Находка века.

Человек был тучен и неповоротлив. Лестницы скрипучи и круты. Однако преодолеть их требовал долг. Третий день он обследовал дом в местечке Белпост под Нью-Йорком, который предстояло выставить на продажу после смерти его хозяйки.
 Трёхэтажный, он занимал довольно большую территорию и состоял из многочисленных комнат, хозяйственных помещений и всевозможных чуланчиков. Всё  следует  описать, измерить и определить цену, которую установит после завершения осмотра. Остался последний этаж - чердак, на котором, по всей вероятности, хранился ненужный  хлам, забрасываемый наверх бывшими жильцами  дома на протяжении многих лет.
 
Помогал ему молодой маклер с внушительным блокнотом, внося данные  описи с педантичностью, необходимой для итогового подсчёта. Он отстал  от своего коллеги, застряв этажом ниже.  
Рассохшиеся деревянные покрытия  доносили скрип свой до ушей друг друга и без слов свидетельствовали о местонахождении двух мужчин. Первый наконец преодолел пролёт и, тяжело дыша, оказался в проёме входа на чердак. 
На него пахнуло сыростью и плесенью. Дневной свет, едва сочившийся  из узкого оконца, не в состоянии  осветить помещение настолько, чтобы с чёткостью  различить содержимое.  Паутина  свисала с потолка огромными кусками в несколько рядов, словно  тонкий  тюль... Любое движение рукой разрывало  невесомые слои, приводя в  хаотичную пляску частички пыли и  разбегающихся  чёрных обитателей  - паучков.
 
   Человек  с тоской окинул пространство, заваленное  рухлядью. Старая поломанная мебель, чугунная посуда, вышедшая из употребления лет двадцать назад, лохмотья одежды, из-под которых торчали кипами сложенные полотна, пустые  рамки для картин, тюбики высохших красок и прочая дребедень, с которой жалко бывает расстаться рачительному хозяину при жизни. Но хозяин дома уже года три как приказал долго жить, а оставшаяся после него престарелая  сестра подвела черту под двадцатым веком, покинув этот мир спустя год после смерти брата.  Дальние родственники заявили о продаже дома.
 
Взгляд  пожилого риэлтора, собравшегося повернуть назад с чердака, ухватил картину, поманившую  яркими красками, совершенно не вязавшимися с тусклой обстановкой вокруг. Он подошёл ближе, прищурился, не найдя на ней ни одного сколько-нибудь понятного  рисунка, который определил  бы сюжет, и, усмехнувшись, обратился к подошедшему коллеге: 

 - Беспредметная  мазня?!

 - Скорее всего — да, - ответил тот, и,  раскрывая рулоны холстов один за другим,  убедился  в том, что они, как и первая картина, повторяют всё те же непонятные мазки без намёка на осмысленное,  фигуративное  содержание.  Под рисунками ни года создания, ни имени создателя.

 - Всё,.. закончил? -  устало спросил тучный у напарника и после его кивка, они осторожно спустились вниз.


***

Когда тебе выпало счастье на короткое время оказаться в Париже не так важно, какая там выдалась погода. В снег ли, в дождь ли, в ветер и туман этот город обладает неимоверной силой обаяния. Он очаровывает историческими названиями, знакомых слуху с детства, околдовывает таинственностью далёких событий, ошеломляет роскошью соборов и дворцов, поражает воображение призрачными  и очевидными одновременно знаками  старины и модерновости европейской столицы.
Чтобы не убивать последний день  пребывания в отеле из-за моросящего дождя, что было бы непростительной глупостью,  я  отправилась на левый берег Сены, где  много салонов-магазинов. Они хороши тем, что в отличие от больших  галерей, напоминают  своей камерностью  уютные трёхкомнатные  квартиры, где  хозяин и продавец в одном лице,  расскажет о напряжённом интеллектуальном труде, муках творчества и вечной ценности искусства. И о изюминке, которая приоткроет завесу над творчеством художника. 
 
Перебегая из салона в салон уже под проливным дождём,  я оказалась в крохотном  магазине, который вдруг, в этот пасмурный день, предстал перед моим взором,  на удивление,  осветлённым и пространственно объёмным. Прямо передо мной висела картина, сотканная из  вибрирующих частиц света, солнца и воздуха. Нечёткие, размытые линии, схваченные  крупными мазками,  уплывали, унося мгновение настоящего, но оставляя  в сознании его эфемерный след. Пленённая красотой, я не могла оторваться от неё. Подошёл пожилой мужчина:

 - Мадам, Вам понравилась картина?

 - О, да! Ван Гог? - Он, довольный, рассмеялся, отрицая мою догадку.

 - Все так считают... Тот же стиль, те же краски. С летящей энергетикой и чистотой цветовой палитры...Слишком похоже на него. Но! - Подняв указательный палец, непререкаемым тоном заявил: -  Это, без натяжек, второй Ван Гог. Со своей манерой письма...  И  поведал  об удивительной находке на  чердаке в Белпосте, где риэлторы пренебрежительно отнеслись к картинам, назвав их "мазнёй", продав вместе с домом.  История их создания  раскрылась совершенно случайно.


***

   Художник  начинал как карикатурист,  невольно повторяя судьбу  Ван Гога.  Затем оставил эту работу и погрузился в  пейзажи и рисунки, создавая  яркие полотна  в  абстрактном стиле в духе импрессионизма. Творил на протяжении десятилетий без денег и без признания. Как и Ван Гог.  Написал тысячи картин, а перед смертью попросил выбросить все полотна.  Но у  сестры не поднялась рука сделать это.
 Новый хозяин дома был ошеломлён количеством картин, обнаруженных в гараже и на чердаке. Он не подозревал, что заплатив за дом всего триста тысяч долларов, выиграет тридцать миллионов. Именно в такую сумму были оценены  известными искусствоведами картины до сих пор  неизвестного автора Артура Панаджяна, ставшие находкой века в мире искусства. На одну из них я сейчас смотрела с удивлением и восхищением.

 - А как эта оказалась здесь, в Париже, - поинтересовалась я у хозяина салона.

 - О, мадам, не лишённая странностей история,.. но совсем-совсем другая. В следующий раз я обязательно расскажу её, - заверил он меня. 
 Попрощавшись, я вышла. Дождь продолжал идти, но мне казалось, что из-за туч пробиваются лучи солнца, наполняя  воздух  радужными движущимися  переплетениями  с картины, которую я  мысленно уносила с собой.

 Анжела Конн