ПОСЛЕДНИЙ ВЕДЬМАК. часть 1: Рождение Волка

ЧАСТЬ 1:

Рождение Волка. 

        И сказал царь своим сыновьям: кто увидит первый мой сон - получит пол царства. Кто увидит мой последний сон - получит целое царство. А кто увидит мой средний сон - тот будет править всем миром.

          Закрыл глаза царь, заснул, а сыновья сели возле него и стали ждать.

                        (Русская народная сказка.)

1."находники."

    Изломанные слепящие молнии вытягивались через всё небо. Небо черное и ночное. Бездонное какое-то… Их вспышки озаряли мертвенным светом огромного чёрного волка, крутящегося на одном месте. Зверь стремительно уворачивался, отражая удары врага. Он то изгибался, то уходил в сторону, то кружил на месте, то вскидывал навстречу наседающему на него человеку передние лапы с длинными изогнутыми когтями. Зверь скалился, обнажая длинные белёсые клыки. Глухое раскатистое рычание, во всём подобное грому, вырывалось из его пасти. А когда молнии гасли, в тот миг темноту озаряли огненные глаза зверя. Человек стремительно нападал, стараясь нанести зверю смертельный удар длинным стальным клинком, но каждый раз волк уворачивался, и нападал вновь и вновь.

    Волк в очередной раз увернулся от меча воина и рванулся вперед. Сокрушительный удар выбил щит из рук человека и чудовищные когти скользнули по лицу, шее, груди. Когти зверя с лёгкостью разорвали звенья кольчуги и впились в податливую плоть, что укрывалась под неё. Воин взвыл от боли, страха и ненависти к противнику. Но не отступил! Они, человек и зверь, сцепились на мокрой от дождя траве. Человек клещом вцепился в густую чёрную шерсть, при этом стараясь как можно дальше держаться от мощных челюстей зверя и острых клыков.  Он изогнулся и вонзил в мохнатое тело волка ладонь холодной стали.

    Зверь вздрогнул. Оскалился. Зарычал! Но хватку ослабил и истекающий кровью человек вырвался из когтей. Воин, корчась от нестерпимой боли, отполз в сторону и замер. На тёмной траве осталась дорожка из выплёскивающейся из ран крови. Зверь же… Зверь не собирался отступать от своей цели так быстро. Он медленно приближался к лежащему человеку. Шаг за шагом. Он шёл вперёд уверенной поступью опытного охотника и воина. Волк остановился подле человека и глухое рычание вновь вырвалось из глотки зверя. Волк оскалился, обнажив длинные острые клыки. Черная густая шерсть у него на загривке вздыбилась. Казалось, волк сейчас бросится на человека и растерзает его на куски.

    Но волк этого не делал. Он щелкнул зубами у самого лица замершего человека, обдав того густым звериным духом, развернулся и скрылся во тьме ночи. Точно призрак…

***

    Олаф очнулся внезапно, как от толчка. Голова страшно гудела, а перед глазами расплывались темные пятна. Он лежал на полу, раскинув в стороны руки. Спина и конечности от холода, шедшего от пола, слегка потеряли чувствительность. Олаф попробовал подняться, но все мышцы в теле отозвались мучительной болью. Он снова растянулся на холодном полу и замер, пытаясь собраться с мыслями.

    Что это было??? Сон?.. Мысли никак не хотели давать ему ответы на возникающие вопросы.

    Его рубаха и перевязь с ножнами валялись рядом. Длинные светлые волосы, лицо, грудь и руки были покрыты причудливым рисунком из спёкшейся крови и начавшей подсыхать грязи. Олаф осторожно поднялся. Подобрал с пола рубаху, натянул через голову. Поверх рубахи нацепил перевязь.

    Он был дома. В безопасности. Олаф вздохнул полной грудью и подошел к небольшому оконцу. На улице всё ещё царил утренний полумрак. Ночная буря давно утихла, оставив после себя лужи, да густую росу, что серебристыми брызгами мерцала на траве и темно-зеленой листве. Где-то совсем рядом, в густом тумане, шуршал легкий ветерок, вероятно запутавшийся в густой листве деревьев. Олаф открыл створки окна шире, прислушался - тишина... Лишь густой, молочно-белый туман царствовал этим ранним утром. Олаф вновь глубоко вздохнул и замер, задумался, устремив свой взор куда-то вдаль. Да, этой ночью он вновь обращался в волка. И, что самое страшное, всё это было в реальной жизни, а не во сне!.. Воспоминания ужасной ночи роились у него в голове, словно рой растревоженных пчёл. Он вновь всё видел глазами волка. Вновь видел слепящие молнии, что вспарывали темные небеса. Видел лес. Но вовсе не этот, что окружал их обитель!  Тот лес был другим, совсем другим. Он был темный, дремучий, давно заброшенный... Олаф вдруг вспомнил окровавленное лицо человека, который лежал на мокрой земле и глядел ему, волку, прямо в глаза. Лицо человека, врага, было обезображено глубокими рваными ранами и залито кровью... Но в его глазах не было страха! Не было в них и боли... Там были лишь злость и ненависть к древнему врагу!..

    Легкий перестук копыт отвлек Олафа от мрачных мыслей. Он насторожился, до боли в глазах уставился в густой туман и, вдруг, отпрянул в сторону. Волчий инстинкт и на этот раз спас ему жизнь! Длинная стрела с чёрным оперением стремительно взрезала туманную пелену и ворвалась в раскрытое окно. Стрела ударившись о дальнюю стену, острый стальной наконечник высек несколько ярких искр, и улетела куда то вглубь комнаты.

    Темные фигуры всадников и пеших воинов медленно выступали из-за пелены тумана. Сперва они были подобны призрачным фигурам, проступающим сквозь молочную белизну тёмными пятнами. Но с каждым мигом они становились всё реальнее и реальнее.

    "Они явно не торопятся." - Отметил про себя Олаф, осторожно высовываясь в окно. "Значит, обитель уже окружены... Иначе они не чувствовали бы себя так уверенно..."

    Еще одна стрела влетело в окно и со скрежетом отскочила от стены. Другая клюнула каменный подоконник и упала к ногам Олафа. Воины медленно выходили из тумана. Их было много. Очень много. Человек двадцать всадников и раза в два больше пеших мечников. Воины все были высоки, широки в плечах. Роса серебристым налётом осела на до блеска начищенные медные латы и шлемы. Лица были скрыты за глухими забралами. Кривые мечи поблёскивал в рассветном полумраке. Всадники неторопливо ехали на черных жеребцах. Кони всхрапывали и вели себя беспокойно, будто бы чувствовали близкую опасность.

    Но не все из пришедших из леса были воинами. Даже сквозь туман Олаф видел мрачные фигуры всадников, закутанных в черные балахоны. Черная ткань складками спадала с их плеч и была стянута на талии широкими серебряными поясами. Лица их были скрыты в складках глубоких капюшонов. И в руках у них не было ни мечей, ни пик, ни луков. Всадники эти сжимали в руках длинные посохи, увенчанные человеческими черепами. Кости их были белы, как снег, и до блеска были они отполированы руками своих владельцев.

    А воины всё выходили и выходили из тумана. Плотная молочно-белая пелена немного рассеялся и стали видны лучники, в длинных серебристых кольчугах с бронзовыми пластинами на груди, плечах и спине. В руках их были длинные, почти в человеческий рост, луки. А колчаны за плечами были полны стрел. Вот лучники остановились, рывком натянули луки и стрелы вновь засвистели в воздухе.

    Нависшую тишину внезапно разорвал гулкий звон колокола. Набат! Кто-то всё же поднял тревогу! Дозорные на башне наконец то увидели подступившую опасность! И тут же обитель наполнилась тревожными звуками. Где-то жалобно зазвенели разбитые стекла, послышался скрежет стали о сталь. Топот гулко прокатился под высокими сводами и в зал вбежал Олег, с огромным луком в руках. Следом за ним бежал Мрак, могучий воин. Черные волосы его были растрепаны, белизна рубахи еще больше подчеркивала их черноту. Его правая рука безжизненно висела вдоль могучего тела. Кровавые пятна медленно растекались по груди и рукавами рубахи. Мрак страшно зарычал, взмахнув мечом зажатым в левой руке. Сталь сверкнула и по граниту пола покатилась окровавленная голова. Вслед за воином в зал вбежали находники. Их было много. Очень много. Мрак с криком бросился на них. Сталь зловеще заскрежетала, встретившись с вражескими мечами.

    - Олег... Олаф... Бегите!.. Ну же!.. - В отчаянии прохрипел Мрак, наносят страшный удар врагу. Огромный меч Мрака развалил врага почти пополам, от правого плеча до левого бедра. Кровь хлынула потоком из страшной раны, а поверженный воин упал, соскользнув с убившего его меча. И тут же упал еще один вражеский воин со стрелой в прорези забрала.

    Олаф метнулся к окну, но было поздно. Поздно! Воины подошли почти вплотную к стенам замка. Олаф выхватил из ножен меч и прыгнул в окно, навстречу врагам. Звериное рычание вырвалось из его груди. Разумом он чуял смертельную опасность, но бешенство оборотня заглушало голос разума. Еще в полете Олаф срубил головы двум ближайшим находникам. А приземлившись на ноги пронзил мечом третьего. Острый клинок вошел в тело, как в масло, и броня на груди воина не помогла. Олаф, с глухим звериным рычанием, бросился сквозь смыкающиеся ряды врагов. Сталь зазвенела о сталь. Олаф, словно берсеркер, бросался на мечи врагов и те расступались перед ним. Он сгорбился, лицо его исказилось в зверином оскале, глаза горели каким-то неестественным огнем. Покрытый с ног до головы своей и чужой кровью, он почти во всём уподобился Древним Богам, которые в глубокой древности сходили с небес на землю ради кровавых сражений и битв.

    Черный всадник внезапно преградил ему путь. Существо на коне протянуло вперед костлявую руку и Олафа накрыла волна непреодолимого страха и ужаса. Олаф замер на миг, отшатнулся назад и вновь ринулся вперед. Две стрелы очень кстати вонзились коню в шею. Конь захрипел, взвился на дыбы... А Олаф нырнул в сторону и взмахнул мечом, целясь всаднику в живот. Но меч пронзил лишь пустоту! Всадник успел соскочить с заваливающегося на бок коня. Он двигался необычайно быстро для обычного смертного человека. Существо в черном взвилось в воздух, одним махом перелетело через Олафа и мягко опустилось на землю у него за спиной. Воин резко развернулся. Сталь вновь со свистом взрезала воздух и вновь встретила пустоту. Всадник крутанулся на месте, чудом избежав страшного удара в грудь, и выставил перед собой посох с черепом. Страшные, непонятные Олафу, слова сорвались с губ всадника и порыв ледяного ветра сорвал с его головы капюшон. Олаф, не боящийся никогда никого и ничего, в ужасе отпрянул в сторону. Да! Это был вовсе не человек! На голове существа не было ни одного волоса. Кожа землистого цвета так сильно обтягивала череп, что, казалось, острые скулы вот-вот прорвут её. Нос был крохотный, тонкий и вздернутый кверху. Тонкие алые губы очень сильно выделялись на мертвенно бледном лице. Если эту безжизненную маску вообще можно было назвать лицом! Казалось, что на плечи безголовой куклы просто кто-то водрузил череп с намалеванными пурпуром губами. Глаза существа глубоко запали и пылали багровым огнем в глубине огромных темных глазниц. Они, эти жуткие глаза, то вспыхивали и разгорались, то приугасали, подергиваясь сверху черным налетом пепла.

    Олаф стоял, загипнотизированный взглядом твари. А всадник продолжал произносить зловещие слова. Его глаза вдруг вспыхнули особенно ярко и череп на посохе ожил. Он зевнул и оскалился в зловещей ухмылке, а в пустых темных глазницах вспыхнули языки густого чёрного огня! Именно так! Огня! В неестественно больших глазницах черепа переплетались и извивались языки чёрного колдовского пламени. Существо вскинуло посох вверх и черный огонь тут же вырвался из глазницы черепа!.. Вырвался, но не достиг своей цели. Тварь дрогнула, хватаясь сухой костлявой рукой за грудь и ломая при этом древки стрел.

    Олаф прорвался сквозь линию воинов находников. Вслед за ним вырвался и Олег. Они скрылись в лесу, оставив позади гущу боя, и залегли неподалеку от крепости, скрываясь в густой траве на берегу небольшого лесного озера. Сражение длилось недолго. Находники быстро ворвались в замок. Большинство его обитателей еще спали. А те, кто попытался оказать хоть какое-то сопротивление, были буквально изрублены на куски или расстреляны лучниками практически в упор. Беглецы видели, как после сражения находники подпалили замок и скрылись в лесу. Пленных не брали и ценностей тоже не искали. Просто уничтожили попавшихся на пути иноверцев... Быстро и жестоко.

    Огонь разгорался медленно, нехотя. Он лениво лизал большие каменные блоки, из которых были сложены стены обители и которые гореть то не могли, но все равно разгорался. Пламя поднималось всё выше и выше, пожирая деревянные перекрытия и скарб проживающих в обители людей, пока не охватило всё здание. А оно, надо сказать, было очень большим. Массивное, почти квадратное, двухэтажное здание занимало большую часть лесной поляны. Стены были сложены из блоков черного камня, украшенного снаружи причудливой лепкой и барельефами. Прямо из центра крыши основного здания поднималась высокая дозорная башня, высотой своей достигавшая верхушек самых высоких деревьев... Замок был очень красив, но огонь безжалостно уничтожал его...

    - Стой!.. Олег, стой!.. - Закричал Олаф, хватая Олега в охапку и валя его наземь. Олег бился в могучих руках Олафа, вырываясь, но ничего поделать не мог.

    - Там же наши братья!.. Надо помочь!.. Спасти!..  - Кричал он, силясь вырваться из цепких объятий Олафа. Но тот лишь еще сильнее вдавливал Олега в сырую от росы землю.

    - Они все мертвы, Олег... Мертвы!.. - Прохрипел в ухо Олегу Олаф. Он тоже хотел кричать и биться о землю от своего бессилия помочь братьям. На душе было погано. Пусто как то… Что то вдруг изменилось в нем. Вся жизнь перевернулась в один миг. Сердце ожесточилось, а душа ныла и болела, скорбя по погибшим.

    - Ты им уже ничем не поможешь, Олег. - Тихо говорил Олаф. - А если пойдешь туда, то и сам отправишься в Вирий вслед за ними...

    Олег перестал вырываться. Он зарылся лицом в траву и затих. Плакал.

    - Что же мы будем теперь делать, Олаф? - Вдруг спросил Олег, поднимаясь с земли.

    Олаф ответил не сразу. Думал, что сказать другу. Для себя то он всё давно решил, но он не знал - пойдет Олег с ним или нет.

    - Подождем здесь немного. - Наконец произнёс он. - Вдруг кто то еще, кроме нас, избежал объятий Костлявой...

    Ждали они недолго. Вскоре послышались шаги, треск ломающихся сучьев, шорох листвы и ругань. Кто-то ломился сквозь непролазные заросли орешника, которые плотным кольцом окружали озеро. Ветви на противоположном берегу зашевелились и, внезапно расступившись в стороны, пропустили на берег озера двух воинов. Лица их были исцарапаны, волосы растрепаны. Одежда их была обожжена пламенем и забрызгана кровью. Беглецы не сразу узнали их. Это были братья Ярополк и Боромир. Оба высокие и могучие воины. На плечах, на огромном щите, они несли третьего воина - Мрака. Он был мертв...

    Мрак лежал на боку.  Его густые черные волосы были опалены огнем, а на руках и спине виднелись огромные пятна страшных ожогов. Лицо и грудь были иссечены глубокими ранами, а из спины темной щетиной торчали вражеские стрелы... И их было много. Очень много. "Это и лишило его жизни..." - Подумал Олаф, оглядывая безжизненное тело воина. Он знал Мрака много лет и теперь никак не мог поверить в его смерть.

    К захожу солнца к беглецам присоединились и остальные братья – воины. Все те, кто выжили после утренней резни и страшного пожара. Сперва пришел Святослав, высокий и широкоплечий воин с белыми коротко остриженными волосами. За ним пришел Светозар. Он был всем подобен Святославу. Такой же высокий и стройный, но в плечах немного шире. Светлые волосы его были стянуты на лбу кожаным ремешком и заплетены в длинную тяжелую косу. Затем, уже ночью, пришли Святогор и Клык. Святогор - высокий и могучий, с черными, как смоль, длинными волосами, собранными в "хвост". Клык же был низок, но его плечи были почти вдвое шире, чем у Святогора. Его голая, как колено, голова, да и лицо тоже, была покрыта старыми проболевшими шрамами.

    Последним к свету костра пришел Бран. Он появился из стены непролазных зарослей почти под самое утро, когда ночь особенно темна и мрак непрогляден. Он в ярости бранился, продираясь сквозь заросли орешника. Бран был низок ростом, с короткими и толстыми, как бревна, ногами и длинными руками с большими короткопалыми ладонями. Он был широк в плечах и мускулист. Его черные длинные волосы, слегка посеребрённые сединой, были рассыпаны по могучим плечам и спине. В руках он держал двухсторонний боевой топор, оба полукруглых лезвия которого были покрыты темной, запекшейся уже, кровью.

    Всю ночь воины держали совет и решили, что находников нужно покарать. Кровью врагов они решили смыть с себя ту горечь, что наполнила их души после гибели Ордена. И смертью должны были заплатить находники за всех тех, кто погиб от их рук. Но сперва воины решили отдать последний долг Мраку. Они обмыли его тело в холодных водах озера, смывая с него копоть, кровь и грязь. Облачили в одежды. Длинные волосы заплели в косу. Нарубили дров, натаскали хворосту и сушняку для погребального костра. А потом, на вершину высокого холма из хвороста, положили Мрака. На грудь его положили меч, а руки сложили поверх витой рукояти. Казалось, что Мрак лишь на миг прилег отдохнуть, что он лишь заснул и вот-вот проснется... Но этому не суждено было случиться. Мрака уже не было с ними. Его дух отошел в чертоги Одина и они, его друзья и братья, должны были отправить туда же и его тело. Воины обступили погребальный костер со всех сторон и подожгли хворост. Огонь разгорелся быстро. Великий Агни становился всё сильнее, всё могущественнее. Вскоре тело Мрака скрылось в алых языках огня и воины запели. Скорбные слова древней песни медленно срывались с их губ и уносились вместе с дымом костра куда то ввысь, в чистые предрассветные небеса. Они пели и каждый желал себе той же участи, что досталась Мраку.

***

    Собирались друзья недолго. Еще до полудня они отправились в путь через леса. Враг оставил после себя чёткий след, сбиться с такого было трудно. След то терялся в густой траве, то появлялся вновь. Он петлял и кружил по лесу, точно заяц убегающий от охотника. Находники явно не знали леса и давно сбились с пути. Оно и понятно. В этих краях они были чужаками. Под конец второй седьмицы лес закончился. Древесные стволы расступились в стороны и воины вышли на берег реки. Яркое солнце, после лесного полумрака, больно ударило по глазам. Жмурясь и прикладывая ладонь к глазам, Олаф стоял и вглядывался вдаль. Река, преградившая им путь, была широкой. Ровная водная гладь ее блестела и переливалась в свете полуденного солнца. За рекой возвышался крутой зеленый берег постепенно переходящий в равнину. И только где-то там, вдали, у самого виднокрая, виднелась темно-зеленая полоска нового леса. Другого. Чужого уже для них самих.

    Клык глубоко вздохнул и присел на берегу, опустив босые ноги в чистые голубые воды неизвестной реки. Он закрыл глаза, подставив лицо ласковым лучам солнца. Рядом с ним тяжело опустился Бран и, отложив в сторону топор, спросил:

    - Хотел бы я знать, где они переправились?

    - Здесь был мост. - Промолвил Олег, указывая рукой в прозрачные воды. Там, на самом дне реки, виднелись обгорелые и расщепленные остатки свай. Там, где огонь их не тронул, древесина была совсем свежей. Не успела еще потемнеть и не обросла тиной.

    - Чисто сработали. - Бросил Клык, отрываясь от созерцания водной глади.

    - А может это и не они спалили мост? - Вмешался в разговор Боромир. Он сидел чуть в стороне от остальных и вострил куском песчаника клинок.

    - Они, не они... Какая разница то?.. - Зло прохрипел Бран, поднимаясь с теплой земли. - Находники прошли здесь, по этому мосту, и мы должны идти за ними.

    Сказал, как отрезал.

    Воины переправились через реку лишь на закате. Река оказалась глубокой и воды её были прохладными. Мокрые и продрогшие до костей друзья поднялись на крутой берег и замерли. Они были поражены красотой заката, что предстал перед сейчас ними. Небо было чистое, прозрачное и бездонное. Большое алое солнце медленно опускалось за далёкий виднокрай, окрасив зелень далекого леса в багровое. Солнце медленно уходило с небесного свода и небо меняло свой цвет. Сперва оно было нежно-розовым, потом стало красным как огонь. А потом пылающий виднокрай стал темнеть. Яркие краски поблекли, смешались с синевой наступающей ночи. Наконец небо окончательно потемнело и появились большие сверкающие звезды. Они мигали и переливались на темном бархате ночного небосвода, точно россыпи адамантов. Друзья были поражены этой красотой. У себя в лесу такого они никогда не видели.

    И вновь дни потекли за днями. Пошла третья седьмица их путешествия. Степь оказалась не такой уж и ровной, как казалось с того берега безымянной реки. Тут и там, до самого леса, возвышались широкие невысокие холмы, между которыми пролегали глубокие ложбины заросшие высокой степной травой. Теперь друзья передвигались в основном ночами, а днем прятались в тени ложбин от палящего степного солнца.

    Жаркие дни тянулись медленно, а прохладные короткие ночи пролетали почти незаметно. День проходил за днем и каждый вновь наступающий был в точности похож на предыдущий, уже прошедший день. Воды в степи было мало, не то что в лесу. Лишь изредка в густой траве ложбин попадались чистые и прозрачные ключи. Еды тоже было мало. Питались мелкими степными птицами да зверьками, которые жили в неглубоких норах буквально прямо под ногами. Воины похудели. Долгий путь утомил их. Кожа на лицах и телах сделалась смуглой, потемнев от лучей жаркого солнца.  

    Третья седьмица кончилась, началась четвертая, когда друзья наконец подошли к лесу. Этот лес был темный. Чужой лес. Высокие могучие деревья стояли перед воинами плотными рядами, переплетясь между собой большими узловатыми ветвями с темной листвой. Они будто бы не хотели пропускать чужаков под свой полог.

    У самого леса, на вершине особенно большого холма, стояла небольшая деревушка окруженная высоким тыном. В первых лучах восходящего солнца друзья увидели каких-то существ, что сновали около большой дыры в бревенчатом тыне. Существа были маленькие, коренастые, с длинными руками и непомерно большими головами. Они были с ног до головы закутаны в звериные шкуры и у каждого в руках сверкал, в лучах восходящего солнца, широкий кривой меч. Лица их были просто ужасны! Складывалось впечатление, будто кто то в шутку скрестил лик человека со звериным. Маленькие, налитые злобой глазки; острые вздернутые к верхушки носы, с вывернутыми наружу ноздрями; большие выпирающие скулы и толстые губы, из-за которых выглядывали в вечном оскале желтые звериные клыки.

    - Зурги... - Пробормотал Олег, ни к кому конкретно не обращаясь.

    Воины залегли у подножия холма, стали наблюдать. Тварей было очень много. Сперва они просто ходили возле тына, будто искали что то. А затем разделились на две группы. Малая, несколько десятков Зургов, перегородила пролом в стене. А большая, около сотни хорошо вооруженных существ, ушла в деревню. Они явно что-то искали и Олаф хотел понять - что именно. Вскоре утреннюю тишину разорвали гортанные крики и лязг стали. Толпа Зургов вылетела из пролома, а вслед за ними показался человек. Он был обнажен до пояса и крутил над головой огромным молотом, раздавая удары направо и налево. Зурги всем скопом бросились на него, но огромный молот лишь еще больше окрасился темной кровью. Тяжелый молот то с гулом и свистом рассекал воздух вокруг могучего кузнеца, то с хрустом и чавканьем опускался на очередного неудачливого противника.

    - Он долго не продержится!.. - Прохрипел Бран, вскакивая с места, но Олаф железной хваткой вцепился ему в руку.

    - Стой, Бран! – Спешно зашептал он прямо в ухо друга. - Еще не время. Пускай из деревни сперва уйдут те, ради кого он отдает свою жизнь. Он храбрый воин и Один уже распахнул пред ним Небесные Врата.

    Кузнец продолжал медленно двигаться по склону холма, уводя вслед за собой толпу Зургов. Они окружили его со всех сторон и непрестанно бросались на него. Молот крутился в руках кузнеца, время от времени опускаясь на головы врагов. Он наносил быстрые мощные удары то справа от него, то слева. Зурги злобно рычали, что-то кричали на своем гортанном языке, но пока не могли одолеть кузнеца. Они кружили вокруг него и толкались, но толку от этого не было никакого. Они только мешали друг другу и всё.     

    Олаф на мгновение отвлекся от схватки и бросил взгляд на тын, чуть левее дыры. Маленькая белесая фигурка на мгновение мелькнула над тыном и тут же скрылась в густой траве у подножия стены. Кажется, что её никто и не заметил. Фигурка затаилась в высокой траве, метнула быстрый взгляд на пролом в стене и бросилась прочь, к недалекому лесу.

    Но беглеца заметил не только Олаф! Как только фигурка отделилась от тына, вслед за ней тут же бросилось несколько десятков Зургов. Человечек бежал, часто спотыкаясь в высокой траве и оглядываясь на быстро приближающихся Зургов.

    "- Не успеет..." - Вдруг подумал Олаф. "- Не успеет! "

    Он вскочил и не таясь побежал к деревне, крича на бегу товарищам, чтобы они помогли беглецу скрыться. Пришло время действовать решительно. Воины разделились на две группы и побежали в разные стороны. Олег, Боромир и Бран побежали вслед за Олафом; а Ярополк, Святослав, Клык, Святогор и Светозар побежали к темному лесу, наперерез светлой фигурке и Зургам, что преследовали беглеца.

    Олаф врезался в толпу Зургов. Прежде чем твари поняли, что к чему, его меч сразил троих. А твари оказались не такими уж и низкорослыми, как показалось изначально. Зурги были ростом ему по плечо и очень широки в плечах. Бран, что-то громко крича, ворвался в ряды врагов вслед за Олафом. Его боевой топор со свистом рассек воздух и с хрустом развалил тело ближайшего Зурга пополам. Сталь пронзительно зазвенела, ударившись об широкое лезвие топора, и рассыпалась дождем сверкающих искр. В руках Зурга осталась лишь рукоять меча и тот продолжал сжимать её, удивлённо таращась на обломок лезвия. Бран нанёс быстрый удар, отшвыривая со своего пути растерявшегося противника, и побежал следом за Олафом.  

    Олаф, тем временем, вырвался далеко вперед и был в самой гуще сражения. Он без устали вращал клинком, прорубаясь сквозь сплотившиеся ряды Зургов. Клинок в его руках превратился в едва заметный сверкающий кокон, окружающий воина с головы до ног. Сталь со свистом рассекала воздух, скрежетала в гневе и звенела, встречаясь с вражескими клинками. Олаф почти добрался до кузнеца, когда тот внезапно дрогнул и стал оседать на землю. Его глаза, серые как осеннее небо, закатились, а лицо исказилось от мучительной боли. Пудовый молот выпал из внезапно ослабевших рук и кузнец рухнул на бок, уткнувшись лицом в траву. Олаф в ярости захрипел, стискивая рукоять меча до боли в пальцах. Дикая и непреодолимая ненависть вспыхнула в его груди. Он глядел на окровавленное тело человека, который был ему даже незнаком, и не мог поверить в то что опоздал. Не успел всего лишь на мгновение! Могучий кузнец лежал на земле. А из его спины торчали длинные стрелы с чёрным оперением, пробившие тело человека насквозь...

    Неприятный холодок вдруг пробежал по спине Олафа и он чуть отклонился в сторону. Черная стрела просвистела у самого уха, пронзив то место где мгновение назад была его голова. Инстинкт, непонятный звериный инстинкт, вновь спас Олафа от верной смерти. Олаф выкинул меч вперед, пронзая очередного Зурга, перекатился через голову и замер на месте. Напротив него, у самого тына, стоял огромный Зург с высоким пластинчатым луком в руках. Древесина, из которой лук был сработан, была чёрной. Плечи были причудливо выгнуты и составлены из множества пластин, хитроумно наложенных друг на друга и скрепленных между собой. Туго натянутая тетива поблескивала металлом. Олаф подивился необычному оружию. Рядом с этим луком большой боевой лук Олега казался просто детской игрушкой...

    Этот Зург был высок, даже немного выше Олафа. На голову себе он нахлобучил стальной шлем, с турьими рогами по бокам. Из под звериных шкур, укрывающих его тело, тут и там выбивалась мелкая стальная кольчуга. Ее мелкие колечки сверкали и переливались в лучах солнца, точно рыбья чешуя. Зург злобно оскалился, бросив взгляд на замершего воина. Красные звериные глазки недобро сверкнули и засветились едва приметным колдовским огнём. Зург стремительно наложил на тетиву новую стрелу, быстрым движением натянул тугой лук и разжал пальцы. Стрела с шипением полетела вперёд, промчавшись возле щеки Олафа. Он даже почувствовал, как оперение пролетающей мимо стрелы задело кожу.  

    Неприятный холодок пробежал по его спине. Воин обернулся и его взгляд встретился со взглядом Боромира. Черная стрела ударила того в грудь, пробив кольчужную рубаху и плоть под ней. Боромир сдавленно вскрикнул, судорожно дернулся и опустился на колени, оперевшись на рукоять тяжелого двуручного меча. В его глазах не было страха перед смертью. Наоборот, он ждал её. Он давно уже искал случая повстречаться с Костлявой... Боромир, скрюченными судорогой пальцами, выдернул из своей груди стрелу и медленно поднялся. Казалось, что он совершает невозможное. Его огромный меч взвился в воздух, точно пушинка... Но злобное шипение рассекло воздух вновь и в глазнице Боромира расцвело чёрное оперение вражеской стрелы. Меч вырвался из рук падающего воина и упал на головы Зургов, собирая последнюю кровавую дань во славу своего павшего господина.     

    Злобное звериное рычание вырвалось из груди Олафа и он бросился на Зурга-лучника. Тот не успел натянуть тетиву в третий раз. Олаф рубанул мечом по луку и тот разлетелся на части. Тварь глухо зарычала и глаза её полыхнули ярким огнем. Олаф ударил вновь. Но Зург поймал его клинок своей рукой-лапой. Она была большой, короткопалой, с длинными звериными когтями. Зверь рывком вырвал из рук воина меч и ударил того в грудь другой лапой. Олаф отлетел в сторону и растянулся на земле, а Зург склонился над ним, сверкая горящими глазами и скалясь. Только сейчас Олаф понял, что это существо на самом деле не было Зургом. Не было оно и человеком. Олаф заглянул в его горящие ненавистью глаза и увидел в них самого себя. Себя - в облике беспощадного волка-оборотня.

    - Хал... - Прорычала тварь в лицо человеку, обдав его при этом непереносимым смрадом мертвечины.

    - Хал... Орт'Хал!..

    Тварь занесла руку для удара, целясь острыми когтями в горло Олафа, но вдруг вздрогнула и резко обернулась. Олег, с окровавленным и выщербленным мечом, со всей дури ткнул тварь в спину!.. Но его меч лишь скользнул по стальным кольцами кольчуги. Тварь извернулась и бросилась на Олега. Бросилась в прямом смысле этого слова. Бросилась, точно дикий зверь. Зурги же, напуганные не меньше чем люди, расступились в стороны, окружив место схватки плотным кольцом.

    " Они боятся. " - Мелькнула в голове Олафа безумная мысль. " Они до смерти боятся, но не нас, а своего вожака -  оборотня..."  

    Зверь, злобно рыча, набросился на Олега. Он сшиб его с ног и повалил на землю, впиваясь острыми когтями и клыками в живую плоть. Вырывая из тела воина окровавленные куски!..

    Бран с ревом прорвался сквозь толпу Зургов и со всей силы опустил свой страшный топор на широкую спину зверя. Оборотень изогнулся, захрипел от ярости и попытался достать Брана когтями, но тот ловко отскочил в сторону. Его боевой топор вновь сверкающим полукружьем рассек воздух и с хрустов врезался зверю в грудь. Черная дымящаяся кровь брызнула из страшной раны, окатив Олега и Олафа с ног до головы. Зверь судорожно захрипел и упал на бок, силясь отползти куда-то в сторону. Но Бран, не долго думая, довершил начатое им дело. Он высоко вскинул топор и опустил широкое лезвие на шею оборотня! Большая почти круглая голова страшным мячом отскочила от тела и замерла у ног своего палача. Глаза оборотня пылали, губы скалились в презрительной ухмылке, обнажив при этом страшные окровавленные клыки... Его голова всё еще была жива! Она зарычала, захрипела, силясь что то сказать, и с большим трудом выдавила из себя слова на одном ей ведомом языке:      

    - Читс... А... Клахос... Орт... Орт 'Хал...

    - Побереги слова для своих Чёрных Богов. - Злобно просипел Бран голове и опустил на неё топор, на этот раз развалив голову зверя точно обычное полено

2."лесной хозяин."

    Когда Олаф, Бран, Боромир и Олег скрылись в гуще Зургов, остальные воины побежали наперерез бегущей к лесу светлой фигурке. Зурги почти нагнали беглеца, когда воины наконец настигли их. Стычка была короткой и жестокой. Они быстро порубили рычащих от ярости тварей и скрылись в лесу вместе с беглецом. Весь остаток дня они проплутали в лесных дебрях в поисках подходящего места для ночлега. Странным был этот лес. Не таким он был, как все предыдущие виденные друзьями леса. Деревья в лесу были могучие, высокие и древние. Их стволы, в три обхвата толщиной, снизу были густо облеплены густым темно-зеленым мхом. Причем, мох этот рос со всех сторон ствола и поэтому даже опытным охотникам затруднительно было определить правильное направление пути. Земля под ногами тоже была укутана мягким мхом, палой листвой и хвоей. Мало того, что ноги людей по щиколотку тонули в этом лесном ковре, так из земли еще то тут то там выпирали толстые кривые корни деревьев-исполинов, которые так и цеплялись за ноги не давая ступить им и шагу. Большие разлапистые ветви - те что пониже цеплялись за одежду, хлестали и царапали лица людей, путались в волосах. Лес шуршал и шумел своей темной, почти что чёрной, листвой. Он будто бы гневался на людей, которые так бесцеремонно вторглись в его владения.

    Весь день беглецы проплутали в лесном полумраке. На исходе дня, когда солнце уже заходило за далекий виднокрай, друзья набрели на избушку. В лесу стемнело очень быстро и поэтому друзья сперва приняли избушку за крутой, обросший травой и мхом, холм. Одинокая избушка, крытая дерном, сиротливо ютилась между исполинскими стволами древних деревьев. Стены, сложенные из неохватных бревен, обросли мохнатым густым мхом. Под углы венцов были подложены огромные камни, намертво вросшие в землю. Крутая крыша, густо обросшая травой, в сумерках леса походила на горб лесного чудовища, которое лишь на миг прилего отдохнуть на лесной подстилке и в любой момент готово было пробудиться от чуткого сна. Толстая крепко сбитая дверь избушки была распахнута, зияя темным провалом. По бокам двери темными бездонными провалами зияли окна.  

    - Эй!.. Есть тут кто?!. – Осторожно произнес Святослав, переступая порог давно заброшенной избушки. Но в избушке никого не оказалось и беглецы решили пожить в ней несколько дней, пока не подтянутся остальные члены отряда.

    В лесном домике оказалось довольно-таки уютно. Снаружи избушка казалась маленькой, но внутри было просторно и места хватило всем. Стены одной большой комнаты были обшиты светлыми деревянными панелями и увешаны шкурами животных. Низкий земляной пол был выстлан мелким речным песком. В центре комнаты находился очаг, обложенный круглыми камнями величиной с голову человека. Вскоре яркий огонь уже во всю пожирал хворост, сложенный внутри очага. Его оранжевые и красные всполохи весело плясали на стенах избушки, разгоняя тени по самым дальним углам. Слева, прямо у окна, вдоль стены стоял длинный стол сложенный из толстых не оструганных досок. У стола стояли широкие крепко сколоченные лавки. У задней стены лежало сено. Не такое свежее, как хотелось бы, но всё же. А у правого окошка стоял еще один стол, но поменьше и по уже. Этот стол был весь изрезан и иссечен ножами, а над столом, на широкой и длинной полке, была сложена нехитрая кухонная утварь.

    Друзья, не долго думая, сготовили себе ужин и стали готовиться к ночи. Ярополк и Святослав отправились в лес за лапником для постелей. Светозар и Святогор пошли искать воду. Знали они, что испокон веков люди строили себе жилища вблизи воды. И они не ошиблись. Прямо за избой, почти из под самой стены, бил ключ. Вода, чистая и студёная, с мелодичным журчание вырывалась из под земли и почти сразу же пряталась от людских глаз вновь, пропадая в густой лесной подстилке из мха.

    Клык же был оставлен в избушке с беглецом, мальчишкой лет десяти - одиннадцати. Одет мальчик был в серую рубаху, расшитую у ворота причудливыми птицами, и в черные штаны. Черные, как смоль, волосы были коротко острижены спереди, а сзади плавно переходили в небольшой "хвост". 

    "Обычный мальчишка... " - Думал про себя Клык, глядя на подопечного. "И надо было ради него так рисковать..."

    Клык глядел на мальчика, а тот, в свою очередь, смотрел на воина. И когда их взгляды встретились, Клык не смог выдержать и отвернулся. Он не смог выдержать взгляда этого странного ребенка. Не мог глядеть ему в глаза. Воину казалось, что ясные голубые глаза мальчика не просто смотрят на него, а заглядывают в самую его душу, просвечивают его своей чистотой насквозь. Клык, бывалый воин, наёмник и убийца, не мог понять, что сейчас с ним происходит. Он чувствовал, что какая-то сила исходит от этого ребенка, сила древняя и очень могущественная. Но Клык так же знал и чувствовал, что сила этого мальчика служит не Тьме, а Свету.

    Ночь в лесу была тёмная и тихая. Ни единого лучика звездного света не просачивалось на землю сквозь густые кроны исполинских деревьев. Ни единый звук не нарушал мертвой тишины спящего леса. Лишь изредка шелестел легкий ветерок, запутавшийся в тёмной листве. Под самое утро, незадолго до рассвета, с пыхтеньем и невнятной руганью в избушку ввалился Бран. Следом за ним появился Олег.

    - А где Олаф и Боромир? - Осторожно спросил Светозар, поднимаясь со своего места.

    - Олаф подойдет позже. - Бросил Светозару Бран. - А Боромир... Боромир будет ждать нас в Небесном Граде вместе с Мраком...

    На этом разговор был окончен. Бран и Олег быстро побросали своё добро на широкий стол, умылись и, плюхнувшись на заранее подготовленные лежаки, тут же уснули.

***

    Утро в лесу выдалось хмурым. Робкие лучи восходящего солнца едва-едва пробивались сквозь густую листву исполинских деревьев. Вся земля была скрыта густым туманом, который медленно растекался между Древесными стволами точно разлитое молоко. Белоснежный густой туман клубился и нехотя перетекал с места на место, точно живое существо, лишенное волей Творца какой-либо определенной формы. Но вот солнце взошло повыше и последние лесные тени поспешили поскорее спрятаться в самые дальние и тёмные овраги древнего леса. Туман тоже постепенно рассеялся, испугавшись жарких солнечных лучей.

    В этот день друзья поднялись поздно и сразу после завтрака каждый занялся своим делом. Олег и Святогор ушли на охоту, захватив по дороге с собой и Святослава. Светозар тоже ушел в лес, искать какие-то ему одному ведомые травы. Ярополк возился в избушке, гремел кухонной утварью. Клык вертелся у распахнутой избной двери, пытался приладить к ней толстый дубовый засов, который нашел в дальнем углу утром. Дверной косяк немного перекосило от времени и засов никак не хотел вставать на свое место. Клык вертел его в руках, прилаживая к двери то с одной сторон, то с другой. Но всё равно ничего не выходило. Упрямый засов никак не хотел вставать на свое законное место. Клык бранился, в гневе бросал упрямую болванку на землю, но вскоре поднимал засов и всё начиналось сначала.

    Бран сидел на чурбачке, прислонясь спиной к стволу огромного дерева, и правил свой топор куском песчаника. "Вжик - вжик, вжик - вжик," - скрипел точильный камень, скользя попеременно то по одному полукружию лезвия, то по другому.

    - Слушай, парень, а тебя как звать то? – Внезапно спросил Бран у мальчишки, который сидел перед ним прямо на теплой земле и разглядывал его боевой топор.

    - Филин. - Откликнулся мальчик, заглядывая Брану в глаза. И добавил. - А ты гном?          

    - С чего ты взял?.. - Выдавил из себя Бран, уставившись на Филина. - Не гном я вовсе...

    Бран никак не мог взять в толк: почему ребенок решил что он гном? "Ну, невысок я ростом... Ну, плечи широкие... И что???" - Рассуждал Бран про себя. "Дык, что мне, вешаться теперь что ли из-за этого?!."

    Бран отложил в сторону точило и повертел в руках топор, наблюдая за солнечными бликами, которые плясали на полированных лезвиях.

    "Может это из-за гномьей секиры?" - Подумал вдруг Бран. "Дык, она мне еще от моего деда досталась... Не бросать же добро то... Да и привык я уже к ней..."

    Так и беседовал Бран с маленьким Филином до самого вечера. Многое рассказал Бран Филину, но и многое узнал он от не по годам мудрого мальчишки. Слушал Бран сказки старого Егора и дивился силе Тьмы, что в миг охватила весь мир древнего Тэллуса. Но еще больше Бран дивился доблести людей, которые преградили дорогу Тьме и погибли.

    Незаметно в древний лес вошел сумеречный вечер, а вслед за ним подоспела и сестрица его - тёмная ночь. Это была их вторая ночь в древнем лесу. Филин долго не мог уснуть этой ночью. Он всё возился на лежаке, пытаясь улечься поудобнее, ворочался с боку на бок. Но что бы он не делал - сон всё равно не шел. Мрачные мысли лезли в голову. Неясная тревога холодила сердце и душа трепетала в страхе перед неведомой опасностью. Филин задремал было тревожным сном, но внезапно проснулся, точно от толчка в плечо.

    Было далеко за полночь и ночная темнота во всю властвовала на земле. В комнате было темно. Густая непроницаемая тьма окутывала Филина с ног до головы. Он лежал на спине, широко раскрыв глаза и силясь хоть что то увидеть. Тупая боль вдруг сдавила его грудь и дышать стало очень трудно. В голове всё зашумело. Кровь надрывно застучала в висках, в ушах зашумело. Филин хотел закричать, но не смог. Страх охватил всё его существо. В ужасе он дернулся в сторону и только тогда понял, что тело больше не подчиняется ему! Волна еще большего ужаса накрыла его и… Филин услышал шаги.

    "Бух... " "Бух... " "Бух... "

    Кто то большой и могучий шел к избушке. Тяжелые шаги гулко звучали в тишине ночи. Бревна стен жалобно заскрипели, стекла задребезжали в маленьких окнах и порыв ледяного ветра опахнул Филина. Могучие шаги затихли. Кто то замер напротив Филина. Но мальчик никого не видел! Он просто точно знал, что некто большой и очень могучий склонился над ним. Филин чувствовал Силу, что исходила от этого существа. Силу исполинскую и очень древнюю. Филин весь сжался в комочек под взглядом лесного Хозяина и выдавил из себя:

    - К добру или к худу?.. - Проговорил он одними губами и зажмурился, ожидая что существо починить ему вред.

    «К ху-у - ду-у-у!..» - Прогудел под самой крышей избушки могучий голос Хозяина и всё пропало. Тупая боль тут же отпустила грудь Филина и странное оцепенение спало с тела. Филин в ужасе содрогнулся всем телом и метнулся к Брану. Воин вздрогнул и проснулся, когда рука мальчика вцепилась в его руку.

    - Ты чего? - Прохрипел Бран.

    - Хозяин приходил... - Только и смог выдавить из себя Филин. Его била крупная дрожь и липкий холодный пот крупными каплями выступил на мертвенно бледном лице.

    Непроницаемая тьма в комнате вдруг рассеялась, став темно-багровой. Стекла окон засверкали алым, рассекая сгустившуюся в комнате тьму огненные блики. "Не иначе, что то горит снаружи..." - Подумал было Бран и вскочил, пытаясь растолкать товарищей.

    Избная дверь содрогнулась от страшного удара и разлетелась в щепу. А в комнату ворвался высокий воин. Тело его было затянутое в длинную кольчужную рубаху. Ноги защищали высокие поножи. Руки до локтей были защищены наручами и латными рукавицами. Лицо же его было скрыто под устрашающей стальной маской, что была намертво припаяна к шлему. В руках воин сжимал широкий топор из черной вороненой стали.

    Светозар метнулся к нему, но воин шевельнул рукой и черное полукружье стали рассекло воздух. Удар был очень быстрым. И очень сильным. Светозар вскрикнул и отлетел к стене. Его окровавленное тело глухо ударилось о стену и затихло. Уже навсегда...

    А воин шагнул с порога в комнату и заговорил.

    - Мне нужен Палач! - Голос его дребезжал и хрипел из под стальной маски. - Отдайте мне Палача и я сохраню вам жизни! 

    - Воин, мы не знаем о ком ты говоришь. - Проговорил Святослав, выступая вперед. - Никого из нас не кличут Палачом и никогда так не звали.

    - Ты лжешь! - Взревел чужак.

    Святослав метнулся в сторону, увертываясь от чудовищного топора, но не успел. Его рука, отсеченная по локоть, упала на землю. Святослав захрипел от боли и, хватаясь за окровавленный обрубок здоровой рукой, рухнул на колени. Глухой каркающий смех вырвался из под маски неизвестного воина. Черная сталь вновь со свистом рассекла воздух и голова Святослава отлетела в сторону, а тело, нелепо раскинув руки, стало заваливаться назад. Бран видел всё это, как сквозь туман. Кровавая пелена медленно застилала его взор, а в груди всё закипело от лютой ненависть к врагу.

    Время как будто бы остановилось для Брана. Один короткий миг растянулся буквально до бесконечности. Бран видел, как тело Святослава упало на земляной пол и воин, Кронас, неторопливо шагнул навстречу Клыку. Черное лезвие в руках Кронаса сверкало и переливалось в красном свете огня, что лился откуда то снаружи. Клык взмахнул широким мечом, вкладывая в удар всю свою силу. Сверкающая сталь прорезала воздух и замерла у самого лица Кронаса. Тот просто поймал обоюдоострый клинок свободной рукой и легким движением кисти переломил его. Клык в изумлении отпрянул назад, но споткнулся и растянулся на полу, сильно ударившись головой о камни очага.

    Филин крепко прижимался к боку Брана и это вывело воина из страшного оцепенения. Он отстранил мальчика от себя и с глухим ревом бросился вперед. Сталь сшиблась со сталью. Лязг и скрежет заглушили все другие звуки. Кронас был сильным бойцом и Бран понимал это. С каждым новым выпадом Брану было всё труднее и труднее отражать чудовищные удары незнакомца. Боковым зрением он увидел Ярополка и Святогора, которые с обнаженными мечами юркнули в разбитую дверь. В руках Ярополка бился Филин. Мальчик вырывался из рук, упирался, что то кричал, но цепкие руки Ярополка не отпускали его. И еще Бран увидел, или скорее почувствовал, Олега. Тот стоял немного позади него и спешно натягивал на свой лук тетиву.

    - Уходи... - Что было сил крикнул ему Бран. Но было поздно.

    Стрела с шипением рассекла воздух и хищно клюнула Кронаса в грудь. Бран, пользуясь замешательством врага, резко подался вперед и нанес страшный удар своим топором. На миг грудь Брана открылась и Кронас тут же воспользовался этим. Его секира рассекла грудь Брана от пояса и до горла. Кровь брызнула из страшной раны. Воин дрогнул и его удар пришелся на шлем Кронаса. Стальное лезвие бессильно скользнуло по гладкому шлему и сорвало его с головы. Уже падая и теряя сознание Бран увидел перед собой саму смерть, склонившуюся над ним. Демона во плоти.

    Не человек это был вовсе, как казалось Брану в самом начале! Кронас, словно вестник смерти, навис над сраженным воином. Губы его искривились в злобной усмешке, обнажив в зверином оскаленные острые тонкие зубы. Широко раскрытые глаза пылали огнем. Бран на миг заглянул в них и отпрянул. В глазах Кронаса не было ни белков, ни зрачков. Всё пространство глазниц занимала густая непроглядная тьма, которая клубилась и перетекала с места ни место в глазах колдуна. Лицо же его было ужасно. Одна его половина была мертвенно бледной, с проступившими сквозь кожу ярко-синими жилками. Другая половина лица была изуродована длинными рваными шрамами, оставленными там неведомым Брану зверем. Свежие, едва зарубцевавшиеся шрамы рассекали лоб и щеку, а затем плавно сходили на подбородок и шею, и терялись где то на груди воина. Просто чудо, что глаз остался цел!..

    - Ситх!?. - Из последних сил прохрипел Бран.

    Кронас разжал пальцы и его топор с глухим стуком опустился на пол.

    - Да!.. Ситх!.. - Произнёс Кронас, нависая над Браном. - Раз ты знаешь кто я на самом деле, то, я уверен, ты знаешь, что тебя ждет после смерти...

    Кронас вперился в Брана своими глазами и душа того в ужасе сжалась под этим нечеловеческим взглядом. Колдун медленно выставил перед собой руки и, одними губами, зашептал тайные слова на темном языке. Руки его задрожали и с одной раскрытой ладони на другую перескочил огненный сгусток. Ладони Кронаса засияли колдовским светом и опустились ни грудь Брана. Воин страшно захрипел. Дёрнулся!.. И затих, скорчившись на земле.

    Ситх вдруг резко обернулся и уставился на Олега. Тот, ни жив ни мертв, всё это время стоял на своем прежнем месте, словно окаменев. Руки, по прежнему сжимающие лук, слегка подрагивали.

    - Брось оружие, смертный! - Приказал Олегу Кронас. - Ты пойдешь с нами...

    Олег медленно вышел из хижины. Руки его были крепко стянуты за спиной кожаным шнурком. У избушки, в окружении находников, стояли его друзья: Ярополка, Святогор и маленький Филин. Пешие воины, с обнаженными мечами, стояли вокруг них. Там были и черные всадники со своими страшными колдовскими жезлами. Тут и там, среди деревьев, мелькали Зурги с факелами в руках. Олег присоединился к друзьям и их тут же повели куда то, в неведомую даль, сквозь древний лес. Впереди их ждал долгий путь. Судьба сыграла с ними злую шутку. В одно мгновение из охотников они сами сделались дичью. Добычей, которую теперь вели на убой.

3."вещий сон. "

    Весь день Олаф преследовал толпу Зургов, беспорядочно бредущую сквозь дебри чужого леса. Зурги шли сквозь лес к одной им ведомой цели. Путь их петляли из стороны в сторону, а иногда просто кружил на месте. Создавалось такое впечатление, что они просто-напросто заблудились в лесу и кружили теперь на одном месте.

    Весь день и всю ночь шли Зурги, а Олаф незримой тенью скользил за ними. Еще на исходе дня он понял, что Зурги плохо знают дорогу и уже давно заблудились в лесных дебрях без своего вожака - оборотня. На рассвете к Зургам присоединился отряд людей. Олаф сразу узнал находников, которые разорили его дом, и старая боль вновь вспыхнула в сердце. Весь день группа шла строго на запад, ведомая единственным черным всадником, который ехал во главе отряда. Лишь на исходе второго дня люди и Зурги остановились и разбили лагерь среди лесной чащи. Голодный и уставший, Олаф опустился на землю неподалеку от лагеря врагов и, прислонившись спиной к стволу вековой сосны, он тут забылся тяжелым и тревожным сном...

    Сон ли это был? Уж больно всё было реалистично… Прямо как в реальной жизни. Олаф летел сквозь лес. Древесные стволы расступались перед ним и сразу же за его спиной смыкались. В лесу было темно, но несмотря на это Олаф видел всё вокруг себя так же отчетливо, как и днем. Внизу, под ним, у самой земли, клубился густой туман, а высоко над головой Олафа что-то слабо светилось. Слабый серебристый свет едва пробивался сквозь густые кроны лесного шатра, но и его было вполне достаточно, чтобы сердце Олафа забилось быстрее. Приятное тепло разлилось по всему его телу. Олаф осторожно обернулся и сердце его забилось еще быстрее от изумления. За его спиной были раскинуты большие белые крылья, как у лебедя или у чайки.

    Деревьев неожиданно расступились в стороны и Олаф завис над небольшой полянкой, со всех сторон окруженной могучими лесными исполинами. Посреди неё стояла небольшая избушка, сложенная из толстенных бревен и крытая дерном. И вся поляна была заполнена людьми. Находниками! Пешие латники, с обнаженными мечами, медленно смыкали кольцо вокруг домика. За ними шли Зурги. У одних в руках были факелы, у других - тугие луки, точно такие же как и у вожака - оборотня. Позади всех, почти в самой тени исполинских деревьев, стояли Чёрные Всадники. Их было много, десятка два или три. Они стояли тесным кружком и слова тёмных заклятий срывались с их губ. Слова давно забытого языка падали в ночной тишине, точно пудовый молот на наковальню. Всадники были все, как один, в длинных черных балахонах. И у всех в руках были одинаковые посохи с человеческими черепами на навершиях. В этом мире, реальном мире, они были подобны теням. Они были призраками давно погибшего мира.

    Песня всадников внезапно оборвалась и оглушающая тишина разлилась над лесной поляной. Всадники разомкнули круг, но вперед двинулся лишь только один из них. Всадник проехал несколько метров и, едва остановив жеребца, соскочил на землю. И вонзил свой колдовской посох прямо около своих ног. Земля вокруг посоха задымилась, а глаза черепа ожили и запылали малиновым огнем. Тогда всадник расправил широкие плечи и едва уловимым движение скинул с себя бесформенный балахон. И Олаф задохнулся от тупой боли, которая вдруг запульсировала в его груди.

    - Кронас... - Выдавил из себя Олаф, не веря своим глазам.

    Да, это был Кронас. Воин, когда то бывший обычным человек. Это был Кронас - правая рука Владыки Тьмы... Вечный. Тысячи раз умиравший и вновь воскресавший. До сих пор живой...

    Кронас был облачен в мелкую стальную кольчугу, стянутую на поясе широким ремнем с медными бляхами. Руки и ноги его тоже были закованы в сталь. В руках Кронас держал высокий и глухой шлем. Вместо забрала к нему была намертво приклепана маска, закрывающая всё лицо воина и часть шеи. Кронас откинул назад длинные чёрные волосы и сверкнул багровыми глазами. Он что то прошептал, одними лишь губами, и глаза его вспыхнули и побелели, словно раскаленное в горне железо, а затем потемнели. Густая непроницаемая тьма родилась из ослепительной белизны и вскоре поглотила её целиком, заполнив собой всё пространство глазниц.

    Колдун нахлобучил на голову шлем и быстрым шагом пошел к избушке. В какой-то момент Кронас вскинул вверх правую руку и темно-багровое пламя сорвалось с его пальцев. Огненные языки причудливо изогнулись в воздухе и тут же потемнели, принимая форму огромной черной секиры.  Колдун резко опустил руку вниз и боевая секира с шипением рассекла воздух, радуясь предстоящей схватке.

    Дубовая избная дверь разлетелась на мелкие куски от одного взгляда колдуна. Кронас медленно ступил на порог. Мелькнувший было в дверном проеме Светозар отлетел в сторону...

    Олаф очнулся неожиданно, будто кто толкнул его в бок. Страшный сон, приснившийся ему, необычайно ярко отпечатался в сознании. Черные всадники, Зурги, Ситх - порождения древней, давно, казалось бы, развеянной Тьмы... Неприятный холодок пробежал по спине Олафа и отозвался в душе тупой ноющей болью. Перед глазами вдруг встал образ Светозара. Он лежал на земляном полу, окровавленный, с развороченной грудью... Видение пропало, так же внезапно как и появилось. Сердце сдавила тревога, а душа в груди заметалась, никак не находя выхода.

    Олаф вскочил с земли и понесся сквозь лес. Побежал, практически не разбирая дороги. Он не знал, куда он бежит. Ноги сами несли его. Разум как будто бы отключился и всё существо Олафа всецело доверилось звериным инстинктам. Олаф бежал всю ночь и на рассвете, когда первые солнечные лучи появились над далеким виднокраем, а в лесу еще царил ночной полумрак, он оказался на знакомой уже поляне.

    Всё было как во сне! Обросшая мхом и травой избушка лесным горбатым монстром стояла посреди поляны и косилась на воина пустыми глазницами окон. Развороченный дверной проем был подобен темному провалу распахнутой пасти. Земля у порога была вся усыпана чёрной, обожжённой щепой. Это было всё, что осталось от двери. Косяк и широкий порог тоже были обожжены и разбиты. Гулкая всепожирающая тишина царила над теперь над этим местом. И ни один звук не нарушал её царственного покоя.

    Олаф осторожно ступил на порог и заглянул внутрь. Всё было как во сне!.. Даже хуже!.. Сердце его сжалось от боли, а душа... Душа просто молчала. У неё больше не было сил и желания находиться в этом жестоком мире. В груди Олафа вдруг стало необычайно пусто и холодно. Он спокойно взирал на безжизненные тела своих друзей, братьев по Ордену, и ни один мускул не дрогнул на его лице. Олаф медленно переводил взгляд с одного тела на другое. Светозар лежал справа, у самой стены, и его мертвая рука всё еще сжимала бесполезный уже меч. Посреди комнаты, почти у самого очага, лежало обезглавленное тело Святослава. Отсеченная голова лежала у задней стены и глядела в темный потолок мутными остекленевшими глазам. Чуть правее лежал Бран. Рубаха на его груди была разодрана и Олаф видел длинную рану, покрытую запекшейся кровью, и два огромных багровых пятна от ожогов.

    Олаф стоял над телом друга и не знал, что ему теперь делать. Он ничего не чувствовал. Лишь сильные удары сердца гулко отдавались в пустоте, что образовалась у него внутри. На этот раз не было ни боли, ни горечи потери, ни ненависти, ни злости. Осталась одна лишь твердая уверенность того, что он найдет и покарает убийц... Даже если потратит на это всю свою жизнь. Олаф стоял над телом друга и горькие мысли мелькали у него в голове.

    "Он поседел." - Подумал Олаф, осторожно касаясь рукой волос Брана. Его волосы, когда то черные, лишь слегка тронутые сединой, теперь были пепельно-серыми. Теперь Бран был старчески сед.

    "Вот так и седеют за одну ночь... За миг..." - Подумал Олаф, отворачиваясь от безжизненного тела друга.

    Глухой стон внезапно нарушил мертвую тишину. Олаф выбежал из избушки, завернул за угол и замер. На избной стене висел человек. Клык!.. Он был распят. Его руки, широко раскинутые в стороны, были пришпилены к стене толстыми стрелами, которые почти по оперение ушли в потемневшую от времени древесину. Ноги Клыка свободно болтались в воздухе, не доставая до земли нескольких ладоней. Вся грудь воина была покрыта длинными прямыми порезами и кровью, что до сих пор вытекала из них. Живот же Клыка был вспорот и между раскрытыми краями страшной раны виднелись раздутые внутренности.

    Клык вновь застонал и осторожно повернул голову на звук шагов. Щеки его тоже были залиты кровью, которая подобно слезам стекала из глаз. Глаза его, неестественно широко раскрытые, уже были замутнены наступающей смертью. Олаф всмотрелся в глаза друга и вдруг с ужасом понял, что веки у них аккуратно срезаны!       

    Клык захрипел, кадык судорожно дернулся и разбитые губы искривились от боли. Он очень страдал. Олаф видел это, но не знал чем ему можно помочь. Внутри у него всё похолодело. Руки дрожали. Такого он еще никогда не видел. Хотя много смертей он видел за свою долгую жизнь и много раз убивал сам. Но никогда он еще не видел подобных зверств. Зачем?! Зачем нужно было обрекать воина на такие мучения?!. Олаф просто не понимал...

    -Убей меня... -  Прохрипел Клык едва слышно. - Избавь от страданий...

    Олаф вздрогнул, когда смертный холод пробежал по его спине. Душа будто почувствовала близость Жнеца. Но Олаф не мог... Он никогда не поднимет руку на своего друга и брата... Никогда!..  

    - Во имя Вотана... - Взмолился измученный болью Клык.

    Крупная дрожь била Олафа. Он медленно, точно загипнотизированный, вынул из-за пояса широкий охотничий нож. Взвесил его в руке.

    Нет! Он не может!..

    Но он должен.

    Он просто обязан был выполнить последнюю волю друга. Таков закон.

    Олаф в последний раз взглянул в глаза друга и отвернулся. Его рука, рука опытного охотника и воина, не дрогнула! Сталь сверкнула и широкий клинок вонзился прямо в сердце. Олаф разжал пальцы, оставляя нож в груди Клыка, и медленно побрел к лесу. Странная пустота, что образовалась у него в груди, вдруг сменилась злостью. Яростью. Чёрной ненавистью. Как же он всех теперь ненавидел! Он хотел калечить, убивать, рвать на куски тела своих врагов прямо голыми руками. Мутная кровавая пелена застлала взор и разум Олафа помутился. Зверь взял верх над человеком!

    Олаф повалился на землю и забился в страшных судорогах. Ужасная, невыносимая боль раздирала его тело на куски. Он хотел подняться, отползти подальше в лес, но скрученное болью тело ему уже не подчинялось. Тело его изогнулось дугой и раздалось в плечах. Вдоль хребта вздыбились, раздирая плоть и одежды, длинные и острые костяные шипы. Ноги укоротились, сделались толще и изогнулись наподобие волчьих лап. Лицо вытянулось, заострилось, превращаясь в звериную морду. Во рту появились острые длинные клыки. Глаза полыхнули и загорелись зеленым огнем. Человек хотел дотронуться до своего лица руками, но ничего не смог сделать. Его руки уже превратились в звериные лапы. Когда то дли... Читать следующую страницу »

Страница: 1 2 3 4