Я - кошка

- Ну, давай знакомиться, товарищ по несчастью! Я просто проходила мимо и услышала твой писк. А ты-то как сюда попал?

- А я…я… Меня отдали мои хозяева вот этим людям, они сказали, что я очень породистый.

- А мама у тебя есть?

- Да! Она осталась у моих хозяев, и я скучаю по ней… Я хочу к ма-а-ме! – снова жалобно запищал он.

«Ну что ты станешь делать? Бедный малыш!» - подумала я, и тут меня словно током ударило: а как же Ольга Тимофеевна и её собаки? Они ведь будут меня ждать и волноваться! Ну, зачем, зачем я только полезла в эту проклятую машину?!

- Послушай, малыш, плачем ты себе не поможешь. Надо придумать, как отсюда выбраться. Что-то не хочется мне менять место жительства против своей воли…

Котёнок перестал пищать, и в его голубых глазёнках загорелась надежда:

- А как мы отсюда выберемся, большая кошка? Прутья у моей клетки не перегрызть, я уже пробовал.

- Да, ты прав… Но, я думаю, тебя должны периодически выпускать в туалет. Я знаю, что люди терпеть не могут кошачий запах.

- Они меня никуда не выпустят, ведь туалет прямо здесь – под клеткой, - снова захныкал белый котёнок.

- Ну, ну, не плачь, нас ведь теперь уже двое… Слушай, а куда тебя везут?

-Не зна-а-а-ю! Кому-то в подарок, вроде бы… Я очень хочу к маме, я не хочу никуда ехать! Я бо-о-юсь!

- Не плачь, говорю тебе, успокойся! Мне тоже не нужна эта поездка. Я буду думать и что-нибудь обязательно придумаю.

Наше положение серьёзно усугублялось тем, что автомобиль всё дальше и дальше удалялся от родного городка. Нет, положительно, я – ненормальная! Зачем я вообще пошла сегодня на рынок? Сидела бы сейчас дома, в тепле… Но что же будет с этим несчастным малышом? И тут меня осенило:

- Слушай, дружок, давай сделаем так: когда эти люди в следующий раз придут тебя кормить, ты притворись, что ты – в обмороке. Ни на что не реагируй! И тогда они обязательно вытащат тебя из клетки, а дальше действовать буду я.

- А получится? – робко спросил котёнок.

- Непременно получится! Мы будем на свободе, вот увидишь! – твёрдо ответила я, хотя внутри меня всю трясло от волнения. Ничего, ничего, всё равно мы убежим отсюда!

Наконец автофургон остановился. Слышно было, как хлопнула дверца кабины, и кто-то направился к нам. Я шепнула котёнку:

- Внимание! Приготовься!

Снова тягуче заскрипела железная дверца. Я притаилась за ближайшей коробкой. Дверь широко распахнулась, и снаружи хлынул яркий свет. Лысый мужчина направился к котёнку, держа в руках коробку с кормом для котят.

- Эй, киса, пора кушать!

Белый котёнок, следуя нашему плану, неподвижно лежал посреди клетки. Лысый озадаченно нахмурился:

- Эй, заболел ты, что ли? Или так сильно укачало? Этого ещё не хватало… Ну-ка, посмотри: вот «Вискас»!

Малыш превосходно играл свою роль – ни малейшего подрагивания усов, лапок, хвостика. Точно как мёртвый! Мужчина стал торопливо открывать клетку.

- Только этого мне не хватало, подох он, что ли? Эй, Серёга, тут вроде кошак сдох!

С этими словами лысый открыл клетку и просунул туда руку, чтобы вытащить котёнка, но в эту секунду я выскочила из-за коробки и прыгнула мужчине на плечи. От неожиданности он дико заорал и опрокинулся на спину. Котёнок пулей вылетел из клетки и помчался к выходу, а я последовала за ним.

- Бежим туда! – Я показала на кусты, росшие вдоль дороги, и мы ринулись к ним изо всех сил. Позади был слышен какой-то шум, но мы неслись по лесочку вдоль дороги, как бешеные. Наконец малыш запищал:

- Я устал, большая кошка! Я больше не могу бежать!

Опомнившись, я остановилась и с трудом перевела дух. Так, из машины мы вырвались, а дальше что? Надо возвращаться домой. А как? Найдём ли мы дорогу? И как далеко мы уехали от родного городка? Малыш доверчиво прижался ко мне:

- Ты очень смелая, большая кошка! А куда мы теперь пойдём?

Куда? Если бы я знала – куда! Но внешне я оставалась спокойной. Мы прислушались – погони не было. По дороге то и дело с ужасным для нас шумом проносились машины. Надо было попытаться определить направление родного городка, чтобы двигаться туда.

- Пойдём ближе к дороге, - сказала я белому котёнку. – Нужно найти верное направление к дому.

Мы вышли к обочине. Стремительно надвигались сумерки, и заметно похолодало. А самым неприятным было то, что желудки наши были совершенно пусты (вот бы сейчас ту коробку «Вискаса»). Я замерла и стала принюхиваться к воздуху, стараясь уловить хотя бы один знакомый запах, но пахло только гарью, бензином и ещё чем-то таким, гадким и противным. Котёнок тоже сосредоточенно втягивал в себя воздух, а его маленькие лапки дрожали от напряжения и усталости. Я подумала, что нам обязательно надо где-то отдохнуть и поесть, - а иначе мы просто упадём без сил. И тут на секунду мой нос поймал запахи тёплого жилья и…птиц. Я вздрогнула:

- Эй, малыш, ты чувствуешь? Где-то пахнет птицами!

Котёнок ещё больше вытянул свою мордочку:

- Да, да, вот! И пахнет очень вкусно!

- Ну, тогда следуй за мной. Мы пойдём на этот запах и, я думаю, найдём себе еду.

Выждав момент, когда на шоссе образовалось небольшое затишье, мы быстро перебежали на противоположную сторону дороги и увидели там отворотку – неширокую дорогу, ведущую вглубь лесочка. Запах жилья и птиц доносился именно оттуда.

- Туда! – скомандовала я. – Не отставай, скоро ночь. Я понимаю, что у тебя устали лапки, но потерпи ещё немного.

Лёгкой трусцой мы последовали по этой дорожке. Запах всё более приближался. Наконец впереди показались длинные, низкие строения, огороженные забором с железной сеткой. А прямо перед нами стоял небольшой бревенчатый домик, в окнах которого горел свет.

«Только бы не оказалось тут собак, - подумала я, - иначе неприятностей не избежать». Нет, вроде не видно и не слышно. Мы подошли к домику совсем близко. Малыш еле-еле держался на лапках.

- Давай-ка найдём место для отдыха. Посмотри вон на то отверстие под крыльцом – мне кажется, это то, что надо.

Одна доска под крыльцом была выломана, и оттуда тянуло теплом. Мы с котёнком юркнули в это отверстие. Ох, как же там было тепло и сухо! Мой маленький друг удобно устроился на кучке сухой травы и с наслаждением вытянул вперёд белые лапки.

- Ох, как же я устал! Хочу кушать и спать…

- Вот и лежи здесь, за мной не ходи, а я пойду искать для нас еду.

- А ты вернёшься, большая кошка? Ты не бросишь меня здесь?

- Да что ты такое говоришь, глупенький! Разве я для того всё это затеяла, чтобы бросить тебя? – Я лизнула маленькую белую мордочку: - Отдыхай пока, я скоро вернусь.

Голубые глазки котёнка закрылись, и, сворачиваясь клубочком, он сонно произнёс:

- Приходи поскорее, мама…

Мама? Да он уже засыпает, вот и почудилось малышу. Уж очень он устал, бедняжка… Мама… Постойте, ведь что-то подобное уже было в моей жизни ! И тут в памяти отчётливо всплыла картина: я – маленький котёнок, прижимающийся к маме в тёмном незнакомом подвале, мама, целующая меня в носик, обещавшая вернуться и принести еду. А потом…потом мою маму сбила машина! Нет, хватит воспоминаний! Надо жить настоящим, и я должна найти еду.

Я вылезла из-под крыльца и осмотрелась. Обстановка выглядела вполне спокойной. А что же находится в тех длинных сооружениях? Именно оттуда тянет запахом птиц. Я быстро пробралась за железную сетку и, подходя ближе, услышала множество птичьих голосов. Это кудахтали куры. Значит, мы попали на птичник. Ну, что ж, будем искать еду. На моё счастье, долго искать не пришлось. Запах куриного мяса привёл меня к низенькому домику, похожему на тот, в котором мы спрятались, а из полуоткрытой двери прямо ко мне плыл этот сводящий с ума запах! Еда! Не раздумывая, я скользнула внутрь и увидела столик, на котором находилась миска, а в ней – о, в ней лежали куски варёной курицы. Спиной ко мне стояла полная женщина в синем халате и что-то делала у плиты. Нескольких мгновений мне хватило на то, чтобы вспрыгнуть на стол, ухватить зубами мясо и удрать в открытую дверь. Женщина, обернувшись на шум, стала что-то кричать, но я уже неслась изо всех сил к своему маленькому другу.

                                      Глава  7

                     Дорога  домой

Мы досыта наелись и отлично выспались. Когда мы проснулись, уже стоял полдень.

- Знаешь, что, - сказала я, - побудем здесь до вечера, хорошенько отдохнём, доедим мясо. А вечером тронемся в путь. Так будет безопаснее, я знаю… Ночью гораздо меньше шансов встретить собаку или человека.

- А кто это – собаки? – спросил малыш.

- Я потом расскажу тебе о них. Ложись рядом, прижмись ко мне и засыпай, нам надо хорошо выспаться.

Так мы провели остаток дня. Мясо было съедено, силы наши восстановлены. Никто нас не тревожил. Наконец всё стихло, и мы вылезли из своего убежища. Попив воды из лужицы, мы побежали обратно к большой дороге. А в какую сторону нам идти: направо или налево? Думай, Лиза, думай! Я снова вспомнила Ольгу Тимофеевну, её собак, наших добрых соседок… Где же вы, друзья мои? Наверное, места себе не находите, а я так далеко от вас!

- Идти нужно направо, - уверенно сказала я. – Оттуда мы приехали, малыш, я это чувствую.

- Ну, тогда пойдём скорее! – радостно запрыгал котёнок. Удивительно, но я всем своим существом привязалась к нему, и мне не хотелось с ним расставаться. Во мне проснулось материнское чувство, так долго дремавшее… Мы пошли по обочине дороги. Мимо иногда проезжали автомобили. Нас никто не замечал. Периодически мы останавливались для отдыха, так как очень болели подушечки лап, не привыкшие к такой долгой ходьбе. Сколько километров мы так прошли – не знаю… Никаких населённых пунктов мы не видели – только лес по обочинам да бесконечная полоса дороги. Наконец усталость дала о себе знать, и котёнок запищал:

- Всё! Давай отдохнём, я очень устал!

- Хорошо, малыш, но давай пройдём ещё немного. Видишь, впереди – мост, значит, внизу есть вода, и мы утолим жажду.

Мы спустились к неширокой, глухо шумевшей, речке и с удовольствием напились чистой холодной воды. Уже приближался рассвет. На отдых мы устроились в ближайших кустах ивы. Накрапывал дождик, но мы так устали, что совсем не замечали его. Котёнок уткнулся мне в живот своей мордочкой, а я обняла его лапками.

- Мамочка… - сонно произнёс он.

- Спи, мой хороший, спи… Ох, только бы нам добраться до дома!

Во сне я видела супругов Курочкиных, Ольгу Тимофеевну; и почему-то всё вокруг было залито ярким солнечным светом, и на душе были радость и мир. Но внезапно что-то очень опасное вторглось в мой сон злобным рычанием! Я открыла глаза и – о, ужас, – прямо перед нами скалились три собачьи морды! Слюна капала с крепких клыков. Овчарки выжидающе наблюдали за нами. «Ну, откуда, откуда появились собаки?» - в отчаянии подумала я, осторожно поднимаясь и закрывая собою белого котёнка. Ах, вот в чём дело: у моста стояли две военные машины, возле которых суетились солдаты-пограничники. Двое из них, привлечённые собачьим лаем, направились к нам. Одна из собак подбежала к солдатам и, возбуждённо лая, снова бросилась к нам. Пограничники подошли вплотную. Я решила драться до последнего: шерсть моя вздыбилась, лапы напряглись и выпустили острые когти. Я тихо сказала котёнку:

- Вот это и есть собаки, малыш… А теперь прижмись к моему боку и не бойся – я не дам тебя в обиду.

Я угрожающе заурчала и зашипела. Конечно, силы были неравны, но я не собиралась сдаваться. Да, я понимала, что нам не спастись, но и трусливо ждать своего конца как-то не хотелось. А мой маленький друг тоже выгнул спинку и зашипел на собак по-своему, по-детски. Так мы и стояли около кустов ивы, тесно прижавшись друг к другу, - взрослая рыжая кошка и маленький белый котёнок. В тот момент я думала только о нём: о том, как несправедлива к нему судьба, – он ведь ещё и не жил как следует. Но тут один из солдат выкрикнул резкие команды:

- Назад, фу! Джек, Лайма, Лаки – фу! Не трогать! Назад!

Собачье рычание мгновенно утихло. Они отвернулись от нас и, виляя хвостами, посмотрели на давшего команды, а он, сделав жест правой рукой, повелительно крикнул им:

- Гулять!

И три фурии понеслись, что было сил, к речке. Всё ещё не веря в своё неожиданное спасение, мы с котёнком продолжали шипеть и держать оборонительную позу. Один из подошедших пограничников засмеялся:

- Слышь, Валера, надо было дать собакам поразмяться! Развлеклись бы!

Тот, что дал команду «Фу», нахмурившись, повернулся к товарищу:

- Поразмяться, говоришь? И ты бы стоял и спокойно смотрел, как овчарки треплют этих кошек? Да ты настоящий садист, Никита! А ещё кинологом хочешь быть!

- Ну, ладно, ладно тебе! Я же просто пошутил. Это ты настоящий кинолог, вон как они тебя слушаются! А, всё-таки, интересно: откуда здесь, в лесу, кошки?

Тот, кого назвали Валерой, присел перед нами на корточки и улыбнулся. Я немного успокоилась, но тут со стороны моста раздались крики. Будущий горе-кинолог Никита со словами: «Всё, поехали!» - быстро зашагал к машинам.

- Эх, не вовремя мы едем… Ну, прощайте, киски! Берегите себя! – Валера быстро поднялся и побежал за товарищем. Я расслабилась. Машины уехали.

- Как ты? – спросила я малыша.

- Ой, я так испугался, так испугался! Мама – можно я буду тебя так называть?

- Можно, можно, мой хороший! – от прихлынувшего счастья – мы спаслись! – я крепко поцеловала котёнка в носик. – Ну, а теперь давай поспешим домой!

Вот так прошёл ещё один день. Надо сказать, что голод немилосердно терзал нас, и мы ели, что придётся: ягоды, жухлую травку, и даже попробовали гриб с коричневой шляпкой. Но он оказался таким горьким, что малыш расчихался и забавно тёр лапками свой носик. Я попробовала поймать лесную мышку, но она ускользнула от меня.

Утром следующего дня, отдохнувшие, но голодные, мы снова пошли по обочине в направлении нашего города. Впереди показался крутой поворот. Пройдя его, мы остановились в нерешительности, так как дальше дорога раздваивалась. И куда же нам идти? В довершение ко всему я снова повредила только-только зажившую подушечку на лапе. От досады я неосторожно уселась посреди развилки, пытаясь зализать свою рану. В это время с обеих дорог послышался гул моторов.

- Мама, мама, там машины! Уходи! – изо всех сил закричал малыш, сидевший на обочине. Два легковых автомобиля одновременно появились с разных сторон, намереваясь выехать на главную дорогу. Один из них слегка притормозил, пропуская другой, и в этот момент я решила перебежать дорогу. Это было весьма неудачное решение! Машина вдруг резко рванула с места, и что-то сильно ударило меня в правый бок. Теряя сознание, я успела услышать отчаянный крик моего котёнка: «Мама, мамочка!» - и погрузилась во тьму…

Очнулась я оттого, что чьи-то руки ласково гладили мою голову, и мокрая холодная тряпочка была прижата к моей мордочке. Очень сильно болел ушибленный бок. Я приподняла голову и увидела, что лежу на чьих-то коленях в салоне автомобиля, а рядом на сидении горько плачет белый котёнок:

- Мама, не умирай! Пожалуйста, спасите мою маму, спасите её!

Я слабо пискнула в ответ:

- Со мной всё в порядке, малыш…

- Ой, мамочка, ты очнулась! Ты жива! – Он принялся лизать мою голову. Я попыталась слезть с коленей, на которых лежала, но лапы почему-то не слушались меня. Ласковые руки приподняли меня, и я увидела очень красивое лицо, лицо юной девушки. Огромные серые глаза тепло смотрели на меня, тёмно-каштановые вьющиеся волосы спадали ей на плечи, закрывая высокий лоб длинной чёлкой.

- Мама, папа, она пришла в себя! Слава Богу! – чуть глуховатым голосом произнесла девочка и добавила: - Лежи, лежи, моя хорошая, тебе пока нельзя вставать. А это твой котёнок? Ах, ты, бедняжка! Ты думал, что твоя мама умерла?

Она нежно погладила белого котёнка, а он прижался ко мне и обнял меня лапками:

- Мамочка, я так боялся, я думал, что ты умерла…

Маленькое тельце его всё ещё дрожало. Тем временем на передние сидения машины сели двое, мужчина и женщина. Я успела заметить, что волосы женщины были точно такие же, как и у девочки, а добрые серые глаза (как у дочери) смотрели на меня с лица мужчины, который облегчённо вздохнул:

- Ох, Катюша, ну и напугались же мы все из-за этой кошки! И откуда она только выскочила – прямо под колёса! С ней всё хорошо?

- Да, папа… - девушка хотела ещё что-то сказать, но тут в разговор вмешалась её мать:

- Катя, если кошка в порядке, то мы должны ехать дальше. Потом, позже сделаем небольшую остановку.

- А как же эти кошки? – Катя в упор посмотрела на родителей растерянными серыми глазами.

- Дочь, неужели ты хочешь сказать, что мы должны взять их с собой? Я правильно тебя поняла?

- Да, мама, правильно… Ведь мы в ответе за то, что случилось. Тем более, что рыжая кошка ещё не совсем здорова, ведь был такой удар…. Мама, мы просто не можем бросить их на дороге! Они же погибнут! – И девушка слегка обняла нас ладонями.

- Но, Катя… - мать беспомощно взглянула на дочь, - ведь мы же пока не планировали заводить животных. Нам же ещё надо обустроиться на новом месте…

- Мама, но мы просто не можем оставить их здесь! – со слезами в голосе воскликнула девочка.

- Ладно, всё… Берём кошек с собой, а там видно будет, - заключил Катин отец и хлопнул ладонью по рулю. – Давайте, усаживайтесь поудобнее, едем дальше.

И снова понеслась тёмно-серая лента дороги. На секунду я подумала о том, что нам несказанно повезло и что нас везут прямо в родной город. Затем я задремала на тёплых Катиных коленях и проснулась оттого, что мы остановились. Родители девушки выбрали очень живописное место для отдыха. Где-то неподалёку шумела речка, высокие сосны приветственно махали нам своими ветками, тепло пригревало неяркое осеннее солнышко. Всё это я успела рассмотреть в открытую дверцу машины. Белый котёнок спрыгнул вниз и осторожно вышел на улицу. В салон заглянул Катин отец:

- Ну, дочь, давай сюда кошку, а потом я помогу тебе.

Он бережно взял меня на руки, вынес из машины и положил на пожухлую траву рядом с котёнком, который во все глаза рассматривал окружающую обстановку. Моё тело всё ещё побаливало, и немного кружилась голова. Катина мама тем временем раскладывала на расстеленной бумаге что-то очень вкусное! А мы с малышом так давно не ели!

Мужчина аккуратно взял дочь подмышки и почти что вынес из машины. Что это? Она не может ходить? Я с удивлением посмотрела на Катю.

- Ну, вот, папа, видишь, как всё хорошо, - улыбаясь, сказала девочка. – Сейчас мы покормим этих кошек, и я очень прошу вас, дорогие мои родители: давайте возьмём их с собой в Питер. Я уже не могу с ними расстаться. И потом, мне ведь будет веселее с ними, когда я буду оставаться одна.

Мама Кати молча посмотрела на своего мужа.

- Ну, что ж, Галина, я не против, - с улыбкой проговорил он, - видно, судьба такая…

- Саша, Саша, да причём тут судьба? А как же Катюша будет с ними справляться – в её-то положении?

Но, увидев одинаково сияющие лучистые глаза мужа и дочери, она смолкла и пожала плечами:

- Ладно, уговорили… Берём их с собой.

- Ура! Вы самые лучшие родители на свете! – радостно вскричала Катя.

- Были бы самые лучшие, смогли бы вылечить тебя… - еле слышно произнёс отец, но девочка не слышала его. Она усердно угощала нас кусочками колбасы, сыра и копчёной рыбы. Затем мы двинулись в путь.

                      Глава  8

                      Новая  хозяйка

Теперь я хочу рассказать вам более подробно о своей новой хозяйке. Как вы уже знаете, её звали Катя, ей было семнадцать лет. На момент нашего знакомства она и её родители переезжали из небольшого военного посёлка в Санкт-Петербург, где им от родни в наследство досталась прекрасная трёхкомнатная квартира на окраине города. Родителям Кати, медикам по специальности, предложили работу в северной столице, и они, не раздумывая, согласились. Да и для их единственной дочери, у которой с рождения из-за неизлечимой травмы позвоночника почти не двигались ноги, в огромном городе открывалось множество возможностей. Хорошо, что новая квартира находилась на первом этаже, и Катя очень быстро приспособилась спускаться на инвалидной коляске по нескольким ступенькам – сначала на крылечко, а затем – на тротуар.

Мы прибыли в Питер очень ясным осенним днём. Повсюду кружились листья – жёлтые, оранжевые, красные, и мой белый котёнок носился за ними взад и вперёд по небольшому скверику, расположенному во дворе нашего нового дома. Суетились грузчики, занося мебель и вещи, прибывшие в контейнере, что-то кричала Галина, высунувшись из окна… А мы с Катей мечтательно смотрели в ясное, синее-синее небо. Я лежала на её коленях и наблюдала за падающими, кружащимися в воздухе, разноцветными листьями. Девушка с силой сжала подлокотники инвалидной коляски и прошептала:

- Я верю, верю, что буду счастлива здесь! Я буду очень счастлива, и я добьюсь в жизни многого!

А вечером семья Кати устроила скромный праздник новоселья, на который пришли гости – несколько врачей-коллег. Один из них пошутил, увидев меня и котёнка:

- Ну, вот и кошки нашлись для новоселья! Галочка, Саша, а вы знаете, что в новую квартиру первой должна заходить именно кошка, а уж потом – все остальные?

- Знаем, знаем! У нас всё, как надо! – смеялась Катина мама и приглашала всех в зал, где был накрыт стол. Катя немного посидела вместе со всеми, а затем поехала на коляске в свою комнату, которая находилась отдельно по коридору. Девочка распахнула высокую двустворчатую дверь и медленно въехала в свою комнату, включив свет. Мы с котёнком тихо вошли вслед за нею. Мебель в комнате уже была расставлена, а неразобранные вещи лежали на полу. Катя подъехала к окну и раздвинула шторы. Её окно выходило не во двор, а на противоположную сторону дома – на широкую аллею, засаженную тополями и липами. В открытую форточку несмело заглядывала золотистая круглая луна. Катя тихонько засмеялась и повернулась к нам.:

- Ну, что, друзья мои, давайте вещи разбирать! Не будем же мы спать в таком беспорядке!

В комнату вошла Галина и, с улыбкой глядя на дочь, спросила:

- Помочь тебе, Катюша, разобрать тут всё?

- Нет, мамуля, я сама! Ты лучше иди к гостям, это ведь ваши с папой друзья.

- Да, и мы так давно с ними не виделись…

- Ну, вот, тем более иди к ним, а за меня не беспокойся.

- Хорошо, хорошо!

Выходя из комнаты, Галина остановилась и сказала:

- А на нашего Снежка (так назвали белого котёнка) старший кардиохирург Василий Васильевич глаз положил, просит отдать. Как ты думаешь, дочь?

- Ну, я пока не знаю… А не будет ли без него тосковать наша рыжуля? Кстати, пора уже дать ей имя, и я предлагаю – Таис Афинская.

- Что? Таис? Ну, Катерина, ты и выдумщица! Это под впечатлением недавно прочитанной книги ты хочешь так назвать кошку?

- Ну да. А почему бы и нет, мама? Смотри, какая она красавица! А глаза какие изумительные! И смелая, и умная, и красивая – ну чем не Таис! И хлебнула в жизни, похоже, тоже немало горького…

- Ладно, дочка… Таис, так Таис. И ты всё-таки подумай насчёт Снежка.

Вот так я и стала Таис Афинской, а с лёгкой руки Василия Васильевича – просто Таськой. Кстати, Снежка ему всё же отдали через неделю после нашего приезда. Но это расставание не было тоскливым и болезненным. Котик быстро рос и превращался в озорного пушистого белого кота с ярко-голубыми глазами. Василий Васильевич просто влюбился в него! Они до сих пор живут дружно и счастливо. А я влюбилась в свою юную хозяйку. Несмотря на тяжёлое заболевание, Катюша всегда была приветлива и общительна. Её девиз звучал так: «Никогда не сдавайся!» Той же точки зрения придерживалась и я; наверное, поэтому судьба свела нас вместе – и навсегда.

Катя была весьма любознательна и талантлива. В семнадцать лет она окончила школу с золотой медалью, очень любила играть на гитаре, причём сама сочиняла песни. Иногда она брала в руки кисти и краски, иногда – пластилин или глину. Её гибкие, сильные пальцы не могли находиться без дела. Катя очень любила читать, иногда она делала это вслух – для меня. А я внимательно слушала её ровный, чуть глуховатый, голос и наблюдала за её жестами.

Вот она левой рукой поправила каштановую чёлку, упавшую на глаза, вот улыбнулась чему-то своему, подъехала на коляске к окну. Затем, развернувшись, весело сказала мне:

- Пойдём, Таська, гулять! Погода великолепная!

И мы шли в сквер, потом – на аллею.

Эта девушка изумляла всех своей детской непосредственностью и горячей любовью ко всему живому на земле. Но самым главным её занятием было литературное творчество. Да-да, она сочиняла стихи, рассказы, сказки. Это она могла делать часами, сосредоточенно сидя за компьютером, забыв про отдых и еду. У Кати была заветная мечта: поступить заочно на филфак или на факультет журналистики. И ещё издать сборник своих стихов и рассказов. Поэтому весь этот год после окончания школы она упорно занималась подготовкой к поступлению. Ещё окружающих поражало то, что она во всём старалась обходиться сама, без посторонней помощи.

- Я не хочу быть обузой! – твердила она, что не раз огорчало её родителей.

- Катюша, да какая же ты обуза? Ты же наше любимое дитя! – растерянно возражали они, но дочь снова и снова повторяла: - Нет и нет! Я сама!

Александр и Галина безумно любили свою дочь. Будучи врачами, они постоянно искали всевозможные способы хоть как-то облегчить состояние девушки: делали ей массаж, доставали редкие лекарства и травы. Катя могла ходить – еле-еле, только на костылях. Однажды я видела, как она решила встать из своей коляски, держась руками за край письменного стола, но так и не смогла это сделать. Руки её задрожали, она закусила губу и снова опустилась в коляску. Заметив мой взгляд, девушка провела по лицу рукой и привычно улыбнулась мне:

- Ничего, Таська, мы ещё будем ходить! Вот увидишь!

Самым любимым временем суток для меня был поздний вечер, когда Катя ложилась в постель, выключая маленький светильник, висящий на стене возле кровати. Я забиралась к ней, вытягивалась на её груди, а она, перебирая гибкими пальцами мою шерсть, рассказывала мне о своих планах, поверяла мне все свои мечты, а иногда по памяти читала наброски своих новых произведений.

- Кошка Таис, слушай меня внимательно, - однажды сказала моя юная хозяйка. – Ты ведь существо очень древнее и мудрое. Когда-то, давным-давно, твоим предкам-кошкам поклонялись в Древнем Египте как богам. Был даже храм в городе Бубастис, посвящённый кошке-богине, которую звали Бастет. И ещё, впоследствии, ведя раскопки, археологи нашли в этом месте множество кошачьих мумий. А, знаешь, что полагалось в те древние времена за убийство кошки? Смертная казнь! Вот так-то, не то, что сейчас… Вас, кошек, сейчас ни во что не ставят. Нет, всё-таки, в те далёкие времена справедливости в мире было намного больше, чем теперь.

Катя ненадолго замолчала. Затем, погладив меня по спинке, заговорила снова:

- Знаешь, Тасенька, я напишу книгу о кошках… Только вот пока ещё не определилась с сюжетом. Возможно, я опишу твою жизнь – твои скитания, твои радости и горести. Кстати, а как тогда ты оказалась на дороге? Наверное, ты откуда-то сбежала? Ах, если бы ты могла говорить, хорошая моя! Сколько интересного ты могла бы мне рассказать!

Катя вздохнула и опустила ресницы. Я понимала её внутреннее состояние… Её тяготило одиночество, ограниченный круг общения. Её светлая душа рвалась к новым знакомствам, к новым знаниям, к чему-то, ещё неизведанному, к полноценной, настоящей жизни. Душа рвалась, а вот тело… Вы только представьте, каково было умной и красивой юной девушке чувствовать себя инвалидом! Каково ей было сознавать, что она всю жизнь обречена провести в инвалидной коляске! Мне очень хотелось помочь ей, но как?.. Причина её заболевания находилась в позвоночнике, где-то в глубине спинного мозга. Я чувствовала это и при каждом удобном случае ложилась ей на спину, но никакого улучшения не наступало.

Каждый день мы с Катей гуляли во дворе, в любую погоду. Моя хозяйка ловко спускалась по ступеням в своей коляске, а я обычно шла сзади. Во дворе друзей у нас практически не было, в основном, там сидели пожилые обитатели нашего дома и обсуждали свои и чужие дела. Сначала они охали, увидев Катю в её коляске, а потом привыкли и стали относиться к девушке как к обычному человеку. Моя хозяйка редко вступала с ними в контакт, гораздо больше ей нравилось гулять по скверику и по липовой аллее, смотреть на бегущие по небу облака. Иногда она обнимала стволы деревьев и что-то шептала им…

Обычно мы не удалялись далеко от дома, а все знаменитые места Санкт-Петербурга девушка посещала вместе с родителями. Разумеется, меня с собой они не брали.

- Визит кошки в Эрмитаж будет выглядеть довольно странно, - сказал как-то, шутя, Александр. Он был прав. Кто бы пустил меня в музей или на выставку? Представляете, кошка с важным видом осматривает экспонаты и слушает пояснения экскурсовода!

Между тем, Катюша писала статьи и заметки, рассылая их в различные издательства и редакции. И творчество её было замечено – из нескольких редакций пришли предложения о сотрудничестве. Девушка сияла от восторга – её мечты потихоньку воплощались в жизнь!

                       Глава  9

                       Тихая  пристань

Наконец-то мою хозяйку приняли на факультет журналистики на дистанционное обучение. Радости Кати не было предела!

- Тасенька, я так счастлива! – повторяла она без конца. – Теперь я почти такой же полноценный человек, как и все!

Она прижала меня к своей груди, целовала мою мордочку и смеялась от радости. По этому поводу Галина и Александр устроили небольшой семейный праздник, на который пригласили нескольких близких друзей. Это происходило в жаркий июльский вечер, и этим же вечером было объявлено о том, что через несколько дней Катя с родителями и, естественно, со мной, едет в деревню. Они решили навестить родителей Александра, живущих в Вологодской области. Отдыхать планировалось до конца августа. Эта новость очень обрадовала девушку. Вечером, когда разощлись гости, и мы легли в постель, хозяйка сказала мне:

- Кисенька моя, тебе понравится у бабушки и дедушки… Мы не были у них уже года два, и я так соскучилась! Там чудесное озеро, а вокруг стоят леса, полные грибов и ягод. В общем, приедем – увидишь всё сама.

Мы приехали в небольшую деревеньку ближе к вечеру. Окна в нашей машине были открыты, и до нас доносился аромат свежей листвы и трав. Деревня была расположена на берегу большого озера, вокруг которого зеленели густые леса. Катины бабушка и дедушка очень приветливо встретили нас и сразу усадили за стол. А меня ждало новое знакомство: с дворнягой по кличке Динка и тёмно-серым котом по кличке Дымок.

Динка, привыкшая бок о бок жить с кошками, не обратила на меня особого внимания, лишь понюхала кончик моего хвоста и равнодушно отошла в сторону. А вот кот весь преобразился, он галантно замурлыкал, выгнул спину, распушил свой хвост и стал ходить около меня кругами, хитро прищуривая свои янтарные глаза.

- Ну и ну, погляди-ка на него! – засмеялась Анна Степановна, а попросту – баба Аня, мать Катиного отца. Я гордо отвернулась от кота и пошла знакомиться с обстановкой этого деревенского домика. В нём было три комнаты и крохотная кухонька. Дом стоял на краю деревни. Конечно, для Кати это были не совсем подходящие условия, ведь планировка городской квартиры сильно отличается от планировки деревенского дома, но девушка решила по дому передвигаться только на костылях, а по улице – на своей коляске.

Дом бабы Ани и деда Петра был выкрашен в тёмно-зелёный цвет. Со стороны крылечка под окнами цвели чудесные цветы, над ними вились бабочки и шмели, а другую половину дома окружал яблоневый сад с висящими на ветках малюсенькими светло-зелёными яблочками. Позади стоял большой хлев, где мирно уживались три козы, с десяток кур и одна большая розовая свинья. Дальше шёл просторный огород, через который можно было выйти к озеру по узкой тропинке.

В первые дни моего пребывания в этом раю старики опасались, что я (всё-таки, городская кошка) буду нападать на кур. Ничего подобного! Я в городе почти не интересовалась ни воробьями, ни голубями, мне было просто не до них. Птица в качестве пищи – о, это было очень редко для меня. Я имею в виду, живая птица.

Я с удовольствием обследовала близлежащие окрестности, мне нравилось здесь решительно всё. Я любила это обилие цветов, травы, бабочек и шмелей, я любила взбираться на старые яблони в саду и дразнить Дымка; мне нравилось бегать между грядок в огороде – пока никто не видит. Но больше всего я любила сопровождать мою дорогую Катю в её прогулках. Конечно, и здесь передвижение девушки было ограниченно – ведь не везде проедет инвалидная коляска, но с нами постоянно находилась Галина, всегда готовая прийти дочери на помощь.

А какие прекрасные стояли дни! Какой пьянящий медовый воздух наполнял всё вокруг! По утрам стрекотали в траве кузнечики, в саду щебетали птички, ровно гудели над цветами шмели, собирая нектар. Александр постоянно был чем-то занят: то он помогал родителям по хозяйству, то с дедом Петром рыбачил по вечерам и ранним зорькам. Так что свежая озерная рыба у нас не переводилась, и я наелась её вволю. Иногда попадались и раки.

Катина мама не переставала восхищаться местной природой, тишиной и размеренным бытом. А что уж говорить про меня! Я с первых же дней всей душой полюбила эту жизнь, и даже иногда мелькала мысль: а не остаться ли здесь навсегда? Но расстаться с Катей было выше моих сил, а девушке необходимо было возвращаться в город для учёбы и медицинских обследований. Конечно, всё это было где-то впереди, а пока мы наслаждались прекрасной деревенской жизнью. Катя и здесь не прекращала вести свои записи, она работала весьма упорно и сосредоточенно.

Однажды к вечеру погода немного испортилась. Как-то быстро потемнело вокруг, в саду зашумел ветер, раскачивая старые яблони, и вдруг бросил в стёкла россыпь дождя. Бабушка Аня распахнула кухонное окно и крикнула:

- Давайте-ка, в дом, ребятки! Будем чай пить – с малиной, с оладушками.

- Чай, да ещё и с оладушками, - это же предел мечтаний, мама! – с этими словами Александр аккуратно подхватил дочь с одной стороны, а Галина – с другой, и немного промокшие, но ужасно счастливые, они зашли в избу.

- Промокла, внученька? – ласково спросил дед Пётр. – Ничего, ничего, чаёк горячий, согреешься…

Вскипел самовар, сладко пахло свежее малиновое варенье в стеклянной вазочке, но самый вкусный запах шёл от горки свежеиспечённых оладьев. Вся семья весело уселась за стол. Я поискала взглядом Дымка – он сидел на печке и внимательно смотрел на стол. «Сверху лучше видно», - подумала я и присоединилась к нему. А тут ещё баба Аня достала миску со сметаной.

- О-о, какой аромат! Как вкусно! – замяукали мы с котом одновременно, а Катя обернулась, увидела нас и весело рассмеялась.

- А про кошек-то все и забыли! Их тоже надо угостить. Ах, вы, голодные, бедные, и не кормит вас никто! – шутила она. Бабушка взяла миску поменьше, положила в неё сметану и поставила на пол возле печи. Мы с удовольствием всё съели и, сытые и довольные, снова забрались на печку. Дымок растянулся во весь рост и тут же заснул, а я помыла свои лапки и мордочку и тоже легла на край печи. Сквозь ресницы я посматривала на сидящих за столом родных мне людей, увлечённых беседой; я слушала, как бьёт по окнам дождь, как шумят в саду деревья. И мне было несказанно хорошо, друзья мои! А что может быть лучше вот такого домашнего уюта, где все свои, где царят любовь и уважение друг к другу, где всё пропитано заботой и лаской. О такой семейной атмосфере, я думаю, мечтает каждая кошка.

В последние дни перед нашим отъездом дед Пётр, шутя, сказал внучке:

- А что, Катюшка, оставь нам Таську. Ей же лучше здесь, на природе… Да и Дымку нашему компания будет…

- Она не останется, дедушка, - серьёзно ответила Катя, гладя мою голову. – Мы с ней совершенно неразлучны, да и в городе мне одной совсем будет грустно. Мне ведь даже собаку не завести, потому что с ней нужно чаще гулять. А кто будет гулять – родители на работе, а я… - Девушка беспомощно замолчала.

- Да что ты, милая… Это же я так, просто… Конечно, тебе в городе кошка нужнее, - растерянно заговорил дедушка. – А когда снова к нам соберётесь приехать, тогда и Тасю берите с собой.

- Конечно, дедушка, мы все вместе приедем!

И вот мы снова в дороге. Катя покидала деревню со смешанными чувствами: с одной стороны, ей хотелось поскорее приступить к учёбе, а с другой – ещё немного насладиться природой и покоем. Но время бежит неумолимо. Наступала осень… Мы вернулись домой. Как и прежде, родители Кати пошли на свою работу, а мы с юной хозяйкой оставались только вдвоём. Впрочем, девушка была сейчас очень занята. Она работала на компьютере, выполняла задания, а в свободное время ухитрилась нарисовать три деревенских пейзажика. Ах, да, я забыла сказать, что некоторое время назад она написала маслом мой портрет; он теперь висит над её кроватью. На этом портрете я такая надменная, важная; передние лапы плотно прижаты друг к другу, а хвост обвит вокруг них; голова гордо приподнята, а взгляд устремлён вдаль. Не хвалюсь, но это одна из лучших Катиных работ.

Моя юная хозяйка писала очерки и рассказы о природе, о проблеме бездомных животных. Результаты были превосходными – статьи девушки стали появляться в различных питерских изданиях. Да, всё шло замечательно, и всё было бы просто великолепно, если бы не Катино заболевание. Сколько раз я замечала, как она пытается встать и пробовать ходить самостоятельно, но ничего не получалось. Какое же отчаяние отражалось в те моменты на её лице, какая боль!

Но однажды я стала случайным свидетелем ночного разговора Катиных родителей на кухне. Девушка в то время уже спала. Галина готовила поздний ужин, а её муж только что вернулся с работы. Он быстро вымыл руки и, обжигаясь горячим чаем, стал взволнованно рассказывать жене о том, что, возможно, появился шанс поставить дочь на ноги в буквальном смысле этого слова.

- Галя, Галя, сядь, послушай! Наш эндокринолог с отделения, ну, ты его знаешь, - Фёдоров, так вот, он этим летом посещал лечебные сеансы одного целителя – здесь, в Питере. Так у него начисто прошла язва и другие болячки тоже! И это ещё не всё…

- Саш, да ты успокойся, не волнуйся так! Ты поешь, спокойно, а потом всё расскажешь…

- Так вот я и говорю – это ещё не всё! Фёдоров рассказывал нам, что люди, посещавшие вместе с ним эти сеансы, избавились от, казалось бы, неизлечимых заболеваний. Он сам всё это видел – собственными глазами!

- Подожди, ты хочешь сказать, что всё это правда?

- Конечно же, правда! Да ты сама завтра поговори с Фёдоровым, ты же знаешь, что он – мужик довольно трезвомыслящий и осторожный, и ко всяким шарлатанам он просто не пошёл бы. Но здесь… Галя, ты его просто не узнаешь!

- Постой, Саша… Ты хочешь сказать, что у нашей дочки есть шанс… - Галина, не договорив, поднесла руку к горлу.

- Да, милая моя, давай попробуем! Ведь мы же с тобой испробовали все способы – и что? Ты же сама врач, ты всё понимаешь…

- Хорошо, Саш, обязательно попробуем! Ради Катюшки… Я сама завтра поговорю с вашим эндокринологом.

Во время этого разговора я сидела под кухонным столом. Конечно, не всё я поняла, но уловила волнение и какую-то отдалённую надежду, и затаённую радость в голосе моих хозяев. А дальше было вот что. Родители Кати ещё раз переговорили с тем человеком, который посещал сеансы целителя. Фёдоров полностью убедил их в том, что девушке стоит попробовать. Разумеется, Катюша с радостью согласилась принять участие в таком необычном лечении.

- Таська, Таська, это мой главный шанс! И я верю, верю почему-то, что буду ходить! А ты веришь в это, моя рыжая подружка? – И девушка нежно чмокнула меня в носик.

                         Глава  10

                         Жизнь  продолжается!

И моя дорогая хозяйка начала лечение. Два раза в неделю она с родителями ездила на лечебные сеансы, это происходило в течение месяца. К тому же, она занималась и дома по той же лечебной методике. И что вы думаете – всё получилось! У Кати стали восстанавливаться двигательные функции. Надо было видеть слёзы восторга в глазах девушки и её родителей. Это было настоящее чудо! Я всем своим существом ощущала радость, царящую теперь в нашей квартире, вся атмосфера квартиры была просто пропитана этой радостью! И, глядя на Катю, радовалась и я. А ведь всё верно, всё правильно, так и должно было случиться. Добро всегда побеждает, и жизнь продолжается! Только так, а не иначе.

За полгода упорного лечения девушка совершенно поправилась. Целитель, сотворивший с нею чудо, известен теперь не только в России, но и за рубежом. Его лечебные залы всегда заполнены до отказа.

Прошло несколько лет… Моя юная хозяйка полностью преобразилась. Теперь она ходит самостоятельно, очень уверенно (словно и не болела никогда!), учится очно и совсем скоро заканчивает университет. Её уже давно знают в Питере и в области как талантливую журналистку, а её картины побывали на нескольких крупных выставках. Катя полна энергии и стремится воплотить в жизнь все свои мечты. А как счастливы её родители! И они до сих пор, все вместе периодически посещают сеансы чудесного Доктора, который так сказочно изменил их жизнь.

Вот так прошли эти годы… Мне уже десять лет. Я вполне довольна своей жизнью. Конечно, для кошки лучше и придумать невозможно. Видимо, сама судьба вела меня к встрече с Катиной семьёй через все мои приключения.

Да, моя жизнь устроена… Но сколько же кошек трясётся от холода в долгие зимние ночи в подворотнях, подвалах и подъездах – вы не считали? Много? А сколько кошек погибает под колёсами автомобилей, сколько кошек корчится от боли – их пинают бездушные садисты, именуемые людьми! А сколько нас, кошек, гибнет от клыков собак, в большинстве случаев, натравливаемых своими хозяевами просто так, ради забавы! Вы не считали? А жаль! А сколько погибает маленьких котят на улице, выброшенных туда только потому, что они оказались лишними! Да, статистика на этот счёт не предусмотрена. Но, неужели, люди, вы не чувствуете нашу боль, наше отчаяние? Неужели вы никогда не задумывались над тем, что ощущает маленький котёнок, - испуганный и голодный? Неужели вы не понимаете, как ему страшно оказаться оторванным от своей мамы, оказаться на холодной улице? Хотя, скажу честно: такие люди ничего не понимают! Они не чувствуют чужую боль, им всё равно. Для них кошка – это не живое существо, мыслящее и страдающее, а просто что-то такое, что путается под ногами и вечно мешает.

Вот этого я никак не могла понять: почему люди такие разные? Почему пенсионеры, отрывая от себя, можно сказать, последнее, кормят дворовых кошек? Про таких ещё соседи с усмешкой говорят: «Куклачёв!» - имея в виду известного дрессировщика кошек. А инвалиды? Люди, прикованные к постели, к инвалидным креслам, к костылям, заботятся о кошках лучше, чем о самих себе. Просто такие люди, хлебнувшие в жизни горя и лишений, очень хорошо понимают нас. И огромная благодарность вам, дорогие люди, от всех нас, от всех кошек, которым вы дарили и продолжаете дарить тепло своей души и всепоглощающую любовь! А лично я благодарна, благодарна от всего сердца всем людям, встретившимся на жизненном пути, людям, которые не дали мне погибнуть, которые вложили в меня частицу своей души.

Да, у меня счастливая судьба, и другой я не желаю. Но, выходя погулять во двор, я иногда вздрагиваю от острого укола в сердце – это значит, что какой-то кошке на земле очень плохо. Я чувствую чужую боль на огромном расстоянии, ведь все кошки связаны между собой невидимыми таинственными нитями. Я вздрагиваю от своего бессилия, от страшного отчаяния – я не могу помочь другим кошкам, и от этого мне очень плохо. Но такова жизнь, к сожалению… А таких уколов в сердце в последнее время становится всё больше и больше.

Кстати, Катя написала великолепную статью про отношение людей к домашним животным. Эта статья вызвала в Интернете весьма бурную дискуссию. Моя хозяйка писала о том, что с детства необходимо воспитывать в человеке именно человеческое отношение к животным. Надеюсь, что кому-то эта статья пойдёт на пользу. А я могла бы многое добавить к словам своей хозяйки, если бы умела говорить. Я бы сказала, что от всего сердца хочу, чтобы каждый котёнок, рождающийся на этот свет, никогда бы не знал ни нужды, ни горя, ни человеческой жестокости. Я бы сказала, что мы, кошки, не можем жить без человеческой ласки, без общения с человеком, - мы без этого хиреем! Мы просто чахнем без этого! Сравните кошку, живущую рядом с любящими её людьми, и уличную кошку. Разница между ними огромна, и это видно сразу…

Мои размышления прерывает тонкий писк, доносящийся из большой корзинки, которая стоит в углу Катиной комнаты. Это проснулись проголодавшиеся дети – мои дети, три моих чудесных дочки, и они зовут меня к себе. Как они красивы, мои маленькие рыжие комочки с большими зелёными глазками! Я твёрдо знаю, что за них я готова отдать свою жизнь. Конечно, здесь им ничего не грозит… Мне несказанно повезло с хозяевами, с моими друзьями в человеческом облике. Я кормлю своих детей, перебирая в памяти всю свою жизнь…

Что ж, моя история подошла к своему завершению… Не знаю, сколько ещё мне отпущено жить здесь, на этой земле, но я верю в то, что после своей смерти все кошки уходят в особое измерение – в такой кошачий рай, что ли. Иногда я вижу это место в своих снах. Там зеленеют бескрайние луга с яркими цветами, там текут быстрые синие речки, огибая крутые холмы, а над всей этой красотой раскинулась огромная разноцветная радуга. В этом месте нет голода, болезней и старости, в этом месте нет жестокости и равнодушия. И там, вот уже десять лет находится моя дорогая мамочка, и в своё время туда уйду и я…

О чём это я? Жизнь продолжается! Мои дочки насытились и заснули, уткнувшись маленькими носиками мне в живот. Я мечтаю о том времени, когда они подрастут и мы все вместе пойдём гулять во двор. Я покажу им голубое небо, зелёную травку, я покажу им необъятный мир вокруг…

Да, в данный момент я очень счастлива! Я люблю своих детей, я люблю свою хозяйку, и я знаю, что я тоже любима. И жизнь продолжается!

                                             К  о  н  е  ц

 Людмила