Привет, Мария!

Последний поезд исчез в бесконечной унылости метро. Смеющееся эхо еще несколько минут звучало в зияющем темнотой тоннеле. Остановились эскалаторы, и наступила гробовая тишина при тусклом свете станции Площадь Революции.

- Привет, Мария! – обратился матрос к парашютистке, - есть закурить?

- Да уж, привет! Нет у меня закурить, - раздраженно  ответила она.

- Какой скучный ответ! Каждый раз один и тот же.

- Какой скучный вопрос! Я слышу его на протяжении вечности.

- Ладно, Лапушка, я всего лишь хочу тебя развеселить.

- Ты, как обычно, навел на меня тоску. Не мог бы ты придумать что-нибудь новенькое, интересное, по-настоящему привлекающее внимание, - парировала девушка.

- Да какой там! Он слишком тупой для этого, - съязвил крестьянин в лаптях с винтовкой в руках.

- Заткнись, ты сельский дебил! – вскрикнул матрос.

- Это ты заткнись, а иначе я проделаю дырку в твоей башке! - взбудоражился крестьянин, угрожающе махая ружьем.

- Твой кусок ржавого железа никогда в жизни не стрелял и уже не будет, - засмеялся матрос, плюнув в крестьянина и попав ему в глаз.

Бедный крестьянин начал визжать, как будто его резали на бойне, переполошив всех обитателей станции. Начался галдеж, сопровождаемый десятками возбужденных голосов, сквозь которые можно было услышать плач детей, собачий лай, куриное кудахтанье и прочие драматические звуки. Тишина ночной станции была взорвана всеобщим оживлением бронзовых фигур, которые обычно безмолвны и неподвижны в течение дня.

- Бедные, бедные люди! - вздыхала крестьянка с большой жирной курицей в руках, - они всегда гладят курицу, надеясь, что она принесет им удачу. На самом деле эта глупая птица приносит только несчастье каждый раз, когда они ее трогают.

- Я представляю, сколько несчастных человеческих существ живет там наверху, - ответила ей с противоположной арки в точности такая же крестьянка с курицей.

- Мне их просто жалко, они ищут здесь то, чего никогда не получат, - сказала первая крестьянка.

- Это правда. Все, что они могут найти в этом подземном царстве – это сумрак. А ведь они видят солнечный свет каждый день. Я не видела его многие годы, - ответила вторая крестьянка.

- Мы видели его только один раз, когда началась Война, и мы были эвакуированы в Среднюю Азию, - сказала третья абсолютно идентичная женщина, присоединяясь к разговору.

- Эвакуация была ужасной, многие из нас тогда потеряли части своих тел. Людям потом понадобились месяцы, чтобы реставрировать нас, - заявила с соседней арки  четвертая крестьянка.

- Я помню, я тогда потеряла свою голову,- сказала третья.

- Ты всегда теряешь свою голову то с матросом, то с солдатом, - ядовито прошипела вторая.

- Шпионы! Шпионы! Шпионы везде! – нервно повторял пограничник с собакой.

- Где шпионы? – забеспокоилась девушка-ворошиловский стрелок, нацеливая в пустоту свою воздушную винтовку в поисках врагов.

- Шпионы везде, немецкие шпионы! – продолжал пограничник.

- Почему немецкие? Американские шпики! – воскликнул шахтер с отбойным молотком, - или украинские шпионы и террористы!

- Украинские террористы? Какой же террористический акт они могут организовать? – удивленно спросил молодой инженер.

- Они могут все покрасить в синий и желтый цвет, превратив пространство в их национальный флаг, - пошутил студент.

- Это ужасно! Синий и желтый никогда мне не шли, - грустно пробормотала студентка с книгой в руках.

- О, да! Ты предпочитаешь красный цвет: красная косынка, красная блузка, красная юбка, красные глаза после вечеринки, - хихикнула вторая студентка.

- Конечно, она любит вечеринки, и ты любишь вечеринки. Мы все любим вечеринки! – радостно произнесла в точности такая же третья студентка с книгой в руках.

- Вечеринки и мальчиков! – мечтательно добавила четвертая.

Все четыре девушки ласково посмотрели на четверых студентов, расположенных на противоположных арках. Мальчики ответили им  взаимной нежностью, широко улыбаясь.

- Столько лет прошло, а ничего не изменилось, - обратился пограничник с собакой к идентичной статуе напротив.

- Это правда. Люди почти не изменились за все это время. Они приходят сюда, чтобы погладить морду моей собаки. Каждый день тысячи  рук касаются ее, отполировав до блеска. Посмотри, она переливается, словно шарик на новогодней елке, - заявил второй пограничник.

- Они думают, что верят в Иисуса, но на самом деле они до сих пор язычники, верящие в магию, - добавил третий пограничник.

- Ты думаешь, Бог существует? – спросил четвертый.

- Не знаю. Может быть, - ответил первый.

- Странный вещи происходят! – воскликнул хлебороб.

- Какие странные вещи? – спросил второй хлебороб.

- Дождь в декабре. Люди называют его ледяным дождем. Он теперь выпадает каждую зиму, - ответил первый.

- Да, это из-за глобального потепления, - добавил третий идентичный хлебороб.

- Чепуха! Глобального потепления не существует. Я подслушал разговор двух академиков. Так вот они считают, что это типа теории заговора, просто транснациональные корпорации хотят подзаработать побольше денег, - высказал свою точку зрения четвертый хлебороб.

- В любом случае это хорошо для России. Мы сможем вырастить больше зерна, овощей и даже фруктов, - сказал третий.

- Сладкий, сладкий, сладкий малыш! Посмотрите на него. Он такой милый! – заворковала мать с младенцем в руках.

- Посмотрите на моего! Он такой, такой, такой красивый. Он супер-, супер-, суперумный! – восторженно затрещала вторая мать с таким же в точности младенцем.

- Да, и его попка полна супер-, супер-, суперкакашек! – передразнила ее третья мать, - все знают, что мой малыш лучший из лучших!

- Как Вы различаете Ваших детей? Они все одинаковые, - вмешался в их диспут отец с младенцем, - люди обычно гладят наших малышей, потому что они лучшие из лучших! – продекларировал он, представляя четверых одинаковых отцов с младенцами.

- Люди глупые и патриархальные, они предпочитают мужские статуи женским, - пожаловалась четвертая мать.

- Советские женщины такие феминистки! Они видят дискриминацию везде. Это такая странная комбинация советизма и феминизма! – воскликнул второй отец.

Послышался лязг открывающихся дверей. Несколько минут позже эскалаторы начали свое движение. Все статуи замолчали и замерли. Появился первый пассажир в огромном зале станции. Это была красивая, высокая, хорошо одетая девушка в мини-юбке, из-под которой были видны ее стройные коленки. Все мужские статуи повернули головы ей вслед, жадно поедая ее глазами. Среди них был и матрос.

- Привет, Мария!

Девушка остановилась, пытаясь понять, кто с ней разговаривает. Затем она повернулась и увидела статую уставившегося на нее и глупо улыбающегося матроса.

- Есть закурить?

Девушка пошатнулась и упала в обморок.

 Игорь Митрошин