- Не знаю, - пожал я плечами.
- Что значит «не знаю»? Ты же на лоха не похож. За что хоть взяли?
- Ты не поверишь – тоже не знаю.
- Невиновного страдальца из себя разыгрываешь? Неудивительно. Если затронуть любого сидельца, он таким святым прикинется, хоть икону с него пиши.
- Клянусь своей жизнью, которой сегодня чуть не лишился: меня забрали, когда пришёл в себя после кратковременной остановки сердца.
- Никогда не клянись жизнью, иначе рискуешь потерять её. А бумаги когда подписывал, не читал, в чём тебя обвиняют?
- Мне было так плохо, что готов был подписать себе и смертный приговор, лишь не трогали.
- Вот это ты зря. При таких раскладах менты могут навесить на тебя любое дело, - сочувственно покачал головой Козырь.
- Ну, ты лоханулся, Серый, - вклинился в разговор Кабан. – Может, и наши грешки на себя прицепом возьмёшь?
- Закрой пасть, когда уважаемые аксакалы серьёзную тему перетирают, - рявкнул на него пахан. – Иди, Шиле помоги.
Кабан взобрался на высокие нары и, как игрушку, приподнял товарища, который вкрутил в пустой ламповый патрон пробку-автомат с подключённой в него переноской. Осталось включить примитивный нагревательный элемент, состоящий из двух параллельно соединённых между спичками бритвенных лезвий. Такой самодельный «тэн» заменял электрокипятильник. Сосулька стоял у дверей на шухере.
- Как бы там ни было, - продолжал Козырь, - всегда держись достойно. Вахлаком не будь. Правды, как и везде, никогда не добьёшься, а позора по глупости заработать можно. Слушай кодекс правильной хаты (нормальной камеры). Не выносить сор из избы.
- Все знают, - махнул я рукой.
- Но не все соблюдают. Это значит - не трепаться чужим арестантам о том, что творится в твоей камере. У нас говорят: лучше украсть и молчать, чем унижаться и просить. А вообще, чтобы не косячить( не ошибаться), на твоём месте надо больше слушать, чем лясы точить. Далее: уборку хаты делают все, не взирая, на криминальные заслуги и возраст. Не прикасайся к чужим вещам и ничто упавшее не поднимай с земли. Если кто-нибудь ест, не вздумай ходить на парашу. После неё обязательно мыть руки. Иначе – сурово накажут.
- Это как?
- Даже могут опустить.
- А за что ещё опускают?
- За что угодно. Сосульку, к примеру, - Козырь указал на упомянутого сидельца, - наказали за карточный долг. Сначала предупредили – включили ему счётчик. Товарищ не понял – продолжал тянуть резину. За что и поплатился. Если кто предложит, на интерес играть не спеши.
- В принципе, на воле почти так же. А какая у вас иерархия?
- В каждой зоне или тюрьме по - разному, но основных каст – четыре: блатные, мужики, козлы и петухи. Кто их представители – названия говорят сами за себя.
- Сколько же у вас воров в законе?
- На территории бывшего Советского союза сотни две наберётся. Ты начал задавать вопросы, как следак. Обо всём не расскажешь, и учатся всему со временем. Запомни: чем быстрее вникнешь в наши правильные понятия, тем быстрее адаптируешься к отсидке. А понятия наши справедливее государственной конституции. Если бы зэки друг с другом не сучились, никто бы власти над ними не имел. Тюрьма перечёркивает всю твою благоустроенную жизнь с разными достижениями и вынуждает с нуля, не с чистого листа, но с тёмной страницы начать отвратительное существование. Сокамерников не бойся. Мы все перед Богом равны и попали сюда, чтобы искупать собственные грехи.
– Ну, ты загнул, Козырь, - усмехнулся Шило. – Пора тебе одевать рясу.
- Сам дурак, и жизнь тебя ничему не научила. Что с чифирём?
- Готово, - он поставил кружки на стол.
- Я не буду, - я поспешил отказаться.
- Ты чего ломаешься, как красна девица? – произнёс Козырь. - Неудобно пользоваться чужим? А тут халява не катит: сегодня мы тебя греем, а завтра – ты нас. Всё по чесноку. Пей, не выделывайся. Пора делать первый шаг навстречу жизни в неволе.
С отвращением я отхлебнул горький напиток.
- Ну, ты даёшь – пьёшь, как ослиную мочу, - поддел меня Козырь. – Не бойся, тебя тут никто не отравит. У нас говорят: семь раз отпей – один раз отлей.
Когда я выпил полкружки, у меня перед глазами всё поплыло, точнее – быстро завертелось, как при катании на карусели. Я свалился с лавки.
- Что за хрень? – удивился Козырь. – Пацаны, вы что хлебальники раскрыли? Кладите его на нары!
Кабан и Шило быстро исполнили приказ. Надо мной склонился Козырь:
- Что с тобой, Серый? Где болит?
- На затылок давит, и сердце трепещется, как пойманная рыбёшка на крючке. У меня такое не первый раз. Это - от высокого давления, которое поднялось от чифиря.
- Шило, у нас какие-то таблетки были.
- А я думал, что он про мотор нам горбатого лепит (врёт). Уже несу, - подошедший арестант разломал большую таблетку пополам и протянул мне. – Вот, одна - от головы, вторая – от сердца.
- Что ты тут клоуна из себя строишь? – вышел из себя Козырь. – Не хватало, чтоб на нас мокруху повесили.
- Я виноват, что у нас один валидол? – развёл руками Шило. – По методу плацебо должно помочь.
- Не колотитесь, - сказал я. – Всё будет нормально. Помогите мне сесть. Шило, давай таблетку и намочи полотенце.
С намотанной на голове «чалмой» я и заснул. Сокамерники боялись даже шелохнуться.
Глава 12. «Укрощение строптивого»
Разбудил меня лязг открывающейся двери.
- Лютый, на выход! Руки – за спину! – выкрикнул надзиратель.
Я вздрогнул – назвали мою фамилию.
- Ты в порядке? – спросил Козырь. – Сможешь идти?
- Да, всё нормально, - выдохнул я, подымаясь.
Когда я вышел, конвоир гаркнул: «Лицом к стене!», закрыл дверь и надел мне наручники. Затем прозвучали команды: «Вперёд! Стоять! Направо!». Я вошёл в открытую камеру допроса. За столом сидел улыбающийся мужчина в штатском.
- Присаживайтесь, - он указал мне на стул, а конвоира отпустил.
Тот вышёл и прикрыл за собой дверь.
- Я – следователь. Буду вести ваше дело, - начал сотрудник милиции. – Зовут меня Павел Матвеевич Волокитин.
- О, - покачал головой я. – Как корабль назвали, такое и будет его плаванье. Чувствую, моё дело заволокитится надолго.
- В вашем положении я бы не советовал шутить, - предупредил следователь.
- Вы хоть скажите, какое у меня положение? Если я беременный, то радуйтесь – скоро рожу.
- Хм, а шутить вам придётся ещё долго – лет десять в колонии строгого режима.
- Чего? Мне ваши загадки надоели. Скажите, наконец: в чём обвиняют меня?
- Разве вы не читали протокол задержания?
- Тогда мне было не до чтения.
- Вы подозреваетесь в убийстве гражданки Каминовой Светланы Юрьевны, 1970 года рождения, уроженки…
- Да вы с ума сошли! – я перебил его. – Такое придумали, что на голову не натянешь.
- Что вы себе позволяете?
- Нет, это вы что себе позволяете?! У вас есть хоть одна улика против меня?
- А как же! Вот она, - Волокитин из папки выложил на стол передо мной фотоснимок. На нём были изображены два человека: я и Света. Оба – по пояс раздетые. Я лежал рядом с бывшей любовницей. Моя рука находилась возле рукоятки ножа, воткнутого в её грудь. Тела наши – в крови. От увиденной картины в моих глазах зарябило. Руки затряслись, как лихорадке.
- Это – фотомонтаж! – заикаясь, выдавил я из себя.
- А вот и нет. При вашем задержании присутствовали понятые.
- Почему на снимке я лежу с закрытыми глазами?
- Потому что вырубились. В вашей крови обнаружен алкоголь. Согласно экспертизе, вы употребили около литра водки.
- Ваша экспертиза – подлог мутной грязи, потому что со Светой мы пили не водку, а чай, - я пытался оправдаться.
- А это всегда так: сначала пьют чай, потом – водку. Напиваются до такого беспамятства, что потом ничего не помнят. Затем ложатся в постель и совершают убийство. Короче, задержанный, мне некогда с тобой бирюльки играть…
- Ты погляди, какие они тут все деловые: им некогда, зато мне десять лет сидеть есть когда, - не выдержал я.
- Слышишь, ты, как тебя там, Лютый, - привстал Волокитин. – Хорош Ваньку валять. На снимке – ты. На рукоятке ножа – твои отпечатки. На тебе и убитой – следы борьбы. Все улики против тебя. Ты будешь идти в сознанку?
- Мне надо подумать, - в растерянности я не знал, что делать.
- Думай – не думай, а уголовное дело возбуждено.
- Погодите, - меня осенила мысль, - если я был в отключке, кто вызвал милицию?
- Позвонившая женщина назвалась вашей соседкой. Сообщила, мол, услышала крики. Такие мелочи сейчас не имеют никакого значения.
- Ошибаетесь, в моём положении всё имеет значение.
- В вашем положении лучше сделать чистосердечное признание. Суд, обычно, учитывает помощь в следствии и уменьшает срок.
- Вы предлагаете мне признаться в том, что я не совершал?
- Только не надо делать из меня дурака! – опять вышел из себя Волокитин. – Его застали на месте преступления, а он сказки мне рассказывает о своей невиновности.
- Вызывайте адвоката! – теперь уже я «взорвался». – Немедленно!
- Ха, сейчас тебе будет и адвокат, и прокурор, - Волокитин нажал на скрытую под столом кнопку звонка.
Через минуту в камеру вбежали два конвоира с резиновыми дубинками наготове. Будто поджидали за дверями нужного сигнала.
- Хамит? – зверски ощетинился в оскале один из них.
- Свежак, - Волокитин махнул на меня рукой, а затем закрыл папку. – Ничего, со временем притрётся. Ребята, вы, пожалуйста, без особого энтузиазма, то есть - без следов, - им хитро подмигнув, следователь вышел из камеры и прикрыл за собой дверь.
- Ну, что, поиграем в кошки-мышки? – постукивая дубинкой по ладони, начал приближаться ко мне старшина.
- Вы чего, мужики? – опешив, я поднялся со стула. – На меня убийство вешают, а я должен молчать? На моем месте может оказаться каждый из вас.
- Размечтался. Пусть каждый остаётся на своём месте. Получай, гад! – и он замахнулся на меня дубинкой. И пошло - поехало. Вначале я пытался от ударов уклоняться, но когда подскочил сержант, моё положение стало критическим. Даже когда я свалился на пол, палачи с очень сосредоточенным видом продолжали экзекуцию – будто выполняли запланированный объём работы. Прекратилось избиение при появлении в камере майора.
- Отставить! – истерически завопил он.
- Аркадий Пантелеевич… - хотел оправдаться старшина.
- Молчать! – перебил его малого роста толстый офицер. – Или я буду зверствовать, - махая крохотным кулачком, он продолжал отчитывать подчинённых. – Здесь вам не тут. Здесь вам быстро отвыкнут водку пьянствовать и безобразия нарушать. Старшина, что вы опять молчите, как рыба об лёд?
- Я хотел сказать…
- Если хотите что-то сказать, то лучше молчите, - снова перебил его майор. – Вы что думаете, что все дураки, а я один умный? И что тут за вонь?
- До вас, товарищ майор, ничего не воняло, - успел высказаться сержант. – А как вы прибежали, сразу вонь и появилась.
- Учти, старшина: майоры не бегают. Потому что в мирное время бегущий майор вызывает смех, а в военное – панику. За что вы избили арестанта?
- Сам напросился.
Майор думал несколько минут, затем выдал:
- Значится так: я не знаю, как должно быть, но вы делаете неправильно. Подымите пострадавшего.
Подчинённые исполнили приказ.
- Ваша фамилия, арестант? – спросил у меня майор.
- Лютый.
- Вот и я о том же: вы зверствуете, потому что фамилия такая. А что губит человека? Правильно: пьянка, воровство и женщины. Не пей, не гуляй, не воруй! Если ещё работать будешь, слава тебя сама найдёт. Слушай мою команду, старшина. Этого арестанта - в камеру, а сами, в качестве наказания, полы здесь помоете. Не нужно мыть полы ежедневно, но хотя бы каждый день надо. Сколько раз повторять? Если вы дурак и ничего не помните, то заведите себе записную книжку, вот как у меня, - и он показал её. – Всё. Я ушёл. Смотрите за порядком.
Когда старшина снимал с меня наручники и открывал дверь моей камеры, то ехидно ухмыльнулся:
- Если бы не наш начальник – дебил, ты бы, Лютый, ещё долго зализывал бы раны. Знай: тебе тут никто не поможет.
- Ошибаешься, - процедил я сквозь зубы. – Мне поможет Махо.
Старшина вздрогнул и поспешно захлопнул за мной дверь.
Глава 13. Камерная ночь
Когда я лёг на нары, ко мне подсел Козырь:
- Как дела?
- На букву «Х», только не подумай, что – «хорошо».
- «Попки» тебе бока сильно намяли?
- Терпимо.
- Негоже авторитетным погонялом (прозвищем) налево – направо разбрасываться. От обладателя его можно заработать деревянный бушлат длиной в два метра.
- Сам не знаю, как вырвалось. Эти шакалы достали по - полной.
- А ты в натуре с Махо якшаешься (знаешься)? – шёпотом спросил Козырь.
- Я работаю на него.
- Погоди, ты случайно не Гэмблер?
- Он самый.
- Что ж ты скромничаешь? – Козырь дружески хлопнул меня по плечу. – Учти: попадая в стрёмную (опасную) ситуацию, надо использовать все варианты спасения. Не стесняйся говорить, кто ты и кто за тобой стоит. Кстати, о тебе по тюрьмам легенды ходят.
- Мне афиша здесь не нужна.
- Молодец, что шифруешься. Не очкуй (не бойся), я тебя никому не сдам.
- Как мне выйти на Махо?
- Сегодня вряд ли: смена козлиная - одни падлы, а вот завтра будет Вадим – правильный пацан. С ним договориться можно. Естественно, за определённую сумму.
- Козырь, а кто такой майор Аркадий Пантелеевич?
- Начальник всего подвала, точнее – ИВС. Он родом с какой-то деревни. По молодости окончил за сало институт на агронома, но решил не возвращаться домой, а остаться в городе.
- Как он дослужился до майора? Ему только в коровнике командовать.
- Брат его – большая шишка на ровном месте. Вот и тянет за собой это ходячее недоразумение. Мы о том, о сём, а толком – ничего. Какая у следака к тебе предъява?
- Меня обвиняют в убийстве знакомой женщины.
- Очевидцы есть?
- Только понятые, которые присутствовали при моем задержании. Кстати, тогда я был в отключке. Меня запечатлели так, что моя рука находилась рядом с ножом, воткнутым в грудь убитой.
- У тебя полное палево (очень сложная ситуация), - обречённо покачал головой Козырь. - Осталась одна надежда на Махо. Серый, сегодня на тебя обрушилась куча потрясающих впечатлений. Отдыхай, а я пацанов шугану, чтоб сильно не гульбанили…
Ночь в камере оказалась беспокойной: то Сосулька под кем-то стонал, то кошмары одолевали. Сны на деревянных нарах сладкими не бывают. Проснувшись среди ночи, я впал в отчаянье и, молча, можно сказать, рыдал. По моему лицу ручьями текли слёзы, а встревоженную душу захвалили тягостные думы: «Горюшко, моё горе. Горе луковое, лыком подпоясанное. Откуда ты свалилось на мою бедную голову? Как от тебя избавиться? Может, разогнаться по камере и со всей дури - головой в стену? Нет, негоже так поступать. Я же знаю, что самоубийство – смертный грех. Это лукавый меня искушает, сбивает с истинного пути. Видимо, на самом деле жизнь – это борьба. Нельзя опускать руки раньше времени. Господи, за что Ты наказал меня и в чём заключается моя вина перед Тобой? Подскажи, Боже, как исправить свою ошибку и выйти из сложной ситуации. Если можешь, прости меня, хотя даже не догадываюсь, за что? Кто же меня подставил, Господи? Назови мне имя. Верни Ты мне прежнюю жизнь, а нынешнюю дай силы забыть». И так жалко себя стало, что захотелось открыто по - бабьи завыть. Но не смог: я ведь не баба. К тому же в заключении показать слабину – позор.
Глава 14. Луч надежды
На следующий день после завтрака вновь заступивший контролёр пришёл по мою «душу». Выходя из камеры, я бросил вопросительный взгляд на Козыря. Тот утвердительно кивнул. В камере допроса меня поджидал адвокат. Перелистывая страницы моего дела, он меня «обрадовал»:
- Сергей Викторович, скажу вам прямо – ситуация ваша безнадёжная.
- Другого заключения от вас я и не ожидал, - обречённо покачал я головой.
- Я не могу вам ничем помочь – все улики против вас.
- Вы подводите черту, не спросив меня: убийца ли я?
- Хорошо, расскажите всё, как было.
Пришлось воспоминаниями вернуться в ужасное вчера. Прослушав повествование, адвокат тяжело вздохнул:
- При всём моём желании, если честно – я не верю. А если я не верю, не поверит и судья.
- Гусь свинье не товарищ.
- Что вы сказали?
- Я говорю вам: до свиданья. А расставанье не для нас. Помните Андрея Миронова?
- Конечно, всего вам хорошего. Будем надеяться на лучшее, - адвокат вышел из камеры.
У раскрытых дверей меня поджидал контролёр.
- Можно вас на минутку? – я позвал его.
Войдя в камеру, он прикрыл за собою дверь:
- Чего тебе?
- Вас Вадимом зовут?
- Да.
- У меня к вам деликатная просьба за соответствующую плату.
- Говори прямо: что надо? Козырь меня уже предупредил. И не выкай. Противно слушать.
- Для начала одолжи мобильник с одним человеком переговорить.
- Говори, а я в коридоре покараулю, - Вадим протянул мне телефон, а сам вышел.
Я набрал номер, который набрал бы и закрытыми глазами.
- Алло, кто это? – спросил Махо.
- Батоно, это я – Серго.
- Слюшай, дарагой, где ты пропал? Опять сорвался и запил, да? Как можно? Ты умный и, как фокусник, из ничего бабло делаешь, а без вонючего пойла жить не можешь. Дома тебя – нет, у жены – тоже. Почему твой хата опечатана? Где ты есть, слюшай?
- В ИВС центрально – городского РОВД.
- Ты там тоже деньги делаешь?
- Если бы… Меня обвиняют в убийстве Светы. Поверь, Махо: я – не убийца. Если можешь, вытащи меня из этой ямы.
- Вах! Вах! – запричитал грузин. – Кто ведёт дело?
- Один козёл Павел Матвеевич Волокитин.
- Погоди, дарагой, может он следователь?
- Ну, да, это я и хотел сказать.
- В таких делах нужна точность. Не переживай, генацвале. Я взорву этот проклятый райотдел, но сначала тебя оттуда вытащу. Серго, кто дал тебе телефон?
- Надзиратель. Вадимом зовут.
- Отблагодарить его надо. Передай ему: как подъеду туда, позвоню.
- Хорошо.
- Вот именно, бичо. Всё будет каргат (хорошо). Держись, - и Махо отключил связь.
В камеру вошёл Вадим.
- Как Махо подъедет, то сразу свяжется с тобой, - я вернул ему телефон.
- Я слышал. Давай по - шустрому в хату.
Глава 15. «Виват, свобода!»
Я и Козырь играли в нарды. Отжимаясь от пола, Кабан качал свои мускулы. Выстукивая в стену азбукой Морзе, Шило «базарил» с соседней камерой. Сосулька сидел возле параши. Прислушавшись, пахан сообщил:
- Обед носят. В соседней хате пополнение на одного сидельца.
- Ты как узнал? – я удивился.
- Вчера черпак стучал об ведро пять раз, а сегодня – шесть. Шило, узнай: кто прибыл к ним?
- Это – Карп, - ответил тот. - За кражу металла.
- Люди гибнут за металл, - покачал головой Козырь. – Удивительная штука – жизнь: одни умельцы банки грабят, другие простаки дешёвку всякую воруют, а сидят все вместе. Я с этим Саней Карповым три ходки отмантулил и всегда советовал ему повышать квалификацию. Стыдно же за какую-то ржавую железяку срок тянуть. А он всё отмахивался. Мол, каждому – своё. Шило, передай ему привет. Вечером с ним перетрём все темы, в натуре.
В дверях открылась форточка-кормушка. Арестанты засуетились получать баланду. Когда подошла моя очередь, Вадим мне шёпотом сообщил:
- Для тебя есть приятные новости.
- Какие? – Я чуть не подпрыгнул от радости.
- Вечером всё узнаешь.
Воодушевлённый, я сел за стол, но есть перехотелось. Мой взгляд упал на Сосульку, который возле параши дырявой ложкой жадно догладывал свою хавку.
- Жалко? – поинтересовался у меня Козырь.
- Если честно – да. Он даже ест, как собака. Хочу отдать ему свою баланду.
- Не советую. Мысленно жалеть можно, но - не больше. Иначе может постигнуть подобная участь. Жизнь – штука жестокая. За свои проколы каждый должен отвечать сам за себя. Ты меня понял?
- Ясно, как Божий день, - я нехотя взялся за ложку…
Начало своего освобождения считаю с того момента, когда вечером того же дня мне многообещающе подмигнул дверной глазок, а затем открылась и сама дверь:
- Лютый, с вещами на выход! – объявил Вадим.
- Серый, вот и наступил твой звёздный час, - Козырь победно поднял кулак, а затем на прощание пожал руку.
– Как же тебя отпускать на волю? – ко мне подошёл Шило. - Без тебя вся тюрьма будет рыдать.
- Поплачет – поплачет и перестанет, - на шутку ответил я шуткой.
Кабан оказался на слова скуп:
- Удачи.
А с Сосулькой я не прощался по известной всем причине. Выйдя в коридор, я поспешил к выходу.
- Куда? – остановив меня, Вадим пригрозил: – За попытку к бегству расстрел на месте. Двигай вон туда, где открыта дверь. В камеру – одиночку.
Войдя в неё, я сразу - с вопросом:
- А почему сюда? Что-то пошло не так?
- Всё так. Всему своё время. Не ускоряй события, - он прикрыл за нами дверь и указал на пакеты, лежащие на нарах. – Дачка (передача) от Махо и шмутки (одежда).
- А маляву (письменное сообщение) не передал?
- Нет. Всё на словах. Слушай, - Вадим перешёл на шёпот. – Махо решил сыграть в шахматную рокировку.
- Это как?
- Не перебивай. Время – деньги. Вместо тебя сюда подсунут какого-то бомжа. Где-то нашли твоего двойника. Переодевшись, оставишь для него свои старые вещи. Начало операции ты заметишь сам – я потушу во всём ИВС свет.
- А зачем тушить свет?
- Ходят слухи, что у нас кругом понатыканы срытые камеры. Ты задаёшь много вопросов. Так вот, связь с людьми Махо буду поддерживать в телефонном режиме. Когда наступит удобный момент, я им сообщу. Всё. Остальное – по ходу развивающихся событий.
- Погоди, - я раскрыл пакет с продуктами, - надо поделиться дачкой с Козырем и его корешами.
- Не колотись, - остановил меня контролёр, - Махо позаботился о них, а также о нашей дежурной части. Мой сменный офицер по подвалу будет пировать с ними всю ночь. Что нам и на руку. Жди сигнала.
- Уже начал.
Вадим скрылся за дверью, а я переоделся, вынул из пакета на стол продукты. Я не мог равнодушно смотреть на: армянский коньяк, красную икру, аджарский шашлык, абхазские мандарины, курдюмовские яблоки, горловскую колбасу «салями» и заморские ананасы. Стараясь перебороть искушение, я начал отжиматься от бетонного пола, потом пытался станцевать гопак. Не помогло. От ароматного запаха деликатесов у меня потекли слюнки, и я не удержался – решил нарушить сухой закон. «Была – не была! – залихватски махнул я рукой и, торжественно держа покоцанную (побитую) железную кружку с коньяком, произнёс краткий тост: - За свободу!» Когда моё чрево удовлетворённо буркнуло «хватит», я лёг на нары и, пропев дюжину песен лихих девяностых, окунулся в философские размышления на тему: имей сто друзей, у которых есть по сто тысяч рублей. С такими приятными мыслями я заснул.
Очнулся от скрипа открывающейся двери.
- Ну, ты даёшь! – в темноте я опознал голос Вадима. – Дрыхнешь? С тобой только связываться. А ну, подъём!
Едва успел я соскочить с нар, как на моё место бросили чьё-то стонущее тело.
- Всё. Теперь по-кошачьи тихо к выходу, - узнал я голос «адьютанта» Махо по прозвищу Чили.
Перед выходом из ИВС меня погрузили на носилки, и Вадим провёл нас через чёрный ход во двор, где поджидала карета скорой помощи. Как по заказу, нас прикрывала безлунная, мрачная ночь.
- Спасибо, - я на прощание пожал Вадиму руку.
- Не утруждайся, Махо отблагодарил меня более ощутимо, - ответил тот.
- Я не сомневался. Я тебе очень признателен.
- Езжайте, - и он захлопнул дверь автомобиля.
- Ну, батько Махно, заводи свою тачанку, - скомандовал шофёру Чили…
Выехав со двора РОВД на городское шоссе, водитель включил фары и свет в салоне. Чили и Чиж (он же Коля Чижов – тоже подручный Махо) в медицинских халатах и марлевых повязках выглядели довольно смешно. Я их подколол:
- У нас ещё вызова есть?
- Намёк понял, - усмехнулся Чили, стягивая с лица «намордник», - пора снимать реквизиты.
- Чья машина? – спросил я, вглядываясь в незнакомое лицо водителя.
- Чужая. В аренду взяли на один час.
- А босс чего не приехал?
- Он в подобных делах не участвует. Он тебя ждёт на загородной даче. Кстати, надо доложить ему обстановку, - и Чили потянулся за мобильником…
Вскоре карета скорой помощи остановилась возле платной автостоянки. Расплатившись с водителем, Чили усадил меня и Чижа в свой джип «Патриот».
- Даже не верится, что я на свободе, - признался товарищам я, разглядывая освещённые улицы с беспечно гуляющими пешеходами.
- Не удивительно: у самого такое ощущение было неоднократно, - поддержал меня Чиж.
- Меньше залетать надо из-за всякой чепухи, герой - геморрой. Если бы не Махо, ты бы, Чиж, уже топтал бы на зоне третью ходку, - попрекнул Чили.
Я обратил внимание на джип, который продолжительное время следовал за нами на определённом расстоянии:
- Братва, по - моему нас пасут.
- Не колотись, - успокоил меня Чиж, - это наше прикрытие…
Глава 16. Виновник моих бед
Махо встретил меня у порога трёхэтажного особняка и обнял, как сына:
- Всё в порядке, дарагой?
- Благодаря тебе – да.
- Ты здесь ещё не был. Заходи в мою избушку на курьих ножках. Сейчас расскажешь, как ты докатился до такой жизни, - он повернулся к подручным, - Чиж и Чили, вы – молодцы. Святое дело провернули – человека спасли. Можете всю ночь расслабляться.
Поднявшись на третий этаж в кабинет босса, я увидел компьютер и сразу вспомнил о заключённых сделках на биржевой торговле.
- Махо, извини, можно пару минут помучить твой комп? Я забыл выставить ордера на ограничение убытков.
- Что значит - настоящий гэмблер. Делай всё необходимое, а я пока стол накрою. Не могу разговаривать без коньяка – горло пересыхает. Что будешь кушать, дарагой?
- Ничего. Благодаря твоему тормозку, я налопался на неделю вперёд.
- А бананами коньяк прилично закусывать?
- Думаю, что – да. От них мой живот не лопнет.
«Выйдя на платформу RUMUS», я от изумления чуть не упал со стула: хоть предполагаемая мной тенденция падения йены продолжалась, но все мои сделки были перезаключены наоборот – вместо продажи на её покупку.
- Глазам своим не верю: кто-то похозяйничал в моей торговле. Это могли сделать только с моего ноутбука – в нём все наши логины и пароли. Я как чувствовал. Неужели Света перед своей смертью успела мне напакостить? Махо, кто-то явно хочет нас пустить по миру.
- Дарагой, что ты мне загадки задаёшь? Исправляй всё и садись за стол. Будем вместе думать.
Мне хватило нескольких минут, чтобы навести порядок в сделках. Затем я сел за накрытый стол:
- Найти бы этого мистера Икса, затеявшего с нами щекотливую игру.
- Не спеши, дарагой. Если хочешь знать, как заканчивается клубок, тяни за ниточку.
- Логично. А что за бомж, которого подсунули вместо меня? – спросил я.
- Мои пацаны его полдня по притонам выискивали, а ты ещё чем-то не доволен. Какая тебе разница, дарагой? Не сегодня, так завтра этот доходяга подохнет от туберкулёза. Ну, если вычухается, должен говорить нам «спасибо» за то, что предоставили ему благоприятные условия для жизни. Основное - он похож на тебя. Не переживай: со следаком я договорился. С врагами надо уметь находить компромисс. А это по - сложнее, чем нажимать на кнопочки клавиатуры.
- Погоди, Махо. Если бомж уже сидит вместо меня, значит, мои документы теперь будут принадлежать ему? Получается так, что я стал бомжом? – я содрогнулся от появившейся мысли.
- Серго, зачем так страдать из-за каких-то бумаг? Главное у тебя теперь не собачья, а нормальная человеческая жизнь. Не волнуйся: паспорт мы тебе нарисуем. Если надо – даже два, но под другой фамилией.
- Значит имя – отчество можно оставить?
- Конечно, дарагой.
- Согласен.
- А я о чём? Такие мелочи даже не стоят нашего внимания. Слюшай, что мы всё о делах? Они подождут и никуда не денутся. Ты сидишь рядом со мной – это счастье для меня. – Махо поднял наполненную рюмку и произнёс тост. – За твоё благополучное возвращение, дарагой! Очень рад тебя видеть живым и здоровым! – опустошив рюмку, он поучительно поднял указательный палец. – Всё - таки не зря говорят: от сумы и от тюрьмы не зарекайся. Ну, теперь настало время для исповеди, сын мой.
Начиная с визита Светланы и до настоящего момента, я вкратце описал свои похождения. Признаюсь: за год я не вспомню столько впечатлений, сколько на меня обрушилось за последние два дня. Во время моего рассказа эмоциональный Махо причитал по своему: вай-ме и вах-вах. Я в заключение своего повествования тяжело вздохнул:
- Хоть ничего не помню, но знаю: каким бы пьяным не был, но убить человека я не мог. Тем более – Свету.
- Эту кикимору даже убить мало, - сердито прошипел хозяин.
- Не пойму, - я задался вопросом, - или ты что-то знаешь, или я чего-то не знаю?
- Сейчас всё узнаешь, - Махо поднялся, включил компьютер, нашёл нужный файл, нажал на команду «просмотр» и сел обратно на диван. – Сейчас будем смотреть кино под названием «Чужой среди своих».
На экране монитора я увидел своего бывшего учителя Александра Михайловича Юдина. Находился он в каком-то подвале. Его руки были прикованы наручниками к бетонной стене. Лицо – побито и в крови. К нему подошёл мужчина в маске «балаклава» с зажжённой паяльной лампой:
- Теперь ты мне всё скажешь, - произнёс он и провёл пламенем по оголённому торсу пленника. Голос оказался мне знакомым – это был Чили.
- А-а-а, - завопил мученик, - так и быть, только не надо жарить меня, как шашлык. Во всём виноват Гэмблер со своими незаурядными способностями. Когда Махо пристроил его под своё крылышко, я стал не у дел и затаил обиду. Пришлось перебираться на конкурентную сторону – к Рафику Григоряну, который, в свою очередь, всегда завидовал Махо. В биржевой торговле мои сделки шли всё хуже и хуже. Мы решили отомстить. За хорошие бабки я уговорил Светлану подсыпать Гэмблеру снотворного и открыть дверь якобы мне. На самом деле, вместе со мной туда пошли два головореза Рафаэля.
- Зачем?
- Мы собирались наказать Гэмблера.
- Как вы хотели наказать? – спросил Чили.
- Полностью изолировать его от общества, а все биржевые сделки перезаключить в обратную сторону, то есть – в убыток.
- Гэмблер со спиртным в завязке, - продолжал допрос Чили, - но в его крови обнаружили алкоголь. Что ты скажешь по этому поводу?
- Исполнители ввели около литра водки в его желудок через медицинский резиновый зонд с помощью автомобильного насоса. Света знала о слабом сердце Гэмблера и пыталась остановить опасный эксперимент, за что и поплатилась собственной жизнью.
Я смотрел на экран и не верил собственным глазам: за моей спиной люди, которым я доверял, замышляли против меня коварные планы. Махо поднялся с места и выключил компьютер:
- Дальше уже неинтересно.
- Как же вычислили этого Иуду? – спросил я.
- Когда после твоего звонка мы подъехали к РОВД, он стоял на крыльце и мило прощался с твоим следователем. Я заподозрил неладное и, едва он сел в машину, я дал своим пацанам команду его попасти, а сам пошёл улаживать дела с тем лягавым клерком.
- А где сейчас Юдин? – меня распирало любопытство.
- Ты не поверишь – под нами.
- В смысле?
- В моём подвале. Сидит, как собака, на цепи, - самодовольно улыбнулся Махо.
- Ты всё знал и молчал?
- Чтобы не запутаться, клубок надо разматывать постепенно и не спеша.
- Ему в любой момент может позвонить Григорян, чтобы узнать обстановку биржевой торговли.
- Не беспокойся, Серго. Возле продажной собаки по фамилии Юдин постоянно находится мой надёжный человек. В случае звонка, он даст возможность поговорить, и проконтролирует разговор.
- Что ты собираешься с этой сукой делать?
- Пока ещё не придумал.
- У меня сейчас одно желание: пойти и начистить ему морду, - я уверенно поднялся.
- А вот это – лишнее, - настойчиво усадил меня Махо. – Никто не должен знать, что ты на свободе, тем более – у меня. Время пиф-паф проходит. Наступает черед борьбы мозгов.
- Не пойму: о чём ты?
- Если у тебя руки чешутся отомстить, сделай это профессионально, - хозяин вынул из ящика ноутбук и положил на стол. – Когда мои бойцы взяли Юдина на квартире, заодно прихватили и его аппарат.
- Какие умные у тебя ребята, - я сел за стол и включил ноутбук.
- Дураков не держим, - гордо подчеркнул Махо.
Выйдя на биржевую платформу «ФОРЕКС КЛУБ», я чуть не подпрыгнул от радости:
- Дарагой, - я пронёс акцентом друга, - кто к нам с мечом пришёл, сейчас от него и будет погибать. Здесь тоже введены логины, пароли и номера личных счётов наших противников.
- Действуй, Гэмблер. Что делать, ты знаешь лучше меня.
- Может, бабки с их счетов перекинуть на наши?
- Нет, это слишком примитивно и чревато последствиями – вычислят через банк.
- Так и быть, я сделаю с ними то, что желали они нам – финансового краха. Как говорят: за что боролись, на то и напоролись, - я перезаключил все сделки наших оппонентов с продажи йены на покупку. Естественно, при падении курса этой валюты её владельцев ожидают убытки.
- За это нужно выпить, - Махо поднял рюмку, когда я сел за стол, - за успех нашего предприятия! Пусть дела наши процветают, а враги от зависти облизываются!
Я поддержал тост. Слегка закусив, хозяин утёрся салфеткой:
- Ну, вроде бы всё выяснили. День был трудный. Пора и отдыхать.
- А я бы ещё выпил – душа жаждет праздника, - мне не хотелось прерывать приятные посиделки.
- Не могу понять вас, русских, - рассерженно пробурчал хозяин. – Если попадает к вам бутылка спиртного, вы стараетесь высосать её до дна.
- Чтобы проще нас понять, я отвечу словами любимого поэта: «Пить – так пить! Влюбляться – так влюбляться! В лунном золоте целуйся и гуляй. Если хочешь мёртвым поклоняться, то живых тем сном не отравляй».
- Да мне не жалко этого пойла, - что-то пытался мне объяснить Махо. – Тебя жалко. Твоё больное сердце.
- Генацвале, давай не будем о грустном.
- Карги (хорошо), бери, если не терпится, этот вонючий клопами напиток, а я отведу тебя в твою комнату.
Мы спустились на второй этаж. Махо открыл дверь и, показывая помещение, пояснил:
- Вот: двуспальная кровать, шкаф, телевизор, музыкальный центр. Там – туалет с душем, который желательно принять – от тебя тюрьмой пахнет. И не шуми – люди отдыхают. Спокойной ночи.
- Взаимно.
Глава 17. Ночная спасительница
Очнулся среди ночи. При тусклом свете ночника я смутно увидел склонившуюся над собой незнакомую пожилую женщину.
- Эй, очнись! – тормошила она меня. – Ты живой?
- Живой, - я тяжело вздохнул. – А вы кто?
- Махо с детских лет называет меня Ариной Родионовной. Сейчас речь не обо мне. Ты так сильно кричал и звал кого-то на помощь, что я испугалась.
- Мне снилось, как я падаю в бездну и самому даже во сне стало страшно.
- Как ты себя чувствуешь?
- На затылок давит, и сердце вот-вот из груди выпрыгнет. Так бывает, когда у меня повышенное давление.
- Сейчас принесу тонометр. Я тут рядышком – через стенку.
Когда она вышла, я осмотрелся: возле кровати на полу - пустая бутылка из-под коньяка, а на столике - тарелка с бананами. Арина Родионовна вскоре вернулась:
- Давай руку, - она накачала воздух до нужного момента и определила давление. - Двести на сто сорок. Для твоего возраста многовато. Тебе самому, видимо, около сорока. Сейчас накапаю тебе валерьянки и дам аспирина.
- Я принимал алкоголь, - предупредил я. – Хуже не будет? Говорят, в таких случаях от приёма медицинских препаратов лучше воздержаться.
- Так что теперь – умирать? А вдруг инсульт шибанёт? Я знаю, что многие гипертоники перед употреблением спиртного предварительно пьют аспирин. Таким способом заранее разжижают кровь. А валерьянка сама на спирту. Так что - маслом кашу не испортишь.
За исключением других вариантов, я принял предложенные препараты.
- Как тебя зовут? – поинтересовалась женщина.
- Серёгой.
- Ты - Серго, которого Махо называет Гэмблером?
- Ну, да.
- Ты у него в любимчиках. А раньше подобные кошмары снились тебе?
- Именно такой – второй раз, - я признался.
- Не прими меня за шизофреничку, но я твой сон расшифровала бы как предупреждение сверху. Видимо, ты неправильно живёшь, и, если не исправишься, будешь наказан.
- У некоторых руки по локоть в крови, а они живут припеваючи, - я усмехнулся.
- У каждого человека разная ступень развития. Может быть, ты находишься в такой стадии, при которой не то, что алкоголь, а даже мат считается грехом.
- Получается так, что у каждого человека относительная тяжесть греха.
- Всё правильно: каждому - своё. Ты ещё молодой – жить да жить. Не отворачивайся от Бога. Посещай церковь. Надейся на спасение. Господь милостив на прощение. Теперь давай проверим давление. Уже полчаса прошло, - Арина Родионовна снова провела манипуляции с резиновой грушей и в конце удовлетворённо сообщила: - Ну, вот, совсем другое дело – сто тридцать на девяносто. Спи, дорогой. Сладких тебе снов.
- Спасибо вам за всё.
Глава 18. Восстановление прав
Я проснулся от яркого солнечного света, который заполнил всю мою комнату. Кроме щебетания птиц – никаких звуков. В голову влетела мысль: «Неужели я в раю?» Подошёл к окну, чтобы удостовериться в догадке и распахнул его. Я рассматривал то, чего не мог увидеть ночью. Двор занимал площадь с целый гектар. Помимо трёх больших гаражей стояли две громадные теплицы. Возле них – небольшой садовый домик. Видимо, для обслуживающего персонала. Рядом – бревенчатый сруб парной бани. Чуть дальше виднелся теннисный корт. За ним – четыре вращающихся ветряка. Наверняка - для получения электроэнергии. Среди цветочных клумб красовались фигурки гномиков и прочих сказочных персонажей. Здесь же журчали в такт музыке радужные фонтанчики. Вход в дом украшала резная деревянная беседка, обвитая виноградом. Всю территорию окружал трёхметровый забор. Людей не было видно.
В поисках живой души, я вышел из комнаты и спустился на первый этаж. Там тоже никого не оказалось. Мой взгляд упорно сверлил лестницу, ведущую в подвал. Осмотревшись, всё - таки осмелился проверить подземелье. Чего тут только не было: и газовая котельная, и хозяйственные подсобки, и кладовые для хранения овощей и солений, и слесарно - столярная мастерская, в которой стоял бензиновый генератор для аварийного освещения. Наконец-то я нашёл открытую комнату, в которой мог ранее находиться наш пленник. На бетонном полу я заметил капли крови, а на стене – крюки, к которым крепились наручники.
«Он – сбежал!» - чуть не выкрикнул я и ринулся сначала – наверх, потом – из дома. Неожиданно на меня, откуда ни возьмись, бросились три среднеазиатские овчарки. Я едва успел закрыть за собой дверь. Захлёбываясь в лае, эти четвероногие охранники проявляли через стекло ко мне явно недружелюбное рвение.
- Гляди, по - аккуратнее с ними. Такие кастрировать могут, - послышалось сзади.
Я оглянулся и увидел Чили. Я указал на подвал:
- А где Юдин? Он, случайно, не сбежал?
- От нас никто не сбежит. Мы просто сменили дислокацию – дома стрёмно пленника прятать. А ты почему, как двоечник, такой непослушный? Если сказали: в подвал нельзя, значит – нельзя.
- Как - то получилось само собой.
- А у вас всё получается само собой. Ты завтрак проспал. Иди в гостиную. Арина Родионовна тебя там накормит.
- Это где?
- Вон, отсюда пятая дверь направо.
Я вошёл в указанное помещение. В нём свободно поместилось бы с полсотни людей.
- У вас тут как в ресторане, - бросил я.
- А, ночной возмутитель спокойствия! – вышла навстречу мне новая знакомая. – Присаживайся и выбирай. Что душе твоей угодно: картофельное пюре, овсянка, копчёная курочка, котлеты, овощной салат, чай, кофе, молоко?
- Дайте картошку, курочку, три котлеты, салат, чай.
- Айн момент.
Через пару минут я наслаждался принесённым заказом. Рядом со мной сидела Арина Родионовна и открывала мне свой секрет лечения сахарного диабета.
- Каждое утро натощак я минут пятнадцать, как леденец, посасывала ложку подсолнечного масла и уже через год забыла про диабет, - продолжала она. - Таким способом из организма выводятся все шлаки, а это значит можно исцелиться от многих болезней. Серж, попытка – не пытка. Попробуй, авось сможешь так сердце своё вылечить.
- Если бы так легко и просто исцелялось сердце, люди годами не ждали бы донорские органы. Видимо, вы ещё что-то параллельно принимали, а масло ошибочно взяли за основу лечения. А где Махо?
- Уже давно, как покушал. У себя в кабинете.
- Спасибо за вкусный завтрак.
- А котлеты чего не съел?
- Наелся. Можно я их с собой возьму?
- Сейчас дам пакетик…
Я подошёл к выходу – алабаев не было. Быстро открыл дверь и разбросал котлеты по крыльцу в разные стороны. Собаки вынырнули из цветочных клумб и бросились на меня, но я успел захлопнуть стеклянную дверь. Сзади послышался скрип. Я оглянулся и увидел Чили, который выходил из какого-то помещения.
- Хочешь войти к ним в доверие? – подойдя ко мне, Чили указал на собак, которые брезгливо понюхав моё угощение, ещё сильнее залаяли. – И не мечтай. Дядя Гоша, наш садовник – дворник, надрессировал их с чужих рук ничего не брать. Что-то ты неважно выглядишь: фейс (лицо) опухший и круги под глазами. Перебрал на радостях?
- Было немного.
- Хочешь взбодриться и побарахтаться в бассейне?
- С удовольствием.
- Пойдём, - ведя меня по коридору, Чили объяснял: - Там – бильярдная, тут – минитеатр со сценой, а вот здесь – то, что тебе надо. – В раздевалке он указал на шкафчик, на дверце которого красовалась картинка с изображённым на ней компьютером. – Твой. В нём всё новое и необходимое: халат, полотенце, плавки, водные очки, мочалка, мыло, резиновая шапочка и шлёпки. Тут – душ, а там - бассейн. Всё. Плавать хоть можешь? А то опять придётся спасать.
- Морскому волку лужа и не страшна.
- В таком случае – дерзай, - и он оставил меня наедине с искусственным водоёмом.
Вдоволь наплескавшись и приведя себя в порядок, я направился в кабинет Махо.
- Ну, как спалось на новом месте, стакановец? – спросил он, оторвав от монитора взгляд.
- Так себе.
- Арина Родионовна мне посекретничала «так себе». Завязывай с алкоголем, Серго. Видишь, не в жилу он тебе.
- Ну да, осталась только в жилу наркота.
- А за это не смей и думать. Теперь лично для тебя, дарагой, будут привозить орехи, бананы, мёд, красную икру и всё, что пропишет по диете врач.
- Мне даже неудобно – носитесь со мной, как с писаной торбой.
- Ты этого заслуживаешь.
- А почему Арину Родионовну так называют?
- Пушкина знаешь?
- Лично с ним не знаком, но произведения его читал.
- Когда я родился, у моей матери перегорело молоко, а эту женщину наняли кормилицей. У неё тоже был младенец. Он мне, как брат. Наша семья привыкла к этой святой женщине и её оставили няней. Она любила читать мне сказки Пушкина, за что её и назвали Ариной Родионовной. Если честно, даже настоящего имени её не помню. Сейчас она у меня домохозяйка и кухарка - не могу с хорошими людьми просто так расставаться. Серго, вижу, что ты ещё хочешь что-то спросить.
- Да, и скорее всего – безотлагательно. Если мой бомж сдвинет лапти, я могу лишиться квартиры и машины, которые мне не с неба свалились.
- Не понимаю, как в твоём положении можно их спасти? – пожал плечами Махо.
- Ты ведь когда-то хвалился, что у тебя много хороших знакомых нотариусов.
- Погоди, как я понял, ты хочешь продать самому себе свои вещи?
- Но это надо провернуть задним числом – вроде бы до моего ареста.
- У тебя голова, как Дом Советов. С чего начнём?
- Как можно быстрее сделать паспорт.
- Говори свои данные и новую фамилию, - Махо взял бумагу и ручку. Записав нужную информацию, он куда-то позвонил, а затем радостно мне сообщил: - Сегодня будет готово. Собирайся, свозим тебя в парикмахерскую, затем - в срочное фотоателье, а потом – в паспортный стол. Но сначала заедем бутик – надо купить тебе пару костюмов.
- Махо, только одну минуту, которую желаю уделить твоему компьютеру.
- Валяй, бичо.
Сев за монитор, я вышел на торговую платформу и закрыл все сделки, заключенные на мои валютные счета.
Ожидая Махо внизу, я решил проверить помещение, из которого ранее выходил Чили, но сразу на него наткнулся.
- Сюда посторонним нельзя, - он предусмотрительно прикрыл за собой дверь и преградил мне путь.
- Это я посторонний? – я взбесился. – Сейчас Махо спустится, и тебе покажет, кто из нас здесь посторонний!
- Хрен с тобой, золотая рыбка. Ничего тут секретного нет. Все знают, и ты всё равно потом узнал бы. Заходи, - он открыл передо мной дверь.
Я вошёл в помещение, чем-то похожее на центральный пульт военизированной охраны. За столом сидел служака в коммуфляжной форме с кобурою на боку. Увидев меня, он поднялся:
- Здравствуйте, Сергей Викторович.
- Здроровеньки були, - ответил я и подмигнул Чили. – А ты говорил: я - посторонний.
На столе стоял монитор, на котором одновременно передавалось изображение шести картинок.
- О, да это же территория нашего двора, - восхищённо воскликнул я.
- Ты прав, - кивнул Чили, - четыре камеры кругового наблюдения установлены по углам ограждения, пятая – на въездных воротах, шестая – на крыше дома.
- А это что за хрень? - я указал на прибор, висящий на стене и мигающий красными светодиодами.
- Сигнализация. Включаем в основном ночью.
- Зачем? У вас же какие волкодавы!
- Их могут отравить или усыпить, - махнул рукой боец. – Как говорится, уже пройденный этап.
- Умно. А на собак сигнализация не срабатывает?
- Только на человека. В доме тоже стоят датчики на движение. Также срабатывают при пожаре, задымлении, наводнении. Автоматически включаются на всех объектах встроенные в них микрофоны. Можно подслушивать, о чём говорят нарушители, попавшие на нашу территорию.
На лестнице послышались грузные, шаркающие шаги и сопение Махо.
- Собак закрыли? – я спросил у Чили.
- Да.
- Пойдём отсюда от греха подальше, чтоб не попадать лишний раз под горячую руку. Мне кажется он вместо себя, тебя пошлёт, - и мы вышли из охранки к выходу…
Глава 19. Дела житейские…
Моё предположение оказалось верным. Босс объяснил в двух словах Чили: что, куда и почему. Предупредил, что всё кругом договорено, и мы вдвоём отправились в путь. Что мы запланировали, то за полдня и провернули: купили костюмы, я постригся, сфотографировался, посетили паспортный стол. Там приклеили моё «свежее» фото, поставили штамп и мне вручили, как выразился Чили, нулячую ксиву, но с прежней пропиской.
- Погоди, но для купли - продажи твой старый паспорт нужен! – вскрикнул, будто сделал открытие, напарник. – Не хотелось бы встречаться с твоим следаком. Сразу что-то заподозрит.
- Зачем? У меня дома ксерокопия есть. Вот как в него только попасть? Ключи - то остались в ИВС. Жалко дверь выламывать.
- Ты за кого меня держишь? – обиженно огрызнулся Чили. – Меня дверным замком не испугаешь и я к тебе не нянькой приставлен.
Он слов на ветер не бросал – за минуту с помощью отмычек открыл мою дверь. Я бросился к тайнику – за электросчётчиком на проволочке висели в пакетике мои депозитные карточки на сумму, равную… А, вот и не скажу! Всё оказалось в целости и сохранности. Эх, ищейки - менты, как говорил товарищ Ленин: вам ещё учиться, учиться и только учиться! Войдя в зал, я выдвинул сиденье из кресла, вынул из схованки документы на квартиру с машиной и запасные квартирные ключи. И здесь опергруппа фраернулась.
- Чили, какие мы с тобой молодцы, - похвалил я, надев солнцезащитные очки. – Я замкну дверь, а ты прилепи обратно на неё опечатку и, ноги в руки, - к нотариусу.
- В следующий раз сердцевину поменяем, - предложил мой незаменимый помощник. – Я запомнил размер.
Через полчаса мы сидели у названного специалиста юриспруденции в кабинете – нас пропустили без очереди. Поковырявшись в документах, он приподнял с носа очки и обрадовал:
- Ну-с, господа. Завтра всё будет готово. Приезжайте после обеда.
- А БТИ, «мэтэи» и прочие…- начал я.
- Не переживайте. Всё будет сделано. Потому что за всё заплачено.
- Вам паспорт не нужен? - я имел в виду новый паспорт.
- Одну минуту: копию сниму и отдам…
Когда сели в машину, Чили спросил:
- А куда ты ещё с новым паспортом намылился?
- Надо успеть открыть валютный счёт на свою новую фамилию и перекинуть на него баксы со старых карточек.
- Ну, ты - махинатор, - восхищённо мотнул головой Чили. – С тобой не соскучишься. Не зря с тебя Махо пылинки сдувает.
Что я хотел в этот день сделать, то и осуществил. Был этот день четвергом. А число – второе. Когда подъезжали к дачному поселку, зазвонил мобильник у Чили.
- Да, да, мы уже на месте. Всё будет тип-топ, - произнёс он кому-то, остановил машину, а затем повернулся ко мне: - Играть любишь?
- Ты что, Чили, рамсы попутал? Забыл, с кем дело имеешь?
- Гэмблер, речь идёт о радиоуправляемых моделях.
- Я в детство впадаю, когда беру их в руки.
- В таком случае, тебе и карты в руки. Пойдём, поиграем, - Чили вышел из машины.
Я последовал за ним. Он вынул из багажника четырех винтовой, беспилотный, летальный аппарат диаметром около полуметра и установил его на земле. Потом подал мне пульт управления и подсказал:
- Вот, смотри на кнопки: вверх, вниз, влево, вправо, взлёт, посадка.
- Кому ты объясняешь? – задрав нос, я гордо заявил: - Перед тобой бывший руководитель судомодельного кружка.
- То было в прошлом веке.
- Тут всё так же аналогично и просто.
- Согласен. Базара нет. Действуй. Видишь на пригорке продуктовый магазин? Вот и посади на его крышу беспилотник.
После минутного пробного управления, мне удалось посадить летальный аппарат на крышу магазина.
- Экзамен сдал, - доложил я. – А дальше что?
- Нажми на красную кнопку, - дал команду Чили.
Я исполнил приказ. Раздался оглушающий взрыв – магазин разлетелся вдребезги. Я подскочил к Чили и схватил его за грудки:
- Как ты посмел?! Там же могли пострадать люди!
Отшвырнув меня, как котёнка, он рявкнул:
- Никого там нет. Магазин уже закрыт. Продавщица ушла домой.
- А для чего фокусы с пиротехникой?
- Хозяин магазина не хотел платить нам дань. Будем считать, что мы забрали свой долг. И тебя заодно проверили.
- Я не понял! – меня всего заколотило. – Вы решили разгрести жар чужими руками?! Это что – подстава?!
- Думай, что хочешь, но будь благодарен: мы помогли тебе, а теперь ты помог нам. Главное – ты крепко с нами повязан и, если что, у нас - на крючке, - Чили указал на кусты, из которых выходил Чиж с видеокамерой в руках и крикнул ему: – Бегом в машину! Пока менты не нагрянули.
Отъехав от места взрыва на приличное расстояние, сидящий на заднем сиденье Чиж наклонился ко мне:
- Считай, что ты прошёл посвящение в нашу кодлу. Но хозяину, во избежание неприятностей, желательно не распространяться.
- Я понял, - махнул я рукой, - но в следующий раз подробно инструктируйте о своих мужских играх.
Когда въезжали в имение Махо, я спросил Чили:
- Только сейчас обратил внимание на крышу. Чем она покрыта?
- Это солнечные батареи.
- Вижу, здесь у вас тоже всё продумано: вода – из скважины, электроэнергия – из ветра и солнца.
- Вот так и живём с Божьей помощью, - чуть не перекрестился Чили, как истинный праведник.
Увидев меня, сидящие в вольерах алабаи аппетитно облизнулись.
Глава 20. Птица в золотой клетке.
Прошло две недели после моего освобождения, но я свободным себя – не чувствовал.
- Что мыкаешься, как неприкаянный? – не выдержал Махо.
- Потому что ощущаю себя пленником, - я сорвался. – Разве что не на цепи, как Юдин – Иудин.
- Вот это наглость! Сидит в комфорте, как сыр в масле катается, в бирюльки играет, бабки на него с неба сыплются и он ещё чем-то не доволен. Слюшай, чего тебе не хватает? Какой не благодарный! Что хочешь – кушай, чем хочешь – занимайся! Тёлки нужны? Привезут целый табор.
- Не хочу никаких шлюх, - категорически заявил я. – Сыт ими по горло!
- Вот видишь – ты сам не знаешь, чего хочешь. Ты зажрался, дарагой.
- Махо, поставь себя на моё место. Кем бы ты себя чувствовал, если бы не имел права даже выйти из дома?
- Учти: это делается для твоего же блага. Тебя никто не должен видеть.
- Я всё понимаю, но нервы уже не выдерживают. Может, мне сделать пластику?
- Надо было сразу. Или опять все документы переделывать?
– Я боялся, что бомж умрёт раньше времени, - я виновато пожал плечами.
У хозяина зазвонил смартфон и, чтоб не мешать его разговору, я решил удалиться – закон для всех.
- Шени дэда… (твою мать…- груз.), - выругался Махо и остановил меня. – Серго, погоди, тебе тоже надо быть в курсе событий. Это звонит Григорян, а он беспокоит меня редко – только в крайних случаях, - босс включил громкую связь и ответил. – Здравствуй, дарагой.
- Приветствую тебя, могущественный владыка, - где-то издалека раздался голос Рафаэля.
- Вах, какие комплименты! Я же не женщина, да? Сказок начитался?
- Нет, Махо, это наша жизнь похожа на сказку. А где твой Гэмблер?
- Говорят, опять сорвался и запил, - подмигнул мне Махо. – На звонки не отвечает.
- А у меня другая информация – его задержали за убийство, и сегодня он скончался в КПЗ.
- Вай - ме, - наигранно запричитал мой хозяин, - что я теперь буду делать? Такого талантливого игрока я не найду нигде. У него был профессиональный нюх на бабки.
- А Сандро по старой памяти не поможет?
- Ходят слухи, что он отдыхает в Крыму в какой-то Алупке. Или по - иному это место называется? Точно не помню.
- И до меня докатились эти слухи.
- Рафик, мне слухи ещё подсказали, что Сандро работает на тебя.
- Махо, это только слухи. Не верь.
- Я только тебе верю, Рафаэль. Мы ведь кавказцы. Почти, как братья, друг другу помогать должны. Спасибо за новость. Обязательно помяну Гэмблера.
- Пока, Махо.
- Мир твоему дому, Рафик, - хозяин отключил связь и указал на смартфон. – Слышал?
- Угу, - кивнул я. – Вам обоим только в театре играть.
- Вся наша жизнь – игра, - Махо о чём-то задумался, а затем оживился. - Ну, это же надо! Едва ты упомянул о возможной смерти бомжа, тут сразу Григорян названивает.
- Совпадение, - я развёл руками.
- Слишком уж много этих совпадений. Радует больше всего то, что в сказку об отдыхе Сандро поверил Рафаэль. Когда он звонит, а он звонит Юдину почти каждый день, мои люди включают записи с шумом прибоя и криком чаек. А ведь это – наша легенда.
- Пусть он верит в неё и дальше, - пожелал я.
- Сандро постоянно докладывает Григоряну об успешной финансовой торговле. А на самом деле, на какую сумму мы уже наказали этих подлых шакалов?
- На сто тысяч баксов.
- Вот видишь, что значит – поступать обдуманно. А тебя вечно куда-то тянет на сторону. Потерпи, дарагой. На нашей улице уже начинается праздник. Ты согласен со мной?
- Хо, батоно, (да, уважаемый).
- Общения хочешь? Здесь тоже люди есть: дядя Гоша, Чили, Арина Родионовна…
- Я понял, Махо. Извини.
- Наконец-то, а то я начал сомневаться. Думаю: такой умный комбинатор, но простых вещей понять не хочет. Многие мечтают о таких условиях жизни, как у тебя, а ты харчами перебираешь. Всё, дарагой. Закрыли эту тему. Иди, наслаждайся жизнью…
Вскоре я лежал в своей комнате на кровати и сверлил взглядом потолок. Во многом, в целях конспирации, я оправдывал Махо, но внутренне – моя душа, как птица, рвалась на волю. В дверь постучали.
- Да, - разрешил я.
- Можно? - в комнату вошла наша сказочница с какими-то книжками. – Так скучно стало. Хоть с тобой словом перекинусь.
«Наверно, Махо прислал её развлекать меня», - подумал я, а сам пригласил. – Присаживайтесь. Вы мне сказки принесли?
- Смотря, как их ты воспримешь, - Арина Родионовна поставила поближе к кровати стул и села. – Я вижу, как ты мечешься и не можешь найти себе покоя.
- Только на кладбище есть покой, - я усмехнулся.
- Рано об этом говорить. Речь – об ином. Нам необходима связь с чем-то, стоящим выше нас. Чем ближе к Богу находится человек, тем острее ощущает он тяжесть своих грехов. Если душа болит, утешение можно найти в Создателе Нашем. Вот для начала тебе Новый Завет, - женщина положила книгу на стол. – Когда читаешь его, то ощущаешь внутри себя какое-то очищение и одновременно – заряд положительной энергии. Есть ещё немаловажная причина постоянного беспокойства – когда человек потерял свой путь и не может его найти. В этом придут на помощь такие науки как астрология и нумерология. Изучив их методику, можно узнать, кем ты был в прошлой жизни, какие у тебя с рождения заложены способности, составить гороскоп на далёкое будущее и на каждый день, подобрать гармоничную по судьбе спутницу, и, в общем, поможет стать счастливым человеком.
Я чуть не подпрыгнул на кровати – такая тематика интересовала меня всегда. Сказочница оказалась «снайпером»! Приподнявшись, я пересмотрел принесённую литературу: «Тайный язык судьбы», «Скрытая сила ваших прошлых жизней», «Имя и Число», «Жизнь после жизни», «Живительная сила воды». Последняя книга меня заинтересовала.
- Наверное, о Порфирии Иванове? – спросил я.
- И не только. Мы сами, люди, состоим на 80% из воды, а подобное надо лечить подобным. Вода восприимчива к энергиям. Замечено: если возле воды включить рок-н-ролл, она примет структуру негативного хаоса, но вот при классической музыке, она принимает форму звёздного позитива. Произнесённая молитва над водой делает её целебной. Достаточно даже сказать над ней: «Любовь и благодарность», и живительная влага может заменить многие медицинские препараты.
- Опять что-то из области фантастики, - я недоверчиво махнул рукой.
- Прежде чем отмахиваться, сначала почитай, а потом на себе испытай. Все наши беды – в безверии. Вера творит чудеса. Читай, а я пойду колдовать над вечерним чаем.
- Спасибо вам за заботу, - поблагодарил я выходящую из комнаты женщину и распахнул окно. Кровавый закат разлился по всему горизонту. В душном небе, ловя мошек, метались шустрые ласточки. В вольере, обняв собак, пьяный дядя Гоша вместе с ними подвывал песни Глории Гэйнор, которая надрывалась из «допотопного» магнитофона. Возле садового домика Чили и Чиж жарили на мангале шашлыки. Возле них на столике стояло в кастрюле мясо и баклажки с пивом. Чили перехватил мой взгляд и поманил меня рукой. «И всё - таки жизнь прекрасна!» - утешил я себя, выходя из комнаты.
Глава 21. Новые проблемы
Спустя неделю Махо вызвал меня к себе в кабинет. Глядя на его встревоженное лицо, я поспешил спросить:
- Что-то случилось?
- Представь себе - да. Собака загрызла Юдина.
- Не могу понять: какая собака, где загрызла?
- Мы прятали этого грёбаного Юдина в подвале кооперативного гаража. Боец, охранявший его, взял на дежурство с собой свою собаку – питбультерьера. Ночью, когда они уснули в машине, Юдин открыл, найденным на полу гаража, шплинтом наручники и набросился на охранника с монтировкой, чтобы завладеть автомобилем. Защищая хозяина, собака вцепилась в глотку обидчика. Надеюсь, какая мёртвая хватка у питбуля, ты слышал?
- Да. Что теперь будет?
- Война с Григоряном.
- Почему? Махо, твои люди - профессионалы и, думаю, успели уничтожить все улики.
- Ты прав: нет человека – нет проблем. Но я знаю Рафаэля: он не станет наслаждаться наступившей телефонной тишиной и с помощью знакомых сыскарей - ищеек будет выяснять, откуда до последнего момента Юдин вёл связь. Известие о местонахождении Сандро в черте нашего города только усилит уверенность Рафаэля в моей причастности к этому делу. Ему доказательства не нужны.
- Я в подобных разборках новичок. Какие наши дальнейшие действия, батоно?
- Как в поговорке говорится? Хочешь мира – готовься к войне. Я поднял уже по тревоге все свои боевые бригады, а тебе надо срочно сматываться за кордон. Скоро пацаны привезут твой загранпаспорт. Иди, собирайся.
- Но я не собирался никуда выезжать, тем более – за границу, - возразил я.
- Тебя никто не спрашивает! – приблизившись вплотную, прошипел Махо. – Время уси - пуси закончилось. Марш в комнату!
Униженный и оскоблённый, я повернулся к выходу.
- Стой! – приказал хозяин. – Тебе всё равно, куда ты поедешь?
- Да, - я повернулся лицом к неизвестности.
- Ты поедешь в Батуми к моему брату.
- А зачем напугал – за границу? – я обрадовался.
- Сейчас куда не повернись – кругом границы. Ты на Зелёном мысу был?
- Конечно! Для меня – это второй Эдем!
- Вот и будешь там жить, как райская птичка.
- Спасибо, батоно, - я благодарно пожал хозяину руку. – Бегу собираться…
Прощался с Махо, как родным отцом.
- Впервые встречаю такого доброго… - я хотел сказать «бандюка», но передумал и добавил, - … человека.
- Береги себя, - хозяин крепко обнял меня, затем отстранился. – Ты нам очень нужен.
Я взглянул на окно Арины Родионовны – в нём дёрнулась шторка. Женщину понять можно: длинные проводы – долгие слёзы Я сел в джип рядом с водителем – с Чили. Чиж сидел на заднем сиденье. Через полчаса мы прибыли в донецкий аэропорт. Выйдя из машины, Чили поспешил в кассы брать по блату билет, а я, прихватив с собой барсетку, присел с Чижом на лавку в зале ожидания.
- Что-то во рту сушит. Видимо, опять давление поднялось, а я таблетки забыл, - я признался Чижу. – Пить охота, но налички нет воды купить.
- Если тебе хреново, давай я в буфет за водой смотаюсь, - предложил собеседник.
- Валяй, - я согласился.
Когда он ушёл, я подошёл к расписанию узнать ближайший рейс на Батуми. Оказалось – через два часа. Передо мной стояло трое мужчин. Один из них кавказской национальности объяснял с акцентом двум своим, по всей вероятности, подчинённым:
- Вот самолёт на Симферополь, - он указал пальцем в табло, - и вы на нём полетите. Разрешаю перевернуть вверх ногами весь Крым, но того негодяя обязательно найдите.
В этот момент ко мне подошёл Чиж и протянул баклажку минеральной воды:
- На, Гэмблер, охладись.
Кавказец повернулся и уставился на меня. Затем удивлённо спросил:
- Гэмблер? Ты жив?
- А помирать нам рановато, - я усмехнулся. – А вы, как я догадался, Григорян?
- Он ещё ха-ха ловит! – «взорвался» от злости Рафаэль. – Ты почему здесь? Ты же в тюрьме подох!
- Размечтался, глупенький. Хотел невинного человека по убойной статье на нарах сгноить? Не дождёшься! – теперь я с «катушек с... Читать следующую страницу »