Свиданий наших каждое мгновение

   «Зачем я туда иду? Когда я в последний раз  был в кафе или ресторане – не вспомнить! Черт его знает, что  у них в меню напечатано! И потом, с кем я собираюсь встретиться? Одно дело переписка, сидишь у компа в трусах, куришь, никто тебя не видит. Так ведь и ты не видишь ее! Какая она на самом деле? Умная, начитанная, это понятно! А внешность, а возраст, а глаза? Вот старый идиот, ввязался в историю! Теперь уже поздно отступать, надо идти», - такие горестные мысли посетили Ивана Сергеевича, немолодого, одинокого  с военной выправкой, которую невозможно было скрыть  в его большой кряжистой фигуре.

    Он уже давно работал на гражданке начальником охраны большого торгового центра. Большую часть жизни отдавал работе, дома много читал, неожиданно открыл для себя неведомый ранее мир поэзии. Его душа, тайно томившаяся от серого существования казарменных будней, будто расправилась, впитывая музыку поэтических строк. Он читал и читал, не переставая удивляться глубокому смыслу, сжатому в короткие строфы. В выходные ездил к дочери и внукам, а также не отказывал себе в любимых занятиях, как рыбалка и охота со старыми друзьями. Жизнь его протекала спокойно, пока не возникла эта случайная переписка с неизвестной женщиной, которая зацепила его; их литературные вкусы так совпали, что  они решили встретиться в большом кафе рядом с торговым центром.

    Но сейчас, он был  в полном смятении. Приехал он намного раньше обозначенного времени, долго топтался у кафе, пока не замерз. А потом, еще раз взглянув на часы, решил войти в торговый центр. Там он не спеша прогулялся по галерее первого этажа, мимо светящихся витрин многочисленных магазинов и, в конце концов, присел на скамейку напротив магазинчика «Чайная церемония». Ему было хорошо видно, как в тесном пространстве магазинчика какая-то женщина придирчиво выбирает заварной чайник. Эта была хрупкая, миниатюрная блондинка, лет сорока, сорока пяти, с нежными, почти детскими чертами лица. Она внимательно сравнивала два чайника: один - с большим синим павлином,  другой – с красным  драконом, что-то говорила продавцу, а тот, отвечал ей. Не зная почему, но Ивану Сергеевичу было очень приятно смотреть на эту женщину и на то, как она тонкими пальчиками  гладит поверхность фарфора, и  на то, как наклоняет к плечу  голову с копной золотых волос. Сам того не понимая, он любил  этот тип женщин – тонкая, почти невесомая, легкая фигура, пышные волосы, большие, испуганные глаза. Его жена была именно такой. У нее всегда были проблемы с сердцем, Иван Сергеевич особенно переживал, когда она ждала дочку, но все обошлось. А смертельный приступ приключился совсем неожиданно, когда они были особенно счастливы – выдали дочку замуж. И долго еще слышались ему в опустевшей квартире ее легкие шаги и серебристый смех. После смерти жены он вдруг неожиданно перешел в разряд завидных женихов, все пытались его познакомить с хорошей женщиной. А хорошие женщины, как на подбор были пышнотелые, полногрудые, громкоголосые, от которых Иван Васильевич просто шарахался и никаких дел, тем более личных,  с ними иметь не хотел. Постепенно окружающие смирились с его позицией холостяка и отстали от него.

   И вот теперь, спустя много лет он собирался на свидание. Пора уже было идти в кафе, он  с сожаленьем в последний раз посмотрел на симпатичную незнакомку, которая  у кассы рассчитывалась за фарфоровый  чайник с павлином, и вышел из торгового центра. Войдя в  кафе, он неторопливо разделся в гардеробе, пригладил седеющие кудри и вошел в зал. Администратор устроил его за столиком и принес меню. Иван Сергеевич огляделся, и ему все не понравилось: и шумная со скрежетом музыка, и запахи кухни, и неуютные грубые, как ему показалось, столы, и посетители, которые были так непростительно молоды. Он поерзал, повертелся на стуле, потом решительно встал и вышел из зала. Быстро оделся в гардеробе и двинулся к выходу, не глядя в зеркальную гладь, которая  ясно отражало его расстроенное лицо.

   «Господи, ну зачем я туда иду?! Жизнь моя уже как-то состоялась, сын вырос, тринадцать лет  прошло с того времени, как погиб муж, я привыкла жить одна – какие еще свидания? И потом, я не помню, когда была в ресторане или кафе. Что надеть? Полагается маленькое черное платье для таких встреч, черного платья нет, есть темно-синее. А сапоги у меня старые и каблук шатается, каждый день хочу в ремонт отнести», - думала она, досадливо отгоняя от себя мысль о своем скромном бюджете.

  Пришла к кафе она очень рано, постояла минутку и решила посетить   торговый центр, который находился в шаговой доступности. Там, прогуливаясь по первому этажу, вдруг решила шикануть – зайти в дорогой магазин «Чайная церемония». И в этом магазине, волнуясь, терзаемая тяжелыми сомнениями, совершила незапланированную покупку: на последние деньги купила дорогой фарфоровый чайник с павлином, который, конечно,  будет смотреться нелепо в ее маленькой кухне, давно требующей ремонта. Потом, с тревогой в сердце, медленно пошла в кафе. Подошла к гардеробу, но раздеваться не стала, заглянула через стеклянную дверь в зал. В зале сидела, в основном, молодежь по двое-трое, только один парень лет тридцати сидел один  и, не мигая, смотрел на входную дверь. Она отшатнулась, постояла минуту у гардероба, где нервно одевался какой-то крупный мужчина, и двинулась за ним к выходу. Мужчина, застегиваясь на ходу, широко распахнул первую дверь, куда она проскользнула, а вторую, не удержал, доставая перчатки, и дверь со всей тяжестью ударила ее, вернее ее сумку, где лежал новенький чайник. Раздался жалобный звон бьющейся посуды и ее расстроенный вскрик, на который мужчина резко обернулся.

-Ну вот, чайник разбился! Что же вы так двери бросаете, не глядя!- раздосадовано воскликнула она, доставая коробку с дорогими осколками.

-Простите, ради бога! Не хотел, вот  медведь…- проговорил он, застенчиво и счастливо улыбаясь, увидев свою незнакомку.

-Вы знаете, я видел, как  вы чайник покупали, идемте, я вам компенсирую потерю, куплю такой же, - сказал он, уверенно  беря ее под руку.

Через несколько минут в «Чайной церемонии» на радость продавца был продан еще один  фарфоровый чайник с павлином. Они уже выходили из магазинчика, когда ее нога подвернулась, и каблук криво повис сбоку.

- Да что это за день такой! Одни убытки и неприятности!- огорченно воскликнула она.

- Да разве это неприятности!- сказал он и неожиданно подхватил ее на руки,-

Я работаю в этом центре, у меня на втором этаже кабинет, сейчас вас туда доставлю, пока сапог чинят, посидите у меня.

Она не успела вымолвить и слова, как закачалась  на сильных руках нового знакомого, а через некоторое время очутилась на кожаном диване в его кабинете. Иван Сергеевич  наклонился к ней и ловко снял сапог со сломанным каблуком, невольно любуясь маленькой ступней в белом носочке. А она смущенно глядела на старый потертый по бокам сапог, и щеки у нее  стали совершено пунцовыми.

-Сергей, отнеси сапог на нулевой этаж Ахмету, пусть срочно починит,- сказал он дежурному.

-Есть!- ответил Сергей, ошарашенно разглядывая незнакомку, которую шеф на руках внес в кабинет.

-Я  вас  сейчас таким чаем напою! Настоящим, цейлонским!- сказал Иван Сергеевич, ополаскивая кипятком чайник,- или, может, вы привыкли в кафе чай-кофе пить?

- Да что вы! У себя на кухне или на работе, у нас тоже кухонька есть! А в кафе я была …   Просто, встреча не состоялась,- смущенно проговорила она.

- И у меня встреча не состоялась, посидел минуты две там, куда, думаю, пришел, старый дуралей, и ушел. Господи, связался с интернетом! Надо с живыми людьми встречаться, - почти шепотом пробормотал он.

-Так это были вы?!!- почти не веря своим глазам, спросила она и, улыбаясь, начала декламировать строки, которые сблизили их переписку,- Свиданий наших каждое мгновение мы  праздновали, как богоявление…

-Одни на целом свете. Ты была смелей и легче птичьего крыла, - продолжил он глухим голосом, не в силах оторвать взгляд от такого нежного, одухотворенного и уже родного лица.

 Нина Валентиновна Атучина

x

Иллюстрация к: Свиданий наших каждое мгновение