ПРОМО АВТОРА
Иван Соболев
 Иван Соболев

хотите заявить о себе?

АВТОРЫ ПРИГЛАШАЮТ

Серго - приглашает вас на свою авторскую страницу Серго: «Привет всем! Приглашаю вас на мою авторскую страницу!»
Ялинка  - приглашает вас на свою авторскую страницу Ялинка : «Привет всем! Приглашаю вас на мою авторскую страницу!»
Борис Лебедев - приглашает вас на свою авторскую страницу Борис Лебедев: «Привет всем! Приглашаю вас на мою авторскую страницу!»
kapral55 - приглашает вас на свою авторскую страницу kapral55: «Привет всем! Приглашаю вас на мою авторскую страницу!»
Ялинка  - приглашает вас на свою авторскую страницу Ялинка : «Привет всем! Приглашаю вас на мою авторскую страницу!»

МЕЦЕНАТЫ САЙТА

Ялинка  - меценат Ялинка : «Я жертвую 10!»
Ялинка  - меценат Ялинка : «Я жертвую 10!»
Ялинка  - меценат Ялинка : «Я жертвую 10!»
kapral55 - меценат kapral55: «Я жертвую 10!»
kapral55 - меценат kapral55: «Я жертвую 10!»



ПОПУЛЯРНАЯ ПРОЗА
за 2019 год

Автор иконка Редактор
Стоит почитать Новые жанры в прозе и еще поиск

Автор иконка Владимир Котиков
Стоит почитать Марсианский дворник

Автор иконка Юлия Шулепова-Кава...
Стоит почитать Берта

Автор иконка станислав далецкий
Стоит почитать Про Кота

Автор иконка Юлия Шулепова-Кава...
Стоит почитать Дебошир

ПОПУЛЯРНЫЕ СТИХИ
за 2019 год

Автор иконка  Натали
Стоит почитать Ушли года(романс)

Автор иконка Олесь Григ
Стоит почитать Рок-опера жалкой души

Автор иконка Виктор Любецкий
Стоит почитать Я ведь почти, что — ты?!...

Автор иконка Олесь Григ
Стоит почитать Из окна моего

Автор иконка Виктор Любецкий
Стоит почитать Странная спутница жизни загадочной...

БЛОГ РЕДАКТОРА

ПоследнееПомочь сайту
ПоследнееПроблемы с сайтом?
ПоследнееОбращение президента 2 апреля 2020
ПоследнееПечать книги в типографии
ПоследнееСвинья прощай!
ПоследнееОшибки в защите комментирования
ПоследнееНовые жанры в прозе и еще поиск

РЕЦЕНЗИИ И ОТЗЫВЫ К ПРОЗЕ

Вова РельефныйВова Рельефный: "Это про вашего дядю рассказ?" к произведению Дядя Виталик

СлаваСлава: "Животные, неважно какие, всегда делают людей лучше и отзывчивей." к произведению Скованные для жизни

СлаваСлава: "Благодарю за внимание!" к рецензии на Ночные тревоги жаркого лета

СлаваСлава: "Благодарю за внимание!" к рецензии на Тамара Габриэлова. Своеобразный, но весьма необходимый урок.

Do JamodatakajamaDo Jamodatakajama: "Не просто "учиться-учиться-учиться" самим, но "учить-учить-учить"" к рецензии на

Do JamodatakajamaDo Jamodatakajama: "ахха.. хм... вот ведь как..." к рецензии на

Еще комментарии...

РЕЦЕНЗИИ И ОТЗЫВЫ К СТИХАМ

ЦементЦемент: "Вам спасибо и удачи!" к рецензии на Хамасовы слезы

СлаваСлава: "Этих героев никогда не забудут!" к стихотворению Шахтер

СлаваСлава: "Спасибо за эти нужные стихи!" к стихотворению Хамасовы слезы

VG36VG36: "Великолепно просто!" к стихотворению Захлопни дверь, за ней седая пелена

СлаваСлава: "Красиво написано." к стихотворению Не боюсь ужастиков

VG34VG34: " Очень интересно! " к рецензии на В моём шкафу есть маленькая полка

Еще комментарии...

Полезные ссылки

Что такое проза в интернете?

"Прошли те времена, когда бумажная книга была единственным вариантом для распространения своего творчества. Теперь любой автор, который хочет явить миру свою прозу может разместить её в интернете. Найти читателей и стать известным сегодня просто, как никогда. Для этого нужно лишь зарегистрироваться на любом из более менее известных литературных сайтов и выложить свой труд на суд людям. Миллионы потенциальных читателей не идут ни в какое сравнение с тиражами современных книг (2-5 тысяч экземпляров)".

Мы в соцсетях



Группа РУИЗДАТа вконтакте Группа РУИЗДАТа в Одноклассниках Группа РУИЗДАТа в твиттере Группа РУИЗДАТа в фейсбуке Ютуб канал Руиздата

Современная литература

"Автор хочет разместить свои стихи или прозу в интернете и получить читателей. Читатель хочет читать бесплатно и без регистрации книги современных авторов. Литературный сайт руиздат.ру предоставляет им эту возможность. Кроме этого, наш сайт позволяет читателям после регистрации: использовать закладки, книжную полку, следить за новостями избранных авторов и более комфортно писать комментарии".




Поражённые Слоем


Tornaul Tornaul Жанр прозы:

Жанр прозы Фэнтези
1557 просмотров
0 рекомендуют
0 лайки
Возможно, вам будет удобней читать это произведение в виде для чтения. Нажмите сюда.
Поражённые Слоемне СКАЗКА, а обычная ФАНТАСТИКА (интересно, "научная" ли?) (текст сложный. Собрались. И не обижаемся!) Суть: Мы живём с вами рядом с уникальным миром, который окружает нас испокон веков. Его знали, с ним общались наши деды, бабки, пращуры. Их контакт с ним отразился в суевериях, сказках, мифах, легендах, эпосе. Видеть его представителей может любой, кто наделён способностями. Эти существа добрые и злые, весёлые, смешные, со своими страхами, страстями и переживаниями. Познакомьтесь же с ними.

венной близости не телеграфируйте мне в сознание! Прошу Вас, вслух, если можно! – взмолился я. – Ведь Вы же мне так мозг выжгите!

– А чего ты кричишь, – проворчала Бабаева-Ягодова на сей раз вслух. – Рядом сидим. Я, чай, тебе по делу говорю: не взывать ко мне понапрасну.  К тому же, чтобы ты скорее привык.

– Вот именно – рядом. Да понял я, понял. Разве ж, к такому привыкнешь.

Егор добродушно усмехнулся себе в бутерброд с вареньем.

– Понял он, – не унималась Михайловна. Видно было, что моё опротестовывание сильно задело её.

– Кстати, Марья Михайловна, я тут чуть не забыл – хотел с Вами уточнить два адреса запроса, пришедших от Вас, – обратил на себя внимание Егор, очевидно, чтобы разрядить обстановку. – Вы передавали, что группа из двенадцати гномов просит поспособствовать им перебраться из под деревни Губин Угол Тверской области в Тульскую область. Но эта заявка со вторника была нами уже обработана в среду, а от Вас повторный запрос поступил в пятницу. Может, какая ошибка?

– Никакой ошибки быть не может, – уязвлённо отрезала наша необычная хозяйка. – Раз заявка поступила в пятницу, значит, она была создана в пятницу. Если заявка поступила во вторник – значит, она была заявлена во вторник. Делайте выводы.

– Вы хотите сказать, что это другая группа тоже из двенадцати гномов из того же места так же планирует перебраться по такому же маршруту? – переспросил Егор.

– Я вам информацию передала, а дальше, делайте выводы, – упрямо повторила Михайловна.

– Ясно, – задумчиво протянул Егор. – А вот ещё…

Я поблагодарил хозяйку за угощение и отпросился выйти.

Одевшись, я вышел на крыльцо. Мне сразу же бросился в глаза Зелёные Ручки. Орк сидел на перевёрнутой колоде и покачивал ногой.

Я подошёл к нему.

– Ждёшь? – спросил я очевидный факт.

– Угу, – добродушно пробасил зелёный лаборант.

– Строга Марья Михайловна, – поделился впечатлениями я.

– Угу.

– На, я тебе захватил вот что, – я передал завёрнутые в салфетку пирожки. – Попробуй.

Орк сгрёб своей огромной ручищей пирожки вместе с салфеткой, поблагодарил, и, отвернувшись в сторону, принялся лакомиться.

– Салфетку не слопай, – пожурил я его…

Я решил пройтись, осмотреть двор купеческий – хозяйство Бабаевой-Ягодовой. В сторону рядом с домом вела протоптанная орком дорожка к большой свеженабранной длинной поленнице под косым деревянным навесом. Обойдя по тем же следам дом, я увидел источник дров. Оказывается, глухой спереди перед домом высокий забор, позади дома со стороны леса имел широкую прореху в нём секции на две. Да такую, что туда спокойно прошёл бы целый бульдозер. Очевидно, со стороны леса Марья Михайловна сюрпризов и неприятных визитов не ждала, и на удивление, для одинокой женщины, ничего не боялась. Более того, видно было, что отсюда, аккурат через данную прореху, в тот же самый лес вела широкая, проложенная по сугробам явно протоптанная и утрамбованная дорожка. А во дворе напротив этого окна в дикий мир лежали вповалку большие длинные брёвна, в один-полтора обхвата толщиной и длиной метров по десять-пятнадцать каждое. Чтобы притащить такие по зимнему лесу нужен специально оборудованный тяжёлый спецтранспорт. Однако, никаких следов спецтехники видно не было, кроме вышеописанной дорожки, которая, терялась в лесу среди деревьев, и на которой, никак не уместился бы автомобиль. Чтобы нарубить из таких дров, надо быть бригадой лесорубов, вооружённых бензопилами, или хотя бы длинными двуручными пилами, а уж потом во вторую очередь топорами.

«Опять загадки, – подумалось мне. – Но, Михайловна явно без помощи не остаётся. Хотя, кто он, этот неизвестный помощник, мне представить трудно».

Позади что-то звякнуло. Я обернулся, но ничего не увидел. «Показалось», – подумалось мне.

Я подошёл поближе, в надежде изучить следы. Рядом с брёвнами стояла широкая колода, на и вокруг которой были следы активной рубки и разделки дров. Здесь же щедро были натоптаны следы Зелёных Ручек. Полагаю, орк пустил одно или несколько таких брёвен на пополнение поленницы Марии Михайловны.

Я прошёл дальше за забор в сторону леса. Лесная дорожка была наполовину занесена снегом и я, не будучи хоть сколько-то следопытом, силился разглядеть на ней какие-нибудь следы. Внезапно я нагнулся и присел ниже. Сомнений быть не могло. В снегу проступали явственно, чудом сохранившиеся круглые следы множественных раздвоенных копыт. Не знаю почему, но мне зачем-то представился Петечка, и я критически покачал головой. Нет, такие задохлики целым табуном бы бревно сюда не дотащили даже волоком. Да и следы были намного крупнее. Интересно. Не знаю почему, но мне расхотелось углубляться по этим следам в лесную зимнюю чащу, и я вернулся на фасадную сторону двора, где Зелёные Ручки, уже прикончив небольшое угощение, как ни в чём ни бывало, внимательно разглядывал свою ладошку. Может, заноз насажал, пока дрова рубил, а, может, просто удивлялся: до чего же она у него зелёная?

Опять что-то рядом звякнуло, и я увидел лежащую и тонущую в снегу мелкозвенную цепь. Цепь уходила куда-то за дом. Туда, откуда я только что вернулся. И тут, я буквально подпрыгнул, потому что из-за поворота, фактически, по моим следам, на меня вышел огромный чёрный как смоль и пушистый, словно сибирский, кот. Кот был больше любого представителя своего вида – с хорошую крупную рысь. Может, даже ещё больше. Но то, что это был именно кот – не могло быть никаких сомнений. Разве что лапы чуть потолще и мощнее – единственно, что нарушало пропорции от сходства с обычными кошками. Ну, и, конечно, размееер. Я заметил, что на кота одет ошейник, который через кольцо и небольшой метровый повод прикреплён к привлёкшей моё внимание ранее цепи.

– Ого, – оторопело пробормотал я, отступая к Зелёным Ручкам, который, казалось, не проявил должного внимания к появившемуся из-за угла существу. – Не сожрёт нас? – обратился я к орку, вспоминая нехорошие овладевавшие мной предчувствия сегодняшним днём, и инстинктивно ища поддержки у могучего коллеги.

– «Не сожрёт, – пришёл ответ в мозгу, откуда не ждали. Марья Михайловна, казалось, снова перехватила инициативу телепатического общения на себя. – Я ему уже про тебя всё объяснила. Не тронет».

– «Дрессированный, значит», – облегчённо мысленно ответил ей я. Удивительно, но я, действительно, начал приспосабливаться, формулируя мысленные обращения и диалоги в телепатической беседе с Бабаевой-Ягодовой.

– «Учёный».

– «Небось, Васькой звать?»

– «Баюном».

– «Почему «Баяном», а не, скажем, «Аккордеоном»?» – удивился я.

– «Сам ты «Баян». – Баюн».

Баюн тем временем, выйдя из-за угла, пристально, не отрывая взгляда, как это умеют делать все кошки, от меня, переместился поближе к крыльцу, взошёл на него и свернулся огромадным чёрным клубком. Там, похоже, он решил задрыхнуть надолго.

«Вот Егору сюрприз, если внезапно выйдет, – подумалось мне. – Это сколько же эта скотина ждрёт?! И сколько же Михайловна в него впихивает? Тут по ягнёнку в день не напасёшься. Наверняка, на сухом корме сидит. Который он, небось, по пакету в сутки сжирает… Прямо с упаковкой».

Я с удивлением разглядывал исполинского кота. Интересно, как я его сразу не обнаружил?  Внимательно ещё раз окинув взглядом дом и двор, я отметил, что цепь, похоже, опоясывает весь дом. Стало быть, цепь охватывает дом, а кот «учёный» всё ходит по цепи кругом, огибая дом. Наверняка, с такой охраной и собак не надо.

                – «Да уж можешь не сомневаться».

                – «Вы, Марья Михайловна, обещали, что в голову не лазаете, если непосредственно к Вам не обращаются. А ещё Вы меня просили, чтобы я с Вами на связь выходил не более трёх раз в день. А сами мне СМС за СМС-ом в мозг шлёте. Вскоре мои батареи если не сгорят, то сядут  точно».

                – «Ну, во-первых, ты только думаешь, что меня не беспокоишь. А на самом деле, ты мыслями всё время вокруг меня топчешься. Подсознательный ты мой. А во-вторых, в итоге, ты мне транслируешь, сам того не осознавая, тему за темой, которые отражают то, что ты обо мне и моём хозяйстве думаешь. Так что это ты с непривычки перевыполняешь план «по вызовам». И, наконец, в-третьих. Тут одна твоя знакомая просила забрать её сегодня вечером по адресу, который тебе был уже известен ранее. Я адрес уже согласовала с вашими. Можешь с Олегом связаться и ехать забирать. Но ты осторожней. Помни. Они только с виду как люди. На самом деле – нечисть. Не увлекайся там».

                – Это кто?! Это вы про Геллу что ли? – с удивлением в голосе, сам того не замечая, вслух воскликнул я.

                – «Угу».

                – «Олег заявку подтвердил? Если Партия прикажет, комсомол ответит «Yes!» – съездим».

                – «Подтвердил».

                – «У меня машина в НИИ».

                – «А я уже Береева отпускаю для тебя».

                – «Спасибо».

                Глубокое низкое приглушённое мычание раздалось в морозном воздухе.

                – У неё что, ещё за домом коровник есть? – обратился я к орку. – Что-то я не приметил коровника. Наверно, дом надо было с другой стороны обходить.

                Зелёные Ручки кивнул.

                – Корова, овцы, свиньи и куры, – ответил тот. – Тебе ещё раз спасибо за пирожки.

                Я молча кивнул.

Тем временем на крыльцо, пятясь, вышел Егор.

                – Хорошо. До свидания, Марья Михайловна. Муку, крупы и соль с сахаром подвезём на следующей неделе. Спасибо. Всего доброго, – проговорил он через дверной проём внутрь дома и прикрыл за собой дверь.

                – Осторожно! Кот! – запоздало предостерёг я его. Но Егор, развернувшись, увидев на крыльце свернувшегося неестественно большим пышным клубком чёрного зверя, добродушно рассмеялся и, нагнувшись, принялся начесывать того за ушами, вспушая коту веером на голове шикарный, нежный мех.

                – Баюуун, – сказал Береев ласково.

Гигантский кот, дремавший всё это время, даже глаз не открыл, лишь разворачивая словно локаторы в сторону егорова голоса свои большие высокие уши. А под воздействием ласк, так же не открывая глаз, Баюн начал к тому же трещать как трансформатор.

Наобщавшись с котом, Егор выпрямился и посмотрел на нас с орком.

– Ладно, поехали, братцы, – он улыбнулся своей простодушной улыбкой. – Тебе, Серёга, ещё тут заявка подкатила. Дьяволицу твою подвезти. Поедешь? Если очень надо, то могу с тобой покатить. Но там настаивали, чтобы подъехал именно ты. Да, и признаться, у меня вечером ещё одно дело есть.

– У меня машина у НИИ стоит.

– Так в чём же дело? Поехали быстрее, отвезу.

 

 

 

ГЛАВА 13 (В лес за подснежниками)

 

                В институте в лаборатории отдела физиологии нас встретил Мишка Солдин. Он ковырялся, пытаясь пристроить под нужным углом колбу повышенной прочности к держателю на стенде химической установки. Колба выскальзывала. Мишка матерился и медленно сатанел. Егор пожелал ему удачи и пошёл к Олегу в поведенческий отдел отчитаться по согласованным заявкам. А я, усевшись рядом с Мишкой и предложив ему помочь, был послан в раздражительной форме попросить у Миттергрунера ключи от подсобки с половыми швабрами и тряпками, набрать оттуда тряпок и быть готовым затирать здесь всё, потому как если эта «чёртова пробирка» не закрепится, как надо, тряпок не хватит со всего этажа. Разумеется, я никуда не пошёл, ибо это была чисто метафорическая отговорка. Ибо всем было известно, что выпросить что-либо у лепрекона просто так было невозможным. Вместо этого, я предложил позвать сюда самого Миттергрунера, чтобы он лично участвовал и держал пробирку заместо держателя. На что Мишка возразил, что если уж решаться приглашать сюда Миттергрунера, ту лучше сразу зазвать в лабораторию Белова, чтобы зарубить весь процесс на корню, опечатать лаборатории, отстранить сотрудников, а их, с Куровым отправить на вольные хлеба, просить милостыню, предварительно расстреляв на заднем дворе второго корпуса. Ибо видеть ЭТО ни Белову, ни лепрекону, который всё одно выложит всё Белову, никак нельзя. И Мишка кивнул на соседний стол, на котором виднелись обёрнутые в газетку две стрекательные трубки.

                – Лучше сразу же Петечку позвать. Он как только твоё «ЭТО» увидит, поднимет такой визг и истерику, что поставит на уши сразу же весь НИИ, – отметил я. – В наказание нас вместе скормят пятой или шестой гидровым головам.

                – Вот на этом сразу же и остановимся. Таких радикальных мер с привлечением Петечки я даже в шутку представить боюсь, – пробормотал Мишка. – Вот зараза! Да что же она не держится ни моркови!!!

                – Дай гляну незамыленным зрительным органом… Ну-ка. Да у тебя просто держатель сломан. Вот, смотри, винт прокручивается.

                – Вот же тварь, – обрадовано согласился Солдин. И побежал искать свободный держатель.

                Я решил зайти к Олегу, к тому же у меня там было дело.

                Спустившись на этаж вниз, я попал в вотчину поведенческого отдела. Дверь нужной мне лаборатории была открыта, и я зашёл внутрь. Данная лаборатория одна из многих, числящихся за отделом, была оборудована в виде комнаты отдыха со входом в лаборантскую. Из последней был сделан кабинет Олега.

                С недавнего времени данная лаборатория-комната отдыха приобрела ещё один статус. Там, за стоявшим в углу компьютером, безвылазно заседал небезызвестный гном по имени Пехорка. Пехорка, как его доставил в НИИ ДПС-ник Фёдор, сразу же прижился в отделе, сдружился с Олегом. И с тех пор обитал и жил в лаборатории к немалому неудовольствию Гибцеха Невея Антоновича. Спал гном тут же на диване, свернувшись калачиком под тёплым пледом. Активно пользовался общественным холодильником отдела, периодически пополняемым сотрудниками этологами. А всё свободное время просиживал за компом и рубился в WarCraft. Фёдор Моисеевич Буерман, наш институтский главврач, прознав про то, выступил с категоричным требованием оградить неосознанный мозг, неискушённый от соблазнов, от такого варварского зомбирования полудетского сознания «отупляющим информационным наркотиком». Но за Пехорку, как ни странно, вступился Олег при поддержке Вятлова, аргументировав исследовательской работой «об адаптации и развитии слоевых представителей к инновационным технологиям нашего мира». Буерман проворчал, что для того, чтобы стать «тупым болваном, жмущим на кнопки, погружаясь в выдуманную реальность, много ума не надо – это и обезьяна сможет, а, может, даже и какая лесная нимфа, а вот развития это не только не прибавит, а, скорее, наоборот, в нём и остановит на гране полного инфантилизма». Но, махнув рукой, от Пехорки отстал к облегчению последнего.

                Завидев из своего угла меня в дверях, Пехорка, сидевший за компьютером, радостно просияв, отбросил в сторону мышку, соскочил и, подбежав, крепко обнял за талию, прижавшись щекой. Я растроганный дружески похлопал его по плечу. После чего, Пехорка радостно объявил мне, что он скрафтил себе новый доспех и потащил за руку его мне показывать. Минут десять он показывал мне свои достижения в игре. Пехорка играл за большого клыкастого орка из Орды. За время игры он прокачал его до какого-то уровня, вступил в клан, навыполнял кучу квестов и обзавелся кучей предметов и друзей, в общем, натворил кучу всего. Всё это он мне гордо демонстрировал на экране компьютера.

                – Постой, ты выполняешь задания,  вступил в клан, обзавёлся друзьями, но для этого всего надо уметь читать – ты уже читаешь по-русски? – удивился я.

                Выяснилось, что Пехорка читать ни по-русски, ни ещё сколько-бы-ни-было-по-каковски не умеет. Только писать. Но нисколько не испытывает от этого дискомфорта.

– Это как? – ещё больше удивился я.

– Вот, – и Пехорка в ответ на мой вопрос, переключившись мышкой на клановый чат, что-то несколько раз нажал наобум ладошкой на клавиатуре, отправив сотворённое непроизносимое послание в общий чат движением мыши. Тут же в ответ в чате несколько радостных сообщений от разных пользователей поприветствовали его, обрадовавшихся, что он «наконец, снова проснулся». Кто-то из них добродушно пожелал ему «сдохнуть, дебилу, и не засорять чат». Но в большинстве своём это были приветственные и радостные пожелания.

Пехорка читать чат почему-то не стал, вероятно, из-за того, что читал он, скорее, так же, как только что «написал». Но при этом он гордо посмотрел на меня и просиял. Я всё понял. Пехорка был тут в струе. Он чувствовал себя неодиноким. Нужным. В своём представлении он был здесь знающим, умеющим, героем-воином. Иллюзия выполняемого дела, приносимой пользы и занятости для него придавала его такому существованию смысл. В игре Пехорка радостно бегал в компании таких же, как он «нужных и деловых героев», которые приняли его, молчаливого и неадекватного друга-помощника в свою игру, и, пожалуй, наверное, полюбили его наивное существование среди них, прощая ему его несуразности и странности в своём клане, помогая и поддерживая его. А он был рад этому, горд и старался как мог, помогая всем, или, порой, наоборот, но думая, что помогает. Короче, как сказал бы Буерман: «…тупел в своё удовольствие».

– Да, здорово, – рассмеялся я.

– Угу, – согласился гном.

– Давно на воздух выходил? – спросил я.

Пехорка задумался.

– Дня два назад. Буерман выгонял. Нет. Или… на той неделе, – стал вспоминать он. И честно признался: – Нет, не помню.

– Куда только смотрит Фёдор Моисеевич, – усмехнулся я.

Пехорка насупился.

– Да, нехорошо, – согласился он.

– Давай-ка сегодня съездим вместе, как когда-то на машине, захватим одну с тобой нашу общую знакомую, – предложил я, наблюдая за реакцией гнома.

– Это кто это? – недоверчиво напрягся тот.

– Гелла «звонила». Просила забрать.

– Да я бы с радостью, – невесело стал объяснять Пехорка. – Да сегодня мы с ребятами на Рейд Босса собрались идти. С него хороший шмот валится.

– Пехорыч, кончай ныть. Каждый день будут твои Босые Рейды. Тебя твои друзья не забудут. Дай им хоть раз поиграть,… прости, посражаться, без тебя. Пусть поймут, как им без тебя тяжело.

– Ладно, – важно и на редкость быстро согласился Пехорка. – Пусть игр… сражаются.

И он решительно слез со стула и направился к стенному шкафу. Оттуда он достал красную с фиолетовыми кружочками вязанную шапочку и такой же шарфик.

– Ого, откуда такие модные обновки? – отметил я.

– Марина подарила. Сама связала, – польщённый ответил гном, натягивая шапочку на голову аж до бровей и заворачиваясь в шарфик.

– Смолина?

– Угу.

– Молодец. Ну, пойдём.

И мы вышли из лаборатории.

 

Шёл снег и застилал обзор. Мы ехали с Пехоркой по лесной просеке, свернув сюда через съездную с «Минки» в районе Краснознаменска. Гном сидел пристёгнутым на переднем сидении, и старательно тянул шею, чтобы разглядеть что-нубудь за окнами. Кроме того, он постоянно крутил и перенастраивал радио, получая удовольствие не столько от пойманных радиостанций, сколько от самого процесса настраивания их. Вспоминая, что в прошлый свой визит сюда я застрял, бросил машину и ходил встречать нашу знакомую пешком в ночи, в этот раз я приглядел по карте более приемлемый подъезд, чтобы топать по снегу пришлось меньше. Лесная просека была затянута сугробами, но, видать, пользовалась у местных водителей хоть каким-то спросом – можно было разглядеть, что дорога всё же утрамбована в снегу и высота сугробов позволяла пробиваться по ней в нужном направлении. Через какое-то время я, решив, что уже, пожалуй, хватит, остановился, погудел, и, оставив Пехорку в тепле развлекаться и бороздить волны радиоморей, отправился по сугробам с лес.

Не уверен, что я точно знал, куда иду. Я примерно взял только направление, как мне показалось, правильное. Снег валил нещадно, очень сильно уменьшая видимость. Тяжёлое свинцовое небо над головой давало тревожное ощущение, что моменты, когда начнёт темнеть и когда стемнеет совсем могут наступить и пройти для меня совершенно незаметно, чуть ли не мгновенно.

В какое-то мгновение в мою непутёвую голову пришла мысль, что разумнее всего было ждать свою пассажирку в машине, просто погудев для привлечения внимания, но какое-то фаталистическое чувство говорило, что надо идти вперёд. Подозреваю, что если бы у меня было побольше серого вещества не только в ушах, то мне должно было прийти в голову, что я просто рискую заблудиться и провести будущие выходные задом в сугробе. Но я помнил уже свою предыдущую встречу с Геллой, и был уверен, что и на этот раз всё будет происходить, не подчиняясь законам логики. Кроме того, была у меня ещё некая уверенность, что случись что, я теперь смогу связаться со своей разыскиваемой почти напрямую. И это будет даже лучше и вернее, чем использование мобильника. НО… Это только на самый крайний случай.

И только я уже начал сомневаться в правильности своего решения, как из-за деревьев в тридцати шагах от меня повалил густой серый дым, запахло серой, и я с облегчением поплёлся на верный знак. Дойдя до дымного столба, валившего прямо из сугроба, я остановился, сложил руки рупором и прокричал: «Гелла! Покажись!»

С минуту ничего не менялось. И я стал даже думать, что, возможно, наткнулся просто на очередную слоевую аномалию, а Гелла ожидает меня в другом похожем месте, или подошла уже к машине, препирается и выносит мозг Пехорке (или наоборот), или, возможно, просто не услышала моего крика – валящий снег сильно заглушал все звуки. Как вдруг дым повалил ещё сильнее и стал совсем чёрным. Откуда-то из недр дыма в небо ударил сноп искр, а из-за дымовой завесы внезапно распахнулись в стороны два огромных серых крыла.

– Ну слава Богу! – весело воскликнул я, несказанно радуясь даже не столько появлению демонессы, сколько тому, что не ошибся в своей интуиции и в выборе направления. Но тут же спохватившись, воскликнул: – Прости, прости пожалуйста! Бес попутал. Слава тому, кому ты там поклоняешься…

Тем временем, дым и искры развеялись, явив пред моим взором великолепное тело моей давней знакомой, зависшее в полуметре над сугробами аккурат промеж двух распахнутых крыльев. Я с восхищением задержался на эстетически-приятном зрелище, и с неким сожалением перевёл взгляд выше, вглядываясь в лик его устроительницы. Тут же восторженные настроения сменились у меня лёгкой опасливой тревогой: лицо демоницы было прекрасно в гневе и внушало страх и оторопь. Рыжие всклокоченные как всегда волосы не могли скрыть небольших, но всё-таки заметных прямых рожек, которые, как мне показалось, стали чуть больше с момента нашей последней встречи. А длинный изящный тонкий хвост с кисточкой на конце нервно извивался и, как бы даже, хлестал из стороны в сторону. В общем, я с удовольствием полюбовался этой картиной, даже чуть отступив шага на три, чтобы лучше охватить ракурс. При этом я на всякий случай дипломатично старался изобразить на лице виноватое выражение или даже раскаянье, хотя нисколько не представлял, какое отношение я имею к дурному настроению летучей нечисти.

– Без огненных фокусов и карнавальных спецэффектов никак не можешь? – вкрадчиво и с укоризной осведомился я, наклонив голову набок.

– Трепещи же, смертный! – явно цитируя откуда-то, завывающим низким голосом пропела Гелла.

– Боже! Какой типаж! Браво! Не узнаю Вас в гриме. Кто Вы? Иннокентий Смоктуновский? Кеша, спускайся, – поманил я, успокоившись.

– Я не Смоктуновский! И не Кеша. Я демон глубин, который покарает тебя! – всё так же процитировала неизвестно кого Гелла, сплетая вытянутые ноги, а руки разводя в стороны в радушном жесте русской красавицы, созывающей общественность на хлеб-соль-каравай.

– А за что? – наивно спросил я.

Гелла запнулась. Очевидно, этот момент она ещё не успела проработать и додумать.

– За то, что заставил меня ждать, и не высказываешь должного почтения, согласно моему статусу и положению, – неуверенно провыла Гелла.

– В обществе? – подсказал я. – Я не знаю твоего статуса и положения в том обществе, про которое ты пытаешься мне рассказать. Полагаю, что там бы меня не воспринимали иначе, как выглядывающим из чугунной сковородки. Но даже там, как подсказывают мне мои инстинкты, было бы теплее, чем здесь. Гелла! Я страшно рад тебя видеть! Но пойдём быстрее к машине, а то очень холодно.

– Ааа, смертный, ты ещё и не подогнал карету к моим ногам, – пропела Гелла, но уже обычным своим вкрадчивым бархатным голоском, опустившись в снег и складывая свои высокие крылья круговым опахалом вокруг своих плеч, бёдер и ног.

– Если бы я подогнал свою карету к твоим прекрасным ногам, то на том бы наша поездка с тобой закончилась, а мы бы как есть с каретой тут до весны и остались.

– Ты чё, смертный. Хочешь, чтобы я пешком топала до экипажа? – Гелла заносчиво делано натужно оттопырила нижнюю губку, но глаза её лучились озорством.

– Ни в коем разе. Разворачивай свои махалки и порхай за мной, а то сейчас стемнеет, и я следов в темноте не найду. Будешь мне своими фейверками подсвечивать.

– Хныы… Они не летучие. Они для красоты, – показно закапризила и заныла дьяволица, демонстративно разводя свои крылья и гордо выставляя свои точёные как у античных статуй прелести напоказ.

– Ты давай, накинь пальтишко обратно, а то мне на тебя аж смотреть холодно. Давай поспешим. Темнеет стремительно.

И я, повернувшись к ней спиной, зашагал по своим следам, высоко поднимая ноги над сугробами. Гелла шла позади поверх снежного покрова, ворча себе под нос про галантность современных мужчин и отсутствия рыцарской чести в них.

– Вот ты должен взять меня на руки и нести, как свою даму сердца, – в дополнение заявила она мне в спину новую претензию в полный голос.

– А я хотел уже было тебе тоже самое предложить – взяла бы меня на руки, а то я тут в снегу по пояс, а ты из себя невинного невесомого эльфа изображаешь, только зря снежную порошу приминаешь. А то ещё лучше, полетели бы.

– Пфф, рыцарь, – язвительно подколола моя попутная нечисть. Но было видно, что она не обижается.

– Ты бы, красавица, если бы несколько веков назад перед закованными в латы мужиками вот так бы в воздухе зависла, да развела бы свои «крыла» в стороны, явив им свои потрясающие, скажу прямо, формы, то породила бы массу различных реакций. Рыцарь по-грубее, просто сграбастал тебя и начал бы, чуть ли не выпрыгивая из них от нетерпения, срывать с себя доспехи, а с тебя твои крылья, благо ничего другого на тебе уже нет, чтобы наглядно продемонстрировать тебе истинное отношение к женщине в Средние Века. Рыцари повпечатлительнее, сперва со страху ткнули бы несколько раз тебя копьём для надёжности. А более набожный рыцарь, хранящий фанатичное пристрастие к Святому Ордену и его Заветам, тоже не отказал бы тебе в рыцарской чести поносить прекрасную даму на руках – аккурат оттащил бы тебя за те же крылья прямиком на костёр, спев тебе при этом заунывную колыбельную песенку. Не уверен, правда, что всё это те самые действия истинных НАСТОЯЩИХ рыцарей, которые ты чаяла получить в начале нашей беседы, но навряд ли другие деяния могли бы иметь место, коли мы говорим именно о НАСТОЯЩИХ «рыцарях», – пропыхтел монолог я, отмаршировывая ногами по снегу и всё так же не оборачиваясь.

Всё это время Гелла молча топала за мной по поверхности сугробов и мрачно сопела.

– Ну я же в шутку, – буркнула она. Видно было, к моему удивлению, что напоминание про Средние века испортило ей настроение.

– А я как? Я тоже в шутку.

Тем временем и, правда, мгновенно стемнело.

Я подсвечивал себе телефоном, но даже он не мог полностью облегчить поиск обратной тропы до машины из-за валящего снега. Пока в дело не вмешалась Гелла. Очевидно, не желая ждать, пока я разглядываю местность в поисках своих же следов, а отчасти, чтобы меня ещё позлить и подразнить, она уверенно пошла вперёд, гордо выпрямившись и отведя полусложенные крылья назад как бабочка. Она прекрасно видела в темноте и к тому же замечательно ориентировалась на местности, ибо она даже ни разу не нагнулась для поиска оставленной мною дорожки в снегу. Она шествовала передо мной, идя по поверхности снежного покрова, специально медленно, чтобы я не отстал, и двигалась не напрямую, хотя, безусловно, знала, в каком направлении двигаться и как срезать путь, а вдоль моих протоптанных ранее глубоких следов, чтобы мне было легче передвигаться по ним. Я видел, что босые ступни её голых ног, легко шагающих в полуметре перед моим взором, погружаются в снег не глубже, чем наполовину сантиметра, лишь слегка уплотняя самый верх белого покрова. При этом зараза томно покачивала бёдрами, которые располагались всего-то в каком-то полуметре чуть выше и впереди от моего взгляда, то и дело встряхивая своей головой назад копны рыжих волос, явно демонстрируя мне своё дьявольское обаяние.

Я шёл за ней в каком-то полубреде, стараясь не отстать, подсвечивая фонариком её босые ноги, чтобы не потеряться в темноте, и старательно пытаясь не светить и не задирать голову выше.

– Нет. В Средние века тебя точно бы сожгли, – то и дело бормотал я себе мрачно.

Когда мы подошли к машине, в которой закрылся Пехорка, я был уже весь потный. И не уверен, что только из-за марша по снегу.

Я прислонил руки водолазной маской к стеклу правой передней пассажирской двери, силясь разглядеть затворника внутри салона. Гном спал, смешно растопырившись на переднем сидении.

Я постучал. Стучать пришлось ещё  долго, прежде чем заспанный Пехорка не разлепил глаза, не понял, где он, наконец, находится и не открыл нам центральный замок.

– Так-так-тааак, – скептически протянула Гелла, разглядывая Пехорку своими прекрасными, но вместе с тем внушающими опасность глазами так, что бедный гном побледнел и вжался в кресло, вцепившись в обшивку сидения.

– Старый знакомый. Ты опять его с собой взял, – томно обратилась ко мне бестия. – Слушай, милый, я уже начинаю тебя подозревать в чём-то странном и противоестественном.

– Нечего тут подозревать. Это мой друг, который спас мне жизнь. Кстати в тот же самый день нашей с тобой первой и последней встречи. Зовут Пехорка. Знакомьтесь. Пехорка, это Гелла. Ты уже с ней знаком, – я выполнял общепринятые пасы руками в такт церемонии знакомства, но Пехорка, вытаращив от страха глаза, и уставившись на Геллу, только часто-часто согласно кивал, не в силах проронить ни звука.

– Так Гелла, ну-ка, оденься. Ты мне молодого человека испортишь. И залезай на заднее сидение. Поехали уже, – я услужливо приоткрыл заднюю пассажирскую дверь, приглашая дьяволицу в салон. – Давай, я тебе даже по-рыцарски предложу опереться на мою руку, чтобы ты не сверзилась с порога в сугроб, потеряв лицо придворной дамы, и не оглашала окрестности дьявольской руганью.

– На зааааднее, – разочаровано протянула демонесса.

– Там тоже есть с пятью режимами подогрев для попы – я могу, конечно, только догадываться: я дальше первого режима не включал – начинает пахнуть жаренным мясом, и кожа лопаться, отслаиваться и подгорать, но, думаю, что на пятом режиме жарит, скорее, так, как вы там у себя любите.

– На заааднее, – опять обиженно протянула Гелла, но, сложив крылья в серую пушистую шубку вокруг себя, полезла на заднее сидение. Когда она поднималась на трубу порога, у меня произошло замешательство: я очень боялся, что она соскользнёт с обледенелого скользкого металла, но с учётом мини-, даже не юбки, а шубки, моей пассажирки, я совершенно не представлял, за что её можно поддерживать и страховать, чтобы не допустить бестактности. К тому же я старательно пытался смотреть в сторону, пока Гелла, наполовину вместясь на заднее сидение, хозяйничала там, оставив снаружи и не пустив в салон, свою вторую не менее замечательную часть. И пока демонесса, нарочно не спеша, наводила порядок, я, держа в страхующем жесте руки вокруг и снизу, но всё же на расстоянии, а взгляд свой где-то в районе пехоркиного затылка, мучительно думал, что чёртовы бабы при должном злом умысле вьют из нас, мужиков, верёвки и ставят нас умышленно в ситуации, в которых мы не можем не выглядеть по-идиотски глупо.

Наконец, Гелла была загружена на заднее сидение. Предложение включить подогрев она решительно отмела. И мы все дружно, кое-как развернувшись на узкой просеке среди сугробов, трясясь на снежных кочках, медленно покатили назад к шоссе.

Гелла отказалась пристёгиваться, заявив, что сделает это, когда выедем на шоссе и «только для тебя, милый», а стукнуться при тряске ей не грозит. Эта рогатая королева тут же разлеглась на весь задний диван, упершись одной ногой в потолок, а другую положив на подлокотник пехоркиного кресла, очевидно, чтобы позлить нас обоих и отомстить за заднее сидение.

– Так куда тебя вести? – спросил я её, бросая на дьяволицу взгляд через салонное зеркало заднего вида. – На тот же адрес в лес?

– Как? А ты не знаешь? – удивилась Гелла.

– Да, к своему стыду вынужден признать, что сплоховал и выяснил только тот факт, что тебя надо забрать. Точный адрес доставки столь ценной бандероли не уточнил. Но могу отзвониться….

– Не надо. Вези меня в республику Карелия. Там в это время года леса красивые, – мечтательно промурлыкала демонесса.

– Я тебя сейчас в ближайший столь же красивый сугроб высажу.

– Ох, Серёж. До чего же ты нудный. Никакой в тебе романтики нет. А я, между прочим, еду к вам.

– Куда это «к нам»? – подозрительно насторожился я. – Нам с супругой такую родственницу не прокормить.

– Ой, милый. К вам, в институт.

Я чуть по тормозам не ударил от неожиданности.

– А там-то тебе что за дело? Ставку под тебя выбили: младший научный сотрудник по исследованию поговорки «нет дыма без огня»? Или опыты над профессурой ставить на стрессоустойчивость?

– Нет. Пригласили.

– Это кто ещё?

– Ага! Ревнуешь, милый? – и мне сзади взъерошили волосы на голове, надеюсь, что рукой.

– Я?! Ни сколько. Переживаю, что с твоим появлением НИИ, который и так-то на ушах стоит, встанет ещё и на рога.

– У меня очень красивые рожки, – проворковали сзади.

– Это дааа. Кто же поспорит, – покладисто согласился я.

– А ещё у меня очень красивые ножки, – пальчики ноги, упиравшейся в подлокотник сидения Пехорки распушились веером.

– А ещё у меня очень красивая…

– Гелла! – громко рявкнул я на неё. – Ты опять за старое? Молодого человека испортишь.

– М-м-м.. М-м-молодой человек… М-м-молодой человек, – как бы смакуя это словосочетание, задумчиво промурлыкала пассажирка с заднего сидения. – А ты уже узнавал, сколько твоему молодому человеку лет?

– Зачем это тебе? – недовольно спросил я, радуясь перемены игривой темы у демонессы, и старательно стараясь не замечать словосочетания «твоему молодому человеку».

– Да нет, просто, – усмехнулись сзади. – А зовут тебя как, «молодой человек»? – лёгкий толчок в поручень пехоркиного кресла.

Я поглядел на Пехорку. Тот сидел в том же самом жутком паническом состоянии, вжавшись в кресло, хватая ртом воздух, и мне захотелось сказать ему «Дыши!». Мне стало жалко гнома.

– Ты когда в машину садилась, я обратил внимание на твою чудесную головку.

– Так-так, – оживилась дьяволица.

– Так вот на ней чуть пониже твоих восхитительных огненных волос…

– Да-да, – в ожидании обрадовано поддакнула Гелла.

– В районе твоей изящной шеи…

– Ну-ну…

– Я разглядел два таких маленьких аккуратных кругляшка.

– Чёй-то?

– Это твои очаровательные ушки, – объяснил я.

– Есть такие.

– Так вот если «есть такие», то почему же ты ими не слушаешь, когда я тебе своего друга представлял, что его зовут Пехоркой?

Гелла расхохоталась.

– Поймал. Сейчас угадаю. А «Пехорка» - это название реки или населённого пункта?

– К чему ты это? – не понял я.

– Я к тому, что у этих вот… К которому принадлежит твой… Друг… У них имён как таковых нет. Во всяком случае, произносимых для людей.

Я посмотрел на Пехорку. Гном бледный сидел, закатив глаза, и на его сведённом гримасой ужаса лице выступил пот.

– Не понимаю, зачем ты это мне говоришь, – опять пробормотал я.

– Нет. Просто мне было интересно, насколько ты хорошо знаешь «молодого человека». Кстати, про возраст его ты ещё не спрашивал?

– Да мне, на самом деле, всё равно, Гелла, – добродушно улыбнулся я. – Я допускаю, что эти гномы – древний народ. И могут жить по тысяче лет. Для меня, человека из реалистичного, как я раньше думал, мира, всё это что так, что так выглядит необычным. Не говоря уже о тебе, о Удивительная.

– Ну ладно, – обрадовавшись комплементу, сказала Гелла.

– Так. Сейчас будем скоро выезжать на дорогу. Давай, младший прекрасный научный сотрудник. Пристёгивайся.

– Подожди. Эй, «молодой человек»… Малы-ыш, – толчок ножкой в поручень кресла несчастного гнома. – Пехорушка, – и лицо Геллы возникло в проёме между нашими передними креслами, демонесса кошкой изогнулась и чуть склонилась над прикрывающимся ладошками Пехоркой.

– Пехорчик, – проворковала Гелла. – А ты не хочешь поменяться со мной местами? Давай ты сзади покатаешься. Там мягко и много места. Вон, я для тебя уже нагрела. А тётя с дядей на переднем поедет. Хорошо?

Пехорка, заворожённый её удивительной красоты лицом и чарующим голосом, облегчённо убрал ладошки от лица и бешенно закивал, тряся в воздухе бородой.

– Ну вот и славненько, – удовлетворённо сказала дьявольский дипломат. – Серёж, притормози, пожалуйста. Мы пересядем.

Я послушно притормозил. Пехорка открыл дверь и выскочил на улицу. Я уже собрался выходить, помогать пересаживаться Гелле. Но та, как пума, грациозно, временно устранив шубу, перебралась на переднее сидение, заставив при этом меня жутко покраснеть и отвернуться в сторону.

Гелла опять облачилась в шубку, закинув свои крепкие стройные ноги на торпеду перед собой. Где-то мы это уже проходили. Позади облегчённо расположился Пехорка. Детского кресла на этот раз за моей спиной не было, и Пехорка разместился на большом диване.

– Так, ноги с тёплой и удобной торпеды убираем, а то будем размещать эти такие шикарные ноги в холодный и неудобный сугроб, на улице… И все пристёгиваемся, – скомандовал я.

Выехав на Минское шоссе, я взял курс в сторону МКАДа, после чего мне предстоял ещё долгий путь по Подмосковью, к пенатам нашего НИИ.

 

 

 

ГЛАВА 14 (На четверых)

 

– Горыныч совсем разболелся, – озабоченно пробормотал мне Олег, облокотясь на бортик огнеупорного бассейна и глядя вниз, где два зоотехника из его лаборатории в военных костюмах химзащиты без масок пытались подступиться к Горынычу с банками уксуса и касторового масла. Горыныч был молодой гидрой, на текущий момент четырёхглавой. Размером с хорошую лошадь… соответственно, четырёхголовую. В прошлую ночь две боковые головы Горыныча нашли в бассейне забытую по рассеянности после уборки отрядом подсобных наяд верёвочную палубную швабру и втихаря от дремлющих центральных голов, разодрав её в клочья, умяли всю без остатка, о чём подтверждали волокна, бахромой свисающие с зубов из пастей соответствующих голов.

Теперь за ночное пиршество отдувалось, а, вернее сказать, «раздувалось» всё пузо несчастной рептилии. Горыныч лежал на боку и тяжело дышал, выставив на обозрение свой вздувшийся живот, и три головы издавали поочерёдно заунывные и тяжкие стоны, побуждаемые позывами отрыжки, отплёвываясь направо и налево, а четвёртая крайняя голова беспрестанно пыталась жаловаться подбирающимся к ней зоотехникам. Она тянулась к ним своей длинной шеей, открывала страдальчески рот, заваливаясь набок, норовя пристроиться при этом к кому-нибудь из них на колени и беспрестанно канюча, чтобы её пожалели, отчего, постоянно сбивала уставших зоотехников с ног, не давая подойти. На кафеле под остальными головами накопились уже изрядные лужи с ядовитой слюной, стекающей из полуоткрытых пастей. Кислота в лужах была болотно-зелёного цвета и слегка дымилась.

– Нее, бесполезно – ничего не сделаем без Буермана, – пожаловался один из зоотехников, замучено задрав голову вверх к бортику бассейна, за котором вокруг сгрудились помощники и наблюдатели, сопереживающие и просто любопытствующие. Кто-то давал советы, столь же бесполезные, сколь и провокационные; кто-то шушукался и обсуждал с коллегами, а кто-то просто стоял и ждал дальнейшего развития событий. Были тут и кто-то из нимф, наверное, дриады, пара лешаков и несколько сатиров. Последние всё время ржали над чем-то дурным голосом и постоянно поглядывали на нимф, подвигаясь к ним поближе.

– Может, нам мороком его? – обратился к Олегу один из пожилых учёных в белом халате, теребящий в руках между пальцами рог малого единорога, что выдавало в нём заядлого курильщика.

Олег задумчиво покачал головой.

– Нельзя на него мороком. У Горыныча четыре головы. Одновременно на все морок не подействует. А у морока в моменты прохождения стадии анальгезии, наступает стадия возбуждения, вследствие которой, находясь в состоянии помутнённого сознания, головы могут пожрать друг друга, так как к тому же центры болевой чувствительности в результате анальгезии будут подавлены, – ответил он.

Пожилой учёный с рогом в руках помолчал, с сомнением посмотрел вниз, в бассейн, где один из зоотехников, споткнувшись о гребенчатый хвост гидры с руганью рухнул, упав локтём в ядовитую лужу. Наверху у всех окружающих замерло дыхание, дриады разом взвизгнули. Но упавший зоотехник уже поднялся, и все увидели, что он невредим – костюм ОЗК выдержал. Но поднявшийся сотрудник, что-то шепнул своему коллеге, и оба зоотехника вышли из бассейна.

– Буерман когда обещал прийти? – спросил учёный с рогом.

– За ним уже послали, – ответил Олег.

– Ммм, – неопределённо ответил учёный и отошёл.

– Вот вы где. Что делаете, мальчики? – услышали мы с Олегом знакомый чарующий бархатный голос – Гелла подошла сзади неслышно и незаметно. Мы с Олегом оглянулись. На ней была уже знакомая мне «шуба» из собственных крыльев, плотно окутывающая её со всех сторон пушистым облаком вплоть до самого начала ног и больше ничего. Интеллигентный Олег вытаращил глаза и постарался смотреть Гелле в лицо.

– Да пытаемся ящерицу покормить из расчёта четыре в одной, – ответил я, кивнув назад, в сторону бассейна. – Не можем решить, еды надо исходя из комплектации: в четыре раза больше, или по экономичной схеме – только одной, особо понравившейся няшным поведением…

– Интерееесно, – проворковала Гелла. – А чем кормить?

– Касторкой.

Гелла подошла к бортику бассейна, привстала на пальчиках ног и перегнулась через бортик, наблюдая происходящее внизу. При этом её «мини-шуба», до этого едва прикрывавшая ягодицы, задралась, представив всему окружению картину, напрочь отбивающую интерес от действа в бассейне.

Я, улыбаясь и щурясь от удовольствия, наблюдал, как краснеют и вытягиваются лица одних учёных мужей, как вожделенно и судорожно сглатывают другие их коллеги, как возмущённо вскидывают взоры третьи. Но все, как один, смотрели и не могли отвести глаз только от одной точки. Олег, покраснев до ушей и став просто пунцовым, отвернулся в сторону. Сатиры, стоявшие невдалеке перестали ржать и, все разом замолкнув, алчно и с опаской поглядывали на дьяволицу. Дриады с завистью поедали недовольными взглядами возмутительницу спокойствия и похитительницу внимания. Кто-то из учёных начал шептаться, обсуждая, делясь впечатлениями, осуждая или восторгаясь.

– Как вам не стыдно, сударыня! – к нам подошёл пожилой седовласый учёный в халате, возмущённо обращаясь к демонической пятой точке на бортике, поскольку только она и стройные спортивные ноги виднелись по эту сторону ограждения. Я раньше видел этого сотрудника только мельком: не то в коридоре, не то в столовой, но не знал, в каком отделе он работает.

Гелла, услышав возглас, обращённый к ней, выпрямилась и развернулась. Шуба вновь, к огорчению большинства присутствующих села на прежнее место, вернее, прикрыла его.

– Вы мне? – обворожительно улыбаясь, промурлыкала она к обратившемуся. Чертовка явно забавлялась. Но мне было ясно, что весь спектакль был рассчитан на кого-то конкретного или конкретных.

– Да, вам, – учёный трясся от негодования. – Как вы можете являться сюда в таком виде, когда кругом находятся люди, занимающиеся ответственной серьёзной работой! Когда у нас есть больное животное и все бьются, как облегчить ему страдания! Когда…

Он не договорил, а замолк, потому что при этих словах Гелла повернулась к нему спиной и, опять посмотрев вниз, внезапно развернула оба своих серых крыла в сторону, явив присутствующим себя всю во всей красе, отчего в зале стало мгновенно тихо. После чего демонесса мощно взмахнула своими огромными крыльями, поднимаясь в воздух и, грациозно перелетев через покрытое кафелем ограждение бассейна, скрылась внизу.

Все вновь бросились к бортику и посмотрели вниз. Гелла, плавно опустившись на дно бассейна, вновь облачилась в шубу из крыльев, и, спокойно ступая босыми ногами по лужам, подошла к внезапно затихшему и замершему Горынычу, по прежнему валяющемуся на боку и теперь смиренно и, как мне показалось, испуганно сложившего поджатые лапки на груди. Все четыре головы на длинных шеях в подчинении легли на пол рядком и смотрели на Геллу внимательными маленькими глазками.

Демонесса положила на пузо Горынычу свою ладошку и замерла, как будто к чему-то прислушиваясь. В полной тишине было слышно, как в животе гидры что-то утробно заурчало и забурлило от несварения. Что-то для себя, очевидно, уяснив, хрупкая по сравнению с рептилией Гелла подошла к одной из голов Горыныча, присев перед ней на корточки, обхватила двумя руками верхнюю челюсть монстра и, что-то шепнув на странно звучащем гортанном языке, резко потянула её вверх. Огромная пасть, словно по приказу, покорно распахнулась. Гелла, встав для устойчивости на колени, резко всунула свою руку вглубь пасти по самое плечо, почти нырнув в этот раскрытый капкан. Я, вспомнив лекцию Сергея Викторовича Зубаря в кабинете у Вятлова о самозахлопывающейся и заклинивающейся пасти гидр, невольно поёжился, переживая за Геллу.

Но ничего такого из моих опасений не произошло. Дьяволица что-то там пошуровала рукой, которая была, очевидно, просунута аж в пищевод в длинной шее рептилии, покорно лежащей с открытой пастью на протяжении всей процедуры. А затем Гелла резко выдернула руку и проворно вскочила на ноги, отпрыгивая в сторону. И в ту же секунду по той самой шее Горыныча пошла судорога. Пасть была по-прежнему открыта, но шею выгибало и сокращало волнами. А затем, вдруг по всему телу животного прошёл мощный спазм. Горыныч перевернулся на живот, лапы и хвост его вытянулись в напряжении, когти на лапах заскребли по кафелю, выстилающему дно бассейна, а потом из туловища в шею, подвергшуюся недавнему посягательству, поступил большой шарообразный комок, который быстро покатился по шее по направлению к голове. Шея ещё раз изогнулась, и из пасти прямо на кафель бассейна хлынул грязно-чёрный поток нечистот.

– Вашу рать! – крикнул какой-то из учёных, зажимая нос и рот ладонью и перегибаясь пополам. И в ту же секунду до всех остальных присутствующих долетел и ударил в нос острый аммиачный смрадный запах, поднимающийся снизу из бассейна. Люди отхлынули от бортика. А там внизу, неудержимо рвало и конвульсивно выворачивало содержимым желудка бедное мифическое пресмыкающееся, на сей раз на все четыре головы разом.

Я пересилил себя и один из немногих заставил себя вновь, щурясь от резкого запаха, посмотреть вниз на происходящее. Пол бассейна постепенно заливался чёрной жижей. Гелла, пятясь, отступала от этой напасти назад.

– Где у вас тут выход? – крикнула она, задрав вверх голову. Ей показали. И она легко упорхнула в указанную дверь.

Большинство присутствующих расходились. Кто-то кашлял, прикрывая рот и лицо платком. Кого-то стошнило. Наверно, из солидарности с Горынычем.

Олег с бледным лицом, но восторженными глазами посмотрел на меня.

– Сергей, Вы её хорошо знаете? Ребята говорят, что она просит, чтобы её подвозили именно Вы, – обратился ко мне он. И я понял, что он спрашивает про Геллу.

– Олег. Я подвозил её всего лишь два раза, а ты уже спрашиваешь так, как будто она моя ручная обезьянка. Гелла – она сама по себе. Весёлая, неуправляемая… Вот такая, как есть…, – ответил ему я.

– И удивительная! – пробормотал Олег.

Я удивлённо посмотрел на него, и мне стало всё ясно.

 

 

ГЛАВА 15 (Наша служба и опасна и трудна)

 

– Сергей, слушай. Надо зайти к Вятлову. Там у них сейчас Белов. Заседают. Вятлов просил поприсутствовать, – сказал Мишка Луц, сотрудник отдела физиологии.

– Угу, а када? – я с неудовольствием отложил солнечный фонарь, которым подсвечивал с разных сторон Ходячую Розу в горшке, расположенном посреди большого настольного транспортира. Я подсвечивал её с разных углов и замерял с секундомером время реакции разворота цветка в сторону источника солнечного света. Результаты замеров я ручкой записывал в тетрадную таблицу. Манеру записывать по-дедовски результаты наблюдений рукописно, а не вносить данные в таблицы на компьютер завёл для всех Зубарь Сергей Викторович: «Для исследователя нужно, чтобы делать наблюдения было комфортно, не ограничиваясь грубо и жёстко составленными рамками формой, таблицей, а живо реагировать на возникающие нюансы в процессе наблюдения. Исследователь должен быть готов быстро и оперативно фиксировать не только однозначные результаты замеров, подставляя их в составленные графы, с чем может справиться и любой тупой электронный механизм или робот и даже, извините меня, какая-нибудь нимфа, а помечать возникшие при наблюдении события, собственные мысли и порождаемые описания в удобной для него форме: в виде приписок, пометок, записей на полях, чертежей, рисунков и, если хотите, даже целых эссе. Только тогда исследование будет приносить плоды. Только тогда учёный будет именно творцом и мыслящим созидателем открытий и разработок. А когда мы, силясь в своём порыве всё упорядочить и классифицировать что, конечно, тоже не так плохо и не лишено смысла, но загоняем кипучий ум и мозг исследователя, гения в узкие рамки, блокируя при этом сразу же пространственное образное и творческое мышление, мы рубим весь процесс, простите, на корню, делая из учёного придаток для нажатия на клавиши. Поэтому рабочий инструмент учёного – тетрадь, карандаш. А уж потом, если пожелаете, забивайте свои компьютерные формы, строгайте отчёты».

Поэтому я делал наблюдения, как завещал великий Зубарь, «с пером и пергаментом». И  даже сделал две приписки, посетившие мою тупую голову. В частности, я заметил, что Ходячая Роза, проворачиваясь по фазам против часовой стрелки в одном и том же направлении, при этом скручивая свой стебель в направлении вращения, имеет свой предел поворота, который при условии длины стебля порядка метра, составлял пять полных оборотов вокруг своей оси и ещё двести тридцать пять градусов. При том, за два оборота до этого, скорость реагирования и разворота жадного до света цветка заметно падала. Так, на поворот почти на сто восемьдесят градусов, при нормальном скручивании, Роза тратила порядка четырёх с половиной секунд до полного останова, а при закрученном стебле на три с половиной оборота, эта скорость падала почти в полтора раза. Из чего я сделал пометку, что в данном случае, очевидно, сказываются и оказывают сопротивления внутренние усилия, возникшие в совокупе сложной деформации, порождённой силами от растяжения, кручения и сжатия, а благо стебель растения является сложной неоднородной структурой из множества трубчатых сосудов и кольцевидных слоёв, то эта сложнейшая задача по сопромату не для моих слабых мозгов, а достойная Сергея Викторовича и его физического отдела. Продолжая издеваться над созданием в горшке, как морковкой перед носом страдающего ослика, подсвечивая путь солнечным фонариком, выяснилось, что после чуть больше, чем пяти с половиной оборотов наступает предел возможностей для скручивания цветка, который достигается крайне долго и натужно упрямым растением – больше минуты. Далее, цветок впадает в некий ступор и ни на какие поддразнивания искусственным куском солнца более не реагирует – ни в сторону закручивания, ни в сторону скручивания. Может, он находится в напряжении, пыжась осилить и докрутить так и не пройденные градусы скручивания, а, может, пребывает в стрессе от пережитых перегрузок. Но находится он в этом состоянии долго, более пяти минут. Я, немного помусолив кончик ручки, окрестил это состояние «стадией болевого шока». После пребывания в этой стадии, цветок, очевидно, принимает какое-то стратегическое решение «удирать», по которому он задраивает все люки, закрывая бутон, и начинает раскручиваться. Делает это он также, невзирая на внешние раздражители, сравнительно резво – порядка оборот за две с половиной секунды. После чего, полностью раскрутившись, Ходячая Роза начинает попытку свалить отсюда в более адекватное место. Для чего это недорастение начинает стараться высвободить свои корни из почвенного слоя. Корни у Ходячей Розы длинные, круглые в сечении, мясистые, чем-то напоминающие воздушные корни у орхидей, с острым когтеподобным наростом на конце.  Роза начинает стараться выдернуть корни из земли, отчего земля вокруг цветка в горшке шевелится и вспучивается. Но сделать это ей не удаётся, из-за узкого пространства в горшке. И через какое-то время Ходячая Роза теряет надежду освободиться, замирая. После чего, порой, до десяти минут пребывает в «стадии сна», как будто прислушиваясь к чему-то снаружи. Далее, параболическая антенна раскладывается – бутон открывается, и цветок вновь готов начинать всё сначала, ищуще, чуть поводя из стороны в сторону лепестками, в попытках уловить более плотный источник освещения. Интересно, что по часовой стрелке предел скручивания стебля у моей испытуемой Розы всего четыре с половиной оборота – на целый оборот меньше. Не знаю почему, но у меня порой создавалось впечатление, что Ходячая Роза, в горшке передо мной со своей стороны темнит. Как бы демонстрируя на поверхности определённое поведение для меня, а внутри внимательно и старательно изучая меня при этом. От этих мыслей становилось совсем не по себе, но я гнал их от себя как ненаучные.

– Прямо сейчас. Они уже там часа два заседают, – ответил Михаил.

– Угу. А огласите, пожалуйста, краткое содержание тем докладчиков, – попросил я, перенося горшок с Ходячей Розой в специально оборудованную витрину с включённой яркой лампой дневного света. Роза, очутившись в знакомой среде, вальяжно вывернула свои лепестки наизнанку, полностью раскрывшись, и радостно подрагивая листвой.

– Да там что-то как всегда про дисциплину, безопасность и что-то ещё в том же ключе – я дальше не стал вникать. Ты же знаешь Белова, – нехотя пояснил Мишка.

– Ладно, разберёмся на месте, – кивнул я, одеваясь и выходя из кабинета лаборатории поведенческого отдела. – Мы всегда за безопасную дисциплину и дисциплинированную безопасность.

 

 * * *

С Беловым я был познакомлен официально. И даже общался с ним раз лично. Сразу же после устройства на работу я был приглашён к нему в кабинет для ознакомления с правилами и подписанием н-ного набора официальных бумаг и обязательств, связанных с техникой безопасности, безопасностью как таковой, секретностью и кучей прочих бюрократических силовых страшилок.

Кабинет Белова располагался в третьем корпусе на втором этаже, полностью занимаемым Отделом Безопасности. Помню, что пройдя тогда по узкому коридору напрямую от входа, я сразу же оказался в приёмной Белова. Симпатичная секретарша, сидела за столиком перед компьютером и что-то забивала в нём, сверяясь с раскрытой большой толщенной пожелтелой книгой перед ней.

Узнав к кому я, она молча кивнула, указав пальцем на дверь в кабинет Белова, на которой была табличка «Начальник Отдела Безопасности Белов В.К.»

Я толкнул дверь и постучал в неё одновременно.

Внутри просторного и светлого кабинета стоял стол, несколько стульев, шкаф с книгами и плоский плазменный телевизор на тумбе. Слева от входа вдоль стенки размещался чёрный кожаный диван.

На стене напротив входа рядом со шкафом висел портрет президента страны. А на соседней стене справа от входа висел портрет Дзержинского.

Сидевший за столом человек поднял голову и, посмотрев на меня, приглашающее закивал.

Я вошёл. 

– Сергей Александрович, – скорее, тихо утвердил, нежели спросил он, глядя на меня, чуть наклонив вперёд голову.

– Он. Здравствуйте, – сказал я.

– Здравствуйте, – приветливо сказал человек за столом.

Я отметил, что его внешность совершенно не вяжется с тем образом, каким я представлял себе этого человека. Это был человек среднего роста. Не низкого, не высокого, а именно среднего. Лицо кругленькое без лишней растительности в виде бороды и усов, глаза маленькие, выражение пресненькое, незапоминающееся. Волосы русые, не короткие и не длинные, зализанные на сторону. Одет он был в серый костюм и мятую зеленоватую рубашку с расстегнутым воротом и с белым с болотным цветом галстуком. Узел на галстуке был сильно распущен. Проследив мой взгляд, Белов начал приводить себя в порядок. Он застегнул ворот и, сильно вытягивая шею, отчего стал похож на суслика, подтянул узел галстука и поправил последний. Далее, расправив лацканы на пиджаке, он, приглашающим жестом пригласил садиться на стул, стоящий боком к его столу. «Как на допросе в фильмах», – подумалось мне.

– Владимир Константинович меня зовут, – сообщил мне Белов, болезненно улыбнувшись. Он говорил тихим немного вкрадчивым голосом. – А Ваша фамилия, насколько я знаю, вовсе не Торнаул.

Я уселся на предложенный стул и полностью представился.

– Знаю, знаю, – поспешно закивал Владимир Константинович, листая открытую на столе папку. – Дата рождения, родился, жил, прописан, детсад, переведён, школа №820 города Москвы, учёба… ммм… тяга… биология, математика, физика, потом информатика, – забормотал он. – Занимался… так… музыка, хоровая студия в ДК… так… танцы бальные. Спортивные секции…. Ого… много секций, гимнастика…. Борьба… единоборства… ещё тут всякого…. но нигде ничего не достиг… Кружки… КЮБЗ… это что? Ах, да.. вспомнил… технические кружки, Клуб Юного Техника.  Учёба в школе… ммм… средненько… хотя были успехи… Поступил… МАИ… при-мат… не доучился…. Преподавал… Программист… связь с военным заводом… угу… работа… ууу… какой длинный список учреждений и юр.лиц… хотя…. Это всё, как я понимаю, уход от налогов нанимающей конторы в 90-х-2000-х годах… Ооо… инженер по оргтехнике… Женился… так… двое детей…  живёт… угу.. жена.. Полина Юрьевна… работает… ого…  мать, отец… родственники… контакты… так… Владеет… на данный момент, машина, марка, госномер. Неоплаченных штрафов не имеет. Не судим, не привлекался, не состоял, не состоял, замечен не был… так… В информационной сети… соцсети… почти неактивен… форумы… угу… тут есть… Выходит в сеть с IP-адресов…. так… MAC-адреса устройств… так…  увлечения… странно…

Он захлопнул папку и посмотрел на меня, сложив руки замком на ней.

– Итак, почему же, всё-таки, Торнаул? – спросил он меня заискивающим голосом. И сам же ответил. – Понимаю, скорее всего, ник или прозвище в сети или в игре. Верно? Ну, пусть Торнаул, так Торнаул…

Я был немного огорошен осведомлённостью Большого Ока обо мне простом смертном, но нашёл в себе силы, судорожно сглотнул и просипел: – «Угу, пусть Торнаул».

Белов посмотрел на меня изучающе и подбадривающе улыбнулся.

– Как Вы вышли на наш НИИ? – заботливо спросил он. – Ах, да… Я читал отчёт Ворсова в базе – встреча на озере. А Вы там как, простите, оказались?

И он замолчал, уставившись на меня в ожидании.

Молчал и я, также внимательно его разглядывая.

– Забыли? – участливо спросил он меня.

– Ась? Вы меня всё-таки спрашиваете? – деланно удивился я. – А я думал, что Вы всё ещё сами с собой анализируете мою грешную жизнь. А у Вас там в этой самой Вашей книжечке об этом не написано?

– Юморист? Это хорошо. В нашем НИИ без чувства юмора и без стрессоустойчивой системы никуда, – благожелательно оскалился Белов. Но уж что-то очень не понравилась мне его эта благожелательность. Очевидно, он принял для себя обо мне какой-то вывод, не играющий в мою пользу. И я это почувствовал.

– Я там прокатывал по красивым местам на внедорожнике. Обновлял воспоминания минувшего лета, которым мы были там с автоклубом «MyRexton».

– Ах… Хобби… Ну да… И кого Вы первого увидели?

– Двух бородатых мужиков, выталкивающих застрявший автобус.

– Угу, припоминаю. А, скажите. Когда Вы впервые увидели Болотного Студня, какое было Ваше первое чувство?

– Испугался. Принял его за крокодила.

– Интересно. А удивления от встречи с неопознанным и неведомым науке существом у Вас не вызвало? – Белов перебирал в руках цанговый карандаш.

– Вызвало. Но развитие современных технологий в кино и в компьютерных разработках, демонстрирующих в играх и Голивуд-фильмах различные сценарии появления монстров в нашей повседневной жизни, спасли мой впечатлительный мозг от нервного срыва.

– Хорошо. А, может, его спасло то, что где-то Вы уже встречались ранее с такого рода представителями?

– Да где же я их мог видеть ещё? Тёща у меня, вроде, не страшная. В зоопарк ходил, но там тоже, вроде, всё согласно общепринятой теории дарвинизма, наследственности и происхождения видов, – удивился я.

– Стало быть, раньше вы не открывали в себе способности к слоевидению? – вкрадчиво спросил Владимир Константинович.

– Да я даже сейчас не уверен, что обладаю этим «слоевидением», – честно признался я.

– Вот как, – с интересом откликнулся Белов. – И как же Вы для себя определяете окружение всех этих сказочных существ вокруг Вас?

– Поистине непостижимы силы Господни, – развёл руками в стороны я.

– Я Вас понял, – опять растянулся в болезненной улыбке Белов, покачивая головой. – И Вы уже даже были завербованы Ворсовым на помощь с, так скажем, транспортными услугами по доставке необычных пассажиров для проектов поведенческого отдела. И даже принимали участие в этой работе. Как неосмотрительно со стороны Ворсова! Какое нарушение правил. Вынужден признать, что в данном случае Олег Михайлович допустил ряд непозволительных вольностей и просчётов и уже был мной за это отсчитан. Вы же не проходили инструктаж. Вы могли пострадать. И я предлагал даже закрыть этот проект поведенческого отдела, как не вызывающий доверия и сомнительный. Но Владимир Сергеевич Вятлов очень просил за Ворсова и этот…... Читать следующую страницу »

Страница: 1 2 3 4 5 6 7 8


29 января 2019

0 лайки
0 рекомендуют

Понравилось произведение? Расскажи друзьям!

Последние отзывы и рецензии на
«Поражённые Слоем»

Иконка автора TornaulTornaul пишет рецензию 1 февраля 0:46
Есть сказочно-эпический герой, который смог осилить все 5 из выложенных глав и не умер?
Редактор отвечает 1 февраля 12:17

Думаем, что онлайн такие большие книги читать сложно. Вот думаем над функцией "Сохранить в fb2". Как автор, что вы скажете на такую инициативу редакции?
Перейти к рецензии (1)Написать свой отзыв к рецензии

Иконка автора irinapiatkairinapiatka пишет рецензию 31 января 19:24
Аннотация впечатляющая. Посмотрим, что будет дальше
Перейти к рецензии (0)Написать свой отзыв к рецензии

Просмотр всех рецензий и отзывов (3) | Добавить свою рецензию

Добавить закладку | Просмотр закладок | Добавить на полку

Вернуться назад








© 2014-2019 Сайт, где можно почитать прозу 18+
Правила пользования сайтом :: Договор с сайтом
Рейтинг@Mail.ru Частный вебмастерЧастный вебмастер