последняя надежда...

 В правом боку болел и тянул вчерашний виски. Голову разрывали перепады давления, пытаясь доказать похмелью, что с годами они становятся более эффективными, чем смесь виски из разных штатов. Как вызывать карету скорой помощи с мобильного телефона он не знал, лекарств в доме не было, а картинка перед глазами плыла уже не только от того, что последняя встреча с окулистом была еще в очень далекие успешные времена.

   Середина недели. Все на работе. Город в пробках. Соседи незнакомы. Маму дергать не стоит. Если что, встретимся позже в райско-адском распределителе. Ну вот, что ёшкин кот, делать? Прекрасна жизнь современного независимого мужчины, на грани полувековых попыток понять смысл бытия и место дислокации счастья. Просто супер. И зачем разводился? Ретроспектива, ушедших в предыдущие серии женщин показалось ему забавной и отвлекающей от объятий боли. Пытаясь найти в интернете способ вызвать врача на дом, он погрузился в саркастические воспоминания.

   Первая жена была прекрасна. Тонкая, изящная, глубоко образованный человек и ищущий художник. Правда, успешно совмещала вегетарианство, христианство, истерики, Бердяева, Лосева и Розанова, с изощренными формами секса из римских традиций, ему в ту пору, из-за серьезной разницы в возрасте неизвестными. Однажды утром, спустя почти четыре года поисков единения, он понял, что тратит ее время зря. Перестать это делать было нелегко. Он плакал, но смог уйти. Отношениям нужны перспективы, а простое добавление к юношеской  знания русской философии на перспективы не тянули. Да и он сам, не тянул.

   Вторая жена обожала секс и умела обидеть. Любимой фразой после трехчасовой гимнастики на старом диване было: "Вот, всем вам мужикам, только одного и надо! Ни к чему серьезному вы, отродясь не готовы!". Однажды, переведя дух он спросил: "А к чему серьезному мы должны быть готовы?". Оказалось, что нет ничего более серьезного, чем ЗАГС. С трудом найдя время между работой и старым диваном, они это заведение посетили. На количество секса это никак не повлияло, но кормить стали лучше. Спустя три года, накопилась усталость. Не от секса. А от невозможности выйти за ужином за круг определенных тем: ремонт, дача, ремонт, мебель, ремонт, гараж. Причем воплощение ремонта в жизнь тему никак не закрывало. Почувствовав, что уровень знаний о штукатурке и обоях начинает превышать объем познаний в литературе, истории и архитектуре вместе взятых, он сходил в ЗАГС еще раз. С просьбой о пощаде.

   К третьей жене он пришел в гости вместе с тусовкой московских бардов. Он их поил, а они играли. Барды очень похожи на генераторы. Сверху бак с горючим. Заливаешь топливо и получаешь кучу шума и энергий разного вольтажа. Но тут всё было тонко. Без конъюнктуры и матерных посткультурных частушек. Был Бродский, Рейн, Коржавин, Галич. Поэзия. И водка. Он остался. Утром телефон молчал, а солнце пробивалось сквозь немытые жалюзи. Было гармонично. Он погулял с собакой, она приготовила завтрак. Всё. Можно жениться. Но совместных планов не случилось. Тактически всё было чудесно, но у него еще не было детей, а у нее уже были. Ей, хотелось заниматься ими, а не следующей партией. Он потерял работу, она потеряла чувство безопасности. Он устроился преподавать историю в школу, она усмехнулась. Восьмого марта он напился и подрался на улице. К дебоширу с тремя высшими образованиями она в больницу не пришла, а он не пришел из больницы после выписки.

   Четвертый брак был ну очень зрелым. Период был крайне успешным. Фильмы для Европы. Эфиры в России. Радио и события, горный загар и почти полное отсутствие времени, чтобы тратить заработанные деньги. Ну, вот как тут не женится. В любовь он к тому времени уже не верил, секс из приоритетов ушел, но жизнь не покинул. И вот однажды на горнолыжном фестивале он встретил ее небесный взгляд и горный профиль. Красивый финал поисков. О Бродском он уже научился говорить сам с собой, ремонт поручать специальным людям, Бердяев и римский разврат были изучены и пройдены. Кольца усыпанные кристаллами женского счастья, путешествия в Европу. Вот всё хорошо. Правда, караоке он не любил, шумные пикники и гонки на машинах радости не приносили, но времени было мало, а значит и задуматься некогда. Каждый вечер он рассказывал ей об эфирах, встречах, сценариях, а потом совершенно искренне спрашивал: "Как твой день?". Красивое голубоглазое создание отвечало всегда одинаково: "Отчет". Она была главным бухгалтером. А потом экономический кризис утопил его благополучие и легкость мировосприятия. Он боролся и проигрывал раунд за раундом. В радости они были вместе, в горе - нет.

   Он обнаружил себя, улыбающимся и смотрящем в экран ноутбука. На экране была таблица номеров вызова экстренной помощи от различных операторов связи этой и сопредельных стран. Боль то ли отступила, то ли стала привычной. Жить снова хотелось, женится по-прежнему нет. В женщинах он явно ничего не понимал, но обвинения в тотальном эгоизме принимать тоже не хотелось. После браков поиски гармонии продолжились. Была страсть к студентке, была любовь из космоса, было родство одиночеств. И была надежда. Последняя. На генетику и чувство юмора. На самые надежные гаранты для гражданина этой страны. Если уж с соседями не хочется знакомится.

 Олег Жданов