Скиталец

- Есть, старший помощник капитана. Может, я в начале закончу? - Данька боялся идти к капитану, боялся, что тот опять будет ругаться. Колин это понимал.

- Вот что, Дэн, иди. Не серди капитана. Лучше сейчас иди. Он поутих.

- Да, господин старпом, - Данька поплелся в каюту. Постоял возле двери. Помялся. Переступал с ноги на ногу. Вошел.

- Матрос Дэн по вашему приказанию прибыл, капитан. - Отрапортовал он. Шмыгнул носом. Сейчас выпишет за неудачу в бою.

- Ну, проходи, паршивец. Иди. – Свен вовсе не собирался ругать парня. Он не мог догадаться, что Дэн винит себя за этот бой. Никто не застрахован от ран.

- Господин капитан,  я понимаю, что виноват. Я честно больше так не буду. Я исправлюсь, капитан. Капитан, ну я виноват.

Потом решил все объяснить Свену.

- Я полез, капитан, со страху. Ну, страшно мне было. Вдруг вы или ребята скажут, что я – трус. Что я прячусь за чужие спины. Я и бросился вперед.

- Значит. Со страху, - протянул Свен, - хорош страх.

 Капитан качал головой. Первый раз он слышал такое объяснение. Очертя голову лезть в бой и потом признаваться в трусости. Дурачок.

- Со страху. С перепугу, значит?

- Да, капитан. Со страха. – Он и сейчас боялся. Спишет его капитан на берег. К бабке ходить не надо, спишет.

- Ладно, Дэн. Иди, отдыхай. Тебе поправляться нужно. Ложись.

   Данька поплелся к своему сундуку. Капитан хотел уйти, но остановился. Повернулся к Дэну и сказал:

- Ты меня извини. Я погорячился. Я был не прав, Дэн. Я плохо поступил. А ты, значит, со страха? Испугался?

- Да, капитан. Виноват. – Дэн робко надеялся, повинную голову меч не сечет.

- Дурачок, - продолжал капитан, - если б все так боялись.

 Даня ответил:

- Капитан, вы поступали правильно. Вам не за что себя винить. Все было правильно.

 Капитан молчал. Развернулся и вышел. Он пошел на корму. Постоять, побыть одному. Его жег стыд. Он ударил этого парня. Поступил с ним не справедливо. А мальчишка оправдывает его. Капитану было больно от этого. Какой же он, капитан? Почему поступил так?  То же со страху, с большого перепуга. Капитан, стыдно, - говорил себе Свен.

       Утром Данька чувствовал себя лучше.  Пора собираться в школу. Он поднялся, пошел на кухню.

- Даня, - спросила мать, - ты как себя чувствуешь?

- Отлично, мама. Почти как новый. – Он сам не мог понять, откуда такой прилив сил.

Кукушка, выглядывающая из створки часов, качала головой. Испивший воды из источника под деревом мирозданья может у нее не спрашивать, сколько осталось жить.

- Даня, опять врешь. – Мария с укором посмотрела на сына.

- Мам, не вру. Преувеличиваю. – Данька отпил кофе. Ухватил бутерброд и с аппетитом стал есть. Проголодался за ночь.

- Ладно. Опять в школу собрался? – Пустой вопрос.

- Да, собираюсь в школу. – Кусок корейки с хлебом пришелся к стати. – Максим ждет.

  Данька пошел к троллейбусной остановке. Его ждал Максим. Вместе пошли в школу. Даня молчал, а Макс не лез с вопросами. После уроков Максим все же решил расспросить друга.

- Ты как? Что там на корабле? – Отлеживается друг в тамошнем лазарете. Пусть поправляется.

- А, - махнул рукой Даня, - капитан…

- Что капитан? Узнал? – Глазастый командир. Не иначе, Даню к доктору отправил. Максим и сам нем любил больниц, да всяких врачей. Микстуры, таблетки.

- Да. Ругался. Да что там ругался. Он приказал меня повесить. – Даня вспоминал эту историю, как забавный случай. Хотел рассмешить друга.

- Как повесить?! – возмутился Макс - Ты его спас, прикрыл, а он тебя повесить? У него, что совести нет? Вот гад! Надо же, какой гад!

- Не гад он. Вовсе не гад. - Данька защищал своего капитана. - Он не знает, что я его прикрывал. Собирался повесить, но не повесил. Он меня за то, что я лезу очертя голову, куда не следует.

- Все равно, гад твой капитан. – В справедливости своего суждения Максим не сомневался. Этого капитанишку развесить самого по всем реям.

- Не говори так о нем. Он нормальный, хороший мужик. Рассердился. Я попросил у него прощения. За то, что полез. Он то же просил у меня прощения, у простого матроса, хотя он капитан.

- Ну и что, что капитан, - упрямился Максим, - все равно - гад.

- Не ругай ты его. Мы скоро на Тортугу вернемся. Несколько дней в порту будем стоять. Жанетта мне рыбу запечённую. Рецепт у нее вызнаю, приготовлю и тебя угощу.

   Максим проводи друга до дома. Там они попрощались. Денька, войдя в квартиру, подошел к креслу, присел. Вскоре задремал. Из пелены полудремы, Даньку вывел голос матери. Она вернулась с работы. С ней пришел Аркадий Аркадьевич.

- Вот, Даня, - сказал Аркадий,- пришел тебя навестить. Узнать, как ты себя чувствуешь. Апельсины тебе купил. Тебе витамины нужны.

- Спасибо, Аркадий Аркадьевич. Я себя лучше чувствую. Значительно лучше.

    Мария Петровна пообещала собрать на стол и ушла на кухню.

- А ты поступил, - сказал Аркадий, - как настоящий мужчина. Прикрыл своего командира.

- Это так, пустяк. – За подвиг Дэн свой поступок не считал. Кто не прикроет друга в бою. Пустые разговоры.

- Не говори, это не пустяк. Это - поступок. Ты молодец, мужественный парень.

- Я бросился в бой очертя голову, потому что струсил. – Признался Данька. Надо иметь смелость признать свою трусость. Не прятаться за мнимый подвиг.

- Ты струсил? – Аркадий не мог поверить.

- Ну. Да. Испугался, что ребята сочтут, будто я трус.

- Господи, Даня, какие глупости. Какой же ты трус! От страха бегут прочь, а не бросаются в бой. Не подставляются под удар.

- Может быть, - потом Даньку что-то подтолкнуло, и он спросил, - Дядя Аркадий, а как вы относитесь к моей маме?

 Тот опешил:

- Что ты имеешь в виду, Даня?

- Как что? Она вам нравится? -  Данька подвергал испытанию храбрость Аркадия Аркадьевича.  Он замечал, что дядя Аркадий по особому смотрит на мать. Не маленький. О таких вещах даже дети догадываются.

- Да, нравится, - признался Аркадий Аркадьевич. Признание далось не легко. В таком вопросе нужна смелость.

- Как нравится? Очень? Вы ее любите? – Даня хотел все точно выяснить.

 Аркадий Аркадьевич потупился:

- Да, Даня, люблю.

- А вы ей об этом сказали? – не унимался парнишка. Пока тебя не коснулось, можно считать, что вопрос очень простой.

- Нет, - чуть слышно ответил Аркадий.

- А что ждете. Идите и скажите. – Лихой командир. Доживи до такого мгновения, клинок врага покажется шалостью.

- Даня, я так сразу… Я … Я, может быть, завтра…скажу.

- Ага. Очень похоже. – Данька полон мудрости.

- На что похоже?

- На что? На меня. Я темноты боялся и говорил себе - завтра не стану включать свет. Так и откладывал. Хватит, Аркадий Аркадьевич, бояться. Иди и скажи ей. Ну!

- Даня, так сразу? – Аркадий робел.

- Вот так, сразу! Иди, Аркадий Аркадьевич. – Вам бы, молодой человек, армии в бой бросать. Приказать не сложно.

Аркадий все же поднялся. Подошел к кухне. Сделал решительный шаг. Минут через пятнадцать он вернулся с матерью. Мария Петровна нервно теребила руками край фартука. Данька посмотрел на эту парочку:

- Ну что? Аркадий Аркадьевич, ты все сказал? – Генерал ждал рапорта.

- Да, сказал. – Аркадий еще приходил в себя. Не каждый день приходится пройти через такое испытание. Слава богу, все позади.

- Мам, а ты как? Тебе нравится Аркадий Аркадьевич? – Юный садист. Как им удается лезть не свое дело.

- Да, Даня. Я думаю…

- Что тут думать! Когда поженитесь? – Этот ребенок не уймется.

  Двое взрослых мялись, словно юнцы. На самотек оставлять нельзя. Без должного руководства дело погибнет. В умелых руках все спорится.

- Нечего откладывать, - заявил Даня. - Есть мы будем сегодня?

- Конечно, Даня. Пойдем, я собрала на стол.

 Что откладывать не стоит не ясно. Промедление смерти подобно. Сытый желудок – путь к верным решениям. За ужином мать спросила:

- Как у тебя, Данечка, на Тортуге? Они хоть заботятся о тебе?

- Ой, мам. Заботятся, еще как. Особенно, капитан. – Дэн окинул всех взглядом. Пусть посмеются. О такой потехе следует рассказать. - Приказал меня повесить. Рей пустует. Дядя Аркадий, болтаться елочной игрушкой. Лихо?

- Что?! Повесить? Да я его… Это что за порядки?! Варвар! – Ну, он дождется. Она не посмотрит, что капитан. Хоть генерал! Управа найдется.

- Как повесить тебя?  Ты его спас! - возмущался Аркадий Аркадьевич. Шутка у Дани не удалась.

- Он не знает, что я его прикрыл. Я не сказал и говорить не буду.

- Будешь ждать, когда он тебя повесит? – Какое легкомыслие. Его собираются повесить, а он в благородство играет.

- Нет. Никто меня не повесил. Я же живой. Оштрафовали на пять монет. Еще капитан оплеуху отвесил, что б не лез куда не следует.

- Вот, правильно и сделал. - Решила Мария Петровна. - Повесить - это он негодяй. Я бы его своими руками повесила. Ударил? Вот, чужой человек и то понимает. Правильно, что ударил. Я бы тебя сама, Даня. - Мать погрозила кулаком, - Подзатыльник бы отвесила.

Данька насупился.

- Вам бы только всем меня бить. А я – раненный. – Мужчины любят прятаться от гнева женщин за настоящие и мнимые болячки. Иногда обожают, что б их жалели.

- Ну, ладно, Данечка, - мать прижала к себе сына. Данька решил сменить тему разговора:

- Слушайте, молодожены, свадьбу, где будете играть?

- Мы не думали, - начал Аркадий.

- Ресторан-то вы выбрали? – Теперь главное не сбавлять темпа. Противник в растерянности. Напор – ключ к успеху.

- Нет еще. Выберем. Денег у нас хватит. У меня есть. Кольца купим. – Аркадий, как ученый все любил распланировать.

- Кольца-то зачем? – заявил Даня, - не нужны вам кольца из магазина. У меня этого барахла полно. Выберу, что получше и притащу вам.

- Может тебе самому, - начала мать.

- Кольца мне не нужны. Еще рано. Мне не с кем обручаться. А блистючек этих я вам принесу. Как приданое, что ли. Не только кольца, а и всякие камешки и безделушки.

- А зачем нам? – спросил Аркадий.

- Может, новую машину купите. Или гараж. Найдете куда истратить деньги. Вам нужнее.

Часть 13

          Как говорится, была ночь, и было утро. Прошло несколько дней. Данька чувствовал себя в форме. Великолепно чувствовал себя. Можно было снова броситься в бой. Все возвращалось на круги своя. Жизнь была замечательной. Так оно бывает. Когда у кого-то все идет хорошо, у кого-то все рушится. Если у Даньки все было отлично, у Славки все наоборот. Жизнь стремительно шла под откос. Славка – одноклассник Даньки. Сидел на парте позади него. Сейчас он думал о том, что все в его жизни идет не правильно. Все не так как надо идет у него, у Славки. Ему никогда особенно не везло. Обычно, наоборот. Нет, конечно, учился он очень хорошо. У него чудесная семья. Мать и отец были врачами, работали в больнице. Отец прекрасный хирург. Только у его сына жизнь отчего-то не ладилась. Родители узнают о проблемах детей позже всех. Славка был замкнутый, скромный парнишка. Может быть, в этом была причина. Часто ребята звонили ему домой, просили, что бы продиктовал решение какой-нибудь задачи. Подчас на перемене они переписывали с его тетради домашнее задание. И только. Друзей у него не было. Он был один, он был одинок, ни кому не нужен. Родители заняты делами, пациентами. Они и дома оставались врачами. Как прошла операция, какие лекарства назначить. Он не оставался без их внимания, но как пациент. Больной жив, накормлен, температура нормальная. Славка и не жаловался. Он почти привык к тому. Чудилось, так и надо жить. И вот тут удача, вроде, улыбнулась ему. В прошлом учебном году уже после нового года. Он вышел в коридор, как обычно, постоять у окна на перемене. Их школа разместилась в старом здании. Высокие потолки, огромные окна. Стены до самого потолка окрашены мрачной синей краской. Жизнь Славки то же была покрашена этой синей краской. Он стоял у окна, стараясь не на кого не смотреть, как услышал:

- Эй, ну ты! Ты! - Славка осматривался, пытаясь понять, кого зовут.

- Славка, иди сюда, - его звали двое парней из соседнего класса. Сильные, крутые ребята. Обычно к таким парням Савка не походил. Он их побаивался, а тут они окликнули именно его. Он подошел к ним, не ожидая ничего хорошего от этой встречи. Но тот парень, что покруче, Гришка, сказал:

- Славка, хочешь с нами дружить?

- Дружить? Дружить, конечно, хочу. - Откликнулся Славка.

- Так вот, после уроков пойдем ко мне. Поможешь нам сделать домашнее задание.

- Конечно, помогу, - Славка обрадовался. У него появились друзья. Помочь им сделать домашнее задание не в тягость.

 После уроков они отправились к Грише. Пришли к нему домой, и Петя с Гришей указали задачи, которые надо решить. Сами парни занялись своими делами, а он, Славик, усердно делал за них домашнюю работу. Когда он закончил с этим, парни переписали все, что он решил, Гришка сказал:

- Ладно, Слава, свободен. Можешь идти домой.

        Славка шел домой радостный и счастливый. У него есть друзья. Так продолжалась какое-то время. Славик делал за этих парней домашнее задание. Он полагал, что так и положено. Это же дружба. Гришка с Петькой стали посылать его в какой-нибудь киоск: иди, принеси чипсы, жвачку принеси. Они давали ему мелкие монеты, и Славка бегал, что бы принести то, что ему велят. Он делал это по - дружбе, он делал это ради друзей. Он искренне полагал, что именно в этом состоит дружба. Как-то постепенно все стало меняться. Если он отказывался что-либо сделать или мешкал, парни обещали наградить его тумаками. Потом и в самом деле начали прикладывать к нему кулаки. Славка не жаловался. Он не ябеда. А потом, это же его друзья. Это все по дружески. Вот так ему виделась дружба. В конце концов, он надоел Гришке и Петьке.

- Никчемный раб. Пора его вышвырнуть. – Мысль была высказана. Надоедливый парнишка сам сбежит, стоит только прессануть его.

Не нужен он им, совсем не нужен. Таких много. В минувшие выходные они предложили Славке пойти к парашютной вышке. Эту вышку недавно построили в новом районе города. В пешеходной зоне. Они пришли туда, часок погуляли возле вышки, потом решили забраться наверх. Поднялись туда, на вершину, и Гришка сказал:

- Что, будем прыгать? – Сам Гриша и не думал прыгать. Пусть жалкий раб прыгнет. Хозяин позабавится.

- Нет, - Славка посмотрел вниз. Больно высоко. - Я боюсь. Вы прыгайте, а я не буду.

- Как не будешь? Ты чего? Мы из тебя сделаем настоящего мужика. Сейчас ты у нас прыгать будешь. - Сказал Гриша.

А Петька:

- Сейчас прыгнешь! Твоего желания и не спрашивают.

  Они схватили Славку, обвязали стропами парашюта. Слава сопротивлялся. Инструктор пытался вмешаться, но позже присоединился к забаве. В последний момент молоденький инструктор все же сказал:

- Не хочет прыгать, то и не надо.

- Мы из него настоящего мужика сделаем, брат. Пусть храбрости набирается, - заявил Петька.

  Парень на вышке больше не возражал. Ему было наплевать. Технике безопасности не противоречит обучение смелости. И деньги уплачены. Пацан надежно прикреплен к парашюту. В добрый путь. Славка брыкался, не хотел прыгать. Его мучителей это забавляло, еще больше распаляло. Гришка подопнул живую игрушку в спину. Славка полетел вниз. От страха он визжал. Летел, закрыв глаза. Сердце готово выпрыгнуть из груди. На вершине вышки стояли Гришка и Петька. Смеялись.

- Еж – птица гордая, - заявил Гриша, - не пнешь, не полетит.

Ноги Славки коснулись земли. Его била дрожь, по лицу текли слезы. Не послушными руками он пытался освободиться от парашюта. Ему это удалось. Ноги не держали, и он сел рядом на землю. Его друзья спустились вниз по лестнице. Они были довольны своей шуткой. Смеясь и кривляясь, подошли к Славке.

- Ну. Что? Отличный прыжок! Ты у нас будешь прыгать! - кричали они.

- По второму кругу пойдешь. Десантника из тебя сделаем. Ты нас благодарить будешь.

- Нет, парни, вы что! – Пищал Слава. Сама мысль о прыжке вызывала панический ужас.

- Мы тебя научим. Сделаем из тебя настоящего мужчину.

   Вот такое приключение было у Славки в минувшие выходные. После такого жизнь не кажется подарком. Так хочется надеяться, все было недоразумением. Он не станет обижаться на друзей. Его мир вернется к равновесию.

         Обычно на большой перемене школьники старались выскочить из класса первыми, что бы добежать до буфета, перекусить. Останется время для других дел. На этот раз Максим с Даней договорились, что очередь займет Данька. Макс принесет сумки. Как только прозвучал звонок, Даня выскочил в коридор. Их парта стояла очень удобно: ряд у двери, вторая от учителя. Шанс оказаться в буфете в первых рядах у Даньки был. Он несся по коридору, двери других классов только открывались. Но посреди коридора стояли Мария Ивановна и завуч, Петр Сергеевич. Что-то обсуждали. Оставшуюся часть прохода заполнила собой дородная дама. Мать не родиевого ученика. Они загородили весь коридор. Мимо не проскочишь. Высокий потолок – вот выход. Данька разогнался, оттолкнулся ногами от пола, взлетел в воздух. В полете сгруппировался, поджал колени к подбородку, перевернулся, пролетая над головами завуча и Марии Ивановны, приземлился на ноги, рванул вперед. Лестничный марш, прыжок, и он на другой площадке. Еще прыжок – на первом этаже. Данька первым влетел в буфет. Здесь, как и подобает примерному ученику, проследовал к прилавку. Такие примерные ученики по коридорам ходят не спеша. Они решают сложнейшие задачи. Суета нарушает плавное течение мыслей.

- Что тебе, мальчик?- Спросила буфетчица.

- Мне пирожки. Эти и эти, - Даня показал на румяные пироги на прилавке. – Сок мультифруктовый и стаканы. Два.

 С пирожками он устроился за одним из столиков. Серая пластмассовая столешница, металлические ножки. Грубые стулья и выцветшие шторы – все убранство заведения. Но кормили вкусно. Школьникам нравилось. Вскоре в буфете появились другие ребята. Следом, не спеша, Макс тащит сумки. Максим подошел к другу, сел.

- Даня, ты выкинул номер. – Трюк друга вызвал у него восторг. Лучшее цирковое представление в стенах школы.

- Что случилось? – Невинный вид, недоумевающий взгляд. Легкое любопытство примерного мальчика.

- Ты бы видел физиономии завуча и Марии Ивановны. Они не могут понять, что произошло. Тебя не узнали. Ты лихо пролетел над ними. Шикарный прыжок. Если б я не знал, что это ты выскочил, то не понял бы кто. Спортсмен!

- Они точно не поняли, что это я? – Он обеспокоен. Только сейчас представил последствия своей выходки. Мать могут вызвать в школу. Хорошо, что по физкультуре  за ним числится твердая тройка. О нем подумают в последнюю очередь.

- Не успели. Как ты им на головы не рухнул? Думаю, русичку отпаивают валерианой. А она бьется в истерике. – Подобный исход радует детей. Не осознанная жестокость присуща молодости.

- Макс, я не подумал. Загородили проход. Выбора не было. Мне жаль.

- Очухается Мария Ивановна. Она женщина крепкая.

С пирожками было покончено. Время еще оставалось. Они решили выглянуть на улицу. Стояли последние теплые дни. В коридоре не уютно: шум, бегают малыши. Сумасшедший дом. Они вышли на улицу, вышли в колдовство поздней осени. Небо голубое, но по-осеннему пронзительное, желтые листья на деревьях и земле. Они стояли и смотрели на это величие природы.

- Звенит высокая тоска, - начал Даня, - не объяснимая словами. Я не один, пока я с вами, деревья, птицы, облака.

   Максим понял это по свому.

- Тоска зеленая, то есть желтая. Ничего, скоро закончим школу. Скорее бы.

- Ты не прав, Макс, - сказал Данька. -  На Тортуге, когда я на берегу, мне в море хочется, в море тоскую по суше. Так и здесь будет. Уйдем из школы, станем вспоминать. Захочется вернуться. Как это делают другие выпускники.

   Максим согласился, печально кивнул головой. Когда-то Данька казался Максу чем-то вроде младшего брата. Теперь они поменялись местами. Максим объяснял себе это тем, что друг видел в жизни больше, чем он. Больше пережил. И не возражал против таких перемен.

    Когда класс почти опустел, Славик достал из своей сумки пакет с бутербродами, бутылку минеральной воды. Выставил все на парту. Вздохнул и приступил к еде. Съел бутерброды, запил водой. Пластиковую бутылку и пустые мешочки положи в ведро, что стояло возле входной двери. Вышел. Осмотрелся. Ни где не видно ни Гриши, ни Пети. Может они на улице? И он вышел. Огляделся вокруг. Вон они, стоят возле сарайчика. В этом сарае дворник хранил лопаты и метлы. Славка робко направился к ним. Подошел.

- А я вас везде ищу. – Почти извиняется, что не сразу нашел друзей. Но они вновь вместе. Славка щурится на ярком солнце, улыбается.

- Ну, нашел, - грубо ответил Гришка. – А дальше что?

- Нашел, - Славка ответил наивной улыбкой на грубость. Он и сам не знает, что дальше. Он цепляется за надежду на человеческое тепло. Готов отдавать больше, чем получил.

- Вот и ладно, - Гришка отвернулся, а потом вдруг спросил. – У тебя деньги есть?

- Нет, - сказал в начале, а потом поправился.- Мать дала, но сказала не тратить понапрасну.

- Это она тебе сказала, - объявил Гриша. – Давай сюда.

- Нет, парни. Вы чего? – Славка отшатнулся. Мечтал потратить деньги на жутко интересный справочник.  Не хватало сто двадцать рублей, но можно подкопить.

- Давай! В рыло захотел?! – Голос Гришки не сулит ничего хорошего. Парень сжал кулак и поглядел по сторонам. В этом тихом уголке не заметят.

- Нет, не надо. – Славик струхнул.

Гришка ухватил Славку за рубашку и кулаком ударил в челюсть. Славка дернул головой.

- Еще хочешь? – Гришка уже шарил по карманам, Славка растерялся. Он позволил Гришке вытащить из кармана пятьсот рублей, что дала мать. Моргал ресницами, готов был заплакать от обиды.

- Теперь катись отсюда, а то добавлю, - зло сказал Гришка и отвернулся.

- Ну, отдай, Гриша. Пожалуйста. Отдай, - умолял Славка. – Мать ругаться будет.

- Тебя будет. Скажешь, потерял. Настучишь, кровью умоешься. Брысь. - Гришка ладонью оттолкнул голову Славы. Тот отлетел, опустил голову,  шмыгнул носом и поплелся прочь. Он укрылся в классе. Жизнь оборвалась. Так бывает. У кого-то жизнь шелком стелется, а кому божий свет не мил.

Макс случайно увидел, что произошло в тихом уголке.

- Смотри, эти двое опять Славку трясут, как грушу.

Данька то же посмотрел в ту сторону.

- Бедный парень. – Даня почти не замечал в школе Славку. Тихий мальчишка. Припомнил, како-то потерянный, несчастный.

- Чего бедный. Что его жалеть, - возразил Максим. – Не таскался бы за крутыми, и все было бы в порядке. Нашел с кем связываться.

- Максим, а что делать этому парню? Он никому не нужен. Тебе Макс спасибо, что ты у меня есть. Я мог таким же стать.

- За что спасибо -то? – Дружба не подарок, не разменная монета. Не бремя, что несут годы, а крылья несущие в высь.

- Если б у меня не было друзей, был бы один, может, и я так же вязался к любому, кто поманит. Как бездомная собачонка.

- Нет, - говорил Максим, - ты бы не стал так бегать, унижаться. Ты другой.

- Спасибо и на этом.  

- Не за что. Пойдем в класс, скоро звонок.

   После уроков они, не торопясь, шли домой. Погода была отличная. Последние солнечные дни этой осени. Несколько дней, польет дождь. Ляжет снег. На далеком острове Тортуга снега нет. Нынче звенит высокая тоска, не объяснимая словами. И отзывается в душе. Сквер, где гуляла осенняя тоска. Грусть листопада. Тортуге такое может лишь присниться. Сказочный сон.   

Сели на скамейке. Они не спешили. Не убежать из осени.

- Пойдем ко мне, - предложил Макс, - я новый боевик купил. Посмотрим.

- Лицензионный?

- Да. Захотелось мне, - Макс знал, что Даня предпочитает «пиратские». Глубинные движения загадочной русской души. Ворованное слаще. И звание пирата обязывает. - Не на распродаже же брать уцененные. Этот – новье. Не давно выпустили.

- Пойдем, что с тобой делать. С осенью посидим и пойдем. Не по мужски девчонку оставлять одну.

 Максим указал другу:

- Смотри, Серега. Возле Аньки кренделя выписывает.

- Анька красивая девчонка. Если ей нравится Серега, ее дело. Пусть Серега попрыгает возле нее.

- Скажи, а там, на Тортуге, красивые девчонки есть? Или с осенью дружбу водишь?

- Есть. Куда они денутся. – Макс не может обойти эту тему. Приходится отвечать.

- А у тебя есть девчонка? – И чего в душу лезет. Есть все же моменты, что и лучшему другу не доверишь. Искренность стремящаяся к бесконечности – идиотизм.

 - Нет. Мы перекати- поле. – Данька признается в этом с грустью. Иван не помнящий родства. За кибиткой своей кочевой, по веленью цыганской души. Это красиво у Редьярда Киплинга. Романтика. Тепла и дружеской поддержки хотят все. Девчонка, вторая половинка мужчины. Его роковая ошибка.

- Мы, дело известное, пираты. По морям, по волнам, нынче здесь, завтра там. Не известно, когда вернемся, и вернемся ли вообще. Приличные девчонки нас избегают. Слышал, по - матросил, да и бросил. Народ без оснований таких вещей не выдумывает. Остальные не для меня. Ребята ходят к таким. От безысходности. Хотя иные хотели бы другого. Кому нужны такие парни.

Данька вспомнил Брайана, Сола, Сайруса, Дерека. Эти иные. Особенно плотник. Рыжий черт если полюбит, то навечно. Не земная любовь. Любовь моряка.

- Не говори. Ты слышал такое выражение: простое женское счастье? О нем все говорят. Простого мужского счастья не бывает. Сложность придумают женщины. 

- Слышал и не раз. Простое счастье для мужчины – далекие походы, неведанные страны. И вечный бой, покой нам только снится.

- Так вот, простое женское счастье – это мужики, то есть мы с тобой. – Учил друга Максим. Эксперт по счастью. Хоть завтра сайт открывать: счастье для каждого. Выберите раздел. Стать знатоком способен только тот, кто ничего не знает.

- Мы – счастье? – рассмеялся Данька. - Ты – счастье? Или я – счастье? Сидим на скамейке – два подарка судьбы. Ждем, кого осчастливить.

Каждый человек – счастье. Разное, как мир. Ты родился и принес счастье своим родителям. Сказал слово добра – счастье принес. Купил хлам – торговцу счастье. Умер – наследнику оболтусу счастье. У слова этого много граней.

- А что? Мы с тобой подарки, ценные подарки. – Максим в это верил. - Они поймут это, увидишь.

 Мужской шовинизм. Женщина шовинистка прощена мужчинами. Равные права. Любая женщина согласится, права должны быть равны. Женщина уступит место в трамвае мужчине. Закроет от пули. Больного и немощного. Подставит ему стул, когда он садиться. Лыжню у северных народов прокладывает женщина. Поставит яранг. Мужчина хранит силы для добычи пропитания, защиты от дикого зверя. Опыт поколений, правило выживания. Мужчины – дети, не ведом страх  смерти. Им открывать не известное, рисковать. Во имя женщины, хранительницы рода. Не бродяги, не пропойцы за столом семи морей, вы пропойте, вы пропойте, славу женщине моей.

       Славка мелено брел по улице, по аллее. Волочил сумку, переставлял отяжелевшие ноги. Идти было некуда. В миг завершилась жизнь. Она оборвалась, так и не начавшись. С каждым шагом он глубже погружался в черноту своего бездонного горя. Он не слышал уличного шума, не видел ярких красок мира. В голову приходили образы. Он выбегает на дорогу. И автомобиль подминает его тело. Он смотрит на это равнодушно, со стороны. Или в метро. Он стоит на перроне. Из темного тоннеля луч света от электропоезда. Он делает шаг и кружит в воздухе последним осенним листом, ложится под колеса. Зыбкая темнота спасения. Отрада небытия. Он не знал, что сказать матери. Потерял деньги? Еще и тумаков. Его вышвырнули. Какая грусть в последний час. Признанья, с губ что не слетели. Миры, что не дождались нас. Капели, листопады и метели. Жить не хотелось. Он поднял голову. Все плыло в тумане. Где метро? Равнодушие безысходности плыло над землей. Тупая мысль, у него нет денег. Без них в метро не пустят, ему нечем оплатить свою смерть. Гроши за жизнь. У нег их было пять сотен. Он поравнялся с Даней и Максимом, своими одноклассниками. Отчаяние толкнуло его. Миг неосознанной надежды. Ему хотелось с кем-нибудь пообщаться. Остановился, посмотрел на ребят. Держи меня, соломинка, держи.

- Парни, у меня новая стрелялка есть. Хотите, я принесу? – он умолял, как молят о жизни. Как  грешник в отчаянии молит Господа о прощении, о последнем прощении. Цеплялся за жизнь. Там, в чёрной бездне игры закончатся.

Макс махнул рукой:

- Не надо. Иди, иди, Славик отсюда. – Тут речь о главном, о бабах. Только дураки поют, главным делом самолеты, ну. А девушки - потом. Ламборджини и Феррари вне конкуренции.  

Славка, опустив голову, побрел по аллее. Данька смотрел в спину этого ходячего отчаяния, и ему вновь стало жаль этого мальчишку.

Аввун дбишмайя – звучал голос  -  Отче наш, иже еси на небесех!

- ниткаддах шиммух  - Да святится имя Твое! Тете мальчутух, Да приидет Царствие Твое; неве совьянух , да будет воля Твоя, эйчана дбишмайя аб пара,  яко на небеси и на земли. Ха ла лахма дсунканан . Хлеб наш насущный даждь юмана  нам днесь. Вушюх лан хобэйн . И остави нам долги наша, эйчана дап ахнан,  якоже и мы, Шуклан хайявин, оставляем должником нашим. вула таалан лнисьюна . И не введи нас во искушение,  элла пасан мин бишя.  но избави нас от лукавого: мудтуль дилух хай  Яко твое есть царствие и сила  и слава л’алам алльмин.  во веки веков, Аминь

Арамейский язык Христа позвучал в ушах Даньки. Язык Аллаха, и языческого Заратуштры требовали милосердия. Ищите и обрящите любовь. 

- Славик!- Крикнул он. Ловил криком, уплывающее в небытие, одинокий остров жизни, что скроет волной цунами.

Тот обернулся. В глазах сверкнула иска надежды. Жалкое, потерянное существо. Дарованная надежда. Распахнутые настежь глаза.    

- Слава, подойди. – Не спугнуть подранка.

Славка подошел, остановился. Стоял возле них, как приговоренный на эшафоте. Плечи опущены, голова до земли. Восславьте казнь мою!

- Присядь. Присядь, Слава, - Данька постучал ладонью по скамейке.

Славка подчинился, робко присел рядом. Обреченному разницы нет.

- А что эти двое, Гришка с Петькой, тебе по шее надавали? – С сочувствием спросил Даня.

- Надавали, - подтвердил Слава. Горькая реальность его жизни. Он сам и его проблемы никого не касаются. Славка нахохлился, как воробей в холодный день.

- Что-то еще? – Даня справедливо полагал, что тумаками не обошлось. Пара тумаков для мальчишки не повод для кручины. Боль не имеет женского лица. Чужая боль не плачет.

Славе не хотелось выглядеть ябедой. Он верил в святость дружбы, но все же признался:

- Они деньги отняли. – Поникла голова. Как объяснить дома, где деньги. И он лишился маленькой мечты, не сможет купить справочник. Многие знают, утраченные возможности бьют  порой сильнее всего.  

- Много? – Цену денег Даня не забыл. Жизнь пирата не сделала его золотым мальчиком.

- Пятьсот рублей. Мать утром дала. Просила не тратить попусту. Я хотел подкопить и купить справочник по анатомии. – Ожил взгляд. - Мне  не хватало двести двадцать. Куплю.

Не велосипед, ни байк, не крутой авто, простая мечта ребенка. Ярость в груди Даньки. Пепел стучит в моей груди. Пепел, как в груди Тиля Уленшпигеля.

- Вот гады!- бросил Максим.- Настоящие гады.

Отнять у кого –то деньги и в бизнесе считал позорным, отец за подобное уши порвет.

Отец сказал ему, когда он потерял деньги:

- Не мне, ни матери  можешь не звонить. Сам разбирайся.

Но Максиму было просто разобраться с таким вопросом. Мать давала ему денег. Отец не знал, подозревал, конечно.    

 Славка сидел понурившись. В голове звенит пустота. Перед пацанами не удобно. Он не просит о помощи. Только толика сочувствия.

- Ты Слава не бери в голову, - пытался успокоить Даня, - Придумаем что-нибудь.

 Пятьсот рублей для него сейчас не проблема. Даст парню.  Данька посмотрел на Макса, спрашивая позволения. Макс понял без слов. Данька пожалел Славку. Кивнул головой. Тогда Даня повернулся к парню.

- Слава, хочешь, мы с тобой дружить будем? – Щедрое предложение. - Ты только с этими ребятами больше не связывайся. Как, идет?

- Вы, правда, будете со мной дружить? – Славик не верил в такую удачу.

- Конечно. Если ты к этим идиотам не будешь подходить. – Верность в дружбе самое главное условие. Стая придумана природой.

- Я не буду, обещаю. Вы, правда, будете со мной дружить? – Небо прольет свет на осененных дружбой.

- Правда. Я и Макс. – Данька давал клятву. Дэн не оставит ребенка.

Славка расцвел от счастья. В один миг мир изменился. Ему очень хотелось по-настоящему завоевать дружбу этих ребят. И он решил похвалиться:

- А я в минувшие выходные с парашютной вышки прыгал.  – Совсем забыл о своем позоре. Хотел похвалиться подвигом.

Об этом прыжке знала вся школа. Все смеялись. Петька в красках рисовал, как они сбросили ободранного котенка, Славку, с вышки. Пинком. « Он летит и визжит. Визгливый поросенок в небе парит», - расписывал Гришка. Но Славка этого не знал. Смеялись за его спиной. Кис-кис, сделай мяу!  Максим решил не обижать нового приятеля и сказал:

- Нет. Я бы не стал прыгать. У меня альтофобия. Боюсь высоты. У меня силенок на это не хватит.

- Я то же не стал бы. У меня эта, твоя… как ее, альтофобия. От тебя похвалил. Заразная болезнь.

- А как ты по реям, - брякнул Максим, - бегаешь. Голова не кружится? Высоко ведь. Куда альтофобию прячешь? С тобой она лазит на мачту?

 У тебя еще закружится голова, когда планета поплывет под ногами.

- На какую мачту?- Тут же заинтересовался Славка.- На парашютную мачту, и оттуда с парашютом?

 Максим понял, что сболтнул лишнее и решил поправиться:

- Не, Славик. Ты помнишь, Данька сочинение писал. Про пиратов, про Карибское море. Чушь, за которую Мария Ивановна ему тройку вкатила. Там корабли, мачты. Я решил подшутить и спросил.

- Вспомнил. Здорово придумал, Даня. Мне так не выдумать.

Поскольку вышка не вызвала интереса у новых друзей, он решил рассказать что-нибудь еще. Старался доказать, что от него есть польза.

- Знаете ребята, тут недалеко есть тир. Я туда ходил стрелять. Там пистолеты. Как настоящие. Я стрелял.

- И как? Попал? - спросил Макс.

- Мимо, - печальное признание. Славка был честным и искренним.  

- Слава, покажи, где тир. Может, сходим. – Данька был настроен решительно. Не стоит упускать такое развлечение.

    Они поднялись с лавки и зашагали. Вдруг Слава остановился:

- Вы ребята, стреляйте, а я не буду. Тир покажу.

- Ты боишься промахнуться, - поинтересовался Даня, - Так чаще тренироваться надо. Главное повторять упражнения.

В чем, в чем, а в тренировках Дэн знал толк. Капитан заставит работать. До седьмого пота. Дэн мог припомнить свои первые тренировки. Как все тело сопротивлялось этой гонке на выносливость. Стрельба была лишь малой долей работы над собой.

- Нет. – Признался Славка, - у меня денег нет.

 Деньги, ничтожный посредник в обмене товарами, стали важнейшим фактором  в жизни человека. Источник радости, гнева, слез. Причина войн.

- Не беда. Какие счеты среди друзей. Сегодня я банкую. - У Даньки не было проблем с деньгами. Щедротами капитана Свена и удачных рейдов.

      Они прошли дворами. Вышли к пятиэтажному дому. В торце пристрой с яркой вывеской «Тир». Они вошли. Посетителей не было. Время для заведения не самое удачное. День. По вечерам народа достаточно. В эти часы только подростки забегают. Парень за стойкой заметил школьников. Клиенты так себе, но и эти сгодятся.

- Что ребята, стрелять будете? – Парень доволен, что безделье прервано. Кроме нескольких выстрелов мальчишкам можно предложить нехитрые сладости и чипсы.

Данька ответил за всех:

- Постреляем. – Посмотрел на друзей. Сегодня он хозяин маленького праздника жизни. От ребят требуется лишь согласие.

- Вам сколько выстрелов? – Менеджер достал пистолет.

- Давай по три. - Ответил Даня.

 Пистолеты подготовлены, мишени выставлены.

- Что Слава, ты показал нам тир, тебе начинать. - Решил Данька. Хотел порадовать друга, показать, что он в их компании на равных.

Славка взял пистолет. Долго прицеливался. Выстрелил. Вновь старательно готовился, выстрелил. И еще один выстрел. Славка переживал. Не осрамиться перед друзьями.

- Что там? - спросили они у смотрителя. Даня и Макс тревожились не меньше Славки. Парень достоин отличного результата.

- В сумме – пять. – Вынес приговор служитель тира.

- Это что? Хорошо, да?- беспокоился стрелок. Слава очень хотел выглядеть отличным стрелком. Ребята его оценят, они не передумают дружить.

- Для тебя – рекорд, - смеялся Максим. От себя рекордов не ждал. Оружие он не держал в руках с детского возраста. И то было игрушечным.

Он взял пистолет и предупредил:

- Вы не смейтесь, я последний раз стрелял в детском саду из водяного пистолета.

- Не рисуйся, стреляй. – Предложил Дэн.

 Макс прицеливался не так долго. Отстрелялся минут за пять.

- Одиннадцать очков, - объявил парень за стойкой.

- Ты настоящий снайпер, - восхищался Славик.

Теперь в руку пистолет взял Даня. Он опустил руку вниз. Вскинул ее и выстрелил. Вновь поднял руку. На этот раз он подкинул пистолет в воздух, тот перевернулся под потолком и лег в руку Даньки. Выстрел. Даня еще раз подбросил пистолет, но поймал левой рукой. Выстрел.

- Как у меня? - спросил у здешнего начальника.

Тот пожал плечами. Рисуется мальчишка, от такого стрелка нечего ждать отличных результатов. Такой заслуживает снисходительной  улыбки.

- Думаю, ковбой, у тебя ноль. - Посмотрел на мишень и присвистнул - Все в яблочко. Даешь!

- Пойдем, на сегодня аттракцион закончен, - заявил Даня. Он не сомневался в своем успехе. Свен умеет готовить бойцов.

Они вышли из тира. Славка не мог скрыть восторга:

- Ты просто снайпер. Где так научился? – Он даже забыл, что минутой назад снайпером называл Максима. Даня произвел впечатление.

   Макс же  не был удивлен. Чего-то подобного он ждал.

- Я говорил, главное – тренировка. - Неопределенно ответил «снайпер». - У вас тоже получится со временем.

Часть 14

         Выйдя из тира, ребята прошли по дворам, которые напоминали сейчас тихую сонную заводь. Тихий пруд. Вышли на улицу. Улица- речка, по проезжей части которой едут машины- кораблики. Вот огромный фургон, словно океанский лайнер, движется среди утлых суденышек. А сзади за ним облако темой гари, как дым из трубы. Прохожие на тротуарах - публика на набережной. Кто-то просто прогуливается, кто-то спешит в  ритме большого города. Две молодых мамы стоят и обсуждают дела насущные. Не далеко мальчонка лет трех- четырех что-то ковыряет в газоне лопатой. Тут же девчушка совсем юного возраста. Она бегает кругами возле разговорчивых мам. Приметила большую грязную лужу и заторопилась к ней. Ведь это так интересно. Она перебирает маленькими ножками. Вот славные розовые сандалии меряют лужу. Заливаясь радостным смехом, девчушка топает по луже. Поднимает брызги. Данька указал на нее:

- Смотрите, Катти Сарк, бегущая по волнам. Ей море нипочем.

Ноги не удержали бегущую по волнам, она плюхнулась посреди грязного моря и громко заплакала. Слезы и отчаянный крик. Обе мамы бросились спасать юную Катти Сарк. Славный теплый день. Деревья еще не попрощались окончательно с листвой, висящей на ветвях желтыми и красными звездами. Листва, голубое небо. Яркое светило над головой. Данька посмотрел вверх. Одинокая тучка  не предвещающая бури или дождя. Тут с тучки сорвалась водяная капля, упала на губы Даньки. Матрос слизнул эту влагу языком. Соленая, как напоминание о далеком Карибском море и его острове Тортуга.

- Максим, - спросил Славик, - а ты далеко живешь?

Они собирались продлить отдых. Направлялись смотреть боевик.

- Нет, совсем рядом. Сейчас повернем по Дерябиной и второй десятиэтажный дом мой.

  Славка шел к Максиму, он идет с друзьями смотреть фильм. После они вместе будут решать школьные задачки.

- А ты, Славка, где живешь?

- То же недалеко, на Лодыгина. - Он показывал руками, куда идти к его дому, - Там, рядом большой дом строится. Будет элитная гостиница.

  Они шли по серому тротуару, раскрашенному орнаментом листьев. Славка был счастлив. Все страшные мысли, наплывавшие безумием растворились, как утренний туман. Жизнь - хорошая штука. Она дарит столько всего. Упорядоченная непредсказуемость. В серых буднях покой чередуется с волнением. Неожиданно Слава заметил впереди Гришку и Петьку. Они стояли на их стороне улицы, немного с края, возле газона. О чем-то болтали. Смеялись громко, вызывающе. Над кем они могут смяться. Над ним, над Славкой. Он сразу затормозил. Беда еще не скрылась из его жизни. Максим сразу заметил, парень отстал.

- Ты чего, Слава? – Парень так затормозил, словно с разбега налетел на каменную стену. Он испугался.

  Данька увидел то же, что видел Славик. Все понял.

- Может мы, - бормотал Слава, - другой дрогой пройдем. Может покороче?

- Славка, мы вместе. Не бойся. - Данька ободряюще подмигнул парню.

- И дрогнут, дрогнут басурманы,

   Когда казачьи атаманы

   Свои полки ведут вперед

   За Родину и за народ.

Максим засмеялся.

- Ты у нас поэтик и зовешься Самоцветик.

- Ты Макс досмеешься. Твои дети в школе будут изучать мою лирику. Мария Ивановна будет давать им сочинение на тему: лирика Даньки. Ты вместе со своими отпрысками по вечерам разучивать будешь мои вирши. Отплевываться будешь, а я зловредно стану спрашивать, что в этой строке выразил поэт.

- Если с годами у Марии Ивановны маразм окрепнет, то в школе будут изучать твой бред.

- Она отличная тетка. Будет бродить между парт и бормотать:

   Схожу ль с ума иль восхожу

   К высокой степени безумства?

   Наш Даня - гений, вам скажу,

   И отрицать сие - кощунство.

Данька закатил глаза, сделал ручкой, что должно было изображать восторг от его несравненной поэзии.

- Безумство – это как раз про нее, а в купе с твоими стишками – полный маразм.

   Они двигались вперед. Славка не много отставал, робел. Они подошли к той парочке. Данька сделал знак своим спутникам остановиться. Сам пошл вперед. Он решил спровоцировать Гришку и Петьку. Данечка шаркает ножками, ручки болтаются, голова подрагивает. Включил дурочку. Парни его заметили.

- Гриша, отдай денежки, - полуидиот стоял с открытым ртом и хлопал ресницами.

- Какие деньги? Я у тебя брал? – Гришка сплюнул. Вон как от страха перекорёжило несчастного. И еще лезет. Дуну и убежит. 

- Ты у Славика брал. Отдай, а то полицию позову. – Дэн наслаждается своей шалостью. Ах Моська, знать она сильна, коль лает на слона.

 Гришка грозно посмотрел на стоявшего перед ним идиота:

- Плюху захотел? Меж глаз рог поставлю. Канай отсюда!

- Деньги отдай. А то я тебе врежу, - Данька внимательно разглядывал свой маленький кулак. Совсем не представительный.

- Что?! - Такой наглости Гришка вынести не мог. Он размахнулся, что бы врезать уродцу, но согнулся пополам от резкой боли в животе, от удара Даньки. Удар сверху по загривку сжатыми руками от Дани повалил его на асфальт. Петька бросился на  врага, пылая жаждой мести. Получив жесткий удар в челюсть, отлетел в траву. Сидел на газоне, тряс головой.

- Зело гневлив отрок. - Приговаривал Даня. – Не разумен. Тебе ль холоп во кулачном во бою со мною тягаться.

Максим и Славка стояли чуть поодаль. Если Макс ожидал подобное, то для Славы увиденное стало неожиданностью. Минуту назад новые друзья были обычными учениками его класса. Максим, конечно, был из тех, кто может ха себя постоять, но Даня….

- Вставай, Гриша, - Данька перестал дурачиться, - я лежачих не бью.

 Гришка вставал, соображая, как врезать противнику. Но сейчас перед ним стоял не придурковатый Данечка с Тракторной улицы, а матрос Дэн. И Гришка увидел в глазах, в этих черных глазах, холодную ярость хищного зверя. В темной глубине взгляда мерцала смерть. Презрительная улыбка пугала. Гришка струсил. Он никогда раньше не испытывал такого страха, граничащего с животным ужасом. Молча залез в карман, достал деньги и, не считая, протяну их  Даньке.

- Держи. – Тихо сквозь зубы выдавил их себя.

 Даня взял одну купюру пятьсот рублей.

- Я чужих не беру.

Он повернулся, что бы подойти к Славе и отдать деньги, а Гришка, освободившись от магии взгляда, решил обрушить всю мощь своих кулаков на спину и голову легкомысленного противника. Тренировки не прошли даром. Данька чувствовал каждое движение за спиной. Резко обернулся и ребром ладони ударил по руке врага. Гришка закричал от боли, схватился за пострадавшую руку.

- В следующий раз руки переломаю, недоносок, - бросил Данька, - и больше к Славе не подходите. Живьем закопаю.

Пошел к Славе.

- Они у тебя пятисотник взяли? – Протянул бумажку другу. Он возвращал ему не деньги, а мечту. Пусть купит свой справочник.

- Да. Пятисотник, - подтвердил Славка. Но замешкался, не сразу протянул руку за купюрой. Дэн припомнил, что сам принял деньги, предложенные Свеном после некоторого колебания. Деньги, добытые в бою. Те были разбойные, а эти – честные.

- Держи. Пойдем, ребята. – Повернулся и не спеша пошел.

Поверженные враги стались позади. Гришка и Петька уже не пытались отплатить врагу. Ек хватило бойцовского задора и подлости напасть со спины.

- Ты здорово их припечатал, - похвалил Максим.

- Если б мой тренер это увидел, был не доволен. Он считает, что надо иди до конца. - Данька не уточнил, до какого конца, но даже Славка понял, что скрыто за этими словами. И он думал: а не попал ли он из огня, да в полымя. Оказывается вон какие крутые ребята Максим и Даня. Данька 

может «пойти до конца», убить голыми пуками. Робко спросил:

- Вы меня бить не будете?

- Чего?! - возмутился Данька, - Ты с какого дуба пал? Что бы мы друзей били?

- Но эти же меня…- оправдывался Славка, - били.

- Это другое дело. Да и не был ты им другом. А они не были твоими друзьями. – Пояснил Максим. Как только такое может прийти в голову, бить друга.

Что бы поменять тему спросил:

- Ты, Славка, кем хочешь быть после школы?

- Я? Я - врачом собираюсь, как мои родители. – Славик смутился. В профессии врача нет ничего героического.

Впервые кто-то интересовался им самим, о чем он думает, кем хочет стать. То, что произошло только что, было не нужным и далеким.

- А ты, Даня, кем будешь?

- Собираюсь следаком стать. Следователем. Преступников буду ловить. – Ответ достойный исинного героя.

- А ты, Максим? – Славка подозревал, что ответ будет нестандартным. Очень привлекательно стать менеджером, юристом. Нет, ответ будет другим.

- Моряком. Буду ходить в дальние походы, открывать новые земли. – Макс даже представил себя на палубе океанского корабля. Возможно ледокола. Кругом льды, короткое полярное лето. Торосы и айсберги под невероятным северным небом.

- Здорово,- согласился Славка. Его друзья умеют мечтать. Пусть это не практично с точки зрения обывателя, но здорово.

Не заметно за разговорами они пришли домой к Максиму. Макс включил компьютер, вставил диск. Коробку отдал ребятам. На экране поползли титры, а потом развернулось само действие. Смелый принципиальный герой оказался между молотом и наковальней. Преступники и спецагенты пытаются завладеть документами, разоблачающими продажных политиков. Герой хочет предать огласке темные делишки правителей. Коварная красавица предает героя. Бьются машины, взрывы, полыхает огонь. В воздухе взрывается вертолет. Герой обходит одну ловушку за дугой. Ребята в напряжении. Славка впервые в компании своих друзей, а не в одиночестве, смотрит такой фильм. Так увлекся, что ничего не замечет. Кулаком бьет по коленке Даньки.

- Сейчас они его убьют. Беги!- подпрыгивает на стуле.

Трупы, море крови. Великолепный фильм.

- Как ребята?- Спросил Макс. – Сам все еще находится под очарованием невероятных экранных приключений.

- Здорово! Настоящий Голливуд! - Восторгается Славка.

- А тебе как, Даня?- Спросил Макс.

- Нормально. Отлично поставлено. - Хотя знает, что на экране не то, что он видел в жизни.

- У меня кекс есть,- вспомни Максим, - чайник поставлю, попьем чая.

Он встал и пошел на кухню. Данька подумал: « Если мы приняли в свою компанию Славика, то секреты от него – это не по-людски. Не правильно».

- Ты посиди здесь, а я пойду, помогу нашему хозяину, - встал и вышел. Не хотел принимать решение в одиночку, не посоветовавшись.

Максим доставал из холодильника кекс, когда вошел Данька.

- Макс, - начал с ходу, - ты веришь Славке? Доверяешь?

- Вроде, да. Ты хочешь? - Максим догадался к чему этот вопрос.

- Если он наш друг, то не хорошо не поделиться с ним тайной. Как думаешь? – Ждал, что решит друг.

- Тайна больше твоя, тебе и решать.

- Макс, я не могу решить без тебя. Не посоветовавшись с тобой. Ты мой друг, и я хочу знать твое мнение. Как решим?

- Была, не была. Только, он может не поверить. Я то же не поверил в начале.

- А мы сделаем так, что бы поверил. Я знаю, как это сделать. Идем.

Они вернулись в комнату. Савик от нечего делать осмотрел комнату, нашел на столе альбом. Открыл его. Там были рисунки. Хорошие рисунки. Так может рисовать только очень одаренный человек – решил он. Когда друзья зашли, Славик смущенно отложил альбом.

- Я тут без спроса альбом взял.

- Ну и ладно,- махнул рукой Максим.

- Ты хорошо рисуешь. В тебе художник живет.

- Не живет, - поправил Максим,- он в коме. Я давно собираюсь отключить его от приборов жизнеобеспечения. Пусть спокойно умрет.

- Максим, он хороший художник. Который в тебе. – Славке было жаль  этого художника. Он имеет право на жизнь.

- Разберемся. Славка, если мы доверим тебе тайну? Ты сохранишь ее? – Максим в упор смотрел на друга. Такую тайну не доверишь первому встречному.

- Тайну? Хранить тайны умею, - заверил Славик.

- Это очень серьезная тайна. От ее сохранности зависит жизнь Даньки. Он рискует жизнью. Не на словах, а на деле. Разболтаешь - Данька погибнет. Никому?

- Никому! – Ему сейчас доверят важную тайну. Такого у него не было. Он будет молчать.

- Давайте тайну.

- Начнем с этого, - Данька снял пиджак, расстегнул рубашку. Славка увидел бинт.

- Ты у нас хочешь быть врачом? Хочешь мышей резать? – Дэн решил, будущий доктор вполне подойдет для того, что он задумал.

- Да-а. Надо мышь зарезать? – Слава не понимал, при чем здесь мышь.

- Не надо мышь резать. Меня надо. – Эти врачи не от мира сего. Не способны понять самого простого. Человек – пациент. Бинт – рана. Чего проще.

Славка окончательно растерялся.

- Аппендицит?

- Какой аппендицит. Задача проще. Макс, принеси марлевые салфетки, пластырь. Что у тебя есть. А ты, фельдшер, разматывай с меня бинт. – Ничего не могут сами. Все им расскажи, подскажи что и как. Салаги.

Славка начал снимать бинты. Убрал марлевую салфетку. Шрам, большой шрам и нити швов.

- У тебя швы? – Спросил он.

- Это веревочки-то? Да. Эти веревочки, фельдшер, и снимешь. – Опять без подсказки не сообразит.

- Я? - Славке стало не по себе. Одно дело мечтать стать врачом, другое, когда перед тобой живой человек, и ты должен оперировать его. Как, наверно, не просто его отцу, хирургу. Если б сейчас рядом был отец, он бы помог, хотя бы советом. Но помощи просили у него, у Славки.

- Что стоишь? – По другому, без крика, фельдшера двигаться не заставишь. Того и гляди, медицинскую страховку потребует, начнет причитать, в перечень бесплатных услуг по страховке ваш случай не входит.

Максим раскладывал на столе бинт, салфетки, ножницы.

- Снимай швы, - велел Даня.

- А как? - Славик начал суетиться, разглядывая швы то с одной стороны, то с другой.

- Фельдшер, Брайан, плотник, по сравнению с тобой доктор медицины. Разрежь веревки, а потом вытаскивай их.

 Славик разрезал веревочки.

- Тебе пинцет нужен или рукой вытащишь? Захвати ногтями и дерни.

- Сейчас, - дрожал Славкин голос, - Дерну.

Славка робел.

- Фельдшер, ты за узелок дергай. Не тащи его через меня. – Этот с дуру может и сквозь тело канат протащить.

Славик кивнул. Ухватился за узелок и почти стонал:

- Больно будет. - Закрыл глаза.

- Дергай!

 Славка дернул, вытащил веревочку. Открыл глаза. Данька даже не вскрикнул.

- Тебе больно?

- Нет. Я – матрос, тем более пират. Нам по уставу не положено.

- Пират? – До Славика это не доходило. Он переживал то, что творит с живым человеком.

- Давай вторую веревку. – Простого дела нельзя доверить. – Тащи веревочку.

Славка ухватил конец второй нитки. Глаза не закрывал, только прищурился. Дернул. Даня сидел спокойно. Он улыбался.

- Можно перевязать. Пастырем заклеить. Хожу, путаюсь в бинтах.

 Славик взял бутылочку йода, отвернул головку. С йодом он управится. Данька увидел йод.

- Вы чего? Нет! Это йод? - Паника в глазах.

- А что еще? Рану следует обработать. – Это азы медицины. Смешно объяснять. Послеоперационные осложнения, тяжелейшие инфекции возникают из пренебрежения к таким пустякам.

- Вы палачи? Вы гестаповцы. Пытать меня собрались. – Дэн не мог одолеть страха перед этим лекарством.

- Ты йода боишься? – Славка удивился.

- Боюсь.

- Ты - матрос. Пират. -  Теперь Максим пытался успокоить друга.

- Это йод! Вы что? - Лицо пирата побледнело.

- Даня, держи мою руку крепче. Ты пират. Ты выдержишь. – Приходится успокаивать такого взрослого парня.

Данька вцепился в руку Максима. Закрыл глаза. Так встречают смерть. Славка мазал рану. Потом заклеил ее. Потом доктор позволил больному одеться.

- Даня, а где тебя так? Кто? – Поинтересовался фельдшер.

- Кто, кто? Испанцы.

- Ты на футболе был? Испанские фанаты? - Славик думал, что так могут сделать распоясавшиеся футбольные фанаты. Кто же еще?

- Нет, настоящие испанцы. Я же сказал, что я - пират. Помнишь сочинение, за которое мне Мария Ивановна тройку влепила? Она в классе читала. Там я рассказал правду.

- Правду? – Пацаны шутят. Разыгрывают его. Они сегодня вспоминали это сочинение. Сами говорили, что пустая выдумка.

- Чистая правда, - подтвердил Максим.

- Вы меня не обманываете? Вы смеетесь надо мной? – Славка уверен, они шутят. Пираты далеко, в Индийском океане. Малазийские, кажется.

- Никто над тобой не смеется. – Максим повернулся к пирату. - Данька. Раз начал, расскажи ему все. Я в первый момент не верил. В это не каждый поверит.

Данька повел свой рассказ, а Максим вставлял комментарии и постоянно убеждал Славку в том, что все сказанное – правда. Рассказ закончен. Славка спросил:

- Вы точно не обманываете меня? – Славка глубоко задумался. Уменье Дани стрелять и драться хорошо вписывалось в рассказ. Он тренировался с капитаном пиратского корабля.

- Все правда. Думаешь, я распорол себя, что бы посмеяться. Шуточки у меня такие. Ты в уме? – Во истину Фома неверующий. Вложи персты свои в раны мои.

- Конечно, в уме. – Однако голос выдавал сомнение.

- Макс, покажи ему кинжал. – Такая вещь тоже послужит аргументом. Лезвие великолепной работы, рукоять с драгоценными камнями.

Максим достал подарок. Коробку с сокровищем извлек из глубин стола. Раскрыл ее. Клинок лежал на куске бархатной ткани.

- Это с Тортуги, капитан Свен подарил. – Макс осторожно передал коробку Славе. – Не поранься, он очень острый.

- Еще смотри, - Данька вынул несколько золотых монет и камни. - Убедился, что это правда?

- Убедился. – Славик разглядывал кинжал. 

- Ты ни кому не рассказывай. – Вновь предупредил Максим.

- Буду молчать.

- Эти камни и монеты можешь взять себе на память. - Даня передал монеты. - Мы верим тебе. Уберешь их подальше.

 Потом пили чай с кексом, болтали. Савка спрашивал о самом интересном:

- Когда в бой идешь, страшно? – Смотрит с любопытством на Даню. Для него ответ был однозначен – страшно. Он сидел на краешке стула, словно готов сорваться и убежать.

- Врать не буду. В подсознании страх все рано живет. Его надо одолеть. Если ты позволишь ему одержать верх, это последнее дело. Значит, ты почти мертв. Поэтому не нужно бояться.

       После они делали уроки. Каждый решал свои задачи, а не так, как было раньше, когда Слава решал для Гришки и Петьки. Они сверяли решения, объясняли друг другу свои мысли. Они работали вместе, плечом к плечу. Каждый за себя и каждый за другого. Закончили с уроками и разошлись по домам. Максим запер за гостями дверь и подумал:

- Надо же, хорошие у меня друзья. С ними можно ничего не бояться.

Данька шел и думал о Славке. Этот парень не подведет. Он верил ему. Этот не выдаст их.

 Славка шел и удивлялся событиям этого дня. Какой день! Казалось, все пропало, и вдруг.… Да, за то, что с ним произошло во второй половине дня можно вытерпеть не одну затрещину. И пятисотник было бы не жалко. У него были теперь настоящие друзья. Вот что такое дружба. Он никогда и никому не разболтает тайну, которую ему доверили. Дома он матери сказал:

- У меня новые друзья появились. – Славка с аппетитом ест котлету с жареной картошкой. Такую готовит только мама.

- Хорошо. А старые? – Лидия Павловна, мать Славы, подумала: старые, вот в чем выход. Не нужны новшества, она прекрасно обойдется подливом с гранатовыми косточками. У нее были две страсти: кулинария и клиника, точнее медицина. С мужем ей повезло. Их пристрастия совпадали. Кирилл жил своим хирургическим отделением. Не в меньшей мере обожал кулинарию, то что она готовит.

- А со старыми друзьями что?

- Они мне не друзья. – Теперь он знал разницу. Парни пользовались его знаниями, сам он был не нужен. День, когда перевернулся мир.

- Слава, не стоит так разбрасываться друзьями. – Ее мысли были заняты выпечкой коврижек.

- Я не разбрасываюсь. Я понял, кто мои друзья. – Славик допил молоко и отправился в свою комнату.

Часть 15

        Корабли опять были в родном порту. Родные воды качают «Скитальца». По-настоящему родной для Даньки остров. На берегу его ждал дом, настоящий дом. И там для него горело окно. Там ждали его. Его ждал славный хромой матрос Леон, замечательная Жанетта, которая непременно приготовила для своего любимца что-то вкусное, забавный испанский мальчишка, который верит, что он просто слуга и он нерадив, ленив и прожорлив. Родной порт, родной остров. Хорошо, что есть на свете это счастье – путь домой. Он познал это счастье. Большинство ребят сошло на берег. Осталась только вахта. Он был вахтенным. На небе собрались тучи. Море не штормило. Полил теплый дождь. Капли падали на доски палубы, дарили свежесть воздуху. За завесой дождя скрылся берег, сделался таинственным. В морской воде возле такого же острова прячется Наутилус, сам капитан Немо отдыхает после плаванья по океанским глубинам. Дэн, это твой остров, родина твоей мечты. Он оставался на корабле. Скоро вечерний сумрак опустится, ведя за руку ночь. А он стоит на краю миров под проливным дождем. Стоит сделать шаг, и дали космоса понесут тебя. И можно пятерней пригладить вихры Хаоса. Бежать по тропинкам Млечного пути вместе с прародителем вселенной, смешливым мальчишкой Хаосом.

   На придумывают, верят во всякую чушь. В предрассветной мгле встретили одного из моих братцев, Древних. Нечёсаный и мятый. Спросонья некоторых из нас красавцами  не назовешь. Я, дело другое. Красивый стройный мужчина, мечта наяву.

    Данька чувствовал какую-то особую любовь к  кораблю, к стройным мачтам, широкому размаху парусов. К каждой досочке, к каждому винтику. Здесь все было его, родное. Он матрос Дэн шел по палубе, касаясь босыми ногами стекающей по палубе влаги. За бортом плещется вода, голубой туман у волны. Здорово. Вон идет Сол. Идет гордый и независимый. Засунул руки в карманы штанов. Небрежный, опытный моряк. Такой значимый. Дэн подошел к другу:

- Скучаешь, Сол? Что делаешь? – Перед ним не опытный морской разбойник, а пацан, так трогательно и забавно корчащий из себя пирата.

- Не видишь. Несу вахту. – Гордо вздернул подбородок. Хитрый взгляд.

- И далеко ты собрался унести свою вахту? – Боцман Брин унесет и тебя и твою вахту. Мою, к стати, тоже. Дед сумеет объяснить службу.

- Сколько силы хватит, туда и унесу. А ты? – Хитрый матрос просек поляну, боцмана нет поблизости. На это у Сола невероятное чутье.

- Я, видимо, как и ты, таскаю вахту. Больше нечего делать.

- Да. Капитан и старпом поехали к губернатору. Повезли золото. – На корабле все знают обо всем. Только Дэн в неведенье.

- Золото? Зачем? – Хотя можно догадаться.

- Ты думаешь, нас тут просто так держат. Губернатор любит подношения. Иначе мы не чувствовали себя здесь так вольготно. В безопасности. – Сол ухмыляется.

Вот оказывается в чем секрет, - подумал Данька. Сколько веков прошло, а мир остался прежним. Большие чиновники крышуют бандитов. Берут подношения. Губернатор, скорее всего, из богатой знатной дворянской семьи. Но не брезгует деньгами пиратов. И отправляет долю во дворцы по ту сторону Атлантического океана, ко двору его величества. А что тогда говорить о чиновниках всего мире. Мафия бессмертна. Так было и будет.

- Сол, я хотел спросить тебя, как ты попал на этот корабль, на «Скиталец»? Ты давно ходишь с капитаном Свеном?

- Это долгая история. – Помрачнел и сник умелец пули и клинка. Уже не озорные чертики пляшут в глазах, а синее марево тоски.

Темное небо равнодушных звезд. Память человека живет, дрожит печальной струной в воздухе. И больно и тяжело коснуться пальцами этой натянутой грустью связи между прощлым и нынешним.

- Мы ведь никуда не торопимся?- Поинтересовался Данька. Отступать он не собирался. Если сейчас Сол не выговорится, просить бесполезно.

- Нет, не торопимся. Я люблю этот корабль, люблю. А ты, Дэн? – Не может парень в одночасье открыть душу. Страшиться не собеседника, а самого себя.

- Я то же люблю нашего «Скитальца». – Любой, кто ступит на борт этого корабля прикипает к нему сердцем.

- А ты знаешь, что здесь два скитальца? – Сол ускользал от разговора.

- Здесь в порту еще один корабль с таким же названием? - Удивился Данька. Как много он не знает об этом городе, о кораблях.

- Нет. Вовсе нет. Ты не догадался. Настоящий скиталец - это капитан Свен. Он и назвал корабль так, потому что сам скиталец. Пришел неизвестно откуда и куда идет то же никто не знает. Такие вот дела. Поэтому нам так везет, что у нас два скитальца. У нас и корабль особенный. И капитан особенный. Только не поймем мы что-то. Помнишь, как капитан тебе пощечину залепил, повесить собирался. Он ни на кого из матросов руки не поднимал. А тут. Дэн, ты действительно хотел бы висеть рядом с Веселым Роджером? – Парни с бака после долго об этом судачили. Устоять перед гневом капитана!

- Честно?- Спросил Дэн.

- Давай честно. – Другой ответ не устроит. У них откровенный разговор.

- Тогда скажу. Не знаю, хотел бы висеть. Сейчас вряд ли. А в тот момент нашло на меня что-то такое. Сам не знаю. С головой может, было не в порядке. Полез на рожон. Капитан прав. Прав, что влепил мне. Я не в обиде. Даже наоборот. Так и надо было со мной. Когда я попал в этот город, я ходил по улицам и не знал, куда себя деть. И зачем я здесь. Словно бездомная собачонка. А капитан меня взял, позволил зайти на корабль. Взял юнгой. Я был неловким, глупым. Капитан все равно согласился принять меня.

- Вот, вот. В этом весь наш капитан. – Сол ожил. О Свене он мог говорить бесконечно. - Он для нас, как родной отец. Даже больше. Поэтому на корабле у нас всегда порядок. Ни каких драк и ругани. Бывает на берегу. Иной из нас выпьет лишнего, в драку полезет. Капитан, если узнает, накажет. С другой стороны, если мы правы, он нас в обиду не даст. В городе боятся ребят со «Скитальца», боятся капитана. Своих ребят Свен в беде не оставит. Он нам вместо отца.

- Да, наверно, так и есть, - согласился Данька. - А тебя он то же, как меня, где-нибудь в порту нашел?

Хитрец Дэн возвращал разговор к исходной точке.

- Можно и так сказать, - Сол улыбался. - Может, я его нашел, как смотреть на это.

- А все же, - настаивал Данька, - ты так и не расскажешь?

Сол вздохнул. Видно, вспоминать ему тяжело. Он пытается справиться с собой. Глаза неподвижны. Парень всматривается в свое прошлое, заглядывает внутрь своего сердца.  

- Если хочешь, слушай. – Сол шагнул в темные глубины своей жизни. - Семья у нас была хорошая, настоящая дружная семья. И дом у нас был отличный. Жили мы в достатке.

     Матрос задумался. Подобие улыбки скользнуло по устам. Запах пустоши, вечерних туманов. Холмы и студеное озеро. То, чего нет в этом краю. Часовня. Домики арендаторов вдали. Тепло камина. Скрип дверей и балок старого дома. Сол оказался в плену воспоминаний и детских ощущений. «Скиталец», волшебный корабль, плывет сквозь время, пересекает годы.  На левом борту голоса ребят. Громкими разгово... Читать следующую страницу »

Страница: 1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13