Монашки

Я прибыл в гостиницу поздно вечером после довольно утомительного путешествия из Москвы. Такси подъехало к заднему входу со двора. На улице была ужасная темень, ничего не было видно, и мне пришлось пробираться к входной двери на ощупь. Холодный ветер пронизывал меня насквозь, и мне так хотелось поскорей укрыться за теплыми стенами моего номера. Я был настолько уставшим, что войдя в фойе, практически ничего не разглядел, кроме унылого полумрака здания. Где-то вдалеке звучала танцевальная музыка то ли дискотеки, то ли ресторана.

После быстрой регистрации гостиничная служащая дала мне ключи от моей комнаты, которая находилась на последнем третьем этаже. Лифт отсутствовал, и мне пришлось подниматься по лестнице с довольно тяжелым чемоданом. Я был так утомлен дорогой, что просто ввалился в свою комнату, не замечая ничего вокруг в коридоре. Все мои мысли были только о горячем душе и чтобы поскорей лечь спать. Помывшись, я дополз до постели практически без задних ног. За окном душераздирающе завывал ветер, медленно захватывая Гатчину холодными воздушными массами. В предместьях Санкт-Петербурга конец ноября считается практически зимой, однако снег еще не выпал.

Сон постепенно обхватил меня своими мощными объятиями, а я особо и не сопротивлялся. Ночью мне приснились какие-то странные маленькие монашки в коричневой одежде. Хотя я всегда представлял их в черных или черно-белых одеяниях. Две из них стояли на коленях в углу моей комнаты и смиренно молились. Монашки были везде: в коридоре, на лестнице, в фойе, в соседних комнатах и даже в том далеком углу здания, откуда вечером доносилась танцевальная музыка. Весь дом был наполнен тихими звуками их шепота и шуршания их одежды. Они мне напомнили цветущий весной вишневый сад у меня на даче, в котором умиротворяюще гудят трудяжки пчелы. Таким же образом рой монашек жужжал в моем сне. Причем все они были невысокого роста.

Я проснулся среди ночи в тревоге, в каком-то непонятном беспокойстве. В комнате никого не было, на том месте, где я видел в моем сне молящихся монашек, стоял старомодный телевизор. Проворчав что-то об этом несчастном и проклятом мире, я вновь провалился в сон.

Проснувшись утром и посмотрев в окно, я обнаружил, что ночью выпал снег, накрывший Гатчину своим серебристо-белым одеялом. Зима вступила в свои права и начала царствовать безраздельно и бесповоротно. Вышел из комнаты в коридор и был просто ослеплен представившимся мне видом. За окном блистал невероятно красивый храм с голубыми куполами, покрытыми снегом. Он неотразимо сиял в лучах утреннего солнца.

Мое настроение улучшилось, с которым я и приехал на работу к клиенту. Во время обеденного перерыва спросил работающих там местных жителей о храме, который я видел утром. К моему глубокому удивлению я узнал, что это был Покровский Собор, который до Октябрьской революции был частью женского монастыря. Гостиница, в которой я жил также была частью монастыря, в ней располагались покои монашек. Эта информация не выходила у меня из головы весь оставшийся день.

Вечером я вернулся в отель. Администраторша куда-то вышла, и в ожидании ее я стал рассматривать фотографии на стенах. Вдруг кипяток обжег мои вены, сердце забилось с сумасшедшей силой – на всех фотографиях были монашки в коричневой униформе. На одной из них они сидели и стояли все вместе в несколько рядов. В середине сидел батюшка, и на его фоне можно было разглядеть, что большинство из сестер божьих были невысокого роста, почти что карлицы.

- Что за чёрт! – воскликнул я, напугав пришедшую администраторшу.

 Игорь Митрошин