Алиса Вальс Жанр прозы:

16 апреля 2018 Фэнтези

p;    Бесовские огоньки весело заплясали в глазах.
          Девушка растерялась. Попыталась подняться, но встретила на пути железную руку Амона, которая легко отбросила её назад и опустилась на плечо, предотвращая дальнейшие попытки. Дрожь пронеслась по телу, когда она почувствовала себя беспомощной в руках дьявола. Сердце застучало, отдаваясь в висках. С отчаянием подняв глаза и встретившись с его взглядом, она на секунду опешила. Столько мальчишеского задора было в них, похоже, он получал огромное удовольствие, наблюдая за её реакцией и растерянностью. Он весело хмыкнул, когда она, догадавшись о его «игре» не смогла сдержать улыбки.
          — Такой ты мне нравишься, — заметил он, весёлые искры в глазах погасли.
          Они по-прежнему излучали жёлтый свет, но что-то изменилось в них. Теперь они смотрели серьёзно и изучающее. Словно разговаривая самим с собой, он сказал:
          — Вижу, ты не знаешь, какой благодарности я жду. Что ж. Я покажу…
          Озноб пробежал по телу девушки, она снова попыталась встать.
          Прижав волосы к дивану, Амон намертво «приковал» к нему. Теперь она могла подняться, лишь оставив в его руках свой скальп. Наклонившись, Амон легонько коснулся губ, едва касаясь их поцелуем. Спустился к шее.
          — Амон! — тихо выкрикнула девушка, пытаясь его остановить. Чувствуя, что ещё немного, и она уже не сможет сопротивляться. Сладостная нега, как болото неумолимо затягивала в бездну. Лихорадочно ища выход, девушка пролепетала: — Я… сама…
          С недоверием сузив глаза, Амон, тем не менее, отстранился, давая свободу.
          Она встала с дивана.
          Не двигаясь, он, молча, наблюдал за ней.
          Медленно сняла с пояса ремень с ножнами, положила его на стоявший поблизости низенький столик. Собралась было снять золотой медальон, когда голос Амона остановил её:
          — Оставь.
          Покорно опустив руки, нагнулась, чтобы снять сандалии, искоса наблюдая за дьяволом. Тот отвернулся, что-то приказывая псу. Выпрямившись, девушка стремительно бросилась к выходу. Схватив круглую ручку, попыталась открыть дверь, но пальцы лишь скользнули по гладкой поверхности. Постаравшись посильнее ухватить полированную ручку, девушка снова рванула дверь на себя. Бесполезно. С отчаянием оглянувшись, испуганно замерла.
          Совсем рядом, почти касаясь плеча, стоял Амон, с иронией щуря глаза. Он приблизился настолько тихо и быстро, что девушка была шокирована.
          Не спеша, даже как-то лениво, он оторвал её руку от ручки и, развернув за плечо, прижал девушку к двери. Её затылок одновременно со спиной коснулись резного дерева.
          Амон прильнул к телу. Ощутив жаркое дыхание на шее, девушка с трепетом чувствовала, как охватывает истома, кружа голову, выбивая пол из-под ног. Она не заметила как Амон, легко подняв на руки, аккуратно и нежно перенёс на диван. Жадно приник к губам, словно никак не мог утолить жажду. Оставив на время лицо, лаская руками и покрывая тело неистовыми поцелуями. Невольно изогнувшись навстречу ласкам, закинув голову, она тихо простонала, почти теряя сознание от охватившего блаженства, удивляясь, что ещё жива и не расплавилась, не растворилась в его объятиях. Она услышала голос, но смысл сказанного ускользнул от понимания, не в силах пробиться сквозь пелену неги заслонившей разум. А голос всё шептал. Постепенно броня дрогнула и смысл сказанного, наконец, дошёл до девушки:
           — Скажи «да», и никто не посмеет сказать тебе «нет», — шептал Амон, заглядывая в лицо. Уловив, что она вынырнула из сладостного забытья. И лицо приняло более осмысленное выражение. Он, отстранившись, продолжал играть с прядью волос. Немного погодя спросил: — Как тебе путешествие в мир любви?
          — Я там была? — недоверчиво спросила она, находясь под впечатлением пережитого. Сердце по-прежнему пыталось выскочить из груди, и лёгкий озноб всё ещё заставлял тело дрожать, будоража и волнуя. Было хорошо и приятно ощущать исходивший от рук Амона жар.
          Амон мягко рассмеялся, медленно, словно разговаривая с ребёнком, сказал:
          — Нет. Ты подошла довольно-таки близко, можно сказать: заглянула за ограду. Но пройдёшь, только по своему желанию. Скажи «да» и ты ощутишь то, что ощутили лишь единицы смертных. И за это они дорого заплатили, ты же будешь единственным человеком, с кем договор не будет заключён.
          — Почему упускаете возможность приобрести ещё одну душу?
          Спросила Светлана, чувствуя, что приходит в себя. Но предательская слабость, по-прежнему держала тело в железных оковах. Когда рука Амона лаская, проходила по лицу, оковы сжимались ещё сильней, делая её беспомощной. Она не находила в себе сил сопротивляться, да ей и не хотелось этого. Было хорошо как никогда в жизни.
          Амон, уловив её настроение, встал и, отойдя в сторону, опустился в кресло. С удивлением девушка констатировала, что она разочарованна его поступком. Её тело и разум не хотели успокаиваться, они требовали продолжения поцелуев и ласки, снова хотелось погрузиться в сладостное томление. Ощутить блаженство близости и нежности.
          Улыбнувшись, Амон закинул ногу на ногу, сцепив на колене руки, прищурившись, наблюдал за лежавшей на диване девушкой. Дождавшись, когда она сядет, пытаясь привести себя в порядок, сказал:
          — Ну вот, когда «мы» пришли в себя и способны здраво и трезво рассуждать, «мы» со всей серьёзностью подойдём к заданному вопросу и ответим на него.
          Глубоко задумавшись, девушка помолчала несколько минут. Подняла голову. Лёгкая краска окрасила её щеки, когда она ответила:
          — «Мы» не можем с достаточной уверенностью ответить на ваш вопрос. «Нам» нужно время.
          — Звучит утешающе, — заметил Амон, — по крайней мере, ты не сказала «нет».
           Покраснев ещё сильней, потупив глаза, девушка тихо сказала:
          — Я не хочу говорить «нет». Мне действительно хорошо с вами. Хорошо и спокойно, — но тут же поправилась: — Когда вы не злитесь и не убиваете.
          — С последним тебе придется смириться. Смерть - судьба всех живущих в этом мире, — ярко сверкнув огнём глаза Амона, тут же погасли, став пустыми и мёртвыми.
          — Да. Тут я спорить не могу. Вы правы, — не поднимая головы, разглядывая пальцы, согласилась Светлана. — Единственно, что могу попросить: меньше жестокости. Её и так много в мире.
          — У тебя будет время и столько, сколько пожелаешь, — вставая с кресла, сказал Амон, направляясь к двери, спросил: — Прогуляться по Рио-де-Жанейро не желаешь? Мы тут больше месяца, но ты толком его не видела.
          Вскочив с дивана, надевая на пояс ремень с ножнами, девушка полюбопытствовала:
          — Дорн ещё долго будет в Бразилии?
          — Нет. Он нашёл что искал, но возможно, задержится здесь до карнавала. Праздник свободы плоти, он носит своеобразный хаос. Три дня люди свободны от предрассудков. В эти дни балом правит сатана, он не оставит страну до окончания карнавала. Так что ещё есть время хорошо ознакомиться с городом.
          — А кто составит компанию? Юм?
          — Нет. Он ещё в Париже с Изером.
          — Всё-таки напросился? — не смогла удержать улыбки девушка.
          Амон ухмыльнулся:
          — Куда от него денешься? Похоже, и у демонов есть свой крест, им является Юм. Что же касается Катерины и её друга, то они уже давно в городе. Где-нибудь в ресторане изучают национальные блюда.
          — Значит, остаётся Пес, — подытожила девушка, следуя за исчезающим в дверях Амоном.
          Услышав своё имя, собака сорвалась с места, где по приказу хозяина пролежала всё это время, и, завертевшись радостно у ног, поспешила покинуть комнату.
          
          — Для горожан, похоже, я выгляжу довольно эпатажно, — заметила Светлана, поймав на себе очередной удивлённый взгляд. — Мало того, что я в чёрном, неподходящим для здешнего климата, где предпочтительней одежды белого цвета, а тут ещё татуировка и стилет. Наверное, меня за сатанистку принимают.
          Амон неопределенно хмыкнул на замечание девушки, молча, продолжил свой путь. Идущая рядом Светлана, крепко держала за ошейник чинно вышагивающего Пса. Тот вёл себя на удивление спокойно. Очередной любопытный взгляд, заставил девушку занервничать. С досадой она сказала:
          — Ещё колье, которое нужно носить с длинным, в пол, вечерним платьем. А не в шортах с укороченной кофтой.
          — У тебя оно есть, — заметил Амон.
          — Ну, да. Буду в вечернем платье по городу гулять. — Светлана весело фыркнула, представив себя со стороны. — Амон, вы не слышите их мысли? Знаете, что они думают обо мне?
          — Разумеется - нет, — отмахнулся Амон.
          — Как так? — удивлялась девушка.
          — У меня одно только дело: слушать, о чём думают окружающие? Сейчас тысячи, а может миллионы, призывают дьявола к себе.
          — А ещё больше создателя, — добавила девушка. — Их тоже никто не слышит? Как же исповедь, молитвы?
          — А никак, — ухмыльнулся дьявол. — Или ты думаешь: нагрешил, потом пришёл, покаялся и уже святой? Нет. Человек сам творит себя. Сам строит будущее. Сам создаёт свою душу.
          — Вот он искренне покаялся. Он попадёт в Ад?
          — Нет. У него будет шанс - реинкарнация. Там, в следующей жизни, он покажет насколько был искренен.
          — Не могу поверить, — с сомнением покачала головой Светлана. — Значит молитвы, обращения к небесам, всё напрасно?
          — Всё-таки люди эгоисты, — с какой-то радостью сказал дьявол. — Сели в санки и ждут, когда кто-нибудь их потянет, или дьявол, или Бог. Надеются на приход и помощь сил из другого мира. Для них большой роли не играет, тёмные ли они, или светлые. Главное, чтобы впрягись. Они не могут поверить, что предоставлены самим себе и сами должны совершенствоваться. Библия же это не что иное, как путеводная нить.
          Обернувшись к девушке Амон, скривив в усмешке рот, добавил:
          — В оба конца, нужно только ухватиться за неё и пойти в правильном направлении.
          — Даже так? — не поверила она.
          — А кто устроил столь знаменитую Варфоломеевскую ночь, как не рьяные католики? Эта дорога на небеса не вела.
          Амон замолчал. Пройдя несколько шагов, остановился. Поманил рукой околачивающегося подростка лет семнадцати. Светлана, остановившись в сторонке, наблюдала, как паренёк опасливо и настороженно поглядывая на рыжего мужчину, приблизился к нему. С вызовом вскинул голову, ожидая, что тот скажет. Но Амон ничего не сказал. Молча, вложил в руку парня толстую пачку денег, дружески похлопав по плечу, двинулся дальше. Девушка поспешила следом, порядком удивлённая столь необычным жестом со стороны Амона. Пройдя квартал, он нарушил молчание:
          — Это не милосердие, — предупреждая вопрос, сказал он, лениво разглядывая прохожих.
          — Тогда. Что это? — недоумевала Светлана.
          — Ты его хорошо запомнила?
          — Думаю… Да
          — Вечером, поймешь, а пока, куда бы ты хотела пойти?
          — Куда предложите.
          Амон хмыкнул. Остановился, заглядывая ей в лицо:
          — Мне абсолютно всё равно куда вести. В любом месте есть люди, за которыми я могу наблюдать.
          — И искать следующую жертву, — закончила за него фразу Светлана.
          — Вот именно, — сухо подтвердил Амон.
          — Музей, вы не против посетить? Вот только... Пустят ли туда Пса?
          — Он не доставит нам хлопот, — заверил Амон, останавливая такси, приказывая ехать в центр.
          
          Вечером, уставшая девушка вернулась в особняк. Но прежде чем войти в дом, Амон протянул ей вечернюю газету. Светлана взяла, недоумевая, почему он это сделал, ведь она не знала португальского. Перелистав страницы, остановила взгляд на фотографии мальчика, не сразу она связала её с тем, уличным подростком. Рядом с его фотографией была ещё одна, на ней разбитая машина, наполовину залетевшая под грузовик. Фотография была чёрно-белая, но лужа возле изогнутой дверцы наталкивала на мысль, что она должна быть алого цвета.
          Подняв глаза от фотографии, Светлана вопросительно посмотрела на Амона. Тот спросил:
          — Узнала?
          — Да. Но, что с ним случилось?
          — Он пошёл не в ту сторону… Впрочем, я ожидал такую развязку.
          — Что произошло? Это после того как вы дали ему денег?
          — Как видишь, он выжал из них всё
          — «Выжал»? — не поняла она его.
          — Натурально, выжал. Напился, обкурился марихуаны, нужно заметить, чувство товарищества у него есть. Ничего не пожалел для друзей.
          — Дальше, — потребовала девушка, и её сердце сжалось в нехорошем предчувствии.
          Амон повёл рукой:
          — Дальше - девочки, ещё выпивка и марихуана. Угнали машину и вот результат, — он кивнул на фотографию в газете. — «Там» ему не скучно, ведь друзей он прихватил с собой.
          С грустью посмотрев на дьявола, девушка спросила:
          — Зачем вы это сделали?
          — Что? Дал денег? Но я не заставлял угонять автомобиль.
          — Мир летит в тартарары, — пробормотала Светлана, распахивая тяжёлую резную дверь и входя в особняк. Идя по коридору, вполголоса добавила: — В большей степени, виноваты сами люди.
          Войдя в зал, Светлана остановилась. Здесь уже были все. В камине полыхал огонь, и жар уносился в дымоход, не обогревая помещение. Свечи, в многочисленных серебряных канделябрах, заливали комнату ярким светом. Было по-домашнему уютно.
          Вытянув ноги под стол, Барон оживлённо беседовал с Валентином. Катерина, заняв соседнее кресло, с головой погрузилась в ярко пестревший журнал мод. Дорн, раскинувшись на низком, необъятном диване, сощурив глаза, с иронией посматривал на развалившегося поблизости Юма, который время от времени вставлял реплики, дополняя рассказ Барона. Здесь царила дружеская обстановка, приятная и непринуждённая. Первые секунды Светлане показалось, что находится в компании друзей, пока Дорн не поднял голову, разглядывая вошедших. Глаза сверкнули адским огнём. Очнувшись, Светлана вспомнила, кому они принадлежат.
          Приглашающим жестом, Дорн указал на диван. Амон, стоявший позади девушки, слегка подтолкнув в спину, направил к Дорну. Сам присоединился к Барону, где возникла бутылка коньяка. Юм, спрыгнув с дивана, поспешил «влиться» в компанию.
          Светлана заметила, как Дорн, скользнув взглядом по колье, перевёл его на Амона, что-то раздумывая, затем снова повернул голову к девушке.
          — Как тебе город? — спросил он, от низкого голоса затрепетал огонь свечей.
          Катерина подняла голову от журнала.
          — Красивый, — ответила Светлана.
          Обернулась на возглас Катерины:
          — Ах, какое великолепное колье! Валентин! — позвала Катерина. — Я тоже хочу такое! Почему ты меня не балуешь? — капризно добавила она.
          Светлана растерянно посмотрела на Дорна, увидела в его глазах лёгкую насмешку. Еле заметно улыбнувшись, он поддержал Катерину:
          — Действительно Валентин, такую прекрасную женщину, ты вдруг обходишь вниманием. Нехорошо.
          — Сир! — слишком уж поспешно воскликнул Валентин, мельком бросив взгляд на девушку. — Где же я могу достать такие вещи?
          — В ювелирном, — отозвался Барон.
          — Нужно иметь большие деньги, — возразил Валентин.
          — В следующий раз позови меня. Вместе подыщем что-нибудь для Катеньки, — сказал Барон, опрокидывая стопочку в рот.
          — Какие вы милые, — с нежностью заметила Катерина.
          — Так… Всё ясно, — мрачно отозвался Юм. — Значит балуем? Со всей присущей мне скромностью, хочу заметить: я тоже люблю, когда меня балуют.
          — Не замечал, — с сомнением сказал Барон.
          — Конечно, где уж замечать, — горестно посетовал Юм. — Если никто не потрудился, сделать мне подарок.
          — Да, нет, Я не это имел в виду, — отмахнулся Барон. — Я не замечал присущую тебе скромность. Разве она у тебя есть?
          — А то! — с гордостью вскинул голову Юм, и с обидой заметил: — Можно подумать ты её искал.
          — Извини, — развёл руками Барон. Весело добавил, ни к кому не обращаясь: — Что имеем – не храним, потерявши – плачем.
          — Истину глаголешь! — важно изрёк кот. — Вот потеряете меня, ой наплачетесь.
          Послав уничтожающий взгляд в сторону кота, Амон презрительно фыркнул. Барон же, с любопытством посмотрев на обиженного Юма, ласково заглядывая в глаза, поинтересовался:
          — А, что бы ты хотел получить?
          Юм глубоко задумался, наконец, махнул лапой и сказал:
          — Мне всё равно, главное внимание… Чтоб подороже и со вкусом.
          — Ну, хорошо. Сейчас мы уделим тебе немного внимания, — пожав плечами, пообещал Барон.
          Внимательно посмотрел на кота, словно что-то прикидывая, или примеривая. Наконец, с улыбочкой слишком уж сладкой, чтобы быть дружественной, щёлкнул пальцами.
          Весь в ожидании, Юм замер.
          Зал на мгновение озарился ярким светом, и на Юме засверкал бриллиантами и изумрудами - ошейник. Тут же, возле Юма возникло зеркало, в котором он отразился во всей своей красе.
          — Что... это? — еле смог выговорить эти два простых слова Юм.
          Голос его повысился. Сверкая глазами, повернулся к Барону. Ткнул лапой в свою шею.
          — Что это?
          — Ошейник, — любезно объяснил Барон. — Подарок от всего сердца.
          — Я что? Похож на собаку?
          — Коты тоже ходят в ошейниках, — попытался оправдаться Барон. Всплеснул руками. — Ой, извини! Ты же просил подороже? Сейчас брелок подвешу. Сразу стоимость ошейника поднимется.
          — Ты бы ещё намордник подарил, — заворчал Юм и осёкся при появлении обещанного Бароном брелока. Обвёл бешеными глазами присутствующих. Те старательно скрывали улыбки, подавляя смех.
          Прокашлявшись, чтобы скрыть смешок, Катерина заметила, обращаясь к замершему в полнейшем негодовании Юму:
          — Выглядишь вполне мило…
          Светлана поспешила отвернуться, чтобы кот не заметил улыбки, которую было невозможно подавить, несмотря на все старания быть серьёзной.
          Да. Барон «постарался» для своего друга. Слово «брелок» не совсем подходило к тому, что висело на изумительном ошейнике Юма. Оно действительно, ощутимо поднимало стоимость украшения, вместе с весом. Неумолимо притягивая Юма к земле, золотым ядром, размером с кокосовый орех. Крепился он к ошейнику цепью, также отлитой из золота, Цепь была короткой, примерно с полметра. Всего шесть звеньев было в ней.
          — Вы, что? Утопить меня вздумали?! — взвыл, наконец, обретя дар речи кот. — Вот, уже и ядро к шее пришпилили!
          — Да, нет же Юм. Это брелок, правда, немного великоват… Но смотри, сколько золота! — попытался убедить Барон.
          Валентин, до этого кусавший губы, прокашлявшись, как совсем недавно делала до него Катерина, заметил:
          — Ты же бесценный кот! Любой отдаст всё, чтобы заполучить тебя!
          — Мою шею, — угрюмо поправил Юм. — Мою шею, а не меня, — всхлипнул. — Отрубят мне гангстеры голову, как пить дать, отрубят. Как же я потом, без головы-то буду?
          — Телохранителей найми, — с готовностью услужить, подал идею Барон. — Например, Амон.
          — Да?! Он меня «неловким» движением, чисто случайно с моста не столкнёт?! — спросил Юм, безуспешно пытаясь сдвинуть с места «брелок».
          Барон, потеряв терпение, рявкнул:
          — Вот что, Юм... Я тебя «побаловал»? Ты получил все знаки внимания?
          — Да… Но…
          — Дарёному коню в зубы не смотрят, — перебивая кота, сухо сообщил Барон. — Как мог, так и побаловал. А ты, со своей скромностью, сделай вид, что подарок понравился и что он тебе нужен.
          — Нужен, — ворча, повторил Юм, — нужен как ядро каторжнику на галерах. Таким «брелоком» он хоть надсмотрщика подкупит, а мне кого подкупать?
          — Тебе, не угодишь!  — возмутился Барон.
          Снова сверкнул ослепительный свет. Юм, облегчённо вздохнув, наконец, смог поднять голову.
          — Пожалуйста, не надо больше знаков внимания. Я спокойно обойдусь без ваших подарков, — сообщил он.
          После этих слов, никто уже не сдерживал смеха, и огоньки свеч весело заплясали от дружного хохота.
          — Мальчишки, — отвечая на мысли Светланы, махнул рукой Дорн. — Разыгрывают друг друга. Прямо мелкие бесы, всё бы им похохмить…
          — Магистр! — воскликнул Барон, услышав слова Дорна. Лёгкое удивление прозвучало в голосе.
          Дорн успокоил:
          — Всё нормально. Изер, как мальчика устроили?
          — По высшему разряду, — поспешил сообщить Барон. Юм и Амон, соглашаясь, молча, склонили голову. — Дело теперь за временем, сир.
          Дорн, разглядывая огонь в камине, кивнул. Языки пламени, отражаясь, плясали в его глазах. Не отрывая глаз от очага, Дорн заметил:
          — Здесь уже делать нечего. «Летучий голландец» может поднимать якорь. Но… Повременим. Впереди большой праздник. Почему бы нам, не почтить его своим присутствием?
          — О да! Сир! — радостно всплеснула руками Катерина. — Это будет просто великолепно! Я надену своё лучшее платье.
          — Катюша, — перебил Барон. — Не думаю, что платье там оценят, скорее наоборот, оценят его отсутствие.
          — Вот как? — удивилась Катерина. — Что же мне тогда надеть?
          — Ничего, — улыбнулся Барон, посмотрев на возмущенного Валентина, посоветовал: — Исходи из того, что будет очень жарко.
          Юм, издав горловой звук, по-видимому, пытаясь высказать своё несогласие, капризно заметил:
          — А мне из чего исходить? Последнее что ли снять? — демонстративно указал на свою шерсть.
          Барон отнёсся к нему с участием. Озабоченно осмотрел, с сочувствием предложил:
          — Может... Обрить? Тело дышать будет.
          — Спасибо за заботу, — с горечью поблагодарил его Юм.
          Барон не унимался:
          — Но, не обязательно наголо... Можно, под пуделя...
          Юма передёрнуло:
          — Сир! — воззвал он к Дорну. — Примите меры. Только что утопить хотели. Теперь в плане, меня изуродовать.
          — Юм, ты только выиграешь, — принялся увещевать его Барон. — Станешь модным, стильным котом. Кошки будут в шоке.
          Снова лёгкая судорога пронеслась по телу кота, вздымая шерсть. Мрачно посмотрев на улыбающегося Барона, он пробормотал:
          — В шоке - факт. Изер предоставь заботы о моей внешности, мне самому. Я сам знаю, что вводит в шок кошечек.
          — Дикие вопли по весне? — прищурив глаз, уточнил Барон.
          — И это тоже! — дёрнув хвостом, отрезал Юм.
          — Скоро весна, — не унимался Барон. — Готовься к ночным серенадам и прими моё предложение. Стиль это что-то.
          — Брейся по пуделя сам, — рявкнул, теряя терпение кот. — На своём примере убеди меня, что твой «стиль» чего-то стоит.
          — Один-ноль, — рассмеялся Валентин. — Уел он тебя, Изер.
          — Ему не дано понять чувство прекрасного, — обрёчено махнул рукой Барон. — Пусть ходит «болонкой».
          — Болонкой? — заволновался кот. Покинув столик, приблизился к зеркалу, принялся крутиться возле него стараясь рассмотреть себя во всех ракурсах. Облегчённо вздохнув, отошёл от зеркала, еле слышно пробормотав: — Очень симпатичный кот и никаких признаков болонки.
          — Юм, я образно выразился, — хлопнув себя по колену, развеселился Барон.
          Проигнорировав, кот разлегся неподалеку от камина, повернув морду к огню. Громкий стук в дверь прервал это приятное занятие. Одним прыжком взлетев на массивную люстру, что висела под потолком (на его счастье, восковые свечи там ещё не были зажжены), сделав дикие глаза, сообщил голосом полным безнадёжной тоски:
          — Гангстеры! За мной пришли!
          Стук повторился. Юм заёрзал. Несколько свеч упало на ковёр. Светлана неуверенно предложила:
          — Я открою?
          — Открой, — согласился Барон. Подняв глаза к потолку, посмотрев на кота, сказал: — Юм это не к тебе. Ты же отказался от моего подарка.
           Подойдя к дверям, девушка расслышала как Юм на его замечание, ответил ядовитым тоном:
          — Отказался? Когда это я отказывался? Ты сам забрал.
          Так и не дослушав, что ответил ему Барон, девушка распахнула дверь. На пороге стоял мужчина, выше среднего роста, в белом костюме. Лёгкая, белая шляпа с широкими полями, скрывала половину его лица, оставшаяся половина, оттенённая белым цветом, являла собой явный контраст. Толстые губы наталкивали на мысль, что перед ней представитель негроидной расы.
          Когда посетитель рассматривающий, что-то под ногами, поднял голову, девушка убедилась, что перед ней действительно негр. Не юноша, но и не старик. Ему было за сорок. Точный возраст девушка определить не смогла.
          Подняв голову и оглядев девушку, мужчина, кивнув, отвернулся. Проследив за его взглядом, Светлана увидела стоявший в стороне, у обочины белый «Кадиллак» с затемнёнными стеклами. В одно из этих стёкол, негр что-то сообщил. Снова повернулся к девушке и обратился уже к ней. Ничего не поняв, она попробовала английский:
          — Вы к кому?
          Негр оживился. Мигом сориентировавшись, сказал:
          — О, сеньорита говорит по-английски! Замечательно. Я - Антонио Барбосса.
          Девушка с недоверием посмотрела, что-то он не был похож на Антонио. Это имя ему явно не подходило
          Антонио продолжал:
          — Я частный детектив, мистер Спиллер нанял меня, найти вас и ваших спутников. Ведь вы здесь не одни?
          — Нет, — несколько растерянно ответила девушка, рассматривая вышедшего из «Кадиллака» седого господина. Он тоже был одет в белый костюм, но это был европеец. — Что вы хотели? — спросила она Антонио, не спуская глаз с европейца.
          — Мы к хозяину, по делу, — ответил Антонио, вежливо уступая место европейцу. Указав на него рукой, добавил: — Сеньор Спиллер хочет поговорить. Он с деловым предложением,
          — Вы, наверное, ошиблись, — она всё ещё пребывала в нерешительности.
          — Вчера. На ипподроме, — не спрашивая, утверждая, сказал Антонио: — Вы там были.
          — Да, — согласилась девушка, и тень грусти набежала на лицо. Она помнила ипподром и то, что там случилось.
          Антонио сделал шаг к двери, высказывая настойчивость. Спиллер пододвинулся к нему, в молчаливой поддержке. Глубоко вздохнув, девушка указала рукой в коридор.
          — Проходите. Но не думаю, что дело так важно, чтобы приходить сюда.
          Спиллер устремился вперед. Антонио остановился, внимательно посмотрев на девушку, поинтересовался:
          — Что ты хотела этим сказать?
          — Вчера… Вы были на ипподроме?
          — Да… Ужасное зрелище, — сознался Антонио.
           Пристально посмотрев в глаза. Светлана, растягивая слова, медленно спросила:
          — И вас ничему не научило?
          Антонио глубоко задумался. Девушка не торопила его. Она ждала. Размышляя вслух, он сказал:
          — В принципе моя работа окончена. Я нашёл вас. Больше мы ни о чём не договаривались, — вежливо приподняв шляпу над головой, улыбнувшись с признательностью, он сказал: — Прощайте, маленькая леди.
          Развернувшись, Антонио покинул дом, навсегда.
          Закрыв дверь, девушка направилась в зал, откуда доносился возбуждённый голос сеньора Спиллера:
          — Господа, я к вам с деловым предложением, — он покосился на вошедшую в зал девушку, повернувшись к Амону и Барону, попытался объяснить цель своего визита: — Вчера, я увидел мировую сенсацию!
          Низкий голос за спиной Спиллера, заинтересованно произнес:
          — Расскажите, что вы увидели.
          Пока Спиллер, удивлённо поворачивался в сторону говорившего, девушка опустилась на диван, окинув взглядом комнату, убедилась, что за время её отсутствия Катерина и Валентин куда-то исчезли, и люстра раскачивалось под потолком уже опустевшая.
          Подскочивший Барон, суетливо знакомил Спиллера с хозяином:
          — Сеньор Спиллер. Дорн - магистр, — последнее слово, он подчеркнул особо.
          Дорн снисходительно кивнул, предотвращая словесный поток Спиллера, почуявшего в «магистре» хозяина, спросил, обращаясь к Барону:
          — Изер, так что произошло?
          Тот слегка замялся, словно школьник, вызванный на ковёр к директору. Махнув рукой, с некоторой ехидцей сказал:
          — Это всё Юм. Он, сир, участвовал в скачках.
          Разговор шёл на английском, и Спиллер уловив смысл разговора, влез в него:
          — О! Он великолепно. Великолепно прошёл скачки! Из-за него я и пришёл сюда. У меня очень выгодное предложение! Я покупаю его.
          — Юма? — удивился Барон.
          — Разве скакуна так зовут? — в свою очередь удивился Спиллер. — Мне показалось, было названо другое имя.
          — Ясно, — скривив рот, усмехнулся Дорн. — Тебе нужен вороной. Но… зачем? Он слушается только своего хозяина.
          Спиллер задумчиво поджал губы. Прошла минута.
          — Скрестить, — предложил он, — у меня есть отличная пара, для «вороного».
          — Нет. Так не пойдёт, — покачал головой Дорн. — Сначала нужно разобраться для чего он тебе. Разводить породу или участвовать в скачках?
          — Это так важно? — враждебно осведомился Спиллер.
          — Да. Если для разведения, мы помочь ничем не сможем, а вот для состязаний, пожалуй, подсобим.
          — И во сколько же вы оцениваете «вороного»? — Спиллер выжидающе посмотрел на Дорна.
          Тот вежливо, но равнодушно улыбнувшись, заметил:
          — Речь идет не о «вороном», а удаче в скачках. Тебе нужен победитель, и я так понимаю, с гарантией?
          Прищурив глаз, Дорн посмотрел на собеседника. Спиллер подтверждая, кивнул.
          — Я тебе дам двух гнедых скакунов. Они сделают тебе деньги.
          — Они - лучшие? — забеспокоился Спиллер.
           Барон и Амон с насмешкой посмотрели на сомневающегося Спиллера. Дорн успокаивающе сказал:
          — Они лучшие в мире. Смело выставляй на скачках.
          — Сколько? — деловито осведомился господин, имея в виду деньги.
          — Услуга за услугу.
          Спиллер задумался. Дорн посмотрел на Барона, многозначительно перевёл взгляд на бизнесмена. Барон тут же, незамедлительно пододвинул один из стоявших поблизости кресел Спиллеру. Тот, приняв заботу, грузно опустился в него. Озадаченно посмотрел на Дорна.
          — Признаться, мне легче заплатить, — сознался он. — Боюсь, услуга влетит мне в кругленькую сумму.
          — Возможно, — согласился Дорн. — Но дело стоит того.
          — В чём заключается услуга?
          — Ты построишь храм.
           Спиллер хмыкнул:
          — Не ожидал встретить столь верующих, деловых людей. Храм - вещь дорогостоящая. Окупят ли мне его скакуны, ведь всего пять-шесть лет и конь уже никуда не годен.
          — Только не гнедые, — возразил Дорн. — Они будут бегать, и бегать резво, пока будет стоять храм. Могу успокоить, найдутся ещё желающие помочь тебе в строительстве храма.
          — И кому будет храм? Какой религии? Какие обряды будут совершаться в нем?
          — Храм Люцифера, похоже, этим всё сказано
          — Хо! — Спиллер выдохнув воздух, с изумлением уставился на хозяина. — Бог мой! Вы сатанист?
          — Магистр, — подал голос Барон, подсказывая.
          Дорн задумался, вероятно, обдумывая заданный ему вопрос.
          — Сатанист, — повторил он. — Нет, я б так не сказал. Скажем. Это моя прихоть.
          — Странная причуда, — заметил Спиллер. — Кроме храма, больше ничего?
          — Ничего.
          — Отлично! Я пришлю своего адвоката, составим договор.
          — Необязательно, — пренебрежительно махнул рукой Дорн. — Ты заинтересован, чтобы скакуны приносили доход. Я - чтобы храм был воздвигнут. Наши интересы - вот гарантия.
          — Если так считаете, — неуверенно протянул Спиллер и тут же с вызовом добавил: — Скакунов я сначала проверю, так ли они хороши как вы уверяете.
          — Обязательно, — кивнул Дорн. — Пользуйтесь ими. Надо же как-то оправдывать расходы. Но будьте уверены, я буду в курсе всего. Человек с чертежами придёт завтра.
          — О’кей, — согласился Спиллер. — Когда доставите животных?
          — Они уже в твоих конюшнях и прислушайся к моему совету, этим животным нужна энергия. Много энергий. Обычного корма мало. Белки.
          — Хорошо, — озадаченно сказал Спиллер. — Им будут давать яйца.
          — Нет, — жёстко блеснул глазами Дорн. — Мясо - вот нужный белок.
          — Варить? — уточнил Спиллер.
          — Зачем портить продукт? — ухмыльнулся Амон. — Кормите сырым. Вот увидишь, им понравиться.
          — Что за животные такие? — воскликнул господин.
          — Построишь храм, догадаешься, — пообещал Дорн. Негромко хлопнул в ладони и в зал неслышно вошёл один из подчиненных Амона. — Проводи сеньора, — приказал Дорн и напоследок пообещал: — Спиллер, это не последняя наша встреча. Мы ещё увидимся.
          Перейдя на русский язык. Дорн, провожая взглядом спину Спиллера, сказал, обращаясь к сидящим в зале:
          — Он первый опробует воздвигнутый храм в качестве жертвы. Изер, потом распорядись об установке алтаря, а для чего… — Дорн зловеще осклабился. — Спиллер узнает позже.
          Светлана тихо кашлянула, Дорн повернулся к ней, устремив полыхающие огнём глаза:
          — Не одобряешь? — мягко, как будто даже ласкою улыбнулся он.
          Светлана отрицательно покачала головой и словно оправдываясь, сказала:
          — Он же будет для вас строить храм, зачем так жестоко с ним обходиться?
          Барон, с иронией возведя очи к небу, процитировал Пушкина:
          — «Таких как он, такая бездна!»
          Дорн, соглашаясь, качнул головой. Скучающим, безразличным голосом, заметил:
          — Саваоф не одобрит его сделку. А в моё царство он попадёт с церемонией достойной князя. Мы оценим заслуги Спиллера и воздадим по ним сполна.
          — Светлана, присаживайся к нам, — позвал Барон из-за столика.
          Амон, разлил коньяк по рюмкам.
          — Нет, спасибо не хочется, — отозвалась девушка и осенённая внезапной мыслью, спросила: — Сир, вы можете разговаривать с любым человеком на земле, невзирая на его национальность?
          Барон, с иронией скосив глаз на девушку, поднимая рюмку, тихо сказал Амону:
          — Ребенок ещё.
          Последний соглашаясь, еле заметно усмехнувшись, кивнул.
          Дорн, оставив без внимания перемигивания за столиком, ответил:
          — Разумеется, я знаю все языки. Поскольку ты русская, мы предпочитаем говорить по-русски. Зачем тебе чувствовать изгоем в моём окружении?
          — Но, это же огромное количество языков! — поразилась девушка. — Всё знать, невероятно!
          — Мелочи, — презрительно скривился Дорн. — Ведь есть же люди, знающие десять, двадцать, тридцать языков, а это всего лишь люди.
          — А как вы общаетесь между собой? На каком языке?
          — Мысленно, телепатией. Мгновенная передача на расстояние информации, образов, — любезно откликнулся Барон, опережая Дорна. Тот с равнодушием отнесся к его выходке.
          Светлана попыталась внести окончательную ясность:
          — Сир, с людьми телепатически вы можете говорить?
          Амон фыркнул в свою рюмку.
           Барон, закрыл глаза и со вздохом покрутил головой, словно пытаясь сказать: —  «своей наивностью она загонит меня в гроб».
          Не проявляя никаких эмоций. Дорн спокойно ответил, предварительно сурово посмотрев на Барона:
          — Конечно, мы можем телепатически общаться и с человеком. Но посуди сама, вдруг неизвестный голос говорит с тобой, а вокруг никого нет. Испугаешься?
          — Да, — созналась Светлана.
          — А испуганный человек, зачем он нам? Не поговорить, не договорится. Это люди выдумали: мол, чем запуганней, тем дьяволу лучше. Вот и представляют нас, чёрт знает кем. И не догадываются, что, в сущности, они как мы. Да и зачем нам стращать, если можно спокойно, тихо, мирно, подойти к интересующей нас теме. Интеллигентно, по-джентельменски разобраться с ней.
          — Да, — откликнулся Барон, — не так страшен чёрт, как его малюют.
          — Изер не переусердствуй, — посоветовал Амон, — ещё нимб появиться.
          — Я в том смысле, что им всё равно не постичь какие мы в действительности. На картинах пишут каких-то страшилищ, чудовищ. Разве мы такие? — улыбнулся. — Амон?
           Амон весело осклабился:
          — Нет, мы не такие, — согласился с Бароном.
          — Может, они пытаются изобразить вашу внутреннюю сущность, а не внешний вид, — предположила Светлана с лёгким вызовом.
          — Может быть, — откликнулся Амон. — Нужно будет увидеться с художником. По-дружески поговорить. Узнать чем мы не угодили, что малюют, как хотят.
          — Тебя это так волнует? — удивился Барон.
          Амон отмахнулся:
          — Нет, конечно, просто интересно пообщаться с человеком связанным с искусством, может, чего посоветую. Свожу кое-куда…
          — Интересно, а полиция ищет виновников происшествия на ипподроме, или только Спиллер нанял детектива для поиска?
          — Ищет, — откликнулся Барон. — Ищет девочка. Только найти не сможет. Юм, их по кругу водит.
          — Почему же Спиллер нашёл? — посмотрела на Барона, Светлана.
          Но за него ответил Дорн:
          — Показали где искать. Направили Антонио по нужному следу.
          — Вы всё знали и ждали его появления? — с ужасом уточнила девушка.
          На секунду, ей показалось, что бездна разверзлась под ногами, и из неё потянуло холодом безнадёжного предопределения, отчаяния, тоски. В эту секунду, сама жизнь предстала записью в журнале, со своим началом и концом. И невозможно изменить, потому что Судьба. Спиллер должен был быть на скачках. Увидеть вороного. Пожелать приобрести его. Он должен был прийти к Дорну. Светлана с удивлением констатировала не завершённость. Но должен ли он был, соглашаться с условием Дорна?
          — Сир, Спиллер мог отказаться от вашего предложения?
          Спросила девушка.
          Дорн отвернулся от камина. Амон и Барон, казалось, замерли в ожидании ответа. Вполне возможно, что Светлане показалось, но не исключено, что они прислушиваются к разговору.
          — Он мог отказаться, — ответил Дорн и добавил с иронией. — Но он бизнесмен. Зачем ему отказываться от выгодной сделки? Скакуны принесут ему миллионы, а храм он построит руками бродяг и безработных, которые за мизерную плату, или за еду согласятся работать на него. Зачем ему связываться с профсоюзами? Платить налоги? Не исключено, что пропавших без вести, со стройки людей, следует искать в «белках» скакунов. Спиллер будет мыслить глобально и не оставлять улик.
          — Не могу поверить, — покачала головой Светлана.
          Барон, всё-таки прислушивающийся к разговору, внезапно вернулся к теме искусства:
          — Амон как ты думаешь, как изобразят на полотне внутреннюю сущность Спиллера художники?
          Амон задумался. Цокнул. Повёл языком по клыкам:
          — Нарисуют длинные зубы, — предположил он и добавил: —Окровавленные клыки, рот, подбородок.
          — Горящие алчностью глаза, — подсказал Барон.
          — И руки, с длинными пальцами и острыми когтями, — закончил зарисовку портрета Спиллера, Амон. — Вот тебе Светлана и портрет демона. А с виду не скажешь. Такой солидный господин.
          Закусив губу, девушка, вздохнув, покачала головой. В зале воцарилась тишина. Но ненадолго. Искоса поглядывая на сидящих за столиком, девушка на конец, не выдержав, спросила:
          — Почему вы так много пьете?
          — Вот те на! — воскликнул Барон, поперхнувшись, его рука с рюмкой замерла. — Никогда не подумал, что меня будут упрекать в пьянстве!
          — Хлестать воду, что ли прикажешь? — проворчал Амон, опрокидывая рюмку коньяка в рот. Поставив рюмку на столик, посоветовал смутившейся Светлане: — Ты нас с людьми не сравнивай. То, что для них яд, для нас отличный напиток.
          — Может, только из-за него и стоило попутешествовать в этом мире, — поддержал Амона, Барон.
          — Ну, извиняюсь, — улыбнулась Светлана и с любопытством поинтересовалась: — Почему коньяк, а не скажем... спирт? Он-то покрепче будет...
          — Спирт для дам, — отмахнулся Барон. — Нам, что посолидней. И потом, коньяк более благородный напиток, нежели спирт. А вековая выдержка и вовсе делает его бесценным.
          — Я думаю, — согласилась девушка, — если ещё его стоимость оценить в денежном эквиваленте.
          Дорн неопределённо хмыкнул, выслушав диалог. Сказал ни к кому, не обращаясь, но явно подтрунивая над ними:
          — У моей свиты, особое отношение к спиртному. Удивляюсь, как они ещё не пристрастились к наркотикам.
          — Магистр! — озадаченно воззвал к хозяину Барон. — Это же самое лучшее, что изобрело человечество за свою историю. Конечно, не без нашей подсказки...
          Амон кивнул, соглашаясь:
          — Как хорошо было раньше за рюмочкой, другой, подсказать человеку, как избавиться от надоевшего соседа. Сейчас же чай, кофе, всё суррогаты, заменившие алкоголь.
          Дружески хлопнув Амона по плечу, Барон с воодушевлением сообщил:
           — Но теперь есть героин. Вот от чего люди действительно сходят с ума. С его помощью они получают возможность, заглянуть в иной мир. Посмотреть на владения Хозяина, — саркастически улыбаясь, заметил: — Наркоманы, уже при этой жизни подыскивают себе «тёпленькое» местечко в Аду. К моему сожалению Сир, наркотики не берут нас. Да и времени мало, чтобы пристраститься. Ведь мы так редко бываем в мире людей
          — Да? — Светлана была заинтригована. — А как же вы влияете на события, на людей?
          — Через посредников, — охотно откликнулся Барон.
          — Вселяетесь что ли?
          — Вот ещё! — фыркнул Амон. — Какая глупость.  В принципе конечно, можно... Но зачем? В людей вообще никто не вселяется. Разве что, мелкие бесы, да и они ненадолго, пошалят и отвалят.
          — Я сама видела по телевизору, как священники изгоняют дьявола из человека. Асмодея, Вельзевула…
          Огоньки свеч затрепетали, смех Люцифера прокатился по залу, заставляя дребезжать оконные стёкла.
          — Шарлатаны. Все священники шарлатаны, — улыбаясь, сообщил Дорн Светлане, — говоришь, Асомедея изгоняли? Ну-ну. До чего дошла людская наглость!
          — Посредники? — напомнила девушка.
          — Эти люди, которые сами возродили в себе кусочек тьмы. Мы общаемся с ними через сны, видения, реже - сами приходим.
          — Но, — Барон, выразительно посмотрев на девушку, — никогда не вселяемся в них. Вероятно, священников сбили с толку сумасшедшие, страдающие истерией, эпилептики, и, в конце концов, маньяки, думаешь мало их на Земле?
          — Хватает, — согласилась девушка. — Сир, разрешите вас покинуть?
          — Только до утра, — с иронией откликнулся Дорн.
          — Как скажете, — вставая с кресла, пробормотала Светлана, направляясь к лестнице.
          За спиной погасли свечи, погрузив зал в полумрак. Огонь в камине, лишь слегка освещал комнату, отбрасывая на стены тени сидящих.
     Глава 9
          Это было фантастическое шествие: нескончаемый поток людей, собрал вокруг себя весь город. Туристы, наводнившие улицы, прибыли поглазеть на это чудо из разных стран мира. Затаив дыхание и позабыв на время все проблемы, неудачи и обиды, люди в этот день, отбросив расовые и религиозные различия, объединились, чтобы провести три безумных дня, наполненных радостью и весельем. Карнавальное шествие в свете прожекторов, вот изюминка на карнавале в Рио-де-Жанейро.
          Светлана не могла оторвать глаз от грандиозного зрелища, рядом восхищенно вздыхала Катерина, теребя Валентина за локоть, привлекая внимание к той или иной группе.
          Барон и Юм на удивление молчаливые, стояли тут же, рядом. Затаив дыханье, широко раскрыв глаза, девушка прильнула к перилам, почти свесившись с них, стремясь хоть немного приблизиться, к сверкающему всеми цветами радуги – шествию. С высоты третьего этажа им было видно всё до мельчайших подробностей.
          Весёлый бой барабанов, сопровождающий шествие, навязывал свой такт сердцу, нарушая его естественный ритм.
          Перекрывая шум, стоящий неподалеку от Светланы Амон, заметил:
          — Я вижу, зрелище тебе по душе.
           Девушка обернулась. Подняла сияющие восторгом глаза, энергично закивала. Она заметила, что сама невольно пританцовывает, заворожённая музыкой и буйством красок. Музыка с трудом пробивалась сквозь людской шум, но и этого было достаточно, чтобы заразить и подчинить массы карнавальному ритму.
          Свесившись с балкона, Светлана старалась получше рассмотреть наряды из разноцветных перьев. Амон, заметив движение, не удержался от очередной колкости:
          — Конечно, твоё дело, но люди стоящие внизу не будут в восторге от свалившейся на их головы девушки. Даже если она очень красива и сделала это из лучших побуждений.
          — То бишь, вы хотите сказать, чтобы я отошла от перил, — не оборачиваясь, уточнила Светлана.
          Оторвать глаза от карнавала было выше сил, но всё же она услышала реплику Амона.
          — Наконец-то, мы стали понимать друг друга.
          Отступив назад, Амон закурил сигару. Барон присоединился. Они со скукой стали наблюдать за ходом карнавала.
          Карнавал состоял из множества отдельных групп, и они сменялись, старясь подавить предыдущую группу буйством нарядов и танцами. Под балконом проплывали огромные, величиной с дом, сказочные птицы, корабли, острова с пальмами. А на них танцевали, грациозно извиваясь, девушки. Конкуренция проглядывала во всем, каждая из них стремилась перещеголять свою соперницу. На царственно плывущем корабле, на смотровой вышке, игнорируя страховочный шест, сверками белками глаз и сахарными зубками, пританцовывала смуглая танцовщица. Она с наслаждением впитывала восхищенные взгляды, к которым поспешил присоединиться и Валентин. Голубые и жёлтые перья едва прикрывали её тело. Светлана, бросив короткий взгляд на Валентина, не смогла сдержать улыбки, настолько он был очарован ею. Но, увы, это продолжалось недолго. Корабль скрылся за поворотом, унося с собой девушку и затихающий барабанный бой.
          Следовавший за ним огромный макет павлина, сопровождался другим ритмом и мелодией. На голове птицы, как корона, извивалась новая, смуглая красавица. Подобно змеям, нитки бус обвили её тело, делая его более тонким и притягательным. Валентин вновь был покорён.
           Юм, молча наблюдавший карнавал, подал голос:
          — Это безобразие!
          Барон, дымя сигарой, хмыкнул, по-видимому, выражая солидарность.
          Валентин, смущённо кашлянул, неуверенно заметил:
          — Действительно. Едва прикрыта. Безобразие, — но его глаза неотрывно следовали за движениями танцовщицы. — Хорошо, что Катерина послушалась меня и оделась более прилично.
          Краешком глаза, Светлана заметила гримасу, которую скорчила Катерина в ответ на слова друга. По... Читать следующую страницу »

Страница: 1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29