Миней - Завоеватель. Хроники Силирии

Место написания – Братск – Питер.
Годы написания: 1998 – 2001 /ноябрь 1998 – январь 2002 года/
Стиль написания – проза.
Количество рассказов: серия повестей.
Названия: «Миней – Завоеватель», «Милик и юная Инэра», «Милик – Силириец: семья героя».
Возраст автора: двенадцать – пятнадцать лет.
Общее в рассказах: Силирийская история, Хроники Силирии, Хроники Элты, Хроники Этилерии /не дописаны и сейчас, сейчас лето 2005 года/, Хроники Силирии напечатаны в шестнадцать лет. К Силирийским хроникам также относится трилогия «Двое из Другого Мира» /написано в семнадцать – девятнадцать лет/.


                РАННИЕ ПРОИЗВЕДЕНИЯ

                №1. «МИНЕЙ – ЗАВОЕВАТЕЛЬ»

                / ИСПРАВЛЕННАЯ РУКОПИСЬ, ПЕРЕПИСАННАЯ
                С ЧЕРНОВИКА – ФОЛИАНТА И НЕ ТОЛЬКО
                ОТТУДА/


                ПРЕДИСЛОВИЕ

     Хм… С чего бы начать… Всем известно – если хорошо что – то начинается, - значит и кончится хорошо. Также и в повести: начинается плохо, середина так себе, а затем финал… пока неизвестно, какой.
     Как вы думаете, что сильнее, - любовь к Родине или к невесте? Ответ – сама повесть. Повесть военного характера, похожая на жизнь Средневековья в 1600 – 1780 годах. Описывается упрямство главного героя перед жизнью, ему наплевать на ситуацию, - видя, в каком состоянии находится страна, он решает ее укрепить. Укрепляет…
     Действие происходит в Силирии, воинственной стране. Незнакомый парень – иностранец совершенно случайно попадает в императорский замок, до этот пересекая границу страны. Его хватают и ведут на суд. Минея замечает силирийская принцесса по имени Лима. Миней видит ее и влюбляется до беспамятства. Девушка отвечает ему взаимностью, и поступает так, как хочет: несмотря на запреты родителя, она убегает… Император в бешенстве. Лима тайком выходит за Минея – иностранца замуж и рожает ему сына. Далее после смерти владыки Силирии Миней становится императором, а Лима – королевой. Состояние страны им не нравится, и тогда…   

(Пусть будет несколько нескладно – я тогда писала иначе)

                ГЛАВА ПЕРВАЯ

                РОЖДЕНИЕ БУДУЩЕГО. (РОЖДЕНИЕ ПОЛКОВОДЦА)

   Юноша – полуэльф по имени Миней оказывается в неизвестной стране под названием Силирия. Не будь его – неизвестно, ЧЕМ бы стала махонькая страна площадью с Австралию. Махонькая страна, наводящая ужас на иностранцев, которые боялись туда приезжать. Тамошний император был немного сумасшедший. Дочь Физара росла без матери, - она умерла, когда принцессе было два месяца от роду. Миней, сын Митинея, затерянный неизвестно где, насмерть напуганный на границе, находит счастье в царской семье. Правил он Силирией два года, коренным образом изменив быт и культуру Силирии. Нашел общий язык с коренными жителями этой страны, заслужил их доверие и любовь. Ну да ладно – читайте ниже…


   В той неизвестной стране, куда попал юный Миней, уже три десятка лет царили войны между простым народом, а все началось из – за императора, который презирал иностранцев и запрещал силирийцам с ними контактировать. Что касается законов, то император Физар постарался сделать их кровавыми и страшными, чтобы поработить тех, кто упрямо упирался… Особенно Физар ценил древний силирийский закон о деторождении: силирийским девушкам запрещалось до пятнадцати лет выходить замуж, а до тридцати пяти детей рожать. Нарушительниц запрета либо сажали в тюрьму, либо живьем зарывали в землю. Либо ребенка прятали и никому не показывали. Находились и такие смельчаки, которые бросали вызов императору и прочим властям. Найти их было очень сложно: хорошо прятались.

   Страна Силирия… Граница… Хлопание сзади по руке, а затем удар в грудь, когда Миней оглянулся посмотреть, кто его хочет о чем – либо спросить. Вместо этого он увидел лезвие меча, направленное в сердце, а затем вопрос на неизвестном языке. Понятное дело, что это оказались его сородичи. Такие же полуэльфы и эльфы. Миней не растерялся, и, выхватив меч из ножен, стал защищаться. 
   Но силы были не равны, потому юноша получил удар кулаком в затылок и потерял сознание.
    Он не знал, что пересек границу. Не понимал, что происходит. Не знал, что может случиться через час, через два… Потому что, очнувшись, парень обнаружил, что руки его заломлены за спину и связаны. Не успев ничего сказать, Миней получил толчок в спину, его подняли и повели в чащу. Выплюнув кляп, полуэльф наконец смог крикнуть с яростью:
    - За что вы меня схватили?! Что я такого сделал?! Отпустите меня! Вы не имеете права! Безумцы! Вы даже не знаете, кто я!
    - Мы знаем, кто ты, парень. – Вдруг эльфы в синих камзолах заговорили на том же языке, что и Миней. – Ты иностранец и нарушитель закона.
    От таких слов кровь Минея закипела. Он почувствовал себя оскорбленным. Сказали так, словно в лицо плюнули. Интересно, какой закон он нарушил?! Да ведь Миней и законов таких, какие ему буркнули пограничники на ухо, никогда не слышал и не знал.
    - Да. Иностранец. Хорошенькое у вас гостеприимство! Рубиться на мечах и рапирах вы умеете, а встречать гостей, - нет! У вас нет законов.
    - У нас есть законы, но тебя не касается, как они построены и кто их писал. Ты чужак, и потому у всех, кто здесь есть, даже у нищих, есть право выгнать тебя отсюда в шею!
    Миней ухмыльнулся:
    -  А почему вы тогда меня не гоните? А ведете вглубь страны? Идете, говорите о какой – то чепухе, а я даже не понимаю, в чем дело! Итак, куда мы направляемся? Я могу услышать ответ на этот вопрос?
    Миней был напуган, и потому предложения связывал с трудом. Ему очень хотелось присесть на траву, и полюбоваться роскошной природой, поглядеть на цветы, нюхать их, растянуться на траве и дождаться товарищей и отца, братьев и сестер, которые ушли за водой к роднику, который находится совсем рядом. Пятьсот метров всего пройти. Да, они будут звать парня, но не дозовутся. Что станет со всеми? А вдруг их также схватят? На самом деле Минея оставили следить за вещами, да и рассмотреть полянку получше, что рядышком.
    Оставили…
    Миней был красив и телом, и душой. Благородный парень не терпел невежества со стороны окружающих, всегда относился ко всем с добротой и любовью. Никогда не ругался, никогда ни над кем не издевался. Умные серые глаза глядели из – под длинных каштановых ресниц и такого же цвета бровей, настороженно и с любопытством. Лик – цвета снега с гор, нос длинный, греческого профиля, на щеках не было румянца. Казалось, лицо парня было вырезано из кости мастером. Большой лоб, губы алые, как  гранаты, на кончиках малость загибаются вверх. Каштановые власы, и челка, чуть – чуть завитая на кончике, падает на лоб. Локоны, расчесанные и чистые, ниспадают на плечи, на кончиках завиваясь колечками средних размеров. А то и крупных. Жены у Минея не было. А если бы и была, то парень бы был прекрасным мужем. Да и не собирался он жениться в свои пятнадцать лет. Хотя по виду никто бы и не сказал, что Минею именно столько лет – не выглядел. А выглядел на двадцать – двадцать пять.
    Красу он и его братья с сестрами унаследовали от Митинея, - прекраснейшего в Цветочной стране полуэльфа, а доброту, - от матери Аэли. Аэля не была ни эльфом, ни полуэльфом, - она была бабочкой, похожей на нимфу. Бабочкой, совершенно не похожей на те, что летают за окном. Она была ростом с Митинея, а Митиней вовсе не было крошечным! Он был ростом со взрослого человека. Рост его метр с половиной и даже больше, сто семьдесят с чем – то, за плечами – сильные, прозрачные сияющие крылья, черно – каштановые власы, а за плечом, на спине, висит гитара, да и лук с колчаном и стрелами. Митиней был первым в стране эльфом – полуэльфом, потому что матери у него никогда не было, - он родился в цветке Лотоса. Как позднее выяснилось, в цветок был обращен его отец, - Осмий, житель страны Фиреи, куда Миней и направлялся. Когда Осмий стал полуэльфом, приняв свой настоящий облик, его и Митинея часто путали. Осмий еще был фиреец – граф, также прекраснейший парень в той стране, павший от зависти. Впоследствии выяснилось еще вот что: что Митиней и Осмий, и их потомки по крови – самые прекраснейшие эльфы и полуэльфы: граф тот – прекраснейший и благороднейший фиреец с черными волосами, а Митиней, его сын – первый красавец Цветочной страны, ну куда ему не быть красавцем, если больше никого из его сородичей рядом не проживало? Цветочную страну после путешествия в Фирею и Силирию заполонили эльфы, основав и привив свою культуру. А внук Митинея, - Милик, и все его дети, - были силирийцами, такими же красавцами неописуемыми в своей стране и благородные  душой, и телом. Да и все бессмертные к тому же. Митиней и Осмий обладали бессмертием, то же самое перешло и к их детям. Если глянуть на генеалогии, - то их роды тесно связаны друг с другом. Предков то есть общих. К тому же в истории Силирии в архивах стоит, что Аэля НИКОГДА НИКОГО НЕ РОЖАЛА ОТ МИТИНЕЯ! Митиней САМ создал своих детей, так что Аэля была мачехой – она ведь полуэльфов воспитывала, прививая им свое.
    Итак, Митиней был первым в Цветочной стране эльфом – полуэльфом, и, естественно, ему быстро надоело однообразие, и ему хотелось найти своих сородичей. С этого и началось… В Цветочной стране с древности до 1705 года жили только насекомые, гигантские, разумные и говорящие. Ростом они были с Митинея, а бабочки были похожи на нимф, о чем говорилось выше. В более ранних архивах после рождения Митинея встречаются изображения его детей с… брюшком, как у бабочки, откуда растут длинные ноги. Так думали раньше. (В истории Силирии это не упоминается).
    Если бы Аэля и вправду родила от Митинея (а это просто физически НЕВОЗМОЖНО), то либо она умерла бы еще при беременности, или не зачалось бы ничего, или на детей Митинея было бы жалко смотреть. Это были бы мутанты, смесь насекомого, пусть и разумного, с полуэльфом. И прожили бы недолго. Так что Осмий был далеко не дурак!

    - Мы идем на суд к императору. Там тебе будет не до шуток! Скажешь, по какому праву сюда сунулся.
    У Минея отпала челюсть.
     - Вы… вы что, царское государство?!
    - Да, красавец. И тебе пока везет, мы не имеем права убивать на месте. Ежели выгонят такого парня, а выгонит сам наш Физар, в шею, счастливчик тогда, иди куда хочешь. Но при этом вытатуируй себе черный треугольник на запястье, чтобы силирийцы не шарахались. А иначе убьют или покалечат. Мы уйти тебе не помешаем!
    - А император женат?
    - Его жена умерла! В некотором роде женат, но вас, сударь, это не касается. Дочка осталась, царевна. Вряд ли ты ей понравишься! – кто – то из эльфов хихикнул.
    - Я и не собираюсь ей нравиться! Мне на нее наплевать! Ей, может, и двадцати лет нет, зачем тогда я ей нужен?! Может, это благородная девушка, но пусть ищет себе достойного жениха! Я же – иностранец! – и обиделся. На самом деле парню было очень любопытно, что за дочь у императора.
    - Это ты хорошо подметил! Все ее руки просят, но девушка всем отказывает!
    - Значит, и мне откажет. А если император меня и выслушает, - куда я пойду?
    - По тебе тюрьма плачет! Туда и дорога!

    Перед Минеем открылся прекрасный вид, - замок, утопающий в зеленой пене гигантского сада. Деревья возле замка были усыпаны цветами и плодами. Царило вечное лето. Разносился упоительный аромат росы, лучи света пробивались сквозь густую крону деревьев. Потому было темно… Миней ни на что не обращал больше внимания, - ему хотелось вырваться и улететь.
    Особенно не радовал его народ страны. Хотя позже парень пожалел об этом. Просто он не знал культуры Силирии. А сидеть в тюрьме не желал. Ни за что сидеть.
    Замок был выстроен из серого камня, пара башен уже разрушилась от времени. А в щелях, как хищник впивается когтями в жертву, росли вьюнок и хмель. Перед входом в замок была аллея. И ее закрывали кованые ворота, в виде стеблей, листьев и цветов. Ворота были созданы по неизвестной технологии, с розами, листьями и настоящими стрелами на верхушке. В окнах блестели стекла, а двери были удивительной красы и резные. Замок не блистал красой снаружи, серый весь, в трещинах, и потому с первого взгляда было удивительно, как здание не накренилось даже и не разрушилось. Правда, верхушки шпилей были бледными и поврежденными.
     «Сколько же этому замку лет»? – подумал Миней.
    Ступени в нем были на удивление мраморными, белыми, отполированными, и вдобавок покрытыми красным ковром. Только тогда юноше развязали руки, и он, сжимая и разжимая затекшие кулаки, начал с интересом и испугом озираться. На стенах висели портреты самодержцев, вышитые гобелены, очень красивые, с надписями: имя, годы правления, рождения и смерти. Буквы были непонятные, но одно имя Минею удалось прочитать и произнести: ФИЗИКАРИ. Это оказался наикрасивейший гобелен, изображающий прекрасного парня на фоне кленовых и дубовых листьев. Листья, кстати, были самого различного цвета: от темно – коричневого до зеленого. У Физикари был измученный вид, смотрел этот император настороженно с портрета, на лице тоска и разочарование. Правил этот силириец три тысячи лет назад. Умер, покончив с собой, бросившись со скалы в реку Мизари.
    Огромная люстра поражала своими объемом и изящностью.
    Наконец, Миней и его враги подошли к дверям тронного зала. И двери медленно открылись. Минею показалось, что прошла вечность.
    У стены, в конце зала, стояло два трона. На первом сидел император, на другом, - его дочь. Сам Физар был привлекателен, его глаза оказались грозные и усталые, и неизвестно вообще, в каком состоянии сейчас самодержец. В каком настроении. Юноша глянул на его руку, и увидел большое императорское кольцо, с большим синим камнем. Пальцы оказались на удивление тонкими и изящными, без следов того, что он трудился на пашне или в кузне, или еще где – нибудь. Каштанового цвета волосы уложены красиво на плечи и увлажнены розовым маслом. Только на щеке Физара был шрам. На голове – большая прекрасная корона, увенчанная огромной жемчужиной, и изукрашенная драгоценными камнями. Из одежды – императорская лента зеленого цвета, синий камзол, застегнутый на золотые пуговицы. Возле запястий камзол украшали алые ленты, обшитые вокруг. На плечах – погоны. Кружева рубашки виднелись на шее и на рукавах. На поясе – изумительно красивая пряжка. Черные брюки и такого же цвета сапоги на ногах. Блестящие, натертые маслом, с каблуками невысокими. Вот и все… Но все равно в этом эльфе было что – то дикое, зловещее, и Минею показалось, что вся красота императорских одеяний, - маска, под которым незнакомец прячет свое истинное нутро.
    И тут…
    - Только что мне гонец доложил, что кто – то нагло пересек нашу границу. А это кого вы привели? Жених для Лимы, да? 
    Эльфы поклонились и тихо сказали:
    - Нет. Этот мальчишка пересек государственную границу сегодня утром.
    - ЧТО?! – вырвалось у Минея. Мгновенно улыбка сбежала с уст самодержца.
    - Встань на колени, чужеземец! И поведай мне, зачем сюда сунулся! И не ври!

    - Слушай, это совершенно недопустимо! Какое ты имел право пересечь государственную границу?! Силирийцев тридцать лет никто из соседних стран не посещает, так как знают, какая жизнь здесь настала! И чем грозит просто так вторгнуться сюда. Не опускай глаза! Один раз какой – то парень также пересек границу, я нашел его и приговорил к смерти, а началось все с того, что моя дочь спрятала его, и прятала до тех пор, пока слуги случайно не обнаружили. И теперь она хочет, чтобы закончился беспредел, который начался со смертью моей жены, императрицы Елены, которая родом была с Фиреи! – в одну триаду выдал император.
    - Ты не имеешь права так поступать с теми, кто ради интереса или дружбы приходят к тебе, и приносят дары! Ты казнил парня, не задумавшись! Зачем?! Ну пересек границу, ну и что? Ты же каким – то образом взял в жены Елену из Фиреи! – Миней испугался, но благородная ярость не давала пасть духом. Полуэльф встал с колен и глянул Физару в глаза:
    - Ваше Высочество, я не знал, что это граница! Я… - естественно, понизив голос.
    Тот ухмыльнулся зло:
    - Да? Не тебе судить о парнишке, которого постигла печальная участь, не тебе также судить о проступке! – теперь император расхохотался. В лицо Минею. – Не знал? Не знал. Надо же! Говори дальше, я слушаю.
    - Глупость?! – тон юноши утратил мягкость, тут же. – Не мне судить о себе самом?!
    - Смелый ты. Ты кто такой?
    - Я Миней, из Цветочной страны, мы шли с отцом и братьями и сестрами. В Фирею. Я иностранец. – несчастный вновь опустился на колени. – И…
    Но жестоким закон не писан, так что Физар не дал парню докончить:
    - Значит так, Миней, за преступление ты будешь пове…
    Теперь докончить императору не дала его дочь. Она резко вскочила с трона, слезы блеснули на ее лице. Прекрасная девушка была совсем не такой, как ее отец. Голосок, как перезвон колокольчика, решил судьбу парня:
    - Не смей его трогать! Не трогай юношу! Он ни в чем не виноват!
    Прическа царевны от резкого вскока резко растрепалась, и русые темные волосы волнами упали на плечи Лимы. Белое лицо было само совершенство,  голос как ручеек, платье голубое с вышивками, а за плечами нежные крылья. Глаза зеленые, как трава весной, щеки нежные, как персик румянец, большой лоб, тонкие брови, и печать мудрости на челе. Не девичьи по разуму глаза на девичьем лице, и у Минея возникло странное ощущение, что царевне вовсе не восемнадцать лет, а двести – триста: ее глаза были глазами взрослой женщины.
    Новенькому было достаточно одного взгляда на царевну, чтобы понять, что она, – его Судьба и настоящая любовь. Первая любовь. Юноша жадно глядел на девушку, мысленно представляя ее в своих объятиях, мысленно чувствуя вкус поцелуя. Представлял, как перебирает в руках прелестные волосы, как она целует бездомного иностранца, как на свадьбе влюбленные обмениваются кольцами и садятся за праздничный стол под счастливые возгласы. Представил Физара, счастливо называющего его зятем.
    Зеленые глаза Лимы были подобны малахиту и морю без берегов. Миней глядел на силирийскую красавицу и не мог оторваться. Какая – то сила подсказывала ему, что с этой принцессой пареньку суждено прожить всю жизнь, в радости и счастье. Все забыл юноша на свете, забыл, что стоит на коленях перед самодержцем, что ситуация ухудшается и жить ему осталось недолго – если Лима не будет защитником. А Лима срывала голос на крик, тыча пальцем в пришельца, крича что – то на своем языке. Наконец, император кивнул, но тут же прикрикнул на дочь:
    - Помолчи, Лима! Сколько тебе говорить, - не лезь в государственные дела! Правду говорит парень, ты так считаешь? Отпустить его? ТЕБЕ ОТДАТЬ?! ТЫ С УМА СОШЛА! ХОЧЕШЬ НЕЗНАКОМОГО ЮНОШУ СЕБЕ ВЗЯТЬ?!
    А у Минея упала челюсть. Он подумал о родных. Лима еще раз взглянула на сородича и улыбнулась ему. Впервые сын Митинея встретил того, в этой стране, такой дикой, кто смог его пожалеть. Значит, все будет хорошо. Все – таки Лима и не силириец, и не фирейка, а посередине, и оттуда, и оттуда взяла. Вот и поняла все. Интересно, а Физар кто, раз так? Наверное, его отец и мать иностранцы. Только откуда в нем ТАКАЯ жестокость?
    Император сменил гнев на милость. Приказав дочери вести Минея в столовую, накормить и напоить. И тот покорился.

    - Тебя зовут Лима? – спросил парень, кусая яблоко и прихлебявая медовый напиток (не медовуха, а сок разных фруктов, свежий, смешанный с медом. Также в Силирии медовым напитком называют клубничное и малиновое варенье, добавленное в свежие ягоды) из золотого кубка. Лима, с тревогой поглядев на него, рассеянно взяла из корзины персик. Новичок оглядывал столовую. Где – то играла музыка. Играла лютня вперемешку с флейтой и свистом ветра в коридорах. Звуки проникали друг в друга, сливаясь в изумительно прекрасную мелодию, но печальную. Слушая ее, юноша представлял себе песчаный берег и волны, ласкающие его, по которым клубились пена и брызги. Пара облаков на синем небе… Ветерок, пахнущий рыбой и водорослями…
    Еще один взгляд Лимы, печальный, такой взрослый и заинтересованный. И снова сердце Минея, сына прекраснейшего из полуэльфов, подпрыгнуло до самого кадыка.
    - А ты знаешь, откуда появились полуэльфы? – спросила принцесса бархатным голосом.
    - Они везде живут.
    - Не знаешь… Они впервые появились в Силирии, у нас в краях, родоначальник их – эльф Корнелий. Это раса отдельная от эльфов.
    Миней поглядел на сияющие, длинные, булавовсдные усики, как у бабочки, на голове Лимы, которые тут же переплелись с волосами. У него самого такие есть. Но это никакие не бабочки с крыльями, - это были самые настоящие полуэльфы. Усики нужны им для особого случая, - при рождении – отличие мальчика от девочки. У мальчика усы такие есть, а у девочки на головке только два розовых пятна. Что дальше происходит, - ясно. Если их срезать – парень или девушка станут бесплодными. До тех пор, пока новые не отрастут. Так – то!
    - Да, я Лима, дочь фирейской принцессы Елены, и Физара, - императора Силирии.
    - Ваша страна называется Силирией?
    - Да.
    - Что это означает?
    - Слово «Силирия» означает «Восставшие из пепла». Хотя наша страна пять тысяч лет назад называлась иначе – Сиза. Затем – Сизилия. Первое слово переводится как «Мать всего сущего», а второе, - «Единение природы и Средневековья». Оба слова из древнего языка, на котором говорили наши предки. История наша жестокая, почти каждое столетие происходили войны, даже было пять – шесть императоров – тиранов. Но никогда императоры и императрицы не брали в жены или в мужья силирийцев. Ты видел гобелены и картины на стенах… И культура наша богатая. – Лима поглядела на рукав своего платья, на котором были вышиты васильки. И не только они, - желтые листья и цветы. И колосья пшеницы. – И музыку ты послушаешь. – Лима достала из кармашка складную флейту и сыграла какую – то мелодию. И правда, никогда парень раньше ничего подобного не слышал. Дивная мелодия…
    Сыграв, Лима разобрала музыкальный инструмент на шесть частей, и спросила:
    - За что тебя схватили на границе, Миней?
    - Я не знал, что это граница!
    - Представляю, как напугался. Тут всегда так. Иностранцев здесь не видели лет двенадцать. Я спрятала одного из них, но отец казнил парнишку. Это был фиреец.
     - Спасибо тебе за то, что спасла меня от смерти.
     - Не за что. Сколько тебе лет?
     - Пятнадцать.
     - Мне двадцать девять.
     Юноша от неожиданности поперхнулся медовым напитком. Ничего себе! Эта Лима ему в матери годится, или в старшие сестры! Хотя… век эльфов и полуэльфов, - девятьсот лет. Так что нет ничего страшного. Миней побледнел и опустил голову. И тут же улыбнулся. Весело, нечего сказать!
     Парень встал, вытер губы салфеткой, а Лима повела спасенного по замку, чтобы познакомить его с обстановкой.


                ГЛАВА ВТОРАЯ

                БЕГСТВО НА ОСТРОВ. ВОССТАНИЕ

    Постепенно – постепенно дружба Лимы и Минея переросла в любовь. Все вышло именно так, как Миней и хотел. Естественно, Физар об этом ничего не знал. Отец и родные, вероятно, ушли дальше. А когда император стал подозревать, - влюбленные убежали из дома, уединившись на каком – то острове за замком в море. Остров был необитаем, и, кроме этого, принцессу и иностранца никто не мог найти. Миней по утрам бродил по берегу, собирал хворост, разжигал костры и варил поесть, ловил рыбу, иногда ночами не спал, карауля и любуясь рассветом, а Лима в то время сладко спала в гамаке в хижине, которая там обнаружилась. Шли месяцы, и наконец, кто – то начал распускать про пришельца нелепые слухи. На него охотились теперь, и мечтали выжить парня из Силирии, особенно Физар. Непонятно, чем еще не угодил иноземец императору и силирийцам, но виновата во всем была сама Лима: раз сама приютила незнакомца, то пусть сама последствия и расхлебывает. И расхлебывала, и очень тщательно, дрожа от страха. От страха перед отцом. Физар тем временем по – прежнему был в гневе, и грозился казнить Минея сразу же, как его поймают. Но тот был умен и изворотлив, и потому легко обходил опасные места. Свою суженую он как – то выдал за сестру, внешне похожую на принцессу, когда наткнулся на восставших князей, считающих, что восстание в стране разжег именно новенький! Кто был инициатором всего, - до сих пор непонятно. Зато по стране только и слышалось: «Иностранец разжег восстание! Иностранец»! – и мечталось о мести, причем, как всегда, кровавой.
    Мечтали, даже не понимая, что все зло идет от императора! Вообще – то силирийцы давно не обращали внимания на Физара, терпя все его унижения и издевательства. Народ терпел, а сделать ничего не мог. Но все же, к иностранцам было пренебрежительное отношение.
    Так Минею с невестой пришлось бежать с острова, так как их все – таки кто – то выследил. Но нигде не было покоя: куда ни сунься, - СРАЗУ известно становилось, кто есть кто. Ну и место пребывания конечно. И это Минею ОЧЕНЬ не нравилось. Были и драки в трактирах, где не было ни грамма спиртного, и на постоялых дворах… А толку ноль.
     Под конец сын Митинея, не выдержав, решил просто укрыться в глухих лесах, хотя там и жили свои полуэльфы и эльфы, - лесные воины: они защищали слабых, обиженных и обездоленных. ОЧЕНЬ они страдали от Физара, потому как тот казнил их правителя, не потерпев двоевластия в стране. Эти силирийцы были самыми воинственными и опасными из всех, и резали врага где только можно, а в свои села никакому чужаку хода не давали. Просто – труп, если зашел. Ну в лучшем случае, гнали в шею, или пытали всем селом, при помощи оружия, правды или настойчивости, пока жертва не сознается во всем, кто она, зачем и почему сюда явилась.
    По возрасту в основном лесные воины были семнадцатилетними – девятнадцатилетними парнями, и прекрасно понимали, ЧТО творили. Эти втайне и открыто мечтали свергнуть Физара с трона, даже ценой собственной жизни, убив ножом в грудь, а на престол посадить Лиму, а то и иностранца. Потому что Физар, как говорилось, был психически ненормальным, и кровь во времена его правления по Силирии лилась рекой. Настала самая настоящая Гражданская война. А Миней считал все это невероятной дикостью, и хотел исправить силирийцев через брак с любимой, навести порядок… если, конечно, ему дадут на трон сесть.
    Как – то возле озера он в спешке отвязал лодку от колышка на берегу, прыгнул в нее вместе с принцессой, и поплыл на противоположный берег, не ведая, что там находятся поместья восставших князей.

    … В то утро в поместье было значительно спокойно. Князь сидел на веранде своего терема и пил чай из маленькой белой чашечки, хваля силирийцев и то, что Солнце в небе сияет. Разодет он был в алые одежды, на шее бусы, на ногах красные кожаные сапоги, с коваными каблуками. Наместник императора весело болтал со своими прислужниками и лакеями, так как настроение царило замечательное у всех. И вдруг его слух уловил плеск весел по водной тихой глади. Повернул голову и насторожился, увидев вдалеке лодку, а в ней двоих эльфов, или полуэльфов, - было пока непонятно. Подозвал какого – то лакея, и ткнул пальцем в сторону объекта.
    - Смотри! Лодка плывет!
    - Где?
    - А вон на середине озера! Спустись – ка к воде и погляди, кто там плывет сюда, в такое прекрасное утро. И почему так рано утром, когда солнце только что встало?!

    - В лодке юноша и девушка. Интересно, что им от нас понадобилось? – ответили владыке, смотря в подзорную трубу.
    - Не знаю. Пусть плывут. Поглядим.
    Князь сам ради интереса спустился к воде, по небольшому мостку, и, увидев его, Миней стиснул зубы от обиды и разочарования: снова эти повстанцы! Только бы Лиму не узнали и не тронули! Уж этот – то принцессу ни с кем не спутает!
    - Пропали мы, Лима… Князь стоит на берегу. Притворись простой крестьянкой.
    - Я итак в крестьянских одеждах: ты очень хорошо об этом позаботился. Спасибо. И что нам делать?
    - НЕ знаю. – Миней опустил весло. Почувствовав под ногами воду. Встал на ноги и только сейчас заметил, что лодка наполняется водой и тонет. До берега было метров триста – не так уж и далеко, и Миней с Лимой, расправив крылья, полетели навстречу врагам. Предстал сын Митинея перед князем, а тот жадно рассматривал парня с головы до ног. Затем отошел на шаг и молвил, спросив:
    - Кто вы такие, и что вам здесь надо? – А сам ухмыляется: девица на принцессу похожа! Да еще серьга в ухе никак не крестьянская! Это Лиму и сгубило. Хотя ее лицо было измазано сажей, а одежда сшита по самому простому способу.
    - Итак, кто вы такие? – допытывался князь.
    - Я с другого берега из селения, - мигом отчеканил Миней заранее приготовленный ответ. – Повстанцы сожгли мой дом, ворвавшись ночью, убили наших родителей, всех повоевали, и… сам видишь, нету больше селения, вот.
    И демонстративно опустил голову.
    - А девушка тебе кем приходится? Кто она?
    - Сестра моя. Дай нам поесть что – нибудь, иначе мы упадем от голода.
    «Нет уж, не сестра, не сестра она тебе, - это пропавшая царевна! Как тебе не стыдно врать, мерзавец»?! – думает князь, а сам подает парню хлеба. Миней разломил его, половину отдал Лиме. Откусил кусок, и принялся жевать. Хлеб был пшеничный, каравай, с привкусом меда, как и все в Силирии: во все кушания его добавляли в свежем виде. Во – первых, улучшались качества продукта, во – вторых, это было очень полезно для здоровья. Двойная польза короче… Даже салаты тут сбрызгивали медовой водой, минеральной. Разводили в ней сладость и все.
    - Ну и как хлебец?
    - Вкусный такой, необычный, - одобрил Миней, беря из рук князя глиняную кружку с росписью. Да и вода также оказалась удивительно вкусной. Словом «необычный» он и выдал себя. И тут с языка сорвалось:
    - Из – за чего восстание началось?
    - Из – за мальчишки, у которого голова не на месте. Его Минем зовут. Имя – то не наше! Это иностранец. Неизвестно, откуда он явился вообще. У границы скрутили – и к Физару. Говорят, что это на самом деле шпион подосланный. Император парнишку на границе задержал. Так этот гад не только нарушил закон, - он еще как – то ухитрился и принцессу Лиму соблазнить! До него она прятала одного парня, да тот был казнен. Не знаю, чем этот Миней и наша принцесса там занимались, но в итоге этот гад – насильник убежал вместе с ней, и до сих пор ни его, ни наследницу найти не могут. Никто. И…
    И тут сын Митинея не выдержал… Он готов был набить морду хамлу только так за возлюбленную, и за свою оскорбленную честь.
    - Шпион?! Какой еще шпион?! Да я тебя за такие слова… - его рука потянулась к ножу за поясом в ножнах.
    Лицо князя тут вконец побагровело от гнева: поймал парочку!
    - Так… так это ты учинил по всей стране смуту и восстание?! Ты! Ты стоишь передо мной, и нагло врешь! Теперь мы все с тобой разберемся, за то, что изнасиловал Лиму! Эй, стой!
    Поздно: Миней и Лима резко взлетели, стрелой кинулись с высоты в воду и поплыли прочь. Лишь разбитая кружка упала к ногам князя, да кусок хлеба. А за парой неслись ругань, проклятья, слова гнева и прочего. Что князь его достанет когда – нибудь, и тогда им не жить.


                ГЛАВА ТРЕТЬЯ
                СКРЫТАЯ УГРОЗА

    Когда ситуация достигла своего эпогея, Лиме пришлось вернуться домой вместе с возлюбленным. Император, едва увидев ее, вышел и встретил дочь крепкой пощечиной. А после запер ее в комнате. Бедняжка рыдала, колотила кулаками дверь, да разве этим злого отца разжалобишь? Физар был в бешенстве, и решил, несмотря на это, пока что Минею сохранить жизнь. Поселил вначале его в хилой комнатке, а затем на чердаке, где были холод, паутина и грязь. Миней ночью выбрался, сломал замок в комнате невесты, освободив ее.
    Тем временем, по замку ходили слухи, что скоро грянет война с соседними странами, и теперь Миней наконец понял окончательно, отчего на него так ополчились. Но пока враги о себе вестей не подавали. Тихо было на границе…
     В замке произошло несколько событий за это время, которые очень в будущем пригодились. Во – первых. Всем было наплевать, ЧТО с сыном Митинея происходит. Тот и не давал о себе знать, живя себе потихоньку, и питаясь объедками с барского стола, которые ему в комнату на чердак приносил слуга. Во – вторых, Лима забеременела, и потому почувствовала себя плохо. Миней, узнав об этом, очень обрадовался. Все это от Физара тщательно скрылось.
    На пятый месяц беременность скрывать было уже невозможно. И теперь влюбленным не было покоя ни днем, ни ночью. Пару раз Лиму даже пытали, и она от этого едва не потеряла ребенка. Миней на это заявил, что он не виноват, что его женщина должна лечиться, так как толстеет оттого, что не то ест. Лекари поверили, стали делать свои дела, но ложная болезнь ничем не излечивалась.
    Император тут быстро обо всем догадался, и взбесился не на шутку, прекрасно понимая, КТО автор ребенка.
    Наконец, весной, двадцать восьмого марта, тысяча семьсот двадцать шестого года, в семь часов тридцать минут вечера, замок огласил победный крик младенца, - сына Лимы и Минея. Это был их первенец, будущий великий император Силирии. Лима была на седьмом небе от счастья, и назвала после выбора многочисленных имен сына МИЛИКОМ. Маленький Милик, едва появившись на свет, даже и не представлял, какая страшная, но одновременно счастливая Судьба его ожидает. Иссиня – черные волосы были у мальчика на голове при рождении, и тоненькие булавовидные усики. За спиной, - нежные крылья, смятые, развернувшиеся сразу через час после рождения. Усики потом набрали цвет. Слабый и беспомощный, младенец постоянно требовал заботу и внимание. Миней же, как отец, вспомнил обычай Цветочной страны, нашел Лотосы и вскормил сына нектаром. Вначале в чистом виде, а после как подкормку, смешивая его с молоком Лимы, которая та сцеживала порой. (Этот нектар усиливает силу гормона роста и взросления примерно в сто раз, а то и больше. И стал Милик расти прямо на глазах, приводя всех в шок).
    У всех слуг принц вызывал умиление, всем хотелось мальчишку потискать и подержать. Дима пеленала и купала ребенка сама, пела ему древние силирийские песни. А бессмертный младенец (заслуга отца) так и рос прямо на глазах, обгоняя ВСЕХ своих сверстников в развитии. Тут и свадьбу пришлось играть по этому поводу. Выйдя замуж за Минея, Лима также стала бессмертной.
    Но только ОДНОМУ полуэльфу не нравился Милик, - Физару. Почему – то его боялся император. Куда Лима заносила сына, - там Физара никогда не наблюдалось. Совсем. Затем случилась из ряда вон выходящая вещь, также связанная с наследником.
    Как – то раз, рано утром, у себя в комнате император почувствовал себя неуютно. Ни спать не мог, ни есть, а потом внезапно мимо его окна на улице промелькнул пролетевший мимо юноша с иссиня – черными волосами и большими зелеными глазами. Ошеломленный Физар смотрел, как он сел на подоконник, а потом развернулся и стал смотреть на деда. Ошеломленный Физар опознал в нем сына Лимы, но тот уже был взрослый, очень красивый, облаченный в синюю императорскую форму. Через плечо перевешивалась лента самодержца. Он был одет только также, как и Физар. Камзол, сапоги и брюки черные, на плечах погоны. Обувь смазана маслом.
    Испугался император, бросился в комнату дочери, и увидел там Лиму – царевну с ребенком. Милик выглядел в двухмесячном возрасте как семилетний ребенок. И разговаривал. Обезумев от ужаса, самодержец кинулся в свою комнату. Открыв дверь, повернув золотую изящную ручку, он увидел там того же самого юношу, что пролетел за окном, за занавесками. Теперь этот парень сидел в кресле, придерживая шпагу и закинув ногу на ногу. После переместился к столу, открыл столешницу и принялся рыться в бумагах, на которых записаны законы. Что – то вытащил, обмакнул орудие письма в чернильницу, и стал писать, сосредоточившись. Безумно красивый, иссиня – черноволосый брюнет, зеленоглазый сын Лимы поднял голову, и поглядел на деда своими большими, зелеными глазами с поволокой… Посмотрел спокойно, но с укором. Глядел, глядел на это Физар, и наконец не выдержал:
    - Кто ты такой? Как тебя зовут?!
    Незнакомец ничего не ответил, встал и отправился в тронный зал. Там огляделся, сел на трон, положив руки на подлокотники, обитые бархатом. Он словно смеялся над злодеем: перечислял все злые дела императора, и рассказывал о Новом Времени… Чем больше слушал Физар его речь, тем больше боялся и думал, что сошел с ума. Это действительно был взрослый сын Лимы и Минея, это невозможно было отрицать!!! Но сказать это полуэльфу, нежданно – негаданно вторгнувшемуся в замок, император просто не смог: язык будто отняло, и из горла не вырывалось ни звука. Наконец, кашлянув, тараща глаза, Физар выкрикнул:
    - Зачем ты сюда пришел?! ЧЕГО ты хочешь?! Почему так меня мучаешь?!
    Спустя минуту юноша свился в туман и вылетел в окно. После этого отец Лимы тяжело заболел, и уж больше не встал с постели. О случае с видением он рассказал лишь дочери, та в ответ покачала головой. Понимая: это приходила Смерть. Неудивительно, что Силирия просто взбесилась от радости, когда Физар скончался. Наследовать престол пришлось Лиме, а Минея избрали ИМПЕРАТОРОМ, - Силирия об этом, чтобы был правитель – иностранец, мечтала лет тридцать семь, и даже больше. Столица короновала супругов, и веселье стояло целую неделю.
    Едва взойдя на престол, Миней первым делом начал отменять ВСЕ жестокие законы Физара. Силирийцы признали свою ошибку, посчитав вначале Минея злодеем, и принялись мужа Лимы глубоко уважать и любить за то, что тот подарил стране великую радость. Да и наследника престола в придачу. Правда, в Силирии рожать до тридцати пяти лет строго запрещалось. Миней и это отменил. Ходит до сих пор легенда, что самодержец запросто порвал древнюю бумагу с этим законом и выкинул. На самом деле никто ничего не рвал, - император просто положил пергамент в стол, и забыл о нем после отмены.
    Что касается военных дел, то молодой правитель, едва прослышав о слухах про войну, решил сам все уладить: захватить те страны, которые угрожали нападением. Что из этого вышло?


                ГЛАВА ЧЕТВЕРТАЯ
                НЕЗАКОННОЕ ВТОРЖЕНИЕ

    То, что на Силирию собирались напасть Восток и Запад, - знали лишь единицы. Миней собрал войско, довольно – таки небольшое, и выступил перед ним с речью. Заключен был договор о том, что врагов будут захватывать не так яростно, как раньше. Воины, услышав новые постановления, сперва удивились, но после все поняли. Еще требовались разведчики для того, чтобы узнать планы противника. Вышел один юноша назвался именем Эвиэни и просил отправиться на границу вместе с императором. Тот согласился взять спокойного юношу с собой.
    На границе с Эвенией все произошло с Минеем также, как и в Силирии поначалу: вечером силириец и иностранец разожгли костер, чтобы согреться и поужинать, и стали рассуждать, кому это взбрело вообще в голову терроризировать воинственную Силирию. Пока болтали, иностранцы, сидящие в засаде, начали обстреливать неприятеля стрелами. Сначала это были единичные выстрелы, а потом их посыпался целый дождь. Потом из кустов выскочили какие – то эльфы, началась сначала просто драка на кулаках, а после кровопролитная резня. Кончилась эта стычка тем, что Минея увели, Эвиэни после удалось спрятаться да стрелять исподтишка, причем в тех, кто вел самодержца куда – то в чащу. На этот раз Минея ждала более жесткая трепка, чем от Физара. Потому что вместо царя у этих эльфов был вождь, дикий, жестокий и хитрый. Минея заставили встать перед ним на колени, отобрали все оружие, и принялись опрашивать и пытать.
    - Почему нашу границу пересек, мерзавец?
    Миней не привык унижаться пред такими грубиянами, и ответил прямо:
    - Я ИДУ НА ВАС, ПОТОМУ ЧТО ТЫ, ТЫ, ЖАЛКИЙ ТРУС, СОБИРАЕШЬСЯ НАПАСТЬ НА СИЛИРИЮ! – Приподнял голову, и тут же получил удар по затылку.
    Вождь хмыкнул и рассмеялся: он не верил ни единому слову чужестранца. Посчитав его простым парнем из знати. Правитель был одет в коричневые мешковидные одежды, на голове красовалась железная корона, на шее и плечах бусы, из стекла разных цветов, и шерстка гигантского шмеля (они были в тех странах ручные) перевешивалась через плечо. На все это было нашито куча ленточек и бисера. У более молодых эльфов – слуг были не такие нелепые одежды, а пошиты по фигуре. В руках незнакомцы держали мечи, похожие на сабли, их сапоги по краям и вообще были обшиты мехом, а оказались воины светловолосые, с прической чуть ли не каре. Глаза сверкали каким – то животным огнем. Сильные смуглые руки оказались несколько накачаны, но не так, чтобы гора мышц. Жилы вздуты. За спиной колыхались сияющие крылья.
    - Ты силириец? – спросил один из них.
    - Да, я силириец. А ты кто?
    - Эвенк. Наша страна зовется Эвения. И зачем только ты сюда явился, наглый мальчишка? Думаешь, что легко сможете захватить нас? Наши ресурсы давно истощились, и мы имеем право брать у вас все, что захотим. – Парень был СОВСЕМ не похож даже на типичных эльфов, что силирийцев, что других… Лицо у него было не белое, а слегка как бы загоревшее, рыжеватое, нос длинный и прямой. Этот народ жил в степях и лесах, у них почти не было законов, и складывалось впечатление того, что эвенки сохранили тот образ жизни, каким жили сами силирийцы лет шесть тысяч назад. Миней с трудом в это верил. Благородные силирийцы, благородные силирийцы, да разве они  произошли от ТАКИХ варваров?! Произошли, и еще как, но не от эвенков, - те появились гораздо позже. Сын Митинея осознал, что стоит гораздо выше по развитию этих эльфов, и перед ним сидел бестолковый дикарь, который его пытался всяческим образом унизить. Да, силирийцы будут и покрасивее, и поаккуратнее, и поскромнее, ведь все эти эльфы и полуэльфы подтянуты и чистоплотны. С благородными манерами. А что касается воинственности, - это также полезная вещь, да и традиция… в определенные моменты. А эти, что эти… дикари смуглые со светлыми волосами даже. Наверняка фирейцы тут в свое время крови намешали в генофонд.
    - А как же ваш силирийский император?
    - Император? Он мертв. Прожил свой срок.
    - Прожил? Прожил… Видишь, - мой терем весь увит в зелени, это всего лишь хижина из тонких прутьев… - улыбнулся дикарь. – Видишь, мы смогли сохранить наши древние традиции… в отличие от вас.
    - Сохранили. – буркнул сын Митинея, поморщившись от омерзения. – А вперед не продвинулись. Лишь нарываться на неприятности умеете!
    Такие речи эвенкам не понравились.
    - Мертв… Тогда я захвачу в плен его дочь, и убью ее! – распалялся вождь.
    Миней побагровел от гнева.
    - НЕ СМЕЙ! ОНА МОЯ ЖЕНА! Твоему царству придет конец, если ты ее хоть пальцем тронешь!
    Рассмеялся дикарь в лицо красавцу:
    - Да еще как посмею! И не твое это дело, сопляк малолетний! – и принялся хамить на каждый ответ Минея. В результате разговоры кончились тем, что вождь приказал спустить парня в колодец, надеясь, что тот нормально разговорится в темноте и сырости. Там новый силириец нашел еще одного силирийца, - тот был без сознания, исхудавший и грязный. Тряс его император, тряс, но все было без толку. Колодец был глубок, и выбраться из него сейчас было невозможно: руки и ноги Минея были в цепях, которые позволяли взлетать ввысь лишь на десять метров. Целый месяц сын Митинея мучился, не получая от эвенков ни еды, ни воды. Весь исхудал, и стал похож на заморыша. Солнечные лучи почти не проникали на дно каменного колодца, и холод, мрак, и запах плесени уже невозможно было выносить. Все это время иногда лежащий шевелился, прося помощи. Но чем мог император помочь несчастному пленнику? Определил он его национальность по маленькой татуировке на руке в виде черного треугольника. У эвенков она была другой, - в виде овала, в который заключено сердечко.
     Когда их обоих, наконец, вытащили наружу, силириец окончательно, на свежем воздухе, пришел в себя. Его звали Амив. Он рассказал, что Эвения тянется на расстояние в тысячи километров, и является страной каторжников: эвенки бросают силирийцев в колодцы, и заставляют добывать железную руду. Иногда из зависти к культуре сажают в тюрьмы, где несчастные часто устраивают перепалки, а эвенки в таком случае казнят пленников. Редко, но казнят. Не верил измученный Амив, что Миней с ним убежит отсюда, а тот прибодрял друга и говорил, что все будет хорошо. Удивился силириец, узнав, что друг его на самом деле иностранец.


                ГЛАВА ПЯТАЯ

                СВОБОДА. СТЕПНЯКИ

    … Что касается Эвиэни, то он сдался в руки врагов добровольно. Его также пытали и посадили, но, к счастью, не в каменный колодец, а в тюрьму, где томилось много силирийцев. Новичок вначале толком не понял, за что и почему садят, но каторжники – земляки объяснили ему, что эти дикари не признают иных правил, и не уважают чужие ценности. Через месяца два Минею и Амиву вынесли приговор: отправляться на галеру. Но посмеялись друзья над такой участью.
    Нагруженный грабленым товаром и оружием, ну еще и своими товарами, корабль эвенков поплыл в Филару, - еще одну державу, готовящуюся захватить Силирию. Минею того и надо было. Били парня и Амива нещадно плетьми, не разрешая даже разговаривать. Ели рабы перекисшие травяные салатики и пили грязную, протухшую воду. Начались болезни, и у пленников, которых было примерно двести на веслах, начались обмороки и припадки сумасшествия. Многие от такого плена получали травмы на всю жизнь: рассеченные мышцы крыльев срастались совсем не так, как надо, и в результате крылья больше не работали, не могли поднять эльфа или полуэльфа в воздух. Вылечить несчастного можно было одним способом: вырезать шрам, точнее, ткани, блокирующие движение органов полета, зашить рану, да так плотно, чтобы ни кровинки не вытекло! Ведь мышцы крыльев ОЧЕНЬ упругие и крепчайшие, сравниться с плотностью такой мышечной ткани может лишь кость. Плюс еще ткань очень похожа на губку по своей внутренней структуре, именно потому спину и не ломит в полете: мышцы, словно резинка, растягиваются – сжимаются. И уж если одно крыло безнадежно сломано, а второе нет, то все равно при таком раскладе силириец летать не сможет, и придется крылышко пересаживать. Но донор в таком случае должен быть мертв. Крыло – самое плотное органическое творение после костей, только не сохраняется долго после смерти тела, - из – за влаги и кислотности, разложения в тканях все распадается, начиная со спины и коричневой планки крыла. Разложение идет СТРОГО по прожилкам,  и крыло буквально на части распадается, подобно мозаике или стеклу машины при ударе. Вот так!

    Наконец, корабли прибыл в Филару. Пленных выпустили погулять, и вот неожиданно – негаданно на борт поднялся богато разодетый филарийский царь, с дочерью. Расшиты одежды господ той страны были жемчугом и драгоценными камнями, золотой нитью и шелком. Красный цвет преобладал над остальными оттенками. Девица потупила взор, взглянув на побитых пленников в шрамах. А Амив, сидящий у руля, хищно усмехнулся. Грязный, потный, с ранами на спине, он буквально взглядом раздевал и пожирал принцессу. И Миней без труда понял, ЧТО у друга на уме. Красавица в дорогом платье, с серьгами восточного типа в ушах, разглядывала палубу корабля и эльфов на нем, вот ее взор упал на Минея. Тот поморщился.
    А правитель хвастал ее перед своим народом и перед всеми, словно издеваясь над силирийцами:
    - Какую дочь я вырастил! Какую красавицу! Да ей цены нет… - сам бродил по той же палубе, и глядел на товар, который вынули с трюма рабы, прибывший из Эвении. Чего там только не было: шелка различных цветов, меха гигантских, с бычка, шмелей разных видов и раскрасок, оружие силирийское, эвенкское, какие – то свитки, мед в бочках и янтарь без числа в мешках. Как же в эти моменты Минею хотелось наброситься на подлизу – царька и порвать его в клочки, ведь это именно он, по слухам, натравил на Силирию филарийцев, решив как следует страну ограбить. Так и встретились два самодержца разных государств: один богат, другой в лохмотьях, ничем не отличающийся от гребцов на судне. Вот если бы этот враг узнал, что Физара уже нет в живых, а император Силирии находится в составе рабов, - было бы весело!
    Тут подошел филариец к какому – то послу, и начал что – то шептать ему на ухо. И хоть слова с расстоянии пяти метров были почти не слышны, Миней уловил ухом следующее:
    - Быстро плыви в Силирию, убей Лиму вместе с императором, и эта дикая, вечно дерущаяся внутри себя страна будет сразу наша! Головой ответишь, если не исполнишь! – и ушел. Посол кивнул и пошел куда – то вглубь судна.
    Сын Митинея стиснул зубы от ярости. Впервые ему показалось, что на самом деле он вовсе никакой не иностранец, а самый настоящий силириец, - ТАК кровь в венах сразу вскипела. ТАКАЯ ярость в нем пылала! Настоящие силирийцы именно так себя чувствуют, когда злятся.
    - Да чтоб ты сдох, // - // - //! – прошипел он и сузил глаза. – Лима моя жена! Вот мы и встретились, мелкий ты царек!
    Амив толкнул друга в бок, чтобы тот сбавил тон голоса на октаву.
    - Ты в своем уме?! ЛИМА – ТВОЯ ЖЕНА?! – его глаза расширились от изумления. – ЭТО КАК ПОНИМАТЬ?!
    - Так. Я пересек силирийскую границу, сам того не подозревая, ища полянку для отдыха. Мы шли в Фирею – я, мои братья и сестры, и отец. Они ушли за водой, я остался за старшего. И меня схватили пограничники. В результате едва не был казнен, но принцесса в замке заступилась за бедного странника. Мы полюбили друг – друга. Так ведь, Эвиэни? – Тот парень также был среди гребцов. И все трое сидели рядом, чуть ли не прижавшись друг к другу, чтобы согреться под сильным ветром. 
    Эльф кивнул, улыбнувшись во весь рот и ухмыльнувшись. Амив сидел, как пень, ничего не понимая, не видя и не слыша. Лишь прошептал потерянно:
    - Нам надо втроем сделать так, чтобы этот посол не достиг Силирии, а иначе нам всем конец! Страна ослаблена настолько, что мы не выстоим! Ты ничего не знаешь, Миней, но Филара, - гигантская страна, а точнее, Империя, и они хотят продвинуться еще дальше, захватив нас… Ну нет, не выйдет! Плевать я хотел на все эти тутошние выходки царька ряженого! Пусть на Мизари шторм будет! Пусть будет так! – он харкнул на доски.
    Эвиэни пригнул голову, чтобы его не видел никто, встал и пошел к гребцам, шатаясь от слабости.
    Видимо, гнев может воплощаться в жизнь и так, - как хотел Амив, так и случилось. Корабль филарийцев потерпел крушение, разбившись у рифов недалеко от силирийских берегов. Спаслась лишь кучка воинов, остальные утонули. Шел к тому же страшный ливень, ледяная вода сводила мускулы, но три друга спаслись, зацепившись за каменный выступ, чтобы их не разбило о камни насмерть волнами. Забравшись на валун, они сидели там до тех пор, дрожа от холода, пока не наладилась погода. Затем, размяв крылья, добрались до берега, и долго бродили по окрестностям, и набрели в итоге на бескрайние степи возле лесов. Степи, заросшие цветами разных видов. Трава была мокрая, а растения ветром и дождем прибиты к земле. Сияло солнце. Несло прохладой с моря и запахом рыбы. Все… Теперь филарийцы в проигрыше, царь утонул вместе с наследницей и слугами. Силирийцы и Миней радовались такому.
    - Полетим дальше? – предложил кто – то, позавтракав рыбой, зажаренной на костре с друзьями.
    - Куда?
    - Как куда? В Силирию, каждый к своей семье и родственникам. Пока можно.
    - Это бы не помешало. Но, боюсь, что мы попали в такие места, откуда до городов и сел рукой подать. Идти и лететь неделю, не меньше. – Хмыкнул по – своему Амив, расстегивая рваную рубашку и поправляя пояс, чтобы штаны не свалились.
    Да, места были незнакомые, и идти было некуда. Сориентироваться можно было лишь по Солнцу, звездам и деревьям.
    - Да… глаза Минея заблестели огнем и радостью, - если бы сейчас я увидел супругу и сына Милика, то я бы не пожалел, что остался в степях, по крайней мере, на неделю.
    - А кто твоя жена на самом деле, внешне и по нраву? – спросил кто – то.
    - Это нежная, красивая молодая женщина, глаза ее зелены, как трава или малахит, власы русые, а нрав нежен и ласков. – Конечно, сын героя не собирался всем рассказывать, что он император, иначе бы ему просто не поверили, кроме Амива и Эвиэни, посмеялись и приняли бы за сумасшедшего. Подумать только: и во сне не приснится такая штука, чтобы ИМПЕРАТОР со всеми пленниками сидел на веслах!
    Миней подошел к юноше Эвиэни, и шепнул ему на ухо просьбу. Тот все моментально понял и кивнул, начав размахивать крыльями, чтобы поскорее их высушить да мышцы размять. Красиво это выглядело: как радуга, мерцают они при солнечном свете, летят брызги во все стороны, переливаясь фантастическими цветами. Нежные, но одновременно твердые, из хитина, они махали с частотой двести взмахов в секунду! Затем Эвиэни успокоился, и тепло пожал руку Минею. Поклонился. Взмыл в утреннее небо, и скоро растаял в его нежной синеве. Интересно было наблюдать это зрелище остальным: редко со стороны поглядишь на полет, обычно этого не замечаешь. Когда сам летишь.

    В полдень император с друзьями позади себя вдалеке услышали крики,   смех и свист. Обернулся и увидел, что прямо на всех них летит сотня силирийцев с мечами и луками, и одеты они иначе, чем горожане и дворяне императора. Новый самодержец только сейчас понял, что силирийцы делятся на несколько народностей, а определяется это по роду занятия их. Есть, например, армия. Это одни. Есть лесные воины, - это другие, и одеваются они ИНАЧЕ, чем все. Вся военная форма этих парней состоит из куртки, рубашки белой шелковой, черных брюк и сапог – первое и последнее сшито из коричневого цвета кожи ящериц. У этих силирийцев даже есть свои фермы по выращиванию ящериц. Ящерица в этой стране, - священное животное, она крупная по размерам, юркая, и ее даже приручают. Водится в больших количествах в лесах, из мяса готовят различные блюда, также оно используется при посвящении в лесные воины. Особым способом тушку потрошат, также необычно снимается и кожа. Ошпаривают трупик, оставляют полежать, затем рассекают шкурку в области брюшка. Та мгновенно снимается, затем нарезается на ленты и сушится. После ее тщательно отбивают молоточками, чтобы размягчилась, пропитывают маслом и смолкой, и начинают шить.

    - Это еще кто? – спросил юный император, с подозрением глядя на незнакомцев.
    - Ты спрашиваешь? Это степняки, силирийцы, живущие в таких местах. Понимаешь, Миней, Силирия, - это военная страна, и даже девушки в годы бедствия берутся за оружие. Каждая часть населения имеет свои привычки и вкусы на этот счет. Степняки, - самые воинственные из всех. Бойся их разозлить или обидеть! Но вот если их чем – либо заинтересовать, - среди нех тебе цены не будет! Будут защищать так, что не пожалеешь. Так что стой спокойно, и не бойся. Жаль, что у тебя татуировка на руке в виде цветка Лотоса, а не треугольника!
    - У этих степных силирийцев есть свои село или город?
    - Село? Есть, но не в степи. Большую часть своей жизни они живут на природе. Домой возвращаются лишь тогда, когда нужда заставит, когда голодно или если жен и детей нужно проведать. Или избы подремонтировать, или попировать после удачного похода. – объяснил Амив и усмехнулся, нахмурившись.
    - Они нас догоняют! – голос императора упал.
    - Пусть. Они всех так догоняют, кто нездешний. Им ведь надо знать, представляешь ли ты для всех угрозу, или нет.
    Степные силирийцы окружили Минея и его товарищей плотным кольцом, и принялись с удивлением их разглядывать, издевательски посмеиваясь. Их сабли блестели, подобно молнии в грозу. И Миней не на шутку испугался. Вертел головой туда – сюда, испуганно глядя то на одного воина, то на другого.
    Наконец, один из них, золотоволосый, убрал саблю на место и напрямую спросил:
    - Вы кто такие?
    - Мы? Мы сбежали с галеры от филарийцев, их корабль недалеко отсюда разбился при шторме. Выжили только я и мои товарищи. Это вчера случилось. На рифы налетел и все. – твердо, но вежливо ответил Амив, без эмоций на лице. Глаза парня – блондина подобрели, и он смягчился.
    - Вы все, получается, нездешние? – поинтересовался золотоволосый.
    - Один да. Остальные силирийцы, как и вы. – ответил один юноша.
    - Кто? – заинтересовалась толпа. Амив тут же указал на императора.
    - Чудно! Давненько у нас в стране не было иностранцев! Это даже радость, так как наш самодержец Физар уже нас всех затерроризировал своей ненавистью к ним. А все потому, что в далеком детстве на войне убили его мать Фелдиэйсу, она была воительницей. На его глазах. И отец его был иностранец. Убили ее, понятное дело, не наши. С тех пор так и пошла эта травля, бесконечная. С чудовищной ненавистью. Он так мстил за мать, и продолжает в том же духе. А как зовут этого храбреца?
    - Меня зовут Миней. Я сын Митинея из Цветочной страны.
    - Слышали о таком. Так это, получается, из – за тебя подняли восстание? – допытывался вожак.
    - Да вы что?! Я ни в чем не виноват! А сам Физар, кстати, недавно умер. Так что радуйтесь. Тирания закончилась.
    Тоненькие брови силирийца – блондина удивленно приподнялись. Удивились и остальные воины.
    -  УМЕР?! Да неужели?!
    - Да. – кивнул Амив довольно.
    - И кто теперь у нас новый император? Или императрица? – спросили двое из степняков. – Лима ведь должна теперь нами править, а потом искать себе мужа и рожать наследника лет через шесть.
    Миней не выдержал, присел на корточки и рассмеялся. У него даже живот заболел. У императора на глазах от смеха выступили слезы. Ничего не понимающий блондин подошел к Амиву, а тот прошептал ему правду на ухо. После такого откровения степняк едва не хлопнулся в обморок. Он глядел на Минея вытаращенными глазами, не в силах поверить. Тонкие губы приоткрылись в шоке.
    - Бы… быть такого НЕ МОЖЕТ! Император сбежал с галеры?! КАК?!
    Все ахнули.
    Половина не поверила. Наконец, после пяти минут тишины, кто – то из степных силирийцев тихо поинтересовался, пошептавшись со своими:
    - А ведь ходили слухи, что выбрали нового императора! Ходили долго! Столица Оранжерея гуляла всю неделю! Император и правда иностранец. Лима наконец – то вышла замуж за него! Я САМ в свое время за нее сватался! Это было в тысяча семьсот двадцатом году. Но мне было отказано. И довольно жестко. Что я чернь и не достоин даже руку ей поцеловать.
    Золотоволосый встал перед Минеем на одно колено, и покорился:
    - Я Ивэйс. Моя жизнь в твоих руках, Ваше Высочество…
    - Я Миней. – кивнул самодержец и попросил встать с колен не только его, но и всех. – Не привык я к такому, уж извини.
    - Как я вижу, ты нашу культуру ПЛОХО знаешь, и то со слов жены и друзей. Ничего, это поправимо! Мы тебя будем спасать и охранять. Приказывай.
    Миней развел руками:
    - Я не могу приказывать, на моей Родине так не принято. Я из Цветочной страны. Там нет кроме меня и моей семьи НИКОГО из сородичей. И нет у нас правителя. Я могу просить. – спокойно ответил Миней Ивэйсу.
    Тот потер переносицу, и предложил:
    - Живи пока с нами, если того пожелаешь, брат. – ответил блондин. – Все, кто живет с нами и разделяет нашу точку зрения, наши братья не только родные, но и названные. Уважаю тебя за то, что приказы не отдаешь. А просишь, как обычный горожанин. Это отличительная черта силирийца. В тебе похоже течет часть силирийской крови.
    - Я не знаю ничего об этом… - Сын Митинея пожал плечами. – Я сын Митинея, сына Осмия из Фиреи. Туда мы все и направлялись. Нет моей матери вообще нигде. Только отец и его отец. Разве что мачеха, и то бабочка Аэля. У меня трое братьев и две сестры – Аэля и Клэя. Первая – простая девушка, а вторая – воительница.
    - Никогда о таких не слышали… - степняки заулыбались.
    Миней и его друзья согласились пожить у степных силирийцев, и император всю дорогу, до села, с удивлением рассматривал блондина Ивэйса, который был по виду вылитый фиреец. Он был ихним предводителем. Несмотря на свою юность. Стройный, как тростиночка, суровый, волосы его были цвета лучей солнечных, длина их доходила до плеч, и хавивалась шевелюра на кончиках в колечки. За спиной висели лук и колчан, набитый стрелами под завязку. Одет был этот парень в белую рубашку, безрукавку зеленого цвета, с переливами, в черные брюки и сапоги из кожи ящерицы. На рукавах рубашки были прекрасные кружева. Черты лица тонкие и благородные, на щеках румянца вообще не было. Глаза голубые и умные. Неизвестно, сколько ему лет было. Либо юный, но рано возмужавший, либо постарше самого Минея будет. Речь переливистая, но в гневе голос менялся и становился совсем не похожий на прежний. Но нельзя было полагать, что деликатность у Ивэйса была лишь для своих. Силирийцы же такие: как ты с ними, так и они с тобой. Глаз за глаз.
    Так Миней обрел верных и преданных друзей.
   

                ГЛАВА ШЕСТАЯ

                ДЕЛА ИМПЕРАТРИЦЫ

    Прошел месяц, прошел второй… Третий пошел и скоро кончится, а Миней как в воду канул на границе, и вестей не подает. Заправлять тогда всем стала Лима, и очень даже неплохо. Сын ее к этому сроку по жизни выглядел на вид как в двенадцать лет подросток. А дела в стране пошли ну совсем туго. Войско не знало, куда делся самодержец, и сидело в казармах, думая, что предпринять. И не подозревала девушка, что на нее и мужа готовится покушение. Кто же, если сын Митинея не вернется, поведет войско на врага? НЕ ЛИМА ЖЕ!
    А Милик, живущий без отца, не терял времени. Он учился фехтовать, проводя все время в оружейной комнате, стрелял из лука на стрельбище, заседал в библиотеке, читая баллады и историю Родины. Очень полюбилось ему изучение языков, и юноша выучил в скором времени аж пять штук. Иногда уходил в лес, и до вечера не возвращался. А что парню надо еще? Здоровый, накормленный, счастливый с того, что ему позволительно обращаться с оружием. Да и интеллект его брал верх. Он полюбил лес, чтил и уважал лесных воинов, и ему, конечно, жгуче завидовали другие подростки, потому что Милик не по годам был умен, безумно красив, очаровывая всех своими иссиня – черными, длинными волосами до плеч. Вот это был ЕДИНСТВЕННЫЙ полуэльф в стране с таким цветом волос. На лбу царевича лежала красивая челка, которую Милик разделял на две пряди и зачесывал набок.
    Одевался он просто: в кожаных сапогах, мягких, ходил по лесу и саду, и в белой рубашке, коричневых брюках, - не любил роскошь. За поясом – меч или шпага. Сын Минея и Лимы уважал все благородное, не терпел подлость и ложь. Но была одна проблема у парня – или из зависти, или из – за врожденного дефекта подростки повесили на него ярлык – «Бескрылый», - у Милика с самого начала были недоразвиты крылья, и он не мог долгое время ВООБЩЕ летать. Лима боялась, что со временем мышцы крыльевые на спине у сына атрофируются, и он станет тогда на всю жизнь инвалидом.
    Милик очень обижался, когда эту тему обсуждали за столом при нем, царевич уходил в комнату и плакал. У подростка стал развиваться комплекс неполноценности. Не выносил счастливых детей и подростков других эльфов и полуэльфов, которые, учась летать, просто визжали от счастья. Один раз Милик, еще не зная о недоразвитости своих крыльев (хотя у него они были нормальные, на первый взгляд), решил сам учиться летать, и ворвался в спальню Лимы, где окна достигали пола и были открыты настежь. Оступился и упал с высоты двенадцати метров на каменную террасу. Каким – то чудом кости сломаны не были, но сын Минея разбился по – настоящему, причем так, что в результате потерял много крови. Все сначала решили, что царевич умер, разбившись насмерть. Лима стояла на коленях и навзрыд рыдала, думая, что наследник мертв. И так думали все вокруг, кто столпился, до тех пор, пока неожиданно парень не поднял окровавленную кисть руки и не про... Читать следующую страницу »

Страница: 1 2