ПРОМО АВТОРА
Иван Соболев
 Иван Соболев

хотите заявить о себе?

АВТОРЫ ПРИГЛАШАЮТ

Серго - приглашает вас на свою авторскую страницу Серго: «Привет всем! Приглашаю вас на мою авторскую страницу!»
Ялинка  - приглашает вас на свою авторскую страницу Ялинка : «Привет всем! Приглашаю вас на мою авторскую страницу!»
Борис Лебедев - приглашает вас на свою авторскую страницу Борис Лебедев: «Привет всем! Приглашаю вас на мою авторскую страницу!»
kapral55 - приглашает вас на свою авторскую страницу kapral55: «Привет всем! Приглашаю вас на мою авторскую страницу!»
Ялинка  - приглашает вас на свою авторскую страницу Ялинка : «Привет всем! Приглашаю вас на мою авторскую страницу!»

МЕЦЕНАТЫ САЙТА

Ялинка  - меценат Ялинка : «Я жертвую 10!»
Ялинка  - меценат Ялинка : «Я жертвую 10!»
Ялинка  - меценат Ялинка : «Я жертвую 10!»
kapral55 - меценат kapral55: «Я жертвую 10!»
kapral55 - меценат kapral55: «Я жертвую 10!»



ПОПУЛЯРНАЯ ПРОЗА
за 2019 год

Автор иконка станислав далецкий
Стоит почитать День учителя

Автор иконка Сандра Сонер
Стоит почитать На даче

Автор иконка Редактор
Стоит почитать Новые жанры в прозе и еще поиск

Автор иконка станислав далецкий
Стоит почитать ГРИМАСЫ ЦИВИЛИЗАЦИИ

Автор иконка Андрей Штин
Стоит почитать История о непослушных выдрятах

ПОПУЛЯРНЫЕ СТИХИ
за 2019 год

Автор иконка Олесь Григ
Стоит почитать Часы остановились

Автор иконка  Натали
Стоит почитать Любимые не умирают

Автор иконка Ялинка 
Стоит почитать Заблудилась...

Автор иконка Олесь Григ
Стоит почитать Алгоритм

Автор иконка Елена Гай
Стоит почитать ПУСТО В ДОМЕ

БЛОГ РЕДАКТОРА

ПоследнееПомочь сайту
ПоследнееПроблемы с сайтом?
ПоследнееОбращение президента 2 апреля 2020
ПоследнееПечать книги в типографии
ПоследнееСвинья прощай!
ПоследнееОшибки в защите комментирования
ПоследнееНовые жанры в прозе и еще поиск

РЕЦЕНЗИИ И ОТЗЫВЫ К ПРОЗЕ

Вова РельефныйВова Рельефный: "Это про вашего дядю рассказ?" к произведению Дядя Виталик

СлаваСлава: "Животные, неважно какие, всегда делают людей лучше и отзывчивей." к произведению Скованные для жизни

СлаваСлава: "Благодарю за внимание!" к рецензии на Ночные тревоги жаркого лета

СлаваСлава: "Благодарю за внимание!" к рецензии на Тамара Габриэлова. Своеобразный, но весьма необходимый урок.

Do JamodatakajamaDo Jamodatakajama: "Не просто "учиться-учиться-учиться" самим, но "учить-учить-учить"" к рецензии на

Do JamodatakajamaDo Jamodatakajama: "ахха.. хм... вот ведь как..." к рецензии на

Еще комментарии...

РЕЦЕНЗИИ И ОТЗЫВЫ К СТИХАМ

ЦементЦемент: "Вам спасибо и удачи!" к рецензии на Хамасовы слезы

СлаваСлава: "Этих героев никогда не забудут!" к стихотворению Шахтер

СлаваСлава: "Спасибо за эти нужные стихи!" к стихотворению Хамасовы слезы

VG36VG36: "Великолепно просто!" к стихотворению Захлопни дверь, за ней седая пелена

СлаваСлава: "Красиво написано." к стихотворению Не боюсь ужастиков

VG34VG34: " Очень интересно! " к рецензии на В моём шкафу есть маленькая полка

Еще комментарии...

Полезные ссылки

Что такое проза в интернете?

"Прошли те времена, когда бумажная книга была единственным вариантом для распространения своего творчества. Теперь любой автор, который хочет явить миру свою прозу может разместить её в интернете. Найти читателей и стать известным сегодня просто, как никогда. Для этого нужно лишь зарегистрироваться на любом из более менее известных литературных сайтов и выложить свой труд на суд людям. Миллионы потенциальных читателей не идут ни в какое сравнение с тиражами современных книг (2-5 тысяч экземпляров)".

Мы в соцсетях



Группа РУИЗДАТа вконтакте Группа РУИЗДАТа в Одноклассниках Группа РУИЗДАТа в твиттере Группа РУИЗДАТа в фейсбуке Ютуб канал Руиздата

Современная литература

"Автор хочет разместить свои стихи или прозу в интернете и получить читателей. Читатель хочет читать бесплатно и без регистрации книги современных авторов. Литературный сайт руиздат.ру предоставляет им эту возможность. Кроме этого, наш сайт позволяет читателям после регистрации: использовать закладки, книжную полку, следить за новостями избранных авторов и более комфортно писать комментарии".




Красное поле маков


Надежда Надежда Жанр прозы:

Жанр прозы Драма
3847 просмотров
0 рекомендуют
1 лайки
Возможно, вам будет удобней читать это произведение в виде для чтения. Нажмите сюда.
Красное поле маковЛегко ли жить, когда ничего о себе не помнишь? А даже если помнишь, точно ли это происходило в действительности? И какие еще тайны хранит в себе прошлое?

Главное -- не пытайся себя обмануть, не думай,

что это был морок, причуды слуха,

что тебе померещилось: не унижай себя.

Но твердо и мужественно -- как пристало

тому, кому был дарован судьбой этот дивный

город, --

Александрия.

шагни к распахнутому окну

и вслушайся -- пусть с затаенным страхом,

но без слез, без внутреннего содроганья, --

вслушайся в твою последнюю радость: в пенье

странной незримой процессии, в звон цимбал

и простись с навсегда

от тебя уходящей

Александрией (с)

 

«Бог покидает Антония» К. Кавафис

 

-1-

Регина

 

Никак не успеваю за движением черной змейки, кажется, она куда быстрее, чем моя рука, секунда, и она уже расщепляется на множество чернильных пятен, словно ручейки вытекают из реки. Я пристально вглядываюсь в их темноту, в их неровные изломанные очертания, пытаюсь аккуратно подправить их, но ничего не получается, руки дрожат как у пропойцы с похмелья, да еще и это зеркало все путает, кромсает на части, на ромбы как в костюме Арлекина. Я пристально вглядываюсь в зеркального двойника с размалеванными как у панды глазами. Я ли это? Или оно уже меня украло? Пытаюсь вернуться к себе, в себя, нащупываю на столике помаду, снимаю колпачок, и потом словно чтобы удостовериться в собственной реальности, начинаю медленно выводить буквы на гладкой поверхности. Их красные очертания пляшут в тусклом сумраке комнаты, нагибаясь в разные стороны, кланяются словно артисты перед опустившемся занавесом, расползаются кровавыми струйками. РЕГИНА. Это ли я? Или девушку в зеркале зовут АНИГЕР?

Я чувствую, как голова постепенно наполняется свинцовой тяжестью, новая вспышка уже близко... Оглядываю комнату, пытаясь отыскать в ней хоть что-то, что могло бы помочь мне найти себя, вспомнить. Каждый день я не теряю надежды. Читаю по буквам. Р Е Г И Н А. Я ли это? Это мое настоящее имя или для меня его просто придумали, чтобы хоть как-то меня называть? Как я могу быть уверена в том, что всю эту историю, которую они мне рассказывают, они не выдумали? Вот уже пять лет, как я пытаюсь найти хоть какие-то доказательства, хотя бы какие-то подтверждения того, что вся их история — правда. Школьные тетради, дневники, счета, документы – материальные свидетельства моего прежнего присутствия в мире, я храню их в отдельном ящике, запертом на ключ, часто достаю, любовно ощупываю, вожу пальцами по очертаниям своего имени, по моим (моим?) записям, словно слепая, надеясь, что мне откроются их какие-то новые значения. Но все бесполезно. Я чувствую лишь одну пустоту, обволакивающую меня со всех сторон, в которой мне не за что зацепиться. Единственное, что я помню в ней – это его. В нем я уверена на все сто, а в то, в чем они пытаются меня убедить, я не верю. Я знаю, что сегодня он придет к нам, и мне нужно спуститься вниз красивой. Мои губы расплываются в робкой улыбке. Я всегда улыбаюсь, когда думаю о нем. И сейчас мне нужно приложить еще немного усилий, чтобы привести себя в порядок. Шарю по столику в поисках расчески, несмело провожу ей по волосам, но в этот момент боль, всегда спящая в моих висках, снова возвращается ко мне.

Я порой чувствую себя словно в аду: чем больше я пытаюсь хоть на чем-то сосредоточиться, тем сильнее боль препятствует этому, каждый раз пронизывая меня словно электрическим током. Эта схватка уже давно идет не на равных, и шансов ее выиграть у меня практически нет. Хватаюсь руками за голову и начинаю медленно растирать виски. Порой это помогает хотя бы ненадолго притупить ее. Закрываю глаза, сижу так некоторое время. Кажется, что боль отступает, я расслабляюсь, отнимаю руки. Все в порядке, успокаиваю себя. Очередная вспышка. Но нет, она так просто не отступит. Словно подкараулив момент, когда я потеряю бдительность, она набрасывается снова, атакуя с новой силой. У меня в голове будто что-то взрывается, и так сильно, что мне хочется кричать от ужаса, что это происходит со мной, я резко встаю, опрокидываю пуфик, сметаю все со столика. В такие моменты я чувствую отчаяние такой степени, что не могу себя контролировать. Зеркало, безжалостный свидетель моих мучений, режет меня пополам, а потом на множество мелких осколков. Светло-рыжие волосы, карие глаза, отливающие янтарем, неровно накрашенные черным карандашом, ярко-красные губы, летнее платье без рукавов с пышной юбкой, облекающей меня словно колокол.

Несмело ощупываю платье, чувствую его струящуюся материю. Улыбаюсь своему двойнику. Руками твердо держусь за столик: так держится утопающий за протягиваемую ему палку. Глубоко вздыхаю, пытаясь установить утраченное равновесие. Снова сосредоточенно смотрю на девушку в зеркале, пытаясь оценить ее сегодняшние старания. Ладно, все не так уж и плохо. Мне надо только научиться краситься, чтобы не дрожали руки. 

 

-2-

Софья

 

Хотя уже июнь, на улице по-прежнему как-то зябко. Я выхожу на веранду покурить, плотнее закутываюсь в вязаный свитер. Сажусь за белый пластиковый стол, подвигаю пепельницу поближе. Огонек сигареты чуть дрожит на ветру. Сегодня воскресенье, а завтра снова на работу. Совсем не хочется. Нет, животных я, конечно, люблю, а вот людей, моих так называемых коллег, не очень. Воодушевленная маленькая Кристина, защитник прав зверей и ярый борец за экологию, пропитой вечно небритый охранник, которого никто бы в жизни не взял на нормальную работу кроме нашего паршивого приюта, и, наконец, во главе сего блистательного трио начальница – скучающая сорокалетняя Ада, вечно занятая своими ногтями и переговорами по телефону, в свободное время любительница поскандалить, я ее про себя так и называю Ада из ада.

Я делаю последнюю затяжку и тушу сигарету о край пепельницы. На улице пасмурно, ощущение, что скоро пойдет дождь. Ненавижу этот паршивый климат: долгие холодные зимы, бесконечная осенне-весенняя слякоть, ходить по которой можно разве что в резиновых сапогах или галошах, и краткое тусклое лето с болезненным солнцем. Вот бы переехать отсюда куда-нибудь на море и никогда уже не возвращаться. Я знаю, что многие там находят себе работу, и достаточно быстро. Можно было бы даже просто раздавать листовки на улице. По крайней мере я перестала бы вечно болеть. Я поеживаюсь от нового порыва ветра, захожу обратно в дом, здесь все же немного теплее. Забираюсь с ногами на диван, включаю телевизор. Так проходит еще одно обычное неспешное воскресное утро.

От дремоты меня будит звонок в дверь. Иду открывать. На пороге Марк. Как всегда элегантный, аккуратно зализанные гелем волосы, очки в тонкой оправе, строгий костюм, сверху шарф, от него веет едва уловимым запахом сандала и кофе. Обожаю его духи.

- Привет, - наклоняется ко мне для поцелуя.

- Привет, - я обвиваю его шею рукавами растянутого свитера, утыкаюсь носом в шерстяной шарф.

- Я скучал, - полушепотом говорит он, будто боится кого-то разбудить.

- Два дня не виделись, - чуть усмехаюсь я.

- Это много для меня.

Я снова улыбаюсь. Я знаю, он даже не заигрывает сейчас, все всерьез, два дня — это действительно много для нас. Мы с ним садимся на диван. Он снимает шарф и пиджак.

- Я бы тебе не рекомендовала, тут не очень-то тепло.

Он смеется.

- Чем занималась, расскажи?

- Ничем интересным, вчера ездила в центр за покупками. Позавчера на работе нашлись новые хозяева для Винни, можешь себе представить?

- Могу, отчего же нет, он хороший пес, - он снова смеется. Мне порой кажется, что Марк обладает каким-то магическим свойством: когда он здесь, в доме сразу становится гораздо теплее и уютнее. Может быть, это все сандал от его духов? А может быть, просто любовь?

- Когда ты уже тоже возьмешь себе питомца? Я же знаю, как ты их любишь. У тебя свой дом, собаке здесь было бы вполне комфортно, даже ходить с ней гулять специально не надо.

- У меня есть уже один питомец, - отрезаю я. Не хватало мне тут еще только собаки, - думаю про себя.

- А, ты об этом? – спрашивает он.

- Именно об этом.

Каждый раз, как только я начинаю размышлять, на что обрекли меня родители, у меня сразу портится настроение. С собаками справляешься, справишься и с ней. Но это совсем не одно и тоже!! Заботиться о бессловесных животных и о психически нездоровом человеке. Я передергиваю плечами. Боже, можно хоть один день мне не думать и не говорить о ней.

- Скоро ее не будет в нашей жизни, - улыбается Марк.

- Что ты имеешь в виду? – ничего не понимаю я.

- У меня для тебя сюрприз.

Он роется в кармане пиджака и извлекает оттуда маленькую бархатную коробочку. Прежде чем я даже успеваю о чем-то подумать, он открывает ее. Тоненькое золотое кольцо с небольшим камешком на секунду будто ослепляет меня своим блеском. Я закрываю глаза руками, то ли от минутного ослепления, то ли от внезапного страха. Трудно поверить, что это действительно происходит, слишком много сразу мыслей в голове. Сколько можно так просидеть, насколько прилично так прятаться? Марк будто бы решает за меня эту дилемму, аккуратно берет мою руку, отнимает ее от лица.

- Ну, что скажешь?

- Это то, о чем я думаю? – несмело спрашиваю я, все еще не в силах поверить. Нет, конечно, я знала, что рано или поздно выйду замуж, что когда-нибудь мне сделают предложение, но, что бы настолько быстро, и что бы это был Марк, к такому я была не готова. Марк — мой будущий муж. Этот шаг молниеносно переводит наши отношения в совершенно иную плоскость, он означает большую ответственность для нас обоих. И вроде мы и встречаемся не столь уж давно, всего несколько месяцев. Уверен ли он во всем этом? Во мне-то нет и капли сомнений, что Марк — именно тот мужчина, с которым я бы хотела провести свою жизнь, просто все развивалось столь стремительно, что сейчас стало немножечко страшно.

- Выйдешь за меня? – он облекает все мои невысказанные мысли в слова, будто окончательно расставляя точки над i.

- Ну конечно, - говорю я. Все мои страхи улетучиваются в один миг, какие тут могут быть колебания вообще, я люблю Марка, я уверена в нем, Марк любит меня, и никто не сможет помешать нашему счастью.

Он вытаскивает кольцо из коробочки и надевает мне на палец. Любуюсь им, камешек переливается, блестит, необыкновенно красивое.

- Довольна?

- Счастлива! – я обнимаю его, он наклоняется ко мне для поцелуя. А потом магия будто бы рассеивается, снова становится холодно, и я вспоминаю…

- Марк, - нерешительно протягиваю я, - Есть одна проблема…

- Регина?

Я киваю.

- Регина…

 

-3-

Регина

 

Шелковое белое платье, приятное наощупь, туфли на небольших каблуках, боль вроде бы утихла, кажется, я готова спуститься вниз. Или чего-то не хватает? Да, конечно, вспоминаю про свою шкатулку с украшениями. Опускаюсь на колени, сосредоточенно шарю по полу, пытаясь найти, куда она упала, когда я нечаянно смела все со столика. Наконец нащупываю ее, замок сломался, часть украшений выпала. Я останавливаюсь на перламутровых бусах и изящном серебряном браслетике. Они мне что-то говорили про него. Кажется, подарок от родителей. Интересно, на какой праздник они могли мне его подарить? Может быть, на день рождения? Я довольствуюсь этой версией, снова пытаться спуститься в дебри воспоминаний у меня уже нет сил. Никак не могу справиться с застежкой, серебряная змейка постоянно выскальзывает из рук. Наконец мне удается ее подцепить. Там же на полу нахожу еще черепаший гребень, который вкалываю в волосы.

Кажется, я готова к выходу. Еще раз внимательно рассматриваю себя в зеркале. Провожу пальцами по нарисованным губной помадой буквам, примериваю на себя это имя, да, я — это она, я смирилась с ней. Убираю волосы за уши, несмело улыбаюсь себе. Я нажимаю на дверную ручку, выхожу в коридор, осторожно держась за перила, спускаюсь по лестнице.    

Золотой луч солнца ослепляет меня, все перед глазами расплывается, расщепляется на обломки корабля после бури, неспешно проплывает по комнате, и среди бесцельно дрейфующих шкафов и стульев, среди парящих в воздухе ламп и чашек, на своем плоту-диване сидят они, счастливые и словно обретшие свой островок спокойствия. Я что есть силы вцепляюсь за перила, словно боясь, что воронка кораблекрушения сейчас утянет за собой и меня. На Соне растянутый старый свитер, висячие серьги подчеркивают ее худощавое лицо и серые глаза, короткие волосы небрежно уложены, а на пальце нестерпимым блеском горит кольцо. Марк в элегантной белой рубашке с расстегнутой верхней пуговицей, карие, почти черные глаза смотрят на Соню, не отрываясь. Господи, что происходит? И почему это происходит со мной? Я бегу по лестнице, перепрыгивая через ступени, нет, еще не поздно, я еще могу это предотвратить, то, что они делают, это неправильно, он просто не может так со мной поступить, ступени мелькают квадратами, превращаются в ромбы, уходят из-под ног в никуда словно на эскалаторе. Останавливаюсь в замешательстве. Нет, нельзя. Мне надо взять себя в руки. Глаза снова заволакивает мутной пеленой, я пытаюсь остановить неудержимый бег вещей по комнате, сажусь, ощупываю ребристый край ступени, сжимаю его в руках, глубоко вздыхаю, пытаюсь сконцентрироваться.

Они все еще сидят там, на диване. Кажется, даже не заметили меня. Что ж, это, возможно, хорошо. Я медленно встаю, разворачиваюсь, поднимаюсь обратно. Теперь я могу наблюдать за ними сверху, словно капитан в подзорную трубу, облокачиваясь на перила. Я пытаюсь прислушаться к их разговору, до меня долетают отдельные слова.

- Мы можем уехать отсюда.

- Если бы это было так просто…

- Мы можем вернуть ее твоим родителям.

- Рано или поздно она смирится.

- Она никогда не оставит нас в покое. Она ненормальная.

Фразы выстреливают из их губ будто картечь. Если бы словами можно было бы убивать, я бы уже давно лежала тут на полу, в испачканном кровью белом платье. Я дотрагиваюсь до серебряного браслетика, пальцами нащупываю прохладный перламутр, аккуратно расчесываю волосы гребнем. Все в порядке, я все еще здесь. Я не знаю, сколько они так говорят, я плохо ориентируюсь во времени, тетя мне как-то дарила часы, но все это бесполезно, сколько я ни смотрю на циферблат, минуты все равно утекают от меня сквозь пальцы, словно на картине Дали. Наконец, Соня встает, направляется к лестнице. Я, как испуганный охотой зверек, неслышно прошмыгиваю в свою комнату. Встаю у двери, после трагедии слух у меня чрезвычайно обострен, я слышу, как она поднимается наверх, слышу ее шаги по коридору, слышу, как хлопает дверь в комнату. Поняв, что она ушла, я выхожу обратно к своему наблюдательному пункту. Марк еще там. Он надел шарф и пиджак, кажется, готов уходить. Не мешкая, я бегу по лестнице вниз в гостиную.

- Марк, - кричу я ему.

Он оборачивается. Сдвинутые брови, хмурый взгляд из-под очков, руки в карманах брюк.

- Что ты здесь делаешь?

Очевидно, он не слишком рад меня видеть.

- Это у тебя я хочу спросить, что ты делаешь? – парирую я.

Он изучающе смотрит на меня. Будто ждет, что я сама отвечу на свой вопрос.

- Ты… - слова повисают у меня на губах. Я все еще не решаюсь, будто боюсь, что стоит мне их сказать, они обретут свою ужасающую реальность.

- Мы с Софьей скоро поженимся.

Я мотаю головой, нет, это невозможно.

- Это невозможно.

- Отчего?

Я беру его за руки, заглядываю в глаза. Как он может сейчас это говорить?

- Потому что ты мой жених, нам с тобой суждено быть вместе.

- Регина, мы уже миллион раз говорили с тобой об этом. Мы все понимаем, как тебе тяжело, но поверь, это уже превзошло всякие границы, это превратилось в какую-то навязчивую манию.

Он говорит со мной как с неразумным ребенком, словно пытается мне втолковать какие-то прописные истины. Впрочем, может, именно так и нужно со мной говорить? Я снова мотаю головой. Нет, они могут придумывать все, что угодно, но этого у меня им не отнять. Пусть я не помню практически ничего о Регине Савицкой, которой судя по документам сейчас должен быть 21 год, у которой погибли в детстве родители, которая хотела стать биологом и училась на отлично, и с которой произошел ужасный инцидент, пусть я совершенно не помню эту девушку, но то, что Марк всегда был моей любовью, моим женихом — это я знаю совершенно точно, такие вещи не стираются из памяти, как бы они ни старались внушить мне обратное.

- Я не сумасшедшая, я все помню. Мы встречались с тобой, Марк. Ты обещал мне, что мы поженимся, когда я подрасту. Ты принадлежишь мне, и то, что ты делаешь сейчас —  это большая ошибка.

- Регина, я парень твоей сестры! – он слегка трясет меня, будто пытаясь этим привести в чувство.

Комната снова начинает расплываться передо мной, окружающие предметы как дирижабли проплывают по воздуху, и сам Марк будто бы поднимается ввысь, его шарф развевается на ветру. Я пытаюсь найти хоть какую-то точку опоры во всем этом шатком мире, руки нащупывают обивку дивана, я проваливаюсь в нее, плечи сотрясаются от неконтролируемых рыданий. Произошедшее не укладывается у меня в голове. Как он, как они могли со мной так поступить?

Кто-то трогает меня за плечо, Марк сидит передо мной на корточках, протягивая стакан воды.

- Возьми, выпей, успокойся.

Возможно, он чувствует передо мной какую-то вину? Я всхлипываю, беру стакан, крепко обхватываю его обеими руками. Марк так близко, я ощущаю его неровное дыхание, его такой знакомый кофейно-сандаловый запах. Нет, нет, я не могу ошибаться. Я хочу потянуться к нему, дотронуться, стакан выскальзывает из рук, оглушительный звон стекла заполняет комнату, я закрываю уши, лишь бы только его не слышать, но кажется, что он звенит уже где-то у меня внутри.

 

-4-

Софья

 

Я наблюдаю за ними с лестничной площадки. Вижу, как она берет его за руки, вижу, как устраивает новую истерику, как нарочно разбивает стакан. Вот сука! Что ей только нужно от Марка? Не могла выбрать себе другой объект для обожания, она же чокнутая, ей вообще все равно, почему она положила глаз именно на моего парня, на моего теперь уже жениха? Пригрели на груди змею. Будь проклят тот день, когда родители вообще забрали ее. Могла бы сидеть сейчас в приюте, как мои подопечные, только для детей. Сжимаю кулаки в бессильной злобе, пытаюсь успокоиться.

Нет, конечно, я зря завожусь. Что с нее взять, после того, что с ней случилось, шарики за ролики, она вообще с трудом соображает все, что делает, нельзя от нее ожидать того же самого, что от нормальных людей. Но я одного не могу понять, почему я должна страдать? Чем я-то виновата в постигшем ее несчастье? Почему должна за это расплачиваться? Регине будет у тебя лучше, у тебя свой дом, природа, там она сможет отвлечься от всех плохих воспоминаний, обрести душевное спокойствие. От плохих воспоминаний, можно подумать, у нее есть хоть какие-то… Я усмехаюсь собственному остроумию. Марк ушел. Пытаюсь снова обрести хладнокровие. В детстве мы же дружили с ней, были не разлей вода, я была ей всегда примером, она мной восхищалась. А моя старшая сестренка закончила школу, а моя сестренка уезжает в другой город, а моя сестренка нашла работу. Я должна вести себя с ней максимально спокойно и корректно. Я попробую.

Спускаюсь вниз. Она сидит на диване и задумчиво изучает осколки на полу. Господи, ну она и вырядилась! Какое-то несуразное белое платье не по погоде, кучу цацек нацепила, да еще и накрашена как клоун, эта красная помада ей совершенно не идет. Наверно, хочет казаться постарше. Я сажусь рядом с ней.

- Послушай, Регина, я не хочу ссориться. Я знаю, что ты расстроена из-за ситуации с Марком, но послушай…

- Вы поженитесь? – смотрит на меня каким-то остекленевшим взглядом.

- Да, - коротко отвечаю я.

Она молчит. Я тоже молчу. Не знаю, что ей сказать. Придумывала ей какую-то речь, аргументы какие-то, а сейчас все из головы улетучилось. Что бы я ни сказала, выглядит словно нелепое оправдание собственного счастья.

- Этого не может быть! – вдруг вскрикивает она, нарушая тишину. Встает с дивана и начинает расхаживать туда-сюда.

- Соня, зачем ты это делаешь? Зачем ты крадешь его у меня? Марк всегда был моих женихом, мы встречались с ним!

Я терпеливо жду, пока этот поток красноречия прекратится.

- Мы поженимся, и тебе этого не изменить. Просто смирись с этим и выброси из головы все бредни.

Регина начинает метаться по комнате как раненое животное.

- Я не брежу, я все помню, я не сумасшедшая. Мы с Марком были вместе, я помню его руки, помню его голос, его запах, такое невозможно забыть или спутать с кем-то, - она не сдается.

Я пробую воззвать к ее логике:

- Хорошо, если ты так в этом уверена, почему же Марк этого не признает? Он-то не терял память, если бы вы встречались, он бы, конечно, узнал тебя. Не находишь?

Я чувствую, что загнала ее в ловушку и про себя тихо торжествую. Она прекращает свои бессмысленные хождения, вновь садится на диван, закрывает лицо руками.

- Я не знаю… - шепчет она сквозь подступающие слезы.

Как же я устала от этой непрекращающейся борьбы. Если бы Марк однажды не появился на пороге моего дома, между нами, наверно, все было бы хорошо. Мне становится как-то стыдно за свое поведение, Регина же тоже ни в чем не виновата, не виновата в этой ужасной трагедии. С того дня ее жизнь словно разделилась на до и после, да, ей тяжело, она практически ничего не помнит и не совсем здорова, все что она делает, наверняка, не со зла, а я обижаюсь на нее…

- Сестренка, - я обнимаю ее за плечи, - Послушай… Я понимаю, как тебе тяжело. Я понимаю, что тебя мучают эти ужасные боли, что в твоей голове все путается. Я даже не могла бы представить, как бы я себя чувствовала, окажись на твоем месте. Но все, что ты думаешь сейчас про Марка, — это просто плод твоей фантазии, просто фикция. Этого никогда не происходило на самом деле. Если бы это было, мы бы все об этом знали, понимаешь?

Она поднимает голову, смотрит на меня, не отрываясь, глаза все мокрые от слез, я вижу, как она внимательно слушает, как пытается понять.

- Понимаешь? – продолжаю я, - Марк даже никогда не жил в том городе, он никак не мог быть знаком с тобой.

- Откуда ты знаешь, что он не жил?

- Он бы сказал мне. Марк всю жизнь живет и работает здесь. А теперь послушай. Все, что ты думаешь, все, что тебе кажется, — это просто твое желание найти пару, свою любовь. Ты обязательно ее встретишь, Регина, ты же очень красивая, - одобряюще улыбаюсь ей.

Она как-то машинально утирает слезы.

- Я тоже долго искала свою, - продолжаю я, - Я не сразу встретила Марка. А когда встретила, то поняла, что это судьба. И он понял. Мы с ним любим друг друга. Просто позволь нам быть счастливыми. Я же твоя сестренка. Помнишь, как в детстве мы обещали всегда поддерживать друг друга? Я не бросила тебя в беде, я забрала тебя к себе, я забочусь о тебе, я помогаю тебе деньгами. Я не прошу тебя о многом, я просто прошу больше не тревожить Марка и позволить нам спокойно готовиться к свадьбе, хорошо?

- Хорошо, - как-то сдавленно говорит она. Я вижу, что она вроде бы успокоилась.

Я снова обнимаю ее, прижимаю к себе, как тогда в детстве, когда она была еще совсем малышкой и приходила ко мне жаловаться. Я улыбаюсь собственным воспоминаниям.

- А сейчас иди спать, хорошо? Уже поздно.

- Хорошо, - кивает она. Встает с дивана, поднимается по лестнице, постепенно растворяясь в темноте.

 

-5-

Регина

 

Черничная непроницаемая тьма медленно окутывает комнату, постепенно оседает на зеркале, на столике, на кровати, она здесь настолько осязаема, что я могу потрогать ее руками. Ее власть изредка нарушают только прожекторы света, вспарывающие непорочную гладь потолка, у меня здесь свое шоссе, свой театр теней, когда все засыпают, я могу наблюдать за его движением. Ночами боль не так сильно давит на меня, как днем, дает мне небольшую передышку. Интересно, куда они все едут так поздно? Их ночные поездки всегда пугают меня, напоминают о дурном.

Веди себе хорошо, слушайся во всем няню, мы с папой скоро вернемся. От мамы пахнет корицей, ее соломенные волосы вырываются из-под полей шляпы, щекочут мне щеки. В своем белом платье она выглядит словно ангел, спустившийся с небес. Когда я вырасту, я бы хотела стать такой она, такой же красивой, беззаботной и веселой. Папа наклоняется ко мне для поцелуя, его щетина колется, часы на запястье неумолимо тикают. Он носит очки и портфель, он всегда серьезный, большой и серьезный.

А потом он растворяется, раскалывается на тысячи осколков, их ромбики плывут передо мной, постепенно складываясь в новую мозаику. И вот папа уже не папа, а кто-то другой. Очень красивый молодой человек с его чертами лица, в его очках, в его костюме, шея обмотана черным шарфом, пальцы длинные и изящные как у пианиста. Я знаю его, я раньше уже его встречала. Я смотрю и пытаюсь вспомнить. Соня держит его за руку и улыбается. Мне кажется, она улыбается впервые с тех пор, как я здесь появилась.

- Познакомься, это моя младшая сестренка Регина. А это Марк, мой парень.

Он протягивает мне ладонь, я вцепляюсь в нее, в него что есть силы, смотрю на него во все глаза. Я знаю его, я не могу ошибаться. Марк, Марк, Марк. Повторяю про себя, чтобы не забыть. Это имя не ново для меня, оно не такое же странное и чужое как Регина, которое приходится записывать в блокноте по нескольку раз, чтобы запомнить.

- Рад познакомиться, - этот голос звучит оглушительно как гром среди ясного неба, разрывает меня на куски, в голове пульсирует кровь, я отнимаю руку. Этот голос невозможно забыть, слишком часто я его слышала. Марк – это мой жених. У меня получилось, мне удалось вспомнить, и это со мной впервые. От волнения я не могу ничего выговорить, у меня пересыхает в горле. Мы встречались с ним, я училась в школе, мы должны были пожениться.

- Марк… - я снова протягиваю к нему руку, слегка касаюсь его, нет, это не сон, это все по-настоящему, он здесь, он живой.

- Марк, ты помнишь меня? – я говорю сбивчиво, неужели у меня наконец-то получилось, - Мы должны были пожениться.

Он пятится назад, на его лице замешательство.

- Что здесь происходит?

Это кто-то из них говорит, я не могу разобрать.

- Марк, извини ради Бога, моя сестра, она не совсем здорова, пять лет назад с ней произошло несчастье, она наверно спутала тебя с кем-то.

- Я не знаю ее, я не знаком с ней, - он повторяет как заклинание, словно открещивается, отрекается от меня.

Не могу поверить, нет-нет, они врут мне, все они всегда мне врали и вот сейчас снова обманывают, я не дам им забрать его у меня.

- Я ничего не путаю, я помню, я вспомнила. Марк – это мой жених. Ты приехал ко мне, ты отыскал меня, ты нашел?

Я держу его за ворот рубашки, трясу словно тряпичную куклу, не могу отпустить. Я не знаю, откуда у меня взялось столько сил, Соня пытается оттащить его от меня, но я не отпускаю, этот человек, его точно зовут Марк, и мы с ним точно были знакомы, я не понимаю, почему он так поступает со мной, почему он делает вид, что меня не знает.

Они говорят, что я больна, дают мне какие-то таблетки, я лежу и не могу пошевелиться, руководя движением теней на потолке.

 

Яркий солнечный свет режет глаза до боли. Сколько я спала, я не знаю… У моей кровати висят часы, но я ничего в них не понимаю, эти цифры только пугают меня, запутываются в один клубок, стрелки острые как спицы. Уже четыре месяца как он здесь, вчера Соня снова убеждала меня, что я ошибаюсь, что я как обычно брежу. Но я не могу смириться. Пока у меня есть хотя бы небольшая надежда, я не прекращу поиск.

Пол под ногами нагрелся от солнца, но иногда попадаются какие-то холодные металлические предметы, не могу разобрать, что это. Рывком вытаскиваю ящик, куча каких-то документов, ничего не значащие для меня бумаги, результаты обследований, свидетельства, счета. Кипами сбрасываю их на пол, и вот, наконец, нахожу то, что ищу. Провожу пальцами по прописям, выдавленным на обложке черной гелиевой ручкой.    

Дневник Регины Савицкой.

Жадно пробегаю глазами записи страница за страницей, судорожно листаю. Я уже читала его, читала много раз, но я могла что-то упустить, что-то очень важное.

Жизнь здесь мне пока не очень нравится, часто идет дождь и холодно.

Тетя купила мне сегодня новое платье и сапоги.

Мне не нравится в новой школе, у меня здесь практически нет друзей. Я часто думаю о том, что если бы Соня была помладше, мы бы могли учиться вместе, и мне бы не было так одиноко. А сейчас мне даже часто не с кем поговорить.

Сегодня я получила пятерку по биологии. Тетя очень обрадовалась. Она знает, что, когда я вырасту, я хочу стать врачом. Она говорит, что эта профессия очень полезная, буду всех лечить.

Я все время чувствую себя чужой в этом городе, а иногда жутко скучаю по маме. Если бы она только была жива… Мне бы не пришлось сюда уезжать.

Буквы, строчки, цифры мельтешат перед глазами. Ничего нужного мне, ни одного упоминания о Марке. Порой я ощущаю какое-то гнетущее бессилие перед всем этим. Я ничего не помню о себе, обо всем рассказали мне они, а единственное, что я помню — они говорят мне, что я придумала его себе сама. Тянущееся отчаяние от этой безысходности захлестывает сильнее, чем физическая боль, моя постоянная спутница. Может быть, есть еще какие-то записи, какой-то дневник, ну хотя бы какие-то следы его присутствия в моей прошлой жизни? Я вновь начинаю перебирать всю эту тонну бумаг, отшвыриваю ненужное, белые листы летят по воздуху словно птицы и тяжело опускаются на землю. Здесь полно доказательств существования Регины Савицкой, но ни одного доказательства бытия Марка. Ни одного.

 

-6-

Софья

 

- Ты можешь себе представить, что Винни так и не взяли? Отказались в последний момент, - я непроизвольно утираю выступившие на глаза слезы. Странно, так я привязалась к этому псу, он мне практически родным стал, переживаю за него.

- Почему? – Марк смотрит мне в глаза, не отрываясь. Боже, какой он все-таки красивый. До сих пор не могу поверить, что такой мужчина достался мне, настолько утонченный, интеллигентный, настолько тонко разбирающийся в искусстве. Какой же контраст по сравнению с моим отцом, простым бригадиром на стройке, максимум его культурной программы – это чтение второсортных детективов и поход с мамой раз в год в театр.

- Сказали, что им не нужна взрослая собака. Ребенок хотел щеночка. Новую игрушку наверно себе хотел. А Винни уже к ним привязался, он встречал их, когда они приходили, вилял хвостом. Черт… - я шмыгаю носом, - Обидно до слез просто за него. Извини, что я так расчувствовалась.

Он обнимает меня, успокаивающе гладит по спине. Я утыкаюсь носом в его шею.

- Тебе совершенно не за что извиняться.

Мы сидим так в обнимку несколько минут и молчим. На этот раз мы выбрали для встречи мою комнату, здесь хотя бы нет опасности, что опять появится Регина.

- Хочешь посмотреть, что я принес для тебя?

- Да, конечно.

Марк поднимается с кровати, вынимает из портфеля какую-то книгу.

- Это Бродский, один из моих любимых поэтов. Ты знакома с его творчеством?

Я качаю головой. Мне безбожно далеко до него, мне остается им только восхищаться. Знаток живописи Ренессанса, прекрасно разбирается в литературе, а кроме того, еще и играет на пианино. Я вообще удивляюсь, что такой человек как он живет в нашем городишке, шанс встретить такого парня выпадает раз в жизни.

- Тебе прочесть что-нибудь?

- Да, безусловно.

 

Вещи и люди нас

окружают. И те,

и эти терзают глаз.

Лучше жить в темноте.

 

Стихотворение ужасно длинное, где-то на половине я уже запутываюсь в изощренных метафорах, а ближе к концу и вовсе теряю мысль. Марк, напротив, чрезвычайно воодушевлен, я вижу, как горят его глаза. Похоже, искусство это не для меня. Я тянусь к нему, лечу словно мотылек на свет в доме, и каждый раз опаливаю о него крылья. Пора бы мне уже со всем этим смириться. Даже не знаю, что Марк вообще нашел во мне.

- Что скажешь?

- Очень красиво, - у меня одна эмоция на все, что он мне показывает или читает. У меня просто не хватает слов, в которые можно было бы облечь мои мысли. Похоже, моим уделом навсегда останется общаться с животными, — это единственное, что у меня хорошо выходит.

- Честно сказать, меня немного пугает это стихотворение. Эта тема смерти, застывших вещей, у меня чуть ли не мурашки по всему телу каждый раз, когда я его читаю.

Смерть? Вещи? Я потерялась во всем этом нагромождении слов и строчек еще в самом начале.

- Ладно, давай вернемся к нам с тобой, - Марк захлопывает книжку и снова садится рядом со мной.

Я вопросительно смотрю на него.

- Мне кажется, нам с тобой нужно переехать. Может быть, к морю, в тепло, как ты хотела? Мы могли бы снять там квартирку.

- Марк… - я вздыхаю. Перспектива, конечно, очень соблазнительная, но препятствий для ее осуществления слишком много. - Марк, это было бы прекрасно, но ты же сам понимаешь, что я не могу так просто бросить все и уехать. У меня здесь работа, собаки… Еще очень многих питомцев надо пристроить в хорошие руки. Кристина просто не справится одна. И потом… Регина… Я не могу оставить ее одну, я ее опекун.

- Насчет работы вообще не стоит переживать, я уверен, что мы найдем тебе что-то гораздо лучше. Да и здесь тебе подыщут замену, это не такая уж проблема. А насчет Регины… Последнее, чего бы мне хотелось, так это жить с ней. Ты же сама понимаешь, что это будет за жизнь. Твоя сестра так просто не оставит нас в покое. Она не в себе, ей место в психушке.

- Что? – конечно, в последнее время я много думала о том, что Регина мешает нашему счастью и что жить с ней становится все труднее, но, чтобы сдать ее в сумасшедший дом… Эта мысль повергает меня в шок.

- Марк… Что ты такое говоришь… - бессвязно лепечу я, пытаясь собраться с мыслями.

- Правду. Я говорю правду, - его голос становится каким-то жестким, - Мне кажется, в этой ситуации это наилучший выход. Регина неадекватна.

- Послушай. Я все понимаю, что тебе тяжело с ней общаться. Мне тоже тяжело. Я вообще не знаю, откуда она это все взяла, почему вообразила, что знакома с тобой. Но надо войти в положение, я рассказывала тебе про нее. Пять лет назад мою сестру нашли на трассе со множеством травм и порезов на голове, она провела месяц в больнице, она практически потеряла память, а постоянные головные боли останутся с ней на всю жизнь, так сказал врач. Ей было тогда шестнадцать лет, она училась в выпускном классе, хотела поступать в институт, хотела учиться на врача, она была очень талантливой. Я не могу просто взять и бросить ее, она не виновата в том, что с ней произошло, это был несчастный случай, скорее всего, сбила машина, виновника мы так и не нашли.

Он берет меня за руки, заглядывает в глаза.

- Любимая… Пойми же меня наконец, ты не можешь постоянно жертвовать собой. Ты не можешь постоянно заботиться о ком угодно, кроме себя: о собаках в приюте, о коллегах, о родителях, о больной сестре. Ты не можешь положить свою жизнь на алтарь служения им. Регина психически нездорова, нужно это признать. Лучшим решением будет отправить ее в специализированный центр, где ей окажут грамотную помощь.

На секунду я думаю, что, возможно, в его словах есть толика истины.

- Я не знаю, Марк… - вздыхаю я, - Все не так просто, как тебе кажется. Честно, я не знаю, как правильнее поступить в этой ситуации. Здесь нет каких-то однозначных решений. Я только знаю, что очень хотела бы быть с тобой, я так боюсь тебя потерять.

- Ты не потеряешь, глупенькая, иди ко мне.

Я снова оказываюсь в его объятиях, зарываюсь в его теплый вязаный свитер, становится так легко и спокойно, а потом на секунду выныриваю оттуда, заглядываю через его плечо и вижу ее лицо в дверном проеме.

 

-7-

Регина

 

Специализированный центр… Все понятно, что они на самом деле имеют в виду. Они хотят сдать меня в психушку, они считают меня сумасшедшей. Я бегу в свою комнату, запираюсь на ключ, нет, им не забрать меня так просто. Стены надвигаются со всех сторон, потолок неуклонно движется вниз, все перемешивается, распадается на какие-то странные геометрические фигуры, я хватаю руками воздух, будто боясь, что скоро они заберут и его. Пол извивается как змея, поднимается наверх, я иду по нему и неудержимо соскальзываю вниз. Должно быть, там будет также как сейчас, или даже еще хуже. Все вокруг меня кружится, я пытаюсь найти в этом непрерывно движущемся мире хоть какую-то точку опоры, но не могу. В голове стучит, ощущение будто мне бьют по вискам молотком, а хотя нет, это не в моей голове, это происходит в действительности, это барабанят по двери. Я останавливаюсь в нерешительности. Я не должна впустить их, иначе все пропало.

- Открывай!

Потолок угрожающе подвис над моей головой, еще чуть-чуть и меня раздавит его каменной плитой. Нет, нужно впустить в помещение воздух, иначе я задохнусь, я поворачиваю ключ в замке, дверь приоткрывается. Короткие светлые волосы, внимательные серые глаза, подвернутые джинсы, а на пальце немым укором горит золотое кольцо.

- Вы хотите упрятать меня в психушку! - я набрасываюсь на нее, в бессильной злобе колочу ее кулаками.

- Что ты делала в моей комнате? Почему ты подслушивала у двери? Говори!

Она не отвечает на мой вопрос, а вместо этого задает свои. Я медленно отхожу от нее, стены приостановили движение. Делаю глубокий вдох, будто пытаясь заранее запастись воздухом. Серые глаза смотрят на меня в упор, не отрываясь.

- Я не подслушивала… Я просто хотела зайти к тебе кое-что спросить и нечаянно услышала ваш разговор. Вы хотите упрятать меня в психушку?

- Не ври мне, - в ее глазах полыхают молнии, - Послушай, это уже перешло всякие границы. Буквально вчера мы с тобой все обсудили и вроде бы пришли к решению? Мы вроде бы договорились о том, что ты перестанешь досаждать Марку и лезть в нашу жизнь. А сейчас опять подслушиваешь у двери! Чего ты добиваешься, Регина, чего?

- Вы хотите упрятать меня в психушку? – как заведенная повторяю я.

Она снова игнорирует мой вопрос, обводит комнату взглядом.

- Что ты тут натворила? Почему все украшения разбросаны по комнате? Зачем ты вытащила ящик с документами? Что здесь произошло? – вопросы снова сыплются на меня, словно мука из решета, стучат дождевыми каплями по щекам. Она опускается на колени, собирает белых птиц, дремлющих на полу.

- Ты совсем с ума сошла? Ты не понимаешь, что это важные документы? Зачем ты их вообще доставала?

- Я хотела… - и тут я вспоминаю, зачем шла в ее комнату, - Я хотела найти что-то про Марка. Я хотела спросить у тебя, вдруг у тебя есть еще что-то, принадлежащее мне, я поэтому пришла, я хотела поискать…

Соня встает с пола, мне кажется, она потеряла всякую надежду навести во всем этом хаосе хоть какой-то порядок.

- У меня ничего нет, - ее слова звучат зло и отстраненно, - Все твои вещи лежат в твоей комнате, больше родители мне ничего не передавали.

- Нет… - я подбегаю к ней, хватаю за запястья, - Не может быть, должно быть что-то еще. Должны быть доказательства моего знакомства с Марком. Марк — это мой жених, а ты его у меня забираешь!

Она вырывает руки, осторожно пятится назад, отходит в другой конец комнаты:

- Нет никаких доказательств! Нет и быть не может! Ты просто бредишь!

- Ты считаешь, что я сумасшедшая? Вы хотите упрятать меня в психушку? Таков ваш план?

Она молчит. Тишина расползается по комнате неровными пятнами.

- Почему ты не отвечаешь? Говори!

Она наконец выдавливает из себя два коротких слова:

- Может быть.

Я просто не могу во все это поверить. Я смотрю на нее и не могу понять, что вообще нашел в ней Марк. Соня никогда не отличалась особенной красотой: мальчишеская стрижка, низкого роста, все время в джинсах и растянутых свитерах. И Марк, красавец с черными уложенными волосами, всегда безукоризненно выбрит, в костюмах с иголочки, изысканный парфюм. Знаток искусства, юрист в перспективной фирме, играет на пианино.

- Марк не подходит тебе, вы с ним совершенно разные! Марк слишком хорош для тебя. И вообще он младше на четыре года! Он всегда был моим женихом, слышишь? Ты просто хочешь его у меня забрать!

В ее глазах полыхают недобрые огоньки, руки сжимаются в кулаки.

- Ах вот как ты заговорила! Перешла к последним аргументам! Знаешь, это уже все просто слишком! Если раньше я еще сомневалась в правильности его совета, теперь я во всем уверена.

Она выходит из комнаты, хлопает дверью с такой силой, что с потолка, кажется, сыпется известка. Стены снова начинают наступать, понемногу сужая пространство. Я отталкиваю ногой предметы, разбросанные по полу, протаптываю себе тропинку к столику. Из зеркального озера медленно выплывает мой двойник. У девушки с той стороны светло-рыжие волосы, янтарные глаза и фарфоровая кожа. Я смотрю на нее, не отрываясь, и не теряю надежды вспомнить. Р Е Г И Н А. Буквы подступают ко мне все ближе, выныривают словно солдаты из засады накануне решающей атаки. И тут возвращается она. Она всегда приходит внезапно, я никогда не успеваю к этому подготовиться. Вспышка настолько сильная, голову словно прожгли раскаленным железом. Мне кажется, я еще никогда не чувствовала такой боли. Стены угрожающе надвигаются друг на друга, я падаю куда-то вниз и тяну за собой все, что есть в этой комнате, все закручивается в бешеной воронке. Зеркальная гладь неумолима в своем безмолвном спокойствии, красивая девушка наблюдает за мной оттуда, ей-то неведомы все эти мучения. Зеркало разрезает комнату ножом на ровные квадраты будто торт, корежит пространство, выворачивает его наизнанку. У меня больше нет сил это выносить, я стучу по нему кулаком что есть силы, мне нужно ее оттуда выманить. Она раскалывается на тысячу мелких осколков, разбивается вдребезги, звон падающего стекла заполняет все окружающее пространство, будто захлопывая меня в нем навсегда, будто погребая меня там заживо.

 

-8-

Софья

 

На улице моросит мелкий дождь, холодно словно осенью, хотя и июнь. Я накидываю куртку, ищу в кармане ключи. Ощущение, что в машине еще холоднее, чем снаружи. Руль как ледяной, надеваю перчатки, чтобы не замерзнуть, но все равно меня трясет словно в ознобе. Ненавижу этот дурацкий климат, этот постоянный холод, проникающий под кожу, это лето, больше похожее на осень, туман, клубящийся на деревьях. Я включаю печку, чтобы хоть как-то согреться. Ехать три часа. И в самом деле, почему раньше мне это не приходило в голову: надо уезжать жить на море, как предлагает Марк. Даже неважно, что я там буду делать, Марк что-нибудь придумает, он умный, у него везде есть связи, может, и для меня что-то найдет. Все, что угодно, лишь бы больше не мучиться от треклятого холода. Мне осталось только решить вопрос с Региной. Придется проявить твердость и уговорить родителей забрать ее обратно. Она и так жила с ними шесть лет. Раздражает только то, что придется вновь с ними общаться.

Я сбежала из дома, когда мне исполнилось восемнадцать. Отношения с родителями у меня никогда не складывались, слишком уж разные мы люди. Мне не хотелось мучить ни себя, ни их, и лучшим решением в данной ситуации было жить самостоятельно. А такая возможность у нас была, в пригороде нам достался дом от моей бабушки, куда я и решила перебраться. Наши дороги разошлись, и я надеялась, что теперь они будут пересекаться крайне редко. В этом смысле появление Регины два года спустя у них в доме как-то помогло им пережить расставание со мной. Наконец-то у них появилась та дочь, о которой они мечтали: скромная, покладистая и как никогда нуждающаяся в опеке и поддержке после того, как ее собственные родители погибли в автокатастрофе. Я же всегда стремилась к самостоятельности и независимости, даже в детстве была этаким сорванцом-задирой, плюющей на все правила. Я была даже немного благодарна тогда Регине, родители посчитали своим долгом помочь четырнадцатилетней племяннице и приютили ее у себя. На нее они и направили все свои неистраченные запасы удушающей любви. И вот теперь им будет необходимо забрать ее снова, надеюсь, они не очень этому расстроятся.

Впереди уже маячил желтыми дырами окон многоквартирный дом-муравейник, где они жили. Этот дом все время наводил на меня какую-то тоску, он стоял чуть поодаль от остальных: бесконечные ряды этажей, уходящих ввысь, постоянно ломающийся, весь изрисованный лифт, горы окурков в жестяных банках на подоконниках, да еще и вечный дождь, уныло бьющий об окна в любое время года и суток. Все-таки хорошо, что я живу в пригороде, там, конечно, погода ничуть не лучше, но хотя бы природа и свой дом, а не эти унылые квартирки-клетушки два на два метра. Я поднялась на пятый этаж, позвонила в звонок. Дверь открыла мать в засаленном халате.

- Соня?! Ты что тут делаешь? – она явно не ожидала меня увидеть.

- В гости приехала, - хмыкнула я, - Впустишь?

Мать неловко попятилась назад, давая мне возможность пройти в квартиру. Здесь было не особо теплее, чем на улице, да еще и все прокурено. Отец сидел в кресле в теплых носках и читал газету.

- Привет, - поздоровалась я.

- Соня?! – он опустил газету и уставился на меня в недоумении. Я так редко к ним приезжаю, что выгляжу тут чуть ли не призраком.

- Давно ты у нас не была. Чем обязаны?

Если с матерью я еще худо-бедно могла общаться, то отца вообще не понимала и недолюбливала. Он работал строителем на каком-то заводе, уходил рано, возвращался поздно, а единственным его занятием по выходным было чтение газет или дрянных детективов, ну или просмотр какого-то криминала по телевизору. А еще он постоянно пил кофе, отчего вся раковина была в пятнах от кофейной жижи, и курил сигареты прямо в доме, чему мать, разумеется, даже не пробовала препятствовать. Настолько скучных и неразговорчивых людей как отец еще было поискать. Марк по сравнению с ним был для меня словно человеком с другой планеты.

- Послушайте, я по поводу Регины хотела поговорить, - я сразу перешла к делу.

- Регины? Что с ней? Ей стало хуже? – в глазах матери проскользнула еле заметная тревога.

- Ну, в каком-то смысле да. Мне кажется, травма дает о себе знать. Она ведет себя не очень адекватно в последнее время. Я думаю, вы должны ее забрать обратно.

- Что? – мать буквально опешила от моего заявления, а отец даже сложил газету, видимо показывая тем самым всю серьезность моего требования.

- Я думаю, ей будет лучше у вас. Она жила здесь долгое время, и все было в порядке, - я не любила подолгу говорить с ними и что-то объяснять. Мне хотелось отделаться от всего этого неприятного разговора как можно скорее.

- Сонечка, - мать глубоко вздохнула, - Ты же сама все знаешь лучше меня. Ты знаешь, как тяжело твоей сестре. Сначала внезапная смерть родителей, потом переезд к нам в новый город, новая школа, попытки найти друзей, а затем эта ужасная трагедия, которая с ней случилась… Мы уже думали, что она не оправится. Ей гораздо лучше с тобой, у тебя свой дом, там природа, ей нужно больше гулять, да и потом это смена обстановки: здесь ей все напоминает о том, что с ней произошло.

- Ей без разницы, где и с кем жить. Она ничего не помнит. У нее в голове все путается, - словно отрезаю я. Как бы мне побыстрее со всем этим разобраться.

- Сонечка, у вас что-то случилось, может быть? Вы поссорились? Тебе нужно быть снисходительней к Регине. Давай мы приедем к вам в гости, все обсудим с вами, все ваши проблемы. Мы с отцом считаем, что Регине будет лучше у тебя. И ведь она любит тебя, Соня. Помнишь, как вы с ней дружили в детстве? Были не разлей вода. Ты для нее любимая старшая сестренка, пример для подражания. Да я даже больше скажу, ты для нее единственный настоящий друг, которому она доверяет.

От безудержной болтовни матери у меня начала болеть голова. Отец по-прежнему отмалчивался, он мог встрять только, если ситуация была совсем критичной. Мать продолжала что-то твердить про Регину, я слушала ее вполуха. В квартире было ужасно неуютно и буквально нечем дышать, несмотря на открытые повсюду форточки. Как бы мне хотелось сейчас оказаться в объятиях Марка, а еще лучше на пляже с ним.

- Послушайте, я выхожу замуж. Мне больше некогда заниматься Региной. Мы с Марком уезжаем на море. Вы должны ее забрать и как можно скорее.

- Что? – в глазах матери я прочитала тревогу и растерянность одновременно. Отец отложил газету на столик, будто потеряв всякую надежду дочитать ее сегодня.

- В смысле ты выходишь замуж? И когда ты собиралась нам об этом сказать?

- Сейчас и собиралась, - я предпочитала говорить с ними короткими фразами, чисто по делу, не размениваясь по пустякам, - Он несколько дней назад сделал мне предложение.

- Ну хорошо хоть, что вообще поставила в известность, - мать как-то тяжело вздохнула и опустилась в кресло напротив отца. Повисла тяжелая пауза, изредка прерываемая покашливанием отца. Я неловко теребила кольцо, поблескивающее на пальце. Сколько мне еще предстоит здесь находиться?

- И кто он такой? Чем он занимается? Как его зовут? Сколько ему лет? – мать снова забрасывала меня вопросами.

- Он юрист, работает в хорошей фирме, живет в нашем городе, он еще играет на пианино и увлекается живописью и литературой. Ему двадцать три года. Его зовут Марк. Он меня очень любит, - было ощущение, что я отвечаю урок у доски.

- Двадцать три… - задумчиво протянула мать, - На четыре года младше тебя. Ты уверена, что эта разница вам не помешает? Он совсем еще мальчик, возможно, все это у него несерьезно.

Вот поэтому я и не любила с ней общаться, вечно лезет со своими непрошенными советами и пытается учить меня, как жить.

 - Я его люблю. Вы должны забрать Регину, - я проигнорировала ее предыдущий вопрос и вернулась к тому, ради чего сюда приехала.

- Погоди, как ты говоришь, его зовут?

- Марк.

- А фамилия? – мать как-то сосредоточенно нахмурилась.

И к чему она вообще всем этим интересуется?

- Шаповалов.

- Марк Шаповалов? – мать как-то странно побледнела, в ее глазах стояла уже не просто тревога, а какой-то неподдельный ужас.

- Да, - я пожала плечами, не понимая ее реакции.

- Подожди… Постой… - мать внезапно вскочила с кресла и вышла из комнаты.

- Марк Шаповалов… - задумчиво протянул отец и зажег сигарету.

Если уж он решился подать голос, похоже, действительно произошло что-то серьезное. Но чем именно их так удивило имя моего избранника? Едкий дым заволок комнату, и из него словно из тумана снова вынырнула мать. В руках у нее был зажат листок бумаги, который она то сжимала, то разжимала снова.

- Что происходит? – напрямик спросила я.

- Послушай… Соня… Ты же помнишь, что произошло с Региной? - мать будто не решалась сказать мне что-то важное и начинала издалека, - Помнишь, как ее нашли на трассе всю в крови с травмами головы, врачи установили колото-режущие ранения, сошлись на том, что это несчастный случай, возможно, сбила машина…

К чему она мне сейчас пересказывает события пятилетней давности? Будто я не знаю всю эту историю наизусть?

- Так вот, - нерешительно протянула она, - Похоже, это был не совсем несчастный случай.

Я смотрю на нее, не отрываясь. Что она пытается мне сказать? И почему именно сейчас?

- Пару недель назад мы получили анонимное письмо. О том, что тогда на самом деле случилось с Региной.  Мы не знали, что со всем этим делать. Мы, конечно же, не стали беспокоить тебя. Но сейчас…

Она протянула мне скомканный лист бумаги. Я расправила его перед собой и быстро пробежала глазами…

 

***

 

Машина никак не хотела заводиться, ключ зажигания дрожал у меня в руках, казалось, что за время моего отсутствия тут стало еще холоднее, меня било словно в лихорадке, дождь бешено барабанил по стеклам. Я вытащила из кармана мобильник и набрала его номер.

- Приезжай. Нам срочно надо поговорить.

 

-9-

Марк

 

Я вхожу в дом. Соня сидит, забравшись с ногами на диван, вид у нее какой-то потерянный. Я выехал сразу же, как она позвонила, по пустякам она беспокоить не станет. На улице ливень, я весь промок, вода капает с куртки.

- Привет, - я улыбаюсь ей, - Извини, я немного наследил в прихожей, на улице грязно жуть…

Соня молчит, ощущение, что она меня вообще не слушает. Мы знакомы с ней всего несколько месяцев, но у меня такое чувство, будто я знаю ее всю жизнь, прямо сейчас я чуть ли не физически чувствую ее напряжение, мне хочется поскорее ее обнять.

- Что-то случилось? Я сорвался сразу, как ты позвонила. Что-то с Региной?

Она поднимается с дивана, вся дрожа, и едва заметно кивает. Я вопросительно смотрю на нее. Что на сей раз учудила ее чокнутая сестричка? Соня молча протягивает мне какой-то мятый листок бумаги.

- Это правда? – смотрит на меня долгим тяжелым взглядом.

Я разворачиваю листок, пробегаю строчки глазами. Черт, черт! Я просто не могу в это поверить. Неужели эта давняя история вскрылась? И кто меня сдал спустя столько лет и главное зачем? Кто-то хочет помешать нашему с Соней счастью?

- Откуда это у тебя? – спрашиваю я у нее.

- Это правда? – вопросом на вопрос отвечает она. Смотрит на меня, не отрываясь, будто ожидая, как я выпутаюсь.

- Хорошо, я расскажу тебе. Расскажу тебе, как все было.

Я вздыхаю, мне надо собраться с мыслями, надо вернуться обратно, в то время, которое я уже давно вычеркнул из памяти. В воздухе повисает долгое молчание, будто устанавливая между нами какую-то невидимую границу, которую мне сейчас предстоит перейти.

- Я расскажу тебе… Послушай, это все не так уж и просто… Все не так однозначно.

Она не говорит ни слова, даже не пытается мне помочь. Мне придется выбираться из этой ловушки самому.

- Да, я был раньше знаком с Региной, - наконец решаюсь я. Я вижу, как напряжение в ее глазах сменяется отчаянием. Должно быть, до того, как я произнес эти слова, у нее еще была надежда, что все написанное в письме — неправда.

- Я раньше жил в другом городе. Там, где живут твои родители, и жила раньше Регина, - продолжаю я, словно нанося ей один удар за другим, - Да, я врал тебе. Не знаю, зачем. Хотел начать все с чистого листа, хотел отрезать все ниточки, связывающие меня с прошлым. Поэтому не рассказал тебе.

Она молчит. Если бы она в эту минуту кинулась на меня с кулаками, это было бы и то легче.

- Да, мы встречались с Региной. Встречались какое-то время. Она училась тогда в школе, в выпускном классе, ей было шестнадцать, мне восемнадцать. Но ты знаешь, твоя сестра всегда была немного в себе, еще до… До травмы.

В ее глазах вспыхивают искорки гнева.

- Ну, не то чтобы не в себе, просто она была странной… - пытаюсь исправиться я, - Своеобразной. Она переехала к нам из другого города, там были свои традиции, нравы. Она как-то не вписывалась в нашу компанию.

Снова искорки гнева. Господи, да какие же слова мне подобрать.

- Ну, или мы ее не понимали. Я не знаю, Соня. Мне было восемнадцать тогда, совсем еще ребенок, ветер в голове. Помнишь, ты говорила, как в восемнадцать сбежала из дома?

Гнев сменяется в ее глазах на недоумение. Дескать, почему я ее вообще ко всему этому приплетаю?

- Да, согласен, плохая аналогия, ну в общем, не суть. Мы встречались с Региной, ну недолго, может быть, пару месяцев, да даже не встречались, так, мимолетная интрижка. Но она почему-то вообразила меня любовью своей жизни, она преследовала меня, забрасывала признаниями в любви. В общем так получилось… - я пытаюсь как-то незаметно подойти к сути этого дурацкого письма, - Так получилось, что мы поехали кататься на моей машине загород. Я, Регина и еще пара моих друзей. Мы дурачились, мы играли на спор, ну, глупые подростковые забавы, типа кто выпьет бутылку пива залпом, кто сможет проехать в багажнике… Ну и Регина захотела попробовать, залезла туда и ехала там какое-то время, но это все было шуткой, понимаешь. Ставки росли, она сказала, что, если ударить кулаком по стеклу в машине, оно не лопнет. Я говорил ей, что нам не стоит проводить таких экспериментов, но она уперлась. Она отказывалась выходить из багажника, пока я не проведу опыт со стеклом. Ну ты же сама знаешь ее характер: если ей что-то взбрело в голову, ее уже не переубедить, она меня разозлила. Ну я и стукнул кулаком по стеклу со всей силы, и оно раскололось, и ее засыпало внутри. Она была вся в крови, большим осколком ей попало в голову, мы все испугались, мы не знали, что делать. Мне было восемнадцать, друзьям по шестнадцать. Что бы ты сделала на нашем месте? Вызвала бы скорую? А как бы ты им объяснила, что случилось? Мне не хотелось проблем, иметь дело с полицией, с врачами… У меня были и так непростые отношения с матерью и отчимом, за такое они вообще могли выгнать меня из дома. Да мы даже не подумали тогда, насколько все это серьезно, может быть, она просто немного поранилась и скоро придет в себя. В общем мы вытащили ее из багажника и оставили на дороге. Потом мы уехали… Мы даже не могли предположить тогда, что такое может случиться, мы думали, что она сама очнется, ну или ей кто-то поможет…

Я тяжело вздыхаю. Соня молчит. У нее в глазах стоят слезы.

- Я не сказал тебе сразу, да. Прости, - я лихорадочно хватаю ее за руки, - Я испугался. Я вообще не ожидал увидеть здесь Регину. Я не знал, как себя вести. Понимаешь, в восемнадцать я был совсем другим человеком, водился с подозрительными компаниями, бунтовал против всего и всех, ну как все подростки, у меня на счету было несколько мелких краж, я уже бывал в полиции, и после того, что случилось, я боялся снова там оказаться. А потом я переехал сюда, я хотел начать все с чистого листа. Я сбежал от родителей также как и ты: они тянули меня на дно, мать — слабохарактерная алкоголичка, отчим — бывший уголовник, отец умер, когда мне было три года. Я хотел выбраться из этого ада, я хотел начать новую жизнь, хотел выучиться, найти достойную работу. И у меня это получилось. Я стал совершенно другим человеком. А еще я встретил тебя, - я сильнее сжимаю ее руки.

Слезы градом катятся у нее из глаз. Мне невыносимо видеть ее такой, ее прекрасное заплаканное лицо, и во всем этом виноват только я, я слишком люблю ее, меньше всего на свете я хочу причинять ей страдания. Если бы я только мог вернуться назад и все исправить, я бы без колебания это сделал. Я не знаю, как мне все это воспринимать, я жду от нее хоть какой-то реакции, но она продолжает молчать. Тишина между нами становится какой-то напряженной, давящей, словно затишье перед грозой. Не в силах это вынести, я снова начинаю говорить:

- Ну теперь-то все позади. И главное, что теперь ты все знаешь, между нами больше нет тайн и никогда не будет, я тебе обещаю. Все эти события пятилетней давности, они уже в прошлом, которое не за чем ворошить. Нам с тобой сейчас надо подумать о нашем настоящем и будущем.

Она вырывает свои руки из моих, ее лицо искажается словно в каком-то беззвучном крике от боли.

- Ты что не понимаешь? – она говорит едва слышно, шепотом, смотрит на меня снизу вверх из-под пелены застилающих глаза слез, - Ты не понимаешь, что все кончено?

 

- Нет, не может быть, - я снова хватаю ее за руки, одна только мысль о возможном расставании с ней мне нестерпима. Я бы мог пережить что угодно, только не это. - Нет, Соня, нет. Мы не можем расстаться. Мы любим друг друга. Мы с тобой не можем жить призраками прошлого, это все прошло очень давно, нам нужно жить настоящим, мы с тобой сильные, мы все сможем преодолеть, ты мне веришь?

Я смотрю ей прямо в глаза. Она качает головой.

- Один из них, из твоих призраков, живет здесь, в этом доме, и вполне себе реален. Марк, это не призраки, это живые люди, это их сломанные судьбы, и то, что ты сделал, невозможно исправить.

Она снова отнимает свои руки от моих.

- Марк, я просто не смогу быть вместе с тобой после того, что ты сделал с моей сестрой.

Снова повисает молчание, но теперь уже не такое напряженное, а какое-то удручающее, не оставляющее никаких надежд. В этой тишине металлическим звоном ударяется о стол кольцо, ослепляя меня своим золотым блеском. На сей раз похоже, что это действительно конец. Мы стоим с ней напротив друг друга, невидимая преграда между нами теперь уже такой высоты, что кажется непреодолимой. Должно быть, мне следует уйти сейчас, но я не могу. Еще вчера я был счастливым, влюбленным человеком с кучей планов и мечтаний, и вот теперь у меня не осталось ничего. Если честно, я настолько растерян и ошеломлен всей этой чередой событий, произошедших буквально за несколько минут, что даже не знаю, что мне делать.

- И что ты теперь будешь делать? – отчего-то я решаю задать этот вопрос Соне, будто надеясь, что она мне как-то поможет.

- Не знаю, - она пожимает плечами, - Наверно возьму Винни из приюта, как ты советовал. И у меня будет наконец свой питомец.

 

-10-

Марк

 

Смириться с потерей Сони не так просто, как кажется. Почему жизнь забирает у меня все хорошее, что я обрел, почему она не оставляет мне ни единого шанса? Это расплата за ошибки прошлого? Я не знаю, но я не хочу так просто сдаваться. Наша любовь может пережить все, даже это, я должен хотя бы попробовать.

Когда я подъезжаю к ее дому, я вижу, что кто-то сидит на веранде. Наверно это она? – проскальзывает в голове мысль, - Сидит там, как обычно закутавшись в свитер, и курит, такая красивая, полупрозрачные серые глаза, светлые коротко постриженные волосы небрежно уложены. Она сможет меня простить, ведь она тоже любит меня. Я выхожу из машины, но каково же мое разочарование, когда я распознаю в сидящей за белым пластиковым столиком девушке Регину. Сегодня необычайно хорошая погода, светит солнце, даже жарко, должно быть, она вышла позагорать. Новенькие белые кеды, футболка и шорты, на каждом пальце по кольцу, должно быть, она снова не смогла ничего выбрать из своих украшений и нацепила все сразу, рыжие волосы заплетены в косы. Сколько ей сейчас лет? Прикидываю мысленно, прошло пять лет с того дня, как это случилось, тогда ей было шестнадцать, значит, сейчас двадцать один, а выглядит по-прежнему на шестнадцать, совсем и не изменилась, ни дать ни взять Пеппи Длинный Чулок. Я смотрю на нее и вспоминаю…

Все то, что я говорил Соне, все было ложью. Мы стали встречаться с ней, когда она училась в школе, ей было шестнадцать, она показалась мне забавной. Девочка, приехавшая из другого города, с забавным акцентом, пугливая как лесной зверек, всегда одевающаяся не по погоде. Она всюду казалась не к месту, все говорила невпопад, в школе не могла найти себе друзей, ей было трудно даже просто общаться с людьми, она боялась с ними здороваться, полностью погруженная в какой-то свой мир, изучающая книги по биологии и с интересом читающая зарубежную классику, которую никто из ее одноклассников даже не пытался понять. Откуда она вообще только такая взялась? Я даже не знаю, как она не побоялась общаться со мной, возможно, я внушал ей доверие? Впрочем, она мне почти ничего о себе не рассказывала, очень скрытная, сказала, что переехала сюда два года назад, живет у дяди с тетей, родители погибли в автокатастрофе. Ее сверстники, без особых стремлений и планов, с одним лишь желанием поскорее закончить школу, тайком пили и курили в подворотнях, быстро образовывали новые пары и также стремительно расставались — ей не было среди них места. Такая неискушенная во всем, наивная и робкая девочка казалась мне превосходной партией.

Дома дела у меня не ладились: отчим, бывший уголовник, ненавидел меня и частенько поколачивал для профилактики, мать даже не пыталась заступиться, все проблемы она предпочитала топить в алкоголе, отчим был неплохим вариантом в ее положении, он хотя бы зарабатывал какие-то деньги и мог худо-бедно содержать нас. И вот я нашел в этой девочке идеальную кандидатуру для вымещения всей накопившейся во мне злости, которую я не мог выплеснуть на отчима или мать. Я обучил ее новой модели отношений, первой и единственной у нее, в которой я был главным во всем: я решал, куда мы с ней пойдем, с кем будем общаться, что она будет носить и есть. Для нее это казалось естественным, она и не представляла, что может быть как-то по-другому. В то время я тоже не видел в этом ничего дурного, я считал, что Регина была послана мне для того, чтобы в моей жизни появилась хоть какая-то радость. Я видел в ней свою вещь, свою собственность, мне даже в голову не приходило, что она была таким же живым человеком, как и я, со своими стремлениями и желаниями. По мере развития отношений наши игры становились все изощреннее. Я не стеснялся оскорблять ее перед друзьями, я подбирал для нее одежду, оправдывая это тем, что в нашем суровом климате ей требовалась подсказка знающего человека, что надевать, я ругал ее за плохие отметки, я придумывал для нее наказания, мне казалось это смешным. Я не знаю, в какой момент все это перешло грань, и как мы с ней дошли до всей этой истории с багажником, это вышло случайно.

Мы уехали тогда кататься загород, с нами была еще одна парочка. И вроде все было хорошо, мы отдохнули и ехали назад. Я что-то вскользь сказал ей, уже не помню что, но она обиделась, слово за слово, и мы уже спорили и орали друг на друга.

- Я лучше в багажнике поеду, чем рядом с тобой!

- Ну и полезай в свой багажник, давай!

Смотрит на меня непонимающе, думает, что я не всерьез, но этим как будто только подначивает меня, такого приключения с нами еще не происходило, в такую игру мы еще не играли.

- Что, струсила? Лезь давай! Слово не воробей.

И она и в самом деле залезла туда и ехала там минут двадцать. Потом кто-то из друзей сказал мне прекратить все это и выпустить ее, я остановил машину, открыл крышку. Лежит там, свернулась клубочком как котенок.

- Вылезай давай, довольно уже.

- Я никуда не пойду, мне и тут хорошо. В любом случае лучше, чем с тобой.

Я просто не мог всему этому поверить. Я-то думал, что она любит меня, а оказывается, она меня ненавидит, также как ненавидят меня моя мать и отчим. Мысль об этом как будто прожгла меня насквозь, я почувствовал, как во мне закипает ярость.

- Вылезай сейчас же! – я сорвался на крик.

- Не буду, мне и тут нравится. Мне и тут хорошо, - упрямства ей всегда было не занимать. А в этот раз как будто нарочно делает мне все назло.

- Ребята, успокойтесь!

В эту минуту я ненавидел ее также сильно, как она меня.

- Хочешь оставаться там? Ну и оставайся. Оставайся там навсегда.

Я захлопнул крышку, а потом в какой-то неконтролируемой вспышке бешенства со всей силы ударил кулаком по стеклу. Стекло раскололось на пару больших осколков и множество мелких, и все они посыпались вниз, на нее. Большим осколком ей попало в голову, мелкие острой крошкой усыпали ее тело, если бы я был йогом, я бы мог сейчас ... Читать следующую страницу »

Страница: 1 2


25 января 2021

1 лайки
0 рекомендуют

Понравилось произведение? Расскажи друзьям!

Последние отзывы и рецензии на
«Красное поле маков»

Нет отзывов и рецензий
Хотите стать первым?


Просмотр всех рецензий и отзывов (0) | Добавить свою рецензию

Добавить закладку | Просмотр закладок | Добавить на полку

Вернуться назад








© 2014-2019 Сайт, где можно почитать прозу 18+
Правила пользования сайтом :: Договор с сайтом
Рейтинг@Mail.ru Частный вебмастерЧастный вебмастер