ПРОМО АВТОРА
Иван Соболев
 Иван Соболев

хотите заявить о себе?

АВТОРЫ ПРИГЛАШАЮТ

Серго - приглашает вас на свою авторскую страницу Серго: «Привет всем! Приглашаю вас на мою авторскую страницу!»
Ялинка  - приглашает вас на свою авторскую страницу Ялинка : «Привет всем! Приглашаю вас на мою авторскую страницу!»
Борис Лебедев - приглашает вас на свою авторскую страницу Борис Лебедев: «Привет всем! Приглашаю вас на мою авторскую страницу!»
kapral55 - приглашает вас на свою авторскую страницу kapral55: «Привет всем! Приглашаю вас на мою авторскую страницу!»
Ялинка  - приглашает вас на свою авторскую страницу Ялинка : «Привет всем! Приглашаю вас на мою авторскую страницу!»

МЕЦЕНАТЫ САЙТА

Ялинка  - меценат Ялинка : «Я жертвую 10!»
Ялинка  - меценат Ялинка : «Я жертвую 10!»
Ялинка  - меценат Ялинка : «Я жертвую 10!»
kapral55 - меценат kapral55: «Я жертвую 10!»
kapral55 - меценат kapral55: «Я жертвую 10!»



ПОПУЛЯРНАЯ ПРОЗА
за 2019 год

Автор иконка Сандра Сонер
Стоит почитать Никто не узнает

Автор иконка Юлия Шулепова-Кава...
Стоит почитать Берта

Автор иконка Анастасия Денисова
Стоит почитать "ДЛЯ МЕЧТЫ НЕТ ГРАНИЦ..."

Автор иконка Андрей Штин
Стоит почитать Подлая провокация

Автор иконка генрих кранц 
Стоит почитать В объятиях Золушки

ПОПУЛЯРНЫЕ СТИХИ
за 2019 год

Автор иконка  Натали
Стоит почитать Я говорю с тобой стихами

Автор иконка Олесь Григ
Стоит почитать Толпу засасывают ямы

Автор иконка Олесь Григ
Стоит почитать Как будто пленники дома

Автор иконка Олесь Григ
Стоит почитать Хрусткий ледок

Автор иконка Сергей Прилуцкий
Стоит почитать От добрых дел и мир прекрасней

БЛОГ РЕДАКТОРА

ПоследнееПомочь сайту
ПоследнееПроблемы с сайтом?
ПоследнееОбращение президента 2 апреля 2020
ПоследнееПечать книги в типографии
ПоследнееСвинья прощай!
ПоследнееОшибки в защите комментирования
ПоследнееНовые жанры в прозе и еще поиск

РЕЦЕНЗИИ И ОТЗЫВЫ К ПРОЗЕ

Вова РельефныйВова Рельефный: "Это про вашего дядю рассказ?" к произведению Дядя Виталик

СлаваСлава: "Животные, неважно какие, всегда делают людей лучше и отзывчивей." к произведению Скованные для жизни

СлаваСлава: "Благодарю за внимание!" к рецензии на Ночные тревоги жаркого лета

СлаваСлава: "Благодарю за внимание!" к рецензии на Тамара Габриэлова. Своеобразный, но весьма необходимый урок.

Do JamodatakajamaDo Jamodatakajama: "Не просто "учиться-учиться-учиться" самим, но "учить-учить-учить"" к рецензии на

Do JamodatakajamaDo Jamodatakajama: "ахха.. хм... вот ведь как..." к рецензии на

Еще комментарии...

РЕЦЕНЗИИ И ОТЗЫВЫ К СТИХАМ

ЦементЦемент: "Вам спасибо и удачи!" к рецензии на Хамасовы слезы

СлаваСлава: "Этих героев никогда не забудут!" к стихотворению Шахтер

СлаваСлава: "Спасибо за эти нужные стихи!" к стихотворению Хамасовы слезы

VG36VG36: "Великолепно просто!" к стихотворению Захлопни дверь, за ней седая пелена

СлаваСлава: "Красиво написано." к стихотворению Не боюсь ужастиков

VG34VG34: " Очень интересно! " к рецензии на В моём шкафу есть маленькая полка

Еще комментарии...

Полезные ссылки

Что такое проза в интернете?

"Прошли те времена, когда бумажная книга была единственным вариантом для распространения своего творчества. Теперь любой автор, который хочет явить миру свою прозу может разместить её в интернете. Найти читателей и стать известным сегодня просто, как никогда. Для этого нужно лишь зарегистрироваться на любом из более менее известных литературных сайтов и выложить свой труд на суд людям. Миллионы потенциальных читателей не идут ни в какое сравнение с тиражами современных книг (2-5 тысяч экземпляров)".

Мы в соцсетях



Группа РУИЗДАТа вконтакте Группа РУИЗДАТа в Одноклассниках Группа РУИЗДАТа в твиттере Группа РУИЗДАТа в фейсбуке Ютуб канал Руиздата

Современная литература

"Автор хочет разместить свои стихи или прозу в интернете и получить читателей. Читатель хочет читать бесплатно и без регистрации книги современных авторов. Литературный сайт руиздат.ру предоставляет им эту возможность. Кроме этого, наш сайт позволяет читателям после регистрации: использовать закладки, книжную полку, следить за новостями избранных авторов и более комфортно писать комментарии".




А Р Х И В ©


Световидов Световидов Жанр прозы:

Жанр прозы Фантастика
2106 просмотров
0 рекомендуют
2 лайки
Возможно, вам будет удобней читать это произведение в виде для чтения. Нажмите сюда.
А Р Х И В ©Уважаемый читатель! Когда-то считалось, что книга – лучший подарок. Времена изменились, но всё же… Попробуйте, почитайте. Надеюсь, Вам понравится. С наилучшими пожеланиями, Всеволод Сергеевич.

Всеволод Сергеевич

Световидов

 

 

 

А Р Х И В ©

 

глупая сказка для умных взрослых

 

 

 

возможные совпадения с реальностью случайны,

за исключением имён некоторых авторов

 

 

 

«Самое дорогое у человека — это жизнь. Она даётся ему один раз, и прожить её надо так, чтобы не было мучительно больно за бесцельно прожитые годы, чтобы не жёг позор за подленькое и мелочное прошлое, чтобы, умирая, смог сказать: вся жизнь и все силы были отданы самому прекрасному в мире — борьбе за освобождение человечества. И надо спешить жить. Ведь нелепая болезнь или какая-нибудь трагическая случайность могут прервать её.»

Н.А. Островский

«Как закалялась сталь»

 

 

 

            Декабрь 7506 г.   Москва, Русь

 

            Очередь из «калаша» буквально разрезала профессоршу пополам наискось от плеча до бедра.

            Александр одной рукой поудобнее перехватил свой «калаш», другой одновременно вращая «баранку» и бросая автомобиль в проезд за угол дома, практически не сбавляя скорости.

            - Профессорше конец, – подумал он…

 

 

            Июль 7488 г.   Москва, Русь

 

            Пожилой, как тогда казалось Александру, хотя было ему всего-то лет сорок, майор в военкомате аж побагровел от тупости и упрямства призывника:

            - Ты что, совсем охренел? Какой тебе ещё Афган? Романтика в жопе играет?

            Сашка упёрся:

            - Примите рапорт.

            - Не приму!

            - Примите!

            Майор начал успокаиваться:

            - Слушай, пацан, ну что тебе дался этот Афган? Тебя призывают на два года – ну и отслужи спокойно. Байконыр тоже романтика. Ракеты, космонавты. А ты воевать собрался.

            - Разве я не подхожу?

            - В том-то и дело, что подходишь. Характеристики на тебя отличные – начальник штаба районного оперативного отряда, положительный отзыв с военной кафедры, хороший спортсмен и т.д. и т.п.

            - Тогда в чём же дело? И я Вам не пацан…

            - Ну, хорошо, сынок…

            - И не сынок, а Вы мне не отец!

            - У тебя же совсем другая военная специальность, другой род войск. А вдруг попадёшь в плен, да и начнёшь выбалтывать секреты.

            Сашка взметнулся.

            - Шучу, шучу, не дёргайся. А если серьёзно, видишь ли, война – это не красивая киношная героика, война – это тяжеленная работа, постоянная усталость, вечный недосып, грязь, страх, боль и дерьмо. Да, да, не ухмыляйся – самое натуральное говно. В прямом смысле этого слова. И ещё, если убьют сразу, мгновенно – это счастье, а вот ежели покалечат… Эх, - майор не договорив помрачнел и в сердцах махнул рукой.

            Затем встал из-за стола и прошёлся по кабинету. Только теперь Сашка увидел, что тот сильно хромает…

            Слова майора будто выжглись клеймом в Сашкиной голове, позднее вспоминал он их не раз. Но по-настоящему осознал их только тогда, когда сам увидел, как из раненых, убитых и у живых от страха самопроизвольно неконтролируемо вываливаются экскременты, выливается моча. Однако в тот момент всё равно настоял на своём. Что поделаешь, тупой упрямый мальчишка…

 

            Спортом Сашка занимался с детства. Сначала было плавание. Когда родители привели его в бассейн, то сначала его и брать-то не хотели – мелок еще. Даже в школу не ходит. Но затем, видимо, решили посмеяться. Подвели к краю бассейна и сказали: «Прыгай!». В самом мелком месте Сашке было с головой. Он не испугался – прыгнул и поплыл по-собачьи. Воды не боялся, сказались дальние заплывы в море с отцом. В детстве у Сашки было больное горло, и врач посоветовал полоскать его чистой морской водой. Тогда ещё это было возможно – черноморская экология позволяла. Заплывали с отцом так, что не видно было берега, чтобы вода была почище. Отец в маске с трубкой и ластах, что по тем временам было диковинкой, трёхлетний Сашка у отца на загривке. Ох, и доставалось же им от матери на берегу…

            Позднее, в старших классах школы, увлекся боксом, выполнил мастера. Уже в институте занялся карате. Впрочем, тогда карате назывался почти любой вид рукопашного боя, и занимались им все, кому не лень. Как порою говаривал один из далеко не худших Сашкиных «сенсэев» Вадим Вязин: «Ну и развелось же «каратистов» по Москве! Куда ни плюнь, обязательно угодишь в «каратиста». Он ещё и стойку успеет принять, прежде чем ему в морду дадут!» Хотя по тем временам карате и преподавалось полуподпольно, а чуть позже его и вовсе запретили. Вот только настоящих любителей это ничуть не смутило. Желающие, а их было довольно много, как занимались, так и продолжили заниматься.

Сашка же «заболел рукопашкой» всерьёз и на всю жизнь. Позднее перепробовал очень многое: разные стили карате и у-шу (все тогда говорили кунг-фу), тайквондо, боевое дзюдо, айкидо, унибос и барс, русбой… Занимался у нескольких, ставших известными в дальнейшем, мастеров…

Во время учёбы в институте научился летать на лёгком самолёте, вертолёте, планере, сделал несколько прыжков с парашютом. Благо в то время в МАИ для этих занятий были созданы все условия и бесплатно, только учись. По правде говоря, высоту Александр переносил плохо. Честно сказать, даже боялся. И от невесомости был далеко не в восторге. Но сам для себя решил: «Раз другие могут, значит и я смогу». В жизни он частенько следовал этому принципу.

 

 

Октябрь 7488 г.   Афган

 

            Они выехали на БТРах засветло и медленно потянулись в горы. Было ужасно душно, жарко, воняло соляркой, мелкая пыль лезла в глаза, в рот, забивала нос. К ковырянию в носу здесь относились спокойно, не обращали внимания. Эту бурую, черную или серую гадость просто невозможно было не вычистить. Многие понятия приличия, морали пришлось пересматривать, переоценивать.

            Александр страдал от жары с духотой. Он вообще плохо переносил жару. Но когда в заднице у него играла военная романтика, точнее – дурость, и он рвался в Афган, то совершенно не думалось о таких «прозаических» вещах. Слава богу, хоть бесконечная беготня в туалет из-за смены состава воды прекратилась, адаптировался к местным условиям.

            Темнело быстро, почти мгновенно, как это обычно бывает в горах. И сразу резко похолодало.

            В узком ущелье в темноте, как кошки, соскользнули с брони. Выставили посты. Остальные залегли в камнях, плотно сбившись в кучу, чтобы было теплее. Отделение, всего одиннадцать человек.

            Это было первое самостоятельное задание лейтенанта Александра Борисовича Проничева. Правда, пару раз в бою он уже успел побывать, и был, как говорят, обстрелян. Да и задание-то было плёвое: скрытно пробраться в горную деревушку, выставить наблюдательные посты, в случае появления «духов» сообщить в штаб полка, в бой не ввязываться.

 

Александр Борисович Проничев – гвардии лейтенант ВДВ, разведка, 23 года, холост, образование высшее, несколько месяцев назад закончил Московский Авиационный Институт, после военной кафедры получил лейтенантское звание, затем в армии прошёл офицерский курс «молодого бойца». Здесь же получил права на управление машиной и мотоциклом. В Афгане добровольцем.

            В первом бою в штаны не наложил, хотя откуда стреляют, и куда надо стрелять самому, так и не понял. После боя его немного трясло, а затем наступила апатия. У него не в первый раз возникало подобное состояние. Точнее трясучка возникала каждый раз до или после спортивных состязаний, драк. Когда всё заканчивалось, следовал ступор. Состояния этого Сашка стыдился и никогда никому о нём не рассказывал – считал проявлением трусости. Да и драк не любил, но за себя постоять умел. Как учил Вязин: «Какой самый главный приём? Сделать ноги! А уж если не можешь, тогда – работай! Но так, чтобы бегать уже не пришлось никому». Была у него и ещё интересная присказка: «Сами старайтесь никогда ни во что не ввязываться. Если пристают к вам, посмотрите на это уязвимое хилое существо, сплошь состоящее из смертельных и болевых точек. Разве может оно на что-то претендовать? Только вызвать улыбку. Посмейтесь и идите своей дорогой. Но это совсем не значит, что если тебя ударили по одной щеке, подставь другую. Непротивление злу насилием оставьте плюгавым, не умеющим постоять за себя хлюпикам, недоумкам  киношникам, да слюняво-слезливым барышням. Какой смысл тренироваться до седьмого пота, оттачивать мастерство, чтобы потом позволить всяким подонкам безнаказанно «отдубасить» тебя или твоих близких, да просто других людей?!»

           

Они лежали в камнях уже часа три. То, что кто-то уже «стуканул», и «духам» известно о выходе и направлении движения колонны бронетехники – можно было не сомневаться. Потому-то и шёл конвой БТРов «на деревню к дедушке». А вот высадку отделения «духи», похоже, «прохлопали». Наблюдения за собой замечено не было, можно было выдвигаться. Взвалили на себя тяжеленные рюкзаки с амуницией, боеприпасами, продуктами и главное – водой. Приладили оружие, чтобы не брякало. Попрыгали, проверяя.

По горам шли медленно, осторожно. Почти на ощупь, фонарей не зажигали.  Старались осыпей не делать, чтобы не шуметь. К тому же никому не улыбалась перспектива прокатиться на «пятой точке» по камням вниз по склону.

Спины от усилий взмокли, но их тут же выстуживал холодный ночной ветер гор. И от этого было вдвойне неприятней. Да, война – это, прежде всего труд и пот. И ещё куча всякой гадости.

Ближе к рассвету вышли на горную дорогу. Даже не дорогу, а так, ослиную тропу какую-то. По ней прошагали ещё часа два. С восходом солнца сразу стало жарко и душно, едкий пот заливал глаза. Появились противные назойливые кусучие мухи. И откуда они только берутся в горах? Тут-то и не поймешь, что лучше – холодная ночь или жаркий день. К тому же от этих температурных перепадов все хлюпали носами.

Неожиданно из-за скалы, загораживающей поворот тропы, вышла девчушка. Подросток, но уже довольно оформившаяся. И оказалась нос к носу с боевым охранением. Сгоряча чуть не пристрелили, бедняжку. Замерла, осторожно и внимательно, исподлобья глядя на бойцов.

Александр окинул её беглым равнодушным взглядом и пошагал дальше. «Пигалица», – подумал он.

К нему подскочил «дедушка» – сержант Александр Кравчук. Высокий молодой белобрысый симпатичный «хохол». Немного флегматик, но хороший разумный парень.

- Нельзя её отпускать, лейтенант!

- А что прикажешь с ней делать? В рюкзак посадить? Ты потащишь?

Взгляд сержанта был очень красноречивым. У Сашки глаза на лоб полезли от удивления.

- Сержант! У тебя что, мозги набекрень от духоты встали?! Это же ребёнок!

- На войне нейтралов не бывает, лейтенант!

- Отставить даже думать об этом! Приказываю! Пошли!

- Ну-ну…

Через пару часов вышли к намеченной точке. То ли крошечный аул, то ли просто несколько убогих глиняных домишек. Проверили. Вроде бы тихо. Один старик, да козы с овцами. А что здесь ещё кому-то делать? Это стоит хахмерикосам где-нибудь появиться, как там тут же мак расцветает и всё коноплёй зарастает. Когда же наши вошли в Афган, то стали строить больницы и школы. Русские всегда всюду реально боролись с наркотиками в отличие от хахмерикакеров, вся борьба которых сводится исключительно к болтовне языком политиками с трибун и съёмкам боевиков в «фабрике грёз» - Голомблуде. А у части афганцев ведь наркота – основная статья дохода. К тому же гражданская война, искусственно инспирированная теми же хахмерикосами. Вот аул и опустел.

- Ни «дýхами», ни духáми не пахнет, - про себя усмехнулся Сашка, переставляя ударение.

Козья тропа проходила прямо через кишлак. Рядом был перевал. Все ближайшие дороги – только для альпинистов. До пакистанской границы – рукой подать.

Расположились, заняв один пустой домик, выставили наблюдательные посты.

Целый день прошел в скуке. Не происходило ничего, ну совершенно ничего. Только лениво и мирно паслись животные. Старик в основном сидел дома, лишь изредка выходил набрать воды и подоить коз. По-русски не понимал, а, может, прикидывался. Как позднее выяснил Александр, практически все нацмены тут же начинают понимать и говорить по-русски, причём часто даже без акцента, как только получат в харю. «Моя твоя не понимай» на этом мгновенно кончается.

Единственная радость, что в этом богом забытом месте был не колодец, а сбегал ручеёк. Отравления практически можно было не опасаться.

Ночь тоже прошла тихо. Ничего не произошло и на другой день, и на вторую ночь.

На третий день опять было тихо. Тоскливая скучная мирная обстановка. Наши ребята сначала расслабились. Хоть чуть-чуть отдохнуть от напряжения, от войны.

На пятый день от безделья начали потихоньку обалдевать. Делать было нечего. Отдых тоже хорош в меру. И во время отдыха нужно чем-то себя занять. От безделья устаёшь еще быстрее и больше.

Позже, гораздо позже Сашка понял, что самое тяжёлое на войне – даже не боль, не страх, не грязь, не труд. Это всё можно перенести, перетерпеть. Труднее всего – научиться ждать. Ничего не делать, ждать и при этом не раскисать, не расслабляться.

Тогда он этого не знал и просто дурел от ничегонеделания. Книжку взять с собой не догадался, опять же лишний вес и место. Карты уже обрыдли. Игра велась на патроны, но чем больше играли, тем больше оставались все при своих. Теория вероятности в действии. Математика – наука точная, с ней спорить трудно.

Пытались гонять в футбол пустой консервной банкой, но из этого ничего путного не вышло. К тому же сам Александр всегда был равнодушен к подобным играм. Никогда не понимал, в чём прелесть, когда куча людей изощряется в разных способах пнуть один шарик.

 

Шестой день в ауле начался так же мирно и скучно.

Сашка лениво проверил посты. Оглядел в бинокль горы. Ничего, ни малейшего движения. Безликий унылый пейзаж. Скалы в Афгане были неинтересные, голые, почти без растительности. Ни тебе деревца, даже самого хилого, ни тебе кустика. Не было тут той свободы, легкости, красоты, что обычно ощущаешь в горах. В Кавказянии, где не раз приходилось бывать Александру, на такой высоте дышалось вольготно, воздух чистый, свежий. Здесь же дышать было нечем – духота и пыль, камень, песок и пыль…

День тянулся долго и нудно. Удивительная штука – время. То летит – не успеешь заметить. То тащится, как старая кляча, «повять» можно.

Уже за полдень решили пообедать. Есть особо не хотелось, но хоть какое-то развлечение: приготовить, пожевать, убрать и вымыть посуду.

Все свободные от наряда солдаты собрались в домике, состоящего всего из одной комнаты.

Кто-то мечтательно произнёс: «Эх, были бы сейчас здесь не только граждане бойцы, а и гражданки бойцыцы, было б, конечно, повеселей…» Все рассмеялись.

Прямо посередине развели огонь. Впрочем, очаг из камней был сложен на этом месте задолго до того, как они заняли дом. Над огнем подвесили довольно большой котёл, который нашли тут же в углу ещё в первый день. Наполнили его водой, накидали туда всякой всячины, включая консервированную тушёнку, которая всем была уже поперёк горла. Да делать нечего, коз и овец Александр трогать запретил. Зачем лишние трения с аборигенами? К тому же, похоже, у местного старика это единственный способ существования.

В ожидании обеда мальчишки сидели и от нечего делать вяло переругивались. Дурачились. Александр сидел чуть в стороне. В перебранке участия не принимал. Блюл авторитет. Всё-таки офицер, командир.

В это время в окно, точнее дыру в стене, влетел какой-то предмет и плюхнулся прямо в котёл. Следом тут же упал другой в очаг.

У Сашки скользнула мысль: «Ребятня хулиганит – бросает камни… Какая ребятня?!»

Что-то ухнуло. Сашка вдруг оказался в дальнем углу спиной к стене, полусидя – полулёжа. Ни взрыва гранат, ни того, как его отбросило, ни удара, ни боли он не почувствовал. Просто лежал и очумело глядел прямо перед собой. Но странное дело – совсем не мог пошевелиться. Хотя ни ранения, ни контузии вроде бы не было.

В комнате висел ком пыли. Падали камни, какие-то щепки. Половины одной стены и части крыши не было. Всюду кровь, ошмётки тел, разбрызганные мозги.

Из груды камней торчала нога. Рядовой Назаров – его засыпала обрушившаяся стена, расщепившийся конец потолочной балки проткнул и разворотил живот.

Недалеко, прислонясь к уцелевшей части стены кто-то сидел, зачем-то надев на себя котёл, как огромную каску. Ефрейтор Симагов – отброшенный взрывом котёл снёс ему полголовы.

Справа, на боку лежал рядовой Рагулькин. Только почему-то он был красный, как варёный рак. Ему досталась большая часть выплеснувшегося кипятка, скончался от болевого шока, полученного в результате ожогов.

Кто-то лежал, уткнувшись лицом в развороченный очаг. Рядовой Белкин – один осколок пробил ему легкое, а другой разорвал горло.

«Почему его не отбросило?» - проскочила у Сашки мысль.

Немного в стороне лежал ещё кто-то. Вместо лица – кровавая масса, затылка нет вовсе. Рядовой Яриков – осколок попал ему в лицо, задев левый глаз, переносицу и лоб, а вышел сзади, вынеся всю затылочную кость вместе с мозгами.

Рядом с Александром валялась чья-то оторванная по плечо рука. Рядовой Плевин – умер от болевого шока, даже не успев истечь кровью.

Прямо напротив Сашки лежал сержант Кравчук. Каких-либо повреждений видно не было.

В дом заскочили два «духа». Полоснули очередями, которые были уже излишни для всех, кроме Александра. И странное дело – Сашку не зацепила ни одна пуля.

Следом за «духами» в дом впрыгнула та самая пигалица, что они встретили на подходе к аулу. В руке у неё был здоровенный тесак. Она направилась прямо к сержанту. Присела, зачем-то разрезала и стащила с тёзки Александра штаны. И начала медленно, по кусочкам отпиливать у сержанта мужское достоинство. Не резать, не отсекать, а именно медленно отпиливать. На лице у неё было выражение одновременно дикой злобы и наслаждения. Какое-то немыслимое сочетание, жуткая несочетаемая смесь. «Духи» заржали.

Да…На войне нейтралов не бывает!

По тому, как сержант задёргал, засучил ногами, Сашка понял – тот ещё жив!

И тут его что-то как будто толкнуло. Он подпрыгнул, одним махом оказавшись рядом с девицей. Видно почуяв что-то каким-то звериным чутьём, девчонка успела вскочить и развернуться лицом к Сашке. Больше она уже ничего не успела сделать. Он вырвал у неё тесак и рубанул сверху вниз, отсекая грудь. Тут же, на реверсивном движении вогнал тесак ей снизу между ног. На руку хлынули кровь, моча, фекалии. Обратно тесак не вытаскивался – застрял в костях. Маска наслаждения и злобы сползла с лица девки и сменилась выражением удивления. Боли, похоже, она пока не почувствовала. Дальше Александр смотреть не стал – некогда, да и удовольствие – ниже среднего.

«Духи» среагировать не успели. Так и стояли, разинув в оскале рты. Александр на развороте схватил камень и ударил одного «духа» в лицо, круша переносицу, выбив глаз. Этот теперь не жилец. Забрал его автомат. Врезал дулом второму прямо в раскрытый от гогота рот, разбивая и плюща губы, кроша зубы, разрывая нёбо и горло.

- Ну, этот сам захлебнется собственной кровью.

Как только Александр начал действовать, у него появилось странное чувство. Он будто раздвоился. Один он двигался, бегал, падал, стрелял, бил. В общем, жил и действовал в его теле, причём совершенно безошибочно. А другой, тоже он, жил вне его тела, наблюдал за всем происходящим со стороны, всё видел, всё слышал, мгновенно просчитывал огромное количество вариантов, оценивал, выбирал наиболее оптимальный, наилучший. И отдавал команды, что делать тому, первому ему же, оставшемуся в теле. И тоже принимал решения безошибочно. Более того, предвидел, нет, знал точно заранее, что и как произойдёт в тот или иной момент в будущем. При этом Александр был уверен, вернее именно знал, что с ним не случится абсолютно ничего. И ещё одно явление. Двигался и действовал как будто только один Сашка. Всё остальное вокруг либо замерло вовсе, либо двигалось, как в замедленном фильме.

Подобное ощущение возникало у него и раньше во время спортивных боев, драк, других экстремальных ситуаций. Но не всегда. А с такой силой, яркостью, чёткостью проявилось впервые.

Александр выскочил из дома в пролом в стене. Три «духа». Опомниться пока не успели. Короткая очередь – есть.

Прыжок за угол дома, кувырок. Ещё один душман. Его очередь прошла над головой. Самому палить неудобно – слишком близко, не вывернешь «калаш». Прямо из кувырка на ноги, удар основанием ладони снизу вверх по носу. Разрыв носовой перегородки, переносица вошла в мозг.

Снова прыжок. Теперь через глинобитный забор на улочку. Слева три «духа», справа – два. Специально чуть задержался. Затем перемахнул к старику во двор. «Духи» вскинули автоматы, стали стрелять. Получилось – друг в друга. Сашки на улице уже не было.

- Эти сами с собой разберутся, – хмыкнул Александр. Перекрёстный огонь тоже надо вести умеючи.

Заскочил в дом к старику. Тот замахнулся на него шашкой. И где только выкопал её, старый чёрт. Старик рубанул в подставленный автомат так, что тот вылетел из рук. Надо же, и силы откуда-то взялись у старого хрена.

На войне нейтралов не бывает!

 

Ещё в студенческие годы Александру приходилось бывать в гостях у одной знакомой девчонки. Дед у неё был заслуженный генерал. На стене висела наградная сабля. Как-то раз Сашка решил поиграться – вытащил саблю из ножен и сделал замах. Рука чуть не выскочила из плеча, хотя был он совсем не хиляк. Конфуз получился славный. Компания долго хихикала, но пробовать больше никто не хотел.

 

Этот же старый пердун, похоже, имел опыт. Старик замахнулся снова. Сашка ушёл от удара в сторону. Разворот с захватом руки, рывок по ходу движения. Разворот обратно, выкручивание руки, резанул шашкой наискось по животу. Краем глаза успел заметить вываливающиеся кишки. Перехватил шашку из ослабевших пальцев.

Один «дух» ломится в дверь. Удар локтем назад, в горло. Всхлип расплющенной гортани, хрип умирающего. Ещё один лезет в окно. Полоснул шашкой. Голова отделилась. Фонтан крови из обрывков на шее. Тело продолжает стоять на коленях в проёме окна, будто не видя, не понимая, что делать дальше. Наконец, глухой стук – надумало всё-таки свалиться с подоконника. Третий «дух» прётся в дверь. Ткнул его шашкой в грудь. Сломал ребро, проткнул лёгкое,  сердце. Клинок застрял, обратно никак.

- Чёрт, жалко, ведь читал же когда-то, что колоть надо в живот, чтобы не застревало.

Подхватил «калаш», взял у убитых патроны. Припал на колено у окна, перевёл автомат на одиночный огонь. Выстрел – есть, ещё выстрел – готов. Третий выстрел. Мелькнула мысль: «Дух «духа» отправился к духам предков».

Увидел двоих с гранатомётом.

- Так, вот и артиллерия прибыла.

В этих стрелять не стал. Зачем? Сами справятся. Пора менять позицию. Выскочил в окно, потом махнул на соседний двор. Сзади раздался взрыв. Ударная волна Александра за дувалом уже не задела, и он вовремя вспомнил, что при взрывах надо открывать рот, чтобы не оглушило. Граната развалила дом, откуда он только что вёл огонь. Только, стреляя из гранатомёта, те два идиота не оглянулись назад. А позади них был глинобитный забор. Реактивная струя газов, отразившись от него, отбросила гранатометчика, мгновенно превратив его в обугленную головешку, а из второго сделав живой факел. Пока ещё живой. Ненадолго.

На ум Сашке пришла песенка: «Цыплёнок жареный, цыплёнок пареный, цыплёнки тоже хочут жить…»

 

Когда впоследствии Александр увидел фильм «Чмомбо», то воспринял его, как комедию. Очень смеялся над этим придурковатым неумехой, вспоминая «духа»-гранатомётчика: «Пережарили, даже цыплёнка табака из него не вышло».

Про Чмомбо подумал: «Лупить в тесной кабине вертолёта из гранатомёта – это надо точно, чтобы «крыша поехала», и сбивать вертолёты камнями – тем более нужно, чтобы «шарики за ролики закатились». А уж таранить танк вертолётом, это вообще необходимо, чтобы «башню снесло». Надо быть точно с самоубийственными наклонностями. Впрочем, даже в кино у Чмомбо было явно не всё в порядке с головкой. Вонючий немытый бомж со «сдвинутой по фазе» психикой. Чего удивляться? Хахмерикосы практически все с отклонениями. Не зря же они постоянно шастают к психиатрам. Даже в фильмах не стесняются об этом показывать. Обозвали только психиатров психоаналитиками. Видимо, чтобы их уж совсем за придурочных не считали. Однако хрен редьки не слаще, и всем давно всё понятно. И вот эти психи пытаются заставить весь мир жить по их психушным правилам. А руководители многих стран мира точно сошли с ума, если следуют за этими ненормальными и пытаются тащить по этому пути свои народы и страны. Если такие дилетанты, как Чмомбо, у этих хахмерикакеров называются лучшими из лучших, то что же тогда могут остальные?»

Впрочем, могут они много… В кино, или чужими руками. Гораздо позже Александр увидел по «телеку» хахмерикосовскую передачу – соревнования по стрельбе, преодолению препятствий и другим прикладным дисциплинам. Так в этой передаче неподготовленный, да ещё к тому же и педик «сделал» всех профессиональных хахмерикакерских спецназовцев, причём абсолютно на всех этапах. Что у них действительно хорошо получается, так это «пускать пыль в глаза», устраивать шоу, а также находить и покупать всякую мразь, гнид и предателей. Но даже и тут обманывают. Всегда расплачиваются с негодяями дулярами, пустыми ничем не обеспеченными бумажками. Фантиками, не стоящими даже потраченной на них бумаги, и которые люди принимают в качестве платёжного средства исключительно благодаря человеческой глупости. Хоть бы задумались люди, что дуляр – от слова дуля, а «бакс» означает задница. Получается – дуля в заднице, а не деньги. А ещё хахмерикакеры умеют лицемерить, переврать всё на свете, выдать чёрное за кристально белое, обвинить других в своих собственных грехах. И делают это всегда и везде, по поводу и без повода. Кажется, ложь у них в кровь впиталась, они без неё уже просто не могут.

В кино хахмерикакеры вечно спасают мир. Вот только мир надо спасать прежде всего от хахмерикосов. Именно они – главная угроза Земле и Человечеству. Они на планете главный агрессор, а агрессор спасителем и защитником чего бы то ни было быть не может. На словах они постоянно борются с терроризмом. Вот только основной террорист на планете – Хахмерика. Поэтому и результатов – ноль. Что же они сами с собой воевать будут? Основным девизом Хахмерики фактически является: «Вы не принимаете наших ценностей и нашего образа жизни? Вы не верите в нашу демократию и свободу? Тогда наши миротворческие бомбардировщики и ракеты летят к вам!»

Только в дебильмах все всегда радуются, встречая хахмерикосов, и тут же начинают им помогать. В реальности всё точно наоборот. Хахмерикакеров во всём мире все ненавидят, даже их союзники. И правильно делают.

Сами же по себе, как люди, хахмерикосы ничего не стоят. По крайней мере, те, с которыми приходилось сталкиваться Сашке…

 

Александр сделал крюк, зайдя душманам с тыла – с той стороны, откуда они лезли. За углом дома прятались двое. Только смотрели они в ту сторону, где Сашка недавно был, и где его уже не было. Сейчас они были к нему спиной и, соответственно, его не видели.

- Господи, и сколько ж вас здесь? Как тараканов.

Одного пинком отправил в проулок под огонь своих, другому свернул шею. Одним прыжком взлетел на крышу дома. В проулке еще двое. Срезал очередью.

Зигзагами рванул за пределы аула в валуны. Теперь в него стреляли с двух сторон – из кишлака и со стороны перевала. Но он был уверен, точнее знал – промажут. «Духи» палили беспорядочно, бестолково, явно не понимая, что происходит. Не представляя, что Александр один. Небось решили, что напоролись на засаду. Поэтому в суматохе начали долбить друг по другу. Вот захлебнулся автомат в кишлаке, другой замолк на перевале.

Пока моджахеды были заняты сами собой, Александр прополз меж камнями и снова вышел к аулу, оказавшись у «духов» с фланга, почти вплотную. Двое рядом, один чуть в стороне. Его пока не заметили. Выпустил очередь по двоим, что были ближе. Одного убил, второго ранил. Третий «дух» успел среагировать, развернул автомат. Сашка прятаться за раненым «духом» не стал. Это только в дурацких боевиках от «калаша» можно прикрыться фанеркой, веточкой или телом другого. В жизни прошьёт насквозь, если со ста метров пробивает навылет рельс. Толкнул раненого на автомат стрелявшего, чтобы последний не смог направить ствол в его сторону, сам упал на бок, ведя огонь по прыткому душману. С этими всё.

Сашка встал, поднял «калаш», двинулся к перевалу. С той стороны стрельбы нет. С горы увидел внизу невдалеке верблюдов. Караван. А между ним и караваном бегущего «духа». Тут всё было просто, как в тире. На этом «духе» и закончились патроны.

Искать запасные обоймы не стал. Двинулся к каравану. Нашёл только одного душмана, прячущегося зачем-то под верблюдом. Тот почему-то не стрелял. Несло от него ужасно.

- Наложил со страху в штаны, что ли?

Никак его не достать – не дает подступиться верблюд. Животное убивать не хотелось, оно-то не виновато.

Александр подобрал булыжник, бросил, попал, выбивая «духа» на открытое место. Подошёл, врезал «духу» ногой в область колена сбоку. Хруст ломающихся костей, вскрик, падение тела. Душман что-то мычал и пытался приподняться, ползти. Сашка подхватил автомат, прикладом размозжил бандиту голову, вмял раздробленные кости черепа в мозг.

Вернулся в кишлак и вдруг понял – всё. Опустился у стены, прислонился к ней спиной, вытянул ноги. Тут у него начался колотун, потом наступила апатия. Сколько длился бой, сколько он так просидел, Сашка не знал. Бой, похоже, был короткий, а просидел, видимо, долго.

 

Так Александр впервые убил человека. При этом его не рвало, даже не мутило, как часто можно увидеть в кино. Чай, не «кисейная барышня». И спал он потом спокойно, без угрызений совести. И «мальчики кровавые» перед глазами не маячили. Приятного, естественно, в убийстве мало. Не только человека, но и любого живого существа. Только дегенераты могут испытывать от этого удовольствие. Но, порой, выбирать не приходится. Враг хорош только мёртвый. И тут совершенно не имеет значения, в каком этот враг обличье. Взял в руки оружие – всё, ты уже не ребёнок, не женщина, не старик. Ты боец, чей-то враг. Ты готов убивать, значит должен готов быть убитым. Что убьёшь не ты, а тебя. Ты решил поиграть в мужские взрослые игры? Что ж, правила там суровые.

К тому же бандитов не то что людьми, но и животными назвать трудно. Последние достойнее, благороднее. Зря, просто так убивать не будут. Впрочем, сравнение здесь не годится. Ведь у бандитов ни достоинством, ни благородством даже не пахнет. «Робины Гуды» бывают только в сказках, а благородные бандиты только в дебильмах, да дефективах.

 

Таким его и нашли, сидящим в прострации, когда прилетела «вертушка». Они ведь не вышли на связь в положенное время. Потом прибыла ещё одна и ещё. Засуетились, забегали наши солдатики. Сашку отвели к «вертушке». Доставили в штаб дивизии.

Он не понимал, зачем? Всё происходящее продолжало восприниматься, как во сне. Его привели на «губу». Заперли в камере одного. Почему? Но тут ему стало начхать, так как он вдруг вновь почувствовал, осознал, что может уйти в любой момент. Когда пожелает. И никакие решётки, ни караул ему не помеха. Но делать этого Сашка не стал. Не захотел, пока.

- Будем живы – не помрём. А поживём – увидим, что будет дальше.

Лишь попросился принять душ, чтобы смыть с себя кровь, грязь, дерьмо. Как и положено на гауптвахте в дневное время, кровать, точнее лежанка, сколоченная из досок, была поднята и пристёгнута к стене, чтобы нельзя было лечь. Александр оторвал лежак от стены и завалился спать. Только сейчас почувствовав, что устал смертельно. Караульного, попытавшегося возмутиться, послал куда подальше. Тот спорить с офицером не стал, к тому же был сильно шокирован тем, с какой лёгкостью голыми руками этот летюха вырвал замок из стены.

Сколько Сашка проспал, он не знал. Показалось, только закрыл глаза. Его растолкали, куда-то повели.

В коридоре штаба им встретился мужик лет пятидесяти в форме. Он сразу начал орать на Александра:

- Я тебя, сукина сына, в рядовые разжалую! Под трибунал пойдешь! Трус! Твою мать…

- Лампасы казачьи. Погоны прапора, только звёзды побольше. В петлицах дубовые листья. Лесник, наверно…И чего «разоряется»? – лениво съязвил про себя Сашка. Но вслух говорить ничего не стал, отмолчался.

Его завели в кабинет. Там находился молодой мужчина в гражданке. Почти Сашкин ровесник, может, чуть старше. Круглолицый, плотный, немного выше Александра.

- Юрий Борисович Боренко, - представился он.

- Понятно, госбезопасность, Контора…, - отозвался Сашка.

- Ну, раз ты такой понятливый, перейдем сразу к делу. К твоему делу.

- На меня уж и дело успели состряпать?

- А ты как хотел?

- Да я, вроде, ничего такого совершить не успел.

- Это точно, палец о палец не ударил. Вот и расскажи мне подробно, как ты, ничего не сделав, угробил весь личный состав. Струсил? Бросил ребят воевать, а сам в кусты?

- Я не бросал.

- Как же так? Все легли, а на тебе ни одной царапины.

На самом деле синяков и ссадин у Александра хватало. Но всё так, мелочь. Через неделю и следа не останется. Ну и форма, конечно, в клочья. Жизнь всё-таки не кино, где после драк все чистенькие и здоровые.

Но прав был этот «опер». Командир отвечает за своих подчинённых. От его решений зависит, часто полностью, жизнь или смерть солдат. Молодость, неопытность, усталость, обстоятельства в расчёт не берутся. Командиру доверены судьбы людей. Он посылает их на смерть, он обязан заботиться об их жизни.

- Итак, вернёмся к нашим «баранам». Рассказывай, как ты один остался в живых?

Рассказывать Сашке было трудно. Память как будто заволокло туманом. Иногда так бывает после пробуждения, когда помнишь сон лишь в общих чертах. Всё расплывчато, зыбко, скомкано. Тот, кто может всё, в деталях, рассказать о бое, значит, сам в бою не участвовал. Видел его со стороны, был наблюдателем, а не действующим лицом. Или врёт, сочиняет. Тот же, кто сам побывал в бою, особенно рукопашном, почти ничего не помнит. Поговори с любым ветераном. Не с тем, что трясёт везде юбилейными побрякушками, а с тем, кто действительно воевал. Ничего практически не расскажет.

Так толком и не добившись от Александра ничего путного, «особист» вызвал конвой и приказал отвести его в камеру.

Койка в камере оказалась снова пристёгнутой к стене. Александр вновь вырвал замок, опустил лежанку и завалился спать. Что-то всё его в сон клонило, никак не мог отоспаться.

 

Юрий Борисович подошёл к окну в своем кабинете, взглянул на пыльный скучный пейзаж. Закурил, задумался.

В дверь постучали.

- Войдите.

В кабинет вошёл посыльный и замялся, явно не зная, как обратиться.

- Докладывайте.

- Там, на точке, в том кишлаке одного «духа» взяли. Только он странный какой-то, будто пыльным мешком по башке шандарахнутый.

«Особист» улыбнулся.

- Давайте его сюда.

- Есть.

Привели под конвоем душмана. Он и в самом деле был пришибленный, озирался, словно затравленный.

«Опер» обратился к конвоирам.

- Его, что, били?

- Никак нет.

- Чего ж он такой затюканный? Обычно «духи» другие, ведут себя нагло, пока их к стенке не поставишь.

- Не могу знать. Таким вот его и взяли.

- Ну и душок же от этого «духа». Почему от него так воняет?

- Ведь его ж в выгребной яме случайно нашли. Он там прятался. Один нос над говном торчал.

- Что, не могли отмыть?

- Его из брандспойта уже поливали. Запашок всё равно остался. Пропитался, видать.

- За переводчиком послали?

- Так точно. Сейчас будет.

Юрий Борисович рассматривал бандита. Тот дёргался, глаза бегали, был явно чем-то сильно напуган.

- Интересно, и что же его так испугало? От обычного боя эти фанатики подобным образом не трясутся. Здесь что-то другое, – подумал «опер».

Пришёл переводчик. Начался допрос. Даже без перевода было ясно, что душман говорил сбивчиво, путаясь.

- Ну, чего он там болтает?

Переводчик начал переводить.

- Они шли с караваном оружия, должны были разгрузиться вот здесь, - переводчик показал на карте. Моджахед согласно закивал.

- Там забрать опиум и вернуться обратно в Пакистанию.

- Сколько опиума?

- Он точно не знает. Это знал один командир, но он погиб. Что-то вроде нескольких десятков килограммов.

- Ого! Когда их ждут? Сроки ещё не вышли?

«Дух» замотал головой.

- Значит, время ещё есть.

«Особист» связался с командиром дивизии, доложил.

- Хорошо бы туда направить пару бомбардировщиков, да затем, тройку «вертушек» с десантом. И «расхреначить» это гнездо к чёртовой матери.

- Не учи отца детей делать. Сам знаю, сейчас распоряжусь. Что там по поводу этой бойни в ауле?

- Ещё не разобрался, гражданин генерал.

- Разберёшься, сразу доложишь.

- Есть.

Юрий Борисович повернулся к переводчику.

- Ну, и что там было дальше?

- К каравану вышла девчонка, местная. Она у них давно на связи. Рассказала про наших, незаметно вывела к кишлаку. Они вырезали охранение, перебили остальных. Он говорит, это было легко, русские нападения явно не ожидали.

- Ясно, а затем?

- А потом начинается какая-то чертовщина.

- То есть?

- Да я и сам толком не пойму. Он всё время твердит, как заведённый: «Шайтан, шайтан…» Чёрт или демон по-ихнему. Откуда-то выскочил этот шайтан. Вроде, из-под земли. И давай крушить всех подряд. Вернее – «духов». Наших к тому времени уже не осталось. «Духи» пробовали отбиваться, но оружие на шайтана не действовало.

- Тоже, союзничек. Чего «духам» чертей бояться? Они сами – нечистая сила, - усмехнулся Боренко.

- Этот шайтан то ли жрал их всех, то ли забирал души, то ли то и другое вместе. Шут его поймет. Наш, – переводчик показал на душмана, – со страху забрался в нужник, да и сам обделался. В этой яме его и нашли. Всё.

Опер опять закурил. Приказал конвою:

- Приведите-ка сюда этого «летюху».

- Есть.

Когда Сашку ввели в кабинет, «дух» затрясся, забился в угол и твердил только одно: «Шайтан, шайтан…», – тыча пальцем в сторону Александра.

- С нечистью, кажется, разобрались. Увести, – «особист» кивнул на «духа».

- А с тобой, дорогой, – он посмотрел на Сашку, – мы ещё побеседуем. Давай, выкладывай всё с начала.

Юрий Борисович ещё раз выслушал рассказ Александра, лишь изредка задавая короткие уточняющие вопросы. Когда Сашка замолк, закурил, задумался. Потом посмотрел в глаза Александру.

- Да, ситуёвина. За то, что ты положил «духов», да ещё захватил караван с оружием, тебе – хоть Героя давай. А за то, что положил ребят, всё подразделение – под трибунал, да к стенке. Благодари бога, что один «дух» жив остался, свидетель. А то бы погоны уже сорвали.

Александр опустил голову. Он и сам понимал, что в ответе за гибель ребят. Не организовал должным образом охранение.

«Особист» вызвал конвой:

- В камеру.

Оставшись один, Боренко снова задумался, закурил.

- Блин, что-то я слишком много курю последнее время.

Всё обдумав, приняв решение, направился к генералу. Постучал в дверь.

- Разрешите, гражданин генерал?

- Заходи. Для ваших орлов вход всегда свободный. Всё равно войдете... Что там с этим делом?

Боренко доложил. Генерал заходил по кабинету.

- У тебя получается, его к Герою представлять надо. А он отделение положил.

- Командир он, конечно, аховый.

- Может, объявить по дивизии строгий выговор за халатность?

- Не советую. За гибель подразделения этого мало. К тому же, парень сам чувствует свою вину, переживает.

- Да «накласть» на его переживания.

«Опер» невозмутимо продолжил дальше.

- Это может отрицательно сказаться на моральном состоянии как его самого, так и личного состава. Кроме того, Проничев не кадровый – «волонтёр», офицер-двухгодичник после института.

- Твою мать! Только «партизан» мне здесь не хватало. И какой только дурак его сюда прислал? Отправить его на Русь, к едрёне бабушке!

- Не стоит, гражданин генерал.

- Ну, так держать его подальше от боевых действий. А то ещё кого угробит.

- Опять же не советую. Офицерского командирского опыта он наберётся. А много у вас найдётся таких, кто в одиночку сможет «уделать» взвод «духов»?

- Повезло, да и «духи» растерялись.

- «Духи», конечно, такого не ожидали. Но судя по показаниям пленного, новичков среди них не было. Все хорошо обучены, прошли в Пакистании подготовку у хахмерикосовских инструкторов. Имеют опыт боевых действий. Всё-таки, тридцать два человека – не шутка. А этот юнец – желторотик зелёный. Нет, что ни говорите, это уникум. Таких на миллион – один, а то и меньше.

- Так может его в вашу «Сигму» направить? – заметил язвительно генерал.

- Буду рекомендовать, - серьёзно ответил «опер».

- И что мне с ним делать?

- Думаю, отпустить. Пусть служит.

- Подашь официальный рапорт?

«Бумажкой задницу прикрыть хочет», - подумал Юрий Борисович, а вслух произнёс:

- Подам, но под «грифом». Теперь всё это дело под «грифом». Разглашению не подлежит.

Генерал махнул рукой.

- Ладно, капитан, будь по-твоему. С вашей Конторой бодаться – себе дороже.

«Особист» про себя ухмыльнулся, довольный, но виду не подал.

 

Сашку выпустили с «губы» ничего не объясняя. Отпустили и всё. Только предупредили, что об этом случае особо трепаться не стоит. Он и сам не горел желанием об этом распространяться. Чувствовал свою ответственность за смерть подчинённых. На вопросы сослуживцев отвечал односложно, скупо, не вдаваясь в детали. И скоро от него отстали. Что толку спрашивать, если из человека лишнего слова клещами не вытащишь. Правда, каким-то образом просочилось наружу это дурацкое – шайтан. Сашку пытались так звать. Но «кликух» он терпеть не мог, так что прозвище к нему не прилипло. По крайней мере, в глаза. Можно было и по роже схлопотать. А за глаза, особенно недруги, которые есть у всякого нормального человека, называли его Шайтаном. «Духи» тоже стали бояться Шайтана, считая его не человеком.

Героя Александру, конечно же, не присвоили. Но и под трибунал не отдали. И на том спасибо. После этого случая Сашка закурил, научился пить, не закусывая, чистый спирт. Самое интересное – его не брало. Про него даже стало ходить что-то вроде анекдота, основанного на случайно брошенной Сашкой фразе: «Это тот самый Шайтан, которому, что за чёрт, не с кем ни выпить, ни покурить? Все слабые, все ломаются?» Но пил Сашка скорей «за компанию», физической тяги к спиртному не было. Да и страдал после выпивки страшно, а похмеляться не мог – становилось ещё хуже, раз поддался уговорам – попробовал, так чуть «концы не отдал». Всегда удивлялся: как это люди спиваются? После попойки на спиртное даже смотреть невозможно. Всё-таки алкоголизм или наркомания – никакая не болезнь, а просто блажь. Кое-кто баловался и «дурью». Но к этой заразе Сашка не прикасался, не тянуло совершенно.

Месяца через три вдруг пришёл указ о награждении А.Б. Проничева орденом «Боевого Знамени». Это явилось неожиданностью для всех, даже для штабных писарей, которые, как известно, знают всё на свете заранее. Следом, естественно, последовал приказ о досрочном присвоении ему «старлея».

 

 

Апрель 7489 г.   Афган

 

Подразделение Проничева провело разведывательный рейд. В одном ауле была обнаружена и блокирована довольно большая банда, штыков сто пятьдесят – двести. Все пути отхода с подачи Сашки им были отрезаны, оставалось только добить.

Моджахеды, как их звал Александр «мухи», окопались и сдаваться не собирались.

Александр со своими ребятами продолжал вести наблюдение, когда увидел, что прибыли и разворачиваются на позиции три «града». Он решил пойти посмотреть.

Командовал «градами» капитан.

Александр подошёл, поздоровался.

- Что собираетесь делать с этими «органами»?

- Да, сейчас дадим пару залпов, а добивать уже вам.

- Так ведь после ваших ударов добивать вряд ли кого придётся и от кишлака ничего не останется. Там же старики, женщины, дети.

- Ну и хрен с ними. Жизни наших ребят дороже. Зачем рисковать вами, когда можно обойтись без потерь. «Мухам» наверняка предлагали сдаться?

- Предлагали, но они нас послали.

- Ну, вот. Им своих не жалко, а нам своих пожалеть не мешает.

- Всё же это неправильно. Нельзя гробить ни в чём не повинных.

- Слушай, «старлей», как ты к клопам относишься?

- Имел «счастье» познакомиться пару раз. Я вообще ненавижу паразитов и кровососущих. А при чём тут это?

- Ты когда клопов травил, разбирался, кто там самка или детёныш? Думаю, уничтожил всех подряд «под корень». Вот так относись и к этим. Эти тоже кровососущие. Из маленького клопа вырастет большой кровосос, а не божья коровка, и самки ещё наплодят.

- Нет, люди всё-таки не клопы. С ними нельзя так.

- Это ты говоришь с чисто человеческой эгоистической точки зрения. А с клопиной же – жизнь клопа представляет неизмеримо более высокую ценность, человеческая никакой. Да, война гнусная штука. Да, на ней больше всего страдают дети и женщины. Но ты попробуй, объясни матерям наших солдат, получивших похоронки, что послали на смерть их детей, пожалев чужих. На войне нейтралов не бывает!

После того как Проничев увидел своими глазами «красный тюльпан», пленных он брать перестал…

 

 

            Август 7489 г.   Афган

 

Александр с пятёркой своих солдат выследил небольшую банду численностью человек пятнадцать – двадцать, не больше. Упускать было жалко, а пока сообщишь, пока командиры примут решение, пока придёт подкрепление, глядишь, ветра и след простыл. Поэтому решили «накрыть» их сами. Тем более, что на одного нашего приходилось всего-то по три – четыре «духа».

Действовать стали так же, как когда-то «мухи» в отношении отделения Александра во время его первого самостоятельного задания в Афгане. «Вычислили» дозорных, распределили их между собой и просто перерезали им горло. Расположившихся отдыхать «духов» забросали гранатами.

Выставив боевое охранение, пошли «зачищать» хибары.

В живых осталось четыре «мухи», которых выволокли на улицу и поставили на колени возле дувала. Один «дух» истово крестился и бил поклоны, аж даже лоб себе разбил.

Проходя мимо, Александр совершенно не обратил на него внимания, но тот вдруг стал хватать его за одежду, ползая вокруг на коленях.

- Шурави! Рус, глади, я крестусь!

Александр не понял, что тому надо, настолько «до лампочки» ему были любые религиозные бредни. Освободился и дал бандиту увесистого пинка.

- Ну и чего? Ну и крестись, скоро увидишься со своим богом. Вот уж правда, заставь дурака богу молиться, он и лоб расшибёт.

К Проничеву обратился старшина Тазов: «Они ж мусульманцы. А этот крестится».

- И какая, фиг, разница? – продолжал недоумевать Александр.

- Они считают нас христианцами. Мусульманцам креститься не положено. Видно, хочет продемонстрировать нам свою лояльность.

- Тьфу, блин, болван! Нам что исламийство, что христианийство, да хоть сатанизм – всё едино, всё «до лампады». Религия – опиум для народа. А любой бандит, и в Африке – бандит, даже если он идолам поклоняется!

 

Действительно, если бог существует, и он един, как проповедует большинство религий, какая разница, как ему поклоняться и как его называть? Каждый народ делает это согласно своим традициям и языковым правилам. Одни и те же понятия у разных этносов всегда имели разные наименования. Обряды справляют в любом случае для бога, ведь он же один! Если бог правда есть, ему должно быть совершенно безразлично, верят в него или нет, и как в него верят. Потому, что в этом случае он существует, и этим всё сказано. Даже будь ты хоть трижды атеистом, всё равно тогда под ним ходишь. Но в этом ключе понятие «неверный» становится абсолютно абсурдным. Достаточно вспомнить Омара Хайяма:

«Есть много вер, и все несхожи…

Что значит – ересь, грех, ислам?

Любовь к тебе я выбрал, боже.

Всё прочее ничтожный хлам».

Главное – не совершать злодеяний «во имя бога». Большинство же современных религий постоянно «клеймят неверных», совершая гнуснейшие преступления именем бога, что в прошлом, что в настоящем. Да и в будущем никакого просвета не видно. Даже внутри своих верований к согласию прийти не могут. Если верующие совершают и принимают многое из того, что их религии запрещают, считают преступлением, смертным грехом, что же это за религии такие? Получается, сами эти религии являются ложными учениями – «от лукавого». Ведь если отбросить словесную шелуху, большинство так называемых верующих, делая вид, что молятся богу, на самом деле поклоняются «золотому тельцу». Почаще бы слушали арию Мефистофеля из оперы Гуно «Фауст»:

«На земле весь род людской

Чтит один кумир священный,

Он царит над всей вселенной,

Тот кумир — телец златой!


В умилении сердечном

Прославляя истукан

Люди разных каст и стран

Пляшут в круге бесконечном

Воздвигая пьедестал,

Окружая пьедестал!


Сатана там правит бал,

Там правит бал!

Сатана там правит бал,

Там правит бал!


Тот кумир сильней богов!

Он природу отрицает!

Он и небо презирает!

И осмеять весь мир готов!

В угожденье богу злата
Край на край встаёт войной;
И людская кровь рекой
По клинку течёт булата!

Люди гибнут за металл,
Люди гибнут за металл!

Сатана там правит бал!,
Там правит бал!
Сатана там правит бал!,
Там правит бал!
Сатана там правит бал!,
Там правит бал!»

 

В это время с другого конца улицы, куда ушли для проверки другие бойцы, послышался шум. Сашка направился в ту сторону.

Наши ребята волокли «муху», который возмущался и громко кричал.

- Гражданин гвардии старший лейтенант! – доложил рядовой Виктор Жаков: «Вот обнаружили в дальней хижине. Прятался. Одет, вроде, как «дух». Только рожей на «муху» не очень похож, и вопит, кажется, по-англикански. Чего он хоть орёт-то?»

«Дух» в это время продолжал голосить: «I’m Hahmerican citizen! You have no right! I’m the journalist! Freedom of the press! The international agreements!»

- Кричит, что хахмериканский гражданин, журналист, что мы не имеем права. И ещё про свободу прессы и международные соглашения, короче, про всякую муру, -перевёл Проничев.

- Что с ним делать-то?

- Сейчас посмотрим, какой он журналист. Он правша? Сделайте ему «гусиную лапку». По крайней мере, оружие точно потом держать не сможет.

Ребята Проничева схватили хахмерикоса, прижали к земле, положив его правую ладонь на камень. После чего размозжили кисть руки прикладом, превратив её в блин.

Затем развернули всего в слезах и соплях хахмерикакера лицом к Александру.

Тот продолжал ныть уже тише: «Я хахмериканский гражданин, журналист. Вы не имеете права. Свобода прессы…».

- О, гляди-ка, мы, оказывается, как по-русски-то хорошо балякаем. Сейчас заделаем ещё одну «лапку», глядишь, выяснится, что он и не журналист вовсе.

Вытягивать информацию Проничев к тому времени хорошо научился, причём от самих же «духов». «Развязывал языки» в два счёта. Так, что ему рассказывали абсолютно всё, что его интересовало, и не очень, всю «подноготную».

- Говори, хахмерикакер, какого дьявола ты тут забыл?

- Я журналист, освещаю в свободной прессе правду об этой войне.

- Какую кривду вы пишете и показываете мы хорошо знаем. И ваша «свободная» пресса нам известна. Продаётся, как проститутка, любому, лишь бы платили. Эй, мужики, сделайте-ка ему ещё одну «лапку».

- Не надо! Я хахмериканский военный специалист. Помогаю борцам за свободу. Требую, чтобы с нами обращались, как с военнопленными. Международная конвенция…

- Стоп! Какие военнопленные? Разве наши страны воюют? К тому же сами вы часто о международных соглашениях вспоминаете, когда наши мальчики к вам попадают?

- Вы воюете с Афганом!

- Опять стоп! Мы помогаем очистить страну от бандитов по просьбе законного афганского правительства. Так, что вы, любезный, выходит, помогаете бандитам. И сами либо бандит, либо шпион. А на шпионов и «бандюков» конвенция не распространяется. Я очень буду смеяться, когда бандиты, которых вы сейчас вооружаете и обучаете, начнут в будущем лупить своих «благодетелей», то есть вас. То-то вы взвоете. Хватит лирики! Давай, колись! Рассказывай всё, как на духу! Что ты тут делаешь?

- Сфера жизненных интересов СШХ. А больше ничего я вам не скажу!

- Посмотрим… Мужики! Пройдитесь-ка напильничком этому деятелю по зубам. Только аккуратно, язык не повредите. Он мне голосистым нужен. Кстати, нет у вас здесь никаких интересов, и быть не может. Все ваши интересы там, за океаном.

Александр помахал отставленным большим пальцем за спину и в сторону: «Вы же везде лезете, куда вас не просят и не приглашают».

После такой обработки этот шпион не заговорил, он «запел». Александр еле успевал записывать. Даже утомил подробностями всей своей жизни, родни и знакомых. Не говоря уж о начальстве, задании, паролях, связных, кодах, явках, схронах, складах, методах конспирации и т.д. и т.п. Рассказал абсолютно всё, о чём его спрашивали и не спрашивали. Умолял его пощадить.

- А когда ты сюда лез, на что ты рассчитывал? Когда поставлял «бандюкам» оружие и учил убивать наших солдат, ты думал, тебе «с рук всё сойдёт»? Нет, дорогой, жизни наших ребят гораздо ценнее твоей, как вы любите выражаться, задницы.

Александр достал штык-нож и хладнокровно перерезал хахмериканскому шпиону горло.

К нему обратился старшина Тазов: «Что с остальными «духами» делать?»

- А что с остальными? Как обычно, «в расход».

После получения необходимой информации разведчики пленных не оставляли. Как из принципиальных соображений, так и по соображениям рациональности – зачем таскать с собой по горам обузу, да ещё сбежит, не дай бог. Потом скачи по скалам, нарываясь на засады или уходя от преследования. На войне нейтралов не бывает. Причём с «мухами» особо не церемонились. Патроны на них не тратили, просто перерезали горло или выпускали кишки.

- А что с «крестителем» будем делать?

- Ах, с этим? Чем он, собственно, от других отличается? Туда же.

- Всё дело в том, что у него нашли это.

Тазов протянул Проничеву связку отрезанных ушей.

- Вот гад! Не зря на коленках елозил, да жопу пытался лизать. Посадить бы его на кол.

- Есть! Сделаем! – развеселился старшина, поняв Александра буквально.

Впрочем, сам Сашка не возражал.

Разведчики без суеты, но быстро и отработанно ловко порешили бандитов, оставив одного «крестоносца», и бросились искать подходящую деревяшку.

Через некоторое время к Александру подошёл рядовой Жаков: «Всё перерыли, подходящего дерева не нашли. Плохо тут с дровами».

- Жалко.

- Зато нашли это, - Жаков показал невесть откуда взявшийся здесь довольно длинный кусок толстой арматуры.

- Ну, и хрен с ним! Пусть будет железный прут. Какая разница?

Разведчики вкопали прут в землю, водрузив на него душмана. Тот визжал и вопил благим матом.

- Ори, ори, гнида! После того, как нашим ребятам уши резал, наверно любил похваляться перед своими. Связку оставьте у этой мрази на шее, чтобы другие сволочи знали, что мы тоже кое-что можем и что делаем с такими «любителями».

Слава Шайтана получила новое подкрепление. Откуда «духи» узнали, что это был именно он? Возможно, просто все неординарные случаи списывали на Александра. Похоже, именно так рождаются легенды. И кровную месть шайтану ведь не объявишь…

 

Александра вызвали в особый отдел. На этот раз без конвоя и без «губы».

- Привет, Саш! Опять «отличился»?

- Привет, Юр! Что такого я сделал на этот раз?

За прошедшее время Александр сдружился с Боренко.

- Знал я одного талантливого паренька. А теперь этот парень свой талант алкоголем и никотином травит. Ты зачем хахмерикакера грохнул? Живым его надо было тащить ко мне. Живым!

- Да, ладно, брось! Ты ведь знаешь, что я не спиваюсь. А насчёт сигарет, так ты сам дымишь, как паровоз.

- Только нет у меня твоих способностей. А ты свои в стакане топишь и в дым выпускаешь.

- Ну, хватит учить, воспитатель, - Александр протянул Боренко несколько сложенных листов бумаги.

- Что это?

- Рапорт.

- Да читал я уже твою писанину!

- Ты возьми, посмотри.

Юрий Борисович взял рапорт, начал читать. Затем сел за стол, вчитываясь внимательней. Сашке махнул рукой, мол садись, не маячь. На некоторое время повисла тишина. Когда закончил читать, поднял глаза на Александра.

- Ну, ты даёшь! Думаешь, здесь всё правда?

- Уверен.

- Проверим. А почему в рапорте своему начальству не изложил всё?

- Зачем кому-то лишняя информация? Вдруг где-то утечка. А это специально, для вас. Что называется, по назначению.

- Если информация подтвердится, ей цены нет. Тебе прямо Героя давай.

- Да, вроде, давали уже. Так давали, что, слава богу, под трибунал не отдали. Потом, я же не за медали.

- Ладно, проехали. А «муху» на кол зачем посадил? Генерал рвёт и мечет, кричит, что за средневековые пережитки? Мол, нашему офицеру вести себя так недостойно, надо блюсти мораль. Я замучился за тебя заступаться.

- Им, значит, можно «тюльпаны» и «галстуки» нашим делать, а мы не моги? К тому же не на кол, а на арматуру. Дерева не нашлось. У этого гада ожерелье из ушей наших ребят нашли.

 

Приблизительно через пару месяцев пришёл указ о награждении Проничева орденом «Звезды». Практически одновременно вышли приказы о присвоении Александру звания капитана и переводе его на Русь.

Сашка и сам не знал, то ли радоваться, то ли огорчаться. Навоевался он уже «по самые уши». Вся дурацкая романтика испарилась, даже следа не осталось. С другой стороны понимал, кому-то надо и это делать. Здесь они тоже Родину защищают. Уж больно близко к нашим границам Афган. И если уйдут они, здесь мигом окажутся хахмерикосы, которые нам далеко не друзья. К тому же на его место обязательно пришлют кого-то другого. А как сложится судьба новичка?

           

 

Октябрь 7489 г.   Байконыр, Русь

 

            Часть, куда попал Проничев, занималась запуском спутников. И хотя официально полком не являлась, всё равно все называли её полком. Командовал частью подполковник Камелин.

            Чуть позже Александр познакомился с двумя его дочками. Сестрички оказались очень симпатичными девочками.

            Пришлось менять голубые петлицы и околыш на чёрные, а просветы на тёмно-красные, парашютные эмблемы на пушки. Самое неприятное заключалось в том, что Александр вынужден был перешивать погоны. Возни оказалось много, особенно с шинелью, да и руки себе все исколол.

            В полку, к удивлению и радости Сашки, оказались почти все его институтские однокашники. Да и жили все рядом в офицерской общаге. Александр знал, что ребят призывают, но не думал, что все попадут в одно место.

            У ребят в свою очередь вызывало изумление звание Александра, все бегали ещё лейтенантами. Сашка отшучивался, что научился хорошо выслуживаться. Хотя и было положено, орденов и планок он не носил, стеснялся.

            Сперва к нему приставали, откуда он, из Москвы? Настолько он отличался от своих однокурсников, которые загорели до черноты. Александр же всегда был белым. Кожа почти не загорала. Как правило, мгновенно сгорал и облезал несколько раз, сильно страдал. Затем со временем мог привыкнуть и находиться на солнце уже не обгорая, но загаром похвастаться никогда не мог.

            Пуски ракет произвели на Александра огромное впечатление. Особенно первые, что он видел и в которых принимал непосредственное участие. Это поздней всё приелось, стало не так интересным. Поначалу же каждый пуск вызывал чуть не щенячий восторг. Свою сопричастность к чему-то действительно стоящему. Реально было красиво, мощно и грандиозно. Особенно впечатляли ночные старты. Огонь, дрожание земли под ногами. Рёв сопел, чем-то напоминающий тарахтение трактора. Здорово! По «телеку» не передавалось даже десятой доли тех ощущений, что испытываешь на старте. К первым пускам Сашка старался подобраться поближе. Сглупа, конечно. Но опасность не ощущалась. Самый близкий старт Александр смотрел с расстояния метров в сто пятьдесят. Ближе была стометровая зона отчуждения, огороженная колючей проволокой. Здесь находился бункер, где оставались только те, кто осуществлял «ключ на старт» и следил за первыми минутами полёта. Остальной личный состав отводился в степь на безопасное расстояние. Если бы Сашку поймали так близко от старта, влетело бы ему здорово. Мог даже на офицерскую гауптвахту загреметь. Но больше всего ему запомнился пуск незадолго до его «дембеля». Погода стояла ясная, облаков было мало, видно всё хорошо. Старт был дневной, но до того красивый, что никаких слов не хватит, чтобы его описать. Когда ракета поднялась над уровнем облаков, от неё стали распространяться разноцветные круги, ромбы, квадраты. Концентрические, смежные, перехлёстывающиеся. Которые переливались, меняли цвет, расходились, сходились и перестраивались. Квадраты превращались в круги, круги в ромбы и так без остановки, пока ракета не ушла за горизонт. Что-то наподобие детского калейдоскопа, только гораздо масштабнее. И происходило всё это в небе. Что это было? Наверное, какое-то атмосферное явление.

            В дальнейшем Александру пришлось участвовать в подготовке спутников на Венеру. Это было по-настоящему интересно. Он даже улучил момент и расписался внутри на спускаемых аппаратах. Но так, чтобы никто не увидел. Делать это, разумеется, было нельзя. Попался бы, всё отдраили, а его точно бы упрятали на «губу». Но уж слишком сильно было искушение. Больно здорово сознавать, что его подпись окажется на другой планете.

Но что действительно поразило Сашку по прибытии на Байконыр, так это контингент солдат. Их было примерно половина на половину кавказяков и азиатов. Русских, не считая роту охраны, куда брали исключительно славян, были буквально единицы. Дисциплинка, разумеется, была ещё та. Отовсюду только и слышалось: «Моя твоя не понимай!». А могли и просто послать офицера, а то даже избить. Об отдании чести вообще говорить не приходится. Причём сложилась подобная «ситуёвина» не только в полку Александра, а на всём полигоне. Было совершенно неясно, зачем н... Читать следующую страницу »

Страница: 1 2 3 4 5 6 7 8 9 10


27 ноября 2015

2 лайки
0 рекомендуют

Понравилось произведение? Расскажи друзьям!

Последние отзывы и рецензии на
«А Р Х И В ©»

Нет отзывов и рецензий
Хотите стать первым?


Просмотр всех рецензий и отзывов (0) | Добавить свою рецензию

Добавить закладку | Просмотр закладок | Добавить на полку

Вернуться назад








© 2014-2019 Сайт, где можно почитать прозу 18+
Правила пользования сайтом :: Договор с сайтом
Рейтинг@Mail.ru Частный вебмастерЧастный вебмастер