Тварь Света(Неправильный ангел 2)

                                        Тварь Света (Неправильный ангел 2)

Тот, кто утверждает, будто бессмертные не ощущают течения времени, бессовестно врут. Именно врут. Ибо нечего утверждать то, о чём понятия не имеешь.

 Нет, может, какая-нибудь изначально бессмертная тварь, вроде сказочных эльфов или, там, гномов, и «заточены» под другое восприятие мира, но к человеку это не применимо. Хотя, по правде говоря, бывший генерал считал себя не совсем человеком. Ну, или почти человеком. Внешне, вроде всё как надо: две руки, две ноги, голова, даже половые признаки на месте. Причём, как вторичные, так и первичные. Щетина росла на лице исправно, остальная растительность тоже. В остальном же— некоторая неразбериха.

Во-первых: никакого чувства голода, только жажда. Во-вторых: тело ощущалось, как будто генералу теперь лет тридцать, не более. Прислушиваясь к своим ощущениям, он отметил разницу между тем дискомфортом после своей смерти там, на Земле, и теперешней лёгкостью во всём теле. Вообще, было сильно похоже на то, что его просто «переселили». А что, собственно он знал о тех Силах, что управляли всем сущим? Ни книги, ни те догмы различных мировых религий, не могли внести ясности в происходящее с ним. Оставалось принять всё, как должное, и действовать соответствующе. Добавить сюда ясность ума, опыт прожитых лет, кучу амбиций и некоторая беспринципность— и  получим портрет нынешнего Калинкина Ильи Львовича.

 Никаких намёков на то, что он должен отречься от своего имени или воинского звания, не было. Генерала он получил за боевые заслуги на двух войнах, и отказываться от воспоминаний о самых ярких и значимых событиях в жизни он был не намерен. Армия дала ему всё: научила выживать в любых условиях, принимать быстрые и нужные решения, вести бой с превосходящими силами противника, вести переговоры на высшем уровне, благо убеждать и, когда нужно, отступать, он хорошо умел.

Правда, проявлять чудеса красноречия, соревноваться в остроумии было не с кем, и применять приобретённые знания здесь было не для чего. Планета казалась ненаселённой разумными существами. За то время, которое генерал потратил на изучение своего теперешнего обиталища, удалось выяснить, что здешний мир довольно беден водными ресурсами, и основу суши составляет каменистая почва. Естественно, с растительным миром тоже была напряжёнка. Небольшие кустарники, редкие, одиноко стоящие деревья, ещё более редкие водные потоки, которые с трудом можно было назвать реками—вот и весь пейзаж. По крайней мере, в обозримом пространстве.

Генерал решил для себя, что обычной для Земли смены времён года здесь вряд ли придётся ожидать, так как  местный климат, судя по всему, приближён к аналогу тропиков  на Земле.

Поначалу время, казалось, текло довольно быстро. Размышления о происшедшем занимали почти весь досуг. Не покидала и крамольная мысль о возможном розыгрыше. Призраки санитаров из психбольницы и медсестёр с таблетками и шприцами некоторое время преследовали Илью Львовича. Но разум упорно твердил о реальности неотвратимой судьбы. Напутственная и безжалостная речь Ангела Смерти не выходила из его головы.

День за днём генерал мерял километрами бесконечные холмы и пересекал мелкие водоёмы, следуя в одном, наугад выбранном, направлении.

 Привыкший просчитывать всё наперёд, он на этот раз не стал заморачиваться собственной  безопасностью. Имея с собой лишь корявый сук с примотанным куском острого камня и примитивной кружкой из коры местного саксаула, Илья Львович путешествовал налегке. Наверное, надо было задумываться над заданием Ангела, однако, здраво рассудив, генерал решил плюнуть на всё « с высокой колокольни». Развлечений было, конечно, мало, а впереди целая вечность, но сработал излюбленный принцип жизни: могло быть гораздо хуже. А что: тут не было ни суматохи городской жизни, ни осточертевшей службы, ни друзей, способных на деле « кинуть» за тридцать сребренников. И чёртов бизнес…  Ангел, ведь, чётко обрисовал альтернативную ситуацию с дальнейшим участием генерала. Но не было уверенности, что его подельники вдруг прекратят все махинации, и отлаженная схема в конце концов рухнет без его руководства. Хотя, все ключевые связи с нужными людьми генерал держал только в своих руках. И всё это теперь где-то очень далеко…

Поначалу, он считал дни и ночи, встречая рассветы и наблюдая за закатами. В ночном небе периодически появлялся спутник планеты, очень даже похожий на Луну. Сутки на планете равнялись примерно двадцати часам, а полная фаза луны проходила где-то за три недели. Температура по ночам ожидаемо падала до едва терпимой, и приходилось укрываться подручными средствами, обдирая листву с деревьев. Разжечь же огонь получалось редко, местная древесина горела плохо, но кремень, найденный на дне ручья, он носил всегда с собой. На почве изредка встречающихся лесных зарослей можно было отыскать некое подобие мха.

А вот живность, похоже, ограничивалась представителями различного рода рыб, да и тех поискать ещё надо было. Поскольку потребности в пище не ощущалось совсем, генерал мог  заниматься рыбной ловлей исключительно из спортивного интереса. Речная же вода прекрасно утоляла жажду и спасала от дневной духоты.

С недавнего времени у Ильи Львовича появилась цель. Однажды, с утра потянуло свежестью, чего не было со дня пребывания в этом мире, и генерал, взобравшись на ближайший  холм, вгляделся в небо. Дождями планетка тоже не особо баловала, лишь иногда где-то вдалеке слышался гул, похожий на раскаты грома. Но, до места, где пролегал путь генерала, дожди не доходили. Он полагал, что это  из-за разреженности воздуха звук искажает расстояние,  и  эпицентр ливневых гроз на самом деле мог находиться очень далеко от него.

Прикрыв рукой глаза, Илья Львович обозрел горизонт, и на самом его краю увидел изломанную линию далёких гор. И самую высокую вершину  серым кольцом обвивала громадная грозовая туча. Собраться в дорогу было минутным делом. Он разумно предположил, что, где могут быть дожди—там и « биоматериала» побольше будет. Ангел обещал ведь, помниться…

Путь пролегал через пустынную местность, тут даже кустарника не наблюдалось, не говоря уже о деревьях и водоёмах. Генерал загодя запасся водой, изготовил  посудину посолиднее, использовав кору низкого толстого дерева, напоминающего баобаб, обмазал импровизированный кувшин глиной со дна ручья и приспособил его для переноски за спиной, обвязав полосками лианообразных веток. Заодно, прихватил ещё две пустых тары, просто так, на всякий случай.

 Поудобней перехватив своё оружие-копьё, он двинулся вперёд, не забывая периодически  отмечать пройденный путь. Усталость ощущалась вместе с острым чувством жажды, причём почти синхронно. Жара спадала только под вечер, а утром вместе с влажным запахом возвращалась и духота.

Примерно, на середине пройденного пути Калинкин  неожиданно обнаружил заросли странно пахнущего растения. С виду - обычный кактус, коими усеяно  на Земле пространство всей латинской Америки, только генерал помнил, что из подобных растений аборигены делали алкоголь. Воодушевившись, он нарезал несколько стеблей местного «кактуса», связал их между собой и уже собирался двинуться дальше. Аромат сока, выделившегося из растения, щекотал ноздри, и генерал не устоял перед соблазном. На вкус жидкость оказалась терпкой, но приятной. Довольно быстро  высосав её из приготовленный стеблей, путник задержался почти на полдня, заготавливая полезный продукт впрок. Он не рассчитывал излишне нагружать себя, но планировал оставить «добро» где-нибудь дальше по дороге и запомнить место, чтобы можно было вернуться. Не уверен он был, что подобные кактусы растут повсеместно. Потяжелев на два полных кувшина кактусового сока, генерал отправился дальше.

Вода закончилась быстрее, чем ожидалось, а до намеченной цели было ещё далеко. Солнце, казалось, стало припекать ещё сильнее, и путник впервые со дня прибытия в этот мир стал ощутимо  страдать от жары. Проклиная всё на свете, включая Ангела Смерти, всех богов сразу и, почему-то, бывшую жену, от которой у него так и не было детей, Калинкин раскупорил приготовленные кувшины с соком. К его удивлению, продукт уже успел скиснуть, однако не потерял вкусовых качеств и прекрасно утолял жажду. Уже не совсем доверяя своему глазомеру, генерал прикинул оставшееся расстояние до цепочки вожделённых гор, и настроение его упало ещё больше.

Опьянение наступило быстро. Давно забытое чувство эйфории охватило генерала. И уже все проблемы казали несущественными, не стоящими внимания. « А весёлая штука, оказывается, эта водичка», - мысли повернули в позитивное русло, - « И никаких сложных технологий самогоноварения!» В голове шумело, ноги сами шли вперёд, даже привязался какой-то мотивчик популярной в прошлой жизни песенки… Так долго продолжаться, конечно, не могло, и к ночи Калинкин выдохся.  Усталость навалилась неподъёмной тяжестью, сон сморил  в считанные минуты, и он, смутно представляя, что будет с организмом на утро, заснул прямо на песке, обняв руками опустевшие кувшины.

*                 *                   *

Вот уже несколько часов заросший густой щетиной, исхудавший до изнеможения человек остервенело рыл песок обломком толстого сука с каменным наконечником. Чувство жажды давно уже перешло на некий новый уровень страданий, не давая думать ни о чём, кроме воды. Он пытался иногда вслух ругаться, однако из пересохшего горла вырывался лишь полный боли хрип. Солнце нещадно палило, добавляя и без того невыносимой муки. В молодом теле мужчины, однако, было ещё достаточно сил, и он продолжал работать. Сдаться— означало погибнуть, хотя он не был уверен в смертность своего нового тела. Как, впрочем, и в том, что он правильно выбрал место добычи драгоценной влаги.

Очнувшись утром, и ожидаемо не обнаружив даже остатков припасенного сока, генерал впадать в панику не стал. Да, он ошибся, неправильно оценив расстояние до цели. Но тут, скорее всего, сыграл неучтённый фактор: в пустынях, подобных этой, помимо миражей, искажается и общая картинка горизонта. То, что казалось не дальше полусотни километров, вполне могло находиться много дальше. Назад Калинкин идти не собирался, посему, принял решение сначала найти воду, «заправиться», и продолжить дальнейший путь.

Как известно, в пустынях полно воды, надо только уметь её искать. В восьмидесятые годы там, на Земле, генерал служил в одной африканской стране, в составе войск «ограниченного контингента». Ему приходилось наблюдать, как местные лозоходцы, используя только пучок тонких веток, довольно быстро находят источники влаги в, казалось бы, самых засушливых местах пустыни. Правда, теперь у генерала не было лозы, да и секрет какой-то нужно было наверняка знать, но такой стимул, как жажда с перепоя, может подвигнуть на многое.

Основная проблема, с которой столкнулся страждущий, заключалась  том, что под относительно неглубоким  слоем песка неизменно оказывался камень. Раз за разом, натыкаясь на искрящую под ударами копья поверхность, он ощущал, как отчаяние вот-вот перейдёт в панику. Стискивая зубы, приходилось искать, искать…и вновь обессиленно падать на ненавистный песок.

Усталость навалилась на генерала, и организм, сдавшись, отключился. Очнувшись вновь, человек увидел садящееся за горизонт солнце. Заросший щетиной, сильно исхудавший и истощённый бесполезным трудом и измученный жаждой, он сейчас мало напоминал бравого генерала, который без страха мог спорить с самим Ангелом Смерти. Заметив невдалеке довольно большой каменный валун, он с трудом доковылял до него, бросив по пути бесполезное орудие труда. Устроившись в тени камня, генерал погрузился в транс. «Не рай и не ад, да? – думал он, вспоминая разговор со смертью,- а что это, по-твоему? И где твои незнакомые живые существа, биоматериал? Что мне делать с этой пустыней?» –мозг затуманился, и даже собственные мысли казались чем-то чужим.-« Сколько я уже здесь? Месяц, год, вечность?..» - Не оставляя попыток сосредоточиться, он стал вызывать воспоминания прошлой жизни, но лишь обрывки невнятных картинок смогли достичь его сознания.

Внезапно, генерал перестал чувствовать спиной твёрдую поверхность камня. Осознав, что теперь он лежит на земле, он приподнялся и огляделся. Валун, за которым он прятался от солнечных лучей, был сдвинут немного в сторону. Как раз ровно настолько, чтобы косые лучи заходящего светила не падали ему на лицо. Приподнявшись, генерал заметил след на песке, как будто валун волокли по песку. Волокли? Но кто? Можно было поклясться чем угодно, но поблизости по-прежнему не наблюдалось ни одного живого существа. Да и следов их присутствия не было. Сердце слегка ёкнуло. Мистика? Или в этом мире камни могут ходить, а может ещё и думать? Чем не разумный обитатель явно заброшенного мира? Слишком много вопросов, и с этим надо было что-то делать.

На некоторое время, даже забыв об изнуряющей жажде, Калинкин приблизился к камню и положил ладонь на его поверхность. Ему показалось, или валун слегка задрожал? Камень ведь не может быть живым… Или может? Поверхность валуна оставалась прохладной; генерал отступил на шаг назад, неуверенно глядя на загадочный  предмет.

— Ну, и как с тобой контактировать?- чувствуя себя идиотом, пробормотал он.

Сосущее чувство жажды вновь овладело им, однако, необъяснимым образом некая лёгкость овладела телом, как будто прикосновение к камню добавило немного сил.

—Кто ты?- вопрос сорвался с губ непроизвольно. С другой стороны, как ещё общаться с  неведомым, не зная его природы?

Дрожь, едва ощутимая, прошла от ног генерала к камню, и тот ответил. Нет, в голове не зазвучал голос, не появились надписи на поверхности валуна. Небольшая волна мыслеобразов достигла сознания человека, и они не показались ему чуждыми. Необычными—да. С удивлением осознав суть «прозвучавшего ответа», генерал в ступоре смотрел на камень. Если бы он смог воспроизвести полученную информацию, то она сводилась к лаконичному вопросу:

—Чего ты хочешь?

Желание у генерала в данный момент было одно: попить воды. Потом убраться отсюда, куда подальше. Не исключено, что всё это- последствия алкогольного отравления.

—Чёртовы кактусы,- пробормотал он,- нет ничего полезней и вкусней чистой водички. Так ведь, а?

Не особо рассчитывая на ответ, он, те не менее, спокойно принял следующий мыслеобраз. Озёра отливающей синевой воды, по которой проходит лёгкая рябь, горные реки чистейших потоков, фонтаны вожделённой жидкости и…к огромному удивлению генерала, водопроводный кран с льющейся струёй.

—Ты что издеваешься?!

В сердцах, не думая о последствиях, он пнул ногой загадочный камень. Честно говоря, он ждал какой-то реакции. Не может мыслящий субъект не ответить на агрессию. В следующий миг генерал рассмеялся собственной глупости: что он может реально сделать огромному куску камня?

На этот раз земля вздрогнула довольно ощутимо. Только вот волна метнулась куда-то вбок и разразилась треском раскалываемой каменистой породы. Калинкин обернулся назад. В десятке шагов от него, тёмным пятном среди песка, выделялась не широкая трещина, обнажая влажную твёрдую почву.

Не совсем веря своим глазам, человек почти бегом кинулся вперёд. С трудом сглатывая несуществующую слюну, он упал на колени, погрузив руки в грязную лужицу воды, которая сочилась из разлома.

Продолжение на сайте www.andronum.com

 Роман Мелехин