Туманный город

Немного растерявшись, я на секунду потеряла нить мелодии. Это происходило на самом деле или у меня помрачился рассудок?

– Не смей останавливаться! – закричал мужчина, и я судорожно подхватила мотив снова.

Вокруг происходили невообразимые вещи: звуки стали нечёткими, рядом с роялем возникло движение воздуха, от которого у меня закружилась голова. Я вцепилась в крышку инструмента, чтобы не упасть, потому как едва стояла на ногах. Непонятно откуда появившийся ветер дул на свечи, и они то затухали, то опять разгорались. Постепенно вихрь закрутил меня и Фернана так, что тот не мог играть, а я петь. Невидимая сила будто подняла нас в воздух и унесла в небо. Я потеряла ориентацию в пространстве и времени…

Внезапно всё прекратилось. Мы опять очутились в музыкальной гостиной, но словно были парализованы и не могли распоряжаться своими телами. Откуда-то из глубины зала донёсся глухой шум, стремительно приближающийся к нам. В нём я слышала смешение разных мелодий – от вальса, звучащего на приёме у мэра, до колыбельной из моего детства!

На фоне музыки звучала речь, которую мы не могли разобрать. Она становилась яснее и яснее, и вот уже неведомый глубокий голос раздался сверху над нами:

– Кто вызывал меня?

Он принадлежал и не человеку, и не зверю. Металлический, резкий, пронзительный, непостижимый… Я была готова упасть в обморок.

Мужчина, преисполненный триумфа, на подгибающихся ногах вышел из-за рояля в центр комнаты и воздел руки к потолку:

– О великий дух! Меня зовут Фернан, я композитор и твой покорный слуга. Всю жизнь я мечтал прикоснуться к безграничной стихии музыки, и ты услышал мой зов.

Наступила короткая пауза и голос спросил:

– Зачем ты вызывал меня?

Чиновник гордо распрямился:

– Я сочиняю произведения, недоступные для понимания обычных людей. Лишь немногие избранные способны прочувствовать их и вознестись к высотам мироздания. Ты наделил меня даром, но моя жизнь угасает с каждой минутой. Прошу тебя о бессмертии, чтобы я и дальше мог творить великую музыку.

По комнате пронёсся неприятный свист, от которого по моему телу забегали мурашки. Как такое вообще возможно?

– Чтобы ты и дальше мог творить? – раздался громкий голос. – Я всеобъемлю весь мир и наделяю тех, кто достоин, даром творчества или исполнения. Ты представить не можешь, сколько произведений, вдохновлённых мною, повсеместно рождается каждый час. Но у каждого, даже у гениального композитора, есть срок. И если он не успел сделать всё, что мог, значит, этого не должно было случиться. Ты имел достаточно времени и только от тебя зависело, будет ли твоя музыка приносить радость и пользу людям. Что ты дал миру?

Ошеломлённый, Фернан упал на колени и обхватил себя руками. Он не верил в подобную развязку.

– Так скольким людям помогла твоя музыка? – настойчиво вопрошал голос.

– Ни одному, – обречённо ответил хозяин дома.

– Поэтому и твоя жизнь ничего не стоит! – заявил дух. – Смирись, прими неизбежное и больше не тревожь меня.

С этими словами снова пролетел вихрь, обдав нас холодным воздухом, свечи мгновенно потухли и через секунду зажглись опять. Всё завершилось.

Я глубоко вдохнула, пытаясь осознать происходящее, но произошедшие события не укладывались в голове. Фернан, весь подавленный и разбитый, по-прежнему стоял на коленях, спрятав лицо в ладонях. Я в растерянности оставалась неподвижной у рояля.

Потом мужчина встал и покачивающейся походкой направился к выходу. До меня доносились его слова о том, что всё пропало. Бросившись за ним, я крикнула:

– Фернан, вы обещали освободить Ребекку!

Остановившись, он медленно повернулся и взглянул с удивлением, будто видел в первый раз. Затем молча отправился прочь. Я побежала следом по коридору и схватила его за руку. Тогда мужчина взял меня за плечи и отшвырнул в сторону. При падении я ударилась лицом о дверной косяк. Похоже, я разбила губу, так как сразу ощутила во рту солёный привкус. Вот проклятье!

Однако, меня это не остановило. Поднявшись на ватных ногах, я снова ринулась за чиновником. Он находился в своём кабинете у шкафа с разными склянками. Там я потребовала:

– Отдайте мне ключи от камер! Ведь девушки вам уже не нужны!

Фернан скорчил злобную гримасу:

– Ты ничего не поняла, глупышка. Что, и правда, думала, я вас отпущу?

От такой подлости я остолбенела. Воспользовавшись моментом, мужчина вытащил пузырёк с мутной жидкостью, намочил ею салфетку и, схватив меня в охапку, прижал ту к моему лицу. Я энергично отбивалась, но он был сильнее. К тому же с каждой секундой я непроизвольно вдыхала пары каких-то спиртов. Фернан же удерживал меня до тех пор, пока я не потеряла сознание и не погрузилась во мрак.

14

Сегодня – враг, а завтра – друг,

Широк примеров этих круг.

Меняются и день, и ночь,

Всегда гоня друг друга прочь.

Нельзя всем сразу доверять,

Ведь можешь много потерять.

И потому, пока живём,

Мы не уверены ни в чём.

Не знаю, сколько прошло времени, прежде чем я очнулась оттого, что услышала металлическое побрякивание. Оказалось, что я лежала со связанными за спиной руками за столом на полу кабинета. Всё тело ныло, в запястья безжалостно впивалась верёвка. На губе чувствовалась запёкшуюся кровь. Голова словно раскалывалась на тысячи осколков – наверное, побочный эффект одурманивающего средства. Не в силах терпеть боль, я тихо застонала и попыталась встать. Но при этом следовало быть осторожной и не привлечь к себе внимание Фернана.

Аккуратно поднявшись, я увидела со спины мужчину, одетого в облегающий костюм, который ловко засовывал в большой мешок золотые монеты и старинные кубки из шкафов. Обнаружив моё присутствие, человек остановился и обернулся. Им оказался… Вергилий!

– Что вы здесь делаете? – с трудом произнесла я одеревеневшим языком.

Я никак не могла сообразить, что к чему. Неужели он заодно с Фернаном? Я стала суммировать факты: молодой человек появился в городе как раз месяц назад, неизвестно откуда, чем занимается, специально подружился с Гарольдом, чтобы быть в курсе расследования и прочее, прочее…

Вергилий растерялся и опустил мешок на пол. Очевидно, я застала его врасплох. Он побледнел и не смел вымолвить ни слова, напоминая нашкодившего щенка. Наступила неловкая пауза. Мы с ним переглядывались и каждый не мог понять, почему в этом особняке находится другой.

– Что он здесь делает? То же, что и всегда – ворует в домах богатых людей, – раздался голос Фернана, входящего в кабинет.

Чиновник уже переоделся в повседневную одежду и вроде бы забыл о неудачно прошедшем эксперименте. По крайней мере, выглядел довольно спокойно.

Вергилий – благородный джентльмен, весёлый компаньон, душа компании и… вор? Я не могла в это поверить! Молодой человек стоял с понурым видом, ему было нечего сказать в своё оправдание. Похоже, он не продумал пути отступления в подобном случае.

– Я знаю тут всё про всех, – сказал Фернан, вставая между нами и обращаясь ко мне. – Поэтому быстро раскусил его. Мошенник притворялся аристократом, путешественником. Бывая в лучших домах Туманного города, он высматривал, где бы чем поживиться. Дождался момента, улучив, что здесь нет слуг, и явился за лёгкой добычей.

В очередной раз я почувствовала себя дурочкой, которую так просто облапошить. От собственной наивности и бессилия по лицу потекли слёзы. Тот, кого я считала другом, стоял не шелохнувшись.

– Довольно! – резко произнёс чиновник и повернулся к Вергилию. – Так и быть, мерзавец, я разрешаю тебе безнаказанно покинуть мой дом, но в течение часа ты должен уехать из города. И чтобы никому никогда не рассказывал о том, что тут происходило.

Внезапно я поняла, что молодой человек был моей последней надеждой. Сейчас только он способен остановить хозяина особняка. Нужно действовать решительно!

– Вергилий, помогите мне! Фернан сошёл с ума, у него здесь в подвале три похищенные девушки.

Я видела сочувствие в его глазах. Ведь всё прошедшее время мы являлись друзьями, по крайней мере, хотелось в это верить. Не мог же он бросить меня в беде! Или мог?

–  Не смей переходить мне дорогу! – взревел Фернан.

В один миг он преобразился и выглядел безумным – горящий взор, порывистые движения, исходящая энергия злобы. Впрочем, неудивительно после того, как его цель, к которой заместитель мэра шёл долгие годы, стала ничем после внезапного поражения.

– Вам не одолеть меня! Даже если выберетесь отсюда, на первом перекрёстке вас остановят мои люди. Подумайте лучше о себе!

Было видно, что молодой человек колебался, мысленно взвешивал «за» и «против». Я с замиранием сердца следила за малейшим изменением на его лице.

– Зачем вам спасать безродных девчонок? – кричал мужчина. – На какую благодарность вы можете рассчитывать? Я же предлагаю вам свободу и незапятнанную репутацию.

– Хорошо, – решившись, тихо сказал Вергилий. – Это действительно не моё дело.

Он направился к двери. Фернан победоносно улыбнулся и пошёл его провожать.

– Обманщик! – изо всех сил закричала я вслед Вергилию.

Однако внезапно он набросился на чиновника и между ними завязалась драка. Они свалили друг друга с ног и катались по полу. Толкая хозяина дома, Вергилий задел стоявший на столе канделябр со свечами. Тот упал и огонь в одно мгновение перекинулся на ковёр с высоким шерстяным ворсом.

Мужчины не видели этого. Я же подбежала к очагу возгорания и хотела затоптать его ногами, правда, поняла, что тем самым рискую поджечь собственное платье. А допустить подобное, учитывая мои связанные за спиной руки, было крайне нежелательно.

Тем временем пламя начало стремительно расползаться ручейками по ковру и перекинулось дальше на деревянный паркет. Фернан заметил огонь и радостно захохотал смехом сумасшедшего. Их драка с Вергилием продолжалась. Хотя мошенник превосходил в мощи и был моложе, он не мог совладать со стариком, на стороне которого присутствовала высвобожденная энергия, придавшая ему дополнительных сил.

Наконец, оба противника устали и выдохлись. Вергилий в последний раз ударил Фернана в живот и тот, кашляя, остался лежать на полу. Молодой человек бросился ко мне и пытался развязать верёвку. Но намертво завязанный узел не поддавался. Тогда он схватил со стола нож для бумаг и стал разрезать его. В суматохе мы не заметили, как хозяин дома поднялся и вышел вон.

Я в панике поторапливала своего спасителя, но, похоже, это только тормозило его действия. Когда в итоге Вергилий освободил мои руки, и мы выбежали из кабинета, то увидели, что Фернан ходил из комнаты в комнату, везде поджигая свечи и воспламеняя от них ковры, шторы и обивку мебели. Всё сразу же возгоралось яркими язычками пламени.

– Очищающий огонь! – хохотал он. – Пусть весь мир сгорит со мной!

Пожар уже распространился по всему зданию и, переглянувшись с Вергилием, мы поняли, что не способны его потушить. Да и был ли в том смысл?

– Бежим отсюда! – он схватил меня и потащил к выходу.

– Мы не можем уйти без Ребекки! – возразила я. – Нужно спасти её и двух других девушек!

Неожиданно прямо на нас начала обрушаться портьера и Вергилий лишь в последний момент успел вытолкнуть меня из-под горящей занавески. Везде слышался треск от горящей мебели, комнаты заполнялись едким дымом.

– Ты знаешь, где вход в подвал? – заорал он сквозь этот хаос, наверное, из-за выброса адреналина, так как мы стояли почти вплотную.

– Да, но нам нужны ключи, – сказала я и побежала искать хозяина дома.

Он находился в пылающей музыкальной гостиной: хотя та и пустовала, её стены были обиты шёлком. Фернан играл на рояле свою дурацкую музыку и не замечал ничего происходящего вокруг.

– Отдайте ключи! – потребовала я, однако, он не обращал на меня внимания.

Тогда я со злостью хлопнула крышкой рояля прямо по его пальцам. Чиновник взвился от боли и стал растирать их. Я судорожно ощупывала карманы пиджака мужчины. Фернан не мешал мне и скоро я поняла почему – связки там не оказалось. Вот ведь проклятье! Куда безумец успел перепрятать её?

Оправившись от неприятного ощущения, он глупо захихикал:

– Хочешь спасти тех девчонок? Попробуй! Только ключей тебе никогда не найти!

Прибежавший за мной Вергилий схватил мужчину за горло. Фернан даже не сопротивлялся – он чувствовал превосходство и знал, что мы не убьём его. Стало очевидно, что бороться с ним бесполезно и ключей нам не добыть.

– Нужно открыть двери другим способом! – крикнула я Вергилию, и мы побежали в подвал.

Едва мы спустились туда, как мне стало трудно дышать – везде стоял густой дым, с каждым вдохом неизбежно попадающий внутрь тела. Здесь горела всякая рухлядь, скапливаемая десятилетиями – тряпьё, корзины, старая мебель.

Заслышав голоса, девушки звали нас на помощь. Вергилий нашёл металлический прут и начал взламывать дверь в ближайшем отсеке, где находились Минерва и Джейн. Я же пробралась через плотную пелену к камере своей родственницы.

– Сейчас мы вызволим тебя, – я успокаивала её.

Ребекка ничего не говорила, потому что оцепенела от страха. Едкий дым разъедал глаза и обжигал лёгкие. Почти одновременно мы стали задыхаться и кашлять. По шуму я поняла, что Вергилию удалось открыть дверь, и я смутно видела, как он помогал обессилившим девушкам выйти из темницы. Они надышались угарным газом и едва стояли на ногах.

– Мне только нужно вывести их на улицу, и я быстро вернусь. Не волнуйся, мы успеваем вызволить Ребекку, – крикнул молодой человек, схватив каждую из спасённых подмышку, и скрылся из виду.

Я смотрела в полные отчаяния глаза кузины. Мне казалось, она перестала узнавать меня и понимать, где находится.

– Держись! – говорила я ей. – Осталось совсем чуть-чуть.

Схватив прут, я пыталась выломать замок, но ничего не получалось: я никогда особо не выделялась физической силой. Одновременно я наблюдала за Ребеккой – та отошла в сторону, потому что её начало тошнить.

– Подожди ещё немного, – я старалась докричаться до неё.

Запирающее устройство не поддавалось ни на йоту, а молодой человек всё не появлялся. Я видела, как кожа Ребекки стала синеть, сама она корчилась в судорогах. Наконец-то прибежал Вергилий, выхватил у меня лом и долбил дверной проём. Последнее препятствие словно решило стоять до конца и не сдаваться.

Моё самочувствие тоже ухудшалось с каждой секундой – пульс бился как бешеный, от дыма текли слёзы. Не выдержав, я медленно опустилась на пол. Сквозь прутья решетки я глядела на несчастную Ребекку и ничем не могла помочь ей. Вся надежда сейчас была на Вергилии…

И тут случилось непоправимое. Раздался громкий треск и в одно мгновение горящий потолок камеры рухнул вниз, похоронив под собой пленницу. Причём одна из его горящих балок упала на меня! С ужасом я ощутила жжение на своей правой руке и начала отчаянно сбивать пламя. Мне чудилось, что я вся в огне, и тогда я неистово закричала.

Вергилий же, видя, что спасать уже некого, несмотря на моё сопротивление, подхватил меня и выволок из подвала. Взяв на руки, он нёс моё безвольное тело по пылающему дому. Я отстранённо смотрела, как безвозвратно сгорает то, что ещё совсем недавно было таким величественным и прекрасным домом.

Молодой человек вынес меня на улицу и осторожно поставил на землю. Сам бросился к Минерве и Джейн, поддерживающим друг друга неподалёку, чтобы убедиться, что с ними всё в порядке. Я смогла устоять на ногах лишь мгновение, затем медленно опустилась на колени и рухнула лицом в холодный снег.

15

Спектакль окончен, гаснут свечи

И на исходе шумный вечер.

Актёры отыграли роли

И позади теперь гастроли.

С утра опять же день наступит

И всё по-новому в нём будет:

Хоть та же пьеса, те же лица,

Но в точности не повторится!

Шумным вечером того дня я находилась в своей кровати, а рядом суетились родственники. Возвратившись в гостиницу после произошедшего, я проспала весь день и потихоньку начала приходить в себя. Маркела чем-то смазала и перебинтовала мои лёгкие ожоги на правой кисти.

Новости о событиях молниеносно облетели город. Похищенные девушки вернулись домой, их семьи передали для меня кучу подарков и благодарностей. Фернана никто больше не видел. Все сошлись на мнении, что он погиб в огне, как и Ребекка. Когда пожарные повозки с бочками воды приехали к особняку, тот представлял собой горящие развалины, поэтому найти какие бы то ни было останки не представлялось возможным.

Единственным хорошим моментом для меня в окончании этой истории оказалось возвращение волшебных костей. Я сама не заметила, как интуитивно спрятала их в карман платья.

Труппа ещё на один день задерживалась в Туманном городе и собиралась уехать завтра. Розамунда поила меня крепким травяным настоем – мой организм сейчас отвергал любую еду – и неотступно сидела рядом, хотя я предпочла бы остаться в одиночестве.

Чтобы записать свидетельские показания, заглянул Эндрюс. Внешне он выглядел довольно бодро.

– Вынужден вас обеспокоить, – сказал констебль, стоя у порога. – Узнал, что вы уезжаете утром, а для отчётности надо заполнить некоторые документы.

– Да-да, конечно, – оживилась я.

Мне также хотелось официально завершить это жуткое происшествие. Возможно, тогда нам будет легче забыть его. Так как в комнатушке не имелось стола, Эндрюс сел на принесённый стул, подставил себе под бумаги портфель, опустил чернильницу на пол и что-то застрочил. Но из-за нерасторопности мужчины всё проходило очень медленно.

– Можно побыстрее? – сурово спросила Розамунда. – Изабелле нужен отдых.

– Постараемся. – заверил он. – Я уже поговорил с Вергилием Престоном и надеюсь, что ваши версии не будут расходиться.

– Я готова ответить на любые вопросы, – вступила я. – Лишь бы эта правда хоть кому-то принесла пользу и открыла глаза на то, что происходит здесь.

Эндрюс тяжело вздохнул и начал записывать хронологию событий с моих слов. Единственное отклонение от истины заключалось в том, что Вергилий попросил меня не раскрывать настоящую причину его пребывания в доме Фернана. Мы договорились, что он как будто просто пришёл к чиновнику в гости на завтрак. Констебль поднёс мне бумаги, и я не глядя расписалась. Затем Эндрюс торопливо откланялся и сбежал.

Сразу же за ним к нам в комнату заглянул дядя Октавиус. Он сел возле моей кровати:

– Как ты, малышка? После всего, что тебе пришлось пережить…

– Со мной сейчас всё в порядке, – заверила его я. – Мне так жаль, что не удалось спасти Ребекку.

Дядя помрачнел:

– Ты одна сумела сделать больше, чем остальные вместе взятые. Наверняка тот мерзавец не оставил бы её в живых и мы должны быть благодарны судьбе, что хотя бы тебе удалось выпутаться из этой передряги.

– Что с её родителями?

– До сих пор не могут прийти в себя, – печально произнёс дядя. – Это тяжёлый удар для них. Последние дни они жили надеждой, что дочь вот-вот вернётся. Ничто, кроме времени, не сможет залечить их раны. Даже думаю, что им лучше покинуть театр и осесть где-нибудь.

С этими словами он смахнул с глаз слезинку. Горе было общим для всех нас.

– Увы, но тут уже ничего не поделаешь. Мы должны заниматься тем, что можем и умеем. Нужно жить дальше.

Я понимающе кивнула. Работа будет способна отвлечь труппу от грустных мыслей.

– Кстати, – опомнился дядя и пошёл открывать дверь, – один молодой человек пришёл навестить тебя.

Не успела я встрепенуться от радостного предвкушения, как увидела Вергилия, одетого в дорожный костюм.

– Добрый вечер, я лишь попрощаться, – начал он и взглянул на Розамунду и дядю Октавиуса. – Вы могли бы оставить нас на несколько минут одних?

Когда мои родственники вышли, Вергилий сел на стул и не знал, как продолжить разговор. Мы оба вспомнили нашу утреннюю встречу.

– Спасибо, вы спасли мне жизнь, – я решила нарушить молчание.

– Изабелла, прошу, сперва выслушайте, – он прервал меня. – Ваше право не верить. Только хочу сказать, всё, что произошло между нами – правда. Я никогда не врал вам и не хотел причинить вреда. Однако, теперь вы знаете, что я… не очень хороший человек. Увы, я перепробовал в этой жизни разные вещи и понял, что обычный труд не для меня. А вот карты, азартные игры, пари… Да, я – мошенник, я втирался в доверие к обеспеченным людям и, скажем так, присваивал незначительную часть их богатств. Просто я твёрдо уверен, что оно наживалось неправедным путём. Вы скажете, мол, слабое оправдание. Тем не менее я хочу, чтобы вы не думали обо мне как о преступнике без стыда и совести.

– Не смею осуждать вас, – сказала я. – Но и не оправдываю подобный способ обогащения. Единственное, что знаю точно – вы спасли жизни трёх людей. Это вполне искупает упомянутые проступки.

Молодой человек крепко пожал мою руку. Наверное, я по-прежнему оставалась наивной дурочкой, так как снова поверила в его искренность.

– Даже представить не можете, как важны для меня ваши слова.

Я слегка улыбнулась:

– Вы пообещаете отныне жить честно?

– А вам палец в рот не клади, – усмехнулся он. – Да, случившееся заставило многое переосмыслить о моём образе жизни. И, кажется, сейчас самый лучший момент для того, чтобы изменить его.

– Куда вы теперь направляетесь? – полюбопытствовала я.

– Сам пока не решил, – пожал плечами Вергилий. – Хочу побыстрее покинуть этот город. Здесь меня уж точно не ждёт ничего хорошего.

– Абсолютно согласна с вами. Это и моё желание, – призналась я.

Он приподнялся со стула:

– Что ж, буду рад, если вдруг где-нибудь мы пересечёмся снова и сможем поболтать как старые друзья. Выздоравливайте поскорее!

– Не забудьте про ваше обещание, – сказала я ему напоследок.

Вергилий поклонился и вышел. После его визита я лежала в кровати, смотрела в потолок и ни о чём не думала. Уже в самом конце дня ко мне заглянула Кайя. Она выглядела очень напуганной.

– Ой, Изабелла, это ужасная история, – воскликнула девочка, едва сев у моей постели. – Представить не могу, что подобное случилось с нами по соседству. Я надеюсь, кухарок никому в голову похищать не придёт?

Мы одновременно улыбнулись. К счастью, в городе имелся хотя бы один адекватный человек.

– И ты одна не побоялась, отправилась спасать девушек… – Кайя запнулась. – Мне бы никогда смелости не хватило.

– Да, вроде, я тогда и не боялась. Просто пошла, потому что не могла иначе. Потому что услышала зов внутри себя, – объяснила я.

– Какая же ты храбрая, – искренне восхитилась гостья. – Так как вы завтра уезжаете, я напекла тебе булочек на дорогу.

Она протянула корзинку, пышущую ароматом свежеиспечённого хлеба. Я поблагодарила её за внимание. Мне оно было так приятно! Девочка напоминала ромашку – обычный цветок, ничего особенного, но в тоже время такой дружелюбный и жизнерадостный.

– Кстати, не знаю, связано это со всеми событиями или нет, только ведьма рядом с нами больше не живёт, – ликующе заявила Кайя.

– Что? – не поверив, я даже приподнялась в постели.

Вообще-то я ещё раз собиралась навестить её. Она во многом оказалась права и именно с ней я хотела поговорить о том, как найти родителей.

– Представляешь? – продолжала девочка. – Её дом разгромлен, всё разбросано, окна выломаны, внутри гуляет ветер. Старухи там нет и мы надеемся, что она не вернётся.

От огорчения я снова легла и закрыла глаза. Моя надежда получить хоть какую полезную информацию разбилась в пух и прах.

– Значит, вы к нам никогда не приедете? – видя моё молчание, с грустью в голосе спросила гостья.

Я взглянула на неё и пожала плечами. Всякое могло быть. Жизнь непредсказуема и не всегда складывается так, как планируешь.

– В ближайшее время точно нет, – честно ответила я. – А там… Быть бродячим артистом означает постоянно находиться в пути. Давай надеяться, что мы однажды увидимся в каком-нибудь другом месте?

– Давай! – согласилась Кайя. – Я бы так хотела ещё раз встретиться с тобой.

Мы обнялись как лучшие подружки и почти расплакались. Но я велела себе быть стойкой. На прощание я подарила девочке любимое зеркальце, которое она обещала хранить как зеницу ока.

Утром, кроме слабости и перевязанной ладони, в моём теле уже ничто не напоминало о событиях прошедшего дня. Последние вещи были собраны и распределены по фургонам. Пока труппа заканчивала завтрак, мне оставалось выполнить последнее дело в Туманном городе – написать прощальное письмо Гарольду. Попросив родителей не беспокоить меня, я заперлась в комнате.

Я вертела перед собой перо и так, и сяк, только нужные мысли не приходили в голову. То есть, их появлялось очень много, хотелось рассказать обо всём, но тогда получился бы сумбур: никогда раньше мне не приходилось писать письма – в них отсутствовала необходимость. Поэтому нужно постараться, чтобы не упасть в грязь лицом перед образованным столичным человеком, каждый день пишущим служебные послания, а уж сколько получившем любовных!

В итоге, прокорпев час над бумагой и изведя несколько черновиков, я написала финальную версию (заодно взяв на заметку, что надо больше практиковаться в эпистолярном жанре). Её текст гласил:

«Дорогой Гарольд!

Так уж вышло, что мы уехали до вашего возвращения. Слова не могут выразить то, как я сожалею, что нам пришлось расстаться при грустных обстоятельствах. На случай, если вы не помните, подскажу: именно я вызволяла вас из паба, когда вы находились там не в самой надёжной компании. И вы до сих пор не сказали мне спасибо за это. Хотя, наша первая встреча на лестнице в гостинице тоже была не самым радостным воспоминанием. Так что, можно сказать, мы в расчёте.

Пусть Ребекку спасти не удалось, вы делали всё, чтобы помочь. Пожалуйста, не корите себя за произошедшее. Обстоятельства оказались сильнее. Нужно смириться и жить дальше. Я знаю, что вы отличный следователь и впереди у вас много раскрытых дел. Преступникам всех мастей Столичного города пора на покой!

Спасибо за вашу откровенность. Рядом с вами я чувствовала себя так легко, что уже начала скучать. Мне будет приятно думать, что и вы иногда можете вспомнить про мою скромную особу. Почему-то кажется, что, если бы мы жили неподалёку, ваша дружба могла бы заменить мне счастье.

Напоследок желаю вам всего хорошего. Будьте таким же замечательным, добрым, отзывчивым, как сейчас.

С надеждой когда-нибудь увидеться снова

Изабелла Конрой»

Я сложила лист в конверт и попросила Фридриха передать его Гарольду, на что тот согласился без особого энтузиазма. Однако, я видела, что эта неприязнь являлась показной – за время нашего пребывания он привязался к артистам. Шумная компания разбавила его скучное существование, а женщины ещё и подкармливали владельца гостиницы. Поэтому я не сомневалась, что он выполнит мою необременительную просьбу.

Фридрих что-то подозревал о похитителях Ребекки и, возможно, даже заметил их в ту ночь. Но, с одной стороны, у него не имелось прямых доказательств, а с другой, он оставался жить в Туманном городе и наживать врагов здесь было бы недальновидно.

Одетые в верхнюю одежду, мы все собирались выходить, как во дворе послышался шум и в окне показалась пара экипажей. Через несколько секунд в дверях появились мэр, трое гвардейцев и Патрик.

– Здравствуйте, – извиняющимся тоном сказал Освальдо. – Я не мог не выразить лично свои соболезнования в связи с этой ситуацией.

Артисты, включая дядя Густава и тётю Августу, стояли молча и никак не реагировали на его слова. Мы считали, что косвенно часть вины возлагалась и на градоначальника.

– Иногда мне казалось, что Фернан замешан в чём-то нечистом, но вот чтобы до такой степени, – тут толстяк развёл руками. – Не представлял, что он способен на подобное преступление.

– Извините, господин мэр, – сухо заявил дядя Октавиус. – Театру нужно уезжать. Мы и так надолго задержались в вашем городе.

– Да, конечно, – засуетился Освальдо. – Могу я лишь минуту поговорить с Изабеллой наедине?

Дядя ничего не ответил и вышел из гостиницы. За ним последовали остальные члены нашей труппы и охранники вместе с Патриком, который сегодня был нем как рыба и выглядел понурым.

– Нам остаться? – настороженно поинтересовались у меня Розамунда и Марк.

– Нет, не надо, – прошептала я, несмотря на то, что понятия не имела, на какую тему мэр хочет пообщаться.

– Пожалуйста, давайте присядем, – предложил Освальдо, когда все покинули гостиную. – Неделя выдалась очень тяжёлой.

Мы сели на старый диван, и я видела, что он сильно нервничал и не знал, куда деть руки. Всё-таки, мэр всегда относился к труппе с радушием. Хотя, будь его воля, расследование могло вестись по-другому и события закончились бы с более положительным для нас итогом.

– Полагаю, от моих извинений нет никакого толку. Да мне никто уже и не верит…

– Я вам верю, – робко сообщила я.

– Правда? – с надеждой спросил мэр. – На моей совести есть сомнительные поступки, но я бы пресёк Фернана, если бы знал, чем он там у себя занимается. Как чиновник тот меня вполне устраивал – ему удавалось жёстко разбираться с теми вопросами, где я мог дать слабину. Мы начали допрашивать слуг злодея и столько всего выяснили, а ведь это лишь вершина айсберга его тёмных дел.

– Фернан тщательно скрывал свои тайны, – пожала плечами я.

– Тем не менее, – возразил мэр. – Я помню Ребекку, и её смерть всегда будет укором для меня.

– Прошлое не вернёшь. Забудьте произошедшее, – посоветовала я. – И впредь осторожнее выбирайте себе заместителей.

Мэр протянул мне конверт:

– Возьмите и передайте деньги родителям Ребекки. Они от всего сердца. Минимальное, что я могу сделать.

Поколебавшись, я взяла его и встала. На этом наши взаимоотношения с Туманным городом заканчивались.

– Возможно, вас немного утешит, что для Кандиды расплата уже наступила, – горько сообщил Освальдо, оставаясь сидеть, словно и не заметив моё движение к выходу.

– Что? – я не поверила ушам и обернулась.

– Да, – поднявшись, со вздохом подтвердил он. – Когда сегодня утром она обнаружила, что превратилась в шестидесятилетнюю старуху, у неё случилась истерика. Кандида заперлась в своей комнате и никого не хочет видеть. Боюсь, ей не оправиться от такого удара.

– Магические заклинания Фернана перестали действовать, – догадалась я.

– Увы, он и к этому оказался причастен, – сказал мэр. – Ведь я знал Кандиду с детства. Мой отец работал конюхом в доме её семьи. Мы прекрасно ладили друг с другом. Но я понимал, что она не ровня мне и мы не сможем быть вместе, если бы всё продолжало идти как шло. Поэтому пришлось убедить родителей отправить меня учиться в колледж. Затем я вернулся сюда и начал работать в мэрии. Поднимался шаг за шагом, чтобы она смогла оценить мои заслуги. Я даже отговорил Кандиду от выгодного замужества, пообещав, что ей не придётся жалеть. В итоге задуманное сложилось так, как я рассчитывал. Мы жили вполне счастливо. И мне было не столь важно, как она выглядит. Я полюбил её скорее за характер, чем за красоту. А теперь…

Он прервался и задумался:

– Что ж, к чему вам моя исповедь. Не буду задерживать. Всего хорошего! Заметьте, я не говорю «До свидания».

– Да, – согласилась я. – Вряд ли мы увидимся снова.

Мэр вышел, а я присела на диван. Мне стало плохо – упоминание о Фернане и его преступных делах вновь воскресило в памяти события вчерашнего дня. Я ощутила нехватку воздуха и начала задыхаться. К счастью, тут зашла Розамунда:

– Что с тобой?

Поморщившись, я показала, что мне трудно дышать. Она мигом ослабила мой корсет.

– Может, тебе немного полежать? – предложила мама. – Проклятый мэр! От него одни неприятности.

Но приступ почти сразу прошёл, и я подтвердила, что готова ехать. Зашедшему узнать в чём дело дяде Октавиусу я передала конверт от Освальдо. Он вздохнул и положил его во внутренний карман пальто.

Когда мы вышли из гостиницы и направились к экипажам, я обратила внимание, что стояла прекрасная погода. Светило солнце, на пожухшей траве искрилась лёгкая изморозь, прозрачный воздух будто бы звенел на ветру. Какой контраст по сравнению с тем ощущением, когда труппа впервые приехала сюда ночью неделю назад…

Лошади били копытами и фырчали – им надоело спокойное нахождение в конюшне и не терпелось отправиться в путь. Мы уже собирались садиться по фургонам, когда я услышала, как кто-то окрикнул меня по имени. Я обернулась – во двор заезжала карета с Гарольдом и он на ходу выпрыгнул из неё, словно и не бывало его хромоты. Как молния я бросилась к нему навстречу и мы крепко обнялись.

– Вы не пострадали? – спросил молодой человек вместо приветствия.

Моё сердце забилось в бешенном ритме. Я так обрадовалась увидеть его снова, что потеряла дар речи и в ответ лишь отрицательно покачала головой. Но в глазах Гарольда мелькнула тревога:

– Не мог поверить, когда узнал. Вы едва не погибли! Ведь это Фернан советовал мне отправиться в столицу за подкреплением. Только чтобы вы остались без защиты.

– Всё позади, – мягко заметила я. – Хотя мы не смогли спасти Ребекку…

Гарольд замолчал. Я тоже.

– Вы уезжаете, – констатировал он, взглянув на караван, готовый к отправлению.

– Да, – печально кивнула я.

Обернувшись, я обнаружила, что все артисты наблюдают за нами. Однако, разве стоило их винить в этом? Следователь опустил взгляд.

– Изабелла, вы слишком юны, – наконец, сказал он. – Пройдёт время, вы повзрослеете и сможете забыть случившееся. Я отыщу вас. А пока обещайте, что будете счастливы.

Гарольд взял мою левую ладонь и осторожно поцеловал её. Мне хотелось броситься ему на шею и больше не расставаться. Но я знала, что это невозможно.

– Хорошо, – только и смогла выдавить я.

В тот момент подошла Розамунда и увела меня. Мы сели в наш фургон и поехали прочь из Туманного города. Места, где пришлось пройти через множество бед и испытать гамму новых чувств. Города, который навсегда изменил мою жизнь.

Я смотрела в окно, как молодой человек постепенно пропадал из вида. Потом повозка повернула за угол и его облик исчез окончательно. «Театр Конрой» взял курс на Лесной город.

– Мы ещё увидимся, Гарольд Грин, – беззвучно прошептала я. – И гораздо раньше, чем ты думаешь!

Эпилог выложен на страничке «Театр Конрой»:

https://vk.com/club4866288

 Марина Шульман

x

Иллюстрация к: Туманный город