Аля Хатько  & Олег Вайнтрауб

 ОКРАСИЛСЯ МЕСЯЦ БАГРЯНЦЕМ 

Глава 28 Допрос и гибель Августина. 

На следующее утро Августина доставили в комендатуру в наручниках. Его допросом решил заниматься сам оберлейтенант Милке. 

Избитого и с синяком под глазом ввели Августина в кабинет Милке. Конвоир с автоматом остался в комнате. Оберлейтенант испытывающим взглядом осмотрел арестованного.

- Твое настоящее имя?

Августин задергал плечами, что-то промычал, показывая, что говорить не может.

- Хватит разыгрывать немого дурачка! Вот запись твоего разговора с Семеном Величко. На допросе он подтвердил, что … июля он подходил к комендатуре и ты ему передал какие-то сведения. У вас состоялся разговор, где ты внятно и четко произносил слова. Так хватит прикидываться! Я повторяю свой вопрос: твое настоящее имя?

Августин понял, что дальше ломать эту комедию уже не стоит. И сразу преобразился. С его лица исчезла маска глуповатой улыбки, глаза стали серьезными, он весь подобрался. Ответил:

-Августин.

Вот видишь, оказывается и говорить нормально умеешь. Кто твои родители и почему они дали тебе такое редкое имя?

- Не знаю, сколько я себя помню, я вырос в детдоме и с детства меня звали Августин. И даже дразнили словами из песенки “Мой милый Августин”

Оберлейтенант достал из папки какую-то бумагу. В ней Августин узнал свою анонимку.

- Твоя работа?

Августин пожал плечами. Офицер достал вторую бумагу. Это был список покупок якобы к дню рождения коменданта, написанный рукой арестованного. Он положил две бумаги рядом. Здесь не требовались специальные почерковые экспертизы. На той и на другой бумаге почерк был один и тот же. 

- Ну что ты скажешь?

Августин снова неопределенно пожал плечами.

- С какой целью это было написано?

- Я хотел донести немецкому командованию, что полицай Ахмедзянов не только связан с партизанами, но и сам лично участвовал в диверсии. Он лично подложил мину под рельсы. И тогда был ранен солдатами с платформы.

- Неправда! Ты лжешь! Он был ранен при задержании пособника партизан! - сорвался обер лейтенант.

- Это его легенда. А почему в больницу он попал только через неделю после ранения?  Где он находился все это время? Первую помощь ему оказали и начали лечить в лагере партизан.

- Откуда это тебе стало известно?

Августин тяжело вздохнул. Он понял, что ему уже не отвертеться. Связь его с партизанами все равно выплывет наружу. И тогда он заявил:

- Я видел его там сам.

Офицер удивленно посмотрел на арестованного.

- А как ты там оказался и с какой целью?

- У меня там девушка…

- Случайно ни Елизавета Переверзнева?  Не ты ли ее увел из под самого носа у полицаев, когда они пришли ее арестовывать? 

Августин опустил голову.

Итак, что же ты видел?  

- Я видел, как она делала Ахмедзянову операцию по извлечению пули из бедра. Она тогда сказала, что это пуля из немецкого пулемета. 

- Откуда ты узнал, что именно он закладывал мину под рельс?

- Тогда весь отряд только об этом и говорил.

- Как ты считаешь, он пошел на это добровольно или его заставили?

- Не знаю. Если и заставляли, то у него была возможность отказаться. Во всяком случае, на его месте я бы отказался, пусть даже меня за это ждал расстрел. 

Оберлейтенант помолчал, потом заговорил.

- Итак, роль в этом деле Ахмедзянова мы выяснили. Теперь самое главное, какова твоя роль? Свою связь с партизанами тебе отрицать глупо. Это уже практически доказано. Теперь отвечай: какие сведения ты им передавал? 

При этом голос помощника коменданта стал ледяным. Августин понял, что вот теперь начнется настоящий допрос со всеми вытекающими последствиями. И он не ошибся. Допросы шли еще несколько дней. Избитого, измученного его прилюдно повесили на площади. И он смерть принял с высоко поднятой головой. Таким он и остался в памяти жителей этого поселка. До освобождения он не дожил всего полтора месяца.

                Вину Ахмедзянова удалось доказать и он был расстрелян в камере. И о нем народ вскоре забыл. Может помнили о нем только бывшая его жена Якуба Мария и брат его Роман. Но они предпочитали о нем не вспоминать, как и о самом Якубе. 

 Глава 29. Трудное время.

 Партизанский отряд «Народный мститель» был создан в начале ноября 1941 года, в основном из местного населения. В нём насчитывалось немногим более 100 человек. Немного позже в отряд влились около двух десятков пограничников. Вот этот отряд и не давал покоя фашистам. Партизаны всякими доступными способами истребляли немцев. Особенно доставалось на шоссе Севастополь-Ялта. За два месяца своего существования партизанами было совершенно более 17 операций.

В декабре к ним присоединились после неравной схватки с немцами Севастопольский партизанский отряд. Раненых разместили у себя в своём госпитале, поделились с братьями боеприпасами и продовольствием, и снова общими усилиями начали досаждать врагам.

Командующий немецкой армией отдал приказ уничтожить отряд. Каратели начали прочёсывать лес и окружили отряд. Но бойцам удалось выйти из окружения и захватить обоз с продовольствием. Но в середине января 1942 года на поимку партизан было брошено белее 1000 немцев. Отряд с потерями отошёл на запасную базу.

В это время Лиза уже была в этом отряде, так как её пребывание в больнице стало опасным. Только благодаря тому, что Августин случайно подслушал, как Максим докладывал коменданту о том, что медсестра Елизавета Переверзнева связана с партизанами и часто сама бывает в отряде. Комендант от удовольствия уже потирал руки и уже продумывал, как получит благодарность от  начальника штаба, назначенного на разгром партизан, но вышла промашка. Августин почти из-под носа сумел увести Лизу от неминуемой расправы. Теперь она плечо в плечо с мужчинами несла тяжёлую ношу борьбы с врагом.

В апреле 1944 года 4 Украинская армия освободила г. Керчь и уже через несколько дней была освобождена Балаклава.

Партизанский отряд слился с армией и началась подготовка к освобождению Севастополя.

9 мая 1944 года г. Севастополь был освобождён.

Плечо в плечо с мужчинами, с медицинскими сёстрами и врачами не покладая рук и не щадя жизни шла Лиза Переверзнева. После освобождения Севастополя у медицинских работников было много дел. Нужно было спасать раненных и истощённых воинов, которые были только что освобождены из лап врага.

Среди раненых был офицер, который был настолько истощён, что походил на скелет, обтянутый кожей. Рядовые рассказывали, что он отдавал свой мизерный паёк солдатом, а сам обходился крохами. Этот рассказ тронул девушку до слёз и теперь она старалась, как можно больше времени проводить у постели этого воина. Постепенно к нему возвращалась жизнь, начал появляться блеск в глазах. Через две недели он понемногу начал вставать и пробовал заново учиться ходить. Лиза видела, что с него спадают госпитальные штаны, и мужчине приходится постоянно придерживать их одной рукой. Тогда она, не говоря ни слова, когда офицер уснул, взяла и по швам уменьшила штаны в размере. А утром, когда больной натянул их на себя, то очень обрадовался и начал рассказывать своим соседям по палате, что за ночь поправился настолько, что больничные брюки уже хорошо на нём сидят и не надо их поддерживать. Раненные видели, как эти брюки уменьшились, но ему ничего не говорили, а делали вид, что очень удивлены.

Вскоре настало время, что Лизе пришлось втайне распускать наложенные ею швы на брюках мужчины. И снова всё происходило в полной тайне.

Теперь уже у офицера появился интерес и к медсестре, которая часто навещала их палату и однажды спросил:

- Сестричка, а родом вы откуда будете?

Лиза остановилась у кровати больного, внимательно посмотрела своими чёрными глазами и тихо ответила:

- Почти из Балаклавы. Рядом есть рыбацкий посёлок Солнечный.

Мужчина вздрогнул и схватился рукой за сердце.

- Землячка, выходит….

- И вы оттуда? – не менее удивилась девушка.

- Почти…Только мои родители жили немного дальше от Солнечного. Только нет их, наверное, уже в живых…

- Почему вы так считаете? – спросила Лиза.

- Я, как уехал ещё до войны от них, хотел учиться, так ни одного письма от них не получил, хотя сам писал регулярно.

Лиза, затаив дыхание, присела к больному на кровать.

- А, как звали ваших родителей? – заикаясь от волнения, спросила девушка.

- Отца Макаром Ильичом, а мать Мартой Сергеевной.

- И фамилия у них Лазаревы, не так ли?

-  Офицер  побледнел и до боли сжал руку Лизы:

- Вы…вы…вы их знали?

- А, вы Лазарев Александр Макарович? – никак не могла успокоится и сама девушка. Боялась ошибиться.

- Да, я и есть Александр Лазарев. Так скажите же мне наконец, живы мои старики? – смотрел умоляюще мужчина в эти чёрные глаза.

- Я…я…я… нннеее знаю, - смахнула с длинных ресниц набежавшую слезу.

- Когда вы их видели в последний раз?

- Я не только видела, я жила с ними больше трёх лет и видела, как они страдали от неимения сведений о единственном сыне.

- Мне вас сам Бог послал! – воскликнул Александр и обнял девушку.

- Расскажите мне всё, всё, - попросил он.

- Как-нибудь в другой раз. Слишком много ушей, да и работать мне надо.

- Пообещайте, что долго не будете скрывать от меня тайну встречи с моими стариками, - попросил мужчина.

- Я постараюсь, - ответила Лиза и вышла, так как слышала, что её уже давно звали. Она никак не могла успокоится, до сих пор дрожали не только руки, но и ноги были словно чужие.

- Что сулит мне эта встреча? Возможно, Александр прольёт хоть какой-нибудь свет на исчезновение своих родителей? – думала она. Недаром же её, как магнитом тянуло к этому больному, с той поры, как их вывезли в тыл.

Глава 30. Спасение.

Теперь, когда Лиза со своими братьями по отряду и освобождёнными воинами находилась в тылу и в безопасности, часто думала о той опасности, которой подвергалась, работая в Балаклаве, помогая партизанам. Тогда она и не думала б этом, пока поздно ночью к ней не пришёл Августин. В ту ночь, впервые за неделю она решилась переночевать у себя на квартире, чтобы умыться и сменить бельё. Со своей соседкой поужинали тем, что нашлось у них, попили чаю с кусочком сахара, разделённого на двоих и уже собирались укладываться спать, как в окно раздался условный стук. Лиза вышла в коридор и открыла дверь ответив, как положено на пароль. Это был Августин. Мужчина был очень взволнован, дышал тяжело. Видно было, что всю дорогу бежал.

• Лиза, собирайся и уходим. Только быстро. С минуты на минуту за тобой могут прийти немцы.

Ни слова не говоря, Лиза побросала в узел самую необходимую одежду и медицинскую сумку, с котором не расставалась. Предупредила соседку, чтобы, если будут спрашивать о ней, ничего не говорила бы, а твердила, что давно не приходила сюда. Женщины обнялись, и они с Августином задворками покинули дом, в котором так и не пришлось Лизе переночевать. Августин нёс узел Лизы.

- Мы куда сейчас идём? – взволнованно спросила Лиза.

- Пока надо пересидеть в укромном месте, а потом дорога твоя лежит прямиков к партизанам.

- А почему такая спешка?

- Помолчи, теперь даже ночью везде есть уши. Поговорим, когда придём.

Шли не менее получаса. Вскоре Августин, пошарив в кармане, извлёк ключ и открыл какую-то дверь. Из кармана извлёк фонарик и указал на лестницу, ведущую вниз:

- Осторожно, не поскользнись, и не вздумай кричать, если увидишь крысу, - сказал он, и прикрыл дверь, привалив её каким-то грузом. Скоро ступеньки закончились, и они оказались в подвале, где был свален всякий хлам.

- Ну, вот, теперь можно перевести дыхание и подумать, как поступить дальше, - вытер пот со лба Августин.

- Так, что же произошло? Что-то в больнице у нас случилось? – встревожено спросила Лиза.

- Больницу пока не трогают. На тебя донос сочинил молокосос, которому ты пулю из бедра извлекала.

- Максим? – изумлённо спросила девушка.

- Он, бывший полицай. Видимо зря его вместе с отцом сразу в расход тогда не пустили. Клялся и божился, что кровью свою вину искупит. А вот вылечился сучёнок и сразу в предатели пошёл. Откуда только он тебя знает?

- Это сын моего отчима, - тяжело вздохнула Лиза. Видимо, простить мне не может воспитания, которому подвергался во время нашего совместного проживания.

- Хорошо, что я в комендатуре, как обычно, околачивался. Дрова в печку подкладывал. Меня ведь дурачком глухим и немым считают, а  вот он и засветился. Я, как услышал, так сразу и рванул тебя разыскивать. В больнице сказали, что на квартиру ушла и адрес дали.

- Спасибо тебе, Августин. А то никогда бы мне дочери своей не увидеть больше.

- Нашей, - поправил мужчина. – а я ведь и совсем её не знаю, - вздохнул он.

- Ты же не хотел её, - упрекнула Лиза.

- Дураком был. Молод и глуп. А тут ещё тётка наехала, что выгонит и меня на все четыре стороны. Испугался я тогда и решил затаится. Думал всё как-нибудь уладится само собой.

- Ага! Ребёнок возьмёт и растворится, - съехидничала Лиза.

- Говорю же, что глупым был. Потом, когда ты пропала надолго, я очень переживал. Ведь любил тебя, боялся, что с тобой что-то нехорошее случилось.

- Случилось…. – тяжело вздохнула Лиза. Я теперь расскажу тебе, ведь нам и поговорить не пришлось после того, как разошлись пути-дороги.

- Я давно хотел тебя об этом попросить.

 И Лиза рассказала о своих мытарствах и о том, как задумала отомстить Августину.

- А я ведь чувствовал, что неспроста ты меня увлекаешь на морскую прогулку. Но не захотел второй раз прослыть трусом. Так ты меня тогда утопила, что ли?

- Сначала огрела по голове веслом, а потом помогла выпасть за борт, - опустив голов ответила Лиза.

- А, как же сама?

- Не помню. Знаю, что и меня и баркас волной выбросило на остров, где я провела ночь. Утром буря успокоилась, и я благополучно добралась к старикам. Но нервное потрясение свалило меня в кровать, где я провалялась несколько дней, и только благодаря бабке, смогла встать на ноги. А потом жить-то надо было, и я рискнула показаться в порту, где вскоре меня и повязала милиция.

Меня, несмотря на мольбы и слёзы, к дочери не отпустили. Продержали до суда в СИЗО, а потом отправили в тюрьму.

- Бедненькая ты моя Лиза, - сказал Августин и обнял крепко за плечи.

Девушка не отстранилась, а впитывала мужское тепло, как в давние времена.

- Сколько же тебе пришлось из-за меня пережить. Но я обещаю тебе, что я исправлюсь. Ведь жизнь меня многому научила. Надеюсь, что мы найдём нашу дочь и тогда заживём счастливо. А теперь я хочу до утра любить тебя, милая.

Лиза резко освободилась из объятий.

- Нет, Августин. Прошлое не вернуть. Я свою любовь всю выплакала тогда, когда осталась одна со своей бедой. Я стояла на берегу моря и уже прощалась с жизнью, но, видимо, Богу было угодно, чтобы я смогла дать жизнь нашей девочке. И теперь за мой грех, я несу это испытание в разлуке с моей кровиночкой. Ты можешь на меня обижаться, можешь не спасать от опасности, я пойму тебя. И даже прощу. Только не прощу, если ты вздумаешь взять меня силой.

- Ты что, Лиза, очумела? Я без твоего согласия даже пальцем к тебе не дотронусь. У меня теперь есть большая забота, чем мужская прихоть: мне надо спасти тебя от верной гибели, чтобы ты смогла найти нашу дочь. Пообещай мне, что ты познакомишь меня с ней.

- Обещаю, - твёрдо ответила Лиза.

- А теперь давай немного поспим и перед рассветом отправимся в путь.

Так она оказалась в партизанском отряде, где её радостно встретили. А Августин отправился обратно. Они тепло простились, даже обнялись на прощание. Вот только почему-то на сердце у Лизы было неспокойно ещё несколько дней.

                           (продолжение   следует)

 Вадим Винолозов

x

Иллюстрация к: ОКРАСИЛСЯ МЕСЯЦ БАГРЯНЦЕМ (Главы 28-30)