Косяк

Косяк*.

СУДЬБА
Судьба столкнула нас с Косяком в саманке, которую я снимал на окраине Керчи. Вначале у него и имени-то не было.. Это я дал ему кличку. Был он виртуозным и неуловимым налетчиком. Стоило мне на минутку выйти во двор, оставив дверь открытой, как кто-то, взявшись невесть откуда, оставлял на кухне следы грабежа. Случайно мы чуть не столкнулись. Я вышел, но тут же зачем-то вернулся и, вдруг, слышу грохот падающих со стола предметов. Только и успел поднять глаза, мимо пронеслась чья-то тень и исчезла в дверях...  

ПОИМКА
От такой наглости я вознегодовал и задался целью изловить вора...  Догнать его я не мог, поэтому решил взять хитростью и  терпением. Чтобы притупить его осторожность я, день ото дня, оставлял во дворе, что-нибудь вкусненькое. Ближе и ближе к двери … Однажды, в ясный солнечный день я тихо вышел за порог и кинул по-над стенкой приманку. Замер. На привычный звук явился он... Наконец-то я мог хорошенько его рассмотреть.  Изголодавшийся зверь… Был он маловат для взрослого кота, гладкошерстен, но довольно пушист. Цвета серого, «дымчат».  Его красила  чистая белая грудка. Белое переходило на мордочку и симметричным треугольником поднималось над большими желто-зелено глазами. Непропорционально большая голова и тельце,  худое и немощное… Одна лапка белая, другая серая. Так он и бежал, белое…серое…белое…серое…

Жил бездомный кот под стогом, откуда сейчас и вылез. Сено стояло на деревянном поддоне, возле хлева, в котором скучно на убой рос бычок Борька.  Каждый день Борьку приходили кормить хозяева. Жили они через два двора. Поддон был сколочен наподобие полого ящика и Косяк свободно в нем лазил. Питался он, чем кошачий бог пошлет… мышами и кузнечиками. Никто его не кормил. Борькино не ел. Украсть у Лордика, молодой овчарки, что стерегла двор, он не смог бы. Не мог поживиться и в других дворах, ведь, даже в его собственном беспредельно царствовал соседский жирный кот. Жалкий Косяк даже носа не высовывал, в его присутствии. Боялся, сильных мира сего котов. Им доставалось все… кормежка, территория, кошечки. А Косяка сразу били, в глаз. Такова была скудная и незавидная жизнь этого недокота, жизнь только ради еды. Откуда он вообще тут взялся никто не знал. Все от него отказывались, «Ничейный!». Когда-то в этой саманке жила бабушка. Может быть, она была его доброй хозяйкой? Однако дети бабушки, нынешние хозяева двора, кота не признавали. Так или иначе, Косяк жил под стогом сена и никуда не уходил. Если зима выдавалась суровая, оставался еле жив, отощавший и больной. Ранней весной раньше всех по утрам встречал первые лучи солнца и долго грелся в них, выпрашивая у кошачьего одноглазого бога тепла и еды. 

Появление в заброшенном дворе жильца дало коту счастливую возможность воровать. Как только я приходил вечером из города или просыпался по утрам, кот включался в режим ожидания и часами ждал в своем поддоне заветного звука.

КАРТИНА

И вот, картина… сжавшийся комочек нервов выскочил из-под стога, и помчался скорее схватить и есть. По инерции он было почти добежал, но зыркнул вверх и застыл.  Что-то торчало не на своем месте… «Это» напоминало ему тварей кидающихся поленьями. Он никак не мог понять, что «это»? Крутя мордочкой, наморщив нос, серьезно вглядывался мне прямо в глаза. Я, не отрываясь, смотрел в ответ. Меня рассмешила его физиономия, на моих губах выступила улыбка, зрачки задрожали. Кот узнал человека. Припал к земле. Но «это» странно не двигалось и продолжало мирно торчать. Оно стало напоминать ему «это» из далекого прошлого, которое так же кидало еду и, как кошка-мама, ревниво следило, не утащит ли кто другой. Косяк растерялся. Он не знал, бежать или не бояться? Доброе прошлое стучало в сердце. Я тихо и ласково с ним заговорил, «Кушать хочешь? Иди на!» и перевел взгляд на кусок. «Кися, кися… кссс кссс кссс…» Голод, казалось, целиком владел немощным тельцем, и оно, как-то само по себе, продолжало тихонько красться дальше, пока Косяк раздумывал… Белое…серое…белое… ….серое …. …б-ее-л-о-е …. … с—ееее—р—о—е … … …

Блестя бриллиантами чешуек и сводя с ума неописуемым запахом сытого рыбного счастья, перед ним валялась целая голова свежепойманной керченской селедки с городского рынка, еще пахнущей Азовом.  Тельце кота ползло, а голова переводило взгляд, то вниз долгий зачарованный, то вверх осторожный и быстрый озабоченный. Чем ближе он подползал, тем меньше  у него оставалось самообладания.  Я не шевелился, и Косяк мучительно замяукал, что должно быть означало, «Не трогайте меня, пожалуйста! Мяяя … Я всего лишь хочу утащить это никому не нужное. Вы же сами выкинули на землю… Мяяя». 

Наконец, он дернулся, с  хрустом впил в селедку клыки. Послышался треск сочных хрящей. Кот испуганно замер от своего же шума, но тут же уже судорожно заработал челюстями, не в силах оторваться и утащить. Воспользовавшись моментом, я медленно подошел, решительно протянул руки, и крепко обхватил его за тельце. От ужаса кот окостенел, однако куска не выпустил. Он не сопротивлялся, понимая, что целиком в моей власти. Я удивился, какой он был неожиданно легкий, не более полукило. Под шерсткой «скелетик» какой-то. 

КОШАЧЬЯ ФОБИЯ
Я занес кота в саманку и закрыл дверь. Опустил на пол в теплой чистой зале и примирительно погладил, «Кися, кися…» Отошел. Кот понял, что я не обижу, но ужас другого рода, сильнее прежнего, овладел им. Он забился в угол и истошно завыл, как будто должна была прибежать кошка-мама и утащить его туда, куда никто не осмеливается приходить. Я вытащил его к еде и отошел. На полусогнутых кот опять забился в угол, «Мяяяя…, мяяяя…мяяяя…». Я вышел из дома, прислушался, кот продолжал выть. Зашел, погладил его голове. Притих. Взял на руки, замолк. Но стоило мне отойти, как он начинал истошно выть и убегал, забивался куда-нибудь, «Мяу…, мяяу…, мяяя…». Я озадаченно подумал, «Неужели у котов бывает клаустрофобия – боязнь закрытых пространств?!» Потом понял в чем дело. Умудренный жизненным опытом, кот, чувствовал себя в смертельной опасности там, откуда нельзя быстро сбежать, шмыгнуть, скрыться … Он и про еду то забыл. Наверное, не раз попадал в «ловушку»,  и битый, лишь чудом оставался жив.

Я пытался привлечь его внимание какими-нибудь лакомствами и наложил целую тарелку. Подогрел  молока. Бедолагу выворачивало, он вращал выпученными глазами и не от еды, а от страха глотал слюну. Его колотило, на еду он даже не смотрел. Мне надоело с ним возиться, и я гуманно отправил психического кота на улицу, а следом за ним и еду. Взрывая когтями землю, замысловатыми  виражами, он, взял направление и исчез где-то в глубине двора. Брошенная еда потом аккуратно исчезла.

ПРИРУЧЕНИЕ

Еще несколько раз проделывал я  «фокус» с поимкой зверя, и он давался мне все легче и легче, пока я не смог подойти и просто погладить его по голове.. Суровый грабитель, вдруг, мечтательно прикрыл глаза и ответил встречным движением - он заласкался… Теперь без боязни подбегал к кормежке. 

К дому я приучал его долго.. Однажды просто запер и ушел на прогулку. Часа через два, свернувшийся калачиком на моей кровати кот, сладко потягивался и спрыгнул меня встречать. Он перестал бояться саманки потому, что это была моя территория.

У, тихо шепчущего языками пламени, настенного газового обогревателя в углу, стояло кресло и я определил ему место там.  Кресло коту понравилось и теперь он, поев, зевнув и потянувшись, деловито направлялся прямиком к нему.. Запрыгивал, мылся, уютно сворачивался в калачик и спал. Мне было приятно видеть его преисполненным уюта и благоденствия. Когда я окликал его, в ответ он начинал мурлыкать и переминать лапками покрывало. 

МУРИК
Жил я как-то на квартире у завхоза храма. Не бесплатно. Завел завхоз белого кота, помесь персидского, в меру пушистого. Спал кот вместе со мной в зале, я на раскладном диване, а он на кресле. И диван и оба кресла шли комплектом, с одинаковой обшивкой. Завхоза бесило, что кот спал на кресле и линял. А, вдруг, кто-то придет в гости!? Он распорядился, чтобы кот спал на коврике. Заставить спать кота на коврике? Это же не собака! Я взялся уговорить оставить кота в покое, а кресло пропылесосил. Аргументировал так: кот, мол, еще мал и думает, что когда вырастет, станет таким же большим, как и мы. Поэтому вполне естественно, что раз я сплю на «большом кресле» - диване, кот думает, что ему положено маленькое кресло. Логика была и завхоз согласился. Так отвоевал я коту кресло. 
Завхоз притащил из столярной храма деревянный столбик, и мы научили кота точить когти. Я все думал, чему бы еще научить Мурика. Однажды, когда брал его в постель, он мяукнул. Я отпустил, взял опять, кот мяукнул снова. Я опять отпустил. Неглупого Мурика «осенило», что у него есть «право голоса». Ему было жарко со мной, и он начал протестовать. Дошло до того, что он начинал мяукать даже тогда, когда я вставал и протягивал к нему руки…  а потом, только на мой вопрос «Пойдешь ко мне?»… Если я был слишком упорен и не отставал, протягивая к нему руки, отповедь кота перерастала в длинную тираду … Со временем он ее разнообразил и уже в чем-то там меня убеждал, поводя глазами направо и налево. В каком-то смысле кот сделался по хорошему «нервическим» на этой почве. 

КВЕРХУ ПУЗОМ
На руках  Косяк вначале чувствовал себя неуютно, напрягался. Все искал место «посадки»… Когда я его переворачивал, он сворачивался, как ежик, и косил глазами вниз, растопыривая лапы. Боялся не успеть перевернуться к полу... Я осторожно опускал его, он выпускал вперед лапы и сходил вниз. Со временем он освоился и стал мне доверять. Когда я брал его на руки и переворачивал, он спокойно лежал на руках кверху пузом и от удовольствия потягивался всеми лапами, сладко изгибался, расправляя позвоночник. Косяк был уверен, раз он у меня на руках, он в полной безопасности. Кот не знал случая, когда бы свалился с моих рук. Я всегда его удерживало и мягко ловил. Так кот поверил, что я всегда удержу его и безмятежно переносил всякие полеты, верчения … это даже забавляло его, он только в восторге глазами вращал. Несколько раз в день, чтобы как-то отвлечься от дел, я подходил к креслу, привычными движениями подсовывал под кота руки и делал «лодочку». Косяк выгибался и вытягивался в струнку кверху пузом. Я возвращал кота на место, он сворачивался и продолжал дрыхнуть.

ПРОПИСКА
Я выделил ему персональную мягкую миску из силикона. В общем, «прописал»… Довольно быстро Косяк привык к тому, что он уже «чей-то» и сам стал проситься в дом, покушать или ночевать. Звоночком ему служил  Лордик. Когда Косяк хотел в дом он демонстративно дефилировал поближе к овчарке, звонил так сказать, и шел к двери. Я знал, как Лордик лает на Косяка и атоматически открывал дверь. Так Косяк открывал себе дверь домой. Как обычно с улицы сразу бежал к миске. Он никогда не выпрашивал еду. Если в миске ничего не было он шел спать на кресло. Если я кушал, то садился напротив меня и смиренно ждал, когда я с ним поделюсь.

ХАРАКТЕР

Постепенно я изучил характер своего компаньона… Косяк оказался очень порядочным и разумным котом. На стол он больше не лазил, даже когда там лежала забытая селедка, а меня не было  дома. Нашу дружбу кот ценил сильнее случайного куска. Я простил ему его прошлые набеги, понимая, что Косяк просто спасался от голодной смерти. Уж очень скудное место уделила ему судьба. Постоянно голодный, а зимой замерзший, кот так и не смог вырасти в настоящего большого кота и заявить свои права на двор и кошек, которые посещали сеновал для встреч с другими котами. «Головастик»- недокот жил только тем, что с огромным терпением доставал себе пропитание. Наверное, он и не знал, что такое депрессии, ведь кому он мог посетовать, кто мог его пожалеть?

ПОЛЕНО
Во дворе бывали люди злые. Как-то я пришел домой и, вдруг, слышу, как в дверь, ударило что-то тяжелое. Вышел, а это изголодавшийся Косяк, услышав меня, неосмотрительно побежал домой. Тут то, его и заприметили. Схватили полено и изо всех сил метнули в бедного кота. Знали, ведь, что кот мой! Кинули по привычке, как и раньше, пытаясь убить никому ненужного кота. Ихний то кот тоже сюда наведывался… Я вышел и забрал, подбитого, прячущегося за углом, Косяка. Он долго хромал. 

Как-то пришел я вечером домой. Вижу, Косяк во дворе. Я зашел и позвал, «КосЯ. КосЯ…». А он отбежал и этак, как в первую нашу встречу всматривается в мое лицо и крутит с серьезным выражением мордочку, то вправо, то влево … Пытается понять точно это я или, вдруг, не я… Вроде похож… Я его , «КосЯ, КосЯ…», а он от меня… Так оглядываясь и убежал. Наверное, только что двуногие твари напали на него и ушли. Может он думал, что одна вернулась и под хозяина подделывается  на всякий случай и убежал. На следующее утро Косяк успокоился и вернулся, как ни в чем ни бывало, домой. 

КОСЯК
Я знал, что когда-нибудь мне придется съезжать и быть может я не смогу взять кота с собой, поэтому долго старался ему никакого имени не давать, чтобы не привязаться. Звал его просто, «кыся» или «кыша», или «кошак»… , Это перешло у меня в привычку и превратилось в «Косяк», несколько непривычное имя… 

РОДИНА
Купил я как-то костного фарша, подкормить отощавшего по холоду Лордика. Отварил, попробовал сам, дал и Косяку. Он съел. Все никак не мог наестся, месяца три, с тех пор, как стал домашним… Ел всё подряд не задумываясь, пока не оброс мясом и не стал тяжеленьким. Тогда его шерсть красиво залоснилась, а повадки стали спокойными и вальяжными, кот себя зауважал. Поначалу же, он, как автомат грыз и глотал все подряд, не разбирая. Целиком сгрызал селедочные головы и куриные кости. Когда я начал бережно кормить его парным бычком, Косяк понял толк и от голов и костей начал воротить свой нос.

В тот день я смотрел французский фильм «Медведь» (1998 ). Медвежонок остается без матери, скитается и случайно натыкается на старого матерого медведя, который берет его под опеку... Нехотя, но берет – малышу то некуда деться. На медвежонка нападает рысь, и покровитель прогоняет ее одним рыком. Потом приезжают два охотника, приманивают и ловят медвежонка, пытаются убить медведя... Фильм понятен и без слов, он больше на языке движений и языке животных… Смотрел я его в первый раз с большим интересом. Лежа на кровати, ноут на животе. Решил поделиться впечатлениями с Косяком, взял его поближе, за компанию. Тот прямо носом водил по экрану, вслед за бегающими фигурками, шипел и выл на рысь. Ему тоже хотелось защитить малыша. Когда было страшно он молча глотал слюну, но от экрана не отрывался. Забавно было наблюдать, как Косяк заглядывал за экран, «Куда это он побежал?!» И хотя концовка у фильма была хорошая, кот перенервничал и  захандрил. То ли от нервов, то ли от фарша, его стало рвать..  Я занял в Керчи у знакомой кошачью переноску и, наверное, впервые в кошачьей жизни Косяка, вынес его со двора... Повез в город на маршрутке к доктору. Наша остановка «Инкубатор» была напротив огорода и Косяк, должно быть, давно уже издалека наблюдал за машинами, маршруткой и людьми… Вначале кот жутко испугался близкого рокота и маршрутки, стремился вырваться, убежать, вернуться домой, во двор. Я разговаривал с ним, гладил и Косяк успокоился. Он был очень понятливый. Я видел, что ему не по себе, но он только сжался в комочек и уткнулся носом в окно переноски, наблюдая. Кот всё стойко перенес, и маршрутку и врача, и посещение знакомой, у которой были две «палец в рот не клади» кошки. В квартире я выпустил Косяка передохнуть, и он сразу исчез. Оказалось, забился под ванну. Так и просидел там тихо, пока я был в гостях у хозяйки переноски. 

Можно было ожидать, что у ветеринара кот испугается других животных, но тот совсем присмирел. Через сетку переноски он пристально смотрел на стонущих больных, читая в их глазах боль и несчастье, нюхая запахи лекарств и болезней.. Некоторые собаки и коты были у врача уже не первый раз и вели себя очень смиренно. Когда подошла наша очередь, я занес его к врачу и вытащил на ветеринарный стол.. Косяк спокойно посмотрел на доктора, послушал его спокойный голос, никуда рваться не стал, даже, когда его кололи шприцем в шею и заднюю лапу… Был ли он когда-нибудь у врача, или отчего-то сам решил так геройски потерпеть, не знаю, но он даже не мяукнул. Кажется, само внимание, с которым два человека разговаривали, смотрели на него и четырьмя лапами нежно и долго держали и трогали, растрогало, совсем недавно ничейного забитого безымянного кота. Косяк был очень сообразительным и, думается мне, хорошо почувствовал, что это за место. Животные здесь старались не кричать и не плакать… значит, нужно и ему терпеть и ждать, пока все не закончится. Может быть ему казалось, что это некий храм, куда животных приносят, когда им плохо. Чтобы на них смотрели и трогали странные говорливые существа, которые могут быть и добрыми богами и отвратительными тупыми хищниками. Переполненный впечатлениями кот, наверное, уже и не мечтал вернуться домой, так далеко мы уехали, так долго мы ездили...

Пешком, на троллейбусе, на маршрутке, опять пешком, поздно вечером  мы, наконец, вернулись из города, и я сразу выпустил его во дворе … Весь день кот не ел, но не стал ждать когда я открою дверь, а  ускакал во тьму, куда-то под свой стог. Ночью я вышел во двор и увидел, как он сидит на коньке крыши у самого края к дороге, на фоне полной сияющей луны.. Что-то задержало на нем мой взгляд. Он, щурясь и переминая лапами по коньку, не спеша с любовью, свысока окидывал взглядом окрестности своей  маленькой Родины, соседние дома и дворы.  Словно ликовал, «Я вернулся!» Вернулся туда, где его, может быть, кошка-мама родила, где провел он детство и вырос, где, может быть, у него была хозяйка… в свою вотчину, в свой дом. И даже когда кот оставался здесь один одинешенек, и чуть не умирал морозными зимними ночами под стогом от холода и голода, ему наверняка было, что еще повспомнить хорошего от тех страшных времен.
Кот сидел на крыше, смотрел то вдаль, то за заборы соседних дворов, щурился и перебирал лапками. Я позвал его кушать, «кыша, кыша, иди, на…»… Он очнулся, вздрогнул, и, в спешке неловко, расставляя лапы спустился с конька на козырек крыши, где я подхватил его, и заботливо отнес прямо к миске. После уколов витаминами и антибиотиками ему полагались теплое молочко и кусочек парного мяса.
Я знал, через месяц мне уезжать, и я не смогу взять его с собой.. В этот последний месяц я его очень жалел, ведь, он даже не догадывался, что я его «брошу» и думал, что счастье пришло в его кошачью жизнь навсегда.
В зале у меня стояла палатка, в которой я прогревался. Там был дорогой надувной туристический матрас. Я очень боялся за матрас и держал палатку закрытой. Косяк однажды пытался потянуться на ней когтями, но я сразу сказал ему, «Ух!» Одного замечания хватило, чтобы кот к палатке больше никогда не цеплялся. Меня рассмешило, как он демонстративно её не замечал. Кот, вообще, был очень дисциплинированный. Ходил как-то по струнке, по одной и той же дорожке. С улицы к миске, от миски к креслу… Наверное, прежняя суровая жизнь сделала его очень экономным в делах и движениях, кот не тратил свое время на пустые вещи.

ДРУЖБА
Лишь изредка он покидал свое законное кресло, чтобы перебраться в другую комнату на другое, хотя там и было холоднее, лишь бы смотреть, как я работаю на ноутбуке. Это ему очень нравилось. Он лежал на кресле посматривал на меня и перебирал лапками по материи. Любил кампанию! 
Как-то Косяк приволок мне к ногам мышь. Я ее есть не стал, тогда он нехотя съел сам. 

ГЛУПЫЕ ИГРЫ
Со временем я научил его играться с фантиком, привязанным за ниточку. Сначала Косяку было неловко заниматься такими глупостями. Он понимал, что фантик это бумажка, которая скачет из-за ниточки, и играться было, если не ниже его достоинства, то непривычно… Я предпринял несколько попыток впустую, и как-то попал коту под настроение. Возил бумажку из угла в угол прямо перед носом у кота, пока его лапа автоматически не цапнула движущуюся цель… Я выдернул фантик и продолжил. Кот и не думал играться, но чтобы вот так что-то убежало из его охотничьей лапы, этого он терпеть не мог. Косяк настроился на охоту и… не замечая этого стал со мной играться. Наигравшись вдоволь, кот, наверное, поймал себя на мысли, что занимается глупостями, уселся и стал спокойно наблюдать, как я старательно вожу фантиком. Все же Косяк изредка стал со мной поигрывать. Нужно было только уловить его настроение…

В морозы саманку трудно было прогреть газом, а электрическим обогревателем с вентилятором я прогревал воздух внутри палатки до 35 градусов. Иногда, в особо холодные ночи, когда на улице стояли трескучие морозы, я брал туда погреться и Косяка. Я лежал на надувном матрасе и очень боялся, что не услежу, и он нечаянно проткнет его своими когтями.. Поэтому, брал его снаружи клал его на свой живот и опять по воздуху отправлял обратно. Косяк уловил, что в палатке ему можно быть только на моем животе и никогда с него не слазил. Было забавно наблюдать, как он изо всех сил старается с него не соскочить, когда я неловко ворочался. Наверное, хотел быть безупречным котом, навечно заслужить счастье быть чьим-то. Однако это ему не помогло.

ССОРА
За месяц до моего отъезда мы… точнее я с ним поссорился. Косяка подбили поленом и у него болела лапка… Из сустава сочилась кровь. Я продезинфицировал ранку перекисью, кот терпел. Взял его себе на кровать. Задремал, свернувшись калачиком, почти уткнувшись в Косяка.  Я повернулся во сне и, наверное, задел ему лбом лапку… Защищаясь, кот молниеносно ударил здоровой лапой прямо мне  в глаз. У охотника удар точен и мощен. Не долго думая, я сгреб его, встал на колени и зажал между ногами. Кот оказался в мягком застенке. Для острастки, я начал его лупить. Не больно, ладошками. Вначале кот рванулся и гневно замявчал. Это была его первая реакция на унижение. Вскоре его негодование перешло в рев бешенства … Который, вдруг, обломился в … рыдания. Кот, задыхаясь, рыдал. Рыдал, как человек, от обиды. Я перестал лупить, мне стало его жалко и стыдно. С самого начала я относился к коту с уважением, как к равному, и со временем, пробудил в нём индивидуальность и самоуважение. Кот больше не считал себя никем и ничем, он был мой, он был рядом со мной очень даже кто. А тут я всё разрушил, унизив и оскорбив его. Кот снова стал никем и ничем, ничтожеством, он горько терял самоуважение. Он плакал от горя и предчувствия, что сейчас его навсегда выкинут, и раскаивался, наверное. Моя обида еще не прошла, и я отпустил кота, вышвырнул его на улицу. Все равно нужно было как-то наказать его, ведь, лапой в глаз нельзя! Я проверил, глаз не пострадал, только веко раскраснелось. Я обдумал ситуацию и решил, хотя бы на время, сделать вид, что мы незнакомы и он не мой. Наутро кот, как ни в чем не бывало, подбежал проситься домой, но я на него даже не посмотрел, зашел и хлопнул дверью у него перед носом. Его всегда надо было приглашать, он любил, когда его приглашали. Так долго продолжаться не могло и, я, зная, что через месяц он опять станет бездомным и ничейным, и снова отощает до крайности, и когда-нибудь ему попадут поленом по голове, … В общем, на следующий день я сдался, вышел, разыскал его и сам позвал домой. Я показал ему на свой глаз и сказал, «Ухух!», Косяк опустил глаза… Он не забыл и первое время опасался поступить как-нибудь неправильно, чтобы его опять не выгнали, но вскоре расслабился, и наша дружба продолжилась, как прежде. Что значит дружба кота и человека? В чем она проявляется? Ведь, кто кот, и, кто человек! Разве может быть между ними полноценная дружба? Может! Мы придумываем личность, вдыхаем в братьев наших меньших новую индивидуальность и дружим с этой личностью на равных, подымая животное на небывалую им доселе высоту самосознания и самоуважения. На равных потому, что она создана по нашему подобию, это наше отражение, и мы позволить себе эту маленькую дружбу маленького друга, можем сберечь ее, в силах не предать. И животное, вовсе не глупое, вдохновляется мощным человеческим разумом, радуется, расцвеченным по новому, бытию и очень долго скучает, если хозяин пропадает. Еще, наверное, я видел в Косяка себя, такого же одинокого и несчастного. Уважая Косяка, жалея его, я уважал и жалел сам себя.

На портовом рыбном рынке я купил Косяку самой лучшей еды, свежего керченского бычка, и кормил в этот последний месяц столько, сколько тот мог съесть.

Раньше у меня всегда были кошечки или коты, если была такая возможность. Когда же началась скитальческая жизнь я, конечно, не мог уже заводить животных. Но если доводилось, всегда старался «вдохнуть в них душу», научить какому-то набору слов и жестов. Некоторым словам я научил и Косяка. Но, наверное, он понимал еще больше по жестам и интонации. Мне нравилось, когда он долго смотрел мне прямо в глаза и щурился. Он читал мои мысли и часто угадывал.

ПОСЛЕДНИЙ ДЕНЬ
10 мая я должен был оставить саманку… До поздней ночи собирал свой рюкзак. Остальные вещи уже отвез на хранение знакомой. В полной туристической выкладке должен был ехать в свой родной ставропольский край продлять паспорт, получать загранпаспорт, чтобы затем уехать из страны. Я жалел кота больше обычного, гладил его, разговаривал с ним, давал побольше еды, чтобы он наелся на пару дней вперед… Кот, конечно, не понимал, что происходит, ведь хозяева нет так уж и часто бросали его… Когда я закончил, во двор пришли хозяева, а сытый Косяк побежал греться на солнышке в огород, между грядок. Я простился с хозяевами, взвалил тяжелый рюкзак и пошел через огород на маршрутку. Поискал глазами Косяка, но его нигде не было… 

С 10 мая до 13 ноября я был в «походе». 12 августа меня сбила машина, и я попал в травматологию. Легко отделался. Когда я еще жил с Косяком, то по свежим впечатлениям, задумал написать рассказ об этом замечательном, никому не известном, коте. Но как-то не хватало времени! В самые тяжелые моменты путешествия, полгода, я частенько вспоминал своего друга и думал, какой же он был чистенький и порядочный кот… Некоторым людям поучиться бы его порядочности и уму… Так или иначе, я посчитал своим долгом сделать для своего последнего друга всё, что в моих силах, хотя бы написать о нём… И вот, вернувшись из тяжелого путешествия, еле живой, добравшись до компьютера, пишу о нём рассказик, чтобы люди знали, что самые неказистые и грязные коты могут быть в душе очень хорошими и порядочными, и не кидали в них поленья … 

Иногда мне мнится, как он там сейчас голодный, свернувшись калачиком в сене, спит, а из носика по морозу идет пар, остывая льдышками на усах…  И снится ему лето и солнце, как он встречает вечером кого-то… 
Так страшно, что в очередной раз не увернется он от полена, уползет под стог с перебитым хребтом и замерзнет там, не понимая, почему не работают лапы, почему он не может свернуться клубочком…  Ему больно, одиноко и тоскливо, но он по привычке терпит и ждет…  может быть в самый последний момент бесконечного кошачьего терпения послышится самый чудный в мире звук знакомых шагов, звяканье ключей… Он так давно не слышал своего настоящего имени «КосЯ-косЯ…» … И в бреду ему мнится последнее из хорошего мира, миска, кресло, пошептываение газа и мое стучание по клавиатуре. Он пытается вскочить и бежать на голос, но лапки его лишь перебирают в воздухе, и Косяк забывается вечным сном… 

Адрес кота: п. Войково (Керчь), ул. Средняя 31, Стог сена. Этот дом прямо напротив ост. Инкубатор (62 маршрутка с автовокзала). Левый огород. Звать ласково и мягко: «КосЯ-КосЯ» или «КЫша-КЫша», «на-на» или «иди-на»…

*- Косяк у меня ласкательное от «кошак»

 vasnas

x

Иллюстрация к: Косяк