ВЕРНОСТЬ (Продолжение 4)

ОЛЕГ  ВАЙНТРАУБ

В Е Р Н О С Т Ь

(рассказ)

   Первого своего покупателя нам пришлось ждать недолго. Возле нас затормозил и остановился черный Volkswagen. Из него вышли муж с женой . Это были явно немцы. Они подошли к нам из стали рассматривать товар. В первую очередь, их внимание привлекли лисички. Я слышал, что в Европе они очень ценятся, и за не за них дают огромные деньги. Видимо, поэтому наши покупатели обратили на них внимание в первую очередь. Мужчина обратился ко мне по-русски с большим акцентом и спросил сколько стоят эти грибы. Я назвал им явно заоблачную цену, стараясь сделать это для того, чтобы потом можно было еще поторговаться.  Немец вытащил из внутреннего кармана калькулятор и что-то там начал подсчитывать. Очевидно, он пересчитывал названную мною сумму в привычные для него доллары или марки. Потом он что-то сказал своей спутнице и та утвердительно кивнула головой . Мужчина вытащил из заднего кармана толстый бумажник и оттуда достал десятидолларовую купюру и падал ее мне. Я замахал руками, показывая   что у меня нет сдачи. Но он утвердительно кивнул головой,   мол сдачи не нужно. Они забрали грибы и укатили дальше. А я недоумевал. Такие деньжищи! Еще в доперестроечные времена на заводе в месяц я зарабатывал 6-7 долларов в пересчете на наши деньги. А тут за какие-то грибы 10 долларов! Тянулся бы август целый год, можно было бы плюнуть  на этот долбанный завод.

   Вторые покупатели заинтересовались рыбой. Они забрали ее всю, заплатив за нее нашими «деревянными» рублями , но тоже хорошо. За два часа у нас раскупили весь товар, кроме малины. Почему-то лесная малина никого не  интересовала.

   Довольные, с целой кучей денег мы вернулись обратно. По дороге зашел в сельмаг. Впервые за это время, проведенное в лесу, мне захотелось выпить. Как-то до этого меня совсем не тянуло на выпивку.  А тут появились деньги. Но в сельмаге из всего спиртного оказался только ореховый ликер «Аморетто». На радостях я взял сразу две бутылки.  Уже у себя в домике я пил ликер и закусывал его пшенной кашей. Я вам скажу, это сочетание не самое удачное. Но увы, другого выбора у меня не было.

   Первая попытка оказалась удачной. Теперь нужно было позаботиться о таре для нашего товара. Продавать грибы, лежащие на газетке, или рыбу на листьях лопуха было несолидно. Что-то надо было придумать. И тут я вспомнил, как дедушка в детстве меня учил плести корзинки из ивовых прутьев и лыка. За долгие годы эта наука порядком забылась, но кое-что еще вспоминалось. Я нарезал ивовых прутьев, очистил их и стал плести корзинки. Это получалось плохо, они выходили громоздкие, непрочные и некрасивые. Пришлось  отказаться от этого варианта. Тогда принялся делать корзинки из лыка. Надрал лыка, высушил его, нарезал ровные полосы. Стал собирать корзинку. Никак не удавалось вспомнить, как эти полосы закреплять. Я не помнил, как это делал дед. Тогда я не стал мудрствовать лукаво, привез из дому тонкую медную проволоку, шило и кусачки. Дело пошло быстрее. Корзинки получались легкие, удобные и красивые. В них можно было выставлять рыбу, грибы и даже  ягоды, застелив дно.

    Теперь дело у нас пошло. Мы были заняты целыми днями.  Один день собирали грибы и ягоды до обеда, после обеда плели корзинки, а на другой день с утра ловили рыбу, после чего отправлялись на трассу. Я постоянно говорю мы, потому что везде со мной был Рогдай , и как мне казалось, во всем принимал деятельное участие. Без него,  я думаю, не стал бы этим заниматься, а только бы валялся в домике и страдал в одиночестве. А так мы были вдвоем, мне было о ком заботиться,  и я чувствовал рядом с собой верного надежного друга. Мне было не страшно одному в домике, и   я не боялся, что меня ограбят во время нашей торговли. Рядом со мной был верный защитник.

   Хорошо нам жилось  с Рогдаем в этом домике. Ушли куда-то на второй план все мои грустные мысли о развалившийся семье,  о неустроенности на работе. И даже ушло желание выпивать. Допив эти две бутылки «Амаретто», мне вообще больше не захотелось пить. Бродя по лесу, общаюсь только с  Рогдаем, я совсем забыл о городской жизни. Но лето шло к концу, отпуск заканчивался, так или иначе, нужно было возвращаться к обычный жизни. Дни становились короче, ночи холоднее. Теперь уже перед сном нужно было обязательно протопить в домике, чтобы ночью не замерзать. Пока днём мы с ним ходили по лесу собирали ягоды и грибы, ловили рыбу в озере , мысли мои были заняты только повседневными насущными делами. И только ночью, лежа в кровати, я думал, вспоминал о своей прошлой жизни, и мне становилось грустно, и так не хотелось возвращаться в город. Неуверенность в завтрашнем дне всё больше тревожило меня. И ещё я думал  о собаке, и еще о хозяине собаки. Каждый раз , глядя на нее, я вспоминал о нем, о ее хозяине. Кто он? Остался ли он жив после этой страшной катастрофы? И, если остался, то в каком он состоянии сейчас? Я прекрасно понимал, что если он погиб, то для семьи сразу утрата кормильца и собаки - это двойной удар. И даже если хозяин остался жив, то лишившись собаки, семья потеряла словно своего члена. Так или иначе, такая большая и умная собака с годами становится равноправным членом семьи. Я представлял себе, как переживают эту потерю дети, и как они обрадуются, если увидят ее снова.  Я не имел права, воспользовавшись их горем, присвоить себе собаку, совесть мне бы этого не позволила.

   Нужно бы попытаться узнать всё о хозяине собаки. Но как это сделать? Я  просто не представлял себе, как это возможно. Но тут мне помог случай. Каждую неделю я ездил домой помыться, сменить белье, прихватить с собой кое-что из продуктов. В очередной раз, когда я был в городе, встретил знакомого гаишника.  Попросил   его узнать все что возможно о ДТП, которое произошло   на этой дороге где-то в начале июля. Через неделю я зашел к ним  в контору. Мой знакомый поведал мне следующее.

           ДТП произошло 6 июля приблизительно в 2 часа ночи  на дороге город Н - Тверь. Водитель иномарки «Нессан-Альмера» гос.номер  … Кондрашев Николай Иванович, житель города Твери, находясь в нетрезвом состоянии, превысил установленную для  этого участка дороги скорость. Двигаясь по дороге со скоростью более 140 км/час,

 вовремя не заметил упавшее на дорогу огромное дерево и врезался в него.  Удар пришелся на капот и ветровое стекло машины. Верхнюю часть кузова буквально снесло. Сама машина, нырнув под ствол, пролетела еще метров сто пятьдесят и свалилась в кювет, где и заглохла. О ДТП сообщили проезжавшие мимо водители. Вскоре прибыла скорая  и спасатели. Они буквально вырезали из искалеченной машины водителя. Он просто чудом остался жив, но был сильно искалечен. Скорая увезла его в Тверь.

           Больше ничего знакомый мне сообщить  не мог. Но и за эти сведенья я был ему благодарен. Из дома я начал обзванивать  травмопункты и больницы Твери. Из второй городской больницы мне сообщили, что Кондрашов Н.И. 16 августа был выписан в удовлетворительном состоянии по такому-то адресу. У меня сразу отлегло от сердца. Значит, хозяин Рогдая остался жив.ю и адрес его мне теперь  известен. Оставалось только теперь вернуть ему собаку. Как ни жалко, но с Рогдаем придется расстаться. А я так успел привязаться к нему, да и он ко мне тоже. Но я видел, как волнуется пес, когда мы проходилм возле места катастрофы. Он не забыл своего настоящего хозяина и тоскует о нем. С моей стороны было бы нечестно присвоить себе эту собаку. Да и я не был готов забрать ее в город, в свою однокомнатную квартиру. Нужно было везти ее к хозяину. Я поймал себя на мысли, что пользуюсь любым предлогом, чтобы оттянуть время ее возвращения. И, наконец, я все-таки решился. В самом конце августа, когда до конца моего отпуска оставалось всего ничего, в зоомагазине купил намордник и поводок для Рогдая, и повез его в Тверь.

           Только мы с ним вышли из автобуса на остановке недалеко от дома, где жил Кондрашев,  Рогдай натянул поводок и буквально понесся к дому. Я едва успевал за ним. Мне не пришлось спрашивать ни номер дома, ни номер квартиры. Меня вел Рогдай. Дверь подъезда оказалась открытой, и пес в не буквально влетел в дом. Также быстро мы взлетели на третий этаж. Мой провожатый  подлетел к двери квартиры номер … и стал  громко лаять, повизгивая царапать дверь когтями, пытаясь ее открыть. Прежде я никогда не слышал как он лает, а сейчас лай его был громким и радостным. Я нажал кнопку звонка.  Через некоторое время за дверью раздались звуки медленных шагов и постукивание чего-то деревянного  о пол. Щелкнул открываемый замок, и дверь медленно отво рилась. Пес рванулся в образовавшуюся щель и чуть не свалил с ног стоящего за дверью мужчину.

           - Стоять Рогдай! – только и успел крикнуть я.

           Но не тут то было. Пес словно с ума сошел. От радости он визжал и прыгал на мужчину, едва державшегося на ногах с помощь костылей, пытался лизнуть его в лицо. Было похоже, что этой встрече рад был не только Рогдай. Мужчина обнимал его и все повторял: «Ромочка, Ромзесик, милый мой, ты вернулся. Как я рад!»

              Когда восторги немного улеглись, я обратился к хозяину.

              - Николай Иванович?

              - Да, это я. А вы кто? Как вы узнали мой адрес? В объявлениях я указывал только  свой телефон.

               - Меня зовут Кирилл.  В начале июля я нашел Рогдая. Ах, да, простите. Это я его так назвал. Так какое у него настоящее имя?

               - По паспорту его зовут Ромзес, но мы часто зовем его просто Ромкой.

               - О, так я почти угадал его имя, назвав Рогдаем. Так вот, я нашел его на дороге, где произошло ДТП. Он уже несколько дней не отходил от того места, и уже обессиленный от голода лежа у дороги. Я подобрал его и мы это время жили в домике в лесу недалеко от того места.

              - А как вы нашли нас?

              -  О вас я узнал от гаишников. Они мне сообщили, что вас скорая увезла в Тверь. А уже в больнице мне сказали, что вы уже выписались и сообщили ваш домашний адрес.  А дальше меня к вам привел Рогдай, простите, Ромзес.

              Пес, до этого лежавший у ног хозяина и не отрывавший от него глаз, при упоминании мной его имени повернул голову и посмотрел на меня. Хозяин спохватился.

              - Ох, что же это мы здесь стоим. Да вы проходите в квартиру. Присаживайтесь, пожалуйста. Вы такое большое дело для нас сделали. Вот обрадуются дети, когда придут из школы. Сейчас я схожу за деньгами.

            - Какие деньги? – удивился я.

            - Да, что вы. Я же в везде в объявлениях обещал крупное вознаграждение тому, кто вернет собаку. Так сколько я вам должен? Тысяча долларов хватит?

            - Николай Иванович! Не нужно никаких денег. Скорее это я вам должен. Ромзес скрасил мое одиночество в тяжелейшие дни моей жизни. Если бы ни он, я бы, пожалуй, не пережил бы это лето.

            - А что так? А ну давай садись рядом, рассказывай.

  Николай Иванович сразу перешел со мной на ТЫ. Я сел рядом на предложенный мне стул. Ромзес-Рогдай устроился между нами, и, казалось, светился от радости. Как только Николай Иванович начинал говорить, пес вскидывал голову и преданно смотрел ему в лицо, будто ловил каждое его слово. И при этом улыбался. Вот именно, улыбался. Я раньше слышал, что собаки умеют улыбаться, но этого видеть мне  еще не приходилось.  Глаза Ромзеса сияли, и уголки верхней губы он приподнимал, обнажая зубы. Получалась полная иллюзия улыбки.

           Я же, сам не зная почему, поведал доселе незнакомому мне человеку свою историю о развалившейся семье, о неприятностях на работе. Подробно рассказал, как я нашел Ромзеса и как мы жили с ним в этом домике  до самого конца лета. Хозяин слушал меня внимательно, только изредка поглаживал по голове пса.

          - Николай Иванович, я так полюбил этого пса, что он стал мне, как родной.  Он такой умница, все понимает, как человек.

          - А хочешь, я подарю тебе щенка такой же породы. У меня в питомнике есть знакомые, и они выберут  тебе самого лучшего. Такой же породы, как у Ромзеса, с родословной и паспортом. Ромзес чистокровная восточно-европейская овчарка. У него есть паспорт и медали.  Каждую весну я вожу его в питомник на вязку с такой же чистокровной сукой. Из каждого помета нам полагается один щенок. До этого я оставлял их в питомнике, где они их выгодно продавали. На этот раз я возьму у них натурой, - улыбаясь, сказал Николай Иванович, - и подарю его тебе.

- Это было бы, конечно, здорово, но ведь он стоит бешеные деньги…

- Пусть это тебя не заботит. Это мои проблемы. За то, что ты вернул нам Ромзеса, я готов для тебя сделать что угодно.

- Если вы уж так добры, то я согласен, только не сейчас. Весной бы…

- Да, осенью суки и не щенятся же, - с улыбой ответил хозяин. – Весной, конечно.

- К этому времени  и у меня что-то прояснится с работой, и я смогу достойно содержать собаку.

- Ну, и ладно. Так что ты там говорил про домик в лесу и рыбалку?

- Домик находится метрах в двухстах от дороги   … - Тверь. Он стоит на берегу чудесного лесного озера. А какая там рыбалка! Караси, лени, щуки, окуни – прямо сами в руки идут.

               - А домик совсем гнилой?

- Я бы так не сказал. Он еще крепкий, если его подлатать, то простоит еще не один десяток лет.

-  Ты хорошую идею мне подал. Вот немного оклемаюсь, выйду на работу, пошлю туда рабочих, они его отремонтируют, и будет у нас с тобой место для отдыха.

- Николай Иванович, в зиму не стоит этим заниматься, лучше уже весной.

- Пожалуй, ты прав. Если я забуду, ты мне где-нибудь в средине апреля позвони и напомни. Сейчас дам тебе мою визитную карточку.

При этих словах, он тяжело поднялся со своего кресла и, опираясь на костыли, подошел к письменному столу, из выдвижного ящика достал визитку и протянул ее мне. Я почувствовал, что пришла пора откланяться.

- Спасибо, Николай Иванович. Я уже, пожалуй, пойду.

- Да посиди еще, сейчас придет жена, пообедаем вместе.

- Нет, спасибо, я пойду, у меня еще есть дела.

- Ну, как знаешь. А  позвонить не забудь!

Я двинулся к выходу, потом обернулся.

- До свидания, Николай Иванович. И прощай Рогдай, ты теперь  уже дома.

             Пес, словно поняв мои слова, поднялся с  места, подошел ко мне, встал на задние лапы, а передние положив мне на грудь и лизнул меня в лицо. Я потрепал его по шее, и не оглядываясь, вышел из квартиры. Так мы с ним попрощались.

           Как только закрылась за мною дверь, я почувствовал, как одиночество навалилось на меня, словно снежный ком. Как-то особо остро почувствовал отсутствие семьи, близких друзей и даже рядом живых существ, привязанных ко мне. Таким близким мне существом последние почти два месяца был Рогдай. Я успел так привязаться к нему, что даже стыдно сказать, как к сыну. А теперь он вернулся к тому, кого больше всех любил. Я не ревновал его, прекрасно понимая, что я был для него временным пристанищем. Видимо такая уж у меня доля, что от меня уходят к тем, кого больше любят.

                                        (продолжение   следует)

 Вадим Винолозов

x

Иллюстрация к: ВЕРНОСТЬ (Продолжение 4)