Женя Стрелец Жанр прозы:

28 июня 2015 Фэнтези

атился к Соль. - Подойди сюда. Что ты почувствовала?
   Соль приблизилась, встала возле Изумруда.
- Горечь, - ответила она тихо. - Страшную горечь и нежелание больше смотреть. Совсем никогда. Оно осталось... Немного.
- Осталось?
   Змей поманил Олеандра, сказал ему что-то быстро, и тот вернулся с амфорой.
- Отдай ей. Изгнанница, посмотри его медленно, это Впечатление. Драгоценное, клянусь.
   Соль приняла, уставившись в пол, как амфору с ядом. Змей обвил её шею хвостом, приблизил и прошептал хрипло:
- Нет, это не уменьшает и не увеличивает твои шансы... Это просто подарок.
   И оттолкнул от себя. Бест наклонился к Амаранту:
- Не могу понять...
- И чего тут непонятного? Ты, Бест, Восходящим быв, только сады собирал? А не паслись там поблизости овцы, коровы? Куры не рыли землю? Хищник, по сути, обыкновенный человек эпохи до дроидов. Они тоже давали своим животным всё: кров, еду и заботу. Ласкали, играли с детёнышами. А потом съедали их. Я понимаю Индиго, дроиды - нечто высшее. Люди всегда хотели сотворить что-то сверх себя, лучшее, чем они сами, но похожее обликом. И однажды у них получилось. Дроиды.
   Бест взглянул на уходящую Соль и повторил:
- Не могу понять.


   Негромкое, зловещее ворчание послышалось из горла Змея, шипение, скрип. Совсем нехорошим голосом он спросил Изумруда:
- Злой Владыка. Ответь мне честно и всерьёз. Внимательно, без предположений...
- Спрашивай, - согласился Изумруд, выпрямляясь среди подушек, недовольный тоном.
- Проклятый артефакт, он растёт? Видоизменяется? Когда, по твоим прикидкам, он зайдёт на второй круг?
- На последний вопрос отвечаю: не позднее завтрашнего дня. На два первых: нет и нет. Артефакты не растут и не меняются. Что с тобой, ты не знаешь этого, Морское Чудовище? - помолчал и добавил. - Он становится всё быстрей. Скоро его движение станет совсем неуловимо. Котик будет, как дроид, ниоткуда возникать перед глазами. А в остальное время рассыпать снег. Уже сейчас догнать его невозможно. И ловушку не поставить, как на тень. Его не тени движут. Они пребывают в нём и проявляются уже напротив человека. Котик непредсказуем. У него две доминанты - чьи-то, любые глаза и центр материка.
- Благодарю, - сказал Змей сквозь шипение в горле, - а теперь, Злой Владыка, уйди. Может, ещё увидимся.
- Почему ты гонишь его? - насторожился Бест.
- Слишком опасно, - проворчал Змей. - Я не хочу потерять столько сразу. Ярмарка закрывается. Я не нарушил бы обещания, форс-мажор, непредвиденные обстоятельства... Скажи своё слово, гость мой. Так или так, остальным конец. Раньше времени. Жаль.
   Чиркнул когтями по полу. Стены зала померкли. Только Морские Факелы разливали своё тяжёлое, красное золото, в огне стенной ниши проблёскивала читая бирюза. Изгнанники замерли. Гром, Горизонт, Мираж переглянулись, кивнув мрачно и коротко. Две вишни качались у Амиго в руке. Мурена рефлекторно схватилась за прирученные монетки своего ожерелья. Амарант закрыл глаза.
   Тихим, тигриным шагом, взявшись за рукоять кистеня, Изумруд подошёл к Монстру.
- Я буду драться за них.
- Вижу. Но ты проиграешь. Это мой дом.
- Отойдите к стене. Сядьте на пол, - сказал Изумруд изгнанникам.
   И тут Олеандр рассмеялся. Он смеялся так заразительно, отчаянно долго. В сумраке его кожа начала светиться, становясь всё красней и красней. Сначала розовой, как у Мурены, розовой  и сияющей, постом пунцовой, алой... ярко, яростно красной до рубинового.
- Подожди, Изумруд, - сказал он, успокоившись, тихо, бесстрастно.
   Подошёл к Змею. Покачивая головой, тот смотрел за превращением. Олеандр сел перед ним на корточки, положил голову на кольца змеиного хвоста, повернул своё рубиново-красное лицо к безгубому, страшному и спросил:
- Видишь?..
- Я знал, - просипел Змей. - Мальчик мой, твоей силы не достаточно, чтобы удержать меня даже миг.
   Олеандр кивнул и продолжил, когда говорил, его губы вспыхивали алым, и на всё лицо разливался свет:
- Это одна тысячная. Силы и скорости. Ты так много дал мне...
- Она в подземельях, созданная тобой тень? Не заметил. Упустил из виду. Зови. Я разорву её, и покончим с пустяками.
   Второй и последний раз в жизни по щеке Олеандра скатилась слеза на змеиную чешую.
- Посмотри на меня, - прошептал он, - Владыка Морской Звезды, посмотри. Один раз я прошу... Единственный раз! Не разрывай, не отнимай у меня, то, что мне так дорого. Вам нужна скорость? Вы получите скорость, но после... После!.. Верни его мне...
   Брови Монстра поползли вверх.
- Есть возможность... - продолжил Олеандр. - Можно догнать, легко. Но то, что я присвоил... То, что украл у тебя!.. Оставь в сохранности. Оставь его мне!
- Не тень? - деловито уточнил Монстр. - Артефакт с тенями?
- Нет! - взвыл Олеандр и ударился головой о стальные кольца хвоста. - Он не нужен тебе! Только мне... Единственный раз я прошу тебя!
   Шесть вздрагивающих острых когтей взяли его за подбородок:
- Что бы то ни было, мальчик мой, ты, разумеется, создал это против меня?
- Совсем, совсем нет!
- Как трогательно. Как странно... Для бегства?
- Да!
- Не успел закончить?
- Пожалуйста, дай мне обещание!
   Монстр приподнял за подбородок изумительно красивое, рубиново-красное лицо полудроида, задумался, близоруко разглядывая его, и сказал:
- Даю.
   Олеандр выдохнул. Сел скрестив ноги на пол, вытер слёзы и проговорил, не обращаясь ни к кому:
- Я столько раз прогонял его... - пожал плечами. - А он возвращается. Я его так люблю...


   Глава 13.


   Изгнанники, Изумруд, Змей выслушали, равно поражённые, историю Олеандра, два года молчавшего, не проронившего ни слова в надежде скрыть: не было в нём ни единого Впечатления. Все он потратил, все использовал, теряя не облик человека, но цвет. Монстр зарычал, осознав это. Успокоился:
- Продолжай...
   Первую тень Олеандр сделал, как и Мурена, прячась наверху. Простую: тень-нож, присущую, в руке, позволявшую проходить сквозь другие тени. Сквозь стены. А именно - в подвал, где бывал уже с Монстром, где много морской воды и легко сделать тайник, не привлекающий внимания. До сего момента понятно. Дальше, уже в подвале он сделал вторую тень, бегущую, тень-скорость. Небесный бродяжка. Жажда прошла, ему стало невыносимо в плену. Бежать! Даже с риском для жизни. В небо! В облачные миры!.. Он спешил. Не знал, сколько понадобится воды Свободных Впечатлений, делал стоя по щиколотку в морской воде. Получилось. Хотел вырвать её из груди... Мурена поморщилась, вспомнив каково это... И не смог. Не успел. Зверь с широченной пастью набросился на него из воды, вцепился зубами, рванул и сожрал её! Отходя от обиды и боли, Олеандр посидел на ступенях. Разглядел на мелководье ту морду, не сдержал гнева. Осторожно, оглядываясь, спустился к ней, занося руку-нож... Но и морда двинулась к нему. Ткнулась в эту руку мокрым, широким носом раньше, чем отдёрнул или ударил... Вырвав и эту тень! Олеандр отшатнулся назад, взбежал по ступеням, раненный дважды, взбешённый, но не сдавшийся. "Повторим, - сказал он себе, - главное, я умею..." Силой создавшего тень он прошёл стену насквозь и впредь не нуждался в ноже.
   На следующий раз Морское Чудовище уже ждало его, положив морду на первые ступени. "Проклятье дроидов!.." Пасть изгибалась в улыбке вокруг плоского, чуткого носа до самых бровей, нависающих над глазами. Олеандр обошёл её, неподвижную, зачерпнул воды, выпил и тогда заметил, что тело чудовища, изогнувшись подковой, лежит, образуя вокруг него маленький, безопасный залив. Когда попил и отошёл от края, хвост чудовища закрутился тремя колечками, помахал ему... Тень-стремление, тень-крепость сплавлял Огненный Круг. Улыбающаяся морда следила, высунувшись из воды. Наученный, Олеандр не приближался. Хорошая, мощная тень, но с ней непросто... Собравшись с силами, Олеандр вырвал её из груди. То были его последние силы. Он полетел без сознания, рука разжалась. Тень была сожрана широкой улыбающейся мордой. Нос к носу с ней Олеандр очнулся невредим. Два уха, свисавшие ниже бровей, двигались, словно чудовище вправду жевало. И улыбалось. Олеандр застонал. "Третий раз попробую, - думал он, уходя по скользким ступеням. - Если нет, судьба против меня. Проклятая тварь!" За спиной проклятая тварь заскулила тихонько, на ультразвуке и ударила по воде хвостом.
- В третий раз случилось вот что. Я поскользнулся на ступенях, скатился вниз. Прежде везло, а тогда - в самую битву подводную! Все против всех! Он спас меня. Тень сожрал.
- В четвёртый раз, - опередила Мурена, - ты вернулся отблагодарить его.
- Угадала.
- О дроиды, Олеандр! Нельзя отобрать Впечатление, не разорвав того, в ком оно... Но можно вырвать тень... Два года? Два года!.. Как ты выдержал это и зачем?
- Сначала я думал, что делаю это для себя. Что он и будет моим тайником. Что он прорвётся сквозь тучи. Он выходил из башни. Сквозь сеть вылетал. И я летал пару минут на его спине, как на драконе. Выходил свободно.
- Ещё бы! - прорычал Змей.
- И однажды я понял, что да, он прорвётся, но он не дракон... Вынесет меня и рухнет на землю... С тех пор я кормил, навещал его просто так. И пытался прогнать в Великое Море. Но он пасётся под стенами башни и не уходит. Хоть я давно не нужен ему...
   

   Змей дослушал... Метнулся со свистом, схватил Олеандра, за плечи, встряхнул и прорычал:
- Всё, абсолютно всё ты потратил на это чучело?!
- Всё, - склонил голову Олеандр. - Так и есть.
   Монстр отшвырнул его. Сел. Успокоился.
- Правильно я понимаю, исходя из твоих первых теней: он бегает, летает? Он бесконечно быстр и крепок?
   Олеандр кивнул:
- И ещё он ест снег. Ест любые тени. Кажется, ни одна не может ему повредить.
- Все превращаются в тень его тела?
- Да.
- Мальчик мой, я тебя ненавижу. Позови.
   Олеандр вскочил на ноги. Исчез. Вернулся. С напряжённым любопытством изгнанники вглядывались в темноту коридора. Изумруд беззвучно смеялся, покатывался, глядя на Змея. С тихим шорохом, с одним порывом ветра нечто светлое вылетело в зал. Мгновение... С Олеандром рядом лежал лохматый, очень лохматый, копна выцветшего сена, зверь. На животе. Размером с большого дракона. Передние лапы вперёд, задние назад. Хвост тремя колечками. Действительно широченная морда на полу, словно всегда тут лежала, улыбается. До бровей. До ушей. Клычки придавали ей вид не свирепый, но забавный. Мокрый плоский нос скривился в сторону мурениного ожерелья. Потом в сторону Изумруда, стоявшего позади, он совсем не хотел остаться без оружия. Потом зверь унюхал Монстра, сидевшего дальше остальных. Короткая шея вытянулась, расширились жёлтые глаза... Восхищённое: "У-у-у-у-у!.." - раздалось из широкой пасти, светящейся изнутри, и она перешла в совсем уж ослепительную улыбку. Присутствующие все, кроме Монстра, грохнули от смеха.
- Как же я тебя ненавижу... - просипел он.
   Бояться такого существа, не представлялось возможным. Пока изгнанники с осторожным любопытством окружали Морское Чудовище, призванное спасти их, Олеандр посерьёзнел. Погрустнел. Он сел, как прежде на корточки пред Змеем и переспросил:
- Правда, ненавидишь?.. Правда?


- Центр башни где-то здесь? - спросил Изумруд Монстра.
- Не где-то здесь, а именно здесь, - проворчал тот.
- Отлично, будем ждать. Есть у тебя сеть настоящая, частая, из верёвок или металла?
- Может и есть... Там, в конце коридора. А, сопрёшь еще что-нибудь!.. Сам принесу.
   Уполз. Чёрный Изумруд и огненно-красный Олеандр с двух сторон от мохнатого чуда, бродившего, разглядывающего зал, в два уха объясняли ему, кого предстоит ловить, как надо смотреть на артефакт, а как смотреть не надо.
- У-у-у!.. - отвечал он на их слова протяжно, серьёзно, изумлённо.
"У-у-у!.. Да что вы говорите!.." После очередного такого "У-у-у!..", отсмеявшись, Изумруд спросил:
- Слушай, это совпадение или он понимает и говорит?
- Всё понимает, - обиделся Олеандр за друга, - а говорит, как может.
   В этот самый момент, чудик, они назвали его Ухаха, придумывали имя посерьёзней, а сами называли этим, да и он откликался на него, остановился. Встал на задние лапы. Принюхался к картине в верхнем ряду. Бал, дама, пышное платье. Рама в завитушках, битая, правда. Ухаха чуть отстранился, наклонил голову и с чувством, с видом знатока, многозначительно протянул новое, низкое: "У-у-у-у-у..." Олеандр прыснул. Изумруда согнуло поперёк от смеха:
- Ой, не могу, под небом, на море, это самое забавное чудовище! Не подпускай его к Архитектору близко. У меня будет траур, если что!..
- Он обещал. Ты несправедлив к нему.
- Ага-ага, а вчера что было?
   Изумруд прыгнул на мохнатую спину и почти утонул в шерсти. "Поехали вокруг!.."
   "Два дня... Два дня..." - стучало в голове у Беста.
   

   Соль лежала на животе перед кипой бумаги, пожелтевшей, но еще плотной. Строка за строкой бежали из-под карандаша, писала быстро-быстро, не отвлекаясь. С помощью Дикаря она освоила скоропись за день. До того, как и остальные, кроме Беста с Амарантом, не умела вообще. Хоть эсперанто эпохи высших дроидов не сложно, большинству оно не требуется, не представляет интереса. Разительная перемена случилась с ней, посмотревшей Впечатление в амфоре. Соль больше не пряталась, не озиралась вокруг. Она была занята. И она спешила. Амарант бросил подушку на пол, кисточки на уголках, сел рядом:
- Впечатление пробудило в тебе жажду творчества?
   Соль качнула кудряшками:
- Нет. Его самое и записываю.
   Она отвлеклась, потрясла уставшей рукой. Откопала маленький ножик под бумагами.
- Карандаш кончается... Поразительно, задумайся: оно было вначале наполовину чьей-то жизнью, в деталях, наполовину фантазией, затем артефактом, затем Впечатлением об артефакте... И вот теперь я создаю его заново. Это не вода, это то, что было прежде неё. Я хочу успеть. Хочу, чтоб оно существовало артефактом, как в древности, чтобы люди могли брать его в руки, листать, сколько угодно впитывать, не выпивая, делиться с другими людьми...
- Ты успеешь записать ещё много таких.
- Амарант, ты же видишь... И всё-таки, я благодарна. Всё-таки, удивительное изобретение - тени с морской водой, мозаика, сквозь Огненный Круг долгий взгляд в минувшее...
- Тебя так увлекло Впечатление или сама возможность воплотить артефакт? Переписать древние слова. Про что там?
- Возьми, прочитай. Начало снизу. Я нумеровала, - Соль погрызла карандаш. - Естественно, меня впечатлила история. Но Архитектор, откуда он знал, только мельком увидев? Когтями увидев?!
- Вот в чём вопрос.
- Ага! Точно-точно: "Вот в чём вопрос..." Прочитай!


   Вторую половину дня Изумруд провёл верхом на Ухаха, одна сеть в руке, наготове. Другая натянута поперёк зала... Ага-ага!.. Прямо сейчас!.. Со сроками он не ошибся. Но котик, ворвавшись сквозь стену, прошёлся по натянутой сети, как по забору, ставя лапку перед лапкой. Изумруд кинул вторую. Точно и широко... Куда там!.. Был здесь - уже за спиной! Ухаха разворачивался с той же скоростью. Изумруд, даже он, не усидел бы на спине, но шерсть окружала плотно, служа седлом и поводьями, за неё и держался. Когда всадник наклонялся, прячась в шерсти, как в траве, зверь морской проносил его сквозь любые тени. Немного сухого, лёгкого снега от кошачьей шкурки полетело на пол. Кот подошёл к Миражу, закрывшему глаза рукой, стал тереться об ноги. Другой рукой Мираж его погладил. Остановился на шкирке... Как бы ни так!.. Был котик, и нет котика! Обнаружился возле Бурана.
- Не двигайся, - сказал Изумруд. - Можно, я поймаю его вместе с тобой?
- Валяй, - ответил Буран и невольно открыл глаза.
   Белый кончик кошачьего хвоста, поднятого трубой, мелькнул перед ним, и сеть, падающая на голову. Изумруд чертыхнулся, собрал, не спешиваясь. "Да, погоняться придётся... Прогулки не миновать". Ухаха зорко следил за котом. Змей - на выходе в верхние коридоры, тоже не с пустыми руками. Бесполезно!.. Сейчас зверёк, а сейчас шаровая молния! Как ветер гудит, взвывает вдруг в бутылочном горлышке, с таким звуком котик и Изумруд исчезли один за другим, прорывая тени стены.
   Ещё несколько минут изгнанники не замечали, что можно открывать глаза.
   Но вот, оживились. Сетка, натянутая поперёк убрана. Поплыли над коврами, между статуй кувшины, кувшинчики, бокалы, чаши и подносы с плодами, закружились среди бархатных подушек. Бест остался сидеть, глядя в пол, прикрыв глаза рукой, будто козырьком от солнца. "Один день... Один день..." -  стучало у него в ушах.


   Глава 14.


   Изгнанники ели и пили. Смеялись. Дикарь без запинки произнёс по общей просьбе слово "котик" на ста двадцати четырёх языках, да так складно, в ритм и в рифму, что получился стишок! Сияюще-красный Олеандр приносил и уносил подносы, передавал от Змея персональные угощения гостям, склоняясь в полупоклоне, молчаливый, как всегда. Вот он поставил отдельный поднос перед Соль, не присоединившейся к ним. Абрикосы. Она кивнула и продолжила строку совсем коротеньким огрызком карандаша. Вот Ара, нарядный, весь в жёлтой парче, в эмалевых, лазурных ножных браслетах подошёл к стенной нише. Там котелок над огнём. Он бросает в воду, состоящую наполовину из Свободных, наполовину из связных Впечатлений горстку каких-то листьев из холщового мешка, обернулся к Змею и добавил ещё одну. Подождал недолго и снял с огня. Ароматы и вкусы переплелись с Впечатлениями. Горькие, пряные, золотисто-медовые. В руках не бокалы, а тонкий фарфор. Когда полудроиды пили горячее?! Возможно, хозяева в своих облачных мирах, но уж изгнанникам точно не приходило в голову! Пар вьётся над горячим настоем. Он так нравится им... Змеев дар. Пир для одного. Для которого станет последним.
   Пение дроида в Собственном Мире вспомнилось Бесту, царапнуло по сердцу. Но только на миг. Отдал бы по миру за каждого, жаль, больше нету. "Как дети эпохи до дроидов!" Бест ушёл от стола, ненавязчиво, в полумрак… Резное кресло, деревянное, с высокой спинкой, широкими подлокотниками, прямо трон... "Один день!.. Дарующий-Силы, Коронованный, открой мне путь!.. Неужели сейчас мне недостаточно плохо, и будет ещё темней?!" Мурена очутилась рядом с чашкой в руке. Торжественно и весело сказала:
- Это - чай! Это здорово!
   Бест отпил. Горячая, горькая, терпкая гадость... Сквозь тюль виден дворик, фонтан... Голубь на чаше фонтана. Образы длятся, потом разрушаются, а не уходят, много морской воды.
- Да, здорово...
   Мурена погладила его по щеке, пожала плечами, вернулась к другим.
   "Говорите, в прятки?.. Тогда он был зол, верно? На сей раз так не будет. Исчезнет один изгнанник. Исчезнет и всё. И на следующий день живые будут есть, и пить, и смеяться точно так же..." Бест сжимал медальон на груди, тёплый, сейчас - душащий своей неистребимой жизненной силой. Ещё секунда и сорвал бы. Бледное, безгубое лицо наклонилось к нему и просипело:
- Просто исчезнет один... Гость мой, назови того, кто не исчезнет.
- Нет!.. - прошипел Бест, ненавидящим взглядом пытаясь расплавить прикрытые веки.
- Для того, кто тысячи лет дрался в Великом Море, знаешь, как выглядит твой гнев? Оглянись. Посмотри на них. Они просто кусочки сахара. Дважды изгнанник, одержимый дроидом Глупость, назови имя.
- Нет!
- Ты отказываешься от своего права?
- Нет!
- Но так не бывает.
- Бывает!.. Архитектор, не сомневаюсь, Изумруд вернётся с добычей. Не сомневаюсь, ты скажешь: "Весь континент мой". И скажешь правду, весь… Кроме одного изгнанника. Он - мой!
   Бест замолчал, а когда продолжил, голос его сделался ровней и мягче, мягче и твёрже:
- Не называя имени, я предлагаю тебе сыграть на него. В шашки.
   Змей хмыкнул. Задумался. Плотоядно скрипнул зубами.
- Я получаю изгнанника. Что получаешь ты?
- Архитектор. Много раз я пытался объяснить тебе, но не смог... Я - не смог...
   Сделал паузу. Монстр ждал терпеливо.
- Поэтому, если побеждаю я, ты соглашаешься говорить с дроидом. Вот, что получаю я.
- Ты упрямый. А дроид соглашается говорить со мной?
- О да!
- Отвечать?.. Но у меня нет вопросов! - Змей рассмеялся хрипло.
- Есть. Это наш с тобой общий вопрос. Только аргументов от меня ты не принимаешь.
- И от него не приму! Дроид не избавит вас от меня, глупый дважды изгнанник. Если бы дроиды захотели, не плавали бы подобные мне в Великом Море...
- Так ты согласен?
- Да.
   Чистая, ясная рука Беста и страшная лапа Монстра соприкоснулись. Бест сжал раздвоенные пальцы с когтями, добавил:
- Завтра ты повторишь обещание. И мы будем играть открыто, при всех.
- Так и сделаем.
   Соль подняла голову, рассеянная, с абрикосом в руке, вскочила и устремилась в след уползающему Змею, просить у него новый карандаш.


   По опустевшему залу среди Морских Факелов, огибая их широкие ореолы, каталась Мурена на медном блюде, и тень под ним слушалась её, прирученных золотых монеток на её шее. Бест сел на другое, забрался с ногами, поплыл по воздуху к ней. Они стали кружится возле одного из светильников, затем тень Беста, не подчиняющаяся ему, потеряла орбиту. Мурена догнала его.
- Чего-то ты много молчишь... Покататься решил?
- Попрощаться.
- Бест?..
- Завтра, возможно, отправлюсь навестить одного дроида...
- Так Архитектор тебя и отпустит. Зачем говоришь вслух?
- Посмотрим. Ты сердишься за утрату?
- Нет. Бест?..
- Что?
- Они тебе очень верят. Они не так беспечны, как кажется.
- Я знаю.
   Два блюда, медное и серебряное снова закружились по двум эллипсам, Морской Факел посередине, заходя в золотой ореол его света и выходя. Приобретшее розовый цвет, лицо Мурены то пылало, как облако на рассвете, то отдалялось в тень. Чёрные пряди волос, скатившись с плеч, разбегались по медной чеканке.
- Бест, мы с тобой оба были правы. В Великом Море есть и чудовища, и гиганты, и чужие миры... Океан так велик.
- Мурена, ты красивая, как дроид. Но не делай больше теней, не рискуй, не становись хищницей.
- Бест?..
- Что?
- Даже здесь жить мне любопытно и весело. Может быть, они обзываются справедливо, может, я хищница, по сути. Мой Огненный Круг не светит другим... Но я не стану жить дольше, чем ты, Бест. Не смогу. Не буду. У меня не получится, Бест.
   Её блюдо качнулось и подбросило Мурену сразу до второго лестничного пролёта на стене. Легкий звук убегающих шагов, затихая, прокатился по коридору. Пропал. "Это тебе до кучи, Бест, - подумал он, - до полного счастья".


   Утром, выйдя на парадную лестницу, окинуть белые просторы и серые тучи прощальным взглядом, Бест увидел там Изумруда и Змея, набычившихся, лбом ко лбу. Между ними Ухаха вертел довольной мордой, озирая обоих по очереди. Пока ругались, он успел выесть площадку свободной от снега земли.
- Ты не имел права распоряжаться им! - рычал Змей.
- Почему же? Артефакт не твой и охота не твоя. Только сеть, так её я вернул!
   Олеандр выбежал мимо Беста, стремительным аккордом пропевшей, лестницей, обошёл двух хищников и поманил мохнатого друга к себе, дальше от них.
- Осторожней! - крикнул ему Изумруд. - В глаза не заглядывай.
- А что такое?
- Припомню тебе... - прошипел Змей.
   Изумруд продемонстрировал новшество Олеандру. Ухаха и прежде смотрел так, неодинаково, из-под густых, шерстяных бровей, по сторонам переходящих в длинные, свисающие треугольниками уши. Правый глаз больше открыт, а левый прищурен. Изумруд потрепал чудовище по крутому лбу и дунул в нос. Ухаха поморщился, распахнул оба глаза. В левом, на чёрном зрачке, как на шарике - маленький кот спал сладко, клубочком. От света дёрнул ухом, приподнял голову... Изумруд тут же прикрыл ладонью веко.
- Ты уменьшил артефакт? - поразился Бест.
- Нет. Это только проекция. Кот внутри. И своих качеств ничуть не утратил! - Изумруд попрекнул Олеандра. - Что ж ты ему не дал, кроме скорости, никакой защиты? Пусть будет так. При случае, мохнатому чуду достаточно моргнуть и приглядеться к обидчику левым глазом! Ох, как мы гонялись!.. Ты перелетал с мыса на мыс Туманное Море дроидов? А я - перепрыгивал!.. Ну и скорость!
   Олеандр погладил Ухаха, потянул за чёлку:
- Тебе нравится артефакт? Не мешает глядеть?
- У-у-у-р... - прозвучало в ответ.
   "Ничуть не мешает".
- У нас событие, Изумруд. Партия "Кто-Тут-Есть".
- И ты не приглашён! - рыкнул Змей над их головами.
   Оглушительным ударом хвоста скинул Изумруда со ступеней башни - далеко, тот едва успел позвать дракона, падая на снег, - прежде, чем закрыть её. Ото всех и для всех.


   Глава 15.


   Ни круглого сидения, ни покрывал и подушек, ни плодов и кувшинов... На их месте монолитная плита серой стали с углами острыми, как ножи, отполированная до блеска. Только дроидам и самому Монстру под силу принести такое. Видно, тщеславный и злой, он захотел показать изгнанникам в полной мере, с кем имеют дело. Широким кругом, на голом полу сидя, они выслушали Беста в молчании.
   Одним своим загнутым когтём, не отмеряя, не прицеливаясь, Монстр расчертил стальную плиту на клетки глубокими бороздами - вжик, вжик, вжик - и никто не сделал бы ровней. Чёрные клетки наискосок заштриховал, только слышался визг и свист металла. Свернулся кольцами, ожидая. Страшный. Представление удалось.
   Бест ждал с другой стороны. Перед обоими по набору шашек, рыбок, у Беста белого металла, у Змея чугунных. Цвет успели разыграть. Примагничивались они плотно, едва оторвёшь. Перед Бестом лежит острое стило. Позаботился. Не у всех есть когти.
   Нельзя смотреть, как пишет очки другой, на скольких шашках. Игроки развернулись к доске спиной и приступили. Бест огляделся. Лучше не надо. Один Ухаха улыбается. И рубиново-красный Олеандр рядом с ним безмятежен. Остальные...
   Олеандр... Слепое Око Судьбы. Так тому и быть. Бест нацарапал его на рыбке. На другой - 31. Расставил пустые медленно так, задумчиво, для виду размышляя над каждой... 31 нельзя ставить в дальний ряд. Значит во второй, посередине. Око Судьбы справа в первом ряду. Монстр тоже расставил. И они начали.
   Первые шашки сблизились. Бест взял два очка сразу, одно, следующие два, уже неплохо. Монстр, естественно, ни одного, только пустые "Кто-Тут-Есть".
- Что ж ты не воспользовался Слепым Оком Судьбы? - спросил, задумавшись, Бест.
- Мне слепых своих хватает, - просипел Монстр, - а ты, как я чую, воспользовался...
- Может быть, а может, все мои циферки в заднем ряду...
   Бест взял ещё три, намеренно не двигая одну шашку по центру, открывшуюся уже 31. Монстр заметил и стал избегать её. "Сейчас он будет прорываться к последнему ряду... Но где? Если влево, то ещё долго. Если вправо..." Змей сожрал две пустые шашки слева, в обход центральной. Когда его когти зависали над ней, замирал даже под тёплым медальоном Огненный Круг. Двинулся вправо, где мог взять сразу три. Перепрыгнул раз, два... И Слепое Око Судьбы подмигнуло ему.
   Вздох облегчения прокатился по залу. "Небо и море, рано вы радуетесь, это только начало..." - с болью подумал Бест. Змей махнул хвостом, сбросил шашки на пол.
- Ты хорошо играешь.
- Это судьба, - отозвался Бест.


- Где же твой дроид? - прохрипел Змей. - Или я должен к нему отправиться? Затруднительно.
- Ты. Но это совсем близко.
   Бест запрыгнул на стол, на клетки игровой доски так, чтоб оказаться лицом к лицу.
- Выслушай меня, Архитектор. Сначала свидетели. Мои. Свидетели того, что я честен с тобой.
- Кто же они?
- Они, Архитектор, первая раса дроидов. Только создавший новое, не существовавшее прежде может звать их, с ними говорить. Я создал конвенцию. Не достаточную. Не точную. Но я создал её! Я могу их позвать. И они будут говорить со мной. Достаточное ли свидетельство?
- Я не требовал никакого. Но да, вполне.
   Бест, словно в раскрытую книгу, заглянул в свои ладони, потом сложил их... Улыбнулся и поклонился.
   Тихая музыка пришла ниоткуда. Башню залил свет, необычайный, неземной. Два силуэта: янтарный и серебряный, как в двери проходя, один сквозь другой начали спускаться, не приближаясь, внезапно встали рядом и поклонились Бесту. И он им, снова.
- Выражаем почтение...
- Высшие дроиды первой расы!.. Ответьте мне вслух, во всеуслышание, сколько дроидов вообще при любых условиях станут говорить с Хищником Моря?
- Один. Только один, - звоном колокольчиков отозвались они. - Один при любых условиях. И ни один другой!
- Благодарю вас.
   Дроиды рассмеялись и рассыпались на огоньки. Свет ушёл. О, какой же тёмной предстала башня изгнанникам!.. О, как же вырос Бест в их глазах, даже не с чем сравнить!.. Восходящие не встречают первой расы. Хозяева тоже. Зачем? Это не запрет, а то, что бывает по случаю, невероятному, немыслимому... Они, изгнанники, видели чудо сейчас!..
   

   Безгубое, страшное лицо Монстра искривилось:
- Любимчик дроидов, шикарный аттракцион. Непонятно зачем. Но я слышал, я верю тебе.
- Вот зачем!
   Бест спрыгнул. Снял круглый котелок, висевший возле стенной ниши, у огня, мельком бросил взгляд на Ухаха. Несколько лёгких снежинок вылетело из левого глаза, когда тот ему подмигнул. С котелком в двух руках Бест вернулся на прежнее место. Неглубокий, круглый, блестящий он был полон морской воды. А в ней, огромным шариком мороженого качался белый снежок сократового снега, смертельного, ядовитого снега, и не таял. Бест поднял котелок:
- Вот зачем! Только один. Царь-На-Троне будет говорить с тобой! Выпей или скажи, что ты лжец и не держишь слова!
   Готовым задрожать рукам Бест приказал: "Не сметь!.. Как же он сейчас разозлится... Но он так расчетлив, Морское Чудовище. Если и разорвёт меня, успокоится. У них будет год. Ещё целый год надежды".
   Змей распрямил свои кольца, взвился, сверху вниз уставился на хлопья снега, на блестящее дно котелка...
- Дважды изгнанник, любимчик дроидов! Этот визит, что я проиграл тебе, обычно называют по-другому!
- Обычно. Но не всегда! - ответил Бест резко. - Ты не знаешь своего срока, и я не знаю. Царь-на-Троне открывает пути.
- Нет, - зарычал Монстр, - я знаю! Ты промахнулся! Морская вода со злым ядом, подумал ты, означает мучительную, медленную смерть!.. А она означает, что я остановлю его!.. Остановлю...
   Он наклонился, просипел в лицо:
- Если останусь жив... О, ни на что не надейся, изгнанник!.. Я не лжец. Я держу слово.
   И взял котелок. Бест не изменился в лице. Не отвёл взгляда. Изгнанники не узнавали его. Как дроид холода. Хорошо, что на нашей стороне.
- Пей!
   Монстр остановился.
- Гость мой, я должник. Послушай, я отпущу с тобой половину из них и открою для вас небо...
- Пей!.. Зачем ты торгуешься? Просто нарушь договор. Или пей!.. Я не торгуюсь.
- Я страшно отомщу тебе!
- Верю. Но сейчас ты должен увидеть лицо Коронованного. Пей!
   Монстр скрипнул когтями по котелку и опрокинул его себе в пасть. Закрыл глаза. Простонал невнятно и зигзагами, зигзагами по стенам исчез выше стрельчатых окон. Крупные колючие звёзды глядели из них, ветер выл, ветер...
   

    Бест опустился на клетки стола, спрятал лицо в коленях. Чтобы не заметили. Никто не подошёл к нему. Тишина. Ветер, иллюзорный, тень-ветер, тень-звук... Расходиться некуда и незачем, и страшно. Мурена перебирала монетки ожерелья. Олеандр, облокотившись на мохнатый бок Ухаха, смотрел в пол и в своё сердце, лишь бы не на Беста. Он помог, но он очень-очень сомневался... По разным причинам. День прошёл. Вечер тоже.
   Зигзагами, зигзагами вниз Монстр спустился, подобно молнии, ударившей в плиты пола, и просипел тихо:
- Где это место, гость мой? Рынок дроидов, облачный мир?


- Небо и море! - Бест слетел со стола и обнял жуткую морду, прижал к своему плечу. - Ты видел его?! Он знал, что я предложу тебе?! Ты согласен? Прости меня, ради милости дороидов! Выхода не было! Я набрал столько морской воды, чтобы - не - погубить! Прости меня! Что ты видел?
   Монстр просипел, освобождаясь:
- Царя-На-Троне. Всё разом. Что за дурацкий вопрос! Ты правильно рассчитал, любимчик дроидов... Если твои друзья не порвут меня на лоскутки. На переходном этапе. Впрочем, так даже лучше.
- Нет! Прости меня! Ведь ты не передумаешь?
- Как я могу передумать, когда ничего не решал? Я видел открытый путь, видел закрытые пути.
- Завтра? - спросил Бест.
- Завтра.
- Ты сомневаешься, - прошептал Бест ему одному, - но причины нет... Там прекрасно... Там всегда светит солнце сквозь аллею, потом светит вдоль, и насквозь с другой стороны... Я был там.
- Замолчи. Я всё проиграл. В Великом Море ты был бы царём чудовищ, самым опасным, гость мой, Бест.


   Глава 16.


- Не беспокойтесь... Всё будет таять последовательно, как создавалось, - таковы были последние слова, услышанные изгнанниками от Монстра, произнесённые сиплым, свистящим голосом чудовища.
   Следующим утром его уже не обнаружилось в башне. Она ещё стояла.
   На нижней галерее, окружив Беста, изгнанники встречали рассвет, и шестеро не покорившихся присоединились к ним, впервые почти за три года утолив жажду водой связных Впечатлений. Опьянённые и жаждущие мести. Феникс, Кондор, Клад, Сота с шестигранным перстнем на указательном пальце, Чертог, в прошлом обладатель самого большого тайника на континенте, и Альбатрос, ещё один приятель Беста по гонкам, пару раз обошедший-таки его дракона. С покорившимися Архитектору изгнанниками они как-то пока не перемешались... Держались в стороне. Соль издали, через чужие спины поглядывала на Альбатроса, чувствуя себя виноватой. Размышляя, тревожно и беспорядочно, обо всём сразу: жажде и ужасе, плодах и Впечатлениях, трусости и продажности, пределах возможного... Они с Альбатросом не были особо близки, изредка около берега вместе ныряли за артефактами. Хотя, если судить по тому, что всё выловленное оказывалось не нужным ему и доставалось Соль, то были... Альбатрос тоже поглядывал на неё, переменившуюся, большеглазую, в синем бархате до щиколоток... И думал только одно: "Жива".
   Феникс и Клад выговаривали что-то Бесту. Он кивал, и каждый кивок означал: нет, нет и нет. Я вас понимаю, но сделаю по-своему.
- А вам не кажется, - подвёл черту Бест, - что это моё право, причём, дважды?
   "Ты не один из нас, - подумал Кондор, - причём, трижды". И отошёл от спорщиков. Ясно, за кем останется последнее слово, уж чего-чего, а упрямства Бесту не занимать.
   Тучи остановились. Это произошло внезапно. Остановились и слова, и споры. Серая пелена неба разбилась на мозаичные осколки. Мозаика наоборот: осколки грязно-серые, а швы между ними розовые и голубые... Посветлело.
- Уходим отсюда, - сказал Мираж.
- Но куда? В нижние залы, обратно в темень? - Амарант посмотрел на парадную лестницу, волны шли по её исчезающим струнам. - Снаружи снег.
- Спустимся во внутренний двор, побудем в саду, - негромко предложил Дикарь. - Если что будет таять сверху, дотуда не долетит, по стенам скатится.
   Так они и сделали. На радость шести освобождённым коллекционерам, еще не пробовавшим змеевых плодов. Валяясь на спине, за всё более и более лёгкой, дружеской болтовнёй, сквозь кроны и жёлтые яблоки они вскоре любовались на беспредельные облачные миры... Как можно было не ценить это чудо? Пусть, навеки недоступное, но такое прекрасное...


   Невдалеке от башни, лицом к ней на узкой тропинке, где однажды поднялся на поверхность Сократ, стоял незнакомый изгнанник. Одетый в чёрное. Прозрачный, как битое стекло. С глубокими синими глазами. С золотой цепью на шее, кулон - капля янтаря. Мокрый насквозь от водопада забвения. Высокий как Изумруд, он впервые, первый и последний раз смотрел на свою башню, на своё тающее творение. Повёл в воздухе рукой, обводя её силуэт. И силы в его руке хватило только на это. С другой тропинки к нему перепрыгнул Гром. Он вздрогнул, отступил, заслоняясь невольно:
- Кто ты?
- Твой Черный Дракон. Бест прислал, будь ты проклят.
   Змей узнал голос.
- А... В чём проблема? Прокляни. Собственноручно.
- Пошли. Идти можешь?
- Медленно.
   Гром пропустил его перед собой. Гуськом подошли они к чистой площадке на месте парадной лестницы. Ухаха, пасясь мохнатой коровой, выел порядочно проплешин в снегу. Змей отшатнулся и от его широченной улыбки.
- Не узнаёшь? - спросил Гром.
- Узнал уже.
   Из-за бока Ухаха показался красный в белом одеянии Олеандр, заметил Змея, крикнул другим, махнул рукой. В беспорядочных каменных руинах, среди поваленных статуй, неповреждённых строений кладовых первыми показались Бест и Фанатик. Шестеро коллекционеров шли за ними. Олеандр подбежал, взял Змея за руки, провёл до горы обломков, и не дал рухнуть на последних шагах... Усадил.
- Тьфу! - Сота отошёл от группы.
- Феникс, пойми, - убеждала Мурена, - это почти невозможно, то, что он сделал! Вы не приняли одолжения, вы молодцы. Но ты лично мог бы оценить хоть сложность задачи! Такую громаду единолично создать - и самому уничтожить… Вырвать из тела тысячелетиями присущие ему тени! Он злой, но гениальный. Это великое существо.
- Хищница ты, - беззлобно отвечал Феникс, - и защищаешь своих. Не старайся, лишнее. Против Беста никто не пойдёт. Он победил. Вчистую. Ему и решать.
   Бест присел на корточки рядом со Змеем:
- Архитектор...
- Бест?
- Ты не помнишь меня?
- Я не видел тебя. Никого из вас не видел.
- А, ну да. Позови дракона. Можешь позвать?
   Змей откинулся назад. Птичья песня, свистящий нежный щебет распространился из груди. Змей сощурился, улыбнувшись лишь глазами, и пробормотал: "Не зря..." Белый Дракон расправил огромные крылья. Застившей небо бабочкой предстал в полёте. Сложил эти крылья волной, гребнем от хвоста до головы и пал на четыре лапы. Бесподобный. Ни одной гонки у такого не выиграть.
- Держи за загривок, чтоб не исчез, - сказал Бест и позвал своего.
   Теперь они стояли рядом, равно крупные, нетерпеливые. Змей приподнялся. Его остроносый дракон повернул ухо, скосил глаз, недоверчивый, счастливый зовом, и прислонил голову к руке.
- Давно не виделись... - прошептал Змей.
   Бест на нечеловеческом языке сказал что-то своему дракону, название какое-то. Тот кивнул, фыркнул. И оба дракона согласно кивнули.
- Мой дроид проводит тебя.
- А если когда-нибудь он проводит и меня, то мы сможем повидаться, - сказала Мурена, разглядывая преображённого Змея, как и прочие, не веря своим глазам.
- Посмотри на меня, хищница, Пурпурная Рыбка, - ответил Змей голосом чистым, по-прежнему властным, - и запомни это жалкое зрелище. Пригодится. Хотя, лучше бы не пригодилось. Увидеться - рад.
   "Небо и море! - думал Изумруд, наблюдая издалека светящийся, быстрый Огненный Круг под чёрной рубашкой. - Он совсем юный в сравнении со мной! Кто бы мог подумать, много старше изгнанников, но для меня - юнец..." Бест оглянулся на шестерых, опять собравшихся вместе, на Феникса... Покачал головой.
- Не медли, - сказал он Змею. - Долгий путь.
- Вижу. Спасибо, Бест.
   Он встал, поддержанный красной рукой Олеандра, и сел на дракона. Задержал его руку.
- Я промолчал тебе, мой мальчик. Отвечу теперь: неправда. Не ненавижу.
   Змей хлопнул дракона по шее, Бест отпустил своего, и два белых дроида, сделав круг, унеслись в облачные миры почти вертикально.


   Что подобная махина может растаять до такой степени поступательно, в глубине души не поверил никто. А напрасно. Остались и стены, образовывавшие внутренний двор, не сплошь, но промежутками каменной кладки, обтёсанные, крупные камни, не связанные раствором, надёжно пригнанные. Так что, сад раскинулся в их несовершенной ограде - широкий полумесяц, кое-где открытый, в других местах заслонённый от пустынной земли. Вода забвения продолжала питать его. Но плодов с Впечатлениями уже не будет. И бассейн остался. Он будет таять ещё много лет, сотворённый Змеем независимо от башни, от себя и других теней. Изумруд сидел перед ним часами, опускал руку, разглядывал её, думал.
   Морские Чудовища разбежались из затопленного подвала и большей частью погибли, хотя, как знать.
   Первые дни ничего не хотелось. Даже пить. А такая коллекция! Розовыми, упавшими раковинами был отмечен путь к Великому Морю... Даже думать о будущем. Только летать среди облаков, заглядывать в рамы, чувствовать лучики на веках. Только сидеть, глядя в свободное небо.
- Откуда в тебе это?.. - как бы риторически спросил Беста Гром. - Всегда был таким или пришло однажды?
- Каким таким? Я считаю, что нужно договариваться. Разговаривать и договариваться. Так правильно. Вот смотри, Змей сделал мне подарок, предложение, хочешь, принимай, хочешь, нет. Ужасное предложение. Выбрать одну жизнь. Из вас, понимаешь? Того, кто не умрёт. Я не смог бы выбрать. Но я сказал - да! И в итоге всё получилось.
- Это только везение, Бест! А предложи он тебе, назвать это имя прямо сразу? Стал бы ты договариваться? Что бы ответил?
- Да. И тогда стал бы. И назвал имя. Твоё, например. Не самого слабого, а самого сильного. Затем пришёл бы к тебе и спросил разрешения сыграть на твою жизнь за все остальные.
   Гром не сдержал улыбки:
- Ладно!.. Ты выиграл, Бест.


   Там, дальней стороне сада, где любовался на розы Дикарь в самый страшный день своей жизни, где красно-зелёный плющ поднимается по стене, арками перекидывается вправо и влево, к следующим её промежуткам, изгнанники устроили место общего сбора, набросали ковров, подушек. Бест восседал по центру, так и не прельстившийся змеевыми одеяниями, в шароварах и клетчатой рубашке, с медальоном дроидов на груди. И вот как он начал рассказ в ответ на град их вопросов:
- Есть рынок дроидов...
- Это что-то абсурдное, Бест! - немедленно перебил его Ауреол. - Рынок, где можно купить дроида?!
- Нет! - Бест рассмеялся. - Даже наоборот. Где главы семейств ищут дроидов, а свободные, в основном 2-1, присматриваются к семействам... Как-то так. Общее место. В чём суть: им нужно поле соприкосновения, человек. Место лишь условность. Оно выглядит, как облачный мир со входной рамой, липовая аллея, за ней уже настоящий вход. Но дальше я не ходил. Зайти, означало бы согласиться. Понимаете, тот, кто создал новое, не существовавшее прежде, как однажды люди создали самих дроидов, получает право им...
- ... приказывать, - встряла Мурена.
- Служить!.. И на этом рынке, как поле, как основное условие, я стал бы...
- … хозяином, - не удержалась Мурена.
- Привратником!.. Небо и море, прошу тебя!
   Мурена, притворно обиженная, пожала плечами:
- Ну, если привратником, не очень-то интересно...
   И ушла объедать вишни поодаль.
- Изумруд, - вздохнул Бест, - что ты делаешь, когда хочешь убедить Селену прекратить спор, а?
   Изумруд озадачился:
- Кстати, да, уже чисто, можно позвать её. Да, в общем-то, Бест, Селена не особо разговорчива. Тем более настаивать на своём... Вот только, - он провёл рукой по бусам на чёрной груди, - разве это...
- Ну, ты богато украшен!
- Отнюдь, это совсем не много, то, что оставил. Эти феньки, они, большей частью, защитные. И они мне, как выразиться, не особо нужны... С практической точки зрения!
- У каждого, - усмехнулся Бест, - свои проблемы.
- Ага. И что, ты должен был стать привратником дроидов, но уступил второму чудовищу?
- Уступил?! Там нереально скучно! Но красиво. Справедливости ради. И много музыки, пения дроидов. И солнце... - голос Беста стал мягким, мечтательным. - Там греет, греет и светит солнце... Не важно. Я - здесь!
   Вишенка за вишенкой, Мурена наткнулась, кружа по саду, на свой бывший приют. Её комнатка стояла на земле целой и невредимой. Окно с балконом превратилось в дверь с крылечком. "Не пригодился..." Среди подушек Мурена нашла флакончик полный Чистой Воды забвения. "Огонёк дроидов исчез..." Она повертела его в розовых пальцах и вдруг заметила на дне крошечную ярко-синюю бусину...

 
   Глава 17.


   Они пребывали частью пейзажа на Синих Скалах. Индиго и Белый Дракон, не исчезавший, меняющий обличие от скуки на человеческое и обратно. Индиго вспоминал, как искал Солнце, пытался вылететь за облачные миры...
- Нищета изгнания!.. Даже солнца нет. Чужие прихожие, кусочек суши да Великое Море - вот всё, что доступно восприятию!..
   Дракон саркастически скривил морду и фыркнул:
- Ну-ну... Байки. Если бы мы доверяли выдумкам высших дроидов, где мы были бы сейчас? У них на побегушках. Доступно восприятию... Помню. Ты думал, что летишь по прямой?
- Насколько это возможно.
- Ты кружил. Миры не беспредельны.
- То есть сейчас, зная, куда я хочу попасть, ты вынесешь меня за пределы?
- Не... Все бы так и делали, не спросясь!.. Главы семейств ревнивы. Сначала надо договориться.
- Сфера закрыта чем-то сверху и у них есть ключ? Или облака, это лабиринт, проход через который знают только они?
- Не то, не то. Ты мыслишь, как человек. Странно, что ты хочешь стать дроидом.
   Мурашки по коже пробежали, когда он услышал это со стороны, как что-то обсуждаемое, возможное, почти обыденное...
- Слушай, человек! - дракон приподнялся на локте, простёр руку к небу и проговорил пафосно, глазами смеясь, - пройти до пределов чистого неба, это и значит стать дроидом!
   Хлопнул лапой по скале, переменился в человека и откинулся, смеясь.
- Вот, что мне интересно... Почему вы всё время смеётесь, говоря, что угодно? Кроме, разве владыки Дома. Мы такие смешные?
- Нет! – юноша-дракон хохотал. - Быть в человеческом обличье само по себе невероятно смешно для дракона! А для дроидов вообще, ну подумай: выслушать, открыть рот, проговорить что-то медленно, последовательно!.. Зачем?! Ой, ты не понимаешь!.. Ну, поверь, это очень смешно!
- Ладно, я спрошу, а ты повеселись ещё. Как подняться до пределов чистого неба? Бест рассказал мне вот что, единственное. Давным-давно было такое понятие, и дроиды взяли его себе, не за правило, а за исключение из всех прочих правил: "Отчаянье не погубит ни одного". Это правда? Бест объяснил это так, человек погибает от времени, от Морского Чудовища или хищника на рынке, но дроиды не допустят самоубийства, смерти от жажды. Если воля или безумие человека так сильны, дроиды дадут ему и то, что не имеют права давать. Кроме оружия, ведь люди равны для дроидов, один перед другим преимущества не имеет. Шантаж, короче. Это правда?
- В общем, да. Ты же заставил меня говорить с тобой.
- И так...
    И дракон рассказал Индиго всё совершенно, без утайки. Тем более что тот бросил Бесту свой медальон, убегая. Сжёг мосты. Что такое на самом деле Синие Скалы? Кровь и плоть дроидов до последнего камня. Скалы, достигающие центра земли. Застывший синий свет, холодный, и немного красного в синеве. Восходящие потоки ветра над ними достигают чистого голубого неба...
    Надо оставаться на вершине, на плоской площадке, где вознёсшиеся из фиолетово-чёрных глубин камни светлеют до безмятежного цвета лазури. Надо жить на лазурной площадке и ждать. Сколько понадобиться. Годы, если ты настолько упрям и настолько несчастен. Пока не откликнется дроид семейства Там, открывающий первые восходящие потоки. Когда он откликнется, ты почувствуешь ветер. Лёгкий-лёгкий. Но он подхватит тебя. Тёплый. Дальше будут только холодные ветра. Но этот, возвращающий без перемен, не должен ранить. Дроид не спросит тебя, сам посмотрит и сам увидит, что тебе надо с такой страшной силой. Он, безо всякого дракона, понесёт сквозь облачные миры. Ты увидишь их прекрасными. Он покажет самые дивные просторы и чудеса в чужих рамах. Он говорит этим: "Жизнь переменчива. И прекрасна. Посмотри, что ты можешь иметь. Куда могут пригласить тебя гостем и творцом. На что можешь любоваться". Собственный Мир - сердце его хозяина. Дроиды не виноваты, что страх победил, что люди так редко приглашают к себе гостей, добро обращают во зло, живое делают мёртвым, свободное - закрытым. Так ты летишь и летишь, не встречая ни дроидов, ни людей. Если, глядя в Собственные Миры, ты пленишься ими, то ветер просто вернёт тебя на землю. Если же нет, наступит время взглянуть на тебя следующему дроиду, Сад.
   Ветер станет холодным, непрерывным, ровным. Он понесёт тебя между пылающих облаков в непроглядную ночь. Беззвучную, ни искорки, ни огонька, только ветер. Этим он говорит тебе: "Вспомни, чего ты не увидишь уже никогда". И если ты смутишься, передумаешь, если найдётся что-то всплывшее из глубины памяти на фоне черноты этой ночи, холодный ветер тоже опустит тебя на землю, замёрзшим, но живым. Если же нет, он станет ещё холодней.
   Третий дроид открывает глаза. Из семейства Дом. Все Собственные Миры, как на ладони. И ты не отвернёшься ни от какого, не покинешь пределы неба, не увидев их всех. Ты же хочешь стать дроидом, верно? Как перед дроидом, они все перед тобой. Сколько оно занимает времени по человеческим меркам? Не важно, последний ветер не возвращает назад. Что такое многообразие, ты и не подозревал до этого момента. Рамы прекрасных миров с хозяевами, бесконечно тоскующими в них. Миры простые, как росчерк, но полные экстаза. Миры хищников, авантюристов, трусов, великих строителей, знающих каждую деталь, и глупцов, решивших, что им очертаний достаточно. Миры, сложенные из Впечатлений, которым нет имени, а таковых много, на самом деле. Миры, соединившие удивительно разное: чувство раскаянья, переходящее в склонённые ветви над течением, а оно - в отраженье ветвей и обратно - в раскаянье без причины… Вода убегает, отражение остаётся, заворожившее хозяина навсегда… Миры песен: Впечатления, кружащие над одним артефактом, над его струнами, а их шесть... Ореолом они расходятся в полумраке, голосом тихим, грудным. Огарок свечи горит, течёт, не догорает, не может догореть. Хозяин перебирает струны. Впечатления плывут из-под пальцев, улыбаются тебе, обвивают, но ни он, ни ты не знаете им названия, имени нет. Сколькие из людей прошли до чистого неба сквозь всё это?.. И что дальше?
   Индиго предстояло узнать самому.
   

   Он летел и летел. Он думал, так будет вечно. Думал, что ветер заблудился в мирах, и он заблудился вместе с ним. Лететь без дракона. Лететь вечно. Почему бы и нет? То же самое. Всё тоже, что было. Миры и оттенки чувств. Облака, миллиарды явлений... Владыка Дом представился ему белый на чёрном троне и, надо же, оно ещё есть, сердце сжалось. "Ни дроидов, ни Беста, ни моего дракона не увижу, я заблудился навеки".
- Иди сюда!!!
Крик разорвал гармонию миров и его отчаянья, хриплый, нетерпеливый. Индиго огляделся, переворачиваясь, как в толще воды. Кучевые, все почему-то отдалившиеся, облачные миры,  белые, равновеликие, а прямо перед ним... дивной красоты, точёная тонкая рука держит огромный обруч, пылающий огнём...
- Да иди же сюда!..
Он нырнул. Навсегда оставил его за спиной. И прекрасная рука забрала Огненный Круг...


   Индиго продумал, что спал, протёр глаза. Над ним слепящее голубое небо! Звонкое металлическое пение горнов, грохот барабанов и оглушающий гул больших медных труб. Он вскочил на ноги, лёгкий, сильный. Площадь. Трибуны, трон и флаги с геральдикой семейств над ним. Флаги со всех сторон. Под ногами пыль белых облаков. На троне паяц в окружении дев, они то подходят, то пропадают. И шут кричит, обращаясь к нему:
- Будешь ты драться?!
   Паяц обнимает за пояс девушку в украшениях зелёных огоньков. К толпе он кричит:
- Она - прекраснейшая?! Сказал Доминго! Или...
   Он поворачивается к Индиго.
- Нет! Она, - Индиго вскинул руку, не глядя, с другой стороны от шута стоит девушка, закутанная в розовую вуаль.
- Вызов брошен! - заорал паяц. - Вызов принят! Начали!
   Белый конь с длинной гривой, с голубыми глазами вылетает на площадь к Индиго и выносит его навстречу сопернику. При появлении которого...
- Доминго!!! - взрывается толпа.
   Царственный белый дроид, в доспехах, на чёрном коне летит по широкой площади. Высший дроид, владыка Дом с копьём в руке, чёрные волосы хлещут его по лицу. Он смеётся, этот дроид, открывая зубы, радостный и злой. Смеётся, придержав коня:
- Редкий случай, второй после моего! Я ждал тебя, дроид Индиго!.. Какой глупый шаг!
   Глава Дом вращает копьё, играет, смеётся:
- А знаешь ли ты, что побеждённый надолго переходит в семейство победителя? Индиго, дроид цвета! А знаешь ли ты, что дроиды разрушимы? Разрушимы, разрушимы!..
   И направил на него сверкнувшее остриё. Индиго крикнул в ответ, перехватывая копьё, пуская коня во весь опор навстречу:
- А знаешь ли ты, высший дроид, владыка Доминго?! Что я совершенно, совершенно счастлив!..


   Глава 18.


   К центру континента не доходили туманы Великого Моря. Можно не караулить, не опасаться теней. Благодать. Но по-прежнему ночами изгнанники зажигали зелёные костры. Ночь - не одни лишь тени.
   Первые дни, когда сад стоял одинокий, миновали. Нагулявшись под дождевыми тучами, налюбовавшись чужими облачными мирами, изгнанники на Белых Драконах возвращались в него. Обратно. Домой. Бест слетал к раме мира, так недолго принадлежавшего ему, разыскал поблизости другую группу изгнанников, тех, что при катастрофе успели покинуть континент и пятеро новичков. Позвал на землю. Ухаха, действительно понимавший Олеандра с полуслова, за шкирку притащил ещё нескольких, перехватил раньше, чем ступили на гибельный снег.
   И жизнь потекла как прежде. Прошла с новыми изгнанниками первая Общая Встреча ради Слов.
   Огромное наследство осталось от Змея, артефакты, две кладовые с закрытыми, запечатанными сосудами изысканных Впечатлений, и главное, бассейн. Мог уничтожить... Неоднозначный дар. Двоякое отношение к нему и хотели коллекционеры, растерявшиеся посреди обилия бесхозных богатств, сделать темой следующей Общей Встречи. Бест согласился. Для себя он не видел в том интриги. Ну, Впечатление, ну, подробное... Селена, тревожно и грустно ей при этом воспоминании, изложила ещё раз последнюю исповедь Сократа. Бест не уловил суть. Только один несомненный минус он видел в применении теней бассейна: чем пристальней смотришь внутрь, тем слабее земные глаза, смотрящие наружу. Но и долгие Впечатления можно смыть Чистой Водой забвения. Он попробовал и убедился - можно. Тяжело, долго. Однако не столь тяжело вымыть, испарить, сколько трудно пожелать избавиться от них! Но уж это пусть каждый решает сам. Ещё после определённого момента Чистая Вода забвения необходима по глотку, чтобы те, долгие Впечатления не всплывали произвольно из глубины сознания, раня его. Чтобы тени, всё еще смешанные с ними, не притягивали к Огненному Кругу, сплавляя их чёрт знает во что. Тени есть тени, любую пищу они стремятся превратить в себя, человеку остаётся голод и холод. Но и это - личное дело каждого, когда и как остановиться. Вот Мурена твёрдо решила остановиться на одной. Зато с ней-то не рассталась!..
- Почему же Сократ не смог? - спросил Буран после рассказа Селены.
   Новички слушали… будто сказку. Фанатик задумчиво. Крез, обративший жадность коллекционера на собирание долгих Впечатлений, уже почти близорукий, поддержал вопрос:
- Действительно, для любого ли существует возможность остановиться? От чего это зависит? Если я открыл, - он положил руку себе на грудь, - великую тайну: наслаждение можно проливать прямо на сердце... Что заставит меня остановиться?
   Скучающий Бест отреагировал без вдохновения:
- Не знаю. Зато открою тебе вторую великую тайну: можно и не проливать. Разбирайтесь сами, я вас искренне не понимаю. Спрошу у дроидов, если для тебя лично, Крез, оно станет проблемой. А из любопытства не буду.
   И ушёл. На мраморе ровной площадки, посреди бывшего центрального зала Амарант разложил белый атласный кусок ткани. Рядом бутылочка с чёрной, густой, вязкой жидкостью. Палочка в руке. Что-то пишет.
- Это тушь такая? - спросил Бест, подходя.
- Понятия не имею. Но ложится ровно.
- Что рисуешь?
- Конвенцию твою.
- Ой, подожди!
   Бест воскликнул как раз на последних словах: "... без особых причин".
- Что-то не так? Хотел своей рукой? Перепиши. Мне больше нравятся печатные буквы. И людям понятнее.
- "Не изгонять никого..." - прочитал Бест вслух, забрал палочку и твёрдо вычеркнул "без особых причин", покачал головой. - Пустые слова. Не понимаю, о чём я думал, когда их добавил. Хищники - те же изгнанники. Не отвергать никого, и точка.
- Так перепиши. Шелков тут!..
- Не надо. Пусть остаётся с исправлением. Ты ж понимаешь, вопрос будет вставать снова и снова. А так видно, что его решали уже, и как решили. Путь знают, что не они первые. И потом, это уравновешивает конвенцию: есть и написанные и вычеркнутые слова. Мне нравится.
   Олеандр образовался верхом на Ухаха, гулял побережьями.
- О, - приветствовал его Бест, - иди, там, в саду тебя не хватает. Бассейн обсуждают, закрывать ли от новичков.
   Олеандр поморщился:
- А твоё мнение?
- Нет.
- Я не люблю его...
   Переливчатый шёлк, покрытый иссиня-черными строчками, остался сохнуть на мраморном полу. Четверо вернулись на общую встречу. Не успели усесться, как, выделяясь на фоне облаков сияющей белизной, возник большой, узкокрылый дракон с оранжевыми глазами. Приземлился. Человек в блестящих стальных доспехах сошёл с него и приблизился, не спеша... А что, крепкий металл защитит Огненный Круг... Вот только, для Великого Моря не подходит такая защита!.. Для материка… уж очень серьёзно. Это не изгнанник. Ни робости, ни настороженности. Раскосые серые глаза. Из того же металла? Человек поклонился собранию:
- Перемены на континенте? Центральный Рынок  - последнее, что я помню здесь.
   Бест поклонился в ответ:
- Некоторые перемены. Ты пришёл торговать? На юг отсюда воссоздаётся рынок. Настоящий, там осталась рама. И свободная от снега земля.
- Благодарю тебя, - сказал пришедший, оглядывая сад. - Могу я вернуться позже?
- Конечно.
   И тут Бест заметил своё отражение в блестящем нагрудном доспехе чужака, а за своей спиной Чёрного Дракона во весь рост. За пришедшим же телохранитель не проявился. Вот как?.. Ухаха приоткрыл смертоносный глаз. Олеандр закрыл его ладонью. Они с Бестом переглянулись.

 Женя Стрелец

28 июня 2015