Сибирские Светлые Маги (Хроники Братска)

Сибирские светлые Маги, хроники Братска

Ия Карповская

СИБИРЬ — ДНЕВНИКИ ОДНОГО ИЗ МАГОВ.

ИСТОРИЯ ПЕРВАЯ.

«Х А М Е Л Е О Н».

ПРОЛОГ

…Штабы магов существуют не только в крупных городах, но и за Уралом в Сибири, в самой глуши, в молодых городах, сохранивших облик Советского Союза. Они маленькие, и, несмотря на высокую преступность в городах, Светлые и Темные существа живут там очень давно, приспособившись к условиям. О согласовании Сил они и слыхом не слыхали, причем поразительна следующая деталь: друг- друга грызут в такой последовательности: Темные –Темных на ночных улицах, Светлые — Светлых…

Иркутская Область например, где есть города Чуна, Тайшет, Братск, Вихоревка, поселок Чекановский, — несладкое место. Жизнь на чужой земле — не сахар, вот и пишет дневники один товарищ… Пишет в Братске, сам из Москвы, приехавший понаблюдать за жизнью Диких. В этих краях можно сойти с ума, а можно просто понаблюдать и записывать, что парень — Инквизитор и делает. В Братске есть свой штаб, командиры, свои правила и свои законы. Все другое, не — Братское, отвергается и обсирается. А люди и маги обоих мастей выпячивают свое «Я». Здесь все иначе… Черное легко перекрашивается в белое, а белое — в черное. Так — то! (Если тебе от этого текста уже дурно — можешь дальше не читать)

Ночь. Пустая улица, где шныряют по подворотням крысы, бомжи, алкаши и преступники, кошки плюс еще Темные — вампиры да оборотни. Для людей эти существа невидимы — но одновременно их видел каждый, потому что днем эти существа как все живут, ничем не отличаясь от других.

Парнишка — нечеловек бесшумно ходит по пустому проспекту, глядя на яркие звезды. В руке сотовый телефон. Телефон молчит. Пока никто не звонит Максиму — новичку из Светлого Штаба. Странно. Наверное, не доверяют.

Хотя недавно стряслась громкая история — в Братске появилась Великая Волшебница, развоплотившая почти всех Темных. Шеф Темных Магов и Штаба, правда, приложил немало усилий, чтобы замять ситуацию и ревоплотить погибших.

«Что случилось?» — спросила ночь.

«Я не могу здесь жить, в Братске! Плохая атмосфера, да и баланс склонен в сторону Тьмы. Чернота сплошная и народ агрессивный с невыносимыми характерами. Очень много гопников и вампиров…»

«А чего ты ждал в городе, который строили заключенные, а? Сделали, правда, полезное дело — создали самое большое в мире искусственное водохранилище. А сами с жиру бесятся: «Я!», «Я!»… Тут есть места подревнее и пострашнее, и покруче Братска…»

«Жалко, что в этих местах живет народ с невыносимыми характерами…»

«Вот и развелось столько дряни…»

«Да. Сейчас иду по дороге — под ногами стекло хрустит. Пьют тут все, даже дети и малолетки прикладываются к бутылке. Плохо это, очень плохо…»

Ночь молчит, не отвечает. Она нависла над городом черным куполом и давила на душу. Макс глянул на часы: 01 — 01. Тут в невидимом Мире замигал огонек. Он был странным — черно — белым, таким непонятным и интересным. Никогда раньше такого не было. Максим поднял свою тень и ушел в никуда, в мир магов, чтобы разобраться, что к чему. Время остановилось. Существо нужно было ликвидировать.

Но как!?

Два дня спустя…

МЕСТО ДЕЙСТВИЯ: СИБИРЬ.

ГОРОД: БРАТСК.

ВРЕМЯ СУТОК: ПОЗДНИЙ ВЕЧЕР, ПРИМЕРНО ПОЛДВЕНАДЦАТОГО.

МЕСЯЦ: АПРЕЛЬ.

ГОД: 2004 — Й.

ТЕРРИТОРИЯ: ИРКУТСКАЯ ОБЛАСТЬ …А. М…

(РАССКАЗЫВАЕТ МАКСИМ — ИНКВИЗИТОР)

Двадцать четвертое апреля, вечер.

Эх… Что я сегодня сделал за день?

Зовут меня Максим, я приехал из столицы наблюдать за дикарями — магами, которые живут в этих краях… Приехал и влился в маленький Штаб Светлых.

Здесь и слыхом не слыхали ни о каком согласовании Сил, кроме шефа.

Вечер. Я решил напиться. На столе стоит бутылка водки, стакан граненый и шмат сала. Хлеба нет. Скукота… Еще вдобавок сегодня я выговор от шефа получил, потому что сказал ему: « Пресветлый Энерик, в городе Братске завелась очередная диковина среди наших.»

Вот как это было.

ДЕНЬ

— Работник Светлых, Максим, ты КОГДА будешь меняться наконец!? Ты вообще в последнее время ведешь себя как ребенок, не понимаешь наших шуток, даже иногда пошловатых! Ты уже съездил в январе в Москву — все, больше не будет! С того момента, как ты появился впервые в Братске, прошло три года, а все никак не адаптируешься… — вздохнул шеф. — Пойми, друг мой, что Москва — не Братск, а Братск — не Москва, именно это меня в тебе и бесит, еще не нравится непохожесть на нас… Странный ты какой — то вообще… Волшебницу упустили, Темных передавили, чего тебе еще надо!? Зато ты у нас единственный Инквизитор на всю Иркутскую область. И потому должен вести себя соответственно… хотя ты тут подчиненный, вот так.

— Что, ты оправдаться хочешь, Макс?

Я пустил к потолку десять колечек и начал:

— Дело в том, что я вчера ночью засек странного парня — мага, на вид дам ему пятнадцать с половиной лет. Определил по ауре, что инициирован был парнишка где — то год назад неизвестно кем, но каким — то странным образом вышло так, что он наполовину определился и на сторону Тьмы, и на сторону Света. Стал смотреть ему память, и вот что удалось выяснить: пару раз попадал в руки гопников, еще слишком юн, глуп и неопытен… Проживает в поселке Энергетик, так указала силовая печать. Ведет здоровый образ жизни — не пьет и не курит. Совсем. Вот такая вот обстановочка… Я восемь лет служил в Москве в Штабе, всякого повидался, но ТАКОЕ вижу в первый раз! Никогда не видел магов с черно — белой аурой! Выходит, что наш парнишка самый настоящий хамелеон! Я впервые его как прощупал — чуть плохо не стало…

— Дальше.

— Понимаете, шеф, никогда еще в истории нашей расы не было такого, чтобы по городу бродили такие, с черно — белой аурой! Никогда! А тут, в такой глуши — хамелеоны бродят, еще наверное чего — нибудь увижу! Было у вас так, Энерик? Так вот, вчера невидимый Мир был взбудоражен, его едва наизнанку не вывернуло… Произошел поистине чудовищный выброс Силы. И я подумал вот о чем: похоже, и Светлым, и Темным пора подумать о своей карьере! Потому что если такой опасный экземпляр, — назовем его просто Хамелеон, — примкнет или хотя бы полезет к нам — развалится Штаб Света, если примкнет к Темным — развалится Штаб Тьмы. Так что всем пора подумать о своей карьере… Что же будем делать, шеф? Разумеется, враг узнает о мальчишке и начнет его ловить. Или сдуру захочет заполучить его, чтобы нам репутацию подмочить. Причем очень гадко и очень хорошо подмочить… Разве нам это надо? Никак не надо, согласитесь… Сорвут нам работу, и все дела! Парень ведь ни туда, ни сюда определиться не может… Тем он для всех и опасен.

— Максим, ты чего добиваешься? Ты хочешь, чтобы я его нашел, пошел и убил? — спросил Энерик, обхватив руками голову. Потом он начал что — то писать за столом. Глотнул крепкого пива.

— Нет. Я просто хочу выяснить, ОТКУДА такое чудо взялось. Иначе наш штаб в Горисполкоме на последнем этаже в центре города придется закрывать нафик.

— Но… нафик, у меня есть график, а пошел — ка ваш график нафик — нафик — нафик… — пропел Пресветлый Энерик и улыбнулся по — братски.- Молодец!

Мне лично все равно, как в Сибири Маги работают в Штабе и вне, но вот проморгать Хамелеона — это плохо. Даже сибирские маги на стандарт — то непохожи! С Питера Волшебницу первыми нашли Темные, ТРИ месяца девушка была в команде Гломена, шефа Темных, закрываясь энергетическим щитом. Кончилась вся эта котовасия тем, что красавица — Волшебница превратила одного гопника — Темного Иного — в Светоча, а затем таинственным образом исчезла. Эта история наделала очень много шуму год назад, Гломену пришлось изрядно постараться, чтобы ревоплотить погибших… А теперь какой — то Хамелеон появился!

— Мы ни при каких обстоятельствах не будем убивать мальчишку — он же еще ребенок! — неожиданно хлопнула дверь и в залу вошел кто — то из Светлых. Наверное подслушивал.

— А ты знаешь, что подслушивать нехорошо? — заметил шеф. — Стучать не учили?

— Стучать учили. А что у нас здесь случилось?

— Очередное чудо света Максим нашел. Его и спрашивай.

Я рассказал все, как есть.

— Э — ээ… А может, не надо мальчишку ловить? С миром отпустим, да и все?

— Тогда ты нас всех по миру пустишь…

— Почему же? — не унимался Светлый.

— Ты балда! — не выдержал Энерик. — Парень одновременно расходует и белую Силу, и черную… Он обе Базы развалит, ясно!?

В ответ я ничего не собирался говорить и глядел на большую муху, которая кружилась вокруг потолка. Точнее, вокруг люстры старого советского типа. А на стене за спиной у шефа висело два герба — герб России и Братска. Почему — то было ощущение, что само помещение наш разговор впитывает. Лихо, нечего сказать!

— Очнись, Егор! Это же маг страшной силы… Серединка на половинку так сказать… Ведь у человека очень редко рождается ребенок — Маг. Получается, что наше чудо является полукровкой?

— А мне кажется, что нелюди тут рождаются не так редко, — заметил я, прищурившись. — Кто их штампует — не знаю. Так что мальчишку легко можно перетянуть на сторону Света, если стереть ему память о предыдущей инициации. Но все равно это будет очень слабенький Светлый. И с Тьмой будет то же самое. Если, конечно, он не вампир и не оборотень…

— Раз ты так говоришь, то поймай мне его! — приказал шеф.

Такого я никак не ожидал. Ну и наглость! Ого — го! Я больше не хотел ни с кем разговаривать и вышел.

Вот такая ерунда. Сейчас на дворе ночь, сижу в маленькой кухоньке, где даже обоев нет, курю и распиваю водочку, ломая голову над задачкой, данной мне шефом. Круто тут народ эксплуатируют: раз уж ты самый настоящий Инквизитор, то сам разбирайся с неведомой птицей как знаешь! С тем, который поставил оба Штаба под удар! Ужас… Сегодня буду дома сидеть, и носа не высуну, и в невидимый Мир не залезу, уйду от вас всех в пьянство… Здесь, в Братске, вечно неприятности случаются: например в суде недавно кто — то швыранул гранату. Эта история аж до моей родины докатилась! И добавила городу Братску славы, нехорошей причем в большом числе… Один поселок Чекановский чего стоит!

Чекановский — это поселок в городе Братске, который вырос в санитарно — защитной зоне завода во время строительства БраЗа. (Братский Алюминиевый завод). В поселке жили в основном рабочие завода. Однако, когда строители выполнили свою задачу и построили завод, стало ясно, что жить в поселке опасно для здоровья. Предельно допустимые концентрации вредных веществ в выбросах по всем параметрам, которые регулируются законом об охране окружающей среды, превышались в несколько раз… Сегодня в Чекановском еще живут люди. Их осталось немного. Всего четыреста восемьдесят семей. В основном это пенсионеры и ДЕГРАДИРУЮЩИЕ граждане, но есть среди них и рабочие. В поселке осталась совсем маленькая школа — на сто восемьдесят человек и небольшой детский садик. Так почему же жители поселка, понимающие, какую опасность таит в себе экология в окрестностях Чекановского, так неохотно его покидали?

Во — первых, не только потому, что им было легко добираться до работы — алюминиевый завод совсем рядом. Люди привыкли выращивать на своих приусадебных участках картофель, овощи, разводить ягодные садики, держать коров и птицу. Им было удобно и жить, и работать. (Ага, сразу вспоминается мультик пятнадцатилетней давности, где говорится, что у мужика была корова в деревне, а деревня находилась возле завода. Корова постоянно ходила не на лужок, а на завод, щипала там запыленную травку, а хозяин ее от этой пасеки за хвост оттаскивал, и то с трудом. Корова нюхала дым, потом чувак ее стал доить, а вместо молока бензин полился… Дед заправил им машину и поехал, а корова в ответ бибикала, как машина. Чем не деградация? Так и тут. Разводят садики с ягодами и овощами, а все это с ядами, тяжелыми металлами и нитратами. Привыкли они видать… Привыкли жрать все отравленное, у них, наверное, коровы и гуси были мутантами на генном уровне! Им было удобно жить и работать — смачно звучит! Удобно! А вот то, что медленное самоубийство идет — никто слышать не желает! Красивая перспектива получается, нечего сказать! Самомазохизм, блин… Деградаты в натуре! Я бы ни за какие деньги не согласился так себя убивать на клеточном и генном уровне! Ведь вся эта гадость встраивается в гены, и все… Это приговор на всю жизнь.)

Дальше — больше. Во — вторых, переселение, например, в Гидростроитель (поселок) грозило им потерей хорошо оплачиваемой работы на БрАЗе (ой как мы деньги здесь любим, я прямо сейчас слезу пущу! Эти токсы ведь ради денег будут дышать и над трубой завода, потому что в противном случае ломка и депрессия начнется, по Братску будут скучать! Как романтично, однако! Как тут любят заниматься самомазохизмом на генном уровне и самоубийством… Дураки, блин…). Добраться до завода на общественном транспорте становилось не то чтобы нереальным, но невозможным (и слава Богу!) потому, что занимало больше часа езды с пересадками и, конечно, требовало лишних, и для многих, существенных расходов (Хочешь жить — пешком добирайся — хоть дрянь всякая из организма выйдет!).

Что сейчас в поселке? Говорят так: Призраки Чекановского, и никак иначе. Мне кажется, что с привидениями это место было бы крутым. Если проехать Чекановский вдоль и поперек, то картина представится примерно такая. То там, то здесь пустуют заколоченные домишки. На окраине чернеет трехэтажная школа. Она распахнула свои двери ребятишкам в 1964 году. В день открытия ее стены были выкрашены нежными разноцветными красками, по тем временам революционными. Такой школы не было во всей округе, она была очень красивой — школой из будущего.

Тогда никому и в голову не приходило, что спустя каких — то тридцать лет в ее стенах прозвучит прощальный звонок. В мае 1996 года он стал символическим для всех жителей Чекановского, и они хорошо понимали, что никогда больше не соберутся на одной улице с соседями попить чайку. Не пройдут по поселку в ликующей первомайской колонне.

Говорят, что первое мая в Чекановском всегда встречали особенно торжественно. Такого праздничного настроения на улицах в эти дни не было и в самом Братске.

Сорок лет спустя трехэтажная красавица школа №23 больше ни на что не похожа. Ее трагизм заключается еще и в том, что она была слишком молода, когда в ее стенах прозвучал последний звонок. Она готова была встретить еще не одно поколение первоклашек. Сейчас школа издалека смотрит пустующими глазницами оконных проемов. И ее бывшие ученики, случайно проезжая мимо, не сдерживают слез.

Светлым магом быть хорошо, но только не здесь! С работы меня погнали еще летом, а затем я наткнулся на своих… Темных. Я увидел поразительный, необъяснимый парадокс: ОНИ НАЗЫВАЮТ СЕБЯ СВЕТЛЫМИ! Берут в свой Штаб кого попало, а потом обижаются — отчего разбегается народ? Как же тогда был зол Гломен… Да еще его вампирша — перевертыш по кличке Волчица — тоже. Она постоянно орала и требовала, чтобы парень вроде меня на нее внимание обратил. У меня когда — то была жена, но мы развелись — она не выдержала моей сущности Мага… Не получилось…

Гляжу на улицу через невидимую реальность. Наши есть на улицах, да только одни Темные. Оборотни или вампиры.

— Халтура! — крикнул я сам себе.

— Ха — тура… — отозвалось эхо.

На столе неожиданно запищал мобильник. Я неохотно притянул к нему руку и принял вызов. Шеф звонит.

— Слушаю тебя, Максим.

— Я вас тоже, Пресветлый… — неохотно буркнул я.

— Пьешь?

— Пью. И закусываю. Что там у вас случилось?

— Гломен звонил, Темные тоже Хамелеона видели и принялись на него охотиться. Как и ты сам. Завтра утром отправляйся в штаб Темных, пообщаешься с ними насчет Хамелеона. Попробуй отговорить их. Если не идиоты — поймут и смеяться над тобой не станут. Если знают, кто такие Инквизиторы. Постарайся им втереть в мозги, что раз мы Светлые — то сами Хамелеона засекем и ликвидируем… Если по пути на оборотней нарвешься — тресни файерболом, не щадя бей… Не больше и не меньше. Крест и осина не помогут — это все фигня! — Смеется. — Перед уходом крови свиной хлебни — не больше литра. Будут прорезаться клыки — не плачь. Будет тошнить — выпей водки или хлебом закуси. У тебя на столе стоит миска. Теперь открой холодльник и достань мясо. Пусть за ночь растает. Сейчас пока отрежь кусок и съешь. Ну… ты ведь сам знаешь, какой в Братске народ… И амулет на себя надень. С Гломеном сильно не болтай. — трубка пиликнула и отключилась.

Нужного амулета у меня в столе не оказалось.

Двадцать пятое апреля 2004 года.

№1. Утро, 8 — 00.

Бум… Шлеп, шмяк…

Проснулся наконец! Проспал. Зверски болит голова. Все, НИКОГДА, НИКОГДА больше не буду ТАК пить! К сведению побриться еще не мешало бы. Все — таки иду к Темным! Засмеют! И Энерик тоже засмеет! Кстати, если хочешь, чтобы тебя уважали — то, Макс, побрейся пожалуйста и приведи себя в порядок. Ладно, насчет насмешек я шучу, а вот оборотням физиономия Светлого мага может и не понравиться.

Натянул штаны, полез в невидимый Мир за бритвой — времени маловато. Побрился, пробрался на кухню, достаю завтрак, и тут из комнаты доносится грохот — картина со стены упала. Нечего вспоминать Темных! Гломен меня ждет… Вот блин! Этот тип работает на «Скорой», времени у него тоже мало. Я еле — еле выпил вонючую красную жидкость, обулся, оделся и ушел.

Снова пьян — только свиной кровью.

В комнате стояла невыносимая жара — не продохнуть. Грязно, на полу бутылки, окурки, банки, на стене на крючке висит парочка плащей — темный и серебристый. Темное и Светлое. На стенах — ковры и парочка картин с изображением русалок. Никаких пентаграмм, икон и шаров не наблюдается…

— С., сегодня что, у меня дома опять тусовка собирается!? Ну сколько еще можно это терпеть!? Вы бы свалили куда- нибудь в другое место!

— Мама, успокойся! Да, собирается, и еще как! Кончай мне перечить и устраивать истерики по этому поводу! И места тут еще много!

— Значит, ты на работу не пойдешь…

— Мама! Мне двадцать три года, а ты носишься со мной как с младенцем! Кончай контролировать каждый шаг…

— После того, как вы все устроили тут под Новый Год непонятно что, а именно потом штаб, Стас, я больше не хочу здесь видеть кого — нибудь! — пожилая женщина с толстой темной косой бегала по комнате, схватясь за голову.

Темный Штаб Братска небольшой — вот его состав:

№1. Вампир Лестат (конечно, имя он с потолка взял, чтобы круто вышло).

№2. Пара оборотней.

№3. Волчица.

№4. Ведьма.

№5. Ведьмак Айрон.

№6. Амрод — Темный принц.

№7. Фенырг, или Феня.

№8. Светлый (!) маг Берегонд — шпион наверное.

№9. Кваггер.

№10. Гломен. Стас (по паспорту).

Для сравнения: Светлый Штаб:

№1. Кельт Энерик, Пресветлый маг.

№2. Максим — Инквизитор, москвич.

№3. Берегонд (!) — приносит нам планы Темных — Светоч.

№4. Валя (Ревоплощенная Иная, раньше перешедшая к Тьме.)

№5. Мрак (ее брат, также перекинувшийся ко Тьме).

№6. Виталий (Валюк).

№7. Лика.

№8. Светлый Иной четырнадцати лет — Егор по кличке Псих.

№9. Анна.

№10. Ручной вампир — Трор.

Штаб Светлых находится в Горисполкоме на последнем этаже, штаб Темных — на квартире у Стаса, со всеми вытекающими последствями, на улице Космонавтов. И если у Светлых работы с лишком хватает, то у Темных сплошные веселье и безделье…

И вообще, само слово «Братск» говорит о многом, и понимать его надо не в прямом смысле.

КРАТКАЯ ИСТОРИЯ ГОРОДА БРАТСКА

Столько слухов ходит о стройке города… И плохих, и хороших. Убивали на великой стройке за паек еды, за нечаянно оброненное слово, за то, что кто — то не туда пошел, не то принес и прочее… Тьмы в 1955 году было до черта, еще бы! Город приезжали строить зеки да молодежь, молодежь со всей России. Затопили старое село Братск, тогда перекрывали Ангару девятнадцать часов, в результате были уничтожены деревни, села и чудовищная площадь леса. Все это до сих пор гниет на дне самого большого на дне искусственного моря.

Строителям жить было негде, потому — то возле леса раскинулся палаточный городок. Зеков расселили в поселке Чекановский, ставший вскоре самой настоящей зоной. Также зоной стал и Тайшет — близлежайший городок. Из — за такой раздробленности город Братск чаще всего называли вовсе не городом, а поселком, соединенным с соседними населенными пунктами дорогами да лесом… Естественно, народ мучился, строители рыли траншеи, заводили драки по ночам, бывали даже такие случаи, что на стройке ГЭС или улиц убьют из ненависти человека, кинут в яму, зальют бетоном — и поминай, как звали! Много таких без вести пропавших было.

А когда в лесу появилась первая улица Мира — тут — то и начали среди народа выявляться Маги — и Светлые, и Темные. Вначале их было всего несколько десятков — и тех, и других. Светлые в своем большинстве были инженерами и оптимистами, Темные — пессимистами, насильниками, бандитами, ворами прожженными. И очень часто, по неопытности, Светлые заключали браки с Темными, в результате чего город юности Братск стал занимать первое место в области по числу разводов. Вскоре это дошло до критической точки. Тогда Темные начали объединяться в свои сообщества в лесах, оборотни в образе волков и медведей охотились на кур, истребляли скотину на приусадебных участках, иногда нападали на людей. Уровень черноты в городе начал расти со страшной силой.

Не на шутку испугавшись, люди стали на свой страх и риск убивать хищников, и ряды Тьмы поредели… (А вы думаете, почему в лесу хищников не видно… Вот почему!) Потом они стали вырубать леса, начав строить БраЗ и ЛПК (Лесопромышленный комплекс), где стали производить картон, в немерянном количестве алюминий и целлюлозу, что повело за собой сокрушительные последствия… Одновременно стали возникать дачи, и существа начали селиться все дальше и дальше от построек — таких называли чаще всего лесными людьми. Известна также история о супружеской паре, которая двадцать шесть лет прожила в лесу под Усть — Кутом в Иркутской области. И только изредка дети или родители выходили к людям.

Вот так и жили — прячась, боясь выдать свою истинную природу, боясь загреметь в психушку.

Шли годы, десятилетия. Наших становилось мало — кто — то уезжал из этих краев, кто — то пропадал без вести или брал себе другое имя, город юности стал чахнуть, культура забываться, молодежь спивалась и кололась, кругом царили полный мрак и вандализм. Штаб Светлых выматывался карать Темных, которых развелось фантастически много. Судии обычно навсегда низвергали жертву в невидимый Мир, или же забирали Силу лет на пятьдесят. Давали пожить еще. Хотя Темные — вампиры ходячие трупы, поддерживающие свое существование чужими жизнями. Потому они проживали в поселке Чекановский — именно там выявились. Там экология была хуже некуда. Им от этого совершенно ничего не было — нелюди ведь! Это людям экология вредит. Оборотническая популяция либо падала, либо возрастала: естественным путем они не могли размножаться, в отличие от Светлых, а могли лишь иницировать личность, попавшую им в лапы. Деградировали… Постепенно, но деградировали.

Поредел также и наш Штаб — кто — то пал в стычках с Темными, кто — то не смог жить жизнью Мага и умер добровольно… А наш шеф, кстати, строил ГЭС, как все остальные… Чего его сюда понесло?!

ВЕРСИЯ ЖИЗНИ ЭНЕРИКА ДО БРАТСКА.

Энерик — Пресветлый маг Братска. За городом у парня стоит прекрасный коттедж с гаражом, обустроенный по последней технологии… Правда, у строения стоит каменный идол какого — то древнего языческого бога. То ли каменная Валькирия, то ли Один. Нашему шефу, несмотря на молодой вид с первого взгляда — тысяча пятьсот лет, родом он вроде из Ирландии, даже плавал с викингами на кораблях до Америки, в английские земли, прославился как неподражаемый лучник. Рассказывали также, что когда тысячу лет назад Маги мирились и обещали просто так друг — друга не рвать — Энерик присутствовал при этом. Тогда он был совсем не такой сильный, как теперь.

В восемнадцать лет его зерно Силы пробудил инициацией Темный маг, затем организовал братство в какой — то церкви, которое ловило вампиров да оборотней. Братство потом перебралось в заброшенный замок, но Энерику в нищете жить не нравилось, держался он и среди Темных паинькой, когда приходил в их сообщества, а затем давил их от души, если было что — то не так. Потом забирал имущество Темных Магов, да жил припеваючи. Конечно, в 1005 году некоторые осуждали Энерика за это, пару раз судили и дело едва не кончилось казнью, но спасся парень тем, что начал активно помогать кому — то сильному. А то досталось бы хорошо…

Хитрый и изворотливый, Энерик завоевал вскоре доверие и любовь тогдашних Воинов Света. Вел, правда, как мальчишка восемнадцати лет, и был добрейшим существом.

В годы эпидемии Чумы, когда вымерло полевропы, — и Светлые, и Темные, — каждый клан держался особняком, стремясь угадать тайну друг — друга. Замки и поместья людей вымирали, хоронить мертвецов было негде, так что Темным стало очень несладко, поскольку живой крови взять было негде, и инициировать было некого.

Зато Светлые жили так себе, творили добро оставшимся в живых людям, получая в ответ то же самое. Энерик после эпидемии стал хозяином какого — то поместья, — не выдержав, он бежал из зачумленных земель… В отличие от большинства феодалов того времени, он не издевался над прислугами и пажами, а периодически поощрял их. Вечера проводил в библиотеке, читая древние саги… И некоторые, встречая Энерика, отмечали, что перед ними воин со времен Карла Великого, когда Северное Море бороздили корабли викингов. Энерик улыбался и молчал.

Случалось ему и влюбляться, только это приносило сплошные разочарования. И постепенно сердце черствело и холодело. Если возлюбленная и беременела от этого Архимага, то рожала всегда не Мага — ребенка, а человека. И потому многочисленные дети Энерика, которые были из бедных семей (кельт любил только крестьянок), разбегались по жизни кто куда, проживали свой век и умирали. Очень горько Светлому было видеть, как его дочери и сыновья взрослеют, старятся и уходят в могилу. Ирландец стал вести уединенную жизнь, избегать женщин. Принялся просто бродить по барам, кабакам, вести уединенную, но веселую жизнь, ни на что не обращая внимания, по — прежнему просиживал в библиотеках, изучая физику, химию, астрономию. Так текли годы, века…

Наконец наступил страшный, двадцатый век. Сто лет Энерик уже жил в России, и когда было решено построить Братскую ГЭС — вместе с комсомольцами охотно принимал участие в великой стройке. Он надеялся, что город будет Светлым. Тогда — то он выделил из строителей Светлых Иных и предложил им создать свой Штаб. Поначалу многие даже и не поняли, о чем говорил кельт, у которого был липовый паспорт, в котором стояли чужие имя и фамилия. Но некоторые, увидев, как в поселке Чекановский растет Тьма, согласились и выбрали Энерика в качестве своего шефа, угнездившись где — то на улице Мира. В восьмидесятые годы Светлые сменили адрес — штаб был перенесен в Горисполком — многоэтажное серо — белое здание в центре города возле памятника Ленина.

Вот такая крастка история шефа. Хотя мне постоянно кажется, что он от всех нас что — то скрывает. Перехожу к главному.

9 — 00 утра.

Вот и улица Космонавтов. А в моем кармане звенит мобильник. Пихаю руку в карман и принимаю вызов.

— Алло?

— Привет. Где находишься, Максим? — спросил шеф.

— Ну… Я на улице Космонавтов напротив штаба Тьмы. — зевнул я.

— Молодец! НЕ ДОПУСТИ, ЧТОБЫ ГЛОМЕН НАШЕЛ ХАМЕЛЕОНА ПЕРВЫМ! Если упустишь — лихо нам всем будет! Ничего не бойся, смело шагай в подъезд. Все понял?

— Все.

Связь прервалась. Я глянул на третий этаж — свет горит. Кто — то дома. Наверное, Темный маг Братска…

Хм… Странно. Рядом располагается большой парк, над которым кружатся вороны с хриплым противным карканьем. Тьму чувствуют! Может быть, мне не надо идти? НАДО! Так что мне наплевать на то, кто находится в квартире, залез в невидимый Мир и шагнул к подъезду, затем открыл деревянную, заплеванную дверь. И тут же словно налетел на невидимую преграду: в настоящем мире дверь открывалась, в невидимке оказалась закрытой. Было две двери — настоящая и ее копия. Складываю из пальцев знак Атмо, — открылась. Поднялся на третий этаж. Перед дверью квартиры обнаружил еще одну, раза в два или три мощнее первой. Пришлось вернуться в нормальный мир.

Вышел на улицу, задрал голову и крикнул:

— Гломен, к тебе взываю!

Постоял — постоял…

— Гломен!

Тихо.

Не слышит, мрак его дери!

Придется снова лезть. Залез. Дом превратился в заброшенное строение без стекол и рисунков — одни рыжие кирпичи. Разве что высота на этаж уменьшилась. Деревья возле дома выглядели размыто, воздух дрожал. Вместо снега под ногами появилась черная земля… Серое небо. Ореол Тьмы у окна был виден очень хорошо. Лампочка то медленно гасла, то наоборот светилась.

Как в замедленных съемках.

Вдруг кто — то сверху швыранул пустую бутылку. Она очень медленно упала на асфальт, чудесным образом по стеклу побежали трещинки, и тара рассыпалась на сияющие осколки, как разборная конструкция в фантастическом фильме.

Красиво! Еще бы так!

Я набрал в легкие воздуха и крикнул:

— Гломе — е — ен! Инквизитор от Светлых пришел!

Медленно открылось окно, и голос издевательски спросил:

— Чего это ты явился? В мой штаб — то? Посыльный? В последние пять дней все ох как переполошились… Такого беспредела не было аж с 1963 года! Ох, — Гломен заслонил глаза ладонью, — убери этот Свет, я на тебя смотреть не могу, как ты, Инквизитор, как прожектор сияешь — глаза режет! Вылезай из мира теней и поднимайся! — Гломен явно хотел посмеяться. Потому что даже я не смог взломать заклятие, запирающее дверь квартиры.

— Портал мне провесь! — крикнул я.

— Хорошо. Перед вами и Тьма, и Свет одинаковы…

Провесил…

Больше никогда не буду просить Темных об этом! Потому что одной рукой я попал в раковину, другой угодил в ванну, наполненную горячей водой. Ничего себе! Это только шеф Темных может. Я не успел опомниться и нырнул с головой.

Сволочи…

Тут открывается дверь — заходит глава Темных. Я вылез, вымок до нитки. Не стыдно!? Наверное, теперь мобильник работать не будет.

— Не стыдно. — захихикал Стас. — Ведь Вам, Инквизиторам, все равно!

А мне стало страшно после этих слов.

10 — 00 утра.

— Че это за халтура!?

— А это почему!? Мы и сами не знали!

— Вы все знаете, раз сами выдаете нам лицензии на убийства, Инквизитор!

— Да неужели мы, Светлые, виноваты в том, что в Братске развелось столько нежити!? Нет уж, извини… Шеф просит содействия.

— Я тоже собирался попросить помощи у Светлых, лишь бы от дебила — Хамелеона избавиться! Мы его позавчера видели. Если надо убить — обращайтесь.

— Мы тоже видели. Ты ведь Энерику звонил, Гломен?

— Да.

— Зачем?

— Спросить, известно ли вам о Хамелеоне. Светлые, этого парня зовут Александр. И я общался с ним довольно охотно, когда он был истинным Темным. Теперь я вынужден его убить.

Я наконец смог вытереть голову полотенцем и шарахнул кулаком по столу:

— Протестую!

— Что предлагаешь?

— Оставить парня в покое. Пусть убирается прочь.

Гломен издевательски расхохотался.

— Попадет к нам — будет Темным, попадет к вам — станет Светлым. Ты знаешь это, враг мой. Только он будет между двумя стихиями разрываться. Дальтоник, блин… Развоплотится как миленький, и все…

— Прямо как в песенке иркутского барда: черное — белое.

— Да… — Темный захихикал.

— Почему парень двуличен — неизвестно. Первый раз о таком слышу. — Я глянул на сушившуюся на веревке в коридоре одежду. Хмыкнул, поджал губы. В — общем, крутая встреча: сижу перед владыкой Темных в одних трусах… Унизили так унизили…

Три часа дня. Кабинет шефа.

— Ну что, искупнулся в гостях, да? Зачем, ну зачем, зачем ты его просил портал провешивать!? — шеф перегнулся через стол, заглянул мне в лицо и шарахнул по дереву кулаком… — Гломену плевать, ему все равно?

— Ему наплевать на то, что я Инквизитор, вот так! Ну не знал я, что такие хамы среди ваших Темных бывают!

— А у нас дофига таких. Учти. Они только любят гулять да пить, добрые дела они делают не так часто, а ежели и да, то только для своих, вот так. Это я точно знаю.

— Спасибо… Гломен хитрит. Так что если бы мы разговаривали нормально, на равных, без фальши, то я бы не вымок.

— Повторяю еще раз: здесь Темные совсем не такие, как у вас, в Москве. Здесь они хуже бомжа на улице по интеллекту и воспитанию! — Энерик еще раз трахнул кулаком по столу, да так, что я вздрогнул. Сорвался… — Максим, хватит вести себя как ребенок и скрывать свое истинное поведение! Когда Хамелеон найдется — всех Светлых отправлю на дачи — успокоюсь хоть чуть — чуть…

Он повернул голову, насторожившись. Из стены вышел маг — перевертыш Берегонд. Веселый парень — компьютерщик, пришел в Штаб год назад, разряд Силы второй. Очень хорошо…

— Как переменить Хамелеона на нашу сторону? — спрсил Валюк, открыв дверь, предварительно постучавшись. В зубах дымится сигарета. Энерик опять принялся скалить зубы:

— Сколько можно говорить: НЕ КУРИТЬ У МЕНЯ В КАБИНЕТЕ! — забрал сигарету и растоптал. — Надо Тьму в его энергетике ликвидировать!

Вошла еще одна личность — Бондарчук Андрей. Это маг, которого хотят давно развоплотить за то, что он перешел на Темную сторону сравнительно недавно. Шеф за ним пристально следит. Андрей ушел в угол, присел на корточки и сидел так, насупившись и опустив голову. Три года назад его покалечил вампир — за шею тяпнул и оставил умирать на улице. Андрея лечил сам шеф — погружался с ним в невидимый Мир несколько раз. Вылечил — таки. Пытался потом удалить Темную сущность, да не смог: парень стал полувампиром. Пересилила Темная сторона: иначе Андрей не обсирал бы морально Волшебницу. Вот сидит теперь это чудо, и бормочет:

— Надоело… Все надоело! Достали! Небу солнца не хочется… Жизнь бесталанная, любовь моя бренная, плоть моя тленная… Спать хочу и сдохнуть… — этот бред нас уже всех порядком достал.

— М — да… Не вышло у тебя, Максим, нормально с Темными договориться, как жаль… Да ладно тебе дуться, на Берегонда миссию переложим…

Двадцать седьмое апреля.

Одна из улиц Братска. 13 — 40 минут дня.

От нечего делать сижу на скамейке возле центра города и читаю книгу про Братск и Сибирь: откуда вообще все это взялось и что из себя представляет.

Я как — то крепко захлопнул книгу. Ох… Ермак, Ермак… Ты же на самом деле был одним из нас! Только ЗАЧЕМ тебя на Урал — то понесло!? И почему из жизни так рано уходят хорошие добрые люди?! И нелюди…

Закон такой.

Я прошелся по проспекту и возле магазина «Юбилейный» у кольца Мира сел на корточки: устал…

Музыка…

Дивная музыка… Откуда она взялась? Откуда — то льется, едва слышная, льется через невидимый Мир, кои слышат лишь нелюди, приятная, удивительная… Она звала, манила, как невеста жениха, хотелось сорваться и бежать, подставить шею для поцелуя вампира и забыться, чувствуя, как твоя кровь перетекает в другое тело… О — о… Но я знал, что ни в коем случае нельзя отзываться на этот Зов, нельзя верить мелодии, а тем временем из головы исчезли все мысли. Чтобы хоть как — то сопротивляться, я зажал ладонями уши, но это не помогало, звуки превращались в слова, и словно кто — то шепнул прямо в ухо:

— Я боюсь, я не хочу! Спаси меня… Убей меня…

Поднимаю голову. Никого вокруг почти не было, разве что светловолосый паренек, бегущий через дорогу.

Мелодия — песня грянула с новой силой.

Сломя голову, парень несся прямо к «Юбилейному», проносясь мимо киосков, мимо магазина «Чароит». Увернулся от спешащей компании, от пьяного мужичка… На миг остановился, жадно глотая воздух. Его легкие, кажется, готовы были вот — вот разорваться. Интересно, от кого он убегает? Нет, пока парень стоит. Ноги потому что устали. Я шагнул за дерево, и поглядев на парня, едва не вскрикнул от радости и изумления: Светлая и Темная энергии пытались слиться в какую — то серую массу, во что-то новое… Черное и Белое заслоняли фигуру, вертясь смерчами…

И тут…

— Стоять, падла! — и тут же на меня налетело трое Темных — Кваггер, Амрод и Лестат.

— Чего ты тут стоишь, Светоч!? Очнись: вон он, Хамелеон! Маг, назовитесь!

— Инквизитор Максим, Светлый.

— Схватить его и убить!

— Вас что, тоже Музыка зацепила!? — догадался я, начиная соображать. — Что же мы все прозевали этого гада?! Вон как Музыка в голове шумела! Как после пьянки в ушах прям, при больной голове…

Шумела… А теперь исчезла.

— Я надеюсь, что хоть какой — то след остался, Инквизитор, — недовольно буркнул Амрод.

Да, след остался, четкий и красивый. Черно — белая линия, заворачивающая в подворотню на улице Кирова, в сторону бывшего детского сада. Затем она надвое разветвилась — и все… Светлая часть уходила в парк, Темная — в сторону Горисполкома, где находится штаб Энерика. Мы стали в нерешительности топтаться возле развилки.

— Ну?! Куда теперь?! — взвыл Амрод.

— А куда хочешь: Хамелеон ушел в более глубокие слои невидимых Миров. — заявил Лестат.

— ТОЛЬКО ВОТ КОМУ ДОСТАНЕТСЯ ДОБЫЧА?! — внезапно осенило меня. Потому что у обоих Штабов есть железные алиби. Так что, плюнув себе под ноги и выругавшись, Темные пошли пить пиво в ближайший ларек.

«Так вот от кого ты бежал, бедняжка! От Тьмы.» — после таких мыслей даже мне выпить захотелось. Шефу пока ничего говорить не стану. А вот шефу Темных кто — то все равно все разболтает! Эти парни мне обвинение предъявят — мол, добычу упустил…

На сегодня все.

Тридцатое апреля 2004 года. День.

Снова напиться, что ли?! Шефа пока нет, и кабинет закрыт. Тишина такая, что дурно становится. Кабинет закрыт и в Невидимом Мире. Сегодня, чувствую, всем влетит по — крупному. Гломен стоял в конце коридора и тихо на нас скалился: ему не нравилось, что его работники добычу упустили. Хм… добычу, которая бы развалила весь Темный Штаб и репутацию Темного мага.

Злится!

Пускай злится. Все равно перестанет.

Берегонд что — то записывал в блокнот, хмуря бровь. Ему также что — то не по нраву.

— Хамелеон: редчайший вид. Выделяет черную и белую энергию в зависимости от ситуации. Если жизнь его свела со Светлыми — он становится чище душой, если с Темными, то становится более злым и раздражительным. Но существу такого плана иногда не дает покоя Светлая Сила. И тогода оно начинает на стены лезть или изменять своему партнеру. Оно страдает из — за своей двойственности, противится давлению Тьмы и наоборот. Начинает искать то, что ему так не хватает в жизни. Некоторых это бесит. — пробурчал Мрак и улыбнулся. Заглянул в берегондовский блокнот. — А что в этом такого? Каждый имеет право на измену. Даже я.

— Заткнись! Некогда шутки шутить! Два Штаба поставлены под удар, потому что по городу Братску и по поселку Энергетику бродит Дикарь, совершенно неуправляемый, и неизвестно, ЧТО этот тип выкинет в ближайшие два — три дня. Правда, Максим? — взбунтовался Валюк и закурил. Мне стало тошно от табачного дыма, да разве это желторотому подростку объяснишь?

— А вот и нет! — раздался гордый и хамоватый голос в конце коридора. — Моя власть распространяется не только на Братск, но и на Падун с Энергетиком, и даже на Иркутск! Вот так.

— А тебя никто не спрашивает! — огрызнулся Валюк, затем затушил пальцами хабарик и кинул в урну. — Нам еще не хватало, чтобы Иркутск сюда залез!

Наконец, появился Энерик. Он шел быстрыми шагами, потом отомкнул дверь и вошел в кабинет, с силой хлопнув дверью так, что у меня уши заложило на пять секунд. Гломен хмыкнул.

Ну все…

— Уроды! Слабаки!

— Но…

— Ты хоть сам понимаешь, ЧТО сделал?

Я поднял голову.

— Вроде бы…

Хороший кабинет. Что — то далекое просыпается в душе при взгляде на фарфоровые чашечки на полочке, веера вперемешку с компьютерными дисками и дискетами, документами… За каждой вещью стоит какая — то история. Когда наш ирландец в духе — то можно часами слушать интересные рассказы. Только редко такое случается!

— Рассказывай, что было на самом деле! Потому что сегодня Гломен наплел мне о тебе ТАКОЕ, что уши вянут.

— Рассказывать? Я шел к себе домой…

— Я шел по мокрым лужам. — рассердился шеф. Меня это обидело.

— Я шел от центра города домой от вашего кабинета выполнять задание. Задание было…

— Ясно. Дальше.

— Сел на скамью, посидел, книжку почитал… Затем решил отправиться на автостанцию, чтобы просто поехать в Энергетик и взвесить баланс Силы, для вашего же блага. Хотел также там разыскать Дикаря. Дошел до «Юбилейного», и тут меня Зовом зацепило. Вижу — парнишка несется через дорогу как бешеный, перебежал ее, а я — бац! — в невидимые Миры. И глазом моргнуть не успел, как увидел, что Свет и Тьма вьются вокруг парня смерчами. И охнуть не успел, а Хамелеон уже в другие слои ушел… Выхожу я в нормальный мир, и тут вопль: «Стой, падла»! Еще Хамелеон странный, но интересный след оставил. — устав говорить, я прихлебнул воды из стакана и сел в кресло. Ноги гудели, а по спине катился пот.

— Интересная картина вырисовывается… — хмыкнул Энерик и принялся расчесывать свои длинные золотые волосы деревянным гребнем.

— Меня за шкирку схватили Кваггер, Лестат и Амрод.

— Что это за след оставил Хамелеон?

— Черно — белый. Он раздвоился возле бывшего детского садика на улице Кирова. Я — то полагал, что моя цель — просто выследить Хамелеона, который шарахается от всех и вся, выследить и… э — э… обезвредить.

— Так — так… — шеф смягчился.

В коридоре раздалось хихикание — Темные радовались моей неудаче. Да как нам всем вывести этого гавнюка на чистую воду?! Как его послать куда подальше?!

— Мне интересно — есть ли у парня своя отметка в виде татуировки? Дело даже не в этом. — буркнул Энерик, а ситуация все накалялась и накалялась.

— А если этот тип и дальше будет так носиться? — спросил Валюк, поглядев на меня с изумлением. — Что тогда?

— Что? Начнется эпидемия, на город Братск случайно скинут бомбу, диверсии начнутся, упадет самолет, повальные разрушения, голод и наркомания без контроля… Что — нибудь на БЛПК взорвется, что — то сгорит на дачах, НО НАРОД БУДЕТ СПОКОЕН, ВОТ В ЧЕМ ГЛАВНАЯ БЕДА. Вечно эта двуликость продолжаться не может — что нибудь да пересилит.

— Правда?

— Правда.

— Плохо следующее: у наших врагов есть алиби. — Берегонд по — прежнему что — то писал. Шеф тоже водил ручкой по бумаге, затем все положил в папку и замолчал.

— Мы его упустили… — разочарованно вздохнул Мрак.

— Да… Но он такого деру дал от Темных…

— Максим, ты слышал Зов. Услышишь еще раз — запиши пожалуйста в блокнот свои ощущения.

Ощущения…

Первое мая. Центр города.

Несколько Иных стоят у памятника Ленину у Горисполкома и «Прометея». Рядом коллеги.

— Эй, Макс, ты чего это такой грустный?!

— Да нет, ничего. — отмахнулся я.

— Ладно. Тогда расскажи что — нибудь.

— Слушай…

«ПРОБУЖДЕНИЕ ДРАКОНА СРЕДИ ЦВЕТОВ В ГОРАХ.»

Тело Дракона — медь. Когти — железо. Крылья — серебро, а гребень вдоль тела — золото. Кровь существа — расплавленное олово, флегма — тяжелая ртуть, а сердце его — из свинца.

Таким образом, кумир символизирует семь планет, которые объединил Дракон для служения нашей. Также Дракон объединяет четыре стихии: он — порождение Земли, он способен подниматься в воздух и опускаться под воду, а внутри него огонь.

Когда Дракон спит, он все равно видит все вокруг. Его сон и явь переплетены так тесно, что эти миры — оба — становятся для него единым целым. День и ночь, Свет и Тьма, грезы и реальность — все эти понятия воплощены в Драконе, и лишь он один не видит в них противоположности и воспринимает в единстве.

Ибо Дракон есть порождение мира снов и мира яви и их соприкосновения: он живой символ Пробуждения.

В те дни по юной земле бродила Лилит. Брошенная, несчастная, она шла сама не зная куда. Лилит не была человеком, она не чувствовала ни голода, ни жажды, ни усталости, но она несла огромное горе, которое росло, становясь все тяжелее. И вот, наконец Лилит не выдержала и упала а землю, словно раздавленная этой тяжестью.

Было это в горах. Измученная Лилит заснула на траве возле огромных камней. Когда она проснулась, всходило солнце. Лилит поднялась и огляделась вокруг. Боль, терзавшая ее с той самой секунды, когда открыла глаза сотворенная из ребра, поутихла немного, и Лилит любовалась дивной красотой гор, неба и странных цветов, росших меж камнями. Тогда ей открылось: рай на Земле скоро кончится, эта же земля — вечна. Даже когда весь мир рухнет, вырвется на волю всепожирающий огонь, первобытный хаос опять воцарится в мире, и Бог призовет к ответу весь род человеческий, даже тогда эта земля останется прекрасной.

Лилит обернулась и замерла от ужаса и восхищения.

Ибо то, что она приняла ночью за груду камней, оказалось спящим Драконом. Он лежал, раскинув блестящие крылья, и был неподвижен, словно изваяние, и вот Лилит почувствовала дыхание — сначала слабое, потом оно становилось все горячее, словно повеяло жаром от пылающего горна. И в то мгновение, когда солнце выкатилось из — за горы, приподнялось медное веко, и огненный глаз обратился на гостью. Дракон проснулся.

Огромное крыло Дракона шевельнулось, поднялось и погладило волосы Лилит. Тяжелое, серебряное, с острыми краями, оно казалось легче бабочкиного — так нежно коснулось рыжих кудрей гостьи. Впервые за долгие дни пути Лилит встретила существо, которое могло ее пожалеть: людей вне рая еще не было, а с духами лучше не иметь дела. И Лилит не выдержала, приникла к холодной чешуе и расплакалась. Это были первые слезы в этом мире. Они падали и превращались в алмазы — мелкие, слегка мутноватые, но с ярким блеском.

И тут Дракон заговорил. Голос у него был низкий и громкий, как труба, и эхо раздавалось в горах.

— Боль проходит! — сказал Дракон. — Ты еще не знаешь этого, но тебе суждено исцелиться. Адам отверг тебя, но ты равна ему. Ты, как и он, создана из земли, тогда как Ева — всего лишь как часть самого Адама. Ты и Адам — лучшие творения во Вселенной. Знай же: оба вы получили свои дары. И Адам получил то, чего нет ни у кого на Земле, даже у меня, великого Дракона. Имя этому дару — Выбор. Но твой дар не менее ценный. Тебе даровано Бессмертие. Останься Адам с тобой, — род человеческий был бы велик, выше всех сил и духов, и стоял бы у самого престола Творца. Но Адам сделал Выбор — и шагнул в пропасть. Опасный дар получил человек! Не зря твоя дорога лежала сюда. Я дам тебе знания, и тебе не придется платить за него, ведь оно предназначено бессмертному человечеству. Но если Адам теперь захочет получить хотя бы крупицу этого знания — он дорого заплатит за это. Ты — сама жизнь, Лилит! А в бледной Еве Адам найдет погибель. Скоро, скоро кончится Рай на Земле, и лишь псле смерти человек обретет покой. Род человеческий будет проклят, и все проклятия будут открыты Адаму сразу, — КРОМЕ ОДНОГО. НИКОГДА не забыть человеку свою первую любовь — тебя, Лилит. Сыновья Адама будут искать тебя во всех смертных женщинах, а дочери — мечтать о сильных и дерзких покорителях, какими могли бы стать твои сыновья, Лилит. Оставайся здесь. И не тоскуй по Адаму — ваши пути разошлись. Но дети Адама еще встретятся тебе, и ты будешь их любить, и дети Лилит будут бродить по Земле — непохожие на детей Евы.

Дракон умолк.

Лилит глянула в его огненный глаз и увидела ясно — ясно: там, в долине реки Евфрат бледная Ева срывала яблоко с запретного дерева.»

— Так говорят Великие и Маги, познавшие человеческую жизнь. — промолвил парнишка с веселым лицом, по имени Берегонд. Я вновь достал плеер, вставил диск и нажал «Piay». Попался «Scooter». Я слушал музыку и начинал понемногу успокаиваться. И тут неожиданно сквозь Сумрак проскочил чей — то незнакомый Зов. Кто — то явно просил о помощи. И вот что я уловил:

— Боль… Что такое боль? Боль ничего не значит по сравнению с тем, что на данный момент ощущаю я. Боль ничто по сравнению со всепоглощающим страхом, с бьющимся внутри меня ужасом, холодным диким отчаяньем, что распускается внутри меня, словно ядовитый цветок. Я не могу расслабиться ни на минуту, не могу закрыть глаза, в страхе, что мне уже не удастся их открыть. Не знаю, как пересилить этот ужас, как заставить самого себя успокоиться, как привести самого себя в чувство…

Постоянная гонка, бег по кругу, БЕГ ОТ САМОГО СЕБЯ. Хочется расслабиться хоть на мгновение, но расслабление означает смерть. Отдых означает смирение с неизбежностью. Я не должен останавливаться, я должен бежать дальше, несмотря на сбившееся дыхание, несмотря на то, что во мне уже не осталось сил. Если не сдамся сейчас, если проживу этот день, то выиграю время, а возможно, и саму жизнь.»

Я выключил плеер и стал следить. Интересно, а кто это нас зовет, Светлых — то? Голосок вроде почти детский, но такой завораживающий… достаю блокнот и записываю ощущения, нахлынувшие на меня, Инквизитора, волнами нежности и блаженства, даже холодности какой — то… начинаю шепотом повторять слова, сначала медленно, а потом все быстрее и быстрее, забывая самого себя, и со стороны я был похож на гомика, которому на сотовый позвонил нежный и впечатлительный мальчик… Зов… Какой страстный, однако!

«Прекрасное чувство, оно зарождается где — то внутри меня и поднимается все выше и выше, пытаясь вырваться наружу. Это жажда, но она не мучает, не иссушает, а наоборот, придает мне силы, разжигает во мне стремление к жизни, и в конце концов указывает путь. Чувствую, как кровь бурлит в венах, как призывает к действию. Она диктует мне условия, она управляет мной. Как же мне прямо сейчас хочется разорвать тонкую плоть, добраться до сочного, горячего, полного жизни и сока мяса, испить дымящейся от страсти крови, рвать плоть зубами, пытаясь выпить как можно больше. Как же я жажду крови, я чувствую, что если не отведаю ее в ближайшее время, то умру… Я должен испить ее сегодня же днем, и тогда выиграю время до следующего раза, до следующего приступа жажды, и тогда сохраню свою жизнь.»

Озвереть можно… Вот это страсть! Вот это вой! Вот это призыв, ничего себе! Никогда за весь трудовой стаж в Светлом Штабе такого не было! Ясно, что у кого — то из малолеток — Магов крыша слетела, хлопая по воздуху шифером, двигаясь на юг…

Ну — ка стоп, Максим!

Это же Зов Темных! Похоже, их довольно много, и они одичали, они вышли охотиться. А затем, как это в Братске и бывает, будет пиршество с шабашем и с дикой оргией… А тем временем на часах 14: 30.

Я НЕ В СИЛАХ БОЛЬШЕ СОПРОТИВЛЯТЬСЯ ЭТОМУ УЖАСНОМУ И ПРЕКРАСНОМУ ЗОВУ, ЗОВУ ЮНОШИ, ИЛИ ПОЧТИ МАЛЬЧИКА, КОТОРЫЙ ТОЛЬКО НЕДАВНО ПОНЯЛ, ЧТО ОН УЖЕ НЕ МАЛЬЧИК И МОЖЕТ ЛЮБИТЬ… ЛИЧНО Я НЕ ПОЙДУ В ЛАПЫ ТЬМЫ, ТАКОЙ БАРХАТИСТОЙ ТЬМЫ, ПОНАЧАЛУ ЛАСКОВОЙ. НЕ ПОЙДУ, А БУДУ СТОЯТЬ, СТИСНУВ ЗУБЫ. И ЭТОТ ГОЛОС, СЛОВНО ДРЕЛЬ, БУРИТ И БУРИТ МОЙ МОЗГ… ДА ПОШЕЛ ТЫ ЗНАЕШЬ КУДА, ВАМПИРЕНЫШ — МУТАНТ… А Я СТОЮ В ЦЕНТРЕ ГОРОДА У ПАМЯТНИКА ЛЕНИНУ НА СОВЕТСКОЙ УЛИЦЕ С ВЫСОКИМИ ДОМАМИ, ПОСТОРОЕННЫМИ ПО СОВЕТСКОМУ ОБРАЗЦУ, УКРАШЕННЫМИ МОЗАИКОЙ ИЗ ГОЛУБОГО И СИНЕГО ЦВЕТА В ВИДЕ КВАДРАТОВ… ЛАДНО, ЧЕРТ С НИМИ…

«… Сколько еще можно бежать?! У меня больше нет сил, я больше не могу, а может, есть еще несколько минут на передышку? Всего минуту, а потом я смогу бежать дальше.

Прислоняюсь к стене, пытаясь выровнять дыхание, а легкие обжигает каким — то холодным сухим огнем. Как же пересохло горло! Мне все никак не удается унять дрожь в теле, дрожь от страха и усталости, от охватившего отчаяния. Сейчас, еще минутка, и я побегу дальше.

Еще минута…

Боль ударяет в меня резким импульсом, пытаюсь дернуться, но что — то меня не отпускает. Боль начинает разливаться, превращаясь в такую, что боишься пошевелиться, чтобы не сделать еще больнее. Страшно шевельнуться. Страшно сделать малейшее движение, и я стою, прижавшись к стене и затаив дыхание… Стена…

Чертова стена из тонкой фанеры, которую можно проткнуть насквозь кинжалом. И понимаю, что пригвожден чем — то острым к стене, ставшей для меня минутной опорой и смертельной ловушкой. Почему, почему я не побежал дальше?! Я не должен был останавливаться…

Страх во мне нарастает, когда слышу приближающиеся шаги. Отчаяние подсказывает, что это конец, сегодня жизнь закончится. Какие тихие и неторопливые шаги, хотя в них явно чувствуется нетерпение, но они все же не ускоряются. И эта медлительность пугает еще больше. Если бы острие вонзилось чуть выше, тогда бы я уже не чувствовал боли. Смерти боятся лишь будучи живым. Мертвый, я бы наконец победил свой страх.

А вдруг и умерев, я буду бояться? вдруг этот страх перед неизбежным никак не захочет меня оставлять?

Каждый вздох приносит невыносимую боль, сердце взбесилось, рвется з груди, я пытаюсь сдержать его последними усилиями, но от этого дыхание сбивается еще сильнее. Непроизвольно трясусь от страха, зная, что этого как раз и нельзя делать.

Я почувствовал движение совсем рядом и почти сразу услышал тяжелое сбитое дыхание. Вытащил длинный узкий кинжал и вонзил его в стенку из тонкой фанеры, и тут же услышал полувсхлип — полувздох. Попа... Читать следующую страницу »

Страница: 1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13