юрий лебедев Жанр прозы:

4 мая 2016 Приключения

, хотя вовсе и не стремился к этому. Вот дальше, он ожидал; наступит мёртвая тишина, возможно светлый длинный тоннель, как рассказывают, люди, перенёсшие клиническую смерть, но никаких звуков, а тем более крик он вовсе не ожидал услышать.

- Зарезали!!! - истошный визг разорвал его уши.

"Почему зарезали, - мысленно рассердился он, - разбился. Неужели непонятно?"

 Он действительно не мог пошевелить ни рукой, ни ногой, оказавшись в чём-то плотном и спрессованном его же телом. Но он чувствовал и руки, и ноги, и запах. Нестерпимо ярко пахло прошедшим летом. Почему-то именно прошедшим. Сено - понял он. Сухое сено - это запах прошедшего увядшего лета.

 "Сено! - вдруг понял он своё положение, в ярости сжав свои кулаки до треска кожи. - Сено будь оно проклято! И почему селяне собирают его в таких количествах! И складируют его, где ни попадя! В каждом завалявшемся сарае!" - мысленно кричал он, расстроившись вновь отступившему свиданию со смертью.

 Не стихали крики и вне его сознания.

- Зарезали! Ты же видишь нож. Он где-то здесь! Он на крыше! Он преследует меня! - продолжал голосить женский голос, но уже тише.

- Вот и второй каскадёр готов, - раздался и мужской голос. – Твой ревнивец даром время не теряет. Маньяк!

 Саня, стараясь пока что меньше шевелиться, осмотрелся, вернее, ощупался, не открывая глаз. Лежал он на спине, а в руках всё ещё сжимал Колькин фотоаппарат. Фотик он решил спрятать в карман, но помимо воли ещё раз судорожно нажал кнопку.

- Что это! Молния! - опять ойкнул женский голос. - Вспышка! Он на крыше он меня фотографирует! Ему нужен компромат на меня!

 Коньков решил открыть глаза. И что же он увидел: перед ним на верхушке стога стояли Сергей Сергеевич и Люся в своём огненно красном белье. Платье того же бодрящего цвета она держала в руках.

"Скупидонились таки", - только и резюмировал Саня.

- Смотри! Глаза открыл. Шевелится,- Люся указала рукой в сторону каскадёра.

- Ясно: нож это тебе не вилы. В больничку его надо, - режиссёр решил таки проявить свои руководящие таланты. - Давай, я сейчас пойду вниз, а ты держи его за руки и потихоньку опускай.

 Люся, отложив платье, уложила голову Конькова между своих голых колен, и ухватила его за плечи. Сжав куртку в руках, она сначала толкнула пострадавшего вперёд, а когда под собственным весом он заскользил вниз, стала его придерживать, сколь было её женских сил. Съехал вниз он  всё-таки благополучно.

   Тут ему вкралась в голову очень паскудная мысль: может, он действительно травмировался? И может к тому же серьёзно? Может перелом позвоночника? Внутри него все похолодело. Вот парадокс: умереть не боялся, а жить опасается!

- Ой! Я платье на стогу забыла! - пискнула Люся, соскользнув со стога вслед за Коньковым.

- Потом оденешь! - отмахнулся режиссёр. - Сейчас человека надо снимать... Тьфу ты! Спасать! Посмотри серьёзная у него рана или нет?

 Сам Сергей Сергеевич отошёл в сторонку, наверное, в надежде, что Паша, предположительно бродивший где-то поблизости, застукает таки свою жёнушку рядом с каскадёром в самом, что ни на есть, неглиже.

 Люся присела над телом каскадёра и осторожно стала ощупывать его грудь.

 - Бедный каскадёрчик, - почти нежно приговаривала она.

Саня скосил глаза в сторону собственной груди и действительно увидел нож, который так и не использовал по своей задумке, и из кармана не выбросил. А теперь во время прыжка он вывалился и торчал зажатый под мышкой, как медицинский градусник. Так вот почему - "зарезали". Вот уж действительно, если рояль спрятан в кустах, он обязательно сыграет ещё ту фугу. И ружьё, висящее на стене, обязательно выстрелит. У него же, как ружьё к роялю, так к ножу присоединился бутерброд, который Колька в своё время не съел, а он вовремя не выбросил. Теперь бутерброд тоже вывалился из внутреннего кармана куртки и растолокся весь в некое месиво, а кетчуп добавил страсти.

- О боже! - ахнула Люся, отогнув край куртки. - Кишки наружу вылезли!

 Она отпрянула от Сани, судорожно  сжав свой рот рукой.

- Бе-е, - еле сдерживала она тошноту. - Бедненький каскадёрчик...

Сергей Сергеевич шарахнулся от неё ещё дальше, видимо, опасаясь, чтоб Паша не застукал его рядом с Люсей.

- Я сейчас машину подгоню, - поспешил он к выходу.

- Я с тобой! - ринулась вслед за ним женщина.

- Сиди тут! Сиди возле пострадавшего! Искусственное дыхание ему сделай!

- Не-е-е-е-т! - пищала она, следуя вслед за ним.

"Ну, уж точно нет", - решил и Саня. Перевернувшись на четвереньки, он считай в этой позиции, что было духу, рванул за тыльную сторону стога.

 Искать каких-то скрытых выходов из сарая было некогда и он, не долго думая, зарылся прямо в стог с головой.

- Опять труп исчез! - услышал Коньков возглас режиссёра, когда те вернулись. - Как и тот первый.

- Того я видела в кухне! - заспорила с ним Люся дрожащим голосом.

- Сколько раз тебе повторять: это у тебя была галлюцинация! Стресс!

- Чего бы я в обморок падала!

- Тихо! Сейчас  ещё не так упадёшь. Твой Паша наверняка где-то здесь. Не мог он труп далеко утащить. Гиена ненасытная...

- А-а-а-а! - вдруг истошно заорала Люся. - Зомби! Зомби!

 Раздался топот убегающих ног, хлопанье дверец, шум двигателя и, враз, всё стихло.

"Чего это они? - подумал Коньков. – Может, часть моего тела видна из-под стога?"

 Он подтянул, было, ноги под себя, но затем решил выбираться наружу. Будь, что будет. Всё равно в стогу душно и невыносимо жарко. Пашу, если он действительно там бродит, он не боялся, а парень с пистолетом улетел на вертолёте. Коньков одним махом высвободился из сенажного плена, и тут же раздался ещё чей-то сдавленный крик. Когда же Саня увидел кричавшего индивидуума, он инстинктивно заорал тоже. Этот субъект действительно был похож на зомби: с мертвенно бледным лицом, и грязными волосами, торчащими клочьями в разные стороны. Одежда его тоже была в преплачевном состоянии.

- Саня! - вдруг радостно закричал зомби, распахивая руки для объятий.

Но Коньков не поспешил бросаться навстречу представителю тьмы.

 - Ты чего? Это же я Саша Прыгунов!

- Саша? - наконец распознал своего тёзку Коньков. - Где ты так выделался?

- Да, там, куда я упал: то ли удобрения какие-то складированы, то ли гипс с извёсткой... Оно, конечно, и удар смягчило, но и обделался я по полной... А ещё и кожу жжёт, и глаза...

- И субстанция некая вышла, - напомнил Саня не без ехидства.

- Не без того, - понурил голову напарник. – Прямо реактивной струёй. Только я не пойму: Акулов, что слабительное с водкой принимает?

- Об этом у него и спросишь, - Саня не стал выдавать Кольку-вредителя, а перешёл к разговору по существу. - Ты лучше скажи: как твоё расследование? Нашёл танк?

- Нет, танка там нет, но следы от грузовика есть. И они так сильно вдавлены в грунт. Я сделал слепок протекторов колеса, благо там гипса завались, - похвастался "робокоп" и продемонстрировал Сане, этот самый вещдок, который он временно прислонил к стене сарая.

 Длиной слепок был не менее метра и весом, наверное, килограмм несколько. Даровой гипс Сашок не пожалел.

- А если это самосвал за этим самым удобрением приезжал?

 - Экспертиза покажет, - сразу обиженно надулся Саша, и тут же  в унисон этому чувству в нём проснулась  подозрительность. - А ты сам то, как сюда попал?

- Меня из вертолёта выбросили, - безбожно соврал каскадёр, утаивая свой псевдо геройский прыжок без парашюта.

- Кто?

- Как кто? Парень инструктор и его банда.

- Какая банда?

- Они вертолёт угнали, а меня выбросили. Я же ненужный свидетель. Не веришь? Смотри.

  Коньков достал фотоаппарат и нашёл кадр парня с пистолетом. Теперь Прыгунов, кажется, поверил.

- Значит всё-таки Негодяев, - сделал он вывод неожиданный для Конькова. – Несмотря на его говорящую фамилию.

- Почему Негодяев?

- Ведь, парень в вертолёте племянник Негодяева.

Саня хмыкнул.

- Если он тебя своим родственником назовёт,  ты и тогда поверишь?

- Как бы там ни было, эта версия наиболее стоящая. Надо отталкиваться от неё, а у меня скованы все инициативы.

Он снова скептически оценил свой внешний вид.

- Мне бы только умыться и переодеться. Глаза выедает, уже не могу! Давай воду поищем.

- Давай поищем.

 Саня вышел на улицу, чтобы изучить местность вокруг сарая. Вскоре ему удалось обнаружить некое сооружение, видимо поилку для скота, наполненное водой. Может, это была просто дождевая вода с неба, но выбирать не приходилось.

- Эй! - заорал Саня в сторону сарая. - Сюда! Воду нашёл!

 Саша приковылял быстро, как мог. Всё-таки он, наверное, немного травмировался. А он Коньков, хоть бы палец подвернул. Саня в досаде сплюнул.

- Вот всё, что удалось найти из одежды, - между тем продемонстрировал сыщик какую-то красную материю. - Платье чьё-то женское.

"Люсино, - мысленно резюмировал Саня. - Вот уж действительно ищёйка всяких непотребностей".

- Неужели доярки в таких нарядах ходят? - Саша никак не мог включить свою размышлялкину дедукцию. - И пахнет так приятно.

 - Смотри, чтоб тракторист какой-нибудь за свою доярочку нос тебе не сломал, - мрачно пошутил Коньков, но вдруг его сумрак, как ветром сдуло.     После такой длинной фразы он вдруг понял, что больше не заикается. С трудом, подавляя в себе нахлынувшую радость, он пытался вести себя, как и прежде, но дух обречённого самоубийцы в нём всё-таки здорово пошатнулся.

   Саша  залез в поилку, как в бассейн, не раздеваясь.

- Заодно и простирнусь, - решил он.

 Поилка эта представляла собой большой металлический жёлоб, установленный на подставку, сложенную из кирпичей. Эта самая кирпичная кладка и оказалась слабым звеном всей конструкции. Но в самом то деле, ведь быки с коровами не плескались внутри неё, как Саша. Они из неё воду пили. А он же расколыхал её так, что кирпичная кладка не выдержала и рассыпалась. Жёлоб перевернулся. Вода в один мах выплеснулась, сотворив маленькое, но достаточно грязное и мерзкое болото. В этом то болоте и закувыркался, стремящийся к чистоте индивидуум рода человеческого.

- Да, ё-ма-ё!!! - заорал Саша столь отчаянно, что эхо от его крика, наверное, докатилось до самого села.

"Лузер. Последний лузер, - мысленно подвёл черту Коньков, глядя на нервные конвульсии напарника. - И я вместе с ним. Провались ты всё пропадом!"

- Что теперь! - ещё раз взвыл Саша, поднимаясь на ноги.

- Что  теперь? Надевай  женское платье, - злорадствуя, посоветовал Саня. - До деревни как-нибудь доберёшься.

- А там?

- Чемодан Акулова пошерстим. Мы же знаем, что он на сеновале.

- Его уже давно Галя нашла, наверное.

- Ну, тогда одежда страшилы всегда под рукой.

- Ага, сам её одевай.

- Надо было на вокзале лучше за вещами следить!

-  Кто бы поучал. У самого суп с плиты унесли.

- И не суп, а… - Коньков чуть было не проговорился об истинных причинах своего побега из дома. -  Не суп, а борщ.

-  Велика разница! А чего это ты не заикаешься? - казалось у Саши цель хоть к чему-нибудь придраться.

- А что я заикался?

- А то я не слышал? - у Саши и так голова шла кругом от всех парадоксов жизни, а тут ещё эти бесконечные переодевания, как в театре кабуки.

- Ну, и что это за видуха? -  продолжил он свои завывания, когда  всё-таки напялил на себя Люсино платье, благо оно было эластичное и  легко растягивающееся, вследствие чего, являлось очень облегающим, что  совершенно не нравилось мужчине. Вид его действительно был комичным. Особенно в комплекте с чавкающими от избыточной влаги кроссовками на ногах.

- На голову тебе надо что-нибудь сварганить,- предложил Саня, еле сдерживая смех.

- Что? Шляпку от Коко Шанель.

- От Коко Шанель тебе бы шинель. Венки умеешь плести? Вон травы сколько! Будешь, как девушка на празднике Ивана Купалы.

 Кое-как они сплели бледное  подобие девичьего венка. Вид Прыгунова стал лучше. Ещё Саня одолжил ему свою куртку, которую Саша одел поверх платья. Хотя Конькову этого совсем  не хотелось. Получалось, если посмотреть на всю эту картину со стороны, то можно было представить, что он возвращается со своей зазнобой с дальней прогулки, или ночёвки, что ёщё гораздо хуже, да ещё любезно набросил ей курточку на плечи, чтобы обогреть. Картина просто "тьфу", да и только!

- Слушай, давай всё равно по зарослям как-нибудь передвигаться, - попросил Саша, опережая Санино отвращение ко всему происходящему.

 Он хотел, было, забрать свою мокрую грязную одежду, но порошок, в который она была выпачкана, попав в воду, вступил в какую-то огнедышащую реакцию, окончательно испортив многострадальную ткань. Саша, ещё раз по поросячьи взвизгнув, отбросил всё в сторону, но гипсовый слепок с собой всё-таки взял.

- Да брось ты эту свою скульптуру! - Саню всё это начинало бесить по-настоящему, но сыщик неудачник лишь  отмахнулся.

  Они стали продвигаться по обочине дороги. Если только сзади или спереди  звучал гул, приближающегося транспорта, они оба, не сговариваясь, бросались в близлежащую вдоль дороги лесопосадку. И хоть трасса здесь была не особо насыщена, вскоре они запыхались, делать свои рокировки. К тому же в первой же пробежке Саша потерял свои чавкающие кроссовки, которые слабо держались на ногах, и остался босой.

- Ты, как хочешь, - решил Саша, когда ноги его стали крайне изранены, - но я, если машина будет ехать сзади,  больше прятаться не буду. В конце концов, какое им дело до одиноко передвигающейся девушки!

- Ага, ты ещё рукой проголосуй. Или подол платья приподними, чтобы подвезли быстрее! - не без сарказма посоветовал Саня, в очередной раз, делая рывок в сторону лесополосы, потому как сзади раздалось тарахтение какого-то трактора с прицепом.

- Эгей! - заорал тракторист, поравнявшись с Прыгуновым, и высунулся из кабины. - Подвезти, молодая?

 К своему ужасу Коньков, наблюдая из зарослей, сразу же узнал в трактористе Светкиного брата Лёху, который недавно потрощил их мотоцикл и обливал бензином дом Жихаревых.

- Проезжай! - гаркнул, между тем Саша, совсем не по девичьи.

- Зачем же хамить, мадмуазель?

 Тракторист остановил своего железного коня и лихо спрыгнул на землю, пытаясь произвести впечатление.

 Саша не стал долго ждать и, не дав новоиспечённому кавалеру опомниться, врезал его гипсовым слепком по голове. Видимо, страх несмываемого позора толкнул его к столь стремительным радикальным действиям. И хоть слепок от удара разлетелся на мелкие части, тракторист таки упал на землю и, может быть, даже без сознания. Саша же, прихватив с головы упавшего головной убор в виде кепки,  бросился прочь. Уже вдвоём с Коньковым они бегом, ломая  кусты и спотыкаясь, преодолели метров сто по самым густым зарослям, какие только были в этом лесном массиве.

- Фу-х! - выдохнули они, завалившись под какой-то куст.

- На хрена ты его кепку зацепил? - Саня вновь не удержался от сарказма. – Думаешь, след  протектора шины со слепка на фуражку перепечатался?

- Всё-таки одежда, - Саша в растерянности вертел  свою добычу в руках, - при её дефиците всё в пользу пойдёт.

- Разве, что вместо фигового листа.

- Да, к платью она как-то не лепится. Может, ты поносишь?

- Я лучше венок. Хоть маскировка, какая ни какая.

  К удивлению Саши Коньков действительно переодел венок на себя, а фуражку нацепил на голову товарищу по несчастью. Тот с видом обречённого особо и не сопротивлялся.

 Выбравшись к дороге в том месте, до которого они добежали по зарослям, они увидели на асфальте знакомый автомобиль Миши Акулова.

- На машине мы бы мигом добрались, - помечтал Саша и тут же решительно шагнул из кустов. - Пошли. Он мужик всё-таки: поймет нас. Я надеюсь, Гали там нет. Он ведь говорил, что бросил её.

  Потихоньку, пригибаясь пониже в густой траве, они приблизились к желанному транспорту. Людей у машины почему-то не было видно, даже за рулём никого. Саша, застегнув куртку до самого горла,  подошёл к машине вплотную, чтобы скрыть своё положение: "ниже пояса". Коньков же обошёл машину с другой стороны. Тут он и обнаружил владельцев автомобиля. Притом обоих: и Мишу, и, к превеликому сожалению, Галю тоже. Их не было видно, потому что они сидели на корточках и, не трудно было понять почему, у автомобиля было спущено переднее  колесо. За решением этой проблемы их и застали   каскадёры.

 - Во! Собутыльник твой появился! - взвилась на ноги Галя. - И ещё один! - заметила она "верхнюю половину" Саши тоже. - Как раз вовремя! Сейчас толкать машину будете! Готовьтесь, алкаши!

- Зачем толкать, - устало поправил некомпетентность жены Миша. - У

нас колесо спустило, а запаски нет. Может, действительно, что-нибудь посоветуете?- с надеждой обратился он к мужчинам.

 Это уже был вопрос по существу. Конькову нужно было, принимать решение очень быстро. И спешить, в основном, требовалось ради Саши и его щекотливого положения, тем более что где-то вдали на трассе послышались тарахтящие звуки приближающегося трактора. Убегали то они, получается, по ходу движения. И вероятность того, что это был тот самый трактор,  была очень высокая. Так что полёт мысли  надо было стремительно ускорять.

- А спорим: я довезу вас  на двух колёсах? -  выпалил Саня, вспомнив, что он каскадёр, как никак. - На джинсы спорим? - добавил он, на все сто проникшись судьбой несчастного лишённого нормальной одежды милиционера.

- Да хоть на одном колесе вези! Только джинсы тут при чём? Ты и так в моих брюках ходишь. Одних мало? - Акулов был не совсем доволен второй частью поступившего предложения. - Вы бы ещё на Галино платье заспорили!

- Нет! - теперь уже взвыл Саша.

- Да, - ещё раз вспомнил о нём Коньков, понимая, что тому не место в салоне автомобиля. - Мой напарник поедет в багажнике. Это нам надо будущий трюк потренировать. Для другого фильма.

- Ради бога, - не стал спорить актёр, - если вы совсем чокнутые.

  На лице Прыгунова засветилась неописуемая радость. Когда бы ещё какой-либо человек на Земле порадовался бы столь заманчивым авто апартаментам. Коньков поспешил к задней части автомобиля.

- Давай, Сашок, запрыгивай скорей в свою каюту.

- Следующий фильм о подводниках? – пошутил Акулов.

- В подводной лодке отсек, а не каюта, - поправил его Коньков, тщетно пытаясь попасть в этот самый отсек.

  А трактор тарахтел всё ближе.

- У вас, что багажник заперт?

- Да нет! - удивился Акулов. - Сильней тяни!

 Коньков применил силу. Крышка вроде подалась, но тут же прижалась обратно. А трактор приближался.

- Да, что там такое! - Акулов пошёл на помощь.

Саша, который, было, приблизился к своему предстоящему месту пребывания, вынужден был отступить. А тут и Галя надумала переместиться на его сторону, намереваясь сесть на переднее сиденье.

Саша, опрометью открыл заднюю дверцу, чтобы прикрыть себя с её стороны. Впрочем, его босые и грязные ноги, предательски остались в поле видимости.  Ну, пускай Галя думает, что он в шортах.

     А трактор был всё ближе и ближе.

 Вдвоём Саня с Мишей одолели таки взбунтовавшийся багажник и что же они  увидели внутри! Там, свернувшись калачиком, лежала девушка Света, ещё и тяпочку свою обнимала так преданно, будто это и не тяпка вовсе, а сам Акулов собственной персоной.

"Конечно, - мысленно констатировал Саня, - а чем же ещё она могла уехать с воинской базы!"

- А остальные и Негодяев чем уехали? – задал вопрос Коньков, в продолжение своих мыслей.

- Они с нами ехали, - машинально ответил Акулов, - но когда колесо того, они на попутках свалили. Надо было, чтоб и этой попутку какую-нибудь бог послал, - опомнившись, прорычал Миша, глядя в сторону жены. - И этой, - чуть ли не сплюнул он в сторону Светы тоже. - Достали!!!

- А вот и попутка.

 Коньков похолодевшей спиной услышал, что трактор совсем уже рядом.     Галя, между тем, тоже передумала садиться в машину. Сосредоточенные лица мужчин, чем не повод всплеска очередной волны подозрительности. Она тоже направилась к раскрытому багажнику. Чтобы благополучно освободить ей путь Саша, вынужден был запрыгнуть в машину и захлопнуть за собой дверцу. Саня же, чтоб хоть немного сбить её с толку, и себя тоже обезопасить, но уже от другой угрозы, сдёрнул с себя зелёный венок и водрузил на голову Гали.

- Презент от матушки природы, - ляпнул он первое, что пришло на ум.

- А это ещё что за презент! - в сердцах воскликнула Галя, но не на  свой новый головной убор, а на содержимое багажника.

- Опять эта пигалица здесь!  И опять со своим оружием! Эй! Ты как сюда попала?

- Эй! - раздалось и со стороны трактора. - Девушка в венке, думала: не догоню?

 Светин брат уже выпрыгнул из трактора и направился к ним неспешной вальяжной походкой, по ходу вытирая руки какой-то замасленной тряпкой.

- Кто вы? И что вам нужно? - Галя вынуждена была переключить своё внимание на, вновь прибывшего, субъекта.

- Что думаешь, как платье переодела, так я тебя не признаю! Сейчас разберёмся с тобой, - красноречиво потёр он свою ушибленную гипсом голову, - за  такое вот отношение, и фраера твои тебе не помогут.

- В чём дело? -  Галя по-прежнему  не понимала его напора.

Но тут брат увидел сестру, скорчившуюся в багажнике. У него  прямо дыхание спёрло от нахлынувшего возмущения.

- Что!!! Вы похитили мою сестру! Подонки! Да, я вас сейчас порву всех нах...

  Боковым зрением Коньков увидел, как перепуганный Саша внутри автомобиля судорожно защёлкивает замки на всех дверцах. Чтоб пресечь эти его пагубные для всех действия, Саня рванул на себя последнюю ещё не запертую дверь к спасению. Но стоило ему её открыть, как, оттолкнув его самого, внутрь машины устремились все, в том числе и Света со своей тяпкой. Тяпку Саня сумел таки у неё вырвать в последний момент и, развернувшись, сунул её в руки кратковременно оторопевшего брата.

- На! - а сам тоже стремглав запрыгнул в машину уже последним перепуганным пассажиром.

 Чтоб защёлкнуть замок на дверце, ему пришлось дико изогнуть свою руку назад, и на пределе сил  всё-таки осуществить это крайне необходимое на данный момент действие.  Впрочем, за свой героизм он тут же и поплатился. Лишившись полноценного упора впереди себя, он вынужден был, ткнуться лицом прямо в Галину задницу. Ведь, сгруппировавшись  на заднем сиденье и в такой поспешности, все тела переплелись, как вермишель в супе. Притом, каждое тело пыталось ещё издавать  звуки, которые тоже сплелись в бесноватой какофонии.

- Кто меня там сзади  лапает! - верещала Черняева, используя, невесть откуда взявшиеся в его городском мозгу, деревенские слова.

- Гриша, братик! Спаси меня! - орала видимо совсем ополоумевшая Светлана, на подобии Алёнушки героини народной сказки.

- А-а-а! - просто так орал Саша, лишь потому, что был глубже всех задавлен в машине.

- Где тот каскадёр, что обещал нас на двух колёсах везти? - наиболее вразумительно вопрошал из глубины тел Акулов.

- Тут я, - промычал в Галин зад Коньков.

- Кто мне там, в попу дует! – завизжала Галя.

- Давай за руль! - орал Миша на надрыве. – Слышишь: этот идиот уже тяпкой по крыше машины бьёт! Алё! Дебил, ты знаешь: сколько мой "Мерседес" стоит? Трактор свой продашь, паскуда!

- Легко сказать: за руль.

Саня потихонечку перевёл обе руки вперёд и осторожненько нажал на мягонькие ягодицы впереди себя.

- Давай, Галя, вперёд потихоньку.

- Не могу, - безрезультатно подёргалась женщина туда сюда.

- Надо вот эту ногу, - Саня осторожно провёл рукой по её левой ляжке, - перекинуть через левое переднее сиденье.

- Не могу. Платье не пускает. Надо платье вверх поднять.

- Фу-х-х! - напрягся Саня от предстоящих действий.

 Но деваться некуда, пришлось задрать подол Галиного платья почти до самого её пояса.

"Видно моя судьба, - с усмешкой мысленно резюмировал Коньков, - узнать цвет трусиков   у всей женской части съемочной группы. Первой была Люся со своим бельём цвета коммунизма. Теперь Галюнины  бикини чёрного цвета, как и её злобная душонка".

 Мало того, пришлось и Галину левую ногу  самолично перебрасывать через переднее сиденье.

- Эй! Поделикатнее там, пожалуйста. Щекотно же, - совсем ни к месту хихикала Галя.

- "Кама сутра" какая-то! Честное слово! - не удержав своих мыслей, сказал Саня вслух, проталкивая таки Галю в свободное пространство передних сидений. Она завалилась тута головой вниз, отчаянно чертыхаясь.

 Не успел Коньков избавиться от одного, как на освободившееся место выдавило другой задок теперь уже   девушки Светы. Этот он уже отпихнул смелее и нырнул головой вперёд вслед за Галей, которая к тому времени уже успела развернуться как, и положено попой на сиденье.

- Ой! Я ещё платье не оправила! - завизжала та, когда Саня приземлился  головой между её ног.

- На такое дело брюки надо одевать! - огрызнулся Коньков, выбравшись из дебрей женских частей тела и одежд.

- На какое такое дело! А он тогда почему в платье? - ткнула она ручкой в сторону Саши Прыгунова.

 Намётанный женский глаз даже в такой суматохе заметил непорядок в мужском одеянии.

- К новой роли готовиться в очередном фильме, - соврал Саня проторенным путём.

- Моряки трансвеститы в подводной лодке? – Галя, как оказалось, не пропустила мимо ушей недавние колкости своего мужа.

 Пока Саня заводил машину, на заднем сиденье тоже кое-как расселись, но Галю это не успокоило, а наоборот взбесило.

- Отодвинься от этой девицы! - набросилась она на Акулова. - Пусть пересядет на другую сторону.

- Я не хочу сидеть рядом с этим извращенцем! - взвыла Света, наверное, тоже разглядев Сашин наряд.

- Сейчас я вас рассажу, - позлорадствовал Коньков, нажимая педаль газа.

  Ещё раньше, когда  предлагал свои услуги, намётанным глазом каскадёра  он уже прикинул удобный для его замыслов кювет этой дороги. Туда он и направил движение автомобиля. Съехав с дороги на кювет, машина стала почти перпендикулярно поверхности, опираясь на два "здоровых" не спущенных колеса, что Сане и было нужно. Правда, все пассажиры вновь посыпались в кучу малу. Вновь все дико завизжали, а женщины (и не только) вновь засветили своим исподним. Саня же жёг вперёд. Дальше кювет становился постепенно всё меньше и меньше и, наконец, сравнялся с полотном дороги по плоскости, но каскадёр продолжал удерживать авто на двух боковых колёсах. Руль оказался в верхней части, что было гораздо сложнее для успешного управления, но он ведь был профессионал. Правда, чтоб удержаться в таком положении ему пришлось упереться правой ногой в сиденье, на котором должна была сидеть Галя, а газовать левой. Гале же его нога мешала принять более  правильное положение тела, и она, вцепившись в его лодыжку, пыталась подтянуться, но безуспешно. Впрочем, её всеобъемлющее внимание не дремало и в столь экстремальной ситуации.

- Миша, ёперный карандаш! Не прикасайся к ней. Отодвинься! Отодвинь её от себя! И ты, педофил несчастный, не трогай моего мужа! Поправь платье, сучка малолетняя! Да не мужику! Себе!

Этот  её суматошный крик, был бесполезнее "гласа в пустыне". Тем более она и своё платье была также не в состоянии поправить, смело, раскинув ноги по разные стороны упорной ноги Конькова.

- Заткнитесь! - безуспешно пытался пресечь создавшийся гвалт Коньков. - А то сейчас перевернёмся!

 Ещё нужно было не терять из виду и агрессивного тракториста, но в зеркало заднего вида каскадёр мог наблюдать разве что полёт самолётов. Легче было ориентироваться по звуку. И этот треклятый тарахтящий звук раздавался таки где-то слева. Значит, агрессор предпринял погоню. И вскоре выяснилось, что и не только. Тракторист видимо решил атаковать, а, может, просто не справился с управлением, ведь он всё же был не каскадёр. По днищу легкового автомобиля сначала раздался скрежет, потом его качнуло, и он завалился на левый бок. Саня уже ничего не смог сделать. На удивление, автомобиль своё падение буквально сразу же прекратил, но и ехать продолжил.

 - Повисли на тракторном прицепе, - сразу сообразил Коньков и переключил на нейтральную скорость. - Пусть теперь трактор везёт. Отцепиться нереально - факт!

  Освобождённый от управления, каскадёр смог стать твёрдо на обе ноги, расположившись подошвами на нижней дверце. Правда, в немного полусогнутом состоянии, но всё же стоя. Подав руку даме, он поднял в такое же положение и Галю Черняеву. На заднем сиденье трое горе попутчиков последовали их примеру.

- Кричи своему брату, что тебя не похищали, - попросил Коньков Свету.

- Да, ну его! Он дурак! Он меня всё равно не послушает!

- Кричи!

Коньков нажал кнопки на обеих дверцах, чтоб опустились стёкла. С улицы дохнуло ужасным смрадом.

- Фу! Да, он навоз в кузове перевозит, - зажала Света носик.

- Опять навоз! - взвыл в дурном предчувствии и Саша.

- Кричи! - налегал на Свету Коньков.

Все заорали одновременно, кто во что горазд.

- Да, не все разом! Пусть одна Света кричит!

- Не буду! - верещала та.

 Но тут донёсся голос её неадекватного брата.

- Что застряли! Бандюги! Я вас сейчас в милицию доставлю! С ветерком!

- Ветерок бы посвежее не мешало, - промычала через зажатый нос Галя. - Вот вляпались!

 Но вляпаться им предстояло ещё похлеще. То ли специально, а может совсем даже случайно, но тракторист включил на своём прицепе опрокид. Кузов стал подниматься, и полужидкий навоз хлынул в раскрытые окна легковушки.

 - А-а-а! - заорали от такого сюрприза многострадальные пассажиры.

- Живо! Задраить все люки! – крикнул Акулов.

- И далась вам эта морская тематика, - успел среагировать Саня на очередную колкость артиста.

  Они бросились к противоположным дверям и стали спешно выпрыгивать на ходу, благо скорость движения была совсем мизерной, да, и машина, вследствие движения прицепного кузова, приняла почти горизонтальное положение. Затем она совсем сорвалась с поднявшегося борта колёсами, и плюхнулась на асфальт. Остатки навоза тут же смачно накрыли щедрой волной  доселе избалованную сверкающей чистотой крышу "Мерседеса".

 Миша Акулов даже слов не нашёл, чтобы выразить горе от увиденного безобразия. Он только обеими руками ухватился за свои щёки, как будто у него резко заболели абсолютно все зубы.

 Из остановившегося трактора выскочил бесноватый его правитель и направился к несчастным с монтировкой наперевес. Все бросились врассыпную, в том числе мотонула от родного братца и псевдо похищенная жертва. Коньков успел заметить, что Саши, вообще, не было в поле зрения, как наиболее опасавшегося расправы. А уже через секунду он понял, куда Саша с испугу успел добраться. Трактор бодро фыркнул выхлопной трубой и, не опуская кузова, двинулся в путь. Для Конькова это был шанс с честью выйти из создавшегося положения. Он, что было сил, бросился вслед за трактором. Скоро его обогнал и ещё один опомнившийся - сам хозяин транспортного средства.

- Ты что же делаешь, гад! - кричал он вслед своему железному другу, хотя бранные слова, конечно же, предназначались угонщику.

 Коньков, не долго думая, ловко подставил ему подножку, и тракторист загремел, выронив своё металлическое оружие, загрохотавшее по асфальту. Саня даже успел  подхватить монтировку. Обезоружить противника никогда не помешает. Да, и мало ли на что  может сгодиться полезная металлическая штуковина. Трактор всё-таки не "Феррари" и скорости Конькова легко хватило: догнать его и запрыгнуть на заднюю ось прицепа, благо кузов был по-прежнему поднят. Лишь бы Прыгунов не додумался его опустить. Братец тракторист больше не гнался: то ли устал, то ли сильно ушибся, когда падал. Каскадёр даже позволил себе расслабиться, свесив ноги в свободном болтании.

  Когда въехали в деревню, Коньков постучал монтировкой по кузову, вот она и сгодилась, притом, так скоро.

- Эй, Паша Ангелина, тормози давай!

 Ни крик, ни грохот не возымел действия.

Тут из какого-то переулка вывалился джип главного фермера деревни.

"Этого только не хватало", - Коньков вскочил на ноги, придерживаясь за днище кузова.

Впрочем, за рулём джипа до сих пор находился режиссёр. Увидев трактор и каскадёров, он прямо на ходу стал кричать им через открытое окошко, пытаясь разрулить ситуацию. О том, что они оба "мертвы, «он, вероятно, запамятовал в горячке.

- Эй! Зачем вы сели на трактор? Этого трюка нет в сценарии! Вы, что не видите: ни камер нет, ни операторов. Вам, что: лишь бы что? Лишь бы трюки делать? Это идея Негодяева? А кто это проплатит? А Илья Степанович разрешил трактор брать? Он там, говорят, рвёт и мечет!

   Коньков ничего не мог ответить, потому что всеми силами старался удержаться на своём шатком месте пребывания. По улицам деревни, где резко увеличилось количество поворотов, Саша вёл трактор столь неуверенно и зигзагообразно, как лыжник слаломист. Тем более тут в низине, в которой лежала деревня, утренний туман даже к середине дня не рассеялся, а, казалось, ещё более сгустился: с молока до густых сливок, с тенденцией превратиться в сметану. И особенно он сгустился, видимо, в Сашиных глазах. Трактор он смог остановить, лишь въехав в чей-то деревянный забор. Саню сбросило на землю. Тут даже самый цепкий Спайдермен не удержался бы. Хотя, пострадать он абсолютно не пострадал. Он уже к этому даже привык. Если с вертолёта прыгнул и хоть бы что, то тут вовсе детская проблематика. Он даже спрятаться успел, пробежав на четвереньках за край разломанного забора. Спрятался Коньков на всякий случай. Зачем? На какой случай? Он уже совершенно не соображал, как себя надо вести. Запутала жизнь, завертела.

   Из своего укрытия он мог видеть только ноги, людей вышедших из джипа. Рядом с ногами Сергей Сергеича робко семенила пара женских, сверкающих белыми коленками, ног, сверху прикрытых подолом белого халата, типа медицинского. Лишь только женщина заговорила, Саня сразу опознал в ней Люсю. Конечно, а с кем же ещё колесить режиссёру.

- Зомби. Я же говорила тебе, что они зомби, - зловещим шёпотом доказывала она своему сердечному другу. - Они живые мертвецы. Разве не видишь? Один из них мне об этом сам недавно говорил, а я дура тогда внимания на его слова не обратила.

 Она осторожненько поставила ногу на подножку трактора, чтобы заглянуть внутрь кабины.

- А-а-а! - тут же глухо вскрикнув, спрыгнула она обратно. - Там кровь. Там всё красное. Вся кабина залита красным! Серёжа, бежим отсюда. Скорее.

- Разве от них убежишь, - не согласился режиссёр, хотя и направил ноги в сторону джипа, - сейчас приедем в другое место, а они уже там. Уже ведь не раз такое было.

  Джип вскоре сорвался с места, а Коньков смог покинуть своё укрытие.

Может там и вправду кровь, не без страха заглянул в кабину и он.

- Где они? - выпрыгнули ему навстречу  ополоумевшие глазищи Саши.

- Живой? То, наверное, твоё красное платье Люсю с толку сбило. Кровь! Кровь! - передразнил он её.

- Это не моё платье, - не поленился поправить его горе напарник, - будь оно неладно!

- Всё валим! Пока хозяева забора не явились, - выдернул Коньков Сашу из кабины, и они растворились в тумане не хуже самых заправских зомби.

 По улице с Сашей дефилировать было всё-таки стрёмно. И спешно, отыскав спокойный кустистый закуток, Саня с лёгким сердцем оставил напарника там, а сам пошёл искать дом Ильи Степановича. Иной точки, где им бы оказали хоть какую-то помощь, Саня в этой деревне по-прежнему не знал. Да, и дом главного местного агрария отыскать было проще всего. Первый же встречный сельчанин, хоть и оказался под «мухой», но нужный путь указал быстро и почти без запинки, а самое главное правильно.

  У ворот искомого дома стоял, какой-то бортовой грузовик. И калитка была широко открыта. Не зная и сам почему, Коньков не поспешил туда, куда стремился, сразу, а тихонько присел за палисадником соседского дома, чтобы слегка осмотреться. Он знал: широко открытая калитка в деревнях означает - во дворе покойник. А ведь их с Сашком уже не раз похоронили. Может, это их тут собираются выносить? И машину уже подогнали. Прикольно было бы посмотреть на собственные похороны.

 Но таким сумасбродным закидонам не суждено было сбыться.

 Скоро из калитки почти бегом выскочил хозяин дома и с размаху зашвырнул в кузов не иначе чемодан. Следом за ним ещё какой-то парень, видимо, шофёр, отправил туда же  объёмистый свёрток какого-то барахла.

- Всё наснимались! - очень злобно кричал Илья Степанович. - Конец! Кина не будет! Хэппи-энд! Твою мать!

 Тут у него зазвонил телефон.

- Толик, давай там доноси, что осталось, - дал он короткую команду шофёру, а сам поспешил поднести аппарат к уху.

- Да я откуда знаю, где ваш вертолёт! - заорал он прямо не в себе. - А, это не воинская часть? Простите, Владимир Егорович, я думал это меня опять тут военные теребят. Вертолет, видите ли, у них пропал! То танк, то вертолёт! И всё кино это будь оно неладно! Да, тут всё пропадает с этим кином! Пугало с огорода и то пропало! И вещи личные! Жена вот чуть не пропала! Что: не может быть! То, вы не знаете: какие они змеи обольстители! Смотрю, сегодня, чемодан Акулова стоит... Ну, Акулов Михаил артист известный. Снимался в этом фильме, как его? "Корейский курьер"! Вспомнил? Стоит значит его чемодан... Я, хоть, человек и порядочный, но думаю: загляну на всякий случай. Вдруг слямзил, что по мелочи. Смотрю, а там вещи моей жены упакованы. И, видно, в спешке. Собрались голубки в бега! А я ещё утром думаю, что это он громогласно заявляет: свою, мол, бросаю. А на кухне возле моей вьётся! Кого свою? Галю свою! Жену! Тоже на артистка! Да, ладно не знаешь такую! Вся из себя фур-фур! Ладно, Егорович, у меня тут спешно другая беседа намечается, - Илья Степанович вдруг резко прервал разговор, и поток такой важной для Конькова информации прекратился.

 Но, увидев, что его прервало, Саня понял, что скоро он хлынет с новой силой. Потому как к дому подъехал джип хозяина с главным кинотворцом за рулём.

 - А вот тебя то мне и надо, - направился к нему, потирая руки, Илья Степанович.

- Машинка целая, что вы нервничаете, - Сергей Сергеевич на сближение шёл робко, видно, почуяв недоброе.

- Освобождайте! - без лишних слов скомандовал хозяин джипа.- Больше вам её не видеть.

Покинула автомобиль и Люся в белом очень коротком медицинском халате. Из-за своей одежды она видимо и не спешила оказаться вне кабины.

- Я же Люсеньку в больничку возил. Вот и халатик там ей выдали, - продолжал лебезить Сергей Сергеевич. - Хорошая у вас больничка...

- Её муж должен в больничку возить!

- Так он же при вас передал её мне из рук в руки.

- Возите кого хотите! - Илья Степанович отступился, наверное, вспомнив в деталях события сегодняшнего утра. - А мою супругу не трогайте!

- Да, кто же многоуважаемую Машеньку обижает?

- И не Машенька она вам! - от такого вскрика режиссёр  подпрыгнул на месте.

После минутной паузы Сергей Сергеевич указал пальцем на грузовик.

- А это что за машина?

Саня сначала подумал, что вопрос этот задан абы как, но оказалось, интерес режиссёра был вовсе не праздным.

- Видите ли, мы приехали в место расквартирования Люси и её мужа. Чтобы переодеться... Ей переодеться. А там нам сказали, что якобы вы, Илья Степанович, лично погрузили вещи расквартированных жильцов в некую грузовую машину? Но с какой целью?

- Да! - опять последовал резкий ответ от некогда столь гостеприимного хозяина. - Погрузил! И не только ваши вещи! Всё село объехал и всё имущество киношников тут, - красноречиво похлопал он по деревянному борту грузовика. - Кина больше не будет! Хватит! Плёнка кончилась!

- Плёнка у нас ещё есть, - не согласился обалдевший кино делец более по инерции. - Нам ведь ещё последнюю каскадёрскую сцену надо снять. Сцену драки в ресторане. Ведь с вами уже всё было договорено. Негодяев говорил: вы предоставляете нам своё кафе.

 Илья Степанович посмотрел на собеседника, как на идиота.

- А я что, по-вашему, не предоставляю? Я же не такая гнилота, как ваша братия. Я обещания держу. Ваши там уже давно. Свет и камеры выставляют и всё прочее... Как оно у вас там называется. Это вы шастаете где-то весь день.

- Но мы же до темноты не успеем.

- А вот это меня мало волнует. Работайте хоть всю ночь. Меньше будет времени по бабам бегать. А утром, чтоб и духу вашего тут не было! А это, - Илья Степанович ещё раз удовлетворенно постучал по кузову грузовика, - до утра у нас побудет.

- Но как же переодеться?- режиссёр указал на свою спутницу.

- Никак! - окончательно отрезал Илья Степанович. - И халатик нашего медицинского пункта к утру попрошу вернуть.

- Ну, хоть подвезите нас до кафе вашего, - напросился Сергей Сергеевич, завидев, что его оппонент направляется к джипу.

- Ладно, садитесь. Толик, а ты отгони машину в гараж, - последнее указание касалось шофёра. - И чтоб  никому ничего не вздумал отдать. Следи там, а то эти проныры и газик наш угонят.

 Именно в этот момент, как бы подводя черту разговора, раздался долгий протяжный нечеловеческий вой.

- Что это? - в испуге присела Люся.

- Бэби воет, - совсем уж устало удосужился пояснить Илья Степанович. – Та, что вчера сгорела, - и тут же подстегнул ошалевших попутчиков: - Бегом в машину, а то сейчас передумаю!

 Все разъехались, и Коньков получил возможность подойти к воротам. Кое-что из услышанного контекста он понял и совсем не радостное, но предпринять хоть что-то всё-таки было нужно. Он подёргал калитку - заперто. Подтянувшись, через верх заглянул во двор. Удача - там он увидел Олю. Она его тоже заметила и сразу подбежала к воротам.

- Ты сама дома? - первым же делом выяснил Коньков.

- Сама, но открыть не смогу. Папка запер, и выходить на улицу запретил.

- А чего он взбесился?

- Да это Черняева виновата. Она, как Акулова чемодан на сеновале нашла утром, ничего умнее не придумала, как подменить вещи мужа вещами моей мамы. Да и моими отчасти. Что под руки  попало, того и напёрла. Для прикола якобы, позлить его. А оно вон как вышло! Папка обнаружил, и началось: прячься в жито! И главное ничего слушать не хочет. А вертолет, правда, пропал? - по девичьи без всякого перехода перескочила Оля на другую тему.

- Правда, - почти отмахнулся Саня, тоже не особенно подготавливая почву для смены тем. - Тут такое дело щекотливое: брюки мужские нужны и притом срочно.

- Саше? - почему-то сразу догадалась девчонка. - Разве, что папины. Но он, если узнает - совсем нам с мамкой капец.

- Мужайся, - подбодрил её бесстрашный каскадёр. - Камень, брошенный в эпицентр шторма, лишней волны уже не создаст.

  Такой крутой метафоры  от себя он  и не ожидал вовсе, но видно само дело подстёгивало к необычным поступкам, и Оля сдалась. Вскоре желаемое оказалось в руках Конькова. Оля вынесла ему отцовские брюки, замотанные в газету.

- Вот возьмите, - протянула она их через забор. – Это у него парадно выходные. Может, не заметит.  А папка он  у меня хороший. Правда. Я его люблю.

- Верю, но мне пора, - Саня чувствовал, что выжал из ситуации всё, что мог.

- А про камень и шторм вы хорошо сказали. Мне папка запретил на съёмки идти, а я теперь пойду. Там, где один камень не играет роли, то и второй, что дробина, - тут  слова девушки прервал уже знакомый дикий протяжный вой. - Бэби собачка  в сарае воет,- пояснила Оля.

- Так она живая! - Саня всё-таки живодёром не был. Он скорее был самодёром. – Так почему ты её не выпустишь?

- Я не знаю, где она конкретно спряталась. Да, и боюсь я её. Вдруг она взбесилась и покусает. А папку её вой раздражает – не описать словами. Говорит: найду, бошку оторву.

 - Добрый у тебя папаша. Прям, как ты его и описала, - с сарказмом оценил он моральные качества Ильи Степановича. – А на счёт собачки: в бочке она сидит. Ты бочку ногой толкни и беги из сарая или в сено спрячься, - посоветовал напоследок Саня. - Я бы тебе помог, но самому бежать нужно. Извини.

 Саня помчался, а самому было очень неудобно. Оля столько им помогает. Вот и сейчас с брюками. А он! Надо будет, как-нибудь попытаться реабилитироваться. Тем более перспективы скорой смерти становятся всё более призрачными. Особенно мутная надежда на то, чтобы погибнуть в предстоящей ресторанной драке.

- Наконец-то! - так встретил его недовольный затянувшимся ожиданием Саша.

  Он сидел в зарослях малины у какого-то заброшенного дома вполне вольготно, чтоб жаловаться. Отправляя в рот ягодку за ягодкой малину, он по ходу дела просматривал снимки  на Колькином фотоаппарате,  который,  до сих пор находился в Саниной  куртке.

- Да, пистолет у парня солидный, - рассуждал проснувшийся в Саше опер. – А тут ещё и термос в кадр попал. Из такого Бэби, тогда чай пила. А я из этого отхлебнул. Может, это и не водка виновата вовсе.

- Вот, принёс тебе брюки Ильи Степановича. Оля подогнала, - прервал его рассуждения Саня.

- А рубашку? Обувь?

- И это вместо «спасибо»! Я же не в супермаркет ходил.

- Ладно, тогда я платье снимать не буду. Будет вместо рубашки. И куртку тебе не отдам. И кепку.

- Кепка твой трофей.

- А каким образом тебя из вертолёта выбросили? И где Колька?

- Вспомнила бабушка, как девушкой была, - съязвил Саня. – Обыкновенно нас высадили. Снизились, дали пинка и «адью». Колька домой побежал, а я тебя искать. Это ведь ты у нас герой без страховки прыгать.

- Прыгнул бы я, если бы не придавило…

   Саша поспешил скорее сменить щекотливую тему:

- Ладно,  тут  в твоём кармане телефон, так я воспользовался. Позвонил кое-куда, подмогу вызвал. Будем Негодяева брать.

- Значит всё-таки  Негодяева? - у Сани произошёл слабый всплеск интереса. – И что ты ему предъявишь?

- А вот это фото племянничка с пистолетом, - помахал Прыгунов фотоаппаратом. – Не отвертится.

- Чтобы предъявить, нам надо с тобой хотя бы в район съёмок выдвинуться.

- А что съёмки разве не завтра?

 Коньков вынужден был вкратце поведать сложившуюся на данный момент ситуацию в кино творческом процессе.

- Что же, это нам только на руку. Не надо ждать до завтра. Вперёд! -  воспрял духом капитан Прыгунов. – Ты знаешь, где это кафе находится?

- У дороги.

- У дороги – это название?

- У дороги – это у дороги. И не забывай, что в лице некоторых мы с тобой зомби, - напомнил Коньков о другой жизненной метаморфозе.

- Вот ещё незадача, - вспомнил Саша. - И с какого сумбура им это пригрезилось.

- А там ещё и собака Бэбискервиль завелась, - кощунственно в отношении бедного животного пошутил Саня. - Не ходи ночью один на болота.

-  А тут что и болота есть? - Саша, как всегда не догнал. - И какого чёрта мне там делать ночью?

  Коньков знал, какого чёрта. Он знал настолько больше подробностей происходящего, что изложи он хоть часть их сыщику, может быть и расследование пошло бы более продуктивным путём. Но душевное состояние каскадёра не предполагало столь активного участия в жизни, и потому всё так и катилось себе сухим перекати-полем, безвольно текло по течению лодкой лишённой вёсел.

           Твои слова, как сель тяжёлый,

           Что липко заполняет всё.

           Во рту, забитом глиной, слово

           В ответ не вылетит моё.

 Чтобы отыскать кафе самостоятельно им пришлось побродить по деревне. Они предполагали, что оно где-нибудь в центре, а оно оказалось на краю села, на берегу местной речушки шириной в два плевка. Зато совсем недалеко проходила центральная автотрасса. Видимо, предприимчивый Илья Степанович на одно сельское хозяйство не уповал, а и с проезжающих мимо сшибал баблосы. В отношении природной красоты место для зоны отдыха тоже было выбрано преудачно. Среди деревьев растущих здесь преобладали вербы и плакучие ивы, интимно склонившие свои упругие ветви к  глади воды. Для полноты картины вдоль берега были сооружены отдельные места для отдыха в виде камышовых шалашиков, к которым от центральной части кафе вели тропиночки из дикого камня. Одним словом, всё "аля натюрель"! Само здание увеселительного заведения было довольно длинное и приземистое сооружение. Видно, ранее оно имело совершенно другое предназначение, а теперь перестроенное для новых нужд. А может, Илья Степанович и каких-нибудь гостей здесь принимает   высокопоставленных. А, скорее всего, и свадьбы здесь сельские играют. И поминки справляют. Такое заведение, с какой стороны не прикинь, нелишнее в умелых руках. Последнее они определили то, что по правилам разведки нужно было определить первым - название. "Ёлки-палки" витиеватая вывеска красовалась над центральным входом. Хотя этих самых ёлок тут и близко не было. Больше подошло бы название "Плакучая ива", но это уже не  каскадёрских или милицейских умов дело.

   Весь этот ландшафт они лицезрели ещё издали. Коньков не спешил приближаться.

- Если мы войдём туда, нам придётся участвовать в трюках, - ещё раз предупредил он своего напарника поневоле.

- Какие трюки? Мне первым делом преступника нужно изобличить. Хватит уже натрюкачился.

- А я буду.

 Саня обдумывал предстоящие трюки всё с той же тёмной для него  стороны.  Так сможет ли он погибнуть при их исполнении или нет? Если он не разбился, прыгнув с вертолёта, то трюки для имитации драк ему, что слону песчинка!

  Всё-таки заходить внутрь кафе они решили с тыльной стороны, со служебного входа.

- Удар с тыла всегда более эффективен, - сумничал  входящий в профессиональный раж капитан Прыгунов.

 Как ни странно кухня, судя по запаху, функционировала - это первое, что определили вошедшие внутрь голодные мужчины. Неприятно засосала кишка не избалованная в течение дня пищей. Саша хоть ягодок малины поклевал. На каскадёров никто не обращал внимания. Последний суматошный день был не только в деревне, но и конкретно здесь.

  У выхода в зал каскадёры затаились. А в центре зала среди кино работников происходило действо типа совещания. Хотя большинство с обязанностями пониже пребывали в творческой суете - туда сюда. Свет, звук, грим, бам, тарарам... Стоять в совещательном бездействии позволяли себе тузы процесса: Сергей Сергеевич, Негодяев,  ассистенты Володя, Тося и ещё люди, которых ни Коньков, ни тем более Прыгунов знать не знали. Ну, и Паша тоже там был - куда же без него! Вот уж судьба! Какой то невероятно замысловатой околесицей занесла его во весь этот процесс!

  Упомянутые Володя и Тося тоже были не ахти как знакомы каскадёрам, но пока что они были самыми активными в совещательном процессе, в отличие от более значимых людей, но которые имели вид, перетушенных в духовке овощей.

- Где наши каскадёры? - ставил вопрос Володя, но в ответ получал лишь потупленные взоры Негодяева, главного режиссёра и Паши.

 Естественно у каждого из них было рыльце в пушку: Паша липовые круги рисовал по крышам сараев, племянник Негодяева выбрасывал каскадёров с вертолёта, Сергей Сергеевич видел их трупы. Что они могли сказать, если каждый из них имел основание предполагать, что каскадёры, как минимум давно на небесах.

- Люся! -  Паша подозвал жену, которая благодаря жёстким санкциям Ильи Степановича до сих пор пребывала в белом медицинском халатике. - Ты  не знаешь: где каскадёры?

 Вопрос был более чем провокационный.

- Бедные каскадёрчики, - начала лепетать Люся, сложив ручки у себя на груди и закатив глаза куда-то вверх, - они такие несчастные. Они прокляты небом и несчастные н-на земле...

Никак заикание Конькова на неё перешло.

 Сергей Сергеевич отвернулся, кусая губы, но, скорее всего, не от сострадания к бедным каскадёрам, а, переживая, что бы Люся, не дай бог, ничего лишнего не сболтнула.

 Тут в кафе вошли, а вернее: не вошли, а влетели главные лицедеи актёры Акулов и Черняева.

- Эти каскадёры достали! - зло выругался Миша вместо "здравствуй". - Машине моей гаплык!

- Каскадёры! - все вскрикнули, чуть ли не хором, пропустив последнее замечание о машине.

 Тут Прыгунову показалось, что это и есть самый удобный момент предстать перед народом. Достав фотоаппарат, он быстренько пощёлкал там что-то и шагнул вперёд. Конькову ничего не оставалось, как последовать за ним.

- А-а-а! - сразу же издала крик Люся при их появлении. – Зомби! Зомби здесь! Паша я боюсь!

 Остальные только напряглись.

- Что вы на это скажете, гражданин Негодяев? Или как вас там? - капитан сунул в лицо оторопевшего продюсера фотоаппарат с таким апломбом, на который  мужчина в женском, хоть и скрытом под одеждой, платье вовсе не тянул.

  Чтобы вглядеться в довольно мелкое изображение Негодяев даже очки снял, но тут же водрузил их обратно, снисходительно улыбнувшись. Ожидаемого испуга на его лице не появилось.

- Почему же вы ко мне? Это более вас касается, молодые люди, - повернулся он к стоявшей рядом супружеской паре Паше и Люсе.

    Те уже увидели предъявленное изображение и переменились в лице кардинально. Люся даже кричать перестала. Слёзы покатились из её глаз, и она жалобно и, как-то отчаянно, пропищала, споткнувшись на первом же слове:

- Пашенька... Это совсем не то, что ты подумал.

 Паша же застыл с выпученными, как у вытащенной на берег рыбы, глазами. Вообще, пучить глаза - это было почитай любимейшее занятие большинства участников этих съёмок.

"Неужели там, в вертолёте был их племянник, а не Негодяева?"- глупее мысли в мозгу Конькова ещё не возникало.

   А о чём ещё, можно было подумать, глядя на эту остолбеневшую парочку?

 Засомневался и Прыгунов. Он то ждал совсем другого эффекта. Минимум Негодяев был должен броситься бежать с криками: "врёшь - не возьмёшь" или "живым не дамся"! А тут! Повернув фотоаппарат изображением к себе, горе следователь сразу же понял в чём его ошибка. Да, и Коньков, заглянув через плечо напарника, тоже. На фото были запечатлены Сергей Сергеевич и полуголая Люся. Это была самая последняя фотография, которую смог щёлкнуть Коньков в своих недавних злоключениях.

- Ах! Сейчас. Сейчас, - засуетился Прыгунов, пытаясь быстренько нащёлкать то, что нужно. - Подождите, пожалуйста!

 Его вежливое обращение не помогло. Прорвало, как и следовало ожидать, Пашу. Он вырвал из рук Прыгунова фотоаппарат, и, потрясая им перед лицом перепуганной жены, увлёк её за руку в дальний угол, чтобы разобраться "тет-а-тет".

 Сергей Сергеевич же на своё горе, всё время пытавшийся увернуться подальше от своей бывшей любовницы, фотографию не видел и без задней мысли подошёл к ним с целью поуспокоить.

- Паша, ну что, что случилось? Чего в жизни не бывает. Нельзя же так воспринимать всё буквально. Так близко к сердцу. Нервировать себя. Жену. Она ведь у тебя такая замечательная. Святая женщина.

 - Да, вы наглец! - взбешённый Павел сунул ему в руки фотоаппарат. - Смотрите! Любуйтесь!

- И что тут? - Сергей Сергеевич смотрел на фото на вытянутых руках и, прищурив глаза.

  Видно, возраст сказывался на зрении.

- Небо, тучи, крыши какие-то... Что тут такого волнительного? - расслышал  его бормотание, стоявший неподалеку Коньков.

  Видимо, Прыгунов успел таки переключить пару кадров до того места, когда Коньков щёлкал кнопку в полёте.

- Вот она ревность. Совсем человек свихнулся. Тучки на фото увидал  и сразу  в истерику, - продолжал бормотать режиссёр, перейдя к просмотру других фото кадров.

- Тучки, снова тучки. Небо. Ах, вот оно! – увидел он кадр с Колькой Жихаревым. – Подросток на краю пропасти. Это, конечно, волнительно, но я надеюсь, что с ним всё-таки ничего не случилось. Ведь, верно?

  Режиссёр повернулся с вопросом к стоявшему рядом с ним каскадёру. Коньков под шумок забрал у него фотоаппарат, под видом, чтоб самому на тучки взглянуть. Саше об этом он не доложил. Аппарат  ведь надо было хозяину Кольке вернуть.

  Появление каскадёров не выбило из колеи только ассистентов.

- Сергей Сергеевич, - бросился в кипучее дело Володя, - каскадёры здесь, актёры тоже. Надо людей расставлять. Только тут по сценарию стриптизёрша должна быть.

- Тося! - позвал, очнувшийся режиссёр, вторую ассистентку. - Где стриптизёрша?

- Она завтра должна быть.

- Почему завтра?

- Эти съёмки на завтра были запланированы! А тут Илья Степанович восстал! И массовка на завтра. Негодяев обещал солдат из части привести. У него там брат командир.

- Никаких солдат! -  взвыл режиссёр. - Сами выкрутимся. Первым делом стриптизёрша.  Люся! - бросился, было, он к подруге, но тут же осёкся. - Нет, не катит.

  Он лихорадочно осмотрелся вокруг.

- Одни мужики, мать их женщину! Тося, может ты сама?

- А мою работу кто будет делать? - отмахнулась та, по ходу дела, перебирая какие-то свои бумажки, увесистую пачку которых она постоянно держала в руках.

- Каскадёры! - осенило Сергей Сергеича, как поленом по голове. - За что мы им платим. Пусть дублируют!

- Да, - поддержал его Володя, - у них там и девушка есть.

- Иванова Зоя, - прочла в своих бумаженциях и Тося. - Нет, правильно будет Дорожкина!

- Я! Кто меня спрашивает?

Коньков и все, стоящие еже с ним, обернулись. Это Бэби нарисовалась, как по мановению волшебной палочки. Но сама она и не догадывалась, какие чудеса  ожидают её сегодня.

- Бэби, - усмехнулся Коньков, предполагая полное фиаско со стороны кино творцов, - тут тебе трюк предстоит сделать.

- Так я готова. Мотоцикл уже на ходу.

 То, что она только что с ремонта легко определялось по степени её промасленности машинным маслом. А степень эта была довольно высокой. Даже руки лоснились солидолом.

- Спасибо Илье Степановичу! Помог!

- У-у-у! - загудели все вокруг, не поддержав подобной благодарности.

 Режиссёр оглядел угловатую промасленную кандидатку беглым поверхностным взглядом, и, кисло, скривившись, всё же  махнул рукой:

- Гримируйте! А шест? - спохватился он, когда Бэби увели.

- Придумаем что-нибудь, - Володя, которому последнее время, в связи любовными проблемами главного, перепадало много центровой организационной работы и даже кино творческой, пребывал на подъёме. Его энтузиазм зашкаливал.

 Тут и Коньков получил возможность оглядеть зал, который, надо сказать, вовсе не располагал к разоблачительным показам женского тела. Стилизован он был напротив соответственно своему названию под народный быт. Столы были массивные из толстых дубовых досок, сконструированные почти топорным простецким методом. Табуретки и длинные лавки были в том же стиле. У одной из стен располагалась русская печь, разрисованная петухами, с огромной лежанкой, на которой и восседали некоторые посетители, вероятно, за более высокую плату, чем за обычными столами. На стенах висели картины, сплетённые из сухого камыша, расшитые цветастые рушники и прочие деревенские красивости. В другой половине зала стояла даже настоящая телега, наполовину наполненная натуральным сеном, как и полагается с оглоблей, только что без лошадей.

 Вот эту то телегу Володя и определил, как место стриптиза. А вместо шеста он  со своими помощниками пристроил, уже вышеупомянутую, оглоблю. Они смогли поднять её вертикально и прикрепить с помощью какой-то проволоки к передку телеги.

 Довольно быстро привели и Бэби. Видно время действительно напрягало, и киношная братия творила прямо  таки чудеса. Саня смог узнать свою, чуть не вырвалось "бывшую", коллегу только по одежде. Настолько внешне она отдалилась от своего привычного существования. Её лицо, волосы были просто не её.

- Ого! - присвистнул и Прыгунов.

Он обалдел так, что забыл  о своих торговцах оружием.

- Ей бы платье, - заметила женщина стилист, вернее сказать: фея, сотворившая из Золушки принцессу. - Но всё наше имущество, увы, так сказать, арестовано этим сумасшедшим председателем колхоза, - обозвала она должность Ильи Степановича по старинке.

- Сейчас организуем,- загадочно пообещал Саша. - Пошли со мной.

 Ничего, не говоря более, он провёл их к туалету, Который располагался в тамбуре  заднего входа, зашёл туда и закрылся.

- Ему что приспичило! - недовольно передёрнула плечами Бэби.

Фея стилистка тоже была озадачена.

- Ваш товарищ оригинал... - она не успела договорить фразу, потому как была ещё более сражена конкретно тем: насколько Саша действительно оказался оригинал.

 Из туалета Саша  вышел, в самом деле, с женским платьем в руках ярко алого цвета.

- Вот! - гордо протянул он его женщинам.

- Коперфилд, блин, - Саня без балды понял, откуда оно взялось.

 Бэби должна была запищать от восторга, но она не умела этого делать, только буркнула:

- Отвернитесь.

Саша повиновался. Саня нет.

- Ты хоть знаешь, чем тебе придётся заниматься, скромняшка, - попытался он отрезвить метаморфозы коллеги. - Тебе разве не сказали?

- И чем же?

- Дублировать стриптизёршу!

 Но Бэби, на удивление, не смутилась.

- И что с того! Я что не женщина!

  Она гордо вскинула голову и стала переодеваться, уже более не смущаясь.

"Вот уж действительно метаморфоза: только почувствовала себя женщиной, и сразу в грязь, -  в этот момент Конькова посетили философские мысли, но лишь на мгновение.

«А трусы то у неё голубого цвета, - гораздо более приземлённая прозаическая мысль тут же сменила, вернее, оттолкнула свою философскую подругу. - Скоро я действительно узнаю цвет белья всей съёмочной группы".

- Вы готовы? - заглянула в их угол Тося, всё зыркая в кипу своих бумажек.

- Ещё минуточку, - поправляя на Бэби платье, попросила стилистка. - Ей бы чулочки с пояском и веночек какой-нибудь на голову или шляпку, - и она помимо воли взглянула в сторону Саши, как будто он тоже был фей, ткущий платья и остальные части женского туалета из воздуха.

- Веночек мы отдали Гале, - ляпнул тот загадочную для всех, кроме Конькова фразу. - А вот кепка не подойдёт?

 Он сдёрнул со своей головы кепку, теперь уже без самозапирания в туалете. Эта была та самая кепка, добытая на дороге, которую он так и не смог потерять, не смотря на все суетные перипетии.

 - Вот это подойдёт! - обрадовалась гримерша. - Будет у нас образ красавицы "аля - хулиген"! И козырёчек пусть вот так будет: немножко набекрень. А кроссовочки мы её снимем, если туфелек нет? Пусть босиком походит, как дяденька вон, - она выразительно взглянула в сторону Прыгунова.

- Тося, - навязчивая идея толкнула Саню на откровенное хамство, - а на тебе сейчас трусики, какого цвета?

- Не помню, - машинально ответила та, все, не отрываясь от своих бумажных манускриптов, даже ни одного листочка не выронила от подобного вопроса. - Всё! Я жду вас в зале. Скоро будем начинать.

  Задёрганная делами Тося убежала, а  Саня, в раз устыдившись своей бестактности, перевёл взгляд на стилистку. Та поняла этот взгляд по-своему.

- Если вас, молодой человек, интересует цвет моих трусиков,  вынуждена буду вас огорчить. На мне,  -  она тяжело вздохнула, -  их вовсе нет. И если это внешне заметно, то извините. Этот местный царёк, мужлан неотёсанный наш гардероб сгрёб полностью даже с верёвок, где бельё сушилось, всё содрал. Я как раз в душе была. Выхожу, а уже всё загружено. Какая такая на него вожжа наехала? Он тут как диктатор. Управы на него нет! И что там с нашими вещами в той грязной деревенской машине, подумать страшно.

  Конькову стало  стыдно до крайности. А Бэби тихонько покрутила пальцем у виска: свихнулся, мол, что ли?

 Пришлось срочно перебираться в зал. И Саша с ним естественно.

- А диктатор то кто? - по ходу вопрошал последний.

Боже, как много всего он не знал! Это же надо было уродиться таким сыщиком, что вся информация начисто проплывала  мимо него.

- Диктатор кто? Пиночет,- отмахнулся от него Коньков.

- А кто это?

Даже и эта информация мирового масштаба миновала его!

 В зале в это время ассистент Володя фонтанировал талантом организатора, хотя Сергей Сергеевич всё чаще и чаще вставлял свои наиценнейшие цу.

- У нас катастрофически не хватает людей, -  с энтузиазмом камикадзе констатировал Володя. - Придётся поучаствовать всем. Даже нам с вами, Сергей Сергеевич.

- Без вопросов.

- Это значит и в драке придётся участвовать.

- Без вопросов, - вновь на автомате согласился главреж, но тут же спохватился, - В какой драке?

- Киношной же!

    Володя призвал всех присутствующих, приблизится.

- Так, отметим два противоборствующих ядра. Акулов с Галей - главные положительные герои. Один из дублёров к ним, - Володя выхватил из толпы Конькова. - Другой каскадёр на другую сторону, - отвёл он Сашу чуть поодаль. - Это будет ядро отрицательных персонажей.

 Таким образом, Володя рассовал туда сюда всех даже женщин. Ему осталось сделать последний штрих.

- Сергей Сергеевич, вы куда желаете?

Режиссёр нерешительно завертелся, как между двух магнитных полюсов.

- А ты куда, Володя?

- Выбирайте вы, а я буду в противоположном лагере. Для равновесия.

- Хорошо. Считайте, что я с  вами, - шагнул он в команду со знаком плюс, к Мише Акулову.

- Тогда я в противоположную группу! - закричал Паша, будучи членом этой же команды.

 Он тут же переметнулся к противнику ещё и Люсю с собой перетащил.

 - Подождите! - Сергей Сергеевич почуял недоброе предзнаменование. - А почему каскадёров разделили? Оба каскадёра должны быть со мной!

- Скорее они должны быть на моей стороне! -  стал перечить Паша, имея в виду, конечно же, более жизненную позицию, чем кино творческую.

 Он видимо осознал, что зря грешил на каскадёров, зря им вредил и теперь хотел отомстить главному своему сопернику и обидчику - набить ему морду во время киношной драки.

- Да, вообще, кто ты такой в самом то деле! - Сергей Сергеевич прямо таки вспылил и пошёл  грудью на противника ещё... Читать следующую страницу »

Страница: 1 2 3 4 5 6 7 8