fidelkastro2 Жанр прозы:

16 апреля 2015 Фэнтези

ледними психами – всё равно остаются людьми.
Я был слегка рассеян, пытаясь разглядеть Силию. В конце концов, я сумел обнаружить её, стоящую около стола в полном одиночестве. Смотрела она на нас с Галей. Порыскав взглядом, я увидел Чаруки, танцевавшего с какой-то девицей. На его лице застыло выражение дикого бешенства. Хм, не похоже на удовольствие от танца. Видимо, он был недоволен своей новой партнёршей. Или расстроен возможностью утратить прежнюю?
- Ну и когда ты уже отпустишь меня на охоту? – поинтересовалась Галина, перестав подражать танцующим и лишь для вида, перебирая ногами, - очень хочется утащить свою жертву подальше отсюда. Чувствую, мне надолго запомнится и этот стол и эти, так называемые, танцы.
- Ха, почему-то я в этом сомневаюсь! – возразил я, - стоит добраться до двери – и ты напрочь позабудешь о всех перенесённых неприятностях. Поэтому расслабься и получи максимум удовольствия.
К счастью, для моей мученицы, местный ди-джей решил, что всё съеденное утряслось и прыжки стоит прекратить. Как только бодрые ритмы сменились чувственными мотивами, я укусил Галю в мочку уха и прошептал:
  - Ну всё, моя прелесть, отпускаю тебя на вольные хлеба. Думаю, ближайшее время мы с тобой, не увидимся. Ничему не удивляйся и не беспокойся – веселись.
  Укусив её на прощание ещё разок, я быстрым шагом отошёл в сторону, заметив, как несколько соискателей, со всех ног, рванули к гибкой фигурке, затянутой в облегающее платье. Не дожидаясь начала свалки, я подошёл к столу, где повернувшись спиной к танцующим, стояла Силия Гладь. Не знаю, какие картины она видела на гладкой поверхности стола, должно быть крайне интересные, если никак не отреагировала на моё присутствие. Хотя нет – отреагировала! Не поворачиваясь, девушка раздражённо бросила:
  - Сколько тебе можно повторять – оставь меня в покое!
  С трудом скрывая улыбку, я изобразил лёгкое замешательство и непонимание.
- Прошу прощения, - с лёгкой хрипотцой в голосе, сказал я, - боюсь, в первый раз слышу эту просьбу. Но желание дамы, для меня – закон и хоть я очень огорчён подобным приказом, мне ничего не остаётся, как исполнить его.
  С какой быстротой она повернулась!
  - Ты! – пробормотала она и смешавшись, исправилась, - это вы…Простите, я не могла знать…Я просто не поняла, кто это. Извините, я похоже не совсем понимаю, о чём говорю. Если совсем откровенно - мои чувства в смятении…
О! То ли ещё будет.
- Мне крайне жаль, если я каким-то образом привёл ваши чувства в смятение. Позвольте загладить свою вину, - я протянул ей руку, - прошу у вас один единственный танец.
  - О, конечно же!
  Её узкая изящная ладонь легла в мою, и я постарался как можно нежнее сжать её своими пальцами. Отвечая на улыбку девушки я краем глаза перехватил изучающий взгляд Сина Силвера, направленный на нас. Привалившись плечом к княжескому трону, стоял Сарж и столь же внимательно глядел в нашу сторону. Спустя мгновение два старых пердуна переглянулись и одновременно кивнули. Не-ет - эти двое определённо замышляли какую-то дрянь. С некоторых пор зрелище людей, замышляющих некую пакость, вызывало у меня раздражение, если не сказать – бешенство. А ведь всем этим уродам: и Ножику, и Симону мы желали лишь добра!
  Ну и пошли все к чёртовой матери! Я не позволю испортить развлечение и без того омрачённое парой мелочей. Взяв Силию под руку я неторопливо увлёк её за собой, лавируя между танцующими и не забывая поглаживать пальцы спутницы. Мне было нужно пространство, на котором я бы смог развернуться и блеснуть талантами. А вот и подходящий плацдарм – свободный пятачок около окна, откуда открывался необычайно романтический вид. Край Силверстоуна слегка заслонял закатное солнце, погружённое, до середины, в мерцающий туман. Поросшая травой равнина, медленно уплывающая назад, была раскрашена всеми цветами радуги, начиная от серо-зелёного и заканчивая ярким пурпуром. Настоящая услада для взгляда влюбляющейся девушки.
- Полюбуйтесь, какая красота! – прошептал я.
  Однако Силию не увлекло это зрелище – повернувшись к ней я встретился с бездонно чёрными глазами красавицы-дворянки. В них смешались любопытство, страх и лёгкая толика смущения. Но я прошёл дальше и глубоко-глубоко обнаружил искомое. Погребённое, под ворохом условностей и ханжеских табу, в девушке ослепительно пылало неистовое пламя сексуального желания. Мне был хорошо известен этот огонь, способный сжечь всё дотла, стоит лишь подбросить правильное топливо. И тогда человек позабудет обо всём, кроме голоса тела, жаждущего наслаждений.
Хм, девчушка поссорилась со своим парнем и решила отомстить ему поиграв в лёгкий флирт с незнакомцем. Вот только она не могла знать, какие правила в этой игре, а меня лёгкий флирт (да и флирт вообще) не интересовал. Я то знаю, какое именно топливо желает получить сексуальный огонь и постараюсь, заготовить его в достаточном количестве.
- Но ваша красота несомненно способна затмить всё на свете, - я смущённо улыбнулся, продолжая сжимать её руку, - и я способен любоваться вами вечность, но боюсь оказаться непонятым.
- Вас тревожит мнение окружающих? 
А эта чертовка тоже не лыком шита! Девушка лукаво усмехнулась и кивнула в ту сторону, где Галя позволила какому-то здоровяку обнять себя за узкую талию.
- Или вы опасаетесь, обидеть вашу даму? Уж я то заметила, насколько вы с ней близки…
О! Что у нас здесь – тень ревности? Хорошо. Я нежно привлёк Силию к себе и взял за вторую руку. На мгновение она напряглась, словно раздумывая, вырываться ей или нет, но тотчас сдалась. Сложно сопротивляться собственным желаниям.
- Мне плевать на мнение окружающих, - прошептал я, вглядываясь в её тёмные глаза и погружаясь в них глубоко, ещё глубже, до самого дна, - когда мы рядом – я не боюсь ничего, даже смерти.
Черные глаза полыхнули, как будто последние остатки благоразумия пытались разорвать нашу визуальную связь, порвать канат, которым я подтягивал девушку всё ближе. А может быть - это сопротивлялось её прежнее чувство или инстинкт самосохранения, кто знает? В любом случае, шансов на отпор не было никаких.
Силия положила ладони мне на грудь, будто пыталась оттолкнуть, но пальцы, предав хозяйку, ласкали меня нежными прикосновениями.
- Ваша девушка, - начала она.
- Она - не моя девушка, - я накрыл её ладони своими, ощутив какие они холодные, - она - моя двоюродная сестра, кузина. Её мать просила присматривать за ней, но она уже взрослая девочка и как все взрослые девочки, вполне самостоятельна. А я…
- А ты? – она подняла голову.
О, мы уже на ты? Прелестно.
  - А я, - мои слова были пропитаны горечью и печалью, - не смог найти ту, которая украдёт моё сердце. До сегодняшнего дня не мог…
Грудь девушки, прелестно очерченная тканью декольте, вздымалась так, словно её владелица примчалась с противоположного края вселенной. Но ведь это не предел – и сегодня ночью я постараюсь, сделать твоё дыхание ещё глубже. А румянец щёк пусть покроет всё тело, и я тогда смогу согреть эти ледяные ладони.
Видимо картины, нарисованные воображением, как-то отразились в моих глазах и Силия, точно зачарованная, смотрела в них. Потом осторожно освободила свои ладони из моих и смущённо опустила глаза.
- И всё-таки мы должны танцевать, - произнесла она, с ноткой упрямства в голосе, хоть к чему именно относилось её упрямство: к моим попыткам очаровать её или к своим попыткам сопротивляться, было неясно.
- Танцевать? - переспросил я, улыбаясь, - мы будем танцевать, - какая-то интонация в моём тоне вызвало на её лице тень беспокойства, - это будет необычный танец. Просто не сбейся с ритма и оставайся со мной.
- Остаться. С. Тобой? – так это прозвучало, - но ты же будешь рядом и удержишь меня?
Сплошные двусмысленности. Силия похоже, не видит их, как не замечает нашего перехода на ты. Так бывает, когда отношения преступают определённую грань и дальше будет только взлёт. Или падение – всё лишь в точке зрения.
Я обвил талию Силии своей рукой и прижав партнёршу к себе, закрыл глаза, прислушиваясь. Самое главное – ощутить внутренний ритм музыки, увидеть волны, струящиеся в пространстве и слиться с ними. Ты уподобляешься сёрферу, скользящему внутри водяной трубы. Стоит допустить малейшую ошибку и выпадешь из ритма, собьёшься, убьёшь движение.
Мы начали танцевать. Силия оказалась изумительной партнёршей – лишь пару раз, в самом начале, она запнулась – всё же такая манера танца была для неё непривычна, а потом плотно прижалась ко мне, и мы превратились в одно существо. И мы не плясали, нет. У нас и ног-то не было! Мы плыли по воздуху, перебирая незримые струны, натянутые в эфире. Можно сравнить подобное состояние с интимной близостью, и я знал, многие женщины были на грани оргазма во время подобных танцулек. Это заметно, если посмотреть партнёрше в глаза.
  Так я и сделал. Веки Силии трепетали, точно она засыпала, а в уголках глаз трепетали жемчужинки слезинок. Ну вот, её ожидало волшебное сновидение, наполненное негой и наслаждениями, от которых захватывает дух. Когда она погрузится в это чарующее волшебство, то навсегда останется там, в царстве благоухающих цветочной свежестью полян, с травой мягкой, словно перина и пение птиц послужит аккомпанементом к непрекращающимся наслаждениям.
Девушка уже спала и видела этот сон, о котором я тихо шептал ей на ушко во время нашего танца. Слова, срывающиеся с моего языка были гладкими точно морские окатыши и легко скользили в прелестные ушки слушательницы. Ещё бы им не быть такими – я повторял их несчётное количество раз, роняя в другие, но такие же прекрасные уши. И всякий раз эти семена давали обильные всходы, прорастая невероятными деревьями надежды, усыпанными ярким цветами ожидания. Я пел песню сирены, предназначенную душам, уставшим от плавания по океанам одиночества. И эта песня звала их разбиться об острые рифы желания. Я плёл из своих слов паутину, которая путала мысли девушки, лишая её возможности здраво оценивать мир. Она точно блуждала по бесконечному лабиринту зеркал, но вместо отражений на неё смотрел человек, ждущий её у выхода. И этим, нежно улыбающимся человеком, был я.
Это был не танец, а настоящая песня – ода страсти. Я видел это по лицам окружающих и их действиям. Никто не танцевал. Вокруг нас образовался широкий круг, и мы плавно скользили внутри него. Никто не осмеливался не то что заговорить, но даже пошевелиться. Ай да я!
Танцы танцами, но как там мои подопечные?
Илья угрюмо сверкал глазами, отстраняясь от общей толпы. На его руке повисла какая-то совершенно зелёная девчушка, но он, похоже, совершенно не замечал её. В его глазах, я видел это даже отсюда, плескалось чёрное море мрака. Ненависть – вот что это было. Я ощущал, как она просачивается в его сердце, чтобы дать там обильные всходы. Он думал обратить их против меня. Ну это мы ещё посмотрим, здесь я решаю: кто кого ненавидит и зачем это вообще нужно.
Около Гали я увидел давешнего здоровяка, с физиономией, напоминающей кирпич. Видимо этот огр с грудью, похожей на бочку, сумел распугать остальных претендентов, да так что никого и близко не было. В связи с этим, лицо гиганта цвело самодовольством жизнерадостного поросёнка. Однако мой танец оказался способен пронять и подобное животное. Поглядывая на нас, с Силией, он преисполнялся нежности и пытался притянуть Галину поближе. Кошка, в ответ на эти поползновения, легко ускользала в сторону, сохраняя дистанцию постоянной.
  Ольга, напротив прижималась к Черичу так, словно ей срочно нужно было согреться, а он оказался камином. Будто невзначай, её пальчики прошлись по животу секретаря, соскользнув чуть ниже. Неудивительно, что у того глаза едва на лоб не лезли и горели, как два прожектора. Его ладонь, по-хозяйски расположилась на бедре кошки, с явной целью изучить эту часть тела до самого колена. Просто поразительно, как девушки, действуя столь разными способами, одинаково доводят мужчин до исступления.
  Очередной поворот в танце и ещё одни горящие глаза. Я думал, у Ильи глаза пылают ненавистью? Я заблуждался – это было лишь лёгкое недовольство. Вот, то меня ненавидит по-настоящему. Нарит Чаруки, бледный, как мертвец, стоял в первом ряду наблюдающих и пожирал меня крайне недружелюбным взглядом. Руки он сложил на груди, сцепив пальцы с такой силой, что они стали фиолетовыми. Мальчик переживает. Впрочем – это меня не удивило, всегда обидно, когда чужак отнимает любимую игрушку, а мамочка далеко и не может заступиться.
Кстати, насчёт мамочки. За спиной Чаруки возвышалась массивная фигура Саржа, который посреди толпы разряженных дворян выглядел настоящей белой вороной. Наклонившись, этот вездесущий разведчик, настойчиво втолковывал молодому человеку какие-то мудрости. Напрасно. Тот, раздражённо подёргивал плечиком, не отрывая взгляда от нашей пары. И всё же, какие вещи там ему пытался объяснить Сарж?
  Но музыка всё продолжалась и продолжалась, словно никто не решался прервать танец, который произвёл подобный фурор. Или всё обстоит не так хорошо? Может кому-то потребовалось проверить пределы моей выносливости и основательно вымотать меня? Идиоты – я могу не останавливаться сутки напролёт. Но я танцевал не один, а моя партнёрша не имела резерва сил, подобного моему. Силия споткнулась раз, другой, выбилась из ритма и едва не повалилась на меня. Моя магия не давала ей остановиться, и девушка могла совершенно обессилеть, а это меня не устраивало. Я замер, прижимая её к себе. Волшебство рассеялось и Силия жалобно посмотрела на меня.
- Извини, я больше не могу, - она устало усмехнулась, - это было нечто невообразимое. Никогда прежде я не испытывала ничего подобного, но мои силы на исходе. Ты же не допустишь, чтобы удовольствие превратилось в муку.
- Конечно же нет, повелительница моего сердца, - я прикоснулся губами к её пальцам, - мучение и наслаждение ходят рука об руку, но смешивать их, действительно, не стоит.
Музыка замерла, но её завершающие аккорды ещё порхали под сводами зала, словно дикая птица в поисках выхода.
  Однако пернатое недолго трепало свои перья, перепуганное настоящей бурей оваций, в которой нас утопили благодарные зрители. Со всех сторон слышались возгласы восхищения, с явственным оттенком зависти. Склонив голову, я прижал ладонь к груди, отвечая на эти знаки внимания, после чего медленно увлёк Силию сквозь толпу. Сымитировав случайность, я проложил наш маршрут, около Чаруки и партнёрша потешила моё самолюбие, ни единым жестом не показав, что она заметила своего любимого. Ну а я, подлая скотина, не смог удержаться от некоторых знаков внимания.
Минуя, кипящего от злости парня, я подмигнул ему и покровительственно улыбнулся – дескать учись, как это нужно делать. Если до этого он был просто бледным, то сейчас стал белее мела. Нарит яростно вцепился зубами в нижнюю губу и дёрнулся в мою сторону. Давай, подзадоривал я его, почувствуй тёмную силу…А чёрт! Массивные лапы Саржа легли на юношеские плечи и нажали на них, не дав парню сделать ни шагу.
В общем, мы спокойно прошествовали через расступающуюся толпу к мягким креслам около дальней стенки. Силия, которая на последних шагах почти висела на моей руке, со стоном опустилась в свободное, ещё не занятое пухлыми обжорами, кресло. Эти толстые, напоминающие обожравшихся жаб, личности, располагались на многочисленных креслах и диванах, с тупым равнодушием взирая перед собой. Наше появлении не стало для них неожиданностью – они его просто не заметили. Даже наш танец, способный оживить мертвеца, оказался не в состоянии вывести животных из их жвачной нирваны. Всякий раз встречаясь с подобными существами, я задавал себе вопрос – какова их ценность для нашей вселенной? Способен ли принести пользу этот багровый кусок жира, судорожно расстёгивающий пуговицу жилета? Лишить жизни подобную тварь – значит оказать благодеяние, избавить отару овец от больной особи, мешающей передвижению вперёд.
- Я выжата до последней капли, - сказала Силия и достала из пышных складок юбки пылающий яркими красками веер, - но не беспокойся, стоит немного отдохнуть, и я смогу продолжить.
- Со мной, - я нежно улыбнулся и опустился на колено, - исключительно со мной.
Пусть кто-то другой только попробует!
- Конечно. Ни с кем другим.
Я провёл пальцем по её щеке и почувствовал, как девушка вздрогнула, словно получила электрический разряд. Проклятье! Совершенно забыл, в каком состоянии и не подумал о последствиях. К счастью, Силия только растерянно улыбнулась и обмякла, погрузившись в сон. Похоже, у меня есть тайм-аут. Я поднялся с колен и огляделся.
Музыка продолжала безмолвствовать и люди начали покидать центр зала, рассаживаясь в кресла, которых становилось всё больше. Нет, всё-таки прислуга здесь – это самые лучшие из людей. Все, как будто освобождали место в центре, для кого-то или чего-то. Что бы это значило? Силия пока бесполезна, в качестве источника информации, значит мне нужны…Я повертел головой и обнаружил кошек недалеко от себя. Удивительно, как это они ещё не уволокли свои жертвы куда-подальше! Но мне это только на руку. Думаю, они уже успели выведать всю подноготную своих подопечных, вплоть до цвета нижнего белья, если только оно у них есть.
Я поманил пальцем Ольгу, и она змеёй вывернулась из объятий Черича. Тот даже не сразу понял, что обнимает пустоту. Бросившись вслед, Пат спросил кошку о чём-то, но она лишь мило ему улыбнулась и погрозила пальцем. Больше вопросов не последовало, и Ольга беспрепятственно подошла ко мне. Заинтересованная Галина не менее решительно избавилась от своего кавалера, присоединившись к нам.
- Как делишки? – поинтересовался я у них, - охота идёт успешно?
- Лучше не придумаешь! – восторженно заявила Галя, - более тупых мужиков я сроду не видывала. Главная их проблема – это уже пора доставать член из штанов или стоит ещё немного подождать. Пока их голова занята решением этой проблемы, из них можно верёвки вить
- А ты нам мешаешь, - проворчала Оля и послала воздушный поцелуй Черичу, от которого тот расцвел словно цветок, - мешаешь, между прочим, НАШЕЙ охоте.
- Ну прости, - миролюбиво улыбнулся я, - больше не буду, клянусь. Просто мне нужно знать, какая хрень здесь затевается, а моя добыча временно неактивна.               
- Аккуратнее надо быть, - буркнула Ольга, бросив взгляд через моё плечо, - ладно уж, танцор, слушай. Танцевальная программа временно прерывается вокальной.
- Это как?
- Это так – сейчас любой дворянин, который умеет бренчать на музыкальном инструменте имеет возможность терзать наши уши своим искусством. Приветствуются групповые забеги: ну если кто-то умеет петь, а играть не сподобился – такой выбирает аккомпаниатора. Доступно излагаю?
Вот оно! Именно тот момент, который позволит поставить эффектную точку в процессе обольщения.
- Вполне, умничка моя. Теперь все свободны.
- Огромное тебе спасибо, умничка моя, - язвительно поблагодарила Ольга и покачивая бёдрами, удалилась к Черичу, нетерпеливо переминающемуся с ноги на ногу.
Галя задержалась у кресла, где сидела Силия и деловито приподняла голову девушки за подбородок. Покрутив её так и сяк, спросила:
- Дела у тебя, как я погляжу, продвигаются очень неплохо?
- Не хуже, чем у тебя, - парировал я, - иди уже, иначе твой ухажёр не выдержит разлуки с милой и прискачет сюда.
Галина самодовольно ухмыльнулась и неторопливо погрузилась в толпу, оставляя за собой шлейф восторженных и завистливых взглядов.
Обернувшись, я обнаружил, что пока кошка отвлеклась, одна из мышек чересчур разыгралась. Нарит Чаруки стоял около кресла со своей (пока ещё) девушкой и пытался разговорить. К его огромному несчастью, Силия не имела для этого ни сил, ни желания. Получив очередную вялую отмашку, Нарит поднял искажённое злобой лицо и с ненавистью уставился на меня. Я в ответ, улыбнулся и приветливо помахал ему ладонью. Интересно, смогу я довести его до белого каления или нет? Я же так стараюсь…Вообще-то похоже, всё-таки смогу. Чаруки набычился и стоял, сжимая и разжимая пальцы рук. По всему было заметно, он намеревается подойти ко мне и поинтересоваться: как пройти в библиотеку.
Тем временем по толпе прокатилась лёгкая волна беспокойства и я отвлёкся. На середину зала выбрался какой-то парень в сопровождении двух слуг, волокущих огромный жальд. Длинные волосы музыканта украшал обруч белого металла, инкрустированный множеством алых камней. Парень кутался в длинный чёрный плащ, время от времени наступая на него.
У публики, на его появление, проявилась вполне характерная реакция, как на нечто безмерно надоевшее, но неизбежное. Кто-то закатил глаза, другие демонстративно поворачивались к соседям, но расходиться никто не собирался. А это у нас кто – местные фанатки? Оказывается, они существуют и на небесах. Группа девушек, не смущённых общим прохладным приёмом, активно приветствовали своего фаворита. Они радостно улыбаясь размахивали руками, подпрыгивали и пытались прикоснуться к плащу кумира.
  Парень сел на специально принесённое кресло и некоторое время тщательно настраивал музыкальный инструмент. Нет, всё-таки – это был не жальд, потому как я заметил у него второй гриф. Сосредоточенность спадала с музыканта лишь тогда, когда одна из его поклонниц начинала уж слишком усердствовать. Тогда он поднимал голову и посылал отличившейся воздушный поцелуй. Наконец чудовищный агрегат был настроен, и музыкант взял первые аккорды.
  У меня имелся довольно богатый опыт прослушивания полупьяных (и в стельку пьяных) бардов, обитающих в древних замках, поросших вековым мхом. Обычно их репертуар составляли нескончаемые баллады, собственного сочинения, под которые дворяне, в той или иной степени опьянения, пускали скупые мужские и обильные женские слёзы. Короче, исполнитель лабал в традиционной манере, не лучше, но и не хуже остальных, и я поначалу не мог сообразить, в чём причина столь холодного приёма. Тем паче, парень обладал неплохим бархатным баритоном, а это весьма нравится чувствительным девушкам.
Однако время шло, певец пел, а до меня мало-помалу начало доходить. Перед слушателями разворачивалась трагическая судьба погибших городов, рухнувших на землю под натиском демонов. Это была печальная история, изобилующая аллегорическими картинами, метафорическими сравнениями и гиперболической апокалиптикой. И это, чёрт побери, была очень длинная песня! Исполнитель не забыл ни единого из сорока восьми городов, уделив каждому десяток-другой куплетов. Выглядело это приблизительно так:
                                         Баддерстоун свалился на твердь,
                                         Жутким пламенем всё охватило,
                                         Там царила владычица смерть,
                                         А в руках её пламени плеть,
                                         А в руках её дымная сеть,
                                         И затем всё навеки застыло.

И так далее, и тому подобное. В общем – идеальная колыбельная для человека, который плотно отобедал, потом немного потряс своими телесами и теперь вольготно расположился в мягком кресле. О чём я говорю – большинство толстяков уже сладко похрапывали с блаженными улыбками на лоснящихся физиономиях. Для более активных слушателей подобное сочинение могло стать настоящим мучением. А при регулярном прослушивании подобной жвачки вполне могла образоваться именно та реакция, которую я наблюдал перед концертом.
Песня и не думала завершаться, а певец стоически довёл счёт до тридцать какого-то города. Его практически перестали слушать, оживлённо переговариваясь между собой. Я уподобился большинству и начал исследовать неблагодарную публику. Первым делом обратил внимание на исчезновение моих кошек и их кавалеров. Сомневаюсь в их появлении здесь ближайшее время. Или, в их появлении вообще. 
Спутница Ильи всё-таки сумела увлечь его разговором, и они оживлённо беседовали сидя на крохотном диванчике у дальней стенки. Колено девицы предательски выглядывало наружу и её собеседник, как настоящий кавалер, накрыл его ладонью, пытаясь избежать кривотолков. В качестве благодарности девушка поглаживала бедро джентльмена. Массировала, стало быть. В облике девчушки присутствовала некая неуловимая схожесть с молодой Виленой. Понятно, почему Илья заинтересовался.
Так, что у нас ещё интересного? Нарит, надувшись как индюк, сверлит меня бешеным взглядом? Неинтересно. Пусть сверлит - от меня не убудет.
Так, а это стоит пристального внимания. Син Силвер оживлённо общается с Саржем, причём тот держит за руку нашего попугаистого шпиона-проводника. Начальник разведки, размахивая своими ручищами, горячо доказывает князю и надо же, тыкает пальцем в мою сторону. Князь хмурит брови, поглаживает бороду; в общем всем своим видом изображает недовольство. Но Сарж настойчив. И в конце концов, получает разрешение – князь неохотно кивает и откидывается на спинку трона.
В этот момент последний город благополучно шлёпнулся на землю и песня, которую я начал считать бесконечной, всё-таки завершилась. Исполнитель встал, тщательно вытер платком взопревшее чело и поклонился, пережидая восторженные вопли поклонниц и облегчённые вздохи остальных
Однако, момент триумфа оказался несколько смазан. Син Силвер тяжело поднялся на ноги и поднял над головой лопатообразную ладонь. Все разговоры, вплоть до шёпота, немедленно смолкли. Казалось, даже спящие, сбавили в громкости храпа.
- Мне стало известно, - тихо, но с протяжным рокотом, слышимым во всём зале, произнёс князь, - один из наших сегодняшних гостей хорошо управляется с музыкальным инструментом и так же неплохо поёт. Думаю, все согласятся с тем, насколько новые голоса могут заинтересовать каждого обитателя Силверстоуна. Выступление гостя послужило бы своеобразной платой за наше гостеприимство.
Он ещё продолжал молоть свою высокопарную чушь, а Сарж подобно бульдозеру, уже рассекал плотную толпу дворян, направляясь ко мне. Похоже, парень твёрдо решил меня достать. Ну хорошо, запасы моего терпения велики, но не безграничны. А когда они закончатся – пусть пеняет на себя. Однако, чем же он ещё собирается меня порадовать?
- Князь интересуется, умеете ли вы управляться с бальдиразом? – поинтересовался Сарж, указывая на струнное чудовище, брошенное певцом в кресле, - или заменить его на более вам привычное?
- Не стоит беспокойства, - я криво ухмыльнулся, отвесив издевательский поклон в сторону трона, - можешь передать князю, я ОЧЕНЬ охотно исполню его просьбу, ведь она совпадает с моими собственными желаниями.
Физиономия Саржа отразила тревогу, точно до него дошло, что его игра оказалась вовсе не его. Пока он скрипел извилинами, я покровительственно похлопал его по плечу, ощутив судорогу отвращения, пронзившую великана. Доставив себе это маленькое удовольствие, я неторопливо направился к креслу, где лежал осиротевший бальдираз.
Люди расступались, освобождая дорогу, и я ощущал их жадные взгляды на своей спине. Их любопытство было несравнимо с той вялой реакцией, которую вызвал предыдущий исполнитель. Оживлённый шёпот волнами блуждал по залу, и я шёл озарённый светом всеобщего внимания. Ну вот, теперь я просто не имею права разочаровать это стадо.
Я поднял музыкальный инструмент, оказавшийся на удивление лёгким и пробежался пальцами по его струнам. Бог ты мой! Да парень, выступавший передо мной, не использовал и трети возможностей, заключённых в изящном гладком корпусе. Да это, как обладая женщиной, использовать её исключительно для мытья посуды. Я не буду повторять этих ошибок и выжму бальдираз досуха, до последней музыкальной капли. Осталось только подобрать подходящие слова к музыке, которая уже рвалась из-под пальцев.
Тот, кто таился глубоко внутри меня, не стал ожидать более настойчивого приглашения, воспользовавшись возможностью выйти наружу. Однако я немного придержал его, развлекая себя и слушателей краткой речью.
- Хотелось бы посвятить моё недостойное сочинение самой прекрасной девушке Силверстоуна, - сказал я, как бы невзначай тронув одну из струн, заставив её тихо зазвенеть в унисон словам, - и очень хотелось бы, дабы её чувства оказались столь же глубоки и искренни, как и мои.
О, как они начали перешёптываться между собой! Как завертели головами в поисках той самой прекрасной, которой чужак дарит свою песню. А я её вижу. Она уже пришла в себя и сияя счастливой улыбкой, ожидает мой подарок. Ага, а Чаруки совсем не рад – бледный, до мертвецкой синевы, он прижался к стене и скользит пальцами по поясу, должно быть ищет свою шпагу.
  Я пробежался пальцами по струнам, поэкспериментировал с клапанами и бальдираз зарыдал, словно живое существо, у которого разрывается сердце от душевных мук. Всякое движение в зале прекратилось - теперь все слушали исключительно меня.
  Я начинал едва слышно, постепенно поднимаясь всё выше, чтобы в конце строфы, обрывать слова музыкальным проигрышем, от которого у слушателей должны были ползти мураши по коже.
                                Тысяча комнат в замке небесном
                                Комнат, заполненных солнечным светом,
                                В этом воздушном, мире чудесном,
                                Ярко сияющем, перед рассветом.

                                Светлые залы в пространстве подлунном,
                                В медленном танце пары кружатся
                                И в поцелуе горячем, безумном,
                                Губы танцоров слиться стремятся.

                                В облачном замке слепо блуждая,
                                Среди туманных и призрачных стен,
                                Вдруг неожиданно встретил тебя я
                                И угодил в этот сказочный плен.

                                Звёзды и солнца шар, в небе парящий,
                                Я променял на огонь твоих глаз,
                                Ты полюби меня – я настоящий,
                                Среди туманов и призрачных страз.

                                Жаль, что взаимный огонь наш не вечен,
                                Ты растворилась в ночной темноте,
                                Бег облаков, как всегда, быстротечен,
                                И не даёт моей сбыться мечте.

                                Замок воздушный, замок небесный,
                                Ныне утратил прелесть свою,
                                И лишь милый твой образ чудесный
                                Несокрушимо я в сердце храню…
 
Я оторвал пальцы от струн и поднял голову, чтобы в упор посмотреть на безмолвствующих дворян. Они уже приготовились угостить меня волной аплодисментов, но я вновь прикоснулся к струнам и продолжил. Но теперь играл очень тихо, а пел - ещё тише. Впрочем, в абсолютной тишине даже шёпот слышался по всему залу.
  
                                 В облачном замке сотни подвалов,
                                 Тысячи комнат, заполненных тьмой,
                                 Где-то, в одном из сумрачных залов,
                                 Мы разлучились с тобой.

Потрясающе! Всегда удивлялся, как подобная публика реагирует на мои сочинения – они ведь не самого лучшего качества, но восторг слушателей обеспечен. Этих, например, я сразил наповал и крики одобрения мужчин сменялись восторженными взвизгами женщин. Многие из них устремились ко мне, с явным намерением облобызать с ног до головы. В другое время я бы (как обычно) воспользовался моментом, но сейчас меня интересовало восхищение лишь одного человека, иначе весь этот балаган я затеял совершенно напрасно.
Нет - не напрасно. Вот и она: Силия, сияя бледным, от волнения лицом, уже летела ко мне, прошивая толпу, словно пущенная стрела. Как там говорится: о женщины, неверность ваше имя, или что-то наподобие? Нет, ну правда – ещё совсем недавно она шла под руку со своим возлюбленным Наритом и шептала искреннюю ерунду вроде: люблю тебя, милый. И чем всё закончилось? Теперь она торопится к незнакомцу, которого впервые увидела сегодняшним утром и с которым успела перемолвиться буквально парой фраз.
Я осторожно положил бальдираз на кресло и постарался изобразить самую совершенную имитацию улыбки влюблённого идиота. Получилось неплохо. Так мы и встретились, излучая в пространство счастье, любовь и готовность к немедленному единению. Вообще-то, первые два чувства принадлежали Силии, а последнее – мне. Девушка распихала поклонниц моего таланта и почти что запрыгнула на меня, обвив шею руками. Объятия оказались весьма крепкими и горячими, поэтому я почти ничего не предпринимал, чтобы наши губы соединились – всё было проделано за меня. Ну вот, так бывает. А ещё, иногда девушки незаметно, для самих себя, вдруг оказываются в постели с незнакомцем. Но это чуть позже.
А сейчас я наслаждался терпким вкусом упругих губ. Обожаю цивилизованные места, где девушки ознакомлены с принципами личной гигиены и знают, как использовать зубную щётку. А то бывало, встретишь очаровательное создание, а у неё изо рта разит, как из помойки. Чёртов Лисичанск! Ладно, не сейчас. В данном случае всё оказалось в полном порядке, поэтому я не торопился прерывать наш случайный поцелуй. Мало того, я слегка выдвинул вперёд свой язык, дабы и он сумел поучаствовать в процессе.
- У? – Силия распахнула закрытые до этого, глаза и не прерывая поцелуя, вопросительно глянула на меня.
Я был – сама невинность: неужели я - хозяин этому непослушному органу? Впрочем, хорошего понемногу. С некоторым сожалением я прервал процесс.
- Мне так понравилась твоя песня! – Силия прищурила глаза, заново переживая полученное удовольствие, - и я бы хотела…
К сожалению, она не успела закончить многообещающей фразы. Я уже видел, как окружающие нас люди поутихли и попятились, увидев нечто за моей спиной. Теперь это узрела и Силия, испуганно укрываясь за мной. Ну хорошо, я встречу опасность лицом к лицу. Да какая это опасность? Это же мой старый друг – Нарит Чаруки! Только вот с лицом у него произошла какая-то неприятность. Честное слово, я был обеспокоен. То он бледный, как смерть, а теперь - багровый, словно зимнее солнце. И глаза, почему-то навыкате, отчего парень слегка напоминает бешеного быка.
Чаруки сделал шаг вперёд и попытался пронзить меня указательным пальцем. К счастью для моего здоровья, смертоносный палец замер, едва не вонзившись в мою грудь. Ух, я буду жить! Цедя слова сквозь плотно сжатые зубы, Нарит начал гневную тираду:
- Я считаю, ваше поведение недостойным. Прибыв к нам с важной миссией, вы позабыли про неё! Вместо этого вы соблазняете чужих невест!
Удержаться от хохота оказалось куда труднее, чем я представлял. Но я собрался с силами и выдержал это испытание. Сохраняя серьёзное выражение лица, участливо поинтересовался:
- Это каких же невест я соблазняю?
- Эта девушка, - он попытался указать на Силию, спрятавшуюся за моей спиной, - принадлежит мне!
  Ой, дурак! Я и надеяться не мог, на такой подарок.
- А мне казалось, будто Силия – свободная девушка, которая не может быть чьей-то собственностью. Напротив – её достоин лишь тот, кого она сама выберет. А это будет, не сомневаюсь – самый достойный.
То есть – я. Просто не стал уточнять очевидные вещи.
Чаруки, тем временем, совершенно потерял голову и потянулся к моему горлу. Последние остатки здравого смысла удерживали его от попытки прикончить меня голыми руками, но это можно было легко исправить.
  Я же, в этот момент, испытывал забавное ощущение дежавю: сегодня, в этом же зале, из-за этой же девицы, другой человек точно также сходил с ума. И в обоих случаях в разжигании безумия был повинен я. Вот какой затейник. Осталось лишь снова довести дело до смертоубийства.
  - Вы хотите сказать назвать меня недостойным человеком?!
  - Ну вообще-то - это должна определять девушка, но должен сказать: подобное поведение не делает вам чести. Эта сцена оскорбительна не только для меня, но и для всего общества. Я уже не говорю о представительницах слабого пола, представляете: как это ранит их тонкие чувства?
Мой язык молол эту белиберду, практически без участия мозга, оценивающего в этот момент, какое впечатление я оказал на окружающих. Самое, что ни на есть лучшее. Ещё бы! В отличие от психованного Чаруки, я был спокоен, собран и крайне корректен. Поэтому на стороне Нарита осталась лишь небольшая группка молодых людей; то ли его друзей, то ли – подчинённых. Один из них осторожно положил руку на плечо психопата, видимо намереваясь успокоить, но молодой человек судорожным движением сбросил её. После этого вперил в моё лицо пылающий взор и проскрипел:
- Я думаю, в соседнем зале мы могли бы окончательно решить вопрос о том, кто является более достойным. Вы же не против?
Силия испуганно охнула, а толпа оживленно зашелестела. Но все шёпоты смолкли, когда массивная фигура Сина Силвера несокрушимым айсбергом раздвинула волны человеческого моря. Князь был мрачен, зол и судя по всему, собирался испортить мою игру.
- Я предлагаю участникам этого нелепого инцидента пройти в мой кабинет, - прогудел Силвер, крайне неприязненно поглядывая на меня, - думаю мы сможем обсудить причину ссоры в спокойной обстановке и найти разумное решение. Не стоит омрачать веселье кровавым финалом.
Видимо, авторитет князя был абсолютным, поскольку лишь его слова смогли прорваться в поражённый бешенством мозг Чаруки.
- Да, да, - он потерянно кивнул, - надо подумать…
- Очень верное решение, - согласился я, отвешивая князю вежливый поклон, - нельзя допустить продолжения этого безумия. Достаточно одного кровавого убийства, ужасного в своей циничности. Подумать только: друг убил друга!
  Чаруки уставился на меня, словно увидел призрак Дроза, восставшего из мёртвых. Напоминание о собственноручно убитом товарище отбросило его обратно, в пучину бешенства.
- Князь! – Чаруки пошатывался словно пьяный, - мне хорошо известны Законы Силверстоуна. Я, как дворянин, имею право защитить свою честь, и никто не может мне помешать в этом действе. Даже вы, князь.
Я развёл руками, сокрушённо покачивая головой. Я же был готов подчиниться княжескому приказу, а тут эдакая оказия! Ох уж эта молодёжь.
- Хотелось бы получить оружие, взамен утерянного, - вежливо попросил я, - если только со мной не начнут дуэль прежде.
- Дайте ему оружие! - исступлённо завопил Нарит и помчался к выходу, - дайте мне оружие, немедленно! 
Вокруг стояла такая тишина, словно все умерли. Да и бледные лица окружающих наводили на ту же мысль. Лишь глаза блестели, жадно изучая мою скромную персону. Ещё бы, ведь этому благородному персонажу в скором времени предстояло пасть от руки бешеного ревнивца. Похоже, только князь не был в этом убеждён – его взгляд из неприязненного превратился в откровенно враждебный. Буркнув нечто, неразборчиво-неприятное, он повернулся и утопал в сторону своего кабинета.
Остальные, будто им кто-то подал сигнал, устремились в противоположном направлении – никто не хотел пропускать интересный аттракцион. Даже жиртресты, крепко спавшие в креслах, пробудились ото сна и семенили к выходу, бросая на меня оценивающие взгляды.
Учитывая количество зрителей, в небольшом зале останется совсем немного места для, собственно, дуэлянтов. Впрочем, меня это не слишком заботило.
Очень скоро в бальном зале остались только мы с Силией. Девушка продолжала прижиматься к моей спине, словно пряталась от какой-то опасности. Потом я ощутил её дыхание на своей шее и печальный голос прошелестел:
- Он ведь убьёт тебя! Ты не знаешь его, а Нарит – самый сильный боец Силверстоуна. Дуэли для него – детская забава и он ещё ни разу не потерпел поражения. Он говорил, будто клинок для него, как продолжение руки, - Силия обвила меня руками, - постой здесь, а я схожу к нему и попрошу забыть обо всём. Он любит меня и послушается. А я буду счастлива только тем, что ты останешься жив!
Этого ещё не хватало!
- Радость моя, - я повернулся к ней и нежно поцеловал заледеневшие губы, - но разве ты могла бы полюбить человека, который будет прятаться от опасности за хрупкой девушкой и позволять ей жертвовать своей любовью? Не бойся - твои чувства действительно помогут мне, помогут одержать победу. Я в это верю, так же как верю в твою любовь. А теперь, извини, но настал час встретиться с судьбой. Жди меня.
Я бережно отстранил её и твёрдым шагом направился к выходу. Как и ожидалось, она тихо заплакала, но я оставил рыдания за закрытой дверью.
Да, здесь действительно оказалось немного тесновато. Правда не так, как я думал: зрители отступили к стенам, освободив вполне приличный участок для кровопускания.
Нарит нетерпеливо ожидал меня, нервно притопывая ногой и сжимая в руке, уже знакомую рапиру. Его окружал десяток молодых людей - всё та же группа поддержки, замеченная прежде. Очевидно, они давали ему наставления, которые он выслушивал, подергивая уголком рта на бледном лице. Один из Наритовых прихвостней небрежно держал в руках истрёпанные ножны, видимо предназначенные для моей скромной персоны.
  Так оно и оказалось. Стоило выйти на открытое место и хранитель оружейной рухляди, исподлобья глядя на меня, сделал пару неуверенных шагов, пробормотав нечто невнятное.
- Чего изволите, любезный? – поинтересовался я и вынул из дрогнувших ладоней дряхлый футляр, - премного благодарен. Дедушкино? В подвалах хранилось?
Посланец немедленно удрал к Нариту, присоединившись к своре товарищей.
- Раритетная видимо вещь, - громко произнёс я, осматривая ножны, тронутые налётом плесени, - какая отделка! А инкрустация! О, какой клинок! Давно мечтал о таком!
С некоторым трудом я вытащил из потрескавшихся ножен слегка погнутую рапиру с бархатными пятнами ржавчины. Злосчастное оружие, видимо, долгие годы лежало в каком-то сыром углу и уже не чаяло увидеть белый свет. Но нет, злые люди нашли его и принесли сюда, стремясь не дать мне ни единого шанса. Ко всему прочему, даже в свои лучшие годы, клинок обладал никудышным балансом и годился лишь для шинковки овощей. А теперь…Я попытался ухватиться за лопнувшую рукоять поудобнее – напрасное занятие.
Похоже, Нарит сотоварищи твёрдо решили не выпускать меня отсюда живым. Я отсалютовал ему своей хлеборезкой, позволив зрителям, как следует рассмотреть предмет в моих руках. Похоже, особо тупых здесь не водилось и по толпе прокатилось глухое возмущение. Какой-то великан в багровом плаще решительно приблизился и бросив негодующий взгляд на группу моих врагов, сказал:
- Прошу прощения, но честь не позволяет спокойно смотреть на эту подлость! Позвольте предложить вам мой клинок. Он, возможно, уступает оружию вашего противника, но по крайней мере, это - оружие, - он покачал головой, - предложить вам дрянной кусок металла – какая низость! Поступок недостойный дворянина!
  - Огромное спасибо, - я отвесил ему низкий поклон, - но убеждён, справедливость на моей стороне, и она направит праведную руку. Благородство – мой щит, а честь – меч.
Мужчина посмотрел на меня с восхищением, но в его словах слышалось сомнение.
- Достойные дворянина слова! Редко встретишь столь благородного и бесстрашного человека. К сожалению, мой опыт говорит, что одного благородства и бесстрашия бывает недостаточно, особенно коль вершится такая подлость, как сейчас. Однако знайте – сердца зрителей принадлежат вам.
Выдав это благословение, большой человек оставил меня наедине с погнутым куском ржавого металлолома. Приятели Чаруки тоже отошли от своего патрона и теперь тот злобно сверлил меня ненавидящим взглядом, словно собирался пробуравить во мне дыру именно таким способом. Впрочем, про оружие парень тоже не забывал, направляя острие клинка в мою сторону.
- Ну как, приступим? – поинтересовался я, постаравшись вложить в речь максимум беспечности, словно…Словно мы намеревались устроить дружескую перепалку за ужином.
  Произнося эту фразу, я отлично понимал, мой соперник готов ринуться в бой. Естественно, я не сделал никаких попыток защититься, как будто ожидал некоего сигнала к началу дуэли. Вот такой я наивный.
Злобный Нарит ничего не ответил, мгновенно атаковав, чем заработал ещё несколько возмущённых возгласов из толпы. Но ему было уже плевать на мнение зрителей: видимо он решил побыстрее прикончить зарвавшегося чужака и отправиться утешать Силию. Подумать только: этот гад собирался целовать несчастную девочку в тот момент, когда мой хладный труп, истекая кровью, будет лежать на полу! Коварный негодяй!
Кстати, о трупах. В два шага Чаруки приблизился ко мне и холодно улыбнувшись, вонзил свою рапиру в беззащитную грудь. Точнее, должен был вонзить, поскольку я не успел принять более-менее защитную стойку и стоял абсолютно открытый. Вот только, в самое последнее мгновение я немного повернулся и клинок прошёл мимо. Не ожидая подобного исхода, Чаруки провалился в освободившееся пространство. Да ещё так неловко, что зацепился каблуком за носок моего сапога. Впрочем, может быть я и специально выставил ногу вперёд.
Со стороны вся эта пантомима выглядела следующим образом – Нарит в упор бьёт меня в грудь, почему-то промахивается и падает на пол. По залу прокатился единый вздох удивления и растерянности. Кто-то сдавленно хихикнул. Я изумлённо оглянулся на лежащего врага и неторопливо повернулся к нему. Чаруки быстро пришёл в себя и уже поднимался на ноги, выставив рапиру перед собой. Злобная ухмылка на его физиономии искажала черты до неузнаваемости. В отличие от зрителей он великолепно понимал, какая фигня произошла и это ему не понравилось.
Однако он всё ещё рвался в атаку, надеясь завершить эту схватку одним единственным ударом. Остриё его клинка рыскало из стороны в сторону, когда Нарит подкрадывался ко мне, словно кот, старающийся не спугнуть одинокую мышку. Пусть его, мышка терпеливо подождёт котика и разъяснит, кто здесь, на самом деле, является добычей.
Рапира Чаруки превратилась в слабо различимое серебристое сияние, когда он направил её в моё горло. Парировать такой удар, особенно если его наносит опытный фехтовальщик, практически невозможно. Поэтому я и не стал. Просто убрался в сторону и сделал шаг вперёд. Пока глаза Нарита искали меня в точке приложения удара, я стукнул его в челюсть гардой своего оружия. Каюсь - сделал это, не жалея сил.
Раздался громкий треск, и парень отлетел назад, прокатившись по полу на пятой точке опоры. Вылетевшая из его ладони рапира кувыркнулась в воздухе и воткнулась аккурат между ногами Нарита. Смешков, в этот раз, оказалось намного больше, причём некоторые хихикали, не пытаясь скрыть веселья. Я отсалютовал зрителям (в особенности зрительницам) своим кривым клинком, послал несколько воздушных поцелуев и повернулся к ошеломлённому противнику. Тот продолжал мотать головой, пытаясь свести воедино рассорившиеся глаза. Наконец Чаруки сумел сфокусироваться на мне и тотчас оскалился, словно бешеная собака.
- Продолжим? – любезно поинтересовался я, - или вы уже сумели понять, насколько ваше поведение не имеет ничего общего с поведением мужчины и дворянина? В таком случае, я готов выслушать ваши извинения…
- Не дождёшься! – прошипел он и с некоторым трудом поднялся на ноги, - лучше приготовься к смерти!
- Всегда готов, - известил я его, - а вы?
Он зарычал и дёрнул рапиру, едва не обломав остриё. Нет, его упрямство заслуживало достойного вознаграждения, и он был весьма близок к получению награды, в полном объёме.
Одного у него не отнимешь: Нарит был сообразительным парнем. Он уже сообразил, что не сумеет быстро прикончить своего врага и начал знакомый танец, который в прошлый раз окончился гибелью Дроза. Вот только для меня это не имело никакого значения. Самым лучшим было бы сдаться, когда я это предложил. А теперь он мог сколько угодно прыгать по залу или неподвижно стоять, подставляя грудь под удар – результат будет один и тот же.
Если Чаруки надеялся, будто я приму правила его дурацкой игры и начну ответные пляски – он глубоко заблуждался. Силы нужны были мне совершенно для другого, поэтому я стоял на месте, ожидая пока противник прискачет поближе. Стоило придурку приблизиться на нужное расстояние, как я мощным ударом выбил рапиру из его рук. Парень вскрикнул от боли и прижал повреждённую конечность к груди. На его лице выражение боли сменялось испуганным удивлением.
- Подними оружие, - негромко сказал я, - и защищайся.
Очевидно я серьёзно повредил кисть, потому как подобрав рапиру, он взял её в левую руку. Теперь не было никаких танцев и игр в кошки-мышки. Нарит стоял, выставив клинок перед собой и следил за каждым моим движением.
Ну а мне этот фарс уже успел порядком надоесть, поэтому я решил задёргивать занавес и идти получать главный приз. Тщательно изучив тело противника, я выделил на нём точки, попадание в которые приведёт к смерти, но не мгновенной, а медленной и мучительной.
Вот интересно, я часто слышал выражение: посмотреть смерти в глаза; которое используется, для описания опасной ситуации. Однако бывают случаи, когда эту идиому следует понимать буквально. Я улыбнулся и посмотрел прямо в глаза Нариту. Клянусь, парень тотчас понял, что его ожидает и попятился назад, с выражением дикого ужаса на бледном лице. Он ещё пытался отразить мой удар, но его движения, парализованные смертельным страхом, походили на танец водолаза.
С лёгким хрустом рапира вонзилась в грудь, войдя совсем неглубоко - на мизинец, а то и меньше. Чаруки застонал и пошатнувшись, сделал шаг назад.  Я тотчас выдернул оружие, и парень пластом рухнул на землю. На его одежде проступило небольшое тёмное пятно. И всё.
Со всех сторон слышались возгласы удивления. Несколько человек бросились к упавшему, приподнимая ему голову и похлопывая по щекам. Одним из них был человек в странной фиолетовой одежде со множеством глубоких карманов. Насколько я понял – это был врач или кто-то вроде. Он освободил рану и умело наложил повязку, после чего приподнял веко раненого и закончил действия прощупыванием пульса.
  Зеваки, столпившиеся вокруг, терпеливо ожидали окончания осмотра, негромко переговариваясь и поглядывая на меня. Я изо всех сил делал вид будто меня тоже интересует состояние подранка. Наконец фиолетовый тип поднялся с колен и протирая измазанные кровью руки, возвестил:
- Могу сообщить хорошие известия: жизнь благородного дворянина вне опасности. Сейчас он без сознания, но рана неглубока и неопасна. Сама судьба направила руку нашего гостя и его удар не задел ни единого внутреннего органа.
  Пришлось раскланиваться, в ответ на восторженные вопли зрителей, изображая крайнюю степень благородства. Впрочем, среди восхищённых лиц я заметил несколько откровенно перепуганных. Однако все эти болваны и радостные, и напуганные, не могли знать одного маленького секрета, известного мне, да ещё, пожалуй, Илье, стоящему около поверженного Нарита. Он сумрачно изучил распростёртое тело, а потом угрюмо уставился на меня – стало быть заметил эту небольшую хитрость. Я улыбнулся и развёл руками: дескать, что сделано – то сделано. Моя маленькая тайна заключалась в том, что клинок действительно не задел ни единого важного органа и тем не менее, рана была смертельной. Очень скоро Чаруки очухается и у него начнётся жуткий кашель, сопровождающийся судорогами и конвульсиями. Так будет продолжаться достаточно долго, после чего раненого парализует. А там уже и смерть недалеко.
Но всё это – дело ближайшего будущего, а сейчас я принимал поздравления и прочие знаки восхищения, в виде множества записочек от дам, самого разного калибра. Купаться в лучах славы можно бесконечно, но у меня были другие дела и не стоило оттягивать их исполнение. Поэтому я начал мало-помалу пропихиваться сквозь возбуждённую толпу, а это оказалось не таким уж простым занятием. В основном из-за отправительниц посланий, наполнивших мои ладони. Каждая норовила шепнуть пару слов на ухо, потереться бюстом и непременно коснуться пальчиками.
Короче, когда я сумел вырваться наружу, то благоухал словно парфюмерная лавка и был натёрт до блеска, как медный котелок. Ускорившись. чтобы за мной никто не увязался, я вывалился в бальный зал.
- Не понял, - пробормотал я, ощущая себя обманутым болваном.
Силии здесь не было и в помине. Ну и на кой чёрт, спрашивается, я затевал весь это сыр-бор и дырявил вполне приличную шкурку?
- Господин. – прошелестел неуверенный голос, - я здесь.
Я обернулся и увидел крохотную девушку, прижавшуюся спиной к стене. С неё можно было запросто писать портрет самой скромности – руки, сцепленные в замок, прижаты к животу, плечи опущены, а голова наклонена. Серая одежда, пошитая мешком не могла скрыть приятных округлостей, а отсутствие косметики вовсе не портило приятные черты лица. Но в общем и целом она выглядела, как служанка, каковой очевидно и являлась.
  Обратив на себя внимание, девушка засеменила ко мне и смущённо опустив глаза, пробормотала:
- Госпожа велела передать вам, господин, она ожидает вас в своих покоях. Госпожа велела привести вас, господин, к ней.
- Ну хорошо, веди.
Вот так номер! Выходит, Силия была настолько уверена в моей победе? Или она решила ожидать ЛЮБОГО победителя? Неужели девушка оказалась настолько прагматичной стервой? Быть того не может! Ещё никогда я не ошибался в людях…До такой степени. И вообще, Симон – не в счёт.
- Похоже, госпожа знала о результатах дуэли? - небрежно бросил я, ныряя вслед за служанкой в узкий проход за троном князя.
- Госпожа наблюдала за поединком через щёлочку в двери, - пояснила девушка и отперла ключом крохотную дверцу, которую я принял за истертый гобелен, - после того, как ваш противник упал, госпожа приказала мне ожидать вас и ушла в свои покои. Уж слишком она переволновалась, у неё и мигрень началась от волнения.
Значит мои сомнения оказались напрасны. Птичка сидит в клетке и ждёт птицелова.
Во время движения постоянно приходилось нагибаться – чёртовы коридорчики оказались рассчитаны на карликов. Кроме того, здесь явно экономили на светильниках: мы шли в сером сумраке и я, время от времени, натыкался на служанку, вынуждая её вздрагивать. Коридор вывел нас в странный восьмигранный зал, в каждой стене которого было ровно по одной двери. Окна отсутствовали, но в прозрачном потолке медленно проплывали закатные облака.
Служанка уверенно нырнула в одну из дверей, и я устремился за ней, пытаясь не потерять проводника в этом небесном лабиринте. Ещё несколько крысиных нор мы преодолели почти бегом, не встретив ни единой живой души. Похоже этими переходами пользовались очень редко и с вполне определённой целью. Лишний раз я убедился в этом, когда мы вывалились в небольшое помещение, украшенное роскошной шкурой, неизвестного мне животного. Голубой мех серебрился от стены до стены, скрываясь лишь под маленьким, но чертовски уютным диванчиком. Беспорядочно разбросанные подушки позволяли подозревать предмет мебели в частом использовании, а неяркое освещение четырёх изящных светильников намекало, как именно нужно им пользоваться. Кроме той двери, через которую мы вошли, здесь была ещё одна, запертая на засов. Служанка быстрым шагом направилась к ней, положив руки на засов.
- Стой, - негромко сказал я и она замерла, не оборачиваясь, - подойди ко мне.
Девушка отпустила засов и повернулась, но осталась на месте. Ну и ладно, поступим, как Магомет Я подошёл ближе и обнаружил: всё небольшое тело служанки сотрясает мелкая дрожь. Кроме того, убедился в том, что заметил ещё в бальном зале. Один маленький штрих. Я освободил чёрные волосы, собранные в уродливый хвост, и они водопадом рассыпались по округлым плечам. Нет – служанка не уступала в красоте своей госпоже, почему и ходила в дерьмовой одежде, без всяких украшений. Дабы не затмевать.
  - И как же тебя зовут? – поинтересовался я, положив руки ей на плечи, пытаясь успокоить нервную дрожь, - думаю у тебя должно быть прекрасное имя. Под стать твоей красоте.
- Это неправда! – пискнула она, испуганно вскинув взгляд и замерла, - это госпожа красивая…
Последнюю фразу она говорила еле слышно, не отрывая своих изумрудных глаз от меня. Грудь её тяжело вздымалась под серой тканью уродливого платья, а руки беспокойно поднимались и опускались. Пришлось взять их и положить себе на плечи.
- Так всё-таки, - я наклонился к её лицу, - как твоё имя, красавица?
- Меня зовут Сариа, господин. – зелёные глаза покрылись влажной пеленой, - госпожа…Госпожа приказала…Как можно быстрее…
- Думаю, госпожа не рассердится, - я начал опускать платье с её плеч, - если ей придётся немного подождать. Совсем немного…
Губы служанки оказались столь же приятны на вкус, как и губы её хозяйки. Кроме того, она не стала мычать, ощутив мой язык у себя во рту. А потом остатки сдержанности покинули это скромное создание, и я ощутил себя садовником, открывающим бутон распускающейся розы. В общем, пришлось слегка задержаться.
Прошло достаточно много времени, прежде чем я отодвинул засов и оказался в коридорчике, драпированном тёмной бархатистой тканью. Странно, но он оканчивался тупиком, где я обнаружил только небольшой золотистый шнурок, свисающий со стены. Пожав плечами, я дёрнул за верёвочку, размышляя, не подаю ли сигнал злому серому волку.
Где-то за стеной, глухо звякнуло и потайная дверца, которую я не заметил, распахнулась, издав приятный звон. А за дверью…Нет – это был не серый волк, а кое-кто намного лучше.
Силия укоризненно смотрела на меня, поправляя копну волос, уложенных в изящном беспорядке. Она успела сменить платье на длинный, до пола, халат, который будучи непрозрачным, странным образом открывал всё то, что был обязан скрывать. Да я и прежде не сомневался: жители Силверстоуна далеко не пуритане. Тем лучше, для всех.
- Ну где же ты был так долго? – Силия изогнулась и тусклый свет обрисовал все её округлости, - я же сказала этой бестолковой, чтобы она поторопилась. Впрочем, девица слегка глуповата, поэтому легко могла напутать.
Я прижал палец к её губам, вынудив замолчать и сделал шаг вперёд. Девушка инстинктивно подалась назад, но я остановил её положив руку на талию. Силия стояла, слегка отстранившись и на её губах блуждала загадочная улыбка. Я знал наилучший способ разрешить секрет этой усмешки. Это был лёгкий поцелуй – нечто, подобное аперитиву - ни к чему не обязывающее прикосновение губ. Закрыв глаза, девушка пробормотала:
- Ты сошёл с ума и хочешь свести меня? Давай закроем двери: сам знаешь, для чего служит этот коридорчик. Ещё не хватало давать слугам повод к сплетням, уверена, после сегодняшнего дня их и так будет предостаточно.
- Жалеешь? – поинтересовался я, отпустив Гладь из объятий.
- Нисколько, - она тихо рассмеялась и коснулась ладонью маленького пейзажика на стене, - мне всё равно, какие сплетни они станут распускать, главное – ты со мной.
Дверь зазвенев, стала на место, отрезав нас от посторонних глаз и сплетен, на которые нам было плевать. Теперь мы оказались один на один и я немедленно перешёл от аперитива к более крепким напиткам. После этого поцелуя девушка покачнулась, а глаза её помутнели, будто она в самом деле отхлебнула алкоголь. Её рука, в поисках опоры, скользнула по мне и я придержал изогнувшееся тело, рассматривая, как колышутся под тонким халатом тяжёлые груди. Их стоячие соски чертили в полупрозрачной ткани две бороздки, словно плавники рыб, разрезающие спокойную гладь океана.
Силия смотрела мне в глаза, склонив голову, позволив распущенным волосам касаться пола, устланного невероятно косматой шкурой. Свободной рукой я провёл по изгибу бедра, неторопливо прошёлся ладонью по слегка выпуклому животику и начал медленное восхождение туда, где два высоких холма распирали податливую ткань. Около цели узкая ладошка остановила моё наступление, а девушка лукаво усмехнулась мне сквозь занавесь волос, упавших ей на глаза:
- Ты такой нетерпеливый, - укорила она меня, - неужели ты не желаешь оценить убранство моего будуара?
- Единственная вещь, которая, по-настоящему, интересует меня, это – твоя красота, - признался я, касаясь губами тонкой жилки на её шее, - но я готов сделать всё, лишь бы доставить тебе удовольствие.
Продолжая держать руку на талии девушки (ну может быть чуть-чуть ниже) я проследовал за ней через анфиладу комнат, почти не отличавшихся одна от другой. Одни и те же зальчики, устланные разноцветными коврами, уставленные мягкой мебелью и низенькими столиками, предназначенными то ли для каких-то игр, то ли для чего-то ещё. Огромные окна, пропускающие последние лучи заката и мириады мягких игрушек повсюду. Тем не менее приходилось непрерывно восхищаться обстановкой и изысканным вкусом хозяйки всего этого аристократического бардака.
А вот что поистине произвело на меня впечатлении, так это собственно спальная комната. Окон здесь не было вовсе, а помещение выдержано строго в тёмных тонах, с преобладающим чёрным цветом. Светильники, едва разгоняющие тягучий сумрак, тусклыми светляками проступали сквозь ворс густого ковра, устилающего пол. Стены и потолок оказались зеркальными, и я мог наблюдать два, едва освещённых призрака, прижавшихся друг к другу.
Но более всего поражала исполинская кровать, занимающая львиную долю всей комнаты. Ложе слегка выступало из ковра, покрывавшего пол, откровенно провоцируя на рискованные эксперименты, где можно было творить любые глупости, не опасаясь падения с большой высоты. Покрывало, устилающее кровать, по цвету и виду, больше всего напоминало небольшое плотное облако.
Всё это вызывало желание немедленно испытать инвентарь в деле, и я рассматривал спальное великолепие, с трудом скрывая нетерпение. Видимо нечто эдакое отразилось на моём лице и Силия улыбнувшись, чмокнула меня в нос, слегка потянув за неприметный шнурок. Плотная занавесь немедленно отрезала нас от последних лучей заката, проникающих из соседней комнаты. Мы оказались в полной тишине и сером сумраке, против которого были бессильны напольные светильники. Я слышал только тяжёлое дыхание, стоящей передо мной девушки и видел лишь её нечёткий силуэт.
  - Ну и? – едва слышно произнесла она. – где твоя смелость? Ты так и будешь стоять без движения?
Она, вроде бы, не делала никаких движений, но её халат, с лёгким шелестом соскользнул с плеч и послушно лёг к ногам. Теперь девушка оказалась абсолютно обнажена и её нагое тело слабо отсвечивало в темноте. Я, с удовольствием оценил точёные ноги, плавно переходящие в крутые бёдра и делающие головокружительный изгиб в районе талии. Ещё выше приятно волновала грудь идеальной формы, соски которой определённо намеревались пронзить мрак помещения. Вся эта красота обрамлялась водопадом волос.
О нет, никто не собирался стоять без движения! Я шагнул к девушке и опустившись на колени, обнял её ноги, прикоснувшись губами к внутренней части бёдер. Силия слегка напряглась издав какой-то неопределённый звук. Я продолжил движение губами вверх и усиливающийся трепет девушки подсказал, что я нахожусь на верном пути. Тонкие пальцы опустились на мою голову и запутались в волосах. Не прерываясь ни на секунду, я продолжал поцелуи, лаская пальцами ноги, ягодицы и спину партнёрши. Когда мои губы добрались до тяжело вздымающейся груди, Силия дрожала, словно лист на ветру, а из её губ доносились хриплые вздохи.
Время пришло. Я взял девушку на руки и неслышно ступая по коврам, отнёс в кровать, где она утонула, будто погрузилась в настоящее облако. Склонившись над красавицей, я поцеловал её в губы. На этот раз не было никаких ограничений и наши языки смогли, как следует изучить друг друга. Изогнувшись дугой, Силия обняла меня руками и на её лице отразилось недоумение. Она даже открыла глаза, дабы убедиться в том, что ощущения её не обманывают.
- Но, - пробормотала она, возбуждённо сверкая глазами, - когда ты успел раздеться?
- Не думаешь же ты, будто милые фокусы с раздеванием доступны только вам? – усмехнулся я продолжая её ласкать, - или я больше нравился тебе одетым?
-Ты великолепен, - прошептала она, поглаживая мою спину, - продолжай, прошу тебя.
Я покусывал за шею, ощущая тонкую до прозрачности, кожу, покрытую мелкими пупырышками. Не останавливаясь, я занял место на кровати, почувствовав, какая она невероятно мягкая и воздушная. Но это отметила ничтожная рациональная часть, в то время, как всё остальное было поглощено изучением молодого упругого тела, содрогающегося подо мной. Я блуждал по нему вверх и вниз, вынуждая Силию издавать неразборчивые возгласы наслаждения. Она дрожала так, словно её одолел приступ лихорадки, а голова подёргивалась, то ... Читать следующую страницу »

Страница: 1 2 3 4