Прайд. Книга 4. Сердце Льва.

            Ну хорошо, высота преграды была весьма приличной, однако мне приходилось левитировать и повыше. Тем не менее нечто внутри нервно постукивало пальцами по крышке воображаемого стола. Похоже, я что-то позабыл или просто выпустил из вида. Ладно, потом разберусь.

            Я оглянулся: отсюда ещё можно было разглядеть   орду у входных ворот, следовательно, кто-то внимательный мог бы заметить моё вознесение. Не пойдёт. Взяв труп за ногу, я неторопливо двинулся вдоль стены, прочь от затихающего шума человеческих голосов. Лошадка, позвякивая сбруей, меланхолично последовала за мной.

            Пожалев осиротевшее животное я отправил труп в заросли травы погуще и посочнее и пошёл дальше в гордом одиночестве, рассматривая замшелые камни городской стены и гадая, сколько же им всё-таки лет.

            Внезапно дорогу мне перегородила небольшая речушка, в сущности – полноводный ручей, с журчанием нырявшая под грубо сработанную металлическую решётку в основании ограды. Интересно. Я подошёл ближе и внимательно осмотрел проход. Пожалуй, я сумел бы протиснуться в протоку, если бы сломал ржавый металл. Ха, а подсознание, в этот раз, немного ошиблось, сразу видно, Илья – не настоящий. Тот редко заблуждался.

            Продолжая глумиться над своими же галлюцинациями, я положил руки на шершавые прутья и замер, прислушиваясь. Сквозь озорное журчание пробивались глухие неразборчивые голоса. Люди. По ту сторону.

            Включив ночное зрение, я склонился к решётке и заглянул внутрь. О, ещё одна решётка, покрепче этой. А за ней несколько расплывчатых силуэтов.

            Я был обескуражен: Илья, даже воображаемый, опять оказался прав. Пока я буду ломать железные прутья, охрана успеет вызвать подкрепление. Печально. Придётся возвращаться к первоначальному плану, который вызывал лёгкий озноб неуверенности.

             Покачивая головой, я отпустил прутья и отошёл от говорливого ручья, оживлённо пинающего мёртвые листья. Не по пути нам, с тобой. Попробуем конкурировать с местными птичками. Надеюсь, они не обидятся.

            - Поехали, - пробормотал я, раскинув руки в стороны, - ну, в смысле – полетели.

            Знакомый электрический разряд хлестнул плетью по глазам и промчался по телу, словно я угодил в эпицентр ветвистой молнии. Когда я пришёл в себя, земля уже успела распрощаться с моими ногами, и грубая стена города медленно уползала вниз. Очень медленно. Чересчур медленно.

            Энергия моя, напротив, покидала тело так, словно торопилась освободить его для чего-то другого. Вот только ничего другого не было. Взамен появлялись лишь холод и пустота. Этого добра всегда было более, чем достаточно. Особенно в последнее время. Предательства и потери не слишком наполняют тебя.

            Зара, милая, где ты? Леся...

            Я взглянул вниз: земля успела удалиться на порядочное расстояние и деревья превратились в игрушечные макеты, а трава слилась в однородную буро зелёную массу. Чуть дальше, медленно погружаясь в белёсую пелену облаков, местное светило успело наполовину спрятаться за горизонтом. Длинные тени протянулись к городской стене, точно чьи-то цепкие пальцы пытались дотянуться до ускользающего беглеца. Пытались поймать меня и утащить в преисподнюю. Хотелось крикнуть: «Я уже был там и вернулся!». Вернусь и ещё, если потребуется. Я - последний уцелевший регулятор и намереваюсь таким оставаться.

            Однако холод и растущая пустота внутри категорически возражали... Если я утрачу всю свою энергию и не успею добраться до края стены, то рухну вниз. Естественно, не погибну, но буду беспомощен, как человеческий младенец. Любой крестьянин сможет безнаказанно погрузить неподвижного льва на телегу и доставить охотникам.

            Заскрежетав зубами я поднял голову и посмотрел вверх: далеко, чёрт побери, слишком далеко!

            Нужно было как-то ускорить подъём. Но как? Мгновение поразмыслив, я принялся цепляться когтями за щербатую поверхность древней стены и, подтягиваясь, толкать тело вверх. Когда около ног появлялся стык между блоками я отталкивался.

            Так дело пошло намного быстрее и край стены начал стремительно приближаться. Однако, словно дождавшись хороших новостей, энергия ускорила своё бегство. Проклятая грань, с её дурацкими законами! В теле словно перекатывались кусочки битого льда и с каждым мгновением их становилось всё больше. Боль нарастала и всё тяжелее становилось удерживать рвущийся наружу вопль. Сознание начало мутиться, но я всё ещё был способен понимать: мне нужно хранить молчание, чтобы не привлекать ненужное внимание.

            Сквозь туман я сумел разглядеть край стены – заветная цель моего подъёма. Вот только у меня не оставалось ни капли энергии, чтобы перевалить через эту, воистину непреодолимую границу. Ещё мгновение и левитация перестанет действовать, а я полечу вниз.

             Над выщербленными блоками возникла знакомая физиономия и тонкая крепкая рука вцепилась в мой плащ.

            - Ну и вид у тебя, - пробормотала Леся и перебросила моё тело через ограду, - я, перед смертью, и то лучше выглядела. Удачи, милый.

            Видение исчезло, и я шлёпнулся вниз. К счастью, здесь имелся специальный смотровой переход, для дозорных. Высота падения оказалась немаленькой, но в таком состоянии внутренняя боль была намного сильнее, чем любые внешние раздражители. Точнее, она была воистину невыносимой. Мне срочно нужна была энергия! Чем больше – тем лучше. Но, как я мог её добыть, если даже не мог подняться?

            Содрогаясь в конвульсиях, я попытался встать на ноги, опершись рукой о камень, но каким-то образом ухитрился промахнуться и вновь приложился головой к плитам дорожки. Возникло ощущение того, что в голову вонзились ледяные клинки и пронизали её насквозь. Дела мои были хуже некуда: я очень быстро оцепеневал от нехватки энергии. Ещё немного, и я впаду в голодную кому, а людям останется только закопать неподвижное тело. Они ведь так любят это занятие.

            - Эй, смотри, а это ещё что за тип? Откуда он здесь, вообще, взялся?

             - Гордель меня забери, точно! Дрыхнет, кажись? Гляди, как калачиком свернулся, под стеночкой.

             - Да нет, он кажется нажрался! Я видел, как он шевелился, даже встать пытался. Земма, это же сколько выжрать надо было?

             - А может, это опять Вомар? Этот олух в последнее время не расстаётся с флягой! Как пить дать вылетит со службы! Недавно рассказывали, как он принял десяток кружечек и отправился на дежурство – тот ещё охранничек. А тут инспекция! Так он...

             - Да знаю я это всё! Сам пёр его к Зигмонду. Капитан, когда его увидел, слегка охренел, но почему-то простил.

            - Так они, вроде бы, когда-то в одном патруле были, вот и покрывает. А если бы кого-то из нас застукал, небось не пожалел...

             - Заткнись: Зигмонд нормальный старикан! Единственный пристойный начальник караула, поверь, уж я то их перевидал.

            Голоса доносились до меня, словно нас с охранниками разделяла невидимая стена. Сумев приоткрыть один глаз, я сумел различить два расплывающихся нечётких силуэта. Казалось, что эти призраки дрожат и колышутся в сгущающемся мраке, но единственное было ясно – они определённо приближаются ко мне. Вероятнее всего солдаты совершали обход этого участка крепостной стены. У меня возник ничтожный, стремящийся к нулю, шанс на спасение.

             К сожалению, мой плащ, способный скрыть неоспоримые признаки принадлежности к львиной расе, был, по большей части подо мной, и я не мог его вытащить наружу. Могут ли местные охранники быть настолько тупыми, что не смогут понять?..

            - Ты, кстати уже ходил посмотреть на ведьму в гостевом? Ребята рассказывали, она полностью голая, представляешь?

             - Пусть не заливают – таких, как мы в гостевой зал не пропускают. Да и не ведьма она, сколько повторять. Упыри они. Мотрин меня подери! Что за Гордель! Глянь на его волосы!

             Сквозь туман я увидел, как он наклонился, присматриваясь. Второй осторожно выглядывал из-за его плеча.

            - Гордель, - пробормотал он и вскинул пальцы к лицу в защитном знаке, - а на руках-то когти. Земма, да какого?..

             - Понял, - в голосе первого прозвучали нотки уверенности, - это один из этих упырей. Гордель его знает, как он тут оказался, но нужно доложить начальнику караула, пусть отправит депешу защитникам – это их дело.

             - Стой! – его напарник ухватил товарища за рукав и повернул к себе, - помнишь, как нам тогда говорили, каждый защитник, который поймал или убил эту тварь, получает пятьсот монет и месяц отпуска. Месяц! А чем мы хуже этих надутых индюков со значками? А мне сейчас позарез нужны деньги. Да сама Земма послала нам этого упыря!

            Второй колебался, нерешительно поглядывая в мою сторону, и его напарник усилил натиск:

             - Да ты посмотри на него: он же дохлый совсем, даже шевелиться перестал. Сейчас мы его свяжем и отволочем в дежурку, главное, чтобы больше никто его не увидел. А я прямиком к Зигмонду. Пусть готовит монеты и увольнительную.

            - Ладно, Гордель с тобой! Только караулить будешь ты, а к старику пойду я, тебя он недолюбливает. Сейчас я его спеленаю, следи в оба!

            Стражник запустил руку за спину и осторожно снял с пояса моток тонкой веревки. Облизнув губы, он пригнулся, будто шагал навстречу ветру и двинулся ко мне, выставив руки перед собой.

            - Ты там осторожнее, - пробормотал его напарник и не думая двигаться с места, - если какая фигня – я тебя прикрою.

            Стражник склонился надо мной и некоторое время стоял неподвижно, всматриваясь в моё лицо. Потом обшарил взглядом тело. Его бледное лицо покрывали бусины пота, а руки с верёвкой дрожали. Видимо в данный момент он пытался сообразить, откуда именно начинать упаковку. Поскольку солдат был человеком и мыслил, как все люди, он решил связать, в первую очередь, внушающие ему ужас, руки с когтями на пальцах. Человек медленно опустил вниз ладонь, с верёвочной петлёй и попытался набросить аркан на моё запястье. Ему это почти удалось.

            Внезапно что-то словно хлестнуло меня по глазам, и картинка сменилась: надо мной стояло омерзительно чудище с вытянутой слюнявой пастью, полной клыков-треспов и длинным слизистым языком касалось запястья. Лапы с выпущенными когтями – треспами неуклюже переступали рядом с моей головой. Тварь оскалила сверкающие клыки и потянулась ко мне.

            Превозмогая боль и слабость, я сумел разорвать оцепенение и ухватил монстра за глотку. Протяжный человеческий вопль вывел меня из бредового забытья, и я обнаружил, что сжимаю запястье охранника, склонившегося ко мне. Тонкая струйка тепла медленно скользила от него ко мне, как весенний ручеёк пробивает нелёгкую тропинку среди толстого слоя льда и снега.

             А потом энергия хлынула полноводной рекой, сокрушая остатки ледяного плена и вырывая меня из мертвенного оцепенения. Человек попытался освободиться от моей хватки, но это было невозможно: силы покидали его, а мои, напротив – возрастали. Солдат покачнулся и рухнул на колени, обронив, так и не потребовавшуюся верёвку.

             - С тобой всё в порядке? – неуверенно окрикнул второй человек и сделал попытку вытащить меч из ножен, - Кимир, ты чего умолк, Гордель тебя возьми? Помощь не нужна?

             - О-ох, - это было единственное, на что сподобился опустошённый Кимир, перед тем, как мешком плюхнуться на землю.

             - Твоему приятелю действительно не помешала бы помощь, - откликнулся я, поднимаясь на ноги с жёстких каменных плит, - ему так и не удалось до конца утолить мой голод. К счастью ты, как мне кажется, вполне способен закончить начатое. Любая капля энергии может стать решающей.

            - Шутки шутишь? – ветерком проскользнул голос Ольги и растворился в гуле настоящего ветра.

             - Святая Земма! – охранник торопливо вытащил оружие м направил его в мою сторону. Лицо его, бледное от волнения, покрывали огромные бусины пота, - убирайся к Горделю, демон!

            - Я понятия не имею, кто это и где он проживает, - парировал я и потянулся, - кажется он тоже ничего обо мне не знает, поэтому не думаю, что имеет смысл отправляться в гости. И я не демон, чёрт бы тебя побрал!

            Оружие у солдата было самое обычное, поэтому все его навыки фехтования не имели ни малейшего значения. Если бы у человека была хоть капля разума, он бы попытался убежать – это ещё могло его спасти, а так...Я просто вырвал меч и зашвырнул за стену, где он и растворился в надвигающейся тьме.

             - Тьма предшествует порче, - на этот раз Илья. Игнорировать моих покойных друзей становилось всё труднее. Но я пытался.

            - Я не хочу причинить тебе боль, - человек попятился и опрокинулся на спину, глядя на меня белыми от ужаса глазами, - зажмурься и всё закончится очень быстро, поверь.

             Когда всё закончилось, я ощутил себя готовым к новым испытаниям. Но стоило бы взяться за ум: здешняя грань не прощала даже ничтожных ошибок. Всё могло закончиться намного хуже.

             Следовало прибраться. С этим проблем не возникло: я просто швырнул тела вниз: пусть гадают какого чёрта здесь произошло – достаточно трудно определить причину смерти, когда человек шлёпнулся с такой высоты.

             Теперь, когда я был в полном порядке, стоило осмотреться. Вид открывался фантастический, словно я вдруг обрёл крылья и взмыл над землёй, подобно птице. Светило успело полностью скрыться за горизонтом, и лишь бледная полоска света отмечала место его погружения. Звёзды заполонили тёмно-фиолетовый небосклон, и я сумел оценить богатство этой грани – должно быть она находилась где-то рядом с центром звёздного скопления.

             Ветер, непрерывно отекавший меня, попытался оторвать полу осточертевшего плаща, и я придержал проклятую одежду. Стоило поторопиться: наступала ночь, а я даже не спустился в город. А ведь ещё предстоит отыскать древний портал, о котором упоминал Чар. К сожалению мой нечаянный соратник не имел точной информации о приграничной грани и снабдил меня одними слухами. Мне нужен кто-то, обладающий хорошими знаниями.

            Я подошёл к рыхлой каменной стене, где чернела открытая дверь. Именно отсюда выбралась пища, значит, именно здесь находится спуск. Заглянув в узкий стрельчатый проём я обнаружил спиральную лестницу, уводящую вниз и старую-престарую дверь, наглухо забитую досками. Хм, судя по панели управления, точнее её изуродованным остаткам, когда-то это был лифт. Видимо, дикари предпочитают работать ножками. Вниз – не вверх. Переживу.

            За поворотом, видимо, горел фонарь, потому что я видел пляшущие тени, на крутых ступенях. Лучше бы их не было – предпочитаю мрак. Начав спуск, я обратил внимание на характерную особенность ступеней – они подходили для людей очень большого роста или...Для львов? Да и высота потолков, ширина проходя, больше устраивали меня, чем местную мелюзгу. А вот для титанов тут было бы тесновато. Впрочем, о чём это я? Откуда бы эти ублюдки здесь появились.

            - Порча, порча вездесуща, - прошелестел бесплотный голос.

            Отогнав прочь голоса я продолжил спуск, гадая, что ждёт меня в самом низу. Следовало быть готовым ко всему. Возможно ход выведет меня в дежурку, заполненную охотниками, а может и нет. Пока же лестница казалась мне бесконечной. Ничего удивительного, если учитывать высоту всего комплекса.

            Фонари попадались не очень часто и их мерцающий свет раздражал меня. Длинные переходы, заполненные тьмой и посвистывающим ветерком нравились мне намного больше. Во время одного такого промежутка звук ветра стал намного сильнее, и я замедлил шаг, отыскивая пролом в стенах башни. Не пролом, как выяснилось – дверь.

            За ней обнаружился короткий коридор выводящий на крохотный балкон.  Ниша располагалась на внутренней поверхности городской стены и давала возможность взглянуть на столицу свысока. Правда, не на всю.

            У самого подножия стены ютились крошечные домики, где, как нетрудно было догадаться, жили местные простолюдины. Домиков было так много, что они сливались в единый чёрный ковёр. Чуть дальше различались постройки рангом и высотой повыше, чем ничтожные муравейники черни. Здесь встречались настоящие дворца, с колоннадой и бассейнами. Но всё это были стандартные, для здешнего уровня, человеческие здания. А вот в самом центре Гордены...

            Когда я направлялся к столице, меня интересовало: какой же высоты должны быть башни, настолько возвышающиеся над неимоверно высокой крепостной стеной? Не всякая гора могла похвастаться подобной величиной. Вершины башен исчезали в ночных облаках, а сами они возвышались над городом, как я, над теми насекомыми, что ползали у моих ног. Решительно непонятно, как при таком уровне развития местные умудрились возвести такие штуковины.

             Впрочем, о чём это я? Башни, как и городская стена, выглядели здесь абсолютно чужеродно, да и намного старше всего остального.

            Однако, судя по всему, люди и не пытались их использовать: море огней во всей ночной Гордене и не единого проблеска в исполинских постройках. Только у подножия центральной, самой большой башни, что-то неярко поблёскивало. Странно, зная амбиции людишек, было бы логично поселиться в одном из этих колоссов, дабы ощутить себя высшим существом. 

            Опёршись о каменную ограду балкона, я задумался. По всему выходило, что город имел как бы два параллельных пласта и временных, и социальных. Чар ничего об этом не упоминал, но он мог этого и не знать – обычный полевой агент не должен обладать полной информацией. Так как, Гордена когда-то принадлежала нам? Неудивительно; так близко к Сердцу. Тогда что же произошло? Неужели эти ничтожества сумели одолеть львов? Ни за что не поверю. Ответ могла бы дать одна моя знакомая, если бы я удержался от того, чтобы при встрече вцепиться ей в глотку. Ладно, поищем ответ самостоятельно.

            Тяжело вздохнув, я оценил преодолённое расстояние и сравнил с тем, что ещё оставалось пройти. Приблизительно половина. Хорошо, размышлять буду потом, если останусь жив и доберусь до своей цели.

            И если мои кошки дадут мне заниматься подобными глупостями.

            Зара, Галя...

            Ступени здесь выглядели более изношенными, чем прежде: очевидно, ими пользовались намного чаще. Кроме того, в свете фонарей, я мог «любоваться» наскальной живописью здешних дикарей – преимущественно ругательства, жалобы, оскорбления и примитивные рисунки сексуального содержания. Поначалу это было любопытно, но очень быстро надоело.

            Погружённый в свои мысли, я едва не пропустил нужную дверь. Лишь едва слышные голоса людей вынудили меня остановиться, прислушиваясь. А вот и проход, неплотно прикрытый почерневшей от времени деревянной плитой. На заплесневевших досках кто-то грубо намалевал морду льва, использовав хищника в качестве мишени для чего-то острого.

             - Ну, ну, - пробормотал я, криво ухмыляясь, - посмотрим...

            Я осторожно толкнул дверь и скользнул внутрь, выпустив когти наружу. Необходимость вести себя тихо, терзала меня. Хотелось оглушительно взреветь и показать всем присутствующим, каково это, встретиться с настоящим львом. Разум подсказывал: если я буду вести себя именно так, то никогда не увижу свою любимую кошку. Серьёзный довод.

            За чёрной дверью было нечто, подобное холлу: очень чисто, очень пусто, только несколько военных штандартов на стенах как-то оживляли интерьер. Знамёна без малейших признаков ненавистных чёрных знаков – значит охотников здесь нет.

             Помещение имело четыре выхода. Оставалось определить, какой именно нужен мне. За двумя дверями, негромко разговаривали. Судя по голосам не более десятка человек. Размеренная беседа, без малейших признаков пафоса и военного выпендрёжа – стало быть солдаты отдыхают. Не станем мешать, проверим пока две молчаливых двери.

             Я неторопливо подошёл к тёмно-зелёной, двустворчатой и потянул за металлическую ручку. Не поддаётся. Меня такой ответ не устраивал, поэтому я слегка напрягся. Хрустнуло и дверь, со скрипом, отворилась, позволив мне лицезреть помещение от пола до потолка забитое флагами, гербами и прочей воинской символикой. Крайне необходимые всем штуковины. Судя по густому слою пыли, все эти вещи не нужны были даже их обладателям.

             Пожав плечами, я закрыл дверь и перешёл к следующей, красной. Она оказалась незапертой и за ней наблюдался длинный коридор постепенно уходящий вниз. Ещё здесь был молодой солдат, удивлённо уставившийся на меня сонными глазами. Видимо я помешал ему спокойно дремать на посту.

            Ощущая, в связи с этим, некоторую вину я решил исправиться. Стукнул часового головой о стену и запер в комнате с флагами – пусть спокойно отоспится. Теперь путь был свободен, оставалось надеяться, он ведёт, куда мне нужно.

             Закрыв дверь за собой, я обнаружил Ольгу, злобно взирающую на меня.

             - Вернись и убей его, - приказала она, - человек видел тебя и поднимет тревогу, когда очнётся.

            - Не имею не малейшего желания, - усталость от общения с призраками собственного подсознания ощущалась как тупая боль в висках.

            - Ты – идиот, - кошка была в ярости, - напоминаешь этих кретинов: Мотрина и Земму.

            - Где-то слышал эти имена, - беспечно откликнулся я, - понятия не имею, о чём ты говоришь.

             - Местные идиоты через слово поминают их, но понятия не имеют, что их обожаемые святые, когда-то были ненавидимыми львами.

             - Ух ты, - сказал я, испытывая лёгкое беспокойство от непонимания, где и когда получил эту информацию, - ну и чем же я тебе напоминаю местных святых? У меня появился нимб, после того, как я оставил человека в живых?

             - Нет, появилось похожее легкомыслие, - львица подошла ближе, и я ощутил знакомый аромат, который когда-то так возбуждал меня, - во время второй войны тени эти два средоточия глупости выводили из Гордены уцелевших людей. Два раза всё было хорошо, а на третий раз Земма пожалела тронутого порчей и не стала убивать, взяв обещание хранить тишину. Это с тронутого-то порчей, ха! Знаешь, что с ними сделали, после того, как скормили всех людей Вратам Крови? Обоих четвертовали треспами и отдали на съедение горделям.

            - Расскажи ещё про этих зверюг, – хоть подсознание меня просветит, - местные их тоже охотно поминают. Вроде бы в негативном смысле.

             - Порождение порчи, плод генетических экспериментов – здоровенная дрянь с клыками и когтями – треспами.

            Нечто эдакое мне чудилось, когда я подыхал на крепостной стене. Впрочем, неудивительно, безумие внутри моей головы чередовало визуальные галлюцинации со слуховыми, а иногда совмещало их. Нужно поторапливаться, пока я окончательно не погряз в лабиринте иллюзий. Ольга казалась, до боли, настоящей. Хотелось прижать кошку к себе и поцеловать. Но этот путь вёл в никуда.

            - Сейчас я закрою глаза, и ты исчезнешь, - медленно сказал я, - чем быстрее ты это сделаешь, тем быстрее я отправлюсь дальше.

            Я зажмурился. Цветочная сладость прошлась по моим губам, а тихое «Идиот» довершило картину свидания с покойной кошкой. Всё, как при жизни.

            Я бесшумно спустился по прыгающим доскам и остановился около массивной деревянной двери, оббитой металлическими полосами. Логично было предположить, присутствие часового, а то и двух, снаружи. Мгновение я размышлял, не послушать ли советов собственного супер я, но решил не давать ему поблажек. Поэтому, толкнул двери и, скользнув в проём, ухватил открывших рты солдат за кирасы.

            - Кто?.. – начал один, хватаясь за рукоять короткого клинка, висевшего на расшитом поясе.

             - Да никто! - рявкнул я и столкнул их шлемами, слушая как звон пошёл по всему переулку, - спокойной ночи.

            Этих я устроил менее комфортно, бросив между двумя кучами мусора и забросав тела каким-то гнильём. Когда они в таком виде пойдут докладывать о нападении, их командир просто ошалеет от радости за своих воинов.

             Кто-то стоял около соседнего домика, наблюдая за моими развлечениями, но стоило поднять глаза, и наблюдатель растворился в сумрачных тенях городской ночи. Ах, да, маскировка. Я набросил капюшон на голову и аккуратно спрятал белые пряди, торчащие наружу. Рост никуда не скроешь, но можно слегка ссутулиться, пытаясь не слишком возвышаться над местными.

            Проклятые неудобства! Ненавижу эту грань!

            Я осмотрелся: небольшой участок, перед входом в караульную башню, освещался огромными масляными лампами, а остальное пространство постепенно погружалось в сизые сумерки, наполненные неприятными ароматами человеческой жизни. Очень не хотелось, но придётся, как следует, в них искупаться.

             Передвигаясь по узкому переулку и стараясь не касаться огромных куч зловонного мусора, я пытался вспомнить тот вид, который открылся мне с балкона на крепостной стене. Поскольку карты у меня не было, а путеводителей никто не выдавал, приходилось пользоваться зрительной памятью. Это оказалось весьма нелегко: десятки крысиных ходов непрерывно уходили в стороны и определить, какой именно нужен мне, для передвижения в нужном направлении становилось весьма нетривиальной задачей. В то же время приходилось избегать многолюдных, хорошо освещённых улиц, которые я, время от времени, встречал.

            Пока мне удавалось не привлекать особого внимания к своей персоне, ибо не считать же таковым цепкие взгляды тёмных личностей, сидящих около чадящих костров, в тёмных переулках, а то и прямо посреди узкой дороги, где я шагал. Один раз несколько человек в изодранных плащах и широкополых шляпах решились о чём-то меня расспросить. Для вызова на откровенность у каждого имелся длинный нож, спрятанный под полой плаща. К их счастью, эта идея не была доведена до своего логического завершения. Поэтому джентльмены удачи продолжили посиделки у огня, а не стали добычей для крыс и бездомных псов.

            Чем дальше я продвигался, тем выше становились здания, чьи верхушки приобрели тенденцию стремиться друг к другу, отчего улочка, и без того неширокая, казалась ещё уже. Эти районы были намного хуже, чем предыдущие: кучи мусора напоминали настоящие холмы, вонь стала воистину непереносимой, а количество людей увеличилось на порядок. Животные непрерывно разговаривали, ссорились, пили из ассиметричных бутылок мутную бурду, устраивали потасовки и совокуплялись.

            Похоже у местных аборигенов существовали некие понятия о территориальной обособленности и из-за этого я постоянно ловил на себе любопытствующие, недобрые, а то и откровенно враждебные взгляды. Какая-то, фривольно одетая, уродина, вроде бы женского пола, попыталась заигрывать со мной, но сумрачный здоровяк, не говоря ни слова, оттащил её за волосы и посоветовал мне валить в свой район.

             В конце концов представители местной золотой молодёжи не выдержали присутствия наглого чужака и три десятка, вооружённых палками, подростков, увязались следом за мной. Поначалу они не очень торопились, отпуская непристойные шутки и делая попытки швырнуть в меня всякой гнилью. В этот момент я лениво размышлял, над возникшей проблемой, отыскивая способы её наилучшего решения. То есть решение то было, но после придётся спешно прятать гору трупов.

            Внезапно передо мной появился очередной перекрёсток, почему-то совершенно пустынный. Впрочем, причина стала ясна, стоило мне выйти в круг света от четырёх высоких фонарей. На противоположной стороне пересечения улиц, под чахлым деревцом, располагалось уродливое нагромождение старых телег, поваленных на бок, где я мог наблюдать сломанные оси с остатками колёс. За этой грудой мусора притаились люди в доспехах и пристально смотрели на меня.

            Засада? Какого чёрта?

            Впрочем, солдаты смотрели не на меня. За мою спину.

            Потом один из них вышел из своего укрытия и обнажил огромный палаш. Толпа, следовавшая за мной, остановилась и кто-то, шумно сглотнув слюну, выдохнул:

             - Гордель побери! Это же облава!

             - Валим! – нервно взвизгнул ещё один.

            Собирались они очень долго. Стражники оказались намного быстрее. Пока местные хулиганы нервно переругивались, люди в доспехах, подчиняясь чётким приказам уже бежали через перекрёсток. Я посторонился, освободив им дорогу: это ваши, человеческие, разборки, не имею ни малейшего желания в них участвовать.

            Из-за угла послышались тупые удары и оглушительные вопли тех, кому не повезло. Я не стал задерживаться, для ознакомления с ходом и последствиями потасовки, пусть их. Ночь слишком мала, для всех моих дел, и я не стану тратить время на подобные пустяки. Люди в больших городах ничем не отличаются от других таких же и их занятия не претендуют на разнообразие: пьянство, болтовня и секс. Дай им возможность без помех заниматься любимым делом, и они позабудут обо всем остальном.

             - Уверен? – осведомился Паша, привалившийся плечом к серой стене двухэтажного задания, - то есть всё возвышенное ты взял для вас, львов, а у людей осталась одна грязь?

            - Ещё и ты, - я остановился и тяжело вздохнул, - я ещё способен понять, когда моё подсознание воссоздаёт тех, о ком я скучаю, но ты...

            - Ты не ответил. Считаешь людей всего лишь грязными животными не способными ни на что стоящее? Средоточие всех пороков, так? И лишь ты, вершина творения, обладаешь огромным сердцем, способным вместить всё самое лучшее и преодолеть несчастья вселенной?

            Вид у него был скорее ехидный, чем возмущённый. В последние годы своей жизни, за этой маской Паша скрывал истинные чувства, которые, в основном, касались поведения Наташи.

            Наташи! Вспомнилось!

            - С-сука! – глухо сказал я и ударил кулаком о стену, рядом с головой призрака, - тварь!

             - Не смей! – человек вцепился в мой плащ, и я увидел закушенную губу и белые, от бешенства глаза, - не смей осуждать её, ты, кровожадная гадина!

             - По её вине погибла Леся! – я отшвырнул Пашу прочь, - да и ты тоже, идиот!

            Галлюцинации становились всё назойливее: я ощущал запах человека и его прикосновения так, словно он действительно стоял рядом.

             - Во имя милосердной Земмы! Какое дерьмо тут происходит? – толстяк в одежде, усыпанной мукой изумлённо уставился на меня из полуоткрытой двери, - Какого Горделя ты ломаешь стены моей пекарни?

            Ломаю? Дьявол! Оказывается, я пробил кулаком отверстие в стене и теперь оттуда неторопливо вываливались дымные кольца с запахом пряной выпечки. Омерзительно!

            Повар хотел продолжить, но быстро осознал один важный факт: я на голову выше и гораздо шире в плечах.

            - Я позову стражу! – пискнул он и торопливо спрятал за спину широкий кухонный нож, - у меня есть знакомые, знаешь где?

             - Человек, оставь меня в покое! – я уже почти не соображал, какую хрень несу. Нужно срочно взять себя в руки, - занимайся своими булками.

            Я сцепил зубы и быстро зашагал прочь, оставив позади проклятия и угрозы осмелевшего повара. Группа людей, в пышных меховых одеждах, изумлённо наблюдавшая за происходящим, шарахнулась в сторону. Какой-то холёный толстяк с бородкой, заплетённой в косички, пробормотал странную фразу: «Наверное, фокусник с востока».

            Нужно передвигаться по менее многолюдным местам, пока «фокусник» не сотворил таких фокусов, от которых и самому страшно станет. Да и отвык я от большого количества людей. Грани, по которым мы странствовали последнее время, не могли похвастаться таким количеством этих животных.

            - Последствия порчи, - прошептал бесплотный голос, - она близко. Внутри.

            Ощущая, как мир идёт рябью, я остановился на краю большой площади, заполненной горожанами обоих полов и любого уровня достатка. Нашёл, значит, малолюдное место. Молодец.

            Ладно. Для начала необходимо осмотреться.

            Аккуратные плоские плиты под ногами выгодно отличались от того ужаса, по которому я шагал до сих пор. Грязи практически не было, а деревья и кусты, как ни странно, выглядели ухоженными. В каждом здании можно было наблюдать одну, а то и две двери с разноцветными вывесками, надписи на которых недвусмысленно указывали на питейный характер заведения. Возле каждого бара, или как это здесь называлось, я заметил небольшую огороженную площадку, с навесом, защищающим от осадков. Судя по свежему сену, тут должны были столоваться животные, доставившие посетителей. Однако, кроме людей, других животных на площади не было. Внезапно я заметил движение в одном из этих стойл. Присмотревшись, я едва не начал хохотать в полный голос. Вот ведь как, отчасти я оказался прав: внутри отдыхали животные – те, которые уже успели набраться под завязку и не смогли принять вертикальное положение. Остроумно, чёрт побери!

             Кроме того, на площади имелись: прогуливающиеся прохожие, все – приличного облика, никакой нищеты с окраин; охранники у стойл, с короткими дубинами в руках – следили, чтобы никто не нарушил пьяный сон утомившихся гуляк и городские стражники у каждого выхода на площадь. На моих глазах один из солдат дал пинка какому-то оборванцу, вознамерившемуся прошмыгнуть в общество приличных людей.

            Стоило мне приблизиться к охранникам, как один из них толкнул товарища локтём в бок и кивнул на меня. Тот прищурился и окинул взглядом, не пропустив ни поношенного плаща, ни запылённых сапог. Мне позарез было нужно перейти эту площадь, не погружаясь вновь в запутанный лабиринт трущоб, однако очень не хотелось поднимать шум, истребляя городскую стражу.

            Я надвинул капюшон поглубже и сделал несколько шагов вперёд, надеясь на благоразумие солдат. Тот, который первым заметил меня, попытался преградить дорогу, но его напарник внезапно ухватил товарища за рукав куртки и потянул к себе, яростно шипя ему в ухо какие-то ругательства. Пока они сипели, я спокойно прошёл мимо и оказался среди мирно прогуливающихся пар.

            Здесь были женщины. Много женщин. Слишком много, учитывая то, чем одарила меня Галя.

            На площади играла музыка: какой-то небольшой оркестрик самозабвенно издевался над своими инструментами, продуцируя нечто вроде местного варианта ланжа. Однако всё разом начало ломаться, когда большинство пар внезапно остановилось. Женщины прекращали прогулку и начинали вращать головами, пытаясь отыскать источник мощного влечения. Некоторые пытались ослабить шнуровки на груди, другие опускали декольте, а в особо тяжёлых случаях, бросали руки партнёров и точно сомнамбулы шли в мою сторону. Галя, чёрт бы тебя побрал!

            - Эй! – какая-то зрелая дамочка с арбузоподобным бюстом попыталась схватить меня за руку, - красавчик, покажи лицо. Кажется, мы знакомы?

            Сейчас, всё бросил и показал лицо!

            Я ускорил шаг, но три горожанки преградили мне дорогу, причём одна явно пыталась выскользнуть из ставшего ловушкой, платья.

            - Постой!

            - Не желаешь познакомиться?

             Мужья или любовники были в шоке от происходящего. Я тоже, хоть и понимал, какая фигня происходит. Один из мужчин попытался задержать убегающую подругу и получил по физиономии. Очаровательно! Музыка окончательно смолкла, а стражники заинтересовались необычным происшествием.

            Я распихал назойливых самок и едва не бегом устремился к противоположному краю площади. Поздно! Паломничество обезумевших от сексуального вожделения женщин приобрело массовый характер, причём большинство принялись сбрасывать мешающие им части одежды.

            Да что же это такое? Когда Галя игралась с моим даром влечения, я не замечал такого усиления эффекта! Это же настоящее безумие! Массовое помешательство! О, чёрт, как же я не понял сразу – массовое, вот, то самое слово! Чем их больше – тем сильнее воздействие. И как теперь поступить?

            Меня хватали за ноги, обнимали, лезли целоваться, а кто-то даже облизывал руки. Теперь даже самый тупой мог бы сообразить, кто именно является источником беспорядков. Мужчины тащили упирающихся самок прочь, кто-то активно использовал кулаки, а кто-то грозил мне всевозможными неприятностями. Со всех сторон приближались патрули. В общем, внимания я почти не привлекал.

            Внезапно кто-то из обиженных самцов взревел, будто его обокрали. Оглушительная оплеуха с последующим воплем подсказала - воришка обнаружен. А вот завязавшаяся потасовка дала понять, что он бы не один.

            И ад начался.

            В то время, как женщины продолжали замедлять моё движение, буквально ложась под ноги, мужчины задорно колотили друг друга. Охранники стойл не могли удержаться, не поучаствовав в столь весёлом занятии и пустили в ход дубинки. Стражники, шагавшие, было ко мне, принялись разнимать дерущихся и невольно завязли в драке.

            Сквозь оглушительные вопли и звуки ударов я расслышал, как оркестр вновь принялся за дело, играя нечто быстрое и задорное. Ха! А музыканты то молодцы! Люди с чувством юмора.

            Однако нужно было как-то выбираться из этого бардака. Я отбросил в сторону самых прилипчивых поклонниц и уже не скрываясь, в несколько прыжков преодолел расстояние до выхода из этого дурдома, который я сам и сотворил. Кто-то изумлённо охнул за моей спиной, но большинству было не до того: они самозабвенно выколачивали мозги друг другу. Оглянувшись, я заметил, как кое кто решил воспользоваться ситуацией и активно валил на землю уже так гостеприимно обнажившихся самок. Люди...

             Ф-фу, спокойствие. Или нет?

            К бурлящей площади активно пробирались любопытствующие. Некоторые довольствовались участью наблюдателей, подбадривая участников издалека. Другим же этого определённо было мало, и они едва не бегом неслись в самую гущу событий. Но все эти зеваки меня не интересовали. А вот высокий широкоплечий парень с чёрной эмблемой на груди и треспом на поясе был тут явно неспроста.

             Ну конечно! Как же я мог забыть про чёртовы детекторы. В руках охотника жужжала знакомая штуковина и он сосредоточенно водил ею из стороны в сторону. Внезапно человек оторвался от прибора и поднял голову. Наши взгляды встретились и брови моего визави поползли вверх. Прежде чем он успел издать хоть какой-нибудь звук, я прорвался к нему сквозь галдящую толпу и, ухватив за горло, затащил в переулок.

             - Ты, - начал он и я приложил его головой о стену.

            Выпавший детектор я расколотил ударом ноги и подхватив обмякшее тело, потащил его прочь от возбуждённых горожан. Что ни делается – всё к лучшему. У меня появился возможный информатор. Весьма ненадёжный, надо сказать, но выбора не было.

            Нужный тупик нашёлся достаточно быстро; здесь не так сильно смердело человеческими нечистотами и освещение вполне позволяло обойтись без ночного зрения. Бросив тело на жалкие остатки мостовой я оглянулся: никто не собирается помешать нашему уединению?

            - Убей его!

            Ну конечно! Как же без тебя, моё милое безумие. Привет Ольга. Опять.

            Кошка склонилась над неподвижным телом, а потом злобно пнула его ногой. Откуда столько ненависти у той, которая с охотниками и не сталкивалась? Впрочем, попробуй это объяснить собственному подсознанию.

            - Вообще-то он мне нужен, чтобы задать ему пару вопросов, - спокойно сказал я, - ты же не сможешь мне рассказать, куда идти и как действовать, пока на меня не устроили полноценную облаву?

             - А этот тебе, всё равно, соврёт, - кошка поморщилась и вдруг потёрлась головой о моё плечо, - я скучаю по тебе. По Илье, по Гале...

            - Ты там с ним не сталкивалась? – поинтересовался я и погладил склонённую голову, - забавная, вообще-то ситуация.

            - Ты не понимаешь! – в её напряжённом голосе проскользнула скрываемая боль, - я, пока, не могу сказать. Ах, если бы я тогда знала... Зачем ты убил моего волка? Я была бы совсем другой, ты ведь должен помнить.

             - Тогда я не видел другой возможности для сохранения целостности прайда. Да и сейчас – тоже. Могу только ещё раз попросить прощения и за тебя, и за твоего волка. Поверь, Оля, я скучаю по тебе не меньше. Каждый раз, когда кто-то покидает прайд – это словно потеря части тела и даже моя любовь не в состоянии полностью заживить эту рану. Ты, Илья, Леся – все вы...

            - Твоя добыча приходит в себя, - кошка мягко отстранилась, и я увидел слёзы в её глазах, - одно тебе могу сказать – будь осторожнее, очень важно, чтобы ты остался жить.

             - Т-ты, - прохрипел охотники и попытался вытащить тресп из поясных ножен. Я отобрал игрушку у неразумного дитяти и отшвырнул прочь, - мы тебя, всё равно, засекли. Это вопрос времени...

            - В том-то и дело, - я взял его за отвороты куртки и посадил спиной к стене ближайшего здания, - времени у меня нет. Но есть несколько вопросов, на которые я хотел бы получить ответы.

            Он засмеялся. Судя по всему, это должно было изображать презрение, но смех получился достаточно жалким. Когда до человека дошло, насколько он нелеп, смешок оборвался. Теперь охотник просто ненавидяще сверлил меня глазами.

            - Послушай, - я постарался говорить, как можно доходчивее, - твои предшественники допустили одну серьёзную ошибку: когда я попросил пропустить меня в Сердце, они заблокировали порталы. Думаю, ты и сам это знаешь.

            - Они погибли, как герои, - человек попытался встать и мне пришлось усадить его обратно, - осталось прикончить тебя, злобная тварь и их смерть не останется неотмщённой!

            - Сколько пафоса, - я поморщился, - мало того, что они сдохли просто так, из-за их идиотизма уже успели погибнуть другие. Вдолби в свою тупую башку: чем дольше я нахожусь здесь, тем больше людей умрёт. Причина не в моей иррациональной злобе – просто мне нужно питаться и восстанавливать силы. Дайте мне возможность уйти, и я уйду.

            Охотник ещё раз вскинулся, и я вновь сбил его на землю.

            - Ты ещё позови кого-нибудь, - посоветовал я, догадываясь, какие мысли могут блуждать в его голове, - а потом скажешь, будто я виновен в их гибели. Мне просто нужна информация, куда идти, чтобы убраться с этой грани. Насколько мне известно, где-то должен быть стационарный портал, оставшийся с давних времён.

            Грудь человека тяжело вздымалась, а взглядом можно было плавить булыжники мостовой. Тем не менее, в серых глазах мелькнуло разумное выражение. Да неужто мне наконец-то попался здравомыслящий человек?

             - Мастер Кардл, антиквар, вот кто нужен тебе, - выдавил мой нечаянный собеседник, выплёвывая каждое слово, точно оно жгло его побелевшие губы, - он собирает информацию и предметы, относящиеся к Запретным временам. Думаю, он должен знать, где находится нужная тебе штука.

            Какая-то вещь мне не нравилась в его вынужденном признании. Илья всегда говорил, дескать я не силён в мыслительных процессах и в общем-то, был прав. Однако подвох я чувствовал.

             - Стало быть антиквар знает, а ты – защитник местного стада, не в курсе?

            - Это – засекреченная информация и мастер Кардл давал подписку о неразглашении. Рядовому составу незачем знать такие вещи. Если хочешь, я могу отвести тебя в лавку, к антиквару.

            Нет, ну смешные они! Я может быть и не слишком умён, но думать, будто лев может оказаться настоящим дураком... Осталось только решить, как поступить с этим сомнительным информатором, чтобы он тотчас не помчался рассказывать о нашей беседе. Охотников я очень не любил, но почему-то убивать без повода, последнее время не хотелось. То ли проявляли себя какие-то качества регулятора, то ли обычная усталость. Хотелось только увидеть Зару и обнять её.

            - Милый, - Леся выскользнула из мрака точно зеленоглазая тень и склонилась над сидящим охотником, - позволь я решу эту маленькую проблему.

            - Какого Горделя! – человек попытался вскочить, но узкие ладошки уже взялись за его голову и с хрустом повернули её, - о-ох...

            - Леся, - она подошла ближе и опустилась на колени, положив мою руку на свои спутанные волосы, - ты неисправима. Точнее – это я сам неисправим: использую призраков, когда возникает моральная дилемма.

            - Не вини себя, любимый, - девушка поцеловала мои пальцы, - всё совсем не так, как тебе кажется. Постарайся добраться до Сердца и остаться живым.

            Я ещё ощущал прикосновение твёрдых губ, а худощавая фигурка истаяла, оставив меня наедине с неподвижным телом. Опять я убил, сам не осознавая того. Невесело. Так скоро мне причудится весь прайд, и я устрою настоящую резню, думая, будто стою в стороне.

            К сожалению психиатры для львов, с распадающимся сознанием, в Гордене вряд ли предусмотрены. Поэтому, поищем антиквара.

            Как отыскать нужного человека в огромном городе, если ты здесь абсолютный чужак? Я покосился на труп: возможно не стоило так быстро отвергать его предложение? Да, нет – глупости, он наверняка привёл бы меня в засаду. Мне необходим человек, который отлично знает столицу и может доставить в нужное место. Интересно, здесь имеется, что-то подобное такси? Должно быть: почти на всех гранях, где я побывал кто-то да занимался доставкой пассажиров.

            Беспорядки на площади продолжались уже без моего участия и их размах воистину впечатлял: все прилегающие улицы оказались забиты шумной толпой, которую безуспешно пытались отодвинуть озлобленные солдаты. Кто-то истошно вопил про бунт, а другие поминали бандитские разборки; чем больше версий – тем лучше.

            Распихивая возбуждённых людей я двигался прочь от места беспорядков, стараясь держаться подальше от женщин и стражников, потому, как и те и другие были опасны для моего инкогнито.

            Выбравшись из толпы, я оказался на просторном бульваре, утопающем в невысоких плоскокронных деревьях, источающих слабый кисловатый запах. Огромное количество небольших фонтанов и скамьи около водоёмов намекали на комфортный отдых. Вот только людям было не до того – бульвар выглядел вымершим. Правда, не совсем.

            Именно здесь я обнаружил, нужное мне: полтора десятка разнообразных повозок. Здесь были закрытые многоместные кареты, открытые пролётки и одноместные экипажи. Извозчики стояли одной тесной группой и горячо обсуждали какую-то недавнюю потасовку, размахивая руками и пуская в воздух клубы дыма из длинных изогнутых трубок – омерзительная человеческая привычка.

            Я огляделся: чуть поодаль от общей группы стоял небольшой крытый экипаж, запряжённый двумя чёрными низкорослыми зверьками с длинными вислыми ушами, торчащими из-под редкой гривы. Водитель лениво чистил ногти коротким ножом и сплёвывал под ноги. Идеальный вариант.

            Направившись к нему, я обнаружил, как остальные извозчики умолкли, уставившись на меня. Потом кто-то из них коротко каркнул и остальные начали истошно хохотать.

             - Приезжий? – бросил водитель, стоило мне приблизиться. Нож он неторопливо спрятал в карман и уставился на меня нахальными чёрными глазами, - лицо показывать не будешь? Твоё дело...Чего надо, Гордель тебя раздери? Сразу предупреждаю, к шлюхам не поеду, там сегодня облава.

            - Мне нужен мастер Кардл, - негромко сказал я, пытаясь определить, откуда взялось это внезапное чувство антипатии, - насколько я понимаю – он антиквар. Знаешь такого?

            Парень скривился и почесал щёку, точно его мучала зубная боль. По всему было видно, он пытается сообразить некую, непонятную мне, вещь.

            - Набожный Кардл, - пробормотал водитель, в конце концов, - это за каким же Горделем тебя к нему несёт?

            - Это моё дело, - отрезал я, - везёшь? Или мне поискать кого-то другого?

            - Садись, - он распахнул дверцу, - только путь неблизкий, а я не привык терять заработок, поэтому буду брать попутчиков. Если согласен – поехали, нет – не обессудь, пусть тебя Мотрин на себе везёт.

             Я молча залез внутрь и сел на жёсткую деревянную лавку, покрытую тёмными пятнами. Внутри чувствовался слабый, но хорошо ощутимый запах человеческой крови. Интересно.

            В дверях и передней стенке повозки имелись щели, через которые можно было наблюдать за окружающим миром. Пока я видел только деревья и затылок извозчика. Он оглушительно свистнул и щёлкнул коротким хлыстом, погоняя своих вислоухих скакунов. Повозка дёрнулась раз, другой, подпрыгнула и покатилась вперёд.

             Веселее не стало: мелькали ветки деревьев, стены домов и головы, проходящих мимо, людей. То ли движение транспорта в столице было не слишком оживлённым, то ли мой водитель выбирал не самые людные места. Внезапно повозка остановилась, и я услышал приглушённые голоса: нечто дерзкое, сквозь зубы, цедил извозчик и чей-то вальяжный баритон уверенно возражал ему.

            Беседа ещё продолжалась, а двери, с обеих сторон, внезапно распахнулись и внутрь неторопливо заползли два человека в одинаковых длинных рубахах, почти до колена. Высокие, как для людей и состоящие из одних мускулов. Под свободной одеждой каждый придерживал некий продолговатый предмет и оба старательно не смотрели на меня.

            Несмотря на имеющиеся внутри две лавки – напротив друг друга, мои новые попутчики разместились с обеих сторон от меня. Становилось забавно. Совсем весело стало, когда появился ещё один пассажир – невероятно толстый старик с тяжёлой тростью, скорее всего скрывающей какое-то оружие. На голове толстяка печально свесила поля потёртая синяя шляпа, а остальные телеса скрывались под светлым бархатистым костюмом.

            Жирный человек занял почти всю свободную лавочку и уставился на меня, щурясь словно сытый гиппопотам. Повозка тронулась и парочка громил, как бы невзначай навалилась на меня, пытаясь лишить возможности двигаться. Больше ничего не происходило. Ну-ну.

            - Святая Земма, - проворчал толстяк, продолжая сверлить меня насмешливым взглядом выцветших глаз, - какая духота! Не правда ли?

            Думаю, вопрос относился всё-таки ко мне, поэтому я пожал плечами, отчего мои соседи подались в разные стороны. Кажется, им это не понравилось.

            - Возничий сказал, будто вы направляетесь к мастеру Кардлу, - продолжал попытки завязать беседу не в меру болтливый человек, - Гордель меня побери, если я понимаю, зачем ехать в такую даль, когда под боком имеются отличные скупщики древностей. Готов поклясться святостью Земмы, они заплатили бы на сотню-другую больше. Нет, мне конечно нет никакого дела – я просто попутчик, но всё-таки, если не секрет: почему именно Кардл?

             Громилы, по обе стороны от меня, повернули свои физиономии, словно их тоже интересовал ответ на этот вопрос. Хорошо, почему бы не побеседовать – возможно удастся узнать какие-то интересные вещи, прежде чем меня попытаются убить.

            - Мне сказали, будто Кардл специалист по тем вопросам, которые интересуют меня. Едва ли не единственный.

             - Вот как? – толстяк снял шляпу, обнажив высокий морщинистый лоб и принялся обмахиваться ей. Чёрт возьми, как же они все воняли! - Гордель меня раздери – похоже вас интересуют времена Запрета. Опасный интерес! Тем более мастер Кардл, хм...Вы случайно не из тех психопатов, я имею в виду секту Покорившихся, спаси их Мотрин?

            - Это ещё кто? – равнодушно спросил я.

            Толстяк замер, открыв рот. Шляпа в его руке остановилась. Судя по напрягшимся соседям, их мне тоже удалось удивить.

            - Откуда вы, если не знаете про этих ублюдков, Гордель возьми их души! Это же исчадия, которые поклоняются демонам Запрета! Секта запрещённая и духовной и светской властью. Осужденному на смерть убийце, спаси его Земма, дают помилование, если он расскажет властям о ком-либо из Покорившихся.

            - Похоже – страшные люди, - согласился я, несколько удивившись: даже в этом оплоте охотников, уцелел кто-то из тех, древних, которые некогда поклонялись нам, - нет, не слышал. Видимо я слишком долго рылся в земле, в поисках древностей.

             Это они понимали: громилы довольно ухмыльнулись, а толстяк облегчённо вздохнул и напялил головной убор. Очевидно это был условный знак, потому как попутчики тотчас выхватили из-под одежды длинные ножи и приставили их к моему горлу.

            - Фух, - выдохнул жирный человек и наклонился ко мне, протянув руку к моему капюшону, - неприятно беседовать, не видя лица, Гордель тебя раздери.

            Я остановил его руку и оба ножа тотчас прорвали материю моего плаща.

            - Мальчики, мальчики, пусть, спаси его Земма. Стало быть - кладоискатель. Мешка при себе нет, видимо где-то оставил, придётся заехать. Говори – куда едем?

            - К мастеру Кардлу, - спокойно сказал я, - и вам же лучше, если мы всё это время ехали в нужном направлении.

            Старик закудахтал, а его подопечные разразились немелодичными звуками, напоминающими блеяние других местных животных. Намереваясь расставить все точки в положенных местах, я сбросил капюшон с головы и пока мой собеседник медленно менялся в лице, выпил обоих громил. Один успел разрезать плотную ткань моей одежды, и я раздражённо отшвырнул оружие прочь. Потом сбросил неподвижные тела на пол.

             Оставшийся в живых человек, потерянно осмотрел своих сообщников, а после медленно поднял взор. Его толстые пальцы вцепились в трость и поглаживали её гладкую поверхность.

             - Если у тебя есть хоть капля разума, - сказал я негромко, - ты оставишь свой ножик там, где он находится и прикажешь везти меня туда, куда я просил. С другой стороны, вы, оба, можете бесполезно издохнуть: я найду другого водителя.

            Толстяк тяжело вздохнул и стукнув тростью по стене, крикнул:

             - Морс, гони к Кардлу, быстрее, Гордель тебя задери!

            Затылок извозчика излучал недоумение, тем не менее наша повозка замедлила скорость и свернула. Похоже, никто и не собирался везти пассажира к антиквару. Так я, в общем-то и думал: меня угораздило выбрать мышеловку, для беспечных мышек. Вот только сегодняшним вечером туда угодил хищник, куда опаснее тех, которые поставили западню.

            - Вы убьёте меня? – совершенно спокойно осведомился толстяк, рассматривая свои потрёпанные ботинки, - даже не думал, подохнуть именно так.

             - Будешь вести себя тихо – останешься жить, - я пожал плечами, - ну, или если кому-то из моих внутренних демонов не покажется, будто ты можешь быть опасен.

            Старик вновь закудахтал.

     &n... Читать следующую страницу »

Страница: 1 2 3 4 5