РУССКИЕ ПОДВОДНЫЕ ЛОДКИ НА ЧЕРНОМ МОРЕ В МИРОВЫХ ВОЙНАХ.

РУССКИЕ ПОДВОДНЫЕ ЛОДКИ НА ЧЕРНОМ МОРЕ В МИРОВЫХ ВОЙНАХ

Оглавление.

Предисловие.

ВВЕДЕНИЕ. ЦАРСКАЯ РОССИЯ В ГОНКЕ ПОДВОДНЫХ ВООРУЖЕНИЙ.

ГЛАВА 1. НАЧАЛО ЧЕРНОМОРСКОГО ПОДВОДНОГО ФЛОТА И ПЕРВАЯ МИРОВАЯ ВОЙНА.

1.1. Строительство Российского Императорского Черноморского подводного флота.

1.2. Начало Первой мировой войны на Черном море.

1.3. Боевая деятельность подводных лодок РИЧФ.

1.4. Факторы успеха подводных лодок Российского Императорского Черноморского флота.

1.5. Недостатки в организации боевой работы ПЛ РИЧФ.

1.6. Германские подводные лодки на Черном море в 1915-1917 гг. Сравнительная характеристика действий.

ГЛАВА 2. МЕЖДУ ДВУМЯ ВОЙНАМИ.

2.1. Уничтожение Черноморского подводного флота в 1918-1920 гг. Действия ПЛ в составе морских сил белого движения.

2.2. Восстановление Черноморского подводного флота Советской Республики в 1920-1928 гг.

2.3. Разнонаправленный период.

2.4. Подводный флот в период авторитарно-бюрократического режима и сталинских репрессий.

2.5. Выхолащивание советской военно-морской науки. От концепции малой морской войны к раздуванию ударных сил флота и неправильным взглядам на взаимодействие и применение боевых кораблей основных классов.

2.6. Количественное и качественное развитие Черноморского подводного флота перед Великой Отечественной войной.

ГЛАВА 3. НАЧАЛО ВЕЛИКОЙ ОТЕЧЕСТВЕННОЙ ВОЙНЫ И ДЕЙСТВИЯ СОВЕТСКИХ ПОДВОДНЫХ ЛОДОК НА КОММУНИКАЦИЯХ ПРОТИВНИКА В ЗАПАДНОЙ ЧАСТИ ЧЕРНОГО МОРЯ.

3.1. Записывайте куда хотите, но открывайте огонь!

3.2. Подготовка противника к обороне своих берегов и прибрежных конвоев.

3.3. Условия для действий советских подводников у побережий Румынии и Болгарии. Сравнительная характеристика с условиями боевых действий подводных лодок РИЧФ в период первой Мировой войны.

3.4. Победы и поражения советских черноморских подводников у вражеских берегов.

3.5. Сравнительная характеристика результативности подводных лодок ЧФ СССР и РИЧФ в сходных кампаниях.

3.6. Причины падения результативности атак ПЛ и их высоких потерь.

ГЛАВА 4. ДЕЙСТВИЯ СОВЕТСКИХ ЧЕРНОМОРСКИХ ПЛ В РАЙОНАХ КРЫМА И КАВКАЗА В ИНТЕРЕСАХ МОРСКИХ ДЕСАНТОВ И ВОЙСК НА БЕРЕГУ.

4.1. Провал советских планов войны в Причерноморье.

4.2. Влияние утраты северо-западного побережья и Крыма на силы и действия подводных лодок Черноморского Флота.

4.3. Подводные лодки ЧФ в боевых действиях у Крыма и Кавказа.

4.4. Содержание и ход боевых действий советских ПЛ в интересах морских десантов и выполнение ими других задач против врага на берегу.

4.5. Транспортные операции советских черноморских ПЛ по снабжению осажденного Севастополя.

4.6. Небоевые потери черноморских ПЛ и общее влияние всех категорий потерь на боеспособность подводного флота.

ГЛАВА 5. УЧАСТИЕ ПЛ В МОРСКОЙ БЛОКАДЕ НЕМЕЦКО-ФАШИСТСКИХ И РУМЫНСКИХ ВОЙСК НА ТАМАНИ И В КРЫМУ.

5.1. Военные действия в Причерноморье и на Черном море в 1943 году.

5.2. Подводный Черноморский флот в 1943 и 1944 гг. (до освобождения Севастополя).

5.3. Штурм главной базы флота.

5.4. Оценка противником действий Черноморского флота.

5.5. Задачи, ставившиеся высшим командованием для ЧФ и БПЛ ЧФ перед штурмом Севастополя. Причины малой эффективности его блокады в решающий момент.

ГЛАВА 6. ЗАВЕРШЕНИЕ ВОЙНЫ НА МОРЕ И ПЕРИОД ДО ПОЛНОГО ОКОНЧАНИЯ ВТОРОЙ МИРОВОЙ ВОЙНЫ.

6.1. Боевые действия советских ПЛ на Черном море летом 1944 года.

6.2. Разгром румынских баз на Черном море и победа над врагом в Причерноморье.

6.3. Трофейные ПЛ и чрезвычайные происшествия на Черноморском подводном флоте до конца Второй мировой войны.

6.4. Изменения в составе советских подводных сил ЧФ после войны.

6.5. Краткое сравнение результативности действий Черноморских ПЛ с другими советскими подводными флотами и подводными силами ведущих держав-участниц Второй мировой войны.

ГЛАВА 7. ДЕЙСТВИЯ ВРАЖДЕБНЫХ ПОДВОДНЫХ ФЛОТОВ НА ЧЕРНОМ МОРЕ В 1941-1944 ГОДАХ И СОВЕТСКАЯ ПРОТИВОЛОДОЧНАЯ ОБОРОНА.

7.1. Румынский подводный флот.

7.2. Итальянские сверхмалые подводные лодки и катера.

7.3. Немецкие подводные лодки.

7.4. Причины недостаточной эффективности советской противолодочной обороны.

7.5. Забытый враг советских черноморских подводников.

ЗАКЛЮЧЕНИЕ. ВЫВОДЫ ПО ИТОГАМ ДВУХ ВОЙН.

Предисловие.

За последние годы появился ряд работ, посвященных истории российского подводного флота. Данная рукопись не претендует на исключительность. Тем не менее, ее ценность видится автору в том, что она содержит попытку донести до читателей не только интересные факты, но провести методологически правильное сравнение и показать причины весьма различной эффективности боевой работы черноморских подводников в ходе Первой и Второй мировых войн. Этого не делалось ни в советской историографии, ни в годы прозрения от «коммунистических» приписок и умолчаний, склонивших многих авторов к огульному критиканству или уходу в технические подробности.

Между тем, эффективность применения субмарин зависит не только от их численности, технических характеристик и выучки экипажей (эти факторы всеми осознаются и всемерно подтягиваются до приемлемого уровня), но и от состояния противолодочной обороны противника, общепринятой тактики, порочность которой зачастую трудно осознать и еще труднее исправить, от культуры и мобильности командования. Зависит она от размеров и коммуникационных характеристик водного бассейна, где приходится воевать субмаринам, от общей военно-политической обстановки, и даже от места ВМФ в системе вооруженных сил государства и внутренней социальной обстановки, каким бы странным такое суждение ни выглядело на первый взгляд. Поэтому предлагаемое читателям повествование о русских черноморских подводниках не преследует цели слишком подробного погружения в технические моменты, зато расширено с целью обрисовать, как шло развитие подводного флота, в какой военно-политической и общественной обстановке, под влиянием каких флотских доктрин, перед лицом каких противников и опасностей, им приходилось овладевать своим делом и вести борьбу.

ВВЕДЕНИЕ.

ЦАРСКАЯ РОССИЯ В ГОНКЕ ПОДВОДНЫХ ВООРУЖЕНИЙ.

К началу ХХ века ни в одном военно-морском флоте мира не имелось боевых подводных лодок. К их постройке ведущие империалистические государства приступили почти одновременно - в 1900-1904 годах. Подводные лодки консервативно и традиционно рассматривались как оружие для защиты своих портов и гаваней от сильнейшего надводного врага, к их эффективности существовал сильный скепсис и шли споры.

Руководящие флотские круги Великобритании и Германии продолжали ориентироваться на крупные линейные силы, трудно расставаясь с представлениями об их неуязвимости и мощи. Оборотной стороной таких установок было представление о малой ценности подводного флота. «Подводные лодки годятся только для защиты гаваней, - заявил немецкий адмирал Альфред фон Тирпиц, - пусть иностранцы рискуют людьми и деньгами для этих опытов». Обращаясь к рейхстагу в 1901 году, он утверждал, что «Германии не нужны субмарины». Поэтому германский имперский флот получил свой первый подводный корабль лишь в 1906 году — позже многих стран мира, включая Португалию и Турцию. Адмирал сэр Артур Вильсон в 1899 году раздраженно отозвался о подводных лодках, как о «подлом, бесчестном и, черт возьми, не английском» оружии. Вплоть до начала Первой мировой войны в британском адмиралтействе бытовало мнение, что для «субмарины более естественной является защита», а быстроходные и эскортируемые боевыми кораблями цели лодки топить не смогут.

В отличие от немцев и англичан, во Франции рано взялись за попытки создания подводного флота. Формально французы занимали лидирующее место в гонке подводных вооружений, располагая к 1901 году 19 субмаринами. Но хорошего образца французский флот так и не получил. Электрические лодки Г. Зеде сумели произвести впечатление на морских учениях в 1901 году, но отличались малым запасом плавучести, низкой управляемостью и мореходностью. Лодки с паросиловой установкой типа «Нарвал» («Эспадон»), несмотря на ряд произведенных улучшений, также оказались тупиком развития.

Италия приступила к строительству ПЛ с опозданием на десять лет против ведущих государств, перед Первой мировой войной, создав к ее концу довольно многочисленные и разнотипные подводные силы. Среди итальянских лодок были удачные образцы, такие как субмарины серий «Балилья» и «Медуза». Однако, невыразительная служба большинства итальянских субмарин в системе обороны портов и тяжелые потери на Адриатике в борьбе с Австро-Венгерским флотом не создали итальянцам веского реноме. Вполне сказались «детские болезни» итальянского подводного плавания (подплава): неустранимость за короткие сроки проектирования и эксплуатации технических ошибок, кадровый голод, не проработанность тактики действий лодок и множества частных вопросов их боевого применения.

С таким же запаздыванием действовала Австро-Венгерская империя. До 1904 года императорский и королевский Морской технический Комитет (k.u.k. Marine technisches Komitee) вообще не рассматривал проектов субмарин. В результате, амбициозная держава, развязавшая Первую мировую войну, вступила в нее с шестью непригодными для несения боевой службы лодками. Основу боевой мощи австрийских подводных сил в дальнейшем составили германские подводные лодки типа UB I и UB II.

Наиболее отстающими в деле подводного плавания были японцы. Интерес к «потаенным судам» они проявили, столкнувшись с первыми русскими субмаринами в ходе Русско-Японской войны 1904-1905 гг., и только в 1920 г. на военно-морской базе Куре было основано первое японское Училище подводного плавания. Зато японцы, руководствуясь германским опытом Первой мировой войны, сразу пришли к пониманию ПЛ как ключевого фактора в достижении успеха в войне на море и отдали приоритет строительству крупных скоростных лодок с большой дальностью плавания.

Первенство захватили США, где определенные круги уже задумывались о лишении Британской империи статуса единоличной повелительницы морей, и конструктором ирландского происхождения Дж. Ф. Голландом были созданы подводные лодки «Holland», имевшие не паровой, а газолиновый двигатель надводного хода. Примечательно, что они изначально задумывались как средство борьбы с мощным английским линейным флотом, и работы Голланда по их созданию начались на средства Фенианского ирландского братства. Подвижности американского мышления и финансированию работ весьма способствовала героическая история времен Гражданской войны 1861-1865 гг. о потоплении подводным челном конфедератов-южан «Хэнли» парового артиллерийского корвета северян «Хьюсатоник», осуществлявшего блокаду Чарльстона.

Первый удачный образец лодки Голланда был спущен на воду 17 мая 1897 года. Испытания и доводка длились около двух лет. Наконец, 9 ноября 1899 года лодка выполнила первую учебную торпедную атаку, а 27 марта 1900 года испытания были завершены. Оценив их результаты как удовлетворительные, американский флот приобрел эту ПЛ. 1 октября того же 1900 года лодка Голланда в ходе учений успешно атаковала надводные корабли в нескольких милях от входа в гавань Ньюпорта. Флот США тут же заказал для себя семь однотипных лодок, которые вошли в строй в 1902 году. В дальнейшем строительство новых модификаций лодок Голланда и их закупки американским флотом продолжились.

Как ни хотело Британское Адмиралтейство закрыть глаза на существование подводных лодок как нового вида морских вооружений, средства на их постройку в Британии были, а соперничество с Соединенными Штатами (в английском понимании нельзя было отставать от своей же бывшей колонии) и некоторая тревога заставила отреагировать на угрозу профессионально и оперативно. Морским бюджетом на 1901 - 1902 финансовый год были выделены средства на строительство пяти усовершенствованных лодок типа «Голланд» для оценки их боевых качеств. Головная подводная лодка Королевского флота была спущена на воду 2 ноября 1902 года, а в марте 1904 года все пять лодок класса «А» (так стали называть эту серию) приняли участие в учебной атаке на крейсер «Джюно» возле Портсмута. Атака была успешной, но при этом лодка А-1 столкнулась с пассажирским лайнером и затонула. Тем не менее, Британия начала наращивать количество своих ПЛ.

Американские и европейские проекты и события всегда становились толчками для развития русской военно-морской мысли, имеющей собственную давнюю историю. С петровских времен российские моряки и инженеры находились перед постоянной проблемой противодействия мощным флотам окружающих держав. Это обусловливало некоторый интерес к подводному делу со стороны царской семьи, временами преодолевавший сопротивление маловеров в военно-морском ведомстве и приводящий к появлению образцов, намного опережавших технические пробы стран-конкурентов. Странно звучит для современной, подзабывшей кое-какие факты мировой морской истории, но первенство в попытках создания боевых подводных лодок неоспоримо принадлежит Российской империи, умудрившейся, однако, его потерять.

Так, еще в мае 1834 года известный российский инженер, генерал-адъютант К.А. Шильдер при финансовой поддержке царского правительства построил на Александровском литейном заводе первую в мире боевую подводную лодку. В ее цельнометаллическом корпусе помещался экипаж в 14 человек. Вход в судно осуществлялся через две башни с прорезиненными прижимными люками на выпуклой палубе. В передней башне помещалась воздуходувная труба-шнорхель, с которой был соединен вентилятор, а в задней - перископ из коленчатой медной трубы с зеркалами. Оба устройства могли герметически закрываться и опускаться, скрывая следы присутствия погруженной ПЛ, а в башнях и корпусе лодки имелись водонепроницаемые иллюминаторы, дающие небольшой свет и кое-какой обзор на малых глубинах. В надводном положении лодка могла идти под парусами, а для погружения имелась балластно-якорная система из опускаемых на дно гирь и наполняемой водой камеры. Глубина погружения достигала 40 футов (более 12 м). Движителями под водой были механические гребки, вращаемые матросами за рукояти изнутри корпуса. Вооружение лодки составляли носовая шестовая мина на длинном остром бушприте, подрываемая гальванически (по проводам) после отхода ПЛ от атакованного корабля, и 6 плавучих конгревовых ракет большого калибра на двух станках прицеливания, направляемых по воде на дистанцию до 700 сажен (почти 1,5 км). Эта лодка получила от позднейших исследователей оценку самого передового мирового образца своего времени.

Первое испытание ПЛ на Неве было удачно. Последовали царские награды экипажу, и согласие на строительство второй, усовершенствованной и облегченной лодки. По техническому заданию она должна была совершать плавание в значительном отдалении от рейда и оставаться до трех суток в отдалении от порта, не требуя никакой помощи с берега. В последующих испытаниях лодке удалось в подводном положении воткнуть шестовую мину в борт судна-мишени, но выявилось, что она плохо передвигается в неспокойной воде и наваливается на цель, что грозило ей гибелью от собственной мины. По ходатайству Шильдера в октябре 1839 года был учрежден «Высочайше утвержденный комитет о подводных опытах», с задачей всестороннего исследования изобретенных или предположенных им морских оборонительных средств: описанной подводной лодки, броненосного парохода «Отважность», подводных мин и фугасных ракет. В опытах с ПЛ конструкции Шильдера было установлено, что она может погружаться в воду и всплывать на поверхность без вреда для находившихся в ней людей, но способ передвижения при помощи механических гребных устройств был признан не дающим лодке возможности наступать против кораблей (хотя в штиль она эту способность вполне показывала).

Наиболее недоверчиво к новинкам морского дела были настроены члены комитета - флотские адмиралы Н.Г. Казин и П.Е. Чистяков, сомневавшиеся даже в необходимости создания морских мин. Они не могли оценить потенциал нового боевого судна. Проект ПЛ поддержал только генерал-лейтенант А.А. Саблуков, предложивший использовать для движения лодки изобретенный им гидравлический водогон. Опыты с водогоном были произведены в 1840 году и забракованы князем А.С. Меншиковым, а на испытания с винтовым двигателем, которым вместо гребных колес начинали оснащаться пароходы, не хватило средств. В 1841 году разочаровавшийся Николай I повелел прекратить дальнейшие работы над лодкой, и через несколько лет отчаянной борьбы Щильдера за финансирование, его детища были разобраны на металлолом.

Активные и по большому счету безнаказанные действия англо-французского флота против русских портов в войну 1853-1856 годов заставили вспомнить о проектах ПЛ. На этот раз терпящую поражение царскую монархию заинтересовал приезжий немецкий инженер В. Бауэр. В 1855 году он закончил на заводе принца Лейхтенбергского в Петербурге постройку цельнометаллической подводной лодки «Морской черт» с винтовым движителем, приводимым в действие мускульной силой экипажа. Балластная система лодки была подобна использовавшейся Шильдером, аналогичными были глубина погружения и размеры корпуса, но по вооружению и оборудованию лодка Бауэра своей предшественнице заметно уступала. Адмиралтейство всячески тормозило процесс испытаний, которые начались в конце мая 1856 года и были в целом положительными, но затем опять началась волокита, в 1858 году Бауэр получил отставку, и его лодка исчезла без следа.

Следующая попытка создать боевую русскую ПЛ состоялась в 1866 году, когда на Балтийском заводе в Петербурге была построена лодка И.А. Александровского. Не полагаясь на мускульную силу, на ней были установлены две пневматические машины, каждая из которых работала на свой гребной винт. Они обеспечивали лодке скорость в подводном положении 1,5 узла при дальности подводного хода 2,6 мили. Для пополнения запасов сжатого воздуха имелся компрессор. Вода из балластной цистерны также вытеснялась сжатым воздухом. Эта крупнейшая для своего времени лодка имела длину 33 м и объемное водоизмещение 355 тонн, и вооружалась двумя связанными тросом минами, которые при отдаче их с ПЛ должны были всплывать под днище атакованного корабля. Адмиралтейство опять посчитало развитие проекта ненужным.

В 80-е годы ХІХ века Россия благодаря новому инженеру-энтузиасту С.К. Джевецкому, вновь заинтересовавшему подводным делом надменную и быстро теряющую интерес к новинкам царскую монархию, опять опередила всех в разработке и строительстве ПЛ. По заказу военного ведомства в 1879-1881 гг. было построено 50 субмарин Джевецкого для защиты российских гаваней. Винты этих небольших и довольно маневренных лодок (к этому времени корпусные технологии были согласованы с требованиями гидродинамики) приводились в действие экипажем по типу велосипеда. Первоначально они, как и лодка Александровского, имели на вооружении по две мины, расположенные снаружи в углублениях корпуса, и обладавшие положительной плавучестью. При нахождении лодки под неприятельским кораблем отдавались удерживающие стопора, и мины, всплывая, прижимались к днищу корабля; после чего лодка, отойдя на безопасное расстояние, производила их электрический подрыв. На лодках Джевецкого впервые осуществлялась регенерация воздуха при помощи кислорода и едкого натра. Вскоре изобретателем, следившим за мировой технической мыслью, были разработаны наружные решетчатые аппараты для установки на ПЛ самодвижущихся мин (торпед) Уайтхеда.

К сожалению, спустя несколько лет в строительстве и планах применения ПЛ произошла очередная стагнация. По иронии судьбы, тяжелый удар зарождающемуся российскому подводному флоту нанесла передача лодок Джевецкого из Военного в Морское ведомство в 1886 году. Находившиеся в ведении береговых крепостей ПЛ были самодовольно исключены флотом из состава обороны «ввиду устарелости оружия и несовершенства техники». Разработка Джевецким нового варианта своей лодки с аккумулятором и электродвигателем для движения под водой и над водой (на основе изобретения академика Б.С. Якоби, в молодости участвовавшего в комитете о подводных опытах Шильдера) не спасла положения, не произведя впечатления на флотских ретроградов. Сыграло свою негативную роль и французское влияние, усилившееся после политического сближения Франции и России в 1891 году, подстегнувшее франкофильские подражания в последней. Строившиеся французские подводные лодки оказались непригодны для боевой службы, и этот неудачный пример тормозил русские опыты.

В 1892 г. Морской технический комитет рассмотрел очередной (шестой по счету) проект С. К. Джевецкого, разработанный при участии А. Н. Крылова. Предлагалась большая, водоизмещением 120-150 тонн, вооруженная торпедами ПЛ с раздельными двигателями (паровая машина 300 л. с. для надводного хода и 100-сильный электромотор с аккумуляторами для подводного хода). Лодка имела двойной корпус, рассчитанный на глубину погружения до 20 м. Этот проект был отклонен русским Морским министерством, зато впоследствии признан лучшим на международном конкурсе в 1896 г. Видимо, не случайно, первой французской подводной лодкой, годной для боевой службы стала «Espadon», спущенная на воду в сентябре 1901 года. На ней были установлены те же паровая машина для надводного хода и электродвигатель для подводного хода. Но для начала XX века паровая машина являлась уже морально устаревшей.

Наконец, с хождениями по кругу и оглядками на французов было покончено. В конце 1900 года была создана Комиссия для проектирования подводных судов Морского ведомства, в состав которой вошли вскоре получившие большую известность судостроители И.Г. Бубнов, М.Н. Беклемишев, И.С. Горюнов. Комиссия подготовила чертежи подводной лодки «миноносец N 113» (затем переименована в «миноносец N 150», а еще позднее – в «Дельфин»). Постройка этой первоклассной по тому времени субмарины была осуществлена в 1903 году. При водоизмещении 113/124 тонны, скорости 10 узлов в надводном и 6 в подводном положении, глубине погружения 50 метров и запасе хода 240 миль, «Дельфин» имел бензиновый двигатель, улучшенные балластные цистерны и был вооружен двумя решетчатыми торпедными аппаратами.

Игнорировать усилия иностранных держав и флотов по оснащению подводными лодками к этому времени стало невозможно, нарастало давление отечественных энтузиастов, и в 1903 году, опираясь на передовые взгляды англосаксов и наработки С.К. Джевецкого, И.Г. Бубнова, М.Н. Беклемишева, И.С. Горюнова, в России была принята 10-летняя судостроительная программа. Предлагалось построить к 1914 году 10 подводных лодок типа «Касатка» водоизмещением 140 тонн по проекту И.Г. Бубнова и М.Н. Беклемишева. Русские конструктора были убежденными сторонниками двигателей внутреннего сгорания и первыми осознали преимущества дизельного двигателя и дизель-электрической пары. «Касатки» должны были стать улучшенной версией «Дельфина». Одновременно, в марте 1904 года Невскому заводу был выдан заказ на постройку 6 ПЛ по проекту Голланда, водоизмещением 105/122 тонны, скоростью хода 8,5/6 узлов, глубиной погружения 30 метров. Кроме того, учитывая слабость отечественных судостроительных мощностей, строительство подводных лодок было заказано иностранным, - немецким и американским фирмам.

Мощный импульс к строительству подводного флота дала Русско-японская война 1904-1905 гг. С ее началом передовые умы флота потребовали срочной постройки 10-15 лодок отечественного образца. В изданной в 1904 г. брошюре «Морские подводные лодки» разъяснялись положительные результаты американских и французских морских маневров и говорилось: «Можно с уверенностью утверждать, что появление хорошо организованных флотилий из подводных лодок… принесет в морской, а в особенности в прибрежной войне, результаты не менее поразительные, чем те, какие в свое время принесли миноноски».

Все подводные лодки, построенные на Балтийском заводе, почти тотчас же погружались на особые платформы и отправлялись во Владивосток. Одновременно были выписаны из Америки субмарины «Протектор» и «Фултон», которые после обучения команд были отправлены туда же. Причинить урон японскому флоту лодкам тихоокеанского отряда не довелось, но считалось, что вражеский флот только потому не блокировал Владивосток, что боялся подводных лодок. А затем поражение, нанесенное японцами русской линейной эскадре и недостаток средств на новый океанский флот, вынудили царское правительство искать нетрадиционные и «асимметричные» пути к восстановлению нарушенного равновесия сил на море. В рамках этой концепции потребовались подводные лодки высокой мореходности с большим запасом хода, способные не только защищать свои порты, но наносить удары по коммуникациям и линейным силам противника в открытом море и у его собственного побережья.

В 1906 году был произведен ряд удачных опытов на Балтийском море. ПЛ «Стерлядь» и «Белуга» — совершили самостоятельное плавание, без сопровождения надводными судами, причем последний переход в 250 миль, без захода куда-либо, был совершен в штормовую погоду и без всяких аварий. Лодка «Белуга» в совместном плавании с миноносцем показала свои превосходные мореходные качества: миноносец, вследствие свежей погоды и аварии, был выброшен на берег, а лодка благополучно пришла по назначению. ПЛ «Сиг» совершила громадный для того времени переход почти по всему Балтийскому морю тоже без особых инцидентов. По свидетельству И.И. Ризнича, многие, видевшие плавание этих лодок, совершенно переменили свой взгляд относительно бесполезности или ничтожества подводной лодки сравнительно с надводными миноносцами и пришли к заключению, что подводная лодка вышла из стадии опыта. К концу 1906 года Россия имела 29 ПЛ. К аналогичным проверкам и оценкам мореходности лодок немцы пришли только в 1908-1910 годах.

Таким образом, русская военно-морская мысль, преодолев десятилетия непонимания, вновь опередила англичан, немцев и французов, идя в направлении использования субмарин как самостоятельного наступательного оружия. Этим решалась гораздо более масштабная задача стратегического истощения и сдерживания противника. 6 (19) марта 1906 года приказом N 52 по военно-морскому ведомству России подводные лодки из миноносцев стали числиться самостоятельным классом кораблей флота. Этот день стал официальным днем рождения русских подводных сил, который доныне празднуется как День подводника. Всего неделю спустя, 27 марта, император утвердил штат Учебного отряда подводного плавания, а 29 мая – «Положение об учебном отряде подводного плавания».

Местом дислокации отряда была избрана Либава. Командиром первого подразделения российского подводного флота и заведующим подводным плаванием России стал контр-адмирал Э.Н. Шенснович, бывший командир броненосца «Ретвизан» и герой Русско-японской войны. Автор ряда работ по применению минного оружия и энтузиаст нового дела, он считал, что «подводник должен быть высоконравственным, не пьющим, бравым, смелым, отважным, не подверженным морской болезни, находчивым, спокойным, жизнерадостным и отлично знающим свое дело». Работы о правилах и особенностях технической эксплуатации ПЛ писали преданные своему делу офицеры отряда: капитан Карпов, лейтенанты Кукель, Дмитриев, Нордштейн. С переводами и чертежами им помогали лейтенанты Ризнич и Якубовский.

8 (21) декабря 1907 года приказом по Морскому ведомству N 273 было объявлено «Положение о составе и подразделении флота», согласно которому имеющиеся подводные лодки были расписаны по флотам, и в состав действующих единиц Черноморского флота определены ПЛ «Лосось» и «Судак», из числа построенных на Невском судостроительном заводе. В том же месяце был опубликован первый список «офицеров Подводного Плавания», подписанный морским министром, генерал-адъютантом И.М. Диковым. 26 января 1909 года приказом по морскому ведомству N 19 был утвержден нагрудный знак для офицеров флота, удостоенных звания «офицеров подводного плавания».

В том же 1909 году появился проект мореходной русской подводной лодки водоизмещением 600 тонн, разработанный И.Г. Бубновым при участии Отдела подводного плавания Балтийского завода, который возглавлял инженер-технолог Г.Г. Бубнов (брат И.Г. Бубнова). Проект получил одобрение, однако, подготовительные работы по строительству данных подводных лодок в 1910 году были сдвинуты в связи с отсутствием кредитов. Лишь весной 1911 года была утверждена «Программа усиления Черноморского флота», которая предусматривала в числе других судов постройку шести таких субмарин. Три лодки решили заказать Балтийскому заводу. Проект 1909 года к тому времени был доработан с учетом замечаний флотских офицеров, и имел надводное водоизмещение 630 тонн.

Окончательный вариант этого проекта обсуждали в апреле и ноябре 1911 года с участием вице-адмирала В.А. Лиллье, генерал-майора А.Н. Крылова, офицеров части подводного плавания ГУК, командиров-подводников и корабельных инженеров-механиков. Положительные отзывы о ранее построенных подлодках «Акула» и «Минога» со стороны лейтенанта И.А. Бровцына и старшего лейтенанта С.Н. Власьева в значительной мере предопределили ориентацию Морского министерства на развитие подводных лодок системы И.Г. Бубнова. Тем не менее, в 1911 году Военным министерством были утверждены к постройке на Черном море два типа подводных лодок, имеющих существенные различия.

К 1912 году в русском судостроении окончательно побеждают проекты «русского типа» подводных лодок, на протяжении ряда лет разрабатывавшихся и строившихся под руководством И. Г. Бубнова. («Акула» - «Морж» - «Барс» - «Лебедь»). Первоначально характерными конструктивными чертами «русских лодок» были: однокорпусность, отсутствие поперечных водонепроницаемых переборок, таранное образование носовой оконечности и мощное торпедное вооружение, большую часть которого составляли открытые палубные торпедные аппараты системы Джевецкого. Поступательно увеличивались их водоизмещение и мореходность, дискутировался и осуществлялся переход к делению корпуса на герметичные отсеки.

Удержать первенство на этом направлении было важно, но сложно по причине засилья малокомпетентной, шатаемой от франкофильства к германофильству, царской бюрократии, промышленной и общей технической отсталости России. Это привело к тому, что к началу Первой мировой войны приоритет в строительстве мореходных лодок перешел к немцам, хотя перед ней они учились делать свои ставшие потом знаменитыми субмарины на русских заказах. Для сравнения, первые германские дизельные мореходные лодки (4 единицы) вступили в строй в 1913 году. К началу войны Германия имела всего 18 лодок. Но Альфред фон Тирпиц, следивший за пульсом морской войны, отказался от своих заблуждений, став сторонником неограниченных подводных операций, наседая на кайзера с проблематикой германских ПЛ. Германия, имеющая развитую тяжелую промышленность, в годы первой Мировой войны развернула широкое строительство подводных лодок, построив 344 единицы. Такие темпы были невозможны для царской России.

Первая немецкая боевая подводная лодка «U-1» строилась фирмой Круппа параллельно с тремя заказанными Россией ПЛ типа «Карп» в 1907 году. Малое водоизмещение делало ее непригодной для операций вдали от побережья. Зато в ее конструкции были учтены ряд поломок и эксплуатационных неудобств, выявившихся на «сводных сестрах» - русских лодках типа «Карп». Например, три готовых отсека «U-1» испытали на водонепроницаемость. Носовой торпедный аппарат на российских ПЛ был смещен вниз под углом по отношению к ватерлинии, как на старых миноносцах. На малых глубинах не выстрелишь - торпеда врежется в грунт. Выяснив это обстоятельство, германские конструкторы расположили торпедные аппараты на своей «U-1» горизонтально, а на российских субмаринах наклон сохранили. Рубки на русских лодках оказались негерметичными, под водой в них находиться никто не мог. На своей же «U-1» немцы выполнили герметичную рубку. В конечном счете фирма «Крупп» изготовила германскую субмарину более высокого качества, избежав лишних затрат на постройку опытных лодок.

Учитывая подобные обстоятельства, не раз повторявшиеся при работе иностранных фирм над русскими заказами, появлялись многочисленные просьбы передовых флотских офицеров ассигновать средства на проектирование и строительство отечественных подводных лодок ввиду ненадежности иностранных образцов и для предотвращения утечки сведений, составляющих производственную и военную тайну: «Дело подводного плавания может жить самостоятельной жизнью, если мы будем строить лодки у себя дома и по нашим проектам, к чему мы уже имеем достаточно практики. Наши лодки Беклемишева и Бубнова плавали около Владивостока самостоятельно и дали результаты не худшие, чем лодки других типов, единственно чем грешили, то это минными аппаратами, непригодными для подводных судов - это аппараты Джевецкого. Мы имеем уже таких опытных руководителей постройки лодок, как Беклемишев и Бубнов. Появляются проекты лодок Гаврилова, Мациевич намерен проектировать лодки. Неужели же бросать дело? Необходимо ассигновать на будущий год около 400000 рублей, чтобы дело русского строительства лодок не погибло» - писал в своей докладной записке Э.Н. Шенснович.

Оставались у подводного дела и влиятельные противники. В 1909 году Морской генеральный штаб неожиданно... «пришел к убеждению, что в настоящее время совершенно невозможно построить ПЛ, которая могла бы считаться вполне надежным и целесообразным оружием, но что возможно осуществить лишь такую лодку, которая могла бы оказаться пригодной для боевой деятельности при известных благоприятных условиях» (из доклада Морского генерального штаба морскому министру России.) Особенно скептически относился к подводным лодкам командующий Балтийским флотом адмирал Н.О. фон Эссен. Неподвижность царской военно-политической бюрократии, вред от вьющихся вокруг флота дельцов, ориентированных на чистоган, остро чувствовался подводниками. В первых художественных описаниях их службы, к примеру, у М.М. Тьедера, наряду с энтузиазмом отчетливо звучат нотки негодования бардаком и воровством: «бывали хуже времена, но не было подлей».

В 1912 году, то время, как следовало готовиться к войне, существовали большие трудности с выполнением судостроительных программ 1903, 1907 и 1911 годов и достройкой уже заложенных субмарин. Вместо этого Невскому заводу заказали строительство трех малых подводных лодок водоизмещением 33/44 тонны для обороны Кронштадта. Эти лодки оказались совершенно бесполезными и вплоть до начала войны «плавали» по железным дорогам. Возможно, это произошло не без участия германских агентов влияния, игравших на самодовольстве и некомпетентности высших чинов правительства и военно-инженерного ведомства, выступившего заказчиком этого металлолома. К 1912 году в Германии уже осознали свою ошибку в оценке возможностей подводного флота, и бросились наверстывать упущенное. Были заложены первые мореходные немецкие лодки. Немцам было выгодно столкнуть вырвавшуюся вперед Россию на ошибочный путь. К сожалению, в значительной мере так и произошло.

К началу Первой мировой войны Россия, имея передовые опыт строительства и эксплуатации субмарин, правильные воззрения на их применение, запоздала с постройкой необходимого количества лодок. Русский флот на Черном море располагал всего 4 субмаринами, на Балтике - 11, и на Тихом океане – 12. В большинстве своем это были лодки устаревших типов и ограниченного (прибрежного) радиуса действия. Это, в свою очередь, не позволило в ходе боевых действий прервать германские морские коммуникации на Балтике и турецкие в Черном море, хотя в последнем случае русские моряки были очень близки к цели.

Совершенствование и строительство лодок продолжилось в ходе войны. Подводные лодки типа «Барс», или как они официально назывались «Подводные лодки типа «Морж» для Балтийского моря», строившиеся по программе «Спешного усиления Балтийского флота», приведенной к исполнению в 1912 году, представляли собой наиболее совершенную модификацию «русского типа» подводных лодок. В процессе строительства ПЛ типа «Барс» для Балтийского флота была принята «Программа спешного усиления Черноморского флота» (1914 г.), которая предусматривала постройку шести дополнительных лодок для использования на Черном Море.

ГЛАВА 1. НАЧАЛО ЧЕРНОМОРСКОГО ПОДВОДНОГО ФЛОТА

И ПЕРВАЯ МИРОВАЯ ВОЙНА.

1. Строительство Императорского Черноморского подводного флота.

Ядром для организации на Черном море Отдельного дивизиона (впоследствии - бригады) подводных лодок явились субмарины «американского» типа «Судак» и «Лосось» (корпуса лодок строились на Невском заводе в Петербурге, механизмы и оборудование поступали из США), в 1907 году прибывшие на специальных транспортерах по железной дороге. К новому 1908 году в отряде было уже 5 ПЛ. К первым двум прибавились три лодки германской постройки: «Камбала», «Карп» и «Карась», которые, в соответствии с отечественными воззрениями, были заказаны в 2 раза крупнее «американок». (В то время немцы предпочитали строить для себя сверхмалые лодки, исключительно для охраны гаваней, и даже радовались «чрезмерным и бесполезным» русским затратам). Командиром сводного дивизиона стал капитан-лейтенант, позднее - капитан 2 ранга Н.М. Белкин.

Обслуживался отряд (с 30.09.1909 года дивизион) пароходом-плавбазой «Пендераклия» (как и одноименный корвет, служивший в составе РИЧФ с 1831 по 1844 годы, пароход был назван в память об уничтожении у крепости Пендераклия 5 марта 1829 года русским флотским отрядом под командованием капитана 1 ранга И.С. Скаловского 17 турецких судов).

На Черном море, на ПЛ «Лосось» впервые было испытано устройство для работы двигателя внутреннего сгорания под водой, - изобретение, которое не было оценено по достоинству. Существует версия, что его чертежи были выброшены в Санкт-Петербурге, и подобраны агентом германской разведки, что помогло немцам в дальнейшем создать свой знаменитый «шнорхель». Памятуя давнюю эпопею строительства и борьбы за ПЛ проекта К.А. Шильдера с ее вентиляционной трубой для подачи воздуха в корпус, версия вполне похожа на правду, - такие документы не единожды составлялись в России, не находя себе признания и исхода. Также на «Лососе» была отработана технология подачи воздуха высокого давления в отсеки, что позволяло избежать быстрого заполнения лодки водой при пробоинах, полученных на малых глубинах. Был создан аварийный буй, всплывающий при аварии на субмарине и обозначающий ее место под водой.

В 1908 году инженером Р.Н. Ниренбергом при поддержке М.Н. Беклемишева была создана аппаратура для звукового телеграфирования через воду. Это был крупный шаг в решении проблемы «слепоты и глухоты» лодок под водой. Первая станция звукоподводной связи была установлена в декабре 1909 года на черноморской лодке «Карп».

Под руководством Н.М. Белкина была начата разработка вопросов тактики подводных лодок, практически осуществлялись дневные и ночные торпедные атаки. К сожалению, ночная учебная атака подводной лодки «Камбала» в ночь на 30 мая 1909 года закончилась катастрофой. Лодка оказалась на курсе атакуемых ею кораблей Черноморской эскадры, и была перерезана пополам броненосцем «Ростислав». На корабле погибли 20 подводников, в том числе командир дивизиона капитан 2 ранга Н.М. Белкин. В живых остался только исполняющий обязанности командира лодки лейтенант М. Аквилонов, находившийся на ее мостике. Его судили и приговорили к заключению в крепость на шесть месяцев. Тем не менее, опыт учебных атак ПЛ на корабли, находящиеся далеко за пределами базы, дал неоценимые преимущества черноморским подводникам в годы первой Мировой войны.

Опыт службы продолжал даваться дорогой ценой, и, не смотря на ободряющее посещение отряда черноморского подводного плавания императором Николаем II, утром 13 сентября 1910 года ПЛ «Карась» протаранила катер, не заметивший ПЛ и не принявший мер для уклонения. На катере погиб 1 человек, лодка не получила существенных повреждений. Были происшествия в подводном положении, к примеру, опасная течь на ПЛ «Лосось» 24 августа 1909 года, из-за которой она погрузилась на 24 м с большим дифферентом.

Большую роль в становлении Российского подводного флота вообще и Черноморского в частности, сыграл заведующий подводным плаванием России контр-адмирал Э.Н. Шенснович, автор положения о службе на подводных лодках и инструкций по обслуживанию лодок на базе и в море. В своей записке о типах и количестве ПЛ для активной защиты портов и берегов Черного моря он писал о необходимости 48 малых лодок и 6 больших для набегов на Босфор. (По европейским понятиям русские «малые» лодки считались большими, а «большие», о которых мечтал Э.Н. Шенснович, - выходили за границы европейского воображения).

В соответствии с этими воззрениями, уже в 1908 году заводу «Наваль» в Николаеве был выдан заказ на постройку первого в мире подводного минного заградителя «Краб» водоизмещением 512 тонн, способного поставить у неприятельского берега 60 мин и вооруженного двумя торпедными аппаратами. Проект «Краба», разработанный участником обороны Порт-Артура М.П. Налетовым был готов и рассмотрен морским техническим комитетом еще раньше, в декабре 1906 года. Элементарная русская волокита и нераспорядительность привели к тому, что постройка этого современнейшего боевого корабля была закончена только в 1915 году.

К началу войны на Черном море находились в строю подводные лодки «Лосось», «Судак», «Карп» и «Карась». Масштабные планы контр-адмирала Э.Н. Шенсновича не осуществились. Последнее предвоенное пятилетие, вслед за годами русско-французского сближения в конце правления Александра ІІІ и начале царствования Николая ІІ вновь оказалось «пятилеткой саботажа» строительству подводных дивизионов и эскадр.

Из числа новых русских подводных лодок для Черного моря «Нерпа», обогнав остальные субмарины по готовности, была спущена на воду 15 августа 1913 года в Николаеве. На следующий день была проведена церемония закладки подводных лодок «Морж» и «Тюлень». Готовность подлодки «Нерпа» к 1 июля 1914 года по корпусу составляла 73,58%, ПЛ «Тюлень» и «Морж» – чуть больше 70%. К этому времени угроза войны потребовала срочных мер для ускорения достройки субмарин. Высшим морским командованием были санкционированы снятие шести дизелей с амурских канонерских лодок и их срочная доставка в Николаев для установки на подлодки типа «Морж». На строительстве ПЛ был введен круглосуточный режим работы. Увы, вынужденное применение нештатных двигателей имеющих мощность меньше проектной, снизило максимальную надводную скорость лодок до 11 узлов.

1.2. Начало Первой мировой войны на Черном море.

Отдельный дивизион подводных лодок в составе ПЛ «Лосось», «Судак», «Карп» и «Карась» представлял собой сомнительную боевую силу. Подводные лодки были прибрежного действия и практически не имели боевого значения, патрулируя на балаклавской и ялтинской позициях. Туда их приходилось доставлять на буксире. Тем не менее, «План войны на Черном море с Западной коалицией на 1909-1913 гг.», вопреки мнению Морского генерального штаба, предусматривал усиление действий надводных кораблей действиями подводных лодок. План боевой подготовки Черноморского флота на 1913 г. также предусматривал блокаду Босфора с привлечением подводных лодок.

К сожалению, этим планам не суждено было своевременно осуществиться, чтобы нанести туркам и германцам в акватории моря смертельный удар. Лишь тогда, когда в состав подводных сил Черноморского флота вошли лодки «русского» типа, начатые постройкой в 1911-1913 годах: «Нерпа» (1914), «Кит», «Морж», «Нарвал», «Тюлень» (1915) и «Кашалот» (1916), они получили материальную основу под собой. Боевые действия на Черном море начались в ночь с 28 на 29 октября 1914 года без участия русских подводников и стали болезненным щелчком по престижу Российской империи.

В безмятежную Одесскую гавань вошли под огнями турецкие миноносцы «Гайрет» и «Муавенет», безнаказанно потопили канлодку «Донец», обстреляли и повредили несколько торговых судов и заградитель «Бештау», после чего ушли к Босфору.

К Севастополю на рассвете 29 октября подошли немецкий линейный крейсер «Гебен» (для отвода глаз будто бы вошедший в состав турецкого флота и переименованный в «Явуз Султан Селим»), эсминцы «Ташос» и «Самсун», заградитель «Нилуфер». Артиллерия «Гебена» произвела обстрел крепости и флота в гавани. Попаданий в русские корабли враг не добился, в городе было до десяти убитых и раненых, один из германских снарядов попал в расположение батареи № 16 на Северной стороне, задев одно из орудий и воспламенив пороховые погреба. Зато при отходе «Гебен» потопил заградитель «Прут» с 700 морскими минами на борту (погибло 175 моряков), повредил эскадренный миноносец «Лейтенант Пущин», захватил транспорт «Ида» и беспрепятственно вернулся в Босфор. Заградитель «Нилуфер» накидал мин перед входом в севастопольскую гавань, задержал и потопил русский пароход «Великий князь Александр». Крепостная артиллерия, несмотря на предупреждение, поступившее из Одессы, стреляла плохо, не поразив вражеские корабли. Электрические минные поля не были своевременно активированы. В оправдание этих безобразий была придумана сказка о том, будто бы «Гебен» получил три попадания крупными снарядами в результате ответного огня береговых батарей и орудий линейного корабля «Георгий Победоносец», что не соответствовало действительности.

ПЛ «Лосось и Судак», находившиеся на позициях у севастопольской бухты в момент диверсии «Гебена», не смогли препятствовать нападению, но сумели принять участие в спасении части команды с затонувшего «Прута», за что их командиры были награждены орденами Св. Анны III степени.

Минный крейсер «Берк» и легкий крейсер «Бреслау» (переименованный в «Мидилли») обстреляли Новороссийск, причем только «Бреслау» выпустил по городу и порту 308 снарядов. Командир крейсера «Берк» докладывал: «Мы видели, как пылающая красная нефть стекала вдоль улиц в море, и жуткая дымовая туча обволакивала город и его окрестности. Мы покинули пылающий город и, отойдя на 80 миль от него, все еще видели охваченный огнем Новороссийск, похожий на раскаленный кратер».

Ответить на нападение было нечем. Из воинских частей в городе находились лишь две дружины из состава 39-й бригады государственного ополчения с новороссийской местной командой и 6-орудийная полевая батарея, стоящая на развалинах турецкой крепости Суджук-кале, откуда она не могла вести огонь по кораблям в бухте. Известие о начале войны с Турцией пришло из Севастополя за час до прибытия германо-турецких крейсеров. Новороссийский журналист И.В. Граминовский, очевидец событий, так писал о тех минутах: «В бухту вошел турецкий крейсер, началась бомбардировка, продолжавшаяся до часу дня. Вспыхнули нефтяные баки... Поворачиваясь и расхаживая по бухте, миноносец и крейсер потопили восемь пароходов, стреляли много по станции искрового телеграфа. Несколько снарядов попали в здание старого цементного завода. В час дня неприятельские суда ушли. Миноносец остановился около Широкой балки, по-видимому, для измерения, что породило слухи о начавшейся на полуострове Абрау высадке турецкого десанта».

Сгорело 19 тыс. тонн нефти, бензина и керосина. Была разрушена станция радиотелеграфа, получили повреждения вокзал, элеватор, цементный завод. Стоимость исправления портовых сооружений была определена в сумме 15 167 руб. 60 коп. Не подлежали ремонту затонувшие пароходы «Фредерик», «Николай», «Дооб» и паровая шхуна «Феодор Феофани». На оставленных «Бреслау» в Керченском проливе минах подорвались и затонули русские пароходы «Ялта» и «Казбек». По частным домам граждан неприятель огонь не вел, и находившихся в порту английского и голландского грузовых судов не повредил. Нападавшие были хорошо осведомлены, пытаясь избежать объявления Англией войны Турции.

Турецкий крейсер «Гамидие» подверг обстрелу Феодосию, выпустив по городу 150 снарядов, потопил у берегов Крыма пароход «Шура» (1223 брт.) и парусное судно с грузом соли. Россия объявила Турции войну 1 ноября 1914 года. Интересно отметить, что английские союзники были этим фактом весьма недовольны (Англичане рассчитывали как можно дольше сохранять в безопасности свои коммуникации в районе Суэцкого канала и надеялись, что Россия «проглотит» горькую немецко-турецкую пилюлю.)

Адекватно ответить на подобное вероломство линейными силами было невозможно. На турецком берегу просто не было целей для этого, да и не до того опустились русские, чтобы безнаказанно обстреливать Синоп и Трабзон (где многие жители, особенно греки, сочувствовали России). Одновременно события дали моральную «индульгенцию» на потопление «вражеских гадин» любым способом. Морскому генеральному штабу России пришлось срочно пересмотреть свои взгляды на боевое применение подводных лодок и выработать новые методы их использования. Они сводились к следующему:

1. Боевое применение подводных лодок на прибрежных позициях, в частности, у Центральной минно-артиллерийской позиции (на Балтийском море), с задачей атаковать надводные корабли противника в случае прорыва их через минное заграждение.

2. Вынесение позиций в центральную часть Балтийского моря и к берегам Босфора, т.е. ближе к коммуникациям противника, с целью атаковать боевые корабли и коммерческие суда германо-турецкого флота.

3. Крейсирование в ограниченном районе моря и поиск кораблей и судов противника с задачей атаковать их и уничтожить.

4. Применение подводных лодок в набеговых операциях надводных кораблей на военно-морские базы и порты противника. При этом перед подводными лодками ставилась задача задержать и атаковать корабли противника при отходе своих сил.

5. Выход подводных лодок на позиции, расположенные вблизи военно-морских баз и портов противника.

6. Использование подводных лодок при проведении минно-заградительных операций надводными кораблями – крейсерами и эскадренными миноносцами – с задачей помешать выходу противника из своих баз.

Частично прозрев относительно боевого применения подводных лодок, командующий Балтийским флотом адмирал Н.О. фон Эссен в конце кампании 1914 г. писал: «На театрах, узких и относительно мелких, мина заграждения и подводная лодка заняли одно из первых мест среди прочих средств борьбы». На Черном море мелких и узких мест почти не было. Применять субмарины там следовало иначе, и новая позиция Морского генерального штаба открыла путь к этому.

Тем не менее, в силу допущенных проволочек со строительством подводного флота, войну на Черном море начал русский линейный и миноносный флот, а подводные лодки смогли выступить в свои первые боевые походы только весной 1915 года. К этому времени вступили в строй построенные по судостроительной программе 1911 года ПЛ «Нерпа» (ее сдаточные испытания были начаты в Севастополе в декабре 1914 года), «Тюлень» (февраль 1915), «Морж» (март 1915). Несколько позднее к ним присоединились ПЛ «Краб» (июнь 1915), «Нарвал» (июль 1915), «Кит» (сентябрь 1915), Кашалот (ноябрь 1915).

Нужда в подводных лодках на Черном море была так высока, что подводный минный заградитель «Краб» вышел в свой первый боевой поход еще до того, как был официально принят у завода. Еще не был подписан приемный акт, но в приказе по Флоту и Морскому ведомству N 17, подписанном морским министром, говорилось: «Предписываю подводную лодку «Краб» зачислить в действующий флот с 25-го июня сего (1915) года».

В войне успели принять участие ПЛ «Гагара» и «Утка» (их испытания закончились летом 1917 года). Уже в 1918 году были достроены две подводные лодки типа «Барс» - «Буревестник» и «Орлан», а ПЛ «Лебедь» и «Пеликан» остались недостроенными. Еще в 1916 году в Николаев были доставлены закупленные Россией корпуса и механизмы шести подводных лодок АГ (типа «американский Голланд»), которые начали собирать на заводе «Руссуд». Лодки получили обозначения от «АГ-21» до «АГ-26». В первой Мировой войне они участия не приняли, но в 1918 году были готовы «АГ-21» и «АГ-22». Старые лодки «Лосось», «Судак», «Карп» и «Карась» после неудачных попыток организовать их дежурство у анатолийского побережья и Констанцы, были выведены из строя и сданы в порт, их команды переведены на новые лодки.

1.3. Боевая деятельность подводных лодок РИЧФ.

Вопреки неудачному началу, деятельность новых русских подводных лодок на Черном море оказалась неожиданно эффективной, особенно против угольных транспортов турок, систематически ходивших между Босфором и угольными шахтами в Эрегли и Зонгулдаке. Первый боевой поход на Черном море был совершен 20-23 февраля 1915 года подводной лодкой «Нерпа», которая несколько часов пробыла на позиции остров Кефкен-Босфор, прикрывая набег русских кораблей на Зонгулдак. В период с 29 марта по 4 апреля «Нерпа» и «Тюлень» несли боевую службу в этом же районе, сменяя друг друга. В последний день дежурства «Нерпа» обнаружила подходившие к Босфору «Гебен» и «Бреслау», но из-за большой дальности атаковать их не смогла.

15 апреля «Нерпа» и «Тюлень» вновь были развернуты для действий у Анатолийского побережья Турции. Лодки в течение мая применялись преимущественно на позициях в районе Босфора, но районы их позиций стали расширяться в сторону Зонгулдака. Постепенно одиночные лодки начали переходить от дежурства на узкой позиции на подходах к проливу, к действиям на более обширной позиции, охватывающей значительный район от Босфора до о. Кефкен и далее на восток. Таким образом, уже в начале кампании 1915 г. наметился переход от позиционного применения подводных лодок к крейсированию в ограниченном районе. Это было возможно при малой минной опасности.

29 апреля - 7 мая подводная лодка «Нерпа» снова выходила в район Зонгулдак-Босфор. 1 мая она уничтожила шесть груженых фелюг под ружейным обстрелом с берега и обстреляла две шхуны в бухте Кефкен-Адос. 2 мая «Нерпа» потопила шхуну на входе в Босфор.

С появлением на Черном море новых русских субмарин сразу же начала отрабатываться их сплаванность. Так, 5-9 марта 1915 года подводные лодки «Нерпа» и «Тюлень» совершили совместное плавание по маршруту: Севастополь - остров Кефкен – Босфор - мыс Сарыч – Ялта - Севастополь.

В свой первый групповой поход лодки черноморского дивизиона вышли из Севастополя 25 июня 1915 года. В этом походе «Нерпа», «Тюлень» и «Морж» сопровождали подводный минный заградитель «Краб» для постановки минного заграждения в проливе Босфор. Русские подводники успешно выполнили боевое задание. Пролив был блокирован до 3 июля 1915 года, но и после этого на минах «Краба» подорвалась турецкая канонерская лодка «Иса Рейс» и (предположительно) немецкий легкий крейсер «Бреслау», который до февраля 1916 года вышел из строя. По другой версии, «Бреслау» подорвался на заграждении, поставленном в декабре 1914 г. минными заградителями Черноморского флота «Алексей», «Георгий», «Константин» и «Ксения». В дальнейшем совместное плавание и выполнение одной боевой задачи несколькими субмаринами широкого применения не нашло, но полученная практика оказалась полезной в плане взаимодействия черноморских ПЛ с надводными кораблями флота.

23 августа 1915 года русские миноносцы «Пронзительный» и «Быстрый» под командованием князя В.В. Трубецкого при содействии ПЛ «Нерпа» разгромили турецкий угольный конвой из четырех транспортов (один четырехмачтовый, один большой пароход, один малый, один буксирный с большой груженой баржей), сопровождаемые крейсером «Гамидие» и миноносцами «Нумуне» и «Муавенет».

Когда русские миноносцы вступили в бой с превосходящим их по мощи огня «Гамидие», миноносцы «Нумуне» и «Муавенет» помощи своему флагману не оказали. «Пронзительный» и «Быстрый», ведя беглый огонь, сумели добиться нескольких попаданий в «Гамидие», а в тот момент, когда они расстреляли свой основной боезапас, в атаку на вражеский крейсер вышла «Нерпа». Выход оказался неудачным, но психологическое воздействие на противника от обнаружения ПЛ в 8 кабельтовых от крейсера возместило неуспех. «Гамидие» на большой скорости ушел, оставив конвой. Преследовавшая его «Нерпа» не угналась за крейсером, зато обнаружила транспорты и нацелилась на них. Пароходы конвоя, видя, что подводная лодка отрезает им путь, выбросились на берег. В это время прибыли русские миноносцы, которые как раз занимались поиском оставленного противником конвоя, и благополучно расстреляли их. Были уничтожены транспорты «Сейхун», «Иллирия» и «Эрезос» общим водоизмещением 7101 брт., а также баржа.

«Гамидие» вернулся к конвою, но полтора часа его отсутствия решили все. ПЛ «Нерпа» погрузилась, а «Пронзительный» и «Быстрый» были уже на пути в Севастополь. Турецкий крейсер догнать их не мог. Потерь на русских кораблях не было. Ввиду того, что подлодка свой боезапас не расходовала, экипаж «Нерпы» был вниманием и наградами обойден. Заслугу русских подводников признало не русское, а британское правительство, выславшее по этому поводу специальную поздравительную телеграмму.

Тем же летом сумел отличиться экипаж ПЛ «Тюлень». Вначале июня 1915 года «Тюлень» безуспешно выходил в атаку на «Бреслау», а уже в следующем походе уничтожил турецкий пароход «Эрдек» (660 брт.), барк «Тахив», колесный пароход «Гайрет» (230 брт.) и несколько шхун с углем. Действуя у острова Кефкен 28 июля и около Зонгулдака 10 августа 1915 года, «Тюлень» утопил еще два парохода с углем, один из них так и назывался, - «Зонгулдак» (1545 брт.). Турецкие транспорты, научившиеся избегать встреч с русским надводным флотом, оказались под постоянной и невидимой угрозой.

Турецкое судоходство сократилось. В Стамбуле начались серьезные перебои с топливом, прежде всего с высокосортным углем для боевых кораблей. Немецкий линейный крейсер «Гебен» был вынужден ограничить свою активность. Критической становилась ситуация с поставками вооружения и снаряжения, посылкой подкреплений на Кавказский фронт. К февралю 1916 года в распоряжении турецкого военного министра Энвера-паши на Кавказе остались только 5 исправных пароходов. Русская армия, выиграв пограничное сражение, стояла в 10 километрах от Эрзерума.

Положение Турции несколько улучшилось с поражением Сербии. Открылась возможность железнодорожных поставок из Германии. Энвер-паша немедленно запросил о посылке угольных поездов как о крайней необходимости. Германское правительство ответило согласием. С конца февраля 1916 года ежедневно в Турцию должен был отправляться поезд с 400 т. угля. Получаемые таким образом ежемесячно 12000 т. давали возможность поддерживать важнейшие железнодорожные пути и производство военного снаряжения. Но ежемесячная потребность Турции в угле достигала 30000 тонн, ввиду чего нельзя было отказаться от разработки черноморских шахт, пути к которым оседлал русский Черноморский флот. Голод на уголь был таким, что германо-турецкий флот своими силами начал разработку копей малоценного бурого угля в Мраморном море, у Родосто. Попутно немецкий адмирал В.А. Сушон (1864-1946), фактически командовавший германо-турецкими морскими силами, неоднократно просил посылки на Черное море из Германии больших подводных лодок, способных ограничить операции русского линейного флота и эсминцев.

В сентябре 1915 года командир «Тюленя» П.С. Бачманов получил назначение на новую ПЛ «Кашалот», и командиром удачливой субмарины стал старший лейтенант (впоследствии капитан 1-го ранга) М.А. Китицын (1885-1960), которому вскоре было суждено стать самым знаменитым подводником царской России.

1 апреля 1916 года у мыса Галата-Бурну при входе в Босфор ПЛ «Тюлень» потопила пароход «Дутор» с грузом угля. Пароход затонул на мелководье, и турки решились снять с него уголь. Но 16 апреля ПЛ «Морж» своими торпедами превратила судно в мелкие обломки, заодно пустив на дно стоявший под погрузкой угля из трюмов «Дутора» парусный бриг. Вскоре «Тюлень» потопила много турецких парусных шхун с углем. Самым «урожайным» оказался день 21 марта по старому стилю, когда «Тюлень» уничтожил артогнем сразу 11 шхун с углем, причем некоторые из них ему пришлось таранить, чтобы они быстрее затонули, а также буксир и бригантину с грузом соли и керосина.

20-28 мая 1916 года ПЛ «Тюлень», действуя у болгарского побережья, потопила 4 парусные турецкие шхуны, а пятую, двухмачтовую шхуну «Балджи» (144 брт.) как приз привела в Севастополь на буксире. 7 июня 1916 года этот призовой опыт повторила ПЛ «Морж», захватив турецкий бриг «Бельгузар» следовавший из Констанцы с грузом в 352 тонн керосина, и приведя его в Севастополь. Захваченный керосин был использован как топливо для русских ПЛ.

В июле 1916 года «Тюлень» проводила разведку Варненской бухты, поставив рекорд нахождения подводных лодок данного типа под водой (17 часов). В сентябре был потоплен очередной парусник и успешно выполнена разведка устья реки Агви.

11 октября того же 1916 года произошел артиллерийский бой между ПЛ «Тюлень» и крупным турецко-германским транспортом «Родосто» (3662 брт.), вооруженным 1 - 88 мм и 1 - 47 мм орудиями. Лодка уступала противнику по вооружению, имея 1 - 75 мм и 1 - 37 мм пушки, но ее комендоры превзошли противника в скорости и меткости стрельбы. С «Родосто» было безрезультатно выпущено 30 снарядов. ПЛ сделала 46 выстрелов, 13 из которых попали в цель. Транспорт, на котором возник пожар, прекратил стрельбу и спустил шлюпки. Подводная лодка подобрала двух турок и шесть немцев, высадила на транспорт часть своей команды. Пожар потушили, привели механизмы в рабочее состояние, и через 40 часов привели транспорт в Севастополь.

Это был первый в истории случай, когда подводная лодка действием своих пушек пленила корабль, превосходящий ее по мощи артиллерии. Этот случай не повторен ни одной лодкой русского и советского ВМФ. Тяжелое (для своего времени) артиллерийское вооружение подводных лодок и миноносцев было еще одним правильным и полностью оправдавшим себя решением русских конструкторов и адмиралов. В ходе войны противнику не раз приходилось пасовать перед огнем малых и беззащитных в его представлении кораблей. На этом попался даже немецкий крейсер «Бреслау», попытавшийся безнаказанно потопить два русских миноносца, но вместо легкого боя получивший в борт несколько 100-мм снарядов, потеряв 8 человек убитыми и 15 ранеными из состава своей команды. Русские миноносцы, один из которых был сильно поврежден, из ловушки ускользнули.

С захватом «Родосто» и выходом из строя пароходов «Ирмингард» и «Патмос» подвоз в Стамбул угля из Зонгулдака почти совсем прекратился. Турция всецело зависела от подвоза угля из Германии. И хотя этот подвоз достиг 14000 тонн ежемесячно, в запасах германо-турецкого флота осталось всего 2000 тонн топлива. В результате попыток доставлять уголь из Зонгулдака небольшими парусниками - «магонами» получалась «капля в море». По свидетельству Г. Лорея «Для флота недостаток угля становился тягостнее с каждой неделей. Для сохранения угольного запаса на самый крайний случай, Сушон был вынужден идти на самые решительные меры. Даже для учебных целей «Гебен», «Бреслау» и флотилия эскадренных миноносцев не смели разводить паров, эскадренные миноносцы имели право разводить пары каждый раз только с особого разрешения командования флотом. Об операциях в ближайшие месяцы нечего было и думать». Долю угля командования проливами пришлось сократить до 350 тонн в месяц, поэтому траление перед Босфором становилось почти невозможным».

И вновь положение Турции несколько облегчилось поражением румын. С захватом немецкими войсками нефтедобывающего района Плоешти и порта Констанцы улучшилось снабжение нефтью, что дало возможность развивать операции немногочисленных немецких ПЛ и авиации, - наиболее грозного врага российских субмарин. Между тем, русские подводные лодки продолжали свою деятельность.

В ноябре 1916 года выбросился на берег атакованный «Тюленем» и был уничтожен из орудий турецкий каботажный пароход «Тутсак» (150 брт.), были ликвидированы две шхуны, а третья, двухмачтовая шхуна «Сфатос» с грузом из 16 тонн высококачественного табака стоимостью 200 тысяч золотых рублей, приведена в Севастополь.

В июле 1917 года ПЛ «Тюлень» уничтожил пароход «Интизам» и 4 шхуны противника, а 6-7 октября повторил свой подвиг по захвату «Родосто» - действием артиллерии захватил крупный неприятельский пароход «Махи», который остановился после нескольких попаданий близ Игнеады, и передал его для конвоирования в Севастополь эсминцам «Счастливый» и «Зоркий». Следующие турецкие суда - шхуна и пароход «Козлу» (244 брт.) были захвачены ПЛ «Тюлень» в последнем боевом походе русских субмарин 23 октября (5 ноября) 1917 года, за 2 дня до октябрьского переворота.

В общей сложности ПЛ «Тюлень» в ходе первой Мировой войны потопила и захватила на Черном море 41 судно противника (по другим, частично не подтвержденным данным, 51). Это число побед не повторено и более никогда не достигалось ни одной ПЛ российского и советского ВМФ. По 28 документально подтвержденным победам тоннаж потопленных и захваченных «Тюленем» судов составил 8884 брт., а всего более 10000 брт. (второе место по тоннажу потопленных судов в российском императорском подводном флоте). Конечно, по тоннажу это далеко от размаха атлантической подводной войны тех лет, но каков театр (небольшое, внутреннее Черное море), таковы на нем и п... Читать следующую страницу »

Страница: 1 2 3 4 5 6 7 8