Один Олень Батькович Жанр прозы:

21 апреля 2015 Юмористическая проза

ШАРАШКИНА КОНТОРА. ЧЕЛОБИТНАЯ.



По блату устроится подрабатывать курьером. Передразнивать самого главного начальника. Подшучивать над внешностью, одеждой, речью, манерой говорить. Привычками. Поведением. Пародировать. Корчить рожицы. За спиной. Это сперва. А потом в открытую. Как говорят простые люди ― «сцать прямо в глаза». Уверовав, будет думать — «божья роса».

Посылают однажды с конвертом в одно место. Какие-то застенки, казематы, мордовороты. В ту дверь, возле которой, к стене прислонена лопата. Слышны вскрики, стоны. Подумать, что это от удовольствия.

Водят , зацепив крючком за нос, одев мешок на голову. Потом оказалось по кругу. Подумаешь, тайны Мадридского двора какого-то. Что ты. Что ты.

Не без милых шуток. Поводырь наводит на Царь-колокол.

Распечатали пакет, а там лист такого содержания.

«Предъявителя сея бумаги бить челом о бетонный пол. О любую твердую поверхность. Лишь бы она была твердою. То бишь, о рельсу, о наковальню, о надгробную, о минометную плиту. Мне ли вас учить? До тех пор, пока рак на горе не свиснет. Или, пока сзади не замигает красная аварийная сигнальная лампочка. Если будет спрашивать:

— За что?

Дайте шуточный ответ:

— За Родину! За Сталина!

Потом уже серьезно:

— Что б знал, срань, кому кланяться.

Потом сочтемся. За мной не «заржавеет».

Подпись: Шарашкин.

Приступили с огоньком. Напевая, бурча себе под нос старинный романс «Вечерний звон, вечерний звон, как много дум наводит он». Любят свою работу. До обожания. И она их любит. Потому, что дураки.

Еще заранее почуять неладное. Поэтому намазаться маслом. Поэтому теперь вывернутся и больно укусить одного за палец. Создать давление в Х атмосфер на каждый см2 . Этим вывести из себя всех. Близнецы, наверное. У них иногда наблюдается феномен. Когда естественными причинами причиняется боль одному, то, даже, через огромные расстояния это почувствуют и остальные. А, как, насчет, удовольствия?

Схватили, поволокли куда-то, как волки агнца. След кровавый тянется, из слез, соплей, еще кое чего. Царь-гильотина. «Ну, все!» — подумалось — «Хана!» Наивно пологая, что произойдет усекновение. Оказалось — хуже. Произойдет контужение. Вместо стального ножа, там мешок с пылью. В этот день отмечалось празднование святых жития и смертии Иоанна Крестителя. В этот день ничего нельзя резать и рубить. Не повезло в смерти, повезет в любви.

Царь-гильотина. Кормилица. Когда нет «заплечных» дел, работы прямого их назначения, моратории на смертную казнь там всякие, то эти мастера разъезжают с нею по деревням и весям. Свиней режут. Только надо нож утяжелять не забывать. И не забывать вовремя ножи менять. Во избежание перегрева.

Еще был случай. Собирались как то башку с широких плеч одному, по национальности татарину, отсечь. Тот до этого был уже битым. После перенесенной операции внедрили титановые вставки-механизмы. Теперь процедура, таинство экзекуции только после металлической рамки и рентгена с флюорографией. Или же через из трупы. Иначе, ножей не напасешься.

Спасает одна девица. Безответно влюбленная. Бегает всюду за ним, как собачонка. А она ему сто лет не нужна. Может позвонить в три часа ночи и молчит. Хотя бы что замычала. Только слышно, как дышит в трубку неровно. Будто в каменном веке живет, не зная, что есть определители номера. Чай не дура часом? Страшная, как ядерная война. Если только много напиться, поматросить, бросить и забыться. А как потом в глаза смотреть?

Все ж хотят, что б была Кобылиса Прекрасная. На остальные свойства смотрят сквозь пальцы или совсем закрывают глаза. Или думают, что перевоспитают. Без пизды, но работящую мало кому надо. Пока не поживут с вон той, с первой.

Так вот она выручает из всяких ситуаций, в которые он стабильно попадает. Вот и теперь быстро, оперативно сработала. Отреагировала. Где-то достала костюм этого членистоногого. Облачилась. Задом запятилась на гору. Молодец, какая. А? И как дунет в клешню. Вместо свиста раздается один неприличный звук. Зато со второго раза ― с деревьев листья посыпались. Многие успели подумать ― второе пришествие соловья-разбойника. У оператора спутника-шпиона от удивления изо рта даже выпала вечно снующая там жвачка. Первый раз покинула это место за многие годы.

Вот послали, так послали. Вернувшись с "больничного" прекратить издеваться над боссом. Стать мнительным – подозрительным. Лично просматривать проходящую через руки корреспонденцию. Вскрывая паром из чайника. Писать кляузы на деревню дедушке. Ябеды-корабеды. Подписываясь «И. Суков ». Поэтому быстро определяют и ловят. Выносят вверх ногами.

С волчьим билетом дают под зад коленом из учреждения. Несмотря на то, что было и много хорошего. Пользу приносил. Один раз останавливают какие-то люди. Оказывается, ревизоры. Хотят внезапно нагрянуть и разогнать эту «Шарашкину контору», прикрыть эту лавочку необходимейшее связующее соединительное звено между соседними вышестоящей и нижестоящей конторами в длинной цепи волокиты. Наступают на те же старые грабли. Один такой вон тут хотел было волком выгрызть бюрократизм. Пришлось самому скорее застрелится. Перед этим волком взвыв, быть может.

Не зная, что перед ними сотрудник этого заведения, просят провести кротчайшей дорогой. Согласится. Повторить подвиг И. Сусанина. Знал бы наперед, как отблагодарят, повторил бы другой подвиг.

П. Морозова.

Еще был случай. Вызывают в кабинет босса-барбоса «на ковер», что б «стружку снял». Зайти. С тюбиком вазелина в кармане. На всякий случай. Увидеть, как по его узкому лбу перемещается точка инфракрасного прицела. Бросится спасать. Потому, что тот денег должен. Но не закрывать собою, а пытаться повалить его на пол. Не тут то было. Он, корова бестолковая, подумал, что с ним в сумо решили поиграть. Отскочить, как пинг - понговый шарик. Такая разница в массах. Разэтакая он махина откормленная. Позвать еще двоих. Третья попытка оказалась удачной. Не у киллера. Через мгновение там, где была голова шефа, пролетает что-то.

А потом, как шваркнула о сейф. Срикошетило. Отсекло хохолок попугаю. Ударилось по лысине бюста Ильича. Зашатался, но устоял. В этот раз. Выскочила шишка и начала кровоточить. Пробило комсомольский билет. Нашинковало, посекло кочан капусты. Все время меняя направление. Непредсказуемо. Наверное, со смещенным центром тяжести. У статуи Геракла отбило мешочек с гениталиями. В это время из часов в форме пипилаца, а не избушки, высунулась кукушка. Успела только произнести: «Ку - “ и как выбило зубы. Бедное животное. В чем оно провинилось? Пробило аквариум с пираньями. Вот кому бы так. Пролетела между вращающимися лопастями работающего вентилятора, не коснувшись их. У секретарши из-под ноги выбило каблук. Танцевала в это время на столе. Узрела в этом знак, последнее китайское предупреждение свыше. Ушла в монастырь.

Автомат раздачи презервативов. А для сотрудников фирмы бесплатно. При условии, что не на вынос. Досталось и ему. Посыпались оттуда презики и деньги.

Стоял манекен с новой перспективной моделью трусов на нем. Перебило резинку. С грохотом упали на пол. Трусов-парашютов, трусов-невода, трусов-парусов, трусов- плащполатки. Охотно берут и профессионалы, и любители («чайники»). И экстрималы, и домоседы. И военные, и пацифисты. И полиция, и бандиты. И лесники, и браконьеры. И я бы не отказался, были бы у меня деньги.

Пробило стеклопакет. Покинуло помещение. Ударилось о бампер. Лопоухому зеваке (человеку-чебурашке, чавкающему чебуреком) прострелило ушную раковину. Это, тот самый горе-стрелок. По фамилии Ворошиловский. Пришел посмотреть, куда это он так попал интересно? Сколько навел он тут шороха? Оказалось, сам по себе влепил удачно. По пути продолжительно постоял подле памятника поэту. Продолжительно повозмущался. Но, не бесчинством голубей. А, тем, почему, если попал Дантес, памятник Пушкину. Каждый мерит своим мерилом. Каждый видит мир со своей колокольни. У каждого своя правда. Каждая жаба расхваливает свое болото. Я, зануда?

Угодила в тяжелое огромное распятие на груди дворника Петровича. Погнуло, но не сломило. Отскочило. Уже потеряв силу, застряла в полосатой телогрейке (память о тех годах), не причинив ему вреда. Потом выкупить пулю у него за бутылку водки. Звучит одна из песен о человеке в телогрейке. Повесить пулю на цепочке на шею, как медальон, как память, как оберег.

Сейф от удара открылся. Подделка из поднебесной. Посыпались оттуда золото, оружие, наркотики. Фантики. Анализы. План порабощения планеты. Бронежилет. Все начали его вырывать друг у друга из рук. За него драться. Глотки грызть. За парашют тоже. Спасательный круг и проти-вогаз лошадиный оказались невостребованными. Еще оттуда вывалились: колба с головой конкурента в спирту, колбаса. Еще колба с черным порошком с надписью «Обсалютное зло». Ве-ник березовый, кол осиновый. Горшок ночной. Еще один кочан капусты. Еще горшок. С растени-ем. От отсутствия фотосинтеза бледное - бледное. Как полотно. Даже, можно сказать, прозрачное. Засушенная волчья лапа. Лягушачья тоже. Амулеты. Обереги. И всякой всячины. Начайник судорожно и лихорадочно пытается запихнуть все обратно. Потом обратился к подчиненным:

— Что «вылупились»? Уволю всех к ебени-матери! По своим местам! Работать!

Расходясь, пробурчать:

— Работа не волк, в лес не убежит.

Другие тоже не остались в стороне:

— От работы кони дохнут.

— Кто работал и трудился, тот давно пилоткой накрылся.

Стреляли из противотанкового ружья. Пуля — дура. Штыком надо было брать. Органам не заявляли. Решили сами разобраться.

 Один Олень Батькович

21 апреля 2015