ПРОМО АВТОРА
Иван Соболев
 Иван Соболев

хотите заявить о себе?

АВТОРЫ ПРИГЛАШАЮТ

Серго - приглашает вас на свою авторскую страницу Серго: «Привет всем! Приглашаю вас на мою авторскую страницу!»
Ялинка  - приглашает вас на свою авторскую страницу Ялинка : «Привет всем! Приглашаю вас на мою авторскую страницу!»
Борис Лебедев - приглашает вас на свою авторскую страницу Борис Лебедев: «Привет всем! Приглашаю вас на мою авторскую страницу!»
kapral55 - приглашает вас на свою авторскую страницу kapral55: «Привет всем! Приглашаю вас на мою авторскую страницу!»
Ялинка  - приглашает вас на свою авторскую страницу Ялинка : «Привет всем! Приглашаю вас на мою авторскую страницу!»

МЕЦЕНАТЫ САЙТА

Ялинка  - меценат Ялинка : «Я жертвую 10!»
Ялинка  - меценат Ялинка : «Я жертвую 10!»
Ялинка  - меценат Ялинка : «Я жертвую 10!»
kapral55 - меценат kapral55: «Я жертвую 10!»
kapral55 - меценат kapral55: «Я жертвую 10!»



ПОПУЛЯРНАЯ ПРОЗА
за 2019 год

Автор иконка Редактор
Стоит почитать Новые жанры в прозе и еще поиск

Автор иконка Олесь Григ
Стоит почитать День накануне развода

Автор иконка Юлия Шулепова-Кава...
Стоит почитать Гражданское дело

Автор иконка Юлия Шулепова-Кава...
Стоит почитать Дебошир

Автор иконка Юлия Шулепова-Кава...
Стоит почитать Берта

ПОПУЛЯРНЫЕ СТИХИ
за 2019 год

Автор иконка Олесь Григ
Стоит почитать В город входит лето величаво

Автор иконка Виктор Любецкий
Стоит почитать Вот и далёкое — близко...

Автор иконка  Натали
Стоит почитать Любимые не умирают

Автор иконка Любовь Скворцова
Стоит почитать Пляжные мечты

Автор иконка Олесь Григ
Стоит почитать Приталила мама рубашку

БЛОГ РЕДАКТОРА

ПоследнееПомочь сайту
ПоследнееПроблемы с сайтом?
ПоследнееОбращение президента 2 апреля 2020
ПоследнееПечать книги в типографии
ПоследнееСвинья прощай!
ПоследнееОшибки в защите комментирования
ПоследнееНовые жанры в прозе и еще поиск

РЕЦЕНЗИИ И ОТЗЫВЫ К ПРОЗЕ

Вова РельефныйВова Рельефный: "Это про вашего дядю рассказ?" к произведению Дядя Виталик

СлаваСлава: "Животные, неважно какие, всегда делают людей лучше и отзывчивей." к произведению Скованные для жизни

СлаваСлава: "Благодарю за внимание!" к рецензии на Ночные тревоги жаркого лета

СлаваСлава: "Благодарю за внимание!" к рецензии на Тамара Габриэлова. Своеобразный, но весьма необходимый урок.

Do JamodatakajamaDo Jamodatakajama: "Не просто "учиться-учиться-учиться" самим, но "учить-учить-учить"" к рецензии на

Do JamodatakajamaDo Jamodatakajama: "ахха.. хм... вот ведь как..." к рецензии на

Еще комментарии...

РЕЦЕНЗИИ И ОТЗЫВЫ К СТИХАМ

ЦементЦемент: "Вам спасибо и удачи!" к рецензии на Хамасовы слезы

СлаваСлава: "Этих героев никогда не забудут!" к стихотворению Шахтер

СлаваСлава: "Спасибо за эти нужные стихи!" к стихотворению Хамасовы слезы

VG36VG36: "Великолепно просто!" к стихотворению Захлопни дверь, за ней седая пелена

СлаваСлава: "Красиво написано." к стихотворению Не боюсь ужастиков

VG34VG34: " Очень интересно! " к рецензии на В моём шкафу есть маленькая полка

Еще комментарии...

Полезные ссылки

Что такое проза в интернете?

"Прошли те времена, когда бумажная книга была единственным вариантом для распространения своего творчества. Теперь любой автор, который хочет явить миру свою прозу может разместить её в интернете. Найти читателей и стать известным сегодня просто, как никогда. Для этого нужно лишь зарегистрироваться на любом из более менее известных литературных сайтов и выложить свой труд на суд людям. Миллионы потенциальных читателей не идут ни в какое сравнение с тиражами современных книг (2-5 тысяч экземпляров)".

Мы в соцсетях



Группа РУИЗДАТа вконтакте Группа РУИЗДАТа в Одноклассниках Группа РУИЗДАТа в твиттере Группа РУИЗДАТа в фейсбуке Ютуб канал Руиздата

Современная литература

"Автор хочет разместить свои стихи или прозу в интернете и получить читателей. Читатель хочет читать бесплатно и без регистрации книги современных авторов. Литературный сайт руиздат.ру предоставляет им эту возможность. Кроме этого, наш сайт позволяет читателям после регистрации: использовать закладки, книжную полку, следить за новостями избранных авторов и более комфортно писать комментарии".




Туманный город


Марина Шульман Марина Шульман Жанр прозы:

Жанр прозы Приключения
621 просмотров
0 рекомендуют
0 лайки
Возможно, вам будет удобней читать это произведение в виде для чтения. Нажмите сюда.
Туманный городИзабелла - юная певица бродячего семейного театра. Когда во время гастролей в отдалённом Туманном городе бесследно исчезает одна из артисток труппы, расследование местных властей не приносит результатов. Поэтому Изабелле придётся самой принять в нём участие, выясняя неприглядные тайны странного города, в котором постоянно царит туман...

dash; они внушали мне страх, и поэтому я спешно вернулась обратно к людям.

К тому моменту дядя уже договорился со сторожем, что тот попробует хотя бы минимально убрать крупный мусор с проходов и включит освещение к нашему возвращению. И ускоренным шагом мы отправились в гостиницу.

Добравшись до неё, Октавиус объявил труппе срочные сборы. До вечера нужно было успеть кучу дел, начиная от расклейки афиш до установки декораций – на сцене мы выставляли рисованные на фанере или картоне универсальные задники, годящиеся для разных номеров. Как обычно, все артисты задействовались в этих работах, и за долгие годы схема подготовки отрегулировалась до мелочей. Но, с другой стороны, времени до представления оставалось не так много, если не сказать, мало.

Мужчины перевозили и переносили ящики с реквизитом и гримом. В отличие от стационарного театра у нас не было сложной сценической машинерии, которая позволяла бы, например, осуществлять полёты, провалы или стремительное преображение сцены. Не имелось и специального художественного освещения – приходилось довольствоваться или солнечным светом, или имеющимися в арендуемом заведении газовыми лампами и свечами. Поэтому наши приспособления очень быстро собирались и разбирались.

Женской части сегодня досталось приводить в порядок зрительный зал и сцену. Честно говоря, подметать пол в театре – такого мне ещё не доводилось делать.

Но вот Ребекке подобное занятие пришлось не по душе, уж слишком оно грязное для её нежных рук. Неудивительно, ведь в моём представлении она являлась азалией – хрупким красивым цветком, чутким к малейшим колебаниям в подкормке и поливе. Под надуманным предлогом кузина предпочла скрыться с глаз долой обратно на постоялый двор, чтобы её не заставляли заниматься физическим трудом, тогда как Густав и Августа работали со всеми на равных. 

Даже и не припомню, что когда-либо мы проводили подготовку к концерту в такой спешке. В мои дополнительные обязанности входила координация всех работ: я бегала между артистами, интересовалась, всё ли у них получается. Если возникали какие-то проблемы – обращалась за советом к дяде. Хотя с годами я научилась находить решения для большинства вопросов сама.

День, полностью занятый всевозможными приготовлениями, пролетел как одно мгновение. Нам удалось преобразить зал, и мы гордились собой. Сторож смог почти сразу наладить освещение и отопление, что придало театру живой вид. К тому же он отрядил в помощники своего внука, и Клаус объяснил подростку схему продажи картонных билетов, которую им предстояло осуществлять на входе: розовые предназначались для сидячих мест, зелёные – для стоячих.

Мы были счастливы, когда, выглянув в разбитое окно, увидели перед дверями теснящуюся публику. У нас имелось ещё полчаса до начала для отдыха и перекуса.

Как раз в тот момент дядя Октавиус подошёл ко мне:

– Наконец-то, нашёл тебя. Ты осталась последней из тех, кого нужно предупредить о замене.

– Какая замена? – удивилась я.

– Поменял местами вас с Ребеккой. Теперь не она открывает представление, а ты. Соответственно, ты же будешь выступать последней. А Ребекка споёт один раз в середине.

Мне была непонятна подобная перестановка, но времени уточнять, почему дядя решил произвести её, у меня не оставалось. Я вихрем рванула обратно в гостиницу, так как вспомнила, что моё концертное платье лежит в чемодане рядом с кроватью, и в дневной суматохе я забыла захватить его. Хорошо хоть мне не требуется значительного грима – обычно я обходилась минимальным количеством косметических средств. По приблизительному подсчёту я всё же успевала вернуться до поднятия занавеса, нужно только поторопиться!

Моя накидка не слишком ограничивала движения, однако пробежка выдалась ещё та. Как назло, по пути наперерез мне попадались люди, с которыми я неизбежно сталкивалась, пару раз узкие переулки загораживали фермерские повозки, так что приходилось изворачиваться или даже перелазить через них. И в завершении всего я чуть не плюхнулась в навозную кучу, собранную подметальщиками улиц!

Запыхавшись, я прибежала в гостиницу. Оставалось последнее препятствие – лестница на второй этаж. Из последних сил я рванула наверх. Передо мной медленно поднимался какой-то мужчина, но я не рассчитала скорость и со всего размаха натолкнулась на него. 

Только извиняться было некогда. Я заскочила в нашу комнату и начала судорожно копаться в чемодане. Нарядная Ребекка сидела на своей кровати с чашкой чая в руках, словно она никуда и не собиралась, и гневно смотрела на меня:

– С чего вдруг тебя поставили сегодня открывать представление?

– Какая разница – первая, вторая, последняя? – не особо вникая, ответила я.

Где же моё платье? По закону невезения оно оказалось в самом низу! Подумав, я решила сразу надеть его, чтобы не нести в руках.

Конечно, у меня имелась догадка о причинах произошедшего. Наверное, дядя Октавиус провёл рокировку из-за того, что я была представлена заместителю мэра, но я не захотела озвучивать эту версию вслух. Ребекка почувствовала, что я что-то недоговариваю и заподозрила неладное.

– Да, действительно, никакой. Некоторые подлизы на всё пойдут, чтобы им доставались лучшие номера! – продолжила возмущаться моя двоюродная сестра и куда-то направилась.

Ругаться с ней ни желания, ни времени у меня не имелось, поэтому я просто молча натягивала на себя концертный наряд. Как бывает при спешке, пальцы заплетались, и в итоге я застёгивала все пуговицы дольше, чем если бы не торопилась. 

Когда я всё же оделась, то схватила накидку и бросилась к выходу, но не учла, что Ребекка стояла прямо у двери. Кружка выпала из её рук и чай огромным неровным пятном разлился по центру юбки моего платья.

Лишь я была готова списать произошедшее на свою неповоротливость, как заметила мимолётную хитрую улыбку кузины. Невероятно! Вот ведь проклятье!

– Ты подстроила это нарочно, – догадалась я. – Как ты могла? У меня сейчас нет другого подходящего платья!

– Нужно быть аккуратней. Ты слишком неуклюжа, – фыркнула она, взяла своё пальто и вышла из комнаты.

В бессилии я рухнула на постель и зарыдала. Почему так произошло? Что я ей сделала? Прошло около пяти минут, прежде чем мой поток слёз иссяк. 

Я поднялась с кровати и снова посмотрела на наряд - может, всё не так плохо, как показалось на первый взгляд? Увы, огромное коричневое пятно на белом платье выглядело по-прежнему так отвратительно, что я хотела возобновить рыдания. Мы с мамой сшили его недавно: каждая оборочка, ленточка, деталь на нём была тщательно продумана. К тому же я верила, что оно приносит удачу на выступлениях.

К несчастью, мой второй наряд с утра был постиран и сейчас сушился. О том, чтобы надеть обычное повседневное платье, и речи не шло. Но ведь мне нужно выступать на концерте, который начнётся через несколько минут! 

Необходимо бежать к Розамунде, она наверняка найдёт выход из дурацкой ситуации. Я схватила накидку, выскочила из комнаты и помчалась сломя голову. Кажется, спускаясь по лестнице, я снова обогнала и ненароком толкнула того же мужчину. Впрочем, меня это ничуть не волновало – я срочно должна попасть в театр, чтобы не подвести труппу.

Представление уже должно было идти десять минут, когда я прибежала за кулисы и нашла Розамунду. Её зрачки расширились от ужаса:

– Где ты пропадала? Что это пятно?

– Ребекка облила меня чаем! Как быть? Я не могу выступать в таком платье.

Приёмная мать быстро сказала:

– Не волнуйся, я найду платок, и мы повяжем его сверху.

С этими словами она ушла, а я оперлась на балку и пыталась отдышаться. Вокруг сновали артисты, уточняя порядок выступлений, из оркестровой ямы слышалось, как музыканты настраивали свои инструменты, дядюшка Октавиус давал последние указания. Внутри меня же, как бабочка под стеклянным колпаком, билась единственная мысль: когда Розамунда найдёт платок?

И тут я увидела, что дядя Октавиус дал сигнал открывать занавес. Я не могла поверить собственным глазам, ведь так надеялась, что концерт пока не начнётся. Застыв в оцепенении, я смотрела, как он вышел в центр сцены и начал рассказывать о нашем театре зрителям.

– Добрый вечер, многоуважаемая публика! Как я рад, что вы пришли! Извиняемся за небольшую задержку. «Театр Конрой» впервые прибыл в Туманный город, и, надеемся, порадует всех разнообразными номерами. А сейчас представляем вашему вниманию юную артистку Изабеллу Конрой, которая споёт лирическую арию, – провозгласил он и жестом пригласил меня появиться.

Я качала головой и отказывалась выходить. Дядя же не сообразил в чём дело. Пауза затягивалась. В последний раз обернувшись с надеждой назад, я не увидела Розамунду. Ничего другого не оставалось, как идти выступать. Не помня себя от стыда, я робко прошла на сцену. Нисколько не сомневаюсь, что уже в первые секунды моего нахождения там, даже когда я не успела развернуться к зрителям лицом, раздались смешки. 

Эмилио взглянул на меня и взмахнул смычком. Заиграла музыка. Моё горло пересохло. Перед глазами как будто стояла пелена, поэтому я опустила их в пол.

Ария, которую мне предстояло исполнять – весёлая песенка пастушки, гуляющей по лугам. Каким-то чудом я не пропустила вступление и запела. Так как я не успела как следует разогреть связки, звуки, вылетавшие из моего рта, трудно было назвать мелодичными. Я волновалась из-за этой нелепой ситуации, хотелось всё бросить и убежать прямо в середине песни. Однако я знала, что так поступить нельзя. Дрожащим голосом я продолжала петь, а сама еле держалась в полуживом состоянии…

Понемногу я пришла в себя и осмелилась посмотреть в зал. Весь нижний ярус оказался полон людей – горожан и фермеров, мужчин и женщин, взрослых и детей. Все они сидели довольно тихо, с каменными лицами и я не понимала их реакции на происходящее.

В первом ряду по центру взор остановился на важном мужчине лет пятидесяти. На нём красовался дорогой костюм с изысканной кружевной вставкой, который ещё чуток и лопнет по швам. По его виду я определила, что, скорее всего, это мэр города. Фернана нигде не было видно. Оно и понятно – вряд ли ему интересно наше скромное представление. Сбоку, среди стоящих людей, так как стульев хватило не всем, я обнаружила Кайю. Она улыбнулась и тем самым немного приободрила меня.

К величайшему облегчению невыносимый позор всё-таки закончился, и я молнией вылетела со сцены вроде даже до финальных аккордов. За кулисами уже стояла Розамунда с платком. Я бросилась к ней в объятия и начала беззвучно рыдать. Не разбирая в чём дело, дядя Октавиус поспешил объявить следующий номер. Не занятые в нём артисты подошли выяснить, что случилось.

– Я выступала… с огромным пятном на платье, – хлюпая, жаловалась я им.

– Ничего не было заметно, – утешали они. – Люди видят тебя в первый раз. Откуда им знать, вдруг это такая особая расцветка ткани.

Но я не позволила заморочить себе голову – даже близорукому очевидно, что на светлых платьях солисток не должно быть грязи. Виновница же произошедшего, Ребекка, ходила мимо и игнорировала меня. 

В дальнейшем все наши концертные номера прошли на «ура». Публика втянулась и подпевала, хохотала в смешных моментах и требовала многие выступления на бис. Особенно их впечатлили танцоры Теона и Джонатан. Мне тоже очень нравилось наблюдать за ними, я не уставала поражаться присущей им грации и эмоциональности. Как изящно они выражали в танце чувства, как были едины в звучании с музыкой!

В конце мне предстояло выступить ещё раз. К тому времени мы подсуетились и одолжили запасное платье у Анны. Розамунда помогла сделать красивую причёску – начесала мои волосы и уложила их волнами. 

Осушив слёзы, я вышла на сцену совершенно другим человеком. Теперь я излучала уверенность. Чтобы реабилитироваться за первую арию, я постаралась показать себя и любовный романс во всей красе. Судя по вниманию зрителей, им нравилось моё исполнение. Это вдохновляло меня, и я вложила в пение всю душу.

Неожиданно я почувствовала из зала недобрый взгляд. Я посмотрела во все стороны, но нигде не увидела того, от кого он мог бы исходить. Наверное, показалось, ведь я сильно перенервничала сегодня. Тем не менее странное ощущение не покидало меня до конца песни, когда под оглушительное хлопанье и топанье ног я покинула сцену.

По завершению концерта публика долго гудела и не хотела расходиться. Сторожу и его внуку стоило трудов разогнать толпу.

Направляясь в гримёрку, я невольно услышала, как Ребекка спрашивала у матери, кому аплодировали больше – ей или мне. Это становилось просто невыносимым! Я побежала к дяде, чтобы поговорить с ним о происходящем. Как раз в тот момент он беседовал с мэром, зашедшим за кулисы. Оказывается, я точно определила его среди присутствующих.

– Прекрасное представление! – делился впечатлением градоначальник.

Это был низенький полный мужчина по имени Освальдо Бриггс. С его лысеющий головы стекал пот, который он постоянно вытирал белоснежным кружевным платком. Встретив его в другой одежде, я бы никогда не подумала, что мужчина занимает столь важную и ответственную должность – он, скорее, походил на доброго учителя или повара.

– Поражён, давненько не видел такого блестящего концерта, – не скупился на похвалу мэр и обратился ко мне. – А ваше последнее выступление, Изабелла, оно пробрало меня насквозь!

На этих словах он даже поёжился, чтобы как можно точнее передать эмоции. Я не знала, что ответить в этой ситуации высокопоставленному лицу, поэтому скромно улыбалась. Слушать комплименты всегда так приятно.

– Право, не хочется расставаться с вами. Сегодня у меня дома приём, и я приглашаю вас в гости, – продолжал Освальдо.

– Это большая честь, – растерялся дядя Октавиус. – Но мы приехали ночью, устали после представления…

– И слышать ничего не желаю. Непременно жду всю труппу! Вы ведь остановились в «Тысячелетнем дубе»? Я пришлю за вами экипажи через час, – воскликнул мэр и удалился в сопровождении своей свиты из трёх суровых гвардейцев.

Дядя Октавиус не скрывал радости:

– Надеюсь, там удастся договориться с ним, чтобы мы дали ещё несколько концертов. Ты же заметила, как публика доброжелательно принимала нас. Парочка аншлагов нам обеспечена!

Мне же требовалось поговорить с дядей об инциденте с Ребеккой. Только я видела, что его мысли заняты визитом к мэру и решила не беспокоить по такому пустяку. Может, у кузины просто выдалось плохое настроение и на следующий день мы и не вспомним об этом.

Нам предстояло собрать декорации, разложить реквизит по ящикам и отвезти их в гостиницу. Однако, воодушевлённые триумфом, мы быстро справились со всеми делами.

Не знаю, но почему-то я захотела спросить мои волшебные кости, о том, как пройдёт приём. Я бросила их и прочитала выпавшие слова «опасность» и «удача». Я не придумала, чтобы это могло означать. Ведь наша труппа лишь занималась своим делом и не желала никому зла…

 

 

4

Есть в маскараде дух притворства

И фальшей всё кругом полно:

Зло обернётся благородством,

А милосердье явит зло.

Палач шутом внезапно станет,

А добрый друг тебя обманет.

Где правда тут, а где здесь ложь

Ты вряд ли сразу разберёшь.

 

Ожидая экипажи мэра, артисты воспользовались свободной минуткой и отдыхали в своих комнатах. Мне не хотелось общаться с кузиной, поэтому я находилась у Розамунды. Она убеждала, что нам с Ребеккой нужно помириться, но я отвергла это предложение. Довольно с меня одного испорченного платья и самого позорного выступления в жизни.

Едва я вышла из номера родителей, то увидела, что Фридрих поднимается по лестнице с огромной охапкой цветов, за которой его едва было видно. Интересно, для кого они? Как же я изумилась, когда он занёс их в нашу комнату.

Я быстро вбежала вслед за ним. К тому моменту Ребекка уже выхватила корзинку. Чтобы рассмотреть подарок, я подошла поближе. Композиция состояла из миниатюрных лиловых цветов с чёрной каёмкой по краям лепестков. Хотя я хорошо разбиралась в растениях, эти оказались мне незнакомы.

– Какая красота! – искренне поразилась я. – От кого они?

Записки не обнаружилось, и Ребекка вопросительно уставилась на хозяина постоялого двора. Обычно всё-таки открытка к букетам прилагалась.

– Понятия не имею, – уходя, буркнул Фридрих. – Просто принёс посыльный и просил занести в вашу комнату.

– Наверное, от поклонника, захотевшего остаться неизвестным, – рассудила кузина.

И с ней трудно было не согласиться. От кого же ещё? Я практически засунула свой нос в корзинку, однако меня ждало разочарование – никакого запаха не ощущалось.

«Но ведь каждый цветок имеет аромат, чтобы привлекать насекомых? – задумалась я. – Или, может, он настолько тонкий, что я его не чувствую?»

Тут внизу раздался шум приехавших карет, и мы почти полным составом (за исключением Теоны и Джойса, оставшихся в гостинице с малышкой, а также Фрэнка, которого светские мероприятия не интересовали, да и смотрелся бы он на них нелепо) отправились на приём. К счастью, моё второе концертное платье из голубого шифона уже высохло, и мне больше не придётся нервничать из-за наряда. Если, конечно, Ребекка опять не устроит какую-нибудь провокацию.

Выглядывая из окошка шикарного экипажа, отмеченного государственной эмблемой Валлории – молнией, спускающейся на землю – я смотрела на город. После того как я стала лучше в нём ориентироваться, он не казался мне уж таким пугающим. Лёгкая туманная дымка опять словно вуаль покрывала всё, начиная с мостовой, и уходила высоко вверх.

Дом мэра находился в центре и представлял собой массивное двухэтажное тёмно-красное здание в классическом стиле, с огромными, на всю высоту яруса, окнами на втором этаже. По периметру его окружали мощные каменные стены, а в воротах стояли гвардейцы.

Въехав на территорию, мы увидели подсвеченный парк, симметрично разбитый на кустарники и клумбы, но оголённый в это время года. В середине главной аллеи располагался неработающий фонтан в форме огромной чаши. Оказавшись ближе к особняку, я смогла оглядеть его фасад получше: сидящих внизу мраморной лестницы грозных львов, скульптуры девушек в расходящихся вправо и влево от центрального входа колоннадах, красочные витражи в окнах.

Каждого гостя встречали слуги в зелёной униформе и париках. Они провожали его в огромный холл, откуда парадная лестница вела на второй этаж, в бальную залу. Здесь прибывшего перехватывали изящные служанки и предлагали вино из хрустальных бокалов.

Дом состоял из больших комнат с высокими потолками, украшенными витиеватой лепниной. Массивная резная мебель придавала ему основательность. Пол устилала черно-белая керамическая плитка, выложенная в шахматном порядке. Переходы между залами обозначали арочные проёмы из колонн, среди которых не было одинаковых. Абстрактная обшивка диванов и кресел выглядела очень причудливо.

Но в целом здание производило впечатление не жилого помещения, а хранилища различных предметов – тут экспонировалось всё и сразу. Вышитые гобелены на одной стене соседствовали с коллекцией холодного оружия и охотничьими трофеями на другой; портреты хозяина и его предков перемежались пейзажами и натюрмортами; в стеклянных шкафах золотая посуда была выставлена напоказ вместе с драгоценностями. Скорее всего, мэру хотелось сразить гостей наповал обилием этих предметов и излишней роскоши.

Освальдо лично встречал всех, семеня на коротких ножках. На его фиолетового цвета камзоле красовались знаки отличия – ленты и звёзды, остальной костюм состоял из накрахмаленной рубашки и чёрных шосс. Он напоминал баобаб – широкое, крепко укоренившееся в земле дерево, которое будто намеревалось обнять тебя своей раскидистой кроной. Честно говоря, на меня мужчина производил не самое приятное впечатление: я считала его любезность напускной и неискренней. И по этой причине предпочла бы находиться в обществе мэра поменьше.

– Прошу вас, пожалуйста, проходите, – мужчина расплывался в улыбке. – Очень рад видеть. Здесь всё к вашим услугам.

Одновременно с ним подошла красивая женщина, одетая в элегантное красное платье с пышной юбкой. Её кожа казалась фарфоровой, светлые волосы были уложены в замысловатую высокую причёску, а на шее и поверх длинных перчаток сверкали украшения из разноцветных камней. До нас потихоньку донёсся аромат духов, напоминающий запах магнолии. Она выглядела лет на тридцать, и, наверное, являлась дочерью мэра.

– Позвольте представить вам мою дорогую супругу Кандиду, стойко переносящую все тяготы нашего провинциального существования, – представил её Освальдо.

Сама она лишь слегка улыбнулась и низким бархатным голосом произнесла:

– Желаю приятного вечера.

Пара сразу же отошла к другим прибывшим гостям. Они смотрелись довольно странно – глубокий контраст по внешности, эмоциональности и разнице в возрасте. Мне показалось, что на самом деле Кандида испытывала к нам, бродячим артистам, незапланированно появившимся на её празднике, презрение, но я могла ошибаться.

Когда мы приехали в доме было около полусотни человек – дамы и джентльмены в вечерних нарядах и костюмах. Совершенно иная публика, аристократическая, а не простые люди, присутствовавшие на нашем концерте. Все весело общались, пробовали изысканные напитки, переходили из одного тематического зала в другой. Ведь здесь находились и бильярдная, и сигарная комната, и кабинет с круглым столом для карточных игр, и женский уголок с модными журналами…

Тихим фоном играла лёгкая классическая музыка, хотя, как ни старалась, я не смогла обнаружить её исполнителей, похоже, их спрятали специально. Повсюду стояли подносы с невероятными закусками, каждая из которых так и манила к себе. К тому моменту наша труппа оказалась разбросанной по разным углам, но меня это не смутило – взяв бокал пунша, пока Марк и Розамунда не видели, я уверенной походкой отправилась бродить по особняку.

Особенно впечатляли стоящие в коридорах высокие пальмы в кадках. Я даже дотронулась до ствола деревьев, чтобы убедиться, что они действительно настоящие, а не имитация. Без сомнений, жёсткая древесина была живой. Эти растения не приспособлены для местного климата и, очевидно, требовали неимоверного ухода.

 Пройдя несколько комнат, я обнаружила кабинет-библиотеку и решила задержаться в нём. В центре находился пустой стол из чёрного дерева, за ним раскинулось широкое кожаное кресло. У стен стояли шкафы с фолиантами. Причём, судя по корешкам, последние выглядели довольно новыми. Мне захотелось полистать какую-нибудь книгу, и я аккуратно потянула на себя прозрачную дверцу.

– Вам помочь? – послышался за моей спиной приятный голос.

Обернувшись, я увидела симпатичного мужчину. На вид – около двадцати пяти лет, среднего роста, смуглый брюнет с маленькими тонкими усиками и полудлинными вьющимися волосами. Он был одет в серый костюм, а в руках сжимал серебряный портсигар. Не успела я и слова вымолвить, как незнакомец приблизился ко мне.

– Вот уж никогда бы не подумал, что столь юную леди может интересовать … – тут он быстро взял с полки издание, которое я намеревалась вытащить, и прочитал вслух его название – «Размышление о жизни и смерти»!

– Почему бы и нет? – невольно улыбнулась я, хотя вряд ли бы осилила подобную книгу.

– Не в вашем возрасте, – скривился незнакомец и слегка склонил голову. – Позвольте представиться. Меня зовут Вергилий Престон, я проездом в здешних краях. И, конечно, не мог не засвидетельствовать своё почтение мэру этого прекрасного городка.

– Изабелла Конрой, – я полуприсела в реверансе. – Артистка гастролирующего театра. И тоже здесь проездом.

– Надо же, какое совпадение! – воодушевился мужчина. – Наслышан об оглушительном успехе вашего концерта. Тут только о нём и говорят.

– Мне кажется, вы преувеличиваете, – робко возразила я.

– Ни в коей мере, – возмутился собеседник. – Сам-то я, к сожалению, занимался делами, так что был лишён удовольствия лицезреть вас на сцене. Кстати, знаете ли вы о вине с вашим именем?

– Вино «Изабелла»? – удивилась я.

– Да, – подтвердил Вергилий и стал смотреть на меня в упор, внезапно замедлив темп речи и произнося слова нараспев. – Довольно редкое для здешних мест, ведь его производят на юге. Оно обладает утончённым ароматом и изысканным послевкусием. Думаю, ваш образ полностью соответствует ему.

От неожиданных слов я, кажется, покраснела. Приятное сравнение льстило мне.

– Всё-таки, я названа не в честь вина. По крайней мере, хотелось бы в это верить.

Мой собеседник причудливо изогнул левую бровь, его снисходительный взгляд смущал меня. Так как он молчал, я призналась:

– Простите, я плохо разбираюсь в винах…

И зачем-то добавила:

– … пока ещё.

– Вы – истинное очарование, – мужчина рассмеялся, показывая безупречную улыбку.

Желая сменить тему разговора, я сказала первое, что пришло в голову:

– Вы хорошо разбираетесь в винах юга. Это ваши родные места?

Вергилий поморщился:

– Вы судите по смуглой коже? Да, некоторое сходство с южанами у меня имеется. Но на самом деле я – человек без родины. Вся моя жизнь это бесконечные странствия. А вы, как долго пробудете здесь?

– Скорее всего, мы уезжаем завтра.

– Какая жалость, – с печальным взором мужчина взял мою ладонь. – Со стороны судьбы так жестоко подарить нам встречу и сразу разлучить…

Он сильно прижал её к своему сердцу, и я растерялась. Мне было непонятно, что лучше ответить в этот момент. Видя моё замешательство, Вергилий приободрился:

– Ну же! Я надеюсь, вы хотя бы подарите мне один танец сегодня, прекрасная леди?

– Танец, ах, да, – только и смогла вымолвить я.

Новый знакомый расхохотался и предложил взять его под руку:

– Так пойдёмте обратно к людям, зачем тратить время на скучные книги? Как раз сейчас в малой гостиной будет прелюбопытное мероприятие.

Мы прошли в небольшую комнату, где царил полумрак, но тем не менее в ней уже находилось около десяти человек. Все они сидели на полу вокруг огромной круглой доски с алфавитом и зажжённых свечей, расставленных в форме пентаграммы. Мы тоже тихонько устроились в импровизированном круге.

– Всё готово для спиритического сеанса, – шепнул Вергилий мне на ухо.

– Как? Вы верите в эту чепуху? – удивилась я.

Мужчина усмехнулся:

– Может быть, и чепуха. Но иногда такие развлечения получаются забавными. А потом, вдруг в них есть и что-то настоящее…

В следующую секунду в комнату вбежал запыхавшийся мэр:

– Простите, меня задержали гости. Начинаем!

Он уселся рядом с нами, и мы дружно взялись за руки. Судя по лицам, люди были в радостном предвкушении предстоящего действа.

– Давайте вызовем покойного короля, – предложил Освальдо. – Интересно узнать, что он думает о политике его сына Фредерика. Заодно спросим о том, что нас ждёт в ближайшем будущем.

Ведущий ритуала предложил всем взяться за доску и начал раскачивать её, произнося нараспев заунывным голосом:

– Дух короля Гектора, взываем к тебе. Приди к нам!

Как я заметила, на доске также располагались цифры и слова «да» и «нет». Прямо по центру находился средний по размеру камень, который и должен указывать на буквы, составляющие слова ответного послания.

Поначалу мы совсем слабо качали доску, и камень не двигался с места. Тогда церемониймейстер ещё два раза повторил обращение. Я со скептической улыбкой посмотрела на Вергилия, а он лишь пожал плечами.

После просьбы Освальдо получше сосредоточиться камень вообще со свистом улетел с доски. Кто-то даже хихикнул. Это была не я! Тогда расстроенный ведущий церемонии со вздохом объявил, что у покойного короля сейчас нет желания общаться с нами и поэтому сеанс окончен.

– Эх, – разочарованно вздохнул мэр, – уж сколько раз пытаемся вызвать его – ни в какую! Ведь так хочется поговорить с образованным человеком, одним из лучших королей нашей страны… Что же, тогда прошу всех в гостиную, сейчас будут подавать горячие закуски.

Мы с Вергилием обрадовались скорому окончанию бессмысленного времяпрепровождения и покинули комнату одними из первых. В главном зале публика уже шумела как пчелиный улей. Тут и там сновали аристократичные дамы, увешанные украшениями и мехами, мужчины в строгих и дорогих фраках с важным видом обсуждали насущные темы. Артисты нашего театра чувствовали себя не в своей тарелке среди них и предпочитали держаться группами по углам. Хотя не могу сказать, что к труппе относились, как к людям второго сорта. Нет, атмосфера на приёме была вполне дружелюбной и жизнерадостной.

Едва мы зашли в гостиную, как мой спутник заметил кого-то вдали и помахал тому рукой:

– О, здесь присутствует один мой интересный знакомый. Чрезвычайно рекомендую.

Через несколько секунд, пробираясь через толпу, к нам подошёл молодой человек. Но лучше бы Вергилий не подзывал его!

– Позвольте представить вас. Это Гарольд Грин, представитель порядка и закона из столицы. А сия прекрасная девушка – Изабелла, певица гастролирующего театра.

Знакомый Вергилия оказался милым блондином с голубыми глазами. Одет он был в светло-коричневый костюм по последней моде, умело скрывающий склонность хозяина к полноте.

Мы с Гарольдом молча смотрели друг на друга, и от стыда мне хотелось провалиться сквозь землю. Именно его я недавно два раза толкнула на лестнице в гостинице и не попросила прощения. Теперь же стала очевидна причина его медлительности – правой рукой он опирался на трость. Та даже придавала ему в некоем смысле шарм и элегантность.

– Очень приятно, – только и смогла выдавить я. Извиняться сейчас, скорее всего, было уже и поздно, и глупо.

– Взаимно, – холодно произнёс Гарольд и сразу ушёл под наспех придуманным предлогом.

В этот момент Вергилия позвали присоединиться к мужской компании в сигарной комнате, и он, попросив прощения, тоже покинул меня. Настроение испортилось. Ища родственников, я увидела, как ко мне направляется Фернан. Его выходной наряд, как и утром, был выдержан в тёмно-синей гамме. Однако сейчас чиновник выглядел довольно спокойно и расслабленно.

– Позвольте поприветствовать вас, юная леди, – сказал он, чеканя слова.

– Добрый вечер, милорд, – вежливо откликнулась я.

– Ваше выступление прошло на довольно высоком уровне. Честно говоря, не ожидал такого.

– Разве вы присутствовали на концерте? – моему удивлению не было предела, так как я бы точно заметила Фернана в зале.

– Откуда бы тогда я знал это? – он не ответил на вопрос прямо. – Уж не думаете ли вы, что я стал бы доверять мнению досужей публики?

– Наверное, нет, – я не видела смысла спорить.

Сделав движение в сторону, будто собираясь уходить, заместитель мэра тем не менее подошёл ко мне ближе:

– Кстати, вы могли бы украсить и нынешний приём, исполнив для нас какую-нибудь арию?

– Боюсь, это невозможно. Наши музыканты не взяли с собой инструменты.

– А они и не нужны, – слегка рассмеялся Фернан. – Давайте пройдём в музыкальную гостиную.

И не дождавшись моего ответа, он уступил дорогу и рукой показал направление, в котором следовало идти. Мы проходили мимо людей, разных комнат, гул толпы становился всё тише и тише.

– Вы не присутствовали на спиритическом сеансе в малой гостиной? – чтобы хоть как-то наладить разговор, спросила я, потому что не знала, о чём ещё с ним беседовать.

Мужчина развернулся ко мне с негодованием:

– Чушь и ерунда! Забава для пустоголовых обывателей.

Полностью согласная с этим, я кивнула. Здесь всё-таки присутствовали здравомыслящие люди!

– Тем более, – продолжал возмущаться чиновник, – разве им удалось кого-то вызвать?

– Нет, – пожала плечами я.

– То-то же! Очень сомневаюсь, что какой-нибудь дух откликнется на призыв глупцов, – подытожил он.

Наконец мы оказались в пустом зале, служившем для музицирования и проведения концертов. На стенах висели портреты композиторов, маленькие стулья с изящными спинками составляли зрительские ряды, обращённые к небольшой сцене.

Фернан подошёл к роялю, стоявшему в углу комнаты, и протянул мне ноты. Он крепко сжимал их в руках с самого начала нашего разговора.

– Вы можете петь с листа неизвестное произведение?

– Теоретически, да, – призналась я. – Но ведь зависит от сложности материала?

– Вы правы, – согласился мужчина. – Хотя иногда и за простотой нот не все могут разглядеть истинную гармонию.

Он передал мне несколько листов, а сам сел за музыкальный инструмент. Я пыталась расположить ноты так, чтобы Фернану тоже было видно, но мужчина сделал отстраняющий жест:

– Нет необходимости, я знаю их.

– Удивительно, что заместитель мэра умеет играть на рояле, – заметила я.

– Там нет ничего сверхтрудного, взгляните.

Я пробежала глазами написанное от руки произведение. Мелодия то спокойно бродила по соседним нотам, то резко уходила вверх и также внезапно вниз. Пытаясь проиграть её в своей голове, я услышала жуткую какофонию. Что касается текста – он состоял сплошь из неизвестных мне слов.

– Странная музыка, – заметила я.

– О да, – кивнул Фернан.

– Что за иностранный язык? Не могу определить…

– Один местный диалект, – быстро ответил он. – И тем не менее давайте попробуем?

Фернан начал играть, а я петь. Я спотыкалась в тексте и не всегда оказывалась точна в нотах. Хотя мне хотелось как можно лучше исполнить арию, ведь от этого могло зависеть, будем ли мы ещё выступать здесь или нет. Я сконцентрировалась на том, чтобы сделать всё идеально, и сама даже не поняла, что получилось в результате.

По завершении арии мужчина подошёл и высказал замечания по произношению отдельных слов, повторяющихся особенно часто, и интонации в нескольких местах. Мы повторно исполнили произведение, но я всё равно недоумевала, как можно исполнять песню с таким немелодичным звучанием для гостей мэра. Неужели она соответствовала вкусам элиты Туманного города?

Тем временем Фернан, сохраняя непроницаемое лицо, хлопнул крышкой рояля, забрал ноты и жестом пригласил вернуться обратно в гостиную. Похоже, я не справилась с заданием.

– Так мне нужно будет петь сегодня? – ничего не понимая, на всякий случай уточнила я.

– Нет. Думаю, подобная музыка не совсем подходит для этого вечера, – сухо ответил он на ходу и оставил меня в главном зале среди толпы.

Одна неприятность следовала за другой: сначала взгляд холодных обвинительных глаз Гарольда, затем Фернан окончательно разочаровался в моих вокальных способностях. Настроение испортилось вконец. Я нашла Розамунду, чтобы она утешила меня. Приёмная мать подумала, что мой грустный настрой вызван ссорой с Ребеккой.

– Вовсе нет, – я пыталась разубедить её, не рассказывая истинных причин.

– Пожалуйста, иди и помирись. Вон она как раз стоит без компании, – настаивала родительница.

Августа с Густавом и правда на время покинули дочь, и та в одиночестве находилась у стола с закусками, выбирая ту, которая не повредит её фигуре. У меня не хватило сил спорить с Розамундой, к тому же я действительно хотела поговорить с кузиной, чтобы попробовать решить все разногласия и избежать горьких сюрпризов в будущем. Всё-таки нам предстояло ещё долго жить и работать вместе.

– Знаешь, – подойдя, обратилась я к ней, – не очень-то приятно, что ты считаешь меня своим врагом. Мне не нужны твои арии, я не собираюсь тебя заменить. Да и вообще, я не хочу быть артисткой, – пустилась я в откровения. – Но так уж вышло, что дядя Октавиус сделал перестановку. Не переживай, я попрошу его оставить всё как есть. Очень скоро, когда мне исполнится восемнадцать, я и вовсе уйду из театра.

Ребекка грустно вздохнула, опустила глаза и сказала искренним голосом:

– Прости. Сама не знаю, что на меня нашло. Ведь мне нравится выступать на концертах именно первой. А когда было принято такое решение, я подумала, что это ты попросила… Но я поговорила с родителями и поняла, что поступила неправильно. Давай забудем о произошедшем. Я больше так не буду!

С этими словами она обняла меня, а я – её. Дружба или по крайней мере нейтралитет лучше, чем вражда.

– Так здорово, что всё разрешилось!

В тот же миг подошёл слуга, на подносе которого стояли два бокала с вином. Мы с радостью пригубили его за наше примирение.

– Оно случайно называется не «Изабелла»? – спросила я у официанта.

– Нет, – виновато улыбнулся тот.

Жаль, при случае надо будет непременно попробовать. Отныне стыдно не знать вкуса напитка с собственным именем.

– А что это тогда? – поинтересовалась я.

На что юноша лишь пожал плечами и поспешно отошёл. Тут я увидела, как неподалёку Фернан разговаривал с одним мужчиной и показывал на что-то позади нас. Спутник чиновника заметно выделялся на фоне окружающих – высокий, крепкий, с бритой головой, производящий впечатление глыбы. И хотя он был одет в красивую форму, на его лице читались грубость и мужланство.

Не успела я повернуться и взглянуть, на что те смотрели, как вдруг кто-то подошёл к нам сбоку и демонстративно откашлялся:

– Кхе-кхе!

Я с удивлением перевела свой взор на Патрика. К вечеру он принарядился: теперь на нём красовался щеголеватый наряд изумрудного цвета, длинные полы застёгнутого на все пуговицы пиджака свисали почти до колен, по бокам штанов были пристрочены оборки, а из нагрудного кармана высовывался белоснежный платок. Реденькие волосы племянник мэра смазал чем-то жирным и зачесал назад.

– Да? – полюбопытствовала я, пока моя двоюродная сестра с высокомерием разглядывала молодого человека.

– Ну, представь меня, что ли, прекрасной леди, – Патрик заулыбался фальшивой улыбкой, обнажив желтоватые от табака зубы.

Зная Ребекку, я уверенно могла сказать, что та чувствовала сейчас. Ей до смерти претили подобные самодовольные типы. Они часто дарили ей шикарные букеты на концертах, пытались прорваться в гримёрку, писали пылкие послания с признаниями в любви, присылали шоколадные конфеты. Но внимание простых людей из не аристократичных семей её не интересовало. Чтобы кузина начала с кем-то милое общение, тому человеку нужно было бы приложить много усилий. Вот и сейчас она стояла с безразличным видом, разве что открыто не зевала, пока я знакомила их:

– Ребекка – солистка «Театра Конрой». А это – юноша по имени Патрик, который помог нам сегодня дойти от мэрии до театра.

– И? – подхватил молодой человек, заметив, что я закончила свою речь.

– И позвал сторожа? – сделав вид, что не понимаю, дополнила я.

Мне показалось, он хотел выругаться, но из последних сил сдержал себя и лишь напыщенно заявил:

– Эй, я всё-таки не мальчик на побегушках. Это просто являлось любезностью с моей стороны. На самом деле, я – важное лицо в городской администрации. Слежу за порядком.

Тут Патрик прервался. Очевидно, нам следовало пасть ниц в благоговении. С разочарованием обнаружив, что мы не прониклись сказанным, юноша предпринял последнюю попытку и с отчаянием обратился к Ребекке (на меня он, похоже, давно махнул рукой):

– Конечно, когда у тебя дядя – мэр, это означает… типа много обязанностей.

– Очень рада за вас, – равнодушно ответила кузина и краем глаз высматривала, куда бы отойти от неприятного ей собеседника.

Патрик же, наверное, догадался о её намерении и решил действовать наперехват. Он подошёл к ней вплотную и взял за левый локоть, стараясь приблизить к себе.

– У меня есть связи в столице. Могу посодействовать, – доверительным тоном сообщил молодой человек.

Ребекка попыталась аккуратно вырваться:

– Спасибо за предложение, у нас всё в порядке.

Я с улыбкой отошла, чтобы не мешать милой парочке устраивать разборки, так как явно один не собирался сдаваться, а вторая и не думала уступать. Ребекка надела изумительное зелёное платье с пышной юбкой и чёрными кружевами, которое делало её одной из самых обворожительных красавиц на вечере. Стоит ли винить Патрика, что он не устоял перед истинным очарованием?

Племянник мэра прибегнул к крайним мерам. Он обернулся и дал кому-то знак. В следующий миг объявили начало танцев и заиграла быстрая музыка.

– Прошу вас, окажите честь, – Патрик протянул девушке руку.

– Извините, я должна идти, – возразила Ребекка и заторопилась в противоположный конец зала.

С таким же предложением ко мне подскочил Вергилий. Я не раздумывая согласилась. Мы танцевали, одну за другой он рассказывал шутки, я весело проводила время в его компании.

Но чуть позже, во время второго по счёту танца – вальса – я заметила, как Ребекка кружилась в паре ни с кем иным, как с Гарольдом. Тот медленно говорил ей что-то, а она нежно улыбалась в ответ. Внутри меня пробежал холодок. Довольно неприятное чувство, хотя я не понимала, с чего вдруг оно появилось.

Вергилий оказался опытным танцором, и мне пришлось потрудиться, чтобы не упустить ни одно движение, ни один поворот и быть ему под стать. Но через три танца я уже выдохлась и собралась просить пощады, как, к счастью, объявили перерыв и начался пир.

Каких изысканных яств там только не было! Различные виды рыбы, мяса с прилагающимися к ним диковинными приправами, даже целиком запечённый поросёнок и каплун на вертеле, дичь, засахаренные фрукты... Глаза разбегались от такого многообразия, хотелось попробовать всё. Вкушать же гостям предложили из фаянсовой посуды, дно которой венчали замысловатые вензеля ОБ и КБ – Освальдо Бриггс и Кандида Бриггс.

Места для нашего артистического семейства, показанные слугами, находились в самом конце длинного стола. Однако лично меня это ничуть не задело. Я сознавала, что мы – не чета богатым и высокопоставленным жителям Туманного города.

Может, из-за неожиданного примирения с Ребеккой, может, из-за выпитого бокала вина, а может, из-за ещё не прошедшего чувства вины по отношению к Гарольду, я отважилась на смелый поступок – пригласить молодого человека на танец. Во время него я всё-таки извинюсь, инцидент будет исчерпан и вокруг меня везде воцарится мир.

Хотя к началу второго тура танцев я придумала трогательную речь, которая растопила бы даже айсберг, моим планам не суждено было сбыться. Видимо, Ребекка хотела танцевать со своим прежним партнёром сильнее, потому как она успела опередить меня в этом намерении. Я немного расстроилась, но ничего не поделаешь.

Тут у входа в зал появилась Кайя. На её тёмном платье красовался белоснежный передник, а голову покрывала поварская шапочка. Я сразу же подбежала к ней. Девочка не могла появляться среди гостей, поэтому провела меня на кухню, размещавшуюся, как и все служебные комнаты, на подвальном этаже.

В просторном помещении сновали десятки поваров, каждый отвечал за отдельное блюдо. Здесь стоял неимоверный жар от работающих печей – одновременно что-то варилось, тушилось, жарилось и разные ароматы словно спорили, кто из них главный.

Чтобы не путаться под ногами, мы ухватили несколько только что приготовленных печений и Кайя привела меня на верхнюю галерею – крытый балкончик, проходивший по всему периметру над гостиной. Оттуда зал проглядывался как на ладони.

– Давно не была на столь роскошном приёме! Как же тут всё великолепно, – призналась я.

– А для меня – обычное дело, – рассмеялась юная кухарка. – Такие вечера у нас проводятся ежемесячно – это повод Кандиде показать себя и новые наряды. Эх, если бы ты знала, как строго она обращается со всеми слугами. Освальдо, наоборот, очень мил и вежлив. Но, правда, наша хозяйка выглядит эффектно, особенно учитывая её возраст?

Я как раз увидела среди людей жену мэра, мило общавшуюся с привилегированными гостями. При этом она держалась с такой грацией и степенностью, что её можно было принять за королеву.

– Да, Кандида безупречна, – с восхищением сказала я. – Мне кажется, я в жизни не встречала женщины красивее.

Кайя многозначительно хмыкнула. На её лице появилась шкодливая улыбка.

– Что такое? – удивилась я.

– Отгадай, сколько ей лет, – прищурилась она.

– Ну, похоже, около тридцати, – задумалась я. – Максимум тридцать пять.

– Вот ты и ошиблась, – прыснула Кайя. – Вторая попытка?

– Сорок? – я недоумённо посмотрела на неё.

– Она – ровесница мужа, – захихикала девочка.

– Ты ошибаешься! Не может быть, – запротестовала я.

– Может, – заверила меня Кайя. – Кандида же из наших мест, даже моя бабушка её помнит. Хозяйка выросла в богатой семье и с детства была хороша собой. В двадцать лет вышла замуж за Освальдо, который тогда служил ещё обычным чиновником. Постепенно тот устранил всех ближайших соперников и стал мэром Туманного города. Ходили слухи, что он якобы отравил предыдущего градоначальника. С тех самых пор её красота словно застыла и время не властно над нею.

– Ничего себе у вас тут события, – поразилась я. – Довольно странно. Уж не туман ли всему виной?

– Эх, – вздохнула девочка, – ведь такого ни с кем больше не произошло, кроме неё. У хозяев нет детей, но вроде бы они не сильно этим опечалены. Вместо сына Кандида занимается единственным племянником от её умершей сестры.

– Да, – вспомнила я, – Патрик. Противный тип…

– Точно, – подтвердила Кайя. – Самовлюблённый нахал. Если бы не влиятельная тётя, ему бы вмиг не один человек дал по шее за вседозволенность.

– Кто вот это? – я указала на страшного вида мужчину, стоявшего рядом с Кандидой и ранее разговаривавшего с Фернаном.

– Блэкмор, начальник охраны мэра. Очень жестокий, мы все его боимся. Лучше с ним не пересекаться.

– Уж постараюсь, – согласилась я. – Выглядит действительно крайне неприятно. А знаешь ли ты про Вергилия? Что он делает в вашем городе?

– Красавчик, не так ли? – Кайя расплылась в мечтательной улыбке. – Я чуть не влюбилась в него. Приехал откуда-то издалека около месяца назад, снял дом и общается с важными шишками города на балах и приёмах, подобных этому.

Только я намеревалась расспросить её про Гарольда, как девочка заторопилась обратно на кухню – она не могла долго отсутствовать. Оставшееся время я провела между обществом Вергилия, делавшего двусмысленные намёки, которые старалась пропускать мимо ушей, и своими родственниками-артистами. Их тоже впечатлил приём, и они без устали обсуждали поразившие их детали. Гарольд же, очевидно, уехал рано, так как его больше не было видно.

Я быстро устала: вечер оказался насыщен самыми разными впечатлениями и эмоциями. Мне хотелось вернуться в гостиницу и отдохнуть, но покинуть вечер раньше окончания означало бы выказать неуважение к мэру. Его экипажи отвезли нас в «Тысячелетний дуб» лишь после полуночи. И я едва не заснула в карете на плече у Розамунды…

В нашей комнатке был какой-то тухлый запах, поэтому мы на минутку приоткрыли окно. С трудом я переоделась в ночную сорочку, пожелала Ребекке спокойной ночи, рухнула на кровать и заснула мёртвым сном. Уже в полудрёме я вспомнила, что так и не выяснила, уезжаем ли мы завтра или остаёмся в Туманном городе ещё.

Впрочем, было неважно, какое решение принял дядя Октавиус, смог ли он договориться с Освальдо или нет. В ближайшие часы произошло событие, которое изменило всё и не оставило нам выбора.

 

 

5

Что день грядущий нам сулит,

Что будет завтра – не гадаем.

Удача или смерть спешит –

Навряд ли точно мы узнаем.

И раз прямых ответов нет,

Похож наш день на предыдущий:

Судьбы жестокость, тусклый свет

И всё вершит коварный случай.

 

Ночью я спала ужасно как никогда. Непонятно почему, у меня начался жар, тело сотрясали конвульсии. Я то просыпалась в тревожном беспокойстве, то погружалась в беспамятство…

Утром, едва забрезжило солнце, я очнулась в комнате родителей, в кровати Розамунды. Сама она сидела на стуле и наблюдала за мной.

– Как я здесь оказалась? пробормотала я.

– Похоже, тебе стало плохо, и ты пришла к нам. Как чувствуешь себя сейчас? – поинтересовалась мама, подходя и трогая мой лоб.

Ощущения были отвратительные, и в ответ я поморщилась. Но не сомневалась, что быстро оклемаюсь, несмотря на то что меня ещё знобило. Я встала и решила вернуться в свой номер, Розамунда же отправилась на кухню, чтобы приготовить мне куриный бульон.

Поскольку мы почти всё время находились в дороге, то не могли позволить себе болеть. Все недуги приходилось лечить на ходу и, к счастью, за последние годы с труппой не случалось серьёзных бед.

Кроме нас в этот час ещё никто не проснулся, и в гостинице стояла непроницаемая тишина. Но в коридоре я неожиданно встретилась с дядей Октавиусом, одетым в дорожный костюм. Опущенный в пол взгляд, сгорбленная фигура, сбивчивая походка давали знать, что он пребывал в грустном настроении.

– Доброе утро, дядя! Так ты поговорил с мэром о дополнительном концерте?

– К сожалению, нет, – он безрадостно покачал головой. – Весь вечер тот был окружён важными гостями, и я не прорвался к нему. Фернан, ну ты помнишь его, рекомендовал не беспокоить Освальдо по пустякам. Так что через пару часов мы отправляемся дальше.

С этими словами дядя пошёл отдавать Фрэнку распоряжения по отъезду. Я немного расстроилась таким ходом событий, хотя в нынешней ситуации мы ничего не могли изменить. Если нет возможности выступать здесь – будем работать в другом, более радушном к нам месте.

Тут я зашла в свою комнату и замерла в изумлении… На полу валялись вещи, окно было распростёрто настежь, кровать Ребекки пустовала. Честно говоря, в тот момент я ещё не успела подумать о чём-то плохом. Я решила, что у кузины опять случился приступ гнева и поэтому она всё расшвыряла. Однако потом вспомнила, что вчера мы помирились.

Сильный порыв ветра с улицы обдал меня холодом, и я поспешила закрыть окно. Затем спустилась на кухню, где Розамунда сновала у очага. Из-за неважного самочувствия и усталости я никак не могла сообразить что к чему.

– Ты не знаешь, куда в такую рань отправилась Ребекка? – спросила я. – Обычно она всегда вставала позже остальных. А сейчас её нет на месте, и у нас в комнате всё разбросано.

По ставшим встревоженным лицу матери я поняла, что та заподозрила неладное. Мы вместе с ней поднялись наверх, убедились, что кузина так и не появилась, заглянули в пустую ванную комнату и отправились к её родителям. Дядя Густав и тётя Августа только проснулись и приводили себя в порядок.

– Ребекка у вас? – стоя в дверях, робко поинтересовалась я.

– Нет. Наверное, ещё спит. А что такое? – сразу всполошилась тётя.

– Тогда это странно, – призналась я. – Где-то же она должна быть.

Мы тотчас снова побежали в наш номер. Среди раскиданных вещей я заметила верхнюю одежду девушки. Она не могла уйти из гостиницы без неё. К тому же, в отличие от меня, кузина не отличалась склонностью к приключениям и вряд ли бы пошла одна на ночную прогулку, тем более после вчерашнего напряжённого дня. А сам беспорядок теперь наводил на мысль о том, что здесь происходила борьба. Фрагменты сложились в целую картину – Ребекку похитили!

В тот же миг на двух этажах дома поднялся шум. Артисты выскочили в коридоры: вся труппа была здесь, кроме кузины. Мы нашли Фридриха и с ним обыскали комнаты, закоулки и чуланы гостиницы, затем мужчины отправились осматривать подсобные помещения во дворе. Растерянные женщины остались в гостиной. Бедная тётя Августа сидела за столом, закрыв лицо руками, и я с трудом могла представить, что она чувствует. Поскольку я не успела переодеться, Розамунда накинула на меня шаль, прижала к себе и мы так и стояли вдвоём.

С улицы пришла Маркела, неся полную корзинку картофеля. Тётя Августа бросилась к ней:

– Вы сегодня видели Ребекку?

Старушка непонимающе посмотрела на нас и в страхе отшатнулась. Я сочла нужным вмешаться и подошла поближе:

– Вы помните девушку, с которой мы жили в одной комнате?

Помощница Фридриха чуть успокоилась и утвердительно кивнула. Её карие глаза быстро бегали между присутствующими в гостиной.

– Она пропала. Может быть, вы что-нибудь знаете?

Старушка с неподдельным ужасом всплеснула руками, отрицательно замотала головой и сразу же метнулась на кухню. Вскоре с озабоченным видом вернулись мужчины, возглавляемые дядей Октавиусом. Никогда раньше им не приходилось бывать в подобной ситуации.

– Лошади и фургоны на месте, – горестно констатировал глава нашего клана. – А Ребекки нигде нет.

Дядя Густав сел рядом с женой и взял её за руку. Всё это время та сидела не шевелясь и, мне казалось, даже не дышала.

– Фридрих отправился за констеблем, – продолжил дядя Октавиус. – Пока непонятно, что сейчас мы можем сделать. Возможно, она сама куда-то пошла прогуляться?

– Ночью, в одной рубашке? – с болью в голосе воскликнула Августа. – Да в этом дурацком городе и идти-то некуда. Ещё постоянный туман, ничего не видно. Если бы Ребекка собралась куда-нибудь, то предупредила бы меня. Её кто-то насильно похитил!

Октавиус не нашёл, что возразить дочери, и предпочёл промолчать. Наступило безмолвие. Я воспользовалась моментом и быстро сбегала в комнату, чтобы сменить ночнушку на платье.

Все артисты сидели в гостиной и ждали, что произойдёт дальше. Так хотелось, чтобы отворилась дверь, к нам вернулась Ребекка, здоровая-невредимая, и мы спокойно бы продолжили свой путь.

Но нет. Вскоре дверь действительно открылась, однако вошёл Фридрих и мужчина в полицейской форме. Последний оказался констеблем. Он попросил других постояльцев тоже собраться внизу, чтобы опросить всех вместе, а пока начал раскладывать на столе бумагу и чернила.

Через несколько минут по лестнице спустился Гарольд. Выяснилось, что он жил через одну комнату от нашей. Молодой человек явно не выспался и выглядел смурно. Я собиралась поприветствовать его, но он или сделал вид, или на самом деле не увидел меня, сидевшую тихонько в уголке. Кроме него пришла ещё одна пожилая пара, которую я до этого ни разу не встречала. Остальные жильцы гостиницы являлись членами труппы.

Констебль представился – его звали Эндрюс – и стал вести записи. Пожилой худощавый мужчина, спокойный и неторопливый, был больше похож на счетовода, чем на того, кто расследует серьёзные преступления.

Сначала он опрашивал Фридриха – его имя, точный адрес постоялого двора, день нашего приезда. На вопрос, заметил ли тот что подозрительное, мужчина отрицательно покачал головой. Маркела тоже не смогла чем-либо помочь, тем более она не ночевала в этом доме.

Записав ответы, констебль уточнил имя, возраст, внешность, особые приметы и род занятий Ребекки. Густав и Августа отвечали как можно подробнее, перебивая друг друга. Как я поняла из вопросов, раз кузина уже являлась совершеннолетней, то, по сравнению с ребёнком, она имела свободу действий и не была обязана отчитываться перед родителями.

– Так, а кто вчера видел её последним? – Эндрюс обратился ко всем присутствующим.

– Наверное, я, – мне пришлось подать голос.

Внимание людей сразу переместилось в мою сторону. Впервые я осознала важность и ответственность происходящего. От этого у меня пересохло в горле, но я не смела встать и налить себе воды.

– Где именно и во сколько? – спросил констебль.

– Мы жили вдвоём в одной комнате. Вчера вернулись около двух часов ночи, переоделись и легли спать, – начала вспоминать я. – Уснули быстро, потом я проснулась и ушла к родителям. Мне трудно сказать, в какое время это произошло. Возвратилась обратно только около семи утра, и Ребекки уже не было.

– М-да, значит, прошло несколько часов с момента преступления. Боюсь, тогда поздно оповещать городовых и производить поиск в ближайших кварталах, чтобы раскрыть дело по горячим следам, – сухо, словно он говорил о чём-то абстрактном, решил Эндрюс. – Из комнаты что-нибудь пропало?

– Наоборот, её верхняя одежда осталась на месте. Что касается других вещей, они были разбросаны, но на первый взгляд, ничего не исчезло. Да и не имелось у нас чего-то особо ценного, – ответила я.

– Тогда после опроса пройдём и ещё раз посмотрим, – заключил констебль. –  Не упоминала ли Ребекка о своих планах? Она никуда не собиралась?

– Конечно, нет. Мы всегда передвигаемся все вместе, – вступил Густав.

– Пропадала ли она таким же образом раньше? У неё есть знакомые в Туманном городе?

– Нет и нет, – поспешно сказал дядя.

– И последний вопрос. Не заметили ли вы в её поведении чего-то странного, в особенности, накануне? Не было ли у пропавшей конфликтов?

Я нахмурилась, но всё же призналась:

– У нас произошла некая недомолвка. Правда, мы успели помириться.

Тут мой взор случайно упал на Гарольда, сидевшего в стороне, слушающего с неподдельным интересом и что-то рисующего или записывающего в своём блокноте. Пользуясь случаем, я захотела «разговорить» неприветливого соседа и повернулась к нему:

– Кстати, здесь присутствует человек, который вчера с ней много общался. Может, он что знает?

Теперь взгляды присутствующих молниеносно перескочили на молодого человека, сразу покрасневшего. Гарольд поспешил дать ответ:

– К сожалению, ничем не могу помочь. Мы лишь накануне познакомились тут, в гостинице. На приёме у мэра поболтали о всякой ерунде. О планах отъезда она мне не сообщала.

Констебль громко вздохнул и попросил родителей Ребекки расписаться под показаниями. Затем подул на бумаги, чтобы чернила быстрее высохли, проложил их промокашкой и убрал в портфель.

После он, я, Густав и Октавиус пошли наверх осматривать номер. Гарольд тоже отправился вслед за нами. Я была удивлена – что ему там делать? Ведь к нашей ситуации он не имеет никакого отношения. Но решила открыто не возмущаться – сейчас пригодится любая помощь. Мы искали улики, оставленные похитителем, однако не смогли обнаружить каких-то зацепок. Единственное, что бросилось в глаза – отсутствие обуви Ребекки.

– Вела ли она дневник? – озарило Эндрюса. – Есть ли вероятность, что пропавшая планировала побег и там есть информация об этом?

Ни я, ни Густав не знали о его существовании. Да и среди вещей дневника тоже не оказалось.

Гарольд подошёл к окну, открыл настежь и, почти высунувшись наружу, начал внимательно осматривать его с внешней стороны. Потом выбежал на улицу, и я увидела, как он изучает землю, присыпанную тонким слоем снегом, прямо под нами.

– Похоже, здесь недавно приставляли лестницу, – крикнул Гарольд снизу.

Вернувшись, он сказал, что успел пообщаться с Фридрихом. Тот подтвердил, что поблизости действительно валялась его лестница и обычно она находилась в не запираемом сарайчике, так как в нём не хранилось ничего стоящего.

– Следов взлома нет, – задумался Гарольд, ещё раз оглядывая окно, и обратился ко мне: – Вы оставляли его открытым на ночь? Зимой?

– У нас в комнате стоял не очень приятный запах, и мы действительно открыли маленькую щёлочку, – пожала плечами я. – Собирались прикрыть её, но, видимо, забыли.

– Вот почему преступнику не составило труда залезть к вам, – уверенно заявил он.

Я поёжилась – впервые я поняла, что в тот момент сама могла находиться в нашей комнате и лишь чудом избежала опасности. О ней ли предупреждали меня кости? Не в этом ли тогда заключалась удача?

– Кто живёт прямо под вами, этажом ниже? – без энтузиазма спросил Эндрюс, скорее, чтобы просто заполнить возникшую паузу.

– Кажется, Фридрих, – наморщила лоб я.

– Ну а тот ничего подозрительного не заметил, – подытожил себе под нос констебль.

Он ещё раз со вздохом осмотрел номер, и, мне показалось, даже развёл руками от безысходности. Затем карандашом сделал пометки в бумагах и спустился в гостиную, где его ждали остальные члены семьи Конрой. Мы последовали за ним и расселись по свободным местам.

– Скорее всего, злоумышленник залез в комнату через окно и похитил девушку, – Эндрюс повторил слова Гарольда. – Но до сих пор никаких требований о выкупе не поступило. Поэтому сейчас у нас нет улик, которые бы вывели на след преступника. Попробую опросить соседей, вдруг они что видели. Больше пока ничем обнадёжить не могу. Будем держать вас в курсе расследования. Если всё-таки она не сама сбежала. Зачастую беглянки возвращаются, знаете ли.

С этими словами констебль нахлобучил шляпу и собрался уходить. Он был совершенно спокоен, будто произошла какая-то рядовая кража.

– Я провожу вас, – сказал ему Гарольд, и они вместе вышли на крыльцо гостиницы.

Фридрих тоже куда-то исчез. Бедная тётя Августа сидела неподвижно, как парализованная, а её белое лицо напоминало застывшую маску. Дядя Густав заставил супругу выпить стакан воды и, поддерживая, отвёл в их комнату.

Между артистами начались недоумённые переговоры, ведь труппа уже настраивалась на дальнейший переезд. Никогда раньше я не видела дядю Октавиуса таким подавленным. Судя по его растерянному виду, он не знал, что делать. Через минуту дядя встал, оглядел всех оставшихся и заявил:

– Без Ребекки мы не уедем. Остаёмся здесь, пока не найдём её.

 

 

6

Корабль движется вперёд,

В морские дали от причала

Куда дорога заведёт

От шага первого, начала?

Как отыскать заветный путь,

Что приведёт к заветной цели,

С которого уж не свернуть

И нам достичь, чего хотели?

 

Убедившись, что я чувствую себя более-менее нормально, Розамунда пошла поддерживать тётю Августу. А я вернулась в свою комнату, разложила по местам разбросанные вещи, но и после этого не могла успокоиться. Бродила из угла в угол и думала, чем заняться. Нам нужно немедленно что-то предпринять. Не сидеть же просто так в неопределённости! Я сильно переживала за Ребекку – где она сейчас? Что с ней?

В отчаянье я села на кровать и решила рассуждать логически. Труппа находилась в городе всего полтора дня, то есть преступнику хватило этого времени, чтобы осуществить коварный замысел. Основной вопрос – являлась ли кузина целенаправленной или случайной жертвой? Если второе, то, увы, вряд ли мы сами обнаружим ниточки к похитителю. Но если первое, то какая-то причина произошедшего существовала. Надо только определить её.

Версию о выкупе я отмела сразу. Бродячие артисты никогда не были богатыми. Затем начала вспоминать, с кем кузина пересекалась в Туманном городе. Возможно, она кому-то перешла дорогу? Ну, естественно, в переносном смысле.

В первую очередь моё подозрение вызвал хозяин гостиницы, Фридрих. Крайне неприятный скрытный тип, хотя явных конфликтов с ним не замечено. Потом Патрик. Мог ли юноша настолько быть зол на Ребекку за отказ танцевать? Однако, подумав, вычеркнула из воображаемого списка и его. Они перекинулись лишь парой слов – маловато для того, чтобы захотеть мстить.

Третью и последнюю кандидатуру олицетворял Гарольд: именно он общался с кузиной вчера вечером больше всего, а ночью (какое совпадение!) та пропадает. Увы, и этот довод не очень основателен. Так, дальше. Какие ещё варианты?

Выглянув в окно, сквозь туманную дымку я опознала Эндрюса, беседующего с жителями близстоящего дома. Рядом с нашей гостиницей это было единственное соседнее здание. И если его обитатели ничего не видели, то надежды заполучить других свидетелей нет. К тому же, вспомнились наглухо закрытые ставни в самую первую ночь, когда я заблудилась. Поэтому вероятность того, что соседи стали очевидцами происшествия, изначально чрезвычайно мала. Но вдруг?

Не в силах оставаться безучастной, я выскочила на улицу и побежала к разговаривавшим людям. Эндрюс как раз заканчивал опрос, и по его последним репликам я поняла, что семейная пара средних лет прошедшей ночью чего-то подозрительного не заметила. Как и следовало ожидать!

Разочарованная, я вернулась к себе в комнату и после свежего морозного воздуха мне бросился в нос неприятный резкий запах. Чтобы это могло быть? Ответ оказался очевиден. Его причиной служили присланные накануне уже пожухшие цветы. Я взяла корзинку и вынесла её во двор, где бросила в большой бак, предназначенный для мусора.

А возвратившись, захватила на кухне кусочек жареного мяса c хлебом, и снова анализировала поведение и характер Фридриха и Гарольда. По поводу первого я не могла выявить причину, зачем ему нужно было похищать мою кузину, если он только не какой-нибудь маньяк. Зато малорискованно – в собственной гостинице он мог провернуть это без особых трудностей, выждав удобный момент.

Потом подумала о молодом человеке. Я вспомнила, как сегодня он быстро бегал осматривать наше окно с внешней стороны и при этом, будучи хромым, не пользовался тростью. Да и в целом его поведение было загадочным. Руку могу дать на отсечение, наш сосед явно что-то скрывал.

Полная негодования и уверенная в правоте, я выскочила в коридор и увидела, что Гарольд как раз заходил в свою комнату. Он выглядел уже опрятнее и никуда не торопился. Чувствовал себя вне подозрений? Только молодой человек хотел закрыть дверь, как я подставила в проём плечо:

– Мы могли бы поговорить минутку?

– Конечно, – безмятежно сказал он и пропустил меня вперёд.

Его светлая и уютная комната была больше нашей. К ней даже примыкала персональная ванная комната. У стены стояла заправленная кровать. Причём очень аккуратно – наверное, дело рук Маркелы. Впритык находился широкий шкаф, через приоткрытую дверцу я заметила ряд висевших на вешалках рубашек. Рядом с окном – сто... Читать следующую страницу »

Страница: 1 2 3 4 5 6


12 января 2018

0 лайки
0 рекомендуют

Понравилось произведение? Расскажи друзьям!

Последние отзывы и рецензии на
«Туманный город»

Нет отзывов и рецензий
Хотите стать первым?


Просмотр всех рецензий и отзывов (0) | Добавить свою рецензию

Добавить закладку | Просмотр закладок | Добавить на полку

Вернуться назад








© 2014-2019 Сайт, где можно почитать прозу 18+
Правила пользования сайтом :: Договор с сайтом
Рейтинг@Mail.ru Частный вебмастерЧастный вебмастер