ПРОМО АВТОРА
Иван Соболев
 Иван Соболев

хотите заявить о себе?

АВТОРЫ ПРИГЛАШАЮТ

Серго - приглашает вас на свою авторскую страницу Серго: «Привет всем! Приглашаю вас на мою авторскую страницу!»
Ялинка  - приглашает вас на свою авторскую страницу Ялинка : «Привет всем! Приглашаю вас на мою авторскую страницу!»
Борис Лебедев - приглашает вас на свою авторскую страницу Борис Лебедев: «Привет всем! Приглашаю вас на мою авторскую страницу!»
kapral55 - приглашает вас на свою авторскую страницу kapral55: «Привет всем! Приглашаю вас на мою авторскую страницу!»
Ялинка  - приглашает вас на свою авторскую страницу Ялинка : «Привет всем! Приглашаю вас на мою авторскую страницу!»

МЕЦЕНАТЫ САЙТА

Ялинка  - меценат Ялинка : «Я жертвую 10!»
Ялинка  - меценат Ялинка : «Я жертвую 10!»
Ялинка  - меценат Ялинка : «Я жертвую 10!»
kapral55 - меценат kapral55: «Я жертвую 10!»
kapral55 - меценат kapral55: «Я жертвую 10!»



ПОПУЛЯРНАЯ ПРОЗА
за 2019 год

Автор иконка Юлия Шулепова-Кава...
Стоит почитать Когда весной поет свирель

Автор иконка Юлия Шулепова-Кава...
Стоит почитать Солёный

Автор иконка Юлия Шулепова-Кава...
Стоит почитать Соната Бетховена

Автор иконка Андрей Штин
Стоит почитать История о непослушных выдрятах

Автор иконка станислав далецкий
Стоит почитать В весеннем лесу

ПОПУЛЯРНЫЕ СТИХИ
за 2019 год

Автор иконка  Натали
Стоит почитать Ушли года(романс)

Автор иконка Олесь Григ
Стоит почитать Города

Автор иконка  Натали
Стоит почитать Ты не вернулся из боя

Автор иконка Юлия Шулепова-Кава...
Стоит почитать Ты для меня живой

Автор иконка  Натали
Стоит почитать Без тебя меня нет

БЛОГ РЕДАКТОРА

ПоследнееПомочь сайту
ПоследнееПроблемы с сайтом?
ПоследнееОбращение президента 2 апреля 2020
ПоследнееПечать книги в типографии
ПоследнееСвинья прощай!
ПоследнееОшибки в защите комментирования
ПоследнееНовые жанры в прозе и еще поиск

РЕЦЕНЗИИ И ОТЗЫВЫ К ПРОЗЕ

Вова РельефныйВова Рельефный: "Это про вашего дядю рассказ?" к произведению Дядя Виталик

СлаваСлава: "Животные, неважно какие, всегда делают людей лучше и отзывчивей." к произведению Скованные для жизни

СлаваСлава: "Благодарю за внимание!" к рецензии на Ночные тревоги жаркого лета

СлаваСлава: "Благодарю за внимание!" к рецензии на Тамара Габриэлова. Своеобразный, но весьма необходимый урок.

Do JamodatakajamaDo Jamodatakajama: "Не просто "учиться-учиться-учиться" самим, но "учить-учить-учить"" к рецензии на

Do JamodatakajamaDo Jamodatakajama: "ахха.. хм... вот ведь как..." к рецензии на

Еще комментарии...

РЕЦЕНЗИИ И ОТЗЫВЫ К СТИХАМ

ЦементЦемент: "Вам спасибо и удачи!" к рецензии на Хамасовы слезы

СлаваСлава: "Этих героев никогда не забудут!" к стихотворению Шахтер

СлаваСлава: "Спасибо за эти нужные стихи!" к стихотворению Хамасовы слезы

VG36VG36: "Великолепно просто!" к стихотворению Захлопни дверь, за ней седая пелена

СлаваСлава: "Красиво написано." к стихотворению Не боюсь ужастиков

VG34VG34: " Очень интересно! " к рецензии на В моём шкафу есть маленькая полка

Еще комментарии...

СЛУЧАЙНЫЙ ТРУД

Два одиночества
Просмотры:  327       Лайки:  0
Автор Киевский Вадим Аркадьевич

Полезные ссылки

Что такое проза в интернете?

"Прошли те времена, когда бумажная книга была единственным вариантом для распространения своего творчества. Теперь любой автор, который хочет явить миру свою прозу может разместить её в интернете. Найти читателей и стать известным сегодня просто, как никогда. Для этого нужно лишь зарегистрироваться на любом из более менее известных литературных сайтов и выложить свой труд на суд людям. Миллионы потенциальных читателей не идут ни в какое сравнение с тиражами современных книг (2-5 тысяч экземпляров)".

Мы в соцсетях



Группа РУИЗДАТа вконтакте Группа РУИЗДАТа в Одноклассниках Группа РУИЗДАТа в твиттере Группа РУИЗДАТа в фейсбуке Ютуб канал Руиздата

Современная литература

"Автор хочет разместить свои стихи или прозу в интернете и получить читателей. Читатель хочет читать бесплатно и без регистрации книги современных авторов. Литературный сайт руиздат.ру предоставляет им эту возможность. Кроме этого, наш сайт позволяет читателям после регистрации: использовать закладки, книжную полку, следить за новостями избранных авторов и более комфортно писать комментарии".




НЕТЕРПИМОСТЬ


Александр Соколов Александр Соколов Жанр прозы:

Жанр прозы Эротическая проза и рассказы
2276 просмотров
0 рекомендуют
4 лайки
Возможно, вам будет удобней читать это произведение в виде для чтения. Нажмите сюда.
НЕТЕРПИМОСТЬ21+ Откровенно рассказанная жестокая история собственной жизни случайно встреченным знакомым когда-то человеком, заставляет героя заново, с другой стороны посмотреть на привычные, не подвергавшиеся ранее никаким сомнениям, понятия... Повесть содержит гей-тематику

  

НЕТЕРПИМОСТЬ

 

 

Повесть содержит гей-тематику.

 

Автор приносит читателю извинения за наличие откровенных сцен и ненормативной лексики в надежде, что это не отвратит от прочтения и будет признателен, если тот, кто считает для себя это неприемлемым, опустит при чтении эти абзацы.

 

Автор категорически не рекомендует к прочтению не достигшим совершеннолетия.

 

 

 

ЧАСТЬ 1                                                                                СЛАВКА

 

 

     На кладбище было холодно и сыро. Несмотря на то, что уже перевалило за середину июня и начал убывать день, лета не ощущалось. Промелькнуло несколько жарких деньков в конце мая, и опять воцарилась северная, почти осенняя прохлада, нарушаемая лишь иногда пробивающимся сквозь облака лучом солнца.

     Дела были сделаны, могила приведена в порядок, и Алексей просто сидел, укрывшись зонтом от моросящего дождя. Сидел и не хотел уходить. Он любил бывать на кладбище.

     Десять лет прошло, как похоронил он отца. Мама тоже прожила после этого недолго, и могила на краю кладбища стала местом постоянного попечения Алексея. Жена не очень стремилась сюда, да он и не настаивал. Его тянуло побыть здесь одному, вспомнить, поразмыслить о чем-то более важном, чем строительство коттеджа в Сосново. Хоть иногда надо сделать остановку в круговерти каждодневных забот. Алексей чувствовал это. Ведь лежащие здесь тоже когда-то куда-то спешили, беспокоились об увеличении зарплаты, ремонте в доме, ходили в гости, в кино, танцевали, играли на дудке... И что теперь?

     Идя по аллеям и читая даты жизни умерших, Алексей невольно каждый раз поражался тому, скольких он уже пережил. А ведь ему не исполнилось еще и пятидесяти.

     Одна могила, расположенная у пересечения аллей, давно привлекала его внимание. Было непонятно, как она оказалась здесь - ей больше подобало бы быть на монастырском погосте. Холмик земли, над которым возвышался большой деревянный крест шатром, где не было написано ни имени погребенного, ни дат жизни. Только приколоченная к кресту маленькая иконка Спасителя.

     Алексей не был воцерковленным человеком, хоть и принял крещение в начале девяностых, когда это было модным. Поддался уговорам жены окреститься всей семьей, решив, что хуже не будет, но с тех пор в церкви не был ни разу. Он смотрел по телевизору репортажи из храмов с праздничных богослужений, иногда слушал выступления и проповеди продвинутых священников и епископов, но что-то всегда внутренне отталкивало его. Он чувствовал присутствие высшей силы, но тот образ Христа, что навязывала официальная церковь, в душу не входил. Все собирался прочесть хоть раз стоявшее на книжной полке между детективами и технической литературой Евангелие, разобраться в своих чувствах, но было недосуг. И всегда почему-то такие желания возникали у него возле этой могилы. Хотя ни разу он никого не встретил здесь, но могила имела ухоженный вид.

     В этот непогожий день кладбище было совсем пустынным. Подходя к пересечению аллей, Алексей бросил взгляд в сторону деревянного креста и вдруг заметил согнувшуюся над холмиком спину. Подойдя ближе, он увидел мужчину одних с ним лет, или чуть моложе, который усердно выгребал небольшими граблями листву из травы. Услышав шаги, мужчина поднял голову, машинально посмотрел на проходящего и снова предался своему занятию.

     «Спросить, что ли, кто похоронен?» - подумал Алексей.

     Он чуть замедлил шаги, и человек опять посмотрел на него, на сей раз более пристально. Алексею даже показалось, что тот едва заметно вздрогнул. Сам не зная почему, Алексей молча прошел мимо.

     Идя по кладбищу, он не мог отделаться от ощущения, что этот взгляд и эти глаза были ему знакомы. Алексей перебирал в памяти деловые встречи, мимолетные контакты, но ничего конкретного вспомнить не мог. Однако ощущение овладело им настолько, что он не стал садиться в автобус, решив подождать, когда выйдет тот человек, чтобы посмотреть на него еще раз.

     Алексей закурил и стал прохаживаться взад-вперед у остановки. Продолжал сыпать дождь, народу почти не было, и вид распростершегося под серыми тучами кладбища навевал уныние.   

     Вот подошел следующий автобус, судя по расписанию предпоследний, но человека не было        

     «Ладно, поеду на последнем»,- подумал Алексей, и вдруг, когда автобус уже почти трогался, увидел бегущего мужчину. Автобус перекрывал ему обзор, и он заметил его в самый последний момент, когда тот входил в уже закрывающуюся дверь. Спохватившись, Алексей бросился следом, вскочил, неловко толкнув этого человека, и тот обернулся, оказавшись с ним лицом к лицу.

   - Извините, - коротко обронил Алексей.

     Человек молча улыбался, чуть нагнув голову и склонив ее на бок. Челка спадала ему на лоб, а глаза смотрели все так же проникновенно и чуть застенчиво, как и двадцать лет назад. И ситуация была той же самой. Алексей все вспомнил. Вспомнил разом до мельчайших подробностей. Вспомнил то, что стремился забыть, и воспоминания о чем, были одними из самых горьких в его жизни...

 

 

  1.

 

     - Лех, тебя Гончаренко везде ищет, - сказал Алексею худрук, когда он возвращался, выпроводив подпившего киномеханика.

     Второй день в ДК, где он работал главным инженером, шли депутатские мероприятия, а вся ответственность за техническую сторону лежала на его плечах. Пока «слуги народа» слушали речи, отоваривались дефицитом в танцевальном зале, где специально для них была развернута закрытая распродажа, и вкушали деликатесы в фойе, превращенном в зал изобилия, Алексей был вынужден носиться по этажам, затыкая собой все дыры. Поскольку, если паче чаяния засвистит микрофон, погаснет свет, засорится труба, отводящая фекальные воды, или кому-то станет душно, последствия могли быть непредсказуемыми.

     Непредсказуемо развивались и сами события. Вчера вечером неожиданно была организована дискотека для комсомольской вольницы, и пока в смраде смеси перегара, пота и дешевого одеколона трясся и онанировал в темном зале передовой отряд советской молодежи, Алексей уйти домой не мог. Ночевать ему пришлось на диване в своем кабинете, поскольку на следующий день надлежало быть на посту уже в восемь утра.

     За ночь бригада уборщиц успела очистить следы разгула партийной смены в виде пустых бутылок в бачках унитазов, растоптанных блевотин, рваных презервативов, которыми был усыпан пол на лестницах, и мероприятие продолжилось. День прошел без сюрпризов, но что сулил вечер, никто не знал. На исходе двухсуточного рабочего дня Алексей мечтал лишь о том, чтобы скорее оказаться дома.

     - Зачем, не знаешь? - спросил он худрука.

     - Тайна, покрытая мраком, - пожал плечами тот, - Но очень сердилась.

     - Где искать-то ее прикажешь?

     - Видел только что у входа за кулисы.

     Алексей стал подниматься по лестнице и тут же услышал зычный голос замши:

     - Алексей Николаевич!

     Они сошлись возле входа в зал.

     - Через сорок минут нужно будет показать фильм для депутатов, - деловой скороговоркой выпалила она, - У вас все готово для этого? Невеста из Парижа. Копию уже везут с Ленфильма...

     -  Ну, а раньше это можно было сказать? - раздраженно спросил Алексей, - Вчера дискотека до полуночи, сегодня фильм...

     - Алексей Николаевич, вы не ребенок. Вы сами знаете, что это за мероприятие. Я сама сижу здесь безвылазно третий день...

     - Я очень рад за вас, - перебил он, - Во сколько начало?

     - Я не знаю, во сколько начало! Я вообще ничего не знаю, так же как и вы! Но я, в отличие от вас, веду себя, осознавая меру ответственности...

     - Как будет готово, я сообщу, - не слушая продолжения монолога деловой женщины, сказал Алексей и направился к служебному входу ждать фильмокопию.

     «Дернула нелегкая киномеханика отпустить, - подумал он, - Хотя, какой от него толк, от такого?»

     Алексей понял, что картину придется крутить самому, благо обращаться с аппаратурой он умел. Едва он дошел до вахты, как с улицы вошел мужик с двумя яуфами в руках:

     - Кино заказывали?

  Алексей черканул ему подпись в накладную, и проверил комплектность частей, определив на глаз, что показ займет не больше полутора часов.

     - Отнеси в аппаратную большого зала, - сказал он сидящему возле вахтера разнорабочему и отправился опять искать Гончаренко, чтобы доложить о готовности начать фильм через десять минут, поскольку заметил, что первая часть была перемотана «на начало».

     - Что, сам управляешься? - спросил, входя в аппаратную, худрук, когда Алексей заряжал проектор.

     - Да пошли они все ..., - отмахнулся Алексей, - Димка нажрался в сиську, только его выпроводил, а этим кино подавай. Как по заказу.

     - Ну, ты у нас на все руки от скуки, - засмеялся тот.

     - Слушай, организовал бы чего, - подмигнул Алексей, - для снятия стресса. А то только мы с тобой трезвые, да Гончаренко.

     Худрук был покладистый парень, сферы деятельности их соприкасались мало, и Алексей мог держать себя с ним доверительно. Да и по рангу они были равные величины.

     - Что брать-то? - по-свойски спросил худрук.

     - Возьми пузырь водки и зажевать чего-нибудь в буфете, - ответил Алексей, - Другое меня сейчас не возьмет...

     Команда начать фильм поступила быстро. Когда заявился худрук с пакетом, Алексей уже сделал переход на вторую часть.

   - Наливай, - сказал он, доставая спрятанные киномехаником в фильмостат стаканы, - а то фильм кончится, забалдеть не успеем...

     Они чокнулись, опрокинули содержимое в рот и, жуя бутерброды, уселись на диван.

     - Гончаренко нас не почикает? - спросил худрук.

     - Ей не до нас, властям надо глазки строить, да и дверь я закрыл. Мне не в тему, если она узнает, что я сам фильм кручу.

     - Так ты с этого кекса мзду потребуй.

     - Он мне и так по гроб жизни должен, сколько раз я его отмазывал...

     Шел фильм. Алексей заряжал очередные части, делал переходы, укладывал открученные в коробки. Текла водка в стаканы, текла беседа. Наконец, почти одновременно всему пришел конец.

     - Ну, спасибо за компанию, - сказал Алексей, выключая аппаратуру, - Пришли Стаса, чтобы снес фильм на вахту и дверь закрыл. Я - прямиком домой...

     - Тебе спасибо, - отозвался худрук.

     Гончаренко на выходе не встретилась, и спустя полчаса Алексей уже сидел в полупустом вагоне метро, тупо глядя в пол. Не хотелось ничего - ни читать, ни думать, ни смотреть по сторонам. От выпитой водки шумело в голове, и единственно, что хотелось - это придти домой, залечь в постель и выспаться по-человечески за три дня.

     Неожиданно Алексей почувствовал, что его колено упирается во что-то твердое. Он поднял голову и увидел перед собой молодого парня.

     «Ему, что - встать больше негде? - раздраженно подумал Алексей, - Весь вагон пустой».

     Он посмотрел в лицо парню и встретил взгляд, моментально заставивший забыть о гневе. На него смотрели чистые открытые глаза, в глубине которых читалась неразделенная грусть.

     «Вот так, - подумалось Алексею, - Ходим, суетимся, говорим о чем-то, а не видим и не слышим друг друга. Каждый опечален своим. Сколько же нас таких, печальных?»

     Парень, тем не менее, не отходил и не убирал ноги. Алексей не стал проявлять неудовольствия. Даже наоборот, стало приятно от ощущения человека рядом.

     «Как мало, в принципе надо. Чтобы кто-то был рядом. Кто-то один, а не множество... - подумалось Алексею, - Кто-то понимающий тебя...»

     В состоянии подпития его всегда тянуло на лирику…

     Поезд начал тормозить у станции, и Алексей поднялся, оказавшись лицом к лицу с парнем. Они опять, на сей раз глаза в глаза, посмотрели друг на друга.

     Отойдя к двери, Алексей разглядел его в отражении стекла. Парень был совсем молодой - лет семнадцати, с длинными неухоженными волосами, в старой куртке, потертых джинсах и видавших виды кроссовках. На запястье болталась дешевая цепочка. Разве только глаза... Они смотрели серьезно и проникновенно.

     Открылись двери, Алексей вышел и в недоумении остановился. Задумавшись, он не доехал остановки.

     «Осторожно, двери закрываются,» - послышалось из вагона, и Алексей поспешил обратно, столкнувшись в дверях с выходящим парнем.

     - Извини, - бросил он ему, но парень тоже шагнул в вагон.

     Они опять посмотрели в глаза друг другу и улыбнулись.

     - Задумался, - пояснил Алексей, - мне на следующей.

     - Мне тоже, - отозвался парень.

     - Тоже задумался? - ответил улыбкой Алексей.

     - Типа того...

     - Задумчивость в вагоне, говорят, свойство романтической натуры...

     Обмен этими ничего не значащими фразами не выражал ничего, кроме того, что им просто захотелось заговорить друг с другом.

     - Дальше на пересадку? - спросил парень.

     - Нет, я на Марата живу... Три дня с работы не вылезал, задумаешься поневоле.

     - Что за работа такая?

     - А... - отмахнулся Алексей, - В ДК работаю. Участь моя такая - работать, когда другие отдыхают.

     - Интересно. Кино, наверное, разное смотришь?

     - Кино я и сам показать могу.

     - Ты киномеханик?

     - Бери выше. Главный инженер.

     - Ого. А так и не скажешь...

     - Это только звучит красиво. Я тоже, когда на киноинженера учился, думал, что интересно будет, а оказалось - сплошная проза жизни.

     Поезд остановился, они вместе вышли. И тут вдруг мечтавший только лишь побыстрее добраться домой Алексей, неожиданно для себя почувствовал расположение к парню. А может, это выпитая с худруком водка бродила в крови и тянула на общение? Или возник так называемый эффект купе, когда со случайным попутчиком в дороге бываешь откровеннее, чем с близкими людьми? Посидели, выговорились друг перед другом и разбежались навеки...

     Вот и этот парень. Кто он?

     - Как тебя зовут? - спросил Алексей.

     - Славка, - просто сказал тот, слегка наклонив голову, и улыбнулся, встряхивая спадающей на глаза челкой.

     - Леша.

     Они пожали друг другу руки.

     Разговор завязался как-то сам собой. Темы возникали самые разные - и кино, и артисты, и футбол, да и просто жизнь. Несмотря на свою простоватость, Славка оказался довольно развитым. По крайней мере, имя почитаемого Алексеем Федерико Феллини было ему известно, и о Тарковском он слыхал.

     Они ходили взад вперед по станции, и Алексей удивлялся, куда делась его усталость? По теме разговора подвернулся анекдот. Алексей рассказал, и они долго смеялись, хотя анекдот-то был пустяковый. Скорее смеялись оттого, что хотелось посмеяться вместе. Славка не остался в долгу и тоже рассказал, причем довольно скабрезный.

     - Ну, ты и охальник!

     Алексей схватил его за шею, завязалась шутливая борьба, и выходящие из подошедшего поезда пассажиры покосились на них.

     - Да ну тебя, - оттолкнул Алексей Славку, - Еще подумают чего...

     - Ага. И заберут, - подмигнул тот.

     - Куда?

     - В ЛТП, - засмеялся Славка.

     - Меня?

     - Ну, не меня же.

     - Я что, пьяный, по-твоему?

     - От тебя закусывать можно в натуре...

     Славка продолжал смеяться, и в глазах его вспыхнули озорные искорки.

     - Слав, я бы с тобой продолжил, - расчувствовавшись, сказал Алексей, - Но деньги закончились за три дня. Да и где мы сейчас возьмем?

     И он посмотрел на часы, на которых было уже без двадцати час.

     - Однако...

     - Лех, - переставая смеяться и глядя каким-то чувственным взглядом, сказал Славка, - Пошли ко мне. У меня дома пузырь есть.

     Хоть и проникся Алексей симпатией, и расставаться не хотелось, но идти домой ночью к незнакомому парню в его планы, да и принципы, не входило.

     - Нет, Слав, поздно уже. У тебя, наверное, мама  спит.

     - Лех, ну чего ты? - не сдавался Славка, - Мать в ночную сегодня, соседи уехали, я совсем один...

     - Давай, завтра встретимся.

     - Я работаю завтра.

     - Тем более, тебе выспаться надо.

     - Я весь день дрых.

     - Ну, ко мне в ДК приходи после работы, кино посмотрим вместе.

     - Зря ты, Лех...

      Славка опустил голову.

     - Не грусти, - толкнул его Алексей, - Давай телефонами обменяемся.

     Славка, не поднимая головы, продиктовал номер. Алексей записал и протянул на вырванном из блокнота листке свой. Славка засунул его в карман и продолжал стоять, не отрывая взгляда от пола. Алексей оглядел его фигурку и вдруг ощутил горькую жалость.

     «А в конце концов, почему бы и не пойти? - подумал он, - Встретить в суете жизни близкого по духу человека, а потом из-за каких-то дурацких принципов, обидеть и расстаться? Не к бабе же идти, в конце концов!»

     - Ну, пойдем, змей искуситель, - сказал он, пряча блокнот в карман, - Кого хочешь уговоришь.

     Славка поднял голову, и как бы не веря до конца, улыбнулся.

     - Ну, сказал же, идем, - толкнул его под локоть Алексей, - На пересадку? Далеко ехать?

     - Две остановки, до Пушкинской.

     Глаза Славки засветились радостью, и они зашагали по переходу.

     - Сейчас расслабимся, музыку послушаем, - оживленно заговорил он.

     - Это в час ночи-то?

     - Ну и что? Тихонько.

     - У тебя музыка-то, небось, разбитого трамвая. Я под это дело блатную люблю.

     - Почему? Всякая есть. Токарев тебя устроит?

     - Что я слышу? Может, еще и Розенбаум есть?

     - Есть. И Высоцкий, и Галич...

     - Даже Галич? Ты интересный парень. А с виду и не скажешь.

     - Да что во мне интересного? - отмахнулся тот.

     - Ну, интеллект какой-то сквозит временами, судя по предпочтениям в музыке и кинематографе, - улыбнулся Алексей.

     - Да ладно тебе. Говори нормально...

     Они вошли в вагон другой ветки и встали у двери.

     - Слушай, мне ведь придется перекантоваться у тебя до утра, - сказал Алексей, - Точно, дома никого?

     - Лех, ну я сказал же.

     - А то скажут, бомжа привел с Витебского вокзала...

     - Да ты не похож на бомжа.

     - А что ты обо мне знаешь? Может, я еще хуже?

     - Человека сразу видно. Я хочу такого друга...- улыбнулся Славка, придвигаясь к нему телом.

     Алексей приобнял его и Славка ответил тем же. Щеки их соприкоснулись, и Алексею даже стало несколько волнительно от такого проявления чувств.

     - Ласковый ты, как теленок, Слав, - сказал он, - Только поцеловаться нам еще осталось.

     - Да запросто, - встряхнув челкой и глядя на Алексея глазами, в которых зажглись те самые озорные искорки, сказал Славка.

     - Подожди. Всему свое время...

     Они вышли из метро, и миновав Витебский вокзал, углубились в квартал, примыкающий к Обводному каналу.

     Что-то произошло за это время, пока они были под землей. Такое впечатление, что вернулась зима. Улицы и дома были засыпаны пушистым снегом, который продолжал падать, мерцая в огоньках уличного освещения. Алексей смотрел на снежинки, чувствовал рядом плечо Славки и думал о том, как все непредсказуемо и переменчиво в жизни.

     -Заходите к нам на огонек... Пела скрипка ласково и так нежно, -запел Алексей.

     -В этот вечер я так одинок... Я так продрог, налей сынок, - подхватил Славка, стремясь попасть в тональность.

     Они обнялись за плечи и медленно шли по пустой улице, а кружащиеся в свете фонарей снежинки как нельзя лучше усугубляли созвучный песне их душевный настрой...

    

         ... Сегодня болен я душой,

         Так выпьем же, друзья, со мной...

    

     - Нам сюда, - сказал, наконец, Славка, поворачивая под арку.

     Они вошли во двор и поднялись на второй этаж. Парадное и номер квартиры Алексей не запомнил. Он вообще ни на что не обращал внимания, почему-то полностью доверившись Славке.

     Квартира оказалась типичной коммуналкой. Перед глазами Алексея предстал заставленный всякой рухлядью коридор, с телефоном на полке в углу, в который выходило четыре двери.

     Славка не обманул - признаков жизни ни за одной из них не ощущалось. Он открыл ключом крайнюю, и Алексей оказался в комнате, разгороженной пополам стоящим посередине шифоньером, за которым виделись старомодный трельяж и аккуратно заправленная постель. Очевидно, там спала его мать. Диван в углу у окна, стол подле него, сервант, пара книжных полок, ковер на стене, да холодильник с вешалкой у входа. Вот, пожалуй, и вся нехитрая обстановка этой комнаты. И еще торшер, осветивший ее розовым и желтым светом.

     -Раздевайся, надевай... - сказал Славка, снимая куртку и придвигая Алексею тапочки, - У меня носки теплые.

     Он стянул с себя свитерок, оставшись в футболке, снял джинсы, под которыми обнаружились сатиновые «тренировочные», и подвернул шерстяные, очевидно связанные матерью, носки. В таком виде и в домашней обстановке он показался Алексею совсем пацаном. И вообще, прямо с порога им овладело чувство, что он пришел домой.

     Алексей тоже разделся, оставшись в джинсах и футболке.

     - Садись за стол, я сейчас... - Славка открыл холодильник.

     - Может, руки разрешишь помыть для начала? - поинтересовался Алексей.

     -Да, конечно, извини...

     Славка открыл дверь, и указав взглядом на ванную, добавил, - Мыло на умывальнике, а полотенце... Вытрись моим. Крайнее левое, голубое. Не побрезгуешь?

     Алексей помыл руки и вернулся в комнату. На столе уже стояла бутылка водки, нарезанная колбаса и квашеная капуста с солеными огурцами. Алексей уселся за стол и окинул взглядом Славку. Тренировочные плотно облегали его стройные ноги, и когда он приседал, было заметно, как поигрывают мускулы.

     «Красивый парень, - подумалось ему, - Девчонку бы ему еще такую же стройную и юную».

     - Слав, девушка-то есть у тебя? - спросил Алексей, - Если не секрет, конечно.

     Славка что-то буркнул в ответ себе под нос, и Алексей понял, что разговор на эту тему ему не приятен.

     - Соседей много? - снова спросил Алексей, чтобы перевести разговор на другое.

     - Двое. Муж и жена. Дети живут отдельно. Они на железке проводниками работают, дома бывают наездами, - охотно начал рассказывать Славка, - Раньше еще одна соседка была, Вера Петровна, в крайней комнате. Умерла три года назад. Мать хлопотала, чтобы ее комнату нам отдали, но разве этих переплюнешь? Живут вдвоем, а все дети здесь прописаны. Да и вообще... У них все везде схвачено.

     - Не повезло, значит, с соседями?

     - Вера Петровна хорошая была, - сказал Славка, ставя на стол тарелку с сыром, - Много со мной в детстве возилась. Книжки читала, рассказывала про все интересно. Даже музыке пробовала учить - у ней пианино в комнате стояло. Ну, вот... Давай, за знакомство.

     Алексей открыл бутылку и наполнил стопки:

     - Давай. За то, что встретились вот так случайно и поняли друг друга.

     - За счастливую случайность? - улыбнулся Славка.

     - И пусть их будет у каждого из нас как можно больше, - завершил Алексей, опрокидывая стопку в рот.

     Славка последовал его примеру.

     - А чем вообще-то по жизни занимаешься? - спросил Алексей, закусив капустой.

     - На фабрике работаю, - уклончиво ответил Славка, - Но это временно. Меня в армию должны забрать скоро. Ты служил?

     - Имел счастье, - поморщился тот, - Но вообще, я хочу тебе сказать, бояться не надо. От человека тоже многое зависит. Ты контактный, покладистый...

     - Да ладно, захвалил прям, - улыбнулся Славка, - Ты же меня в первый раз в жизни видишь.

     - Вот именно. А сразу почувствовал. Давай еще по одной, по традиции, без перерыва, а потом покурим.

     - Лех, только на кухню курить пойдем, - сказал Славка, - Мать не знает, что я курю...

     - А отец?

     - Не имел чести, - буркнул Славка, разливая водку.

     - Давай за тебя, за успешную службу, - поспешил исправить Алексей ошибку, сходу поднимая стопку.

     Они чокнулись и выпили.

     - Пошли курить? - спросил Славка.

     Выйдя на кухню, они закурили. Славка открыл форточку, запрыгнул на подоконник и сел, подобрав ноги и положив на колени подбородок. Сейчас ему на вид можно было дать лет четырнадцать.

     - А вообще, Слав, с людьми надо проще. Тогда в любое окружение впишешься. Всегда найдется человек, который тебя поймет.

     - Если бы понимали, - с какой-то глубокой грустью проговорил Славка.

     - А не понимают - не навязывайся. Быть проще, это еще не значит открывать душу первому встречному. Надо постараться нащупать золотую середину. Найти общий язык и остаться самим собой.

     - Да. Наверное, ты прав, - поднимая задумчивый взгляд, сказал Славка, - А ты меня поймешь?

     - Если бы я тебя не понял, я не пришел бы к тебе, - улыбнулся Алексей.

     Славка тоже улыбнулся, но одними губами. Глаза его смотрели внимательно и проникновенно:

     - И ты примешь меня таким, какой я есть? Чтобы про меня не узнал, примешь?

     - Пошли еще по одной, - покачал головой Алексей, туша окурок в консервной банке, - А то ты уже задумываться начал... И включи потихоньку музыку.

     Они вернулись в комнату. Славка поставил кассету на магнитофон и хрипловатый голос Вилли Токарева запел про шумный балаган.

     Они выпили, и Алексей почувствовал, что захмелел. У Славки тоже порозовели щеки. Он улыбался и смотрел на него своим чуть лукавым взглядом из-под постоянно спадавшей на глаза челки.

     - Подстригись, - проговорил Алексей, прожевав кусок колбасы, - Ходишь, как бобик.

     - Не, - смеясь, ответил Славка, - как бобик, это так...

     Он пригнул голову и закрутил ею, растрепав свои длинные волосы, закрывшие совершенно лицо.

     - Во-во, - засмеялся Алексей.

     - А мне так нравится!

     Славка тряхнул волосами, откидывая их назад.

     - Ну,  раз уж так нравится - носи. У каждого человека должна быть индивидуальность. Это только у нас считается, что все должны быть одинаковыми. В других странах это не так...

     - А в какой стране ты хотел бы жить? - спросил Славка.

     - Наверное, все-таки в той, в которой родился, - серьезно ответил Алексей, - Другой вопрос, в какое время я хотел бы в ней жить?

     - И в какое же?

     - Так, пару веков назад. А ты никогда не задумывался о том, живи ты в другое время, у тебя бы совсем по-другому сложилась жизнь?

     Славка пожал плечами.

     - Мало, значит, с тобой эта Вера Андреевна...

     - Петровна, - поправил Славка.

     - Она... Возилась. А вообще, не забывай ее. Она дала тебе многое. Когда-нибудь оценишь...

     Он еще что-то рассказывал, уже веселое. Потом волной пошли анекдоты, Славка тоже знал их немало. Ограничения в темах уже не было. Несколько раз еще выходили курить.

     Алексей вошел в возбужденное состояние, когда кажется, что все вокруг хорошо и хочется только одного - чтобы стало еще лучше.

     Вернувшись с кухни, он начал пританцовывать в такт льющейся из магнитофона залихватской песне. Славка последовал его примеру. Танцевать его никто, как видно, не учил, но он как бы органически чувствовал музыку, откликаясь четкими и изящными телодвижениями.

     - Слав, без обид, - отдышавшись, спросил Алексей, когда песня кончилась, - Ты серьезно не знаешь, кем был твой отец?

     - Ну, сказал же. Достал... - отмахнулся Славка, - Что тебе это так хочется знать-то?

     - Да глядя на тебя сейчас, мне показалось, что твоих прабабушек любили аристократы. Не так ты прост, как кажешься...

     - Темная личность, короче...

     - Наливай еще, темная личность.

     Алексей уже терял голову и был способен на необъяснимые поступки.

     А магнитофон заиграл вновь, и они опять начали танцевать.

 

  ...Зойка смелая и умелая

  В воровских делах и в любви

  Аккуратная и развратная,

  Но душою с ней не криви...

 

  - надрывался Вилли Токарев.

     Алексею уже было все равно, что он в незнакомом доме и уже ночь. Он танцевал, и готов был захлебнуться кабацкой мелодией песни. Так хорошо ему не было давно. А Славка прыгал как заведенный, выделывая чуть не акробатические трюки, и поражал Алексея умением владеть своим телом.

     В конце песни они обнялись, и закружившись по комнате, повалились на диван. Алексей почувствовал, что Славка возбужден, но не придал этому значения.

     «Готов, пацан, - лишь подумалось ему, - Вот, что значит молодая кровь...»

     - Слав, наливай еще...

     - По последней остается.

     - Так давай выпьем последнюю за то, что бы она была у нас не последней...

     Он обнял Славку за шею.

     - Ты классный пацан, Слав. Давай не терять друг друга.

     - Я тоже не хочу тебя терять.

     Они чокнулись и залпом осушили стопки.

     Кассета закончилась. Славка хотел поставить другую, но Алексей сказал:

     - Отдохнем...

     Он прошелся по комнате и заметил под книжной полкой прикрепленную к стене полоску значков.

     - Собираешь, что ли?

     - Да так. В детстве геральдикой увлекался, - ответил Славка, снимая ее со стены и раскладывая на диване.

     - Давай посмотрим, что у тебя тут есть?

     Алексей сел на диван. Славка уселся рядом, кося на него чувственным взглядом.

     - Вот здесь я был, - тыкая пальцем в герб Нижнего Новгорода, проговорил Алексей, - И здесь... И здесь...

     - В Одессе был? - спросил Славка.

     - Ну. И не раз. У меня там друзья, и вообще, это удивительный город. Хочешь, поедем вместе?

     - С тобой хоть на край света, - ответил Славка, вплотную придвигаясь к нему и кладя руку на плечи.

     - Поехали... - продолжал свой нетрезвый монолог Алексей, - На Приморский пойдем, на Пушкинскую, на Дерибасовскую... Купаться на Бугаз поедем... Ты такого не видел... С одной стороны море, с другой лиман... Водичка чистенькая, как целочка...

     Алексей почувствовал, что Славкина рука, обнимавшая его за плечи, напряглась, а случайно положив руку на его коленку,  ощутил мелкую дрожь.

     - Чё с тобой? - спросил Алексей.

     Славка все ближе и ближе наклонял голову к его лицу.

     - Ты чего, дружбан? - пьяно ворочающимся языком спросил он, - Поцеловать меня хочешь?

     Вместо ответа Славка впился ему в губы своими. По телу Алексея разлилась приятная истома, и они долго-долго целовались...

     Потом Славка перевалился через бок, и усевшись верхом ему на ноги, полез руками под майку. Алексею сделалось волнительно и почему-то щекотно... И очень приятно при этом...

     До него дошло, что происходит, только тогда, когда Славка начал расстегивать ремень у него на джинсах. Дошло разом, как ударив в голову мыслью:

     «Да что же это я делаю?!»

     Сильным порывистым движением он оторвал от себя Славку и отшвырнул в сторону. Отшвырнул довольно сильно, поскольку тот отлетел на край дивана, но тут же стал придвигаться опять, стянув через голову футболку и приспустив тренировочные до стоящего, как кол, члена.

     - Леха, давай... Ну, давай, - страстно шептал он.

     - Да что тебе давать-то?! - воскликнул Алексей, вскакивая с дивана, - Ты, что?! Педераст?!

     Как только прозвучало это слово, Славка сел, положил локти на колени и опустил голову.

     - Какая же ты дрянь! - с чувством выговорил Алексей, моментально трезвея.

     Все происходившее представилось ему теперь совсем в другом свете. Он заходил взад вперед по комнате, осыпая Славку градом отборных ругательств и вкладывая в интонации, наверное, всю ненависть и злобу, на которые был способен. А Славка как замер в той позе, так и сидел, не поднимая головы.

     Алексей подошел к окну и уперся лбом в холодное стекло. Белый снег, укрывший все вокруг, когда они шли сюда, начал таять, а с неба сыпал холодный дождь. Он скосил глаза на отражение понуро сидящей на диване Славкиной фигуры и вдруг, сквозь ненависть и презрение, ощутил острую жалость к нему.

     - Урод! - сказал он, поворачиваясь - Ты понимаешь, что ты мне в душу насрал? Я же полюбил тебя. Полюбил, как друга, как брата, а тебе, оказывается, был нужен только мой х...!

     И тут Алексей сделал то, что потом не мог себе простить. Подойдя вплотную к сидящему на диване Славке, он рванул рукой ремень и молнию на джинсах.

     - Ну, на! Бери! Наслаждайся! Тебе же только он был нужен!

     Славка медленно поднял голову, и Алексей увидел, что глаза его полны слез. Он не рыдал, но слезы медленно текли двумя ручейками по его щекам.

     - Леха, зачем ты так? - проговорил Славка тихо, но так, что у Алексея перехватило дыхание и часто-часто забилось сердце.

     Его руки сами собой потянулись застегивать джинсы, а Славка опять опустил голову.

    - Я... Я не знаю, - в замешательстве проговорил Алексей, - Ты же хороший парень... Почему? Зачем?! Зачем ты этим занимаешься?

     -Я не могу по-другому, - глухо прозвучал голос Славки.

      - Что значит - не можешь? Ты хоть раз пробовал?

     - Нет.

     - И не тянет?

     - Нет.

     - Ну... Я тогда не знаю... Ну, не может такого быть! Ты же нормальный парень!

     - Не надо, Леха, - тихо сказал Славка.

     - Почему ты плачешь? Я тебя обидел?

     Алексей почувствовал, что у него самого немного повлажнели глаза.

     - Ты первый человек, который со мной так разговаривает, - так же тихо проговорил Славка.

     - А как же с тобой разговаривали другие?

     - Меня били...

     Алексей опять закружился по комнате. Он не знал, что сказать и что думать. Он вдруг почти органически ощутил, что ему перестало хватать воздуха. Вся лавина противоречивых чувств, разрывавших душу, вылилась в одно желание - вырваться отсюда.

     - Слава, я пойду, - сказал он и начал одеваться.

     Славка продолжал неподвижно сидеть на диване. Он только поднялся, чтобы открыть дверь. Газа его на Алексея не смотрели. Было вообще непонятно, куда они смотрят. Пустые, ничего не выражающие глаза. Неужели это они, те самые?

     На пороге Алексей сделал попытку обнять на прощанье Славку, но тот безучастно отстранился. И тогда Алексей силой прижал его к себе:

     - Прощай... И прости, - проговорил он и бросился в низ по лестнице.

     В лицо ему пахнуло сыростью. Растаявший снег чавкал под ногами, и он еще долго блуждал, пока не выбрался, наконец, к Витебскому вокзалу.

     Денег на такси действительно не было, и он пошел пешком. В памяти постоянно возникали моменты этого вечера. Никогда раньше не переживал он сразу столько противоречивых чувств. Алексей представил себе комнату, со следами былого пиршества на столе, и Славку, одного, обманутого в чувствах, на которые он сам подвиг его своей несдержанностью и пьяной эротоманией. Ведь сначала было так хорошо...

     Действительно, было хорошо! Ему показалось, что он нашел, наконец, друга, с которым можно не просто провести время, а который воспринял его, как близкого человека.

      И Славке, наверное, показалось тоже самое...

     «Лех, а ты меня понимаешь? - вспомнилось ему, - Ты примешь меня таким, какой я есть? Чтобы про меня не узнал, примешь?»

    Глаза Славки, когда он говорил это... И совсем другие глаза, когда он отстранился от него при прощании.

     Алексей остановился, постоял минуту и решительно зашагал обратно. Он дошел уже до вокзала, долго пережидал поток машин, не прекращавшийся здесь даже ночью, потом шагнул, провалившись в лужу, выматерился про себя и это его отрезвило.

     «Ну, и что я скажу сейчас, когда приду?» - подумал он.

     Неожиданно до него дошло, что не знает даже, куда идти, поскольку не запомнил ни парадного, ни номера квартиры....

     Постояв еще немного, он понуро поплелся к центру.

     «Иди, ты свое дело уже сделал», - сказал он сам себе.

      Прошло несколько месяцев, когда обстоятельства забросили Алексея в тот район города. Уезжал на Украину директор, и Алексею было поручено проводить его.

     Выйдя из здания вокзала, он почувствовал, что ноги сами ведут его в том направлении. Он не помнил дороги, но как-то само собой нашел дом. Да, без сомнения, это был он. Только, как не похож он был на тот, что возник за пеленой снежинок той мартовской ночью...

     Алексей вошел во двор, и присев на лавочку, закурил. Был солнечный летний день. Во дворе было тихо и безлюдно, лишь гуляли двое молодых мамаш с колясками. Алексей сидел, курил и сам не отдавал себе отчета, зачем сидит? Когда во дворе появлялся молодой парень, у него начинало часто биться сердце, и Алексей пристально вглядывался, вызывая из памяти знакомый образ.

     «Господи, хоть бы не он...» - повторял он каждый раз про себя при этом.

     Похоже, Господь внял молитве. Славку он так и не встретил. Ни в тот раз, ни в другой.

     Только с болью в душе вспоминались иногда его глаза и тихая фраза:

    «Леха, зачем ты так?»

     И те же, и в то же время, совсем другие глаза, когда, тряхнув спадавшей на них челкой, там, в метро, парень, протягивая руку, сказал:

     «Славка...»

     Приходил он туда и еще несколько раз...

 

 

  2.

 

     И вот, волею судьбы, Славка стоял перед Алексеем. Прошедшие двадцать лет изменили его. Это был уже не тот худенький стройный мальчик, что встретился ему в метро. Тронула виски седина, появились морщины, но улыбка с легким наклоном головы и эта сохранившееся мальчишеская челка, спадавшая на лоб, придавали ему почти тот самый облик.

     - Славка... - промолвил Алексей полувопросительно - полуутвердительно.

     - Ты даже вспомнил, как меня зовут? - улыбнулся Славка.

     - А ты забыл, как меня?

     - Помню. Не знаю только, как к тебе обращаться? Может, только по имени отчеству?

     - Не болтай. Обращайся, как раньше.

     - Я называл тебя Лехой, но теперь...

     - Так и называй.

     - Теперь верю, что это ты, - опять улыбнулся Славка, - А то, на кладбище подумал - вроде он, а может, просто похож.

     - Так ты узнал меня еще на кладбище?

     - Показалось, что узнал.

     - А что не окликнул?

     - Я же говорю, не был уверен до конца. И потом, ты прошел такой неприступный.

     - Чудной ты... Раньше не был таким.

     - Просто не люблю быть навязчивым.

     Разговор происходил там, где они узнали друг друга - у дверей автобуса, который давно уже катил по шоссе.

     - Пойдем, сядем, что ли, - предложил Алексей.

     Они уселись на заднее сиденье.

     - Ну, расскажи, как жил все это время? - спросил Алексей.

     - По-разному, - уклончиво ответил Славка, - А ты?

     - Женился, двое детей. Старший в пятом классе, младший еще мелкий. Работаю на телецентре, дачу строим в Сосново. Ну, а ты женился?

     Славка отвернулся к окну.

     - Ты же знаешь про меня, зачем спрашиваешь?

     - Что я знаю? - не понял Алексей.

     - Забыл, как мы с тобой познакомились?

     Алексей недоуменно посмотрел на него:

     - Так ты что, хочешь сказать, продолжаешь в том же духе?

     Славка молчал.

     - Ну, прости, дело твое, - сдержанно сказал Алексей, - но все-таки мы с тобой уже не мальчики. Ты что же, до старости собрался этой фигней страдать?

     - В том-то и дело, Леха, что это не фигня, как тебе кажется, - ответил Славка, - Я просто такой. Ты не можешь поверить в это, но это факт.

     Алексей покачал головой:

     - Не тебя одного по жизни такого встречал, но они, в конце концов, остепенились, женились. Не знаю, правда, может, продолжают заниматься чем-то по совместительству, но, по крайней мере, не говорят такого про себя.

     - Я тоже не говорю. Просто, ты уже знаешь.

     - Ты хочешь сказать, что ты такой от природы и не можешь никак иначе?

     - Представь себе.

     - По моему, ты ерунду говоришь, - после некоторого молчания сказал Алексей, - Внушил сам себе и уперся в это. Может, тебе так удобнее. Но не всю же жизнь этим маяться.

     Славка молча глядел в окно. Что он мог сказать? Точнее - мог, но не знал, как все объяснить Алексею...

      Первый раз он почувствовал это еще в детстве...

     Он рос, как все: ходил в детский сад, в школу, и ни чем не выделялся среди сверстников. Разве что, его иногда тянуло к девчонкам. И не с какой-то целью, а просто, неожиданно для себя, он открыл, что с девчонками можно дружить. Но девчатником не стал. Выходили друзья, кто-то выносил мяч, и начинались мальчишеские игры. Славка неплохо играл в футбол, и когда разбивались на команды, каждая стремилась заполучить его себе.

     Влечение пришло позже, в третьем классе, когда он начал ощущать, что приходящее иногда возбуждение касается именно мальчишек.

     Мать отправила его тогда на три смены в пионерский лагерь под Лугу. В палате он оказался втроем еще с двумя ребятами, один из которых, Толик, был настоящий сорви голова. Почти на каждой линейке его отчитывали то за купание в неположенном месте, то за курение на хоздворе, то за катание, прицепившись сзади к поливальной машине, и еще за массу экстремальных проделок, на которые он был горазд. Был он и инициатором традиционных развлечений, типа мазания ночью девчонок зубной пастой. К тому же, ему нравилось веселить всех собой.

     Однажды, когда готовились ко сну, Толик начал вытворять в палате акробатические трюки на спинке кровати, а потом решил показать Славке и Генке, так звали второго, прыжок с крышки шкафа на матрас. Самое интересное, что в последний момент он сорвал с себя трусы и выполнил прыжок голышом, чем вызвал неудержимый смех ребят.

     С этого вечера подобные развлечения стали у них в палате традиционными.

     Самый коронный трюк состоял в том, что Толик становился в дверях палаты, и как только по коридору проходила группа девчонок, Генка сзади спускал с него трусы, а тот, делая вид, что не ожидал этого, с воплем выскакивал в коридор голышом, и натягивая трусы на ходу, убегал в палату. Девчонки со смехом и визгом шарахались в стороны, а Генка со Славкой покатывались от хохота. Присоединился к забавам и Генка.

     Только Славка предпочитал залечь под одеяло и выражать свой восторг оттуда, поскольку боялся, что приятели заметят изменение в состоянии определенной части его тела, которое им самим при этом было не свойственно.

     Хотя, осмелевший Генка один раз переплюнул Толика.

     Уже погасили свет. Строгая воспитательница Светлана Петровна расхаживала по коридору, ожидая, когда все заснут, и грозными окриками урезонивая особо неугомонных.

     Толик, прыгая в постель, снял трусы, возвестив:

     - Вы, я голышом спать буду!

     Славка с Генкой засмеялись.

     - А если одеяло сползет, - сказал Славка, - Воспиталка заглянет утром, а Толян голый.

     - Подумаешь, - отозвался со своей постели Генка, - я могу показать кому угодно...

     Он откинул одеяло и приспустил трусы, доставая свое хозяйство:

     - Смотрите, если хотите. Сколько угодно могу показывать...

     - А чтобы воспиталка по коридору прошла, можешь? - заговорщически спросил Толик.

     - Да запросто, - ответил Генка, прислушиваясь к шагам Светланы Петровны.

     Славка с Толиком затаили дыхание и тоже обратились в слух. Шаги становились все ближе...

    И тут Славка заметил, что Генкин член на глазах начал приобретать такие же очертания, что и у него.

     - Кто там такой говорливый?! - послышался сердитый окрик воспитательницы от соседней палаты.

     Генка приподнял руку с зажатым в ней краем одеяла, чтобы в случае чего быстро прикрыться, но его возбужденный член продолжал оставаться обозримым.

     За открытой дверью палаты проследовал силуэт грозной Светланы Петровны. Она ничего не заметила, но стоило ей лишь повернуть голову или хотя бы скосить взгляд...

     Ребята залились беззвучным восторженным смехом, а Генка и не думал прятать свои причиндалы. Он развалился на спине и с лукавой улыбкой поигрывал стоящим членом, ловя устремленные на него взгляды ребят. Однако установившаяся, наконец, тишина и утомление прошедшего дня сделали свое дело.

     - Мой магазин закрывается, - зевнув, сказал Генка, натягивая трусы и переворачиваясь на живот, - Продавец ушел спать.

     После этого вечера со Славкой что-то произошло. Везде - на пляже, во время спортивных игр, в палате, в умывальнике, в туалете он ловил себя на том, что разглядывает мальчишек, пытаясь достать взглядом до их половых принадлежностей, а когда приводили в баню, вынужден был прикрывать мочалкой свои.

     Самое неприятное произошло во второй смене, когда Генка умудрился отравиться чем-то, и его на неделю перевели в изолятор. Славка с Толиком остались в палате одни. Когда в очередной раз Толик начал беситься перед сном, Славкой вдруг овладело непреодолимое желание ощутить его загорелое стройное тело.

     - Толян, прыгай ко мне, - позвал он.

     Думая, что тот предлагает ему какую-то игру, Толик не заставил себя упрашивать, и опьяневший от возбуждения Славка, крепко обнял его руками и ногами, крепко прижимаясь к нему.

     Два резких удара в челюсть и под дых отрезвили.

     - Дурак! - с обидой воскликнул Толик и лег на свою кровать, отворачиваясь к стенке.

     Славка тоже отвернулся и беззвучно заплакал.

     Утром они не смотрели друг на друга, но потом, в совместных играх и веселом лагерном времяпрепровождении все забылось, а когда вернулся Генка, пошло по-прежнему.

     Тогда они были еще детьми, и все было проще. Ужасное случилось позже. В девятом классе, в конце третьей четверти...

 

 

  3.

 

     Монтик стал учиться в их школе с шестого класса. Он пришел в середине учебного года, но с первого момента никто не посмел назвать его новеньким. Уже после нескольких дней, он подмял всех прежних негласных лидеров, и сделался самым настоящим тираном. Спустя два года, вместе с примкнувшими к нему Чиком и Капелькой, они стали грозой не только школы, но и всего района.      

     Все трое состояли на учете в милиции, имели приводы, которыми гордились, и связываться с этой бандой опасались даже учителя. К тому же, отец Монтика, хоть и не жил с семьей, имел какое-то большое влияние и всегда отмазывал непутевого сына от возмездия. Чувствуя свою безнаказанность и неуязвимость, тот наглел из года в год все больше.

     - Загулял маленько, - ответил он прямо в глаза на уроке оторопевшей классной руководительнице в восьмом классе, когда она спросила, почему его не было в школе три дня, и добавил, - А вам-то что? Наоборот, без меня, небось, спокойнее было...

     Его неоднократно видели пьяным, один раз отправили домой из школы, когда он завился таким на урок. Его постоянно вызывали к директору, но Монтик был непотопляем.

     Особенно доставалось от него и его приближенных безобидному мальчику еврейской внешности Жене Егерману, которого он невзлюбил с первого дня именно за это и иначе как жиденок, вслух не называл.

     Желая угодить тирану и обезопасить тем самым себя, многие считали своим долгом тоже ударить или унизить его. Бедный Женька сделался мальчиком для битья, вынужденным скрываться на переменах на других этажах.

     Славке было искренне жаль его, внутренне он закипал каждый раз возмущением, видя издевательства над ни в чем неповинным парнем, но о том, чтобы защитить, не могло быть и речи. Тогда его постигла бы такая же участь. А ведь именно к Женьке Славку тянуло каким-то необъяснимым образом, и порой ему казалось, что тот чувствует это и принимает. Но, подчиняясь жестоким законам общества, Славка, вопреки себе, боялся даже подойти к Женьке, чтобы никто не увидел его рядом с изгоем. Поражало, однако, как тот мужественно переносил все унижения, ни разу не пожаловавшись.

     К Славке Монтик и его компания относились скорее покровительственно. Хоть и не принадлежал он к их кругу, но, признавая "право" размазать его по стенке, Славка в то же время не заискивал перед ними. Этого Монтик тоже не любил и жестоко бил всех, кто пытался к нему подлизаться. Может быть, потому и сложились с ним такие отношения у Славки, что он невольно нащупал ту самую золотую середину - смириться с неизбежным, оставаясь самим собой. Сам Славка не задумывался об этом. К тому же, он ловил себя на том, что в отношении Монтика у него пробуждаются те же желания, что были к Толику в пионерлагере.

     Особенно это стало ощутимо после того злосчастного урока физкультуры...

     Все уже почти переоделись, когда в раздевалку развязно ввалился опоздавший Монтик. На перемене его опять таскали к завучу.

     Швырнув рюкзак в угол, он начал раздеваться, во весь голос матеря завучиху, классную и кого ни попадя. Все с восхищенными улыбками слушали его громогласный мат, угодливо вставляя словечки. Самое неожиданное было то, что, раздевшись до трусов, Монтик, не прекращая монолога, снял и их, оставшись перед всеми абсолютно голым.

     - Че уставились? Х... никогда не видели?! - ни капли не смущаясь воскликнул Монтик, - Не успел дома плавки надеть...

     Ребята опомнились от замешательства и одобрительно рассмеялись. А Монтик полез в рюкзак, долго рылся там, пока не вытащил плавки, а потом, натянув их на себя, демонстративно уложил поудобнее свои принадлежности. Все это время он не прекращал виртуозно материться.

     Славка возбудился до того, что почувствовал внутреннюю дрожь и опасался только того, чтобы обозначившийся под его трусами бугорок не бросился в глаза окружающим. Тогда никто не обратил внимания, но на уроке это заметил сам Монтик.

     Возбуждение у Славки было настолько сильным, что стоило ему взглянуть на Монтика, как сразу вспоминалась картина в раздевалке со всеми вытекающими последствиями.

     - Мурашик, а ну-ка, поди сюда, - с лукавой улыбкой поманил его Монтик.

     Делать было нечего, и Славка, краснея, подошел. Монтик открыто схватил его между ног и скабрезно рассмеялся, возвестив всем окружающим:

     - У него стояк!

     Славка хотел отойти от смеющихся ребят, но Монтик, схватив за плечи, усадил его рядом с собой, и заламывая руки, стал мучить, смеясь и приговаривая:

     - Стоячком, да Мурашик? На кого посмотрел? На Савельеву? На Бычкову? Ну, признавайся, Мурашик...

     У Славки хватило ума принять игру и тоже смеяться, хотя он покраснел до кончиков ушей.

     - Ах ты, тихоня, - продолжал издеваться Монтик, - Е..шься уже, наверное, вовсю. Е...шься, Мурашик? Ну, признавайся...

     - Строиться! - послышалась команда преподавателя, и Славка вырвался, наконец, из объятий Монтика.

     В тот день он впервые занялся тем, чем грешат почти все в его возрасте, и в воображении был расхаживающий по раздевалке голый Монтик.

     А тот, тем не менее, продолжал подкалывать его время от времени:

     - Ну что, Мурашик? Скольких вые...л?

     - Да куда ему, - презрительно сплюнул на пол Чик, - Дрочит, небось. Гля, какой прыщавый...

     - Да нет, - хитро прищурившись сказал Монтик, - Мурашик, е..арь еще тот. Заметь, сколько чувих с ним здороваются, когда по школе идет. Даже из других классов. Любовницы твои, признавайся, Мурашик?

     Славка терпел это с лукавой улыбкой, а внутри все пылало от страсти к Монтику, и потом весь урок он ощущал возбуждение. Один раз даже попросил разрешение выйти в туалет и сделал там то, без чего не обходился уже ни один день. Так продолжалось до весны.

     В один из последних дней третьей четверти заболела англичанка и на урок пришла другая, славившаяся по школе своей строгостью. Опоздавший к началу урока, Монтик по хозяйски открыл дверь и вошел, не ожидая увидеть незнакомого преподавателя.

     - Почему вы входите в класс, не спросив разрешения? - пресекла его учительница.

     Надо сказать, что хоть вела она себя с ребятами очень вежливо, даже называла старшеклассников на вы, но было что-то в ее манерах и интонациях такое, что невольно заставляло относиться к себе с уважением.

     Вот и сейчас, даже Монтик не осмелился ей нагрубить, молча остановившись у двери и ожидая, что будет дальше.

     - Как ваша фамилия? - спросила англичанка.

     - Ну, Матюхин, - протянул он лениво.

     - Без ну, пожалуйста, в следующий раз. Сядьте там, где стоите.

     Англичанка отвернулась к доске и начала писать, как ни в чем не бывало, продолжая прерванное объяснение, а Монтик плюхнулся рядом со Славкой на последнюю парту у двери.

     - Откуда такая выискалась? - спросил он.

     - Из 11-го А, классная руководительница, - ответил Славка, испытывая радостное возбуждение от того, что Монтик сел рядом.

     - Ничего, обломаем, - многообещающе проговорил тот.

     Славка весь урок краем глаза наблюдал за Монтиком. Тот вертелся по сторонам, явно тяготясь отсутствием привычного окружения, а потом положил руки на крышку парты и улегся на них головой, лукавым взглядом разглядывая Славку.

     - Ну че, Мурашик? Как по части е...ли-то успехи?

     Славка, как всегда, заулыбался, но внутри у него все напряглось. А Монтик, не стесняясь, полез рукой себе между ног и начал сжимать свои принадлежности. У Славки часто забилось сердце, но посмотреть туда он боялся. Монтик сам помог ему, толкнув ногой:

     - Смотри.

     Монтик сидел, вытянув ноги, и под его джинсами поднимался и опускался бугорок от того, что он шевелил напрягшимся членом. Славка не смог скрыть восторга в глазах, и как завороженный, смотрел, чем доставлял Монтику, судя по его взгляду, удовольствие. Тот протянул руку, и лапнув его между ног, почувствовал возбуждение Славки.

     - Опять стояк? - засмеялся Монтик, - Давно стоит?

     Он спросил это не с издевкой, как всегда, а вроде как доверительно.

     - С начала урока, - ответил Славка,

     - Ну, ты е..арь террорист, Мурашик! - рассмеялся Монтик, подрачивая через джинсы свой член, и не отводя от Славки лукового взгляда.

     И тут на Славку нашло какое-то затмение. Сбитый с толку таким расположением и откровенностью Монтика, он расстегнул под партой джинсы и на его глазах вытащил свой возбужденный член.

     - Мне так поделаешь? - спросил он.

     Монтик оторопел от неожиданности и моментально убрал руки.

     - Ты че, о…уел, в натуре, пидор?! - воскликнул он во весь голос.

     - Матюхин, в чем дело?! - резко спросила англичанка, запнувшись на полуслове.

     В классе возникла мертвая тишина. Все до одного повернули на них головы. У Славки, наверное, вся кровь, что была в теле, хлынула в лицо.

     - Встаньте оба! - приказала учительница.

     Монтик нехотя поднялся, а Славка продолжал сидеть, боясь встать с расстегнутыми джинсами.

     - Мурашев,  я сказала - встаньте, - повторила англичанка.

     Все ошеломленно смотрели на них, ничего не понимая.

     - Вон из класса оба, - вынесла приговор учительница, - После урока встречаемся у кабинета завуча.

     Монтик взял рюкзак и направился к двери.

     - Ну, я тебе сделаю, чмо, - прошипел он Славке.

     Не чуя под собой ног и прикрываясь сумкой, Славка встал и пошел следом. Он думал, что Монтик ждет его за дверью, но коридор был пуст. Застегнув джинсы, Славка бросился вниз по лестнице.

     Первым желанием было выскочить из школы и бежать, куда глаза глядят. Но, дойдя до первого этажа, Славка остановился.

     «Ну, а дальше?»

      Сразу эта мысль не пришла в голову, но теперь отозвалась тяжкой душевной мукой. Ведь случилось это не где-нибудь, а в школе, и придти сюда ему все равно придется. Не завтра, так через неделю, но придется, в конце концов...

     Славка постоял немного и понуро поплелся наверх.

     Это место он присмотрел, когда их класс был дежурным по школе, и ему достался пост на последнем этаже у лестницы.

     Если подняться еще на один, последний пролет, упиравшийся в крышу, можно было заметить отходящий от площадки узкий коридор за закрытой на замок решетку. Сбоку от решетки было еще одно небольшое помещение, заставленное грязными ведрами, бочками и прочим хламом, извлекавшимся на свет при летнем ремонте. Путь сюда тоже преграждала решетка, но крайний прут отстоял от стены настолько, что при желании можно было пролезть. Худенькому Славке это удалось без труда, и он уселся на застеленный газетами ящик, обхватив голову руками.

     Только сейчас до него дошел весь ужас происшедшего. И главное, он сам не мог понять - как? Как могло это случиться? Кто толкнул его под руку, когда он расстегивал джинсы? И что теперь? Очевидна была лишь полная безысходность...

     До его слуха донесся звонок и отдаленный шум перемены. Эти звуки еще больше усугубили его уныние, поскольку напоминали о том, что надо что-то делать.

     Славке показалось, что кто-то поднимается по лестнице. Он прислушался. Вот шаги послышались уже в коридоре. Славка встал, и понимая, что другого пути отсюда нет, решил идти навстречу. За решеткой он увидел Женьку Егермана.

     - Так и знал, что ты здесь, - сказал Женька, - Местечко проверенное. Сам здесь отсиживался.

 &nbs... Читать следующую страницу »

Страница: 1 2 3 4 5 6 7 8


29 декабря 2015

4 лайки
0 рекомендуют

Понравилось произведение? Расскажи друзьям!

Последние отзывы и рецензии на
«НЕТЕРПИМОСТЬ»

Нет отзывов и рецензий
Хотите стать первым?


Просмотр всех рецензий и отзывов (0) | Добавить свою рецензию

Добавить закладку | Просмотр закладок | Добавить на полку

Вернуться назад








© 2014-2019 Сайт, где можно почитать прозу 18+
Правила пользования сайтом :: Договор с сайтом
Рейтинг@Mail.ru Частный вебмастерЧастный вебмастер