fidelkastro2 Жанр прозы:

2 мая 2015 Фэнтези

ал головой, и я использовал ЗРЕНИЕ. Медальона, впрочем, так и не нашёл, но обнаружил совсем другое: под кучей трупов лежал разорванный браслет перехода. Почти такой же, как у меня. Отбросив тела, я поднял цепочку и осмотрел её: испорчена и восстановлению не подлежит.
  - У него был браслет, - отметил Илья очевидное, - и он застрял здесь, так же, как и мы. Долбаная ловушка!
- Он был один.
- Не факт. Может в соседних переходах висит ещё десяток!
- Прекрати истерику! – я отшвырнул испорченный браслет, - пошли.
Некоторое время мы не разговаривали. Да и что было обсуждать?
Этот тоннель выглядел ухоженным. Кое-где даже работали древние светильники и глухо гудело в стенах, нагнетая свежий воздух. Никаких ужасов, просто старое сооружение, которое обслуживали надёжные машины. Впрочем, путешествовали мы не очень долго: дорогу преградили белые ворота из какого-то гладкого материала, напоминающего полированную древесину.
Илья пару раз стукнул кулаком по белой плоскости и прислушался к глухому звуку.
- Толстые, - отметил он, - думаю, где-то должен быть…О, чёрт!
Я, молча, отступил на несколько шагов и разбежавшись, прыгнул вперёд. Главное, в тот момент, когда ты группируешься перед ударом, пустить по коже слабый ток, точно это незримый плотный щит. Треснуло – громыхнуло. В лицо полыхнуло раскалённым воздухом и в ослепительной вспышке, я выкатился в круглый зал. Почти копия посещённого прежде, за некоторыми исключениями. Нет ни клеток, ни гробов, а вверх поднимается металлическая винтовая лестница.
Я медленно встал на ноги и оглянулся: из дымящейся дыры торчала ошеломлённая физиономия Ильи. Он медленно залез внутрь и покрутил пальцем у виска.
- Ненавижу, когда ты так делаешь! Надо было просто нажать плитку, слева от ворот. Думаю, они должны были открыться. Вот ведь идиотская привычка: ломать, крушить, бить, а потом разбираться!
- Можешь продолжать, - поддержал я его и начал подниматься по шатким ступеням, - Галя иногда жалуется мне, насколько ты – жуткий зануда и в постели всегда действуешь очень предсказуемо.
- Эй! – обиженно завопил он, - мне она такого никогда не говорила.
- Бережёт твои чувства, - я уставился на массивную коробку, украшающую круглый люк, - ну иди сюда, эстет и интеллектуал. Похоже этот замок дожидается именно тебя. Слушай, как он шепчет: «Илья, возьми меня! Используй меня и откроюсь тебе!»
  - Знаешь, что он шепчет на самом деле? – спросил кот, после того, как некоторое время ощупывал и осматривал коробку, - да нет, не шепчет – кричит. «Ломай меня, ломай меня полностью!» Потому как это – какая-то электронная система защиты.
- Ну в общем, ты сам это сказал, - констатировал я и оторвал замок, - что за…
В моей голове зажужжало, словно какое-то огромное насекомое избрало меня осью своего вращения. Звук некоторое время нарастал, а потом быстро стих, точно невидимая жужжалка унеслась прочь. Я помотал головой и вопросительно посмотрел на Илью. Вид у льва был слегка обалделый. В ответ на мой незаданный вопрос, он заслонился пятернёй.
- Не знаю, - отрезал он, - даже не спрашивай. Скажи спасибо, ведь могло и бабахнуть!
- Спасибо, - вежливо поблагодарил я и открыл люк, - хм, похоже ты, опять, был прав. Ничего хорошего.
Ничего хорошего – это тот же купол, только в целости и сохранности. Посреди стояла какая-то полупрозрачная штуковина цилиндрической формы, наполненная пузырящимся туманом. От этого агрегата ответвлялось множество гибких шлангов, соединённых с продолговатыми коробками, стоящими вдоль стен. Знакомые ящички. Сколько их? Ровно пятьдесят.
Я подошёл к одному гробику, лелея слабую надежду, что внутри окажется, ну скажем, Дед Мороз. Или, красотка с картины. Второе разочарование за этот день. Тщетная надежда: сквозь сизое стекло на меня глядела мёртвыми глазами знакомая лысая харя. Вот и ещё один бесполезный факт: все холодные оказались на одно лицо.
- Что-то изменилось, - Илья положил руку на моё плечо, - смотри.
Жидкость в колбе начала активно бурлить и стрелять разноцветными искрами, скользящими по стенкам сосуда. Одновременно я ощутил внезапное повышение температуры, словно рядом со мной вспыхнул невидимый костёр. Засвистело и послышались резкие хлопки. Пока я ничего не понимал, но предчувствие было самое скверное.
- Мать твою! – выдохнул Илья, - а дело то – дрянь…
Крышка ближайшего ящика выпустила струю сизого дыма, через образовавшуюся щель и поползла в сторону. Похоже, мы своим вторжением, пробудили полсотни голодных упырей, готовых истреблять всё живое на своём пути. Если они сейчас набросятся на нас – не останется ни рожек, ни ножек. Я подал знак и мы, чуть ли не бегом, спустились в открытый люк.
- Сделай, что-нибудь! – рявкнул Илья, - пока они не начали прыгать нам на головы!
Я оторвал кусок перилл от лестницы, где мы стояли и захлопнул крышку люка. Остатки крепежа для электронного замка напоминали петли для засова. Так я их и использовал, сунув в них кусок железяки, после чего завязал её на узел. Мощный удар, с противоположной стороны, возвестил о том, насколько пробудившиеся готовы к диалогу. Или к обеду. Должно быть им очень хотелось кушать.
- Только не заводи старую пластинку, - бормотал я, спускаясь по ступеням, - мол, я же предупреждал. Да – это было глупо, непродуманно и чёрт возьми, опасно. Но теперь мы точно знаем, какая хрень находится в малых куполах.
- И по-прежнему, не знаем содержимое большого, - Илья не стал бередить мои раны, напоминая, кто у нас самый умный, - здесь тоже нет прохода в его сторону.
Лестницу мы опрокинули, вырвав основание из крепежа. Пусть, сукины дети, падают вниз, когда выломают люк. Может быть хоть кто-нибудь убьётся или покалечится. Дыра в воротах оказалась очень велика (Илья выразительно косился в мою сторону), и пришлось оторвать кусок стенного покрытия, кое-как законопатив отверстие. Понятно, холодных это надолго не удержит, но хоть что-то…
- Пойдём через разрушенный купол – скомандовал я, - так будет быстрее
Так, действительно, получилось намного проще. Правда, Илья опять начал ворчать. Он, вроде бы, никого конкретно не имел в виду, рассуждая о превратностях судьбы, о неудачах и о тупых здоровенных придурках, привыкших больше полагаться на инстинкты хищника, а не на разум. В общем, ни слова, про меня.
- Как обычно, - угрюмо бормотал кот, - когда кажется, будто хуже уже быть не может, всё становится намного хуже.
- Куда уже хуже? – спросил я, потягиваясь в солнечных лучах, - и так уже полная задница…
В голове зажужжало, словно давешняя муха, соскучившись, решила вернуться из неведомых стран. Чёртов звон всё усиливался, пока не превратился в тревожный набат. Ну ничего же опасного вокруг не было, кроме распроклятых куполов! Только эти полушария, битком набитые спящими тварями, дворцы, поодаль и ослепительный круг портала …Какого?!
- Ух ты! – только и сказал Илья,- а ты говорил…
Три десятка охотников, в полном боевом облачении, с треспами наизготовку выстроились плотным каре и портал, с хлопком, закрылся. Безумная муха, в моей голове, тут же утихла, видимо испугалась.
Чёртовы охотники, всё-таки, нашли меня. Невзирая ни на что, нашли…
Видимо что-то такое было написано на моём лице.
- М-да, - пробормотал Илья, - а ты, всё-таки, изменился.
- Двести дней в клетке изменят кого угодно. Уходим.
И мы ушли.


Наши сны прерывисты. Ясная картинка какого-нибудь события внезапно обрывается чёрной бездной, где нет ничего: ни образов, ни запахов, ни звуков. Это страшно и подобно смерти. Быть может именно так она и приходит к нам: яркий солнечный день, бурление сил и вечность впереди. А потом, внезапный обрыв и мрак.
У львов нет загробного мира, о котором бредят людишки. Какой может быть рай или ад у того, кто обязан жить вечно? Придумавший оружие, способное убить льва, должен быть проклят вовеки. И трижды проклят, если это был один из нас.
Но эта маленькая смерть когда-нибудь закончится. В тёмное безвременье проникнут лучи солнца и развеют вековечную тьму. И лев, лежащий без движения, погружённый в свой сон, внезапно увидит небольшую веранду, защищённую от ослепительных лучей светила продолговатым козырьком, напоминающим вздыбленную волну. По краю веранды идёт изящная плетёная ограда, на которой бессильно повис ползучий кустарник. Его густая листва превращает яркий свет в нежное изумрудное сияние. Купаясь в зелёном сумраке, вольготно расположились деревянные кресла из тонких планок и маленькие круглые столики. Несколько крошечных фонтанчиков издают едва слышное журчание.
Сквозь висячую поросль можно рассмотреть монументальный фонтан с тремя львами посреди огромной площади. С этого ракурса становится понятно, что исполинские фигуры защищают дворец, у подножия которого притаилась небольшая уютная веранда.
Три кресла сдвинуты к самому большому из столиков, на каменной плите которого лежит закрытая книга. Страницы в ней заложены странным кинжалом. Рукоять у оружия напоминает чёрную трубку, а лезвие похоже на древесный лист из удивительного материала. Временами оно блестит, как металл, а порой, под лучами солнца, прозрачно, словно стекло. Книга заложена треспом.

                                         ЗАРА.

- У нас - гости, - сказал Илья и потянулся к рукояти треспа. Пришлось стукнуть его по пальцам: не искать же мне потом заложенное место.
  Галя, как-то по-особенному, щёлкнула пальцами и четверо её питомцев, со всех ног, бросились ко входу во дворец. Подумать только, пару десятков дней назад это были обычные бестолковые человеческие детёныши: два мальчика и две девочки! А теперь их словно подменили. Правда, кошка, помимо дрессуры, колдует в их энергетике.
  - Странно, почему их так долго не было, - проворчал я, - могли бы и пораньше заглянуть на огонёк.
  Восемь охотников направлялись прямиком к нам, а ещё полтора десятка, с боевыми треспами наготове, образовали широкий полукруг, в фокусе которого находились мы. Значит, остальные притаились с противоположной стороны дворца. А мы не станем убегать: тридцать охотников – сущий пустяк.
  В том, который возглавлял делегацию, легко можно было определить начальника: особый взгляд, каменная физиономия и красный шеврон на правом рукаве. Удивительно; с нами, судя по всему, собирались вести переговоры: ладони лежат на рукоятях оружия, но извлекать его из ножен никто, пока, не собирается. Но как же они все на нас смотрят! Ласково и нежно…
  Наши гости остановились в паре шагов от входа. Мы молча смотрели на них, они – на нас. Галя, которую, всё это время, душил смех, не удержалась и широко зевнула в лицо главному. Тот никак на это не отреагировал, но из группы донеслось гневное:
- Людоеды!
  С какой это было сказано экспрессией! А с какой ненавистью! Да и голос оказался весьма примечательным: женским, с приятной хрипотцой. Хм, а я и не знал, что охотники бывают и женского пола. Я внимательно осмотрел говорившую.  Оценить фигуру в мешковатом комбинезоне было затруднительно, но лицо мне понравилось – симпатичное, с курносым носиком, пухлыми губками и слегка раскосыми, тёмными глазами. Короткие чёрные волосы торчали из-под шлема так, словно их хозяйка никогда не слышала про расчёску.
- Мы тоже очень рады вас видеть, - сказал я и взял книгу в руки, - хотите, почитаю вслух?
Когда я вынул закладку, охотники попятились и начали извлекать оружие из ножен. Я спокойно положил тресп на стол и открыл книгу. Галя захихикала: происходящее её крайне развлекало.
  - Очень интересное место, - заметил я, а Илья недовольно поморщился, - описание бала-маскарада. Правда, с моей точки зрения, можно было меньше описывать все эти костюмы.
- А, мне нравится, - возразила Галя.
  Ну, ещё бы, перед тем, как нас прервали, я подробно зачитывал каждое описание, и кошка изображала костюмы на себе, а потом рассматривала получившееся в огромном зеркале, притаившемся в глубине веранды. Всё это время Илья непрерывно ныл, дескать эта книга достала его, до глубины души, и он ненавидит меня.
- Нам нужно поговорить, - начал предводитель делегации.
Я посмотрел на него, поверх обложки. Вид у охотника оказался слегка обескураженный: похоже, такого приёма он не ожидал. Остальные выглядели не лучше, вот только накал ненависти у прекрасной незнакомки и не думал уменьшаться. И чем это мы ей так насолили?
  - Говорите, - милостиво разрешил я и тут же заработал ещё один яростный возглас:
  - Мерзкий ублюдок!
  - Это она тебе, - пояснил я Илье, - а я – белый, мягкий и пушистый.
  - Зара, успокойся! – одёрнул злобную девочку командир, - они нам нужны.
О-хо-хо! Мы им нужны, с ума можно сойти! Прежде наши отношения не заходили так далеко: треспы наголо – и вперёд! Ну, или загнать одинокого льва, посадить в клетку и две сотни дней морить голодом и пытками. Может и мне крикнуть какую-нибудь пафосную фразу, типа: «Мерзкие ублюдки!» Или ненавидяще сверлить их всех глазами? Я ведь, на самом деле, их всех ненавижу…
  - Давайте начнём всё с самого начала, - предложил Илья и очаровательно улыбнулся, - скажем друг другу: «Добрый день». А потом, обнимемся и поцелуемся.
  - Потрахаемся, - внесла посильную лепту кошка, полируя коготки куском бархатной тряпицы.
  - Где четвёртый? - грубо прервал наши дружелюбные предложения охотник, с каким-то прямоугольным ящиком в руках, - вас должно быть четверо.
  Ага! Так вот, как они нас нашли. Отсканировали медальоны на живых львах. В том числе и украшение покойной Ольги. Ну - ну, пусть поищут четвёртого.
  - Она улетела, - я неопределённо покрутил пальцем над головой, - но обещала вернуться. Теперь - к делу - чем обязаны? Вообще, охотники в гостях у львов - такая честь! Заходите, чувствуйте себя, как дома. Вы уж извините, покушать не предлагаем, сами понимаете…
  - Чар, да что с ними говорить! – взорвалась девчушка и сделала попытку вынуть оружие, но начальник удержал её руку, - они же издеваются над нами! Справимся и без их помощи.
- Зара, успокойся, - повторил свою мантру тот, кого она назвала Чаром, - к сожалению, нам не справиться без их помощи. А тебе, если ты собираешься изучать хищников, в их естественной среде обитания, следует быть спокойнее.
Эта бешеная пигалица собирается нас изучать? В разговоре проявились забавные обертоны. Я заинтересовался настолько, что закрыл книгу. Когда я взял тресп, охотники насторожились, но уже не так, как в первый раз. Ещё немного, и я смогу спокойно размахивать оружием перед их носами. Кто там говорил, будто человек не поддаётся дрессировке?
  - Может быть, присядете? - гостеприимно предложил Илья, указывая на дощатый пол веранды, но охотники проигнорировали это любезное предложение.
  Чар сделал несколько крайне решительных шагов и навис над нашим столиком, упёршись кулаками в столешницу. Он тяжело посмотрел, сначала на меня, потом на Илью и в конце концов, на Галю, которая тут-же лучезарно улыбнулась ему и сразу же вернулась к своему занятию. За это время я успел, как следует, изучить непрошеного гостя.  Доспехи и одежда тщательно вычищены, но весьма изношены, если не сказать – потрёпаны. Похоже, охотничек успел побывать во множестве передряг. Рукоять треспа перемотана кожаной полосой с девятью жёлтыми полосками. Хм и о чём это может говорить?  Значок, с перечёркнутым львом, когда-то выдрали с мясом, а потом пришили обратно – дорог, как память, или как? Шлем не носит и на свету хорошо заметна седина, в коротко стриженых чёрных волосах. Судя по изобилию глубоких морщин на загорелой физиономии, командир охотников перевалил через середину человеческой жизни, много испытав, за это время.
  - Вы попали в запретный мир, - угрюмо сказал он, - не знаю, как долго вы здесь находитесь, - но одно могу сказать точно – здесь вы и останетесь. Без нашей помощи.
  Охотники собираются помочь львам? Ва-ау!
  - Очень любезно, с вашей стороны, - согласился Илья, изображая заинтересованность, - помочь нам вырваться отсюда и продолжить свой путь по человеческим мирам. Мы вам обязательно скажем: спасибо. Потом. Может быть.
  Группа оживилась. Похоже, Илюхины слова задели их за живое. Чар, тот вообще, прикрыл глаза красными веками и скрипнул зубами. На его костлявом лице вовсю гуляли желваки. Но этот человек был крепким парнем и быстро взял себя в руки.
  - Будь моя воля, - глухо сказал он и поднял на меня белые, от ненависти, глаза, - я бы вас всех перебил, проклятые людоеды.
- Кишка тонка, - Галя опять улыбнулась ему. Кажется, она пыталась его зондировать, - да и руки коротки. Все передохнете.
- Неважно. Даже если мы все отдадим свои жизни – это будет неплохой платой за избавление от четверых людоедов.
  Э-э, так мы ни к чему не придём. Даже не узнаем, какого хрена им надо.
  - Может быть ещё раз вернёмся к началу? – предложил я, - речь, вроде бы, шла о помощи и возможности убраться с этой чёртовой грани. Итак?
  Некоторое время Чар молча сверлил меня взглядом, но убедившись в том, что я не слишком податлив, решил продолжить.
  - Этот мир – закрыт. Заблокирован. Выбраться отсюда – невозможно. Сюда и попасть то можно, лишь при определённом стечении обстоятельств.
  - Надо же, как нам повезло! – хихикнула Галя и я жестом, предложил ей заткнуться. Кошка послушалась, но надулась. Кстати, я заметил очень любопытную вещь: Зара, эта мелкая скандалистка, с каким-то особенным интересом, рассматривала именно львицу. Как будто это было нечто невиданное ею, до этого времени.
  - А, как сюда попали вы? – поинтересовался я, постукивая пальцами по обложке книги, - ваш приход очень напоминал проникновение по стационарному порталу. Вы можете открыть его снова?
- Нет, не можем, - как же трудно далась ему правда, видно было, как человек хочет соврать, - переход активируется по тревоге и действует очень недолго. Портироваться успевает лишь дежурная группа защитников. Так было в этот раз и так же было двадцать семь лет назад. Отряд дежурных отправился, по тревоге, в этот мир и не вернулся. Прибыв сюда, мы, первым делом, постарались установить с ними связь, - он убрал ладони со стола и сжал их в замок, потом отпустил, - вы как-нибудь связаны с их исчезновением?
  - Самым непосредственным образом, - сказал я, наблюдая, как все они замерли, уперев в меня напряжённые взгляды, - мы нашли их тела в катакомбах. Уже успели слегка завоняться.
  Чар, похоже получил удар чем-то невидимым, но весьма тяжёлым, по темечку: хлопал глазами и глотал воздух. Потом всё-таки выдавил:
  - Но, кто?.. Другие львы? - он помотал головой, - не могли же местные…
  - Не львы и не местные, - я щёлкнул пальцами, наслаждаясь их растерянностью, - а теперь – правильный ответ! Кто это? Аборигены называют их холодными, зубы и когти у них сделаны из того же материала, что и лезвие треспа, а питаются они энергией, как людей, так и львов. К тому же, быстры они, словно смерть. Чёрт, вообще-то у меня нет правильного ответа. Я понятия не имею, что это за упыри.  Определённо нечто, искусственно выведенное. Но у меня есть подсказка – большая их часть дрыхнет в этих малых куполах, которые вам уже должны быть знакомы.
  - В малых, значит? А в большом?
  - А что в большом? – Странная у него была интонация в последнем вопросе. Хитрить он, явно, не умел.
Мы немного поиграли в гляделки, и я выиграл.
- Похоже, именно в большом куполе находится тот аппарат, который закрывает выход из этого мира, - признался Чар, - по крайней мере, наши приборы фиксируют мощное поле непонятной природы, исходящее из купола.
  - Возможно не стоит открывать все наши секреты, - вполголоса, заметил охотник, с ящиком в руках, - особенно – этим тв… Этим существам.
- Так всё же просто, как мычание, - медленно сказал я и прищурился, - проникнуть в большой купол, сломать злобную машинку и лететь отсюда, на крыльях любви! Ну и что вам нужно от нас? Ступайте, ломайте, а потом возвращайтесь, убейте злобных людоедов и всем будет счастье. 
- Мы не знаем, как попасть к центральному куполу, - неохотно признался Чар, - стены не поддаются ни сверлу, ни взрывчатке. А когда мы спустились вниз, то обнаружили все проходы к центру подземелья, заваленными и заблокированными.
  Он ошибался: не все. Мы не стали перекрывать те тоннели, которые пересекала расщелина. Перебраться через неё холодные так и не смогли; они безмолвно стояли на противоположной стороне трещины и яростно сверкали голодными глазами. В этом отношении свои обязательства, перед жителями подземелья, мы выполнили на все сто процентов – теперь охотиться на них будем только мы. Благодарные аборигены исправно снабжали провиантом наши запасы и привели квартет воспитанников для кошечки.
  А вообще, информация о том, что именно начинка большого могильника стреножила наш бег, оказалась весьма ценным подарком. И от кого?!
- Илья, - сказал я, с нажимом, - похоже, нам придётся сотрудничать с этими людьми. Некоторое время, - я повернулся к Чару, - информация за информацию: мы тоже не знаем, как попасть в нужное место. Мы были по ту сторону завалов, но не нашли нужного хода. Есть очень простой путь к центру катакомб, однако вы должны уяснить одну вещь – там вас ожидает полсотни голодных тварей, каждая из которых сильнее и быстрее любого охотника. Мне кажется, ваши предшественники тоже пытались обнаружить выключатель, когда их перебили.
  Следующий вопрос дал понять: мои предыдущие пояснения никто не слушал.
  - Какие твари? – спросил самый рослый, из наших посетителей – парень, покрытый шрамами так густо, что они напоминали искусную татуировку, - чем вооружены?
  Мы с Ильёй, переглянулись и я тяжело вздохнул.
- Клыками и когтями, - хихикнул кот, - очень острыми. Способны прикончить кого угодно. Даже нас, если их соберётся слишком много. Ну а вы будете для них лёгкой закуской. Местные называют их холодными, потому, как они излучают ещё меньше, чем остальные обитатели подземелий. Хотите приключений – вперёд.
  - В следующий раз объясняю я, - пробормотала Галя.
Однако, похоже, в этот раз до них дошло. И поставило в тупик. Охотники отступили назад и склонив головы, друг к другу, начали совещаться. Те, которые охраняли площадь, явно скучали. Кроме того, всех интересовали результаты переговоров. При желании, мы могли бы перебить этих недоумков, даже не напрягаясь. Вероятно, подобная мысль пришла в голову не только ко мне.
  - Давай их всех убьём, - предложила Галя, любуясь коготками, - эта сучка просто выводит меня из себя.
- Нет, - отклонил я заманчивое предложение, - они нам нужны, если мы хотим выбраться из этой дыры.
- Тогда, я пошла, - кошка перелилась из сидячего положения в стоячее, - меня ждут мои маленькие, а остальные пусть идут к чёрту. Ах да, будете их убивать – стерву оставьте мне.
- Непременно, радость моя, - согласился я и повернулся к Илье, - дружище, пойдёшь с ними и постараешься сохранить их в целости и сохранности до самого финала. Пусть, сначала, снимут эту долбаную блокировку.
  Илья недовольно щурился на людей, которые, вроде бы, пришли к общему мнению. Только Зара продолжала что-то горячо доказывать Чару, а тот успокаивал её, положив руки на плечи спорщицы. Хм, интересно…
  - Почему я, а не ты? – осведомился Илья, - ты – сильнее и быстрее. Думаю, тебе под силу справиться с холодными.
- Зато ты – умнее, - я пожал плечами, - и наблюдательнее меня. Если кто-то и отыщет нужную лазейку, думаю - это будешь именно ты. А там, поглядим.
Чар приблизился и занял прежнюю позицию, доминируя над столешницей. На его лице я заметил тень нерешительности, словно он собирался сделать то, в чём не был до конца уверен.
- Мы будем сотрудничать с вами на равных, - слова упорно не желали покидать его глотку, - и готовы делиться с вами любой, добытой информацией. Что вы можете нам предложить взамен?
  - А, вот его, - я ткнул пальцем в Илью, - прошу любить и жаловать! Отличный экземпляр: умный и быстрый. Он проследит за наглыми грызунами, когда они решат откусить ваши пятки. Помимо всего его способности помогут отыскать скрытые секреты и тайные проходы. Кстати, я буду крайне огорчён, если кто-то из вас споткнётся и случайно воткнёт свой тресп в его спину.
  Илья беззвучно смеялся – похоже, шутка ему понравилась.
- Я даю своё слово, - командира охотников натурально корёжило, - пока мы не откроем этот мир, никто из нас первым не начнёт боевых действий против вас. Конечно, если наше перемирие не поставит под угрозу человеческие жизни.
Он вопросительно взглянул на меня, а я тут же, сделал самую невинную физиономию. Он и в самом деле подумал, будто мы станем голодать всё это время? Или так успокаивал собственную совесть: типа я предупредил, а там, хоть трава не расти? Ну-ну…
- Хорошо, а потом? – я решил не заострять внимание на щекотливом вопросе, - всё сделано, блок снят, и мы опять разбежались по разным углам.
  Начался второй раунд гляделок. Всё было ясно и так: эти парни нас искренне ненавидели, и сама необходимость сотрудничества с худшими врагами вызывала у них сильнейший стресс. Хорошим лекарством была бы попытка истребления трёх, или четырёх (как они считали) львов.
- У вас будет возможность уйти из этого мира, - сказал, наконец, Чар, заработав пару неодобрительных взглядов от своих подчинённых, - и давайте покончим с этим.
  Однако было не слишком похоже на завершение беседы: охотник неторопливо размял каждый палец и уставился в пол, словно нашкодивший мальчуган.  Видимо, разговор переходил к наиболее щекотливой части. Теперь я начинал теряться в догадках.
  - У меня, лично, есть одна просьба, которую вы не обязаны выполнять, - Чар махнул рукой, и скандальная охотница подошла к нам, демонстрируя упрямство на симпатичной мордашке, - Зара изучает… Изучает вас. Если это возможно, пусть она, некоторое время, поживёт среди вас и немного понаблюдает. Дней двадцать будет вполне достаточно.
  Только теперь я обратил внимание на дополнительный груз, какую-то хрень, типа рюкзака, за спиной девушки; у остальных охотников ничего подобного не было. Понаблюдает? Ха! Ну и просьба.
- Почему бы и нет? – сказал я, широко улыбаясь, - мы всегда рады принимать гостей. Особенно, если это – люди. Ну, ты знаешь.
  Лицо Чара ожесточилось, и он сделал попытку закрыть Зару плечом.
  - Если с ней случится какая-нибудь неприятность, - прошипел он, - я с тебя шкуру живьём сниму! Ты меня понял?
  Я смотрел на них, они на меня и при этом, были настроены весьма решительно. К чему это они изготовились? Снять с меня шкуру?
- Согласен, - кивнул я, - если с ней произойдёт неприятность, разрешаю портить мою прекрасную шкуру. Если это всё… Илья, проводи наших дорогих гостей. Покажи им местные достопримечательности.
  Всё-таки одно удовольствие наблюдать за тем, как движется лев. Особенно хорошо это заметно, когда рядом неуклюже барахтается какой-нибудь человечишка. Они ещё топтались у выхода, а кот уже вытек на площадь. Охотники окружили его со всех сторон и весь этот бродячий цирк, прихватив остальных, исчез с глаз моих.
Итак, я остался один на один с вредной девчонкой, в мешковатом комбинезоне и новёхонькой кирасе. Чёрные глаза сердито уставились на меня, а пухлые губы сплюснулись в узенькую ниточку. Теперь я мог различить целый выводок веснушек, рассыпавшихся по загорелой коже около вздёрнутого носика. Брови, с моей точки зрения, были толстоваты. И уж совсем никуда не годилось то, как они срослись над переносицей.
  - Чего уставился? – злобно спросила Зара и поправила свой рюкзак, - где я могу остановиться?
  - Здесь, - не задумываясь, брякнул я, а потом повёл указательным пальцем, - а хочешь – там, или – там. Дело твоё, места много, стоять можно, где угодно. Даже охотникам.
  Дошло до неё не сразу. Она потеряно вертела головой и вдруг сообразила, что над ней издеваются.
- Ублюдок! – прошипела она и выскочила наружу, - чёртов людоед!
  Давно я так не смеялся. Да и то, столько шуток одновременно: лев, оберегающий охотников и охотница, живущая среди львов. Отсмеявшись, я снял с пояса Ольгин медальон и некоторое время, смотрел на него. Потом поднёс к губам и прошептал:
  - Они думают - ты ещё жива. Смотри, никому не проболтайся!
Зару я нашёл на том же этаже, где располагалась библиотека. Для проживания она выбрала крохотную комнатёнку, о существовании которой я, до этого и не подозревал. Внутри обнаружился маленький фонтанчик, видимо для питья, микроскопическое окошко и неудобная кровать, откидывающаяся к стене. Судя по всему, прежде здесь жил кто-то из слуг.
  Стоя спиной к двери, охотница нервно выкладывала на кровать какие-то тряпки и неразборчиво бормотала себе под нос сдавленные проклятия. Конечно, на тонкой двери имелся запор, но я с лёгкостью справился с ним, сунув коготь в щель. 
Если всё делать аккуратно, то можно бесшумно открыть дверь и привалившись плечом к стене, рассматривать психующую девушку.
  Зара запустила последней тряпкой в кровать и громко выругавшись, сделала попытку присесть. Однако тут же увидела меня и её словно пружиной подбросило. Нет, рефлексы у неё были просто великолепные: секунда и девушка стоит с треспом наизготовку.
  - Отк…Я же. . .Чёрт! – выпалила она, - какого дьявола ты тут делаешь?
  - Пришёл, для начала процесса изучения, - сообщил я и вошёл внутрь, игнорируя оружие в руках охотницы, - ты же, вроде бы, для этого сюда явилась?
  - Не очень то мне и хот…И ты думаешь, всякий раз, можешь вламываться ко мне без приглашения? ПОЛОЖИ ЭТО!
  Я уже успел присесть на кровать и машинально взять в руки какую-то тряпку, похожую на пеньюар из плотной ткани. Похоже, эта штука должна была закрывать тело от колен и до шеи. В голосе Зары звучало бешенство.
- Проклятый людоед! Ненавижу вас всех!
  В глазах девушки блестели слёзы, а оружие, ходуном ходило, в тонкой изящной ладошке. Я отложил злосчастную тряпку в сторону и задумался, подперев голову рукой. Нет – дело тут совсем нечисто. Похоже, исследователь не очень-то рвался изучать мерзких тварей. Да она же нас ненавидит, до глубины души! И притворяться Зара совершенно не умеет. Так какого хрена она тут делает? Может спросить напрямую? Ха! Попробуем зайти, с другой стороны.
- Ну хорошо, - сказал я, поднимаясь и возвышаясь на полторы головы над охотницей, - мы оба были неправы. Давай позабудем все неприятные слова и начнём всё с начала.
  Когда я встал, она отступила назад и упёрлась спиной в стену, продолжая держать тресп перед собой. После моих слов, на её загорелом лице появилась кривая ухмылка, а когда я протянул руку, возникло стойкое ощущение будто меня вот-вот проткнут.
- Забыть? – переспросила девушка, - может мне ещё забыть кто стоит передо мной? Убийца многих людей, которых я поклялась защищать от подобных ему? Я не собираюсь устанавливать с тобой и твоими прихвостнями дружеских отношений. Я, просто, побуду рядом и попробую понять, что вы за твари такие.
Я опустил протянутую руку, вглядываясь в собеседницу. Ноздри её, нервно вздрагивали, а кончики ушей побелели. Это - нечто патологическое. Но всё лечится.
- Ты не сможешь быть рядом с нами, если мы этого не захотим, - тихо сказал я и молниеносно перетёк в сторону, - будешь жить рядом и сутками никого не видеть. И даже, если мы позволим, много ли ты почерпнёшь, наблюдая, как мы часами сидим без движения?
  Она утратила меня из виду и начала вращать головой. Я махнул рукой, привлекая её внимание.
  - Но я готов поработать экскурсоводом и показать тебе местные достопримечательности, - предложил я, усмехаясь в расширившиеся глаза Зары, - здесь много интересного. Заодно, отвечу на некоторые вопросы. Открою, так сказать, всю свою подноготную.
- И зачем тебе всё это? Усыпляешь мою бдительность?
Я не смог удержаться и расхохотался. Эти люди!
- Для чего? – спросил я, сквозь смех.
  И тут я увидел, как её кожа приобрела густо-пунцовый окрас. Она настолько смутилась, что потупила взор и пытаясь, хоть как-то, скрыть смятение, начала запихивать тресп в ножны. Потом, очень невнятно, пробормотала:
- Говорят, некоторые львы вступали в интимные отношения с девушками. Думаю, они сначала входили к ним в доверие, а потом – насильничали.
  Час от часу не легче! Чего только не узнаешь о себе! Я сделал шаг вперёд и, прижав руку к груди, признался:
  - Зара, поверь: мы может быть и повинны в большинстве тех преступлений, о которых ты слышала, но ни один лев или львица не занимались сексом с людьми, против их воли. Никогда! Не люди же мы, в конце концов. И ещё – это далеко не единичные случаи, происходило подобное, часто-густо. Есть, правда, один небольшой нюанс: мы способны слегка подтолкнуть человека, и он возжелает этой близости. Человек, обычно, даже не понимает этого. Хочешь попробовать?
Нет – это была не девушка, а просто хамелеон какой-то: мгновение назад она стояла красная, как солнце, на закате, а теперь уже белее снега. Да ещё и отпрыгнула в самый дальний угол комнатушки. Заикаться начала.
  - Нет, нет, не делай, не надо! Я не хочу! – спустя некоторое время, - пожалуйста, пообещай, что ты никогда не станешь этого делать!
Смешная она, всё-таки, думает, будто обещание, данное человеку, что-то значит, для льва. Да хоть сто порций.
  - Обещаю, - как можно торжественнее произнёс я и прижал ладонь к тому месту, где у людей находится сердце. Это обычно производит на них дополнительное впечатление, - а ты пообещай, немедленно перестать вести себя, точно чокнутая истеричка и позволить самому доброму льву, на свете, показать тебе достопримечательности Целидара.
  - Это ещё что? – спросила она, заметно успокоившись.
- Город, - я повёл рукой вокруг себя, - этот город. В чём смысл названия – не знаю. Город назывался так, ещё до нашего прихода и менять имя никто не стал. Ну, готова к прогулке?
  - Я…Мне нужно переодеться. Ты не мог бы выйти? Пожалуйста…
Ну, если пожалуйста. Итак, первый раунд за мной. Теперь ещё самому бы понять, чего я, собственно, хочу. Сексуального желания она, пока, у меня не вызывала, но её непосредственность весьма импонировала.
  Выходя, за дверь, я бросил:
- Только одень какую-нибудь, не такую уродливую, вещь.
  - Уродливую? – искренне изумилась она, - это ещё почему?
Я прошёл мимо разбитого бассейна, где судя по костям, когда-то плавали рыбки и остановился у высокого стрельчатого окна, глядящего на задний дворик. Там, вдоль узенького ручейка, одетого в каменную рубашку, выстроились невысокие деревца и дикий кустарник – прибежище редкой птахи, залетевшей в наши места. Пичуга пела звонко, но, как-то несмело, будто пыталась вспомнить позабытую песню.
  За спиной послышался тихий шорох и обернувшись, я успел увидеть тень, нырнувшую за край битого аквариума.
  - Эй ты, мелкий! Иди сюда.
Это был не мелкий – мелкая, одна из воспитанниц Гали. Тощая девчушка, в чёрных лохмотьях, нехотя подошла ко мне. Нас с Ильёй, Галины воспитанники не особо чествовали, воспринимая, как приложение к своей хозяйке. Её они слушали беспрекословно.
  Зелёные глаза нахально уставились на меня. Странно, вроде бы у местных я видел только голубые и карие. Однако, я не присматривался.
  - Чем занимаешься?
  - Хозяйка придумала новую игру: приказала прятаться, чтобы она не нашла.
Почему-то я ощутил симпатию к этому зеленоглазому нахалёнку. Чем-то она напомнила мне ту, из Сревенага… Впрочем, лучше не вспоминать.
  - А, хочешь, угодить ей и стать любимицей?
- Хочу! – выпалила зверушка, - очень! А что нужно сделать?
- Ты не прячься, постарайся найти хозяйку первой и напасть на неё. Уловила?
  Девочка, морща крохотный носик, усиленно размышляла некоторое время. Потом её физиономия просияла и она, со всех ног, бросилась прочь, оставив смутное «спасибо» висеть в воздухе.
  Напротив меня, в открытой двери своей комнатушки, стояла Зара и щурила тёмные глаза. Похоже, она была ошеломлена и сбита с толку.
- Кто это? – потерянно спросила она и уставилась вслед удирающему «охотнику», - это – ребёнок?
- Нет, призрак отца Гамлета, - сухо заметил я и оглядел охотницу с ног до головы, - это уже значительно лучше. Хоть, имея такую фигуру, могла бы и постараться с выбором одежды.
  На этот раз это были облегающие зелёные брюки, заправленные в высокие полусапожки, на шнуровке. Плотная блуза с множеством карманов, закрывала тело, почти до подбородка, однако не препятствовала оценке бюста. Грудь оказалась совсем небольшой, еле заметной. И где я собирался искать идеал, в человеческой женщине? Серёжки, в ушах, были едва заметны, а других украшений я и вовсе не обнаружил. Не считать же таковым отвратительный значок с перечёркнутым львом, который охотница нацепила на грудь.
  - А, я не отдыхать сюда приехала, - она гордо вскинула подбородок и пару секунд спустя, на порядок тише, добавила, - да у нас и времени на сборы не оставалось, хватали то, что оказалось под рукой.
- Печально. Хорошо, у нас нет таких проблем, - ухмыльнулся я и сменил одежду на расклешённые штаны и облегающую рубашку, - всё своё ношу с собой.
  - Позёрство, - презрительно фыркнула она, с плохо скрываемой завистью: женщина есть женщина, - вы – львы, просто собрание пороков.
- Точно, а я – самое огромное. Пошли, - я попытался взять её под локоть, однако девушка нервно вырвалась, - человек, я не собираюсь есть тебя! По крайней мере, прямо сейчас.
  - Ты собираешься заставить меня захотеть тебя! – Зара упрямо набычилась, - я не доверяю твоему обещанию.
- Правильно делаешь, - я хмыкнул и решительно взял её руку в свою, - но, если бы я собирался проделать этот фокус, то уже сделал бы. Пошли, я покажу тебе Дворец Звёздного Портала, а ты откроешь мне глаза на все мои пороки.
  Ух, как она сверкала своими угольками! Но вырываться уже не пыталась.
  Я повёл её по широкой лестнице, украшенной статуями покровителей искусств, прежних обитателей этой грани. Покровителей было, до чёртиков, много – это были боги, люди и даже, животные. У меня имелось полным-полно времени, для штудирования местной библиотеки, поэтому я мог подробно описать каждого, не забывая оставлять собственные комментарии.
  Поначалу, моя спутница, пыталась делать вид, будто всё это её не интересует, потом - увлеклась и начала останавливаться у каждой фигуры, внимательно рассматривая очередного покровителя. В общем, мы ещё не успели добраться до самого верха длиннющего подъёма, а Зара успела позабыть, кто именно сегодня подрабатывает экскурсоводом. Она даже начала хихикать, выслушивая мои замечания. Особенно ей понравился момент с Джибсой – богиней атлетики и Чальгом – покровителем медицины, которая здесь тоже именовалась искусством. Джибса, как считалось, находилась в зависимости от главного лекаря, а тот, не будь дурак, постоянно принуждал несчастную ломать свои конечности, демонстрируя людям врачебное мастерство. Я заметил, дескать Джибсе ещё повезло, ведь её, увлечённый работой хозяин, запросто мог оказаться каким-нибудь ангелом смерти.
  Зара, как раз, смеясь гладила жалобную мордашку Джибсы и грозила пальцем надутому важностью Чальгу, когда до неё дошло, что происходит нечто неладное. Девушка тут же оборвала звонкий смех и сердито повернулась ко мне. Я стоял спиной к охотнице и рассматривал изваяние, отстранённое от общей группы. По всему было видно - его создали намного позже остальных. Не требовалось читать подпись, для понимания, кто, передо мной.
  - Как ты это сделал? – гневно воскликнула Зара, - твоё колдовство?
  - Это – Акка, - сказал я, не оборачиваясь, - львица, возведённая местными жителями в ранг богини. Они считали её покровительницей всего, вообще. По-моему – это явный перебор. Илью, кстати, бесит, когда я вообще упоминаю о ней.
- Я задала тебе вопрос, - Зара повысила голос, - как и зачем ты это сделал? Почему я веду себя так, словно ты – человек, а не бешеная тварь, питающаяся нами?
  Я отвернулся от идеального существа с божественным лицом и совершенной фигурой и подошёл к несовершенному полуживотному.
  - Всё очень просто, - пояснил я, - судя по всему, в твоей жизни было не слишком много развлечений. Да какое там, простого человеческого, повторю – человеческого, общения и то, недоставало. Правда? Стоило тебя слегка вывести за пределы твоей охотничьей жизни и ты, тут же, забыла обо всём на свете. Не думай, будто это плохо – напротив! Нельзя же всю жизнь угробить на то, чтобы сверкая глазами, охотиться на хищников-людоедов. Ваша жизнь так коротка и когда она подойдёт к завершению, много ли ты вспомнишь? Отметины на рукояти треспа? Погибших соратников? Миг торжества, когда ты резала глотки врагам?
Она стояла, опустив голову, но я заметил её косой взгляд на пояс с оружием, когда я помянул про отметины.
  - Спрашиваешь, зачем мне это? Хотел услышать твой смех, увидеть, как ты изменяешься, когда становишься симпатичной девушкой, а не взведённой, для убийства, пружиной. Достаточно?
- Я возвращаюсь назад, - сказала охотница, не двигаясь с места, - не желаю слушать весь этот бред. Много ли правды можно услышать от лживого мерзавца, питающегося людьми.
  - Здесь ты абсолютно права: мы действительно – лживые мерзавцы, которые питаются людьми. Ладно, можешь вернуться в свою конуру, нацепить свою обычную личину и продолжить прежнее существование.
Она, очень медленно, вытащила своё оружие из ножен и подняла так, чтобы я смог увидеть жёлтый значок, на его рукояти.
- Давай, шути над этим, - с вызовом, выкрикнула она, - знаешь, о чём это говорит? Я уже убила одного, из ваших! Всё ещё желаешь слышать мой смех? Хочешь общаться с человеком, который убил льва?
  Да - это был весьма чувствительный укол.
  - Нас осталось очень мало, - сказал я негромко, - горстка львов, которые скитаются по тёмным граням. Много ли чести в убийстве одинокого льва? Впрочем, неважно; расскажи, как это произошло. Прости, но я сомневаюсь, что ты сделала это в одиночку – так уж вышло - мы сильнее и быстрее вас, людей.
  Я подошёл ближе и взял её руку, с треспом, в свою. Мы оба смотрели на одинокую жёлтую отметину.
  - Я была не одна, - глухо сказала охотница, - это была облава и мы сумели отрезать его от прайда. Он убил троих и покалечил многих, но мы его тоже крепко зацепили. У него не было ни оружия, ни браслета и нам удалось загнать его в угол. Там он и стоял, опёршись спиной о стену, красивый, как и все вы, чёртовы людоеды. Он истекал синей дрянью из ран и смеялся над нами. У него ещё хватило бы сил на несколько убийств, поэтому мы решили подождать, пока он ослабеет. Этот гад понял, что происходит и пообещал дать себя убить просто так, если это сделает самая красивая зверушка, - она помолчала, а потом, с ожесточением в голосе, добавила, - он имел в виду меня.
- И ты?..
- Я убила его! – выкрикнула она и приставила тресп к моей груди, - вот так! Потом нажала, а он молча смотрел мне в глаза. И умер, не сказав ни единого слова, - Зара оскалила зубы, - я могу спокойно убить тебя сейчас, и ты ничего не успеешь сделать, потому что я – пружина, взведённая, для убийства львов! Боишься?
  - Нет, - я покачал головой, - мы не боимся смерти. Это – слишком по-человечески, бояться смерти. Мы, просто, не желаем умирать. Если хочешь, можешь сделать это и поставить вторую отметину. Представляешь: ты – один на один прикончила вожака прайда?
  И тут, она отбросила своё оружие и принялась рыдать.
  - Ненавижу! – кричала она, сквозь слёзы, - ненавижу вас, проклятые негодяи! Ненавижу, за то, что вы так похожи на людей! Почему вы не какие-нибудь монстры, с мерзкими харями? Почему вы так красивы, если в вас столько зла?
  Ухмыляясь, я отправился за брошенным оружием и поднял его, осмотрев, со всех сторон. Определённо не боевой, как и его владелица. Клинок небольшой узкий и изящный, а рукоять – необычайно длинная, украшенная синим узором. На конце – маленькое отверстие: похоже, когда-то, оружие носили на шее.
Закончив осмотр, я вернулся и вложил тресп в ножны девушки. Она вытерла слёзы, изумлённо наблюдая за моими действиями.
  - Вероятно, тебе лучше, действительно, вернуться назад, в комнату, - виновато сказал я, - похоже, наша экскурсия не задалась. Может, в следующий раз…
  - Нет, - она замотала головой, - я уже успокоилась. Просто…Просто я думала, всё будет совсем не так.
  - Ну да, - хмыкнул я, - тебя будут окружать монстры, с мерзкими харями, а ты будешь отбиваться от них и запоминать особенности их людоедского поведения. Так?
- Проваливай, людоед! – нахмурилась она, а я, внутренне расхохотался – это оказалось так просто, - показывай своё мерзкое логово.
О, в мерзком логове было, на что посмотреть: кто-то, из прежних обитателей дворца, коллекционировал предметы искусства, превратив пару этажей в настоящий музей. Особенно впечатляла картинная галерея, большая часть полотен которой, были написаны ещё до прибытия львов на эту грань. Пейзажи не впечатляли: слишком много пустынь и каменистых равнин, батальная экспозиция навевала тоску, а вот портретная часть оказалась великолепна.
  Избыток свободного времени имеет свои преимущества. Обнаружив подробный атлас, с описанием каждого полотна, я тщательно прочитал его, от корки до корки. Поэтому, мог легко пояснить, почему этот надутый толстяк, в костюме из жёлтых перьев, подозрительно косится направо, прижимая указательный палец к изуродованному уху. Или вон тот симпатяга с надорванной ноздрёй, потупил разноцветные глаза.
  Естественно, больше всего, меня интересовали женские портреты. Вот уж где выразительность черт и бурное извержение чувств! Императрица, потерянно склонилась над телом, собственноручно зарезанного, любовника. Рабыня, бывшая прежде принцессой, гордо вскинула голову, надменно улыбаясь хмурому палачу. И наконец, настоящая жемчужина коллекции, с моей точки зрения.
  Я подвёл Зару к огромному полотну, помещённому в неглубокую нишу, чтобы отделить его от остальной экспозиции. Некоторое время девушка, потерянно, рассматривала изображение, а потом повернулась ко мне, за объяснениями.
  - Таким, как ты, это должно нравиться, - сказал я, задумчиво, - смотри – царствующая королева Целидара, в последние минуты своего правления. Все крупные города, к тому времени, были нами захвачены и этот оставался последним. Похоже, самка полностью лишилась разума, потому как обязала всех покончить жизнь самоубийством. Естественно, никто и не подумал так поступать. Тогда она заперлась в тронном зале со своими детьми и заколола всех ножом. В том числе, трёхлетнюю дочь. А потом перерезала себе горло. Первыми её обнаружили львы, но картину писал человек. Красиво?
  - Красиво? Ужасно! Как такое, вообще, может нравиться?
Приглушённые, красно-коричневые тона. Окружение теряется во мгле, можно различить лишь тусклые очертания каких-то предметов. Свет от свечей, на трех высоких канделябрах, выхватывает из мрака пять детских тел, распростёртых на пушистом ковре, расцвеченном яркими алыми пятнами. Над крошечными фигурками, в пышных костюмчиках, сидит, на коленях, красивая женщина, бессильно уронившая руку с окровавленным кинжалом. Распущенные волосы падают на лицо, но они не в силах скрыть безумный блеск широко открытых глаз. И последний штрих: свободная рука прижата ко рту, заглушая отчаянный крик, рвущийся наружу. Занавес!
  - Это всё ваша вина! Из-за вас произошёл весь этот кошмар!
- Неправда, - мягко возразил я, - мы всегда старались избежать лишних жертв, среди людей. Это было бы глупо.
- Ну, ещё бы – еда пропадает! – ядовито отрезала Зара, - я устала и хочу отдохнуть. Мы, люди, знаешь ли, устаём, поэтому нуждаемся в отдыхе и сне.
Возвращались мы в полном молчании. Охотница была сумрачна и погружена в какие-то свои мысли, однако несколько раз, я ловил на себе её косые взгляды.
Около её комнатушки я остановился и прислушался: откуда-то, издалека, доносился радостный визг и тихий топот – похоже у Галиных питомцев продолжались развлечения. Охотница истолковала мою задумчивость на свой лад:
  - Что замер? – нарочито грубо спросила она, - будешь ждать, пока я усну?
  - Жду, не дождусь, - подтвердил я, - а потом, надругаюсь над тобой и убью. Или – наоборот. Как там, у нас, у львов, принято? Спокойной ночи.
  - Спокойной ночи, - вырвалось у неё, и она сама вытаращила глаза, от удивления, - чтоб тебя черти взяли!
  Дверка захлопнулась и в тишине оглушительно щёлкнул запор.
  Была уже глубокая ночь, когда в окно библиотеки запрыгнула гибкая фигура льва. Илья был уставший, но довольный. Сидя на подоконнике, он осмотрелся, оценил меня, читающего книгу у свечи; Галю, терпеливо вычесывающую волосы зеленоглазой девчушки, и только после этого, втянул носом запах.
- О, маленькая стерва?
  - Спит, - пояснил я, не отрываясь от чтения, - ты не в курсе, где и зачем построили блок военных лабораторий «Питомник»? Похоже, очень древнее…
  - Слыхом не слыхивал, - он спрыгнул в комнату и мяукнув, растянулся на диване, - какое блаженство! Ты её уже трахнул?
  - Нет, - спокойно ответил я, не потрудившись узнать, кого он имел в виду, - и тебе не дам.
  - Вот такая собака на сене, - пояснила Галя и полюбовавшись переливом волос своей воспитанницы, сказала, - иди, солнышко и помни: ты, как старшая, обязана следить за поведением остальных.
«Солнышко», приплясывая удалилось, на прощание подмигнув мне. Я подмигнул ей, в ответ и захлопнул книгу. Илья, лёжа на животе, с прищуром, смотрел на меня.
  - Нет, я всё понимаю, - сказал он, - но, по-моему, это уже переходит все разумные границы. Или у тебя есть какой-то план?
- Не знаю, - честно ответил я и потянул кошку к себе, - такое ощущение, будто нечто блуждает по самому краю сознания, какая-то мысль, которую я никак не могу поймать.
  - Иди, к своей Заре! – заявила Галя и прыгнула на диван, к Илье, - мои зверушки мне всё рассказали: как ты её обхаживал, за локоток придерживал, картинки ей показывал, статуи…А нам – ни выпить её, ни сексом заняться! Правда, милый?
Она поцеловала Илью и покосилась на меня. В её жёлтых глазах плескался смех. Похоже, львица понимала какую-то вещь, недоступную мне, но не торопилась делиться догадками. Засранка, что с неё взять!
  - А, у тебя, как дела? – поинтересовался я, покусывая нижнюю губу, - нашли проход к центральному куполу?
- Чёрта лысого мы нашли, - хихикнул Илья и укусил Галю за сосок, - целую толпу чертей лысых. А я был герой! Двух охотников от смерти спас.
  - Это ты не герой, - спокойно объяснила Галя и вцепилась ему в ухо, - это ты – дурак. А вообще, просто эпидемия какая-то: один – охотницу выгуливает, другой – охотников спасает. Это же ненормально и неестественно! Надо вам мозги вправлять.
  - Это точно, - согласился я и прыгнул на подоконник, - пойду, прогуляюсь, мозги вправлю. А вы займитесь чем-нибудь нормальным и естественным. Потрахайтесь, что ли…
- Да, папочка, - сказала Галя, совершенно невинным голоском, - спасибо, хоть разрешил.

  Некоторое время я сидел около окна, разглядывая панораму ночного города. Потом достал Ольгин медальон и покачал его на цепочке. Что-то…Нет, никак не могу сообразить.
- Видишь? – спросил я, обращаясь к мёртвой кошке, - теперь я очень скучаю по тебе. Счастлива? Так и вижу тебя, в твоём раю для стерв, как ты там сидишь и улыбаешься. Думаю, теперь бы я позволил тебе выиграть.
  Спрятав медальон, я прыгнул в ночь.

Когда я вошёл в комнату, Зара торопливо завтракала. Увидев меня, она едва не подавилась куском какой-то коричневой пластинки. Откашлявшись, девушка вытерла слёзы и сердито уставилась на меня. На ней была давешняя жуткая ночная рубашка и как мне показалось, её это здорово смущало.
  - У вас вообще есть хоть какое-нибудь понятие об уединении и личной жизни? – ехидно поинтересовалась охотница, - а если бы я… Ну, скажем, если бы я не ела, а делала что-то ещё?
- У нас нет такого понятия, - спокойно пояснил я и положил рядом с ней огромный прозрачный пакет, - мы не едим и не делаем чего-то ещё. У нас нет ничего, что стоило бы скрывать от других львов. Я тебе очень мешаю?
  - Если я скажу: очень, ты уйдёшь?
- Видимо, нет, - пожал я плечами, - хотела изучать львов - изучай. И вообще, говорят: визуальная информация о чём-то прекрасном, улучшает у вас, у людей, пищеварение. Попробуем проверить.
- И это прекрасное – ты, так ведь?
  - Угу, - подтвердил я, - да ты ешь.
Она злобно посмотрела в тарелку, на остатки своей коричневой гадости, потом, ещё более злобно, на меня и с огромным трудом, удержалась от какой-то шпильки. Я приподнял бровь и Зара принялась яростно уничтожать остатки завтрака.
  - Как мне кажется, львам не очень приятно смотреть на едящего человека, - пробурчала она, с набитым ртом, - правда?
- Я потерплю, - хладнокровно парировал я.
  Некоторое время мы молчали. Она ела, не поднимая головы, но несколько раз, стрельнула исподлобья своими чёрными стрелами, при этом делая вид, будто ничего особенного не происходит. Я же просто рассматривал питающегося человека. Волосы на её голове, и без того короткие, за ночь успели свернуться смешными кудряшками, торчащими в разные стороны. Глаза, как я заметил, были слегка опухшие и отдавали розовым: то ли плохо спала, то ли опять плакала. 
- Ты не похож на обычного льва, - внезапно сказала охотница, оторвавшись от тарелки, - что-то в тебе не так.
Нет, ну ладно выслушивать такое от Ильи, а теперь ещё и эта…Невесело!
  - Ты, наверное, знаешь так много львов, - констатировал я, а затем грустно улыбнулся, - но, вообще-то, ты права. Я – необычный лев. Сломанный. Можешь гордиться – это сделали вы.
  Зара, недоумевая, захлопала ресницами, а потом отставила тарелку в сторону.
- Всё равно кусок в глотку не лезет, - пояснила он, - как понимать: «сделали мы»? Кто такие «мы» и как мы могли тебя сломать?
- Ну, скажем, посадить пойманного льва в клетку дней на двести, морить его голодом и непрерывно пытать. Думаю – этого вполне достаточно, чтобы сломать, кого угодно.
  Глаза охотницы округлились.
  - Бойня в Сревенаге, - прошептала она, - так это был ты? Я читала отчёт…
  - Я теперь знаменитость? – грустно спросил я, - дать тебе автограф?
- Слушай, - она поперхнулась и кончик её носика порозовел, - никто из наших не одобряет произошедшего там. Даже жители Сревенага считают, будто бойню спровоцировали местные защитники. Очевидцы рассказывали, что с пленником, ну с тобой, обращались очень жестоко, - она сглотнула, -  правда теперь некому рассказать, зачем это было нужно. Чего они хотели?
  - Поставить льва на колени. Остальное – мелочи, - я закрыл глаза и опёрся головой о стену. Воспоминания были ещё слишком свежи, - бойня в Сревенаге, вот как это назвали…Можешь не верить, но некоторых убитых мне искренне жаль. Я был зол, да что там, все мы были в ярости и не очень разбирались, кто попадается под руку. А потом оказалось слишком поздно – мёртвых не вернуть. Ни львов, ни людей. Честно говоря, даже не знаю, что именно меня сломало: сама клетка, или произошедшее после.
  Я слышал, как она тихо встала и подошла ко мне. Потом её рука осторожно коснулась моей головы. Глупая девочка, разве ты не знаешь: львы хитры и коварны? Даже такие, как я. 
Особенно такие, как я…
  - Почему мне жаль тебя? – спросила она негромко, - я же знаю, ты убивал людей. Там, в Сревенаге, погибли целые семьи!
  - Если бы меня не поймали, - сказал я, с горечью, - все эти семьи остались бы живы. Мы ведь не настолько прожорливы, как про нас рассказывают. Ну и да, меня можно было просто убить, а не засовывать в клетку.
- Тогда бы я никогда не узнала, что львы способны чувствовать, - я открыл глаза и увидел её, стоящую рядом, - похоже, сломавшись, ты научился этому.
  Она была совсем близко. Крохотный толчок энергии, незаметный никому, кроме меня и страсть захлестнула бы её с головой. Слово, данное человеку, ничего не значит. Меньше, чем ничего! Прежде я, не задумываясь, сделал бы это, тем более, девушка была молода и красива. Одно незаметное движение – и она полностью в моей власти.
- Там на кровати, пакет, - сказал я и закрыл глаза, - разверни его. Внутри – одежда. Я взял её в торговом центре. Она никем никогда не использовалась, можешь одеваться, без опаски.
Я чувствовал, что она не торопится уходить.
  - Иди, - попросил я, - сегодня мы будем гулять по улицам. Представь, как нехорошо получится, когда прохожие увидят тебя в твоих кошмарных тряпках. Мне будет стыдно.
- Ты – нехороший! – сказала Зара и очень тихо добавила, - спасибо. Думаю, ты бы мог сейчас околдовать меня.
- Очень хотелось, - признался я, - сам не понимаю, как удержался. Так ты будешь одеваться или мне помочь?
  Охотница расхохоталась, и я услышал шелест разворачиваемой ткани. Девушка негромко бормотала себе под нос, а потом, очень строго, сказала:
  - Только не подглядывать!
  - Конечно, - согласился я и естественно, подглядывал.
  У неё оказалась неплохая, как для человека, фигура: живот, чуть более мускулистый, чем требовалось, а вот бюст слегка больше, чем мне показалось в первый раз. Под правой грудью небольшой шрам, похоже, от ножа. На левой ключице – крохотная татуировка, вроде бы имя, отсюда не разобрать. Хм, ну у неё и нижнее бельё, кошмар какой-то! Всё, я не подглядываю; она оделась.
- Можешь смотреть.
- Так и знал, что ты оденешь именно это, - проворчал я, - оно было самым уродливым из тех, которые я нашёл. Почему не то, красное?
  - Вон то, с огромным декольте и разрезом, до попы? – она была в ужасе, - это же как…Как у публичной женщины!
- То есть ваши проститутки могут демонстрировать свои красивые тела, а ты должна прятать отличную фигуру под уродливой хламидой? Ну, ну…
- Спасибо за комплимент, - она зарделась, - но это – тоже неплохое.
  Иначе я бы его не взял. Ткань, хоть и закрывала грудь до самой шеи, но плотно облегала тело, выгодно очерчивая его абрис, а короткая юбка разлеталась при каждом шаге, позволяя оценить ноги до середины бёдер. Да и чёрный цвет шёл этой смуглянке. Всяко лучше вчерашнего уродства.
  - И куда мы пойдём? – поинтересовалась она, вытягивая шею, в попытке оценить свой внешний вид.
  - Да куда глаза глядят! – я взял её под руку (она даже не заметила) и вывел наружу, - объект изучения рядом с тобой. Остальное не так уж важно.
  И куда только не глядели наши глаза. Сначала, они глядели на район каналов. Множество рукотворных рек и ручьев отвоевали добрую треть Целидара и надо сказать, это была самая красивая его треть. Именно здесь стояли человеческие дворцы, уцелевшие за тысячи лет, миновавшие с их постройки. Некоторые уже напоминали упорядоченную группу камней, а другие – продолжали щеголять безупречной колоннадой и блестящими плитами стен.
Мы бродили по арочным мостикам, и я рассказывал Заре, почему львы оставили эту часть города нетронутой. Мы обожаем воду и любим купаться, ведь всякая вода несёт в себе особую, очищающую энергию. Разрушить старые постройки – значит погубить каналы, а этого нельзя было допустить.
- К сожалению, - сказал я, опёршись о потрескавшиеся перила узенького мостика, - не уцелело ни единой лодки. Думаю, рассматривать всю эту старину, проплывая по каналам, было бы намного интереснее.
- Тут так спокойно, - сказала Зара и посмотрела в реку, - смотри, какой листик плывёт.
  Её отражение опустило голову на плечо моего отражения.
  - Ты – красивый, - прошептала она, - ты хоть сам знаешь, какой ты красивый?
- А, ты знаешь? Или тебе никто не говорил?
- Мой муж. Когда-то, - она помолчала, - очень давно. Я, наверное, не должна гулять со львом и говорить ему, что он красив…Так?
  - Предлагаешь запретить тебе это делать? Не делай так больше! Ай, ай, ай! Плохая Зара, плохая.
  Её отражение закрыло глаза, но голову не убрало. Чёрт, мне нужно было обнять её, может поцеловать. Да хоть что-то сделать! Я не сделал ничего. Как будто странный звон в голове, словно далёкие колокольчики. Тревога? Предупреждение? Похоже, я слишком увлёкся этим человеком. Это было неправильно. Со мной так ещё никогда не было.
  - Так не должно быть, - в тон моим мыслям прошептала Зара и под её прикрытыми веками блеснула влага, - пошли отсюда! Здесь слишком красиво. Проклятая красота, куда не глянь. И ещё ты, прекрасный убийца! Пошли.
  Она резко отдёрнула голову и почти побежала вперёд. Я неторопливо шагал следом, пытаясь сообразить, чем всё это может закончиться. Странное дело, я хотел её, но как-то по-особенному. Похоже, Галя оказалась права, это - чистое безумие. Однако мне, почему-то, не хотелось, чтобы оно прекращалось
  Охотница замедлила шаг и оглянулась. На её лице проступило забавное выражение сосредоточенности. Словно она пыталась взять под контроль что-то, внутри себя. Напрасный труд – всё вышло из-под контроля. Я подошёл к ней и взяв под локоть, показал:  
  - Смотри, очень интересная история. Вот это здание, раньше было торговым центром, а потом его перестроили в…Не помню.
  - Действительно, очень интересно! Так ты это и хотел рассказать? – она прищурилась,-  про торговый центр?
- Не морщи носик, - сказал я, - тебе это не идёт. Вспомнил, его перестроили и закрыли.
  Она хихикнула, а потом громко расхохоталась.
- Похоже, ты – неисправим, - сказала она, прикрывая рот ладошкой, - ладно, продолжай экскурсию.
  Впрочем, здесь не было ничего интересного – старые склады и длинные бараки, с провалившимися крышами. Этот район города казался заброшенным уже давным-давно. Хотя, некоторые серые коробки, превратившись в развалины, приобрели определённую жуткую индивидуальность, которая отсутствовала у них прежде. Сам я здесь никогда прежде не бывал, поэтому ничего интересного рассказать не мог. Чтобы моя спутница не скучала, я развлекал её воспоминаниями о путешествиях по тем граням, которые прайд посетил, до того, как здешняя мышеловка захлопнулась.
  Зара жадно слушала мои рассказы, не пытаясь перебивать или скандалить. Я, уже давно, не держал её под руку – она сама висла на мне, едва не заглядывая в рот. Как ни странно, но мне это тоже очень нравилось: давно я уже ни с кем так не общался. Илья бы непрерывно острил, а Галя, вполне резонно, поинтересовалась: на кой чёрт я рассказываю ей вещи и так известные?
Поэтому скучный район незаметно, для нас обоих, закончился. Однако, кое-что любопытное, я всё же успел заметить. 
  Вокруг нас сомкнулись стены невысоких домишек человеческих районов. Пяти - шестиэтажные здания, из жёлтого кирпича, тоскливо пялились друг на друга тусклыми глазками маленьких окон. Около некоторых подъездов дожидались своих владельцев остатки вещей, приготовленных к переезду. Похоже, их так и не успели забрать.
- Нет, ну всё-таки это как-то странно, - сказал я, останавливаясь под покосившимся горбатым деревом, - до сих пор не могу понять, какой катаклизм здесь приключился. Люди удрали под землю, наши вообще, сгинули, без следа.  И всё это за ничтожный промежуток времени.
- Напали твари из куполов? – предположила Зара, собирая опавшие листья.
- Точно, - согласился я и подал ей резной лист жёлто-красного цвета, - а потом, построили купола, забрались в них, закрывшись снаружи и уснули. Вот тебе ещё такой. Да и скорее, сначала бы они перебили всех ваших.
  Зара соорудила из листьев подобие венка и нацепила на мою голову. Должно быть получилось забавно, потому как девушка начала подпрыгивать и смеяться. В отместку, я сделал такой же, только больше и водрузил на её кудряшки. Она оценила себя в ближайшем пыльном окне и хохотала целый квартал, но украшение не сняла. Да ей и шло это пёстрое безобразие на голове, придавая дополнительное очарование. Я любовался ею и думал: какое же это, всё-таки, странное ощущение – влюбляться в человека.
Мы миновали красный двухэтажный дом, едва заметный за высокими пирамидальными деревьями и оказались на крохотной площади, посреди которой дремал круглый фонтан с белоснежным шпилем, торчащим из воды.
  - Вот чёрт! – сказала Зара и остановилась, - как это я сразу не сообразила!
Рядом с водоёмом краснели круглые палатки и вяло трепыхался, на ветру, белый флаг с чёрным силуэтом льва, перечёркнутым алой полосой. Ага, так вот, где ты находишься, лагерь охотников. А вот и они, собственной персоной. Около ближайшего здания, из тех, которые окружали площадь, небольшая группа людей, в зелёных комбинезонах, колдовала над продолговатой серебристой коробкой. Ещё трое пытались развернуть ажурную конструкцию, похожую на тарелку. Парочка, слева, старалась соединить разрыв на толстом чёрном кабеле, уходящем к палаткам, а вот наблюдающий за их работой был мне хорошо знаком.
  Чар стоял спиной к нам, однако, когда кто-то, из ремонтников что-то сказал, он тотчас повернулся и ошеломлённо уставился на нас. Нет. Не на нас – на Зару.
  От палаток уже бежали трое, с треспами наголо, но Чар раздражённо махнул рукой, и они остановились. Охраннички! Хищник незаметно подкрался, с добычей в клыках, а они всё проспали. Командир охотников сделал приглашающий жест и он, определённо, относился не ко мне.
  Зара словно потухла. Только теперь я понял: весь этот день её наполняло странное живое сияние. И теперь оно исчезло. Девушка повернулась и отчаянно посмотрела на меня.
  - Пойти с тобой? – предложил я.
  - Нет. Только хуже будет. Подожди…Ты же не уйдёшь?
  - Конечно, нет.
  Девушка, едва не бегом, поспешила к Чару. Техники, чахнувшие над своим ящиком, попытались отвлечься, но командир яростно рявкнул на них и подчинённые вернулись к работе, однако продолжали любопытствовать. Зара остановилась, не доходя пару шагов и Чар тотчас начал её допрашивать, тыкая пальцем, то в платье, то в венок, то в мою сторону. Сначала я решил помахать ему рукой, но передумал и вместо этого, начал медленно приближаться к беседующей парочке. Охранники, с треспами, косились в мою сторону, но ничего не предпринимали.
  - Тебе ещё тут, какого чёрта нужно? – взревел Чар, стоило мне оказаться рядом, - одни чёртовы неприятности от вас!
  - Хороший сегодня день, - отозвался я, останавливаясь около Зары, - пришёл, поздороваться. Так, вроде бы, принято. У вас.
  Глаза у охотницы блестели, но стоило мне начать говорить, в её лице приключилась некоторая перемена. Она сморщила нос и губы её дрогнули, от сдерживаемой усмешки. Чар это тоже заметил и огонёк ненависти, в его глазах, стал намного ярче.
- Если можно, то мы пойдём, - сказал я, с самой серьёзной физиономией, на которую был способен, - прогресс изучения поведения отдельно взятого льва, находится в своей пиковой форме, и малейшая остановка способна разрушить всю информационную цепочку. Опасаюсь, в этом случае, придётся возобновить весь процесс, откатив его к нулевой точке. Мы пойдём?
  Чар очень хотел сказа... Читать следующую страницу »

Страница: 1 2 3 4 5