоун-ривер - происходила с 31 декабря 1862 по 2 января 1863 года около города Мурфрисборо, в штате Теннесси во время американской гражданской войны. Сражение в целом прошло вничью, но федеральная армия выдержала две атаки противника, а последующее отступление армии Конфедерации подняло боевой дух Севера.

[4] «к Ниневии и Тиру» - цитата из стихотворения Р. Киплинга «Последнее песнопение»(Recessional), посвященного юбилею королевы Виктории в 1897 году.  Ниневия и Тир(Сур) – столицы арабских государств, павших под внешним завоеванием.

 Дмитрий Носков