Начало пути

         Через две недели Cулас III умрёт, не выдержав чрезмерного празднования, однако скамельская и та часть ренторинской знати, которая смогла добраться до Гузевана, присутствуя на церемонии бракосочетания в великолепном Соборе святого Арена, воспринимала это объединение двух стран как нечто временное, не подозревая, что зарождающемуся на их глазах государству предстоит многовековая жизнь. После этого события Гузеван гулял целый месяц, полностью опустошив королевскую казну, которая вечно страдала от вечного безденежья. Затем наступил пост, приближалась весна и начало сельскохозяйственных работ. И вот в конце сезона дождей, в марте 1292 года на улицах Гузевана появился одинокий усталый всадник – Арно де Монсалви – и с его возвращением события при дворе Армона I Барабелла вновь понеслись с угрожающей быстротой.

*****

         Женщина была нежна, страстна и нетерпелива. Они почти не разговаривали. Тела их сплетались в горячих ласках, и они настолько чувствовали друг друга, что и слова-то были не нужны.

         Сотник Арно де Монсалви прибыл в Гузеван с вестью о вторжении скамельской армии в Восточную Ренторину. Армон I Барабелл был весьма не рад видеть одного из своих лучших рыцарей. Холодно выслушав рассказ де Монсалви, он кивком отправил его восвояси. Но, когда сотник покидал Пагар-Типонский дворец, его увидели зелёные глаза очень знатной и красивой женщины.

         В грязной и дешёвой комнате постоялого двора на окраине Гузевана Арно де Монсалви собирался в путь. Распахнулась дверь его комнаты и вошла дама, закутавшаяся в чёрный плащ, так что ни её лица, ни её фигуры не было видно. Но по походке узнать посетительницу было не сложно.

- Ваше Высочество! – поклонился сотник принцессе.

         А затем они соединились в объятьях, и пили друг друга жадными глотками. Наконец-то Арно на несколько часов получил любимую женщину в своё полное распоряжение, и она, темпераментная, надменная и своевольная, полностью ему покорилась. Они опалили друг друга огнём, не жалея сил и чувств. Уходила принцесса, пошатываясь, в разодранном платье, с искусанными губами, опустошённая душой и телом.

         Арно де Монсалви понял, что уйти ему уже не дадут. Как только немые слуги унесли паланкин принцессы с постоялого двора, кольцо сомкнулось. За сотником в очередной раз явился виконт Альен де Серпантес – либо арестовывать его, либо лишить жизни.

         Он первым ударил де Монсалви, но получил такой ответ, что на несколько минут потерял сознание. Стоявший рядом рассудительный Виллан де Орбес, которого Арно немного знал, спокойно заметил:

- Вы искусный воин, сеньор де Монсалви, и можете задорого продать свою жизнь, но зачем же нам с Вами проливать скамельскую кровь, когда для этого есть деварцы?

         Арно протянул ему свой меч, и, в сопровождении нескольких воинов, вышел из гостиницы, оставив виконта де Серпантеса очухиваться в одиночестве. Так, по приказу Армона I, короля скамельского, произошёл второй арест Арно де Монсалви, но на этот раз Барабелл не собирался когда-либо вернуть ему свободу. Человек, покусившийся на честь королевской династии Фиросов, был достоин лишь одной судьбы – смерти!

*****

         Шёл уже второй месяц, как де Монсалви сидел в башне Рат. Казалось, что о нём забыли. Дни тянулись, похожие, словно близнецы. Рано утром гремела железная дверь, и тюремщик кидал на солому кусок черствого хлеба. Затем, громко ругаясь на северном наречии, наливал в кружку, прикованную к стене, воду, пропахшую тухлой рыбой. Уходя, он проклинал де Монсалви, его мать и отца, а также всех его родственников до седьмого колена за то, что ему – тюремному надзирателю – приходиться вставать так рано.

         Камера как две капли воды была похожа на ту конуру, в которой де Монсалви сидел четыре года назад. Правда, тогда его постоянно таскали на допросы, добиваясь признания в убийстве. Теперь же всемилостивейший король Скамеля и Ренторины Армон I Барабелл, да продлит Господь его дни, решил, похоже, заживо сгноить буйного сотника в тюрьме.

         Маленькое оконце еле пропускало свет, так что в камере вечно стоял полумрак. Сначала Арно считал дни, откладывая соломинки с наступлением зари, но на четвёртой неделе бросил это занятие. На него навалилась апатия и уныние. Конечно, он постоянно чувствовал голод, но для де Монсалви это было привычно. Как и большинство рыцарей в ту войну, он очень редко наедался вволю. Угнетала бездеятельность, неизвестность и невозможность вырваться отсюда.

         Арно было 23 года, и в будущем ему не светило даже нормальной могилы. Уже семь лет де Монсалви беспрерывно сражался во славу короля. Обычно за это время рыцаря либо убивали, либо он становился обладателем замка или тысячником в армии Армона I. Де Монсалви, как ни странно, был ещё жив, но единственным его богатством был меч. За все же его подвиги король предпочёл наградить Арно тюрьмой, а не привилегией тысячника.

         Де Монсалви валялся на соломе, как падаль, и бездумно смотрел, как крысы дерутся в углу камеры. А где-то там – за толстыми стенами башни Рат была воля, была свобода. Там друзья ходили в атаки, рубили деварцев и освобождали скамельские города. Там была женщина, которую Арно любил и из-за которой он попал в тюрьму. Иногда она приходила к нему в его мыслях, и это были страшные минуты. Де Монсалви начинал метаться по камере, готовый зубами грызть стены и голыми руками ломать решётки. Затем вновь начиналось отчаяние, и вновь лишь дерущиеся крысы привлекали внимание Арно.

         В те дни апреля 1292 года де Монсалви казалось, что его жизнь закончилась, что смерть подстерегает его не в бою с врагом, а в безвестности и тюремной вони. Но судьба-злодейка, посмеявшись над ним, исподволь начала расчищать ему путь наверх.

         Арно не знал, что в эти самые минуты бездарные скамельские лекари пытаются вернуть к жизни умирающего Армона I Барабелла. Он не знал, что Катрин де Фирос – наследница скамельского престола – находящаяся под домашним арестом, планомерно готовит захват власти, в её голове уже существует список помощников, в котором имя де Монсалви стоит первым. Всё это происходило на фоне блестящих побед скамельцев в Восточной Ренторине, жестоких восстаний пастухов в северо-западных горах и начинающейся фронды знати.

         Война заканчивалась, и в стране происходила смена поколений. На смену тем, кто всю свою жизнь партизанил против деварцев, приходили молодые и честолюбивые рыцари, часто не знатные, которые видели всю пагубность феодальных раздоров, которые выступали за единую армию и единую страну вокруг одной королевской династии. С юности хлебнувшие войны, те, кто выжил из этой молодёжи, должны были завершить борьбу за независимость и создать сильное государство, способное в будущем отразить любую внешнюю опасность. Именно им предстояло восстановить города и сёла, наладить торговлю и усмирить многочисленных разбойников.

         Наступало время Арно де Монсалви, однако, сидя в тюрьме, сотник этого не чувствовал, и именно в эти дни у него начали закрадываться мысли о самоубийстве.

*****

         Пришло время и Армона I Барабелла – он умирал. Кажется, король завершил все свои дела, чтобы достойно встретить смерть. Он исповедался духовнику, прочитал целую речь с наказом как править дочери – принцессе Катрин да Косте де Фирос, и приказал казнить своего верного вассала, который слишком много знал – блестящего дипломата и шпиона Лионеля Карагазского. Когда отдавалось это распоряжение, королём первоначально было названо два имени – Армон I хотел свести счёты и с Арно де Монсалви – но затем мнение изменилось. Его дочери предстояла борьба за власть с могущественными феодальными группировками, и настраивать против себя ещё и армию было чревато тяжёлыми последствиями. Король скорее предпочёл бы сгноить этого мерзавца заживо в своих прекрасных и комфортабельных тюрьмах, но, похоже, его дочь придерживалась на это вопрос другой точки зрения.

         Часы остановились 28 апреля 1292 года. Великий король и полководец, освободивший Старый Скамель от владычества деварцев, Армон I Барабелл оставил сей бренный мир. Над его ложем рыдала наследница. За неполных два года Катрин потеряла двух самых близких людей – брата и отца. Но для неё всё только начиналось. На старых площадях Гузевана её ждал народ, армия и знать. Кто-то её любил, кто-то её ненавидел, а кто-то только слышал её имя, но все были уверены, что этой изнеженной, надменной и чрезвычайно красивой молодой женщине никогда не стать хорошим монархом для королевства, только-только объединенного и объятого войной. Катрин необходимо было собрать всю свою волю в кулак, чтобы выйти из траурного дворца и услышать непрерывное и мощное:

- Да здравствует Королева Катрин II Ослепительная и Божественная!

 Дмитрий Алексеев

x

Иллюстрация к: Начало пути