ПРОМО АВТОРА
Иван Соболев
 Иван Соболев

хотите заявить о себе?

АВТОРЫ ПРИГЛАШАЮТ

Серго - приглашает вас на свою авторскую страницу Серго: «Привет всем! Приглашаю вас на мою авторскую страницу!»
Ялинка  - приглашает вас на свою авторскую страницу Ялинка : «Привет всем! Приглашаю вас на мою авторскую страницу!»
Борис Лебедев - приглашает вас на свою авторскую страницу Борис Лебедев: «Привет всем! Приглашаю вас на мою авторскую страницу!»
kapral55 - приглашает вас на свою авторскую страницу kapral55: «Привет всем! Приглашаю вас на мою авторскую страницу!»
Ялинка  - приглашает вас на свою авторскую страницу Ялинка : «Привет всем! Приглашаю вас на мою авторскую страницу!»

МЕЦЕНАТЫ САЙТА

Ялинка  - меценат Ялинка : «Я жертвую 10!»
Ялинка  - меценат Ялинка : «Я жертвую 10!»
Ялинка  - меценат Ялинка : «Я жертвую 10!»
kapral55 - меценат kapral55: «Я жертвую 10!»
kapral55 - меценат kapral55: «Я жертвую 10!»



ПОПУЛЯРНАЯ ПРОЗА
за 2019 год

Автор иконка Юлия Шулепова-Кава...
Стоит почитать Гражданское дело

Автор иконка Сандра Сонер
Стоит почитать На даче

Автор иконка Сандра Сонер
Стоит почитать Никто не узнает

Автор иконка станислав далецкий
Стоит почитать Дворянский сын

Автор иконка Юлия Шулепова-Кава...
Стоит почитать Когда весной поет свирель

ПОПУЛЯРНЫЕ СТИХИ
за 2019 год

Автор иконка Анастасия Денисова
Стоит почитать Пальма 

Автор иконка Виктор Любецкий
Стоит почитать Кем надо быть, чтоб тебя не хотели убить...

Автор иконка Олесь Григ
Стоит почитать Пробегают облака перебежками

Автор иконка  Натали
Стоит почитать Я лишь благодарю

Автор иконка Виктор Любецкий
Стоит почитать Таланты есть? Доходов нет...

БЛОГ РЕДАКТОРА

ПоследнееПомочь сайту
ПоследнееПроблемы с сайтом?
ПоследнееОбращение президента 2 апреля 2020
ПоследнееПечать книги в типографии
ПоследнееСвинья прощай!
ПоследнееОшибки в защите комментирования
ПоследнееНовые жанры в прозе и еще поиск

РЕЦЕНЗИИ И ОТЗЫВЫ К ПРОЗЕ

Вова РельефныйВова Рельефный: "Это про вашего дядю рассказ?" к произведению Дядя Виталик

СлаваСлава: "Животные, неважно какие, всегда делают людей лучше и отзывчивей." к произведению Скованные для жизни

СлаваСлава: "Благодарю за внимание!" к рецензии на Ночные тревоги жаркого лета

СлаваСлава: "Благодарю за внимание!" к рецензии на Тамара Габриэлова. Своеобразный, но весьма необходимый урок.

Do JamodatakajamaDo Jamodatakajama: "Не просто "учиться-учиться-учиться" самим, но "учить-учить-учить"" к рецензии на

Do JamodatakajamaDo Jamodatakajama: "ахха.. хм... вот ведь как..." к рецензии на

Еще комментарии...

РЕЦЕНЗИИ И ОТЗЫВЫ К СТИХАМ

ЦементЦемент: "Вам спасибо и удачи!" к рецензии на Хамасовы слезы

СлаваСлава: "Этих героев никогда не забудут!" к стихотворению Шахтер

СлаваСлава: "Спасибо за эти нужные стихи!" к стихотворению Хамасовы слезы

VG36VG36: "Великолепно просто!" к стихотворению Захлопни дверь, за ней седая пелена

СлаваСлава: "Красиво написано." к стихотворению Не боюсь ужастиков

VG34VG34: " Очень интересно! " к рецензии на В моём шкафу есть маленькая полка

Еще комментарии...

Полезные ссылки

Что такое проза в интернете?

"Прошли те времена, когда бумажная книга была единственным вариантом для распространения своего творчества. Теперь любой автор, который хочет явить миру свою прозу может разместить её в интернете. Найти читателей и стать известным сегодня просто, как никогда. Для этого нужно лишь зарегистрироваться на любом из более менее известных литературных сайтов и выложить свой труд на суд людям. Миллионы потенциальных читателей не идут ни в какое сравнение с тиражами современных книг (2-5 тысяч экземпляров)".

Мы в соцсетях



Группа РУИЗДАТа вконтакте Группа РУИЗДАТа в Одноклассниках Группа РУИЗДАТа в твиттере Группа РУИЗДАТа в фейсбуке Ютуб канал Руиздата

Современная литература

"Автор хочет разместить свои стихи или прозу в интернете и получить читателей. Читатель хочет читать бесплатно и без регистрации книги современных авторов. Литературный сайт руиздат.ру предоставляет им эту возможность. Кроме этого, наш сайт позволяет читателям после регистрации: использовать закладки, книжную полку, следить за новостями избранных авторов и более комфортно писать комментарии".




Начало пути


Дмитрий Алексеев Дмитрий Алексеев Жанр прозы:

Жанр прозы Фэнтези
1361 просмотров
0 рекомендуют
0 лайки
Возможно, вам будет удобней читать это произведение в виде для чтения. Нажмите сюда.
Начало путиВо все века человек стремился к своей мечте. Этот роман о том, что он готов преодолеть ради неё.

ждающая Отроном, увидела удивительную картину. В её лагерь, с развёрнутыми знамёнами, входили игбиварцы, которых истинные скамельские партизаны считали предателями и которых при встрече считали своим долгом убить, предварительно перед этим попытав или помучив. Возглавлял эту банду предателей Далор да Коста – младший брат герцога Игбиварского, который особым умом никогда не отличался. Суровым партизанам он запомнился роскошным султаном из разноцветных перьев на своём шлеме, за что сразу и получил кличку «павлин».

         Ошибка скамельского короля заключалась в том, что поместил он игбиварцев рядом со своим шатром – в самом центре лагеря. Так что теперь игбиварцы и шагу не могли ступить, чтобы не напороться на разъярённых скамельских рыцарей. В первый же день, уже под вечер, еле-еле до своих палаток доползли Велон де Морив и Арно де Воксунон. Беспечные, они вышли прогуляться по лагерю и где-то на его задворках, между кучами мусора и поносными испражнениями их здорово избили скамельцы. При этом, окончательно попирая достоинство благородных игбиварцев, партизаны не стали вызывать их на бой, а просто и молча, отколошматили их рукоятками мечей.

         Далор да Коста немедленно пожаловался королю скамельскому Армону I, но тщательное расследование, проведённое Верховным Бальи Ларга де Гороном, а этот человек умел и любил вести следствие, зачинщиков не выявило. Игбиварцы стали осторожнее, выходя теперь в лагерь группами не менее пяти человек, что не мешало им постоянно нарываться на драку.

         Тем временем очень энергично, гораздо энергичнее, чем сама осада Отронома, шла подготовка к свадьбе Далора да Коста и дочери скамельского короля Катрин де Фирос. На Катрин Далор да Коста не произвел никакого впечатления. Дело было не в том, что младший брат герцога Игбиварского был глуп – это не было страшным преступлением для того времени. Он был слишком изнежен и хвастлив. Для Катрин, которая видела войну, видела гибель людей, разрубаемых на куски, пронзаемых стрелами, затаптываемых лошадьми, которая сама прошла по партизанским дорогам, ощущая на своей шкурке голод, жажду и нечеловеческую усталость; было странно слушать рассказы своего жениха о богатых рыцарских турнирах игбиварцев, где проливался золотой дождь и где он, Далор да Коста, побеждал своих противников одним движением руки. Эти рассказы были словно из детства, когда девочка с золотыми волосами слушала сказки своей кормилицы и мечтала о принце на белом коне.

         Она вспоминала другого рыцаря, который, похоже, никогда не сражался на турнирах, но который каждый день сражался со смертью. Катрин запомнила его грубияном, нахалом и очень жёстким человеком, который, не тратя лишних слов, просто спас её. Несколько месяцев она пыталась осторожно узнать, остался ли в живых Арно де Монсалви. Для этого принцесса, впервые в своей жизни, стала вслушиваться в разговоры других людей. Раньше Катрин считала, что стоит ей лишь приказать – и мир станет таким, каким она захочет. Но поражение под Теном и скитания по лесам изменили её. Она стала изучать людей, с которыми её сталкивала жизнь.

         Катрин внимательно смотрела за своими дамами, ей было интересно знать, какие туфли надевают фрейлины, чтобы пойти на свидание; за любой фразой она угадывала двойной и тройной смысл. Она стала разбираться в партиях, которые существовали при королевском дворе; Катрин прекрасно чувствовала их интриги и их цели. Она начала читать богословскую литературу, от которой её раньше тошнило; оценивать политические силы, которые существовали в её стране. Катрин вслушивалась в разговоры рыцарей, чтобы знать, как воевать и как приказывать этим жестоким людям.

         Ей было всего 17 лет, когда старательно, словно воин при отработке ударов, она училась день за днем управлять людьми. Словно чувствовала она своё будущее, в котором пока никто не видел её королевой. А про Арно де Монсалви Катрин всё-таки узнала, что этот нахал остался в живых, участвовал в набеге на Галлаваль и теперь находиться рядом с ней, где-то в лагере, осаждающем Отроном.

 

*****

 

         Де Саррес бесцеремонно разбудил Арно де Монсалви.

- Хватит спать, тут такое твориться!

         Де Монсалви участвовал в ночной вылазке и поспал всего два часа, поэтому без лишних разговоров он кулаком ударил Велона по скуле. От неожиданности тот попятился назад, споткнулся о чье-то тело и упал. Пока благородный рыцарь поднимался, Арно открыл глаза и сел на кровать, которая представляла собой солому, накрытую тряпьём.

- Это что за тело? – спросил де Саррес, потирая скулу.

- А чёрт его знает! – угрюмо выругался сонный де Монсалви. – Может, дохляк? Утром, когда я вернулся, он тут валялся.

         Велон без всякого стеснения пнул лежащего человека в бок. Тело икнуло, зашевелилось и начало громко рыгать. По палатке поползла восхитительная вонь, сочетающая запах сладкой браги, кислого хлеба и не переваренных желудей.

- Выкиньте его, - де Монсалви крепко встал на ноги и потянулся. Пока оруженосцы выносили пьяного, тихо переругиваясь между собой, Арно умылся.

- Что случилось? – спросил он де Сарреса, которого аж шатало от недосыпа.

- Игбиварцы уходят. Похоже, встанут от нас отдельным лагерем.

- Пошли! – хватая меч, сказал де Монсалви.

         В лагере царила толчея и суматоха. Все, кто ещё стоял на ногах, шли к центральной улице лагеря, по которой стройными рядами, сверкая на солнце отполированными доспехами и оружием, украшенным драгоценными камнями, двигались игбиварцы – 700 рыцарей из самых знатных домов этой провинции. Всё у них было лучше, чем у нищих и усталых партизан – кони были холёными и сытыми, а оружие вызывало неприкрытую зависть.

         Арно де Монсалви внимательно следил за игбиварцами. Он увидел графа Берута де Камбре и его сына. Несколько раз де Монсалви дрался с игбиварцами, но до своих заклятых врагов он ещё не добрался. Граф равнодушным взором скользнул по безобразному лицу скамельского сотника и отвернулся.

         Прохождение рыцарей длилось недолго, зато несколько часов шли тяжёлые телеги, нагруженные игбиварским добром, под охраной стражников, которые бдительно следили, чтобы партизаны чего не стащили. И замыкал эту процессию епископ Лоулемский, который не шёл, а катился, настолько он был толстеньким и невысоким, попутно обрызгивая стоящих по обеим сторонам скамельцев святой водой, здоровущий кувшин с которой, надрываясь, тащил щупленький служка.

         Игбиварцы ушли и встали лагерем на соседнем холме. В тот же день они понесли первые потери – во время внезапной вылазки деварцев за одну минуту полегло сразу шесть рыцарей. Скамельцев такими потерями было не удивить, зато игбиварцы были в шоке.

         Да, осада Отронома никого не радовала! За высокими крепостными стенами и с провиантом, рассчитанным на несколько лет, деварцы чувствовали себя достаточно уверенно; хотя никто пока не собирался идти к ним на выручку. Круглые сутки над скамельским лагерем стоял несмолкаемый грохот – работали стенобитные орудия. По ночам деварцы делали вылазки и резали прислугу этих орудий. Сверху из засады на них сваливались скамельцы, и в полной темноте шёл отчаянный бой.

         В лагере началась дизентерия и степная лихорадка – неизбежные спутники любой осады того времени. Ноги разъезжались в поносных испражнениях и рвоте, которые уже в несколько слоёв покрывали землю. Скамельская армия почти год не получала деньги, все ближайшие деревни были уже разграблены, целые вереницы телег с провиантом шли в лагерь, но всего этого было мало, мало!

         Свадьбу же готовили истинно королевскую. Армон I знал, что предстоящее бракосочетание породило недовольство в его армии. Наиболее отчаянными бунтовщиками были Ренуар де Раннефар и неугомонный Арно де Монсалви, за которыми стояли несколько тысяч закалённых в боях повстанцев. Даже королевское окружение раскололось. Верховный Бальи Ларга де Горон прямо высказал королю:

- Ваше Величество! Свадьба чревата мятежом и бунтом в вашей армии. Даже если мы арестуем всех зачинщиков, недовольство так велико, что всё равно всё закончится резнёй.

- Ларга, ты хоть помолчи! – огрызнулся Армон I Барабелл.

         Армон I не был глуп, как это утверждали многие историки девятнадцатого века. Правда, он не отличался и особенным умом. Заслуга этого человека была в другом – он родился в нужное время в нужном месте. Без сомнения, Армон I Барабелл был одним из лучших скамельских полководцев XIII века. Если Велон I Осторожный с трудом удерживал три последние провинции – всё что осталось от Скамеля после ужасающей войны с Деваром; то его сын смог значительно расширить владения, которые достались ему от отца. Если не считать несколько военных неудач, которые пришлись на его двадцатилетие, и были обусловлены, скорее, беспечностью, чем отсутствием таланта; Армон I всегда побеждал в сражениях, а для страны, которая борется за свою независимость, это было настоящим благом.

         Король обладал достаточным здравым смыслом, чтобы понимать свою слабость в политических и дипломатических вопросах. Его мышление было слишком жёстким, прямолинейным и недостаточно дальновидным – развитие событий он видел, максимум, на полтора хода вперёд. Однако, хорошее чутьё на людей позволило Армону I подобрать такое окружение – Альен де Серпантес, Ларга де Горон, Лионель Карагазский – которое с успехом компенсировало его недостатки. Конечно, король совершал ошибки за время своего правления и зачастую проявлял упрямство, принимая неверные решения, но в целом это не могло ни при каких обстоятельствах привести Скамель к катастрофе, подобной той, которую перенесла страна при его дяде Ренуаре III Несчастном.

 

*****

 

         Лионель Карагазский нашёл Арно де Монсалви и его друзей в трактире рано утром, когда бравые сотники только начали пить. Они сидели не выспавшиеся, злые и молчаливые. В эту ночь скамельцы предприняли неподготовленный штурм Восточных ворот Отронома. За два ночных часа на стенах полегло более сотни скамельцев, и деварцы утром сбрасывали их тела в крепостной ров. Де Монсалви и де Лантруа повезло – при штурме их сотни даже не смогли подойти к крепостным стенам. Сотня же де Марра вся осталась там – и теперь друзья поминали его.

- Пей, чтобы души наших друзей попали в рай! – грозный де Лантруа поставил громадную кружку перед Лионелем Карагазским. Тот с удовольствием выпил и отщипнул крошку от начинающего плесневеть хлеба.

- Хорошо живёте, сотники! – заметил доверенное лицо короля. – Даже хлеб есть!

- А в королевском шатре разве его нет? – встрял неугомонный де Саррес.

- Он примерно такой же, как и у вас.

- Никогда не поверю, - заржал на весь трактир д’Армик.

         Лионель Карагазский хитро улыбнулся и посмотрел на де Монсалви. Де Монсалви молча потягивал вино, любезно улыбаясь, но глаза его так же хитрили, как и у посланца короля. Они уже сталкивались и смогли понять, что стоят друг друга.

- Его Величество, наш наихристианнейший король, да продлит Господь его дни, - все в трактире сразу замолчали, - велел передать мне, что он восхищён подвигами своих благородных рыцарей!

         Де Монсалви стремительно поднял свой кубок:

- Да здравствует король! Все мы его верные рыцари и живота своего не пожалеем для защиты чести и достоинства Его Величества!

- Ура! – завопила весёлая компания так, что, казалось, весь затрясся, словно от землетрясения. – Да здравствует король!

- Единственное, что огорчает Его Величество, - продолжал Лионель Карагазский, - так это ваши недоразумения с доблестными игбиварскими рыцарями. Чем они вас обидели? Его Величество хочет знать.

- Да эти предатели… - забрызгал слюной сотник Армон де Риволи, - с ними разговор должен быть коротким – вынул меч и выпустил им кишки.

- Зря они сюда притащились! – де Саррес в азарте скинул кружку на пол. – В один прекрасный день мы их просто перережем!

- Но они наши союзники, - заметил Лионель Карагазский, - они помогают нам взять Отроном.

- Только одно название, что союзники! – встрял в спор де Лантруа. – Они привыкли побеждать только на турнирах. Ещё парочка благородных игбиварских графов, погибших на стенах Отронома, и они уберутся в свои дурацкие горы.

- Так зачем же тратить на них силы, - с энтузиазмом согласился посланник короля. – Лучше объединимся и возьмем Отроном. Вам – добыча, Его Величеству – слава, игбиварцам – ненависть деварцев, так что им и деваться будет некуда. Вот тогда и собьем с них спесь.

         Лионель Карагазский налил себе ещё вина и добавил:

- Кстати, я их тоже терпеть не могу – хвастливые и трусливые людишки.

- Молодец, Лионель! – хлопнул его по плечу д’Армик, так что тот чуть не свалился со скамьи.

- Ну а ты Арно, что скажешь? – обратился к рыцарю посланник короля.

- Да что я могу сказать! – напустил на себя простодушный и крестьянский вид де Монсалви. – Я всего лишь бедный рыцарь, который воюет во славу короля. Когда я вижу этих заносчивых игбиварцев, которые мнят себя героями, то вспоминают своих друзей, которые гибли от мечей деварцев; пока эти союзнички прятались в горах. Я их не люблю, а другие их просто ненавидят.

- В армии тебя уважают, - заметил Лионель Карагазский, - ты можешь многих успокоить!

- Я выполню просьбу короля! Однако я не могу отговорить де Сарреса драться, если игбиварец его оскорбит. Ведь, правда, же? – обратился Арно к своему другу.

- Ещё чего! – загремел довольный Велон.

         Доклад Лионеля Карагазского королю был очень печальным.

- Всё это закончится большой кровью, Ваше Величество!

 

*****

 

- Её Высочество к Его Величеству! – шустрый юный паж вкатился в королевскую палатку.

- Чёрт! – выругался Армон I, занятый разбором бумаг со своим секретарём Рудольфом де Марром, родным братом недавно погибшего на отрономских стенах сотника. Королевское настроение, всегда тоскливое при занятии канцелярской работой, теперь превратилось просто в плохое.

- Потом доразбираем! – махнул рукой Армон I, и секретарь моментально исчез.

         Её Высочество, принцесса Катрин де Фирос, переступила порог, и Его Величество, в который раз, застыл на месте не в силах поверить, что эта прекрасная девушка – его дочь. Катрин всегда была красавицей, однако после возвращения из-под Тена она превратилась в богиню, которой простой смертный может только поклоняться. Лёгкий поворот головы, загадочная полуулыбка, нежный взгляд красивых глаз – и целые сотни жестоких и кровожадных партизан превращались в соляные столпы. Рядом с ней большинство рыцарей теряли не только остатки ума, которым, правда, они никогда и не отличались, но даже всякую волю к сопротивлению. Казалось, прикажи Катрин ринуться в пропасть, и армия с радостным рёвом баранов устремиться туда, и как бы король не оказался в её первых рядах.

         Семнадцатилетняя принцесса вступала в полосу расцвета, и ещё не осознавала своей власти над людьми. Однако то, что её влияние всё больше стало ощущаться в армии – пока только в армии – всё меньше нравилось её отцу.

         Катрин де Фирос склонилась в почтительном поклоне, и так простояла достаточно долго, поскольку ошеломленный и смущенный Армон I только через несколько минут обрёл способность говорить.

- Садитесь, дочь моя! – захрипел он, словно подавившись куском чёрствого хлеба.

- Ваше Величество! – начала принцесса. – Я к Вам по делу, касающееся предстоящей свадьбы.

- Я Вас слушаю, - сухо кивнул король, сморщившись, словно от зубной боли.

- До меня дошли известия, что свадьба вызвала недовольство верных рыцарей Вашего Величества. Это правда?

- С каких это пор Вас это интересует, Ваше Величество? – удивленно спросил король.

- Это касается моего наряда, - объяснила принцесса. – Насколько толстый корсет одевать? Ведь в какой-нибудь свадебной драке мне так может и кинжал прилететь по ошибке. Я не хочу, чтобы день свадьбы стал моим последним днём!

         Тут Армон I взорвался.

- Бардак! Всю армию разгоню – новую наберу! Так и будем у Орланса сидеть – ни черта не слушают!

         Гнев отца никак не повлиял на невозмутимость принцессы.

- Настолько ли нужна эта свадьба, чтобы рисковать спокойствием армии? Ведь только армия может вернуть нам власть в стране!

         Внезапно король успокоился.

- Дочь моя, - даже с какой-то жалостью сказал он, - не всё так просто. Как Вы думаете, куда я поведу армию после Отронома?

         Принцесса промолчала.

- На Гузеван, только на Гузеван! Мы должны вернуть себе корону. Ведь мой отец, а Ваш дед так и не смог посетить Собор святого Арена. А до тех пор наш род не считается королевским.

- Но при чём тут игбиварцы?

- Мой союз с игбиварцами очень важен, - король активно рубил воздух левой рукой, - это позволит уничтожить деварское влияние в Западном Скамеле. И пока эти трусливые пастухи будут гоняться по горам за местными герцогами, я брошу все силы на север и верну себе центральные провинции. И вы, дочь моя, сидя в Поминаре, будете проводить именно королевскую политику, а не угождать тупоголовому братцу герцога Игбиварского, весь род которого уже давно пора повесить за измену. Для того, чтобы вы подчинили своему влиянию Западный Скамель, я и рискую спокойствием армии.

- Мне тоже придётся рискнуть? – спросила Катрин.

- Да, дочь моя. Этого требуют интересы нашего рода!

         Когда Катрин де Фирос уже покидала комнату, король остановил её вопросом:

- Кстати, по Теном Вы не встречали сотника по имени Арно де Монсалви?

         Принцесса возблагодарили судьбу, что вопрос был задан ей в спину. За те три секунды, которые она поворачивалась навстречу отцу, Катрин сумела придать своему лицу спокойное и безмятежное выражение, вместо радостного и смущённого.

- Нет, Ваше Величество, - последовал лёгкий поклон, - к сожалению, я не помню такого рыцаря!

- Очень жаль, - король уже думал о чём-то своём, - этот негодяй сейчас очень важен. Как бы его успокоить? А!

 

*****

 

         День 1 августа 1288 года положил начало воинскому братству повстанцев и игбиварцев. Провинции Скамеля, разделённые войной, казусами истории и династическими браками начали путь объединения в единое государство.

         А начиналось всё как обычно. В полных боевых доспехах, сверкающих на солнце, словно зеркало; с оружием, переливающимся драгоценными камнями; благородный игбиварский граф Берут де Камбре в сопровождении не менее благородных оруженосцев, вышел из палатки к коням, где его поджидал сын – Берут.

         Сын был полной копией отца, только ростом пониже и по комплекции в свои почти 18 лет ему явно уступал. В сумерках отца и сына де Камбре принимали за братьев, что уже сыграло важную роль в истории Скамеля. Старшего сына, который своей безобразной мордой напоминал кого угодно, но только не отца, граф выгнал из своего родового замка Валерон вместе с его матерью-изменницей ещё 9 лет назад. Младшего же сына он оставил при себе, балуя его с той поры нещадно в перерывах между бесконечными любовницами.

- Что, сын, готов к бою? – похлопал граф своего отпрыска по плечу.

- Да, Ваша Светлость! – ответствовал юнец, с горящими от предвкушения сражения глазами.

         Игбиварцы запрыгнули на коней, и в составе отряда под командованием Далора да Коста, который и на этот раз больше позаботился о своём внешнем виде, чем об оружии, неспешной рысью двинулись к Восточным воротам Отронома, где уже много часов подряд грохотали стенобитные орудия.

         Было раннее утро, солнце только показалось над линией горизонта, и свежесть ещё наполняла воздух. Однако, игбиварские рыцари уже успели покрыться потом в три ручья, и всем захотелось зверски пить.

         Неподалёку от отрономских стен их встретили поджарые и более подвижные, поскольку меньше на них было доспехов, партизаны. Возглавлял партизанскую тысячу Армон де Казито, который относился к игбиварцам достаточно терпимо. Мятежная тысяча Ренуара де Раннефара, которая держала здесь осаду и славилась своей беспощадностью в бою, стояла в резерве.

- Спешивайтесь, Ваше Высочество! – сказал барон Армон де Казито Далору да Косте.

         В эту ночь стенобитные орудия скамельцев довершили своё страшное дело. Отрономские стены зияли свежими проломами, в которых торчали деварские воины с угрюмыми мордами, подёрнутыми тоской и отчаянием. Ничего хорошего для себя они не ждали, но сопротивляться собирались отчаянно.

         Игбиварцы, спешившись, атаковали пролом слева от Восточных ворот, а партизаны справа. Повстанцы, привыкшие к боям и осадам, приближались к отрономским стенам быстрыми перебежками, используя для защиты любую складку местности; игбиварцы же, наполненные рыцарской спесью и глупостью, пёрли плотным отрядом, словно стадо баранов. Тучи стрел, выпущенные защитниками города, не принесли никакого вреда искусно прятавшимся партизанам, зато игбиварцы сразу же стали нести потери.

- Вперёд, доблестные рыцари! Покажите, как сражается и умирает благородный игбиварец! – звонко и пронзительно пищал расфуфыренный Далор да Коста на кокетливо танцующей кобыле.

- Ребята, приближайтесь к стенам по одному! Стену атакуйте отрядом! – орал Армон де Казито так, что у его коня, который старательно косил свой фиолетовый глаз на кобылу Далора да Косты, закладывало уши.

         Добежав до стены, партизаны мощным и сплочённым отрядом ударили по пролому, где их уже поджидали деварцы. Завязалась дикая схватка. Два раза скамельцы накатывали на стену, и два раза отступали, словно море в отлив, оставляя вместо ракушек трупы вповалку. На третий раз партизаны с дикими криками зацепились за пролом, и сеча пошла внутри города.

         Игбиварцы, уже понеся тяжёлые потери, только ещё сцепились с деварцами на подступах к пролому, когда Армон де Казито подскакал к Далору да Косте.

- Ваше Высочество! Бросайте в бой запасные сотни! Этот отряд не сможет прорваться в город!

У да Косты самым нескромным образом отвисла челюсть.

- Какие запасные сотни? Это все, что у меня есть!

         Армон нескромно выругался:

- Кто же так воюет, Ваше Высочество, без запасных-то сотен?

         Далор да Коста лишь пожал плечами, а в его легкомысленной голове уже не было тревоги. Он наблюдал, как красиво рубятся его рыцари, которых, правда, оставалось всё меньше и меньше.

- Спешиваемся! – разнёсся клич по тысяче де Раннефара.

         Оставив коней оруженосцам, партизаны из запасной тысячи быстро достигли пролома, где лежали вперемешку деварские и скамельские трупы. Бой шёл внутри городских стен, но деварцы, придя в себя, начинали теснить атакующих.

         Арно де Монсалви еле увернулся от громадного камня, который швырнули с городских стен деварцы.

- Чёрт! Куда уж лучше на конях воевать! А здесь не понятно – что на тебя свалиться! – и перекинул меч, покрытый драгоценными камнями и золотом – самый дорогой меч во всей повстанческой армии – из левой руки в правую, готовясь к бою.

         Рядом по завалам из камней и трупов пробирался молоденький рыцарь, только недавно присоединившийся к армии Армона де Барабелла. В глазах его плескался страх.

- Что, страшно? – жестоко усмехнулся де Монсалви. – Если убьёшь двух деварцев – ставлю тебе две бутылки вина. Если больше – вся моя сотня тебя угощает! Правда, ребята? – крикнул он своим рыцарем, которые, деловито сопя, небольшими группками преодолевали руины стен.

- Правда, правда! – отозвался кто-то безымянный, - только бы самим выжить!

         От этих слов молоденький рыцарь ещё больше струхнул.

         А тем временем игбиварцы смогли преодолеть пролом и ворваться в город. Чудеса случаются даже на войне! А в узких улочках, закрытых двориках, среди фруктовых деревьев и выгребных ям шла жестокая сеча. На одной из улиц Отронома, вымощенной старыми турканскими плитами, на коленях молился скамельский воин.

- О Боже, эти собаки деварцы отрубили мне пальцы! Так покарай ты их, и дай нам взять этот город!

         Его фанатичные глаза были обращены к небу. Через два часа чья-то милосердная стрела вонзилась в его горло. Захлёбываясь в крови, он продолжал шептать молитву, покуда не упал и не умер.

         Деварцы сопротивлялись отчаянно. На каждой крыше, на каждой уличной плите, на каждом камне и на каждой стене они сражались со скамельцами. Но с приходом подмоги к партизанам и прорывом игбиварцев в город, силы стали неравны. Неся тяжелые потери, скамельцы, тем не менее, теснили деварцев к Старой стене, которая отделяла восточные кварталы города от центра. В узких улочках и тесных двориках наступающие сотни перепутались, а игбиварцы смешались со скамельцами. Чёткого строя у атакующих не было, каждый сражался сам за себя, либо мелкими группами. А тем временем в колодцах, по горло в ледяной воде, и в специально вырытых и укрытых ямах прятались мирные жители, моля Всевышнего, чтобы сражение закончилось поскорее.

         Арно де Монсалви, спасаясь от трёх деварцев, спрыгнул в маленький дворик, где под персиковым деревом уже притаился рыцарь. Партизан увидел на его шлеме герб Игбивара – белую розу на чёрном поле – и тихо свистнул. Рыцарь мигом обернулся.

- Деварцев нет? – спросил де Монсалви.

- Нет! – с огромными глазами ответил игбиварец. – Там, в доме, все погибли. И наши, и деварцы!

         Де Монсалви посмотрел на него внимательнее – похоже рыцарь был очень молод.

- Первый раз в городе сражаешься?

- Да!

- Арно де Монсалви, сотник Его Величества Короля Скамельского Армона I/

- Виконт Берут де Камбре, сын графа де Камбре – верного рыцаря герцога Игбиварского.

         Последовала тяжёлая пауза.

- Граф де Камбре? – переспросил де Монсалви. – Один из самых знатных рыцарей южного Игбивара, чьё родовое гнездо находится в замке Валерон?

- Да! – обрадовался юный рыцарь. – Вы знаете наш род?

         Мощный удар скамельского сотника поверг игбиварца на землю.

- Ещё бы мне Вас не знать! – и снова Арно приложился по игбиварскому шлему.

         Берут де Камбре опомнился и попытался мечом заехать по ногам противника, но осторожный де Монсалви вовремя отскочил к стене, огораживающей дворик. С усмешкой скамелец смотрел, как трудно поднимается игбиварец, гремя своими доспехами. Поднявшись, Берут выставил меч и с азартом кинулся на Арно. Тот без особого труда отбил нападение неопытного рыцаря.

- Какие мы грозные! – насмешливо сказал де Монсалви. – Вы собираетесь выпустить кишки из родного брата?

         Игбиварец остановился:

- У меня нет брата! – ошеломленно сказал он.

- У тебя и родной матери нет, не так ли! Ведь твой отец выгнал её вместе с твоим старшим братом девять лет назад!

         Берут отступил на шаг.

- Так ты Арно!

- Совершенно верно, - партизан поклонился настолько грациозно, насколько это позволяли доспехи, - Арно де Монсалви, а вернее – виконт Арно де Камбре, коего назвали в честь благороднейшего и всемилостивейшего герцога Игбиварского.

         Арно стремительно снял шлем:

- Узнаёшь?

         Берут вгляделся в его безобразное лицо с горящими глазами и вздрогнул.

- Видимо, узнал! – удовлетворённо кивнул де Монсалви. – А теперь ты сними шлем!

         Арно увидел то, что и ожидал. Красивое лицо с правильными чертами, жгучими чёрными бровями и тёмными волосами – лицо человека, которого де Монсалви много лет подряд мечтал убить, - именно таким, скорее всего, он и был лет в восемнадцать.

- Ну что, братец! – Арно издевался уже в открытую. – Может, обнимемся?

- Сын шлюхи не может быть моим братом! – рявкнул Берут, надевая шлем, так что его последние слова отозвались эхом, словно в пустой бочке.

         Безобразное лицо де Монсалви исказилось гневом, и он кинулся на игбиварца. Не избежать бы братской дуэли, но в то же мгновение в дворик вломились невесть откуда взявшиеся деварцы. В тесном пространстве, вокруг персикового дерева, началась дикая резня. Уложив всех своих противников, одурев от крови и диких криков, ничего не соображая, братья вывалились на отрономскую улицу, где их уже подхватил и разъединил поток наступающих.

         Уже ближе к вечеру бой в городе начал затухать. Ещё гонялись за отдельными деварцами, но всю восточную часть Отронома скамельцы уже захватили, упершись в Старую стену.

         Кругом валялись трупы, кричали раненные, горели дома, непонятно кем подожженные; и жарища стояла адовая. Восточные ворота открыли, и около них Арно де Монсалви собирал коней, людей и оруженосцев своей сотни. Как ни странно, потери были небольшими – то ли потому, что были хорошими рыцарями, то ли потому, что позже всех вступили в бой. Уже вечером Арно повёл свою сотню к Старой стене, где неугомонный де Саррес всё еще пытался прорваться в центр города. Навстречу партизанам шли утомленные и израненные игбиварцы, которые покидали восточные кварталы Отронома. Только что вышедшие из горячки боя, игбиварцы и повстанцы приветствовали друг друга. Де Монсалви лишь зло улыбался, глядя на эту картину. Душа его была полна мести.

         Виконт Берут де Камбре под конец сражения получил ранение в плечо. Это было его первое ранение, и от страха и боли он совсем обессилел.

- Ничего страшного, - заверил лекарь графа Берута де Камбре. – Обычная рана, всё скоро заживёт.

         Раненный игбиварец пытался в это время ухватить отца за руку.

- Отец, я встретил старшего брата Арно. Он был там, в Отрономе, он в армии скамельцев.

- У больного, похоже, начинается горячка, - предупредил лекарь.

- Нет, - упрямился Берут, пытаясь сесть. – Я видел его, и мы чуть не подрались.

         Благородный граф де Камбре уложил сына обратно на походную кровать.

- У тебя нет старшего брата, сынок. Запомни это раз и навсегда! А теперь выздоравливай! – и вышел из палатки, оставив виконта на растерзание своего лекаря.

 

*****

 

         Свадьба дочери скамельского короля Армона I Катрин де Фирос с младшим братом герцога Арно де Игбивара Далором да Коста была назначена на 18 августа 1288 года. Как всегда к назначенному дню ничего не было готово.

- Чего не хватает? Скатертей? С каких это пор для наших благородных рыцарей столы нужно накрывать тканью? Об штаны руки вытрут! – гремел голос Армона де Барабелла в королевской палатке. – Ложек и тарелок не подвезли? Да и так всё сожрут!

- Это ужасно, - жаловался королевский казначей Далор де Сезтивон, который, как ни странно для того времени, впоследствии умрёт своей смертью; Верховному Бальи Скамеля Ларга де Горону, – королевская казна пуста, а Его Величество всё время требует денег. Мы сейчас потратим всё на свадьбу, а на что воевать будем?

         Над скамельским лагерем полыхали молнии, которые никак не могли разразиться дождем. Армия откровенно голодала, в карты играли не на деньги, которых ни у кого не было, а на вино и хлеб. Все откровенно мечтали о свадебном пиршестве:

- Вот бы мне добраться до столов, - рассуждали у костров партизаны, - вмиг всё сожру и с собой унесу.

         Зато гораздо меньше стало драк между скамельцами и игбиварцами – постепенно они учились совместно воевать. Арно де Монсалви пил, не просыхая, неделю, спустив всё своё жалкое имущество, которое взял в поход. За роскошный меч, украшенный изумительным черным бриллиантом, де Монсалви предлагали целую телегу вина и лошадь в придачу, однако торговцу, который пристал к нему с этим предложением, сотник приказал отрезать уши и извалять в дерьме.

         По ночам, взяв с собой десяток верных друзей, де Монсалви налетал на маркитанские палатки, где вся эта пьяная шатия-братия брала приступом девиц лёгкого поведения. Девицы, разгневанные тем, что им не заплатили, организовали целую депутацию к опешившему Ренуару де Раннефару.

- Это попрание Божеских законов, - галдели они вокруг благородного тысячника, - ибо говорят священники – «За всё надо платить!».

- Так может это не мой рыцарь, - пытался урезонить их де Раннефар, - может, вы его спутали с кем-нибудь другим.

- Как же, спутаешь! – кричали разгневанные дамы. – Сам с виду чистый дьявол, и глаза огнём горят! Он это – мы его хорошо знаем.

         Депутацию тысячник приказал разогнать, а де Монсалви послал взять одну из башен на Старой стене Отронома. Тот с головорезами башню взял, но оказался в окружении деварцев, поскольку все его товарищи по оружию сидели у стены, сложив руки, и с интересом наблюдали, как Арно выпутается из этой безвыходной ситуации. Ставки на его жизнь принимались 1 к 20. Все деньги спорящие рыцари отдали на хранение оруженосцу по имени Фугор Барнакос. Пока Фугор считал ворон, выклёвывавшие глаза мертвецам на крепостных стенах, эти деньги у него спёрли. И только оруженосца начали за это бить, как со страшным криком, бранью и матом скамельцы во главе с Арно де Монсалви вырвались из башни. Сметая по пути деварцев, они пробежали по Старой стене и спрыгнули во внутренние кварталы Отронома. И всё, наступила тишина!

- Конец красавчику! – прошепелявил Фугор Барнакос через два часа, считая выбитые зубы, когда скамельцы уже расходились, устав ждать чего-то интересного.

         Началась одуряющая полуденная жара, когда на противоположной, западной стороне Отронома с большим похмельем из своей палатки вылез освежиться сын короля Альен де Плакта. Засунув морду в ведро с колодезной водой, которое принёс его сердобольный слуга, Альен немного пришёл в себя. Но только он оставил ведро в покое, как ему опять стало плохо. На глазах Альена де Плакта, красными и воспалёнными после беспробудной пьянки, стали не спеша открываться Трехгранные ворота, запирающие западную часть Отронома. Ворота разинули свою пасть, и оттуда бешенным галопом вырвалось несколько всадников. Со всей дури они понеслись на отдыхающих скамельцев, явно не ожидающих нападения.

- Эй, эй, - завопил не своим голосом Альен де Плакта, - всем в атаку, деварцы делают вылазку.

         Всадники энергично отразили вялый натиск сонных скамельцев и перемахнули в центр лагеря. Здесь их главарь снял шлем и представился:

- Арно де Монсалви, сотник Его Величества Короля Скамельского, да продлит Господь его дни.

         Тогда же раздался грохот – это Трехгранные ворота Отронома захлопнули пасть. Альен де Плакта чертыхнулся, а Арно даже бровью не повёл.

         Они уже знали друг друга, и возобновили знакомство попойкой. И пели, и плясали доблестные рыцари, и праздновали очередное избавление от смерти. Только портил всю картину Альен де Плакта.

- Эх, жаль, - часто вздыхал сын короля, - могли ворота захватить, и весь город – мой.

         Но это был лишь маленький недостаток весёлого сборища. На следующий день с большим похмельем из палатки выполз не только Альен де Плакта, но и Арно де Монсалви. И почти сразу они упёрлись в поджидающего их Далора де Тодора – доверенного слугу Его Высочества принцессы Катрин де Фирос.

         С понимающей ухмылкой он сообщил ничего не понимающим рыцарям.

- Её Высочество желает видеть благородного сотника Арно де Монсалви!

         Не выдержав такого препятствия, благородный сотник громко икнул и завалился на землю. Спасительный сон окутал его.

 

*****

 

- Послезавтра будет свадьба, и я надеюсь на Вас! – принцесса пытливо посмотрела на сотника.

         Арно молча поклонился.

- Очень важно, чтобы не было никаких драк между скамельцами и игбиварцами!

- Я всего лишь сотник, Ваше Высочество!

         Лёгкая улыбка тронула губы Катрин де Фирос.

- Я помню об этом, рыцарь де Монсалви, и считаю, что вы достойны большего.

         Встреча была неофициальной. Принцесса сидела на стуле, обитом бархатом, а правая ножка опиралась на скамеечку. Золотые волосы роскошными волнами спадали на красивые плечи. Сотник стоял перед ней, и хотя ноги у него подкашивались от неожиданной слабости, сесть он отказался.

         Они давно не виделись, и оба изменились. Принцесса превратилась в молодую красивую женщину, и Арно резануло по сердцу, когда он увидел её так близко. Когда они выбирались из-под Тена, Катрин была очень красива, и сотник на долгие месяцы потерял голову. Сейчас же принцесса вступала в полосу расцвета, и де Монсалви ощутил, что он окончательно попал в её распутные сети.

         Катрин поразила его сила. Перед ней стоял обычный рыцарь в небогатой одежде с безобразным лицом и хромотой на правую ногу. Глаза его горели огнём, а от него исходила такая бешенная энергия, что невольно, как и много месяцев назад, Арно заворожил её и подчинил себе всю без остатка.

         Но все эти чувства были в глубине. Оба собеседники почти успешно, особенно принцесса, скрывали бушующие эмоции.

- Я спрашивала, - мило улыбалась Катрин де Фирос, - и мне рассказали о Вас, как о лучшем рыцаре в нашей армии.

- Люди любят приукрашивать, Ваше Высочество, - заскромничал сотник.

- Нет, нет, - сведения самые точные, - девушка хитро сощурилась. – Мне ещё сказали, что вы знаете игбиварский язык.

         Арно де Монсалви не ожидал такого удара.

- А в нашей армии это очень большая редкость, - добавила принцесса.

         Сотник никак не мог нащупать нить разговора. Принцесса его вызвала не для того, чтобы предаваться воспоминаниям. Смешно также думать, что она боялась его драки с игбиварцами. Навряд ли Катрин де Фирос нуждалась в его услугах – свистни она своим прекрасным ротиком, и половина армии сбежится на её защиту. Так зачем приглашать Арно де Монсалви – одного из многих сотников?

         Многое изменилось. Перед ним была не та испуганная девочка, которая чуть не попала в плен к деварцам. Катрин прекрасно понимала, что ей предстоит отправиться в провинцию, где её никто не любит, и где ей предстояло отстаивать интересы скамельской короны в совершенно чуждом окружении.

         Кого брать в свою немногочисленную свиту? Кроме обязательных придворных чинов были необходимы ещё несколько человек, на которых можно было положиться, которые были бы лично преданы королевскому роду Фиросу. Его Величество Армон I и Альен де Серпантес подберут ей этих людей. Но Катрин хотела иметь в своей свите человека, который уже доказал свою преданность в тяжёлую минуту. Нужен был воин – человек не только решительный, но и умеющий подчинять своему влиянию. Он должен смертельно ненавидеть игбиварцев, ненавидеть до такой степени, чтобы быть согласным совершить любую пакость против них. И, похоже, существовало ещё одно обстоятельство, которое способствовало выбору Арно де Монсалви. Лишь с бравым сотником Катрин чувствовала себя спокойно и уверенно.

         Та ночь под Отрономом впервые за много недель была спокойной, однако Арно де Монсалви не спалось в палатке. Его друг и напарник по всем безобразиям Велон де Саррес уже вовсю дрых, наполняя палатку ужасающим храпом.

         Арно смертельно устал, но спасительный сон не шёл к нему. Перед глазами вставали фантастические картины – ослепительная женщина, на которую страшно поднять глаза; чарующий голос, от которого всё тело и все чувства приходят в трепет; и плавные движения её красивых рук, которые заманивают к себе, чтобы никогда уже не отпустить.

         «Ваша смелость и доблесть потребуются мне! После свадьбы и взятия Отронома вы будете командовать моей охраной, когда мы отправимся в Игбивар!» - и распутная улыбка, обещающая больше сказанного.

         У смелого рыцаря кружилась голова, он задыхался и временами впадал в обморок. Де Монсалви проклинал себя за то, что встретил принцессу в Фарамирском лесу; и проклинал Господа, что оставил его живым под Теном. После взятия Отронома ему предстояло оправиться в резиденцию Далора да Коста замок Монтарон, который находился в семи милях от родового гнезда игбиварских графов де Камбре. Словно детство возвращалось к бесстрашному сотнику, и с ним возвращалась непереносимая боль.

 

*****

 

         Тот день породил великого скамельского поэта. Сорнутан де Рифо стоял в толпе, которая громкими криками приветствовали прекрасную принцессу Катрин де Фирос, направляющуюся в сопровождении знатных графов в церковь для бракосочетания с Далором да Коста. Невеста была ослепительна в роскошном паланкине, и партизаны повалились на колени, поклоняясь богине. Осталось лишь два столба в коленопреклоненной толпе. Храбрый сотник Арно де Монсалви презрительным взглядом проводил свадебную процессию. Рыцарь Сорнутан де Рифо, принявший первый бой совсем недавно, в восточных кварталах Отронома, был слишком ошеломлён, чтобы выразить своё почтение.

         Паланкин с невестой пронесли рядом с ним. Де Рифо уловил в поднятой пыли аромат её духов. Подведённые и накрашенные глаза невесты встретились со взглядом рыцаря, и вмиг широко открывшись, поймали, околдовали, заманили в свои глубокие озёра. Всего лишь на миг её яркие губы приоткрылись в улыбке, показав жемчужные зубки. Мелькнули широкие плечи носильщиков в красочных камзолах, и паланкин проследовал дальше к церкви.

         Сорнутан де Рифо не участвовал в свадебном пире. Взяв коня под уздцы, он несколько миль прошёл вверх по реке Отроном. Много часов он сидел на берегу, зачарованно смотря на бурлящую воду горной речки. В тот день душа рвалась наружу, и из рыцаря, до этого мечтающего лишь о войне и славе, водопадом полились стихи. Смутные образы вставали перед глазами, он бешено чертил на песке, вырезал рифмы на деревьях, метался по берегу, бормоча себе под нос, словно сумасшедший. Сорнутан де Рифо бодрствовал пятьдесят часов, прежде чем сон не сломил его. Измученный и потухший, исчерпавший свои силы до донышка, он возвратился в скамельский лагерь на четвёртый день.

         Через десять лет, в 1298 году Сорнутан де Рифо написал «Песнь о богине», посвященной красивейшей из скамельских королев Катрин II Божественной. На долгие века эта поэма стала образцом для поэтов. Однако, сама королева узнала о ней лишь через двадцать два года. Катрин была такой же ослепительной, а перед ней предстал дряхлый старец, с трудом опирающийся на посох. Под конец своей долгой жизни, уже разбитый болезнями, де Рифо, казалось, нашёл приют в знаменитом Каргалинском монастыре. Однако и там он не выдержал. Вновь его позвали чудные образы и голоса, вновь старый рыцарь начал метаться, словно животное перед бедой.

         Ворота обители захлопнулись за ним, старец ушёл по дороге, ведущей на Отроном, и больше его никто никогда не видел. Наверное, он вернулся туда, где во времена его молодости шли кровавые сражения, где он видел богиню, и где впервые познал горький удел поэта.

 

*****

 

         Арно де Монсалви и граф Берут де Камбре столкнулись на свадебном пиру под стенами замка де Шафар. Они мгновенно узнали друг друга. С дикими криками из ножен вылетели мечи и скрестились над головами рыцарей. Если бы хоть на секунду один из противников промедлил – лежать бы ему в отрономской земле.

         Через несколько минут драка между скамельцами и игбиварцами стала общей. Уже разломали столы, уже были раненные, а еда, о которой мечтали скамельцы, давно втоптали в грязь. Игбиварцев было меньше, поэтому скамельцы с лёгкостью оттеснили их к замку.

- Бей их, трусливых! – орали выпившие партизаны.

- Захватывай ворота! – призывал в общей свалке Арно де Монсалви.

         Общим бурливым потоком была сметена замковая стража. Теперь уже сражались в тесных переулках среди высоких башен и стен замка.

         Велон де Саррес был ранен ещё в начале драки. У Ренуара де Раннефара, который хотел попасть в замок верхом, убили лошадь. Армона де Казито, пытавшегося остановить драку, так треснули по голове, что он свалился, как мешок с мукой.

         У зачинщика драки – Арно де Монсалви – не было и царапины. Он умудрился ранить графа Берута де Камбре, но в пылу сражения потерял его из виду. Во главе небольшого отряда сотник пробивался к Башне Роз, где шёл главный свадебный пир, и где веселилась вся игбиварская знать. Горцы, понимая, что им не в силах выбить опьяневших от вина и крови повстанцев из замка, собрались у входа в Башню Роз, заняв прочную оборону. Скамельцы, во главе с Арно де Монсалви, с разгону врезались в игбиварскую толпу, но потерпели неудачу. Во второй раз они также отступили, несолоно хлебавши, оставляя раненных и убитых на раскалённых замковых плитах. Повстанцы не прекращали своих попыток, но лишь на шестой раз смогли раскидать игбиварцев и прорваться на лестницы и переходы Башни Роз, где были слышны пьяные крики пирующих.

         Невесте на свадьбе нельзя пить хмельного, поэтому Катрин де Фирос, точнее, уже Катрин да Коста, первая заметила Боруса де Читавура – начальника замковой стражи – который по стеночке, стремясь не привлекать к себе внимание, пробирался к королю скамельскому Армону I. Хмельной от крепкого лоулемского вина, неразбавленного на это раз из реки Отроном, король на первых порах даже не понял своего верного рыцаря.

- Какое сражение? Кто посмел? Всех разрублю на кусочки!

         Борус де Читавур пытался объяснить Его Величеству все подробности, но беда уже стучалась в ворота. Партизаны не стали сражаться со стражниками, которые охраняли свадебный пир – они просто их вынесли вместе с дверями. Ужасающий грохот лат, и повстанцы, которые привыкли лишь к чёрствому хлебу и крепкому вину, оказались перед столами, набитыми яствами.

         Громадный древний зал с уходящими вверх потолком, чадящие прожорливым огнём мощные факелы на стенах, и две пьяные толпы напротив друг друга. Повисла тишина, которая, казалось, в следующую секунду разрядиться жестокой схваткой. К королю Скамельскому, как всегда в минуту опасности, вернулось хладнокровие. Ни один мускул на его лице не дрогнул, когда он увидел толпу разъярённых партизан.

- Я очень рад, что мои доблестные рыцари пришли засвидетельствовать свою радость бракосочетанию славного отпрыска рода герцогов Игбиварских Далора да Коста и моей дочери, Её Высочества принцессы Катрин!

         Армон I повернулся было к счастливому жениху, но тот, расфуфыренный донельзя, уже успел доблестно напиться и теперь дремал в поросёнке с кашей. Услышав какой-то шум, он поднял на секунду голову, но, ничего толком не увидев, вновь уснул – теперь уже в дольках персиков, политых фиалковым сиропом.

- Налейте вина, героям! – приказ виночерпиям был отдан с такой же непреклонностью, с которой король командовал тысячами в сражениях.

         Из толпы повстанцев выступил нетерпеливый и глупый де Гарах.

- Ваше Величество, эти игбиварские ту…! – и рухнул от удара де Монсалви.

- Что это с ним? – изволил удивиться Армон I, делая вид, что не заметил, как упавшего сотника быстренько оттащили вглубь толпы.

- Простите его, Ваше Величество! – смиренно ответил Арно де Монсалви. – Он не совсем оправился от ран, а тут ещё жара вино. Сам не понимает, что говорит.

- Рыцарь де Монсалви? – спросил король, словно только что заметив сотника. – Я рад, что вы живы и здоровы! Сеньоры, - обратился он к игбиварцам, которые, почему-то, стали растерянно переглядываться, - позвольте представить Вам одного из самых храбрых и доблестных сотников в моей армии – Арно де Монсалви. О его подвигах ходят легенды!

         Пока продолжался это панегирик, виночерпии шустро одарили вломившихся партизан кубками с вином. Повстанцы сначала не могли сообразить – брать выпивку или не – но де Монсалви кубок взял, и его товарищи тоже не стали кочевряжиться.

- Мы, верные рыцари Его Величества, - начал Арно де Монсалви громовым голосом, который был слышен не только во всех закоулках замка, но и в окрестных полях, - выпьем за свадьбу и Её Высочество прекрасную принцессу Катрин, да продлит Господь её дни и красоту!

         Кубки партизан взметнулись вверх. Принцесса, готовая убить весь этот сброд за то, что они нарушили нормальный ход свадьбы, мило улыбнулась и подняла кубок в ответном приветствии.

- Да здравствует, принцесса! – закричали скамельцы, а вместе с ними, волей-неволей, и игбиварцы.

- Есть ли у моих верных рыцарей какие-либо просьбы? – Армон I широко и по-доброму улыбнулся.

         Партизаны активно зашевелились.

- Денег давно не платят! Хлеба вечно не хватает! Когда город будем брать – хотелось бы три дня его пограбить! Маркитанты совсем обнаглели – за каждую рисинку золотую монету требуют!

- А рыцарь де Монсалви почему молчит?

         Арно встрепенулся, но потом вновь скромно потупился.

- Ваше Величество, моя просьба настолько ничтожна, что не стоит вашего внимания.

- Сегодня свадьба моей дочери, - напомнил добрый пока король, - многое исполняется в этот день!

- Я всем доволен, Ваше Величество, мне ничего не надо.

- Ничего? – недоверчиво переспросил Армон I.

- Ничего, кроме… - замялся всегда решительный сотник.

- Я Вас слушаю, рыцарь де Монсалви, - король Скамеля уже начал уставать от этого прохвоста.

- Ваше Величество, моё желание обычно, - скромно продолжал де Монсалви громовым голосом. – Я хочу, чтобы граф Берут де Камбре сообщил мне, когда он соизволит сойтись со мной в честном поединке, чтобы решить вопрос, который касается нас обоих!

         Наступила тишина. Игбиварцы, было расслабившись, вновь похватались за мечи, а Армон I немного подрастерялся.

- Насколько я знаю, - окинул он взглядом бесконечную череду пиршественных столов, - графа здесь нет.

- Я знаю, Ваше Величество. Граф ранен, и поэтому я согласен подождать, пока он не выздоровеет.

- Ранен? – фальшиво удивился король. – Что же с ним случилось?

- Порезался, когда разделывал мясо ножом, - де Монсалви покачал головой.

- Я всегда говорил, что с ножом дело иметь опасно – сам не заметишь, как порежешься. Это же не меч!

         Раздался глухой ропот среди игбиварцев. Мечи заходили в ножнах с приглушённым визгом. Вдруг толпа горцев зашевелилась, и вперёд выступил невысокий рыцарь, одетый, по сравнению со своими земляками, достаточно скромно.

- Ваше Величество, - с лёгким поклоном обратился он к скамельскому королю, - меня зовут граф Турос де Монсалви. Позвольте обратиться к рыцарю де Монсалви.

- Обращайтесь, - милостиво кивнул Армон I, окончательно сбитый с толку.

- Рыцарь де Монсалви, - торжественно обратился граф к сотнику, - вы носите имя, чей род знаменит в южном Игбиваре. До этого дня мне не было известно, что кто-то из рода де Монсалви сражается под доблестными знамёнами скамельского короля. Скажите, кто Ваш отец, и я с радостью обниму своего родственника.

         Сотник заметно побледнел. Из прошлого возвращалось то, что он хотел бы забыть.

- Мой отец, да продлит Господь его дни, принадлежит к другому древнему семейству. К роду де Монсалви я отношусь по матери, которая принадлежит к сурнамским де Монсалви.

- И как же её имя, благородный рыцарь?

- Графиня Марева де Монсалви!

         Игбиварец словно споткнулся о невидимую преграду. Они смотрели друг на друга – Турос де Монсалви и Арно де Монсалви. Они были непохожи, принадлежали к разным рыцарским кланам и имели совершенно отдельное прошлое. Но словно что-то связало их на какое-то мгновение – общий предок, основавший древний знатный род, и передавший им частичку своей крови по запутанной реке родственных связей.

         Уже должны были слететь слова с губ графа Туроса де Монсалви, а Арно приготовился выхватить меч, чтобы затолкать их обратно ему в глотку, но игбиварец сдержался. Грациозно поклонившись, он сказал:

- Я передам графу Беруту де Камбре ваше желание и сделаю всё возможное, чтобы ваша встреча состоялась.

 

*****

 

         Для него это было поражением. Арно де Монсалви уходил из пиршественного зала один, и все, молча, расступались перед ним, освобождая дорогу. Первый раз Арно опрометчиво вмешался в государственные дела, и получил удар из прошлого, которое мстило ему за то, что он пытался его забыть. Долгое время он хотел быть другим – простым рыцарем, сражающимся во славу скамельского короля, и ненавидящим игбиварцев за их предательство. Только игбиварцев Арно ненавидел вдвойне, потому что и сам был им – хотя бы наполовину.

         Он стал ещё более одиноким. И это одиночество, от которого Арно будет задыхаться, даст ему свободу от многих ограничений, которые сковывали в то время государственных деятелей, и именно свобода в своих замыслах позволит ему написать одну из самых славных страниц скамельской истории.

 

*****

 

         В ту ночь после первого дня свадьбы многие не спали в окрестностях Отронома. Не спал славный скамельский король Армон I, обсуждавший что-то со своим ближайшим сподвижником герцогом Альеном де Серпантесом. На своих нарах метались раненные в дневной драке граф Берут де Камбре и рыцарь Велон де Саррес. Граф Турос де Монсалви старательно объяснял гонцу в Игбивар, что он точно должен рассказать о свадьбе и графине Мареве де Монсалви на родине. Злой и молчаливый Арно де Монсалви вёл свою сотню в составе сводной тысячи под командованием Ренуара де Раннефара, которая уходила на западные окраины Отронома на усиление отряда королевского сына Альена де Плакта – подальше от игбиварского лагеря. Не спала счастливая невеста. Она уже запятнала простынь своей кровью из заранее припасённой бутылочки – доказательство девственности на утро, и теперь лежала с открытыми глазами и тоской на сердце рядом с пьяно храпевшим Далором да Коста. Жизнь для честолюбивой Катрин да Коста казалась навсегда загубленной.

         Не спали и деварцы в осаждённом Отрономе. Они ждали решительного скамельского штурма, и военное чутьё им подсказывало, что оно уже не за горами. Чёрные клубы предстоящего сражения и многих смертей сгущались над древним городом.

 

Глава 7. Отроном – Скамельский! (ноябрь 1288 г.)

 

         Та осень 1288 года от Рождества Христова стала для Скамеля отрономской. 3 ноября через горы трупов игбиваро-скамельская армия ворвалась в город. И всё заполыхало в огне. Сражающиеся – и осажденные, и осаждающие – задыхались в дыму и сгорали заживо. В церкви Святого Дормута от пожара погибло несколько сотен деварских рыцарей. Целый отряд игбиварцев был стёрт с лица земли горящими балками, завалившими до неба Рыночную площадь.

         Деварцы сопротивлялись с диким остервенением. В первый раз за всю войну они вырезали своих жён и детей, а потом бросались на скамельские мечи, словно поражение и сдача города не давало им право больше жить. Престарелый Нораган тенн Логун, комендант города, отравил свою юную жену, которую нежно любил и тоже ринулся в сражение. В последствие скамельцы даже не смогли найти его тела, чтобы похоронить с рыцарскими почестями – в пылу сражения он был изрублен на мелкие кусочки.

         Первыми из игбиваро-скамельской армии в город ворвались рыцари сотни де Лантруа из отряда Его Высочества принца Альена де Плакта. Де Лантруа славился как отважный, но очень невезучий рыцарь. Обошла его удача и на этот раз – едва его отряд углубился в городские кварталы, как громадный камень прилетел в грудь лошади, едва не убив и всадника.

         Таким образом, сначала были взяты Трехгранные ворота на западе Отронома. На востоке, неся большие потери, топтался Виллан де Бурэ. С севера город штурмовали игбиварцы, и их удача была второй. В огненном хаосе, квартал за кварталом, скамельцы и игбиварцы очищали город от деварцев. Всё перепуталось, смешались сотни, а король, наблюдающий за сражением с холма напротив Северных ворот, даже не знал, что твориться в городе – большинство гонцов от сражающихся отрядов погибали в путанице штурма и узких улочках.

         Вслед за сражающимися и погибающими шли шакалы – ещё не успевала высохнуть кровь на отрономских плитах, а они уже начинали грабить дома горожан и дворцы знати. Но здесь на них часто нападали недорезанные, попавшие в окружение деварцы.

         Уже вечером копыта королевского коня вступили на городские улицы. Громадный отрономский костёр догорал, расшвыривая угли и накрывая город толстым слоём пепла. Сражение уже было выиграно, лишь кое-где остатки деварцев продолжали обречённо сопротивляться. Навстречу королю и его свите текла целая река раненных и покалеченных. Они даже не приветствовали Армона I – в их глазах король читал весь ужас и жестокость прошедшего боя. На Рыночной площади, где обгоревшие трупы образовали грандиозные завалы, Его Величество остановилось.

- Отроном наш – скамельский! – и лишь тишина была ему ответом.

         Игбиваро-скамельская армия взяла сильнейшую крепость юго-западного Скамеля. Отроном – это громадный порт, богатейшая провинция и один из четырёх главных городов страны. Это была самая кровавая осада за всё время войны и в памяти народа она станет нарицательной для определения победы, похожей на поражение.

         Деварское влияние в Западном Скамеле покачнулось окончательно и бесповоротно. А деварский наместник Галла тенн Оген так и простоял под Гузеваном со своей мощной армией, даже не делая никаких попыток помочь своим землякам в Отрономе. На свой страх и риск из Мердереса шёл на выручку отряд Рана тенн Молера, который еле выпутался из изнурительных боёв с местными повстанцами. Но партизаны сделали своё дело – задержали деварцев, поэтому их отряд увидел Отроном уже взятым скамельцами. Стремительный тенн Молер опоздал – первый и последний раз в своей жизни.

 

*****

 

         Армия была обескровлена длительной осадой. Все устали – поэтому Армон I дал своим рыцарям отдохнуть несколько дней. Всё это время со своими ближайшими сподвижниками он обсуждал план ближайшего похода. Наиболее заманчивым представлялось пополнить армию и бросить её на столицу, на Гузеван, чтобы прорваться в богатейшие центральные провинции страны. Правда, вход в них запирала мощная армия Галла тенн Огена. Но король Скамеля верил в свои силы. Три года назад в Чевионской битве он уже нанёс жесточайшее поражение северянам, которыми командовал как раз мрачный рыцарь тенн Оген. Союз с игбиварцами, закреплённый свадьбой его дочери с Далором да Костой надёжно защищал королевские владения с запада. Взятие же Гузевана и разгром армии деварского наместника позволял вернуть под власть Армона де Барабелла большую часть страны. Однако, после Отронома события понеслись с такой стремительностью, что замысел о походе на Гузеван пришлось отложить на год.

 

*****

 

         Сотник скамельской армии Арно де Монсалви ждал приёма в небольшой секретарской комнатке роскошной палатки Далора да Коста. Здесь было несколько игбиварских рыцарей, которые, похоже, охраняли вход и с недоверием косились на молчаливого и бедного скамельца. Говорили они шёпотом на своём горском наречии, но благодаря отличному слуху и знанию игбиварского языка, де Монсалви хорошо их понимал.

         Его удивило приглашение Далора да Коста. До этого дня Арно был уверен, что младший брат герцога Игбиварского даже не подозревает о его существовании. Нельзя сказать, чтобы сотник его ненавидел. Не любил, как всякого игбиварца, но для ненависти да Коста был слишком глуп и тщеславен. Единственное, за что Арно его бы с удовольствием бы прирезал, так это за то, что он является мужем принцессы Катрин.

         Уже наступила ночь, когда посланник Далора да Коста нашел де Монсалви в путанице скамельских сотен. И теперь рыцарю оставалось лишь догадываться о причинах странного приглашения.

         За несколько часов до этого граф Турос де Мосалви имел аудиенцию у Далора да Косты. Этот франт как раз подбирал себе рубашку для охоты на лис, и был поэтому страшно занят. Но граф, к которому он питал слабость, Далор выслушал внимательно.

- Так значит, в скамельской армии сражается сотник, в жилах которого течёт кровь одного из знатнейших семейств Игбивара? – недоверчиво спросил он.

- Видите ли, Ваше Высочество, - осторожно подбирая слова, начал объяснять Турос де Монсалви, - этот рыцарь принадлежит к нашему роду по матери. Я видел её много лет назад, ещё девчонкой. Уже тогда она была очень красива.

- Понятно, - легкомысленно перебил его да Коста, - потом она согрешила с каким-то пастухом, и её выгнали из родового гнезда. Тогда это отребье меня совсем не интересует. Странно лишь, что в скамельской армии он стал сотником, хотя, говорят, мой тесть принимает к себе всех негодяев с большой дороги.

         Граф отрицательно покачал головой. Если честно, то в данный момент он лихорадочно думал, каким образом поведать своему сюзерену о том, что он узнал. В Игбиваре было бы проще – рассказать всё Светлейшему Герцогу Арно де Игбивару, а затем, умыв руки, уже не  касаться этой запутанной ситуации. Но до Игбивара было далеко, а полученное сегодня письмо от отца содержала слишком ценную информацию, чтобы медлить.

- В пятнадцать лет она вышла замуж за графа Берута де Камбре, и, затем, действительно согрешила. Первый её ребёнок был не от графа. Но отцом ребёнка стал не пастух, а другой человек.

- И кто же? – иронично спросил Далор да Коста.

- Ещё два месяца назад я мог бы ответить на Ваш вопрос, Ваша Светлость. И сегодня я получил письмо от отца, которое полностью подтверждает мои думы.

- Кстати, как его здоровье?

- С ним всё хорошо, благодарю Вас, Ваша Светлость!

- Итак, кто же отец этого таинственного сотника Арно де Монсалви? – игбиварский граф смог так заинтересовать Далора да Коста, что тот аж стал потирать руки от возбуждения.

         Интриган достал из-за пояса свёрнутый кусок пергамента.

- Здесь я написал имя и набросал герб, который имеет право носить мой родственник. Правда, герб этот будет пересекать красная полоса из угла в угол,... Читать следующую страницу »

Страница: 1 2 3 4 5 6 7 8 9 10


24 декабря 2018

0 лайки
0 рекомендуют

Понравилось произведение? Расскажи друзьям!

Последние отзывы и рецензии на
«Начало пути»

Нет отзывов и рецензий
Хотите стать первым?


Просмотр всех рецензий и отзывов (0) | Добавить свою рецензию

Добавить закладку | Просмотр закладок | Добавить на полку

Вернуться назад








© 2014-2019 Сайт, где можно почитать прозу 18+
Правила пользования сайтом :: Договор с сайтом
Рейтинг@Mail.ru Частный вебмастерЧастный вебмастер