Коса Лусичи 35

42

Никто из них, в том числе и Гарбер, до этого внимательно осмотревшийся вокруг в поисках чего-нибудь подозрительного, не заметил, что из глубины последней хижины через бинокль за ними наблюдает берлинский профессор барон фон Эзенштайн. Впрочем, с такого расстояния его вряд ли возможно было разглядеть вообще, так как его, по обыкновению, чёрное одеяние полностью сливалось с полумраком помещения.

 Рядом с ним в томительном ожидании застыли два его верных помощника: Саба и Мигель. Выглядели они прекрасно, и потому держались, как всегда, важно и с достоинством. Шестидесятилетний доктор Йозеф Камински, привезённый вчера Сибионгом, неплохо потрудился над ними. Практически за пятнадцать часов он вернул их физиономиям естественные формы. Правда, если приглядеться, то можно было заметить у Сабы несимметричность нижней губы (правая половинка была чуть толще левой), а у Мигеля легкую припухлость верхней губы. Но, это если присмотреться, что они вряд ли позволили бы кому-либо.

Работа Камински профессору понравилась, и он, разумно рассудив, что врач в столь трудном деле им не помещает, предложил ему присоединиться к его компании. Доктор, было, заартачился, но предложенная бароном сумма, его вполне устроила, и он согласился. И вот теперь Йозеф Камински, спившийся некогда процветавший польский хирург, скромно сидел в углу хижины со своим походным чемоданом-аптечкой и покорно ждал, когда же его новый босс подаст сигнал трогаться в путь.

 Двадцать лет назад, когда он был ещё Тадеушем Бзежинским ведущим хирургом Центральной городской больницы Вроцлавы, он неудачно, как он сам считал,  проделал операцию, и семилетний мальчик, которого он оперировал, умер. Коллеги попытались убедить его, что в этом нет его вины, что всё он сделал правильно, просто у того оказалось слабое сердце. Но Камински не соглашался с этим и, чтобы как-то сгладить перед самим собой  вину за смерть мальчика, нашёл утешение в алкоголе. И чем больше он пил, тем сильнее деградировал. Он стал  более раздражительным и всё  чаще устраивал скандалы своей жене, которую без причины ревновал ко всем мужикам. Нередко эти скандалы заканчивались рукоприкладством с его стороны. И вот однажды во время очередного запоя и приступа ревности он забил жену до смерти.

Когда Камински очнулся после пьяного угара и понял, что натворил, он сбежал во Францию и сменил себе не только фамилию, но и имя. Однако, несмотря на это, через год интерпол всё же вышел на его след. Чтобы избежать суда Йозеф, не раздумывая, согласился лететь в тьмутаракань со своим новым знакомым, с которым случайно познакомился в одном из баров Марселя. Так он очутился на острове Гуварау, где его новый знакомый собирался найти косу Лусичи.

Но этому знакомому не повезло. Его убили в первый же день в «Красном Петухе» в пьяной драке, которую он же сам и затеял. Камински   остался  на этом острове, так как денег на обратную дорогу у него не было. Да и куда ему было ехать-то? Кто его, где ждал? А так он, вроде как спрятался от интерпола. Так он и жил,  перебиваясь случайными заработками, еле сводя концы с концами, пока судьба не свела его с лейтенантом Найком Сибионгом.

Тот как-то решил самостоятельно выдавить вскочивший у него на ноге гнойник и в результате занёс туда заразу. Рана загноилась, и бедро распухло так, что стало трудно ходить. Сибионг терпел боль, сколько мог, а когда стало невмоготу,  обратился к местному врачу. Тот, недоучившийся фельдшер, лишь покачал головой и предложил ему ампутацию.

-  Есть ещё один вариант, - обнадежил доктор побелевшего от перспективы потерять ногу офицера, - съездить в Корору. Возможно, там смогут спасти вам ногу. Столица всё-таки, как ни как.

Всё это Камински узнал, когда Сибионг, жалуясь своему приятелю на сволочную жизнь, проходил мимо него.

-  Чёртов идиот! – услышал  он под конец за спиной его ругань. - Да пока я доберусь до Ореора, нога моя уже совсем сгниёт.

 Тут Йозеф смекнул, что сможет неплохо заработать на этом полицейском и предложил ему свою помощь. Увидев перед собой пьячужку, тот  вначале отказался и даже возжелал, было, упрятать того  в участок. Но потом решил, что терять ему всё равно нечего и согласился. За два года пьянства, Йозеф всё же не потерял хирургических навыков и операцию проделал на «отлично». Уже через неделю Сибионг смог свободно ходить по улицам Нренгуупы. Благодарный лейтенант взял Камински под свою опёку и помог ему организовать дело. Йозеф бросил пить, начал заниматься  врачебной практикой и неплохо преуспел в этом деле. Будучи всем обязанным Сибионгу, он согласился помочь пострадавшим в драке телохранителям барона фон Эзенштайна и таким образом оказался втянут в авантюрный поход за косой Лусичи, ради которой он двадцать лет назад приехал на этот остров…

За помощниками барона с важным видом стоял полковник Сибионг со своими людьми. Это были те самые три отморозка, которые устроили драку в баре «Красный Петух» и убили Мэтса. Вместе с ними была ещё девица. Ладно скроенная фигура и симпатичная мордашка невольно притягивали к себе мужские взгляды. Но она, привыкшая к такому повышенному интересу со стороны мужчин, меланхолично смотрела в окно и не обращала на них внимания. Невысокий рост, широкие скулы и чёрные, как смоль, густые волосы, ниспадавшие на плечи, выдавали в ней аборигенку.

 Её звали Лусичи Катура. На ней были надеты армейские шорты и армейские ботинки. Майка камуфляжной расцветки плотно облегала её молодое сильное тело и с трудом выдерживала напор упругой груди. В этом ей помогал чёрный  лифчик третьего размера. Чёрные солнцезащитные очки и широкополая панама, тоже цвета хаки,  довершали её гардероб. С двух сторон под мышками у неё висели две заплечные кобуры с оружием. В правительственном дворце Купер видел её в строгой чёрной юбке до колен и в белой почти прозрачной блузке с короткими рукавами, и теперь в таком наряде он вряд ли признал бы в ней очаровательную секретаршу губернатора. Саба с Мигелем тоже не узнали её. Лишь только когда она сняла очки во время церемонии знакомства, они поняли, кто это так мило им улыбается.

На бесцеремонный вопрос барона, зачем ему понадобилась эта девка, полковник осторожно, как дипломат ответил, что Лусичи Катура – его человек, которого три года назад он специально внедрил в  окружении губернатора. На вопрос: « Откуда она?», он рассказал, что её мать, коренная гуварауайка, двадцать пять лет назад вышла замуж за китайца и уехала вместе с маленькой дочкой к нему в Гонконг. Там Лусичи не только изучила боевые искусства, но и окончила военную школу. Несмотря на кажущуюся молодость, она успела проработать четыре года в спецназе Гонконга. Затем она влипла в какую-то неприятную историю и сбежала оттуда домой в Гуварау. В первый же день приезда на родину она избила пятерых молодцов, покусившихся на её добродетель, и загремела в каталажку. Там он её, только что ставший начальником полиции штата, и увидел. Выслушав её историю, он решил помочь ей, чтобы позже, когда потребуется, воспользоваться её военной подготовкой. И сейчас, по его мнению, это время настало. Она притворилась больной и выпросила у губернатора недельный  отпуск, чтобы помочь им завладеть косой Лусичи.

Когда Сибионг закончил, профессор лишь согласно кивнул головой, давая этим понять, что он одобрил его действия.

 Александр БЕЛКА