ПРОМО АВТОРА
Иван Соболев
 Иван Соболев

хотите заявить о себе?

АВТОРЫ ПРИГЛАШАЮТ

Серго - приглашает вас на свою авторскую страницу Серго: «Привет всем! Приглашаю вас на мою авторскую страницу!»
Ялинка  - приглашает вас на свою авторскую страницу Ялинка : «Привет всем! Приглашаю вас на мою авторскую страницу!»
Борис Лебедев - приглашает вас на свою авторскую страницу Борис Лебедев: «Привет всем! Приглашаю вас на мою авторскую страницу!»
kapral55 - приглашает вас на свою авторскую страницу kapral55: «Привет всем! Приглашаю вас на мою авторскую страницу!»
Ялинка  - приглашает вас на свою авторскую страницу Ялинка : «Привет всем! Приглашаю вас на мою авторскую страницу!»

МЕЦЕНАТЫ САЙТА

Ялинка  - меценат Ялинка : «Я жертвую 10!»
Ялинка  - меценат Ялинка : «Я жертвую 10!»
Ялинка  - меценат Ялинка : «Я жертвую 10!»
kapral55 - меценат kapral55: «Я жертвую 10!»
kapral55 - меценат kapral55: «Я жертвую 10!»



ПОПУЛЯРНАЯ ПРОЗА
за 2019 год

Автор иконка Юлия Шулепова-Кава...
Стоит почитать Дебошир

Автор иконка станислав далецкий
Стоит почитать Возвращение из Петербурга в Москву

Автор иконка станислав далецкий
Стоит почитать Опричнина царя Ивана Грозного

Автор иконка Сандра Сонер
Стоит почитать Никто не узнает

Автор иконка Сандра Сонер
Стоит почитать На даче

ПОПУЛЯРНЫЕ СТИХИ
за 2019 год

Автор иконка Анастасия Денисова
Стоит почитать Движение жизни

Автор иконка Олесь Григ
Стоит почитать Не разверзлись

Автор иконка Анастасия Денисова
Стоит почитать Любимых не меняйте на друзей 

Автор иконка Виктор Любецкий
Стоит почитать Свежо, прохладно, молчаливо...

Автор иконка Анастасия Денисова
Стоит почитать Отдавайте любовь 

БЛОГ РЕДАКТОРА

ПоследнееПомочь сайту
ПоследнееПроблемы с сайтом?
ПоследнееОбращение президента 2 апреля 2020
ПоследнееПечать книги в типографии
ПоследнееСвинья прощай!
ПоследнееОшибки в защите комментирования
ПоследнееНовые жанры в прозе и еще поиск

РЕЦЕНЗИИ И ОТЗЫВЫ К ПРОЗЕ

Вова РельефныйВова Рельефный: "Это про вашего дядю рассказ?" к произведению Дядя Виталик

СлаваСлава: "Животные, неважно какие, всегда делают людей лучше и отзывчивей." к произведению Скованные для жизни

СлаваСлава: "Благодарю за внимание!" к рецензии на Ночные тревоги жаркого лета

СлаваСлава: "Благодарю за внимание!" к рецензии на Тамара Габриэлова. Своеобразный, но весьма необходимый урок.

Do JamodatakajamaDo Jamodatakajama: "Не просто "учиться-учиться-учиться" самим, но "учить-учить-учить"" к рецензии на

Do JamodatakajamaDo Jamodatakajama: "ахха.. хм... вот ведь как..." к рецензии на

Еще комментарии...

РЕЦЕНЗИИ И ОТЗЫВЫ К СТИХАМ

ЦементЦемент: "Вам спасибо и удачи!" к рецензии на Хамасовы слезы

СлаваСлава: "Этих героев никогда не забудут!" к стихотворению Шахтер

СлаваСлава: "Спасибо за эти нужные стихи!" к стихотворению Хамасовы слезы

VG36VG36: "Великолепно просто!" к стихотворению Захлопни дверь, за ней седая пелена

СлаваСлава: "Красиво написано." к стихотворению Не боюсь ужастиков

VG34VG34: " Очень интересно! " к рецензии на В моём шкафу есть маленькая полка

Еще комментарии...

СЛУЧАЙНЫЙ ТРУД

Ряст топчу я недарма
Просмотры:  147       Лайки:  0
Автор НЕОНІЛА ГУМЕНЮК

Полезные ссылки

Что такое проза в интернете?

"Прошли те времена, когда бумажная книга была единственным вариантом для распространения своего творчества. Теперь любой автор, который хочет явить миру свою прозу может разместить её в интернете. Найти читателей и стать известным сегодня просто, как никогда. Для этого нужно лишь зарегистрироваться на любом из более менее известных литературных сайтов и выложить свой труд на суд людям. Миллионы потенциальных читателей не идут ни в какое сравнение с тиражами современных книг (2-5 тысяч экземпляров)".

Мы в соцсетях



Группа РУИЗДАТа вконтакте Группа РУИЗДАТа в Одноклассниках Группа РУИЗДАТа в твиттере Группа РУИЗДАТа в фейсбуке Ютуб канал Руиздата

Современная литература

"Автор хочет разместить свои стихи или прозу в интернете и получить читателей. Читатель хочет читать бесплатно и без регистрации книги современных авторов. Литературный сайт руиздат.ру предоставляет им эту возможность. Кроме этого, наш сайт позволяет читателям после регистрации: использовать закладки, книжную полку, следить за новостями избранных авторов и более комфортно писать комментарии".




Неорационализм – духовный рационализм


Александр Воин Александр Воин Жанр прозы:

Жанр прозы Историческая проза
1847 просмотров
0 рекомендуют
0 лайки
Возможно, вам будет удобней читать это произведение в виде для чтения. Нажмите сюда.
История современного глобального кризиса начинается с кризиса так называемого классического рационализма, лежавшго в основе рационалистического мировоззрения, на котором встала и расцвела западная цивилизация. В книге исследуются причины кризиса и пути выхода из него.

 

 

Неорационализм – духовный рационализм

 

                                      А. Воин

 

                                                                                 ВСТУПЛЕНИЕ

Философия предназначена научить людей жить лучше. Но как может убедить нас та или иная философия, что жить нужно именно так, как она предлагает? Для нерелигиозной философии есть только один путь для этого: объяснить нам окружающий мир и нашу собственную природу так, чтобы зная законы - связи этого мира, мы могли рассчитать последствия наших индивидуальных и коллективных деяний и судить к лучшему или худшему для нас ведут они. Но поскольку философии есть разные и все они дают разные рецепты как жить, то, очевидно, они исходят из разных же картин мира и человека. Интуитивно, однако, мы чувствуем, что истина одна. И тогда возникает вопрос, что же является критерием истинности знания, как вообще соотносится наше знание с тем, что оно берется описывать, и в какой степени мы в принципе можем на него полагаться. Это серия вопросов, которые являются основным объектом рассмотрения для части философии, именуемой теорией познания или эпистемологией.

Ясно, что с тех пор, как эти вопросы возникли, оказывать сколько-нибудь сильное влияние на человеческое общество в целом или его значительную часть могли лишь те философы, которые давали убедительный для современников ответ на них (хотя убедительный - не значит, что верный). С другой стороны, характер этого ответа в немалой степени определял характер решения, которое давала та или иная философия по проблемам уже непосредственно касающимся человеческого общества и в случае философий, оказавших влияние на общество, характер этого ответа сыграл значительную и иногда драматическую роль в судьбах многих миллионов людей. Лучший пример тому и другому дают марксизм и экзистенциализм.

Марксизм абсолютизирует наше познание. Он утверждает, что оно является отражением действительности, отражением адекватным и таким, что всякое новое знание ничего не меняет в предыдущем, а лишь добавляется к нему. Для подкрепления своей концепции марксизм ссылается на успехи науки и техники его времени. Правда, тогда уже была известна так называемая скептическая проблема Канта и Юма, сводящаяся к тому, что мы принципиально не можем доказать существование объективного мира вне нас, и на этом основании ставящая под сомнение достоверность нашего знания. Однако марксизм исходил из второй половины невозможности, а именно из невозможности доказать не существование объективного мира. А далее он утверждает, что успехи науки и техники подтверждают и существование этого мира и то, что наше познание дает нам правильную картину его законов. Такое объяснение выглядело убедительным в эпоху до того, как наука столкнулась с такими парадоксами, как противоречие между эйнштейновской и ньютоновской физическими картинами мира .

Легко видеть, что абсолютизация марксизмом законов общественного развития таких, например, как неизбежность победы пролетарской революции, тесно связана с абсолютизацией им нашего познания. Ну и нет нужды объяснять гражданам бывшего Союза, какую роль сыграла абсолютизация марксизмом законов общественного развития в жизни их предков и их самих до недавних пор.

Экзистенциализм, в отличие от марксизма отрицает за нашим познанием способность сколь-либо адекватно отображать реальную действительность и с презрением относится даже к намерению отыскивать причину ее явлений. Так, например, один из его основоположников Мартин Хейдегер писал: "Причина (reason) прославленная в веках, есть наиболее крутовыйный противник мысли". Эта концепция стала выглядеть убедительной именно после появления парадокса Ньютон - Эйнштейн и ему подобных. Дело в том, что эйнштейновская модель не является расширением ньютоновской или частным случаем ее, позволяющим распространить исходную модель на новую область со свежими экспериментальными данными. Она дает качественно отличную картину мира. Пространство и время, бывшие абсолютными в ньютоновской модели становятся относительными в эйнштейновской. Скорость света, которая в ньютоновской модели была относительной и определялась по разному в разных системах координат, в эйнштейновской модели становится абсолютной и независящей от системы координат и т.д. Для абсолютистского представления о нашем познании это был шок. Стало очевидным и было неопровержимо доказано, что наше познание не есть абсолютно адекватное отражение действительности и что процесс познания не является простым добавлением новых знаний к предыдущим, которые будучи однажды добытыми, становятся только более точными и распространяются на новые области. Стало также ясно, что в этом процессе могут быть катаклизмы, ведущие к отрицанию предыдущей картины мира и замене ее качественно новой. Но кто может гарантировать, что завтра не будет найдено, что и эта вновь открытая также неверна? И как можно опираться на такое самовзрывающееся познание, определяя, что такое хорошо и что - плохо, что есть прогресс и что - регресс для человеческого общества? Последнее как раз и есть то, что утверждает экзистенциализм.

Негативное отношение экзистенциализма к возможностям человеческого познания повлияло на другие его фундаментальные положения. Недостоверности нашего познания противопоставляется в нем достоверность наших ощущений и психических переживаний. Отсюда логически следует преувеличение экзистенциализмом ценности индивидуальной свободы и чувственных наслаждений в противовес всем прочим человеческим ценностям. Действительно, о каких, скажем, общественных идеалах или этических нормах может идти речь, если мы принципиально не можем знать последствий наших действий и сомневаемся в том, что вообще что-, либо существует за пределами нашей персоны.

Следствием влияния на общество этой экзистенциалистской системы ценностей явилось распространение так называемой "новой ментальности" с гипертрофией свободы человека в обществе от общества и с оголтелой погоней за чувственными наслаждениями в ущерб духовным ценностям и моральным нормам.

В эпоху после экзистенциализма и до наших дней философскую арену захватили школы, избегающие давать ответ на упомянутые фундаментальные вопросы эпистемологии. Большинство из них делают это под предлогом углубления в более частные проблемы, разрешение которых должно помочь потом ответить на основные вопросы. Такова, например обширная группа теорий занимающихся психофизиологическим аспектом познания, в частности вопросом, как те воздействия, которые оказывает на наши органы чувств внешний мир, трансформируются в нашем мозгу в некий образ. Не менее обширная группа эпистемологических теорий занята логическими проблемами познания, еще одна языковыми и еще одна специфическими проблемами научного познания Не отрицая самостоятельного значения части из этих разработок, нельзя все же не отметить, что бурное развитие этих направлений создало ситуацию, при которой фундаментальные вопросы, упомянутые выше, стали отодвигаться на второй план, вплоть до того, что обращение к ним стало как бы проявлением дурного тона для современных философов. Эта ситуация усугубляется еще тем, что в последнее время появилось и захватило достаточно доминантные позиции в эпистемологии такое направление, как так называемая школа "современных теорий познания", куда входят такие направления как фаундизм, кохерентные теории, пробабилизм, релиабилизм и директ реализм (название "Современные теории познания" я заимствовал из одноименной книги Джона Поллока - одного из ведущих философов этой школы. Это название, естественно, не следует понимать так, как будто эта школа представляет собой все современные теории познания). Это направление уже довольно внятно выступило против того, что основным объектом теории познания должны быть упомянутые вопросы и что на них, т. е. на ответе на них, базируется право философии чему-либо учить нас.

В результате всего этого образовался разрыв между философией (т. е. современными направлениями ее) и живой жизнью общества. Современная философия перестала оказывать влияние на состояние общества и доктриной, продолжающей определять по преимуществу так называемую ментальность, т. е. практическую систему ценностей в обществе на Западе (куда сегодня подключается и значительная часть стран бывшего Союза) остается экзистенциализм, исходные положения которого все еще не опровергнуты и влиянию которого на общество в философском отношении все еще ничто не противостоит, хотя для большинства философских кафедр западных университетов он уже стал "не модным".

В качестве примера приведу высказывание Михаила Дюмета из его книги "Правда и другие загадки" (Dumett Michael: "Truth and other enigmas", "Duckwarth", London): "…Хейдегер воспринимался лишь как экзотика; слишком абсурдная, чтобы относиться к ней всерьез, для того направления философии, которое практиковалось в Оксфорде (аналитическая школа - мое)".

Но Хейдегер вместе с другими экзистенциалистами оказали влияние на современное общество, поспособствовав распространению вышеупомянутой ментальности. А кому в мире холодно или жарко от того, что аналитики (одно из направлений современной философии, концентрирующееся на языковых и логических аспектах теории познания) рассматривают Хейдегера как странную личность, с которой нечего спорить.

Как видно из того же высказывания Дюмета представители различных направлений современной философии утратили коммуникабельность не только с широким обществом но и друг с другом.

Эта часть современной философии превратилась в "науку для науки". Ее представители заняты лишь "чистыми" (с их точки зрения) вопросами философии, удаленными от "грязных", реальных проблем общества и человека (например, вышеупомянутыми частными аспектами теории познания: логическими, языковыми, методологией науки и т.п.). С другой стороны развились направления философии, продающие готовые рецепты как жить, а еще чаще, как добиваться успеха в жизни, исходящие из крайне примитивной общей картины мира и человека или даже не претендующие вообще на то, что таковая у них имеется. Упомяну здесь для примера бихевиоризм, который разберу более подробно ниже в качестве приложения моей теории познания. Эти философии да оказывают влияние на реальную жизнь общества, но лучше бы они ее не оказывали.

Цель данной книги - предложить вниманию читателя философию, опирающуюся на теорию познания, дающую ответ на вышеупомянутые фундаментальные вопросы, ответ на уровне современной науки, и с другой стороны философию, которая, отправляясь от этой теории познания, переходит к проблемам общества и человека в нем. Проблемы эти, помимо теории познания, следующие: детерминизм общественного развития, свобода, этика и место духа в общественных процессах и в жизни индивидуума. Все они решаются на основе единого подхода, который назван модельным, хотя термин этот понимается здесь не в том смысле, как это принято в других философиях.

Книга названа "Неорационализм - духовный рационализм", потому что здесь (впервые) с одной стороны метод рационального моделирования применен к сфере духа, а с другой, наоборот, дух включен, как равноправный элемент в рациональные модели описывающие общество.

В современном мире, по-прежнему залитом морем "новой ментальности", которой теоретически до сих пор ничего не противопоставлено и которая по-прежнему убивает в обществе все духовное, и в котором долго угнетаемый дух выбрасывает во все большем количестве такие нездоровые и опасные протуберанцы, как фанатичные, не контролируемые разумом национализм и религиозность (которые не следует путать со здоровым национальным патриотизмом и такой же религиозностью), тяжело, мне кажется, переоценить значение философии вновь возраждающей значение духа, но дающей и инструмент для его рационального контроля.

Несколько слов о стиле, в котором написана эта книга.

Вводя понятия, я не забочусь о том, в какой степени они совпадают с кем-то и где-то принятыми одноименными, хотя, естественно, я не ставлю себе задачей переворачивать смысл общепринятых понятий во имя оригинальности. Я забочусь
лишь о двух вещах: во-первых, чтобы понятия, так как я их ввожу, соответствовали той задаче, которую я решаю, и во-вторых, чтобы читающий понимал их так, как я их ввожу.

Я практически не делаю ссылок на работы других философов (не считая последней части), даже, если отдельные элементы моих моделей совпадают с чем-то, сделанным другими. Дело не только в том, что полных, тождественных совпадений такого рода практически не бывает (и это станет очевидным читателю после того, как он ознакомится с моей теорией познания). Дело прежде всего в том, что самостоятельную ценность в философии, как и в других науках, имеют лишь модели, дающие решение проблем, а не отдельные элементы их. Поэтому все эти расшаркивания со ссылками на тех, кто первый сказал "А", да кто к этому "А" добавил закорючку, чем изобилуют современные философские работы, никакого смысла кроме демонстрации псевдо эрудиции не имеют и, кстати, не избавляют современную философию от воровства чужих идей.

Перед тем, как приступить к изложению моей работы, я хочу проиллюстрировать нарисованную мной картину состояния современной философии разбором основных положений вышеупомянутой школы так называемых "Современных теорий познания". Заранее оговорюсь, что этот разбор будет иллюстрировать лишь часть картины. Дабы проиллюстрировать ее всю пришлось бы написать специально предназначенную этой теме книгу, что не входило и не входит в мои намерения. Я полагаю лишь, что тот, кто знаком с предметом, не нуждается в этих иллюстрациях.

Итак, рассмотрим базисные положения "Современных теорий познания". Декларативно представители этой школы отделяют себя от крайне скептической в отношении познания позиции экзистенциализма. Так Джон Поллок пишет (John Pollok: "Contemporary theories of knowledge", Rowman and Litlefield Publishers, USA, 1986) "Мы все согласны, что чувственные восприятия могут вести к оправданным представлениям об окружающем нас мире".

Однако, декларации даже в политике не всегда определяют истинные позиции тех, кто их провозглашает. В науке же последние определяются базисными положениями соответствующих теорий. Рассмотрим каковы эти положения в "Современных теориях познания".

Как уже было сказано выше, представители этой школы не занимаются вопросами истинности нашего знания, его соотношением с объективной действительностью и т. д. Вместо этого они утверждают, что целью эпистемологии является установление оправданности (justification) принимаемых нами положений или выводов (beliefs). Для лучшего понимания разницы между оправданностью "современных теорий познания" и истинностью рассмотрим понятия "отменяемого аргумента" (defeasible reason) и "отменяемого вывода" (defeasible beliefs). Эти два понятия являются базисными, фундаментальными для всех без исключения "современных теорий познания". Как пишет Джон Поллок: "отменяемый аргумент... есть одно из важнейших открытий современной эпистемологии". Отменяемый аргумент это, к примеру, заключение такого рода: поскольку все объекты А в некой выборке имеют свойство В, мы заключаем, что и за пределами выборки любой объект А имеет свойство В (у представителей "современных теорий познания" такие заключения называются индукцией, но не следует ее путать с понятием индукции в математике).

Положение (вывод), полученное с помощью отменяемого аргумента называется отменяемым положением. Смысл отменяемости здесь такой: когда мы начинаем исследовать объекты А за пределами исходной выборки, то можем обнаружить, что не все А имеют свойство В. Тогда мы просто отбрасываем (отменяем) и аргумент и вывод (положение) и провозглашаем, что они неверны.

Заметим, что во всех без исключения направлениях "современных теорий познания" отменяемый вывод считается оправданным. Таким образом, получается, что оправданными в этой школе могут быть как истинные, так и ложные выводы. Т. е. представители "современных теорий познания" вопреки их декларациям на самом деле не сдвинулись с исходной точки экзистенциализма, считающего, что мы не может полагаться на наше познание, особенно в таких вопросах, как организация человеческого общества и нормы поведения индивидуума в нем. Действительно, если наше познание принимает, как оправданные, отменяемые аргументы и выводы, какое может быть у нас основание устанавливать те или иные формы организации общества как якобы лучшие, или принимать ту или иную мораль, если завтра заключение о том, что это лучшие формы и нормы, может быть отменено и они будут признаны худшими?

Но дело не в том, с кем совпадает основная позиция "современных теорий познания". Дело в том, насколько она верна и как она обоснована. Заменив требование истинности наших знаний, требованием оправданности наших выводов, представители "современных теорий познания" должны были бы объяснить, что они понимают под этой оправданностью, дать ее определение или критерии и убедить нас, что эта оправданность, да может заменить истинность хоть где-то и в чем-то.

Но, как пишет Джон Поллок: "Все обсуждавшиеся выше теории (фаундизм, кохерентные, пробабилизм, релиабилизм - мое) имеют общий недостаток: ни одна из них не в состоянии дать внятного определения понятию оправданность, которым они пользуются". Однако критерий оправданности самого Поллока также не обоснован им, хотя он и претендует на это. Поллок рассматривает, как оправданные, выводы, получаемые в соответствии с правильными эпистемологическими нормами. Очевидно, что это не решает проблемы, а лишь заменяет ее на аналогичную, поскольку теперь в обосновании нуждаются эти самые эпистемологические нормы. Но у Поллока нет ни малейшего объяснения, почему же, собственно, его эпистемологические нормы следует считать правильными и в каком смысле. Более того, он не дает и сколь нибудь ясного общего определения или хотя бы описания их. Он лишь между строк вскользь упоминает один раз индукцию и дедукцию, а другой раз механизм автоматического поддержания равновесия при езде на велосипеде в качестве таких норм. Но разве эти вещи имеют одну и ту же природу? С другой стороны механизм автоматической регулировки равновесия имеет ту же природу, что и перестальтика кишечника, скажем. Должны ли мы на этом основании относить и эту последнюю к эпистемологическим нормам?

Философы "современных теорий познания" не справились также с другой задачей, которую все они без исключения декларативно берут на себя, а именно с задачей описания процесса познания (ерistemic ascent). Все они принимают, что базисным элементом познания является вывод. Выводы подразделяются ими на две категории: 1) перцепторные выводы (арреаrens beliefs) - положения, принимаемые на основе непосредственных ощущений, такие, например, как "этот объект красный" или "я вижу красное" и 2) аргументальные выводы, получаемые из других ранее принятых с помощью аргументов.

Аргументы также подразделяются философами данной школы на две группы: заключительные (соnсlusion reasons ), т. е. логические или математические построения, и выше упомянутые отменяемые аргументы (defeasible или prima facie reasons ). Поскольку наши органы чувств обеспечивают нам непрерывный поток ощущений, то непрерывно же возникают новые перцепторные выводы (appearens beliefs),что в свою очередь приводит к построению новых аргументальных выводов по схеме (см. рис. 1).

 

                         Pn                            Qn                                 Rn

                          ↑                               ↑                                    ↑

                           ∙                                   ∙                                     ∙

                         ∙                                ∙                                      ∙

                        ↑                               ↑                                    ↑

                         Pi                            Qi                                   Ri

                          ↑                               ↑                                    ↑

                           ∙                                   ∙                                     ∙

                         ∙                                ∙                                      ∙

                        ↑                               ↑                                    ↑

                         P2                            Q2                                 R2

                        ↑                               ↑                                    ↑

                         P1                            Q1                                 R1



                                                      Рисунок 1

Здесь Pi, Qi,Ri (i = 1, n)-последовательные выводы в логической цепочке аргументирования, а стрелки обозначают сами аргументы. (Цепочки, естественно, не обязаны быть линейными, но Поллок в его книге рассматривает только линейные, чем и мы для простоты ограничимся). Далее, согласно Поллоку, если один из конечных выводов одной из цепочек противоречит какому-либо выводу другой цепочки, то по правилам различным для различных теорий этой школы, устанавливается какой из двух выводов следует отбросить. Если, например, вывод Qn противоречит промежуточному выводу P3 из цепочки Р и решенo отбросить этот последний , то соответствующая цепочка размыкается и приобретает вид (см. Рис. 2):

                                                               P2

                                                           ↑

                                                           P1

                                                         Рисунок 2

После этого построение цепочек выводов продолжается до обнаружения нового противоречия.

Такая схема эпистемологического развития, напоминаю, принятая всеми "современными теориями познания", решительно не соответствует реальному процессу познания. Прежде всего, базисным элементом процесса познания является не вывод, а понятие. Я употребляю здесь термин "понятие" в смысле, в котором я ввожу его в моей модели познания. А именно, под понятием я имею в виду множество объектов или явлений действительности, которые мы выделяем из нее на основании общего свойства или свойств. В первый и единственный раз я позволю себе сравнить то, как я ввожу это понятие с тем, как его сегодня принято вводить во многих других школах. То, что я назвал понятием, в этих школах обычно называют содержанием понятия, хотя содержание этого содержания может несколько варьироваться от школы к школе и соответственно отличаться от моего. А вот то, что я в моей модели называю определением , соответствует более менее тому, что в этих школах называется понятием. Из ниже следующего будет ясно, почему мне было нужно или удобно вводить термин "понятие" так, как я это сделал. Но поскольку, как будет показано в моей модели познания, не бывает ни единственных, ни абсолютных понятий и выбор их обуславливается задачей, то впредь никаких сравнений моих понятий с где-то принятыми я проводить не буду.

Итак, я хочу показать, что понятие есть базисный элемент познания. Для этого я сначала хочу показать, что понятие есть изначальный элемент познавательного процесса, возникновение которого предшествует любым другим этапам этого процесса. Действительно, понятие, так как я его ввел выше, формулируется сначала как подсознательное обобщение сходных ощущений, возникающих от воздействия на нас объектов упомянутого множества , в отличие от ощущений от объектов ему не принадлежащих. В процессе эволюции человечество приобрело понятие о наиболее важных элементах окружающей среды задолго до того, как осознало их, а, тем более, научилось определять их с помощью слов. Нет сомнения, что люди выделяли среди всех прочих объектов такое их множество, которое в дальнейшем получило название - деревья и такое множество явлений, которое в дальнейшем получило название огня, задолго до того как узнали соответствующие слова-названия (которые, кстати, являются изначальными и наиболее примитивными определениями понятий). Более того, высшие животные также различают эти группы объектов и явлений, хотя вопрос об их сознании является открытым, не говоря уже об их познании.

Но не только в доисторическую эпоху, но и сегодня различные понятия также возникают, проходя подсознательную фазу перед осознанием. Ученый сначала ощущает что-то общее между явлениями и только потом, осознает и формулирует это общее.

Дабы еще более прояснить вывод рассмотрим процесс формирования понятия цвета у ребенка. Сразу после того, как его зрительный аппарат начинает работать, ребенок получает множество визуальных ощущений. Среди видимых им объектов есть группы с общими свойствами: от созерцания красных предметов он получает сходные между собой ощущения, отличные однако от ощущений, исходящих от зеленых предметов. Подобие и отличие зрительных ощущений учит его различать между различными цветами и идентифицировать их задолго до того, как родители объяснят ему смысл соответствующих слов. Это подтверждается хотя бы тем, что ребенок, выросший в лесу среди зверей отличает красное от зеленого, хотя и не знает соответствующих слов или даже не умеет говорить вообще.

То есть мы видим, что понятие является начальным элементом познания, возникновение которого, предшествует возникновению любых других элементов и в частности выводов (beliefs). Помимо этого мы не можем сформулировать никакой вывод ли, аргумент ли, рассуждение и т. п. иначе, чем через понятия. Поэтому понятие является не только начальным, но и базисным элементом познания.

Кроме того, как будет показано в моей модели познания мы не можем ни выяснить соотношение между нашим познанием и действительностью, ни обосновать критерия истинности или оправданности, если мы не исходим из понятия, как из базисного элемента, в частности не рассмотрев пристально соотношения между определением понятия и множеством объектов или явлений, на которые, образно говоря, это опредление одевается.

Правильное описание процесса развития знания (ерistemic escent) также не может быть сделано, если не отправляться от понятия, как от базисного элемента. Так, когда обнаруживается противоречие между какими-либо выводами (beliefs) некоторой теории и эксперементальными данными (ареаrens beliefs), то никакого размыкания логических цепей, как представляют "современные теории познания" не происходит, а происходит исправление модели на понятийном уровне, т. е., как минимум, изменение определения одного из понятий. Это также будет показано в моей "модели познания".

Еще одним недостатком познавательной концепции "современных теорий познания" является полное игнорирование ими обмена информацией в процессе познания. У них получается, что познавательный процесс начинается с индивидуального чувственного опыта и заканчивается резонированием наедине того же индивидуума. Подобный процесс познания может реализовываться только в условиях Робинзона Крузо. Человек же, живущий в обществе, тем более современном, подавляющее большинство выводов или положений, которые он принимает, заимствует у других в процессе общения или в результате специальных процессов поглощения информации: обучение, чтение, медиа и т. п. Более того, к подавляющему числу взглядов, представлений и т.п., которыми обладает современный человек, он не может даже прийти только на основе индивидуального чувственного опыта. Как, например, можно хотя бы знать факты из исторического прошлого, не говоря уже о том, чтобы судить о причинах исторических событий, не пользуясь источниками информации?

Можно было бы еще долго разбирать недостатки и слабости базисных положений "современных теорий познания", но я полагаю, что достаточно сказанного выше и можно перейти к изложению моей философии.

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

                                               Глава 1

                           МОДЕЛЬ ПОЗНАНИЯ МОДЕЛЯМИ


1. 1. Описание познавательного процесса


   Предлагаемая модель предназначена, прежде всего, ответить на основные вопросы теории познания, упомянутые во введении, а именно: каково взаимоотношение между нашим знанием и действительностью им описываемой, критерий истинности и в какой степени, в каких пределах, при каких условиях мы можем полагаться на наше знание. Как уже сказано, есть и другие аспекты в теории познания и ими занимаются многие современные направления ее. Я буду касаться этих аспектов и развивать их лишь в той степени, в какой это необходимо для того, чтобы ответить
на интересующие меня вопросы. Описание познавательного процесса, к которому я сейчас приступаю, принадлежит к таким аспектам.
    Я утверждаю, что процесс познания реализуется, в конечном счете, через
построение моделей, описывающих конкретные области действительности и имеющих определенную общую для всех их структуру. Каждая модель состоит из:
  1. Набора более или менее формально определенных понятий, охватывающих множества объектов, явлений и процессов или их состояний и свойств.
  2. Фундаментальных,   базисных  законов-утверждений  относительно исходных понятий, законов,  которые не доказываются, а принимаются, как постулаты и имеют лишь экспе¬риментальное   подтверждение   в   рамках   модели.
  3. Заключений относительно введенных понятий, получаемых   из  фундаментальных   законов   с   помощью  логики   или математики  (постулаты и теоремы логики и математики, с помощью которых  мы строим эти заключения, также являются ни чем иным как элементами моделей, но более универсальных, чем те, к которым эти постулаты применяются).
      Остановлюсь подробнее на элементах предлагаемой схемы моделей. Во введении я дал определение категории понятия и поскольку, как там показано, понятия есть изначальный и базисный элемент познания, я повторю его еще раз и расширю.
      Понятие — это множество объектов или явлений реальности, которое мы выделяем из нее на основе общего свойства или свойств, причем сами эти общие свойства есть также   частный   случай   понятий.
  Теперь поясню, что я имею в виду под более или менее формальным определением понятия. Как было сказано во введении, понятия возникают сначала как подсознательные обобщения чувственного опыта и лишь затем они осознаются и получают определение. Первоначальными и наименее формальными и точными определениями являются слова-наименования: деревья, кусты, свобода, справедливость и т.д. Почему   они   не   точны?
  Подсознательное обобщение чувственного опыта, которое ведет к появлению понятий, является индивидуальным процессом. Но слова-наименования появляются исключительно в общении между людьми и для этого общения они изначально и предназначены. Поэтому, когда человек впервые употребил слово «дерево», то он, безусловно, не разговаривал сам с собой, он, безусловно, аппелировал к кому-то и хотел при этом быть правильно понятым. Но в этот воображаемый первый раз его слушатели не могли его понять сколь либо точно, даже если он при этом ткнул
пальцем в некое дерево для иллюстрации. Это потому, что они не могли знать имеет ли он в виду деревья вообще или некоторый сорт их или только то дерево, на которое он указывает, или наоборот, вообще все растения. Для того чтобы пояснить своим слушателям, что он имеет в виду, он должен был бы развить иллюстративную часть: показывая пальцем на различные деревья, повторить слово «дерево» и показывая на траву, небо и т. п. провозглашать: «не дерево». Мы не знаем таким ли образом появилось впервые слово дерево, но ясно, что в продолжении многих веков посредством коммуникации каждый привел свое индивидуальное понимание слова дерево в соответствие с пониманием других людей, так что сегодня никто под понятием «дерево» не имеет в виду только яблоневые деревья или с другой стороны не распространяет это понятие, скажем, и на траву. Но также и сегодня, хотя границы понятия «дерево», в его общепринятом употреблении, являются более определенными в сравнении с периодом сразу после его озникновения, они все равно не являются формально строгими и точными и существуют растения, которые одни люди будут называть деревьями, а другие кустами или даже травой. Тем более это относится к таким понятиям как «свобода» или «справедливость». И это то, что я имел в виду под не формальностью и не строгостью определения понятий   посредством   слов-наименований.
   Более строгой, чем слова-наименования формой определения понятий является определение одних понятий через другие. Например: твердое тело — это такое тело, которое не изменяет своей формы при отсутствии внешних воздействий. Здесь понятие «твердое тело» выражается через понятие «форма» и «воздействие». Эти последние, в свою очередь, можно также выразить через другие понятия и т. д. Очевидно, что этот способ определения, в конечном счете, также сводится к словам-наименованиям, но он позволяет нам выразить вновь вводимые понятия через те, что уже прошли процесс «притирки» в длительном употреблении и таким образом стали более однозначными в восприятии разных людей. Он позволяет нам уточнить и те понятия, которые уже находятся в широком употреблении, но смысл их в этом употреблении варьируется, а мы хотим, чтобы в нашем контексте (модели) он был более узок и строг. Тем не менее, очевидно, что и на этом пути мы не можем достичь абсолютной   строгости   и   днозначности   определений.
     Существует и абсолютно точный и формально строгий способ определения понятий, а именно, аксиоматический. Наиболее известным примером его служат аксиомы геометрии Евклида. Евклид не дает определения понятий точки и прямой линии через посредство других понятий. Конечно слова «точка» и «прямая линия» это слова-наименования и в таком качестве являются и определениями, к тому же хорошо отшлифованными в употреблении. Однако, как было сказано, они не могут
служить абсолютно строгими и однозначными определениями. Последнего евклидова геометрия достигает через посредство аксиом, например: «Через любые две точки можно провести одну и только одну прямую» и т.п. Эти аксиомы, кстати, служат и фундаментальными законами в евклидовой геометрии, откуда просматривается связь между базисными понятиями модели и ее фундаментальными законами, но об этом подробнее позже. Здесь же необходимо заметить, что абсолютно строгое и точное аксиоматическое определение понятий годится лишь для абстрактных объектов, которыми оперирует математика. При переходе же к объектам реальности, для достижения и здесь однозначнос¬ти и точности мы должны дополнить аксиоматический метод еще одним приемом. Как именно, будет показано в
дальнейшем.
     Теперь поясню, что я имею в виду под фундаментальными законами модели. Выше мы уже коснулись одного примера  их: аксиомы  евклидовой   геометрии.   В естественных науках примерами фундаментальных законов могут служить законы Ньютона в классической механике, законы Гей Люсака и Бойля-Мариота в классической теории газов и т. д. В гуманитарных науках на сегодня не принято вычленять в явном виде фундаментальные законы, но это не значит, что этого нельзя сделать при желании. Скажем, можно рассмотреть общественные условия, которые должны приводить к взрыву в обществе, будь то революция или бунт и эту связь между упомянутыми условиями и вызываемым ими взрывом принять за фундаментальный закон развития общества для модели исторической или футорологической, объясняя с помощью его и других таких же различные события истории прошлого или предсказывая их в будущем.
   Как уже было сказано, существует связь между определением исходных понятий и фундаментальными законами модели. Связь эта очевидна в случае аксиом геометрии Евклида, когда определение понятий «точка» и «прямая ли¬ния» как раз и дается через посредство аксиом — они же фундаментальные законы. Но и в случае менее формальных определений ее также можно обнаружить. Так, например, если из выше упомянутого определения твердого тела: «твердое тело это такой объект, который не изменяет его формы при отсутствии внешних воздействий» мы опустим «это такой объект, который», то получим утверждение, которое является фундаментальным законом в теории твердых тел.
   Эта связь между фундаментальными законами модели и определением ее исходных понятий очень важна и в частности объясняет, почему процесс развития знания (ерistemiс аscent) не может осуществляться так, как это представляют философы упомянутой во введении школы «современных теорий познания». А именно она объясняет, почему при обнаружении противоречия между выводами из некой теории и новыми фактическими данными не происходит раз¬мыкания логических цепочек посредине. (За исключением, естественно, случая, когда есть ошибка в логике, но
это тривиально). Это потому, что мы получаем выводы в модели из совокупности фундаментальных законов ее, а ни один из них мы не можем изменить не меняя определение исходных понятий. То есть, устранение упомянутых противоречий может достигаться только изменением модели на уровне исходных   понятий.
   Как же происходит процесс развития знания (ерistemic ascent) в
действительности? Сначала на основе непрерывного потока ощущений возникают понятия, как ощущение об¬щих свойств некого множества объектов действительности или как сами эти общие свойства. Затем эти ощущения осознаются и понятиям дается определение или в словах-наименованиях   или   более развернутые.
    Далее формируются фундаментальные законы модели и одновременно, как правило, уточняется и устрожается определение исходных понятий. Затем на основе фундаменталных законов с помощью логики и математики строятся теоремы, заключения и выводы, т. е. все здание модели. Эти последние непрерывно проверяются на уже существующем фактическом материале и на вновь поступающем. Когда появляется факт или факты, противоречащие какому-либо выводу из модели, происходит уточнение модели с изменением одного или нескольких исходных понятий или построение новой модели. Разумеется, параллельно идет построение многих моделей, описывающих разные сферы действительности, причем на определенном этапе
возможно или бывает необходимо построение новых моделей, охватывающих полностью или частично область действия нескольких предыдущих.
   Заканчивая  описание   познавательного   процесса,   я  должен отметить, что конечно, не всякая теория, гипотеза, научная дисциплина  и тем  более
индивидуальное знание,  базирующееся на личном опыте или усвоенной информации, имеют   законченную  и  выраженную   вышеприведенную   форму модели.   Возьмем,  скажем,  естествознание до дарвинского  и даже до ламарковского периода, когда оно занималось лишь описанием видов животных и растений, сортировкой и классификацией их. Здесь  мы  можем  найти лишь один из  модельных элементов, а именно понятия: виды, классы животных и растений и т.п. Вместе с введением упомянутых понятий здесь дается   также описание   их   свойств:   внешних  и внутренних особенностей вида, поведенческих характеристик, способов питания и т. п. Но пока еще нет фундаментальных законов, связывающих эти понятия между собой или с другими, ни тем более сложных систем выводов из них. Но как только человечество начинает задаваться вопросами о процессах текущих в этой же самой области, процессах ли нормального функционирования особей вида или процессах, приведших   к  появлению   существующих   видов,   появляются   и фундаментальные законы и выводы из них, т. е. появляются уже модели.  Причем  модели разные для разных процессов текущих    в    той    же    области.    Для    описания    процессов нормального    функционирования    живого    организма    того или   иного   вида,   строятся    физиологические   модели,   для процесса   происхождения   видов — эволюционные   и.   т.   д. Так,    например,    дарвинская    модель    эволюции    базируется    на постулатах    о    случайной    изменяемости    признаков у   отдельных    особей    вида,    и закреплении    новых    признаков через посредство естественного отбора. Берговская модель эволюции исходит из запрограмированности появления новых признаков, хотя не отрицает естественного отбора и т.д. То есть, мы приходим к тому, что сказано в начале этой главы: в конечном счете, процесс познания и в этих случаях реализуется через модели вышеописанной структуры. Несколько сложнее дело выглядит в случае с гуманитарными науками, поскольку там на сегодня не принято выделять модельную структуру. Но как уже было показано, мы всегда можем сделать это, если пожелаем. При этом нужно учесть, что в гуманитарных науках, как и в естествознании могут быть фазы описательные, ну, скажем, в исторических летописях, но как только историки задаются вопросами, почему произошли те или иные исторические события, и отве¬чают на них, мы можем вычленить уже всю модельную структуру. И, наконец, я допускаю, что есть и какие-то такие виды знания и, следовательно, познания, которые никак не соответствуют предлагаемому описанию процесса познания. Но с точки зрения ответа на вышеупомянутые фундаментальные вопросы теории познания, в частности, в какой, степени мы можем полагаться на наше познание в жизни индивидуальной и общества, и, учитывая, что подавляющее большинство знания носит, как показано, модельный характер, это допущение не имеет значения для дальнейшего.

   2.ВЗАИМООТНОШЕНИЕ МЕЖДУ МОДЕЛЬЮ И  ОПИСЫВАЕМОЙ   ЕЮ ДЕЙСТВИТЕЛЬНОСТЬЮ.КРИТЕРИЙ   ИСТИННОСТИ.   НАДЕЖНОСТЬ. ГРАНИЦЫ ПРИМЕНИМОСТИ МОДЕЛИ

   2.1.   Взаимоотношение  между  определением   понятия и действительностью

   Поскольку понятие, как было сказано, является изначальным и базисным элементом познания, то выяснять взаимоотношения между познавательной моделью и действительностью   нужно   начинать   с   него.
     В определении категории «понятие», данном выше, есть две стороны: с одной – это нечто объективное — множество объектов действительности, с другой - это продукт нашего решения. Это мы выделяем это множество из всего сущего на основе признака или признаков, которые мы же выбрали. При этом мы отвлекаемся, абстрагируемся от бесчисленного множества индивидуальных признаков тех объектов, которые мы включаем в наше понятие. Так, например, пользуясь понятием дерево, мы отвлекаемся от сорта конкретных деревьев, размера, формы, количества ветвей и т. д.
     Но не менее важно и другое. Тот признак или признаки, которые лежат в основе определения или классификации, также не являются присущими в равной мере всем тем объектам, которые мы включили в наше множество. Строго говоря, в действительности нет объектов, абсолютно соответствующих нашим определениям не только в смысле наличия у этих объектов качеств, не входящих в определение, но и по самим определяемым признакам тоже. В природе нет ни прямых линий, ни точек, ни твердых тел, ни газов, ни рыб, ни животных в том строгом смысле этих слов, в котором мы вводим или, по крайней мере, должны вводить их в наши науки, хотя степень несовпадения, отклонения явлений действительности от наших формальных понятий может быть сколь угодно малой и не обнаруживаемой нами в той сфере действительности,  которая доступна  нашему сегодняшнему опыту.Для случая «деревьев» и прочих нестрогих языковых по¬нятий это утверждение менее очевидно, поэтому я начну пояснение с примеров более формализованных определений.
   Прямая линия казалась тождественной лучу света в смысле прямизны до тех пор, пока мы не вышли за пределы околоземного пространства и не обнаружили, что вблизи больших масс луч света искривляется. Поскольку поле тяготения есть в любой точке пространства, причем теоретически ни в одной точке (окрестности точки) оно не есть равномерное, то, следовательно, нет вообще, в принципе прямолинейных лучей света, удовлетворяющих аксиоматическому определению прямой, что «через две точки»... и т.д. Конечно, практически земные лучи света настоль близки к аксиоматической прямой, что просто ах, ах. . . нет слов. И. . . все-таки.
   Понятие твердого тела предполагает, оговорено или нет, что при отсутствии
внешних воздействий на него оно имеет и сохраняет некую абсолютно определенную присущую ему форму (в отличие от газа или жидкости). На этом предположении построена вся инженерная механика и, слава Богу, работает. Однако, само предположение не является абсолютно соответствующим действительности. Если мы начнем уточнять формы тела с точностью до линейных величин, соизмеримых с размерами молекул, то придем в затруднение и при отсутствии воздействия, т. к.
молекулы движутся и, следовательно, формы тела (с указанной степенью точности) изменяемы и неопределенны. Я уже не говорю о рассмотрении внутримолекулярного или внутриатомного строения. А ведь с понятием формы тела связано одно из фундаментальнейших понятий физики и может быть вообще современной науки — понятие месторасположения. Я не говорю здесь о ньютоновской относительности этого понятия: о положении  чемодана  по отношению  к  поезду,  в  котором он лежит, и по отношению к перрону, вдоль которого поезд движется. Не говорю и об эйнштейновской относительности пространства, а следовательно и положения в
нем тела. Я говорю о неопределенности положения тела, вытекающей из
вышеупомянутой неопределенности его формы. В свою очередь с понятием положения тела связаны понятия движения,   скорости,   ускорения   и   т. д.
Что  касается  рыб  и животных,  то  установление  неабсолютного соответствия этих понятий действительности затруднено расплывчатостью   и   не строгостью   самих   понятий,  но это не достоинство, а слабость соответствующей науки. Потому  что,   чем   менее  строго  сформулированы  понятия,   тем менее содержательны и доказуемы те утверждения, которые в отношении этих  понятий   в   дальнейшем   высказываются. Это что-то вроде лемовского уведомления о том, что «запрещается коренить сцьорг в темноте». («Звездные дневники Иона Тихого»). Что толку в этом   по   виду,  весьма   конкретно звучащем запрещении, если мы не знаем, что такое «сцьорг»? Но и в науках о рыбах и животных мы можем найти факты, подтверждающие, что наши понятия   (определения)   никогда   не 
адекватны   абсолютно  действительности.   Нет,   например, ни одного отряда ли, класса ли живого, для которого не существовало б каких-то пограничных видов его, не совсем принадлежащих к этому классу и не совсем к смежному. Будь определение данного класса  (рыб, например) столь же строгим, как определение прямой линии, можно было бы показать,  двигаясь от этого  промежуточного  типа,  что  нет вообще ни одного объекта живой природы,  абсолютно подпадающего под наше определение, однако не вызывает сомнения, что огромное количество, так сказать, нормальных рыб подпало   бы   под  него   достаточно   хорошо,    чтобы   смело утверждать,  что  понятие  само  не  является  пустопорожним и что  полезно  им  пользоваться для  установления  каких-то истин,   т. е.   для   познания.
   Тут возникает вопрос, существенный для понимания процесса познания. Из
вышесказанного следует, казалось бы, неразрешимая дилемма: с одной стороны наше познание идет и обязано идти по линии устрожения понятий, с другой - чем более мы устрожаем их, тем более обнажается принци¬пиальное несоответствие между ними и теми объектами действительности, которые они описывают (несоответствие не в смысле наличия у реальных объектов множества качеств, не входящих в определение, но несоответствия по самому   определяемому   качеству).Однако, дилемма эта ложная, ибо независимо от того, обнаруживается это несоответствие или нет, оно существует и весь вопрос только в том, как воспринимать его с философской точки зрения и с точки зрения прочих наук.
   Естественные науки, и прежде всего физика, которые первые столкнулись с вышеупомянутым несоответствием, перенесли этот кризис гораздо легче, чем философия, и уже давно нашли из него выход.
   Выход этот состоит в том, что мы вводим, по возможности строгое и однозначное определение (в идеале — аксиоматическое), которое впредь будем называть номинал-определение, но устанавливаем допускаемые пределы отклонения объектов реальности от этого номинал-определения, откло¬нения количественного, по мере признака или признаков, лежащих в основе определения. Таким образом, устанавливается формально строго множество объектов реальности, подпадающих под определение, с другой стороны однозначность определения позволяет добиться однозначности заключений, касающихся его. Иными словами на сегодня определить
Понятие, значит установить признак (или признаки), определяющий множество, установить меру (единицу измерения) данного признака, указать его номинальную величину и количественный предел (максимум или минимум) наличия данного признака в объекте, чтобы он принадлежал определяемому   множеству.
   Тут возникает очень важный вопрос о том, где, собственно, мы должны проводить границу (предел, меру) наличия качества в объекте, для того, чтобы он принадлежал опреде¬ляемому множеству. На этот вопрос я отвечу позже. Здесь же я хочу лишь подчеркнуть, что, где бы мы не провели эту границу, она всегда будет условной в том смысле, что в природе никаких таких границ нет. В природе нет ничего законченного, абсолютно четко очерченного и ограниченного. Ее объекты можно рассматривать как флуктуации, сгущения каких-то качеств в бесконечном поле ее, где распределены и бесконечно перетекают друг в друга бесконечное
количество взаимосвязанных качеств.
   Возьмем, например, качество прямизны. Оно распределе¬но в бесконечности
мироздания и есть флуктуации его в различных сочетаниях с различными другими качествами, т. е. объекты или явления (процессы), про которые мы говорим, что они прямые или прямолинейные. В частности, есть флуктуации-объекты, где это качество приближается к аксиоматической прямой: лучи света, траектории свободнопадающих тел, ребра кристаллов и т. д. Но во всех флуктуациях такого рода  мера  указанного  качества  не абсолютно одинакова  и не существует никакой объективной границы ее при переходе от одних  объектов к другим.
     Процесс вычленения объектов-флуктуаций из бесконечного распределения качеств в бесконечном мироздании можно образно   представить   как   «вырезание». Любые материальные тела, обладающие массой, от звезд до килограммовых гирь есть не что иное, как сгущения поля тяготения (флуктуации качества, которое мы называем тяготением, плюс, естественно, других качеств). Когда в классической механике мы описываем движущиеся части машины как твердые тела, обладающие определенной массой и определенной формой, то мы прежде всего вырезаем эти объекты из бесконечного поля тяготения, затем мы вырезаем их из того поля, которое образуют все движущиеся в мировом пространстве электроны или более
мелкие частицы, которые движутся и внутри нашего тела и в зоне того, что мы при¬няли за границу его, наконец, влетают в него и вылетают. Далее мы вырезаем его из.. . Но хватит. Самое главное, что мы вырезаем его из бесконечного количества полей качеств, о существовании которых мы пока не знаем. И более того, сами те поля, из которых мы «вырезали» его сознательно, т. е. о существовании которых мы уже знаем (поле тяготения, электронов и т. д.) сами они есть лишь не что иное, как флуктуации качеств реальности более глобальных, отраженные в нашем сознании с помощью все того же процесса «вырезания» — абстрагирования.
   И здесь мы подходим к следующей характеристике взаимоотношения между понятиями (определениями понятий) и действительностью: одну и ту же сферу действительности можно описывать разными наборами понятий, причем бесконечным количеством этих наборов и понятиями, сколь угодно разнящимися друг от друга качественно. Объясняется это тем, что то, что мы воспринимаем как объекты, есть флуктуация не одного, а очень многих качеств или даже бесконечного числа их. Выбирая различные качества за основу определений, мы будем описывать ту же сферу реальности разными понятиями. При этом множества объектов, определяемые разными понятиями, будут, вообще говоря, несовпадающими, но это не всегда очевидно по двум причинам.
   Во-первых, множества, определяемые разными, но близкими определениями понятий, имеют значительную область пересечения, т. е. область объектов, подпадающих под оба эти   определения.
   Во-вторых, как было сказано выше, номинал-определение, если оно достаточно строго формализовано, описывает лишь пустое множество и лишь указание границ возможных отклонений от него делает это множество непустым. Но оные границы и физике-то далеко не всегда указываются, а до наук о рыбах, а тем более до гуманитарных, такой подход пока еще вообще почти не дошел. Если к этому добавить еще и не строгость определений в этих науках, то станет понятной причина бесконечных споров об определениях, например, о том, что такое «свобода». В то время как дело не в том, какое определение истинно, а в том, какое определение какое множество объектов или явлений описывает и, следовательно, к чему относятся те выводы, которые потом с помощью этого определения выводятся, и где границы их применимости.
   Хороший пример множественности возможных наборов понятий для описания одной и той же области действительности (по видимости одной и той же) и несовпадения множества объектов, при различном
введении понятий, дает сравнение близких слов - понятий разных языков. Понятийные слова разных языков практически никогда в точности не соответствуют по смыслу одно другому, потому, что описывают несовпадающие множества объектов или явлений и в этом трудность составления словарей и перевода. Когда в словаре против некоторого слова одного языка написано одно или несколько слов другого, то в лучшем случае множество объектов, определяемых первым словом, содержится в сумме множеств, определяемых словами перевода, но зато в этой сумме
будет наверняка много объектов (смыслов), не принадлежащих множеству первого   понятия.
   Возьмем, например, ивритское слово «лифроц». «Прица» — это взлом или кража со взломом. Следовательно, «лифроц» — это «обокрасть», «ограбить», «взломать» и «вломиться». «Лифроц» может также война или языки пламени. Следова¬тельно, «лифроц» — это также «вспыхнуть». Кроме того «лифроц» может вода или солдаты в окоп противника. Сле¬довательно, «лифроц» — это также «прорвать», «ворваться». Но очевидно, что совокупность упомянутых русских глаго¬лов охватывает также виды действий, глаголом «лифроц» не описываемые. Например", вспыхнуть может спор, что на иврите не принято переводить, как «парац викуах».
   Примеры   из   естественных   наук.
   Твердое тело это - флуктуация такого качества, как плотность, которое самым очевидным образом отделяет его от смежной среды и потому легло в основу его первичного, из¬начального «вырезания» нашими понятиями из бесконечной природы. Но это еще также и флуктуация таких качеств, как тяготение,   как   поле  электронов   и   прочих. Поэтому мы могли бы, в  принципе, определять его и через эти качества. И при этом мы каждый раз получали бы множества объектов, соответствующих новым определениям твердого тела, не совсем совпадающие с тем множеством, которое соответствует его определению через плотность.
   Газ в некоем сосуде. Прежде всего, это флуктуация таких свойств, как объем, давление и температура. Когда понятия, описывающие эти качества, были впервые введены и по¬строенная на них классическая теория газов блестяще подтвердилась практикой, круг этих понятий казался абсолют¬но адекватным описываемым объектам природы, попросту присущим им, а предложенная модель абсолютно адекватной процессам и явлениям в этой области. Но, помимо этого принималось, даже если не утверждалось, что введенные понятия являются единственно возможными для описания указанных объектов. Это естественное следствие фетишиза¬ции нашего познания, отождествления его с самой действительностью. Но вот появилась «кинетическая теория» газов и стало ясно, что эти же объекты могут описываться такими поня¬тиями, как количество молекул, их скорость, точнее закон ее распределения, и энергия. Хуже или лучше такое описание, чем предыдущее?  Об  этом  несколько  позже.
   Луч света. Изначальное геометрическое описание. Затем волновая природа света. И далее квантовая.
  И, наконец, такие понятия, как «животное» или, скажем «кошка». Здесь флуктуация огромного количества качеств, лежащих только на поверхности, не говоря о более глубин¬ных, например, каких-либо ее генных особенностей. Какие из этих качеств мы выберем для определения, зависит от того, чего мы далее желаем ниспроговорить на эту тему. Нельзя не вспомнить следующее определение иголки, данное Гашеком: «Игла — это стальной рычаг, который отличается от поросенка только тем, что имеет одно ухо». Для целей, поставленных перед собой Гашеком, — определение великолепное.
     Вообще, нет абсолютных понятий ни в смысле соответствия действительности, ни в смысле единственности. Выбор обуславливается поставленной задачей. В отношении к ней определения могут быть более или менее удачными или вовсе неподходящими. Главное же, о чем должен заботиться каждый пишущий, тем более ученый, это чтобы, по возможности, было ясно, в каком смысле он употребл... Читать следующую страницу »

Страница: 1 2 3 4 5 6 7


16 апреля 2017

0 лайки
0 рекомендуют

Понравилось произведение? Расскажи друзьям!

Последние отзывы и рецензии на
«Неорационализм – духовный рационализм»

Нет отзывов и рецензий
Хотите стать первым?


Просмотр всех рецензий и отзывов (0) | Добавить свою рецензию

Добавить закладку | Просмотр закладок | Добавить на полку

Вернуться назад








© 2014-2019 Сайт, где можно почитать прозу 18+
Правила пользования сайтом :: Договор с сайтом
Рейтинг@Mail.ru Частный вебмастерЧастный вебмастер